Станция Связи

- Отличная идея, мистер Бренон, - одобрительно сказал сежант Ворген. - Вы двое, - он указал на огнемётчиков, - встаёте по обе стороны от двери, но не очень близко, чтоб “запекателем” вас не задело. Как только сделаем дырку, зальёте всё внутри прометием. Остальные, укрываемся за углом и, если что-то пойдёт не так, окажем поддержку. Поехали.
Бойцы заняли позиции. Петер Нойманн вскинул свой мельтаган. Прицелился (хотя на таком расстоянии в этом практически не было необходимости). Несколько раз погладил пальцем спусковой крючок. И выстрелил. Орудие изрыгнуло бело-жёлтый луч, который ударил в бронированную дверь. Первую секунду ничего не происходило. Потом адамантий стал накаляться, шипеть, булькать. И плавиться.
“Запекатель” с лёгкостью пробив в двери дыру, которая увеличивалась с каждым мгновением.
“Пора,” - подумал Макс Шевнин, делая шаг вперёд. Его огнемёт был наготове – всё, что оставалась, это нажать спусковой крючок.
Раздался выстрел, и в живот ветерану угодил заряд, который пробил панцирный доспех и сдетонировал в теле. Боец взорвался; брызги крови, куски мяса и обломки костей разметало по стенам, потолку и полу.
Очередь мгновенно скосила пол-отряда, включая Нэйла, которому попросту снесло голову.
Второй огнемётчик бросился на пол, пытаясь спасти свою жизнь, но его мигом изрешетило огнём стабганов.
- ТВОЮ МА-А-А-АТЬ! - заорал Ворген, однако его крик тут же прервался, когда следующий заряд угодил прямо в стену, рядом с которой стоял сержант, осыпав человека осколками.
Стены коридора были залиты кровью, от грохота заложило уши. Клубы дыма заволакивали пространство, ухудшая видимость подобно туману. Ревел Ворген, матеря о чём свет всё, что приходило ему в голову.
Еретики вели огонь на поражение. Стабберы и что-то крупнокалиберное. Бренон, по звуку выстрелов, догадался, что это тяжёлый болтер.
- Мы все здесь передохнем! - крикнул Петер, отползая за угол.
Перепуганная Хайт, съёжившись, сидела в углу, обняв гранатомёт, и что-то неразборчиво бормотала себе под нос. Нето молитву, нето сумасшедший бред. Глаза девушки странно блеснули, и она выскочила из-за угла, прокатившись по полу. Громыхнул выстрел. Фраг-граната угодила прямо в дыру в двери. Взрыв. Лязг осколков, пронзающих роккрит, металл и живую плоть.
Стрельба стихла.

***
Гром гремел уже где-то в стороне. Ливень ослаб и сейчас лишь слегка моросил. Тьма исчезла так же внезапно, как и появилась, обнажив серое небо. Горстка бойцов Сопротивления сидела на захваченной станции связи. Двадцать человек. Всё, что осталось от армии, менее часа назад насчитывавшей более сотни солдат.
Бренон устроился на стуле, который то и дело скрипел под весом человека в панцирной броне. Шлем Киара покоился на коленях. Вид у штурмовика был несколько отрешённый. Многие погибли в этот час, но тяжелеё всего солдат принимал смерть своего напарника, Нэйла, и, особенно, командира. Алиса Лэнфорд. С этой девушкой Бренон прошёл уже не один год. Помнил ещё те времена, когда она была рядовым. А теперь Алисы не стало. Чего нельзя сказать о Феллиаде, который последним видел Лэнфорд живой и, как считал Киар, бросил её на произвол судьбы. Штурмовик смотрел на комиссара с ненавистью, мысленно проклиная смерть. Которая всегда забирает лучших.
Не сказать, что Адамус сам легко пережил последний бой. Обнажённый по пояс, он сидел напротив Бренона, а один из бойцов Сопротивления, оказавшийся санитаром, обрабатывал раны Феллиады. На груди комиссара живого места не было. Порезы оказались неглубокими, но очень многочисленными и болезненными. Кто это сделал, оставалось только догадываться.
Лейтенант Вольфганг Кройц устроился в углу и нервно курил, рассказывая свою историю. Его прокуренный голос гулко разносился по всей комнате.
- Эти мрази… ударили нам в тыл… когда мы меньше всего этого ожидали. И принялись вырезать... отряд за отрядом. Каким-то чудом один из парней успел связаться со мной и доложить об этом.
Нова-берлинец сделал глубокую затяжку и выпустил изо рта несколько колечек сигаретного дыма.
- Я собрал ребят и решил устроить контратаку. Подоспел как раз вовремя. Их главная, да ещё пара ксеносов, по-видимому, оглушила Кенига и его телохранителей. Сисястая шлёндра.
Лейтенант ещё раз затянулся.
- Ну, думаю, счас я всех этих длинноухих перещёлкаю, “мозга” сотоварищи спасу… И доброта. Но Император повернулся к нам задницей. В правый фланг ударила ещё группа. Девки. Штук пять, наверное. Из одежды: лифчик, трусики, да кобура с ножнами. Им бы в стрип-клубах выступать. Но шалавы свое дело знали. Они превратили нас в фарш прежде, чем я успел сказать “Император защитит”. Аристахову ногу отстрелили к варповой матери. Остальным парнями кишки повыпускали, тряся своими сиськами. Их офицер… была вооружена чем-то вроде силовых клинков. Меня по запястью только слегка чиркнула, - лейтенант протянул вперёд забинтованную руку. - Так… царапина. Раной-то не назовёшь. Но ощущение было такое, будто схватился за оголённый провод. Это у неё, похоже, наподобие шоковой булавы арбитров. Треснула она меня, в общем… И я забылся сладким сном…
- Их командир, как она выглядела? - вдруг спросил молчавший до этого Бренон.
Лейтенант нахмурился, и на его лице появилась явное выражение умственной работы.
- Пепельно-серая кожа… это я точно запомнил. Те бабы были бледные, как смерть… Бляндинка. Точнее, волосы у неё такого… песочного цвета, чтоли… Сиськи, как у Лэнфорд, - тут явно был намёк на размер, - впрочем, Алиса в этом плане несравненна.
Тут Кройц покосился на Феллиаду.
- Эх, комиссар, как же вы такую девку просрали?
- Вооружена чем? - перебил Киар.
- Копьё силовое.
- Ясно, - сказал штурмовик, - это была Айлиш Вольфиорин. Дракония. Командир роты, в некотором аспекте. Хотя у тёмных эльдар своя иерархия.
- Всё не как у людей, - фыркнул Кройц и снова покосился на Феллиаду. Похоже, не один Бренон винил комиссара в гибели Алисы.
Тело девушки так и не нашли. Только её болтпистолет, хэллган и силовой меч. Они лежали неподалёку от того места, где обнаружили израненного Адамуса.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
СИСТЕМНОЕ СООБЩЕНИЕ:
Выжившие в бою:
- 4 бойца Сопротивления (трое тяжело ранены, один легко ранен)
- Феллиада, Бренон, Фауст
- Саманта Хайт (гражданская)
- Клаусвиц, Ворген
- Кройц
- Петер Нойманн (нова-берлинец из взвода Кройца; спец.оружие – мельтаган)
- Расчёты автопушек, 6 человек (3 орудия), нова-берлинцы
- 2 бойца сопротивления (из них 1 санитар)
ИТОГО: 20 человек

