Butterflies And Hurricanes, часть 1: zybr

Текущее местоположение: Шанхай, КНР

Имя: Томас Ройтер	Роль: Клирик
Сила: •• Ловкость: •• Устойчивость: ••••
Здоровье:	•••••••••••
Мана:	•••••••••••

Мягкие лучи августовского солнца наполнили просторную столовую светом. Начищенная столешница блестела, а капельки росы на пушистом букете из полевых цветов весело искрились. Сладкий запах печеных яблок ласкал ноздри. Где-то вдалеке, с улицы слышался задорный детский смех.
В глазах, еще не совсем открывшихся после сна, изображение казалось размытым, словно в легкой пелене. Сквозь эту пелену был едва различим силуэт стройной женщины, которая накрывала на стол. Поправив свои длинные блестящие волосы цвета спелой пшеницы, она повернулась и произнесла с невероятной теплотой в голосе:
- Томми, посмотри на себя! Ты такой замарашка спросонья! Умывайся и скорее садись за стол, мы давно тебя ждем!
Солнце слепило глаза, Томас постоянно щурился. Он не заметил как женщина, излучавшая любовь приблизилась к нему и с нежностью коснулась мягкими губами его щеки.
Через мгновение он уже был в ванной комнате. Вновь ослепительно белой и сияющей чистотой, наполненной светом, хотя лучи солнца проникали лишь через узкое окно под потолком.
Томас провернул ручки крана, и набрал полные ладони теплой воды. Про себя он отметил, что его руки кажутся абсолютно чистыми и никакой он не замарашка. Он поднес воду к лицу. Освежающие брызги потекли по подбородку вниз. Еще одна порция воды. Непослушные струйки побежали по шее. Он почти проснулся.
Очередной удар водой. Томас поднял глаза, чтобы посмотреть в зеркало, висящее перед ним.
Раздался хлопок. Зеркало покрылось многочисленными трещинами. Взгляд упал на руки – они были в темно-серых разводах. Томас обернулся – солнечный свет исчез, за окном стояла глухая ночь. Окно разбилось, осколки полетели прямо в Ройтера. Зеркало разбилось, осколки также полетели в Томаса. Раковина треснула, вся ванная комната стала крошиться и разваливаться.
Томас потерял равновесие, сердце бешено колотилось. В какой-то момент он упал. Он не понимал что происходит.
Очередной удар водой.
Томас резко сел, его снова ослепил свет. Всего на секунду.
Свет фар проезжающего мимо автомобиля. Следующее проехавшее авто окатило его водой из лужи. Ледяные брызги развеяли остатки сонного тумана.
Ройтер был там, где ему и положено быть. Возле люка какой-то котельной, прислонившись к теплой стене. И с чего он взял, что этот прохвост по имени Гонконг может сойти ему за друга? Такой же бездомный, как и он сам, этот юркий азиат постоянно умудрялся притаскивать откуда-то занятные вещицы. Он был универсальным барыгой. Кажется, у него было все. Начиная от заплесневевших гусениц шелкопряда и мигающих пластмассовых ушек, до точной копии последнего айфона и таблеток, которые были экспрессом в такую страну чудес, что никакой фантазии не хватит представить.
Как он тогда сказал? Его бывший одноклассник, школьный приятель, которому он спас жизнь. Ты такой наивный, Томас. Короче, этот школьный друг был стюардом на борту Чайна Истерн Эирлайнс. Как-то вечером Гонконг и Томас заявились в аэропорт через лабиринты служебных выходов, чтобы получить порцию «почти» просроченной еды с самолета. Сейчас Ройтер слабо помнит что случилось, но что-то пошло не так, в итоге он оказался в ящике с несвежими пледами. А в конце пути разъяренный «одноклассник» выдворил его с самолета, бросив вслед: «Добро пожаловать в Шанхай, мать твою!»
Что скажешь теперь, Томас? Как ты умудрился сделать еще хуже?!
Колющая боль пронзила кисть Ройтера. Оказывается, его рука затекла во сне, а сейчас кровоток восстановился. Машинально Томас затряс рукой, и пальцы разжали клочок бумаги, о котором он успел забыть. Это была записка с каким-то адресом. А может с каким-то названием места или вообще именем. Это была фраза на китайском языке. Сам не зная почему, где-то на подсознательном уровне, Томас верил, что это ключ к некому спасению. Что если он разгадает эту надпись, все может измениться.

