5. Обоюдоострый меч, Город Сэйр

— У нас два варианта. Пойти и попробовать, или не пойти и гадать. — скривившись, ответила Эрис. Слова Скрипача были слишком, до тошноты похожи на ее собственные - если б этот разговор состоялся неделей раньше. Мало приятного узнавать себя со стороны и видеть, насколько жалко выглядит этот лепет.
— Так как мы не знаем толком, с чем встретимся, то конечно... было б замечательно устроить предварительную рекогносцировку. Но времени мало. И чем дольше мы откладываем, тем вероятнее, что враги заметут следы. А то и нанесут новый удар. Поэтому...
Она прикрыла глаза, концентрируясь на нужном образе, и зачарованные доспехи замерцали, материализуясь на худых плечах. Сверкнула сталь латной перчатки на правой руке. С каждым разом это давалось все проще. Легко быть смелым, когда с тобой сильные и храбрые спутники.
— Нам придется идти прямо сейчас, после ритуала. Ну... и подкрепиться немного тоже не помешает.
Ночке достался еще один сердитый и подозрительный взгляд, будто "принцесса" всерьез сомневалась, а не покусал ли полурослицу хомяк-оборотень, а та, в свою очередь, заразила и ее саму. Ну не может же так хотеться есть после всего лишь неполного дня натощак!
— А для некоторого успокоения - выставим передовое охранение. У нас как раз для этого есть тот, кому это должно понравиться. Не так ли?
И Эрис в упор посмотрела на Сэма. Нет. Не на Сэма. На тень за его спиной, бесшумно отделившуюся от стены и молчаливо нависшую над чародеем.

— Конечно, это может быть и не книга... Знания, которое нужно оставить самим... Это может быть, например, баллада, которую нужно рассказать. Но если вы все равно идете в Университет, почему бы не купить там томик потолще? — Амирия с удивлением наблюдала сперва за тем, как легко Эрис облачается в свои доспехи (жаль, такое зачарование нельзя повесить на уже улучшенную какой-то магией броню), буквально простой концентрацией, и становится... ну, еще больше похожа на героя. Если бы не небольшой возраст... Ну, героями же не рождаются! Пройдет несколько лет, и она наверняка будет настолько сильной, что с ней будет считаться и ее Адретия... где бы это ни было... Амирия не сдержала улыбки, глядя на крошку, желающую казаться сильной. Главное, что у нее это получалось, и главное, чтобы она верила в себя.
— Кстати, наши дороги идут вместе, я могу провести вас до Университета. Сейчас - встретиться с Лордом Торренсом, потом выслушать доклады от агентов... но перед этим давайте разломим вместе хлебец путешествий?
— Настоящий? — с воодушевлением переспросила Азифа. — Только я слышала, он фигуру может испортить...
Наверное, это была достойная награда за все мучения с Одосом, Чендом и Галл'отом. Хлебец путешествий - изобретение эльфов, судя по всему, оказался в руках Амирии от Калиандры. Он был известен тем, что насыщал буквально с нескольких кусочков, и никогда не черствел. Разделить хлебец между всеми - это было похоже на целый ритуал, как у некоторых племен раскуривание трубки мира. Большая круглая лепешка переходила от одного к другому, и каждый отщеплял от нее по кусочку такому, чтобы и наесться самим, и не обидеть следующего за тобой. Так как трудно было на глаз определить, какого размера нужен кусок, чтобы заморить червячка, здесь куда чаще людьми двигала или скромность, или жадность. Амирия практически идеально ровно отломила одну восьмую часть - так как их трапезничало восемь. Азифа с опасением за фигуру отломила часть вдвое меньшую (а ведь вы можете представить, как голодна была гитзерай). Дальше хлеб перешел к Эрис и остальным.

Было что-то странное в том, как Эрис посмотрела наколдуна. Он смотрел в ответ, пока дэйва разносила по комнате хлеб, и пытался разгадать собственную загадку. Вопрос, ответа на который не было ни в его шахтёрском прошлом, ни в короткой карьере инфернального колдуна. Отломив неглядя кусочек лепёшки, он в задумчивости забыл положить его в рот. Через минуту пытливого размышления юноша всё же решил спросить принцессу напрямую.
– Нет проблем. Только вот я понятия не имею, что такое "передовое охранение". Скажешь, что делать – я сделаю.
Он наконец разжевал свою порцию, которая оказалась куда вкуснее и сытнее, чем он думал. Но всё равно маловато.
– Спасибо за хлеб, но я позволю себе заглянуть в наши запасы, – он вновь обернулся к Эрис, – Ты не против, если я быстренько загляну в корзинку?
Колдуну почему-то казалось, что девочка может и не разрешить. В новых латах и железной перчатке она выглядела внушительно и угрожающе. И Сэм пока не знал, чего ждать от своей новой, железной леди.

В ответ Эрис молча протянула запрошенное, явно порываясь что-то сказать, но передумав. Стычка с убийцами, когда Сэм прибежал на помощь, не разрешила до конца странное положение, в которое они попали после утреннего скандала. И теперь было не очень ясно, каков относительный статус чародея и как с ним разговаривать. Не так-то просто забыть резкие обвинения и презрительную жалость. Особенно когда не очень-то понятно, что его держит рядом теперь.
— Передовое охранение - это тот, кто сможет незаметно передвигаться впереди и подать сигнал об опасности. Я обращалась к Зеликхану.
Тень согласно кивнула, тихо прошипев что-то неразборчивое и положив призрачную руку на рукоять сотканного из мрака кинжала. Его раздражал яркий свет, громкие голоса и больше всех - Одос. То ли дело полутемные аллеи и возможность наконец выплеснуть разрывающую грудь жажду мести на настоящих врагов.
— Спасибо, Амирия. — Эрис отломила себе крошечный, чисто формальный кусочек, передавая угощение дальше. Как знать, не окажется ли эта штука отравой. Не специально. Просто потому, что делавшие ее применяли светлое волшебство, плохо совместимое с кеми, в ком течет кровь баатезу. Лучше уж украдкой вытащить и слопать на ходу что-нибудь из корзинки.

Кацухиро встал так, чтобы взять последнюю порцию хлеба. Это была самая разумная позиция, если ты не голоден, и при этом хочешь посмотреть на реакцию других людей. И сейчас ритуал хорошо демонстрировал настроение всех и каждого из присутствующих. Вот формальный и вежливый жест Эрис, будто она хочет сохранить дистанцию со всеми присутствующими. Вот небрежное движение Сэма, даже не замечающего, как он берёт больше положенного по правилам приличия. Скрипач, погружённый в себя, отнимает ровный кусочек, будто такой ритуал уже стал для него привычкой. Аккуратное, выверенное движение Ферзя... тоже думающего о чём-то своём. Да что же они все? Одна Шаэра отламывала свой предпоследний кусочек с хоть каким-то чувством присутствия. Что ж, значит, действительно так. Шаэра и Эрис. Две девушки вели за собой всех остальных, а остальные... думали о своём. В былые времена в монастыре инструктора любили подлавливать зазевавшихся монахов и проходиться палкой по голове. Внезапно, Кацухиро поймал себя на том, что сам молчит и сосредоточенно жуёт, отчего даже немного зазвенело в районе затылка.
— Благодарю за гостеприимство, Леди Амирия, — кивнул сохэй и повернулся к остальным, — думаю, стоит отправляться.

Ритуал “темного света” был достаточно несложным - даже любитель справится. С закрытыми глазами. Это было одновременно хорошо и плохо. Можно было не переживать о прилюдном провале и всем, что за этим последует. Но взамен оставалось много времени на подумать о всяком, пока руки механически делают нужные движения, рисуя пентакль, отмеряя компоненты, зажигая свечи.
Эрис думала о том, какими глазами смотрел на нее Сэм, будто видя впервые. Как лезла из кожи вон Ночка, изо всех сил стараясь казаться не заброшенной в совершенно чужую для нее среду деревенской простушкой, а носительницей не просто бремени Героя - но и всего, что сопутствует. Им приходилось непросто - и это было заметно. Снова и снова вспоминалась утренняя сцена у ворот. И то, что было потом. Похоже, единственный выход, если они собираются и дальше путешествовать вместе - объясниться. Почему все так.
— Сэм, нам нужно поговорить. — обронила девочка, дорисовывая руны. — Лучше на улице. Здесь многовато ушей.

Колдун только кивнул в ответ. Всё время ритуала он не то чтобы размышлял о чём-то глубинном, скорее, старался не чавкать бутербродом с бужениной. Но несложно было предположить, что Эрис захочется завести какой-нибудь сложный и двусмысленный разговор. Пару часов назад она уже пыталась заставить его ответить, “с кем он”. Видимо, девочке хочется получить более ясные и прямые ответы, чем те, которые он уже дал. Прглотив последний кусок хлеба, Сэм пошёл к двери. В уличном разговоре был лишь один недостаток - к вечеру на улице похолодало, а остатки пальто уже вовсе не грели.

— Я думала над тем, что ты сказал мне с утра. — начала Эрис, когда они вышли. Кругом не было ни души - и без того не особенно популярный и густонаселенный, с наступлением темноты район Стоков вокруг убежища гитцераев просто вымирал. Даже бродячих собак было не видать.
— Насчет того, ну, что мол Стражи не помогут. И что раз мне противна твоя жалость, то... ну, что в общем так мне и надо. Объясни, зачем тогда ты вернулся? “Услышал крики и прибежал”. Мог бы и не бежать ведь. И потом, пошел сюда. Втравливаться в странную историю. Почему, ради чего?

Принцесса увидела, как качнулись плечи колдуна от тяжёлого вздоха. Обернувшись, он на пару секунд замер, моргая и пытаясь понять, почему девочка перед ним потеряла всякие краски. Наконец, он заметил маленький шарик тусклого света, висящий у неё над головой, плод короткого ритуала. Всё кругом стало чёрно-белым и оттого ещё более гнетущим.
— Я... Я страшно разозлился на тебя. Долго шёл и ругался на тебя всякими словами. На твою заносчивость, упрямство, неблагодарность. А потом подумал, что глупо себя веду. Потому что... Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, но... Потому что ты просто ребёнок. И тебе положено так себя вести. А мне неплохо бы быть поумнее.
Он сложил руки в горсть и зажег маленький огонёк внутри, чтобы согреться. Огонь тоже был чёрно-белым.
— Потому что если я сейчас тебя брошу, то вариантов может быть всего два. Первый - ты погибнешь. И я всю жизнь буду знать, что мог помочь, но не стал. И второй вариант, ещё хуже. Ты свяжешься с кем-нибудь, кто больше подойдёт твоим планам. Кто-нибудь, кто выполняет приказы, не знает жалости и готов на всё ради победы. И тогда ты станешь как те, от кого ты сбежала. А я всю жизнь буду знать, что мог помочь, но не стал.

Даже в пепельно-сером свете было заметно, как покраснели щеки Эрис. И сжались кулаки. Чародей говорил такие вещи, такие... В других обстоятельствах это было очень приятно. Лестно даже. И, несомненно, он считал себя героем. Обязанным заботиться, вытирать нос и не позволять разговаривать с плохими незнакомцами.
— И ты, конечно, решил, что будет хорошим и правильным выбором не допустить ни того, ни другого? Взять все на себя? Так? Заменить мне... отца?
Она рассерженно фыркнула, отворачиваясь. Если б все было так просто. Если б можно было действительно вот так, свалить всю тяжесть на куда более широкие и крепкие плечи. Просто еще немного побыть маленькой.
— Я скажу тебе одну вещь. Вообще-то это секрет. И, знаешь, я совсем не уверена, что тебе можно доверять. Что ты не решишь все равно поступить по своему. Как бы по геройски. Но... ладно. Понимаешь, все не так просто, как ты думаешь. Как бы так попроще объяснить - то... В общем, ты наверное заметил, что сейчас, на совете, мне было гораздо проще говорить. Убеждать. А не дрожать, забившись в уголок, как это было в Акма’аде. Все потому, что это... в крови. Или не в крови, не знаю. Вчера я говорила про “хоровод ста демонов”, помнишь? Так вот. Каждый идущий за мной... делает меня сильнее, понимаешь? В одиночестве да, я никто. Пустое место. Только и могу, что бояться. Нет, это не просто пустые слова вроде “вместе мы сила” и так далее.Когда кто-то идет следом, я могу больше. Чем больше их, и чем они сильнее - тем больше и мои собственные силы. Отец... когда он выступает впереди своих легионов, его поступь содрогает землю, а голос рушит стены крепостей. Это наследие Длардрагет.
Вновь повернувшись к Сэму, Эрис вглядывалась в его лицо - серое на черном фоне. Понимает ли он, о чем речь? Или же способен только на то, чтоб копать (или не копать!) и колдовать? Стоило ли раскрываться, доверять такое? Не решит ли он сейчас, что слишком много мороки и проще избавить мир от нее? В старых книгах не раз писали о пророчествах, провозглашающих приход Разрушителя, дьявольсокого отродья и так далее. И о тех, кто пытался помешать этому, уничтожить семя возможного зла в зародыше. Любой ценой. Вплоть до казни младенцев.
— Поэтому... поэтому я не могу позволить, чтоб рядом был кто-то, защищающий меня (неважно от кого) из жалости. Это делает меня слабой, никчемной. Отравляет все вокруг. Поэтому я злилась на тебя утром. Поэтому спорила с Ночкой. Поэтому, когда мы встретились впервые, готова была на что угодно - лишь бы заполучить вассала. Стать сильнее. Я не лгала, обещая исцеление. Если... если б удалось собрать под свое знамя достаточно героев. Думаю, я смогла б исцелить тебя. Вот так. Но если ты видишь во мне только ребенка... то лучше уходи.

