Mirror: The Disturb
|
| Новости | Форумы | Путеводитель | FAQ (RPG) | Библиотека | «Пролёт Фантазии» | «Штрихи Пролёта» | Дайсы |
Список форумов · Все сообщения пользователя | Здравствуй, Гость (Вход · Регистрация) |
| Chorist | Отправлено: 29.1.2009, 21:48 |
Ответов: 17 Просмотров: 2372 |
Ммм... А кто-то еще ждет, да? *невинен как майский роз* __ Нет, все вроде бы даже двигается. Но в стиле черепахи. Это дело оказалось гораздо сложнее чем я ожидал. Планирую открыть пробную словеску на сие (небольшую такую), но тут уж по желающим, возможностям и способностям. __ Вот для затравки: Осколок второй. В котором мы заглянем в личный дневник какого-то обывателя и узнаем немного нового. Я редко тешу себя мыслями о необходимости собственного бытия. В конце концов, в любом механизме всегда найдутся «лишние» детали, что бы там не говорили техники. А уж в концепции «жизнь-механизм» подобные убеждения вообще глупы и бессмысленны. Винтик там, гайка тут… Кто заметит, если этих винтиков-гаек как минимум шесть миллиардов? Эта истертая, давно уже лишенная своей элегантности, мысль поселилась и укрепилась в моей голове еще с малолетства – я всегда был пессимистичным мальчиком. Скажете – цинизм? Ну… Пожалуй, даже и так. А почему нет? Если это позволяет мне жить, если это не дает мне сойти с ума, значит это полезно. В конце концов, вы разве никогда не задумывались, почему циники становятся циниками? Да, есть малый процент ублюдков, чей скепсис обусловлен закорючками ДНК. Но для большинства из нас, это просто затемненные очки с диоптриями – не ахти, конечно, сравнение, но все же… Черт. Зачем я вообще это пишу? Не думаю что для вас, мой неведомый читатель. Скорее для себя. Слишком много событий, слишком много новых понятий, слишком мало понимания и упорядоченности. Искра. Впервые я узнал о существовании этой штуки относительно недавно – года два назад. Странно, но тогда я думал, что мы до сих пор устроены внутренне так же, как и при жизни – десяток мотков кишок, пара килограммов экскрементов, плоть, органика… Это абсурд, но абсурд настолько сильно въевшийся в сознание, что отдирается с болью и ужасом. От старого тела остались лишь воспоминания. Внутреннее строение не-мертвого просто, как и все простое (вы думали, что я напишу слово «гениальное»? Ха!). Глаза. Рот. Язык. Уши. Волосы. Кожа. Даже репродуктивные органы – все «наружное» сохранено. Потому что мы помним – отчетливо помним, как выглядит наше тело. Но мало кто знает, как выглядят его печень, почки, селезенка… Большинство из нас видели их только на картинках. Врачи не считаются – вряд ли они имели привилегию оперировать самих себя. Наше внешнее обусловлено памятью и неким животным пониманием того, что так «нужно». Наше внутреннее изменено из непонятной, причудливой прихоти этого места. Мы полые внутри, представляете? Ну... Почти. Я был неосторожен с формулировкой, не тыкайте себя в пузо – не проколитесь и не улетите в неизвестном направлении. Порежетесь – что потечет из раны? Правильный ответ – кровь. Но не та, о которой вы подумали. Белесая жидкость. Гемолимфа. Лимфа. Дух. Эссенция духа. Материя разума и бла-бла-бла. Некоторые считают, что это нечто вроде… Материализовавшейся души. Некоторые считают, и я в их числе, что это не дух стал плотным, а как раз таки наоборот – ну, вы понимаете о чем я? Все что у нас есть – наши души. Душу можно поранить и порезать. … Кажется, я и сам запутался. Но стоило бы сделать скидку – при жизни я не интересовался смертью, а был вполне себе обычным менеджером среднего звена. Какая уж тут смерть… Все что я знаю более-менее точно о нашем теле – так это то, без чего оно существовать не может. Искра. Огонек. В районе солнечного сплетения, чуть правее от места, где должно находиться сердце – маленькая топка по переработке Тепла. Прикоснитесь к груди, проведите по ней ладонью – чувствуете тепло? Если так, то это значит что вы немножечко, самую малость, но живы. Живы ровно в той степени, в которой это вообще возможно… В этом месте. Искра – это то, что зажигается с первой порцией тепла в вашем теле. Первый глоток, возвращение, то что позволяет вашему телу двигаться, чувствовать. Когда вы попадаете сюда, искра едва тлеет. Тлеть, догорать она будет долго – около нескольких дней. Это позволяет найти вас, до того момента как вы обратитесь в прах. Найти, и вдохнуть живительное тепло, подкинуть топливо в топку. Простите. Это понятие несколько философично в моем понимании – куда уж деться от цветастых выражений. Но на самом деле все просто. Искра – это почти сердце. Оно перерабатывает тепло – которое можно принять за воздух. Некоторое время, вы можете существовать на грани между окончательной смертью и «жизнью» за счет тления этой искры. Тления хватает ровно на поддержание мыслей, способности анализировать и чувствовать мертвенный холод. А если вас не нашли… Что же, тогда вы узнаете, что скрывается за всем этим. Жаль, рассказать нам не сумеете. Сити. Мне очень трудно говорить о Сити, честно. В том плане, что… Окей. Попробуйте рассказать мне о Земле. Ну? Расскажите в подробностях. Трудно? Почему трудно? Ах, вы не ученый. Ах, много чего можно рассказать, но не знаете с чего начать? Планета. Люди. Животные. Вода. Горы. Реки. Города. Воздух. Начинайте с чего угодно. А пока вы думаете, я, пожалуй, расскажу немножко о месте нашего пребывания. Прежде всего, Сити – это город. Логично, не правда ли? Не знаю, почему именно так его назвали, учитывая, что процент англичан среди жителей относительно невысок. Но это неважно. Что же представляет из себя город? Первое что приходит на ум – смешение стилей. Готичные капеллы рядом с полуразрушенными трущобами, недостроенные промышленные здания – как будто тут кто-то этим занимался… Ха! Дома-коробки, дома-произведения искусства, витрины, аллеи, и есть даже парк. Но. Одно большое и толстое «но». Все это – в вечной разрухе. Все это – выглядит так, будто сошло с панорам пост-апокалиптического фильма. Все серое, пыльное и такое заброшенное…Раздолбанный асфальт, потрескавшиеся стены, мусор, обрывки газет и стойкий запах затхлости – вот что приходит на ум, когда вспоминаешь о Сити. Спросите, почему мы не отстроили город заново? Как? У нас нет техники. У нас нет материала. У нас нет даже желания – к нему странным образом привыкаешь. Кроме того, я все чаще думаю о том, что это банально невозможно – что может сделать всего пара-тройка тысяч людей с городом, рассчитанным на миллионы? Фракции. Когда я еще был жив настолько, чтобы иметь сомнительное удовольствие общаться с разнообразными представителями «болтологических» профессий (журналисты, философы, филологи, доморощенные знатоки жизни и иже с ними), мне долгое время (почти всю мою жизнь) долбились в голову с одной единственной мыслью, которую можно выразить так: «человек – животное стадное». Я не помню, к каким именно казуистическим доказательствам они прибегали, не собираюсь вспоминать их схоластические выкладки и размышления о «трансцендентных сущностях». Как сущность имманентная, я испытываю наплевательские ощущения ко всей этой фигне. Тем не менее, стоит признать, что в чем-то эти засранцы правы. Даже после смерти люди не столько меняют свои привычки, сколько сильнее цепляются за них – это один из способов чувствовать себя живым. Нонсенс, но всяческая стадность и приверженность к сбиванию в кучи только увеличивается в Сити. ___ Есть больше, но непричесано. Извините за безответственность, но школа...экзамены...11 класс... |
| Форум: Порт · Просмотр сообщения: #229776 |
| Chorist | Отправлено: 23.1.2009, 13:15 |
|
Ответов: 0 Просмотров: 1861 |