Призрачные очертания сна ещё ласкали сознание. Тёплая чистая вода - как давно Томас ощущал её последний раз на руках и лице...Память старательно пыталась воспроизвести те ощущения, но тщетно. Это было так давно...И эта женщина, как возник её образ в сером сознании? Кто она? Детская мечта о заботливой любящей матери, вместо которой были детдомовские побои? Наверно она...Раньше, как и любому нормальному ребёнку, её действительно не хватало. Но сейчас...Ройтер, ты уже давно повзрослел, откуда же постоянно берутся эти образы? Люк котельной - вот всё тепло и забота, которую этот мир тебе может дать. Это твоя ниша и тешь себя сладкими грёзами. Даже во сне.
Томас приподнялся и вдохнул спёртый пар, клубящийся из люка котельный. Теперь ко всем прочим бедам добавилась и чуждая страна, язык, словами в котором казались ему похожими одно на другое. Китайская речь представлялась Ройтеру какой-то струёй из пожарного шланга, она накатывала на Томаса непрерывным потоком, иногда ещё и приправленная эмоциональной жестикуляцией. О Шанхае Ройтер знал ужасно мало. Да и откуда было ему знать о городе с противоположной стороны Земли? До недавнего времени Томас был уверен, что Адская кухня это его выгребная яма до конца дней и он проклинал эту уверенность. Наверно судьба решила вновь пнуть его под зад с привычной игриво-злой улыбкой на устах. Ты думал, что был на нижнем пределе? Хах, ну посмотри теперь вокруг, послушай всё вокруг! Что ты думаешь теперь? А, Томас? Теперь ты был бы счастлив вновь ощутить Нью Йорк.
На мгновение показалось, что клочок бумаги просиял, словно звезда на ночном небе. Томас невольно вздрогнул, но это был лишь ещё один трюк его сознания. Оно говорило, что в этих каракулях его единственный шанс и пыталось заставить верить в истинность этого тезиса. Только вот как понять, что тут написано? Вряд ли так легко удастся найти доброго самаритянина, который переведёт, отведёт, а ещё желательно и накормит. Да и как объяснить даже такому, что именно нужно сделать? Оглядевшись по сторонам, Томас достал из кармана сигарету и спичку, чиркнул последней по земле и сделал глубокий затяг, наслаждаясь, как вместе с едким дымом душа его обретает спокойствие.

После заката город будущего пестрил огнями. Яркие вывески соревновались в привлекательности, а шумный трафик подтверждал – Шанхай еще не собирается засыпать.
Томас совсем не знал китайский язык. Но даже ему хватило ума понять, что местом его привала стали задворки какого-то ресторана. На секунду где-то позади него отворилась дверь, тучный китаец выплеснул из ведра что-то в высокий контейнер, стоявший поблизости. Внимание Томаса сразу привлек дверной проем – оттуда струился золотистый свет, доносились звуки кухонной возни и оживленная речь. Громкий звук удара – дверной проход закрылся, спрятав свое нутро от посторонних глаз.
Прохожие спешили каждый по своим делам, не обращая никакого внимания на Ройтера. Лишь некоторые бросали в его сторону неодобрительные взгляды, но через мгновение вновь погружались в собственные мысли.
Горький дым сигареты, пропитывающий легкие Томаса, был единственным подтверждением того, что Ройтер вообще существует. По всем остальным признакам он являлся лишь тенью, призраком, случайно выброшенным в этот мир, ставший его персональным адом. Может, он действительно уже мертв, а все происходящее – наказание? Но ведь у призраков не урчит в животе…
Возможно, организм Томаса окончательно проснулся, а может все дело в полученной порции никотина на абсолютно пустой желудок, но сейчас Ройтер ощущал легкую тошноту. Раздобыть что-нибудь поесть было явно не лишним.
В нескольких метрах от того места, где он сидел, Томас заметил что-то вроде уличной палатки, где продавались овощи и фрукты. Пожилая женщина, очевидно, закончила свой рабочий день и уже собирала свои вещи, спрятав оставшийся товар.
Возле этой палатки околачивалась худенькая девочка, лет двенадцати на вид. В какой-то момент женщина протянула девочке бумажный пакет. Ребенок поклонилась продавщице и пошла прочь.
Она двигалась в сторону Томаса, и чем ближе она приближалась, тем лучше он мог ее рассмотреть. Определить ее социальный статус не составляло труда – густые черные волосы были спутаны, грязная одежда местами протерлась до дыр. Обитатели дна всегда могут узнать себе подобных.
Наконец, их глаза встретились. Девочка достала из пакета подгнившее яблоко и замерла, рассматривая незнакомца. Через пару секунд она подбежала к Томасу. Зажав яблоко зубами, она принялась рыться в своем пакете. Маленькая азиатка извлекла из него вполне приличного вида кусок моркови и протянула корнеплод Ройтеру. Девочка что-то добавила по-китайски, чего Томас, конечно, не понял, но все указывало на то, что это был призыв съесть морковку.

Томас слегка удивился такой щедрости: видимо вид его был паршивым настолько, что смог пронять это юное, подобное самому Ройтеру создание. Кивнув в знак благодарности, Томас принял морковь и откусил небольшой кусочек, а затем протянул девочке свой листок. Словами тут вряд ли можно было оперировать, поэтому Ройтер ткнул на себя пальцем, затем развёл руками, демонстрируя не знание, затем указал на листок, а затем лёгкими взмахами как бы направил внимание девочки на пространство вокруг, пытаясь показать, что ему нужно знать, в какую именно точку этого пространства, именуемого Шанхай, указывает запись на листе.

Девочка заворожено наблюдала за искусством пантомимы Ройтера. Ее лицо озарила искренняя детская улыбка. Она взяла протянутый листок и нахмурилась. Через пару секунд девочка перевернула лист и вновь заулыбалась. Кажется, она поняла, что с этим делать. Маленькая китаянка подошла поближе к Томасу.
Она ткнула пальцем себе в грудь и отчетливо произнесла:
- Во ши Киу! – Затем она снова ткнула себе в грудь, - Киу!
После она показала пальцем на Томаса, а другой рукой изобразила жест «незнания». Прическа малышки, представлявшая собой неаккуратное каре, смешно заколыхалась. В глазах девочки читался вопрос. Видимо, она пыталась выяснить имя незнакомца.
Киу кивнула куда-то в сторону улицу и потянула Ройтера за рукав. Похоже, она знала куда идти. Времени рассиживаться не было. Ведь девочка была настроена решительно.