Фауст сидел на корточках, прислонившись спиной к стене, в стороне от основного скопления народа, несколько апатично наблюдая за общим движением. В животе привычно урчало: Фауст уже банально не помнил, когда в последний раз он наедался. Еды было не слишком много, а желающих её заполучить – наоборот, толпы. Он поймал себя на циничной мысли, что чем больше умирает в бою, тем больше должен быть паёк. Впрочем, это было даже близко не та: сколько бы не умирало на полях сражений или в рейдах за едой, пойки оставались всё такими же скудными. Он вздохнул и провёл по лицу рукой и прислушался к разговорам высокого начальства: всё «сиськи», да «сиськи». Им что, мало? Ушастые девки только недавно банально поимели всех их, да так, что боец уже начал сомневаться, кто из них был девочкой.
Он шумно вытер нос рукой. Дерьмище, стоны раненых, дождь за окном и ощущение тотальной безнадёги. Самое время закурить. Фауст засунул руку в карман просторных штанов и извлёк из него помятую полупустую пачку сигарет. Похоже, скоро и этой маленькой радости не будет. Он только потянулся второй рукой, чтобы открыть пачку, как ему вспомнились слова о снайперах, а так же о том, насколько далеко виден свет сигареты, особенно если пройтись тепловым сканером по местности. Ну, уж нет. Он спрятал сигареты обратно в карман не желая лишний раз рисковать. Никакого курения вне бункера. Ни-ка-ко-го. Чтобы отвлечься, он решил лишний раз пройтись по постам, просто, чтобы убедиться, что их отряд готов к тому, что треклятые девки решат взять реванш.

Когда сознание начало покидать Адамуса, он старался удержать его за тонкие нити. Он решительно был настроен не сдаваться. Цеплялся изо всех сил. Долг, Верность. Большего комиссару и не надо было. Феллиада обязан был выжить. Этого хотел от него Император, и Адамус не мог поступить иначе. Но всё же проклятые ксеносы одолели комиссара в этой схватке. Сознание потеряло тело имперца и хотело было отправится к Золотому Трону Терры, что бы воссоединится с Создателем, однако не успело. Его окликнул суровый образ... Образ... Образ человека, которому оно принадлежало. Образ олицетворяющий сущность этого человека. В чём-то злой, но сильный. Сильный характером и верой. Сильный убеждениями и взглядами. Имеющий свои представления о том как нужно жить, и как должен быть устроен мир. Схватив сознание за глотку, эта сущность, естество сжало пальцы у него на горле и притянуло к себе.
- Здесь я отдаю приказы и приказа отступать не было. - зло процедили изуродованные губы...

Сидя на бетонном блоке, Адамус терпеливо позволял медику обрабатывать раны, не приказывая оставить себя в покое. Мысли были заняты совсем не огромными потерями, и плохим исходом всей их авантюры. Мысли были заняты тем, что Кенигу вновь удалось смыться, и вновь в этом замешаны ксеносы. Феллиада не собирался подозревать, он точно знал, что с псайкером что-то не чисто, правда не знал что именно. Мозг поспешно строил конструкцию, по итогам которых Кениг вновь должен быть найден и доставлен в штаб полка.
Не вслушиваясь, но слушая речи Кройца и Бренона, комиссар выцепил кое-какие проскользнувшие фразы, кинув тяжёлый взгляд своего единственного глаза на Кройца, он не мене тяжёлым хрипом отсёк.
- Лейтенант, как же вы просрали бОльшую половину своего взвода? Может если задуматься, вы это сделали намеренно и вас стоит за это казнить? - Отведя взгляд от Кройца, комиссар отпихнул рукой санитара и тот выпустил из рук иголку, котрой зашивал очередную рану.
- Достаточно. - Произнёс Адамус.
Иголка повисла на нитке на краешке одного из порезов. Намотав нитку на палец, Феллиада дёрнул и оборвал её. Подойдя обратно к бетонному блоку, комиссар взял с него свой китель и накинул на плечи. Когда он облачился во всё своё снаряжение окружающие с неким прискорбием или наоборот радостью могли отметить насколько был избитым его вид. Китель и накидка, местами лишившиеся полосок ткани пестрили кровавыми пятнами и дырами.
Адамус вынул из кармана портсигар и закурил.
- Бренон, в штабе сопротивления есть вокс достаточной мощности, что бы связаться с полком?

Кройц ничего не ответил Феллиаде, однако на его непоколебимом лице в какой-то момент выступила гримаса боли. И боли моральной.
Будучи командиром, Вольфганг всегда тяжело переживал гибель каждого бойца. А за последние сутки он потерял почти весь взвод - в живых осталось меньше дюжины солдат. И это было для лейтенанта сильным ударом.
Кройц сделал последнюю затяжку, со свистом всасывая сигаретный дым, а потом отшвырнул окурок куда-то в сторону. Встал, резко, быстро, практически вскочил.
- Расчёты! - громко воскликнул он командным голосом. - Доложить о количестве боеприпасов.
- Мы пусты, - отчеканила первая команда.
- Пол-барабана, - заявила вторая.
- Почти полтора, - добавила третья.
- Два орудия бросим, - рыкнул Кройц, - чтобы не таскаться с ними понапрасну. Все шестеро переходите под командование Клаусвица. Ты и ты (лейтенант поочерёдно указал на двоих гражданских, одним из которых был Фауст), то же самое. Нойманн, аналогично. Назначаешься капралом. Ты, - на этот раз Вольфганг обращался к санитару, - в мою свиту. Ворген...
У сержанта было замотано пол-лица. Бедолаге всю щёку изрезало осколками, он потерял глаз. Но, в целом, был вполне боеспособен.
- ... берёшь под мышку эту красавицу (намёк был на Хайт) и троих тяжело раненых. И топаешь в штаб-квартиру. Там знаешь, что делать. Вроде все идти способны. Ты... - лейтенант глянул на бойца Сопротивления, у которого было прострелено (и забинтовано) левое плечо. - Царапина, драться сможешь. В мою свиту. И учти, будешь задерживать отряд, Феллиада тебя лично пристрелит.

Бренон с интересом наблюдал за тем, как Кройц отдаёт приказы. И словно специально тратил время комиссара, чтобы побесить его. Когда лейтенант закончил, Киар, наконец, дал ответ:
- Передатчик есть.

