Умберто Гальвани, Чужой среди чужих.

Гальвани оторвал взгляд от неприветливого неба и мотнул головой. «Что за.. а может это и есть тот газ?.. Или завеса вроде дымовой – чтобы вертолеты спасателей не добрались..»

Ситуация была незавидной - с заметным усилием поборов подкатывающий страх Умберто взялся за дело. Так как беглый осмотр сватовцев не выявил необходимости срочной помощи, итальянец решил помочь успокоить самого буйного. Он поискал какой-нибудь провод – здесь в регистратуре был компьютер и всякая оргтехника, а потом стал помогать медику скрутить и связать беснующегося сватовца, что делал, кстати, не без определенного удовольствия, приговаривая себе под нос что-то типа «устроили здесь не страну, а зоопарк.. по всему миру от этих мавров проблемы».

Покончив с этим, врач немного взбодрился и к нему вернулась обычная активность:
- Парни, вытащите из машины ещё одного! Я пока приготовлю место и займусь этими, - желания лишний раз соваться под пули не было – да и не его это дело, потому сам он скользнул к двери в кухню, зашёл внутрь, прикрыл дверь, чтобы не нарушать маскировки и, включив свет, осмотрел помещение и принялся освобождать стол.

Свернутый текст

вяжем буйного и я на кухню, надеюсь ребята притащат помощника шерифа. сам боюсь.

Мавр захрипел, когда Умберто начал его связывать, а сватовец с надписью "Н. Льюис" на груди придавил своему недавнему коллеге плечо, выворачивая руку и приподнимая её, чтобы итальянец успел просунуть найденный силовой провод под сустав. Затем, пыхтя и сопя, скрутили негра, почти соединив за спиной локти и связав вместе колени.
- Спасибо, док. Давай твоего вытащим. - Льюис, чьего лица не было видно из-за балаклавы, благодарно глянул карими глазами и, хлопнув врача по плечу, быстро направился к машине скорой, немного там пошебуршал и уже спустя несколько секунд, появился, таща помощника шерифа за подмышки, спиной к себе и не позволяя тому закидывать голову.
- Док, куда его? - негромкий шепот показался почти криком в этом замершем мире теней, пока Умберто зажигал свет. К несчастью, выключатель не порадовал Гальвани ничем, просто щёлкнув, но света не дав. Похоже, электричество вырублено во всей больнице, а генератор в подвале не запустили. Тем не менее, освещение есть от кэмпингового фонаря, прикрытом чьим-то белым халатом с кровавым пятном и пулевой дыркой и есть два вполне приличных стола, стоящих буквой Г...

- Давай на стол его сюда! – итальянец подхватил ноги пациента и стал помогать укладывать на ближний стол, одновременно советуясь с Льюисом. – Послушай, парня надо бы зашить нормально и быть спокойными уже, на пару мы бы сделали. Однако это не совсем быстро, да в такой обстановке…

С одной стороны, Гальвани уже хотел что-нибудь сделать, но одной рукой резать человека, а другой отстреливаться от психов ему не улыбалось.

- Было бы прикрытие – можно было бы начать... – хирург на всякий случай ещё раз осмотрел Харриса, раздражённо добавив. - Vita fottuta, где это долбаное подкрепление с СЛС?! Как в лучших традициях Голливуда – приедут с мигалками к занавесу?..

- И кстати, там, - он указал рукой на дверь, видимо, в кладовую. – Нету никаких окон?

Пациент был уложен и Льюис, глянув, как идут дела с обустройством баррикад, обернулся к Гальвани
- Конечно, док, я готов. Санитайзер? - медик стянул перчатки и, достав из мед. кармана маленький тюбик, выдавил себе на руки прозрачный гель, этакий заменитель раковины с мойкой. Затем оттуда же извлёк перчатки и одел на руки.
- Это архив, там одно окно с роллставней. Готов ассистировать.

- При таком свете мы тут наделаем делов.. придется подсвечивать.. точечно, так сказать, - хирург неудовлетворенно покачал головой, извлёк содержимое карманов и скинул куртку на ближайший стул. Револьвер положил поблизости от себя, а фонарь копа поставил перед ассистентом. На второй стол выставил комплект хирурга и извлёк свёрток инструментов, кое-какие препараты и упаковку перчаток.

Потом взял предложенный гель, растёр несколько капель на руках и, не дожидаясь высыхания, натянул перчатки.

- Ну что же.. план операции такой, - хоть они и в полевых условиях, но делать надо как положено и Гальвани подошёл к вопросу серьезно. – Начнём с шеи, потом поищем пулю в животе, дальше видно будет. Для начала ставь ему систему с физраствором, чтобы пока копаемся от потери крови кони не бросил. Наркоз туда же, пусть капает потихоньку – где-то в коробке тут был.. ага, фторотан, впрочем и кетамин тоже тут. Не хочу дышать ему давать – мало ли.. в такой обстановке… А я начну с раной. Потом посветишь мне, ну и как пойдёт. ..

