Контрабандистка, Анэко

– …таким образом, Анэко Гэйдзи признается виновной, ее имущество в счет погашения долга передается в собственность банка «Раульнор и сыновья» в лице Марта Доджерса, а сама Анэко Гэйдзи будет помещена в Ибирскую долговую тюрьму, где и будет пребывать, пока не отработает на полезных Королевству работах оставшуюся часть долга, что составляет… мммм… – судья сверился с лежащей перед ним бумагой – одиннадцать реалов, два эскудо и тридцать четыре сентаво.
Судья объявил приговор, облегченно вздохнул и, прошаркал к выходу. Март Доджерс, толстый полурослик с буйной шевелюрой тоже не стал задерживаться, одарил эльфийку ехидной улыбкой и тоже удалился.

Сделка выглядело безупречно соблазнительной. Одолжить кругленькую сумму, доплыть до Островов, забить трюмы под завязку редкими специями, которые ярл Трого Двухбородый награбил в сетарских колониях, вернуться и продать их в четыре раза дороже. Все законно, никаких трудностей с таможней, а заработанных денег, даже после возврата ссуды банку «Раульнор и сыновья» вполне могло бы хватить на безбедную жизнь самой Анэко и всей команде шлюпа на ближайшие лет десять.

Шторм не был для Анэко сюрпризом. В это время года они не были редкостью. И даже риф, по которому шлюп протащило днищем не стал катастрофой – пробоину быстро залатали и корабль, почти не потеряв скорости, прибыл в Калелу. Но кто же знал, что морская вода превратит драгоценные специи в бурую, дурно пахнущую кашицу, которую никто не хотел брать и даром?

– Извольте пройти с нами, сеньора – оторвал эльфийку от мрачных мыслей мушкетер и зачем-то уточнил, – в тюрьму.

"Черт бы побрал вас с вашей тюрьмой!"- усмехнулась девушка, глядя на мушкетера какими-то ну очень веселыми глазами:
-Конечно, милорд, жду не дождусь, когда же смогу посетить это великолепнейшее место!- с сарказмом заявила Анэко и даже учтиво поклонилась,-А нельзя ли по дороге зайти в какой-нибудь порт? Воздух на суше плохо влияет на мою нежную кожу!- манерно произнесла эльфийка, решившая, что раз уж все равно идти в тюрьму, так хоть на конвоиром поиздевается.

Тот не нашелся, что ответить, но его выручил второй мушкетер - седой, но еще крепкий старик беззлобно ответил:
- Ты ее особо не слушай сынок. Эти эльфы, они кому угодно голову задурят. Ежели кожа сохнет, пускай в подвалах камеру попросит - там сыро всегда. Поднимай руки, прынцесса, будем тебя в кандалы одевать...

Закованную в кандалы Анэко в сопровождении шестерых конвоиров вывели на улицу. Обычного в таких случаях забрасывания гнилыми овощами и фруктами почти не было - судили-то не убийцу и не вора.
- Тут недалеко, внучка - неожиданно посочуствовал эльфийке старый солдат, - минут десять. Друзья-то или родные есть, долг помочь заплатить?

Анэко топала по улице, рассматривая кандалы и грякая ими, как хорошее привидение:
-Ага! Так друзья и сорвались платить!-хохотнула эльфийка, осматриваясь по сторонам и оценивая свои шансы не дойти до тюрьмы,-Кстати, а "полезные Кролевству работы" эт какие?- между делом поинтересовалась эльфийка.

Шансы сбежать вряд ли были. Добротные кандалы, туго стягивавшие запястья и лодыжки, позволяли в лучшем случае идти не очень быстрым шагом, а шестеро конвоиров хоть и не держали оружие наготове, но внимания не ослабляли.

- А я почем знаю? Хотя видел пару раз - мусор они убирали, рвы чистили, стену крепостную чинили... Хотя вот не помню, бабы там работают или нет?
- Работают - ответил кто-то из конвоиров сзади. - Сам видел.

Анэко ввели в приземистое трехэтажное здание с узкими окнами-бойницами, пристроенное к крепостной стене. После небольшой заминки - сначала офицер из охраны тюрьмы ознакамливался с бумагами, потом с эльфийки сбивали кандалы, замок которых заклинило - ее провели на верхний этаж.
Обстановка небольшой - три на четыре ярда камеры - была более чем спартанской. Три двухэтажных топчана с тощими соломенными тюфяками, смердящая дыра в углу, окованная железными полосами дверь и окно - высокое, но узкое - едва просунуть ладонь.