Ocean Soul. «По небу полуночи ангел летел И тихую песню он пел, И месяц и звезды и тучи толпой Внимали той песне святой» «Ангел» М. Лермонтов Дыхание западного ветра было неприятным – оно проходилось по коже уколами ледяных песчинок, и оставляло на языке чуть горьковатый привкус пыли. Однако, не обращать внимания на такого рода неудобства уже давным-давно вошло в привычку всех попавших сюда. Словно негласный кодекс, ряд этих привычек-табу глубоко въелся в сознание вечных путников. Табу - обращать внимание на резь в глазах от песка, табу – откликаться на пронизывающий ветер и на вечную, не прекращающуюся ночь. Смотреть в небо цвета ультрамарина с вкраплениями ярко-белых точек, то тут, то там мигающих на этом мрачном полотне - запрет. Табу. Нельзя. Не нужно. Глядеть под ноги, на бело-синий от лунных лучей песок – поощряется. Катать на языке свои мечты и воскрешать гладко отполированные воспоминания – позволительно. Медленно, но верно сходить с ума – жизненно необходимо. Да и что значит это ваше «сходить с ума»? Скорее уж «переходить на другую грань восприятия», грань, более соответствующую этому месту. Месту, присутствие которого мы иногда чувствуем – где-то за миг до провала в сон. За миг до падения в мертвую зону. Да, многие зовут это место так. Мертвая зона. Некоторые называли его «Oblivion». Забытье, Пустыня, Бездна – человеческий язык прошел долгий путь от нечленораздельных команд-просьб до таких вот пафосных и помпезных словечек, что вследствие своей бедности и ограниченности не могут передать и части ощущений тех, что попадают сюда – а среди них были и гениальные поэты, и талантливейшие писатели. Не стоит их винить – навряд ли удастся описать словами огромную, почти бесконечную пустыню, в которой нет ничего, кроме тонн белого песка и бледной Луны, что роняет свои лучи на длинную вереницу озябших путников, идущих куда-то… Куда-то. Эти путешественники вели свой невольный путь, что начинался где-то «там-позади», и, что не удивительно, заканчивался в неведомом «там-вдалеке». Там, «далеко-далеко». Там, между «сейчас» и «когда-нибудь». Все как один слабо верили в то, что это путешествие закончится в ближайшем времени, ну, или в ближайшей вечности. Все как один, все же сохраняли в дальнем уголке души робкую надежду, которая изредка выбивалась наружу, чтобы стать осмеянной и нареченной бессмыслицей. Осмеянной людьми, которые слишком боятся потерять свое спокойствие, ради очень призрачной веры. В такие моменты, Клирик всегда говорил о неисчерпаемом колодце человеческой глупости, Дим – снисходительно улыбался, а Малыш, который чаще всех выдвигал подобные идеи, нарекал и первого и второго циниками, уходя в себя. Остальные же… Остальным уже давным-давно надоели эти издевательства над словами и верой. Они просто продолжали идти из точки «там-позади» куда-то в «там-вдалеке». - Малыш, ты пойми – мы не сомневаемся в тебе самом, мы сомневаемся в истинности твоих принципов, - говорил Дим, вычесывая «германским гребнем» песчинки из волос. Что, впрочем, было совершенно бесполезно – волосы от этого не стали выглядеть лучше или хуже, оттеняя бледное и худое лицо с темными глазами-буравчиками. Эти глаза сослужили ему неплохую службу при жизни – Дим, он же Дмитрий Каганов, занимал должность прокурора – и в должности все того же прокурора был убит пулей киллера – жизнь все же не так прозаична, как нам кажется. - Это одно и то же, - Упрямо отвечал ему белобрысый юноша, сжимая тонкие пальцы в кулак. – И я даже не буду говорить, почему – все и так очевидно. - Но не так категорично, друг мой, - Улыбался Клирик, прозванный так за вытатуированное на спине распятие – идущие позади обычно воспринимали сей знак как очень утонченное издевательство. Уж кому как не им знать о исходе и его последствиях? - Ну вот представь – закончится наше путешествие… Вернее, ЕСЛИ закончится. Как ты это видишь? Гигантские врата, ведущие в мир с яблоками и добрыми крылатыми? Дыру в полное забытье? Большой такой указатель с надписью «Тут КОНЕЦ»? - Но ведь конец должен быть. В это я свято верю. Не может все быть таким… таким глупым и бессмысленным, таким никчемным и нелогичным. Конец будет – иначе незачем было и начинать. И вы это доказываете, доказываете своим нежеланием остановиться, - Малыш горделиво усмехнулся – именно так усмехаются люди, совершившие очень удачный ход в шахматной партии, всем своим видом словно бы говоря «а вот выкуси!». - Ничего-то ты не смыслишь в этих… В колбасных обрезках. Все просто и логично – остановка тождественно равна тихому сумасшествию, превращению в тупое нечто, вот и все. Мы не хотим умирать последней смертью – и это наши принципы. - Тут ими и не пахнет, Дим. Не путай божий дар с яичницей. Это просто способ существования. В то время как Малыш… У Малыша есть… Вера. Это и позволяет ему иметь такую хитрую штуку как принципы. У нас с тобой её нет. Значит, нет и принципов, - промолвил Клирик, отряхивая белые от пыли брюки. И Дим хотел уж было возразить, уже приоткрылись бледные губы, почти вырвались слова, готовые опровергнуть наглую ложь, но… Вовремя забились обратно в глотку, встретив препятствие в виде предупреждающе-успокаивающего взгляда Клирика. Он словно бы говорил: «Не кипятись, товарищ, все знаем и без тебя. Только вот мальчику об этом думать совсем необязательно. Не порть чужую психику». И тот и другой одинаково ясно видели изъян в проповедях Малыша. На первый взгляд незаметный, он рушил всю стройную теорию юноши. Рушил не логичными умозаключениями и предположениями. Рушил опытом, которого у Малыша, всего лишь несколько лет назад попавшего в это место, было слишком мало. «Эх ты, дураш» - думали они, невольно улыбаясь, - «Думаешь, мы не верили? Думаешь, нам не хотелось? Отчего, как ты считаешь, нам тошно смотреть вверх? Отчего нам удобнее перебрасываться глупыми колкостями и бессмысленными фразочками? Не оттого ли, что на небе, каждую секунду то там, то тут слабо вспыхивает очередной «ангел» - очередное пополнение в наших рядах? Он кричит и падает вниз, разбиваясь о песок и поднимаясь с одним лишь нелепым вопросом «Где я?»… И мысли о том, что таких как он – целая куча, появляющихся каждую секунду, каждый миг… Такие мысли заставляют думать о бесконечности. Гребаной, мерзкой бесконечности…». - Знаю-знаю что вы там думаете, идиоты. «Малыш еще не понимает» да «Малыш слишком молод». Чушь собачья, вот что я вам скажу, господа хорошие, - Юноша запнулся, пропуская вперед старушку, что пять минут назад присоединилась к их шествию, глядя бессмысленными глазами в пустоту и бормоча что-то о своем котике, которого не успела покормить. Некоторое время он с жалостью смотрел ей вслед, а затем, будто опомнившись, уже чуть тише продолжил: - Знаете, почему МЫ можем не прийти к концу? Потому что есть такие как ВЫ. Вы, оба. Потому что вы не верите – а к цели приходят только те, кто её, прежде всего, наметили. Уходят только те, кому есть куда уходить. Возвращаются обратно только те, кому есть к кому возвращаться. - Ах, обмануть меня нетрудно – я сам обманываться рад, - с сарказмом в голосе произнес Дим. Получалось плохо. - Если бы все было так просто, Малыш, - Продолжил Клирик, слегка задумчиво. – Только один вопрос, Саша… Ничего, что я к тебе по имени? Если все так просто, и вера – определяющий фактор, то почему же ты, столь правильный и верующий не оказался в саду окруженный крылатыми, а? Я и сам при жизни был человеком набожным, и свято верил, что если не в рай – то в ад… Как видишь, зона не особо интересуется моим вероисповеданием. Малыш устало вздохнул. Подобного рода диалоги велись уже столько раз, что он уже начал забывать о том, почему они вообще начинались. И всякий раз все упиралось именно в это – «Для нас есть лишь мертвая зона, а ей, в свою очередь, на нас наплевать». Прикрыв глаза, он еле слышно простонал, жалобно и немного истерично: - Боже, Клирик, о чем ты говоришь?.. О чем ты говоришь, Клирик? Неужели ты хочешь оставаться здесь? Вечно? Не пытаться отсюда выбраться? Конечно, если будешь верить только один ты, ничего не изменится. Вернее изменится, но в такой малости, что и стараться не стоило бы... Мне просто кажется, что если бы мы при жизни верили чуть-чуть больше – не было бы этой муки, не было бы этой пустыни. Было бы что-нибудь другое. Понимаешь, Дим? Клирик? - Это только гипотеза. Не лучше и не хуже других. Вера… Неверие… Если бы они значили чуть больше – но для нас сейчас они бесполезны, пойми - пробормотал Дим, скептически усмехаясь. Он и при жизни был ярым атеистом. Впрочем, после смерти немногое изменилось. Разве что он еще глубже убедился в правильности своих суждений. - А хоть бы и так. Нам всем, и здесь и там… Дефицит веры. Не хватает… Неужели так трудно? Поверить? Некоторое время троица молчала – каждый думал о своем. «Все не так просто» «Все гораздо менее пафосно» «Все решается гораздо легче» - Извини, но слишком опасно давать такую хрупкую вещь в руки людям. Они могут разбить её случайно и поранить руки. Больно поранить. А боль – то, что в этом месте не прощается никому, - Устало ответил юноше Клирик, потирая озябшие ладони. - Попытка – не пытка, - лаконично промолвил паренек, погружаясь в молчание. Следом за ним, замолчали и все остальные, занятые только им одним известными мыслями. Безмолвная вереница людей, шла куда-то вперед, двигаясь из неопределенной точки «тут» в неведомую точку «там»… По небу полуночи ангел летел, и тихую песню он пел. И действительно, в полночных вечных небесах, вслед за ослепляюще-яркой огненной вспышкой, летел, а точнее падал, ангел. Вот только не пел он – кричал и плакал от боли, оставляя за собой, подобно комете, мерцающий след - это горели огнем его серые крылья, превращаясь в колючий белый песок. ____ М... На этот раз - что-то законченное. ^^ И - спасибо вам за внимание, правда. |
