Последняя воля, Цикл первый

- В том-то и дело, что нападают эти мерзавцы сразу с трех дорог, а не с одной, потому-то мы и не можем обустроить толковую оборону. Въезжают сюда с колесницами, нагоняют страху на всех, а тех, кто не испугался, убивают, хватают все, что видят, а что не видят - заставляют вынести, и уезжают...

Он печально покачал головой.

- Не помогает нам царь. Посылали мы туда гонцов, но их даже не пустили к царю, говоря, что деревня наша мала и для царства не полезная, а внимания их другие неприятности требуют, более важные.

- Значит много их говоришь? - задумался воин, - А где они ждут, пока им ценности вынесут? На площади?

Ленний кивнул.

- Площадью это, конечно, не назвать, но на развилке дорожной. Подгоняют и отгоняют хлыстами, угрожают оружием, а потом, как только получат свое, оттуда же и уезжают.

- Во теперь действительно можно возвращаться к нашим спутникам, Мелиссий. - повернулся к беотийцу воин. - Благодарю вас за рассказ благородный Ленней. Мы берем эту деревню под свою защиту на эту ночь. и если боги будут к нам благосклонны - сумеем избавить вас от этой напасти.

Мелиссий уже пошел на улицу вместе с Аполлинарисом, и вдруг неожиданно остановился, и спросил Ленния:
-- В прошлые разы они появлялись когда? Важно до заката, или уже в темноте?

- По-разному, - пожал плечами старик, - Но обычно днем или вечером

Обычные разбойники предпочитали для своих нападений вечернее или ночное время, эти же интересовали спартанца все сильнее. По словам Леннея выходило, что они могу Явиться в любой момент. Этим соображение воин поделился со своим приятелем:
- Стоит поторопиться, что бы не попасть на глаза разбойникам. Думая нужна устроить засаду на перекрестке дорог и дождаться пока они соберутся там, тогда они не сумеют в должной мере воспользоваться численным превосходством.

Мелиссий кивнул, и уверенным шагом вышел догонять Аполлинариса.
-- Ну что же... -- Панид решил, что для Аталанты и Дементиса разговор надо вкратце пересказать, хотя он и содержал мало полезного на взгляд беотийца. -- Похоже, мы подрядились за ужин покараулить эту деревеньку с вечера до утра. Надеюсь, местные женщины готовят лучше, чем мужики -- дерутся. -- Мелиссий криво ухмыльнулся.
Слова Аполлинариса Мелиссию явно понравились.
-- Ага. Засядем в в любом доме, из которго виден перекресток, и которому солнце не будет светить в дверь ни вечером, ни ранним утром. В худшем случае срежем трех-четырех до начала честного боя.

- Что ж, надеюсь, никто не вздумает нас отравить и обобрать, во всяком случае я воздержусь от обильной трапезы.

-- Похоже, договорились. -- Мелиссий опасался, что Аталанта начнет возражать. Так что получив вроде как согласие с облегчением пошел искать подходящий дом.

-- Хайре, хозяева! -- громко и отчетливо сказал Панид, стоя перед оградой подходящим образом ориентированного дома. Мелиссий был уверен, что об их появлении, да и о разговоре с Леннием знает уже вся деревня, но пренебречь ритуалом входа в дом все-таки не захотел. "Только бы не пришлось все этим хлебоедом по второму разу объяснять." -- ворчал про себя беотиец.

//собственно, готов и к небольшому скипу

К счастью, опасения Мелиссия оказались беспочвенными — дом был и вовсе пустой, причем, похоже, довольно давно. Видимо, нападения разбойников все же не прошли бесследно... Зато здесь не было ни хозяев, ни предметов утвари, ничего, что могло бы помешать засаде, задуманной героями.

Вскоре в поселение вернулись горе-охранники, тем не менее не спешившие убирать оружие далеко — видимо, слух о том, что их собираются защитить, уже дошел и до них. Поговорив немного между собой, они чуть не вытолкнули из своих нестройных рядов одного, бородатого, того самого, что допрашивал беотиец. Обернувшись, словно надеясь, что они передумают, он неуверенно направился к дому, где расположилась четверка.

— Эээ... — неловко попытался начать он, зайдя внутрь, — А нам-то что делать? Может, мы вам поможем как?

— А вам, досточтимые, обеспечить нам ужин. И когда начнется заваруха последить, чтобы никто из местных не путался под ногами. Мы друг-друга помним, всех остальных, стоящих на ногах будем считать врагами во время боя. — Мелиссий думал не о том, обидится или нет этот крестьянин на его слова, он думал, послушается он или решит таки сделать по-своему. — Если во время боя ты поймаешь стрелу, предназначенную бандиту, то бандитам достанется на одну стрелу меньше. Вот и все.

