Среди городской тоски, злоключения для Doll (ЗТ)

- Как говорит наш Кибальчиш, господа в Париже. - донеслось из машины. - А комфорт в нашем положении непозволительная роскошь... Как хотите, в общем-то. Я зря проделал этот путь, но настаивать не стану. И похищать людей тоже не в моих привычках. Долго ждать у меня времени нет. И держать тут охрану более пары дней я дольше не стану. Меня попросили - я сделал, что было в моих силах. Делать что-то большее смысла нет. Решайте, или садитесь, побеседуем. Или возвращайтесь в дом, там безопаснее, чем на улице.
Охранник молча стоял с лицом, не выражающим ничего. Глаза методично обшаривали окрестность.

- Очень мило. В меня тут намедни стреляли, у меня фобия тонированных стекол, - но выбор был идиотский. Вытащившись на шоссе и общаясь с таким кошельком денег, она пропалила свое существование для всех окрестностей. Так что домой возвращаться смысла особого не была (что он там про охрану говорил?(. Ладно, если есть кроличья нора, то в нее просто полагается нырнуть. Села она кургузо, совершенно по-плебейски, с вызовом уставившись на таинственного собеседника.

- Тонированные стёкла мешают целиться. Особенно бронированные. Особенно на скорости.
Охранник закрыл дверь и сел рядом с водителем, таким же громилой в костюме, а собеседником оказался юноша в джинсах и простецком свитере.
- Ваше имя мне уже известно, меня зовут Иван. В общем, добро пожаловать в светскую жизнь. Здесь стреляют, взрывают, режут, травят и находят ещё массу способов избавиться от конкурента.
Русые волосы средней длины, явно не знающие расчёски, но при этом тщательно вымытые. Серые глаза, тонкие губы, которые, как показалось, хоть слегка, но постоянно улыбаются.
- Это ваш конкурент. - Иван протянул девушке фото. - А это ваш менее удачливый предшественник.
Следом была вручена вторая карточка. Оба лица Сэм уже видела. Первое на листовке о пропавшем ребёнке, которую показывала Стрелка. Да, "конкурентом" был ребёнок. А вот "предшественником" оказался Хорхе.
- Весёлое у вас семейство, ничего не скажешь. Впрочем, моё тоже тот ещё дурдом.
Тем временем кортеж набрал скорость и поехал по шоссе.

- Рада познакомится, - руки не протянула. Она всегда подозревала, что в дорогих автомобилях сидят люди в кроссовках и вытянутых футболках, поскольку удобно. - А вы уверены, что меня не перепутали с однофомилицей?

Когда она рассмотрела фотографию с Хорхе, руки дрогнули. Даже глаза защипало. Как-то необычно горько было осознать, что ее выдуманный друг на самом деле привидение. Это было тем более печально, что уже не могло быть синдромом замещения. Или могло? Может быть, она когда в детстве видела его?

- В таком случае вас перепутали и те, кто стрелял, и те, кто попросил помочь с вашей охраной. Что маловероятно. Не люблю приносить плохие вести, но иногда должен. Увы и ах, но вас угораздило стать наследницей престола. Когда ваш брат погиб. Впрочем, он имел железные права. И как прямой наследник мужского пола, и как обладатель крови и способностей, и даже по характеру. В ваша кровь слаба, к тому же, вы женщина. Хотя и прямой потомок. Зато Егор, хоть и парень, хоть и с кровью всё замечательно, но прямым наследником не является. Вот такая хрень. Теперь ваши сторонники рвут друг друга в клочья. Сразу скажу, отречься от престола - не вариант. Один хрен, грохнут. На всякий случай. Полагаю, этот Егор тоже не жаждет поучаствовать в войне. Тем более, что он пропал.
Договорив, Иван покосился на неё, наблюдая за реакцией.

