Кузнецкий Мост-Лубянка, Гильдия Мастеров,диаспора

Таганско-Краснопресенская и Сокольническая линии собрали лучших мастеров, медиков и ученных, которых только можно найти в метро!
Кузнецкий мост.
Неформальная столица Гильдии, тут самые большие мастерские в метро и лучшие мастера. По краям платформы расположены синие вагоны метро, исполняющие роль жилищ для местных жителей и гостиниц для приезжих, а по центру- фанерные здания мастерских.
Таким образом, это единственная станция не с одной улицей-проходом, а сразу с двумя. А промежутки между колоннами исполняют роль дверей, ведущих в дома-вагоны, на которых сверху еще настроены крепко сбитые деревянные домишки-хижины. Так же, крайние проходы с обоих торцов станции свободны для прохода к путям и краям платформу, где стоят жилища и лестницы на второй ярус с хижинами.
Все это сделано не спроста, а для экономии жизненно важного места, большую часть которого тут пытаются уделять мастерским и фабрикам, ведь именно здесь сосредоточенно кустарное производство: от оружия до электроники и даже робототехники.
Ровно посередине платформы, на всю ее длину поперек стоит так называемый Институт - голубой вагон метро, в котором проходят все многочисленные лекции, собрания и отчеты по успешности рабочей недели. Он оснащен голографическим проектором и сейфом с важными документами и вещами. На двух улицах там стоят металлические лестницы, перекинутые через него, чтобы жители могли свободно перейти на другую половину платформы или "улицу".
Освещение станции обеспечивается за счет аварийных ламп и самостоятельно навешанный люстр, на подстанцию идет ток, закупаемый у Пурпурного союза. Там стоит таймер, приглушающий освещение в ночное время суток соответственно местному времени, которое измеряется с помощью станционных часов.
На станции есть своя ОВУ, которая регулярно чиститься и обслуживается, благодаря чему тут есть чистая вода и горячий душ, ведь тут постоянно работают котлы в технических помещениях. Для того чтобы позволить себе это, нужно лишь немного заплатить или отработать.
Формально, центральную часть платформы станции можно разделить на 5 частей: две крупные оружейные мастерские у спуска на станцию из наземного вестибюля, столовая, Институт, библиотека и еще две мастерских-фабрики, где производят электронику и детали агрегатов метро и других устройств. Возле этих мастерских находиться переход на станцию Лубянка, которая тоже принадлежит Гильдии.
В столовой можно заказать себе хорошей еды, стаканчик горячительного и веселую компанию. Два крайних вагона, находящихся напротив спуска на станцию заняты под гостиницу (тот что слева) и теплицу с овощами (правый).
Продукты, электроэнергию и материалы тут закупают у Пурпурного Союза, Альянса рабочих и Общины сталкеров соответственно.
В технических помещениях находятся склады, небольшая грибная ферма и несколько комнат со станками. Так же, целое помещение выделено под святую святых местных умельцев: роботизированный автоматический станок, который удалось по кусочкам перенести сюда из одного из складов, куда он прибыл незадолго до войны как прототип. С помощью этого станка могут быть получены сложнейшие по форме детали, но он требует огромных затрат энергии. Ключ можно достать только с разрешения общего совета, он лежит в Институтском сейфе, код знают только несколько человек.
Наземный вестибюль укреплен и обустроен для складирования техники и обороны.
На левой от спуска на станцию стороне живет в одной из секций вагона Мастер Нестор, уважаемый многими техник.
Они часто собираются с Химиков в Институте, где спорят о судьбе станции. Однако, каких-либо дележей между ними нет, несмотря на споры.
Википедия

Лубянка.
Эта станция- вечная больница. Везде белый мрамор, из-за чего станция кажется светлой даже с грязными стенами и минимумом света. Тут работают врачи, биологи, химики, историки и психологи.
Вплотную к пилонам стоят палатки, занятые интеллектуалами, длинная, белая "улица" освещается светом двух больших костров, расположенных по краям станции и электрическими светильниками.
Тут пахнет хлором, лекарствами и химией. На посадочной платформе расположены построенные из фанеры и металла здания, в которых находятся лаборатории. Именно тут изучают мутантов, лекарства и создают разнообразные химикаты: от медикаментов до взрывчатки.
На станции есть своя ОВУ, которая поддерживается в хорошем состоянии мастерами Кузнецкого моста. Там есть горячий душ, чистая вода и мыло, которое тут производят в промышленных масштабах в одной из хижин (на левой стороне от западного вестибюля, третья по счету), названной "Мыловарня Пушина".
Так же тут есть несколько небольших кабачков, где можно выпить и закусить, и большой бар "Медицинский спирт", расположенный в левом от перехода на Кузнецкий мост промежутке между пилонами. Он разделен на две комнаты: одна занимает непосредственно проход, а другая - прилегающий к ней пилон на посадочной платформе). Туда часто заходят мастера после тяжелых рабочих будней.
Несмотря на обилие врачей, тут живет много техников, которым не хватает места на занятом мастерскими Кузнецком мосту.
В центральном зале , на платформе, часто можно увидеть поставленную там трибуну - оттуда зачитывают свои исследования врачи и биологи.
Длинный переход, расположенный в Восточном вестибюле (одном из двух подземных вестибюлей) некогда вел на улицу, но сейчас перекрыт самодельными гермоворотами. Там находиться Корпус Мутантов, где проживают разнообразные имеющие мутации люди и морлоки с берсерками. Им оказывают медицинскую помощь, учат самых маленьких из них и бесплатно кормят.
Технические помещения заняты лабораториями и складами медикаментов, два из них являются питомниками для мутировавших животных поверхности, которых тут изучают.
В крайней от западного вестибюля палатки живет Химик, одни из уважаемых здесь ученных. Он часто спорит в Институте с Нестором, однако между ними нет ссор и они, бывает, заходят вместе в "Медицинский Спирт" пропустить стаканчик
Википедия

Тут нужна печальная, нуарная музыка и монолог Роршаха, но у этого человека проблемы бОльшие. Да, на него так же тычут пальцем и обходят стороной, но по другой причине. И эта же причина не дает ему жить. В прямом смысле. Она хочет забрать у него жизнь, но не просто так- а медленно, тягуче и с садисткой усмешкой желтоватых зубов костлявой старухи. А люди боятся, что она прихватит заодно и их, изуродовав. Он вышагивал по гранитному полу станции, направляясь к переходу на Лубянку: там у него есть незаконченное дело, которое он должен выполнить перед уходом. Уходом навсегда.
-Мама! Мама! Смотри, у дяди на лице кака! - маленькая, бледноволосая девочка тыкала ему в лицо пальчиков и дергала маму за руку.
-Доча. нельзя так людям го...О ГОСПОДИ! И-извините...доча п-пошли - молодая мамаша поскорее забралась на лестницу и пройдя по настилу на крыше вагона, перешла на другую улицу-проход станции. А Серафим остался тут, проходя мимо людей, мимо шума мастерских, мимо звуков станков и лязга металла.
Он прошел дальше, из щелей в фанерных стенах на него дунул поток горячего воздуха и запаха разрезаемого металла - оружейные мастерские работают во всю.
-Здаров Серафим! - крикнул какой-то бородатый мастер из приоткрытого окна своей мастерской, где он накручивал пружину для пистолета-пулемета.
Он не ответил, опустив голову в капюшоне ниже и ковыляя к лестнице, которая всегда давалась ему трудно. Люди при его виде приветливо улыбались, кто-то даже для виду лез здороваться, ведь его уважали- столько лет верно служил людям, чинил, латал...но стоило пройти мимо, и вот он уже опускает голову, сморщившись от шепчущих слов "карантин", "больной", "мало осталось".
Как будто он и сам не знал. Будто это не он просыпался в холодном поту в ожидании костлявой руки, что заберет его из этого Ада. Мимо пронесся какой-то совсем молодой пацаненок в зеленом рабочем халате, прокручивая в руках несколько микросхем. Ловко обогнув Серафима, он жалостливо взглянул ему вслед и быстро поднявшись по лестнице, перешел на другую половину станции.
Там мастерские электроники, где он будет выпаивать из микросхем транзисторы и резисторы для зарядного устройства, дозиметра, автовыключателя или другого устройства. Когда-то один его друг там работал, но его потянуло самому достать детали на поверхности и он просто сгинул. Серафим уже перестал вести счет смертей. В этих гребанных крысиных норах она на каждом шагу, подстерегает... и всегда обходит его стороной. Проковыляв до лестницы, он задышал чаще и закрыл глаза, опустив маску, чтобы вдохнуть больше горячего воздуха Моста. Лестница. Его главный враг все эти годы. Он обычно делал крюк, в обход, но сейчас он не хотел упускать время из-за какой-о там лестницы. Подняв ногу, он ставит ее туда и на руках поднимается по перилам. Отлично, так даже не больно, не нужно сгибать левую ногу. Еще. И еще. Теперь спуск, вниз, к мастерским электроники, затем к переходу, пройти его, спуститься на неработающем эскалаторе...все просто
Поправив закрывающий лицо капюшон, Серафим достал из кармана смятый тканевый респиратор и все же нацепил его на лицо, чтобы не пугать детей и беременных женщин. На несколько секунд он открыл свою абсолютно лысую, покрытую отслаивающейся кожей голову и снова закрыл ее кожаным капюшоном.
Вот он уже в переходе, кивает знакомым и сгорбившись ковыляет к эскалатору. Еще больше ступенек.
Уже начиная спускаться, он видит Кузьку, своего старого друга, который неодобрительно посмотрев на товарища, подбежал к нему и помог спуститься.
-Да чтож ты делаешь-то, а? Гробишь себя, мучаешься. Хочешь обезболивающее тратить? Зачем ты пришел?
Он был химиком. На Лубянке их много. А еще медиков, биологов, историков и психологов. Более белая работа, но тоже научная и интересная. Тут наверное жил единственный человек. который от него не отвернулся- Кузьма Фет, которого все звали Грачом за длинные, черные волосы и острый нос на бледном худом лице.
Вообще он сам весь по себе походил на смерть в грязно-белом, проженном во многих местах халате, который висел на нем как на вешалке. Он был на добрую голову выше Серафима и теперь стоял, держа свою костлявую руку на его плече.
-Что тебе тут нужно?
-Мне нужно зайти к Матвею. Он мне должен кое-что рассказать
-К этому сумасшедшему диггеру? Да ты рехнулся. Эх...к нему переть аж на сотый метр тоннеля к Чистым прудам. Выдержишь ли?
И этот списал со счетов. Ха. Легкая прогулка, а он...