— Точно? — на всякий случай переспросил он, уже начав, однако, пятиться обратно, — Их много будет, наверное, мы можем их хотя бы отвлечь как-то, ну, чтоб ваша засада того... сработала лучше. Или попытаться сюда подвести поближе... Или еще что. Тут уж вам, стало быть, виднее будет, чего оно для вас будет лучше.

Мелиссий оглянулся на товарищей. Конечно, драться им предстояло всем вчетвером, так что не хорошо одному решать за всех. Но взгляд его красноречиво говорил, что прибегать к помощи самозванных воинов он не хочет.

Аполинарис стоял у окна. Свой щит он держал в руке, и тот сверкая в лучах щедро испускаемых огненной коллеснице Аполлона напитывался энергией перед грядущим боем.
- Ведите себя как обычно. Как будто нас тут нет. - решил вставить свое слово воин, - В бой не вступайте. Если понадобится помощь мы позовем.

Мелиссию ответ друга понравился. Вроде, и не обидный для хлебоедов, и по-сути означающий "сидите тихо и не лезте не в свое дело". Умел Аполлинарис так говорить, не то что вспыльчивый беотиец.

Аталанта хмуро сидела в углу. Ее притязания на титул не стоили и выеденного яйца, если учесть, что вместо того, чтобы обгоняя ветер мчатся по дороге к Коринфу, она бесцельно сидит на земляном полу. Может, беотиец и прав, и хороший ужин с засадой для них сейчас лучше, чем узкие лесные тропы, равнинные хоть и держатся еще, а идут все медленнее и медленнее, но настроение у нее было мрачным и недружелюбным, а мысли более были о том, что не уйти ли от спутников прямо сейчас, пока они с крестьянами языками треплют.

Еще раз кивнув, бородатый поспешил наружу, передал указания героев остальным и они разошлись. Больше их не беспокоил никто, кроме одной из женщин, принесших ужин. Остаток дня и ночь прошли без приключений. Можно было понять, почему жители здесь были столь неподготовленными к сражениям — казалось, сам воздух тут был каким-то другим, располагающим к усердной работе, хорошему отдыху да славной беседе, но никак не к схватке за собственную жизнь.

Однако, похоже, даже эти края не были забыты бдительными взглядами богов — под утро, когда розовоперстая богиня зари еще только начала окрашивать небо, знаменуя неизбежный приход Аполлона, прямо на крыше дома, в котором расположилась четверка, несколько раз гулко ухнула сова. Кажется, сама Афина решила предупредить героев о надвигающейся опасности, потому что как только когти мудрого хищника в последний раз царапнули дерево под ними когда она, бесшумно взмахнув пестрыми крыльями, улетела вверх, в отдалении послышался топот копыт, звяканье оружия и хриплые выкрики-приказы.

Проснувшийся Мелиссий быстро оценил ситуацию. До кувшина с водой, с жалкой примесью вина он дотянулся первым, и сделал пару добрых глотков. Милое дело перед боем горло промочить, вдруг рог задействовать придется. Вполголоса, шаря в полутьме он начал будить товарищей:
— Воины, для нас есть достойное дело! Красотка, вставай! Есть возможность доказать право на престол. — Последнюю фразу он сопроводил мерзким смешком. Тем временем, плащ под которым Панид спал отлетел в угол, чтоб не путался под ногами. Меч поправлен на бедре, на ночь с мечом Панид не расставался. Рог закинуть за спину, колчан аккуратно пристроить за спину, кнут к поясу. Последним лук в руках. К драке Мелиссию никогда не требовалось долгой подготовки.

Вслушиваясь в еще только приближающийся топот Мелиссий привычно повернул кожанный браслет на левой руке так, чтобы широкая часть закрыла внутреннюю сторону предплечья, куда может ударить тетива.
— Эх, был же когда-то у меня такой с тонкой золотой пластинкой. Пропил...
//Надеюсь, по паре фраз и возможность встать как хотим до боя есть?