Сэм мысленно поблагодарил принцессу, когда она, полная возмущения, отвернулась от него - это позволило ему безнаказанно возвести глаза к небу. Странно, что Эрис ещё язык ему не показала для пущей убедительности. И он уже готов был прервать её рассказ чем-нибудь нравоучительным. Как вдруг нить этого рассказа превратилась в фитиль, несущий искру адского огня к мрачным глубинам семейных традиций дома Длардрагет. И чем дальше бежал огонёк, то освещая усыпанное трупами поле, то отражаясь в стальных латах безликих легионеров, тем сильнее Сэм убеждался в той мысли, что привела его назад к Эрис.
— Да, с чего бы мне видеть в тебе ребёнка, - неторопливо начал он. Огонёк в ладонях погас. Сейчас не стоило давать волю тому, кто питался эмоциями.
— Ты же только что рассказала свой страшный секрет человеку, которому, по твоим же словам, не можешь доверять. В этом, конечно, нет ничего детского.
Он позволил себе слегка улыбнуться. Не так, чтобы было обидно, но дабы дать понять, что шутит.
— Но кем я тебя считаю - дело десятое, плевать на меня. Говоришь, верные соратники дадут тебе силу. Тогда я спрошу: зачем тебе сила? Положим, ваш жутковатые семейный обычай заставляет тебя убить всех своих братьев и сестёр, чтобы выжить. Положим, что тебе удалось. Что дальше? Ты хочешь быть большой и сильной, как папа, чтобы жечь города и унижать врагов? Выпустишь полчища нечисти из самого Ада, чтобы папа тобой гордился? Тогда, если ты и впрямь думаешь, что я веду себя как герой, ты должна знать, что я не смог бы позволить такому чудовищу появиться на свет.
Он был на удивление спокоен. Сейчас говорил только ум, а сердце замерло в страшном ожидании. Сложив руки на груди, он смотрел на гордую принцессу сверху вниз.
— Поэтому я никуда не уйду. Ты станешь монстром, потому что эта мечта свяжет тебя с монстрами. Ты будешь сильной, ужасно сильной, как мечтала. И тогда придёт настоящий герой, и для тебя всё будет кончено. Я не герой. Я не собираюсь сражаться с чудовищем. Я просто не позволю тебе им стать.

Первым побуждением было - сорваться. Наорать. Может быть, хоть так до этого толстошкурого самодовольного болвана дойдет. Или... послать. Куда подальше. До встречи в Аду и все такое. Как это было утром. Та, утренняя, Эрис - так бы и сделала. И судьба описала бы еще один круг, снова возвращая к исходному положению. В лучшем случае. Но сейчас ей уже хватало сил переждать бурю. Помолчать, пока волна безрассудного гнева не схлынет.
— Да. Рассказала. Мог бы и подумать, что это значит, а не высмеивать с ходу.
Она предупреждающе вскинула руку, прерывая возможные попытки перехватить инициативу. Не время для шуточек и сведения серьезного разговора к хиханькам.
— Подожди. Дай договорить. Ты думаешь, что действуя так - совершаешь добро? Одновременно пользуешься возможностью поубивать злодеев и заодно присмотреть за тем, чтоб не дай боги глупая девчонка не связалась с.. с плохишами. Два зайца. Удобно, правда? До тех пор, пока не настанет тот день, когда ты проиграешь демону внутри. Никто не может выигрывать вечно, уж это-то ты понимаешь? И тогда... мне не нужно даже пальцем шевелить, просто подождать, пока в тебе не станет слишком мало человека. Раз, и все. И ты мой. Все чудовище, до капельки. Даже без аленького цветочка.
Последнее вырвалось нечаянно и, определенно, было лишним. Еще надумает невесть что. Да убери ж ты эту дебильную ухмылку, наконец!
— Я не буду такой, как отец. Монстры - настоящие монстры - не последуют за тем, кто не может доказать свое право силой. Замкнутый круг. Только герои могут это. Следовать за кем-то не потому, что он сильнее. Защищать и любить, пусть даже и глупую девчонку, не превращая это в презрительное снисхождение и одергивание за поводок, стоит лишь сделать что-то не нравящееся им. А ты... кем видишь себя ты? Героем? Или, может быть, чудовищем с поводком в руках? А? Поэтому... поэтому... выбирай. Ты можешь идти за мной, делая меня сильнее и верить в то, что я не устрою полчища из Ада, горящие города и все прочее - и тем самым приближать день собственного освобождения от демона. Я не бросаю слов на ветер. Обещала, значит помогу. Слово Длардрагет. Или можешь просто быть рядом. Сражаться и надеяться, что умрешь в бою. Не сможешь стать злом. И никогда... никогда, слышишь! Никогда не говорить таких вещей, как сегодня. Я могу в чем-то ошибаться. Все ошибаются. Это не повод “героически” выкручивать руки и плеваться в лицо ядом. Ну, и последнее... ты можешь поступить по своему. Как утром. Как сейчас. Играть в “героя”. Вынудить меня защищаться. Действовать, не разбирая средств. Стать чудовищем. Чтобы убрать с дороги тебя, мою слабость.

Вот теперь уже колдуну хотелось раскричаться. Но и он, помятую об утреннем скандале, старался молчать. Молчать и слушать, как маленькая зазнайка рассказывает ему, как именно он должен её защищать, оберегать и любить.
— Это всё очень... большие слова. Ты ими так легко бросаешься.
Ему захотелось сбежать. Вопреки только что сказанному хотелось просто исчезнуть, оказаться подальше от всех этих проблем. В каком-нибудь поле зарыться под землю и там наслаждаться одиночеством и тишиной. И никому ничего не объяснять.
— Ладно, думай что хочешь. Я пойду вместе с тобой куда угодно и всё сделаю, чтобы с тобой всё было в порядке. Можешь думать, что это всё игры и я делаю это, чтобы поиздеваться над тобой. Не знаю, чем наполнили твою голову твои воспитатели, но, видно, можно и так смотреть на вещи.
Не дала природа таланта к разговорам - остаётся молчать. Потому что всё равно словами не высказать того, в чём самому себе признаться страшно. Сэм опустил голову и сделал несколько шагов в сторону убежища гитов.
— Нам надо идти. И тебе надо одеться потеплее, а то продрогнешь совсем.

Ну вот. Все высказано. Один яростный напор, и все - у него кончились слова. В ход пошли пошли последние резервы, все эти “думай что хочешь”. Победа, да? Склоненная голова, торчащие вихры на белобрысой макушке, виноватый вид. Будто у усталого за долгое сражение бойца, всего в пропитанных кровью повязках, угрюмо молчащего перед распекающим его неумным обозным интендантом. Сердито пыхтящим маленьким тираном. “Не так стоишь, не так разговариваешь, не так спасаешь... ПОЧЕМУ БЕЗ ШАПКИ?!!”. Нужна ли она - ТАКАЯ победа?
— Мои воспитатели... они учили, что если мужчина соглашается со всем, что ему скажешь, значит он перестал слушать и пропускает все, что говоришь ему, мимо ушей. Это, вроде бы, называется “Да, дорогая”. Не знаю, почему. Странное название.
Пока Сэм не упомянул об этом, Эрис не чувствовала холода - но стоило лишь напомнить, что на улице куда холоднее, чем дома, и руки тут же покрылись гусиной кожей, а пальцы и вовсе превратились в негнущиеся льдышки.
— Слушай, ну я же понимаю, что нельзя вот так махом, взять и измениться, начать думать по другому. Понимаю, что героем куда проще быть рядом с маленьким, бестолковым ребенком... или слабой, вынужденной во всем полагаться на тебя, девчонкой. Но это ведь никуда не ведет. Хочешь, чтоб рядом с тобой все время был кто-то, изо всех сил старающийся казаться маленьким и несправедливо обиженным? Как тот кендер, Ян?

— Да ты же... Ай, ладно, - шахтёр махнул рукой. Что толку пускаться в объяснения, если, что бы он ни говорил, через пару минут окажется, что это он во всём виноват. Лучше уж совсем молчать. И делать то, что считаешь правильным.
— Я не считаю тебя ни бестолковой, ни слабой, ни жалкой, ни что ты там ещё о себе говоришь. Я не хотел быть героем рядом с тобой. Я...
Он замолчал, глядя в темноту нищих улиц. Послышался внезапный треск - от напряжения он с такой силой схватился за карман своего ветхого пальто, что ткань не выдержала. Секунду он смотрел на оставшийся в ладони лоскут. До чего жалкое зрелище ты собой представляешь, герой. От обиды и злости на глаза навернулись слёзы, которых в темноте, к счастью, никто не увидит.
— Я хотел стать героем для тебя.

Скрипача в очередной раз проигнорировали, и он ушел в себя. Отломив кусочек лепеши каким-то привычным жестом, будто бы всю жизнь так и делал, эльф медленно его сжевал. Пока велись какие-то разговоры, пока творился ритуал, он размышлял над ситуацией, уверенный, что коури слышит его мысли. И составила свою картину происходящего. И того, что намечалось. Наконец он решился.
- Талита? - практически не слышный шепот, скорее просто обозначилось шевеление губ. Скрипач знал, что может даже молча просто “громко” подумать, но это для него до сих пор было как-то дико. А так, навроде сам с собой болтает. Что еще возьмешь с трусоватого музыканта.
дж
На этот раз коури проявлялась не так охотно, как в предыдущие. Возможно, она считала, что ситуация совсем не требовала её вмешательства, не хотела появляться среди такого количества незнакомых людей, ну или просто была чем-то занята. Поначалу эльф даже не понял, что Талита ему отвечает. Но, прислушавшись, смог заметить тоненький перелив на самом краю восприятия. Фея не использовала слов, но живущий музыкой Скрипач всё равно понимал каждую интонацию и каждое слово.
— Я здесь, — будто подбадривающий ветерок в летнюю жару.

Эльф чуть вздрогнул, поняв, что слышит коури, когда уже отчаялся получить ответ. Даже прекрасно сознавая, что не увидит Талиту, переливчатая мелодия ответа была лучше полного игнорирования его персоны еще и ею.
- Тебе синопсис нужен, или ты в курсе происходящего?
С виду Скрипач был полностью погружен в себя, что-то бормоча.

- Скрипач? - Ночка возникла возле барда так бесшумно, что если бы могла слышать Талиту, то непременно бы услышала. - Эмм... Я не помешала?

— Синопсис... — мелодия в голове Скрипача подхватила слово, перебирая его на разные лады. Получилось странно, видимо Талите слово не понравилось. Наконец, когда эхо стихло и потерялось в вопросе Ночки, новый перелив мелодии принёс новый ответ:
— Вы идёте куда-то, сами не знаете куда, чтобы добыть что-то, сами не знаете что. Это синопсис. А в чём вопрос?

- Я, как-бы... Кажется, пока я был у твоих сородичей, у меня отобрали не только имя, но и мозги. Помимо еще чего-то важного. Не в этом дело. Куда мы идем, я не особо понимаю, но тут даже тоже не в этом дело... - нда. У Скрипача в голове была не просто каша, а каша, хорошо взбитая венчиком опытного повара в однородную массу, где уже было совсем не разобрать, где тут конструктивные мысли, где эмоции, а где и просто нотный бред музыканта. - Я тут сыграл и всех уговорил. Вернее, не всех, а того, кого нужно было. И эта несностая девчонка решила, что это магия... Нет. Я не об этом. У меня стойкое ощущение, что я не понимаю чего-то важного, что легко ухватить в мыслях, но добраться туда невозможно.
Тут эльф обратил внимание на Ночку, поднял на нее очень сосредоточенный взгляд, продолжая неслышно шевелить губами, произнес несколько слов на эльфийском вслух (все еще обращенных к Талите), чертыхнулся.
- Нет, не помешала. Сейчас, подожди пожалуйста немного. Я хочу кое-что с Талитой обсудить. Вернее, хочу, что бы она мне помогла. - безумен ли эльфийский музыкант? Вполне вероятно, гении, ставшие таковыми, побывав у фей, могли быть безумны. Но агрессивным безумцем Скрипач не был. Теперь уже и губы не шевелились. Он просто вглядывался в пол.
- Ты же знаешь все мои мысли, чувства, ты знаешь меня лучше меня самого. Можешь мне объяснить, что я так уперся в то, что это не книга? Ну, если я не прав, хоть успокоюсь. А если я прав? Ну, это же бред полнейший, это может быть любая магия, или все, что угодно, что может носить и передавать знания. Да хоть чья-нибудь голова.
Мысленно эльф развел руками, мол, и что мне с собой сделать?

- Это нервы! - успокаивающим тоном опытного лекаря заявила Шаэра. - На самом деле, я считаю, что зацикливаться на предмете обмена вообще не стоит. Нет, книгу, на всякий случай, разумеется, достать надо, но даже если это и не книга... В общем, мы все равно не узнаем, чего от нас хотят, пока не встретимся с этим загадочным стражем. И, подозреваю, что мы отдадим все запрошенное им, лишь бы получить ответ. Единственное, чего я опасаюсь - это того, что вместо ответа мы получим новую загадку. Всякие там стражи, оракулы и прочие провидцы любят это дело...
Только тут до Ночки дошло, что слова Скрипача были адресованы не ей, так что ее ответ тоже вполне мог пройти мимо его сознания.

