Дом Молина Факельщика, Наивные витражи

Все дороги ведут в Рим, а некоторые плетутся черт знает куда -, чаще всего запутанные, проложенные ересью и всякой другой букой, в темные приселки, взращенные на грибах мрачных лесных трущоб. И если бы не каменный указатель на мостовой, мило украшенный поросшим мхом и опутанный, тянущимися извне лозами плюща, то, возможно, вы бы не за что здесь не объявились.
Однако, лишь один факт заставляет вас понять, что вы - в цивилизованном районе Лабиринта, - лишь на третью часть состоящий из порядочных убийц, упырей и ночных бабочек. Правда, некоторые уже наелись досыта, на клевали в чужом хлеву и наследили тут сполна - смотавшись из Санктуария на любом приглянувшемся осле, с мешком золотых червонцев на перевес. Осенью, как впрочем, и в иные месяца ущербной луны, неспокойных лет здешних мест, все очень тихо, с замиранием спит и ждет своего звездного часа. Спустя какие-то полгода, недовольная чернь выходит на улицы воровской обетованной, и начинает с усердием Ивана диктовать свои условия, действуя на правах беженца и сущего голодранца. Гневаются пантеоны богов, они от злости, растопырив дырявые кошельки, щегольские каштановые шали, рвут и мечут на своем пути, осыпая всех проклятиями и неизлечимыми болезнями. Люди дохнут, как мухи на варенье. Это по истине страшно, но и прибыльное дело - созвать на площадях, где свинячат в утробе синагоги, объясняя суть Марксизма и Ленинизма, утверждая, что это разные вещи. Шалопаи, чуть менее образованные и более красноречивые, кричат во все трубы, что на сегодняшний день, Крым, благ ему в параллельной вселенной, - наша единственная надежда на бесплатные талоны и ведро селедки. Но, если не взирая на достаточно разрозненную селекцию классов в обществе Санктуария, то можно предположить, как плюнуть по ветру, что регулярные майданы в поддержку левых богов, за счет профсоюза - уже осознанная деятельность любого, достаточно радикала и менее - отмежеванного крестьянина из центральных затонов Лабиринта...
Однако, вернувшись к основному повествованию, нашему путнику открылась широкая территория, застроенная редкими храмами имперских богов, небольшими пристройками к ним, где проводятся консультации по теологической похоти в экономике, а так же - огромные дворцы и шикарные избушки самых разных номерков. Изысканность, простота и надежность деревянных конструкций, облюбованных вставками под алмазы, ручным декором. На редкость красивая картина открывается нам и на ближайшем горизонте. Прерии облаков, плывущих над нами, заблаговременно порозовели. Дорога вела нас в сад...
Перемахнув через ограду, усмирив плеткой огромного бульдога и приоткрыв плетенную калитку, мы попали в царства Молина Факельщика. Мэри, дочь наместника, встретила нас загадочной улыбкой. Правда остальные, более менее добродушные слуги, смотрят на пришельца с неподдельным интересом. Стражник, покосившись на своем лафете, зыкнул на нас исподлобья. Хозяина не было дома - очевидно он, в запряженной бричке, поехал в гости к империалистическим особам - к дворцу вице-губернатора Кадакитиса. В окнах, широких, узких и тонких - горел бурый свет хиромантии. На первом этаже замка, несколько свечей слабо освещали прихожую, а затем - подрядческую уборную и комнату уездного приказчика, работавшего в доме пан барина переводчиком с иносказательной фабулы на современный, не обремененный фаталистическими двусмыслицам, ликероводочный язык. В общем-то иной акробатической фальши вы выкрутить не можете. Либо идете прочь, усмирив дворовую псину, либо - на незваный ужин в пентхаус Факельщикам (ну это скорее хоромы, с острыми углами и четкой фактурой).

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает опрометчиво, рискуя навлечь на себя праведный гнев хозяина, - внезапно пришла на ум наёмнику народная мудрость, показавшаяся как нельзя актуальной в нынешней щекотливой ситуации. Но отступать было уже поздно, позади рвал и метал разъярённый пёс - ощетинившийся зубами комок ненависти, и ожидала бесславная участь вышибалы в какой-нибудь захолустной таверне, куча голодных детишек и, обязательная в таких случаях, стерва-жена. Бегло оценив внезапно открывшуюся внутреннему взору перспективу, Дон вернулся в реальный мир, где он был всё ещё солдатом удачи без стыда и совести, короче без всего того, что могло помешать исполнению его профессиональных обязанностей, и уже смело ввалившись на частную территорию, продолжил гнуть сою единожды взятую линию.
- А у вас тут довольно мило. Всё так как и он говорил, хотя вон ту вазу венецианского стекла я бы смело отправил на помойку, - выбивается из общего ансамбля. - Заключил Дон с видом знатока, и развивая свой успех, добавил, обращаясь уже непосредственно к стражу: - Я могу конечно подождать Молина и в саду, но вряд ли твой хозяин обрадуется, увидев какие обычаи по отношению к хорошим друзьям процветают в его доме.

Don Maldito
Тык это вы (здесь скорее он замялся и не знал, что и сказать самому себе)...как бы подумал стражник...толкнул ногой дубовую дверь и пригласил, деликатным пинком, пройти во внутреннюю уборную этого, вне сомнения, красивейшего, фактурного, пронизанного веянием западных художников - красного дома с белыми стенами. Вы оказались внутри клоаки. Она вела вас до винтовой лестницы и там, вновь оглянувшись назад, вы обомлели перед величием самых разнообразных картин, написанных одной рукой моралиста, публициста и импрессиониста. Пройдя под арками из витиеватых елочек и гигантских мраморных изваяний, вы, наконец-таки да, оказались в зале, залитой светом хаки приближающейся ночи. Огромные двери, пламенные занавески и чудный сервис наполнял эту комнату романским величием. С барского плеча, на вас посыпались уймы золотых лепестков, самые разные блюда для гостей и вопрошающие взгляды удивленной прислуги. Видимо, они никого не ждали в столь поздний час, а смокали о мягкой перине и спокойном отдыхе в кругу друзей или семьи перед камином хозяина. Однако, Молина Факельщика на горизонте не наблюдалось, как впрочем и его гувернера - художника Лало.

