Во тьме., Кошмары портового городка

...-Если никто больше ничего не хочет сказать.-произнес человек и прошелся перед глазами Генри, обращаясь к зеркальному стеклу, в котором отражалась небольшая комната белого цвета с электрическим стулом по средине.-Тогда приступим.
По губам человека скользнула усмешка. Казалось он наслаждался своей ролью. Проведя по бежевому пиджаку ладонью он еще раз глянул на Генри и прошел к рубильнику, подающему ток на стул... И тут вновь словно что-то сместилось перед глазами Генри. Казалось, что мир будто на секунду ушел куда-то в сторону, расплывшись на части, и теперь заместо комнаты для казни с ее белыми стенами, вокруг был странный большой зал, тьму которого разгоняли лишь свечи.
-Приступим.-произнесла фигура выступая из темноты и поднимая руку.
Свет свечей отразился на лезвии кинжала... И вновь словно мир решил смениться и Генри опять оказался в комнате, привязанный к электрическому стулу. Человек в пиджаке уже держал рубильник за рукоять, усмехаясь и глядя на смертника. И вновь смещение. Фигура подходит ближе, занося друмя руками кинжал над головой.
-Очистим этот погрязший в грехе город.-чуть ли не нараспев произносит она.
Смещение.
-Ты просто был слаб.-шепчут губы того в пиджаке.
Смещение.
-Прими нашу жертву.-слышится тихий шепот.
Смещение.
-Увидимся в аду.-с усмешкой говорит "пиджак".
Смещение. Кинжал летит вниз, сверкая бликами света от свечей. Смещение. Рубильник с тихим щелчком опускается. Смещение...

Тюрьма города Ротширд, острова Эн.
Время - 2 часа ночи.

...Вокруг была темень и Генри уже не мог точно сказать спит он или уже проснулся. Он мог только сказать с уверенностью, что открывая, что закрывай глаза, но тьма останется такой же абсолютной. Он мог слышать только свое дыхание, да ощущать тюремную койку под своей спиной, да как все тело покрывается липким, холодным потом. Сердце в груди медленно замедляло бег, словно Генри только что пробежал кросс. Как давно он тут лежал с открытыми глазами заключенный не помнил. Последним его воспоминанием был суд, где Генри признали виновным в убийстве жены, чего, собственно, он и не совершал. Его попросту оболгали. Его друг, выступавший тогда же и его адвокатом, лишь скорбно покачал головой.
-Я верю, что это был не ты.-произнес тогда он Генри и положил руку на плечо.
Бежевый... Рукав пиджака Марка был бежевого цвета, а, когда Генри уже уводили, по губами скользила усмешка... Или он все путал? Или на Марке тогда был синий костюм...
Темнота словно загоняла заключенного в какую-то апатию, будто вгоняя в транс... Пока...
-Э... Эй!-вдруг раздался неуверенный голос во тьме.-Тут есть кто?
Свет луча фонаря пронзил мрак и осветил небольшой зальчик с камерами. Послышались тихие, осторожные шаги.
-Эй, тут есть живой?-вновь повторил голос откуда-то справа, где находился вход в блок.

Генри всё так же лежал на спине, вглядываясь в темноту и меланхолично перебирая в голове детали сна и предшествующего суда. Лишь заметив свет фонарика, он чуть повернул голову и скосил глаза.
Кому вдруг потребовалось среди ночи уметь и светить фонарём? Охране? Охрана решила, что Генри умер или сбежал? Потому что он не издавал звуков? Что за бред? Ночью люди спят, а храп во сне – это патология, а не норма. Шумный крикун казался недоразумением, которого здесь не должно быть, не больше. Быть может, даже частью сна или наваждения…

А тем временем это "наваждение" медленно шло по коридору блока и свет фонаря становился все светлее и светлее. Часть его скользнула в камеру напротив той, где лежал Генри, и высветила кровать и сортир и больше ничего. Дверь-решетка была приоткрыта.
-Эй?-голос раздался куда ближе.
И вот свет маленьким солнцем вспыхнул с краю от проема камеры Генри, на миг ослепив его и не давая ничего увидеть, кроме неясной тени фигуры. Человек остановился и умолк, светя в лицо заключенному.
-Эй?-наконец решил позвать он.-Вы там... Живой?