| Форум: Храм Искусств · Просмотр сообщения: #227895 |
| Chorist | Отправлено: 29.12.2008, 10:27 |
|
Ответов: 17 Просмотров: 2372 |
Автора темы положили в больницу, вследствие чего он пять дней провалялся в отдалении от компа, выходя в тырнет непосредственно через мобильник. -___-' Автор темы вот перекалякал вольные фантазии на тему предполагаемых фракций - слабонервным смотреть не стоит. Все на стадии... Ох, ну вы и сами знаете на какой все стадии обычно бывает в самом начале. >__< Помимо того, что будет ниже, предполагается уже провести пилотную игру (_пилотную_ Эээ... В смысле - "Я-еще-не-знаю-как-это-будет-выглядеть-но-почему-бы-не-попробовать-а?"). Сюжет, опять же, примерный, будет выложен позззжа. Если есть желающие присоединиться (читай: поделиться идеями, внести посильный вклад, тупо поиграть вместе и прочая и прочая) - милости просим в аську. 433803216. Уже там, в неформальной, так сказать, обстакановке можно обсудить...эээ... детали. Ой. Ну ладно. Не буду мешать. Цитаты. (Да, пока только цитаты а-ля WOD. Наполнитель...ммм... позже)) Смоукеры. Цитата: «Тебе что-то не нравится? Можешь отойти от меня и не забивать своим тупым нытьем мою голову, ты, чертов кусок экскрементов» Фрики: А в чем их смысл? Уродами были – уродами остаются. Пусть не внешне, но внутренняя суть - одна и та же. Танатос: Пфе. Ах-ах, пожалейте меня, моя жизнь – дерьмо. Я готов сочувствовать этим убогим, пока у меня за пазухой есть пара-другая острых осиновых колов. Сибариты: Вы ведь пристрелите меня, если я стану походить на кого-нибудь типа них? Проповедники: Угу. Кучка подонков-лицемеров указывающая как нам жить. Вешайте лапшу кому-нибудь другому, олухи, но мы-то видим ваше поганое нутро. Морфинисты: Нарки. Если у них и есть мозги, то они ими явно редко пользуются. Певчие: Чирик-чирик. Их можно послушать один раз. Можно два. И три. Потом можно просто покупать беруши. Молчащие: Ловкие парни. Слушают-слушают… Молчат и улыбаются. Мороз от них по коже. Пандемониум: Сынок, примерно это же с тобой будет, если ты не прекратишь включать громкость в наушниках на максимум. Проповедники. Цитата: «Слеп и глух, слаб и беспомощен. Твое существование – лишь наказание» Фрики: Кто они? Люди? Нет, скорее несчастные наказанные души, без права на свой собственный облик. Танаты: Они раскаиваются, но слишком уж укрепились в своей странной страсти ко всему мертвому. Мы изменим их, и они будут прощены. Сибариты: Дьяволы! Нечестивые развратники, грязные соблазнители, чревоугодцы и прелюбодеи. Это искус, искус посланный нечистым. Смоукеры: Малые дети, одевшие костюмы взрослых. Им нужна твердая рука – лишь так они смогут спастись от Инферно. Морфинисты: Искушенные и побежденные, несчастные существа. Их уже не спасти, их можно только жалеть. Певчие: Их голоса одинаково страстно воспевают и Честь и Благо и разврат и искушение. Такая… Неразборчивость настораживает. Молчащие: В их воздержании можно разглядеть как благородный обет, так и хитрый просчет. Нельзя доверять тем, о ком ничего не знаешь. Пандемониум: Опасные умалишенные, но природа их сумасшествия непонятна нам. Мы следим за ними. Фрики. Цитата: "Мне просто интересно... не кажется ли вам, что постоянство - это дьявольски скучно? Как дышать одним и тем же воздухом, как смотреть одно и то же кино, испытывать одни и те же чувства... Это - весело? Ха!" Танатос: Эти парни просто… Прекрасны. Нет, я серьезно. Их унылые лица, их стенания… Прекрасный образ. Почти верный. Смоукеры: Эй, Синди! А я курю, прикинь да, смотри, я крут! Это типа понты такие, да? Кучка комплексующих ребят, самоутверждающаяся за счет видения чужих грешков. Пфф… Проповедники: Ммм… Они успеют трахнуть ваш мозг всего лишь за одну проповедь, впечатляет, не правда ли? Я был бы не против, если бы они хотя бы складно врали, а так… Тьфу Морфинисты: Мама, я опять летал во сне!.. Обдолбыши. Разговаривать с ними, все равно что болтать с говорящим мишкой Тедди. Вроде бы и отвечает, но все же что-то не так… Молчащие: Вот это действительно странные парни. Почему они так немногословны? Косноязычны? Любят слушать? С ними…Трудно сохранять спокойствие. Слишком уж раздражают их улыбающиеся морды. Певчие: Вороне как-то Бог послал кусочек… На а дальше вы и сами помните. Пандемониум: Боже, заткните их чем-нибудь! Танатос. Цитата: «Каждое живое существо – смертно. Если ему везет – он исчезает в Пустоте. Если нет – он становится подобным нам» Фрики: Шуты и кривляки, скользкие хамелеоны. Зеркала ничему не научили их. Сибариты: Где-то я это уже видел… «Пир во время чумы»? Нонсенс. Подобно вечеринке в горящем доме. Смоукеры: Что же видят они? Дате очки мартышке – много ли она сможет понять, даже правильно одев их? Им дарованы особые возможности, но сами они – лишь обыватели. Проповедники: Ложь! Все, от последнего и до первого слова. Пафос и патетика, напыщенность и дешевый снобизм. Мерзкие и глупые слизняки. Морфинисты: Уход от реальности, от этого мира столь глупым и ненадежным способом? Интересно, когда они поймут что наш способ – лучше? Молчащие: Слышат ли они, или только слушают? О чем же они думают и чего хотят на самом деле? Такие таинственные… Певчие: Мельпомени, ха? Если бы они хоть изредка прислушивались к словам своих песен, а не упивались своими голосами, быть может, мы бы уважали их чуть больше. Пандемониум: Они несчастны, они обижены. Их кара слишком жестока, слишком ужасна. Сибариты. Цитата: «Пожар, спрессованный в одно мгновенье – это взрыв. Мы не горим, мы взрываемся – каждое мгновение, каждую секунду своей жизни, ослепляюще ярко – можете ли вы так же сказать о себе?» Фрики: Смешные пареньки. Забаву и вторичность превратить в единственную ценность своей жизни – это мило. Смоукеры: Обыватели, нет? Единственная проблема в том, что обыватели с претензией, а кроме претензии есть хоть что-нибудь? Наверное… Танатос: У, как же уныло, как глупо и как бессмысленно. Да-да, ребята, хотите умереть? Вот вам револьвер – перестреляйтесь, только не нудите, а? Проповедники: Скучающие софисты. Кому-нибудь есть дело до их разухабистого трепа? Морфинисты: Если судить по способы – подобны нам, но какой ценой? Слишком медленно и уныло. Молчащие: Они раздражающе немногословны. Странно, но именно их молчание, вызывает такое ощущение, будто бы им есть что сказать, но они этого делать не будут чисто из вредности. Певчие: Как способ получения чисто эстетического удовольствия они прекрасно подходят. Думаю, я возьму себе одного – он будет прекрасным дополнением декора. Пандемониум: Не знаю что бы лично я сделал на их месте. Вполне возможно, кинулся бы с обрыва – но обрывов у нас так мало… Зачем им существовать? Для чего? Молчащие. Цитата: «Молчание – золото» Фрики: Извращенные вещи. Сибариты: Подобно Уроборосу – бессмысленны. Смоукеры: Юношеская глупость – их доминанта. Танатос: Нелогично. Проповедники: Враги. Морфинисты: Фобия к реальности. Ничего более. Певчие: Канарейки. Пандемониум: Несчастные. Певчие. Цитата: «Что может разжечь огонь в душах ярче? Что может сравниться с нашим пением? Пустые слова – останутся бессмысленными – слушай нас, и мы расскажем тебе историю, которую ты не сможешь не дослушать» Морфинисты: Если бы им давали по центу всякий раз, когда они пользовались бы мозгом, у них был бы…Примерно доллар. Сибариты: Самые благодарные слушатели – возможно. Самые умные – едва ли. Танатос: Они пренебрегают музыкой, оставаясь бессмысленными мешками с костями и прахом. Смоукеры: Они раздражают нас, но к счастью, мы редко их видим. Проповедники: Бессмысленная и вечная река из пустых слов – ну кого они пытаются образумить? Можно ли самому сидя в бочке с грязью обвинять других в неопрятном виде? Фрики: Клоуны бывают двух видов – грустные и смешные. Интересно, какие из них фрики? Пандемониум: Возлюбленные братья и сестры, они слушают другую музыку… Музыку Сфер, но здесь даже она искажена и приносит не столько гармонию, сколько разрушение. Молчащие: Если ты молчишь – значит тебе нечего сказать. Хранящие молчание, они словно бы боятся расстаться со своими прокисшими истинами, воображая что они кому-нибудь интересны. Пока они хранят интригу – быть может. Иллюзия присутствия. Пандемониум. Цитата: «АААААААААААААААА!!!!!!!!!» Морфинисты: Кто? Кто! Летящие в сновидениях, не видят, не слышат, не помнят, кто? Они… Сибариты: Я видел их с раскрошенными в пепел головами – омертвевшие, блуждающие во мраке, бес-смыс-лен-ны… Фрики: Четырнадцать голов – химера, огромная и жирная химера. Хе-хе… Если отрезать по кусочку столовым ножиком – можно уничтожить. Так говорят Они. Танатос: Залить им в глотки свинец, вырвать глаза, пробить барабанные перепонки – пусть умирают, но живут. Поступаем по справедливости, поступаем честно. Проповедники: Я слышал, мне говорили, мне говорили… Тише. Еще тише… Я их почти не слышу… Они говорят… Нет, в этом доме нет Света, что бы вам не шипели. Певчие: Иногда, когда мы их слушаем, Они уходят, уходят далеко и нам хорошо. Но чаще – нам больно, очень больно. Молчащие: *невнятное бормотанье и что-то про вырванные невидимые языки с шипами* |
| Форум: Порт · Просмотр сообщения: #218292 |
| Chorist | Отправлено: 24.12.2008, 06:55 |
|
Ответов: 17 Просмотров: 2372 |
У автора темы сессия и орви. ">_> цейтнот, пардон ми. Обещаю исправиться. |
| Форум: Порт · Просмотр сообщения: #216868 |
| Chorist | Отправлено: 21.12.2008, 12:46 |
|
Ответов: 17 Просмотров: 2372 |
Можно сказать, это много чего натыренное из разных сеттингов. "Тургор", "Мор", "WtO" и немного своих извратов. С системами у меня отношения... Собственно их нет совсем. Ибо я не знаю как ими пользоваться. Дитя словесок, словесками выращенное. Не думаю что у меня получится смастерить какую-либо систему (без посторонней помощи) - у меня просто нет опыта в этом. ^__^' Вообще, это первый осколок, первая глава, своего рода введение - самое важное. В задумке мира были своего рода фракции в количестве девять штук - играть можно было бы и за них. По идее. Но так модуль еще в самом начале разработки (чувствую себя важным, гы-гы) еще неизвестно что будет в итоге, а чего - не будет. Такие вот дела. |
| Форум: Порт · Просмотр сообщения: #215938 |
| Chorist | Отправлено: 21.12.2008, 06:47 |
|
Ответов: 5 Просмотров: 1900 |
Боб Мм... И все равно страшно. Холивары у вас тут пожестче, и страннее чем те, к которым я привык. Да и не люблю разделов на "свободные" ака флудовые темы. Ой. Пардон-пардон. Manticora Просто писано сие было давно... И персонажи благополучно стухли. И идея тоже. А чтоб было... Начало одной парной словески. Потом разочаровался потихоньку, да переделал в зарисовку. Elegia Свет лампы освещал сухую бумагу очень толстой тетради. Было видно, что её сильно потрепало временем, в неё вклеивали и выдирали страницы. Ровный бисерный почерк испещрил строчки. Его серые глаза внимательно вчитывались в каждую букву, словно бы ища ответ на какой-то вопрос. 10 мая 2003 года. ...Мне никогда не нравилось улыбаться. Мне не нравилось то, как растягиваются и меняются черты лица, не нравилась глупая и неестественная мина улыбающихся. Вполне возможно это просто какая-то патология, странность, глупость. Но редко когда увидишь человека, без каких либо отклонений от нормы. Я смутно помню, что когда осознал этот неприятный факт, я подошел к зеркалу и попытался улыбнуться. Уголки губ поползли вверх, глаза чуть прищурились... И в где-то внутри меня появилась ненависть, отвращение к этой мерзкой расплывшейся роже, к этим серым глазам-щелочкам. Я улыбался, но чувствовал злость. Как будто кто-то другой, похожий на меня, смотрел из зеркала, скалил свои зубы, смеялся. Порезов было много, но все не настолько серьезные, чтобы о них беспокоиться. Какой-то осколок этого зеркала я так и не смог вытащить. Рука с тех пор иногда побаливает, но, я думаю, это не так важно. Гораздо важнее то, что я понял – улыбка... не то что я хочу видеть в других и в себе. Вот и все. Он пролистнул страницы. Дальше шел какой-то ненужный хлам, глупость. 6 июня 2006 года. ...Если вы читаете этот дневник, то... Даже не знаю. Давайте начнем заново. Если вы читаете этот дневник, то вероятно, по каким либо причинам, я сам, самолично дал вам его почитать. Либо уже валяюсь мертвым где-то неподалеку, а вы листаете эти страницы. Либо бы вор, и украли его. Либо... Либо случилось то, чего я так долго боялся. Мой неведомый читатель – это я сам. Что ж, если так, то тебе лучше сесть и повнимательнее вчитаться в эти строчки. Прежде всего, запомни – ты это не я. Я это не ты. Мы с тобой действительно РАЗНЫЕ люди, понимаешь? Да, наши глаза одинаково серые, да наши лица и тела абсолютно идентичны. Но ты можешь считать нас близнецами. Важно то, что когда-то...Когда-то я был в этом теле. Кажется как-то так. Прости за сбивчивость, но в таких случаях очень сложно собраться с мыслями. Есть несколько вещей которые ты должен понять. Помни, что ты – не вечен. И в отличие от многих других, ты еще более уязвим, чем другие. Твое тело в прекрасной физической форме (я надеюсь), твои чувства и рефлексы обострены многократно. Но все это неважно, если... На этом запись обрывалась. Далее шло несколько пустых страниц, на некоторых из них были видны странные и непонятные рисунки, на иных – просто непонятные каракули. И квадратным почерком, со слабым наклоном влево... 1 февраля 2010 года. ...Я нашел этот дневник третьим, судя по всему. А быть может и больше. Быть может есть и другие, такие же тетради с твоими-чужими воспоминаниями. Но конкретно в этом дневнике первые записи датированы от 2002 года, восемнадцатого июля. Я пишу эту запись первого февраля, 2010. За восемь лет этот глупый дневник уже успел сменить трех владельцев. Ты, наверное, будешь четвертым. Хотя, вполне возможно, я смогу разорвать этот круг и остаться в этом теле. Хотя, надежды практически никакой – ты можешь почитать ранние записи. Следующая страничка. 3 февраля 2010 года. ...Это очень тяжело – жить в постоянном страхе. Знаешь, ты это тоже скоро поймешь, я уверен. Поймешь, что завтра – вчера – сегодня можешь исчезнуть, а твое место займет другой, не ты. Наши характеры и вкусы могут отличаться – я сам обнаружил себя в какой-то дурацкой майке и глупых штанах в облипку. Иногда становиться страшно от того ЧТО делали с этим телом, не так ли? Когда я пришел в кафе напротив той квартиры где я появился, мне принесли «как всегда» - яичницу с беконом. Ненавижу яичницу с беконом. А ему, другому, говорят, нравилось. А, вот еще что – к тебе могут подходить незнакомые люди, которые будут утверждать что они, дескать, ЗНАЮТ тебя. НЕ ВЕРЬ. Слышишь? Не ВЕРЬ! Эти ублюдки будут говорить что угодно, так как им... 24 февраля 2010 года ...Я не знаю когда исчезну конкретно я. Иногда мне жаль вас, будущие ребята, мне жаль того, что вы будете плакать как девочки, боясь завтрашнего дня, следующей секунды. Вы будете хотеть покончить со всем этим, но не сможете – или быть может наоборот. Мне жаль вас и...Не жаль. Я вас ненавижу. Вы – будете, а я – уже нет. Так или иначе, но все когда-нибудь закончится. Для меня и для всех вас. Вопрос – когда? Для меня и для всех вас. Он затаил дыхание. Следующая запись была очень короткой, неуверенной и явно написанная чьей-то дрожащей рукой. 26 февраля 2010 года Итак...