- Он погиб ведь давно. Больше двадцати лет назад, - она смотрела на Хорхе с горечью. - Почему стрелять в меня стали сейчас? И вообще, что за чушь! У меня есть папа и мама, и они живут себе обычной буржуазной жизнью... Ни за что не поверю, что у папочки аристократические корни. Да если и есть, то этой какой-нибудь декоративной престол конституционной монархии государства меньше, чем Сан-Марино. Или бедного клочка земли в Африке, где решают поставки автоматов. Бред какой-то...

- Твой папа, насколько мне известно, жив и здоров. А теперь прикинь, как вы с Хорхе могли наследовать в обход него? - фыркнул парень. - Престол, конечно, декоративный. Но... иногда формальности становятся той самой соломинкой, которая ломает хребет верблюда. Одним словом, он вдруг очень понадобился. За престолом закреплена некоторая собственность, к которой нужен доступ. И тем, и другим, но никак не вместе. Понимаешь? Ну, не от любви к тебе за твоё воцарение ведут войну, это да. А Хорхе... да, почти тридцать лет, как его не стало. Он мне был симпатичен, хоть я его почти и не знал. Да и как? Тогда у вас были свои дела, у нас свои, и мы особо не пересекались. А теперь всё смешалось. И кто готов был выпускать друг другу кишки, теперь делают одно дело.
Судя по тому, что было видно в окно, кортеж свернул на кольцевую.

- Прикинула. Не поняла. И откуда у меня брат на пятьдесят лет старше - тоже. Все остальное звучит гладко и логично, но вот предыстория совершенно не понятна. Я даже и не знаю, что предположить. Может быть, Вы - дорогой Иван столетний дед, маскирующийся под юнца под н-ным слоем Сумрака? Или какой фантастикой предпочтете объяснить.

Куда ее везут? Зачем ее везут? Вопросы интересные, но риторические. В окно смотреть было неинтересно, поэтому она бесцеремонно изучала собеседника.

Иван производил впечатление человека аккуратного. Одежда простая, но чистая и новая, сидит хорошо. Ногти тоже чистые, ровно подстриженные. Но на свои видимые семнадцать-восемнадцать он не тянул поведением. Обычно у юношей немного не такая манера двигаться и говорить. Может, ему и действительно лет больше, чем кажется.
- Со мной-то всё просто. Мне куда больше, чем сто лет. Не верите? Я бы тоже не поверил. Да мне так даже больше нравится, когда люди ошибаются с моим возрастом. И я не маскируюсь, это моё естественное состояние. Никакой пластической хирургии, никакой косметики, никакой магии. А Хорхе тебя старше лет на пятнадцать. Даже меньше. Откуда пятьдесят? Если бы его не убили, ему и пятидесяти не было бы. Лет сорок пять, наверное. Хотя, я не уверен, что убили. Предыстории не знаю, ибо не в моей епархии ваши разборки, мне только через дырку в заборе кое-что видно.
"Дед" перешел на "ты".
- Знаешь, почему за тобой приехал я? Потому что те, кто стрелял в тебя, не посмеют стрелять в мою машину. А те, кто не боится стрелять в мою машину, боятся причинить вред тебе. Такая вот пока нестыковочка у наших недругов. Пользуемся, пока можно. У меня с этой поездки свой гешефт, но если уцелеешь в этой заварухе, не забывай дядю Ваню...
Машина внезапно остановилась.
- Полиция, шеф. - доложил шофёр.
Немного опустив стекло, Иван подождал, пока офицер подойдёт к нему. Что-то выслушал, кивнул и снова закрыл окно.
- Боятся, что украду тебя. - он как-то хищно улыбнулся. - Зато теперь с ветерком. Впереди полицаи с мигалками, сзади полицаи, и мотоциклисты по бокам. Ё-моё, тебя и взаправду как королеву встречают.
Действительно, кортеж теперь почти летел.