Не смотря на приложенные старания, в успех Ройтер верил слабо и реакция девочки оказалась для него несколько неожиданной. Он с трудом осознал, что его спрашивают об имени и неуклюже приложив ладонь к груди промямлил "Томас", причем случайно растянув так, что имя прозвучало скорее на китайский манер "То Мас". Впрочем принципиальной разницы для Ройтера не было - он бы откликнулся даже и на "эй ты, заморыш" или "чучело грязное".
Смущённая застенчивая улыбка появилась на лице Томаса, когда он последовал за Киу. Как когда неожиданно дарят трогательную мелочь или сердечно подбадривают в трудную минуту. Ройтер не знал такие моменты, но до сих пор хотел бы однажды узнать.

Естественно, Томас никогда раньше не был в Шанхае. Но перемещаясь по этому удивительному городу вслед за Киу, он был уверен – он видит совершенно «другой» Шанхай. Потому что все бедолаги, оказавшиеся в самом низу городской пищевой цепочки, знают, что, например, их Нью-Йорк совершенно другой, как и любой другой город. Где-то в глубине души юноши таилось желание посмотреть на город глазами успешного человека. Не столько из зависти, сколько из любопытства. Но твердое убеждение в невозможности превращения этих грез в действительность, отрезвляло и не позволяло этим мыслям развиваться в его и без того больной голове.
Закоулки, трущобы, тайные ходы и лазы – типичный маршрут для крыс и таких, как Томас. Интересно, сколько на самом деле лет Киу? Когда девочка иногда хватала Ройтера за запястье, помогая ему пройти правильным путем, Томас чувствовал какие у нее маленькие тонкие пальчики. Ее кожа была обветрена и местами начала трескаться. В те моменты, когда фигурка Киу освещалась редким светом уличных фонарей, Томас мог разглядеть ее многочисленные ссадины и синяки. Что с ней случилось? Такая маленькая, но, похоже, уже хлебнула горя сполна. При этом такая добрая. Почему она решила помочь ему?
Ройтер не знал, как долго они добирались до места. Резкая смена обстановки совершенно не способствовала концентрации. И если до этого источники света на пути были редкими и неяркими, на улице, по которой кралась Киу, света не было вовсе. Лишь бледная луна освещала их путь. Дома располагались очень плотно друг к другу, словно у них была одна общая стена. Если конечно эти постройки можно было назвать домами. Со стороны они напоминали сараи разной степени ветхости. Но в этой темноте все выглядело вполне сносно, у некоторых участков даже был высокий забор. Над узкой, размытой дождем дорогой, были натянуты веревки, на которых сушились чьи-то вещи. В воздухе пахло сыростью, пищевыми отходами и безысходностью. В какой-то момент, Киу остановилась возле одной из дверей.
Томас напряг зрение, чтобы понять, что происходит. Девочка замерла, прислушиваясь. Через несколько секунд она присела на землю и стала что-то искать в придорожной траве. Спустя еще мгновение она отперла тяжелую железную дверь и замахала Ройтеру, приглашая зайти. Дождавшись пока он пройдет, Киу захлопнула за ними дверь. Раздался щелчок замка. Девочка подпрыгнула, перебросив ключ недалеко через забор.
Путники оказались во дворе небольшого, стоящего отдельно от других, двухэтажного покосившегося дома. Сам двор порос высокой травой, во мраке ночи виднелись очертания каких-то предметов, очень похожих на хлам. Дом, казалось, был кирпичный. У второго этажа не было одной стены, ее заменяли большие куски ткани, прибитые или прижатые к полу. Сама ткань слегка колыхалась от легкого ночного ветерка.
На первом этаже, где-то в глубине дома загорелся свет. Киу побежала к крыльцу. Крыльцо представляло с собой небольшой порожек, к которому вели три ступеньки. Но две из них были почти полностью разрушены, а последняя разрушена наполовину. Девочка открыла входную дверь, вновь приглашая Томаса зайти.
Внутри дом казался еще меньше, чем снаружи. Температура внутри была такая же, как на улице. Пол был чем-то завален, стен также не было видно. Без света было совершенно непонятно, что окружает Ройтера. Однако Киу побежала по коридору вперед, к двери, из-под которой виднелась тончайшая полоска света. Самым логичным, было проследовать за девочкой.
Стоило Томасу подойти к комнате, он обнаружил, что вместо двери проход закрывала темная ткань, которая легко впустила гостя.
От увиденного в комнате, Томас замер.
Пол был покрыт песочного цвета ковролином. Изнутри комната была обита панелями из светлого дерева. На стенах были закреплены полочки, на которых дымилось множество совсем недавно потушенных свечей. В комнате пахло благовониям. Аромат был настолько чарующим, что Томас не мог надышаться. На полу возле дальней стены стоял торшер в форме шара, служивший на тот момент единственным источником освещения. На полу в центре комнаты располагались пара темно-фиолетовых стеганых одеял и несколько небольших подушек. Сверху, на подушках и одеялах лежала девушка.
Незнакомка лежала на боку, напоминая русалку – ее ноги были слегка согнуты. Девушка приподнялась на локтях, и теперь ее грудная клетка, плечи и лицо была обращены в сторону Томаса. Девушка была одета лишь в лазурного цвета шелковый халатик, который сразу распахнулся и спал с ее плеч, стоило ей прийти в движение, тем самым практически полностью оголив ее тело. У нее была редкая для азиатки большая грудь красивой формы. А про себя Томас подумал, что никогда в жизни не видел такой бархатистой светлой кожи. Стараясь поскорее прикрыться, она села, накинув халатик и запахнувшись посильнее. Ее длинные шелковистые черные волосы блестели в свете торшера. Девушка что-то говорила на китайском. Заслушавшись мелодичным голосом, Томас не сразу понял, что она ругается. Оказалось, что Киу в комнате не было. Это Ройтер понял только когда девочка вбежала на возмущенный зов незнакомки. Появление Киу и ее жаркие объяснения с девушкой словно отрезвили Ройтера от заворожившего его зрелища и вывели из недолгого ступора.
– То Мас! – сказанное Киу, было последним, что смог разобрать Ройтер в этом диалоге.