Удивлению музыканта не было предела. Синие глаза смотрели на полурослицу с изумлением, граничащим с паникой. Он говорил вслух? А она понимает? А теперь, ответит ли ему коури? Вдруг решит, что он не к ней обращался и вообще опять исчезнет даже из его мыслей?

Но опасения Скрипача не подтвердились. Точнее, подтвердились, но совсем другим образом. Мелодия в голове выдала несколько совершенно диких пассажей, расшифровывающихся не иначе, как: “С кем это ты там разговариваешь?” Кажется, Талита ревновала, или по крайней мере, ей очень хотелось сделать вид, будто она ревнует.
“А... С тобой!” - музыкант все равно не был уверен, что коури поверит. Но почему-то после ответа диссонанс в голове начал идти на убыль, и очень скоро затих. Следующая мелодия была гораздо более спокойная и носила скорее повествовательный характер. Только изредка в ней пробивались нотки прежней обиды, которые, впрочем, только придавали рассказу чуть больше чувств.
— Магия везде, — звучало в голове у эльфа, — в музыке, в поэзии, в картинах, в танцах, в природе, в людях. И в тебе. Ты видишь мир, ты играешь, ты изменяешь мир. Разве это не магия? Даже сейчас ты чувствуешь, что в мире нужно чуточку больше магии. Держать знания в книге? Самому-то не смешно? Это скучно. И ты чувствуешь, что это скучно. Ты способен на большее.

“Ну, я держу знания в нотах. Сыграть можно что угодно. Даже книгу. Если есть маг, или я бы знал это заклинание, или он бы у меня было...” - торопливо полились мысли Скрипача, больше похожие на нотную грамоту, - “Я бы смог вообще любую книгу показать. Ну, если бы сам ее читал, конечно. “
Эльф был в восторге, но пока понять не мог, от чего. То ли ему дали догадку, как можно вообще без книги обойтись, то ли сказали, что он такой особенный и замечательный. Для Ночки это выглядело довольно странно. Сначала он говорил с ней на эльфийском, но на таком, что если бы она задумалась, то вряд ли бы сходу его поняла, глядя в пол. Потом воззрился на нее чуть ли не в ужасе, а еще через мгновение или два вспыхнул, засиял радостным осознанием чего-то, неведомого ведьме.
- Действительно, держать знания в книгах - скучно, - с радостной улыбкой ответил он коури. Только слова так же долетели и до Ночки.
Магия... Магия... Магия везде... И мысль снова ускользнула, хотя Скрипач ее почти поймал. Но это было уже не важно. Если не сработает одно, то сработает другое.
- Хрен с ней, с книгой. Можно и сходить. - выдал он ведьме. - Кажется, я знаю что делать, если книга не сработает.
“А почему ты не появляешься?” - снова мысли вернулись к Талите. Хотя довольно осмысленный взгляд оставался на Ночке.

- Вот и я говорю - хрен с ней! - обрадованно ответила та. В смысле - Ночка, а не Талита. - Главное - добраться до Стража, а там уже по ситуации. Думаю, - голос ведьмочки понизился до заговорщицкого шепота, - если уж ты своей музыкой убедил Одоса, то какой-то там Страж тебе и подавно не помеха!
В самом деле, что там многотысячелетний (и наверняка мудрый) Страж по сравнению с одним вздорным гитзерайским старикашкой?

— Они пока не готовы меня видеть, — задорно ответила коури в голове у Скрипача, — вот подготовишь их, тогда я и появлюсь. А сейчас рано!
Музыка оборвалась и сменилась заливистым смехом маленькой феи. Звук постепенно затихал, как бы давая понять, что Талита отправилась куда-то глубоко в дебри несчастной скрипаческой головы. Видимо, искать там какие-нибудь ещё интересные факты, которых он сам о себе не знал.

Можно было послать коури мысленный прощальный поцелуй, только это бы вызвало такую бурю в последствии. Или нет? Не важно. Скрипач решил этого не делать, полностью выйдя из полутранса.
- Прости. Я разговаривал с Талитой, это несколько не удобно, когда она не хочет появляться. Да и выглядит, похоже, странно. - эльф перешел на всеобщий, более не смущая Шаэру странными словами на эльфийском, о значении которых она догадывалась только по смыслу. - Да. Только сегодня из меня уже плохой боец. Хотя до этого был вообще никаким. Шаэра, послушай, - голос Скрипача звучал мелодично, но взволнованно, - я правда ничего такого не делал, что бы уговорить Одоса. А что до книги, то магия - тоже знание. Хотя я пока не понимаю, к чему именно это ведет.
Музыкант огляделся, ища Эрис и Сэма, но взгляд его зацепился за нового члена компании. Для Скрипача, это уже была ЕГО компания. Или не совсем его, но он изо всех сил старался быть полезным? Да. Похоже, именно так. Но как еще доказать, что он тут не просто так, что единственная его цель... А вот тут стоило действительно серьезно задуматься, а единственная ли это цель? Или были другие варианты? Скрипач как-то по-новому посмотрел на Ночку, и в этом взгляде мешались понимание, сочувствие и решимость. Но слова со взглядом разошлись.
- Послушай, я не сумасшедший. Правда. Талита существует. Только она не хочет пока появляться. Говорит, что вы не готовы. Но она бы много могла рассказать о Стражах. Только это, наверное, не важно уже будет. Теперь вы - герои.
Сказать “мы” не повернулся язык, хотя он ощущал себя причастным.
- Я, кстати, так и не понял, как зовут этого парня. - продолжил эльф. - А теперь как-то неудобно...
Скрипач становился самим собой, каким его успела узнать Ночка. Хотя, эксцентричность музыканта перла изо всех щелей.

- Его странно зовут. Амано... Кац... Кацухеро... Блин, не запомнилось... Так, ладно. - Шаэра решительно направилась к сохэю (“Да простит меня Авандра”), вынуждая Скрипача следовать за собой. Мгновение подумав, как обратиться к воину-монаху, Ночка остановилась на нейтральном. - Извините еще раз, уважаемый. У вас такое длинное имя, что я, к своему величайшему стыду, его не очень запомнила. Возможно, Вас можно называть как-то покороче? Иногда в бою это может сохранить жизнь...
Начатая простодушным тоном фраза к концу превратилась в мудрое изречение какого-то очень древнего мага.
- Меня можно называть просто Ночка, у остальных тоже имена... короткие, - тон виртуозно изменился до

Кацухиро улыбнулся на вопрос Ночки, но в этой улыбке можно было проследить давнюю историю непонимания его имени. Монах на мгновение задумался, но потом начал объяснение:
— Амано — это моя фамилия. А имя звучит как Ка-цу-хи-ро. Никак не могу привыкнуть, что в ваших землях их путают местами. Эрис, кажется, разбирается в наших традициях: она правильно обращалась ко мне. Но здесь я никто, и уже привык к обращению по имени. Для боя подойдёт Амано, хотя моё имя иногда сокращается до Хиро. А ваше... Ночка? Это как короткая ночь? Тогда вы должны понять — при сокращении смысл имени меняется. Поэтому, я бы попросил не делать этого без необходимости.

Я здесь никто... А он, Скрипач, тогда кто? Эльф без прошлого, без имени, без себя настоящего... Почему-то музыканту показалось, что он сможет найти в этом странном человеке понимание. А может быть и друга. Хотя, другом ему скорее был Коготь, не воспринимающий его игры на скрипке, грубый и забавный. Этот же Ка-цу-хи-ро был... Да, был странным человеком не от мира сего, но видящий далеко и глубоко.
- Прошу простить мне мое невежество, - музыкант что-то слышал об этом народе, у которого была большая беда с именами и какими-то приставками к ним, это был какая-то градация по половым, общественным и еще каким-то признакам, но силясь вспомнить, эльф только больше увязал в неведении. Но решил, что раз человек считает себя “никем”, что можно и не рассыпаться в уважительно-эльфийской манере.
- Мое имя - Скрипач. - музыкант довольно церемонно, по эльфийски изящно, поклонился человеку. - А ее - Шаэра. Ночка - это прозвище, а не имя. Хотя иногда прозвище говорит о человеке гораздо больше, чем его имя. Но не в этом случает. - улыбка, чуть усталая, хоть и задорная, была адресована обоим.
- Значит, Хиро... - задумчиво вполголоса протянул мелодично эльф, и уже обратился к сохею, - Амано, позвольте мне называть вас именно так - Хиро. Я не знаю, какой будет иметь смысл для вас это сокращение, но раз вы говорите, что ваше имя может иметь это сокращение... Просто... - тут Скрипач запнулся, не зная, как продолжить дальше и, тем более, объяснить такую фамильярность. Глянул на Ночку, не то, что бы ища поддержки, а задумываясь, как она все это воспримет, и закончил. - Я тут тоже не очень-то кто.

- Скрипач! - дернула Ночка эльфа за пояс, выше дотянуться было проблемно. - Тебя вроде попросили не называть так - без необходимости.
Шаэра ничего не знала о народе, у которого была беда с именами и приставками к ним, но ей почему-то показалось, несмотря на нарочитую незаинтересованность монаха-воина (а может, именно благодаря ей), что имя, звучащее из уст собеседника, все-таки важно для того.
- Вы многословны, но я уточню, пожалуй, - снова обратилась она к сохею (“Милостивая Авандра, что ж за слово-то такое?”). - Мы будем называть Вас Амано, кроме исключительных случаев, от которых зависит... жизнь, так? Кстати, Ночка - это не только сокращение от “Половиночка”, то есть моей фамилии, но и именно короткая ночь. Это прозвище из моей юности, когда ночи со мной пролетали незаметно... И я горжусь им.
Ночка даже не покраснела, хотя, вообще-то такие вещи не рассказывают случайным спутникам. Впрочем, никто из друзей так и не спросил, почему она именно Ночка...

— Уверен, что оно ещё не скоро утеряет этот смысл, — улыбнулся Кацухиро. В этой его улыбке уже было чуть больше, чем простая формальная вежливость. Похоже, чужестранец постепенно вписывался в компанию.
— Наверное, и первая часть имени тоже имеет своё значение, — добавил в продолжение комплимента.
— А вам, Скрипач, не стоит называть себя никем, — повернулся сохэй к эльфу, — если ваша музыка сложила для вас имя, то вам этим стоит только гордиться. Я бы гордился, если бы меня называли просто Воин.
Кацухиро снова повернулся к Шаэре, чуть склонясь для удобства, и спросил:
— Но давно ли вы вместе? Чем занимался ваш отряд до осады Акма’ада? Я пока не смог понять, у вас есть некая иерархия?

- О, эта история началась... Вчера? Но, чтобы рассказать ее, потребуется много времени, которого у нас нет, увы. Собственно, вот и ответ на Ваш вопрос, Амано. Мы вместе совсем недавно. Но неспроста, это факт. Если вкратце, то в Оверлук прилетел прекрасный гитзерай на еще более прекрасном летучем корабле, типа цу... в общем, неважно, какого она был типа, потом можно у Эрис спросить. Гитзерай попросил помощи, мы откликнулись - каждый по личным причинам. Двое отстали по дороге, - вот на эту тему Шаэре распространяться решительно не хотелось. - Двоих мы встретили позже. Из тех, кто вылетел на этом кабачке... то есть корабле из Оверлука, здесь только Эрис с Сэмом и я. О, кстати, об Эрис и Сэме... Все-таки их надо найти и... В общем, поторопимся!
Шаэра улыбнулась воину, его галантность не осталась незамеченной, но и акцентироваться на ней не стоило. Ночка бодро отправилась на поиски принцессы и увлекла за собой мужчин, не давая Скрипачу снова откатиться в рассуждения о смысле жизни и тщете всего сущего. Или, еще хлеще, в банальный, но здоровый сон.

— Да, стоит отправляться, — согласилась Амирия и, не тратя лишних слов или времени, пришла в движение. Время разговора она была занята Ферзем - единственным, кто не принимал участия в разговоре сейчас, и похоже, единственной причиной такого изменения в гитзерае мог быть только его брат, оказавшийся тенью. Что именно произошло между ними? У тени, похоже, не было других эмоций, кроме гнева, а кольцо на руке Эрис обязывало повиноваться, тогда как у самого Ферзя, казалось, кончились эмоции, он действовал на чистом подсознании. Родственные узы могут быть очень сильны, особенно для мужчин, которым нельзя плакать.
В конце-концов, Амирия убедила его отдохнуть - частично под этим предлогом, частично под тем, что гитзераям лучше не показываться на улице после захода солнца. В конце-концов, сейчас ждет их расследование, а не бой, а еще - есть достаточно успешный тактический прием, который называется "резерв" - когда небольшой отряд отборных воинов скрывается чуть позади и не вступает в битву, пока не начнет разрешаться ее исход. И тогда могучие свежие силы, словно нож разрезающие масло, врываются в сражение, принося победу. Вот сейчас обстоятельства требовали, чтобы Ферзь стал таким резервом, хоть он наверняка стремился отправиться вместе с героями. Если вдруг его помощь понадобится, Зеликхан немедленно об этом сообщит.

