|
Это был лучший день в истории империи.
Война наконец закончилась. Его Величество 99-й император Лелуш ви Британния добился того, о чём большинство его предков не могли и мечтать — он объединил мир. Не было больше враждующих политических блоков. Не осталось сверхдержав, тысячами сжигающих людские жизни в холодном пламени обоюдной ненависти. Осталась лишь одна Священная Британнская империя — и власть её монарха отныне простиралась над всем.
В казармах перевалочной базы на окраине Осакского поселения царил шум и радостный гам. Британнские солдаты, меньше недели назад переброшенные сюда с других тренировочных баз, смотрели трансляцию праздничного парада в Токио. Воздух густел от сочных запахов горячей еды, принесённой теми, кому в последние два дня удавалось улизнуть в увольнительную. Несмотря на правила, тут и там с шипением вскрывались банки пива, в стаканы под задорное бульканье разливался алкоголь покрепче. А на широком экране настенного телевизора под воодушевлённую речь диктора сменяли друг друга панорамы токийских улиц. Толпы людей, яркие украшения на домах, а в центре торжества — роскошный императорский кортеж...
Собравшиеся здесь люди были молоды и счастливы. Каждый из них приложил много усилий, чтобы попасть в имперскую армию – желая сбежать от бедности, веря в священную миссию Британнской империи или по какой-то иной причине... Теперь они готовились к полноценному началу своей военной карьеры, которую — благодаря Справедливому Императору — уже не оборвёт приказ безмозглого аристократа, получившего генеральские погоны за громкую фамилию. Некоторые новобранцы даже получили назначение в Рыцарский Корпус, пробиться в который раньше простолюдинам без связей было не так-то легко.
|
Это был лучший день в истории их империи... и в одночасье — он превратился в самый чёрный.
Волна напряжённой тишины вмиг смыла шумное веселье, стоило только на экране появиться фигуре, закутанной в тёмный плащ. Тосты оборвались на полуслове, замерли поднятые в салюте руки... В мёртвом безмолвии британнские солдаты смотрели, как на их глазах чёрный призрак беззвучно скользит к Его Величеству. Неуязвимый для пуль мстительный дух прошёл между рядов гвардейцев и найтмеров, словно для него их не существовало — и хищной птицей взмыл к императорскому трону. В лучах сентябрьского солнца блеснул клинок. И белые одежды императора окрасились алым.
|
Потом — был хаос. Визг тревожных сирен прокатился по территории базы. Ошеломлённые, не верящие в реальность происходящего солдаты бросились — кто на пост, кто к офицерам, кто куда... Они ждали приказов, поручений, инструкций — но не получили ничего. Генералы кончали жизнь самоубийством. Старшие офицеры, не знавшие страха и сомнений, бросали всё и бежали, куда глаза глядят. Словно бы со смертью Его Величества распалось заклятье, скреплявшее британнскую армию воедино — и несокрушимая военная машина империи мгновенно рассыпалась на части. Паника, безумие... в тот день они унесли жизней не меньше, чем вырвавшиеся на улицы толпы беснующихся бунтовщиков.
Тех, кто пережил 11 сентября, ждали две недели, больше похожие на непрекращающийся ночной кошмар. Их гнали — и они бежали. Собирая по крупицам картину происходящего из перехваченных радиопереговоров, встреч с другими беглецами и коротких допросов захваченных в мелких стычках мятежников. Хороших новостей не было. Вслед за проклятым убийцей императора из небытия восстало и его детище – Орден Чёрных Рыцарей. На трон взошла опальная принцесса Нанналли ви Британния, которая первым делом пообещала свободу врагам Британнии и призвала имперскую армию «не приумножать горе и потери». Редкие островки сопротивления новой императрице давились войсками Ордена. А те, кто подчинился её воле, фактически оказались в плену у вчерашних террористов и мятежников, возомнивших себя невесть чем.