-Извините,-покраснев, затараторил Томас,-я не хотел...я ничего не видел! То есть нет, у Вас конечно...ай, я не это хотел сказать! Мне не стоило сюда входить, нужно было постучаться! Но тут нет двери, и свет, и я...Простите!
От вида обнажённого тела кровь в жилах вскипела, а сердце заколотилось в бешенном темпе, явно намереваясь выпрыгнуть из груди. Томаса охватил жар, мысли в голове спутались до такой степени, что нельзя был уловить смысл хоть одной цельной, если удавалось её вычленить. Ройтер готов был упасть в обморок или наоборот наброситься на лежащую девушку. А ещё хотелось, чтобы она набросилась на него сама, чтобы халат вновь спал с неё, чтобы он растворился в воздухе. Чтобы Киу исчезла отсюда к дьявола. Или к чёрту её, лишь бы не мешала!
Не то, чтобы у Томаса совсем не было опыта близкого общения с женщинами, но во-первых последний раз это было довольно давно, а во-вторых никогда прежде не было ни светлых комнат, наполненных чудным ароматом, с кроватью, подушками и одеялом. В лучшем случае это был матрас с клопами и вошью, а как правило и вовсе грязная стена или пол. А здесь...В какое-то мгновение Ройтер подумал, что возможно это всё очередной сон. Может если это так, то он вправе делать, что захочет? Нет, так ведь тоже нельзя. Я же не зверь какой-то!
Так Томас и остался стоять как вкопанный, таращась на девушку, иногда переводя полный мольбы о помощи взгляд на Киу.
Пока его проводница и незнакомая особа активно разговаривали, Ройтер кое-как смог побороть нахлынувшее навождение. Он ещё пребывал в несколько возбуждённом состоянии, но хотя бы вернулась относительная ясность мысль.
Наверно та девушка - шлюха, причём судя по апартаментам не из дешёвых. Наверно сначала она, не успев разглядеть, приняла его, Томаса, за очередного клиента. Наверно поэтому халат так легко спал с её тела. Ах, вот бы ещё раз, хоть на минутку. Минуты мне бы хватило. Так! Успокойся, возьми себя в руки, Ройтер! Эта девица явно не твоего уровня, так что нечего и мечтать! Вот сейчас придёт тот, кого она на самом деле ждала, вот тогда посмотрим, как ты запоёшь и о чём будешь мечтать! Уж явно не о её груди, можешь мне поверить. Ух и удружила это девчонка, завела кажется в ещё большие неприятности!

Внезапно Киу начала рыдать. Этот эпизод моментально остановил ссору. Девушка крепко обняла ребенка и принялась ласково ее успокаивать. Киу изо всех сил прижалась к длинноволосой брюнетки и едва слышно бормотала что-то. Томас вновь разобрал в сказанном свое имя. Девушка подняла на него глаза.
– Успокойтесь, – произнесла девушка на английском. – И не обижайтесь на мою сестру, она хотела как лучше.
Поднявшись, девушка вышла из комнаты. Киу осталась наедине с Томасом и смотрела на него глазами полными слез. Однако, было похоже, что она уже успокоилась. Неловкая пауза продолжалась пару минут. После чего из другой комнаты раздался голос девушки.
– Киу! – позвала она сестру. Девочка подскочила к торшеру и выключила его. Странное действие – в комнате стало совсем темно. Через секунду Киу схватила Ройтера за руку и вытянула из помещения.
Дверной проем по правую руку от них вел, по всей видимости, на кухню. Двери опять не было.
С потолка кухни свисала одинокая лампочка, но для освещения этой тесной комнатки больше и не требовалось. Посреди кухни стоял стол, на котором лежал пакет. Тот самый, что Киу взяла у продавщицы на улице. Стульев не было, лишь один высокий табурет, на который сразу залезла девочка. Стены были потрескавшиеся, окна затянуты газетами. Деревянный пол давно нуждался в реставрации. Возле стола находилась кухонная тумба с маленькой плитой, на которой что-то закипало в кастрюле. У плиты стояла черноволосая девушка, которая теперь была одета в длинный мешковатый шерстяной свитер, больший похожий на платье. Ее волосы были собраны в высокий конский хвост.
К Томасу вновь обратился взгляд черных как омут глаз.
– Меня зовут Джия. Я – старшая сестра Киу. От меня совсем недавно ушел гость, к тому же я не знала, что Киу придет не одна, так что прибраться я не успела, извини.
Девушка разговаривала, не отвлекаясь от готовки. В кастрюлю она бросала какие-то травы и овощи. Вскоре ноздри Томаса защекотал пряный аромат домашней еды.
В какой-то момент Джия протянула руку Томасу для рукопожатия. У нее были длинные красные ногти. Похоже, она точно шлюха.
– Расскажи мне, откуда ты взялся.

