— Господа и дамы! — спорящих перебил громкий басовитый крик, и это было вовсе не представление бардов, желающих начать выступление, а коренастого мужика за стойкой. Обращалось оно явно к пятерым воркующим на повышенных тонах чуть в стороне от входа. Полурослик-девушка, полурослик в латах (прынцесса и лыцарь прямо, и все в половину нормального человеческого роста), какой-то вооруженный искатель приключений на свою башку и двое громил - последних, по крайней мере, хозяин таверны знал. Анархисты из Девяти Склянок, эти типы наживались на страхе простых людей перед войной и пока еще не исчезнувшей разрухой. Волдырь был очень популярным местом для всякого отребья в последнее время, и одно из самых известных здесь заведений процветало.
Оказавшийся прекрасной почвой для роста доходов, даже эта когда-то зажатая посреди двумя домами пивнушка за последнее время превратилась в достаточно богатую таверну посреди самого беспорядочного места в дварфийской столице. "Злачного района", который был населен до отказа практически каждой расой и самыми бесшабашными персонами - от драконорожденных до людей и полуросликов, сюда заносило каждого приключенца, входящего в город... вот и нашу троицу, да. Раньше маленькое одноэтажное здание с занимающей две трети пивной комнатой, теперь - солидное расширенное двухэтажное заведение, которое уже дважды сменило название. На вывеске перед входом сейчас значилось "Пьяная свинья", но по старинке, все ее называли просто "Свин" или "Дрын".
//P.S. Сейчас 11 утра, на ночь на картинке не смотрите.Зал внутри был достаточно большим, заполненный людьми и не только людьми. Длинные дубовые столы в центре, скамьи со столиками поменьше по краям, на стенах там и здесь плакаты, гобелены, реклама и всякий хлам вроде странного музыкального инструмента и обклеенного чемодана, в углу стоял ряд из бочек (кеговое пиво!), отделенный прочной деревянной оградой от любителей присосаться к краникам. От безысходности жаждущие сего посетители "Свина" исписали да изрезали дерево вдоль и поперек надписями, среди которых преобладали неровные строчки имен и витиеватых, не всегда цензурных проклятий после них. Чуть ли не местная традиция - хочешь вернуться, вырежи свое проклятье на память.
— Господа и дамы! Я вас умоляю, давайте проклятья вон туда, — мужик указал на вышеупомянутое ограждение от бочонков,
— Рыцари вон туда, — угол по правую сторону от входа заметно пустовал - там не было никого, кроме четырех дворфов в доспехах и форме городской стражи, на столе перед ними были раскиданы монеты, кости (игральные, а не человеческие), стояли пивные кружки, сами дворфы переговаривались между собой, глядя на пятерых "героев",
— а Анархисты вон туда, — мужик указал на дверь таверны, которая, словно по мановению руки, распахнулась, из нее показался какой-то человек, оценил заполненность заведения и вышел.
— Поверьте, прошу по-хорошему. Никто никому ничего не платит, ни у кого ничего не отсыхает, и мы продолжаем заказывать побольше, побольше, меда хватит на всех!— Боги благосклонны к тем, кто делится с ближними, — повторил Первый, только уже погромче, так, чтобы слышали и остальные.
— Угости коротышку за мой счет, Гаверн. Мальчики пьют, забавляясь ножами, девушки пьют, украшаясь венками и к мальчикам сами лезут потом...
— Выйдем, сударь. Храбрости вам не занимать, раз уж вы в одиночку бросаете нам вызов... — огрызнулся второй, швыряя отблескивающую золотом монету трактирщику и демонстративно отворачиваясь от Ноэля в сторону выхода, одновременно доставая кинжал и проводя по нему пальцем... на котором показалась капелька крови. Он не боялся пустить свою кровь наточенным, словно бритва, оружием, не побоится пустить и кровь Ноэля. Далеко не самыми честными методами.