Моссад, как игрок, не знает, поэтому отписал за него.
Автопушка
Расчёт автопушки

Ну вот, отдых закончился, не успев толком начаться. Крысёныш коротко кивнул и. почёсывая шрам на правом плече, направился к унтер-офицеру. Конечно, он был в курсе военной дисциплины и субординации, а, так же. прочих атрибутов общения подчинённого со старшими по званию, однако, в первые недели войны так часто умирали старшие по званию, что у опытных вояк язык отсох объясняться со вчерашними гражданскими на тему «почему в полевых условиях не отдают честь» и как действует рядовой вражеский разведчик.
Дойдя до Клаусвица, Фауст лишь коротко кивнул, нисколько не сомневаясь, что лейтенанта было сложно не расслышать, и прислонился к ближайшей стене. Несколько непривычно было слышать, как командует командир роты "Чёрных Мастиффов. Чем-то напоминало курсы, на которых опытные вояки передавали опыт таким зелёным салагам, как Крысёныш. Сам паренёк привык, скорее. К тихим и быстрым вылазкам и разведке, где о подобном крике можно попросту забыть. Впрочем, не ему судить тех, кто прибыл на подмогу. Эти ребята прошли не один бой, и явно знают, когда надо кричать и можно курить, а когда надо быть тише воды, ниже травы и дрожать в такт радиоволнам.

Проговорив это Бренон поднялся со стула, который прощально скрипнул под его весом и тут же снова водрузил на голову свой шлем.
-Господин лейтенант, если вы уж решили бросить орудия, то советую вам вытащить из них по парочке важных деталей. Что бы в следующий раз, если вдруг они окажутся в руках у врага, нам не пришлось нести потери от своего собственного оружия. -произнес Бренон.
Потом повернувшись к комиссару добавил:
-Господин комиссар, с учетом сложившейся ситуации и того факта, что я номинально не попадаю под юрисдикцию Имперской гвардии, а значит и под вашу тоже, а мой непосредственный командир пропал без вести...-почему то Киару не хотелось говорить слово погиб...-прошу в добровольном порядке, разрешить мне, оказывать содействие оставшимся под вашим командованием силам. До поступления прямых приказов от представителей инквизиции или иного непосредственного командира инквизиториальных штурмовиков. - произнося это Бренон стоял ровно перед комиссаром и буквально таранил взглядом изрубленное шрамами лицо Адамуса Феллиады.

Вся эта игра, жутко утомляла Адамуса. Играть в недоговорки, юлить, говорить намёками. Достаточно. С самой встречи с Инквизицией её адепты только и делали, что усложняли ему жизнь попытками подрыва авторитета. Можно было бы сказать, что терпение Феллиады лопнуло, однако не совсем так. Просто он решил, что настал момент, когда нужда в сговорчивости отпала.
- Бренон, согласно кодексу любой военизированной структуры Империума, оставшиеся в живых, из разрозненных сил, должны формироваться в отряды, шефство над которыми должны брать старшие по званию или по должности. В отсутствии таковых - наиболее опытные бойцы. Не у вас не у меня нет другого выбора. Однако вам придётся усвоить одно, теперь я тут командую целиком и полностью, как старший как по званию, по должности, и имеющий представление о тактическом и стратегическом взаимодействии. Вам придётся выполнять мои приказы, так же как и всем тут присутствующим. И это не обсуждается. Этими полномочиями наделил меня Комиссариат и благословил Император. Каждый кто ещё посмеет мне язвить, оспаривать мои решения, или, упаси Император его грешную душу, затеет крамолу - будет казнён, без промедления.
Во время произношения комиссар то и дело брызгал слюной, плавно сближаясь с штурмовиком, и в конце речи остановившись в нескольких сантиметрах от его кончика носа, своим кончиком.
- Теперь я хочу услышать от кого-то внятную информацию о том, куда пропал Кениг? - Отворачиваясь от Бренона и обращаясь ко всем, спросил Адамус. - Или хотя бы кто видел какие-то следы его исчезновения?

- Так, парни, Бренон дело говорит, - сказал Клаусвиц, - разобрать орудия.
- Ворген, твою мать, ты всё ещё тут? - рявкнул Кройц. - У человека, хвала Императору, два уха. Ты хоть одного лишился, но второе-то должно остаться. А, значит, слышал меня прекрасно. Давай руки в ноги и в штаб. Пошёл.
- Есть сэр.
- Красавица, - Вольфганг обращался к Хайт, - оставь гранатомёт, он тебе пока не пригодится. Нойманн. Бери четырёх парней и осмотри здания к северу от станции, где располагались наши бойцы. Собери оружие и боеприпасы. Только смотри в оба – ксеносы могли оставить на прощание пару неприятных сюрпризов. Комиссар...
Лейтенант достал из разгрузки карту города Кей, расстелил её на полу и по-турецки уселся рядом. Жестом подозвал Феллиаду и Клаусвица.
- Значит, так. Когда мой отряд наткнулся на ксеносов, их скиммер был развёрнут в сторону севера... Мы здесь, - Кройц указал куда-то в верхнюю часть карты. - Дальше у нас идут деревянные домики, потом лесополоса, - палец лейтенанта заскользил по бумаге, - а там... несколько частных построек. Загородные виллы местной знати. Как выглядит среднестатистическое жилище толстосума все знают? Небольшой замок. Так вот. Я уверен, ксеносы устроили свой лагерь где-то там. Отправились туда. И утащили Кенига. За чертой города, в лесу - лучшего места и не придумаешь. Поэтому двинемся в этом направлении. Найдём "мозга", намнём сиськи эльдарским самкам. И будет нам хорошо.
Рамон Гомес Диас всё это слышал только краем уха, так как его, вместе с Фаустом и ещё двумя нова-берлинцами, уводил за собой капрал Нойманн. Аристократ всё ещё пребывал в некоей прострации после боя. Разумеется, ему доводилось видеть кабацкие драки, уличные перестрелки… но это была настоящая война. Где гибнут люди. Десятки людей. Из сотни с лишним бойцов, штурмовавших станцию связи, выжила лишь горстка.
Война… Она ужасна… И совсем не такова, как описывают её в книгах…
Но Рамон принял всё это с аристократическим стоицизмом. Более того, жуткие мысли постепенно отходили на второй план. Кройц рассказал, что отряд будет сражаться с эльдарами. Парень никогда не видел их. Говорят, эти существа чем-то похожи на людей. Но иные. Рука невольно погрузилась в карман и нащупала пиктер. Было бы неплохо сделать ряд снимков. Искусные эльдарские воительницы, загадочный скиммер, серокожая дева с волосами песочного цвета. Всё это звучало очень интересно.
Вообще, Рамон воспринимал происходящее, как жуткое приключение. Но из него можно будет сложить очень интересную историю.
Отряд покинул здание и оказался на внутренней территории станции связи. Здесь совсем недавно шёл бой. В воздухе всё ещё витал едва различимый запах порохового дыма. Падал моросящий дождь. На испещрённой мелкими кратерами земле лежали тела людей. Кровь перемешалась с водой и грязью. Но солнце уже скромно выглядывало из-за облаков. А посреди всего этого стояла одинокая статуя. Человек. Из какого-то чёрного стекла. Откуда он здесь взялся?
- Вы двое, осмотрите тела, - Нойман указал на Рамона и ещё одного нова-берлинца, - будте осторожнее, здесь ещё могут быть мины. Остальные, за мной.
Капрал направился в сторону дома на северо-востоке. Насколько помнил Фаус, там находились расчёты миномётов и отряд под командованием солдата из отделения «Призрак». Но, как сказал Кройц, все они погибли, когда ксеносы ударили бойцам Сопротивления в тыл.

