Вулферты. Мать и сын, Miau и Амелия

-Ваша милость, нам надо быть осторожными, чтобы король не посчитал сотню воинов оскорблением. Сейчас времена мирные, поэтому столько воинов для охраны не нужно.
Ганс о чем то задумался и замолчал. Пользуясь замешательством Ганса, в комнату вошел Редфорд и произнес:
-Ваша милость, наши люди поймали разбойника, Вам нужно на него взглянуть.

- Готовьте столько, сколько можно. Всё то, про что мы говорили. Если в день отъезда я решу взять меньше, значит возьму меньше. Всё, пожалуй. Можете быть свободным и продумайте, какие ещё меры безопасности можно принять для поездки. Как всё будет готово к отъезду, доложите.
Разбойник? В наших землях? Это большая редкость в последнее время. Наверное, залётный, ведь местный люд живёт не так плохо, чтобы разбойничать.
- Разбойника? Это действительно интересно. Как закончу с мытьём, сразу пойду гляну. Где он, кстати? Хорст, не стой. Готовь лохань, мочало и всё прочее. Видишь же, некогда мне в бочке рассиживаться. И письма прочитать да подписать, и разбойники, и приготовления в дорогу...
Какое-то насыщенное утро.

Ганс учтиво поклонился и отправился следить за подготовкой к поездке.
Редфорд подал голос снова:
-Он в темнице, Ваша милость. Мы посчитали его опасным, для привода в тронный зал.
Хорст схватил мочалку и начал усердно тереть спину своему господину.

- Хорошо. Я найду Вас, как закончу, и мы спустимся в темницу посмотреть на Ваш улов. И скажите стражникам, чтобы ко мне не пускали никого. Герцог очень занят...
Даже до отхожего места не сходил с этой суетой. Поэтому поток посетителей надо пока приостановить.
Дождавшись, года сенешаль выйдет, Дит выскочил из бочки, чтобы дать Хорсту себя натереть целиком, и негромко спросил:
- Так где ты был с утра? Почему тебя не было рядом со мной?
Один на один Хорст не должен был скрывать свои секреты, если таковые были.

Хост усмехнулся и произнес:
-Я боюсь, что нашего дражайшего Самодержца хватит сильнейший понос, когда он увидит наше войско.
Довольно засмеявшись, он замолчал.
В то время пока Хорст разглагольствовал о кишечных расстройствах короля, подал голос Редфорд. Он провозгласил:
-Ваша Светлость, Вы не забыли о еженедельных уроках фехтования?

- Сэр Редфорд, Вы же видите, что моя светлость стоит с голой жопой посреди спальной и не расположена что-либо обсуждать. - страдальческим тоном изрёк Дит. - Вы знаете, что я ещё не прочитал и не подписал письма, что мне с Вами ещё в темницу идти, что вообще, я занят приготовлениями к очень важной поездки, и уроки, не только фехтования, можно и нужно отложить до возвращения. А ещё я желаю один на один разобраться со своим негодным слугой.
Демонстрируя нежелание разговаривать, герцог облил себя чистой водой, смывая мыло.

Редфорд принял оборонительную стойку и продолжил упорствовать:
-Ваш покойный батюшка завещал мне следить за Вашим обучением, как духовным так и телесным. Поэтому уроками фехтования Вы сможете заниматься на привалах. Сеньор Рауро поедет с Вами.
На лице старого сенешаля застыла довольная улыбка. Он продолжил:
-В темницу я Вас обязательно отведу, как только Вы прикажете, а сейчас с вашего позволения я удалюсь.

