Проклятый доспех, Тайна четы Болд

Речь девушки разозлила «лаборантишку», однако, он прислушался к той части речи Агаты, которая говорила о необходимости быть тише.
-Это будет хуже для тебя,- прошипел он и красноречиво взвёл большим пальцем курок,- Будешь моим щитом.
Не дожидаясь ответа пленницы, он быстро переместился её за спину, одной рукой обхватил её за оба плеча, а другой – приставил пистолет к виску.
-Знаешь ли ты, что повреждение лобных долей мозга не вызывает у человека мгновенной смерти?- поинтересовался он, разворачивая девушку лицом к двери, через которую должен будет войти обладатель цепи,- Человек долго, очень долго пребывает в агонии и даже не может потерять сознание.

- Убьешь меня и будешь свои проблемы решать самостоятельно, - заверила его Агата. Ну как ей объяснить, что если и могла она отозвать монстра, то только не в состоянии агонии? Как напомнить этому ненормальному о его же собственных словах - чудищ-то много, а он один? Вряд ли "лаборантишка" внемлет совету целится на дверь - туда, откуда вот-вот появится "что-то", а не на покалеченную девушку, которая даже передвигаться без посторонней помощи не сможет. Вот-вот, не сможет - так не легче ли ему бросить ее тут подыхать?
Нет-нет, пленница не собиралась посвящать его в свои банальные мысли - пусть своей головой думает. А еще ученый! Стыдоба!
Упрямо прикусив костенеющий язык, Агата во все глаза уставилась на дверь...

Звук звенящей цепи был всё ближе и ближе. Насколько могла судить Агата, ему остался всего десяток метров до дверей морга. Неизвестный упрямо шёл к своей цели, не проверяя никаких боковых дверей и ответвлений.
-Не лечи меня, душенька,- злобно прошипел «лаборантик» и с силой вдавил ствол пистолета в висок девушки. Это было больно, однако, в сравнении с уже существующими ранениями, эта боль казалась мелочью, на которую не стоит обращать внимание,- Когда ты сюда поступила, у тебя было с пяток открытых переломов и пробит череп. Даже если бы старый персонал госпиталя не прожужжал бы мне все уши о том, что некая Агата Болд имеет привычку помирать пару раз в год, я видел твой труп. Сегодня,- звон цепей был уже близко,- Если ты думаешь блефовать – не выйдет. Я отличный игрок в карты.
В этот момент звон цепей достиг двери, и девушка смогла увидеть неизвестного. Он был очень высок. Настолько, что для того, чтобы зайти в помещение, ему пришлось пригнуться, чтобы не задеть головой притолку. Лица неизвестного Агата рассмотреть не могла – оно было скрыто за чёрной плотной тканью, обвивающей всю голову и закреплённой ошейником, от которого, по спине, вплоть до самого пола, тянулась та самая цепь, чей звон ей уже приходилось слышать – однако, она отлично могла видеть мускулатуру, которой вполне мог позавидовать «лаборантик», потому как из одежды, помимо мешка и ошейника, на неизвестном были только простые штаны с рваными штанинами, и кандалы с обрывками цепи на руках и ногах. Его вполне можно было бы назвать человеком, если бы не болезненно-жёлтый, совершенно неестественный цвет кожи, из-за которого нельзя было понять, где заканчивается один из многочисленных шрамов и начинается другой, и мизинцы обеих рук, неестественно загнутые вниз. Длинная этих мизинцев составляла, по сути, чуть более трёх футов каждый, и, судя по всему, они были крайне остры. Агата не могла не отметить, что мизинцы незнакомца имели не желтушный цвет, а совершенно чёрный.
-Прикажи ему уйти,- шипел лаборантишка на ухо,- Прикажи.

- Проклятье, что это за хрень? - возмущенно-испуганно захныкала Агата, пялясь на очередного пришельца. Девушка вконец запуталась: с одной стороны "шутка" зашла так далеко, грозя ей вполне отчетливо гибелью, а с другой - было как-то слишком глупо довериться сказкам "лаборантика" о ее многоразовом воскрешении и - не может быть! - собственным глазам.
- Не знаю, не знаю, как! - вторила она, расщедрившись на однообразную, но все же - велеречивость. - Ерунда какая-то! Бред! Сон! Галлюцинация! Стой! Стой!
Не очень верилось в успех простого приказа"стой" - ерзая в лапах пленителя, Агата неистово замолотила по его руке левой - единственно здоровой - рукой. Она и не очень сообразила, что без помощи "лаборантика" ей не выбраться из морга.