СИСТЕМНОЕ СООБЩЕНИЕ
Рамон, инвентарь одобрен. Доспех - лёгкий бронежилет скрытого ношения. Носится под одеждой. Защита хуже, чем у стандартной брони, но почти не стесняет движений.

Став на одно колено, комиссар склонился над картой. Достать Кенига как мёд из осиного гнезда. Попахивало безумием, но выхода не было. Другие пути отсутствовали. Точнее, может и были другие пути, но на их поиск не было времени.
- Сержант Ворген! - Окликнул Адамус, доставая свой блокнот и начиная писать какие-то дробные числа в нём карандашом. Когда он закончил, то вырвал листок из блокнота и протянул его мужчине. - Сержант, здесь указана чистота, код доступа и шифр. Как только окажитесь в убежище, позаботьтесь, о том, что бы Полк получил эту шифровку. Свободны.
Проводив сержанта взглядом, Адамус отсоединил плазменную батарею пистолета и заменил её свежей.
- Что-же. Не будем терять времени. 10 минут на сборы, думаю будет достаточно. Постарайтесь снять с трупов портативные воксы. И Храни нас Император.

Мины ... брр. Уж лучше пасть в бою, чем потерять ногу на какой-то мине, и медленно умирать тут без всякой надежды. Вояки после этой победы чувствуют себя вправе раздавать приказы налево и направо, никакой надежды отвертеться. Ладно, хватит ныть. Рамон попытался подойти к задаче логически. Если кто-то где-то недавно прошел, значит там мин, скорее всего, уже нет. А там, где никто не ходил, трупов нет и осматривать нечего. Ну что же, не так плохо. Рамон начал осмотр тел в наиболее безопасной по его мнению зоне, не забывая об осторожности. Уходить из поля зрения остальных в одиночку он точно не собирался, в крайнем случае - с напарником. Обыскивать трупы противника тоже лучше не одному. Кто их знает, сколько в них дырок надо навертеть, чтобы точно не очнулись. А еще напарник пригодится, чтобы в опасные места первым идти.

Все эти важные теоретические размышления при виде первого же обожженного тела превратились в простое желание не стошнить прямо здесь и сейчас. В итоге Рамон с бледным видом ходил за нова-берлинцем, отворачиваясь при виде особо мерзко выглядевших трупов, и старался хоть как-то ему помочь.

Привычно сутулясь, Фауст шёл следом за капралом, держа наготове стабган и быстро стреляя глазами в сторону любого подозрительного закоулка. Помнится, было время, когда помимо взгляда, в сторону потенциального месторасположения противника направлялся ещё и ствол, но вскоре он понял, насколько это утомительно. Проще вовремя направить оружие, висящее на перекинутом через плечо ремне в сторону внезапно выпрыгнувшего культиста или ксеноса.
Он отвлёкся от мыслей, которые засорили голову, для верности тряхнув головой, после чего небрежным жестом отвёл назад упавшие на лицо чуть влажные волосы. Лучше сосредоточиться на миссии: в конце концов, треклятые ксеносы убили всех, до кого смогли дотянуться, и не факт, что не оставили сюрпризов подходящей группе.
Он не комментировал ситуацию, не шутил на тему войны, продолжая озираться, производя впечатление некоторой затравленности. Взгляд быстро скользил по тёмным углам, крышам, переулкам и любым, более менее похожим на укрытие объектам. Порой, даже слишком быстро, потому как разум, порой, отмечал, что заметил что-то подозрительное вон в том кратере, куда Фауст смотрел долю секунды назад. Тогда отливающий желтизной взгляд снова возвращался к кратеру, чтобы рассмотреть подозрительную деталь подробнее. Благо, до сих пор, это были лишь игры света и тени.

Бренон молча выслушал комиссара, глядя на него через забрало своего шлема, который к счастью принимал на себя все удары исторгаемой комиссаром слюны, но не стал ему ни перечить не тем более затевать ссору. Он сам предложил помощь, но очевидно этого идиота было уже не изменить и он всюду старался показать свою властность и словно одержимый паранойей видел кругом неповиновение и желание всех окружающих его этой власти лишить... в связи с чем, пытался навязать всем присутствующим чувство страха и готов был стрелять в любого и каждого, кто попадал под его начало, вместо того, что бы сплотить людей и поднять их боевой дух.
Конечно Бренон мог бы возразить, комиссару по поводу и его звания с должностью и его знаниях и представлениях о тактическом и стратегическом взаимодействии...благо именно под руководством этого человека Имперская гвардия и ополчение понесли такие огромные потери. Впрочем, споры и разногласия были бы последним, что сейчас было необходимо их маленькому отряду выживших, а потому Киар молчал.
Неожиданно мысли Киара пришли к не слишком то хорошим предположениям: - А не сам ли Феллиада застрелил его командира или просто намерено бросил Ленфорд, в руки еретиков и ксеносов, потому как она как и он могла поставить под сомнения правильность его действий, и имела полное право на неподчинение.
На мгновение Бренон подумал, а не подойти и не разрядить ли в этого ублюдка остаток батареи Шелгана, ведь тогда жизнь их небольшого отряда могла бы стать намного легче, но он был верен Императору и не мог просто так убить одного из его солдат, без особой на то причины, пусть даже и такого как этот Феллиада.
С другой стороны невинным Феллиаду тоже было назвать трудно...нарушение пункта 12/136, устава имперской гвардии: ..."превышение должностных полномочий, либо халатность, повлекшая гибель офицера смежного рода войск", пункта 14/147 ..."нарушение субординации и правил по соподчиненности", пункта 15/92 ..."оставление на поле боя ценных образцов вооружения"...- на мгновение Киар вспомнил сколь уникальным клинком была вооружена Алиса. И это только в пределах устава гвардии, а если добавить к этому еще и уложения инквизиторриальных штурмовиков, то за ту фразу с угрозой жизни которую Киар выслушал минуту назад, этого человека следовало не просто расстрелять, но перед этим еще и отдать в руки дознователей, что бы они перед приведением приговора в исполнение еще как следует проверили, не было ли в этих словах и иного еретического умысла. А подобные проверки, как знал Киар, зачастую были мучительнее многих весьма изощренных наказаний.
Впрочем, Бренон был лишь солдатом, а потому скрыв свой гнев, решил действовать иначе....