"Хорошо, что "гость" ушёл, а не наоборот",-с некоторым облегчением подумал Томас. Он уже несколько успокоился: пульс стал более размеренным, мысли возвращались в привычный порядок течения. Хотя протянутая рука вновь слегка всколыхнула сознание, но уже скорее отголоском, совсем на мгновение. Сначала Ройтер хотел пожать протянутую руку, но вспомнил про состояние своих и постеснялся.
-Прости, мне не хочется испачкать тебя, Джия,-искренне ответил Томас,-это ещё больше испортило бы сложившуюся ситуацию...Ещё раз прощу прощения за вторжение.
Ройтер сделал небольшую паузу, прикидывая с чего начать рассказ и о чём собственно вообще поведать сёстрам. Он ещё раз оглядел Джию, как бы проверяя свою выдержку. Всё в порядке - теперь разве что некоторый дискомфорт создавал для Ройтера запах еды. Манил он не хуже обнажённого тела, но хотя бы не возбуждал.
-Из Нью Йорка,-сказал наконец Томас,-на самом деле это длинная история, большинство фрагментов которого я и сам честно говоря не помню. Пожалуй единственный ориентир - вот этот кусок бумаги.
-Ты можешь мне сказать, что на нём написано?

Отказ от рукопожатия был встречен девушкой лишь легкой снисходительной улыбкой. Возможно, за свою жизнь она касалась более неприятных предметов, нежели немытая рука.
Услышав про Нью-Йорк, Джия удивилась:
– Из Нью-Йорка? Америка? Довольно трудно попасть к нам оттуда случайно…
Клочок листа девушка не взяла, лишь мельком посмотрела на него и сразу ответила:
- Я знаю про фэнхуан. Это то, что написано на твоем листочке. Киу мне рассказала. Многие считают, что это лишь сказки, но дети любят верить во всякое, и она уверена, что это знамение… Ты – знамение. – Несколько секунду Джия смотрела Томасу прямо в глаза.
– У нас больше нет стульев, так что придется, есть стоя. – Азиатка достала три глубокие тарелки, эмаль которых местами треснула или откололась, и стала накладывать в них еду.
В этом доме на ужин была лапша, сваренная с небольшим количеством овощей, которые раздобыла Киу. Никакой изысканности, но это была еда, причем не самая худшая из возможных.
На стол ближе к столу была поставлена тарелка, а сверху положены палочки. Сами сестры без лишних разговоров принялись быстро уплетать ужин. Возможно, это их первый прием пищи за долгое время.

Фраза про знамение была воспринята Томасом с явным скепсисом. В иной ситуации он бы даже отпустил какой-нибудь саркастический комментарий на этот счет, но в этот раз решил промолчать и просто спокойно выдержал взгляд Джии.
-Ничего страшного,-легонько улыбнулся Ройтер,-стулья для меня в диковину. Спасибо.
Палочки оказались настоящим кошмаром для Томаса: во-первых держать их одной рукой, как Ройтер не пытался, не получалось ни в какую. Сдавшись, он решил взять эти орудия пыток двумя руками, как разбойник ножи. Но тыкать лапшу как вилкой тоже оказалось безрезультатным. А всё это время желудок истошно просил такую близкую и в тоже время недосягаемую лапшу. Да ещё и с овощами. Томас попробовал намотать лапшу на одну из палочек, но до рта донести не успел - еда упала обратно в тарелку. От бессилия захотелось взвыть, глаза полные вселенского отчаянья поочерёдно посмотрели на обеих сестёр. Об безысходности Томас готов был без всяких приличий буквально вылакать горячую лапшу прямо из тарелки, без всяких подручных средств. Чёрт бы побрал этот Китай!

Джия заметила, что попытки Томаса терпят крах, одна за другой.
– Давай я помогу тебе.
Девушка поставила свою тарелку на стол и оказалась возле Ройтера. Своей рукой она взяла руку Томаса и вложила в нее тарелку. Другой рукой, вновь управляя кистью американца, она взяла палочки. У нее такая нежная кожа и ее пальчики такие изящные, она так ловко орудует этими треклятыми палочками. От нее самой пахнет цветущей вишней, запахом весны…
Неловкость, порожденную этой ситуацией, было невозможно не заметить. Киу хихикнула, продолжая уплетать лапшу.
– Я лучше дам тебе вилку, кгхм. – Джия отпрянула от Томаса и протянула ему более знакомый прибор. Киу что-то весело сказала сестре на китайском, а та в ответ лишь шикнула на нее.
Закончив со своими порциями, китаянки положили свои тарелки в жестяной таз на полу, за отсутствием раковины.
– Тут еще немного осталось, хочешь добавки? – поинтересовалась Джия как ни в чем не бывало.

Когда Джия подошла к нему, взяла его руки, Томас определённо был готов провалиться сквозь землю. Даже призывы желудка казались стихли. Казалось весь мир издевается Ройтером. А эта малявка ещё и хихикает. Неглупая, понимает что к чему. Вилка в этой ситуацией оказалась спасительной соломинкой: Томас во-первых с её помощью смог переключиться на лапшу, а во-вторых его желудок наконец довольно заурчал. Блаженство.
-Да, если можно,-ответил Томас,-честное слово, уже давно не ел ничего вкуснее.
Воспользовавшись тем, что сестры уже поели, Ройтер решил уточнить мифическую байку про знамение.
-А что такое фэнхуан? Я не очень верю в подобное, но ведь эта бумажка как-то ко мне попала...