Чутко дремлющий спартанец проснулся почти одновременно с беотийцем. Отняв у последнего кувшин, воин тоже напился перед боем и поставил кувшин перед принцессой. Ожидая боя, доспехов он на ночь не снимал, поэтому подготовка к бою заключалась в надевании шлема, да поднятии с пола щита, В момент касания, по щиту, чутко ощущавшему настрой хозяина пробежали маленькие язычки пламени - щит демонстрировал, что готов и рвется в бой.
- Болтун, - бросил Аполлинарис Мелиссию, занимая позицию у двери и проверяя легко меч выыходит из ножен, - Скажешь, когда мне выходить на сцену.
В своих блестящих доспехах, герой Спарты был слишком заметен и мог ненароком выдать присутствие отряда, лишая фактора неожиданности. поэтому он предпочитал оставить наблюдение за обстановкой умеющему скрываться паниду, сам ограничиваясь слухом.

— А тебе не надо выходить. Там уже довольно светло, в доме темно. Мы с Аталантой встанем в двух шагах от окон, и нас не будет видно оттуда. Мы стреляем, они вынуждены ломиться внутрь. Прижмись спиной к простенку между дверью и окном и жди. Первый вошедший должен умереть быстро, дальше как пойдет. — Говоря это вполголоса, Мелиссий встал за левым окном, чуть больше чем на оргию в глубине дома.
— Вот когда это перестанет работать, тогда и выйдешь. — Мелиссию припомнилась вчерашняя фразочка старика про открытый бой. И почему все считают, что бандиты заслуживают непременно честного боя? В голове царского внука эта несуразица не укладывалась.

- Как скажешь, - согласился воин, - Мимо меня они не пройдут. Но не забывай, что у них тоже наверняка есть лучники, а на вас с принцессой не доспехов.

Аталанта проснулось злой, очень злой. Пальцы правой руки мгновенно вцепились в древко копья. Некоторое мгновение она колебалась, потом все же отложила его, развязав дротики. Возможно, встретится лицом к лицу с врагом получится быстрее, чем она успеет отложить лук в сторону, к тому же беотиец уже приладил стрелу.
Несмотря на совет Мелиссия, она встала по правую руку от него - даже в тесной свалке умелый лучник может многое, тем более, если их будет всего двое против... против всех разбойников.

- Вряд ли, - тихо фыркнула она в ответ спартанцу. - С колесницы очень неудобно стрелять.

Дальше обсуждать уже не было времени — за небольшими окнами показались колесницы. Отсюда было видно не меньше трех, но, скорее всего, их было больше. В каждой было по двое человек, один из которых держал в руках короткий лук, а другой — вожжи.

— Эй, песье отродье! — крикнул один из приехавших, смуглый чернобородый мужчина коренастого телосложения, — Чего попрятались по своим норам, время платить дань!

Остальные загоготали, словно это было потрясающе смешно.

Привычное ожидание боя пьянило Мелиссия, как не могло ни самое густое вино, ни самые знойные нимфочки. "Только без лишнего геройства" — напоминал себе герой.

Панид воткнул в пол перед собой пяток стрел, шестую наложил на тетиву. Посмотрел на Аталанту, готова или нет. Принцесса решила поразвлекаться дротиками. Этого выбора Мелиссий не понимал, но ладно, своя рука владыка, пусть делает как знает. Прошептав Аталенте "я начну с левых, и направо", Мелиссий больше не смотрел по сторонам, только на врагов. Точнее, на мишени.
Пояснять, что лучше начать одновременно, или что лучников валить прежде возниц беотиец не собирался, он знал, с кем вместе готовится сражаться.

Не торопясь Мелиссий тщательно прицелился в шею самому левому из лучников. До колесниц было едва ли пятнадцать оргий, с двенадцати Мелиссий мог на спор попасть в кольцо на рукоятке лабриса.
— Погнали. — Совсем негромко сказал Панид, и пустил стрелу лучнику в шею. Тут же схватил стрелу из воткнутых, натянул лук и выстрелил среднему куда-то в центр груди, тут уж не до тонкостей было. Третья стрела, натянуть лук, Мелиссий искал возницу, что Аталанта успеет разобраться с правым Панид не сомневался.

Лучники на колесницах окончательно уверили принцессу, что совершает она дело благое, убивая обнаглевших падальщиков. Ни один благородный муж не стал бы брать в руки лук, становясь на колесницу.

Пока Мелиссий натягивал тетиву во второй раз, принцесса сделала шаг вперед и единым точным движением выбросила руку вперед, целясь в чернобородого. Тонкое с зазубринами острие хищно метнулось вперед к цели. Это были особенное, любовно выструганное из кизила древко, которому Аталанта могла доверить самую ценную дичь. Таких дротиков было мало (второй дротик в руке был хуже), но обезглавить гидру было необходимо. Второй дротик предназначался самому сообразительному.