-Фууууу!- скривилась эльфийка,-Вот пожалуй до такой степени плохо еще не было,- ухмыльнулась девушка,-Интересно, а сокамерники мне полагаются или как? И кубик отобрали, поганцы!- последнее слово девушка крикнула ну очень громко, потом уселась на краешек кровати, которая находилась подальше от дыры в углу, подперев подбородок рукой и намереваясь ждать с моря погоды, потому как ничего иного пока не оставалось.

Ожидание растянулось до вечера. Уже начинало темнеть, когда наконец появились сокамерники - четверо запыленных и измотанных женщин. Двое из них - судя по одежде, крестьянки, сразу же повалились на свои тюфяки.
- Эльфийка, что ли? - рявкнула рослая, коротко стриженная немололая уже женщина в потрепаном мушкетерском мундире - Это мое место, проваливай!
Последняя из прибывших, невысокая и полная - почти квадратная, была одета в еще не потерявшее вид добротное темно-синее платье. Уперев руки в бока, она стояла немного сбоку, олицетворяя молчаливую поддержку солдатке.

Анэко также молча рассматривала прибывших, оценивая свои шансы остаться хотя бы в целом куске, про ушибы она уже не думала. Не найдя собстно причин возразать, эльфийка молча поднялась с топчана и уступила место. Ожидая когда все улягутся по своим местам, чтоб неприятных эксцессов больше не было.

Кто-то хмыкнул эльфийке в спину, но этим все и ограничилось.
Через несколько минут загремел засов и в камеру внесли ужин - охранник поставил на пол у порога пять мисок со странным бурым варевом. Хотя, надо сказать, миски были глубокими, а варева много.
Как только дверь закрылась, сокамерницы мигом разобрали причитавшееся им и жадно набросились на еду.
- Слышь, эльфийка, тебя как зовут-то? Много должна? - расправившись с большей половиной содержимого своей миски, спросила женщина в мундире. Угрозы в ее голосе уже не было.

Анэко с отвращением рассматривала пищу, нет ну конечно и на корабле иногда приходилось есть черте что, но оно в сравнение не могло пойти с налитым в миску варевом. Эльфийка как-то непроизвольно поморщила носик, а потом занялась собственно небольшим переездом: Анэко стащила с топчана соломенный тюфяк, уложив его на пол аккурат между двух кроватей, причем сложила тюфяк пополам, только после этого она взяла свою миску, уселась по турецки на тюфяк и ответила:
-Анэко, а должна...-девушка наморщила лоб,- ...одиннадцать реалов, два эскудо и тридцать четыре сентаво. Вот!- после этой фразы эльфийка уставилась на миску, словно гипнотизируя ее, после чего аккуратно попробовала варево.

Единственное, что она могла сказать точно - там были бобы. Насчет остальных составляющих этой субстанции можно было только догадываться. На вкус варево оказалось немного лучше, чем выглядело. Деликатесом его назвать было сложно, но и до помоев оно тоже не дотягивало. Правда, совсем чуть-чуть.
- Сколько...? Это как так умудрилась-то?
Крестьянки смотрели на Анэко с немым благоговением. Толстуха удивленно присвистнула, а солдатка уважительно покивала.
- Тогда, я так понимаю, ты тут надолго.

Анэко задвинула свою эльфийскую придирчивость куда подальше и попыталась поесть. На вопрос девушка пожала плечами:
-Ну что-то вроде неудачного стечения обстоятельств в ходе одной хорошей сделки...Надолго?- переспросила эльфиечка, проглотив очередную порцию гадости из миски,-Ну вполне возможно...-девушка улыбнулась и продолжила есть.

- Ну, это Марта тебе расскажет, она раньше кабак держала, она с числами лучше дружит.
- Смотри - охотно подключилась толстуха и начала загибать пальцы. - За ту работу, что мы тут делаем, платят три-четыре эскудо в месяц. Один эскудо идет на кормежку, тридцать сентаво забирают в налоги, а остальное - на выплату долга. Вот и получается... - Марта надолго задумалась - Да тебе тут, считай, пять лет торчать.
- Даааа, куда уж мне-то, с моими тремя месяцами - восхищенно поцокала языком солдатка.
Настроение сокамерников заметно поднялось - всегда приятно, когда кому-то хуже, чем тебе.

"Не показывай людям, что ты счастлив, не огорчай их!"- усмехнулась Анэко, продолжив молча кушать, точнее пытаться впихнуть в себя несъедобное варево. Анэко промучалась над миской довольно долго, и когда желудок окончательно восстал супротив нехорошей смеси бобов и еще непонятно каких помоев, эльфийка отнесла свою тарелку обратно на поднос, после чего вернулась на тюфяк возле стеночки:
-Да, кстати, я тут хочу отметить, дамы, что если бы вы меньше улыбались, было бы восхитительно! А то мне как-то глубоко и абсолютно все равно насколько каждая из вас тут застряла! И еще совет: не считайте чужое время!