Как и ожидала Агата, новоприбывший монстр и не думал реагировать на её приказы: он попросту медленно, уверенно, не подавая вида, что хоть сколько-нибудь сомневается в успешности своего мероприятия, двигался прямиком к девушке и «лаборантику». Последний, в свою очередь, и не думал реагировать на сопротивление пленницы, однако, он совершенно забыл о своих недавних угрозах. Хладнокровие явно отказало ему, и теперь он делал то, чего совсем недавно от него хотела Агата: он стрелял в чудовище. Правда, без хоть сколько-нибудь заметного успеха. Девушка могла видеть, как на желтушном болезненном теле гиганта появляются маленькие алые отметины, однако, тот совершенно не реагировал на эти мелочи, продолжая движение к намеченной цели.

- Назад, назад! - продолжала трепыхаться Агата в меру своих сил. - Бежим! Скорее! Запасной выход! Торопись!
Агата опасалась, что у "лаборантика" хватит духу бросить ее здесь и смыться самому, но величавая и ужасающая поступь чудища позволяла надеяться, что вскачь за ползущей девушкой оно не отправится. Что даст ей малюсенький шанс на спасение.

«Лаборантишка» и чудовище не обращали внимания на крики девушки, однако, её усилия освободиться самостоятельно возымели успех: в очередной раз дёрнувшись, пленница сумела вырваться из хватки «лаборантика» и начала заваливаться на бок. Это произошло как раз в тот момент, когда громила оказался буквально на расстоянии вытянутой руки. Агате повезло упасть на здоровый левый бок, потому она могла видеть, как гигант одним резким движением вскинул левую руку за голову и тут же, прежде чем «лаборантишка» сумел отреагировать, вбил свой мизинец в запястье мужчины. Доктор открыл рот в немом крике и потянулся левой рукой к раненной правой, пальцы которой безвольно разжались и выронили пистолет прямо к ногам девушки.

Недолго думая, Агата схватила пистолет и...
Недавний пленитель уже потенциально был мертв - незачем огораживаться смертоносным дулом от него. А вот монстр, бесспорно, был тут наиболее опасен. Однако, стоило задуматься: почему он не всадил оба когтя в обоих жертв разом? Почему именно "лаборантик" и именно его рука пострадали от первой атаки? По простой прихоти, либо... либо Агата действительно занимала привелегированное положение перед всеми этими "чудовищами" - и у нее было право приказывать им.
Не веря своим ушам, девушка очень явственно услышала свой упрямый хриплый голос:
- Остановись, - и направила пистолет на чудище.

Поясница, живот и грудь дико болели после последнего резкого действия: оказывается, чтобы потянуться за пистолетом, лежащим прямо у ног, нужно задействовать так много мышц… Агате совершенно не хотелось ничего делать. Усталость была такая, будто она не проснулась несколько минут назад сравнительно бодрой и сравнительно полной сил, а не спала пару деньков.
Гигант совершенно не обращал никакого внимания на девушку с пистолетом. Он не удостоил её даже поворотом головы: всё его внимание было увлечено «лаборантом». Медленно и неторопливо, в полную противоположность недавнему стремительному и точному удару, он начал поднимать руку, мизинец которой пронзил руку «лаборантишки» насквозь. Всё, что мог сделать сам доктор – это судорожно вздыхать и бессмысленно дёргать здоровой рукой. Стоило только когтю-мизинцу покинуть плоть мучителя Агаты, как ноги того самого мучителя безвольно подкосились, однако, он не упал. Жёлтая рука гиганта подхватила падающего мужчину за горло.

