Глава I: Пробуждение

Здесь будет тактическая информация.

По лесу шли трое мужчин. На вид это были обычные путешественники. Походные рюкзаки, удобная походная одежда, совершенно одинаковая на всех. Они шли молча, даже не смотря друг на друга, хотя если один из них оступался, остальные замедляли ход, дожидаясь его. Обычные казалось бы путешественники, но если бы кто-нибудь увидел их, он бы пришел в ужас. У путников отсутствовал какой-либо взгляд. Их глаза больше походили на глаза мертвецов...
Трое путников, пробираясь через лес, не задавались вопросом куда они идут. Они вообще ни о чем не думали. Неизвестно, сколько они так прошли, прежде чем в их умах возникли первые осознанные мысли. В их глазах появились первые искры разума. В конце концов они полностью осознали себя. Кто знает, какие вопросы возникали в их головах, но одно было неизменно у всех: что-то внутри них заставляло их идти. И идти вместе, не разделяясь.

P.S.

///Инвентарь пока не описываю, т.к. персонажи даже себя самих толком не осознают, что уж говорить про вещи на них.
////Первое время индивидуальные черты характера никак проявляться не будут. После пробуждения герои растеряны и не понимают, что с ними. Амнезия полная, они даже не осознают, что такое человек. Других людей они определяют, как "существа, похожие на меня".

Он банально топал вперёд, не задаваясь какими-либо вопросами. Ему не было сложно идти через лес. Это было привычно, просто, легко. Он не уставал. Он смотрел себе под ноги, избегая ямок, потому что знал, что если поставить туда ногу, то на следующий шаг уйдёт чуть больше сил. Он легко и непринуждённо отклонялся от веток, когда мог, и отводил их в сторону, прикрывая лицо, когда это требовалось. Он шёл впереди, порой останавливаясь, чтобы обломать ветку. Во всех этих действиях он чувствовал простоту и привычность, действия были легки, словно невесомы.

Разум, до этого словно бы плывший в густом белом тумане неведения, начал медленно, постепенно проясняться, шаг за шагом, вопрос за вопросом.

"Дорога. Под ногами идет дорога. Значит, я иду по ней. Куда? Нужно поднять взгляд и посмотреть. Вокруг деревья. Много. Это... лес. И еще что-то... нет, кто-то... Это - люди. Они передвигают ногами и тоже идут по дороге через лес. Кто они? А главное, кто я? Все воспоминания словно бы заключены за тяжелой тюремной дверью - я знаю, что они когда-то были, но любая попытка вызволить их приносит только боль и замутняет рассудок еще больше. Одном здесь не справиться. Но, если они идут со мной, наверняка они знают, куда, а значит, куда иду и я. Может быть даже, кто я."

- Кф, - он попытался заговорить, но губы и язык, опухшие от чрезмерного бездействия и жажды, не слушались, - Кф... Кто... я?

Третий путник просто шел. Молча, устремив взгляд вниз, хоя он и не осознавал, где верх, а где них. ЧТО-то внутри говорило, что так перемещаться - удобно и практично, хотя он не понимал, к чему это и что мешало перевернуть все и идти. Он не знал, кто его спутники. Он просто шел, помня, что они помогали друг другу. И поэтому ждал, если кто-то споткнется, зная, что если споткнется он, то его подождут. Что-то говорило, что они не причинят боли, он уже знал, что это такое - один раз он упал на колено и ударился о неровность дороги, чувствую укол. Раньше он бы назвал это болью. Сейчас он просто молчал. Он не знал, как и что говорить. Да и что он вообще знал, кроме того, что движется и движется прямо? Ничего. Шел как-то по привычке... Даже не задумываясь - а почему бы не свернуть?

Один из путников спросил кто он. Но ему так никто и не ответил. Может остальные сами не знали? Или не хотели говорить? Как бы то ни было. но жажда усиливалась и сейчас этого путника больше интересовала вода, чем его происхождение. Он услышал как за спиной одного из идущих (у Рекса), плеск воды. Примерно в это же время все трое начали уставать и почувствовали легкий голод.