* * *

— Лорда Торренса я бы назвала вторым самым важным лицом завтра, после Одоса. И не только потому, что встречи Коалиции будут проходить в его городе... Он метит на лидерство, и должна сказать, оправданно - он правит Сэйром достаточно мудро, хоть и в этом городе, как и в любом другом, не обходится без района более бедного, чем остальные. Если говорить о районе стоков, то за то время, что я провела в нем, мне кажется, что там действует какая-то чужая сила, которая не дает ему процветать - раньше же это не были трущобы среди заброшенных домов, но кто-то словно высосал из него все соки...
В вечерних красках это место казалось еще более мрачным с его темными улочками и черными окнами в зданиях вокруг, которые словно нависали со всех сторон, давили под шум водопада... по крайней мере, последний уже начал восприниматься, как нечто совершенно естественное, уже и не раздражал, и не отвлекал. Они двигались в сторону студенческого городка, соседнего со стоками района, и наверное, многие разделяли мысль "быстрее бы уже добраться".

Амирия направляла свои стопы к лорду Торренсу, герои - в Университет, где они могли найти (стоит надеяться) первую нить из клубка, ведущего к Королю Стоков и ответам о Теликантусе. Пока что их дороги совпадали, и пользуясь возможностью, дэйва рассказывала остальным о ситуации, которая требует сейчас ее вмешательства. Некоторое столкновение интересов мэра Сэйра - Торренса и лидера гитзераев - Одоса. К тому же, рассказ мог оказаться полезным для героев, которые сами хотели сунуть нос в политику и выступать завтра на совете.
Если вкратце, то еще одного союзника нужно было сейчас завоевать, и при этом не потерять только что завоеванного - но это уже проблема не героев, а ее самой.
— При этом Лорд Торренс - достаточно темная овечка. Гитьянки в его городе действуют достаточно открыто - кроме Теликантуса, и мне не совсем ясны его мотивы с нашей едва собранной Коалицией и его лидерством над ней... И подозрения мои связаны с его отношением к гитзераям, — она продолжала делиться уже своими переживаниями, словно хотела хоть немного приподнять тот груз, что лежал у нее на плечах. — Сейчас Коалиция насчитывает шесть влиятельных фигур на поле боя Прайма, с Одосом будет семь, но Торренс больше всего колебался с тем, чтобы дать право голоса гитзерайским лидерам. Колебались и гитзераи, я сожгла немало резидуума на ритуалы сообщения к ним, и в итоге добилась только обещания того, что они "подумают" - соберут совет в Акма'аде и решат о дальнейших действиях. Как похоже на Одоса, из которого удалось поначалу выжать только это обещание... Глядя на пример Акма'ада, который сильно пострадал из-за неуверенности гитзераев, я надеюсь, что Одос все же извлечет урок и будет действовать решительно - только еще нужно направить эту решительность в нужное русло...

К счастью, путь через узкие улочки длился недолго. Шаг за шагом, шестеро путешественников по городу в этот вечерний час вышли на центральную набережную, где одно из русел Поющей реки торопливо мчалось под мостом по левую руку. Журчание воды было приятно для слуха, а на сумеречном небе уже можно было увидеть луну, через полчаса уже появятся первые звезды. Прохожих было немного, впереди чуть справа виднелись шпили университетских башен. Редкие деревья, что были высажены в участках земли вдоль набережной, еще по-летнему зеленели, лишь изредка там и здесь пробивались листья более теплых оттенков.
— Так вот, я веду к тому, что как бы нам не пришлось выбирать между темной овечкой Торренсом и упрямым Одосом, между Сэйром и гитзераями... По крайней мере, если Одос все же взбунтуется снова, то гитзераи в любом случае не станут на сторону наших врагов, а после того, как я видела еще четверо гитьянок на светском приеме несколько дней назад, и зная, что им доверяет мэр Сэйра... По крайней мере, я точно знаю, что он - не марионетка. А еще в моем сердце все еще есть надежда, что не должны быть все гитьянки злобными противниками с единственным желанием сражений и завоеваний... Должны же быть исключения! Может, Теликантус - один из таких? Скажите, вы вот встречались с ними - пусть и в бою, но все равно... Ночные Стражи - тоже... Есть ли хотя бы шанс, что мы можем найти среди них союзников?

Амирия, Ночка и прочие, высыпавшие наружу в облаке яркого света, шума и запахов, спасли Эрис от необходимости отвечать на... на... что, разрази меня гром, это было? Но чем бы оно не было, это было... неловко. И если до этого было непонятно, как разговаривать... как обходиться с Сэмом, то теперь все и вовсе окончательно запуталось.
Уставившись под ноги и сосредоточившись на том, чтоб не наступать на смертельные щели между булыжниками мостовой, Эрис пыталась не думать - от мыслей пухла голова и хотелось плакать. Оказывается, обезоружить и лишить воли к победе можно не только презрительным снисхождением, но и... вот так. По крайней к победе над этим противником. Может, хоть корзинку ему на голову нахлобучить? Нельзя же играть такими словами!
— Встречались. - сердито буркнула принцесса, злая на все на свете - Сэма, Теликантуса, Амирию, Короля Стоков, Одоса... и далее по списку, заканчивающемуся понятно кем. — Да, думаю сможем. Не вижу ничего особенного в жажде сражений, что в этом плохого? Сражаться можно за разное и по разному. Совсем не обязательно сжигать города и приводить полчища из Ада, чтоб... добро тоже должно быть с кулаками. А Теликантус... не верю.

– Я сейчас, – буркнул Сэм и исчез в темноте. Ещё во время разговора с Эрис... ох, этот разговор ещё дорого ему обойдётся... Ещё во время разговора он заметил одинокий огонёк на крыше тележки и сутулую фигуру, толкавшую её. Догнать старика ничего не стоило – тот неторопливо катил свою скрипучую походную мастерскую по ночным улицам. Догадка шахтёра подтвердилась: по чёрному пальто, широкополой шляпе и столярным инструментам легко было узнать гробовщика. Суеверие толпы заставляло их выходить на улицу только ночью, а еду покупать посредством записок, оставленных у дверей спящих лавочников. Даже при таком раскладе не все решались иметь дело с последними провожатыми.
– Добрый вечер, уважаемый сэр, – старик медленно поднял шляпу тощей рукой мертвеца, – Чем могу быть вам полезен?
– Добрый, – негромко ответил колдун, – Я хотел спросить. Вы далеко отсюда живёте?
Гробовщик подозрительно посмотрел на юношу из-под густых седых бровей.
– Известно ли вам, молодой человек, что грабить гробовщика – великий грех перед глазами Королевы?
– Нет-нет-нет, я не это имел в виду. Я спрашиваю только чтобы понять, не холодно ли вам будет дойти до дома. Я бы хотел купить ваше пальто и шляпу.
Теперь уже гусеницы бровей взлетели в величайшем изумлении.
– Моё пальто?
– Да, даю двадцать золотых.
– Двадцать золотых!
Старик сам себе зажал рот ладонью, слыша, как эхо разносит его удивлённый крик по закоулкам бандитского района. В обычные дни уголовники не рисковали связываться со слугой Королевы, но ради такого куша какой-нибудь сорвиголова мог и плюнуть на богов.
– Вы... Вы не шутите, молодой человек?
– Нисколько. Вот деньги.
Гробовщик несколько раз перевёл взгляд с тускло мерцающих монет на лицо собеседника и обратно. Затем, решив, видимо, не ждать, пока охватившее юношу помешательство пройдёт, он со всей возможной в его годы прытью сорвал с себя пальто и сам нахлобучил шляпу на белобрысую голову. Получив деньги, он, шевеля губами, судорожно перебрал узловатыми пальцами одну за другой двадцать монет. Сэм в это время снял с себя обрывки старого шахтёрского пальто и бросил в канаву.
– Я... Благодарен вам за щедрость, юный сэр, – улыбнулся гробовщик оставшимися зубами, – но не могу не предупредить. Некоторые считают, что надевать одежду гробовщика...
– К скорой смерти, – ответил Сэм, примеряя поношенную обновку на плечах, – Да, я знаю.
– Но вы, я вижу, не из суеверных, сэр, – вновь улыбнулся старик, но улыбка его была беспокойной и натянутой. Поспешно спрятав деньги, он кинул через плечо "Всего доброго, сэр" и нырнул в переулок.

Сэму повезло: пальто было ему практически впору, лишь чуть коротко в рукавах, а шляпа сидела как влитая. Одежда живого мертвеца – что ж, именно так он сейчас себя и чувствовал. Внутри была звенящая пустота, даже дьявол, любивший атаковать своего злейшего врага в минуты подобной слабости, спрятался куда-то, напуганный тем чувством, которое, как пожар, оставило в душе колдуна одну чёрную пустоту. В голове не было ни одной мысли, только эхо сказанных им самим слов. Как страшно, великие боги, до чего же страшно...

Ночка шла "на дело" в молчании, прокручивая в голове разговор со Скрипачом, предшествующий появлению Амано. Было там что-то безусловно важное, но ведьмочке никак не удавалось поймать ту самую мысль - слишком много их было в голове. Тряхнув лохмами, Шаэра попыталась привести мысли в порядок, но старый проверенный способ не сработал. Пришлось переключать внимание на спутников.
Эрис беседовала с Амирией, но в речах и поведении принцессы присутствовала какая-то натянутость.
"Что-то у них опять с Сэмом произошло", - решила Ночка. Ей внезапно вспомнилось, что Эрис что-то говорила о том, что прогнала Сэма. Однако он был здесь. Вернулся? С чего вдруг? Шаэра повнимательнее посмотрела на принцессу и на ее телохранителя, демонстративно не обращающих внимания друг на друга.

- Мама, ну он мне не нравится совсем!
- Я вижу, - улыбается Шаэра дочери.
- Нет, ну правда! Ну вот что ты смеешься? Не хотела я с ним целоваться! Он сам!
- Я верю, верю, - успокаивает Ночка Эйду, пряча улыбку за нежностью и заботой. - Но ведь тебе приятно, что ты нравишься кому-то?
Эйда краснеет и молчит. А лопоухий мальчишка, только что демонстративно смотревший в другую сторону, "украдкой" кидает на нее восхищенные взгляды.

— Ну, у нас еще есть целый вечер, чтобы пролить свет и на этот вопрос, — сказала Амирия, и словно в такт ее словам, зажглись вдоль реки вечногорящие фонари, вспыхивая неяркими огоньками, словно земными звездочками над водной гладью. — Доклад моего агента должен помочь, и я поговорю с самим Торренсом. Я как раз была на встрече с ним, когда от постовых на северо-западной дороге пришло донесение о том, что со стороны Акма'ада движется процессия беженцев. Так как я лично отправляла Касс'ику из монастыря Девяти Камней последовательность телепортационных сигилов, выход вас из Акма'ада пешком мог означать
только то, что Касс'ик мертв - и возможно, не только он. Но я тогда сама думала только не о том, какая реакция последует от Торренса... По крайней мере, я смогу проследить за его реакцией сейчас, когда сообщу ему о согласии Одоса представлять гитзераев в Коалиции. Коалиция, — Амирия покачала головой, и губы ее при этом слове вытянулись в линию, — Само это слово означать может, что угодно. Нам нужно будет подобрать более подходящее и звонкое имя. Как Ночные Стражи, да. Впрочем, я и так загрузила вас своими проблемами. Извините, пожалуйста, — и вот линия губ превратилась в смущенную улыбку, а на лице чувствовался след некоторой легкости, которой не было раньше. Так, просто выслушав дэйву, они дали ей небольшое облегчение от груза мыслей и ответственности - как мало порой нужно для счастья! И еще раз можно было убедиться в том, что не каждую секунду нужно казаться сильной и стойкой, что порой можно выглядеть и просто обычной смертной, ведь в поддержке в той или иной мере иногда нуждается каждый...

Но иногда любую поддержку отторгают, вместо этого погружаясь все глубже в себя, отчего рождается безумие. Амирия не была врачом душевных ран, даже Азифа для этого подходила больше. Дэйва была воином, судьей, организатором... но не лекарем. Хоть это и не значит, что ее не беспокоил молчаливый Ферзь или затерявшийся в себе Скрипач, или Эрис со странным прошлым. А когда вернулся к небольшому отряду Сэм, она инстинктивно отпрянула. По крайней мере, новая одежда была чистой и хорошо сидела, да и в темноте могла спрятать... Но почему именно сейчас? И почему выбор пал именно на нее? Она ответить не могла. Немного тишины, пока они шли до точки, где дэйве с остальными придется разминуться. Амирии - следовать дальше, в сторону особняка Торренса, а героям - повернуть направо, к Университету.
Она ничего не сказала по поводу новой одежды Сэма. В конце-концов, у каждого свои причуды. Гитзераи, например, и вовсе не поймут, что означает этот наряд...
— Примите мое благословение, чтобы вам удалось пролить свет на наши вопросы и с другой стороны.
И недолгий момент расставания.