Приоткрытость двери-решётки вызывала смешанные чувства, в которых Генри было не так уж и легко разобраться. С одной стороны, всегда приятно, когда ты осознаёшь, что не заперт. С другой стороны: это явно временное явление, за которым последует большее разочарование. Например, что твоя камера, к сожалению, до сих пор закрыта.
Он поморщился и зажмурился от света фонарика, приподняв руку, чтобы оградить свои глаза от непривычно яркого, после недавней кромешной темноты, фонаря.
-Да,- ответил он. Привычное продолжение фразы заставило себя ждать несколько дольше, чем полагалось,- Жив.*

Свернутый текст

*Намёк на классическое подтверждение в английском языке: «Yes, I am», которое переводится на русский обычно в литературном варианте.

Часть его скользнула в камеру напротив той, где лежал Генри, и высветила кровать и сортир и больше ничего. Дверь-решетка была приоткрыта.

Я имел ввиду, что открыта как раз камера напротив Генри, а не его.

Луч фонаря скользнул в бок, оставив после себя противную зеленую полосу перед глазами заключенного.
-Извини.-раздался неуверенный голос.-Я думал я тут один. Сейчас, погоди, я открою дверь.
Послышалось звяканье ключей и щелчок замка двери-решетки камеры Генри. тем временем зрение заключенного вернулось в норму и Генри увидел в проеме еще одного зека, в такой же как и у него темно-оранжевой форме. Фонарик он держал смотрящим чуть в сторону, а в другой руке у него были ключи охраны.
-Давай, выходи.-сказал зек убирая в карман штанов ключи от камер и отходя от двери.
Вид при этом у него был не совсем уверенный, словно он опасался Генри. А сам Генри увидел, что за пояс штанов, со спины, у того заткнут столовый нож - видна только рукоять.
-Нам надо убираться отсюда.-произнес зек нервно оглядываясь.-Я... Я Коул, а ты?

Ни одна радость не вечна. Ни одно разочарование тоже. И вот, теперь открытой была и дверь Генри, но… конечно, он был невиновен, однако, за побег дают три года, а после побега его и слушать никто не будет. Это только в фильмах, вроде «Невинно осуждённого»… ну и, конечно, пародии с Лесли Нильсеном. Однако, они сейчас не в фильме, а Генри, если честно, не хотелось куда-либо бежать, кроме страны снов или, ещё лучше, страны алкогольных видений.
-Генри,- ответил мужчина, промаргиваясь. Глаза уже не болели, однако, они до сих пор воспринимали свет не непривычно,- Спасибо за клетку, но я, пожалуй, останусь.

-А... Гм, не понял?-недоуменно произнес Коул и вновь оглянулся в сторону откуда пришел.-Ты... Ты собираешься остаться тут?- он нервно облизнул губы.-Слушай, если это шутка, то не смешная.-взгляд вновь метнулся к Генри.-Ты что, не знаешь, что тут твориться?-взгляд его скользнул по камере, словно пытаясь дать определение слову "здесь".-Ты...-вдруг Коул остановился и прислушался, но все было тихо.-Ладно, если не хочешь уходить, то помоги мне хотя бы открыть дверь из этого блока наружу, а? А потом сможешь вернуться обратно сюда?-Коул с надеждой посмотрел на Генри.-Идет?

Определение ситуации вертелось на языке. Заключённый пытается сбежать, накручивая себе тюремный срок, лишая себя возможности на амнистию, портя себе дело, да ещё и пытается подбить на побег другого человека, который хочет сейчас только одного – поспать…
Однако, сонный разум встревожила одна фраза собеседника. Генри присел на своей койке.
-А что здесь творится?
Вряд ли таким тоном говорят про массовый побег. Обычно это что-то дурное.