\ну, поговори с ним, потом иди по Лубянке и к первому посту. Там будешь уговаривать их тебя пропустить/

В своей жизни Серафим сделал очень много того, о чем он сейчас жалел, но ни один из подобных поступков не мог затмить сожаление о том, что болезнь уродовала тело, но не лишала слуха. Чужая жалость, смешанная с брезгливостью будто тянулась за старым оружейником липким следом перешептываний и тяжелых взглядов, мол "вот не повезло" и потаённых, вроде как незаметных перемигиваний "хорошо, что не я заразился". Это истязало его куда сильней болей или потеря чувствительности кожи. Это заставляло ёжиться даже от взгляда вскользь, будто от сквозняка из затопленных тоннелей. И Серафиму как никогда хотелось избавиться от такого внимания.
- Я ещё у твоих грачат на свадьбе "Калинку" отпляшу, а ты мне "осилишь"?. - мрачно пообещал сапер и плавно повел плечом, освобождаясь от прикосновения друга. Понятно, что тот хотел поддержать, но... Серафим не желал заставлять друга насильно проявлять заботу, чтобы ему же сделать приятное, вроде как к нормальному прикасаются. Все это старик видел и его ум, ставший последнее время каким-то кристально чистым, ясным и четким, с легкостью отмечал мелкие детали, на которые раньше просто не обращал внимание. Вероятно, совсем скоро уже... Те немногие, кто умирал в Метро своей смертью, говорили, что за несколько дней до... конца... сознание будто просыпается, очнувшись от дурмана мелочности и повседневной ерунды.
- У меня мало времени, Кузя. Совсем мало. Там у меня на столе тебе пластинки собрал, которые Женя сверху принес, со сказками для малых. Не забудь забрать. Упаковывал в санбате, так что... - Серафим взглянул в понимающие глаза друга и добавил, смутившись и уже отворачиваясь. - Прощай.
Нужно было доковылять до диггера. Сумасшедший или нет, но он наверняка знает пару путей в обход Чистых или бандитов. И те и другие просто расстреляют его на подходе или будут долго глумиться любым из сотен известных им способов. Серафим не боялся смерти, но доставлять уродам такое удовольствие не хотелось. "Уроды, хех. Это кто еще из нас бюольший урод?" - мысленно усмехнулся над собой старик и, плотней прижав дыхательную маску к лицу, двинулся к посту...

Грач лишь мял локоть левой руки на месте сгиба, сильнее сжимая его и свои тонкие, растресканные губы. Они оба прекрасно понимали, что все... уже и нет Серафима, решил старик помереть и все тут. В одиночестве? Вряд ли он гонялся за этим. В спокойствии - вот более верный вариант. Хотя кто знает, что у него на уме. Еще сильнее смяв рукав, Грач заскрежетал зубами и посмотрел в спину уходящему старику, который прихрамывая, ковылял к посту. Твою мать, взрослый мужик, только попробуй хоть каплю из глаз пусти!
Еле заметно кивнув и что-то шепнув ему в след, он развернулся и пошел обратно в лабораторию. Серафим же, прохромал мимо одного из костров и направился дальше. За спиной кто-то подавился суррогатным чаем. А еще медики, черт возьми! Трупы тут вскрывают, в требухе копаются. А что толку, раз все равно нет у них железных нервов?
Он бывал тут очень часто - возраст он и есть возраст, а уж сколько раз его вызывали для изучения, осмотров и анализов вообще не счесть. Он даже думал, что сможет пропитаться этим знаменитым больничным духом - хлорка, спирт... Но не пропитался Да и болезнью тут ему не везло: "мы, милок, такого не видали! Видать, детище войны, никак иначе. Даже не знаем, что делать!".
А он знал. Просто оставить его в покое и перестать смотреть на него как на что-то неправильное. Один он, что ли, такой? Сколько людей покалечила война? Сколько оружия испоганило землю, воздух, воду? Сколько генетических цепочек выкручено в неведомой людям последовательности? Разве за двадцать пять лет люди не привыкли уже ко всем мутантам, инвалидам и больным? Нет? А как же Корпус Мутантов? Его хотели переселить туда. Его считали генетической ошибкой, мусором для метро. Но считали ли? Орден Чистоты посчитал бы.
Палатка-аптека. Аккуратные весы, витрины с таблетками. Тут он брал обезболивающее, дававшее ему хоть какую-то свободу на несколько часов. Но какова цена? И духовную, и материальную он платить в ТАКОМ размере не желал. Потому и экономил лишь на совсем уж черные дни. Именно для них в рюкзаке лежало два шприца нейрокина. Они ему пригодятся.
Пройдя к последнему порталу меж колонами, Серафим проковылял туда. Из-за угла в него полетело облако табачного, горького дыма. У края одной из больниц, опираясь на фанерную стену могучим плечом, стоял сталкер, который спокойно курил, поднося левой рукой сигарету ко рту. .Правая рука была плотно перевязана несколькими бинтами, на ней был закреплен кустарный аппарат Илизарова. Серафим видел этого сталкера еще два дня назад, кричащего и истекающего кровью из оторванной руки. "Как только он дополз до метро" - говорили люди. "Все жить хотят" - думал Серафим и был прав. А теперь через два дня после этого этот мужик затягивался самосадом и слегка шевелил пальцами новоотрощенной правой руки. Медицина творит чудеса. А уж когда за дело берутся ученные Лубянки, которые препарируют в поисках стволовых клеток мутантов, то всё. Исследования мутантов привели к такому прорыву. Даже находясь по ноздри в дерьме человек умудряется найти в этом выгоду.
На станциях не было предусмотрено лестниц для спуска с посадочной платформы на пути. Просто возьми и прыгни. Просто же, да?! Покрутившись возле края, Серафим уже нашел нужное положение, опуская левую ногу на пути и поджимая правую, когда почувствовал на себе тяжелую руку, которая помогла ему нормально опуститься.
-Папаша, давай помогу. Я-то сам сейчас... какой. Врачихи говорят, не смогу больше нормально рученькой шевелить, никак. Теперь только вот, левшой становись - сказал крупный сталкер и, не дождавшись слов старика, пошел обратно. Из одного здания выбежал молодой, запыханный доктор в очках и закричал:
-Больной! Кто вам разрешил из палаты выходить?! Я тяжести таскать?! - доктор запихал сталкера обратно в больницу и что-то буркнул.
Серафим расслышал только "...еще этого не хватало".
Впереди предстоял стометровый путь к диггеру, путь к кордону. Но сначала надо пройти этот. Хотя какой кордон? Вот, еще больший старик чем он сидит на стульчике с автоматом да дрыхнет.
-Куда?!- резко встрепенулся постовик, когда старик уже прошел метров десять от него.
-Я передачку стометровцам несу.
-А, это дело. Иди, - постовой сложил автомат и добавил, уже тише - не могли кого шустрее послать…
Серафим стиснул зубы и прошел дальше по тоннелю, из которого веяло холодком. Тоннельные сквозняки, небольшие течи на стенах. В некоторых местах, с зелеными подтеками, начинают росли легкие, ветвистые стебли суррогатного чая - пока они молодые, их никто не срежет.
Кап-кап.
Ботинки стучали по шпалам, отбиваяя особую, хромую мелодию, которая далеко отражалась в тоннеле. Тук-Шшшш-тук. Переставить ногу, прошаркать левой, стукнуть ботинком покалеченной ноги по шпале. Переставить ногу, прошаркать левой, стукнуть ботинком покалеченной ноги по шпале. И так еще метров девяносто. Сглотнув, Серафим оглянул нарисованную красной краской шестерню, что красовалась на сером бетоне тоннеля. Гильдия мастеров, ну-ну. Прошаркав, он распугал несколько мелких, сантиметров по 20, крыс и наступил ногой на гильзу, еще одну. Бои против мутантов шли и тут, а уж несколько налетов Ордена Чистоты не прошли бесследно… Лазареты Лубянки заполнились как никогда.
Он доковылял еще добрые метров 70, рассуждая о смерти, когда за слегка поворачивающим тоннелем показался пляшущий свет. Костер. Его всегда разводили на постах в тоннеле: и тепло, и приготовить что можно, и свет. В оранжевых отблесках сидела увеличенная игрой света тень человека и нечто огромное и черное, больше похожее на тучу.
-Да не бурчи, ща я схожу! - крикнул один из постовых кому-то и мигом подбежал к Серафиму, начал его разглядывать, постукивая пальцами по автомату - а, Серафим, ты что ли? А я тебя не узнал, напялил капюшон свой.
Без капюшона его узнает любой на станции, да еще и имя выкрикнет да пальцем покажет. Постовой был молодым мужичком в ладной армейской форме и с большими, пышными черными усами. На голове сидел черный берет, а на плече висел автомат Калашникова АК12М.
-Ну, пошли что ли. Ты чего вообще пришел?
-Я к Матвею.
Постовой лишь присвистнул зачем-то и пошел к костру, неторопливо махая рукой, призывая Серафима поторапливаться. Но старик шел гораздо медленнее, шаркая больной ногой и слегка кряхтя – как-никак, сто метров такой походкой это дело, но за легкую прогулку сойдет. Приковыляв к костру, сапер застал там сидящую спиной к нему огромную фигуру в каких-то лохмотьях, которая заслоняла собой свет костра.
-Тох, подвинься, дай Серафим сядет.
Тот, кого звали Тохой, неторопливо поставил огромную, зеленовато-голубую лапищу на мешок с песком, да так что аж пыль поднялась, и медленно развернулся.
Абсолютно лысое, как и у Серафима, лицо, но еще и полностью голубое и с мощными скулами и лбом. Глаза, внимательно рассматривающие старика, были абсолютно черными и неестественно блестели.
-Сера-фимов А Эн - громко прочитал берсеркер текст нашивки своим низким, слегка скрежущим голосом - Серафим, ты чай будешь? Чай, чай наш чай? Будешь?
Берсеркер неторопливо встал, освобождая место для гостя по просьбе молодого патрульного, и снял с огня котелок, который прямо так, держа за горячее дно, приподнял и разлил кипяток по стоявшим на высоком мешке кружкам. Похоже, он не боялся ожогов, хотя на его лице и присутствовала пара странных шрамов, а уж не заметить круглый шрам на шее сапер не мог.
-Сень, а кружка у Серафима есть? Как он чай пить без кружки будет? - спросил берсеркер и уселся на другой мешок.
На нем были широченные штаны из камуфляжной ткани и какая-то хламида, не отличавшаяся по фактуре от тех мешков, на которых он сидел.
-Ты, Серафим, садись, не стесняйся! Чайку с нами выпей!
Сеня быстро засуетился и рассыпал по двум кружкам порошок суррогата и, схватив кружку, стал крутить ее в руках, слегка крякая от горячего металла, и подойдя к саперу, лишь сейчас спросил:
-Так чего тебе? К Матвею? А на х**?
-Не матерись - буркнул берсеркер, поглаживая приклад тяжелого КОРДа.
-Ой, да ладно! Так зачем пришел?