Джия улыбнулась. Похвалу за заваривание лапши быстрого приготовления сложно назвать особенным комплиментом, но доброе слово и кошке приятно.
Остатки ужина переместились в тарелку к Томасу. Джия сняла кастрюлю с плиты и поставила на нее чайник. После этого девушка подошла к сестре и принялась разбирать ее спутанные волосы.
– Мне тоже интересно как к тебе попала эта бумажка… Возможно это чья-то шутка, а если нет… Все равно ерунда какая-то…
Киу протяжно зевнула.
– Фэнхуан это чудесная птица, в твоей культуре ее иногда называют птицей феникс. У Фэнхуана клюв петуха, зоб ласточки, шея змеи, на туловище узоры, как у дракона, хвост рыбы, спереди как лебедь, сзади как единорог-цилинь, спина черепахи. У Фэнхуана разноцветное оперение, а живет он в восточном царстве совершенных людей…
Рассказ девушки прервал свист чайника. Джия быстро сняла его с плиты. Затем она она достала три чашки из разных наборов и чай прессованный в таблетку. Вскрыв маленькую упаковку, она высыпала содержимое в марлю, завязав ее как мешочек. Джия опустила марлевый мешочек в каждую чашку по очереди и добавляла в них кипяток. Закончив со всеми чашками, она не стала выбрасывать мешочек, а убрала его в какой-то ящичек.
– Чай. – Зачем-то подсказала она и подвинула к Томасу одну из чашек.

-Благодарю,-кивнул Томас, принимаю чашку.
-С птицей, если её можно так назвать, понятно. Хотя если честно ничего не понятно.
Ройтер подул на горячий чай и легонько попробовал отхлебнуть.
-Я не слишком верю в такие вещи. Род деятельности не тот. А что там со знамением? Причём тут я?
К рассказу о птице Томас отнесся вполне посредственно, как к обычной байке за ужином, чтобы не есть в тишине. Но при этом слушал он внимательно, чтобы никоем образом не обидеть рассказчицу. Не только слушал, но и с небольшими перерывами смотрел на неё, рассматривал. Если бы Томаса спросили о свитере Джии, он бы без труда перечислил все завитушки шерстинок на нём.

На вкус чай был совершенно обычным, даже пресным. К тому же не очень крепким. Но это было лучше дождевой воды, и вообще сахар вреден.
Киу довольно быстро выпила свой чай и о чем-то спросила сестру. Джия утвердительно кивнула, и девочка убежала из кухни, улыбнувшись Томасу.
– Фэнхуан – вестник великих событий. Иногда хороших, но иногда плохих. Но в любом случае значение их будет велико. Лично я считаю, что это просто легенда. Не хочу жаловаться на жизнь, но у меня нет времени верить в сказки. Хотя есть те, кто думает иначе. Если тебе хочется узнать об этом больше, тебе стоит отыскать кого-то из таких людей…
Рассказывая, Джия неосознанно медленно подходила все ближе к Томасу. Когда вернулась Киу, девушка стояла совсем рядом с Ройтером.
– Мы собираемся спать. Если тебе нужно помыться, – Джия выдержала паузу, присматриваясь к своему гостю, – это можно устроить.

От такого предложения Томас сильно смутился. Нет, помыться конечно было бы неплохо, но... На самом деле этих "но" было много, а главным вопросом было возможная "помощь" Джии. Ройтера не хотелось делать ситуацию ещё более щекотливой, но с другой стороны возникали некоторые приятно волнующие мысли касательно возможного сценария этого мытья. Так, спокойно.
-Судя по тому, как ты на меня посмотрела, мытьё пошло бы мне на пользу,-попытался отшутиться Томас,-но мне совсем неудобно так сильно злоупотреблять твоим гостеприимством. Даже несмотря на то, что твоя сестра считает меня Фэнхуаном.

В ответ Джия рассмеялась мелодичным смехом.
– Может, в Нью-Йорке тебе не приходилось есть лапшу палочками, но хоть пару раз в жизни ты уже мылся? – Поддержала шутку девушка. – Думаю, с этим ты справишься сам. К тому же душ на улице, а там все равно темно, хоть глаз выколи, стесняться нечего. Киу покажет тебе куда идти и чем вытираться. Потом возвращайся в дом. Мы спим на втором этаже, в комнату, где мы впервые встретились заходить запрещено. Я серьезно. – По голосу Джии было понятно, что она не шутит.
Киу переводила взгляд с сестры на Томаса и обратно. Скорее всего она знала, о чем они говорят и ждала возможности проводить Томаса на улицу.

-Ладно,-сдался Томас,-схожу в душ.
Мытьё на самом деле было бы очень кстати, но чем дольше Ройтер здесь находился, тем неуютнее себя чувствовал. Первичный "шок" почти полностью прошёл и на его место неспешно, но настойчиво выползало привычное чувство тревоги, ожидании очередного подвоха судьбы. Да и в конце концов у этих девушек и самих жизнь не сахар, а тут ещё такой "замечательный" Томас нарисовался, звезда трущоб Адской кухни. Жаль, что клочок бумаги оказался в итоге бесполезен. Хотя теперь Ройтер хотя бы сыт и кое-как вымоется. Но хватит с этого бумажного джина и двух желаний, третье Томас как-нибудь уж исполнит сам.