- Вообще-то, воинским искусствам меня обучает сэр Ганс. Но если Вы полагаете, что он не справляется со мной один, пусть будет и сеньор.
Когда сенешаль, наконец, оставил мальчишек одних, Дитрих вытерся и оделся.
- Хорст, никогда не говори так неуважительно о королях. Да и о лордах тоже. У стен бывают уши. Ты ведь не хочешь навлечь на себя лишнюю беду? Да и на меня тоже. И вообще, если самодержца хватит понос, он нам этого не простит, поэтому нам нужно, чтобы его хватил приступ радости от того, как силён его верный вассал герцог Вульферт. Как ни крути, а помощь короля на очень и очень нужна. Пока что даже больше, чем ему наша. Но ты так и не сказал, где ты был с утра?
Чтобы не терять времени, Дит сел за стол и принялся читать написанные секретарём послания к лордам. Насколько точно тот выполнил пожелания герцога?
- Полезай в бочку, можешь тоже помыться, пока вода тёплая.
Не всякому слуге такая роскошь доступна, но Хорста Дит баловал. В конце концов, это не только слуга, но почти друг. Насколько вообще простолюдин может быть другом герцогу.

Хорста не радовала перспектива оставаться наедине с герцогом. Он явно что то скрывал. Услышав отповедь по поводу не уважительного отношения к королю, слуга поскучнел еще раз. Забравшись в бочку. парень начал рассказывать:
-Я был на кухне, Ваша милость. Пирожки Памриды таскал, повориха мне чуть уши не оторвала. Затем наблюдал со стен замка, за тем, как доставили того разбойника, о котором упоминал сер Редфорд.
Хорст одновременно ведя рассказ, торопливо натирал тело мочалкой.
Бегло пробежав письма глазами, Дитрих увидел. что поручение выполнено в точности, как он и приказывал. В любой момент можно было поручить кому нибудь из слуг отправить послания с самыми лучшими соколами, которые только найдутся в замке.

Нет, доверять слугам такое нельзя. Только секретарь или сенешаль. Или Хорст. Вообще-то, надо с матушкой обговорить, получить одобрение, но... когда-то надо и самому начинать делать важные дела.
- Расскажи лучше, что слышно среди простого люда. Это куда интереснее, чем короли и лорды.
Пока слуга отмывался, Дит ставил печати и подписи.
- Пирожки таскал, а мне ни одного не принёс... так ещё и попался. Эх... ни на кого нельзя положиться.
Запечатав последнее послание, герцог облил водой Хорста.
- Собирайся, пойдём в темницу. И письма возьми, занесём по пути секретарю.

Хорст помычал что то типа "Виноват, хозяин. Не подумал". Юноша быстро оделся и был готов сопровождать своего господина. парень открыл дверь, приглашая Дитриха следовать за ним. Спустившись в подземелье, герцог почувствовал давящую атмосферу. тонны камня давили, пытаясь сжать молодого человека в своих объятиях. Воздух был спертым и неприятным. Хорст подхватил факел, висевший на стене и направился вперед, указывая дорогу. Наконец спустя минут 30 блужданий по коридорам, Хорст вывел своего господина в просторное помещение. Заставлено оно было различными приспособлениями, не вызывающими сомнений в своем назначении. Это была пыточная камера. По центру зала стоял большой дубовый стол. К нему прочно был прикован невысокий, худощавый человек. Несмотря на недолгое пребывание в каземате, на теле человека были заметны следы пыток и побоев. Рядом со столом суетился пухлый человек в рясе монаха. Брат Горзо. Он грозным голосом вещал:
-Покайся грешник! Покайся и прими свое наказание! Ибо тот кто Отвернулся от Создателя и Великой матери, служит Черному Завистнику!
Из курса теологии, Дитрих знал, что сей мир создал Скульптор Разавар. А вдохнула в него жизнь Мать Павелия. Но идеальный мир просуществовал недолго. Появился Враг, Черный Завистник. Ему было завидно, что он не может создать такой прекрасный мир. Поэтому он начал населять уже созданный мир своими слугами и привлекать благоверных граждан на свою сторону. Скульптор и Мать разочаровались в людях и покинули свое творение, навсегда закрыв дверь в него для Завистника. Создатели оставили Завет своим детям. Если они покаются в грехах и будут жить праведной жизнью, то Скульптор и Мат вернутся и настанет Рай на земле. Но если люди будут творит зло, то в мир снова явится Черный Враг. Поэтому служители Церкви всяческими способами старались искоренять зло и насаждали каленым железом идеалы добра и праведности.