Пока Агата безмолвно и с полными ужаса глазами пялилась на устрашающую сцену, рука успела порядком устать. А так ли ей надо привлекать внимание чудища, пока оно разбирается с "лаборантишкой"? Вероятно, нет. Кроме того, чем не лучший вариант: ускользнуть и от мучителя и от мучителя мучителя. С глупой усмешкой а-ля "нет - значит нет" Агата опустила пистолет и начала потихонечку отползать от места побоища... Хм, можно ли было назвать это побоищем? Скорее это напоминало некий кровавый самосуд.
Прикусив губу, чтобы не издавать лишних звуков и повякиваний от боли, которую причиняли ей раны, Агата, нелепо передвигаясь исключительно на левой половине тела, ползок за ползком, рывок за рывком приближалась к двери...

Чудовище медленно и неторопливо подняло «лаборантишку» за горло на уровень своей головы, из-за чего ноги пленника перестали доставать до земли и лишь нелепо болтались в воздухе, после чего величественно развернулось и зашагало в сторону двери, всё так же звеня обрывками цепей, что шли от кандалов и ошейника. Пленный «лаборантишка» был ещё жив и относительно, если не считать правой руки, невредим. Не было похоже, что ему грозит смерть от удушения: доктор весьма бойко стучал левой рукой по руке гиганта и, даже, время от времени, пытался разжать крепкие желтушные пальцы.
Девушка не успела отползти так далеко, как ей хотелось, однако, судя по всему, это и не было нужно: монстр просто прошёл мимо неё, не удостоив, как и раньше, ни жестом, ни взглядом.

Прекратив на секунду свои ничтожные попытки передвижения, Агата удивленно вылупилась - у нее почти получилось перещеголять доктора, которому в этом смысле помогал еще и железная хватка монстровой лапы - на удаляющуюся парочку. У нее был выбор. Последовать за монстром и его трепыхающейся добычей и узнать все доподлинно или убегать отсюда без промедления. Агата, безусловно, выбрала второе: изнывая от внезапно накатившей усталости, девушка поползла в коридор - для начала ей было необходимо найти что-то, чтобы перевязать свои раны, которые безмятежно кровоточили и, конечно, отзывались резкой всепоглощающей болью.

Девушка уже успела приноровиться двигаться, не бередя свои раны. Это был очень медленный способ передвижения, но практически безболезненный. Главный источником боли была нога: рана пришлась выше колена, а потому, так или иначе, приходилось на неё опираться. Куда большей проблемой была свалившаяся ей на плечи усталость, которая придавливала к земле ничуть не хуже боли. Банально не хотелось напрягаться, хотелось хоть чуточку отдохнуть. Просто прилечь прямо здесь, закрыть глаза и немножко переждать.
В коридоре было пустынно: только громила с доктором в руке, который двигался по направлению к лестнице, всё так же звеня цепями.

Агата была уверена лишь в одном - помещения морга, особенно такие холодные, наверняка находятся на нижник, а то и подвальных этажах. Бесполезно было бы искать лестницу вниз - прийдется следовать за "лаборантишкой", угодившим в лапы монстра и самим... Язык девушки, и без того деревянный, как ни силился, а всене мог назвать второго пришельца монстром. Человеческого в нем было явно больше - строение, походка и даже наличие одежды. Все говорило о его человеческой составляющей, либо безумный творец недохватил чуть-чуть фантазии - и чудище получилось весьма простовато. Однако перед грубой силой заключенного - а цепи, свисавшие с тела, только на это и указывали - Агата обязана была дрейфитьи ужасаться - чтобы не заработать когтем еще одну дыру на теле.
Стоило приноровиться, и ползти стало не так уж и неудобно. Зато она двигалась хоть куда-то. Одно препятствие смущало девушку - лестница. Вот если бы удалось найти лифт...

Положение «на четвереньках» было не самым удобным не только для передвижения, но и для наблюдения за окружающим миром, который строили прямоходящие люди для прямоходящих людей. Гигант уже покинул коридор и отправился звенеть цепями куда-то наверх, с каждым шагом удаляясь всё дальше и дальше от морга.
Беглый осмотр не давал никаких результатов: дверь морга, дверь мужского туалета напротив морга, лестница в тридцати футах от двери морга, а, так же, куча дверей, которые отличались друг от друга только цифрами или их отсутствием.
Неожиданно для себя девушка осознала, что из мужского туалета доносится стук по стеклу, тихий и ненавязчивый, весьма осторожный, словно попытка кого-то крайне вежливого привлечь к себе внимание кого-нибудь из обитателей этого места.

