Змей. Начало., Жизнь и удивительный приключения Мелета

Продираясь сквозь ветви Мелет мчал на коне к месту схватки. Гнев выпускал горячий пар из ноздрей. Алехандро на своём, менее порывистом коне отстал от Мелета. Приближаясь к опушке Мелет увидел как погасли ещё два цветных светоча.

Схватка состояла из двух отдельных групп. По правую руку от Мелета большая остатки больше группы наёмников сцепились с монахом в рукопашной. Нессит отбросил арбалет и рыча по медвежьи бросился на отвлечённого чем-то монаха и свалил его с ног. Фирец с дубиной и перемазанным кровью лицом неуклюже подбежал к борящимся и пытиался выцелить монаха под несситом.

По левую руку два низкорослых, кривоногих креоранца пятились от идущего на них монаха выставив перед собой оружие. На глазах у Мелета меньший креоранец развернулся и припустил бегом в чащу, второй лишь повёл взглядом и монах воспользовался этим, крутанувшись вокруг своей оси он избежал сабли кочевника, а сам приблизившись к противнику ударил его растопыренными пальцами по глазам. Раздалось мерзкое хлюпанье и заскуливший креоранец начал оседать на землю. Монах проделавший это был одет подобно тому, которого Мелет видел в гостинице. Тяжёлая кольчуга, чуть больше, чем следовало носить такому тщедушному человеку. Он был густо перемазан кровью. Его левая рука была пронзена стрелой и пригвожжена к телу. Три оперенья стрел торчали из его левой руки и предплечия. Этот монах был ближе к Мелету, он долю секунды размышлял о убегающем креоранце и развернувшись двинулся в сторону других сражённых тел, длинный клинок с неудобно узкой рукоятью торчал из одного тела и монах шёл к нему. Монах уже заметил Мелета, но не подал вида, правой рукой он попутно стал переламывать стрелы сковывающие его левую руку.


Голова монаха лучилась бирюзовым цветом, а сам он был холоден и сер как железо. Толстый серебристый поток хлынул от него к придавленному несситом монаху: - Противник прибыл брат мой. Я отвлеку его, а ты обойди сзади. Не медли красные ранили меня, а он силён. Интуиция не подведёт меня, мы непобедимы, ему не сразить меня. Поспеши... - Расшифровал телепатический приказ Мелет.

Может, и хорошо было, что Алехандро сзади. Пока нанятых бойцов хватит, другом лучше не рисковать. Мысли в бою превращались в обрывки. "Они люди, почему с ними не справились?", "Эх, надо было дать своим яд на стрелы!", "Враг самоуверененн, уверенность это тело.". Последнее вызвало много эмоций, магия тела была, как ни крути, для Змей одной из основных. Посоревноватся с противником на этом поле хотелось, но было не до бравады. В бою важно победить, об остальном никто не вспомнит. Не надо специалиста по телу бить телом, сейчас время для другого. Для врагов — Тьма.

Перед Лавалем сейчас был не какой-то противник. Это был тот самый враг. Это та церковь. Это они сожгли маму и отца. Это от них годами прятался мальчик, находя силы только в мечах, что однажды... однажды он сможет из теней, в которых скрывается, достать кого-нибудь из них своим жалом. Не важно, кого, лишь бы делать это, еще и еще раз. Это вынашиваемая месть давала силы тренироватся, до боли, до отупения. Каждый раз, пуская себе кровь для очередного заклинания, Базилиус знал, кого он готовится убивать, и за что. Это на такого же серого монаха он смотрел, не способный перестать думать, как такой будет умирать, если в глотку ему влить немного кислоты. Своей кислоты. Этим противникам предназначалась вся Тьма и Ярость, на которую был способен оставшийся один Мелет Лаваль. Начать с надежного Паралича.

Мелет ударил параличом в оставшегося на открытом месте монаха, и на всем скаку направил Гнева на него же, затоптать. Если серый и сможет разорвать паралич, то уж точно не так быстро, чтоб не попасть под копыта. А дальше, если второй сможет вырватся — уже будет богатый выбор, чем помочь наемникам. В бою на два хода вперед нет смысла загадывать.
— Этот мой, своему не дайте вырватся. Режьте ему руки-ноги, если кольчуга не по зубам. — Едва сотворив заклинание, проорал Мелет, ища цели для следующего.

Первый монах ещё не дошёл до своего меча как получил удар параличём. Он дёрнулся и начал неестественно выгибать спину и руки, хватать ртом воздух и шарить языком. выкручивает окровавленные пальцы. Однако, все его действие походили на старание человека туго связанного невидимыми верёвками. Сквзь натужное дыхание вырывается крик. От первой атаки разъярённого жеребца однако монах уклонился просто упав в сторону. Он подобно младенцу неумеющему ходить катался неистово катался по земле силясь разорвать или хотябы расшатать незримые путы. Путы явно поддавались. Нерешливо начали двигаться руки ниже локтей, шея и ступни ног сталм основным его инструментом, они наудивление проворно выталкивали, а точнее сказать выкручивали, его тело из под копыт коня. Сейчас парализованный монах больше всего походил на змею которая пытается не дать себя растоптать. Возможно гнев пару раз попал по монаху копытами, но уверенности в этом нет, и уж точно монах был жив.


Боковым зрением Мелет видел как фириец решивший таки атаковать буловой попадает по подставленной голове Нессита, как из под нессита выскальзывает монах и ухватив фирца за руку непонятным способом заставлет его ткнуться головой прямо в землю. Монах без лишних сомнений начинает добивать фирца его же булавой. Однако и сам монах сильно ранен, в груди чуть выше сердца у него торчит лишь кончик арбалетной стрелы с оперением, на бердре правой ноги сорвана кольчуга и открыта весьма глубокая кровоточащая рана.