Подтекающие стены немало сказали Серафиму одним своим наличием. Дело в том, что окружные тоннели и помещения содержат немало дренажных оттоков и насосных станций, чтобы эти оттоки не заполнялись грунтовыми водами. И вот какое совпадение - те тоннели, что были заминированы от чужих, оставались сухими, а те, на исследование которых толком ни сил, ни времени не хватало, затоплены. Удивительное рядом, аха. Впрочем, Серафим все прекрасно понимал и ненужных вопросов не задавал, оттого работать с ним было легко и до недавнего времени приятно. Увы, времена меняются. Люди тоже.
...
Приглашение к чайку было очень кстати. Кружка, конечно, нашлась, но куда больше порадовал старика огонь. Сам-то он уже несколько месяцев не растапливал буржуйку, для этого надо было наклоняться за дровишками и колено было сильно против. Так что расположившись на пыльном мешке, Серафим устроил кое-как больную ногу и протянул к огню руки, к живительному теплу и даже зажмурился от удовольствия...
- Ну как зачем к Матвею... ты что-нибудь про операцию "Чистые руки" слышал, Ефремов, али совсем тут корнями прирос к мешкам? - добродушно улыбнулся Серафим. - В двух словах... Короче, проводит меня Матвей к основанию ОВУ у Чистых. А там меня в водичку и окунут, ну как твой пакетик с чаем, да.
Серафим для убедительности показал, как воображаемый пакетик с чаем, то есть его самого, опускают в водичку, туда-сюда.
- Стало быть, Чистые заражаются моей болячкой, видят, что мутируют и не в силах совладать с омерзением, кончают друг друга. Врага нет, наши руки чисты, Серафим снова при деле. Хорош же план!

Какое-то время сапер молчал, сохраняя серьезность, разве что в глазах смешинок будет больше обычного. Ну какое всем дело до того, куда он собирается? Их жизнь как-то от этого изменится? Да ни чуть. Впрочем, скукота же на сотом сидеть... Непонятно почему "Тоха" тут.
- Тоха, ты... выучен и рекламу дововенную помнишь... Откуда взялся образованный, а? - сапер внимательно глянул на громаду берсерка, рядом с которым казался просто воробьём рядом с бультерьером. Кстати, а не помнят они уже никто таких живых существ, да... - По всему видать, тебя хирурги чем приложили. Раны от стрелкового или ножей да когтей я отличу, но на тебе... Письмена редкого мастера, так сказать.

Кордон к Чистым Прудам.
Сотый метр
-Ааа.... - странно как-то улыбнувшись, воскликнул Сеня и приподняв губу в духе "неплохо", отхлебнул из кружки и горько вздохнул- да уж, эти ведь и перемочат. И мамку, и папку, и сестру, и жену.
-А когда операция? Помощь нужна? - спросил берсеркер, осушив глотком полкружки.
Сеня слегка пнул его по ноге и, посмотрев на него укоризненным взглядом, стиснул зубы, а затем повернулся к Серафиму и улыбнулся больше не ртом, а глазами. Вокруг голубых глаз собралась сеть крупных, не по возрасту глубоких морщин.
Он понял, что Серафим шутит. Чай, не дурак, да мало того, еще и помнил, что эта операция реально была давно, во Франции или Италии кажись. Но именно то, что не дурак, и давало ему понять что старик спекся. Спекся и понял, что таким его тут видеть не хотят. Все изменилось, мда. Нет, не то что бы это было главной темой слухов и разговоров, но иногда слушки про "прокаженного" ходили и по Мосту, и по Лубянке, и даже могли забраться в большое метро, если кто-то начнет болтать при челноках Полукольца. Хотя, не должны - дух братства силен не смотря ни на какие болячки. Но особо горько на душе Сени становилось от самоиронии Серафима. Значит, старик принял это как должное. Значит, смирился. А раз смирился, то помрет, так уж заведено. А жаль, неплохой был мужик, рукастый да башковитый. Глядишь, мастера бы дали, подмастерьев. Было бы кому сына отдать. Сеня отхлебнул еще чаю и, поняв, что спрашивать у старика о причинах посещения диггера смысла просто нет, аккуратно взял котелок и налил в кружку Серафима кипяточку да насыпал чаю. Сначала, хотел было пододвинуть, рукой по шпалам, но осекся - чтож это он будет, человеку такому как зэку в карцере, по полу толкать да дотронуться бояться? Не, Сеня взял кружку в руки и протянул старику чай, от которого неплохо пахло.
-Выпей нашего. Рыбным немного несет, но так очень даже хорош.
Молчавший до этого берсеркер достал из хламиды пачку сигарет, и извлек из нее здоровую, с большой палец толщиной, сигарку и закурил от костра. Он тоже был не самый тупой, но все же только сейчас понял, что Серафим пошутил. Непонятно ему было, чего он так с собой? Зачем так себя журить все время, а? Спрашивать этого он не стал, а услышав вопрос, просто протянул:
-Да, помнююю...рекламу помню, чай помню, курево, форму солдатскую. Выборы чего-то там... а еще памятник, его все называли Бивес и Баттхед - почему, не знаю. А вот семью, как таким стал, зачем - не помню, хоть убей.
Когда сигара была уже выжжена до состояния бычка, берсеркер кинул ее в костер и потрогал шрам на шее. В голове вспышками пронеслись образы капельниц, седого лысого мужика в очках, огромные металлические кресла с обручами-замками... Тоха скривился и дал себе по щеке несколько "легких" для себя шлепков, которые могли оставить на нормальном человеке синяк.
-У меня шрамы... три штуки, на спине... с самого рож... кхе-кхе, перерождения. Проснулся в развалинах какого-то бункера и нашел их у себя. Вот такие пироги. А вот где вылез и не помню....
Сеня отхлебнул чаю и присев на корточки возле Серафима, посмотрел грустными глазами на лицо Тохи, от чего тот отвернулся и дал ему рассмотреть шрам на шее.
-На лице... это его Чистые так. Есть у них палачи. Опытные, садюги. На нем бы любой порез как на собаке зажил - так нет, эти научились как-то. Прижигают, мажут каким-то дерьмом клинки. И такое вот клеймо на всю жизнь у берсеркера остается - Сеня вздохнул и указав Серафиму на кружку, добавил - ты пей. Он неплох, неплох. Скучно мне тут, понимаешь. Сейчас хоть Тоха есть, а то беда... его сюда направили, потому что сталкеры кончились, все в рейдах. Да-да. Люди кончились, а на поверхность его не отправят одного. Сколько лет прошло с Августа Синего, а люди все равно не доверяют. Боятся, что уйдет или психанет, да сгинет или к другим побежит. Эх. А Август тот, был-то молодец, умный, что хоть в Гарвард посылай. Но самое главное - мудрый и проницательный. Все сразу понимал и не накручивал. А как исчез... эх. Ну ладно, ты чай пей да иди к Матвею. Ну, еще метров двадцать и слева подсобка, ну, ты знаешь.
Сеня встал и положив берсеркеру руку на плечо, спросил:
-Еще у тебя сигареты есть? Полена-то твои, дубовые?
-Ага - берсеркер протянул пачку, где болталась последняя, толстенная сигара.
Сеня закурил от костра и закашлялся. Черт.
В кружке Серафима плавал коричневый раствор чая из особых водорослей.

Чай оказался тем, что было нужно Серафиму сейчас. Вот как часто замечал - закрутишься, забегаешься со всеми своими заботами, да не замечаешь, как уже и день прошел, сутки пролетели, а нальешь чайку, так и в себя возвращаешься, в ритм как бы. Под землей ведь нет разделения на день и ночь, тут одно время - подземное. Эт не сразу догадались ночью лампы приглушать, поначалу палили электричество почем зря. Все надеялись, что снаружи ЭТО не на полную катушку, что кто-то уцелеет и обязательно за ними спустится, а значит и ресурсы возобновляемые. Пустые надежды висельника на худую веревку... Ну да что тут грустить. Мир снаружи, который Серафим и еще немало долгожителей Метро помнили, остался жить только в их памяти, со временем теряя краски и четкость очертаний, выцветая, как старая фотография. Их, кстати, Серафим собирал и выменивал у сталкеров, будто сохраняя крупицы ушедшего мира в виде замерших мгновений. Так и остались в его коморке на станции. Может, кому сгодятся.
- Чаёк хорош... - протянул Серафим, сдувая паровую дымку. Красота, между прочим, жаль особо наблюдать некогда. - Тоха, получается, ты ааааж с Урала, из Екатеринбурга. А над нами остатки Москвы. Это, дорогой мой, аж тысяча восемьсот километров. Определенно ты не мог на своих двоих, даже после мутации, сюда добраться. Следовательно, военный ты, Тоха. И сильно непростой, раз в бункере оказался.
Серафим подумал ещё о чем-то и, отпив обжигающе горячий чай, добавил:
- Рассказал бы хоть, как там снаружи. Я ведь сталкеров не спрашивал, все боялся, что они мои воспоминания порушат. Трясся над этой памятью и жить разучился, Тоха. Представляешь? Работа, суетился, а жить так и не пожил. И теперь о простых вещах, что выжить помогут, ничерта не знаю. Вроде полна голова всяких знаний, а все не то... эх.
Посидев ещё чуток и поточив разговоры за жизнь снаружи и тут Серафим поймал себя на предательской мысли, что вот хорошо ему тут, не рядом с человеком, а рядом с мутантом, который смотрел на него без жалости или брезгливости, а... просто смотрел, как смотрел бы на старый рельс с накатанным следом от дрезины или дохлую крысу. Хотя не, на крысу смотрел бы с аппетитом. И не хотелось отсюда уходить, душа тянулась посидеть еще, послушать байки, потянуть чаек и ни за что, никогда не идти в темные тоннели.
"Неужели струсил, старикашка?!" - удивился сам себе Серафим и, кратко поблагодарив, принялся собираться. Чай допит, кружка вытерта рукавом и отправлена в потертый и залатанный рюкзак. Пора к Матвею.

