Чужие города, (ЗТ)

Очень потрёпанная, очень старая и очень записная книжка...

Свернутый текст

Кервивинтер.
Город в трёхстах милях на запад от убежища Бишопа. Где-то недалеко от этого города подземная ракетная база с которой были выпущены первые ракеты 17 июля 1999 года.
Нью Вэй
Точное местонахождение пока не известно, но находится между убежищем Бишопа и Кервивинтером. В этом городке Би потерял руку и добытые документы.
Фрипорт.
Город в 1999-м году и поселение в 2029-м году.
Джек и Джо.
Светловолосые близнецы из поселения Фрипорт. Фанаты Бишопа.
Муркус.
Помесь кота с носорогом %)
Крупней носорога почти в два раза.
Падшие.
Ночные твари очень похожие на людей, но явно уже давно не люди. Хотя, вполне может быть так, что людьми они и не были никогда. Сильные ловкие, безжалостные и когтистые. Очень очень быстрые. Как выяснилось, не очень любят запах нефти и валерьянки. Сами обладают резким мускусным запахом, который в отдельности от самого падшего мог бы наверное показаться приятным... не будь он столь резким.
Скаги.
Мутанты некогда бывшие обычными собаками. По сути своей они и сейчас похожи на собак, только почти без шерсти и с сильно видоизменившимися пастями. Охотятся стаями, по одиночке почти не встречаются. Для подготовленного к встрече охотника представляют опасность только в том случае, если их больше пяти.
Макс Лаймон и Катрин Стэйси.
Участники политического заговора, следствием которого стало уничтожение мира. Именно Макс "нажал кнопку" 17 июля. Примерно в 2009-м году его убил Бишоп. Про Катрин пока ничего не известно.

- Пока я здесь. - немного спокойнее ответила Мэй. Наконец выйдя из оцепенения, она завела одну руку ему за голову и подхватив прядь его волос, поднесла к своему лицу.
- Наставник всегда говорил об этом мире как о потерянном рае... - тихо произнесла она, Почему-то хотелось говорить только тихо. Даже шепотом...и Мэй не могла объяснить, почему именно у нее возникло такое желание.
- Он рассказывал, что было много людей... что практически у всех был дом..а у кого не было, жили лучше, чем сейчас мы. Рассказывал о еде... О том, что мужчины и женщины носили красивую чистую одежду, о том, что запахи были совсем другими. Как ты сейчас... - добавила она, вдыхая аромат его волос. - О том, что люди касались друг друга не только ради убийства и животного развлечения... О том, что плоды, растущие на деревьях, были вкусны и несли в себе жизнь, а не смерть, как несут сейчас многие...
Она выпустила прядь его волос и по лицу побежали две соленые дорожки. Тонкие, скупые. Она давно не плакала...очень давно. Те, кто был способен на слезы, не смог бы прожить и нескольких дней. И сейчас она позволила себе эту слабость.

Бишоп слушал рассказ девушки молча и не перебивая. Только выражение лица у него становилось всё грустней и грустней, пока не сделалось совсем тоскливым.
- Я не животное, - тихо сказал он, положил ладонь на затылок девушки и прижал её лицом к своему плечу. Мэй почувствовала, как его губы совсем легко коснулись её волос, а потом он прижался щекой к её уху и принялся едва заметно раскачиваться, словно убаюкивая её.
- Я обязательно сделаю этот тайник...

- Смешно, но я почему-то совсем забыла про него... - ответила Мэй, и даже улыбнулась. Она обвила его обеими руками и сжала их, пытаясь неумело обнять.
- Я хочу, чтобы там была не только еда. Что-нибудь... Что-нибудь. Не знаю. Что-нибудь, что могло бы пролежать многие годы и не покрыться ржавчиной. Не сгнить...И что можно было бы потом держать при себе. Даже..даже мечтать об этом хорошо.
Она вдруг отпустила его и отстранилась.
- Я не знаю, сколько у меня времени. - серьезно сказала она, посмотрев ему в глаза. - Может, его очень много. А может, очень мало... Я хочу знать, где будет этот тайник. Но... - она отвела взгляд, - И мне хотелось, чтобы найти его смогла только я. Иначе ничего не имеет смысла... Нет, дело не в еде. Даже если я её там не найду, у меня хватит сил на охоту. Дело не в еде. - она помотала головой.