Алехандро приблизился к полю боя. Он смотрит на раненого монаха, то же в свою очередь фокусируется на Мелете поглаживая кровоточащее бедро и шевеля губами.

Вот так дела! Мелет лишь сейчас осознал, с насколько же опасным противником он связался. Учитель предупреждал, что бастландские фанатики — совсем не то, чем кажутся, но его слова не давали повода и подумать, что монахи способны на такое. Уж не серый ли управлял фирцем, когда тот случайно попал по своему вместо серого? В любом случае, ответы на вопросы предстояло искать после, пока надо было закончивать бой как можно скорее и безопаснее. Алехандро доскакал до поляны, его жизнь тоже неожиданно оказалась поставлена на кон. Этого Мелет уж совсем не планировал, Алехандро должен был страховать от предательства наемников, и все.

Мелет вытянул из-за пояса первый из стилетов со знаком стрелы. Полумертвый монах заслужил того, чтобы к нему отнеслись со всей серьезностью. Только в голову, иначе еще непонятно сколько проживет, и каких дел наделает. Благо уж стрел-то Мелет настрелял достаточно, и магической стрелой умел попасть куда нужно, не то что из лука. Итак, стрелой, точно в лоб. Потом будет время разобратся с медленно выползающим из паралича провидцем.

Раненый монах начал движение на Мелета с необычной для человка, чья бедреная кость видна, скоростью. Стелет шёл ему прямо в голову. Но очередная серебристая волна изошедшая от парализованного монаха несла в себе несловесное предупреждение об опасности. Раненый монах, лишённый мобильности и получивший предупреждение слишком поздно успел вскинуть руку. Стилет с треском по рукоять вошёл в ладонь. Монах не издал ни звука, но на секунду остановился из бедреной раны хлынула волна крови, когда монах вытаскивал стилет из ладони. Делая это он не сводил глаз с Мелета.

Копавшися под ногами коня монах пропустил пару ударов копытами по своим ногам в тот момент когда предупредил своего товарища об опасности. Однако, его это не сломило. Он демонстрировал всё лучшую координацию рук с каждой секундой. Пока его брат доставал из ладони стилет он полупарализованными пальцами вытащил из рукава кольчуги узкий нож, и уже сделал неуклюжую попытку воткнуть его в ногу Гнева.

Монахи, приходилось признать, умели делать многое. Но похоже, не умели делать все сразу, стрелу поймал — но кровь из бедра перестал удерживать. Кровь этих врагов, кстати, хотелось попробовать до безумия, как и положено Змею. Но еще потомку Медеи положена осторожность, особенно если он, может статся, последний из ее потомков. Не отчаянная ярость шамана, а холодный расчет Змея, аркского мага. Опыт Базилиуса с ядами вселял в него уверенность, что и с этой кровью, даже если она окажется не усиливающей, а ослабляющей для мага, Мелет справится. Но одновременно вести бой — слишком опасно. Тем более, что это первый бой, когда рядом нет Учителя, который вытащит, в случае чего.

Мелет решил добиватся простых целей простыми средствами. Провидец скоро вырвется? Хорошо, пусть, отъехать с Гневом подальше, заодно использовать против второго монаха то, что уже сработало против провидца. Мелет отворил паралич в монаха, вытаскивающего кинжал, и пустил вскачь Гнева, чтобы сбить с ног и потоптать вновь парализованного, потом скакать к краю поляны, подальше от обоих вырывающихся из паралича монахов. Там видно будет, может настанет время пусть в ход воду или яд.

Время явно должно работать против раненных, надо только удержать их на расстоянии. От себя, и кстати от Алехандро, что непросто. Гордого вандрийца бесполезно просить не вмешиватся, не из таких. А был бы из таких, Мелет бы не брал его с собой.
— Алехандро, найди лук-арбалет.
Времени не было, каждое мгновение на счету, но опытнуй в заварухах Алехандро сообразит, что имеется в виду.

Алехандро не спешил участвовать в том чего не понимает. Он пустил лошадь шагом в сторону одного из побощь осматривая землю.

Паралич сковал монаха в героической позе. Из ладони левой руки струилась кровь, а бедренное кровотечение

Гнев неохотно оставил недобитого провидца. И нёсся на израненого монаха. Монах получил удар грудью коня в грудь и выставленную перед ней левую руку. Неожидано отлетавший в сторону монах выкинул вперёд правую руку и решительным движением зацепился ей за передний ремень седла. Мелет видел, что пальцы манаха сжаты наподобии крючьев они демонстрируют стальную прочность таща парализованное тело монаха за бегущим конём. Ноги монаха бились о землю и цеплялись за копыта, но монах яростно молчал. На Таком расстоянии Мелет видел как монах систематично разрывает параличь нить за нитью, местом первого разрыва пут судя по всему было его правое плечо, а вот правая рука ещё остовалась парализованной. Гнева тянула в левую сторону лишняя ноша, монах же ничего не предпринимал продолжал ррвать незримые путы, истекать кровью и получать травмы от волочения за конём.


Другой монах тем временем неуклюже вставал на четвереньки.

Мелета постепенно захлестывала ярость боя. Два заклятых врага были рядом, и тем не менее, пока ни одного из них не удалось отправить к паромщику. Это просто бесило. Хотелось прямо сейчас, пока оба спутаны, раз за разом долбить по ним водяным кулаком, пока не сдохнут. На тренировках это заклинание удавалось творить десятки раз подряд, двукратных меньше, но тоже хватит обоим.

Разум подсказывал, что несмертельное оружие — не лучший выбор против монахов. Кулаком не получилось убить арбалетчика в подвале, что уж говорить о бастландском фанатике, который продолжает дратся, насквозь проткнутый стрелой. Тут надо действовать вдумчивее и осмотрительнее.