- Прекрасные работы! У Молина безукоризненный вкус, я не раз ему это говорил. Но кто же тот гений, что сотворил этот шедевр? - В притворном восхищении, в душе кривясь от приторности собственной лести, воскликнул Дон, уткнувшись указующим перстом в особо безобразное полотно, подавляющее буйством красок неискушённого зрителя, с автографом Лало.
- Я готов немедленно приобрести сей предмет искусства для своей личной коллекции, но сначала я просто обязан пожать создателю его золотые руки. Где он? - Войдя в роль аристократа-мецената, наёмник становился всё менее осторожным на поворотах, и рисковал выдать свою некомпетентность, нарвавшись на простейший вопрос касательно предметов его вожделения; к счастью, в современном искусстве ничего нельзя понимать наверняка.

После немногословного реверанса двух привратников и четырех пышных служанок, атмосфера загадочности в комнате спала на нет. Спустя пол часа молчания и поедания снеди, вы наконец поставили клином вопрос, отряхнули свой импровизированный передник и деликатно привстали со стула, расшитого богатой кожей и посеребренного, с барского плеча, золотыми нашивками. Никто не решался ответить на ваш вопрос, а предложили прогуляться по дому. Они обещали сообщить вам, когда приедет хозяин. Однако, заметьте, я говорю это в последний раз, - что-то несомненно страшное затаилось в глазах аккуратных служанок, решимостью были налиты очи сторожевого пса...это отталкивало вас от исследования хором, ведь что-то подозрительное таилось под ширмой добропорядочного гостеприимства.

Отчаявшись добиться вразумительного ответа от ступающей по пятам многочисленной челяди с одним и тем же траурным выражением на всех их постных лицах, Дон снова оказался перед необходимостью принимать решения. Возможно, был определённый смысл в том, чтобы остаться и покорно ждать явление хозяина народу, но... что-то его настораживало. Наёмник вдруг ощутил себя приглашённым к ужину, главное блюдо которого было ещё только впереди, и что самое неприятное этим блюдом был он сам; где-то в недрах пышущей ароматами кухни непропорционально жирный мясник в заляпанном кровью переднике точил огромный тесак, ухмыляясь своим обрюзгшим ртом; слуги - демоны в ангельском обличье - глотали слюни за его спиной, сжимая вилки в карманах расшитых рюшками фартуках и ливреях; не хватало только виновника торжества, спешащего задуть очередную свечу жизни на торжестве в честь своего неживого бессмертия... Наёмника прошиб холодный пот. Тишина только распаляла его беспокойное воображение.
- Эмм, я вынужден откланяться. Дела, знаете ли... - Как можно учтивее промямлил Дон, беспокойно озираясь по сторонам, в поисках пути для отступления.

...И тут в дверях появился ОН. Это бесспорно, был сам хозяин дворца, но явился он вам в ином ключе - злым демоном. Вы испугались и начали бегать по комнате, а Молин только удивлялся и приказал слугам остановить безумца. Наконец, ваша фантазия унялась и вы предстали перед ним в запачканной тоге, липкими от курицы руками. Поклонились. Он в свою очередь надменно посмеялся и предложил вам сесть на стул.
-По какому поводу меня тревожит грязный наемник с улиц Лабиринта?! Может, вы пришли меня убить. Это исключается ибо жить вам осталось тоже немного...

Загнанный в угол Дон не нашёл ничего лучше как плюхнутся на предусмотрительно предложенный стул и выложить цель своего визита, предварительно заверив, что о его нынешнем местонахождении известно всем без исключения собакам Санктуария и если он не вернётся через час целым и невредимым, то расстроит очень влиятельных людей, которые не прощают обид.

Здорово! Ах, наверное ребята из НФО снова начали докучать бедного старика. Зачем им понадобился Лало? С какой целью они в обще послали этого неотесанного ублюдка. Меня начали унижать в собственном доме?! Скормить такого петуха надо бульдогам, а не слушать его условия. Я в обще выскочек с улиц презираю...
В общем мысли его, смежные с походом по кварталам Лабиринта, были несколько взбешены. Ведь, Молин собирался приехать домой и моментально, не тратя время на излишние деликатности, распросы и раздевания, плюхнуться в свою удобную ванну с четырьмя красавицами из дома сладострастия. А тут этот со путник явился порожняком, как танки на Красную Площадь. Хорошо, ладно. Кажется Молин клюнул на уловку. Лало...он сейчас не в доме у Факельщиков однозначна. Возможно, он у гувернантки, он женат, правда лишь по факту...сейчас где-нибудь в затонах Лабиринта валяется. Попробуй его отыскать.

Родина вас не забудет! - хотел было выразить свою признательность наёмник, но время для излияния патриотических чувств ещё не пришло, и он благоразумно закусил язык. Теперь в руках появилась путеводная ниточка, которая должна была вывести его к Лало, если бы тот действительно оказался по вышеозначенному адресу.
Витиевато попрощавшись и пожелав всех благ земных радушным хозяевам до пятого колена, Дон по широкому радиусу миновал пса и оказался на улице.