* * *

Университет впечатлял даже после захода солнца - вернее сказать, особенно после захода солнца. Уже когда герои ступили на дорогу, что следовала к высоким шпилям и массивным зданиям корпусов, они увидели настоящее чудо Сэйра... нет, это была не высокая башня и не магическое представление... хотя, к последнему это было ближе всего. Это был фонтан - ошеломляющего размера, небольшое море в каменных берегах! И по всему периметру в воздух били струи воды, освещаемые фонарями самых разных цветов, которые еще и менялись с каждой минутой! Зрелище завораживало настолько, что далеко не сразу удавалось разглядеть величественную статую в центре фонтана: стройная и красивая женщина, раскинувшая крыльями руки, обратившая взор в бесконечное небо. Кто-то считал, что статуя символизирует Айоун, богиню знаний, кто-то считал, что она - знак признательности основательнице Университета, а кто-то видел в ней музу, которая дарила покровительство не одному поколению здешних студентов перед экзаменами или на них.

Из площади фонтана выходили четыре широких аллеи, освещенных вечногорящими фонарями на могучих зданиях. Здесь, несмотря на вечер, было достаточно людей - как прогуливающихся под руку молодёжи, так и более зрелого возраста преподавателей, слуг и просто прогуливающегося народа. Кто-то виртуозно играл на флейте, подставляя шляпу проходящим мимо, кто-то бросал в фонтан камешки и монетки, кто-то зазывал заглянуть в магазин под большим знаменем факультета Исторических Наук Нового Времени... Кстати, а почему бы не зайти? Возможно, это будет именно то, что ищут герои?

Именно так. Здесь можно было найти как учебники и рукописи, так и карты - новые и не очень. Звонкие монеты в кошельке открывали двери и завоевывали расположение продавца - юркого парня лет двадцати (возможно, подрабатывает после занятий?). По указанию Эрис, перед ней раскрывались карты Сэйра - вид с высоты птичьего полета, с указанием туристических маршрутов, с указанием лавочек и мест, которые стоит посетить... были и более старые, самой древней было не меньше пятидесяти лет, и судя по стоимости в аж эти самые пятьдесят звонких золотых, через год карта прибавит в цене еще на монетку.

Но мудро было сперва взглянуть на карту, а только потом взвешивать золото. Ни на одной из них не было иного храма Айоун, кроме Великого Зала здесь же, недалеко от Университета. И уж точно не было ничего подобного в Стоках. Нет, карты и без этого были интересны: вот Столп Возрожденной Надежды, который помечает место, где стояла башня Эглоса, основателя "города, который стал Сэйром" (идеальное место для свиданий); вот "Роза на окне", известный на весь Сэйр магазин витражного стекла (возможно, его владелец может сказать больше о стеклышках из Акма'ада); вот печально знакомая им Площадь Видений (похоже, Стоки действительно когда-то были районом побогаче); вот "Специи Ридольфа", самый крупный в пределах десятков миль поставщик приправ, пряностей и не только (ну они-то точно должны знать о заброшенном складе специй в Стоках); вот "Картография глубин", дварфийский магазин, на который обратил внимание сам продавец, которому было неловко и в то же время интересно видеть интерес к картам на лице четырнадцатилетней Эрис:
— Если у кого-то есть карты постарше, то только у них. Или по крайней мере, они могут знать, что где было до того, как затопило Эжер и на его месте отстроили Сэйр... вы же гости нашего города, да? Тогда вам просто нужно узнать больше об истории Сэйра! Хотите, я отрекомендую вам Имеллина Орнейта, нашего учителя локальной истории? У нас как раз закончились занятия второй смены, вы найдете его в преподавательской - как выйдете из магазина, зайдите в следующую дверь справа, там не заблудитесь! Он обожает рассказывать гостям о нашем городе! Только не говорите, что вас к нему отправил я. А еще я могу предложить вам одну из книг по этой теме!

— Вот! — щелкнув пальцами, вставила Эрис при первых же словах Амирии. — Лорду Торренсу доложили о приближении гитцераев. Удивительное "совпадение", но почему-то это донесение попало не только к нему, но и к Теликантусу. Причем, судя по тому, что слуги успели подготовить выезд (небыстрое дело!) и он прибыл аккурат к моменту нашего подхода к городу, он узнал примерно в то же время, что и мэр. Более того. Он знал достаточно, чтобы поинтересоваться, не прибыли ли с гитцераями Ночные Стражи. Чего, я так понимаю, в докладе часовых не было. Зато запросто могло быть в докладе кого-то, присутствовавшего во время сражения у Акма'ада и видевшего, что там произошло.
Как же приятно было отвлечься и навести в царящем в голове хаосе хоть какое-то подобие порядка. Разбираться в злодеях и маневрах куда проще, чем в себе.
— А Коалиция - и впрямь нелепое название, это любой скажет. Оно не понятно простым людям, а значит вызывает настороженность. И, уж простите, его неудобно вопить во все горло, бросаясь на врага. Это важно - иметь боевой клич.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Амирия ушла, предоставим им самим искать карты и разгадывать, где же искать храм, которого нет на картах. Эрис бросила косой взгляд на возвращающегося из недолгой отлучки Сэма... и обомлела. Вцепившись в Ночкино плечо, она едва удержалась от того, чтоб взвизгнуть и спрятаться за кого-нибудь побольше. Старые привычки умирают с трудом. А что прикажете думать, если вам говорят - "я хотел стать героем для тебя". Хотел, понимаете? В прошедшем времени. А потом идут и надевают черное, от которого веет разверстой могилой. И вовзращаются с таким видом, что краше в гроб кладут. С миной отчаянной решимости сделать что-нибудь этакое. Например, не позволить любимому человеку стать чудовищем. Ааааа!!! Спасите. Быстрее, быстрее в магазинчик!
Уф. Кажется, пронесло. До смерти перепугалась. Но... он просто угрюмо молчит. Зачем было напяливать на себя такое? Даже местные шарахаются и замолкают, будто призрака основателя Университета увидали. Ну вылитое же пугало, страшилище безмозглое!
— Д-давайте в-вашу книгу. - ох, не думать, не смотреть. — Значит, Имеллин, да? Спасибо за наводку.

Кацухиро с интересом слушал размышления Амирии и Эрис, посвящённые Теликантусу и гитьянки. Хотя сохэй и пребывал в Сэйре уже некоторое время, познакомиться с этим народом ему ещё не приходилось. Можно было бы сказать что-нибудь подбадривающее, но впоследствии любые слова могли бы обернуться ужасным разочарованием. Одос, честно говоря, ещё являлся весьма приятным представителем власти: он хотя бы был честен. Всё то, что Амано слышал о Теликантусе или Торренсе, не позволяло сделать такой же вывод. А остальные... В интересный момент ему довелось присоединиться к этим героям. Того и гляди, махнут на всё рукой и предадутся унынию. Монах мысленно покачал головой, но вмешиваться не стал, предпочтя сначала послушать остальных.

К счастью, в Университете наваждение прошло, и миру снова явилась деловая Эрис. Удивительно, как простая перемена в поведении одного лишь человека может перевернуть представление обо всём происходящем. И снова девочка быстро ухватила нужную мысль. Красивые карты с указанием лавок и таверн — это не то, что нужно, когда ищешь скрытое святилище. Как там было?
"Где знание обращено в жадность"?
Кацухиро улыбнулся, глядя на ценник самой лучшей карты, которую торговец пытался продать Эрис. Вполне станется, что и идти никуда не нужно.

Цивилизация. Ты принимаешь разные, порой уродливые формы, но ценность твою сложно переоценить. Благословенна будь, Эратис, подарившая нам блаженство теплой воды и мягкой бумаги. Впрочем, приличным дамам неприлично - а принцессам и подавно, тяжело приходится. Но носик ведь попудрить этикет не запрещает, правда? Когда еще выдастся момент утащить под благовидным предлогом бывалого ветерана сеновальных сражений, Ночку, на небольшой междусобойчик?
Едва они покинули пропахшую пылью и тушью книжную лавку, куда тут же, воровато оглядываясь, скользнула стайка студиозусов, сжимающих в потных ладошках трудовые гроши родителей - ай да продавец... наверное и гравюрами фривольными приторговываем из-под прилавка... как Эрис, заприметив нехитрую вывеску, устремилась в направлении убежища от мирского. Очень выразительно посмотрев на Шаэру, прежде чем исчезнуть за дверью.

Ага, она б еще подмигнула неприлично, приходи, мол, в полночь на сеновал.. Ах, да, принцесса же даже не знает, что такое сеновал. Ну, не должна знать, по крайней мере. Ночка по-шпионски, не оглядываясь, скользнула за принцессой в... хм... дамскую комнату, кажется, так прилично выражаться благородным (матьих) дамам.
— Что-то случилось, Эрис? - стараясь не улыбаться, спросила Шаэра, приложив к тому же массу усилий, чтобы удержаться от вопроса о болях в животе и “тех самых” днях. Наверное, они принцессам тоже не положены.

— Случилось. - свистящим шепотом отозвалась девочка, настороженно прислушивась к звукам за толстой, но изрядно подрассохшейся дверью. — Шаэра... мне... ну... это....
Она набрала побольше воздуха, собираясь с решимостью и выпалила со всего борта разом.
— Совет нужен. Дома, конечно, говорили кое-что, но... В общем я тут вытащила Сэма на улицу, поговорить насчет утра и обсудить его поведение. Что нельзя так. Ну, и еще кое-что нужно было сказать ему. А он... взял, и... Ночка, он сказал, что хотел стать героем. Ради меня хотел!
Залп громыхнул, под треск стонущего дерева баллист. Эрис уставилась огромными глазищами на Шаэру, нервно облизывая губы.
— А потом... ну, ты видела. Пошел, и какое-то черное надел, как траур. Я ничего не понимаю, Ночка. Помоги!

— Ну... Ты хочешь, чтобы я его раздела? - фривольно подмигнула Шаэра, не удержавшись, но тут же снова скорчила серьезную физиономию, хоть это было и не просто. — Извини, я неудачно пошутила. Итак, он сказал, что хотел стать героем ради тебя - это понятно. Ты хорошенькая девушка, да еще к тому же и принцесса. Это очень вдохновляет на подвиги разного рода юношей. А потом пошел и переоделся в это... в это. Хм. А ты ему что-нибудь сказала? Ну, как ты отреагировала на то, что у тебя есть собственный герой?

— Нет. — убитым голосом ответила Эрис. — Я не знала, что сказать. А потом вы вышли, и вот. Но.. по почему? Почему я? Мы ругались. Вообще, конечно, он и словечка б против не сказал, но... Нет, не то. Давай, с самого начала расскажу. В общем, мы встретились утром. Прямо перед тем, как падучий корабль чуть было не сделал из тебя жертву феи летающего домика. Я смотрела на барельеф Стражей, и тут он пришел. Такой... странный. Подумала, демон, пришел от... ну, ты помнишь. Охотник. И... в общем, я его немножко обманула, как это вы говорите... развела. На оммаж. Это такая клятва, в общем. Он мне служит, я помогаю ему вылечиться. Только вот помочь прямо сейчас я не могу, никак. А он боится, что я буду как отец - приведу легион демонов и устрою Войну Крови прямо здесь. И что он будет моим героем, а герои убивают чудовищ, поэтому он не даст мне стать чудовищем.
Путаный рассказ отнюдь не добавлял ясности, но чего вы хотите? Даже адским принцессам бывает четырнадцать.

— Так, стоп. Ничего не поняла, — Ночка снова взмахнула лохматой головой, и это снова не помогло прояснить ситуацию. - Вас связывала клятва. Днем ты сказала мне, что прогнала его. Значит, клятва, связавшая вас с ним разрушена, так?
Ведьмочка дождалась утвердительного кивка принцессы, потеребила рыжую прядь волос и на внезапный стук в дверь мерзко заорала “Занято!”
— Так вот, - как ни в чем не бывало продолжила она.— Насколько я понимаю, ты отказываешься понять тот факт, что ты, как красивая девушка, будишь в черствых душах простецких парней благородные порывы... Эх, знала бы ты, кого и на что я сподвигала в лучшие годы... Ну да ладно, речь не об этом. Ты хотела видеть его своим покорным вассалом, но свободным он тебе рядом не нужен, верно? И при этом, тебе не все равно, что он ради тебя способен на безумство?

— Да при чем здесь свобода и покорность, далось вам! - вспылила принцесса, алая, что закат над горой Фу... ого, как Катсухиро-то повлиял. И тут с улицы завопили, во всю мощь менестрельской глотки.

Скрипач хотел было сказать, что подобные имена даются слишком дорого, но не успел. Ночка потащила его и Кацухиро на выход. Амирия вела какие-то рассуждения с Эрис на тему Теликантуса и Торренса, на что эльфу было, в общем-то, плевать. Он все равно ничего не понимал ни в политике, ни в войне. Вернее, понимал, но на свой лад. И сейчас это понимание гроша ломаного не стоило. Посему, стараясь не отсвечивать, он молча шел рядом с ведьмой. Но вот и искомый магазин с книгами и картами. Музыкант глянул на одну, на вторую из представленных карт, потом прошелся по корешкам книг, выбрав одну наугад, открыл ее и задумался, медленно перелистывая страницы, зажав скрипку под мышкой.
Книга увлекла Скрипача настолько, что он перестал что-либо замечать вокруг себя, уйдя куда-то в воспоминания, а может быть, в легенды и баллады, в музыку, которой думал и жил. В какой-то момент он еще раз глянул на карту, что-то посмотрел в книге и, чуть не выронив ее, торопливо сунул на место. Обернулся, что бы рассказать о своем открытии остальным, но увидел только незнакомых молодых людей, что-то перебирающих у прилавка. Не став задерживаться, он мигом вылетел на улицу, подумав о том, что про него просто забыли и спать надо меньше.
- Эрис! - позвал музыкант, - Эрис, я знаю где он, знаю!
В голосе Скрипача было столько радости и желания действовать, что не верилось, будто пару минут назад эльф спал на ходу и ничем совершенно не интересовался.