Коул вздохнул, словно не понимая что за странный тип ему попался. Он обвел лучом фонаря коридор блока и камеру напротив.
-А ты не замечаешь?-спросил он.-Нет света, охрана куда-то подевалась и ни одного человека... Ты первый, кого я нашел после пробуждения тут. Не могли же все внезапно исчезнуть...-казалось последнее заключенный произнес для себя.-На бунт это не похоже...-он усмехнулся.-Какой из нынешних бунтов заканчивался массовым побегом заключенных? Да и...-на этот раз Коул замолчал и глянул в ту сторону, откуда пришел.-Тут слишком чисто для бунта...-затем он тряхнул головой.-Пофиг! Слушай, мне нужно только открыть ворота, ведущие отсюда, а это можно сделать только вдвоем.-тут он запнулся, но все же продолжил, только с угрозой в голосе.-Если ты не пойдешь со мной, то я силой вытащу тебя из камеры и заставлю помочь мне! Я не собираюсь тут сидеть всю жизнь как ты!

-А я не хочу увеличивать свой срок на три года,- Генри вновь потерял интерес к своему собеседнику.
Выключен свет? Никого нет? А что он ожидал? Тюрьма здесь небольшая, заключённых мало, охранников – ещё меньше. Скорее всего, что-то случилось с электричеством, и охрана пошла разбираться. А угроза была пустой: если даже этот парень силой захочет вытащить Генри из камеры, то помощи он не получит всё равно. Это понимал и сам Генри, и его собеседник.
-Лучше возвращайся в камеру.

-Да ты...-скрипнул зубами заключенный.-Да ты просто идиот! Никого тут нет! Никого, понимаешь?!-заорал он на Генри.-Только тьма и дождь на улице! Даже эти гребаные охранники испарились, бросив недоеденным обед! Какой еще на хрен срок?!-он с силой ударил по решетке кулаком и закричал от боли.-Блин... Твою ж...-Коул помахал ушибленной рукой.-Ты... Ты идиот! Какая тебе разница?... Я... Я всего лишь хочу убраться отсюда... Почему ты попросту не можешь мне помочь?!!-теперь в крике Коула слышалась мольба и слезы.

Неужели этот парень так боится темноты? Генри уже собирался снова улечься на свою койку, как услышал эту мольбу. Он успокаивающе поднял руки.
-Успокойся. Недоеденный обед – это ещё не повод для паники. Ты сам понимаешь, как неудобно есть в темноте. Скорее всего, они побежали чинить эти проклятые трансформаторы или проводку. У нас ведь тюрьма небольшая, охранников мало, и все они на полставки кем-нибудь работают из обслуживающего персонала. Вот если бы ты увидел кровь на стенах, как в фильмах ужасов, был бы повод сбегать отсюда.
Про то, что такая помощь будет стоить ещё трёх лет жизни в тюрьме, Генри решил не повторяться.

-Д... Да иди ты!-заорал Коул.-Что б ты... Что б ты тут сгнил! Сам разберусь!
С этими словами он бросился бежать в ту сторону, откуда пришел. Генри видел отсвет на стенах коридора, а затем... Затем фонарик вдруг упал на пол и покатился, остановившись, видимо, у стены и устремив свет куда-то мимо камеры Генри. И тишина. Не было слышно ни звуков шагов, ни дыхания Коула, словно он попросту исчез.

Генри прислушивался.
Странно, не мог он просто исчезнуть. Наверное, он сейчас стоит в стороне, ждёт, пытается взять себя в руки, раздумывает над чем-то…
Быть может, он думает, как открыть ворота в одиночку. Быть может, как уговорить нелюдимого небритого типа из соседней камеры. Люди не исчезают просто так. А если и исчезают, то…
Генри прикрыл глаза. То это не всегда плохо. Не известно, куда они попадают.
Не в ту сторону думаешь. Вот сейчас. Коул должен издать хоть какой-нибудь звук.

И.... ничего Генри не услышал. Все было так же как и миг назад. Все так же слышал он свое дыхание, биение сердца и, где-то в дали, шум дождя. Если Коул и выжидал, что Генри кинется смотреть что там случилось, то терпения и умения вести себя тихо было у него не занимать.