Но у маленького отряда, успевшего покинуть Осаку до того, как её поглотили огни восстания, всё ещё оставалась надежда. Призрачная, хрупкая надежда — на слух о том, что на южном побережье Хонсю всё ещё действует база, с которой грузовые шаттлы доставляли персонал и оборудование на борт «Дамокла». Что эти шаттлы до сих пор совершают вылеты, поднимая на гигантскую орбитальную станцию всех, кто остался верен Священной Британнской империи. А там уже готовились планы возмездия, формировалась новая цепочка командования, солдатам раздавались приказы и продукты, выращенные на гидропонических фермах станции...
Приказы и свежая еда — этого им явно не хватало. Потому что сейчас у маленького отряда беглецов был только прокуренный до тошноты бронетранспортёр, безвкусные остатки старых армейских рационов и призрачная надежда. Которая могла развеяться уже через полчаса, когда петлявшая между зелёных холмов дорога выведет их к базе...
|
Сэр ДрейкБронетранспортёр слегка тряхнуло, и Эшли Честер-Харрисон в который раз мысленно порадовалась, что успела потерять очки. Иначе они бы точно слетели с носа, пришлось бы искать их, и отшучиваться, что «сойти за умную» не вышло. У Эшли острое зрение, очки были лишь данью привычке, так же как и крошечные блокнот с карандашом, все ещё лежавшие на дне одного из карманов.
Девушка потрогала повязку, закрывавшую пол-лица, и вздохнула. Мысленно, разумеется. Повязка держалась, как приклеенная, поправлять ее было не нужно, однако зудящие ощущения заставляли время от времени тянуться рукой к носу. Эшли знала, на самом деле ничего не чешется, нужно просто перетерпеть.
Поразмыслив, девушка вылезла на крышу бронетранспортёра и закурила. Представила, как должно быть выглядит сейчас со стороны, и усмехнулась. Цвет волос не разобрать, лицо серое, единственная живая деталь - глаза, вернее, глаз. Серо-стальной с золотистыми искорками, в обрамлении пушистых ресниц. Красотка, что и говорить.
Эшли подняла лицо к небу, выдохнула струйку дыма и снова усмехнулась. На сей раз по-доброму, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации.
Revan583— Нарушаем устав имперской армии, значит?
За спиной Эшли щёлкнула зажигалка — почти неслышно в шуме двигателя машины. Дрожащий огонёк, прикрытый ладонью от ветра, ненадолго высветил лицо молодого человека, лежащего на броне. Рыжие волосы загорелись красной медью, в единственном глазу на секунду вспыхнул изумрудный огонёк-отражение.
— Параграф пятьдесят восьмой, пункты с третьего по седьмой, — строго произнёс сержант Фейн, затянувшись сигаретой. — Солдат армии Священной Британнской империи должен быть: угрюм, мрачен, зловещ и суров. Неуставные выражения лица, такие как: улыбка, удивлённое поднятие бровей, усмешка — если только она не злобная — находятся под запретом. И караются тремя сутками карцера — или расстрелом, если были замечены на лице солдата на боевом посту.
Вся тирада была произнесена тоном заправского бюрократа от армии. Такого, что знал на зубок каждый свод армейских правил и мог найти основания для увольнения с лишением прав и привилегий в единственном чихе.
— Но я готов закрыть глаза на твоё поведение, — сменил гнев на милость молодой человек, стряхнув пепел на дорогу, — если согласишься нарушить устав ради меня. Притворись, что моя шутка была смешной — улыбнись ещё раз.
Огонёк на кончике сигареты засиял ярче, неясными тенями расчертив лицо сержанта.
— Хорошо знать, что кто-то из нас не разучился улыбаться, — немного тише добавил Фейн, смотря куда-то мимо Эшли. Вверх, на звёзды — или рваные лоскуты облаков, которые скрывали небо на юге.
Сэр ДрейкЭшли вполне искренне хихикнула, прикрыв рот ладонью. Её вообще было легко рассмешить. Где-то там, пару лет назад, казавшиеся сейчас далёким прошлым, Эшли Честер-Харрисон, редактор школьной газеты, любила шутки, спортивных мальчиков и танцы. Она представила, как разобрала бы тираду сержанта на цитаты, и притворяться не пришлось.