Когда девушки покинули книжную лавку, Кацухиро вышел за ними и сделал пару шагов в направлении здания преподавательской. Но тут Эрис сделала Шаэре невероятно секретный знак, заставивший сохэя отвернуться и поискать на небе каких-нибудь редких птиц. Таковых на небе не обнаружилось, но девушки за выделенное им время успели скрыться в отдалённо стоящей башенке. А значит, догадки Амано имели под собой все основания. Он хмыкнул, сорвал растущую неподалёку соломинку и, небрежно прихватив её зубами, встал возле входа в магазин, прислонившись к стенке. Несколько пробегавших мимо студентов притормозили, с удивлением разглядывая чужестранца, но Кацухиро демонстративно игнорировал любое внимание в ожидании кого-нибудь из новых знакомых. И, наконец, первым проявил себя Скрипач.
— Не спеши, Эрис не здесь, — шагнул Амано вслед за выбежавшим эльфом, — успокойся пока.

- Да я спокоен. - но взгляд музыканта говорил обратное. - Понимаешь, я понял, где надо искать. И про стеклышки эти, в общем... - похоже, Скрипачу было все равно, на кого вывалить информацию, на Эрис ли, на сохэя, или же вообще ближайшему прохожему.
- Тут такое дело. Изначально же этот город организовал маг, он занимался тем, что создавал - эльф почесал в затылке, подбирая слово, на его взгляд, более понятное Амано, чем то, что он собирался выдать, - штуки, позволяющие общаться на расстоянии. На очень большом расстоянии, даже между планами. В общем, вокруг его башни вырос город Эжер, который потом уничтожили гитьянки, потому что... Ладно, это пока не важно. В общем, город был наполовину затоплен, наполовину просто стерт с лица земли. Все, что было раньше, это все под землей. А храм, который мы ищем, он действительно в районе стоков. Только... Только я могу привести к месту, где он раньше, вроде как был. А что там сейчас, я не знаю. Ты понимаешь, мы не там искали!
Скрипач был не то, что бы возбужден открывшимся ему знанием, но на спокойного тоже не походил.
- Я там книжку разглядывал, а потом вспомнил, что когда-то слышал историю, или я вспомнил тень истории... В общем, не важно. Так где Эрис-то? - наконец поинтересовался эльф, явно собираясь продолжить в том же духе свои объяснения девочке, только объем их мог быть в два раза больше.

— Вон та башенка, — указал Кацухиро на двери, за которыми скрылись Эрис и Ночка. У дверей уже собралось несколько человек, недовольно стучавших внутрь и о чём-то возбуждённо переговаривающихся. Ну что, если девушки решат провести там ещё с полчасика, то, возможно, услуги убийц Теликантусу уже не понадобятся.
Сам сохэй, благо уже оторвался от стены, спокойно двинулся в направлении указанной двери, по дороге продолжая расспросы Скрипача:
— Так, вроде, в Стоках и искали. Что значит “не там”? Книга-то у тебя? Или ты именно вспомнил?
Гитьянки, значит... Не удивительно, что они знают секрет этого города, если уже раз его захватывали. Теперь доверия к этому Теликантусу стало ещё меньше. А бард интересный. Вот так вот взял и внезапно всё узнал? Даже не узнал — вспомнил.

Скептически глянув на башенку, бежать и выковыривать оттуда девушку Скрипач не решился.
- Книга? А, не, я ее там оставил, она нам не очень-то интересна. Просто, понимаешь, ни одного храма, который нам нужен, нет на тех картах, которые мы смотрели. Может быть двафы бы нам и дали другую карту, где мог бы быть отмечен нужный нам храм, но я не знаю. Вернее, не уверен, потому что они вообще чуть ли всем-всем запретили копаться в руинах, на которых потом вырос Сэйр. Сейчас только они и знаю, что было раньше. Да это теперь и не важно. Или важно. Потому что я-то точно места не укажу. Хотя... Склад со специями должен быть рядом, а поэтому мест выходит не так много. Только получается, что нам надо куда-то под землю спускаться. - тут до эльфа дошла последняя часть вопроса Кацухиро.
- Ну... Я не знаю, как именно тебе объяснить. Книга мне навеяла воспоминания, цепочка которых привела меня к истории даже не Сэйра, а Эжера. Тут все сложно. Я не уверен, откуда я все это знаю. Понимаешь, есть много легенд и баллад, много разной музыки... Нет, не так. - Скрипач силился объяснить то, что сам понимал плохо, а именно, что потеряв свое прошлое, частичку себя, если не себя целиком, он был способен находить в своей памяти рассказы о далеком и не очень прошлом.
- В общем, так получилось, что о последних двадцати годах жизни в мире я не знаю вообще ничего. Но истории далекого прошлого иногда всплывают в голове. В данном случае книга выступила катализатором, ключом... А сопоставив пару фактов, я смог узнать место. Вот.
Первый запал прошел, теперь сохэй мог быть спокоен, на Эрис и Ночку подобный водопад информации не выльется. Скрипач понемногу остывал.
- Знаешь, иногда мы очень дорого платим за наши желания. - ни с того ни с сего добавил он.

— Знаю, — кивнул Кацухиро, — но мне в этом повезло. Моё желание не исполнится, пока я не заплачу за него сполна. Тебе, видимо, повезло меньше.
Сохэй остановился, заметив, что темп Скрипача успокоился. Теперь они стояли на дорожке между магазином и башенкой “размышлений”. Причём, судя по всему, размышления в ней были не из простых. А может быть, действительно, Эрис было необходимо привести себя в порядок. Юката не броня — по щелчку пальцев не снимается.
— Слушай, — перевёл Амано тему, указывая кивком головы в направлении магазина, в котором остался Сэм, — а он всегда так? Мне кажется, его гложут какие-то мрачные мысли. Может, я могу чем-нибудь помочь?

Скрипач вздохнул, тоже глянув на магазин.
- Я не знаю. Ты, может быть, не поверишь, но мы только утром познакомились. А с Сэмом и парой слов-то не перекинулись. Но они утром с Эрис ссорились, похоже. Только я не знаю, почему. Я тогда на них то и внимание обратил только потому, что их приняли за Ночных Стражей, а я тут же встрял, что бы разуверить. Мне повезло быть знакомым с двумя из них. Из Стражей, в смысле. - да, похоже, коротко на поставленный вопрос музыкант отвечать просто не умел, - А потом появился этот Теликантус, предложил жилье за его счет, все блага местной цивилизации, и пригласил всю честную компанию, и меня заодно, как гостя с Фейвальда, завтра на какой-то светский раут. Или на что-то другое. Я особо не обратил внимания. Потом там гитзераев из Акма-Ада не пускали в город, ну и, в общем, Сэм с Эрис о чем-то спорили, я мимо прошел, как-то не с руки чужую ссору слушать. А потом я понял, что Ночка, это та, которую я ищу. Поэтому как-то с Сэмом пообщаться не довелось.

— Интересно получается, — задумчиво пробормотал Кацухиро, — мне сначала показалось, что у вас уже давно созданная команда, а вы, оказывается, совсем недавно вместе.
И всё-таки, Амирия правильно представляла героев. Как один отряд, будто они так и идут вместе и всегда. Такое представление сразу внушало надежду и доверие. Разве согласился бы Торренс выслушать её доводы, подкреплённые силами пятёрки пусть и сильных, но одиночек?
— Пожалуй, мне тоже стоит напроситься к этому Теликантусу, раз все так о нём говорят. О нём и... о Ночных Стражах? Я слышал, так назывался отряд героев, отбивших Оверлук. Амирия, кажется, пыталась связаться с ними, но у неё ничего не вышло.
Амано задумался. Вместо некоего Трайна в Сэйр прибыла некая Шаэра. Для него, пришедшего издалека, разница была лишь в том, что за плечами Трайна уже была одна успешная оборона города, причём как раз от гитьянки.
— А почему ты искал Ночку? — развил сохэй тему.

Скрипач слегка запоздало задумался о том, стоит ли рассказывать, но уже и так много сказано, тем более, что это его часть истории, и скрывать тут, в общем-то, нечего.
- Изначально я искал не именно Шаэру, а кого-то, за кем должен был то ли следовать, то ли помогать в его борьбе, тут я до сих пор не понял. Просто оказалось, что этот кто-то - Ночка. Знаешь, феи, они... - все мысли, которые пронесли в голове эльфа были по большей части неприличными и непечатными, но он сдержал порыв, - очень злые и большие выдумщики на разного рода штучки, которые им кажутся забавными. В общем, издеваются, как хотят. За то, что бы мне выбраться с Фейвальда и вернуться на Прайм, дали... задание, назовем это так.
Скрипач избегал непонятных фейских словечек, значения которых и сам понимал не всегда и не до конца.
- Естественно, прямо сказать они не захотели, и выдали мне рифмованную загадку, смысл которой я понял только тогда, когда встретил Ночку. Теперь, пока она не выполнит свое... предназначение, я привязан к ней обязательствами, которые снимаются с меня при условии, которого я не понял. Но для меня конечное условие есть, а вот для нее нет. - грустно добавил Скрипач. - Но я обязательно что-нибудь придумаю, что бы освободить ее от той участи, которая ей светит.
Музыкант тряхнул головой, отгоняя мысли о том, какая же именно участь уготована ведьмочке, если на нее взвалили судьбу Трайна.

- Ну извини, извини, - Шаэра покачала головой и успокаивающе погладила принцессу по правому боку. - Видимо, я тебя и в самом деле неправильно поняла, не сердись на меня. Тебя беспокоит странное поведение Сэма и его желание тебя опекать и не дать тебе стать чудовищем... в его понимании... Хм... Что ж, думаю, что за сегодняшнюю ночь ни ты не станешь чудовищем, ни ему не удастся тебе в этом помешать. Поэтому пока что давай займемся делом, которое привело нас сюда, а чуть позже обязательно разберемся, хорошо? Да и место для долгих разговоров не самое подходящее - слышишь, что там снаружи происходит? Давай, пойдем уже, а к этому разговору вернемся чуть позже. Но вернемся обязательно. И обязательно что-нибудь придумаем.
Шаэра еще раз потрепала принцессу за бочок, ободряюще улыбнулась и резко распахнула дверь наружу, зверским выражением лицо отбивая охоту к возмущению у любого желающего сделать это.

Попытка найти совет у Шаэры потерпела неудачу - и кого в этом винить? Себя, за то, что не можешь двух слов связать, когда речь идет не о войне? Или вопли снаружи, из-за которых пришлось срочно скомкать разговор? Очень хотелось придушить вопившего, кто бы и по какому поводу б ни вопил - нельзя же прерывать такие важные вещи! Впрочем, личность голосистого мерзавца как раз-таки известна. Осталось выяснить причину, по которой его нельзя убить.
— Что случилось? — спешно поправляя одежду, Эрис выскользнула наружу. — Кто "он", Скрипач? И где?

— А вот и Эрис. Потом, тогда, договорим, если захочешь, — и бард полностью переключился на девочку. — Я знаю, где искать нужный нам храм. Ну, совсем точное место не укажу, но полагаю, что он под землей, в старом городе, так сказать. И еще я кое-что вспомнил по поводу этих ваших стеклышек. Тебе что первее рассказать?
Да, первый запал, когда всю имеющуюся информацию хочется вывалить на первого попавшегося прошел, теперь Скрипач мог рассказывать более-менее конструктивно.

Первым делом она бросила взгляд на стоящих позади Катсухиро и Сэма. Первый держался индифферентно, с отсутствующим видом пожевывая травинку - лишь морщинки в уголках глаз намекали, что ситуация его, похоже, забавляет. Второй, надутый как сыч, хмуро молчал. Но что же Скрипач?
— Сперва - откуда ты это узнал?

— Ох... — вздохнул эльф, возведя очи горе, — Если коротко, то одна из книжек, которую я листал в магазине, была с картинками. Довольно интересными, надо сказать. Там рассказывалась какая-то история... В общем, она мне навеяла другую историю, которую я слышал... — Скрипач чуть запнулся, похоже, что-то прикидывая, — для меня, не так давно. А потом обрывки музыки, легенд, баллад. Ну, Эрис, тебе что, весь мой мыслительный процесс со всеми выкладками и отступлениями надо рассказать? Тогда давай войну отложим на пару месяцев, а? — взмолился Скрипач.
И действительно, не так-то просто понять музыканта, который даже размышляет музыкой и обрывками легенд. А уж объяснить подобный процесс девочке, для которой мерило - война. Нет, они просто не смогут друг друга понять. По крайней мере, сразу. А что бы понять, нужно время, коего у них сейчас было в обрез.