Бишоп совсем смущенно кивнул. Нет, он не смущался, пока обнимал и тихонько гладил Мэй, но сейчас она видела его лицо и смотрела ему в глаза.
- Вход в погреб был под кассой, я его потому и заделал, что он мне мешал. Я постараюсь сделать крышку, имитирующую плитку и постараюсь сделать так, чтобы тайник не обнаруживался при помощи простукивания. Да. Я пока не знаю как, но помечу угол одной из плиток. Постараюсь пметить как-нибудь рельефно, чтобы можно было найти на ощупь... Тебе показать где точно находится то место?

Мэй быстро кивнула. Вряд ли она поняла бы по его выражению лица смущение, не встречав таких эмоций раньше... Но что-то было в этом взгляде странное. Конечно, здесь все было странное, но это - еще больше.
- Да. Пожалуйста, покажи.
Она снова улыбнулась. За это время она улыбалась так часто, как не улыбалась уже давно. Если иметь ввиду настоящую улыбку, а не радость от добычи или чего-то в этом роде...
- Мне так нравится это слово. И то, что наконец есть, кому его сказать.

- Хорошо, пошли, - становясь серьёзным и даже деловитым, - согласился Би и протянул руку Мэй. Протянул, просто желая помочь подняться. По крайней мере, он пытался себя убедить, что просто хочет быть вежливым. Мысль о том, что на самом деле он просто ищет повода прикоснуться к этой странной и загадойчной девушке, его смущала, и он старался её отогнать.
- Она примерно там, где ты пряталась. Я не видел, где точно ты пряталась, но примерно там.

- Так даже лучше... Не придется долго искать. - улыбнулась Мэй, принимая его руку и поднимаясь. Туфли она сбросила - они только мешали ей идти. Да и снова упасть и отключиться не хотелось вовсе...
- У тебя руки холодные очень. - произнесла она.

- Холодные? - немного рассеянно переспросил Бишоп и дотронулся до своей щеки тылной стороной ладони свободной руки. Вздрогнул, но руку Мэй не выпустил.
- Я волнуюсь и очень расстроен тем, что ты уйдёшь... А у тебя ладошка совсем горячая, - сказал он, останавливаясь перед кассовым аппаратом и принимаясь внимательно разглядывать пол.
- Где-то здесь...

- Да, я поняла, что ты волнуешься. У меня тоже руки становятся холодными... Ты бы не хотел, чтобы я уходила? - спросила Мэй с улыбкой и опустилась на корточки, чуть сильнее сжав его ладонь и тоже увлекая вниз. Другой рукой она принялась прощупывать и изучать плитку, разделяясь мыслями и ощущениями на две части.
Бишоп был приятен ей. Было приятно касаться его кожи... Не слишком грубой, чистой. И просто находиться рядом...Жутковатое и приятное это было ощущение. Видеть его, запах чувствовать... И волосы. И взгляд этот странный... И просто то, что он не сделал ей ничего плохого за немеряное уже количество возможностей. Одна рука изучала пол, а другая запоминала ощущения от прикосновений к чужой руке. К человеческой. В которой нет ножа.

- Не хочу, совсем не хочу, - прсле недолгой паузы, ответил парень и ка-то совсем вяло постучал кулаком по плитке.
- Бесполезно, так не обнаружишь - там под плиткой десятисантиметровый слой бетона. - Он зачем-то еще раз постучал кулаком по плитке... Выглядел он совсем каким-то потерянным. Постучал и встал, не выпуская руку девушки из своей и помогая ей подняться на ноги.
- Ты не переживай, погреб точно здесь, прямо под нами. Я его границы точно не помню, но саму дыру найду без проблем, - совсем грустным голосом произнёс он, оторвал взгляд от своих ног и посмотрел в лицо Мэй. Закрыл на несколько секунд глаза, открыл и грустно улыбнулся.
- Но ты ведь еще здесь. Да, я постараюсь не грустить, пока ты здесь. Хочешь немножко вина?