///как закончит с мытьём и переоденется(если дадут во что), покидает сестёр и идёт в произвольном направлении по тротуару

Получив сигнал от сестры, Киу за руку вывела Томаса на улицу. Груда хлама, встреченная ими ранее, представляла собой ветхий навес, который подпирали гнилые балки и полуразвалившиеся ящики. Конструкция весьма сомнительной прочности.
Девочка нащупала кусок бечевки и потянула. Откуда-то сверху навеса хлынул поток воды. Она лилась непродолжительно, но обильно. Стоило Киу дернуть веревку еще раз и все повторилось.
После этого девочка указала на гвоздь, на котором висело большое банное полотенце.
Убедившись, что Ройтер понял механизм использования душа, Киу убежала обратно в дом.
На втором этаже загорелся свет. Ткань, которая заменяла стену, стала отражать тени. Томас мог видеть, как Джия снимает свой свитер и распускает волосы. Ее силуэт был грациозным и притягательным. Через несколько секунд к тени Джии присоединилась тень Киу. Старшая сестра опустилась на колени, а маленькая девочка начала расчесывать ее волосы.
С душем Томас действительно справился сам. Холодная вода неприятно жгла кожу. Но чувство очищения компенсировало это неудобство. Полотенце было довольно старым и быстро промокло насквозь. Новой одежду Ройтера не предоставили, а потому ему оставалось лишь повесить полотенце на место.
Свет на втором этаже стал тусклым, вероятно комната освещалась небольшой свечей или лучиной – силуэтов больше было не разглядеть. Подходя к калитке, Томас мог заметить, что Киу выглянула из-за входной двери и провожает его взглядом.
Металлическая дверь скрипнула, и вот Ройтер вновь оказался на размокшей дороге. Сзади послышался звук запираемой двери, а последний источник света в доме – погас.
Никаких указателей или ориентиров, куда идти на улице не было. Томас ступал, чувствуя, что его ноги порядочно промокли. Вероятно, он несколько раз умудрился провалиться в глубокую лужу.
Но это почему-то мало заботило Ройтера. Он просто шел, вдыхая ночной прохладный воздух, периодически любуясь красотой звездного неба.
Когда Томас заметил, что к нему подходит трое мужчин, было слишком поздно, чтобы убегать. Они были одеты в кожаные куртки, тяжелые сапоги и рваные джинсы. Двое из них были довольно крупные, на них были платки, закрывающие нижнюю часть лица. В руках они держали цепи. Еще один был поменьше. Но по его поведению было очевидно, что именно он их вожак. Томас запомнил его лицо покрытое загадочными татуировками. А последним воспоминанием был его кастет, стремительно врезавшийся Ройтеру промеж глаз.
Странная шайка сначала кричала на американца, чего-то требуя. Но поняв, что с него нечего взять, хулиганы просто жестоко избили бедолагу. От болевого шока он быстро потерял сознание. После чего забылся тяжелым сном без сновидений.
Очнулся Томас от того, что кровь с его лица слизывает какой-то рыжий пес. Такой же лохматый и побитый, как он сам. Вероятно испугавшись возможных побоев, собака быстро убежала, стоило Томасу подать признаки жизни.
Ройтер лежал под кустом, все тело ужасно болело. А день, судя по всему, был в разгаре. Окружающая обстановка была совершенно незнакома, вспомнить хотя бы с какой стороны он пришел не представлялось возможным.

-Добро пожаловать в Китай, Томас!-вслух сказал он сам себе,-а я всё думал, когда же нечто подобное случиться?! Эх, мог бы и не мыться...
Тело болело нещадно и сначала Ройтер решил, что не может пошевелить руками и ногами. Но обошлось. Томас протяжно застонал, сплюнул кровь изо рта и попытался встать. Боль, словно острой иглой, пронзила ноги, да так, что Ройтер чуть не вскрикнул. Пришлось ограничиться сидячим положением.
"Дёрнул меня чёрт именно ночью уйти! Не мог до утра как будто подождать?! Поделом дураку".
"Ладно, не впервой. Бывало и хуже. Надо попробовать раздобыть воды, чтобы все подряд от меня не шарахались, а потом может какую работёнку найду".
Впрочем перспективы насчёт заработка виделись Томасу весьма туманными. И всему причиной - чертов язык, на котором он не понимал ни бельмеса. Даже базовых жаргонных слов, которые Томас помимо родного английского знал ещё на французском, это за вычетом уличных диалектов. Но так или иначе выбор был невелик. Так что, стиснув зубы, Ройтер во второй раз попробовал встать.

Подъем дался Томасу с большим трудом. Боль отдавалась в движениях, поэтому ему приходилось периодически отступать. Однако переломов не было и это слабое утешение немного радовало.
При свете дня трущобы выглядели еще хуже, чем ночью. Присмотревшись, Ройтер увидел выход из этого квартала на оживленную улицу. Впереди между деревьев виднелся проспект, по которому ездили машины и велосипедисты. Также по своим делам спешили самые разные прохожие. Из источников воды в поле зрения была только лужа, но «источник» в данном случае очень громкое слово.
Из дома напротив вышла женщина, средних лет в заношенном сером спортивном костюме. Она смерила Томаса взглядом полным крайнего неодобрения и поспешила скрыться из виду. В голове Ройтера пролетела мысль, что именно эта реакция на него будет нормальной, а такая сердобольная душа как у Киу, скорее всего одна на весь Китай.
Иммигрант поневоле начал чувствовать жажду, а вскоре почувствовал легкий голод. К тому же горло саднило.

Лужа для смывания крови явно не подходила - от такой промывки можно запросто схлопотать заражение ран. Томас конечно не слишком дорожил собственной жизнью, но помирать из-за собственной глупостью да ещё и весьма мучительно совсем не хотелось. Так что оставалось одно: идти вперёд, на оживлённую улицу, надеясь на свою стервозную удачу и вспоминая горячую лапшу Джии.