— Да нет, я, кажется понимаю, о чем ты. — пожав плечами, вставила принцесса. Мир полон чудес, всякое случается. Книги и правда могут многое. Многое поведать о прошлом, настоящем и будущем. О том, где искать затерянные храмы и каким неведомым образом существа, подобные Скрипачу, получают ответы на свои вопросы.
— Там, у Амирии, это была фейская немагия. А теперь - менестрельское незнание. Я читала о таком. И что, ты прям все-все узнал про храм и про стекла? А еще что-нибудь можешь так узнать? Хотя нет, погоди. Давай по порядку. Сперва, наверное, про стекла. Может, мы поймем из этого что-то такое, отчего храм и искать не придется.

Пронесло, подумал Скрипач, когда Эрис не начала спрашивать, а может ли он узнать что-нибудь из ряда вон выходящее, типа... Да с нее станется спросить, как война закончится. Ладно, не спросила, и хорошо.
— Ладно. У Амирии была магия музыки, а сейчас это наше, волшебное, музыкантское знание. Тебе так легче? Да? — Эрис даже рта раскрыть не успела, — Так вот. Давай пойдем в стоки, храм где-то у водопада. Всё на месте не стоять. В общем так. Город основал маг, который был докой в тайновидении. В общем, доигрался, спасался бегством, пришел в эту долину, построил тут башню.
Конечно же, музыкант мог рассказывать красочно и увлекательно, но какой смысл? Историю он расскажет потом, а вот информацию из такой истории вылавливать замучаешься.
— Вокруг этой башни и вырос город Эжер. А маг, звали его... Эглос, во, продолжал заниматься своими изысканиями, сооружая шары ясновидения. В итоге, он соорудил небывалый шар, который назвали Стеклянное небо. Это Небо могло передавать информацию, разговоры, ну понятно, в общем, к другим таким, даже через планы. А Эглос мог смотреть, что там передают. И не гнушался этим пользоваться, торгуя информацией, еще похлеще на ней зарабатывая, чем на этих самых Небесах, которые и так втридорога продавал. Но это полбеды. Великое чудо, как обычно бывает, обернулось великим несчастьем. Небо, черпающее энергию Астрального моря, привлекло внимание гитьянки, и они разрушили город до основания. А то, что не разрушили, затопили. Так вот эти стеклышки - это осколки Неба. И они, как я полагаю, до сих пор работают. Ну, я так думаю. В общем, даже если это не его осколки, то они связаны с башней, где покоятся остатки этого пресловутого Неба, которое, естественно, раздолбали. Я бы тебе сыграл, что бы показать, как оно было, но ты, думаю, не захочешь.

— Погоди, — вмешался Кацухиро, молчавший, пока Скрипач не изложит всю легенду, — ты мне только что говорил, что не знаешь, где точно искать храм. Или ты не знаешь, но предполагаешь, что найдёшь?
Угу, и Эрис назовёт это эльфийским неориентированием... Вообще, живя в храме, Кацухиро привык доверять всевозможным прозрениям, хотя сам таковых не получал ни разу в жизни. Но, признаться, со стороны озарения монахов выглядели чуть по-другому. Менее скомкано, более возвышенно.
— Давайте, пока мы здесь, всё-таки заглянем к этому профессору и попробуем найти историческую карту. Стоки — весьма запутанный район, а что там творится в подземелье — вообще непонятно.

— Я не знаю точного местоположения храма, но он был у водопада. А раз у нас есть такой ориентир, как склад со специями, то найти то можно. А вообще, ты прав. Но лучше к дварфам идти. Они эти катакомбы знают точно, и у них должны быть карты, если не старого Эжера, то каких-нибудь раскопок. А вот дадут они нам их, или нет, вопрос другой. В свое время, когда город исчез с лица земли, только дварфы и помнили, что тут произошло. Потом они заново отстроили разрушенную гитьянки дамбу, а через полвека, или еще больше тут стали селиться люди. Только они даже предположить не могли, что тут было раньше. А дварфы запретили всякие раскопки, ибо это может обернуться чем-то очень плохим, вплоть до появления монстров. — выдал новую тираду Скрипач. — Так что, имеет смысл к дварфам зайти, а профессор нам ну совсем не нужен.
Элья мог еще что-нибудь рассказать, или просто поговорить на отвлеченные темы. Музыкант проснулся окончательно и теперь понятия не имел, куда бы себя деть и чем бы занять, пока они собирались бродить по городу и искать что-то где-то. Хотя, что и где, они знали. Теперь вопрос стоял, как именно они это найдут и получат ответы.
— И, если что, я не ходячая энциклопедия. — решил добавить Скрипач, а то ведь с Эрис станется еще о чем-нибудь поинтересоваться. Или у кого другого из их компании. Музыканту не на вопросы отвечать не хотелось, а опростоволоситься в чем-нибудь простом и банальном. А потом объясняй, что последние двадцать лет для тебя загадка, засмеют ведь. Как пить дать, засмеют.

— Похоже, нас почтил своим вниманием величайший волшебник современности, или скучающее божество в облике бродячего менестреля. Инкогнито. — Эрис неуклюже попыталась развеять повисшую неловкую паузу, в которой уже похоже все, кроме Скрипача, успели почувствовать себя ведомыми за ручку детьми. — Знакомство со Стражами, умение подчинить себе мрачных старцев и теперь, вот, неубедительно отрицаемые энциклопедические познания... Воистину, нам чертовски повезло встретить тебя, Скрипач. Но к профессору мы зайдем все равно. Глупо пройти все это расстояние и не познакомиться, плюс возможно он скажет что-нибудь полезное. Например, с какого перепугу дварфы запретили раскопки. Вряд ли они захотят поделиться истинной причиной запрета с чужаками, а будет не очень здорово, если придется столкнуться с ней вблизи.
“А заодно, может быть, профессор скажет что-нибудь про тебя, о средоточие добродетелей. Неспроста ж вид картинок в книге пробудил все эти воспоминания. Не знаю, друг ты или враг, но совсем не лишне будет приподнять завесу над тайной, правда? Уж больно ты убедительно объясняешь, почему нам не нужно туда ходить. Это подозрительно”.
— Идемте, светоч в темном царстве, — мурлыкнула принцесса, подхватывая эльфа под руку. — Успеется с дварфами.

Вот так просто взяла и ткнула мордой в грязь. Принцесса... Скрипач всей душой возжелал, что бы сейчас появилась Талита и сделала что-нибудь эдакое, на что только она и способна. Ну а как еще он мог объяснить все свои знания, свою музыку, кроме как тем, что это... вот так. Да, он действительно не знает много о то, что может, что знает. Воспоминания как в тумане, а многих просто нет, хотя у нормальных людей они есть. А он... Можно смалодушничать, убежать от всего этого, от неприятных вопросов, ответов на которые у него нет, от всего этого геройства, войны, людей, не слышащих музыку. Он и так пропитан Фейвальдом, как губка водой, что ему еще остается сделать, кроме как вернуться туда, даже если феи его отпустят из своих цепких лапок... Невеселые мысли были прерваны еще одним, на взгляд эльфа, совершенно уничижительным обращением.
— Конечно, ваше высочество, — поддержал тон Эрис Скрипач, — все, как вы пожелаете.
Еще раз рассказывать об обвалах, монстрах и еще незнамо каких опасностях, что могут подстерегать их в старом городе, как для себя окрестил его музыкант, он не стал. Пусть ее, переубедить не выйдет, так пусть убеждается сама, как хочет и в чем хочет. Не ей нянькой послан, и слава богам.

Главный корпус кафедры исторических наук нового времени, как и многие здесь здания, имел очень высокие потолки и большой главный зал - складывалось впечатление, что его строили не для людей, а для гигантов, которым здесь даже не пришлось пригибаться. Разве что под сводами, которые разделяли зал на несколько частей поменьше - под массивными колоннами можно было пройти на край зала и если следовать по его периметру против часовой стрелки, можно было обозревать исторические панорамы города разного времени, от сегодняшнего изображения фонтана до первой основательницы Университета, до руин Эжера и восстановленной диорамы башни Эглоса, 400 лет как сожженной драконьим дыханием, превращенной в руины и погребенной под толщей земли, которая сейчас зовется Обзорным Холмом.
Впрочем, у героев не было времени рассматривать диорамы (зато было время поворчать друг на друга). Заблудиться здесь действительно было сложно, из зала вела только одна лестница, два пролета которой окружали барельеф лысого бородатого мужчины, табличка под мраморной головой гласила "Анмарстад Эжерийский, первый декан и основатель кафедры Исторических Наук". Поднявшись по пролетам и можно было выйти в два коридора, здесь уже следовало просто оглядеться, и лавируя между выходящими студентами, зайти в комнату с надписью "преподавательская".

Внутри находилось трое: один мужчина, с несколько седыми волосами и морщинами на грубоватом лице собирал сумку и накидывал на себя коричневого цвета пальто, женщина в зеленой шали спокойно пила чай, сидя за одним из трех столов кабинета, сидящий рядом еще один мужчина зачитывал ей рукопись с последними исследованиями про какое-то чудовище. Кроме столов, в кабинете можно было увидеть шкаф, умывальник, несколько цветов на окнах, плакаты и графики на стенах и даже небольшой диван в сторонке.
— ...подтверждает, что единственное воздействие на балханнота, которому он может подчиниться, если не приручен с рождения - это телепатия. Соответственно, я передам эту рукопись магистру Грегту Зарескому, и будем надеяться, что это чудовище не вылезет из клетки в ближайшее время. Будет жалко потерять такой драгоценный образец...
— Вы что-то ищете? — мужчина в пальто, собирающийся выйти из кабинета, как раз наткнулся на входящих внутрь героев.

Всю дорогу от тёмных переулков Стоков до ярко освещённых аллей Университета Сэм прошёл в гробовом молчании. На лице его трудно было что-то прочитать, его будто здесь вовсе не было. Он равно безучастно смотрел на брызги фонтана и огни библиотеки, лишь бесшумно следовал за остальными, подбирая оставленную книгу и расплачиваясь за карту. Глаза его беспокойно забегали лишь в момент исчезновения Эрис, но он тут же успокоился, стоило девушкам вернуться из их уединения. Стожив руки в карманы пальто, он блуждал глазами по камням мостовой. Нечего добавить ни к рассказу Скрипача, ни к вопросам принцессы. Все здесь обходятся и без него. А быть там, где в тебе нет надобности, значит попусту тратить своё и чужое время. К счастью, торговец книгами подал хорошую идею. Сэм размышлял над ней, следуя за другими по коридорам Университета - и через некоторое время собрался таки с духом, чтобы заговорить.
- Слушайте, я же тут вам не нужен? Может я тогда отбегу в дварфийский район и поищу эти их "Глубины"? По-дварфийски я говорю, мне проще будет. А встретимся, скажем, тут через час?

- Сэм, ты собрался к дварфам без меня?! - возмутилась Шаэра. - Неужели ты лишишь меня удовольствия побыть среди существ, которым я не буду в пупок дышать? Нет уж, пойдем все вместе. А то тебя одного в таком... хм... наряде... могут и... ну, не побить, но дегтем обольют и перьями обсыплют. Несмотря на знание языка. Эти дварфы - такие дварфы, едрить их и растудыть... - Ночка воровато осмотрелась по сторонам и на всякий случай добавила, - Слишкком уж круты нравом и прямолинейны делом.
Мысли ведьмочки какое-то время покрутились возле того, что героизм в видении Сэма - это, скорее всего, безрассудство, граничащее с глупостью; широкие жесты, граничащие с показушностью; и море романтики, граничащей с драмой. Точнее - очень большой драмой. Эх, молодежь... Ночка предупредительно стрельнула глазами в Эрис, но не поняла, достиг ли "выстрел" цели.

Сэм прочистил горло и бросил короткий, еле заметный взгляд на Эрис, после чего немедленно опустил глаза.
- Не стоит беспокоиться. Я с дварфами много лет общался, у меня дома их было полно. Я и язык их знаю, а это, обычно, для них многое значит. Да и, - он несмело усмехнулся, - я не из тех, кого легко осыпать перьями.
Насчёт наряда Ночка была, конечно, права, но терять время на переодевание сейчас было глупо, а идти без пальто - холодно.
- Да и мне одному будет проще пройти, чем в компании... в вашей компании, я имею в виду. Одного чужака они ещё худо-бедно пропустят, а целую толпу странных личностей - вряд ли. Мне, во всяком случае, так кажется.
Он ковырнул носком сапога щель между паркетинами и ничего не выковырял. И вопреки собственной решимости немедленно уйти, стоял и ждал чего-то.
Скажи же что-нибудь...

Наверное, нужно было б сказать что-нибудь насчет мальчишества, насчет того, что настоящие герои не убегают совершать свои так называемые подвиги, а на самом деле нарываться на драку и бессмысленно рисковать жизнью ради показухи. Может быть, стоило попробовать действовать как учили - томно и жеманно, прильнув к груди и заглядывая в глаза. А может быть... может быть нужно было сделать вид, что ничего не замечаешь. Пусть уходит, набивает свои шишки и так далее - рядом есть другие и свет вовсе не сошелся клином на бестолковом раздолбае. Он ведь даже не благородного происхождения. Так, обычный плебей. И не было ни знания, что же делать - Ночка так и не успела ничего рассказать, ни решимости. Слова мелькнули в голове и растаяли - глупые и нескладные, недостойные быть выпущенными на свободу.
Эрис сбилась с шага и чуть не налетела на возвышающегося громадой мышц Катсухиро.
“Ну тебе же этого и хотелось? Героя?”
— Нужен. Не уходи, все вместе сходим потом. — промямлила принцесса. — Никуда дварфы не денутся.