Мэй кивнула.
- Хочу. Хочу попробовать...
Она переступила с ноги на ногу и внимательно посмотрела на него. Затем коснулась указательным пальцем его щеки, проведя короткую линию, и убрала палец.
- Рука у тебя холодная, а лицо горячее и красное. Почему ты не хочешь, чтобы я уходила? - задала она, вроде бы, совершенно безобидный вопрос и улыбнулась еще шире. - Тебе приятно в моем обществе?

- Да, очень приятно, очень странно и очень интересно находиться... общаться с тобой, - на этот раз почти не задумываясь, ответил парень и, так-как краснеть уже было некуда, побледнел немного.
- Пойдём, я выбрал лучшее из того, что есть в ассортименте магазина. И фрукты у меня всегда только свежие. Ты когда-нибудь пробовала грушу? А мандарины?...
От кассы до двери в каморку было чуть больше трёх метров, но за то время, что они шли к этой двери, Бишоп успеле перечислить все виды фруктов, которые были в ассортименте магазина, и даже начал повторяться.

- Нет, нет, нет, нет, нет. - отвечала Мэй, даже как-то нараспев. - А я не перестану воспринимать вкус? - вдруг немного испуганно спросила она, - Если я попробую всё... Наверное, я все-таки умерла и уже в раю... - добавила она совсем тихо. Она просто подумала об этом..но слова сами вырвались наружу.
- Может, мне даже удастся потом найти такие фрукты...там... - задумчиво произнесла она, когда они вернулись в каморку. - А ты сможешь..разделить их? Пополам?

- Зачем их делить пополам? - как-то совершенно искренне удивился Бишоп, закрывая за собой дверь в коморку. Не запирая на ключ, а просто закрывая дверь.
- У меня каждого вида по несколько килограм, - добавил он, игнорируя табурет и усаживаясь на кушетку совсем рядом с Мэй.
Он подвинул к ней корзину с фруктами, а сам поставил перед собой бутылку вина и принялся её вскрывать.

- Просто я неуютно себя чувствую, поглощая все это одна... - неуверенно ответила Мэй, зачем-то подсев еще ближе. Да, здесь, в закрытом помещении стало еще спокойнее...но это было не совсем то ощущение, чем тогда, когда он прижимал её к себе. А ей хотелось запомнить. И понять... - И..я боюсь что я не съем так много, и не смогу попробовать всё. - добавила девушка, заинтересованно наблюдая за тем, как Бишоп открывает бутылку.
- Должно быть, это очень вкусно, если её так старательно закрыли...

- А, конечно, я тебя поддержу, если тебе одной неудобно, - согласился Би, улыбнулся и с тихим хлопком окончательно выкрутил из бутылки пробку.
Заметив, что Мэй почити прижалась к нему, он всё так же несмело и смущенно провёл кончиками пальцев по её волосам, затем как-то немного резкова-то и явно нервничая взял из корзины грушу и принялся резать её на дольки небольшим складным ножиком. Закончив с этим делом, он протянул одну дольку девушке и разлил вино в два пузатых похожих на стеклянные, но слишком для стекла лёгких стакана и... и придвинулся совсем близко.
- Мне всё время хочется тебя обнять и прижать к себе, - тихо сказал он, двигая стакан с вином к охотнице.
- Да, это хорошее вино, которое может долгие годы храниться в такой бутылке и не портиться. Пей маленькими глотками.

- Значит, в этом мире это нормально? - с улыбкой спросила Мэй, взяв стакан и принюхиваясь к жидкости, - Не держать людей на расстоянии выстрела... Просто я испытываю странное ощущение, когда ты близко и когда к тебе прикасаюсь. Спокойно так, и тепло почему-то. И улыбаться хочется. И нервничать перестаю, как будто я прячусь куда-то, где меня никто не найдет. Сложновато описать, но это ощущение приятное. Вряд ли что-то подобное я смогу вспомнить.
Она говорила спокойно, и улыбалась. Было в её голосе и загоревшемся взгляде даже какое-то воодушевление...
Она пожала плечами, оторвавшись, наконец, от созерцания вина и сделала осторожный глоток. Чуть поежилась.
- Уууххх... Я даже не знаю, с чем это сравнить...
Дольку груши она так и держала в руке.