Тоннель к Чистым прудам.
Матвей.
-Что снаружи-то... одни руины. Что взрывами не подкосило - то сожгло вспышкой и пожарами. Что не сожгло - время подточило. Оно всех точит. Кроме меня - берсеркер странно вздохнул- хотя весна сейчас, вроде. Все цветет. Зелень там, кругом. Да и то опасная. В ней много тварей живет, на деревьях, например. Цветы - наперечет все ядовитые. Мир решил загнать людей подальше от себя, Серафим.
-Да уж - сказал Сеня и поник.
Серафим встал, спешно поблагодарил постовых за чай, так же быстро собрался и поспешил к подсобке, где жил Матвей.
Об этом человеке ходило много слухов - но все они сходились в одном факте - он сумасшедший. Грезящий тайным метро-2 диггер, доказывающий все теорию подземного заговора и кибер-наблюдателей, что установили камеры в тоннелях и следят за ними. Один интересный слух говорил, что этот диггер попал на какой-то секретный объект, где из-за аварии или несчастного случая повредился рассудком. Хотя кто знает, в чем правда. Может и в его словах есть доля истины.
Шаркать ногой резко стало труднее- пришлось в метрах пяти остановиться, отдышаться. Сеня что-то крикнул, но Серафим не разобрал из-за звона в ушах и отмахнувшись, крикнул что все в порядке. Может вколоть? Нет, уже начало отпускать. Сморщившись, Серафим прислонился к холодной, шершавой стене тоннеля и шумно выдохнул. Фух, вроде отпустило.
Доковыляв до диггера, Серафим постучал в дверь подсобки.
-Вы меня не найдете, наблюдатели! Я спрятался от Высшего разума за пси-экраном! - закричал оттуда старческий голос.
Серафим, подняв то, что когда-то было бровями, уже начал сомневаться в целесообразности похода к Матвею. И этот человек обещал его провести мимо Чистых и Грибников? А уж не пришибет ли, посчитав агентом Наблюдателей или как их там...
-Матвей! Это я, Серафим. Я пришел за нашим делом! - старик еще слиьнее застучал в дверь
Она открылась и он в очередной раз вспомнил - этому диггеру не семьдесят и даже не сорок. Он молод, хоть и говорит как старик.
-Чего тебе? - перед ним стоял 20-тилетний пацан.
-Ты обещал мен... зайдем уже к тебе, а?
-Зоходи.
Обычная была бы подсобка, если бы не куча ящичком и полочек с разным хламом, потолок из фольги и металлическая сетка на стенах.
-Тихо! Клетка Фарадея защитит нас от чужих ушей.
-Ты о чем?
-О наблюдателях! Тихо!
Серафим замолчал от греха подальше и наблюдал, как диггер достает из ящика кусок вяленой крысятины. Откусив кусок, диггер продолжил:
-Вот, все. Так что ты хотел?
Серафим осмотрелся. Сетка - так это клетка Фарадея? Занятно. Она как бы ограничивает комнату от внешних электромагнитных полей. Похоже, диггер думает что наблюдатели его так не найдут. Из ящиков торчало трепье, провода и даже несколько стволов. Похоже, отшельник-диггер умеет постоять за себя.
У стены стол стол, заваленных бумагами с мелким шрифтом и чертежами. Занятно. А вот кровать - ну полное извращение. Диггер спал на подстилке, судя по всему- из сухой травы. Хм. Где только взял? С поверхности? А если радиоактивная?
-Что тебе нужно, говорю? - спросил его снова диггер.

Что-то совсем нехорошо становится... И чем дальше, тем чаще. Может, годы берут своё или... или что-то другое? Серафим постоял, отдышавшись перед дверью подсобки Матвея, пока белесая муть перед глазами не спала. Помедленней надо подниматься с земли, чай не мальчик уже.
...
Матвей напоминал саперу какого-то зверька, только никак не мог вспомнить какого именно. Шустрый, суетливый, шумный и эти качества ну никак с диггерством не ассоциирующиеся. Другое дело, что это может быть результатом искажения психики, там всякое может быть. Хорошо хоть что с топором не кидается, и то ладно. К тому же... даже если он псих, это не значит, что за ним в самом деле не следят.
- Того, о чем договаривались. Ты же диггер, все тоннели знаешь, а мне как раз нужен тот, кто подскажет, как Чистых обойти или укурков Грибников. - Серафим подошел к столу и коротко окинул взглядом чертежи и записи.
- Комнату Фарадея делать полезно, но... вокруг нас металла много, само Метро неплохо экранирует электромагнитное поле, к чему такие меры? И... ого, какие чертежи. Ты сам наваял?
Техник много повидал на своем веку, но вот до шапочек из фольги не дошел. Кстати...
- Говорят, еще защиту головы делали, чтобы от лучей прикрываться. Из фольги. В моей молодости немало людей этим занималось. - без доли иронии проговорил старик. Кто знает, может и вправду помогало, да вот от ядерного удара не помогло. До сих пор лежат наверняка где-нибудь костяки с шапочками из тонкой фольги для запекания...

Каморка Матвея.
-Чистые - зло. А их лидер - сам мутант, я знаааю - сказал Матвей и и сел за свой стол - он настоящий мутант! Высший мутант, не рассчитанный для массового производства. Слишком дикий, чтобы жить, слишком редкий, чтобы сдохнуть.
Матвей кивнул , затем еще раз и продолжил:
-Я проведу тебя. Видишь ли, то что ты назвал "комнатой Фарадея" это не совсем то. Да, основано на этом принципе, но совершенной другое. Это пси-экран, способный задерживать ментальные лучи. Все лучи, понимаешь? Я не слышу в нем голосов и Наблюдатели не могут на меня воздействовать. Совсем. А ты- узловатый, слегка желтый (видать от курева) палец указал на Серафима - хоть и не знал сам, но давно мне помог с этой машиной. Там, в углу, стоит установка. Некоторые детали в ней- твоя работа.
Серафим удивленно посмотрел в угол и обнаружил там что-то напоминающее системный блок компьютера. Хм, возможно он делал некоторые детали - было дело, что он паял платы, но чтобы что-то подозрительное - нет. Или просто устройство установки несложное?
-Ты помог мне, я помогу тебе. Как я вижу, ты уже собран. Отлично. Я сам соберусь и после мы немедленно отправимся в путь. Одна из вентшахт ведет в Коллектор Скорби. Место очень необычное и сильное, потому тебе придется держать со мной поближе. Нельзя отставать. Вот и все правила на пока что. Уяснил?
Услышав о шапочках, Матвей сразу помрачнел и злобновато так взглянул на Серафима, но потом, будто прочитав что-то на двери своей каморки, возле которой стоял Серафим, он смягчился и сказал:
-Будь у меня курица или свинина, это было бы единственное чтобы я туда засунул. С картошкой, будь она у меня. Фольгированные шапки работают лишь на уровне плацебо - они почти не блокируют излучения. Для наблюдателей они безразличны. Как видишь, все некоторые из этих чертежей это не мои разработки. Это уже довоенные изобретения. В том числе и пси-экран. А вот переносная защита мне, увы, неизвестна. Потому и приходиться чаще торчать тут, чем где-то еще. Тут они меня не достанут. Никто.
Матвей вдруг резко встал, да так, что Серафим аж приготовился к худшему. Но сумасшедший лишь вручил ему чертеж, узловатым пальцем показывая на схему этой самой клетки и установки.
-Видишь? Видишь?
-Вижу-вижу - отмахнулся Серафим и глазом моргнуть не успел, как чертеж выхватили из его рук.
Похоже, это реальный довоенный чертеж. Хотя некоторые детали смущали- вдруг это умелая подделка безумца.
-Все! Я проведу тебя! Готовься. Поправляй снаряжение, готовь оружие! Оно пригодиться на первых сотнях метрах, но потом станет бесполезным- я скажу когда. Слушайся меня и только меня, Путник. Путник - будет нашим ключевым словом. Если ты не услышишь его в моей речи - срочно ищи проход!
Серафим хотел было спросить о чем говорит безумец, но тот засуетился и побежал к одному из ящиков. Оттуда он достал жестяную коробочку и заглотил большую красную таблетку. Это же... точно, мозгочист. Стимулятор мозга, наркотический. Ох, он еще и нарик!
-Я ГОТОВ! А ты? - спросил Матвей.

От окрика закинувшегося диггера Серафим вздрогнул. Структурированная речь "сумасшедшего" вообще никак не совпадала с тем бредом, что обычно несут безумцы. Его знания как-то деформированы, как и мысли, он думает о других вещах, нежели все остальные. Вот потому его и считают психом? Зрячий в мире слепых ведь тоже будет рассказывать странные вещи. И как объяснить ему что такое "цвет" или "яркость"? Определенно тут что-то непростое происходит. Даже если 90% сказанного выдумка, то остаются ещё деять процентов, не так ли...
- Я.. еще живой. Вот окочурусь, буду готовым. - браво взглянув на диггера, ответил Серафим. - Стрелять я ещё не разучился.
Не отставать... Легко сказать, но с ногой ничего не поделаешь, колоться, разве что, но это дело может таким боком вылиться, что врагу не пожелаешь. Серафиму доводилось поваляться в ломках и пара раскрошенных зубов до сих пор об этом напоминают. Ладно. Сказано приготовиться, надо приготовиться. Сапер достал из кармана обезболивающие, проверил их сохранность, положил обратно. Еда и вода в рюкзаке, револьвер... "Счастливчик" оказался в правой руке после легкого, почти незаметного движения первых фаланг указательного и среднего пальцев. Легко крутанулся вокруг пальца, второй, третий раз, был пойман и старик поправил стволом невидимую шляпу. Ну прямо подземный ковбой. Секунда и револьвер с шелестом воткнулся обратно в кобуру. Только ремешок не застегнул сапер, сделал выводы о том, что оружие может быть полезным в любой миг.
- Пойдем, мальчик. - и широко улыбнулся. Кажется, свобода наполнила невидимые паруса этого старого баркаса... - А что ты тамговорил про лидера Чистых? Что он такое? И вообще... не сочти за грубость, но... откуда такая информация про лучи, чертежи эти? В Гильдии всякое болтают, но слухам верить - себя не уважать.