Бренон, Феллиада
Ворген кивнул и молча принял из рук комиссара листок с шифровкой.
- по поводу микробусинок. Вроде у штурмовиков у обоих есть. Я про Нэйла... А-а-а, ему же болтом снесло нахрен голову. Тогда, может, у Шевнина осталась.
Сержанта явно не радовала идея обирать трупы, но в текущей ситуации…
- Иди уже, - проворчал Кройц, закуривая новый лхо-стержень. - Чем скорее ты доберёшься до штаб-квартиры, - лейтенант сделал глубокую затяжку, - тем скорее вызовешь подкрепление. И тем лучше для нас.
Ворген понимающе кивнул.
- Удачи вам, сэр.
И вышел.
- Рядовой, поднимайся на пятый этаж, - скомандовал Клаусвиц, указав на одного из бойцов своего отделения, - собери медикаменты и боеприпасы. И микробусинку у ветерана Макса Шевнина. Если она не сломалась. Пошёл.


- Ворген ушёл, забрав с собой Саманту Хайт и троих раненых бойцов Сопротивления.
- Один из солдат отряда Клаусвица ушёл на пятый этаж.
-- Желающие могут подобрать гранатомёт Саманты.

Ноблесс
Ноблесс, капрал Нойманн и рядовой Гоззо Фишер направились к жилому зданию на северо-востоке от станции связи. Там располагались позиции отделения Ганта. Насколько знал Фауст, этот отряд был одним из первых, с которым пропала связь во время тыловой атаки тёмных эльдар, а, значит, надежды найти выживших не было. Зато имелись все шансы, что ксеносы оставят кучу неприятных “сюрпризов”.
- Фишер, прикрываешь, - сказал Нойманн, жестом указав Ноблессу идти за собой, когда отряд уже почти подобрался к зданию. Небольшая двухэтажная деревянная постройка, рассчитанная, по-видимому, на одну семью. Однако, уже давно пустая. Сейчас там нет ничего, кроме мёртвых тел.
Дождь продолжал моросить, гнетущую тишину нарушало лишь редкое шлёпанье ботинок по грязи, хотя люди старались двигаться по возможности бесшумно. Атмосфера была какой-то мрачной и напряжённой – даже выглянувшее из-за облаков солнце светило блёкло.
Итак, капрал и гражданский встали по обе стороны от входной двери, пока Гоззо пристально вглядывался в пустые окна дома, держа наготове лазган.
Повесив “запекатель” на плечо, Петер взялся за дверную ручку и показал Фаусту три пальца. Кивнул, загнул первый. Второй. Третий. И резко рванул дверь, распахивая её.

Красс
Голова раскалывалась. Такое впечатление, будто на Крассе вместо шлема был надет колокол, в которое кто-то хорошенько ударил. Но не будь шлема, Флор бы просто захлебнулся в проклятой грязи. Арбитр лежал лицом вниз, распластавшись на земле. Последнее, что он помнил – взрыв… несколько взрывов, крики, мощный удар, падение. И больше ничего. Отряд нарвался на мины. Но следователю по имени Флор Тулий Красс повезло – он всего лишь получил контузию и потерял сознание. Остальные, вроде сержанта Маркуса Формана, не оказались столь удачливыми…
Арбитр поднялся на четвереньки и попытался оглядеться. Но не увидел ничего. Только слышал своё собственное жыхание, чувствовал, что его руки по локоть утопают в какой-то вязкой хлюпающей жиже. За спиной висел дробовик – Красс это определённо ощущал. Однако перед глазами стояла непроглядная тьма.

Остаточные эффекты контузии. Слабость. Ничего не видишь.

Как бы хотелось бросить в этот дверной проём гранату, или, хотя бы, расстрелять вслепую помещение, однако, никто не погладит по головке за пустую и бесполезную трату боезапаса, а потому, приходилось рисковать собой и врываться в помещение, обшаривая через прицел каждый закуток комнаты, рискуя словить пулю.
Резкий уход от стены, и ты уже в дверном проёме, проводишь стволом слева направо. Палец дрожит на спусковом крючке в предвкушении пальбы. Следующее движение, и ты уже на одном колене внутри помещения, чуть в стороне от входа, проверяешь те точки обзора, которые были ранее недоступны. Дальше: ждать, пока не пройдут другие. Вроде бы, просто, но многим этот манёвр не удавался с первого раза даже на тренировке, вне боевой ситуации.

Спустя пол минуты когда когда их группа выживших начала редеть и люди начали расходится кто куда, подгоняемые приказами своих командиров Бренон подошел и поднял тяжелый и не слишком удобный гранатомет оставленный Хайт...
Его собственный боезапас к хелгану изрядно сократился и вот теперь когда этот "и...т" в фуражке, снова решил повести их в атаку, Бренону совсем не хотелось остаться безоружным, особенно в самый неподходящий для этого момент.
Крутанув в руках барабан капрал проверил количество гранат оставшихся в гранатомете, и закинул ремень оружия себе на плечо.
...Великий Император, как же ему сейчас хотелось, просто выспаться шесть, восемь часов. на какой нибудь совершенно не предназначенной для сна койке, а потом подорвавшись по тревоге, вместе со своими товарищами штурмовиками нестись и крушить врагов человечества. Видеть как силовой меч их сержанта Ленфорд разрубает еретиков, или как залп мельтапушки рядового Малича прожигает броню нечестивого танка, или как капрал Джонс мастерски закидывает гранату в окно третьего этажа, где укрылись сторонники хаоса...- Но Малич погиб около года назад, как и Джонс, а Ленфорд только сегодня, и из всех штурмовиков, что сопровождали лорда инквизитора в его миссии на эту планету, выжили лишь...-задумавшись Бренон взглянул на свою ладонь, закованную в рукавицу брони...-наверное теперь их всех можно пересчитать по пальцам одной руки.

Шульц
Колман Отто Шульц поднялся по лестнице на пятый этаж и пошёл к комнате, где ранее располагались глушители связи. Деревянные ступени громко скрипели под ногами, а звуки шагов гулко разносились по коридорам. Было так тихо, что солдат, казалось, слышал удары собственного сердца. И хотя всех еретиков в здании уже перебили, Колмана терзали опасения. Казалось, вот-вот из-за двери выскочит противник и набросится, грозя задушить голыми руками. Но Отто прогнал эти глупые мысли прочь. Он был солдатом 501-го Нова-Берлинского и прекрасно знал, что товарищи его не подвели - уничтожили всех, кто посмел отвергнуть слово Императора.
Вот и тот самый злополучный коридор, в котором полегла половина отряда Воргена. По словам сержанта, еретики открыли огонь из тяжёлого болтера как, только бойцы Сопротивления пробили двери, и успели убить человек пять.
Они здесь. Разорванные трупы. Да, мало что остаётся от человека, когда в него попадаёт болтерный заряд. Но Шульцу приходилось видеть картины и пострашнее.
Надо обыскать тела. Так приказали. Пожалуй, начать стоит с самого целого - штурмовик с оторванной головой. Нехорошо это - беспокоить сон умерших. Но они погибли за Императора, так и пусть их оружие послужит остальным. Тем более, когда каждый патрон и каждый заряд на счету.