- Не для всех и не в любой ситуации, но скорей нормально, чем нет, - ответил Бишоп, немного шумно вдохнул воздух и обнял Мэй одной рукой. Чуть прижав девушку к себе, он коснулся кончиком носа её волос и тут же немного отстранился. - Я боюсь, что ты здесь не на долго, и что я не успею запомнить тебя...
- Не сравнивай ни с чем, пей неторопливо и прислушивайся к ощущениям от каждого глотка, - посоветовал он, широко улыбнулся и откусил кусочек от груши, котору Мэй держала совсем близко к его лицу.

Мэй как-то очень неожиданно и резко дернулась, оттолкнув его, чуть не выронив стакан и замерла, с занесенной для удара рукой с кусочком груши у самого виска Бишопа. Замерла, и немного нервно рассмеялась. Опустила руку, медленно выдыхая.
- Привычка... Не отдавать еду... Привычка, я не хотела. - словно извиняясь,покраснев скомканно произнесла она, сделала еще один глоток и отправила надкушенную дольку груши по назначению, немного торопливо пережевывая и закашлялась, подавившись в самый последний момент.

- Совсем дикая, - тихо и с явным восхищением в голосе произнёс парень и негромко рассмеялся. Правда, смеялся он только до тех пор, пока девушка не закашлялась. Когда она подовилась грушей, он снова прижал её к себе и...
- Только не дерись в ответ, - попросил он и тихонько постучал ладонью по спине Мэй.
- Так лучше?

Мэй отпустило довольно быстро и она сама рассмеялась, заключив парня в немного даже болезненные объятия и продолжая трястись от смеха, уткнувшись лицом ему в грудь.
- Нет, в ответ на это я точно драться не буду. - отсмеявшись наконец, произнесла она, - Мой наставник всегда делал так же, если вдруг еда шла..не в то горло. Да, он так говорил. Я никогда не понимала этой фразы. У людей-то вроде только одно горло есть...
Она замолчала ненадолго.
- Я не слишком сильно давлю? - тихо спросила она и немного ослабила руки.

- Нет, не слишком, - совсем тихо и очень ласково ответил Бишоп и обнял девушку обеими руками.
- Знаю тебя меньше часа, а уже... Хочешь еще чего-нибудь попробовать? - спросил он, чуточку отстраняясь, чтобы иметь возможность видеть лицо Мэй. - Обещаю, отнимать не буду, - торопливо и весело добавил он. Похоже, он всё-таки собирался выполнить данное обещание - не грустить, пока Мэй рядом.
- Может, мандарин?

Мэй закивала головой.
- Хочу этот...как..его...ммммдарин попробовать. - произнесла она, глядя на него снизу вверх и улыбаясь. Затем, за какую-то долю секунды её лицо стало как будто бы растерянным. Она отпустила парня и приложила руку к лицу, просто оставшись сидеть рядом и опираясь свободной рукой о кушетку.
- Жарко стало что-то. - сказала девушка, не глядя на него и обхватила руками щеки.
- Наверное, я тоже не хочу уходить. Поэтому они и горят, да? - не прекращая улыбаться, пусть теперь и несмело, спросила Мэй, внимательно вглядываясь в глаза своего нового знакомого. На щеках играл румянец, а зрачки были немножко расширены.
В животе теплом разошлось вино.