Монах, уцепившийся за ремень седла, не на шутку испугал Лаваля. Так близко подпускать противника он не планировал. Мелькнула мысль даже зарядить себе руку-молот, но враг был неудачно с левой стороны. Пока ярость еще не окончательно вырвала вожжи у расчета, Змееныш смекнул, что поискать уязвимое место всяко полезнее, чем пользоватся привычным оружием. В том числе и на будущее полезнее.

Что позволяло проткнутому арбалетным болтом насквозь продолжать сражатся? Непоянтно, но явно это нечто сродни магии тела, обычный человек бы давно умер. Тогда имеет смысл помочь кровотечению сделать свое дело. Мелет сложил на левой руке знак стихии жизни, на правой сомкнул большой и указательный пальцы в кольцо, прижав кисти друг к другу направил руки на волочащегося монаха, и развел большой и указательный палец.
//комбинация жизнь+ослабить.
Коня Мелет вел галопом вдоль края поляны, выдерживая возможно большее расстояние с распутывающимся провидцем.

Изучать слабые места было специфично. Монах сейчас состоял только из них. Арбалетный болт пробил его грудь на сантиметр выше сердца. Его левая рука была сломана, а локтевой сустав раздроблен от удара о грудь Гнева. Ладонь была пробита стилетом. Левые рёбра были тоже переломаны из-за столкновения с конём. Правая половина тела выше пояса была абсолютно целой. Все кости были целы, казалось на ней после всего этого боя даже ссадин не осталось лишь содранная кожа на пальцах цепляющихся за ремень. А вот ногам монаха досталось изрядно. Влекомый гневом он лишился сначала сапог, а затем и большей части кожи ступней. Несмотря на большие нагрузки и мешающий сгрупироваться паралич ноги он ещё не переломал, хотя в костях появились трещены. Открытая рана бедра была самой явной проблемой монаха. Мелет мог разобрать что монах тормозит кровотечения зоставляя сосуды сжаться, но каждая новая травма сбивает его концентрацию и монах терять в эти секунды слишком много крови. Уже сейчас он потерял её столько что должен был бы умереть. И действительно слабость накатывала на монаха его светоч начинал угасать. Когда же Мелет подключился к этому процесс и стал магической силой заставлять жизнь покинуть тело монаха, то процесс затухания светоча ощутимо ускорился.

- Я убью тебя колдун! - Впервые за бой подал голос монах. Голос его дрожал и в нём чувствовалось сомнение. Пальцами, вернувшими часть чувствительности он попытался подтянуться поближе к Мелету но он выйграл лишь пару сантиметров. Наверное он хотел ударить Мелета левой рукой, но она его ещё не слушалась, да и обильные травмы делали её не эффективной. Огонь монаха скоро должен погаснуть, а жалкие остатки крови что он удерживал в себе тоже скоро должны были его покинуть.


Второй монах не сспешил менять своё положение. на четвереньках он маскируясь в траве отполз в сторону ближайшего дерева. Насколько сильно он параализован Мелет не мог понять. Но кажется он сломал ногу ниже колена. Вероятней всего это работа злобного коня.

Похоже, цель Змееныша была уже близко. Добыть себе противников живыми, чтобы их можно было допросить, или хотя бы убить как следует, Мелет решил не пытатся — бесполезно. Оба так изранены, что умрут как только сами того захотят, и цена тому, что они скажут, соответсвующая. Так что лучше просто без риска докончить дело.
— Помечтай перед смертью. — Мелет бросил монаху рядом, и обстоятельно зарядил увесистый удар, с призывом стихии воды, и слегка сведенными пальцами на левой руке, добавляющими силы заклинанию в провидца, ползущего к дереву. Лаваль бы с удовольствием бил его еще и еще раз, но надолго отвлекатся от ближнего монаха опасался. Сотворил заклинание, и переключил внимание на ближнего противника, готовясь и в него чем-нибудь поувесистее засадить. От провидца Мелеть старался держатся подальше, пустив Гнева вскачь нарезать круги вокруг, не приближаясь. Потому и не воспользовался ослаблением жизни против провидца, мастер Кельтис говорил, что ослабление берет тем больше сил, чем дальше объект заклинания от мага.

Информацию Мелет надеялся получить, когда оба врага будут мертвы. Если не от них, как учил мастер Нигул, призыв мертвых остался неосвоенным, то методом прорицания Вестаны вполне можно было воспользоватся, благо крови противников будет полно. Да собственно, целый труп будет в распоряжении Змееныша.

Израненный монах после удара Мелета разжал пальцы и свалился кубарем в траву. Освобождённый от ноши было ускорился но потом послушно замедлился.


Упавший монах был ещё жив, но был видимо настолько ослаблен, что даже не пытался вставать.


Провидец склонился на колених осуществляя какие-то манипуляции ещё частично парализованными руками под прикрытием дерева. Кажется он достал из потайных карманов какие-то железки.


Алехандро медлил, шокированный увиденым. Монахи были разбросаны по противоположным углам поляны.

//Мелет в провидца бил, но не важно, так тоже неплохо.
Что бы провидец ни собирался сделать, Мелет не позволит ему этого успеть, особенно когда второй монах перестал отвлекать внимание мага. Пожалуй, провидец показал себя достойным противником, и заслужил второй стилет. Распрашивать о намерениях врага придется его кровь и содержимое его карманов, пока важнее убить, быстро и надежно.

Мелет достал из-за пояса второй стилет со знаком стрелы, и не слишком комкая, обстоятельно сотворил заклинание, благо противник был отвлечен. В голову, чтобы уж наверняка.

Провидец старался держаться за деревом от Мелета. Когда Мелет достал стилет провидец расплостался в траве рядом с широкими корнями дерева. Он видимо понимал, что его выцеливают и пытался как-то это предотвратить.

