Таможня дает добро
День. Светило было в зените и на небе не было ни облачка. Май в Свердловской области выдался жарким. Наверное сказывалось глобальное потепление, а может быть узкоглазые вновь запустили в космос свой Буран или устроили подземную хиросиму на полигоне Цинхай на северо-востоке Китая.
Шестеро жителей пригорода Белграда спустившись по трапу самолета, ступили на российскую землю, вернее бетон, куда нелегкая судьба привела их благодаря последнему желанию их стойкой невозмутимой, но не менее покойной родственнице, погибшей от сердечного приступа в момент взятия их многострадального Дома (с большой буквы), где многие века рождались, жили и умирали преставители семьи Воеводовичей. Дом снесли, а его обитателям предложили аппартаменты в многоквартиронм небоскребе, что был возведен недалеко от их родового гнезда, однако те скромные 3 кв метра на человека не то чтобы не устроили, просто возмутили исключительно всех представителей, ну может не всех и не исключительно, но в конце концов, семью разметало по миру, "как топливо по котельной", как любит выражаться один из здесь присутствующих представителей этой благородной семьи.
В общем, так или иначе, здесь и сейчас находились те из многочисленных родственников, кто решил исполнить волю погибшей родственницы и уехать жить в далекую российскую деревню.
- Вот мы и в Советском Союзе!!!!!!... - вспомнив старинное название этой большой страны, радостно воскликнул Дед и сошел, нет, не с ума, а с трапа, - Вот она, общирная страна непуганных медведей! - он опустился на колени и зачем то поцеловал, а может быть просто сделал вид, что поцеловал пепельно-серого цвета бетон взлетно-посадочной полосы Екатеринбуржского аэропорта Кольцово.
Затем обернувшись и ловя неоднозначные взгляды, привыкших уже к разного рода странностям старика, родственникам, добавил, - Пройдем таможенный досмотр и исполним волю Бабки, ветер праху ее!
Автокар с ручной кладью пассажиров рейса 1623 Белград-Екатеринбург погрузив чемотаны и тюки покатил в сторону центрального терминала, маня за собой кучкующихся пассажиров.
Дед поднялся с колен, отряхнул брюки и направился к стекляным дверям терминала, маня за собой застывших на миг родственников.