Я нашел этот дневник четвертым. Что же дальше? ___ А вот это мы аниме насмотрелись... И по настоянию асечной знакомой... И под свежим впечатлением... И незакончено. >_> Ой. Надеюсь я вам не надоел. Anxiousness. «На двоих – одна судьба. И одно имя» Loveless. Реальность. Кира подмигнула своему отражению, и прошлась по лицу кисточкой. «Скоро надо идти, а он все еще не проснулся. Вот чудак-человек» - подумала она, разглядывая темное пятнышко на подбородке. «Но все же...» - игривая мысль. Странная мысль. Особенно сейчас. - Просыпайся, Ким... Просыпаааайся, солнышко... Ким не слышит. Он видит сон. Улыбнувшись, девушка ласково погладила нечесаные волосы спящего. - А он совсем не изменился, мой Страж. Совсем... – прошептала она тихо, словно боясь его разбудить. – Такой же, как и тогда. Ретроспекция первая. Sleepless. - Слушай, а я никогда бы не подумала, что ночью здесь такие звезды. Нет, они конечно видны и из нашего двора, но здесь как будто... Ярче, что ли, - Кира запрокинула голову вверх, будто ища что-то среди россыпи снежно-белых точек. Маленький парк уснул тревожным сном. Тишина необыкновенная. И никому не увидеть двух школьников, что сегодня беззаботно прогуляли уроки и до самой ночи гуляли, болтали, веселились, а сейчас, утомленные, присели на лавочку что бы посмотреть на ночное небо. - И что же ты там ищешь? – С наигранно ленивым любопытством, будто невзначай, спросил Ким. Его взгляд не отрывался от личика одноклассницы, которое, в лунном свете выглядела совсем искусственно, будто вылеплено из хрупкого синеватого фарфора. - Как что? – Возмутилась девушка, переводя взгляд на Кима. – Падающую звезду, конечно! Я загадаю, что бы Канна потолстела и покрылась прыщами с ног до головы! Девушка залилась веселым, и чуть злорадным смехом. Хотя, если быть чуть более честными, то хотела она немного другого. На небе, перечеркивая темный бархат, мелькнула падающая звездочка. Она совсем недолго падала, но внимательный взгляд Киры успел её заметить. Она зажмурилась и быстро что-то прошептала, но Ким не уловил ни звука. Страж. Страж – это часть Единых, тех, что соединили свои судьбы в одну, извечной клятвой. Защитник, боец, рыцарь. Все это он. Подобно острому клинку, Страж уничтожает тех, кто грозит его идеалам и идеалам его половины. Ярость и страсть, гнев и желание – вот истинное воплощение элементов защитника Агнца. - И что же все-таки ты загадала? – Ким хмыкнул, со скепсисом глядя на замечтавшуюся подругу, что так и сидела уже полминуты, прикрыв глаза и сохраняя на лице сосредоточенное выражение. Но, услышав вопрос, она встряхнула головой, словно отгоняя грезу, и улыбнулась: - Ничего. Ну, почти ничего, - Кира поморщилась. Летними ночами здесь все же холодно. - Пятерку по истории? Полный набор дисков Мин? Что-нибудь еще?.. – Хихикнув, спросил юноша. - Что-нибудь еще!.. – Упрямо ответила Кира, и улыбка исчезла с её лица. - Ну, так что же ты загадала? Молчащий парк как будто весь обратился в слух. Однако, к его величайшему разочарованию, девушка не ответила. Вернее ответила, но совсем не так, как он ожидал: - Скажу – не сбудется. - Сбудется, - уверенно ответил Ким, глядя ей в глаза. – Не томи уже. Кира сказала. Агнец. Агнец – это часть Единых, тех, что соединили свои судьбы в одну, извечной клятвой. Жертва, терпящий боль, хранитель. Все это он. Подобно глотку свежей воды, Агнец питает силами своего Стража, дарует ему власть, что бы отстаивать данную Клятву. Сострадание и нежность, сила и забота – вот истинное воплощение элементов жертвы для Стража. ... Ким молчал. Молчал он долго. Звенящая тишина воцарилась на маленьком пятачке света, у единственного фонаря в парке, что еще ронял тусклые лучи наземь. Кира зажмурилась. Желание было дико. Желание было глупо. Но оно было, и девушка ничего не могла с собой поделать. Теперь, когда она наконец сказала то, что хотела сказать, раскаиваться было глупо. И сейчас, Кира молчала, ожидая ответа. И он был. - На двоих одна судьба. И одно Имя. Я, Ким Дамри стану твоим Стражем, защитником Клятвы. Что же именно почувствовала в этот момент Кира, мы так и никогда не узнаем. Вряд ли это можно сравнить с блеклыми и пошлыми выражениями вроде «бабочек в животе» или чего-то в этом роде. Нет, все было иначе. Так, что наш бедный язык не может объяснить всю гамму ощущений, которые испытала девушка. Посему... - На двоих одна судьба. И одно Имя. Я, Кира Лир стану твоим Агнцем, питающим Клятву. Магия творилась этой ночью в маленьком парке на окраине города. Клятва принесена, две судьбы переплелись в одну. Ким лишь чуть печально улыбнулся и пробормотал слабым голосом: - Осталось только выбрать, имя это... Кира оглянулась. Повсюду ночь. Повсюду тьма. Лишь они одни на маленьком островке света. Так тихо... Прижавшись лбом к его груди, она еле слышно промолвила: - А тут и думать нечего... Мы – Sleepless, Бессонные. Лунатики. |
| Форум: Храм Искусств · Просмотр сообщения: #215924 |
| Chorist | Отправлено: 21.12.2008, 02:16 |
|
Ответов: 17 Просмотров: 2372 |
Зеркала: Искажение. За авторством Chorist и при неоценимой помощи Cheron'a ^_^ Любая история, сколь бы рано она не началась, все равно приходит к своему логическому (или не очень) завершению. Рыцари побеждают драконов, принцессы выходят замуж, Белый Бим Черное Ухо трагически погибает, а Нео побеждает Агента Смита, amen. Все эти истории заканчиваются там, где их заканчивает Рассказчик – но порой даже ему самому неизвестно то, что случится позже. Возможно, рыцари потом получают нагоняй от местного сообщества друидов. Возможно, принцессы жестоко разочаровываются в браке и уходят в монастырь. Возможно, Белый Бим является по ночам к своему хозяину в виде жуткого привидения. И очень даже возможно, что это всего лишь разветвления Y. Логично было бы считать, что концом нашего существования является смерть. Все. Дальше ничего не будет. Пустота. Обливион. Забвение. Так? НЕТ, НЕ ТАК! По крайней мере, в этот момент. Сейчас. Здесь. Необходимая вставка. Необходимая. Как-то одной бессонной ночью, в головешку мою залетела одна дурная идея. Идея эта была ужасна - она родилась после чтения обзора на WtO, просмотра материалов по небезызвестному среди любителей "игр-искусства" "Тургора" и некоторых забавных и явно наполеоновских мыслей. Жутко. Очень. Ну просто жуть как захотелось создать собственную линейку на манер WOD. Мысли о том, что подобные вещи делаются профессионалами и не за день, и не на голом энтузазизме меня как бы не смущала. В конечном счете, все быстро поугасло - не мы совершаем прорывы. И я ограничился идейкой небольшого модуля... И вы можете обвинить меня в злостном плагиате, правда. Это правда. Тем не менее, разве не забавно то, что если не можешь создать что-то свое - можно взять кусочек оттуда, кусочек отсюда... Слепить, приукрасить, загладить шрамы и швы, нацепить наклейку - вот, готово, «новое» (гы-гы) творение. Эх... Не судите строго. Пожалуйста. Этот...мгм... "модуль" еще даже почти не начат. Тут только самое-самое - представление о мире. Все остальное - в процессе писания. *зажмурился* Тапками не бить - насилие над нубами запрещено красным крестом. Осколок нуль. Здравствуй. «When the party's over You got no way to go…» Morcheeba “Fragments of Freedom” Здравствуй. Я говорю. Последнюю неделю меня одолевало все сильнее и сильнее растущее чувство повторяемости собственной жизни. Наивно и закономерно, скажете вы, и будете полностью правы. Подобные чувства настигают нас приливами, как волна - забивая ноздри отвратительной соленой водой, она заставляет нас пережить несколько неприятных мгновений, но потом спадает. Откашливайся, выплевывая из носа слизь, принимай степенное выражение лица - ты жив, ты, конечно, жив, твое существование небессмысленно. Многим людям и не снился твой дом, твое положение, твоя карьера. Ничего выдающегося, конечно, но все же неплохо, совсем неплохо... В конце концов, есть ведь и приятное, правда? Да что там, ты вполне доволен жизнью... В таком самоубеждении состояли все мои вечера перед зеркалом. Я отчаянно пытался уговорить свое отражение в том, что оно вполне благополучно, что оно правильно существует, и никто в целом мире не сможет показать на него пальцем и сказать "неудачник! ты зря растратил драгоценную жизнь!" Никто. Кроме того, кто сидит за отражением. Когда-нибудь это должно было наступить, рассеяно думал я, взвешивая в руке тяжелый, как белый карлик, пистолет. Ужасно, почему он так много весит... его с трудом можно дотянуть до виска. Ах да, так вот когда-нибудь это должно было наступить - день, когда волна не схлынет. Здравствуй, я говорю. Я не совершил ничего, за что ты можешь полюбить меня, мое прекрасное отражение. Ты избавлено от всех моих свинцовых петель на шее, ты появляешься только по вечерам, когда я подхожу к зеркалу. Когда я днем - работаю, забиваю уши и голос трепотней с бестолковыми людьми, поглощаю тонны нелепой пищи, запиваю из гектолитрами разжижающих мозг напитков - где тогда, мое прекрасное отражение? Ты уходишь куда-то в предел за той стороной, и мне хочется верить, что хотя бы там ты находишь для себя... то, что не наполняет череп отвратительным запахом тусклости. Тусклость пропитала все. Я переставал чувствовать цвета, звуки, даже вкус пищи стал казаться одинаковым - и все из-за того, что проклятая волна перевернула его, закружила и забыла