Ну что же. Противник понимал свое отчаянное положение, Мелет, напротив, мог разыгрывать партию до верного. С высоты конской спины удобнее бить в лежащего, Мелет послал Гнева слегка сократить дистанцию, но еще не подходить близко, нарезать круги, но теперь уже на половине прежней дистанции. На этом расстоянии маг привстал на стременах, и запустил стрелой стилет, уже не выцеливая голову, в центр торса лежащего лишь бы попасть. Вместо филигранной точности сконцентрировавшись на мощи заклинания, кольчугу пробивать, как-никак.

Дальше, все еще следя, чтобы Гнев не подошел слишком близко, уже решать, чем добивать. Бой почти выигран, осталось выиграть его без потерь. И не слишком затягивая, может кому из наемников еще можно помочь.

Монах было дёрнулся но стилет воткнулся в его спину. Когда Мелет приблизился монах выбросил вперёд руку и осыпал Мелета узкими метльными ножами. Доспех отразил слабый тычок одного из ножей, другой вскользь порошёлся по гневу, остальные же были брошены мимо. Монах вновь запустил руку под себя хотел было выбросить ещё партию ножей. Но передумал. Пошатываясь он сел сложил руки на груди и стал пристально вглядываться в Мелета.

Жизненая энергия монаха угасала, но серебристая энергия концентрировалась вокруг его головы. На вид монах казался примерившимся с поражением. Но его серебрянные мысли были будто зашифрованы.

"Не забыть потом лизнуть нож." — Отметил про себя Мелет. Интересно, пользуются ли монахи ядом, и если да, то каким. Но пока Змееныш еще целиком был в бое. Что готовил провидец? Точно не сдачу, фанатики дерутся до конца. Значит, или удар отчаяния, или готовился отослать сообщение своим. Перехватить, как учил Сигизмунд, было проще простого, но особой ценности в этом не было: сообщать погибающий отряд мог только то, что узнал в последнем бою, но все это Мелет и так знал. А предположение, что провидец что-то важное имел сказать до боя, да все откладывал, и попал в засаду — мягко говоря, необоснованно. С другой стороны, важно сделать так, чтобы сообщение не дошло адресату, если это сообщение, и отвести удар, если это удар. Кстати, увидеть, чем враг умеет бить тоже не помешает.

Мелет выбрал средство, вполне решавшее все проблемы. Искажение, как учил Кельтис. Сплетя пальцами знак, Змееныш закрутил серебристое сияние около головы провидца, направляя серебро в ближайшее дерево. Пусть пропадет бесславно. Об одном следовало помнить: не слишком выматывать себя. При малейших признаках усталость Базилиус готовился сменить тактику, вместо искажения кинуть просто серию ударов в голову противника. Под такими не пососредотачиваешься, тем более что силы врага на исходе.

Серебрянно свечение ушло в дерево. С деревом начали происходить метаморфозы на не видимом для не магов уровне, однако агрессии оно не проявляло. просто менялось.

Монах после выброса энергии сильно ослаб он уже начал на долго закрываать глаза, его дыхание стало медленным замедлялось и сердцебиение. Плавные движения рук будто настраивали его спокойствие. В нём и прежде небыло агрессии даже во время убийств, но сейчас он и вовсе был самым спокойным и умиротворённым человеком из всех кого в своей жизни видел Мелет. Однако полное спокойствие завершилось резким движением. Монах рукамими вытащил из под кольчуги амулет - крест и вогнал его себе в горло и подбородок направляя удар вверх. После этого он уже механически выверенным движением сломал себе шею.

Второй монах уже мёртый если поверить отображению его уары мевыносимо медленно становился в боевую стойку. Он больше не сдерживал бедренное кровотечение, но и кровь текла уже не так интенсивно. Видимо кровь подходила к концу. Встав прямо он поднял правую руку перед грудью, сломаную же левую он не смог поднять. Его сердце ударило несколько раз и остановилось, однако монах остался стоять на ногах.


По поляне были разбросаны тела и оружие нанятых Алехандро головорезов. Большинство из которых умерло весьма неприятными смертями. Судя по следам монахи не попали в западню, а сами первыми напали на обе группы и прикончили нескольких противников до того как остальные поняли, что схватка началась. В живых из всех нанятых Алехандро остался только убежавший в лес молодой креоранец. Но за время битвы он ушёл весьма далеко и он продолжать убегать от эпицентра схватки.

Мелет, мышлением все еще погруженный в бой, поначалу даже не поверил, что это конец. Неужто монах может скрыть свою ауру, притворившись мертвым? На всякий случай, Мелет с приличного расстояния ткнул в поднявшегося ударом, чтоб убедится, что это не ловушка.

//только если убедился

Дальше, как только опасность была преодолена, куча вещей, казавшихся второстепенными, пока шел бой, обрели важность. В первую очередь, Алехандро. Все-таки, с ним оказались в первом бою. Если удача будет сопутствовать, то далеко не последнем.
— Алехандро, как ты? Не ожидал на такого противника нарваться?
Мелет искал глазами ауру Стилио. Неужто и его, не участвовавшего в бою, монахи тоже убили? На душе становилось как-то мутно. Планируя эту засаду, Мелет рассчитывал победить не такой ценой. Хорошо еще, что наемники, а не преданных людей сунул в заслон. Но все равно, не для того Мелет нанимал десятерых, чтобы положить их здесь. Знал бы, что представляют из себя фанатики, подготовился бы по-другому. Но, как и добывать знания, если не так. Мда, ни в книгах, ни в колледже не почерпнуть знаний, что серые на самом деле умеют.