Тоннель к Чистым прудам.
Путешествие в Коллектор Скорби
-То место, куда направляемся очень опасно, но даже быстрая рука и верный пистолет тебе не помогут там. Но на пути мы можем встретить больших крыс! Вот тут и придется попалить по мясцу.
Услышав, что его назвали мальчиком, диггер улыбнулся, будто вспомнив, что ему реально не так много лет для безумного отшельника. Всего-то 22 года, а уже говорит как старик, ходит как старик, и выглядит как старик: длинные, спутавшиеся седые волосы, морщины у глаз, сгорбленная спина. Под серым балахоном что-то подозрительно брынчало. Ни взяв ничего кроме жестяной коробочки и длинной сантехнической трубы с привязанными к ней с помощью разноцветных ниток косточками неизвестного животного.
Взглянув на улыбающегося щербатыми зубами диггера, Серафим как-то печально улыбнулся в ответ и подумал: "Черт, такой молодой, а уже прозрел. Он что-то знает. Ха, на вид - ну вылитый Гендальф, только я на резвых хоббитов не тяну"
После слов о чертежах отшельник снова подскочил к Серафиму и начал быстро рассказывать:
-Еще будучи совсем зеленым - седой, но молодой диггер приложил вытянутые пальцы к вискам - я излазил множество тоннелей в поисках следов Наблюдателей. Я нашел упоминания о них везде - на станциях ходили слухи, находили нарисованные в техпомещениях символы. Их символы. Позже, я начал находить их везде, куда забирался. Коллекторы, венташахты, сбойки... и однажды я наткнулся на защищенную дверь бункера! Да-да. Она была закрыта на кодовый замок с терминалом. Я не мог взломать защиту или найти хоть кого, кто бы мог это сделать. И потому я решил все внимательно обыскать и прокрасться в обход. К сожалению, у меня это получилось - через вентшахту я смог проникнуть внутрь! Но там я наткнулся на проблемы в лице нескольких охранных роботов и турелей. Мне рассказывали, что незадолго до Войны Грибов их начали выпускать, очень много! Военные и бытовые роботы, да! Но те были военными и хорошо вооруженными. Они наверняка до сих пор служат Наблюдателям в своих бункерах и секретных объектах! Я смог уничтожить одного из них и обездвижить другого, но какой ценой... я сломал левую ногу и кое-как доковылял до одного из помещений, чтобы спрятаться и отдохнуть. Еще у меня был регпак - с его помощью я хотел вылечить перелом. Но там я ... я забыл. То, что было после - яркая вспышка, боль в глазах и поверхность. Я оказался на поверхности! Старой поверхности, о которой мне рассказывали предки. Но откуда я знал, что это та поверхность? Я ее не застал, скажешь ты. Правда. Но я знал! И буду верить что это была та поверхность! Цветы, аллеи, парки, большие дома. А потом я очнулся, уже вне бункера. Перед дверью, с вылеченной ногой и несколькими банками консервов. Это они! Я знаю! Они мне это дали. Они дали мне виденье! Дали Истину! И консервов на обратный путь. Я был рад, я знал, что они меня выделили из остальных. Но на станции, на Тургеневской - тогда она еще не была занята Орденом, мне не поверили! Совсем. Я сбежал в Гильдию. Но они меня не отпускали. Они Наблюдали. Я до сих пор слышу их голоса вне клетки. До сих пор... они же мне поведали о расположении тайников с чертежами, о лидере Чистых и о...
Диггер запнулся и резко замолчал, открыв дверь.
-Мне будет сложно находиться вне экрана. Потому, не обращай внимания на мою медлительность. Но когда мы войдем в вентшахту - держись меня. И только меня. И лови слово-маркер : Путник. Оно укажет тебе Истину.
Серафим мало что понял из последнего объяснения, пораженный быстрым рассказом диггера, который уже вышел из подсобки и поманил за собой старика. Когда тот вышел, диггер закрыл на несколько ключей дверь, зачем-то погладил ее, наградив странным словом на неизвестном языке и направился вперед, к Чистым прудам.
При ходьбе он опирался на посох и горбился, не далеко уходя от хромающего Серафима. Вдалеке, там где горел костер, им махал своей огромной рукой берсеркер.
Через пятнадцать минут они прошли немного, но уже стояли у одной из сбоек, похоже, что это была веншахта с насосной станцией.. Она была очень близка к владениям Ордена Чистоты и именно поэтому Гильдия не починила ее. Однако, тоннель был все равно сух. Коротенький коридор с тупичком дверь налево и направо. Точнее, дверной проем- самой двери не было. Диггер повернул налево, в комнату с насосом и постучал посохом по агрегату. Затем он вышел оттуда и направился направо - там стоял огромный вентилятор, заросший странной, похожей на мох коркой. Постучав по ней, диггер указал на дверь возле вентилятора.
-Там идет ствол венташахты. Есть там лестницы, достаточно крепкие. Они выдержат нас. Она ведет на 20 метров вниз, Серафим. Нам придется преодолеть несколько пролетов между ржавыми металлическими лестницами, чтобы спуститься, Путник.
Диггер открыл дверь и Серафим отправился за ним. Прямоугольный ствол шахты шел вниз и вверх. Сверху он терялся в темноте, даже фонарь не мог высветить ничего - там будто все было покрыто черным покрывалом. Лестницы наверх не было, она обломилась, хотя там и были бетонные площадки и остатки металла. На такой же бетонной площадке они сейчас стояли. Тут же была дырка с прикрепленной вертикальной лестницей - черт. Серафим покачал головой. Непросто будет. Может сразу бахнуть обезболивающего? А не много ли людей под кайфом в одной шахте будет?
-Много людей когда в одном месте у нас, у диггеров называло гей-парад, Путник - пояснил, будто услышав Серафима диггер и спустился на пролет ниже.
Судя по звуку, там была еще одна бетонная площадка. А затем еще одна.
-Не отставай, Путник. Тут начинается опасная зона! Всего четыре площадки до коллектора!

Объяснения Матвея были более чем понятны и непонятны одновременно. Да, его трактовка странная, но внешнее воздействие и чья-то помощь налицо. Что произошло фактически? Матвея вырубили и показали сад. Часть рекреационной зоны ещё действующего бункера ? Почему нет. Матвей рожден в метро, он не видел настоящего Солнца, свет ламп дневного освещения не отличит от света звезды. А рекреационную зону могут сделать так, черта с два найдешьразницу от оригинала. Итог - кто-то из старого света ещё жив. И эти сволочи сидят у себя и в самом деле наблюдают за жителями Метро. Вот так новости. Вот так расклад. Внутри Серафима колыхнулось нечто тёмное, желающее быстрой мести. Шевельнулось и затаилось на время.всему своё время. Так, ковыляя за диггером и погруженный в свои мысли, сапёр заметил мутанта, махнувшего ему рукой. Вот ведь... Серафим благодарно улыбнулся в ответ и сознание, ставшее необычайно чистым последнее время, подкинуло совершенно сусшедшую идею. Серафим вдруг выпрямился на глазах у Тохи, сделал и с беззвучным 'роооовняйсь! Смирно!' выполнил команды. Затем чётко и явно заучено приложил руку к виску, отдавая неизвестно кому честь, козырнул. Если его гипотеза верна и Тоха на деле военный, то старый обряд, ныне книге толком не повторяющийся, но доведенный у любого военного до автоматизма турникета в метро, явно всплывает в памяти мутанта. Или не всплывает. В любом случае, Серафиму захотелось отблагодарить Тоху, пусть даже эфемерной попыткой оживить память мутанта. Так было... Правильно, чтоли? Тем не менее, дорога ждёт.
...
- я понял тебя, Матвей. Ну почти понял. - кивнул инструктажу дигера старик. - А что значит 'Путник' и почему ты можешь перестать это говорить?
Вообще Серафим готов был говорить о чем угодно, лишь бы не спускаться по чертовоц лестнице. Будь проклят тот кто их придумал! Ладно, есть способ не насиловать колено и спуститься. Это реально даже без анастетиков. Нужно покрепче и пониже схватиться руками, спустить раненную ногу, повиснуть на руках и поставить здоровую на ступеньку. Затем взяться позже и снова повторить трюк. Медленно и местами больно, но сейчас нельзя колоть наркотик. Ещё не известно, во что этот поход может вылиться и что-то подсказывало Серафиму, что морфин ему ещё пригодится...

Тоннель к Чистым прудам.
Прощание психопата
Издалека Серафиму показалось, что Тоха засмеялся. Он мелко трясся, могучая спина двигалась вверх-вниз. Вряд ли бы военный смялся над этим старым обрядом...но Серафим вдруг понял, что берсеркер не смеялся. Он трясся, дергая головой в странном каматозе. Он слезами там обливался?
Резко встал, берсеркер выпрямил свою могучую спину и отдал честь, несколько раз промазав рукой, потому что его голова все еще дергалась туда-обратно. Потому берсеркеры и считаются ошибкой. Эксперимент военных, который не удался. Психическая нестабильность.
Этот жест старого мира побудил в нем воспоминания - какие. одному Богу известно.
Но Серафим знать и не хотел. Он просто пошел вслед за диггером.
-В месте, в которое мы идем - ты должен слушать меня. ТОЛЬКО меня, для этого есть слово-маркер, Путник.

\\можно сказать, второй этап! Переходим в другую тему . \\

Кузнецкий мост.
Home, sweet home

Кир убрал ствол ещё на подходе. Ходить так его приучил Никитка, говорил береженного бог бережет, и "за станцией право только ствола - у кого больше и быстрее"... Интересно, как ему там, в общине?..

Кир погасил фонарик, сунул его на пояс. Он сделал шаг вперед по направлению к костру, чтобы понять с кем имеет дело. Станция как большая деревня, даже если ты человека и не знаешь напрямую, твоё лицо на виду, и все знают, откуда ты.
- Тихо, свои, свои! - начал было Кир. - Историк я, сын Историка, слышали наверняка обо мне ?

Кир сделал пару шагов по направлению к костру. Целью его было увидеть, кто сегодня на посту - если был бы знакомый человек, то можно было и разговориться.
- Что дома, всё спокойно?

дальнейшее

У Кира должен быть свой угол на этой станции, так ? Туда мы и направимся, после обмена новостями. На вопросы о цели путешествия Кир будет отвечать уклончиво - "дела". Итак понятно, что за дела могут быть на бандитской станции. В качестве баек будет рассказывать, что ср**ные бандиты не пустили его в бар, поглазеть на тёток, и он к ним больше ни ногой из-за этого. К бандитам в смысле)

-Мать моя женщина! Антона Валерича сын? К...Кирилл? Сколько тебя тут не было?
-Что, выперли бандюганы?
Последняя фраза звучала не очень дружелюбно.
-У них бабы страшные. До тебя, Ваня, им далеко, но мне и этого хватило чтобы свалить. До сих пор кошмары снятся.
Иван Мельников. Владимир Игорев. И другие. Все эти ребятки лет под тридцать были обучены его отцом. Многие знания они почерпнули от него. Историк.
-А ты все та же заноза в заднице. Ну как так можно. Тебе носа было мало?- у Ивана поять кулаки зачесались.
Кир потрогал свой бедный, многомногомногодохреналионстрадальный нос и улыбнулся. Сломают-выпрямят-сломают-выпрямят... не жизнь, малина, даже платить никому не надо.
-Как там моя халупа?
-Тайцам сдали.
-Чего?
-Шутка. Там даже тайцы сбегают.
-Боевые тараканы атакуют?
-Ага.
Кир поморщился. Не стыда, ни чувства юмора. Мастера, хрен ли.
-Тоха опять... вспылил. Хренов Серафим, тот ходячий труп, что-то сделал и у него опять крышу сорвало. Вбил бедному Сене нос и лежал на путях, плакал. Пока прибежали, там уже в крови все было- Сенина из носа и Тохина, из башки. Он об рельсу бился башкой - Володя померк.
Тоха, Тоха, Антоха. Чертов берсеркер опять слетел с катушек. У них такое в порядке вещей. Как по списку: завтра, гимнастика, прогулка, психануть.
-Сотряс у него, но он как всегда за пару недель будет уже как ни в чем не бывало. Регенерация как у ящерки - Володя хохотнул.
-А, ну еще Серафим того, слился, убежал куда-то с Матвеем Блаженным. И как назло из лабы крыса сбежала у Лубянских, вроде на ней экспериментальные стимуляторы тестировали. Вроде все.
-Пффф, обычный день - сказал Володя.
Кузнецкий мост, чего хотели. Кир аккуратно пожал руку Ивану, потом Володьке и прошел дальше, на левую улицу. Да, на этой станции все не как у людей. Две улицы, обширные дома, второй этаж, Институт...
"И, как я уже сказал, это свидетельствует о реверсии исторических событий, откладываемых в психике человека..."
Папа-папа. Угораздило тебя в этот архив. Глядишь, еще бы толкал свои речи исторические да пацанят с девчатами учил.
"А я внуков учить хочу..."
Да ладно тебе.
Кир тряхнул головой и прошел дальше. Вот за что он любил эти улицы в лет этак четырнадцать, так это за этот факт.
Кир плотнее прижался в мастерской, пропуская вперед одну из мастериц, которая все же не смогла пройти мимо без кхем...близкого контакта, узкие улицы этому способствовали.
-Извините- бросила она и убежала.
Зеленые волосы, короткие шорты и майка, следы и запах машинного масла, бледное, красивое лицо с гарью на носу. Да, вот такие они...Кузнецкие девушки. Фап-фап-фап.
Кир усмехнулся и поднялся наверх, на второй этаж. Мда, приезжие, привыкшие к тоннелям кроты ой-как сруться от второго этажа. Мда, к высоте и пространству люди отвыкают. Снизу доносились отголоски голоса лектора. Удивительно, но мысли Кира и тема лекции практически совпадали
-Именно это является причиной агарофобии нового поколения...
Кир открыл одну из дверей.
-О да... дом.
Обычная хижина, кровать, лампа, полочка, плакатик. И все свое, родное.