если полезете в рюкзак:

У Рекса в рюкзаке на поверхности лежит три больших свертка. В каждом свертке есть:
фляжка с литром воды;
кусок вяленого мяса грамм 300;
охотничий нож;
свиток, в котором нарисовано, как надо крепить фляжку и нож к поясу.

Путник, если бы не амнезия, он бы знал, что он Ганс, услышал, что у кого-то (рекса) булькает в рюкзаке. Что-то внутри ему сказало, что у него тоже должно булькать и он сел на ближайшем более-менее подходящем камне или пеньке, а то и вовсе на земле, и попытался открыть свою сумку.

Рекс толи почувствовал, толи услышал, что один из них отстал и остановился сам, поставив ногу на камень, дабы было не так тяжело держать рюкзак. Ему было проще идти, чем стоять: по какой-то причине во время ходьбы он не так сильно давил на спину.
Развернувшись головой и торсом, он посмотрел назад, пытаясь выяснить причину остановки. Он не задавал никаких вопросов, предпочитая им пытливый взгляд, увидев который, нормальный человек тут же ответил на незаданный вопрос, а, возможно, даже пустился бы в пространные объяснения своих мотивов, с примерами.

Но этот путник, увидев взгляд, в который его хозяин вкладывал неяный смысл, только указал на рюкзак и продолжил искать в нем что-нибудь интересное. ПОтом изобразил, как он снимал рюкзак, и предпринял попытки его открыть, приглашая остальных к этому интереснейшему занятию.

Мужчина улыбнулся. Случайный прохожий мигом бы опознал эту улыбку, как идиотскую, а более вдумчивый сказал бы, что улыбающийся человек не понимает, как в таких ситуациях поступать, но никого не хочет обидеть. Разумеется, сам обладатель улыбки даже близко не думал о таких высоких материях, как обида. Он неуверенно перевёл свой пытливый взгляд на третьего члена группы, ожидая, что будет делать он. Уже в зависимости от того, что произойдёт перед его глазами, путник будет решать, что именно следует сделать ему. Если честно, то эта остановка ему казалась лишней: идти вперёд было… легче и понятней

Третий тоже остановился, но словно бы через силу. Если бы кто-то мог сейчас прочитать его разум, то увидел бы две противоборствующих мысли, занимавшие его: "Идти вперед" и "Держаться вместе". Он не мог ослушаться ни одного приказа... Или все же мог? Почему, собственно, они идут вперед вместе? И куда? И кто "они"? Все эти вопросы, возникавшие один за другим, словно грибы после дождя, мало помалу вытесняли те две старые мысли прочь, не давая им простора.

Один из спутников остановился и, сняв рюкзак, открыл его. Там были большие мягкие свертки ткани, три штуки. Был еще какой-то мешочек с чем-то позвякивающим внутри и несколько предметов, назначение которых было совершенно непонятно. Ни еды, ни воды там не было.

Заметив, что второй знакомец выглядит ничем не лучше него самого, мужчина сделал несколько шагов дальше по своему пути и остановился, вновь взглянув через плечо. Разгадать смысл этого действия было просто: первый в группе проявлял нетерпение и звал своих спутников с собой, не желая задерживаться на бесполезное разглядывание каких-то вещичек.
Он не знал почему, но идея оставаться в этом месте начинала казаться ему не только скучной и глупой, но и опасной. Мужчина бросил короткие внимательные взгляды в стороны, пытаясь что-то разглядеть.

Поняв, что ничего интересного, а тем более съедобного, в рюкзаке нет, стретий путник встал и пошел нагонять первого, который был самым расторопным и нетерпеливым из всех. Сам он этих слов не знал, но нежелание стоять на месте и хождение туда-сюда говорило само за себя.