- Кто тут? Если такой же страдалец - постучи, - посоветовала ползущая Агата незримому собеседнику. Лезть в туалет у нее не было особого интереса или желания. Потому она решила проверить это на расстоянии. Вдруг это еще одна выходка неизвестных или ловушка...

Выходка или ловушка, но в ответ, после недолгого перерыва девушка услышала два одиноких стука. Медленных, вдумчивых, но уверенных. Сразу после того, как прозвучал второй удар по стеклу, неизвестный «стукач» затих.
По мере того, как уходил гигант, растворялись все посторонние звуки. Звон цепи уже не мешал слушать стук капель, который исходил, как раз, из туалета. Звон цепи не мешал слушать мерное холодное гудение ламп дневного света, освещавших пустынный коридор, в котором не было ничего, кроме дверей, пары шкафов и пустых каталок. Не было даже растений, которые в изобилии стояли на более гостеприимных верхних этажах, которые были знакомы Агате.

Агата не верила тому, что находится по ту сторону двери туалета. И монстр может, изощряясь в способах поимки наивных жертв, придумал такую хитрую приманку? С другой стороны, разве будет большой улов в пустынном коридоре? Где кроме Агаты и мышки не найти. Стало быть - не монстр. Кроме того, раз первый не тронул - почему же должен напасть второй? Итог: идти.
Тщательно взвесив все "за" и "против", с горем пополам уговорившись со своим навязчивым и вечно подозрительным внутренним голосом, тревожно вещавшем о возможной опасности попасть в переделку, девушка поползла к двери туалета. Возможно, там она сможет даже отдохнуть...

Самым большим испытанием для Агаты было: открыть дверь, не имея возможности зацепиться за ручку. Она, конечно, в итоге, смогла подцепить дверцу сбоку, за выступающий участок, однако, лишь после поняла, насколько глупым было это решение: плечо вызывающе ныло. Большой проблемой было, что раны давали о себе знать, в основном, в результате каких-либо действий, а не до них. Единственным исключением была нога – она болела постоянно.
К удивлению девушки, в туалете она не нашла никого. Её встретили только капли ржавой воды, падающие на грязный рыжий кафель, ещё более грязный, чем в морге, и закрытые двери кабинок. Однако, было очевидно, что некто, стучащий по стеклу, должен был находиться рядом с раковинами, ведь зеркало – единственная стеклянная поверхность здесь.
-Дурное утро, солнышко?- благожелательно поинтересовался голос из ниоткуда. Обладатель голоса немного картавил, однако, это было почти незаметно,- Давай, заползай и закрывай за собой дверь. Нам не нужны лишние свидетели.

- Треклятый обед, - ответствовала Агата, неспеша вваливаясь внутрь. - Какими судьбами здесь? Ты кто?
Девушке пришла в голову мысль позже, если повезет выбраться отсюда, первое время использовать каталку или, если повезет найти, инвалидное кресло, благодяря которому она смогла бы передвигаться с относительной скоростью. Конечно, при передвижении на колесах лестницы строго противопоказаны, а ровная площадка идеально укатанного асфальта или ровные полы просто необходимы. Так же, как и срочная медпомощь. В нормальной клинике.
Агате, к тому же, страшно хотелось пить. Сказывалась кровопотеря и на сознании - оно постепенно гасло. Криво усмехнувшись, Агата вспомнила, что считала боль скорее отрезвляющей, чем снотворящей. Как же она была неправа!
Перевалившись на спину, девушка подпнула дверь здоровой ногой и с высоты нескольких дюймов оглянулась вокруг, ища обладателя одинокого голоса.

Однако, в туалете было пусто. Благодаря тому, что дверцы кабинок находились на некоторой высоте от пола, она могла увидеть полное отсутствие ног в этих самых кабинках. Голос шёл откуда-то рядом, но источник голоса определить не удавалось. Однако, перспектива и дальше валяться на грязных полах местных уборных вызывала инстинктивные отвращение и брезгливость.
-Агата, я не хотел, чтобы наша встреча прошла… вот так,- в голосе слышалось сожаление и лёгкая печаль,- И я более чем уверен, что, начни я тебе рассказывать свою историю, ты мне не поверишь, потому, ограничимся простым приветствием: я – Мишель. И я – твой друг. Тебя ищут, Агата. Ищут плохие люди… хотя, ты ведь девочка умная – и сама догадалась. Ммм…- в голосе послышалась задумчивость,- С чего бы начать?