- О, проклятье.. я ж забыл, в какой мы чёртовой стране! Итак, - врач, не переставая заниматься делом, а именно раскладыванием инструментов, быстро заговорил с пострадавшим, не обращая внимание, на то, слушает ли он его или нет. – Я должен предупредить Вас об опасности операции и получить согласие. Кроме того, если у Вас эпилепсия, астма, диабет или почечная недостаточность, наркоз может быть опасен. А?

- Что скажете, Льюис, он вроде бы сказал, что согласен? - обратился к напарнику Умберто, хотя пациенту было, конечно, не до разговоров.

- Сам слышал, что согласен. - разворачивая пакет с физраствором и устанавливая "бабочку" на руке пациента откликнулся Нельсон. да, кажется так его звали и был это в самом деле один из местных офицеров полиции, очень неплохой специалист, имевший опыт подобных действий. Из SRT, кажется, лет тридцати пяти. Далеко же его занесло.
- Раствор.. есть. Наркоз... есть - отчитался Льюис и, отбросив в картонную коробку использованный катеттор, взялся за фонарик, подсвечивая хирургу указанный участок. Пуля в шее не нашлась, точный осмотр показал сквозную и чистую рану, которую, всё же, пришлось очень осторожно и аккуратно прикрыть. Кровопотеря полицейского уже стала сказываться на давлении и Льюис это показал, шепнув показания танометра. Дырка же на животе оказалась куда серьёзней и в рану виден был, даже без расширителя обломок ребра, по которому чиркнула пуля. Тем не менее, пуля далеко ну шла, застряв в соединительных тканях и в три руки, да при терпеливой и правильной подсветке Льюиса, чудом удалось и подцепить пулю и извлечь её и остановить хлынувшую следом кровь, пачкая бинты. К счастью, всё было проведено корректно и можно в принципе, зашивать, да прописывать парню курс антибиотиков и витаминов. Жить будет и спецназовец, стягивая перчатки, благодарно кивнул хирургу.
- Хорошая работа, док. - наверняка улыбнулся тот и гул на заднем плане, сначала неясный, но теперь ставший весьма отчетливым, привлёк внимание обоих. Сколько же времени прошло? Часы не врут, уложились почти в 25 минут. Изумительно быстро, надо сказать. Гул между тем нарастал и в нём отчетливо угадывался ухающий низкочастотный рокот вертолётных двигателей... За окнами заплясали яркие пятна от прожекторов с вертолётов и Льюис, как-то несинхронно моргнув заорал, выбегая из комнаты, видимо, встречать прибывших:
- ДИЕГО!! СВЕТ НАХЕР!!! СВЕЕЕЕЕТ!!! - в голосе была и злость и отчаяние одновременно.

Но было поздно. Шарящие по окнам больницы яркие, плотные потоки света от прожекторов резанули глаза, но кому-то в глубине больницы это понравилось куда как меньше, чем выглянувшему из бывшего архива хирургу.
- Контакт! - рявкнул ближайший к Умберто сватовец и дав короткую очередь скрылся за углом баррикады, чтобы другой мог высунуться и уже молча, влепить кому-то точно такую же короткую очередь. В ответ послышался рёв чьей-то нечеловеческой, гулкой глотки. И уже невидимые для медика спецназовцы на второй баррикаде тоже молча открыли по кому-то огонь...

- Se piangi o canti al tramontar — tui, tui — ripete il vento… - увлекшийся работой врач, видимо, забыл про происходящее вокруг и по обыкновению вполголоса допевал очередную вещь из своего весьма обширного репертуара, на сей раз что-то про полисменов.

- Так, сосуд легировали, пулю достали, раны зашили.. уфф.. – Гальвани поднял взгляд, утёр рукавом пот со лба и осенил себя крёстным знамением, как делал уже сотни (или тысячи – кто считал?) раз после удачной операции – после неудачной осенять обычно приходилось пациента, и не врачам, а пастору.

Но расслабиться не удалось ни минуты – поднявшаяся шумиха заставила только было начавшего укладывать свои пожитки хирурга выглянуть за дверь. Однако увиденное не слишком его обрадовало и итальянец нырнул обратно, принявшись протирать предательски трясущимися руками инструменты и спешно укладывать их по местам.