Пока ждал ответа Алехандро, да искал Стилио, оставались рутинные дела: найти нож провидца и лизнуть, найти цветок, чтоб затянуть царапину Гнева, осмеотреть содержимое карманов врагов. А дальше выбирать: кровь монаха или дерево прежде. Кровь надо попробовать на вкус, чтоб знать, можно ли против них применять вампиризм, и деревом надо заняться, узнать, что же напоследок готовил враг.

Тело было опрокинуто ударом признаки жизни отсутствовали.


Провожатые мелета были живы, Алехандро пребывал в шоке от увиденного: - они что тоже маги? Как им это удалось? - Смог он выдавить из себя.


У монахов была обычная человеческая кровь. Вампиризм по крайней мере против мёртвого монаха должен сработать столь же эффективно как и против обычного человека.

Гнев был излечен.

Карманов у монахов в привычном понимании не было. Но их кольчуги были предназначены для скрытого ношения большого колличества хитроумного оружия. Все их ножи, цепи и крючья были непривычной неудобной для нормального человека формы. Рукояти их длинных мечей тоже были слишком узкими. Кроме оружия, религиозных символов с заточенными краями, кольчуг и грубой одежды у монахов ничего не было. Помимо сегодняшних ран Мелет при осмотре обнаружил обилие застарелых затянувшихся ранений.

Дерево получившиее серебрянный удар будто сопротивлялось Мелету: - Я ничего тебе не скажу маг... - прошелестели листья...

Перед Мелетом замаячили замечательные перспективы. Но, какие бы вкусности его сейчас ни манили, Лаваль помнил, что главная ценность здесь сейчас — Алехандро и его ученик. Кровь монахов, конечно, штука интересная, но свои последователи важнее. Впрочем, им сейчас, вроде, ничего не угрожало.
— Монахи? Нет, они не маги. Хотя, то что они умеют — отчасти сродни умениям магов. Сейчас я вынужден признаться, что эта парочка преподнесла мне сюрприз. Я и понятия не имел, что они способны на такое. Я слышал, что монахи превосходят обычных бойцов, но в кошмарном сне не мог представить, что они умеют на самом деле. Знал бы — подготовил людей по-другому.

Говоря с Алехандро, Мелет неторопливо расхаживал по поляне. Все вещи поверженных врагов Змееныш решил оставить на месте, мирские власти не должны иметь способа связать Мелет с произошедшим здесь. Оставался еще бежавший крувиец, не в интересах которого распускать язык, хотя подстраховаться и стоило бы. Вещи Мелет оставил на месте, но срезал у одного из трупов подол рубахи, и щедро обмакнул его в кровь провидца. Будет, что исследовать.
— Попробую, какова на вкус кровь монахов. Если не опасна для мага — следующий бой будет намного проще. Если со мной что случится — отвезите меня в уголок леса поглубже, спрячьтесь и ждите. Я выкарабкаюсь, но может потребоваться время. Хотя, вроде все безопасно.

Мелет решил, из трех заманчивых объектов выяснения первым разобраться с кровью. Прорицание по крови же, и дерево оставить на потом.
В точности как показывал мастер Нигул, юноша сотворил вампиризм по распростертому перед собой телу провидца, прислушиваясь к собственным ощущениям. Много ли пламени уходит? Много ли приходит взамен, от крови, которая для Змей всегда была больше, чем просто кровь?

Прорицая кровь монаха-провидца в тёмной чаще Мелет будто продирался сквозь полные шипов кусты. Воспоминания монаха были сложными и путаными насыщенными блоками непроницаемыми для прорицания. Преодоления мелких препонов стоило приличных сил, но было доступно и в итоге Мелет продрался до важного.


... За столом сидели пять размытых фигур, за окном была ночь. Четверо были одеты в серые кольчуги, в пятом угадывался давешний торговец:

- Он вроде согласился.
- Он играет вами, пусть он глупый подросток он заточен дурить нам головы. В его возрасте Клаус пальцем пробивал дюймовую доску, и почему вместо силы человек не может развить свой подлый разум, чтобы путать ваши карты инквизитор. Не стоит недооценивать возможно это один из выкормышей старой вороны. Если это так то нужно брать его пока он не сбежал.

Скрипнула дверь в комнате ощутился шестой человек: - Я проследил за слугой мага. тот вербует отморозков. Набрал с десяток всяких гнид.

- Надо с этим кончать.
- Возьмём его завтра я и Клаус пойдём за ним. Остальные в резерве. Если что сможете продолжить слежку и добиться подкрепления.
- Но...
- Нет, я должен идти за ним. Вам будет тяжело без моего предвиденья, но даже Клаус угодив в засаду врялти сможет справится с полноценным магом. Брать больше людей не стоит, если он будет сильней меня и Клауса то и нас всех не хватит чтобы его взять. А вовсе потерять его нельзя. У меня хорошее предчуствие господин инквизитор. Он вербует наёмников значит боится, значит он не уверен в своих силах. Клаус один из лучших бойцов монастыря десять наёмников он раздавит взглядом....


Неясное видение с ясным звуком оборвалось. Уже темнело.