- Мой брат (она намеренно не называла его по имени, будто пытаясь разделить того, кто был с ней рядом всегда, и того, кто существовал на фото) умер тридцать лет назад, и было ему больше 15. Значит, он, как минимум на сорок пять лет меня старше. Логично. А еще он на семь лет младше моего отца и на шесть - матери. То есть, родным братом он быть мне может. Соответственно, двоюродным, троюродным или далее. Мои родители живы, значит наследницей я могу быть в случае некоторого права, которое лишает права наследовать вступившего в мезальянс, но оставляет таковое право у детей оного. В России такое невозможно, а вот в Англии, кажется, существовало. Пока логично? - она смотрела на Ивана без улыбки, спокойно и сухо выкладывая ему свою логическую цепочку. Больше всего ей не нравилась гипотетическая возможность грубой ошибки (то есть, самозванства), которая не просто рушила все построения, но и подписывала ей смертный приговор. С точки зрения антропного принципа этот вариант рассматривать вообще не стоило.

- А я так понимаю, заложница у тебя?

- Нет, не заложница точно. Я взялся отвезти тебя к твоим сторонникам, только и всего. Менты - это их люди. Так что, даже если бы я захотел тебя похитить, оно было бы затруднительно. Более того, если ты захочешь развернуться и вернуться в Петергоф, это случится. Хоть я и не считаю такой выбор разумным. Знаешь ли, мне менее всего надо похищать или принуждать чужую принцессу.
Сев боком, Иван повернулся к Самолине лицом и снова улыбнулся своей жутковатой улыбкой. Непонятно, почему жутковатой, ведь это была очень даже правильная улыбка.
- А теперь математика. Вот никогда не хотел преподавать женщинам этот предмет. Тебе сколько лет? Тридцать? Тридцать пять? Хорхе погиб, когда ты уже родилась, это точно. Тридцать лет назад примерно. То есть, тебе на тот момент было от нуля до пяти. А ему от пятнадцати до двадцати. То есть, разница в вашем возрасте от десяти до двадцати лет. Откуда сорок пять? И, если меня не обманули, брат он тебе самый что ни есть родной по обоим родителям. А с наследованием очень просто: это ваши приёмные родители, которые, естественно, не наследуют вашим биологическим родителям.

- Мне почему-то показалось, что я сегодня родилась, - она улыбнулась в ответ. И ей было не менее жутко от собственной улыбки. - Потому что эти замечательные банальности из мексиканских сериалов - Сэмолина, ты не родная дочь, на самом деле ты дочь дона Хуана Антонио Иглесиаса, владельца крупной корпорации. Это бред. Я ужасно похожа на своих родителей. У меня есть обычная нормальная семья, просто кому-то понадобилось что-то подтасовать, и теперь я в правительственном кортеже мчусь во дворец... Мда, лучше уж во Вьетнам слетала...

- Не смотрю сериалы. - пожал плечами Иван. - Но осмелюсь предположить, что сюжет их незатейлив и прост до банальности. К чему городить огород, если есть простой вариант, до которого допёрли даже мексиканские мачо? Что делает родня, если родители пары детей погибают? Отдаёт их бабушкам, дедушкам, тётушкам и дядюшкам. Логично? Хорхе был уже подростком, более того, проявилась его кровь, и его место было на отцовском престоле. Он был достаточно взрослым, чтобы хотя бы самое простое понять. А вот с тобой было сложнее. Ты не должна была знать ни о крови, ни о престоле. Что делать? Любой ребёнок задаст вопрос о том, где его родители, если сам их не находит. Вариант бабушек и дедушек отпал. И, полагаю, твоя родня, просто уговорила кое-кого из своих рядов выдать себя за родителей. В общем, для целостности нервов можешь думать, что это сериал. И сейчас бедную девушку привезут к богатой родне. Позволю себе небольшой спойлер: дворца там нет. Вообще. И во Вьетнаме было бы куда лучше.
Пейзаж за окном снова сменился, с кольцевой машины свернули куда-то в область.