остановить, оставив вечно повторяющийся вопрос "зачем? ради чего?.." Кажется, был один-единственный способ напитать этот пересохший родник. Они говорят, новые ощущения. Вернуть жизни остроту, так? Прекрасно. Здорово. Что-нибудь острее пули в висок - знаете? А на случай, если и это не сработает - ну тогда я просто умру. Знаете, я выбрал беспроигрышную стратегию. Или я осознаю остроту вкуса, или я заканчиваю с этой проклятой жизнью, навсегда развяжусь со своим бессмысленными телом и вялой душой, которая за всю тысячу таких холодных вечеров не сделала для меня ничего кроме грязных, пусть и справедливых, обвинений. Я все это затеял ради двух вещей. Дрожи пальцев и ощущения, как замерзают мои волосы на голове, предчувствуя, что сейчас все закончится. Это прекрасное чувство и я наслаждаюсь им. Я уже не помню, когда в последний раз так исступленно боялся - должно быть, в детстве. Мне ужасно хочется отнять руку, я даже не буду лгать, что полон решимости - да, я колеблюсь, но мне это и нужно. А еще... да, вот еще что. Мое прекрасное отражения, я хочу подарить тебе свободу. Больше ты не будешь привязан ко мне. Больше тебе не нужно будет приходить сюда и смотреть в мои пьяные глаза. Встань и иди. Сейчас мое тело упадет, выронив этот чудовищно тяжелый пистолет из пальцев - но отражение встанет и пойдет. Рука дрожит. Как все-таки это глупо... и как я рад, что все-таки решился. Выстрел. И - в последний момент, когда пуля, должно быть, только скалится из жерла... Прощай, мое отражение. … Первое что я ощутил, после того как кусочек свинца просверлил в моем мозге узкий и горячий туннель – чувство… Чувство тяги. Такое нелепое ощущение. Словно что-то манит тебя магнитом, скручивает, искажает и вытягивает в тонкую нитку. И холод, колющий тысячью иголочек холод. Как будто выставили на январский мороз в одних штанах и майке – такое вот прозаическое сравнение. Что это было? Не знаю. Кем или чем я себя ощущал?.. Дымом. Духом. Субстанцией. Как в тех самых дешевых романчиках, или в передачах про «необъяснимое» - одновременно и легко и пронзающее серо стало все вокруг. И ни вдоха, ни выдоха – грудь сдавило тисками, не отпуская долго-долго, словно бы я под толщей мутной воды. Нет ни глаз, ни ушей – но я видел и слышал, а самое главное – чувствовал как из семидесяти пяти килограммов биомассы, будущего удобрения для фикусов, вырывается тонкая и хрупкая серебристая ниточка – квинтэссенция меня. Вырывается, и разрывается под рычанием неизвестно откуда взявшегося ветра – ветра Стигии, отвратительно холодного, отвратительно знобящего - этот ветер уносил тусклую проекцию «меня» куда-то…Куда-то. И тогда, на грани между миром, который ненавидел, и миром, которого боялся, я вдруг понял, что… … Я всегда ненавидел свое отражение. Осколок первый. В которой ведутся многозначительные беседы о Жизни и Смерти, Королях и Капусте. Первое ощущение. Холод. Дьявольский холод. Это не тот морозец, который заставляет тебя содрогнуться на секунду, и поглубже закутаться в плед. Это совсем не тот ветерок, что заставляет кровь прилить к щекам, что кусает нос и играет с облачком пара из твоего рта. Нет. Это… Это… Как будто все тот же ветерок, как будто все тот же морозец. Но внутри. В нутре. Если бы я знал точно, я бы сравнил это с вакуумом в груди. Или кусочком космоса в сердце. Звучит поэтично, да? Но это только из-за того что я писатель – посредственный, но все же писатель. Писателишка. И даже загибаясь от гребаной мерзлоты, я только могу искать метафоры и аллегория, вместо того, чтобы… Звучит жалко, не правда ли? А собственно, я вряд ли смог бы что-нибудь сделать. Ни пошевелиться, ни раскрыть рот – губы слиплись от слизи. Но для моего ослабленного тела, даже ссохшаяся пленка слюны на губах была подобна стальной печати. Итак, я лежал на мерзлой земле, в совершенно нелепой позе, измученный, умирающий и никчемный – как будто кукла у которой кончился завод. Или, кукла, которой перерезали ниточки. В этом состоянии я находился довольно долго. Час-два-три, не скажу точно. Может даже день. Время будто смазалось – разница между секундой и годом стала для меня просто забавной. И когда я уже хотел закрыть глаза, прекратить считать минуты-недели, я услышал… Да, я услышал! Услышал, впервые! Шум чьих-то шагов. О, этот благословенный звук! Восхитительнейший звук! - Черт. Мика, иди сюда скорее! Тут к нам… Кхм. Подарок, – Это был грубый мужской голос. Куда там до тонких голосков хористов, или мурлыкающих ноток ораторов. Нет, этот голос был топорен, резок и безыскусен. Но все же… Все же… Все же как я рад его слышать! К черту Шопенов, Моцартов, Бахов – никто из них не валялся на холоде почти бесконечность, в ожидании хоть каких-либо признаков жизни! Звуков. Лиц. Тепла. - О. Это просто ОТЛИЧНО. Почему именно сегодня? Нет… Правда? – Усталый, слегка раздраженный женский тенорок. И ты, и ты прекрасная! Я уверен, прекрасная девушка. Не молчи, не молчи – говори. Пожалуйста. – Ох. Ладно. Поздравляю, Дим – ты нашел полутруп. Что ты с ним дальше будешь делать? - Я? Ми, не пойми меня неправильно, но скорее, что ТЫ с ним будешь делать. Ты. Я совру, если скажу, что понимал хоть слово из того, что они несли. Да это и не нужно было. Как обезумивший от жажды, я пил из этого источника… Ох, пафос. Ну и ладно. Пил. Никогда не думал, что могу так соскучиться по человеческим словам. - Ты… Ты же не думаешь что я… Что я потрачу… - Потратишь, – В голосе мужчины явственно послышались настойчивые нотки, - Я на нуле практически. Более того – как ты себе это представляешь? Думаешь, я из этих самых? То, что ответила милая девушка, вряд ли можно приводить здесь. Хотя бы из чистой жалости к вам, мои дорогие слушатели. Тем не менее, если судить по обреченному вздоху – она явно подчинилась более авторитетному спутнику. И, судя по всему, ей это не нравилось. А дальше… Я могу назвать это одним из самых странных событий в моей жизни. Вернее, самым странным. Некоторое время я слышал только чье-то сопение. Наконец… - Отвернись, чертов ублюдок. - Надо же какие мы нежные. Они обменялись этими короткими фразами так, словно это уже было рутиной. На мгновение, мне показалось что подобные ситуации для них не являются чем-то из ряда вон выходящим. Странно, не правда ли? Через мгновение, я почувствовал дыхание на своем лице. Мягкое, теплое дыхание. Пахнущее мятой и какими-то специями. Влажное. - Вот же… От него воняет! - Давай-давай. Взялась за гуж… - Я тебе это припомню, Дим. Когда мы найдем страшную полутрупицу – отдам её тебе. И причмокивать заставлю. - Пфф… Дыхание. Тепло. Запахи. И холод, вакуум понемногу рассасывается. Исчезает – словно и нет его. Я чувствую прикосновение губ. Не подумайте – все не так пошло, как кажется на первый взгляд. Это напоминало искусственное дыхание, первую помощь, что угодно – но не поцелуй. Это было лучше. Мягкое, янтарное тепло протекло через горло, горячим комком опустившись в желудок, обволакивая холодную льдинку в груди, что исчезает с тихим шипением. Тепло. Наконец-то Тепло. Когда я открыл глаза, первым что я увидел, было лицо моей спасительницы. Она смотрела на меня сверху вниз, пристально, изучающе. - Хм. Порядок, Дим. Жив. - Жив? Ну чтож… Добро пожаловать в нашу миленькую помойку, «живущий». – Голос Дима был наполнен горькой иронией. … Наверное, небеспричинно. Welcome to MY World! Итак, здравствуйте, дамы и господа. Хочу вас предупредить, что с каждым прочтенным словом этого текста вы теряете один декаджоуль Тепла по системе Мейгеля, принятой среди Пандемониума и всех остальных фракций, достаточно безумных для того, чтобы понимать ее рациональную необходимость. Поэтому рекомендую вам пропускать слова, предложения, даже целые абзацы - целее будете. Меня зовут Амели, я не женщина, а вы, если продолжите так ухмыляться, получите в морду. Каким образом? Ха-ха, элементарно - каждое слово в ваш адрес, прочтенное вами, отнимает ваше драгоценное Тепло. Не читать вы не сможете, не обольщайтесь. Я обманул вас двумя строками выше (перечитали! Хха! Опять попались!). Вы в ловушке. Выхода нет. Придется вам внемлить всему, что я говорю, и надеяться на то, что когда моя речь подойдет к концу, от вас останется немного больше, чем вялый стебель петрушки, перемороженный в морозилке. Прежде всего – вы мертвы. Ага. Сдохли. Прекратили существование. Записаны в книжечку. Откинули копыта. Склеили ласты… Ой, что-то я увлекся. Но, так