- Для начала: покажись, тогда и поговорим, - отрезала Агата, не двигаясь с места. Даже не сдалала попытки подняться с грязного пола, хотя прекрасно знала привычку плеваться где надо и где не надо, часто встречающуюся у представителей сильного пола. Она и так была грязная - вся в крови и, к тому же, успела протереть несколько футов местных полов - вначале кафель сомнительной чистоты, с регулярностью помывки не чаще раза в месяц, потом и коридор. Но сейчас девушке было не до брезгливости. Голова отказывалась вместить все факты, картины, сцены и ощущения, пережитые после пробуждения. А вот хороший сон, чашечка кофе внесли бы положительные коррективы в хаос разума. Умственные полки перевернуты, рухлядь неспокойно ерошится на полу - Агата требует порядка.

-Тут имеется небольшая проблема, солнышко,- она услышала усмешку в голосе. Не то, чтобы злую, но в этот момент в голосе появились ледяные нотки,- Для того, чтобы увидеть меня, тебе придётся встать на ноги и посмотреть в зеркало, а этого ты явно не можешь сейчас сделать, иначе бы вошла сюда, а не вползла бы. Конечно, я, бывало, и с более тяжёлыми ранениями вставал на ноги, однако, между нами есть разница, Агата. Я – мужчина,- простая констатация факта, не более. Хотя, девушка могла быть уверена: в голосе было что-то ещё. Какая-то эмоция, которую она не могла различить,- Так что, тебе придётся слушать мой голос. И придётся довериться. У нас не очень много времени: ровно столько, сколько требуется стражу, чтобы принести врача на допрос твоим преследователям, развязать ему язык, и послать стража обратно к тебе. Возможно, даже меньше. Поэтому, слушай. Я понимаю, что тяжело верить в сверхъестественное, когда тебя всю жизнь учили, что всего этого не существует, однако… Гарри, добро пожаловать в Косой Переулок. Думаю, встречи с мастным Хагридом должно хватить, чтобы сломать привычные шаблоны.

- Мне недостаточно твоих слов, - мученически сморщилась Агата, подползая к раковине, над которой висело зеркало. - Мне нужно видеть...
Над последними словами впору было бы посмеяться - проникающая способность желтокожего гиганта никак, кроме как "фантастически", не характеризовалась. А сумасшествие, которым вволю похвастал "лаборантишка". И его бредни про многоразовое появление Агаты, аки постоянная клиентка морга. Стоило, как подсказывал агатин внутренний голос, допустить правдивость всего произошедшего. И Агата согласилась - но лишь после того, как она посмотрит в зеркало.
- Не медли. Пока я добираюсь. До зеркала. Говори. Откуда. Ты. Знаешь меня?
Эверест и рядом не лежал с монументальным восхождением девушки, ахающей и охающей после каждого неловкого движения. А ведь зеркало было так близко!

Эверест лишь казался непреодолимым. Найдя силы и переборов жалость к себе, хватаясь за элементы интерьера, оставляющие на руках неприятное ощущение влажности и грязи, она медленно, но верно подымалась вверх.
-Агата, ты – моя дочь.
В зеркале, которое увидела Агата, не было её отражения. Да, был туалет, такой же, как и тот, в котором она сейчас находилась, только, зеркально отражённый, однако, самой девушки там не было. Зато она увидела по ту сторону от зеркальной глади мужчину среднего роста с уже наметившейся, но не вступившей в силу, лысиной, характерным еврейским носом и смеющимися чёрными глазами.