Кузнецкий мост.
Home, sweet home

- Всё в порядке, - Кир бросил фразу уже в спину убегающей девушке, после чего добавил чуть громче. - Красавица...
Девушка обернулась, Кир подмигнул и улыбнулся...

Дом, как много в этом слове для любого жителя подземки. Место, где ты можешь чувствовать себя относительно защищенным, где можешь расслабиться и не ожидать подвоха от всего мира. От встреченных людей, тварей подземки и прочего. Всё это эфемерно, но психика человека так устроена, что постоянно быть в напряжении она не может. Концетрацию иногда нужно отпускать. Именно для этого служит дом.

Дом был не самый большой. Комнатушка в девять квадратов, стены, обитые досками, в углу - самодельно выпеленное окно, выходящая на темный тоннель и закрытая сеткой. Слышимость оставляла желать лучшего, было слышно как и соседей через стену, обычные доски выполняли роль стен, так и лекции снизу. Но это было ничего, Кир и в прошлом отец, который жил тут, привыкли к этому шуму, странным было его отсутствие. Стены были просмолены, но оставлены как есть. Две обычные лампочки освещали комнату по разные стороны компнаты. И два угла комнаты были четко поделены между жителями этого скромного жилища. В левом, там жил отец стоял небольшой стеллаж с книгами, данными и лекциями отца. Небольшой выступ отец приспособил под письменный стол - тут, развернувшись в пол-оборота он читал книги, делал пометки, составлял лекции и замечания. Несколько ламп крпились на стеллаже и использовались для освещения. У отца было шикарное кресло, старое метрополитеновское, надежное и прочное, ещё из прошлого века. За полвека оно было изрядно потерто, хотя дырок на нём так и не появилось. Кровать у стены слева, на пружинах жалобно пищала, когда отец ложился на неё. Она прогибалась очень сильно и под днищем у неё были доски для страховки. Потрепанный матрац, пестрое белье не первой свежести - оно стиралось раз в два-три месяца, теплое махровое одеяло синего цвета.

Точно такая же кровать находилась и справа, в углу Кира. В углу находился небольшой стол с ящиками, где Кир хранил своё добро, инструменты, записи. Где он работал время от времени, рисовал, чертил, проектировал или писал. Ящики закрывались на ключ, замок был смонирован Киром ещё 15 лет назад, впрочем низний был уже разворочен - в своё время ключ от того ящика был утерян. На стене, между кроватью и столом висел плакат, на котором девчонки из группы поддержки ЦСКА с коротенькими юбочками выполняли пирамиду. Оле-оле-оле...

Посередине, рядом с коном и прямо напротив двери находился небольшой стол с тремя табуретками под ним. Электроплита, ножи и ложки, две кастрюли, пара чашек и тарелок, разделочные доски находились в комоде у стены, ближе к стороне отца.

Кир мельком взглянул на левую сторону, как он обычно делал, когда приходил домой. Дома практически всегда и практически всегда в одной позе - позе читающего или ведущего заметки человека находился отец. Раньше Кир не понимал этого, и только сейчас, когда отца не стал он понял, что это уже вошло у него в привычку, и именно это выключало в нём концетрацию. Именно в этот момент он понимал, что он дома.

Кир вздохнул, закрыл дверь, скинул обувь, снял верхную одежду и повесил её на вешалку у двери. Рюкзак он перебирать не стал, оставил его у своего стола, но лишь достал карту Гида да добытые письма Гизмо. Интересно, какие там дела у этого смертника. Кир завалился на свою кровать и принялся читать материалы. Голос лектора снизу ничуть ему не мешал.

планы

Кир читает материалы, что были стащены у Гизмо. Валяется на кровати и отдыхает. Через полчаса разогревает воды и готовит еды (один из бич-пакетов) на перекус. Потом собирается наружу - сходить в ОВУ и принять душ. После заглянет в лекториум, и с удивлением для себя обнаружит, что ищем ту самую девушку.

Дом. Место где можно чувствовать убт (если его наведешь) и безопасность. Относительную безопастность. Чуть-чуть .
Ну и поспать по человечески, не в полном ании где-нибудь в тоннеле, как случается, скажем, с челноками или диггерами, а сняв одежду, укрывшись латаным одеялом. Хотя, делать этого Кир не сбирался.
А вот прилечь было просто чудно. Да и письма можно спокойно вскрыть, те, что он смог стащить у Гизмо. Черт, не только письма же стащил. Кир внимательнее осмотрел письмо.
Простой, самопальный конверт из пожелтевшей, но чистой бумаги, никаких пометок или чего либо подобного. На просвет тоже ничего. Ну, можно уже и самим письмецом заняться. Ки аккуратно вскрыл бумагу и достал оттуда... бумагу. Только на этот раз это был относительно белый тетрадный лист с каким-то дерьмом.
» Фжу флхзьхкпуж фхижё цжчщпё, Йпоух. Хюлфг флхзьхкпуж. Илкг зхйхулчоспл щижчп, уъщжфщв, фжшщъцжещ, ж текп Схтгэж тпяг цхкфжюпижещ пь. Зло хчънпё ув пь фл ъфпющхнпу. Щв, сжс офжеапр Цжщчхффвр Цъщг,ш тлйсхшщге ъшсхчпяг цхшщжисъ. Щжс илкг? Фж схфъ цёщг щвшёю. Цёщг, Йпоух. Цхдщхуъ ув нклу щлзё кх 8 пефё цх Ц.И.П..»
—Шифр?
Да, похоже так. Это только больше дает понять, что толстяк связан с серьезным делом. Очень серьезным.
Мда. На голодный желудок такое не осознать, да и не расшифровать это дело. Хотя из этих штучек слышал разве что только о терморектальном криптоанализе, который практиковали в Семьях. Но без Гизмо это не вариант.
Включив плиту, Кир поставил кастрюльку сводой из ведра греться и сразу вскрыл один из пакетов, хрустнув одним из кусочков. «Студентческая еда», как говорил отец. Хм.
Наскоро поев, Кир сложил листочек в несколько раз и положив его в карман, прихватил из полки полотенце и пошпешил к ОВУ. Душ как всегда на халяву, о да

Кузнецкий мост.
Home, sweet home

Лучшее лекарство, лучший отпуск, лучшее прочищение мозгов - душ и не думать о проблемах. И тогда они сами собой решаться. Гизмо был не так прост, чтобы хранить что-то открытым текстом. Ай да смртничек, ай да хитер... улыбался Кир своим мыслям.

Вода текла не лучшая, но все же не то, что бандитская. Кир пока решил выкинуть проблему из головы, хотя некие навязчивые мысли у него бродили в голове. Что-то по криптографии читал отец, Кир знал об этом мельком, но в материале основательно плавал. Надо будет покопаться в материалах отца на эту тему.

Приятно ощущать свежесть, пусть и после воды не первого сорта. Душа рвалась послушать умных людей, бандиты надоели своим угрюмием и скудостью ума, вот в Институте иногда спорят о таких темах, что дух захватывает. Это Киру нравилась до поры до времени, пока он не приходил к мысли, что иногда надо и действовать. А тогда он уходил к бандитам. Но сейчас этих разборок ему было предостаточно. Он направился в сторону, где находился Институт.

дальнейшее

Послушаем лекцию, посмотрим на "студентов", поищем нашу знакомую ;)

Водичка. Кап-кап. Души в ОВУ это старый кафель, течи из всех дыр, постоянная сырость и только тут, на Мосту, обогреватели, чтобы тут совсем все не заплесневело. Да и профилактическая дизенфекция похоже помогала- плесени было гораздо меньше, чем в других местах.
Вытершись и одевшись, Кир шмыгнул носом и пошел в Инстутут. Мда, поставить поперек станции вагон метро— это мощно. На вопросы типа «как и на **я?» люди отвечали пожиманием плечей и загадочной улыбкой.
Внутри все было... по-институтски с примесью коммунистического панка. Кафедра (очень годная), столы и даже парты (притаранили с поверхности, черти) и несколько досок вместо окон контрастировали с табуретами, плакатами местного творчества (в основном карикатуры) и слегка потрепанным видом сидевших и стоявших тут людей.
Но то, что внушало уважение... это то, на что показывал лектор.
—Посмотрите сюда— ответил зычный, слегка хриплый голос уже другого человека, не того что слышал Кир— кто знает, на что это похоже? Ну? Кремниевая пластина...
Руки седовласого, крепкого мужчины в кожаном плаще с английским флагом показывали на синеватый образ некого цилиндрического устройства. Это была голограмма. Технологии прошлого.
—Солнечные батареи!
—Верно! То же самое, когла фотоны индуцируют падая на нее. Тут же испольдуется то самое бета-излучение, о котором я говорил. Итак, в следующих раз мы разберем тот самый изотоп водорода, который тут используется и методы его синтеза и применения в установках магнитного термоядерного синтеза, затем уже начнем изучать саму батарею.
Это был Нестор, да. Тот самый Нестор, анархист и человек хорошего ума, умеющий подговаривать народ и работать руками. И сейчас он велмлекцию, которая закончилась. Кир присел на свободное место рядом с молодым парнем лет 20 в комбезе и стал слушать дальнейшее.
Впрочем, особо нового он не узнал, Нестор лекцию перевел в историческое русло, говоря о разработках этих батарей, кое-каких элементах ее строения (вроде пластин из кремния, каркаса и отражателей лля самих изотопов) и приводил примеры использования.
Все слушали,но записывать никто не спешил, мде. Той самой девушки Кир не видел, хотя длинный вагон был наполнен студентами и студентками, а сам лектор стоял в торце
Галограмма пропала и Нестор сказал:
—Лекция окончена.

Кузнецкий мост.
Home, sweet home

Это был сам Нестор. Новый план вспыхнул в голове у Кира. Одна голова хорошо, а две - одна из которых голова умнейшего человека метро, лучше. Вот только рассказывать всю историю явно не стоило.

Как только прозвучали слова, что лекция окончена, Кир стал пробиваться к началу вагона, там где находился лектор. Обычно после лекций кто-то оставался и продолжал спрашивать, иногда даже не по теме лекции, а вообще. Именно это и хотел провернуть сейчас Кир.