Убедившись, что ничего важного не забыто, Умберто на секунду замер – вид полутёмной комнаты с порядком окровавленным, прерывисто дышащим человеком посреди кухонного стола не улучшил настроения – а потом решительным движением перекинул через плечо ленту патронташа, расчехлил ружьё и принялся снаряжать его извлеченными из рюкзака патронами. Револьвер и фонарь вернулись в свои карманы.

«Может, отсидеться здесь, пока территорию зачистят? А вдруг не зачистят? Тогда до машины бы добраться, а то тут я и останусь в ловушке в этом тупичке».

С такими мыслями Гальвани поставил вновь упакованный рюкзак возле двери, пригнулся чуть не до самой земли, перехватил поудобнее ружьё и, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы протиснуться, выбрался в коридор, готовый одновременно и стрелять и бежать – уж как пойдёт. На руках его темнели мрачные кровоподтёки - он забыл снять перчатки.

Вопреки ожиданиям, прооперированный помощник шерифа дышал стабильно, не глубоко, видимо, проваливаясь в наркотический сон и одновременно пытаясь из него выйти. Крепкий парень. Вот только пуля... Итальянец глянул на извлечённую и деформированную пулю калибра 6.8 мм. Ни у кого из здесь присутствующих вроде не было ничего, способного стрелять таким боеприпасом. Решив разобраться с этим позже, итальянец запихнул пулю в нагрудный карман куртки.
Руки хирурга торопливо извлекли ружьё, вбили в патронник боезапас и наконец-то он смог почувствовать себя в безопасности. Какова бы природа человека ни была, ничто так не успокаивает мужчину, как вес добротного оружия.
Между тем шум двигателей снаружи прервала внушительная очередь из чего-то совсем уж серьёзного, но это не помешало услышать, как пули врезались в стены больницы, прошибая их иногда навылет, смели несколько окон и треск разлетающейся на куски мебели и лопающегося стекла дополнили какофонию звуков. Кому бы ни адресовался этот подарок, досталось ему крепко.
Спецназовцы, что перестреливались с кем-то в ведущем на север коридоре, одновременно высунулись и два похожих в поднявшейся пыли на струи, луча света от подствольных фонарей разрезали темноту, одновременно с чьим-то воплем в той стороне, куда светили.
- Бляяяя - почти неслышно в поднятом шуме протянул ближайший, но Умберто не мог этого пропустить. И спецназовец снова дал длинную, выстрелов в 15 очередь, к нему присоединился второй, успевший сменить магазин. Одновременно с этим, показался Льюис, с четыремя людьми в таких же черных комбинезонах, только ещё с надписью S.W.A.T. SLCPD на груди и спинах первые два бросились к перестреливающимся сватовцам у ближайшей к врачу барикаде и один из них выхватил гранату, но пока не выдёргивая чеку.
Два других, по указу руки Льюиса подбежали к Гальвани, один бесцеремонно оттолкнул врача, чтобы добраться до прооперированного и начал детально изучать, сначала реакцию зрачков, затем пульс характер ран. За скупыми, экономичными и точными движениями явно скрывался опыт военного медика и, придя к решению, он обернулся к тому, который остался рядом с хирургом
- Сэр, можете добраться до вертолёта? Хорошо. Прыгайте в любую машину, как загрузим всех - голос ворвался в немного оцепеневшее сознание хирурга, разметав навалившееся безразличие и отупляющую вялость буквально на куски. Говоривший спецназовец был спокоен и бодр, отчего стало понятно - всё, кончилось, теперь всё будет хорошо. Правда, хорошо.
Гулкий рёв от одного из связанных подчинённых, по которому скользнул один из множества лучей света, метающихся по коридору, заставил Льюиса, до того что-то втолковывающий уже пятому сватовцу из Солт-Лэйк Сити чертыхнуться и склониться над тем самым негром, с которым недавно боролся напару с итальянцем...

Гальвани хоть и увлекался охотой, но в пулях разбирался не слишком хорошо, поэтому пока отложил «трофей» - может быть, удастся показать более сведущим специалистам.

- Ce cazzo ты там смотришь!? Немного покоя, ухода – и его можно на передовую, – не особо приветливо бросил только отошедший от шока итальянец, и если бы толкающийся не был коллегой, то рисковал получить добавки про пиндосов и далее в том же духе. Даже усталости как будто поубавилось.

Он закинул за спину свой рюкзак, на плечо ружьё, похлопал, проверяя по карманам и направился было к выходу.

- Э – э! Поосторожней с ним – возможно, у него просто шок, - хоть ниггер почему-то сразу не понравился Умберто, всё же больным, как бы они себя ни вели, нужна была забота.

- Давай, я помогу, - хирург стал примериваться к буйному, собираясь помочь перенести его в вертолет, однако сам был уже прилично нагружен своими пожитками, и получилось у него неуклюже.