Так получилось, что зеркала и апогея своего удивления, которому, казалось, и распространяться уже некуда, Агата достигла почти в одно и то же мгновение. Если бы девушке повезло быть одноглазой убогой калекой, вынужденной прикрывать дыру на месте отсутствующего ока стеклянным аналогом, то агрегат непременно бы вывалился.
- Чт? - с уст девушки сорвалось короткое вопросительное шипение. Немая сцена не могла продолжаться долго, ибо краешек сознания девушки, отвечающий за благоразумие, нашептывал:"Время дорого"! Внемля ему, Агата, вгляделась в зеркальную гладь повнимательней, отпрянула, насколько позволяло ее шаткое вертикальное положение и ехидно ухмыльнулась.
- И что это меняет? - спросила она с совершенно непроницаемым лицом, стараясь тем самым здорово огорошить новоиспеченного папочку. столько лет ни слуху, ни духу и на тебе - спохватился. "Что ж получается, - думала Агата, которая, будучи маленькой девочкой, поначалу сильно переживала из-за отсутствия отца, - явился невовремя и, вероятно, ожидает теплый прием? Ха! Трижды "ха"! Ложка дорога к обеду - почему не являлся раньше? Почему ни одной весточки за все эти годы? Семнадцать долбанных лет! За это всемя можно было так много успеть, а у него не хватило даже на то, чтобы черкануть горячо любимой доченьке пару строк!" Конечно, все рассуждения проводила девчоночья голова, избавляя свою носительницу от необходимости вываливать упреки на бедного родственника.
"Я не обязана верить ему на одном лишь том основании, - более спокойно и хладнокровно продолжила девушка рассуждения, - что он сказал, будто бы является моим отцом. Это-таки слишком изощренная ловушка, хотя мне начинает казаться, что сумасшедший доктор был отчасти прав. Нет, не ври себе, он был прав, и твое упрямство погубило тебя. Зато со своим утверждением, будто ты можешь отзывать монстров он явно дал маху. Скорее всего - обознался, если найдется еще на город Агата, которая Болд. Однако, вернуться к "как бы" отцу - он единственный пока, кто не попытался выстрелить в меня, не считая, конечно, совсем уж тупого... как его - стража, но он, вероятнее всего, выполнял приказ."
- Стоп! - Агата мотнула головой из стороны в сторону, нетерпеливо, что с ней случалось нечасто, продолжила. - Это не имеет значения. Ни сейчас. Ни потом. Дальше.

-Ты права,- кивнул отец в зеркале. Одновременно с этим жестом очередная капля ржавой воды сорвалась с крана и упала на дно раковины,- Это не имеет значения сейчас. Сейчас имеют значение твои раны, которые мешают тебе двигаться, и то, что удерживает их от исцеления,- он развёл руками,- Несомненно, накладывая печать, твоя мать хотела тебе только добра, однако, здесь и сейчас эта печать только мешает тебе. На твоём месте я бы удалил печать, потому, как если она сработает, то ты, солнышко, рискуешь очнуться на алтаре, прямо на кануне своего жертвоприношения. Так уж получилось, что даже твою защиту можно обойти,- он наклонился вперёд, упираясь локтями в раковину,- И вот, в чём проблема: способ удаления печати такой, что твоему Конструктору из Пилы станет завидно. Даже не потому, что у тебя останется отметина на всю жизнь, или боль будет всепоглощающей, как раз наоборот: твоё тело полностью исцелится, хотя, больно всё равно будет. В конце концов, твоему телу придётся лечить раздробленные кости. Думаю, чтобы ты мне поверила, тебе нужно увидеть ещё кое что,- он оттолкнулся от своей опоры, из-за чего та качнулась, как в зеркале, так и под руками Агаты,- Смотри же…
Он медленно развёл руками и его изображение медленно исчезло, постепенно растаяв и уступив место другому изображению: отражению самой девушки. Она впервые, после пробуждения, видела себя в зеркале, и зрелище было весьма своеобразным: она уже знала о запёкшейся крови на руке, знала о ранениях в плече и груди, знала о пропитанной несвежей кровью безрукавке и знала, что уже успела протереть собой полы, однако, она не видела всего этого доселе. К тому же, к портрету Агаты добавился ещё один штрих: запёкшаяся кровь на лбу, оставившая след своего русла над бровью, мимо глаза, по щеке и шее, прямиком за воротник, краешек которого так же окрасился в характерный тёмно-багровый тон.