- Господин вы долго были в сознании, а потом на несколько часов отключились, я никак не мог вас разбудить. Скоро совсем стемнеет вернёмся в Базилию или останемся в лесу? - Уточнил Алехандро

Мелет постепенно продирался обратно в реальность через остатки видений. Он выносил с собой целый букет ощущений: и запоздалое понимание, насколько опасен был этот противник, и насколько сам его недооценивал, ввязываясь в бой; и заслуженную радость тяжелой победы, и то, что безымянный доселе враг приобрел имя и историю — это много стоит, это ощущение тяжело передать. Таким трофеем можно гордится, опыт победы над таким врагом бесценен. Сейчас, на эйфории успеха, Лаваль был уверен, что впереди у него после такого начала еще много убитых монахов. Однако, кое-что засело занозой в мозгу: инквизитор. Он был лицом к лицу с ним, разговаривал — и даже не понял, кто это. Опять проморгал и недооценил врага, принял его за пешку монахов, а это был главарь. Этого врага упускать нельзя, инквизитора надо убить сейчас, чем раньше тем лучше. Не суть важно, какие разумные причины к тому находились, даже при том, что их было предостаточно, Мелет не обманывал себя: он собирается убить инквизитора не потому, что его так уж необходимо убить. Он собирается убить инквизитора, потому что уже ненавидит этого конкретного инквизитора, как и всех остальных. А еще, потому что сам не понимает, как могло так случится, что он говорил с инквизитором, нос к носу, и не распознал его. Лаваль-то думал, что стоит увидеть, и ненависть подскажет — ан нет, человек как человек, ничего особенного. Вот когда знаешь что это инквизитор — кажется что все особенное, и что даже одним воздухом с ним дышать невыносимо.
— Да, Алехандро, со мной все в порядке. Только у нас теперь есть еще одно дело. Даже два, но одно приятное. Во-вторых, мне нужно то дерево, рядом с которым я добил монаха. Тяжело объяснить, душа монаха теперь в нем. Она нужна мне, так что придется найти топор и потрудится. Не вижу в этом больших проблем, кроме одной: это место боя, каждый кто его знает — знает где караулить нас. Но это всего на часок-другой работы, так что проскочим. Второе, и ответ на твой вопрос: в Базилию нам и надо и нельзя. Я ошибся, я полагал, что врагов у нас четверо, а их как минимум шестеро, к счастью, только четверо были теми монстрами, которых мы убили сегодня. Еще двое живы, и еще двое как минимум — обычные люди. Инквизиторы, или что-то в этом роде, располагающие связями, деньгами и влиянием, но в бою — всего лишь люди. Монахов следует опасаться куда больше, их осталось всего двое, и они лишились чертова провидца, который мог видеть меня в любом обличье через пол-леса. Теперь они слепы, и мы справимся. Но надо не терять осторожности, на всякий случай. Нам нельзя открыто идти в Базилию, монахи нападут на нас как только увидят, их не пугает отправится за это в тюрьму, свидетели нас не защитят. Так что план такой: мы въедем в Базалию под чужими личинами, это я обеспечу. Твоего ученика с Гневом надо оставить дожидатся нас в лесу, Гнев слишком приметен, и его я не замаскирую под обычную лошадь. Потом мы проберемся в Рыжего Лебедя, и я пошлю змей к монахам. А инквизитор нужен нам живым. Еще не знаю, как мы вытащим парализованного в лес, но это нужно сделать, черт возьми. Он знает многое, что должен узнать я. Будем импровизировать на месте.

Мелет занялся личинами. Алехандро просто сменил внешность и одежду, оставшись средних лет мужчиной, явно привычным держать шпагу в руках, с запоминающимся правильным лицом без шрамов. Его наряд мог бы принадлежать управляющему у преуспевающего крупного купца, или хозяину своего дела, не процветающего но и не находящегося на грани разорения. Оружия иллюзия и не должна была скрывать, пусть будет заметно.
— Алехандро, пока вожусь с личинами, с тебя подробности легенды для нас обоих. Мы родом... откуда? Назови город, близко к твоему родному, о котором много знаешь. Но не родной. Как нас зовут? Ты — доверенное лицо крупного торговца тканью. Как его зовут? Где ведет дела? Ты выполняешь его поручения, часто но не всегда связанные с охраной товара, еще поиск торговых партнеров, сбор слухов о ценах, и все по мелочи. Тебе доверяют, ты уже практически младший партнер, но твой капитал незначителен по сравнению с патроном, так что ты скорее на зарплате чем на процентах от прибыли. Мечтаешь подкопить деньжат и увеличить свою долю в бизнесе.
Я — сын кого-то из твоих старших товарищей, приставлен к тебе набиратся опыта в такой жизни. За мной ни денег ни серьезных знаний, но это пока. Как меня зовут? Откуда я родом? Откуда угодно, только не отсюда. Я пока приставлен к тебе, самостоятельные дела мне вести еще рановато. Все это должно быть придумано, повторено несколько раз, чтоб было наготове. Если распрашивать будут — отвечать неохотно, вопросе на третьем интересоватся целью распросов. Те, кто охраняют чужой товар всегда слегка подозрительны.

Так, за разговорами, Мелет закончил с личиной Алехандро, и приступил к своей. Себе он добавил года три, лицо сделал слегка простоватое, без аристократизма. Одежду выбрал, в сущности, дешевку с претензиями, как будто ее хозяин небогат но всеми силами старается показать, что его кошелек тяжелее, чем на самом деле; о таких говорят "шелковый воротник", имея в виду, что на их сорочке шелковый ворот пришит к хлопковому основанию, покрашенному в тон, авось не разглядят.

Ученика Алехандро оставили, доехав до края леса, наказав заночевать в чаще. На его лошадь пересел Змееныш, оставив Гнева на попечение ученика. Двое путников под личинами продолжили путь в обход, к южным воротам Базилии, через которые и въехали в город.
А там добрались до Рыжего Лебедя, где повели себя как и положено путникам после долгой дороги: заказали еды и вина, торговались о комнате попроще да подешевле, жадно слушали местные сплетни, благо главный повод для сплетен в городе сейчас был.
Алехандро говорил, Мелет молчал, будто не смел при наставнике раскрывать рот. На самом деле маг искал хотя бы покалывания холода, которое выдало бы монаха. Но, не найдя, попросил Алехандро остаться в общей зале, и тщательно наблюдать за окружающими. Когда начнется задуманное представление, важны будут не те, кто им заинтересуется, а тот, кто уйдет, когда все остальные наоборот будут надеятся не пропустить интересное.