или иначе, вы действительно мертвы. Ну, или по крайней мере «не живы». Не хихикайте маниакально, то, что вы «не живы» вовсе не значит, что вам пора искать подходящий гроб и черный фрак. Кусать прохожих за шеи не стоит – зубы обломаете, честно. Вы не вампир. И не зомби. И много чего «не». Вы труп. Вот и все. С вашей нежизненной ориентацией мы вроде бы определились. Я СКАЗАЛ «ОПРЕДЕЛИЛИСЬ». Или вы думаете, что я согласен выслушивать ваше нытье «Ах как такое могло случиться!?» за тот мизер, что мне платят? Большая ошибка. Я вынужден провести в вами этот долбанный экскурс не потому что я этого хочу, но потому что если я его не проведу – вы загнетесь окончательно когда придет время очередного Тумана. А так как времени до него осталось не так много как хотелось бы, мы с вами идем по ускоренному курсу. Правило первое. Береги-Тепло-или-утухни. Что такое Тепло? Мгм… Сложно объяснить. Некоторые говорят, что это нечто вроде vitae – силы Жизни. Могу сказать уверенно – бред. Жизни у нас нету и не будет. Если быть точнее, то Тепло – сублимат. Сублимат того, что давало нам повод для жизни. Жизнь-жизнь-жизнь…Тьфу. Тепло от прочтенной книги. Тепло от симфонической музыки. Тепло от грязной оргии в свинг-клубе. Или от снов. Или от веры. Любая деятельность, связанная с духом, эмоциями, плотскими удовольствиями и\или удовольствиями эстетическими порождает тепло. Как побочный эффект. Странно, но в нашем случае, этот самый побочный эффект стал определяющим и единственно важным. «В чем подвох?» - спросите вы. «Мы можем получать удовольствия, веселиться, радоваться и выделять Тепло – следовательно…» А ничего не «следовательно». Ибо вы дохлы. Трупы эмоций и ощущений не испытывают. Вот вы вспомните – когда вы лежали паралитиком на земле, что вы чувствовали? Держу пари, только мучились от холода и предавались пространным рассуждениям о своей горькой судьбе. Отстраненно. Будто и не с вами. Так вот… Это состояние – состояние Пустоты. Объясняю популярно – если в вас нет Тепла, значит вы совсем труп. Оболочка способная мыслить. Для движений, для ощущений и чувств требуется этот поганый сублимат. Который, как ни странно, имеет свойство испаряться – испаряться довольно-таки быстро. …Собственно… Мы только и занимаемся тем, что ищем тепло и… И жрем его. Дабы не загнуться. Вот и все. Правило второе. Бороться и искать. Найти и… Где же, где же искать столь нужную вам дозу человеческих эмоций? А я вам отвечу: Зеркала. Не смотрите так. Зеркала. Обычные. Посеребренные сзади кусочки стекла. А знаете что в них? А в них… В них мир живых. Зазеркалье. Ирония, верно? Зеркала раскиданы по этому месту практически… Ну, их много. В заброшенных домах. На улицах. Растут на ветках кустов. Тьфу. Не смотрите так, говорю вам. Ваше неверие временно, и продлится ровно до тех пор, пока вы сами не увидите, увидите своими мертвыми глазенками. Зеркала наше проклятье. Зеркала наше благословение. Зеркала – это зеркала. Они служат проводниками Тепла. Это брошенные взгляды девочек, которые остановились перед выходом полюбоваться на новую шляпку. Это невеста, что прихорашивается перед венчанием. Это робкая улыбка самому себе. Любая поверхность, способная отражать переносит в наш мир частичку тепла. Или холода. А холод… Холод – это выяснение отношений. Это ссора. Или убийство. Или… Много или. Правило третье. Свет мой зеркальце… Не думайте, что вы можете получать живительную эссенцию так легко. Типа – пришел, посмотрелся в стекляшку, увидел что-то приятное, и воодушевился. Или неприятное – и немножко умер. Так то оно так, конечно. Но помимо этого… Ага, чувствуете подлянку? А подлянка вот где – помимо положительного или отрицательного, вы получаете бесплатный бонус – дозу искажения. Типа радиации, ага. Видите ли, дорогие мои немертвые. Вы немножко призраки. Ну, или множко призраки. Короче, вы не совсем плотны. Эээ… То есть… Вы из плоти, но не из такой. Черт. Не знаю, как это объяснить. Зеркала искажают. Чем ближе вы к нему – тем большую дозу искажения получаете. Чем это опасно? Всем. Вы можете стать психом. Или уродом. Или и тем и другим вместе. Каждое зеркало действует по-разному. Иногда у меня возникает ощущение, будто бы они живые. Ладно, небольшие дозы искажения не так опасны – это проходит. Долго, нудно и больно, но проходит. Чем больше – тем дольше. Дилемма, так сказать. И еще. Никогда. Не пытайтесь. Вмешаться в события по ту сторону. Вы зрители. А когда зрители вмешиваются в спектакль, нарушителя спокойствия выдворяют из зала. Намек понят? Тем паче – не пытайтесь что-нибудь сделать с зеркалами. Не пытайтесь их сломать. Разобрать. Разбить. Поцарапать. Если вы, конечно, не хотите превратиться в местный аналог Квазимодо или Ганибалла Лектора. Навечно. Правило четвертое. Туман. Вам никогда не приходило в голову, что вы только гости на этой грешной земле? Так вот, не думайте что после смерти вы попали туда, куда надо, или туда, где можно считать себя единственно главным. Помимо нас, тут есть еще кое-кто. Или «кое-что» - зависит от точки зрения и вашего взгляда на одушевленное-неодушевленное. По Пустошам вокруг города иногда ползают… Твари. Лучшего названия не подобрать – «Твари». Искаженные, гусеницы всякие… А еще есть Туман. Туман - это что-то вроде полуразумной субстанции, наверное. Белое гадское облако, прожорливое до нас. Или того, что внутри нас, смекаете? Если вы попадаете внутрь этой гадости – обратно выйдете только в качестве паралитика-полутрупа без унции тепла. *слышится тихое шипение* А, и да. Так как я общаюсь с вами дистанционно, эта гадость меня не тронет. А вас – вполне возможно. *сдавленный шепот* Гм… Вы быстро бегаете? *истерический крик* Эй, не все так плохо – мы вас оживим… Наверное. *суета всякая, беготня, грохот стульев* Спасибо за внимание, я рад приветствовать вас в Зазеркалье, мои дорогие. *тишина* P.S. Тем кто дожил до этого места... Ну... Это еще не конец. Плагиатить - так до победного конца! P.S.S. Любые замечания будут очень ценны. Правда-правда. |
| Форум: Порт · Просмотр сообщения: #215871 |
| Chorist | Отправлено: 20.12.2008, 22:46 |
|
Ответов: 5 Просмотров: 1900 |
Не поверите - есть. Только вот... Это начало. Есть конец. А между - тоже есть, но туманно. И я даже не знаю как это сделать. Вот и застопорился ^^ А так - спасибо) |
| Форум: Храм Искусств · Просмотр сообщения: #215800 |
| Chorist | Отправлено: 20.12.2008, 20:43 |
|
Ответов: 5 Просмотров: 1900 |
Ммм... Я понимаю, это просто неприлично - вот так вот регистрироваться, и сразу лезть со своими графоманиями в эту тему. Но просто не знаю с чего начать. В дискуссиях я не силен. Полемику вести не умею. Начинать игру - без знакомых, наобум - глупо. Посему сделаем ход вот так. Это... Это... Очень неоконченные предпосылки к рассказу. Искал на идею соавтора - не нашел. Написал пару страниц и стух. Думаю вот, что с этим делать. ^___^' По прежнему ищу соавтора, по прежнему хочу закончить-таки идею. Но ладно, слова - прах. Зимний. Летний. 1. Этим вечером было дьявольски холодно – термометры и синоптики словно сговорились, единодушно оповещая о приходе зимы, первые – ртутными столбиками, вторые – неутешительными прогнозами. И те, и другие, как ни странно, ничуть не врали, и об этом свидетельствовали расписные узоры на стеклах окон, мокрый снег и скользкие замерзшие лужицы. Люди, бессильно и беззвучно проклиная мороз, прятали озябшие лица в шарфах, воротниках курток и пальто, то и дело неловко поскальзываясь на снежных накатах. Их взгляды не отрывались от земли ни на секунду, и складывалось такое ощущение, что они просто боялись посмотреть вверх, в небо, что затянулось низкими серо-голубыми облаками. - Отвратительная погода. Просто отвратительная. Как можно жить в таком месте? – промолвил Сид, с нотками невольного отвращения в голосе. - Ну… Человек – существо привыкшее и привыкающее буквально ко всему, никогда не думал? – ответили ему тихо и устало. - О, у всего есть свои пределы, знаешь? Это просто… Просто лепрозорий какой-то. - Обоснуешь? - Тьфу. Ну что ты как этот?.. Мне просто так показалось. - А ты знаешь, что делают когда кажется? Сид не ответил – лишь поморщился прижимая к шее холодную руку. - Неважно, - обронил он наконец, с раздражением оглядываясь по сторонам. – Этот город мне просто не нравится, вот и все. - Твое право, Сидни. - Черт, ну сколько раз я просил тебя не называть меня этой дурацкой кличкой? - О, ну хорошо-хорошо, Сид. - Вот так-то лучше. 