Генри можно было назвать человеком нерасторопным, ленивым, неопрятным и замкнутым, но его совершенно нельзя было назвать человеком нелюбопытным. Преодолевая естественное желание тела поспать, он качнулся торсом, и спрыгнул с тюремной койки. Всего за пару не очень-то быстрых шагов он преодолел расстояние от своего лежбища до решётки, за которую взялся рукой и выглянул.
К сожалению, темнота не давала возможности разглядеть хоть какие-то детали, а новых звуков не прибавилось, потому, Генри отправился дальше, к фонарику, которым он собирался воспользоваться в борьбе с темнотой.

Фонарик нашелся сразу - он лежал неподалеку и светил чуть наискось от камеры Генри, куда-то в стенку. Подняв его и осветив коридор заключенный понял, что теперь он остался тут один. То ли Коул решил так его выманить из камеры, то ли попросту ему очень нравилось бродить тут в темноте... Дальняя решетка, что выводила из коридора с камерами, была открыта - так Коул и попал сюда, а сами близжайщие камеры оказались пусты и двери были закрыты.

Генри огляделся вокруг, подсвечивая себе фонариком, после чего отправился к двери в коридор. На данный момент заключённый своей подшаркивающей походкой производил больше шума, чем любой случайный прохожий. Не услышать его было довольно тяжело, особенно если учесть, что, пока что, никто из других заключённых или охраны не торопился сам шуметь. Подойдя к двери, он выглянул из неё и огляделся, освещая себе окружающий мир фонарём Коула.
-Здесь кто-нибудь есть?
Если честно, Генри почувствовал себя глупо. В каждом третьем фильме категории «В» была такая сцена.

Голос запрыгал эхом по стенам коридора, уходящего вправо и влево. Направо виднелся его конец, перекрываемый еще одной решеткой и нормальной дверью рядом с ней, а налево он уходил чуть дальше и поворачивал под прямым углом. Что было за ним Генри мог только гадать... И вновь навалилась тишина.

Раз направо никого нет, ровно как нет и пути вперёд, значит, следует направиться налево.
Генри не прятался, довольно нагло, для заключенного, покинувшего свою камеру, освещая себе путь фонариком, шаркая ногами, при этом ещё и двигаясь прямо по центру коридора. Он освещал каждый угол, надеясь там найти что-то интересное. Запоздало он припомнил, что у Коула были ключи, однако, решил пока за ними не возвращаться, а вернуться позже.
Отсутствие где-либо каких-либо следов человека, с которым он недавно разговаривал, озадачивало Генри, но отнюдь не пугало. По сути, заключённого терзал интерес, а не естественный в таких ситуациях страх.

Шаги глухо отскакивали от каменных стен. Ничего интересного или нужного в пустом коридоре, да и что тут могло еще лежать. Вскоре Генри добрел до угла и, завернув за него, увидал еще несколько ответвлений которое, видимо, вели к блокам камер. Всего их было три и из одного из них явился Коул. А дальше был тупик.

Генри никуда не торопился, а потому, мог себе позволить методично обыскивать каждый коридор. Просто потому, что ему нечем было заняться. Пока что, никаких монстров он не встретил, а страх перед неизведанным мог возникнуть только если есть хотя бы тень опасности… пока что, заключённый чувствовал себя, скорее, Алисой в Стране Чудес, чем напуганной жертвой, за которой охотятся чудовища. Скорее всего, он спит или что-то вроде того. Объяснения пока что, не было, да Генри, если честно, не спешил его придумывать. Он просто искал выживших, не задаваясь лишними вопросами.

Первый коридор, куда свернул Генри, оказался таким же как и тот, где была его камера. Такой же пустой коридор с закрытыми камерами вдоль обеих стен. Впрочем, чуть пройдя вперед, заключенный обнаружил одну открытую - в замке торчала отмычка сделанная из толстой проволоки - откуда, видимо, сбежал Коул. Вот только... казалось, что его камера была несколько темнее... Лязг! Звук, глухой и отскакивающий от стен, донесся с той стороны, откуда пришел Генри. Словно кто-то ударил дверью камеры по решеткам, то ли просто пытаясь ее закрыть, то ли... Звук повторился вновь, а затем еще раз, притом, казалось, удары становились сильнее.