- Надо было вчера уезжать во Вьетнам, - мрачно констатировала Сэм. - Кстати, может, расскажешь что-нибудь о себе и своих? Не прошу откровенностей, общедоступное. Чтобы оценить вменяемость сценариста.

- Считай, что я председатель местного клуба разочаровавшихся революционеров. Но к сценаристам всего этого мы не имеем никакого отношения. Так, пара общих целей. Им нужна твоя задница на престоле, мне кое-что от них. Поэтому пока что я с ними. И с тобой. Своих можешь тоже смело отнести к оппозиции. Вменяемость... вот с этим у всех нас туго. Когда живёшь много лет, начинаешь сходить с ума. Не в силах разум выдержать такой нагрузки. Но ваше племя всегда славилось безбашенностью. Впрочем, последнее время там наметились сдвиги к лучшему. Мой тебе совет: забей на всё, мило улыбайся этим психам. И помни, что ты не одна из них. Ты им родня. У тебя какие-то права на их престол. Но и только. Более никаких прав у тебя нет. Вы слишком разные. Они это знают и никогда об этом не забывают.
У Ивана запищал телефон, и тот поднёс его к уху.
- Докладывают, что твой кот и твои вещи следуют за тобой.

Перед машинами оказался закрытый шлакбаум, и кортеж остановился.
- Дальше нас не пускают. Придётся идти пешком. Тебе. А я вернусь к себе.
Парень протянул визитку.
- По этому телефону спросишь дядю Ваню, если вдруг понадоблюсь.

Да уж, трудно быть не разной с людьми, которые спокойно проживают сто лет, не теряя во внешности. А еще имеют возможность раскидываться правительственными кортежами, засылать снайперов, в общем, остается ждать игры в крокет фламинго и ежами. Мда, надо было всего-то на неделю раньше уехать в отпуск...
- Я надеюсь, Родриго воздадут соответствующие почести, в отличие от меня, он явно идальго.

Визитку она взяла с удовольствием и изучила. Хоть какое-то материальное подтверждение этой фантасмагории. А вот из машины вылезала неохотно и все так же неуклюже. Вылезла, осмотрелась, как бы раздумывая, стоит ли вообще куда-то идти...

Визитка была обычным белым кусочком тонкого картона с чёрной надписью "Иван", номером телефона и строчкой мелкого шрифта "революции, перевороты, восстания, разборки и прочие виды борьбы за справедливость".

Идти как-то совсем расхотелось. Снаружи моросило, а идти дальше можно было на выбор либо по щебёнке, либо по грязи. У шлагбаума стояли двое в мокрых плащах с винтовками за спиной. Один, в кожаном пальто, беседовал через открытое окно с кем-то в милицейской машине, разрывающей серость дня блеском мигалок. Другой, тоже в коже, подошел по щебёнке к Самолине и раскрыл над ней зонтик.
- Не самые лучшие обстоятельства для знакомства, но всё же, мы рады Вас здесь видеть. И что главное, живой и здоровой. Ваше имя мне известно, а меня зовут Николай. Простите, что не по этикету, но сейчас просто некогда вводить в курс многих деталей.
Этому Николаю можно было дать и тридцать, и сорок. Высокий, худощавый, тщательно выбритый голубоглазый брюнет с короткой стрижкой. Говорил он как-то безэмоционально, и нельзя было сказать, заискивает он, шутит, угрожает или просто воспроизводит дежурный для подобных случаев текст. Взгляд какой-то цепкий, неприятно становится, когда останавливается на тебе.

"Революции, перевороты". Так и хотелось дописать "Кроме субботы и воскресенья, с перерывами на полдник". Правда, прелестная штучка. Шедевр минимализма, если бы не вульгарное "разборки". Сэм брезгливо осмотрела дорожное покрытие, задумавшись о том, что любимые ботинки такого не заслуживают. Трудно поверить, но в голове всплывали именно такие простыне, банальные, приземленные мысли, как будто бы она ехала к подруге на дачу, а так опаздывала ее встретить и еще она купила не тот коньяк... Ля-ля-ля.... Зачем думать о серьезном, если оно не вообразимо и бессмысленно?