А вот с африканцем творилось что-то похожее на приступ эпилепсии. Мощное тело колотил озноб, крупной дрожью отдаваясь стуком затылка об пол и даже толстый линолеум пола больницы не мог скрыть этот мерзкий звук. Глаза спецназовца закатились и, кажется начали кровоточить слёзные протоки, а может и со слизистой что-то произошло. Осветивший его сватовец замер, всё так же светя на трепыхающегося человека. Тот рычал и как-то глухо, обречённо подывал, но взять под руки вместе с Льюисом не составит большого труда. Одна беда - с рюкзаком, да ружьём хирург явно не потянет даже половины массы этого монстра, весящего килограмм 120... Надо было что-то решать...

Хирург потянул было дело негра, но не тут то было..

- Дайте что-нибудь, надо в рот запихать! - в судорогах можно было и язык откусить, так что Гальвани принялся запихивать "буйному" что только подвернется под руку. - И посвети в глаза, чего у него там с ними?!

Проделывая всё это, Умберто прикинул - так-то надо помочь парню, но бросить инструменты в такой обстановке - грех смертный! Вдруг что и чем потом работать? Потому он решил оставить на пару минут сватовца на попечение товарищей, сбегать забросить рюкзак в вертушку и вернуться обратно.

Запихнуть пришлось кусок картона, больше ничего прямо под рукой не оказалось и Льюис достал короткий тактический фонарь из подсумка и посветил больному прямо в глаза, стараясь, чтобы Умберто мог разглядеть что с ними не так. И Умберто разглядел.
Под плотным лучом света, негр сначала зажмурился, выгнулся дугой, будто его мышцы свела мощная судорога, захрипел и что было силы сжал зубы. Картон не дал зубам сойтись как следует, но негру было всё равно. Глаза же... тёмные круги вогруг век стали практически чёрными, антрацитовыми, будто небрежный гримировщик пьяной рукой наложил тени вокруг глаз, неровно и... эти круги, уже синяки, расширись буквально за секунду, негр сжал веки сильней, скрипя зубами. Придавив пальцем нижнее веко, Льюис принудительно открыл глаза и вместе с итальянцем дружно выдохнули - глазные яблоки, если они и были, сейчас проваливались внутрь, будто в пустоту, оставляя разрастающуюся черную плоть, обугливающаяся уже по краям и в этот момент негр обмяк, прекратил хрипеть, разом став в пару раз тяжелее.

- Madonna mia! - только и смог произнести итальянец, пока пальцы его на автомате проверяли наличие пульса. - Льюис, ты ведь видел то же самое?

За свою достаточно обширную врачебную практику повидать пришлось немало, но ничего похожего вспомнить не удалось.

- Это что-то очень серьезное и тут нужен хороший инфекционист. Хотя сдается мне, и он не сразу разберёт... По крайней мере, я ни с чем подобным не встречался. - Умберто не знал, что предпринять и всё сидел перед негром, отрешенно разговаривая то ли с Льюисом, то ли сам с собой. - Самое скверное, это может быть заразным, его надо в лабораторию. А пока сделать фотографии..

- Хуясебе-в-пакет-его. - одним словом выдохнул Льюис, повернувшись вглубь помещения, заорал, вытаскивая из подсумка на спине противогаз. - Хим угроза!!!
Зря. Его всё равно не услышали, а вот в баррикаду, что отгораживала западный коридор, что-то врезалось с такой силой, что засевшие за ней трое сватовцев отлетели на пол, один из них носом вперёд. Сваленные в кучу кресла и столы, скреплённые телефонными проводами выдержали удар, но баррикада продавилась внутрь и от второго вздрогнул пол. Пластиковое кресло в левом углу баррикады отлетело в сторону и в маленькую дыру, куда и ребёнок не влез бы, протиснулся кусочек клубящейся темноты с чем-то проблескивающим изнутри. Буквально за доли секунды он втёк в обозримое пространство и Умберто понял, что не он смотрит на клубок темноты. Это сгусток тьмы смотрит на итальянца и проблескивающее нечто - как раз глаза