Выждав пока поток вопрошающих к известному лектору иссякнет, Кир пока придумал, что будет рассказывать. И когда Нестор обратил внимание на него, Кир уже был готов:

- Добрый вечер, Нестор, - поприветствовал молодой человек уважаемого человека. - Кир Антонов.. у меня вопрос..ээ немного из другой оперы, чем сегодняшняя лекция... Хочу написать весточку Никитке на Красносельскую да передать с попуткой... но так передать, что письмо это попутка не прочлала... Я так понимаю тут шифр надо использовать, буквы поменять и так далее... а что сейчас в метро используется? Как это попроще сделать? там ничего секретного, баловство одно. Тратить на это не хочется компьютерное время.

Компьютерное время было дорого на всех станциях. Очень дорого. Во всём метро было лишь немного рабочих экземпляров, и само собой использовать их для шифрования какой-то ерунды было неразумного. Никто бы не позволил. У Гизмо не было технических устройств, значит он шифровал всё сам. А значит и шифр должен быть простым, который объясняется за раз. Сообственно за самыми ходовыми и доступными шифрами обратился Кир к Нестору.

Мета

Надеемся, услышать шифр Цезаря среди ответа Нестора. Но этого Кир не знает, это знают игроки )

—А, исторические личности. Ничего, мы, кхем, на многие оперы-балеты посмотрели.
Нестор вышел из-за кафедры и выключил проектор, подойдя к Киру и слегка скрипя кожей.
—О, шифрование. Да, нынче конфиденциальность нужна, передачки через всех этих челноков такой информации ненадежны. Я слышал, что из применяемых ранее шифров морлоки использовали нечто вроде решетки Кардано, но это неэффективно, как по мне. Потому обычно применяются шифры подстановки, от простейшего Цезаря до Вижнера или Биграммного шифра. Я, к сожалению, не разбираюсь и не сильно интересуюсь, так что помочь в шифровании не смогу.
Нестор достал из кармана часы и посмотрев на них, тряхнул седой гривой и зашагал к выходу.
—Приятно было пообщаться, молодой человек. Соболезную о вашем отце, золотой был человек. А насчет вашего вопроса я советую быть как можно проще, не думаю что кто-то станет возиться с шифром. Хотя, это модет натолкнуть гипотетического шпиона на мнение что внутри важная информаци. В любом случая, смотрите проще, есть ведь еще методы письма невидимыми чернилами, которые надо нагревать, ну или излучать ультрафиолетом, но последнее проблематично. А лучше, зайдите на Лубянку, к Епифанцеву, в медпункт. У него есть нужные таблицы и подобные приспособления для этого. Интересовался он когда-то .
Сказав это, Нестор растворился

Кир не спешил ставить в известность всё метро, о наличии зашифрованной записки. Мало ли какие тайны скрывают эти непонятные письмена. Поблагодарив Нестора, молодой человек задумчиво отправился к себе.

Дома Кир стал задумчиво просматривать материалы отца в поисках деталей шифров, о которых упоминал Нестор. Ему сейчас не нужны были пространные лекции и экскурсы в историю, всё что надо было Киру сейчас - непосредственные схемы шифрования. Едва ли Гизмо был настолько гениальным, чтобы пользоваться чем-то весьма сложным. Скорее засранец подсмотрел где-нибудь самый простейший вариант шифрования да и мнил себя шпионом высокой пробы. Что же записано там, что ты задумал Гизмо? Кир сердцем чуял, что эта записка как-то связана с тем разговором о Гизмо, что вели бандюканы при случайной встрече.

заявка

Если у материалах отца удастся найти инфу по шифрам, то разбираемся сами. Если нет, то попробуем записку прогреть на лампе (аккуратно) для поиска невидимых чернил. Так, паранойи ради. И если не получается, переписываем часть записки "Зло хчънпё ув пь фл ъфпющхнпу. Щв, сжс офжеапр Цжщчхффвр Цъщг,ш тлйсхшщге ъшсхчпяг цхшщжисъ. Щжс илкг?" и идем на лубянку, ищем доктора

Отец Кира преподавал самые разные предметы в Институте, но все же был специалистом истории, потому очевидных данных по криптографии он не нашел. А еще более продолжительные поиски дали только повод полагать, что отец продал душу дьяволу чтобы разбираться в этих бумагах! Как он только мог копаться целыми абстрактными "вечерами" в этих архивах? Еще и как-то сортировать их!
В общем, ничего бы Кир не нашел, если бы не уцепившееся за сознание имя римского императора в названии шифра. Шифр Цезаря. Поиски данных о нем не составили труда, но вот с шифром не вязалось. Лишь после того, как Кир уже совсем отчаялся, он нашел это:
"Согласно "Жизни двенадцати Цезарей" император использовал шифр со сдвигом, конкретно со сдвигом в три буквы для шифрования переписок с генералами. Неизвестно, насколько это было эффективно, но учитывая неграмотность его врагов они вполне могли полагать, что Цезарь пишет на другом языке..."
Есть. Стоп. НЕТ! Шифр использует какой-то сдвиг, но более подробной информации Кир найти не смог. Что за сдвиг? Так, если мыслить логически- это сдвиг букв на некое число. Например у Цезаря это число было равно трем. Кир повертел в руках письмо Гизмо. Рассмотрел внимательнее и достал тетрадь с ручкой из тумбочки. Ему все равно придется разбираться с написанием всей этой шифранины.
Выписав туда текст, он просто перестал понимать, что вообще делать. Сдвиг букв.
Решив себя не слишком нагружать, он все же решил сделать как говорил Нестор- мыслить проще и нагреть текст. Взяв бумагу в руки, он поднес ее к лампе, которая уже успела нагреться. И понял, что Нестор был прав- кое-что там все же начало проявляться.
Но не в тексте, а в уголке, снизу:
"Сдвиг 7"
Ну, теперь ясен показатель сдвига текста, у Гизмо он равен семи.

\\далее думай сам

Кузнецкий мост.
Игры разума

Кир потёр виски руками, мозг его вскипал. В тетрадь он выписал буквы алфавита. Потом смотрел на сообщение. Шифры замены не могут скрыть особенностей письма, и если знать некоторые специфические признаки... что это за Йпоух? Он выделен запятыми, 5 букв, похоже на обращение. И не один раз встречается. В слове Гизмо тоже пять букв, может тут так и написано? Кир проставил соответствующие буквы, повертел так и сяк. Эврика! Вот и получается сдвиг на 7. Кир дописал остальные буквы, сдвинутые шифром, а после принялся подставлять буквы в послание...

текст записки

Нам необходима новая партия, Гизмо. Очень необходима. Ведь богомерзкие твари, мутанты, наступают, а люди Кольца лишь подначивают их. Без оружия мы их не уничтожим. Ты, как знающий Патронный Путь,с легкостью ускоришь поставку. Так ведь? На кону пять тысяч. Пять, Гизмо. Поэтому мы ждем тебя до 8 июня по П.В.И..

Так вот что ты задумал, Гизмо. С наци связался. Деньги не пахнут, значит скотина. Кир задумался. Записка у него в руках, это приговор Гизмо. Доказательство того, что он барыжил пушками и, судя по разговору бандитов, за спиной у Тертого. И опять же судя по разговорам, мистер Калачов об этом узнал, и ему это дико не понравилось.

Кир уже успокоился, он начал прикидывать варианты. Наци он не любил, считал идиотами. Но эту информацию можно было как-то использовать. Заболела голова. Кир обнаружил, что он бодрствует уже больше тринадцати часов. Жутко захотелось спать. Кир проверил дверь, и скинув с себя практически всё, одел спальные трико, рванную футболку и забрался под одеяло. Уснул он практически мгновенно...

Утро и впрямь оказалось мудреней вечера, как любил говорить отец. Кир уже понял, какими должны быть его шаги. Не всё в этой записке было понятно, и нужно было поговорить с кем-то из сталкерской братии об этом. Какой-то ср*нный Патронный Путь, ПВИ. Что это?

заявка

С утра пойдем в столовку, за завтраком будем искать знакомых ребят-сталкеров. Ну и распрашивать про Путь и ПВИ, естественно не упоминая о записке. По поводу Пути заикнулись как-то постовые, а по поводу ПВИ, кто-то что-то ляпнул в баре. Заодно в баре провентилируем вопрос с берсеркерами - ищем, есть ли кто на мели, без дела и т.п. У Кира в голове вертелась одна мысль, но для её осуществления нужны помощники