Думать было тяжело. Мысли перемешивались, перебивая друг друга, и тонули в водовороте вопросов без ответов. Хуже всего то, что мозг отказывался работать - сказывалась усталость, голод и жажда. Чтобы продолжать путь нужно было хотя бы выпить воды - горло горело, словно его натерли наждаком, а сухие онемевшие губы слипались. Услышав плеск воды в рюкзаке одного из шедших рядом с ним, мужчина остановился, решив оставить свои вопросы до момента, когда он сможет нормально говорить.

- В-в-вода. В твоем рюкзаке, - обратился он к нему, - Дай выпить.

Шедший первым мужчина обернулся, увидел обращённый на него взгляд, и начал оглядываться, словно пытаясь найти ещё кого-то. Не обнаружив никого, он ткнул в себя пальцем и переспросил.
-У меня?
Весьма показательными были его первые слова. Заметив небольшой кивок, он скинул с плеча рюкзак и заглянул внутрь. Как ни странно, там действительно была фляга. Взяв её, он некоторое время молча изучал её, даже потряс, прислушиваясь к звукам, после чего швырнул её вопрошающему.

Фляга оказалась в его руке необычно быстрым и уверенным, практически невидимым движением, хотя сам он, кажется, не видел в этом ничего странного. Быстро открыв крышку, он несколько раз втянул носом воздух, принюхиваясь к содержимому, сделал глоток, поморщился, и еще несколько раз хлебнул с таким выражением лица, словно во фляге был смертельный яд. Но, по крайней мере, теперь наступление смерти от жажды можно было отложить. Оставалась только усталость и голод.

Бросив фляжку обратно, он осмотрелся.

- Куда мы идем?

В этот момент любой из трех путников мог бы махнуть рукой в том направлении, куда они двигались и сказать "Куда-то туда". Ведь никто из них не знал, зачем он идет, он только знал что идти надо. Но вопрос, заданный вслух помог им кое что осознать: они шли не к чему-то и не куда-то. Они шли от чего-то. Инстинкт говорил им не просто идти вперед, он говорил им уходить как можно дальше откуда-то. Но вот откуда, они не знали...

- ...Или, точнее, откуда? - переформулировал вопрос он, все еще надеясь, что кто-нибудь знает больше о происходящем.

Шедший впереди мужчина, у которого и хранилось всё это богатство в рюкзаке, извлёк из рюкзака ещё одну фляжку и во время вопроса товарища как раз делал несколько жадных глотков, которыми, впрочем, и ограничился.
-Идём оттуда,- махнул он рукой в сторону, откуда они, собственно, шли,- Туда,- он махнул рукой прямо по направлению движения.
Дав такой ответ, демонстрирующий простоту и незамутнённость мышления, мужчина извлёк из одного из свёртков кусок мяса и, закрыв суму, направился дальше «туда», по пути жуя свой нехитрый паёк.

Если кто-то и хотел что-то сказать в тот момент, то желание двигаться дальше победило это. Все трое вновь продолжили путешествие. Однако через какое-то время голод и усталость взяли свое. Тот путник, что нес фляги с водой, казалось вообще не знал усталости (оно и понятно - он единственный кто съел хоть что-то), но вот двоим другим явно не помешал бы отдых. В конце концов один из них понял, что пора бы уже и отдохнуть.

Третий путник запнулся об корягу и начал падать. Как он оказался в упоре лежа он и сам не понял. Он медленно встал и, вспомнив, что остальные уже попили, он спросил:
- Воды? - голос был слегка хрипящим и жалобным. Как могло показаться. Голод его мучал, но он словно о нем забыл, осматривась вокруг места падения. Что-то его настораживало... От чего они бежали? его мучали вопросы и ему было бы интересно получить на них ответы. Он стал ждать реакции путника, в чьем рюкзаке была вода.