— Хей, не все так плохо. Мы живы, у нас есть хоть какой-то план, и, заметь, ночь чудо как хороша, — Эшли затянулась, немного помолчала и добавила: — Знаешь, плакать с этой штукой, — она дотронулась до повязки, — весьма неудобно. Я не такой виртуоз, чтобы из одного глаза лил ручей, а второй при этом оставался сухим. Промокший бинт — фи!
Девушка скривилась, на видимой половину лица отобразился наигранный ужас, который сменила очередная улыбка. Все же, сидя на крыше и глядя на небо, сложно было сохранять мрачное выражение лица. Внизу, прижимаясь спиной к перегородке и прислушиваясь к долетающим снаружи звукам — пожалуйста. А здесь, под открытым небом, гораздо легче верилось в то, что их надежды оправдаются. Надежда — глупое чувство, но короткие перерыв порой нужен всем.
Revan583— Ещё как знаю, — усмехнулся сержант и постучал по кругляшку чёрной кожи, закрывавшей его левый глаз.
Он никому не рассказывал о том, где или когда лишился его. И если подумать... Эшли вообще почти ничего не знала о человеке, который возглавлял их маленький отряд беглецов. Никто не знал, как ей казалось. Когда всё начало разваливаться на части, сержант Леви Фейн просто оказался одним из тех офицеров, что не сломались. Одним из немногих островков... нет, не спокойствия — его сохранить в тот день не удалось никому. Уверенности. Относительной надёжности. Когда весь мир пошёл ко дну, Фейн стал обломком, за который уцепилась горстка новобранцев, чтобы удержаться на взбеленившихся волнах.
Уже когда первый удар бури остался позади, краем здорового уха Эшли услышала разговоры о том, что сержант Фейн происходил из какого-то знатного дворянского рода — чуть ли не герцогского. Но если это и было правдой, Леви никогда не пытался использовать своё происхождение. Все эти две недели он оставался просто "сержантом Фейном". Парнем с планом — на сегодняшний день, ближайшие три часа или хотя бы пятнадцать минут — который знал, что нужно делать, чтобы выжить.
— У нас всё получится, — уверенно произнёс Фейн, словно отвечая на никем не заданный вопрос. — Доберёмся до базы "Икар". Поедим в нормальной столовой, поспим немного на жёстких койках. Озвереем как следует, получим приказы с "Дамокла" и вернёмся в поле... А может, сразу отправимся наверх, — он указал горящей сигаретой куда-то в сторону вытянутого серого облачка. — И будем хранить мир на самой настоящей космической боевой станции, грозя всем мятежникам "Фрейями"... Никогда не думала, что служба в армии станет билетом в космонавты, а, Эшли?..
Билет в космонавты... возможность улететь на орбиту... эта маленькая надежда давала им силы двигаться вперёд всю последнюю неделю. Вот только... до сегодняшнего дня "Дамокл" оставался для них, простых новобранцев, чем-то сродни обнадёживающей легенды — без каких-либо доказательств её реальности. Если на боевой станции и сформировался новый штаб, до сих пор он никак не заявлял миру о своём существовании. Не было радиопередач с приказами, не было сообщений о мятеже против новой императрицы. За две недели, прошедшие с момента смерти императора Лелуша не появлялось даже слухов о том, что ужасающее оружие массового поражения, с помощью которого тот подчинил мир, было использовано. Услышать, что ещё один город буквально стёрт с лица земли взрывом боеголовки "Фрейя", было бы чудовищно... но это хотя бы показало, что отряд сержанта Фейна не тратит время напрасно, прячась по лесам и настраиваясь на войну с возрождённым ОЧР и самопровозглашённой 100-й императрицей.
Подобные новости могли бы дать новобранцем немного уверенности в ночи, когда они даже не могли найти на небе мерцающую звёздочку "Дамокла". Такие, как эта.