Ученик управляющего вышел в туалет, где снова превратился в Мелета, сняв личину. Наступал момент игры, и Змеенышу было страшновато, но что поделаешь, не поманишь — не поймаешь. Мелет на всякий случай обновил кровью знаки на стилетах.

А потом маг вошел в общий зал Рыжего Лебедя, как со старым приятелем поздоровался с хозяином, сказал что не голоден, а вот вина выпьет с удовольствием. И угостил жадно ждущую публику парой заранее продуманных фокусов с водой, точнее с вином. Сотворить в своих руках из красного сока женскую фигуру, заставить ее стоять на своей ладони, а если получится (Мелет сам был не до конца в этом уверен) — даже танцевать. Если кто в этот момент и покинет зал, то можно быть уверенным — это соглядатай инквизиторов, пошедший доложить, что объект наблюдения появился.

Базилия жила по своим законам никаких изменений Мелет не ощутил. Холода тоже не было.


В Трактире на новых посетителей никто не обратил особого внимания хотя один купец поинтересовался у Алехандро не ищет ли тот подработки охраняя караван, но выслушав часть легенды развёл руками и отошёл.


Усложнённая версия водного заклинанания у мелета получилась гораздо хуже.


Когда Мелет стал Мелетом трактирщик поприветствовал его и сообщил: - Господин маг, повереный семьи Камисенто не дождался вас, но он очень просил меня поговорить с вами. Семья Камисенто настаивает на вашем присутствии на своём завтрашнем празднике,. Они отмечают помолвку своей второй дочери, они рады будут видеть вас после полудня в своём поместье. Они считают себя хозяевами этих земель и по своему разумению считают себя просто обязанными оказать вам гостеприимство. К томуже сеньёр Камисенто наслышанный о вашем удивительном искусстве пообещал вам солидную награду за небольшое магическое представление. Вот ваше именное приглашение.... - Протянул маленький конверт трактирщик.


Записка в конверте повторяла сказаное трактирщиком практически дословно. На гербе семьи Камисенто было дерево и лошадь, гербовая печать была слегка поцарапаной.

Дела шли неудачно, противника зачечь, похоже, не удалось. Не особо на что-то надеясь, Мелет послал мысленное сообщение спутнику.
— Алехандро, если видел, что кто-то уходил, поправь воротник когда я буду смотреть в твою сторону. Если нет — дождись, когда появлюсь в прежнем облике, купим топор и уйдем под каким-нидудь предлогом, не вызывающем подозрений. Не хочу оставлять одного в лесу. Cможешь придумать правдоподобное объяснение, почему уходим на ночь глядя?

Мелет едва посмотрел на Алехандро, чтобы увидеть, трогает ли тот воротник. Мозги мага сейчас были заняты совсем другим. Камисето зовут, и это может быть а может и не быть ловушкой. Но хуже, нет ни малейшей разницы, ловушка или нет, идти надо все равно: Лаваль уже достаточно постарался, чтобы стать заметным. И многие сейчас присматриваются к нему, годится ли этот мальчишка в лидеры, чтобы вытряхнуть попов из Вандрии. За трусливым лидером никто не пойдет, впрочем как и за безрассудно смелым. Так что, хочешь или не хочешь, а идти на эту встречу надо. Именно потому, что она может быть ловушкой.

Мелет поблагодарил трактирщика, взял записку и через некоторое время прошел в свою комнату. План был таков: дождаться, чтобы в коридоре не было звуков шагов, и выйти из комнаты уже под личиной. Вскоре, неприметный управляющий купца со своим учеником покинут Рыжего Лебедя, и поскачут обратно в лес. Надо успеть поспать хотя бы часа четыре за эту ночь. На рассвете начать рубить дерево, потом вернутся в город через западные ворота, чтобы возвращение видели. По дороге отправить с ответной запиской к Камисето якобы ученика Алехандро. На самом деле, ученик в это время будет под личиной Мелет восседать на Гневе, с запиской поскачет сам Мелет. Потом вернутся в гостиницу, времени будет достаточно чтобы привести себя в порядок, в лучшем случае часок поспать. И ехать играть очередной акт разворачивающейся большой игры в кошки-мышки.

Явной слежки Алехандро уловить не смог. В лесу было спокойно, но вот вернувшись утром к месту побоища Мелет понял, что кто-то там уже побывал. Дерево не тронули, а овт теле кто-то осмотрел и оставил.


****************************************************

Утром Алехандро преступил к рубке дерева и к собственному удивление через пять минут пришёл к выводу, что купленый накануне топор окончательно затупился. Дерево же было далеко от срубленного состояния. Древесина за ночь стала будто каменной, магический светож же распределился равномерно внутри дерева. Алехандро нашёл топор и пару мечей поверженных наёмников. Судя по его настрою срубить это дерево быстрее чем до обеда он едвали успеет. К томуже невысокое сухое деревце стало по своей структре таким же прочным и тяжёлым как камень.

****************************************************

Поместье Камисенто было обнесено двухметровым забором. У ворот Мелета-посланника встретил старый дворецкий с жёстким взглядом и солдатской негнущиейся спиной. Он презрительно посмотрел на Мелета и взял письмо. Независимо от коментариев Мелета-посыльного он распечатал его и впился в него взглядом. За ворота посыльного он провожать и не думал.


От ворот до дома было далековато, но Мелет заметил что вокруг поместья снуёт очень много человеческих светочей. А вот в поместье людей не много. Слуги развешивают флаги на крыше, повара таскают продукты в бревенчатые пристройки каменной усадьбы. В загоне недалеко от поместья собраны отборные кони каждый достойный приза с выставки. Приготовления к празднику шли полным ходом.