- Вы задолбали уставной фразой "ваше имя мне известно", Николай. Меня зовут Семолина Матвеевна Кэнд, и я надеюсь на исчерпывающие объяснения, - она протянула ладонь для рукопожатия, но так, немного вниз, чтобы ее можно было равно легко и пожать, и вежливо принять. И сделала морду кирпичом.

- О, Боги! Вас чуть не убили, а Вы про задолбали... Объяснения будут, куда же без них. Вы ещё реально задолбитесь от того, сколько всякого придётся иметь ввиду, чтобы хоть что-то понять.
Николай перекинул зонтик в левую руку и принял ладонь Самолины.
- Не знаю, что там успел рассказать Вам Ванька, но если кратко, то есть две ветки наследников у одного покойного ныне господина. И одна из них представлена Вами. Отсюда и растут ноги у выстрелов, у необходимости везти Вас в кортеже с несколькими машинами бойцов и прочей радости. Лично было бы идеально, чтобы Вы и дальше жили своей размеренной жизнью. Но раз начали стрелять, приходится вмешиваться.
По щебёночной дороге Николай повёл девушку мимо шлакбаума.
- Здесь пока тихо. Что-то вроде регионального представительства нашей конторы. День-другой тут придётся переждать, а потом куда-нибудь подальше.

- А еще ваши дорожные покрытия убивают мои новые ботинки, - невозмутимо продолжила ныть Сэм, изображая девочку-овцу. - По плану на следующей неделе у меня был отпуск, а если учесть обстоятельства последних дней, то отпуск уже идет, а я далека от Сиама неимоверно. Все это не менее отвратительно, чем новости от вас. Я так понимаю, что один ныне покойный господин был идиотом и умер, не оставив завещания?

- Вот же вы, женщины... чуть не убили, а всё про ботиночки да отпуска. - вздохнул провожатый. - Видите ли, в завещании можно передать личную или частную собственность. Но не старшинство в роду. Тут вопрос скорее убеждений, чем юриспруденции.

После поворота впереди показались невысокие строения, но пока нельзя было разобрать, для чего они предназначены. Скорее всего, небольшие жилые домики.

- Поскольку я жива, я предпочитаю думать о ботинках. Вот если бы меня убили, то смысла бы не было никакого. А насчет наследования... Ну, Петр Первый с вами бы не согласился, да и много других правящих семейств, - она с интересом осматривалась. Прогулка под дождем была не лишена романтического флёра. - Однако же в таких случаях наследников обычно ставят перед фактом заранее, дабы успеть их приготовить морально. Ну и там охрану им назначают, коль такие лихие времена.

- Пётр всего лишь сформулировал закон о престолонаследии, не изобретая ничего принципиально нового. Но даже этот суровый император не смог бы завещать престол какому-нибудь совершенно левому Васе Пупкину.
Щебёнка закончилась, начался настил из досок, и идти стало куда легче.
- Наследника готовили и охраняли, но всего не предусмотришь. Поэтому дальнейшее наследование уже стало внезапностью и привело к противостоянию различных групп.
Домики оказались не такими уж маленькими, почти все они были двухэтажными срубами с высокими двускатными крышами. Но оживленной жизни в этом посёлке не наблюдалось.

- То есть, я в роли Анны Иоанновны, так? Безобразие, возведите на престол сразу Елизавету, я не против.

Место было какое-то зловещее, закрытый поселок без нормальной дороги уже приводил на мысль, что сюда никто не ездит, а если ездит, то по той дороге, которую ей не сочли нужным показать. А тут еще пустые дома, брр....