какого-то мерзкого уродца

В мгновение взгляд глаз твари переключился на встающего с пола сватовца, к своему несчатью оказавшийся повёрнутым спиной и существо прыгнуло. Взмах одной когтистой лапы просто снёс голову полицейскому, так и не понявшему, что произошло. Черным неправильным мячиком голова сделала небольшой подлёт и подскакивая на битом стекле, уткнулась лицом, посечённым осколками в ноги Льюису. Тварь развернулось было к двум другим копам, в полной прострации замершим от увиденного, но на этом её везение и закончилось. Почти синхронно удалили плотными лучами света тактические фонари и на какую-то секунду выхватили из ночи тварь, отчего та вскинула невообразимо длинные руки, закрывая лицо и даже попробовала метнуться обратно, но тут её накрыло две длинных очереди в полтора десятков выстрелов. Пули разметали выставленные руки, обнажив белесые кости, буквально взорвали голову и вырвали несколько больших лохмотьев плоти из правого плеча. Уродца отнесло отдачей к простреленной стене, где он неуклюже завалился набок, открыв взору хирурга то, что осталось от головы - пустующую черепную коробку c острыми сколами кости, частично уцелевшую нижнюю челюсть и торчащие из неё вполне человеческие зубы. И никакой крови. Вообще.
Повиснуть тяжкой тишине не дали только работающие на приличных оборотах вертолётные двигатели... Словно из прекрасного далёка до Умберто дошло, что надо ВАЛИТЬ. Наверное, примерно об этом же думал и Льюис, всё ещё державший одной рукой мёртвого сватовца, а другой - противогаз...

коммент

прошло около 2 секунд.

броски, если кому интересно

[ 06.05.11 12:19:44 ] - Darion бросил 2d12 с результатом - 17 (9+8). Комментарий: Суммарное количество полученных пуль Тенью..
[ 06.05.11 12:19:09 ] - Darion бросил 3d6(+8) с результатом - 18 (1+5+4+8). Комментарий: Уклонение Тени от атак сват1 и сват2.
[ 06.05.11 12:18:37 ] - Darion бросил 3d6(+12) с результатом - 25 (5+6+2+12). Комментарий: Атака сват2.
[ 06.05.11 12:18:24 ] - Darion бросил 3d6(+12) с результатом - 22 (2+4+4+12). Комментарий: Атака сват1.
[ 06.05.11 12:18:06 ] - Darion бросил 3d6(+4) с результатом - 12 (5+2+1+4). Комментарий: Реакция Тень.
[ 06.05.11 12:17:53 ] - Darion бросил 3d6(+5) с результатом - 15 (4+3+3+5). Комментарий: Реакция сват2.
[ 06.05.11 12:17:38 ] - Darion бросил 3d6(+5) с результатом - 17 (4+5+3+5). Комментарий: Реакция сват1.
[ 06.05.11 12:12:10 ] - Darion бросил 2d6(+4) с результатом - 15 (6+5+4). Комментарий: Урон. 2д6(естест.)+12 (когти)-8(погл. шлема).
[ 06.05.11 12:11:01 ] - Darion бросил 1d8 с результатом - 2. Комментарий: Куда попал?.
[ 06.05.11 12:10:24 ] - Darion бросил 3d6(+11) с результатом - 16 (1+2+2+11). Комментарий: Атака по лежащему со спины. Пока, сватовец? Сл 15.
[ 06.05.11 12:09:52 ] - Darion бросил 1d3 с результатом - 3. Комментарий: Кого атакуем? ) .

От неожиданности у растерявшегося итальянца несколько мгновений просто выпали из жизни и он обнаружил себя пятившимся от баррикады к стойке, только уперевшись в которую он вновь обрел способность более-менее внятно соображать.

- Святый Боже! – хирург вкинул ружьё на уровень плеча, готовый теперь выстрелить в любую хрень, которая только может появиться с противоположной стороны. – Льюис, ходу!

Гальвани всё так же держал на прицеле проход – конечно, его ружьишко не чета полицейским винтовкам, но на небольших расстояниях 12 калибр любого заставит себя уважать. Или почти любого? Умберто начал уже сомневаться в реальности происходящего и, ускорив движение задом к выходу, выкрикнул первую пришедшую в голову догадку:

- Парни, тут галлюциногены, у них какая-то чёртова химия!

заявка

Прикрываю Льюиса и ухожу вместе с ним и остальными. Если кто ломится - стреляю. Труп без глаз, если надо - помогу тащить волоком.

кстати

с бросками мне лично поинтереснее - заодно и систему гляжу

Льюис почти мгновенно напялил противогаз, обернулся, показав пилоту ближайшего вертолёт странный жест. Рука согнута в локте на 90 градусов, поднята вверх, кулак сжат и всё это великолепие описывает круги, имитируя не то работу винта. не то миксера с задранным кверху венчиком. Затем повернулся к Умберто, и заорал, перекрикивая шум двигателей:
- С телом в ближайшую машину! Полетите к госпиталю Поверман Индастриз, там есть карантинная, медики. Звоните в службу биозащиты. Я вернусь к своим, у меня двое где-то внутри. - и, не прощаясь, побежал внутрь больницы, где снова застрекотали выстрелы, а один из двух копов, расправившихся с непонятной тварью, кинул в дырку в баррикаде гранату...
Умберто почувствовал, как чьи-то руки сзади подхватили его ношу и на поверку это оказался стрелок из ближайшего вертолёта, в шлеме, широченными наушниками и черными очками на поллица, делающими его похожим на стрекозу... Кое-как дотащив труп до вертолёта, Умберто прикинул, в самом ли деле запрыгивать в вертолёт или же остаться тут?