Любой другой, на месте Генри, непременно спрятался бы как можно глубже, однако.. нельзя точно сказать, был ли он безрассуден в принципе, а, может, просто слишком уж не верил в какую-либо мистическую чушь, однако, услышав грохот, Генри, первым делом, бросился бежать в ту сторону. Скорость бега, правда, была практически никакая, однако, это было куда быстрее, чем привычная полушаркающая походка. Кроме того, заключённому очень хотелось узнать, что же, на самом деле, здесь происходит и… он попросту не хотел, чтобы, в случае чего, хоть кто-то заподозрил его в попытке побега. О возможности быть съеденным, мужчина не думал в принципе.

Никто не препятствовал Генри в его пробеге по коридорам, однако когда он уже входила в коридор своего блока, то... Генри увидал нечто вроде темной стены, что теперь была на том месте, где находилась его камера, перекрывающая коридор и двери камеры. Луч фонаря проходил сквозь нею слонов сквозь мутное стекло и то, что было за тьмой, видно было плохо. Однако заключенный видел как дверь его камеры вдруг медленно раскрылась, а затем с силой захлопнулась, правда тут же отскочила и вновь попыталась закрыться... Это был явно не тюремный охранный механизм.

Конечно, Генри не стремился бросаться в пасть неизвестному, однако, теперь он знал, чего бояться, и как выглядит его враг. Уж больно легко в сознании заключённого аксиома «монстров нет» была заменена аксиомой «монстр выглядит, как концентрированная тьма». Свет не мог отогнать этого монстра, иначе, Коул не был бы «съеден», зато, свет поможет увидеть это чудовище, которого, похоже, сам свет не привлекает, иначе оно во весь опор неслось бы на Генри.
Кстати, раз уж довелось оказаться здесь, то почему бы не поискать те ключи, которые обронил Коул? Не прекращая слежки за «концентрированной тьмой», Генри начал обшаривать то место, где он нашёл фонарик.

Тьма даже не шелохнулась, когда Генри принялся искать ключи, лишь еще пару раз вновь хлопнула дверью. Впрочем, искать заключенному их было не долго - на обозримом пространстве их не было, а тьма не давала разглядеть что же было дальше. Когда же Генри уже почти осмотрел весь коридор и прилегающие к нему камеры, то до его слуха вдруг донесся глухой удар тела о пол в главном коридоре. Послышалось ворчание и шорох одежды по камню.

Ворчание и шорох одежды… это хорошо. Их Генри не соотнёс с монстром, просто потому, что не должно быть больше одного типа монстров в одной, отдельно взятой тюрьме. Это неправильно. Это монстры пришли сюда, а не он явился к ним в логово. Однако, заключённый не стал звать нового человека, а продолжил обшаривать пол в поисках ключей. Ключи должны быть здесь. Да, одежда исчезла, но фонарик остался… фонарик был в руке, как и связка с ключами. Ключи должны были выпасть.
Разум Генри явно ещё не до конца проснулся. Он, как во сне, придумывал правила для окружающего мира… и был уверен, что они работают.

Тьма оставалась все так же безразлична к попыткам Генри отыскать ключи в пустом, каменном коридоре и маленьких камерках и периодически, с каким-то тупым упорством, пыталась закрыть дверь камеры. Вот только шорох продолжал слышаться из главного коридора, а так же там пару раз кого-то стошнило и послышался булькающий звук.

Тошнота точно не была свойственна монстрам. Обычно, она была свойственна людям, увидавшим чьи-то останки, как утверждают многочисленные фильмы, да основательно перебравшим с алкоголем, как утверждал жизненный опыт Генри. Было, конечно, ещё и отравление и травмы, но ни первому, ни второму, ни третьему, ни даже четвёртому не было места в этих тёмных коридорах.
Оставив всяческие попытки найти ключи, Генри, всё же, решил пойти в сторону звуков. Всё-таки, живой человек сейчас был отнюдь не лишним знакомством, так как чувство одиночества в темноте давило на плечи, разрушая последнюю связь с реальностью.