- Встань так, чтобы он тебя не мог разглядеть. - шепнул слуге Дитрих и уже вслух поздоровался с братом Горзо. - Доброго Вам дня, святой отец. Кто этот человек?
Вот, какой смысл предлагать покаяние, если человек уже хочет просто сдохнуть, наверное? И что они там выпытали из него?

Герцог обошел вокруг стола, разглядывая пленника. Были в голове пара мыслей, относительно того, что с ним можно сделать.
Кстати, надо будет потом сказать, чтобы сначала докладывали, а только потом пытали.

Святой отец прервал поток словоизлияния на полуслове и посмотрел на Дитриха. В глазах священника блеснула и тут же исчезла тень недовольства. Брат Горзо умело владел собой. Он произнес звучным, натренированным голосом:
-Приветствую Вас, Ваша милость. Этот человек совершал преступления против Церкви и народа нашего королевства.
Больше что либо объяснять, священник не стал. он вновь повернулся к пленнику и продолжил допрос. Хорст прошептал хозяину:
-Ваша милость, будьте осторожны. Церковь имеет большую власть.

Ну, большая власть - это хорошо. Но не повод нарываться на герцога. Даже король с Вульфертами предельно вежлив. А тут какая-то срань господня возомнила о себе не пойми что.
- Когда закончите, святой отец, сообщите страже. Я бы тоже хотел задать этому негодяю несколько вопросов.
На прямой конфликт Дитрих идти не стал, но монаху его дерзость запомнил. С церковью он воевать не станет, конечно же, а вот конкретный монах может однажды и не проснуться. Вообще, достали. Ни во что не ставят своего герцога.
- Идём! - скомандовал его светлость Хорсту. - Разберусь с преступником позже.

Когда парни покинули подземелье, Дит посвятил приятеля в свою задумку.
- Ты ведь пирожки тырил. И со службы отлучился. И вообще, повёл себя нехорошо. За это я тебя кину в темницу. Вас в одну камеру с этим вот посадят. Но не бойся, он будет связан. Как, и ты, конечно же. Посидите там, подумаете над своим поведением. Мало ли, он захочет с тобой поговорить? Ты ему так честно и скажешь, что слуга герцога, тырил пирожки, попался, кинут в темницу, но будешь умолять о пощаде. Герцог, типа, временами бывает добрым, может и помиловать. А сам слушай, что он будет говорить. Кто такой, что тут делает. Может, на волю с тобой что передать надумает. Сечёшь тему?

Глаза Хорста полезли на лоб от удивления. Тот кто хоть немного разбирался в людях, мог прочесть в них "Как, за пирожки, в темницу?" Но затем на смену удивлению пришло понимание. Хорст улыбнулся своей плутоваптой улыбкой и сказал:
- Я понял Вас, Ваша милость. Когда прикажете в камеру?

- А как святой отец закончит да в чувство негодяя приведут, так тебя схватят и туда кинут. Сейчас с сенешалем договоримся об этом. Чтобы без фигни. А то напутают чего, ещё по-настоящему вломят тебе, чтобы жизнь малиной не казалась. А ты одень что похуже, а то там не очень чисто и обращение не самое деликатное. И обиду на меня изобрази, не забудь.

Теперь осталось найти старика и поговорить с ним один на один. Чтобы Хорста "схватили" и сунули в камеру. И не просто в камеру, а такую, где всё прослушивается. Прослушивать Дитрих сам собирался, конечно же. И преступника туда же перевести. Естественно, обоих связать и привязать, чтобы при всём желании друг до друга не добрались, если чего не поделят.