- Да, получается Анна Иоанновна. Но чтобы короновалась Елизавета, Анна должна умереть. Даже если она сама откажется от престола, это ничего не изменит. Пока она жива, это шанс сторонникам её воцарения, которые не спешат от своих потенциальных выгод отказываться. Настоящая Анна, кстати, с посягателями на свой статус разбиралась весьма жестко, кстати. Но в отличии от неё, перед вами такой задачи не стоит. Просто переждите смуту, большего и не требуется.

Какая-то жизнь тут, определённо, была. По крайней мере, чьи-то велосипеды к одной из стен были прислонены. Да и чистоту на территории явно регулярно здесь поддерживали. Первый замеченный человек оказался подъехавшим к срубу всадником, который спешился, привязал коня и вошел внутрь.

Николай же провёл Самолину к другому дому и открыл перед ней деревянную дверь, лишенную всяких замков.
- Проходите. Здесь что-то вроде гостиницы, правда пока без постояльцев, портье и горничных. А заодно и без санузла.
Внутри царил полумрак, но запах шел приятный. Не то травяной, не то смоляной.

- Я в курсе особенностей дворцовых переворотов, - огрызнулась Сэм. Иоанн VI, Железные Маски - очень впечатляющие аналогии. Возможно, дорожка к Шлиссельбургу уже началась. Грусть-печаль. Она отогнала невеселые мысли, немного офигев от вторжения конного в коттеджный поселок. Отсутствие замков тоже немного напрягало.

- Как-то не по погоде удобства в огороде.

- На веранде есть дверь, за ней... ну, своего рода клозет. Там же рукомойник. Так что, во двор бегать не придётся. А если помыться глобально, а не только руки, то надо в баню идти.
В настенном подсвечнике зажглась яркая свеча, а потом ещё несколько.
- Вот вешалка для одежды. - продолжил знакомить Самолину с домом Николай, - вот полочка для обуви. Весь первый этаж Ваш. Хотя, если хотите, то и второй тоже. Проходите, устраивайтесь. Ваши вещи и Ваш кот скоро прибудут. Если что-нибудь нужно, отправьте за мной.

- Прикажете разжечь камин?
Мужской голос за спиной был абсолютно нормальным, и скорее всего, принадлежал юноше, но почему-то заставил вздрогнуть. Может, из-за внезапности. Ведь кроме Николая и неё в прихожей никого, вроде бы, не было. Хотя, нет. Николай куда-то исчез, стоило ей ненадолго отвести взгляд.

Живые свечи в подсвечниках завораживали. Как-то рядом с ними даже совсем уместными были дтские нотации про полочки для обуви. От голоса она обернулась.
- Кто здесь? - было жутко и жутко интересно. Именно свечи придавали всему этому налет какой-то сказочности - никто сейчас не будет делать такого освещение, пожарная безопасность же. Поэтому Сэм уже была готова поверить в "То-не-знаю-что", хотя....

Нет, ничего сказочного. Очередной из череды странных типов, которые только успевали сменять друг друга. Босой пацанёнок в нелепо коротких шортиках, но ростом он был лишь немногим меньше ста восьмидесяти. Густые светло-русые волосы закрывали уши и шею, а голубые глаза создавали впечатление надетых линз.
- Дворецкий. Или охрана. Или как ещё хотите...
Он улыбнулся, демонстрируя идеально ровные белые зубы, от чего стало ещё страшнее. Хотя ничего объективно страшного или даже просто некрасивого не наблюдалось.

Определенно, вариант с невидимыми слугами имел ряд преимуществ. Например, не оскорблял эстетических чувств.
- Тюремщик, надзиратель, коридорный? - продолжила ассоциативный ряд. - Почему не в форме? Смотреть на тебя холодно.

Впрочем, она разулась, аккуратно поставила испачканные осенней слякотью ботинки на полочку, повесила пальто на вешалку и отправилась осматривать свою резиденцию.