Бишоп легонько коснулся волос Мэй и полез в корзину за мандарином, но в этот момент девушка высвободилась из его объятий. Удивление и едва заметный испуг на его лице сменились на какое-то странное выражение - он выглядел растерянным, обрадованным, огорченным и счастливым одновременно. Его мимические мышцы подрагивали, постоянно меняя положение уголков губ, бровей... от этого его лицо казалось слегка размытым. Длилось это всего секунды три, затем он справился с собой и широко улыбнулся.
- Да, это от того, что тебе хорошо рядом со мной и ты не хочешь уходить, - радостно произнёс он и положил мандарин на стол рядом с вином, к которому так и не притронулся.
- Ты... ты мне очень симпатична, - сказал он и положил свои ладони поверх ладоней Мэй. Улыбка очень быстро сползла с его лица. Он нахмурился и осторожно провёл ладонями до локтей девушки.
- У тебя руки очень горячие, - почти испуганно сказал он.
Ему не нужно было этого говорить, охотница и сама уже почувствовала начальные симптомы приступа.

Сначала пришел испуг а затем..сожаление, очень похоже на физическую боль. Так быстро... Так мало времени...
-У меня есть минуты три. - тихо произнесла она. - и меня больше не будет. Пообещай, что оставишь след. - чуть ли не умоляюще посмотрела она на него. - Я не хочу забыть. Десять дней...
Она беспомощно посмотрела на него и покачала головой.
-Я бы очень хотела снова увидеться с тобой, Бишоп.

- Ты... ты так уходишь? - болезненно спросил он и обнял девушку. Ему не требовался ответ на это вопрос, он и сам всё понял, просто не хотел верить.
Секунд пять или чуть больше он крепко прижимал её к себе, а затем резко отстранился и схватил мандарин, тут же положил его на место и секундой позже опять его взял. Одним движением он переломил его пополам, выковырял пальцами из шкурки три помятые дольки и поднёс их ко рту Мэй.
- Еще три минуты... Попробуй, пожалуйста.
Я бы очень не хотел чтобы ты уходила... Да, я оставлю след... Когда... когда ты ты уснёшь в этом магазине? В смысле, через сколько лет?

-Тридцать девять... Постарайся жить. - приглушенно ответила Мэй и взяла губами дольки, едва коснувшись его пальцев. Зубы надрезали тонкую ткань и появился сок. Вкус был подобен вихрю разных вкусов, и она в последний раз благодарно улыбнулась, чувствуя подступающий к горлу комок. Уже еле чувствующими руками она обняла его, и с грустью посмотрела в глаза.
-Меня зовут Айрен. - не убавляя на этот раз громкости у голоса произнесла она.- это имя дала мне мать.

- Ты знаешь то имя, которое дала мне мать, - ответил Бишоп, прижимая девушку к себе.
- Не уходи, пожалуйста...
Уже сквозь красную пелену, Айрен увидела его лицо совсем близко.. его глаза... не злые и голодные красные глаза, а очень голубые и очень добрые глаза. Она почувствовала, как её губ коснулось что-то тёплое и немного влажное, и наступила темнота.

Боль была привычной для охотницы, она знала, что нужно просто полежать не шевелясь минуты три, и станет легче, а минут через двадцать боль уйдёт совсем.
Грязь, полутьма, бумага, какая-то тряпка на ней и короткий сальные давно не мытые волосы. Плохо.

Уголки глаз стали влажными. Помнить...надо помнить, надо прокрутить в голове все с начала до конца, и тогда она не забудет...
Это были три минуты тишины, боли и издевательства над собой. Не зловещей тишины, а душащей. Сон был таким свежим... Таким настоящим. Таким реальным...
Помнить.
Тайник...
Три минуты казались вечностью. Но она нашла в себе силы пошевелиться и зарыться руками под кучу страниц в поисках плитки. Однако как только руки коснулись пола, глаза застлала пелена слез. Это место было совсем не таким, каким был тот, теплый и светлый... И Бишоп...
Больше всего она хотела забыть этот сон. И помнить всегда, одновременно с тем.

Холодная и грязная плитка под пальцами. По крайней мере, размер напольной плитки совпадал с той, что была в магазинчике у Би. Окинув взглядом помещение, Мей решила, что оно очень похоже - стойки и дверь располагались на своих местах. По её расчетам выходило, что если тайник есть, то он всего в метре от неё.