Хирург не понял льюисовского жеста – у него на родине такой знак мог бы обозначать что-нибудь вроде «да я тебя на коротке вертел!», однако разбираться, кому это предназначалось, не было времени и Умберто только кивал, выслушиваz наставления. Половина прошла мимо ушей, потому как думал сейчас Гальвани обо всём происходящем сразу и ни о чём конкретно, потому не успел удивиться уходу Льюиса, лишь крикнув тому в спину прозвучавшее как прощание:
- Ты куда, idiota!.. ааа... Удачи! – и добавил уже себе под нос. – Да хранит тебя... нас Бог!

Покончив с транспортировкой трупа, Гальвани утёр пот и на пару мгновений привалился к боку вертолёта, обдуваемый потоком ветра. Но тут же встрепенулся - возможность исследовать странное тело, это, конечно, хорошо, но стоило побеспокоиться и о живых.
- Слушай, приятель! – врач вспомнил про Харриса и заорал стрелку, но, понимаю, что тот, возможно, плохо его слышит, начал активно помогать жестами. – Там парень лежит, только зашили – нельзя тут оставлять. Затащим его – и в путь, не зря же столько ниток потратили!
Не смотря на прозвучавшие нотки цинизма, глаза хирурга были полны решимости либо забрать пациента, либо остаться с ним.

Стрелок вместо разговоров наклонился к врачу, обхватил его руками и прежде, чем Гальвани понял, что происходит, застегнул вокруг его талии широкий ремень, к которому сверкающим карабином был пристёгнут самый настоящий стальной тросс, намотанный на лебёдку слева от люка. "Эвакуационный тросс" - гласила надпись на прикрученной к лебёдке табличке с почему-то дорожной, желто-черной расцветкой в полосочку. Затем стрелок постучал по своему уху, отрцательно покачал головой и откуда-то сверху, кажется, с потолка, снял шлемофон.

шлемофон

- Сэр, держитесь, сваливаем отсюда! - бодро заорали наушники, как только шлемофон оказался на голове и стрелок показал врачу большой палец, правда, почти не отвлекаясь от того, что происходит внизу. А начилось там что-то нехорошее - вспышки стрельбы, бегущий внутрь коп, который встретил врача снаружи больницы, что-то сильно брыкнуло, заставив даже вертолёт вздрогнуть, а стрелок показад рукой, мол, давай своего больного сюда и хлопнул лдонью по сложенным в стопку друг на друга, носилкам. Покидать пост он явно не собирался и правый указательный палец с спускового крючка М249 не убирал..

- Ок, дай мне пару минут! - крикнул Гальвани и хлопнул обеими руками по шлему - "Ха! отлично сел. Теперь прям как на тренировке в клубе" - и, сплюнув загустевшую, с привкусом страха слюну, с носилками под мышкой и ружьем в руке заспешил обратно в здание. Лебёдка разматывалась за спиной и внушала уверенность. Умберто старался не думать о выстрелах, взрывах и прочем.

заявка

Бегу внутрь. Если там есть во что, то стреляю. А так - забегаю в каморку, перекладываю больного на носилки и тащу обратно, если конечно, пробраться ещё можно.

В шлемофоне раздалось удивлённое "КУДА?!", но никто не ринулся за Умберто останавливать и доктор беспрепятственно вернулся к главному входу. Двери всё так же были открыты настежь, однако слева от неё лежала груда стекла, остатки плластиковой оконной рамы и, кажется, металлический шкафчик на резиновых колёсиках, в которых прямо в кабинетах хранятся всякие полезные вещи. Взгляд скользнул вверх по стене и место, откуда всё это взялось, стало видным - вместо одного из окон, выходящих в предоперационную, зияла огромная дыра, с остатками стен, однако никакого движения не заметно. Пару раз по дыре прошёлся луч прожектора от второго вертолёта, курсирующего вокруг, но на этом всё и кончилось.
Тросс разматывался всё дальше, док оказался уже в вестибюле, где двое спецназовцев только что расстреляли какую-то тварину, только... Чистые стены вокруг, за ресепшионом, почему-то целым яркоосвещённым сидит Ханна - упитанная медсестра из Эквадора с длинными волосами-дредами, как всегда убранными под специальный голубой чепец. Вместо раненных у левой, изгвазданной кровью стены, стоят несколько кресел для ожидающих, стеклянный столик, вазочка с живыми цветами. По корридору прямо, ведущей мимо кухни и прачечной, где только что была баррикада, ходили коллеги, два медбрата потащили какие-то коробки в лабораторию. Мир, рабочая суета, тихо играет музыка... А врач так и стоит посреди вестибюля...
- Всё в порядке, доктор? - вежливо поинтересовалась Ханна, оторвавшись от документов, которыми шебуршала за стойкой.