Бросок д100 + 25 (за высокую мудрость) на удачу обыска.

Ноблесс
Фауст ворвался в здание с лазганом наперевес, держа палец на спусковом крючке; готовый в любой момент выстрелить. Он ожидал увидеть здесь кого угодно: еретиков, ксеносов, твистов... но уж точно не Императора. Однако парень не успел разглядеть ровным счётом ничего, потому что пол под ногами внезапно поехал. Точнее, это ноги стали разъезжаться в стороны на чём-то очень скольком, а тело начало заваливаться вперёд. Пытаясь сохранить равновесие, Ноблесс выгнул спину и запрокинул назад голову, прижав оружие к груди. Мир перед глазами стремительно завертелся, а разум пронзила одна жутка мысль: ловушка.

Бросок д100 + 25 (за высокую ловкость) на попытку удержать равновесие.


Диас, Красс
Внезапно краем Рамон заметил какое-то шевеление. Футах в пятнадцати человек, который до этого не подавал никаких признаков жизни, приподнялся на руках, встал на четвереньки. Потом попытался выпрямиться во весь рост, но делал это как-то странно, будто вслепую. Тяжёлая броня мертвеца, покрывавшая всё тело с ног до головы, была коричневой от грязи, которая, помимо всего прочего ещё и заляпала визор шлема. Но за спиной Диас увидел висящий дробовик... и испугался. Ведь здесь побывали ксеносы, а они обладают магией, какую простые жители Империума не видели и в самых кошмарных снах. Что если твари решили оживить павших в бою солдат и с их помощью убить тех, кто выжил?! Рамон помотал головой, оглядываясь вокруг и ища помощи. Его напарника нигде не было, а Нойман со своими бойцами стояли у дальнего здания. Диас понял, что остался один. Совсем один. А перед ним - живой труп. Вооружённый... и наверняка очень опасный.

Красс, по-прежнему ничего не видишь. Перед глазами абсолютная темнота.

Бренон, добавлено в инвентарь:
- Гранатомёт (он однозарядный, а не барабанный)
- 2 фраг-гранаты для гранатомёта
- 2 крак-гранаты для гранатомёта

Рамон постарался унять дрожь в коленях. Ему приходилось краем уха слышать о запретных плодах темных эпох - ереси Anima Mori, хотя сам он в эти сказки до конца не верил. Но теперь ... хотя что теперь? Рамон достаточно успокоился, чтобы взглянуть на ситуацию свежим взглядом. "Труп" встал всего один, это неправильно. Поднимать надо было всех, так для ксеносов лучше. К тому же кто сказал, что он труп? Броня с виду цела, руки-ноги на месте. Самое простое объяснение: боец потерял сознание, теперь очнулся. А что движется как слепой, так у него шлем весь в грязи. Бритва Оккама, - припомнилось название древнего правила логики, и испуг окончательно отступил.

Теперь остался один вопрос - свой это, или еретик? Броня грязная, если на ней и были символы хаоса, то теперь не видно. Вокруг него - Рамон присмотрелся - вроде бы тела наших, возможно был в их группе. Но в любом случае осторожность не помешает.

Все эти мысли пронеслись в голове за пару секунд, и оформился план действий.

- Милейший, у вас шлем попорчен! Снимайте, нечего вслепую бродить, - ровно и громко обратился Рамон к неизвестному, - и постарайтесь без резких движений, будьте любезны, а заодно можете и представиться. После этого, стараясь не волноваться, тихо сделал пару шагов в сторону и так же тихо стал приближаться к стоящему человеку. Руки держал на оружии, и был готов броситься вперед при малейших признаках агрессии. Дробовик у неизвестного за спиной, да и в рукопашной он неудобен, будут хорошие шансы, если что. Сейчас снимет шлем, и лицо посмотрим - вдруг знакомо, и цель хорошая будет, с пары шагов точно не промажешь. А если ходячий труп, то они речь вроде не понимают ... Рамон оборвал начавшие снова пугать мысли, и сосредоточился на происходящем.

Если все-таки свой, то надо отвести к своим, если еретик - взять в плен или добить, а от ожившего трупа Рамон собирался бежать как можно быстрее.

Эксгражданский взмахнул двумя руками, пытаясь удержать равновесие, мысленно кляня себя за то, что не догадался проверить пол. Куда мог его завести сколький покров? Зачем это кому-то нужно? Что за странная ловушка? А может, и не ловушка вовсе, а кто-то просто разлил масло?
Мысли молнией проносились в его голове, и взгляд, старательно выискивающий в помещении возможную опасность, как минимум, в метре-двух впереди, куда пыталось улететь тело, жил, казалось, отдельно от тела, которое переживало и не такие встряски, в своё время, когда внезапно он вдруг терял равновесие на огромной высоте.

равновесие

[ 21.04.11 21:54:56 ] - Деус бросил 1d100(+25) с результатом - 105 (80+25). Комментарий: Фауст Ноблесс. Равновесие.

Красс, стоя на четвереньках пытается вынуть дробовик, но сил мало и ему не удаётся это сделать. Он вытягивает шоковую булаву и встаёт скособочившись вправо, где у него булава в руке. Включает её. Относительно Флора Рамон стоит на двух часах. (это как циферблату, если кто не понял). Выглядит как зомби доспехах, волочащий за собой булаву. Звуков не издаёт ни членораздельных, ни нечленораздельных.
-------------------------------------------------------------------------------
А вот аддская экзистенсиальщина.

Свернутый текст

Тьма... Обрела очертания. В голове проснулась какофония звуков. Взрывы непрекращающаяся пальба в голове, крики, скрежет... И звуки марша. Красс был на грани безумия. Он был безумным. Безумным, как этот мир, который рухнул, сгорел в дыму, смешался с золой... Родной мир, родной город превратились в ад. В ад в который его сослал Император за плохое ему служение. Думал ли об этом Флор Тулий? Нет не думал. Он уже давно разучился думать. К чему думать в аду? Где надо лишь страдать за свои оплошности. Как он попал в ад? Кто знает, может его шлёпнул один из бандитов на улице или он удавился в порыве безнадёжного отчаяния, конца всего, когда что-то пошло не так... Что-то? Родные друзья превратились во врагов, ненормальных, мир сошёл с ума. В Сопротивлении он еще держался, но когда начались боевые действия... Смерть смыла разум, как безделушку затерявшуюся в морском шторме, буре, в буре боли стонов и грязи. Калейдоскоп смерти, крови, безысходности...