Мужчина остановился и удивлённо обернулся назад.
-Опять?- изогнул он бровь. Кажется, причинно-следственные связи в его голове ещё не успели выйти на общечеловеческий уровень, потому, здоровый эгоизм не встречал сопротивления спящей совести, которую логика не поставила в известность, сверившись с памятью, что ел только сам обладатель ценного вещмешка, а последний из путников – даже не пил. Не дожидаясь ответа, он опустился на колено, перекинув перед собой рюкзак, порылся в нём и, когда извлёк последнюю фляжку с водой, кинул её спутнику,- Лови!
Нож… когда пальцы коснулись рукоятка, возникло приятное ощущение узнавания, которое очень понравилось мужчине. Он извлёк из сумки клинок и, держа его за рукоять и лезвие пальцами, начал с интересом разглядывать.

Второй остановился, прислонившись спиной к дереву, стоящему неподалеку от дороги. Усталость давала о себе знать, да и жажду несколько глотков утолить все же не могли.
- Слушайте... Я не знаю, откуда мы идем и зачем, но долго так продолжаться не может. Нужно найти место для привала и побольше еды и воды... Иначе отчего бы мы ни бежали, будет уже неважно.

Споткнувшийся попытался поймать флягу на лету и, вынужденно немного её пожонглировав, вцепился обеими руками. Затем, успокоившись, он сделал один глоток, за ним второй и третий. Потом быстро закрыл крышку и оставил фляжку в руке.
- Хорошая. Мысль. - медленно начал он, подбирая вяло всплывающие в памяти слова. - Идеи? Мы. Не. Видели. Других? - спросил он после некоторой паузы.

- Может быть и видели, но я ничего не помню... - произнес второй, - Значит, исходим из предположения, что нас всего трое.

-О чём вы?- удивлённо спросил самый бодрый из троицы,- У нас ещё куча еды и воды. Да и, если мы ищем место для привала, то уж точно не это,- он с некоторой грустью посмотрел вперёд. Многие хотели убежать от чего-то, а вот ему было интересно, что впереди.
-В любом случае, надо продолжать путь вперёд, здесь нам попросту нечего делать.
Действительно, что здесь делать? Деревья, деревья, кругом одни деревья. Они уже успели, как-то, надоесть. Почему они все такие медленные и вечно ноющие? Так они ещё сто тысяч лет никуда не доберутся.

- Одна неполная фляга воды на троих? Это не много.

Он осмотрелся, пытаясь понять, где они сейчас на самом деле. Была ли это чаща посреди леса, где кто-то излишне старательный прорубил просеку, или его окраина? Куда они двигались? Может быть, над деревьями можно было увидеть какие-то ориентиры? Горы, башни, дым...

-У меня ещё в рюкзаке есть,- беспечно сказал он, отмахиваясь рукой.,- Кроме того, вы здесь можете найти ещё воды?- он выдержал паузу, внимательно, с некоторым вызовом, переводя взгляд с одного спутника на другого,- А еды?- он повторил предыдущую паузу,- Если вы не хотите питать древесной корой и пить росу с листочков, нам, всё равно, нужно топать вперёд, пока не найдём что-нибудь подходящее.
Считая вопрос исчерпанным, он повернулся к спутникам спиной и продолжил путь. Он, конечно, остановится, если эти упёртые лежебоки не пойдут следом, но терять время категорически не хотелось.

- В лесу? Еду и воду? Думаю, смогу... - путник впервые улыбнулся, или, скорее, ухмыльнулся, показывая довольно ровные, но все же немного желтоватые зубы за растрескавшимися сухими губами, - Но дело не в этом. От чего бы мы ни бежали, пешком нам не уйти, если, конечно, эта опасность не легион улиток, а если нас догонят, нам нужно быть готовыми. Отдохнувшими, сытыми и знающими, что нас ждет. С каждой минутой я вспоминаю все больше, но эта бесконечная ходьба не дает мне сосредоточиться. Или тебя устраивает существование в качестве перекати-поля, без памяти и цели?

Идти он, однако, не прекращал, потому что здесь и в самом деле останавливаться было пока негде.