После ночи проведенной во тьме и холоде, дневной Шанхай открылся Томасу с новой стороны.
Не без усилий, молодой человек вышел на улицу залитую солнцем. Вокруг кипела жизнь. Окинув окружение взглядом, Томас обратил внимание, что европейцев среди людей нет. Среди толпы не было туристов, а значит, обратиться сейчас к кому-то за помощью на английском может быть проблемой.
Впрочем, не факт, что перспектива помогать грязному бомжу прельщает хоть кого-то из присутствующих.
Не считая потока прохожих, в нескольких метрах Томас увидел двух парней, отдыхающих возле своих мотоциклов. Один сидел, развалившись на складном стуле, а другой расположился прямо на байке. Одеты они были по-простому – обычные футболки, джинсы, кеды. Еще чуть подальше Томас заметил торговца каким-то барахлом. И совсем в конце дороги виднелись яркие зонтики какого-то уличного кафе.
Одежду Томаса нельзя было назвать теплой, но сейчас ему было довольно жарко. Солнце стояло в зените, и ночную прохладу сменила духота. Попытавшись сглотнуть, Ройтер убедился в том, что его горло пересохло. Он почувствовал себя весьма несчастным. События, происходящие с ним последние сутки, были очень изматывающими.

Боль, пересохшее горло, привкус металла во рту, жара - всё это монолитной глыбой давило на Томаса, делая его на вид ещё больше плачевным. Впрочем он и сам себя так чувствовал. А ещё злость. Злость на самого себя, что покинул в ночи тёплый очаг. Испугался. Но чего? Компании двух сестёр, которые его накрыли и предложили кров? Действительно "страшные" дела! Молодец, Томас! Злился Ройтер и на избивших его. Но не за то, что с ним так поступили. Нет, Томас мысленно упрекал их в том, что не выбили из него дух, что били слишком слабо! Лучше бы ночью он подох! Сытый и вымытый. Лучше бы последними, перед его смертью были бы тёплые воспоминания. А теперь всё окончательно вернулось на круги своя. И даже хуже - языка-то Ройтер не знал.
Морщась от боли, Томас доковылял до байкеров. Его не сильно беспокоило то, что можно опять получить по рёбрам. Разом больше, разом меньше - какая в сущности разница? Но от торговца бы точно толку не было, а так...Возможно, будь он более мускулистым и не таким побитым, то попробовал бы скинуть одного из них с мотоцикла и угнать сам транспорт. Но при нынешнем положении дел такое действие виделось бессмысленным. Так что Ройтер просто принял ещё более мученический вид и протянул "вооды" на родном языке.

При ближайшем рассмотрении «байкеры» оказались безобидного вида подростками, внешне не старше 18 лет. Оба юноши были сухопарые, коротко стриженные. Возможно они были братьями, но для европейца азиаты все не одно лицо... Однако, у того, кто сидел на стуле, Томас заметил по татуировке на тыльной стороне ладони каждой руки. Они изображали иероглифы, значение которых Томас конечно не знал.
Увидев истерзанного ночью прохожего, умоляющего подать ему воды, парень с татуировками передал Томасу бутылку с заветной жидкостью. Живительная влага наполняла тело Ройтера. Простая вода казалась ему райским нектаром. Томас жадно пил, и, незаметно для себя, он практически залпом осушил полулитровую бутылку. Когда жажда отступила, на ее место пришла боль – побои заныли, а запекшиеся кровоподтеки вызывали дискомфорт.
Парень на стуле сказал что-то своему другу, и тот протянул Томасу мокрую тряпку.
– Тебя ограбили? – Cпросил юноша, вставая со стула и подходя ближе к Ройтеру. Похоже, он неплохо знал английский.
Только сейчас Томас понял, что ребята расположились под навесом, и в этой тени он чувствовал себя словно бедуин, нашедший оазис в пустыне.

-Было бы что,-усмехнулся Томас, принимая тряпку,-просто не повезло.
Шутку от отпустил зря - губы, да и всё лицо, сверкнули очередным взрывом боли. Ройтер слегка поёжился, переживая неприятный момент, а затем принялся оттирать кровь с лица. То, что парни говорили не на китайском было огромным счастьем для Томаса - теперь он хотя бы получил начальную помощь. Быть может получится и расспросить их про всё тут.
-А вы не знаете, где тут можно подзаработать?-прямо спросил Ройтер, не особо стесняясь. Общение с такими людьми ему было куда ближе, он примерно знал, чего ожидать, как себя вести и как поведутся с ним. Да и терять всяко нечего.

Услышав вопрос незнакомца, парни многозначительно переглянулись.
– Без обид, но ты не особо похож на стража правопорядка, так что я дам тебе небольшую наводку. – Начал рассказ юноша с татуировками, подойдя совсем близко к Томасу.
– Периодически через Южный вокзал перегоняют товарные поезда. Не через основной путь, а в основном из Гонконга, – продолжил он. – Туда можно прийти и помочь с погрузкой-выгрузкой, но учти, я ничего тебе не говорил.
После этих слов он отстранился, разглядывая Ройтера.
– Хотя судя по твоему состоянию, для тебя это может быть тяжеловато… Кстати, – словно догадавшись о чем-то, с недоверием задал он следующий вопрос, – ты тут легально?
Второй парень уже сидел верхом на байке, жадно слушая их беседу.
– Откуда ты взялся? – внезапно спросил юноша без тату.