Звуки марша - это всё... что осталось. Звуки марша. Он не говорил со своими товарищами, не слышал их слова, приказы... В аду нет живых, есть только марш. Звучавший днями, неделями, месяцами, вечностью. Половина из Сопротивления чувствовала себя так же. Разрушенное сознание неспособное более не к чему, отказывающие инстинкты, отказывающие чувства. Только звук. Звук военного марша, длящийся одну минуту --- всё что осталось в аду. Единственная причина, почему он не сидел как идиот пуская слюни и ожидая смерти.

Темнота наполненная гулкой пустотой, темнотой голова, звуки взрывов... звуки криков... мелодия, нет стоны... военного полузабытого марша... Заключённые в бесконечности непрекращающейся ментальной агонии. Было ли что-то кроме неё? Реален только ад, всё остальное, воспоминания - обман, который лишь служит для поддержания страданий, и безнадёжности.

Тошнота, конечности с трудом ощущаются, он плавает руками в жиже сумасшествия. Темнота кружиться. Это кружиться голова. Сквозь вату пробивается звуки, речь? Язык из прошлого? Кторый был до боли, до темноты.

Вспомнил! Враги и очередное сражение, похоже на последнее сражение, где Император встаёт с Золотого Трона и сражается вместе с людьми против порождений варпа. Эти звуки значит, что рядом враг. Рука тянется за спин цепляется за шотган, нащупывает приклад, гашетку. Но руки слабы! О Император, плоть слаба, он не вытаскивается. А больше ничего нет, кроме шоковой булавы - последней надежды, слабой надежды. Но если он умрет, только к лучшему, ведь жизнь кончена и хорошо бы покончить и со страданиями тоже. Рука нащупывает рукоять булавы. Привычное автоматическое движение и она выскальзывает из петель и отдаётся тяжестью в руке. Тело поднимается с четверенек. Не твёрдо стоит по колене в жиже безумия. Звук продолжается. Да, теперь ясно, что это речь. Близко. Враг близко. Ослеп, но это не имеет никакого значения. Марш слышен, значит еще можно двигаться. А зрение, чёрт с ним! Булава оттягивает тело вбок, вправо, И со стороны Флор и впрям выглядит как мертвец, вставший и волочащий шоковую булаву. Щелчёк включения. Булава включена.

Действия неизвестного Рамону решительно не понравились. О чем он думает вообще? Или не думает, и действительно мертв ... Рамон остановился. Секунду подумал, громко крикнул, чтобы союзники точно услышали: "Здесь неизвестный, нужна помощь!", потом отошел на пару шагов к ближайшему укрытию, достал оружие, и приготовился.

Нападать первым он точно не собирался, лишний риск, да и ситуация неясная. Расстрелять из пистолета? Можно, только повода нет. Пусть такие решения командиры принимают, у них голова большая. А самому лучше остаться в стороне, целее будешь. Да и сбежать можно, если что, какой-то противник неуклюжий.

Услышав громкий крик, Красс понял, что на этот раз он доносился не из головы, а из окружающего пространства. Он развернулся на звук. Рамон оказался на 11 часах относительно направления Флора.
Ноги Красса проволочились в жиже и дали сделать едва ли один шаг. Тулий был слаб, единственная надежда, что враг приблизиться к нему сам.

ГМ, запрашиваю бросок на мудрость, чтобы понять, что вокруг не враги, что может Флор заблуждается.

Колман привык действовать наверняка, а для этого нужно было быть уверенным в том что ты делаешь, к сожалению сейчас это было достаточно сложно, никто не прикрывал твою спину, а враг мог оказаться куда как ближе нежели привычные несколько сот метров, а потому он нервничал, хотя внешне это проявлялось только в большей осторожности и покусывании губы, но в голове крутились сотни мыслей, особенно много было красочных картинок на тему "смерть и её вариации" где главным героем был именно Отто и именно Шульц с Нова-белина. Но при этом такие ощущения не мешали ему обыскивать тела товарищей.

Свернутый текст

[ 22.04.11 18:45:09 ] - Эрфар-Краснобай бросил 1d100(+25) с результатом - 99 (74+25). Комментарий: не указан.

Шульц
Не без отвращения Колман начал обыскивать тела павших товарищей. Было очень противно, но приказ есть приказ. Солдат сразу осознал, что часть предметов была неисправна – неудивительно, ведь огонь тяжёлого болтера не только разорвал здесь пол-десятка людей, но ещё и повредил их экипировку. Однако всё же очень много осталось целым.
Взгляд Отто сразу пах на хэллган с оптическим прицелом, принадлежавший обезглавленному штурмовику. Едва только увидев это оружие, солдат застыл в ностальгии. Он всегда был отменным стрелком и, попав в 501-ый Нова-Берлинский полк, мечтал пройти снайперскую школу (хотя это ему и не очень-то требовалось, но официальность…). Однако мечте было не суждено сбыться. Видимо, по чьей-то “бумажной” ошибке Колмана после “Белых шлемов” определили заряжающим в расчёт автопушки. Теперь же, когда отделение расформировали, Отто сможет показать, на что он способен, вооружённый хэллганом. А уж сражаясь бок о бок с командиром взвода. Если как следует проявить себя, есть шанс получить должность снайпера, соответствующее звание (и повышенное жалование). И что если лейтенант Кройц возьмёт Колмана в свою свиту?! Это будет огромная честь! И радость.
Погружённый в мечты, Шульц потратил около десяти минут, чтобы очистить от крови и разложить оружие и амуницию павших солдат. Получилось прилично, плюс встала дилемма: Колман никогда не отличался крепким телосложением, и всё за раз с собой не унесёт.


1) Имущество, найденное на трупах:
- Хэллган с оптическим прицелом (наспинный ранец с батареей питания прилагается) (боезапас – 80 выстрелов)
- 2 обоймы для стабганов (по 30 патронов в каждой), сами стабганы неисправны
- 2 огнемёта капсульных (прометия примерно на 5 выстрелов в каждом)
- 4 дополнительных канистры для огнемётов
- Болтпистолет (боезапас – 5/6 зарядов)
- 1 дополнительная обойма для болтпистолета (на 6 зарядов)
- Силовой меч
- 1 фраг-граната
- 3 крак-гранаты
- 1 светошумовая бомба с дистанционным взрывателем
- Микробусинка, 1 штука

2) Обновление инвентаря.
То, что было у тебя по умолчанию:
- бронежилет
- 3 фраг-гранаты
- пиломеч
- лазган (боезапас – 15/20)
- 2 дополнительные энергобатареи к лазгану (по 20 зарядов в каждой)
- индивидуальный медпакет (императрин, 3 стимпака; антисептик, 5 пакетиков; бинт, 2 штуки)

Ноблесс
Широко расставив ноги, Фауст таки-смог восстановить равновесие. Но голову его в последний момент дёрнуло вниз, и Крысёныш увидел, что же это за скользкая дрянь у него под ногами. Лучше бы не видел.
Кровь.
Много крови.
Нет. Не просто много, а очень много.
Венозная перемешалась с артериальной и полностью заливала пол. Будто водопровод прорвало. Только здесь было не вода.
Две мощные стальные руки обхватили желудок и начали сдавливать. К горлу подступил ком. Фауст увидел, откуда здесь такое количество крови. Люди. Человек десять раскиданы по всей комнате. Многочисленные раны на теле. Лица, искажённые гримасой боли. Несчастным специально перерезали вены и артерии, а потом оставили мучительно умирать от кровопотери. Какой монстр мог так поступить с людьми?
Но гораздо больше пугало другое. Не было стреляных гильз, в стенах отсутствовали дыры от пуль и лазерных лучей. Неужели враг напал столь неожиданно и сработал так быстро, что бойцы Сопротивления даже не успели открыть огонь? Что же за кошмар произошёл здесь?!