Сам вид этого поместья подсказал Мелету: первоначальный план бессмысленен, его надо выбросить к черту. И от поместья, и от людей вокруг, включая охранника, отчетливо тянуло знакомым — тайной канцелярией, странным типом в зеленом сюртуке. Лица были другие, но нечто неуловимое, что выдает суть — тем же самым, невозможно не узнать. С этими людьми не надо пытаться наладить отношения, глупо же и демонстрировать смелость в общении с ними. Ибо те, кому надо что-то доказать с этими не общаются. А этих надо просто убивать. И уже поэтому не правильно являться к ним, слова Учителя "Мелет, твой зубовный скрежет слышен и без чтения мыслей" Змееныш прекрасно помнил.

Итак, менять план. "Слуга Мелета" четко протараторил дворецкому:
— Господин маг передает, что никак не сможет присутствовать на торжестве, ибо сегодня к полудню уже покидает Базилию. Весьма сожалеет, но он и так уже задержался здесь дольше, чем планировал, а у него еще какие-то дела в лесу или вроде того. — Было не слишком просто играть мальчишку, лишь обрывочно осведомленного о планах господина, ничего в них не понимающего и случайно выбалтывающего лишнее. — Господин желает здравствовать будущей невесте.

На чем посыльный и развернул коня, поскакав прочь.

Мелет понимал, что эта легенда вынуждает его действительно снятся с места, впрочем, сколь-нибудь важных дел в Базилии больше не было. Оставались дерево и противники. Так что троица появилась в Рыжем Лебеде, действительно забрала вещи и покинула Базилию через северные ворота. Мелет не назвал дворецкому места в лесу, так что можно быть уверенным, тот кто появится на месте вчерашней схватки — появится там не просто так. Все равно дерево потребует некоторого времени, если их там кто-то проведает — Мелет знает, что делать. А нет — так настало время ехать дальше.

Запасшись инструментами Алехандро свалил таки окаменевшее дерево за несколько часов. Мелет же пользуясь просмотром аур определил что за ними следят 2 человека. Не маги и не монахи. Вынуждены подходить в лесу к Мелету и Алехандо на непростительно близкое растояние, однако соблюдающие меры конспирации, способные обмануть не мага. Кажется они следовали за Мелетом и Алехандро от стен Базилии а может быть и раньше, но пока нен оказались глубого в лесу они неплохо смешивались с простыми людьми.

Снабдив указаниями, Мелет оставил Алехандро с учеником обрезать ненужные ветви, чтобы ствол можно было везти на ремнях между двумя конями. Тяжеловато им будет, с учетом еще и всадников, но ничего, до следующего города. Там можно и еще лошадь прикупить. А может, забраться совсем в непролазную глушь, и там и изготовить артефакт. Всю суету выбросить из головы, условия, как и подобает магу: спать на голой земле, есть горячую пищу раз в день, пить только воду. Провести ночь среди пылающих костров, на утро взяться за работу. И так на недельку, или черт возьми, на сколько потребуется, работать и спать. Спутники себе уж минимальный-то комфорт обеспечат, не неженки. Дров не жалеть, пищи сколько взяли. Так настоящая работа и делается.

От планов отвлекли вторженцы. Двое, уж точно не боевая угроза, если только с ними не затесалось антимага, невидимого для просмотра аур. Но на то было не похоже, если бы у монахов он был, то его надо было бы бросать в бой в первом столкновении, беречь глупо. Итак, не сильно-то опасно, даже если доводить до боя, лишь бы без игры в догонялки. Так можно и увлечься, позволив заманить себя в западню.

"Вот и возможности попытать дождался." — сказал себе Мелет, творя на себя доспех, пока самый легкий какой только можно, усилить дело быстрое, а светоч следует беречь. На самом деле, Змееныш не торопился прибегнуть к пыткам, собираясь полагаться поначалу на умение вызнать нужное обычными человеческими средствами. Просто на всякий случай уже готовил себя к бою, чтобы если ситуация накалится — не колебаться ни секунды, и бить сразу, в полную силу, не заводя себя. Постепенно в своих мыслях маг снимал один за другим запреты обычной жизни, словно вытаскивал клинок из ножен: плавно и решительно. Это его земля. Это его война. Здесь нет случайных прохожих, каждый стоит на чьей-то стороне — своей или чужой. Кто здесь случайно — тому просто не повезло. Решающийся следить знает, на что идет, он вступает в игру, и правила ее не терпят извинений. Так и только так, иначе не вернуть своей земли.
Мрежи расторгнуты, сняты прещения,
В брежных утесах вздыхает прибой,
Помнишь ли ты о моем возвращении,
Знаешь ли ты, что я рядом с тобой?

Мелет не торопясь пошел в сторону двоих наблюдателей, готовясь принять стрелу на доспех, а на малейшее иное движение цеплять их параличом. Безобидным самим по себе, в конце концов, они нужны ради информации. Но никаких елейничаний, позволить им убегать Мелет не собирался ни в коем случае, да и творить непонятно что — тоже, не хватало еще на Святого Бонифация нарваться. Завозятся — сразу парализовывать. Собственно, Мелет шел вперед, а не бросал паралич сразу ради одного мига, секунды, когда наблюдатели поймут, что маг идет на них, а не просто отлить под кустик отошел. Как в этот миг изменится их аура? Собственно, если останутся неподвижны — можно и дойти до них без заклинания, но это вряд ли случится. На этот случай Мелет и настраивал себя — бросить паралич сразу удвоенным непросто, надо мысленно подготовиться.

При приближении Мелета соглядатые начали пятится и разделились. Стараясь не шуметь и не выдавать своего присутствия они двигались очень медлено мелет приближался к ним. Вот только они удалялись друг от друга. Как будто опасаясь оба шпика начали расходится и пятится до того как Мелет вышел на дальность заклинания паралича. Слишком уж близоруким была стандарная версия данного заклинания.