- За раненым! - откликнулся в ответ на вопрос вертолётчика Умберто и ввалился в здание.

Заметив внезапную перемену обстановки, хирург замедлился и остановился на бегу, даже чуть присел от удивления, ошалело вращая глазами по сторонам.

- Приятель, ты меня слышишь? Как я и думал, похоже у этих сволочей химия, галюциногены или подобная хрень, - громким шёпотом обратился Гальвани к стрелку, воплощённому сейчас в микрофоне на шлеме. Потряс головой, пытаясь сбросить наваждение, пару раз крепко моргнул. А потом добавил значительно громче, обращаясь к медсестре, - всё в порядке, Ханна! Просто надо отправить одного больного в другую клинику.

Произнося всё это он не спускал пальца правой руки с курка дробовика, ствол которого был направлен на эквадорку (нельзя доверять маврам!) и покоился на сгибе левой руки, сжимающей носилки. Ситуация та ещё, но, авось, один выстрел да получится, если что.
Таким макаром, стараясь посматривать попеременно то на ресепшн, то в коридор, Умберто бочком продвигался ко входу на кухню.
Его дело было не воевать, а спасать раненых, чем он и собирался заняться, надеясь закончить начатое дело до того, как его разорвут на куски.

заявка

если кто набегает с агрессивными намерениями или там целится, то кричу "назад, №%"на мать! стреляю!" и, если не помогает, правда стреляю. а так - пробираюсь до больного, если он там и всё же пробую вытащить. это если совсем не заглючит.

Девушка на ресепшионе никак не отреагировала на тираду доктора, а лишь протянула ему пачку с листами, проложенными цветными вкладышами результатов анализов.
- Ваши пациенты на сегодня, доктор. В четвертой палате с ножевым, оперировал доктор Рей, просил присмотреть. Новых нет.- темнокожая медсестра в упор не замечала направленного на неё дробовика. Изображение перед глазами доктора дрогнуло, звуки стали замедляться, будто утопающие в расплавленной резине, кипящей на ещё живой плоти вместе с кожей... И снова вернулось белые стены, вестибюль, двое медиков тащат коробки в лабораторию, где-то вдалеке пискнул картоприёмник, пропуская кого-то на верхний этаж, динамики над головой играет будто заевший второй куплет "I need you baby" в исполнении Лорин Хил...
Ханна, сидящая за стойкой деловито перекладывает бумаги, поднимает взгляд на Умберто и, спустя секундное замешательство:
- Всё в порядке, доктор?

- ё-моё.. что за напасть, - доктор резко втянул в себя воздух, пытаясь справиться с наваждением, но помогало плохо.
"Хорошо, это галлюцинации, но Бог мой, какие реальные.. ничему нельзя верить, придётся действовать по памяти". С такими мыслями док бросил попытки общения и побежал в кухню, где, как он знал, должен был находиться Харрис.

- Приятель! Я почти на месте. Забираю раненого и сваливаем!- прохрипел хирург в микрофон, надеясь, что в вертолёте его слышат. Эта заварушка была для него уже через чур.

Хирург двинулся мимо стойки, успешно проигнорировав последовавшую фразу про доктора Рея и отсутсвие новых пациентов и подошел к двери в архив, в правильной памяти уже снятую с петель.. и толкнул её. Дверь плавно начала открываться, замедляя движение, будто кто-то слабый, но настойчивый толкал её в другую сторону. Доктор настоял - по памяти, именно здесь, вон на том столе лежал прооперированный помошник шерифа. Стол в самом деле был, заставленнный огромным количеством пачек с историями болезней, какими-то документами и даже пачками газет, видимо, кто-то совсем-совсем не знает, как выглядеть должен архив больницы и что газетам тут - не место. Скопление мукулатуры удивительным образом походили на очертания человеческого тела, лежащего лицом вверх...

Гальвани быстро оглянулся на случай внезапного нападения и перекинул ружьё через плечо, встал с боку от стола.

Потом положил носилки горизонтально на край стола вплотную к куче непонятных бумаг и прижал их своим телом, не давая упасть. Затем стал попеременно затаскивать на них ноги, туловище, голову того, что должно было быть копом на носилки, при этом пытаясь затолкать их под раненого животом.
Хирург обливался потом, старясь делать в меру аккуратно и достаточно быстро, да при этом поглядывать по сторонам.. А ведь ещё предстояло как-то вытащить всё это наружу и итльянец не был атлетом..

