Странник
Владыка Тьмы Сообщений: 5426 профиль
Репутация: 80
|
Парень недоверчиво, как звереныш, глянул на дядьку, но тот вроде бы предлагал ему нечто гораздо менее скверное, чем можно было ожидать и за что, случалось, платили детям бедноты богатые господа. Просто вспомнить и получить за это монету? Легко! Разум и память ребенка были для Араша, как, впрочем, и для госпожи Рил, даже не открытой книгой, а прозрачным стеклом или цепочкой следов в подсохшей грязи: не нужно даже нагружать голову, чтобы понять все с первого взгляда. Шустрик бежал по улице, не останавливаясь, чтобы брусчатка не обжигала босые пятки, привычно лавировал среди высоченных, как дома, прохожих, уворачиваясь от их пышных нарядов и разных опасных предметов в руках – тростей, зонтиков, корзин, хлыстов, вертушек на палочке и всего прочего, чем можно больно приложить сорванца, попавшегося под руку. Мир, каким видел его мальчик, был огромным и в то же время тесным, потому что малолетний беспризорник воспринимал улицы и поток людей на них как реку, себя чувствовал рыбкой, а дома, в которых вообще-то и проходила большая часть городской жизни, были для него всего лишь скалистыми подводными склонами. Таким, как он, нет ходу внутрь, разве что старшие мальчишки подобьют что-нибудь украсть. Так что он несся в потоке, уворачиваясь от крупных и опасных рыб и не упуская возможности подобрать со дна оброненную монетку, съестной кусок или, скажем, срезать кошелек с пояса зазевавшегося гуляки. Для этого в левом рукаве мальчика всегда был спрятан остро отточенный медяк. В паре шагов что-то блеснуло под ногами дамы, несущей в руках маленькую кудрявую собачонку в кружевном воротничке, он пригнулся на бегу, чтобы подхватить добычу… И с разбегу впечатался макушкой в твердые колени взрослого мужчины. Мир обернулся вокруг себя и вспыхнул таким количеством звезд, до которого мальчик едва ли сможет когда-нибудь досчитать. Сквозь замешательство Шустрик услышал «Ну-ка, поднимись и покажись!» и почувствовал, как непреодолимая сила подняла его за ветхий воротник рубашки на высоту лица взрослого человека. Хорошо одетый господин средних лет, чуть расплывшийся от мирной и, по-видимому, непыльной работы, но еще сохраняющий осанку, вполне представительный горожанин с типичным для метрополии невыразительным длинноватым лицом в обрамлении темно-русых волос и таких же усов, ухоженных и пышных. Глаза у него были светлые, почти прозрачные, и смотрел дядька так, словно уже накатил с утра глоток-другой чего покрепче, отчего теперь был добр и благодушен. Дядька был магом – а кто еще может поднять тебя в воздух, даже пальцем не тронув? Но отчего-то не вызывал у Шустрика страха, который только и помогает таким, как он, выжить на улице. - Куда ты так спешишь, парень? – полюбопытствовал господин, оглядывая свою добычу, словно поймал в кабинете шкодливого котенка, забравшегося по ветке яблони через окно. - Господин, простите-отпустите.... – привычно заскулил Шустрик, но как-то без должного отчаяния в голосе. Дядька внушал ему спокойствие, хотя мальчик знал, что именно от таких стоит бежать сломя голову. - Голодный, наверное, - догадался господин, и осторожно поставил мальчика на мостовую, не отпуская, впрочем, его воротника. – Хочешь заработать пять монет? Пять монет! Такое богатство Шустрик держал в руках только однажды: когда влез в окно чьего-то дома на перекрестке Дубовой и Пастушьей. Держал недолго – старше отобрали, оставив ему только одну. Но вот оно началось. Шустрик закивал, понимая, что может и не соглашаться, этот человек все равно сделает с ним все, что захочет. Никто не вступится за сироту, ни стража, ни порядочные горожане. А заплатит дядька потом или нет – это вопрос его доброй воли. - Видишь, вон там человек разговаривает с дамой в красном? – господин словно и не догадывался, какой страх внушает своему гонцу, говорил спокойно и деловито. – Я дам тебе письмо. Просто отнеси ему и скажи «Послание для господина Араша!». Сейчас же. Повторять не пришлось. Счастливый, что так легко отделался, Шустрик схватил монетки, письмо и побежал, что есть сил, и Араш с госпожой Рил вдруг увидели самих себя с высоты роста хорошей собаки. Араш в глазах и памяти мальчика был… никаким. Тот не вспомнил бы его так подробно, как своего нанимателя, даже если бы захотел. Зато госпожа Рил была им рассмотрена подробно – красивая и пугающая женщина притягивала взгляд мальчика и его острые глаза отражали все, что милосердно скрывало бронзовое зеркало, с беспощадной честностью. Усталость, ненависть и бесконечные поиски правды сделали одну из ярчайших звезд кибахского двора просто измученной женщиной, которой давно уже не на что полагаться, кроме прочности своего хребта и остроты спрятанного в лифе стилета. Только в выцветших глазах заметен был отблеск стали, говоривший о том, что она дошла до той степени отчаяния, когда уже не останавливаются ни перед чем.
Наваждение исчезло. Сирота по прозвищу Шустрик стоял перед ними, все так же готовый в любой миг сорваться с места, если только увидит резкое движение, таращил на господ дикие глазенки, но не убегал. Он уже начинал чувствовать, что пять монет – это хорошо, но семь-то – еще лучше! На семь монет… Эх! Чего там говорить! Семь монет кого угодно сделают человеком!
Письмо для Араша на ощупь оказалось таким же древним, как и на вид; посланник с трудом разбирал буквы, написанные старинным способом письма.
И едва Араш дочитал, бумага в его руках рассыпалась в пыль, немедленно унесенную ветром.
|