"Видать, лаборантишка был прав: след явно пробитого черепа. А кровоподтеки на руках - итоги открытых переломов. Невероятно: сегодняшнее неспокойное утро ознаменовалось тем, что ни одна подлая душонка и не попыталась сказать мне ни одного слова неправды или лжи! А эти происшествия, будто списанные с какого-то фантастического блокбастера. Возможно ли такое? Может они все-таки лгут? Но у меня нет доказательств для разоблачения. Пока прийдется играть по их правилам, чтобы выгадать немного времени. Которого по иронии судьбы у меня практически нет."
Боль, пульсирующей волной раскатываясь по всему телу, накрывала Агату с головой - казалось, что хуже уже не будет. Девушка бессильно съехала по стенке на пол.
- Где печать? - с бессмысленной миной спросила она. В угоду полулежачему положению, жар и резь на поврежденных участках потихоньку отступили, что не могло не радовать страдалицу. - Не тяни резину. Рассказывай дальше.

-Печать,- начал Мишель свою неторопливую речь,- Находится аккурат в центре твоего лба, солнышко. Для надёжности, она попросту вырезана на твоём черепе: даже не спрашивай меня, как это получилось – у меня бы, в жизни, духу не хватило на такое. И вот тут начинается самое сложное: печать нужно сломать, а самый простой способ сломать печать – это сломать ту поверхность, на которой она начертана. Иными словами, тебе нужно приставить свой так кстати прихваченный с собой пистолет ровнёхонько в центр лба и нажать на спусковой крючок,- он ненадолго замолчал,- Не бойся, солнышко, ты не умрёшь,- смысл слов самоназванного отца совершенно не гармонировал с мягкими, почти ласковыми интонациями, с которыми произносились эти слова,- Главное, всё сделать правильно, потому как если ты выстрелишь не в центр лба, печать сработает, и ты снова впадёшь в кому на шесть часов.

- Ты в своем уме!? - слабо возмутилась Агата, мучительно щурясь на любую попытку перевернуться в более удобное положение. Ей вдруг стало неимоверно весело - насколько вообще может быть весело человеку при смерти - но первый же приступ бессознательного и беспричинного хохота закончился мокрым кашлем вкупе с болезненным "ой" и спазмом и судорогой, сжавшей тело в комочек.

- Выстрел в лоб - верная смерть, - "Плюс несколькоминутная агония, если верить компетенции лаборантишки", - подумалось Агата, но вслух она не осмелилась судить, - Откуда мне знать, что ты не лжешь? - "Какому кретину прийдет в голову опечатывать лоб подобным образом? Да, материнская любовь порой отличается большой паранойей и сумасшедшими внедрениями. Если это вообще сдалала она. На заметку: выяснить."
Девушка на секунду замолчала, собираясь с мыслями - слышалось только ее тяжелое сипящее дыхание.
- Выходит. Каждый раз, когда мне прийдет в голову лечить себя, мне прийдется разрушать печать? Лады, старый чудик, будь по-твоему. Молись кому хочешь, чтобы там оказался хотя бы один патрон. Он прекратит все мои страдания и эту безумную катавасию, - Агата никогда не стремилась блистать красноречием, а ее нынешние слова показались ей до тошноты помпезными. Подтянув к себе оружие, девушка покрутила его в руках, чтобы повнимательней рассмотреть. Черненная рукоять, дуло, крючок, предохранитель - неимоверно тяжелый в слабеющих руках. Неимоверно смертоносный по сути. Задержав дыхание, Агата подняла оружие, упирая холодный ствол прямехонько в лоб. Раз. Два.. Три...
- Нет. Я не могу! - руки бессильно опустились. Мысли о своей смерти, как о избавлении от всех "благ" внешнего мира казались наиболее приемлемыми в данной ситуации. Какая разница - сейчас или через несколько минут на якобы жертвенном столе. Или несколько часов от потери крови? Разум? К черту разум.
Повторно поднеся пистолет к лбу, стараясь упереть дуло в центр, девушка закрыла глаза и спустила крючок.
Впервые она сделала что-то на простом порыве. Даже несмотря на предшествующее самокопание, мысли, которые в счет не брались - будто бы и не было их вовсе. Она даже не знала, прийдется ли ей пожалеть о своем опрометчивом поступке?