Кир ыбл уверен, что после такой вымотки себя любимого уснет как мертвый, без снов. Но он ошибся. Наутро от сна осталась лишь одна деталь- БУКВЫ. Ему снились буквы. Много букв. Все-таки шифр слегка, да задолбал его. Да что уж слегка...
Но все же, сон ему помог. Правда, слегка был непривычен шум- несмотря на кутящих днями напролет бандитов, станция Кузнецкий мост была в разы громче- бухим воротилам не сравниться со звуками работы. Молот, пила, болгарка (сладковатый запах ее дисков пугал неместных), дрель и другие разнообразные металлические звуки. За таким фоном не слышно было и того, что творится в Институте- лекций сейчас не будет, но народ там часто собирается. В том числе и сталкерня.
Но целью намба уан для Кира была столовка. Двух зайцев сразу- завтрак и разговор по душам со сталкерней. А уж они-то люди бывалые, смог ответить на практический вопрос.
Кир вышел из дома, закрыв его на замок и осмотревшись, пихнул ключ в незаметную щелку, благодаря которой уже не раз их дом был защищен от домушников. Хотя что уж, тут такое редко случалось - а если и были пропажи, то быстро находились у кого-то другого, который взял для дела. И все его прощали. Коммунизмом тут пахло сильнее всего.
Находившаяся в вагоне столовая как всегда радовала не только глаз уютными шторочками, но и нос запахом мяса и хорошего бульона. А уж есть Киру хотелось, организм требовал восполнения энергии. А еще бы лучше- глюкозы для мозга, но вот за сахарок в чайке платить придется, дефицит.
Зайдя в столовку, Кир сразу вспомнил слова отца об атмосфере этого место. Как он говорил, тут себя чувствуешь как в столовой при любом заводе или подобном месте - свой непередаваемый уют. Те же разговоры, те же пепельницы, смех. Кир не знал, о чем говорил отец, но по вот этому он тоже скучал.
Сейчас столовая была полу-пуста - судя по станционным часам, сейчас время уже к 9 утра, народ на работах. Ну а кто-то только собирается, графиков тут столько, что не уследишь.
Уже через пять минут Кир сидел за столом с халявным (!) бульончиком из курятины (кусок мяса ему правда зажопили, но на навар жаловаться не пришлось) и суррогатным чайком. Поев, он наблюдал за людьми, отмечая сталкеров. Практически любой человек, видевший их более трех раз, мог их отличить от других. Была в них не только некая статность, блеск в глазах, но и что-то необъяснимое. А уж это Кир умел видеть- сам ведь, все-таки.
Приметив двух мужиков в торце вагона и еще одного возле себя, он пошел к последнему. Ну не скажешь по этому сухому парню лет тридцати, что он бравый военный. Трехдневная щетина, круги под глазами, сутулость. Но ведь за этим крылось многое- тяжелый рюкзак, вторая кожа противогаза на лице, палец на курке автомата в течении всего пути.
Поздоровавшись, Кир вкратце описал случай с постовыми, которые опять начали свое травить и упомянули какой-то ПВИ. Не забыл он и травануть шутку юмора, чтоб смотрелось органичней.
-Ну Пэ Вэ И - сталкер почесал щетину - это аббревиатура, теперь что-нибудь межстанционное, знаешь? То что условлено всякими договорами между станциями, Пурпурные такое любят, едрит их нехай. Ты мне назови контекст, тогда и поговорим. А то непонятно.
-Да там, о дате они говорили.
-ААА, о дате! Ну вспомнил. П.В.И. Пурпурное Время Исчисление. Знаешь же, после большого Пэ время стало не так важно, ну и запустили его люди. Вот и начало она на станциях, без связи-то, розниться. У каждого свое. По нашему времени- сейчас первое июня, лето начинается. А по ихнему- я не знаю, но наверное по другому.
-Спасибо, сталкер.
Чтобы не вызывать излишнего подозрения, Кир снова присел на свое место и присосался к чаю. Ну, с П.В.И. теперь понятно. Время исчисление. Действительно, раз Гизмо замешан в серьезном деле, допустить непоняток из-за расхождения во времени нельзя.
Еще не допив чай, Кир с кружкой пошел к двум сталкерам в торце вагона. Два колоритных, мощных мужика сидели друг напротив друга и кидали мяч, который каждый раз был пойман одни из них. Так они и сидели, занимаясь посторонними делами и кидай друг другу мяч. Даже непонятно, как разговор начинать.
-Здарова, ребят. Тут у меня такая проблема...
-Наверх не лезем - прервал его один из них
-Да нет, я...
-Убийствами не занимаемся - отчеканил второй
-Дам мне про Патронный путь. Слышали?
-А кто не слышал? Великий Патронный Путь. Байка такая, легенда. Мол есть под Москвой, еще глубже чем метро какой-то путь, который почти никто не знает и который пронизывает те место метро, что надо. Мол, можно попасть почти на любую станцию в обход других людей- сказал один из них, в охотничьем жилете
-Ага, на него каждый Пурпурный торгаш пускает слюни. Этож могущество. А еще диггеры ущут- это их фишка, они про него любят поп**деть - продолжил другой, в водолазке
-Говорят что его кто-то охраняет. Массоны, епт.
-П**дежь, его охраняют Наблюдатели - сказал Водолазка
-А они и есть массоны! - выпутался Жилетка
-А вот и нет.
-Да
-Нет
-Да
-Нет
Кир, поняв что эти два брата-акробата могут спорить вечно, удалился. Главное он узнал - Гизмо знает о легендарной вещи. О такой вещи, что может переломить всю экономическую систему. Скорее всего, ее реально охраняют, да сильно. И скрывают существование. Уже отойдя, он спросил:
-Ребят! А того, берс какой с вылазки вернулся?
-Да, есть парочка - сказал сталкер в жилетке - они в наземных вестибюлях или еще где поближе к герме ошиваются. Хотя что уж, слышал небось что с Тохой. Психанул парень, нос разбил Сене.
-А чего так? - спросил сталкер в водолазке- он разве не Вене разбил?
-СЕНЕ. Се-не. Да ему Серафим, техник тот уродливый что-то ляпнул, а его переклинило. Ни когда не знаешь, на какую кнопку у него можно жать, а на какую нет.
-Да, это часто бывает. Вот например, Аким сидит в Институте - его от сталкерства отстранили из-за непоняток. На две недели, стандартный срок, сидит теперь, х** пинает.
Вот и берсеркер. Есть.

Кир вернулся домой и сел за стеллаж отца. Он достал ручку, вырвал листок из тетради и написал примерно следующее:

текст записки

Гизмо больше нет. Совсем нет. Хочешь оружия, будет тебе оружие. Передашь нужное количество стволов моему хлопцу, плюс аванс приготовь, 30% от суммы. По расценкам тебе укажут. Поставка будет через 2 дня. Т.

План, что задумал Кир, был дерзок. Он использовал шифр, полученный им, чтобы написать записку, записку от имени Тёртого. А самому ему в этом плане предстояло сыграть роль "хлопца" Тёртого, который якобы унесёт липовый заказ и 30% оплаты бандитам. Берсеркер ему нужен был для прикрытия и сохранности в метро. Если дело выгорит, то у Кира будет куча бабла, но надо будет делать ноги. Иметь на хвосте и Тёртого, и нациков, тебя никакая коммуна не спасёт. План отступления уже был в голове у Кира. А если нет... Кир даже не хотел думать, что с ним может случиться

Ьвбёз ъзехсю жюл. Кзыкюё жюл. Озрюсх зймавш, ъмэюл люъю зймавю. Июйюэщсх жмажзю дзеврюклыз клызезы ёзюём оезипм, иечк щыщжк ийвьзлзых, 30% зл кмёёф. Из йщкпюждщё люъю мдщамл. Изклщыдщ ъмэюл рюйюб 2 эжш. Л.

А что, звучит, усмехнулся Кир, убирая записку. Собранный рюкзак с химзой и мордой он накинул на плечи - оставлять его тут он и не думал. Осторожно закрыл дверь и повернул ключ. Его путь лежал в институтскую, ему надо было найти Акима и объяснить ему часть плана. Кир мысленно поёжился, кто знает этих берсов, не слетит ли с катушек , услышав про Орден Чистоты.

заявка

Ищем берса, посвящаем в минимум плана. А именно, что чистые нам должны денег, надо подойти со стороны Китай-города (нужна помощь Акима-сталкера), дождаться, пока Кир будет возвращаться, сопроводить до Кузнецкого и получить свою часть бабла (100 патрон).

Смелость города берет. А борзизм- так вообще метро покорит. Му-ха-ха. Хотя не время думать об этом. Сейчас нужно найти берсеркера. И уговорить, ибо Орден... ну не может все пройти с этим гладко. Любой мутант либо боится, либо ненавидит Чистых, все-таки. А берсеркер- мутант да и вообще, цель номер один (ну или два) с морлоками для этих нацистов. Расистов. Эм... ублюдков. Да, это больше подходит.
Но все таки, в случае удачи... пять тысяч. Тридцать процентов- полторы тысячи патронов, сумма ой как хорошая. Заманчивая...
Но вот кое-что ему все же помешала. А именно- крики берсеркера, которые он услышал когда пришел в Институт:
-Какие нахер Чистые?! Я к ним не пойду! Нет!
Аким был здоровым, синим засранцем, полуголое тело которого Кира слегка испугало- шрамов у него было немало, незаметных, но все же имеющихся. Но вот нацарапанная на руке надпись "грязный хер" была видна очень четко, даже чудовищная регенерация берсеркера не смогла убрать этих следов с синей толстой кожи.
Даже слова о патронах (для начала Кир сказал о трех рожках) не заставили берса поменять решения. Кроме них в Институте сразу никого не стало- все разбежались от вида махины, стучащей по парте своими синими молотами.

Кузнецкий мост.
Гениальный план

"Твою дивизию, надо же было так вляпаться с берсом!" - треснул себя по лбу тыльной стороной ладони Кир. "Ладно, спасибо, что не как с Тохой, от этих парней всего можно было ожидать"

Итак, с планом не клеилось. Киру нужен был именно берсерк, причем не боящийся чистых, а ненавидящий их, мечтающий поквитаться. Такой, что в руки не дастся при любом раскладе, и не будет щадить никого.

"Мддааа, дружище," одернул сам себя Кир. "Переобщался ты с бандитами явно, какой кроважадный, а ведь там тоже люди"

"Да какие они люди" продолжал спорить с собой внутренний голос Кира. "Нацики страха, выплескиваюище свои копмлексы и садизм на тех, кто отличается. Никогда не понимал таких... бррр"

Аким давно ушел, а Кир сидел в институтской и спорил с собственной совестью. На самом деле это было мгновение перед принятием решения. Идти одному, или сдаться. И Кир, как любой человек, не хотел принимать неудачное решение сразу. Поэтому и оттягивал его принятие.

После, как стало совсем душно, Кир решил прогуляться. Хотел веть вчера дойти до Лубянки, сейчас вроде и не зачем было, но решил, а почему бы и нет. Принятие решение затягивалось.

заявка

Прогуляемся до Лубянки, поспорим с внутренней совестью. Вечером будет решение :)

План был рискован. Просто чертовски рискован. И, чем ближе он шел к Лубянке, тем больше сомнений его одолевали. Вдруг в записке ошибка? Или наци вдруг не захотят подчинятся Тертому? Тогда они и поевать смогут, кто знает нет, развязать войну между наци и бандитами— все равно что святым стать, если бы не одно но: мирного населения ляжет еще больше, а если еще и вмешаются другие, то эт уже Четвертая Мировая. Мда, для маленького мирка метро- уж точно.
Война Кольца с Пурпурными вон какая была. До сих пор с экономикой хрен знает что. Понадоставали патронов, а еды с гулькин нос. Местами.
Еще и берсеркеры. Тот при словах о наци был просто в ярости, во всю препирался. Уговаривать такого лучше и не пытаться. Но без берсеркера он рискует еще больше, хотя там и так больше некуда.
А люди... им лучше и не доверять. Опоносят все и глазом не моргнут, доверять никому нельзя. Но если этот Гизмо реально знает про Путь, то он крут, все таки это легендарное...эм, место и все дела. Но он делал все это мимо Тертого, что сомнительно, очень сомнительно. У того дивиз «ничто не пройдет мимо меня». Он должен быть замешен во всем, но вот как прокололся. или нет?
Кир шмыгнул в переход. Запахло этим самым. Больницей. Любому бывшему здесь знаком этот запах, а уж что говорят старожилы, это вообще. Старый врачебный запах, говорят. Спирт, хлор, лекарства. Кровь. Он еще не прошел на саму станцию, но это уже наполнило нос.

И сомнения. Тоже его наполнили, да. Он не видел националистов, не знал о них толком. Только одно известно— они истребляют мутантов и очень жестоко. Всего остального Кир не знал. Ну, еще им нужно оружие, раз они идут за Гизмо. В этом месте им не закупится, все таки. Отец бы увидел в этой вражде повторение истории коммунистов и националистов. Даже есть договор о нейтралитете, о ненападении. Когда ждать войны?
И чего ждать. Разнесут ли они его при первлм виде в фарш или все же все выгорит? Но одно вот ясно— стоит им увидеть берса и шляпа. Вот только берса и нету.
Кир оперся на стену перехода, на него вопросительно смотрели идущие мимо люди. Они и не знали, что в его руках. А главное- что в голове.
Сомнения