2. В подвальном кафе «Серебряный Век» как всегда царила тихая и уютная атмосфера – приглушенный и рассеянный свет плафонов не напрягал глаз, классическая, выполненная с отменным вкусом, обстановка заведения была симпатичной и ненавязчивой. А если точнее - радовавшей глаз, и что-то такое внутри, отчего у большинства посетителей, в тех или иных вариациях, часто вырывалось нечто вроде: «С душой сделано». Именно эта загадочная «душа» так привлекала ценителей приятного, неторопливого вечерка в дружеской кампании. Вообще, кафе открывалось ранним утром – но то время было мертвое, ибо большинство посетителей приходили либо в обед, либо вечером. Ровно же до тех пор, в «Серебряном Веке» редко можно было бы увидеть больше двух-трех одиноких посетителей, что по каким-то причинам решили забрести в это место. Но сегодня все было чуть-чуть не так как обычно. Ровно в девять часов утра, когда еще не до конца проснувшийся бармен, вяло водил чуть влажной тряпкой по барной стойке, входная дверь кафе с тихим скрипом отворилась. - О, ну отлично. Нам только подвалов не хватало! – Услышал бармен странно хриплый, но все же детский голос. - Сид, слушай, успокойся, а? Это кафе, в котором… - Второй голос явно принадлежал мужчине, причем скорее всего молодому. - Да, да, пройдет очередная дурацкая встреча. Пф… Как же все это надоело. Знаешь, я никогда не любил играть в шпионов, Кин. Странные посетители, наконец, спустились в зал. Одним из них оказался русоволосый мальчишка, лет двенадцати-тринадцати с, по-видимому, постоянным скептическим выражением на скуластом лице. Вторым же был молодой парень, лет двадцати, что сохранял на лице стоически-спокойное выражение, несмотря на брюзжание своего юного спутника: - Ну и кудаж ты меня приволок, чувырла? - Сидни… - Ну хорошо, хорошо. Где этот твой… - Сид, просто помолчи немного, а? Сид не стал продолжать беседу, видимо сочтя разумным предупреждение Кина, и с легким любопытством оглянулся. На лице его появилось странное выражение, выражение которое трудно классифицировать – эдакая смесь брезгливого интереса пополам с нетерпением. Его спутник, меж тем, никаких неудобств по-видимому не испытывал, и, подойдя к бармену, что-то тихо ему сказал. Со стороны это выглядело совершенно обычно – что может обычнее человека заказывающего себе что-нибудь поесть? Из этой картинки одной фальшивой нотой выбивалось только немного побледневшее лицо бармена. Через минуту, Сид и Кин уже сидели за угловым столиком, в самом темном углу кафе, и что-то негромко обсуждали: - Хм, а ты знаешь что здесь продаются…эээ… жареные крабовые палочки по-домашнему? Гадость, наверное, - сказал Сид, листая толстую книжицу-меню. - Что это с тобой сегодня такое? Будь ты девушкой и немного постарше, я бы сделал вполне определенные выводы. - О, какой «тонкий» намек. Можешь не беспокоиться, если мне понадобятся эти самые, с крылышками, я тебе об этом скажу. Просто… Ну злюсь я. Не нравится мне здесь. Меня тут все раздражает. - Город как город. Ничего особенно раздражающего я в нем не заметил. - Да не в самом городе дело. Просто все люди его населяющие… Ну, тухлые они какие-то. Неживые. - Обычные люди в обычном городе. - Ключевое слово «обычные». Настолько обычные, что от них слегка подташнивает. - Подташнивает тебя или нет, но это просто те люди, которых ты поклялся защищать. - Угу. Ты еще мне Устав напомни, и с пафосом, с пафосом. Во-первых, как мой куратор клялся только ты. Во-вторых, не столько защищать и не столько людей, если не помнишь. И в-третьих, если принять клятву означает служить защитником таких вот устриц, то я сильно подумаю над дальнейшей своей карьерой в конторе, - Последнее слово мальчик почти выплюнул. - Во-первых, не тебе решать, о чем говорится в клятве. Во-вторых, ты мой подопечный, а это значит, что подчиняться ты должен моим правилам и взглядам, даже если тебе что-то не нравится.- В голосе Кина появились резкие, металлические нотки – И, наконец, в-третьих – я тоже сильно подумаю над твоей дальнейшей карьерой, если ты сейчас же не прекратишь разглагольствовать. - Говоришь так, будто бы работать убийцей чудес – великая честь, - Негромко ответил ему Сид, захлопнув меню. - Так вот что на самом деле прогнило в Датском королевстве… А я-то, дурак, думал…- Куратор с облегчением вздохнул. – Послушай, нравится тебе или нет, но это работа. Просто работа, в которой нет ничего постыдного – как нет ничего постыдного в профессии… скажем, сантехника. Трубы – это безусловно хорошо, но протекшие нужно чинить. Так и мы. Чудеса – это прекрасно, чудеса, несомненно, нужны людям, но понравилось бы тебе жить в мире, где по улицам гуляют всякие монстры, у тебя под кроватью кто-то постоянно скребется, а правителями стран являются какие-нибудь психически нездоровые волшебники? - Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад! Утрируешь ведь. Жестко утрируешь. И от твоей гнилой софистики с трубами и чудесами хочется пойти и проблеваться как следует. Промывай этим мозги каким-нибудь несмышленышам на вступительных курсах. До вашей конторы я вдоволь насмотрелся на этот мир, и знаешь, города наполненные монстрами и нездоровыми волшебниками – не самая худшая альтернатива тому, что творится сейчас. По крайней мере, монстры и волшебники честнее и понятней. - Ты просто не имеешь возможности сравнить. Говорю тебе – мир хаоса гораздо неприятней, чем тебе кажется. - А ты сам-то сравнивал? Кин не успел ему ответить, просто потому, что в тот момент, когда он собирался обрушить на своего двенадцатилетнего оппонента град из сухих фактов и объяснений, к нему подошел средних лет мужчина, одетый в потрепанную форму работника кафе. - Простите что вмешиваюсь, но… Это вы – Кин Драйнер? - Да-да, точно так. Вы же – мистер Коф, насколько я понимаю, да? Мужчина улыбнулся и кивнул. - О, очень приятно познакомиться. Вы присаживайтесь, присаживайтесь. Мое имя вы уже знаете, а вот это – мой племянник – Сидни Корн. Сид? Что нужно говорить, когда… - Да, да, конечно. Здравствуйте, мистер Коф, мне жутко приятно с вами познакомиться, прям… - Сид… - Прошипел куратор, взглядом прожигая в мальчике дырки. Тот лишь закатил глаза и откинулся на спинку стула. - Какой… приятный юноша, - С неловкостью заметил Коф, теребя пальцами рукав серой рубашки «Серебряный век». - Он вообще чудный мальчик, просто мы немножко повздорили, так что он на меня дуется, да и на весь окружающий мир, судя по всему, тоже. Знаете, они ведь такие, эти подростки… - О да, и не говорите. Молодежь в наше время иногда бывает такая беспокойная. Мой сын, к примеру, вообще растет неизвестно кем, совсем уже от рук отбился. - Неча на зеркало пенять… - Сид! - Извините, просто вырвалось, - Пробормотал паренек, но в голосе его не было и унции раскаяния. - Простите его, мистер Коф. Я уже говорил, у него просто что-то сегодня с настроением. О котором мы сегодня с ним, кстати, поговорим… - Нет-нет, все нормально. Я уже привык, собственно. Давайте не будем отвлекаться. Вы же хотели… - Да, действительно. Так что же вы слышали, мистер Коф? - Ничего особенного, правда. Просто я заметил, что в последнее время, ребятня из нашего двора подозрительно…подозрительно чем-то возбуждена, вы понимаете? То есть, они, конечно, всегда непоседливы, но…Как бы это сказать?.. - Не трудитесь, пожалуйста. Я вас прекрасно понял. Вы хотите сказать, что местная ребятня в последнее время слишком взбаламутилась, так? - Ну…Да. - И? - Ммм… Понимаете, странно это все как-то. Нет-нет, послушайте меня – я не сумасшедший, вы ведь так не считаете? – Дождавшись кивка, Коф торопливо продолжил. – Они не просто возбуждены, они что-то обсуждают, о чем-то шушукаются от нас, ну, взрослых, по углам. Мой Кори вот вчера вернулся поздно вечером, глаза горят, лихорадит его всего, да и… - Понятно, дальше можете не продолжать. Спасибо вам, мистер Коф. Мужчина слегка покраснел и улыбнулся: - Ну вы ведь понимаете… - Ах, да-да, это хорошо что вы напомнили – я мог забыть. Кин порылся в кармане куртки и через несколько секунд, извлек небольшой помятый конвертик. - Здесь пятьсот. Вам хватит? ... |
| Форум: Храм Искусств · Просмотр сообщения: #215782 |
Открытая тема (есть новые ответы)
Открытая тема (нет новых ответов)
Горячая тема (есть новые ответы)
Горячая тема (нет новых ответов)
Опрос (есть новые голоса)
Опрос (нет новых голосов)
Закрытая тема
Перемещённая тема