Что же, к профессору, так к профессору, все для принцессы. Пусть поступает как хочет, тем более, что он бы тоже не особо доверял информации, полученной столь сомнительным путем, как непонятно откуда взявшиеся воспоминания о какой-то там истории.
Эльф завороженно разглядывал архитектуру, а в голове у него складывались новые мелодии, которые бы описали это здание до последней черточки барельефа. И тут музыкант понял, что в этом кладезе знаний он может узнать события тех лет, что он пропустил. Правда, сколько это будет в томах, побоялся даже представить. Читать-не перечитать. А времени то не так много. Может где-то тут можно ноты найти, так будет быстрее и проще. И более... понятно, что ли. Они уже зашли, уже потревожили чей-то покой, как Сэм захотел свалить от них к даврфам. Почему? Скрипач посмотрел на молодого человека, но не смог найти причины, по которой тот так стремился отделиться от компании. Может быть потому, что причина была ему непонятна? Может быть... Пока суть да дело, но людей уже оторвали от их изысканий, и просто так стоять в дверях было не очень удобно.
- Здравствуйте. - обратился музыкант, зажимая скрипку под мышкой, к сидящим в кабинете. - Сожалею, что помешали, но у нас вопрос, который нам не поможет решить библиотека.
Скрипач обезоруживающе улыбнулся.
- Мы хотели бы поговорить с Имеллином Орнейтом, говорят он лучший, кто может рассказать о Сэйре. И очень любит это делать.
Хотелось слегка пнуть Эрис, что бы таки она вела разговор, раз он ей был нужен, а что девочка хотела узнать, Скрипачу было невдомек.
- Где мы можем его найти?

Профессора-преподаватели даже прекратили обсуждать балханнота, взирая на Скрипача со своим фирменным инструментом под мышкой, а когда он упомянул Имеллина в связи с Сэйром, женщина прыснула коротким смешком, а выходящий в пальто мужчина нахмурился.
— Я Имеллин. Вы недавно в городе и вас отправил сюда парень из магазина? Все ясно.
— Рин тебе никогда не простит тот "неуд", — влезла в разговор все еще улыбающаяся девушка, качая головой. Ну да, их, незнакомцев, отправил мальчуган к магистру Университета, чтобы он послужил бесплатным экскурсоводом по Сэйру. В общем, они стали соучастниками очередного проказничества этого "Рина".

Имеллин же, которому было "все ясно", даже не удосужился отвечать на запросы Скрипача, находясь далеко не в самом лучшем настроении, он вышел наружу только для того, чтобы наткнуться на еще четверых... О-о-о, похоже, так просто-то от них не отделаться.
— Ох, как вас много... Ну, на самом деле, о Сэйре я рассказывать очень не люблю. Никаких лекций во внеучебное время! — он оглядел авантюристов, отмечая не самые дешевые одежды и явно не здешний стиль... действительно, туристы. В общем, хмурость с его лица несколько сошла, а сам он добавил: — Разве что у вас вопросы не о смысле жизни, а короче... и вы пожертвуете несколько монет на благосостояние преподавателей нашей кафедры.

Очередная задержка обеспокоила Кацухиро, который остановился и вернулся на несколько шагов к Сэму. Не оставляло ощущение того, что ему довелось встретиться с этими людьми не в самый хороший момент их жизни. Но что именно происходит, понять без посторонней помощи было нелегко. Сохэй вежливо дождался, когда на него обратят внимание, и вмешался:
— Простите, если я лезу не в своё дело, но мне кажется, что сейчас действительно не стоит разделяться. И это не только вопрос безопасности. Завтра мы будем призывать к единению несколько очень разных людей с противоположными интересами. Это возможно, только если мы сами будем едины в своих мыслях и поступках. Я же вижу, что вы разобщены и не можете выступать как одно целое. И, поверьте мне, властители городов разбираются в людях не хуже других.
Амано сделал небольшую паузу и обвёл взглядом всех присутствующих. Взгляд почти сразу же остановился на Сэме.
— Что бы вас не тяготило, у нас есть только один день, чтобы разобраться с этим. И если моё предложение не оскорбит вас, то я могу предложить свою помощь.

Почему-то предложение помощи от едва знакомого не пойми кого (подумаешь, сохээээй!) задело Эрис. В одном он был совершенно прав - это не его дело! "Разобщены", "не можете выступать как единое целое."... Подумаешь! Еще бы предложил... помедитировать вместе. Хотя, кажется, именно эот он и собирается предложить!
Прожигая Кацухиро резким взглядом, она схватила все еще угрюмо молчащего Сэма за руку - мое, нечего тут! - и дернула на себя, отчего у того из-под мышки выпала недавно купленная книга, с грохотом падая на пол и раскрываясь. С заложенной закладкой страницы на них смотрел портрет человека. Нет, не человека. Эльфа. До странного похожего на Скрипача.
— Пожертвуем. - отрезала девочка, пресекая дальнейший разговор намеками. — Если вы соблаговолите преодолеть ваше отвращение к преподаваемому предмету и уделить несколько минут ответам на вопросы. Например о том, не было ли в старые времена, еще до Сэйра как такового, здесь святилища Айоун. И что в итоге стало с изобретением Эглоса, если вы понимаете, о чем я. И вот... может быть, это лицо... — потянувшись, но не выпуская шахтерской лапищи, она подняла книжку, сдувая случайную пыль. — И его сходство с нашим спутником, утратившим воспоминания... Может быть, вы сможете немного поведать о том, кто это?

- Ноэ... Ноэ Гэллаис... - удивленно пробормотал Скрипач, посмотрев на раскрывшиеся страницы. - Точно, Звездное кружево, это он мне рассказывал об Эжере. Вот откуда я это знаю...
Но в голосе барда не было радости, это была просто констатация факта. Только что он узнал, что его родственник был не последним эльфом в истории, но для него это ровным счетом ничего не значило. Факты остались фактами, а Скрипач не мог вспомнить ровным счетом ничего, что бы связывало его с этим писателем. Да, кажется, это его дядя по отцовской линии, только что их связывало, музыкант сказать не смог бы, как его не пытай.
- Извините, Имеллин, - эльф изящно хватанул Эрис за плечо, притянув к себе и наклонился, зашипев ей в ухо. - Это такое издевательство, да, теперь еще и портрет моего дядюшки нарыла где-то.
Хоть и шипение должно было быть гневным, у Скрипача не особо получилось. Хотя смешно тоже не было. Он узнал дядю на картинке из книги, но к каким последствиям это могло привести? Нет аннигиляция под непосредственной угрозой не подразумевалась, но реакцию барда было сложно предугадать, хотя бы потому, что он был слишком спокоен. Нарочито легкий жест, которым он отпустил леди ада, нарочито незаинтересованный взгляд... Слишком легко он отступил от профессора, из которого, явно же, собирался вытрясти душу. А упавшая книга стала как ядовитая змея. Только что не отскочил от нее.

— Ну, похоже, ваш... спутник сам ответил на ваш вопрос, — похоже, Имеллин несколько растерялся, наблюдая за реакцией Скрипача. Он почесал голову на макушке, взял книгу и, перелистнув ее на первую страницу, глянул на имя автора. Ноэ Гэллаис. "Очерки прошлого Сэйра".
— Я его плохо помню, он работал на нашей кафедре еще до того, как на северную долину нападали гоблины - если вы в курсе, этот эпизод в истории долины Эльсир и сопутствующих точек света назван Красной Рукой Смерти. Вот примерно к первым нападениям он покинул кафедру и отправился... а куда отправился, мне неизвестно. Защищать свой народ, может? Хотя, по виду, он не был похож на воина, равно как и ваш... спутник.
Профессор застегнул пальто, подобрал сумку и, махнув на прощанье оставшимся в преподавательской коллегам, обсуждающим страшного монстра, начал спускаться по лестнице. Очевидно, он не собирался тратить время, беседуя перед дверью, а если вопросы короткие, их можно было обсудить и по пути. Что, собственно, он и делал. Шаг у него был довольно прыткий, дорогу знал наизусть, а на Скрипача и остальных он внимания уже не обращал, погрузившись в глубины своей памяти и выуживая из нее ответы на вопросы Эрис.

— Вопросы у вас такие, мадемуазель, что думаю, только профессор локальной истории и ответит... Которым являюсь я. Только вот уже отошел от дел, дайте вспомнить. Прежде всего, я скажу вам, что не стоит считать все очерки Гэллаиса правдой - в то время, триста пятьдесят лет назад, Эжер просто задыхался в жадности Эглоса, и его народ, который давно перестал быть просто беженцами и его знакомыми, задумался о том, чтобы разделить город на два, тогда Эглос препятствовал даже появлению Университета, разрешив его возведение на самом краю за рекой, где сейчас находятся Стоки, только по другую сторону реки. Он так и не стал реальностью, но святилище Айоун было, хоть прослужило оно недолго. Если у вас есть карта, могу показать примерное расположение. Насчет же изобретения Эглоса - ну, про гитов вы знаете, если спрашиваете такое? Вот они приходили именно за этим изобретением, город сожгли они просто так, как бы между прочим... Кстати, вы правильно делаете, что не ходите по-одиночке, сейчас в город зачем-то пустили целую шайку таких же гитов, только желтых - гитзераями называют себя. Опасные твари, в темноте и шагу ступить боишься! Проходимцу Торренсу явно не хватает в голове мозгов... — к счастью, ему хватило лишь намека, чтобы спрыгнуть с темы расизма и мозговитости мэра обратно к ответам на вопросы, — Так вот, Стеклянное Небо, которое Эглос прятал в подвале своей башни, гиты разбили на осколки, а затем обрушили башню, превратив ее в руины. Потом разрушили дамбу и на этом все, теперь руины башни под наносом земли, и где-то там в глубине, может, вы найдете осколки. Только прошу, если соберетесь получать разрешение на раскопки, не вздумайте копать под колонной Возрожденной Надежды. "Место, где стояла башня Эглоса" - на самом деле, это полная чепуха. Ну, вроде все.

Имеллин и остальные как раз проходили недалеко от большого фонтана, выпускающего в воздух множество цветных брызг, забавляя людей и отдыхающих студентов. Профессор не решился подходить ближе к народу, и остановился у пустующего сейчас магазинчика кафедры, чтобы обсудить награду. Говорить приходилось достаточно громко, чтобы перебивать шум фонтана:
— У нас есть такая традиция, чтобы Университет процветал, пожертвования мы оставляем в фонтане... — он протянул пустой кожаный кошель на завязи и сказал следующее слово особенно чётко:— Золото положите сюда, и бросьте его в фонтан.
Вокруг не было никого, кто мог бы подслушать или подсмотреть за ними - ну, разве что паренек в магазине, но кто его будет принимать всерьез? Имеллин смотрел в сторону фонтана и специально не смотрел в сторону кошелька - в общем, сумма "пожертвования" на совести героев. Можно положить и пару медяков.

— Спасибо за ответы, профессор. — натянуто улыбнулась Эрис, доставая и развязывая свой кошель. В этом городе в жадность превращалось абсолютно все - знания, верность долгу, честь. И боги знают, что еще. Золото - лишь одно из самых простых и универсальных средств добиться чего-либо, а значит самый распространенный предмет вожделения. И судя по увиденному, жажда золота у местных жителей была просто-таки довлеющей. Будто сама Тиамат посетила Сэйр своим присутствием, а заодно и аурой неуемной алчности. Но в конечном итоге редкий смертный вожделеет драгоценностей как таковых - это больше присуще драконам. То ли дело возможности, которые дают деньги. Лишь настоящие чувства не купить за них, как бы не была велика жажда. Хм. Не это ли стало настоящей причиной утреннего скандала? И того, что было после? Когда жажда признания, любви и заботы перехлестывает границы, превращаясь в жажду единоличного обладания. В ревность. Все сходится. Джезафэль, что же делать?!
— Нас пятеро и, думаю, будет справедливо... и пусть это послужит только добрым знаком... символом того, что мы еще вернемся сюда, с куда большими дарами. К вящему процветанию Университета!
Отсчитав по полновесному золотому за каждого из искателей, включая себя, она затянула завязки и легонько бросила его в воду у бортика, не стараясь закинуть подальше. Незачем заставлять старенького профессора напрягаться. Эх, если бы все проблемы решались так же легко.
— Думаю, стоит поспешить. Еще раз благодарю. Пожалуй, не будем задерживать - вы, определенно правы насчет того, что нынче опасно ходить по городу в одиночку. Особенно по темноте. До встречи.
И лишь удалившись на изрядное расстояние от алчного старикашки Эрис рискнула поделиться своими опасениями с остальными.
— Что-то здесь не так. Слишком все алчут и жаждут чего-нибудь, даже для смертных. Рискну предположить, что предложи мы достаточно, профессор не счел бы зазорным пойти расцеловать Одоса, несмотря на неприязнь к гитцераям.Это чувствуется, понимаете? Томление. Не только к золоту. Мне стало очень неприятно, когда Скрипач легко и непринужденнно уговорил Одоса. И неожиданно "вспомнил" столько всего интересного. Будто бы он отобрал что-то, предназначенное мне. И Сэм со своими хотелками, тоже ведь неспроста. Не пойму только, это связано с городом, то есть с чем-то... или с кем-то?