Тут у Умберто появилась мысль, не лучше ли попросить включить лебедку и вытащить их всех вместе со столом?
Однако, посмотрев на толстый трос и прикинув мощность тяги лебёдки от сей мысли пришлось отказаться.

Однако спускать носилки на пол было бесполезно - как их потом тащить одному?.. пришлось вытаскивать всю конструкцию вместе со столом.

Тут Умберто осенило. Он кое как допёр стол до двери, осторожно выглянул и поинтересовался:
- Ханна, не поможешь вытащить больного?
Он уже начинал понимать, что это скорее всего не Ханна, но раз уж он с ней поговорил раз, то можно попробовать ещё. Хуже уже вряд ли будет.

Уважаемый, там трос и лебёдка вас элементарно от углы передавит, фарш получится. Ты в заявке уверен?

Галлюцинация распадалась на глазах. Стоило Умберто обернуться, как он заметил, что углы архивной, выпадавшие из поля его зрения были оппалены и посечены осколками, но стоило лазу зацепиться за детали, как тут же стена сновилась гладкой и яркоосвещённой.
Пачки бумаг на ощупь оказались именно тем, чем были на самом деле - лежащим на столе полицейским. Тёплым и явно живым. Это было последней трещиной на оковах сознания врача. В голове что-то зазвенело, как бывает при резком перепаде высоты, уши заложило и яркая, беззвучная и такая насыщенная тьма хлынула перед глазами Умберто, затмевая собой всё - яркие стикеры на больничных листах, светящуюся короткими вспышками лампу над головой, ощущение падения и тяжелый, гулкий удар затылком о кафель пола...
Когда тьма схлынула, как океанская волна, Гальвани наконец, смог оглядеться. Комната была именно такой, какой была на самом деле - с посеченной гранатными осколками мебелью, раскиданными листами каких-то документов, импровезированный операционный стол из двух сдвинутых полок, а на них - тот самый полицейский, поймавший пулю, назначавшуюся врачу. В голове было легко и спокойно, мысли приобрели необыкновенную четкость и ясность и почему-то было ощущение, что это - навсегда.

Умберто

кинь д6 для определения награды. Крит успех в ментальном поединке. Бросок определит какую плюшку получил

Хирург несколько мгновений лежал неподвижно, даже в некотором роде радуясь прохладе кафеля и прекращению галлюцинаций, как бокалу хорошего вина после тяжёлого похмелья. Он попытался определить, во-первых, насколько сильно травмирована его голова, а во-вторых, как вообще складывается реальная ситуация в вестибюле, есть ли кто живой и насколько велика угроза.

Приподнявшись он дотянулся до шеи копа, чтобы прощупать пульс. Если пациент всё ещё жив, то Умберто ни за что не собирался с ним расставаться. Он ещё раз огляделся просветлевшим взглядом, пытаясь определить, есть ли кого позвать на помощь или придётся всё делать самому.

На голове оказался шлемофон из вертолёта, который, пожалуй, и пулю мог остановить, что уж говорить о падении на кафель. Во рту был медный вкус крови, но в общем и целом, Умберто был не просто в порядке, он был в странно приподнятом состоянии духа и даже близко раздавшаяся очередь, а за ней тут же ещё одна, не сбили бодрого настроя. В вестибюле явно шел бой. Слышалась стрельба, звуки ломаемой мебели, какие-то тяжеленные удары, похоже, в стену и близкий крик Льюиса, чью глотку наврятли получится переорать корабельному гудку:
- Док, твою сука мать, бегом отсю... - короткая очередь и следом чей-то совсем нечеловеческий рёв, заставивший коленки врача подогнуться. - отсюда!
Шмелём проверив копа, доктор убедился - спит, крепко и боли не чувствует пока ещё. Повязки не прокровились, значит всё в порядке, зашил внятно. Стрельба затихла и в комнату заглянул один из бойцов, нырнул за стенку, выронил пустой магазин из М4 на пол и извлёк полный из подсумка, только затем заметивший доктора, кивнув ему и взяв винтовку назготовку, будто уже за стеной его ждут неведомые враги.

Носить шлем Умберто было не привыкать и он в который раз отметил полезность этого чудесного изобретения. Но радоваться долго времени не было.

- Хей, парень! - доктор позвал перезарядившегося, - Помоги с носилками, я один не справлюсь.

Приказывать тут Гальвани никакого права не имел, но сейчас он больше думал о том как быстрее вытащить раненого копа и выбраться самому, чем о субординации.