Редфорд нашелся на выходе из темницы. Он спускался в низ по ступеням. Дитрих чуть не сшиб старика. Когда сенешаль услышал о плане герцога, он сказал:
-Ваша Милость, я сделаю все как надо, можете не сомневаться.
Тем временем, святой отец оставил бедного пленника в покое и лениво бросил слугам:
-В камеру его, я продолжу допрос завтра.
Брат Форзо ушел, а слуги подхватили несчастного разбойника под руки и поволокли в соседний зал. Из него можно было попасть в темницу, пройдя узкий коридор.
Почти сразу же схватили и Хорста. Он упрямился и во всю изображал из себя обиженную невинность.

Когда слугу уволокли, Дитрих отправился подслушать, о чём же Хорст и разбойник будут говорить. Если будут, конечно. Вполне возможно, что общих тем у них нет. Если это просто разбойник. Но если у разбойника есть на свободе подельники, то это другое дело. А если он ещё и работает на кого-то, а не просто так разбойничает, это ещё интереснее. Дит слабо верил в вариант с "просто разбойником". Давно уже в его владениях именно разбойников не попадалось. Воры были, хулиганы, браконьеры даже. А вот с разбойниками туго. Слишком уж опасное это занятие там, где народ не бедствует, а власть сильна, даже не смотря на смерть отца.

Попал герцог в маленькую комнатушку, напоминавшую собой помещение для исповеди. Из нее Дитрих мог видеть всю скудно освещенную камеру и двух ее нынешних обитателей. Измученный разбойник лежал на грязной соломе. Казалось, что он умер. Но редкое дыхание выдавало в нем признаки жизни. Вскоре приволокли Хорста и приковали напротив. Юный слуга мастерски изображал обиду на весь мир и на герцога в частности. Минут через 15, слуга Дитриха "обратил внимание" на сокамерника.
-Друг, тебя тоже за пирожки упекли?
Тот пошевелился, застонав ответил:
-Нет, а что, герцог и за такое пытает?
-Он иногда бывает сердитым, но он справедлив. Так за что тебя так?
Разбойник умолк на время, обдумывая слова потом ответил:
-Да вот от соседей ваших сбежали, от Реквинов. Тамошний герцог вешает нашего брата, думали у вас будет лучше. Ан нет, так же как и на родине.
Он замолчал. Видимо силы покинули его.

Оставив Хорста скучать, а разбойника приходить в себя, Дитрих отправился из подземелья в свою спальную, велел подать туда завтрак и позвать сенешаля, палача и солдат, которые разбойника задержали.
Вопрос герцог собирался поставить перед всеми один: что заставило их считать схваченного человека именно разбойником? Кто указал на него солдатам, что сказал при этом? Что палач спрашивал на допросе, что ответил узник? Почему святой отец подозревает его в преступлениях против веры?

Дитрих вошел в свою комнату и увидел на столе завтрак. Через непродолжительное время явился Редфорд и какой то бородатый солдат. Его имени герцог не знал. Поклонившись, сенешаль произнес:
-Ваша милость, я привел командира десятка, который задержал нашего пленника. Палач не допрашивал разбойника. За него сразу взялся брат Форзо.
Десятник услышав вопрос и получив разрешение говорить, начал свой рассказ:
-Ваша милость, поймали мы его на дороге. Он и еще пятеро его дружков, пытались ограбить крестьян, направлявшихся в город. В живых остался только один разбойник.