Диас, Красс
Шоковая булава вспыхнула голубым светом и заискрилась в руках незнакомца. И тут Диаса начали терзать смутные сомнения. Похожее оружие используют арбитры и только они. Рамон несколько раз видел их в своих странствиях. Да и броня, в которую был облачён “живой труп” вполне соответствовала. Только она должна быть чёрной, а эта вся покрыта слоем грязи – цвет не угадать. Смущало одно: человек не ответил на голос, вместо этого приготовившись к бою. И этот факт очень-очень настораживал.

Для того и есть старшие по званию, чтобы решать подобные вопросы. Фаусту потребовалось всего лишь один раз кашлянуть, чтобы избавиться от неприятных ощущений: всё же, он не был неженкой, несмотря на сытые последние годы своей жизни – ему приходилось видеть картины и поотвратительней: человеческие трупы, частично обглоданные собаками, трупы, забытые кем-то в переулках на срок, достаточный, чтобы началось разложение, утопленники, выпрыгнувшие из окна… он однажды видел, как умирает человек, которому перерезали горло. А, порой, и питался этим. Когда начались голодные дни в самоорганизованной армии, он частенько питался трофейным мясом в добавок к основному рациону. Если сильно приспичит – то и сырым.Разве только, не любил венозную кровь. Она была гадостью и по цвету, и на вкус, а так же, была совершенно не сытной. Хуже по вкусу только кровь из печени.
Он отошёл в сторону, без брезгливости опускаясь на одно колено. Мысль о неизвестном стремительном противнике привела к тому, что на его лбу выступил холодный пот. Как же сражаться с таким? На всякий случай, он излишне внимательно начал обшаривать все подозрительные закоулки, разглядывая их через прицел. Очень хотелось убраться отсюда подальше. Он был ли смысл? Всё равно, кому-то придётся столкнуться с этим. И, рано или поздно, очередь дойдёт до него, до Крысёныша Ноблесса. Лучше уж, он первый. Он уже не первый день в разведке. Выяснит, что к чему, и убежит… доложится, а там уж пусть штурмовые отряды разгребают проблемы.

К моменту когда найденная амуниция лежала кучкой перед Колманом он уже успел мысленно забрать хеллган и силовой меч до этого видимый только издалека, они заменили лазган (предварительно разряженный ведь заряды лишними не будут) и пиломеч. Затем оценив общий вес найденного снаряжения и забрал все гранаты, бомбу ну и микробусинку, после чего отправился обратно доложить о найденной амуниции.

Рамон решил не торопить события. Сейчас прибудет подкрепление, там и решим, что делать. А пока незачем суетиться.

Красс решил, что всё равно не может двигаться и, что лучше подождёт когда противник сам подойдёт к нему. Он пытался прислушаться к врагу, выяснить куда он движеться.

Осознание

[ 25.04.11 12:02:56 ] - AspringChampion бросил 1d100(+25) с результатом - 70 (45+25). Комментарий: Мудрость Красса.

Успех. Следак понимает, что перед ним может быть и друг

Вслушиваясь он не узнал ничего, только шорох ветра, какие-то звуки в отдалении. Казалось всё замерло.
Если это враг, то почему не напал? Я практически беззащитен. И потом, с чего я взял, что враг? Может это свой? Но почему молчит тогда? С другой стороны я ничего не теряю, если попробую выяснить кто здесь. А может мне показалось и эти отзвуки были из моей головы?
Постепенно Тулий приходил в себя и его мысли выстраивались в некую цепочку. Он, во всяком случае, мог мыслить.
- Эй! - хрипло прокричал Флор. - Кто ты?!

Услышав крик незнакомца, Рамон сначала вздрогнул, но потом быстро успокоился. По крайней мере не оживший мертвец, тем говорить незачем. Еретик тоже не стал бы что-то там спрашивать, на них это совсем непохоже. Да и оружие нехарактерное, зачем еретикам кого-то оглушать? Значит, скорее всего, свой. Двигается неуверенно, орет громко, наверное контужен.

А вопрос незнакомца Рамона откровенно позабавил. В философских диспутах на подобные темы он мог спорить часами. Ну что же, какой вопрос, такой и ответ:
- Рамон Гомес Диас, к вашим услугам. Если уважаемый арбитр снимет свой шлем, то сможет меня не только услышать, но и увидеть.

Говорить пришлось громко, чтобы незнакомец услышал.

...снимет свой шлем, то сможет меня не только услышать, но и увидеть.
Как? Так я не ослеп? А разве я был ослеплён?
Тулий ощупал одной рукой голову. На голове был шлем. Прошла еще минута прежде чем слабые, но с каждой минутой всё более крепкие руки сняли тяжёлый шлем. Он с отрывистым шлепком упал в грязь.
Погода была пасмурной, солнца не было видно, но даже этот тусклый свет на несколько секунд ослепил арбитра.
Потом он повернул голову на голос. И увидел его обладателя. Следователь плохо его видел, но сумел разобрать, что вид у Рамона неважный. Взгляд заскользил по земле, осознав, что всё вокруг покрыто телами и оружием, как будто детёныш великан разбросал свои игрушки, следователю снова стало плохо.

Бренон, К"Рел, Феллиада, Шульц
Отто подробно докладывал Кройцу о найденном оружии и боеприпасах.
- Ворген, сукин сын. А мне ни слова не сказал, - недовольно пробормотал лейтенант, как вдруг послышался чей-то голос, явно с улицы.
Вольфганг резко поднял правую руку, приказывая Шульцу замолчать. Прислушался.
- К"Рел... - сказал он и указал солдату на дверь.
Клаусвиц оскалился, доставая из кобуры лазпистолет, его бойцы взяли оружие наизготовку. Неужели всё начинается снова?

К"Рел, приказ: выглянуть наружу и осмотреть, всё ли там в порядке. Входная дверь представляет из себя массивные металлические ворота, пробитые (ещё во время боя) демочарджем. Холл первого этажа, где вы все находитесь, довольно просторный.