- Выходит, что шестеро разбойников напали на моих крестьян, и вы спасли моих людей? Это весьма похвально. И мне лишний раз приятно слышать, что мои воины не зря получают свои деньги.
Порывшись в кошеле, Дит вытащил немного денег и положил перед десятником.
- Когда ваши люди сменятся с постов, можете отметить этот день пивом. Или чего там пожелаете. Но не покидайте пока стен замка. Возможно, у меня будут ещё вопросы. Раз уж святой отец проявил такой интерес к разбойнику, значит, что-то может быть не так и просто с ним. А теперь Вы, свободны, десятник.
Дождавшись, пока солдат уйдёт, мальчишка обратился к Редфорду.
- Брат Форзо не удосужился мне сказать, что побудило его провести такой допрос, после которого разбойник еле выжил. Я-то думал, что герцог имеет право знать, что происходит в его землях. Я не стану ронять слёз, если святой отец споткнётся на лестнице и ударится головой. Или если утонет. Надеюсь, его преемник будет более вежливым с лордом. Да и... я бы хотел увидеть тех крестьян, на которых напали разбойники. Но перед этим услышать Ваше мнение. Это же Вы обратили моё внимание на разбойника? И Вы же допустили, чтобы к моему приходу он был уже не в состоянии отвечать на вопросы.

Солдат подхватил награду и с громкими уверениями в искренней верности Его Милости удалился. Сегодня его смена в караул не пойдет, так что будут солдатики пьяными и счастливыми. Как только сенешаль услышал вопрос, и произнес:
-Ваша милость, Церковь имеет большую власть и не подчиняется королю. Только Патриарху. Я не смог отказать святому отцу. Я сообщил Вам о поимке разбойника, в надежде на то, что брат Форзо не успеет его забрать, но увы. Он успел
Редфорд виновато склонил голову и замолчал. Затем добавил:
Насчет крестьян, Ваша милость, они живут в четырех днях пути от нашего замка. Пока за ними пошлют, пока они доберутся. Пройдет слишком много времени.

- Кто здесь главный? Мы с Вами или святой отец? Мне кажется, он забыл своё место. Да, церковь имеет большую власть и всё такое, но я ничего и не имею против. Меня бесит не церковь, а один святой отец, который потерял берега. Подумайте над тем, как мы можем угодить Патриарху, не затратив слишком много? Ну, храм отремонтировать или новый построить? Мы ведь хорошие парни, и если с братом Форзо случится несчастье, это просто случайность или проделки тёмных сил, к которым мы никакого отношения не имеем.
Честно говоря, главной тут пока что была герцогиня, но Дит решил снова проверить, на какую длину отпустят его поводок в этот раз. Ни сенешаль, ни секретарь, ни военачальник пока что к матери не побежали. А если побежали, то реакции пока никакой не было, и мальчишка продолжал гнуть своё.
- Видите, какая нестыковка происходит? Десятник говорит, что это разбойник. Святой отец, что это вероотступник. А сам этот человек говорит, что переселенец из земель Реквинов. Как минимум, двое из троих лгут. А может, и все трое. Могу, конечно, предположить, что это переселенец, который повздорил с местными, и местные позвали солдат, которые, естественно, приняли сторону местных и обвинили пришлых в разбое. Естественно, при этом переселенцы могут быть вероотступниками. Я бы не стал вникать в эти разборки между крестьянами и работу церкви, если бы не грядущая война. Нам очень важно восполнить предстоящие потери в своём населении и подорвать экономику Реквинов. Меня не интересует сраное графство. За смерть отца и сестры Реквины должны быть уничтожены полностью. И если какой-то сраный поп встанет на моём пути, я его раздавлю. А церковь пришлёт нового. Надеюсь, поумнее и посговорчивее. Я должен знать, могу ли рассчитывать на крестьян с тех земель. Я должен знать, что это за люди. Мало ли, у них действительно много вероотступников? Но брат Форзо ничего не говорит, только хамит мне при свидетелях. Я уеду к королю, а Вам тут разбираться. Хотел бы, чтобы Вы нашли, кто лжет и где истина. Можете поговорить с Форзо по-дружески, за кружкой пива или бокалом вина. Вдруг да расскажет, в чём там дело. Но если нет - значит нет, и придётся эту змею удавить. Вдруг он и сам вероотступник, и прикрываясь церковью, истязает честных людей? Кстати, эту версию проверьте тоже.