Не знаю, дело ли в лондонском антураже рассказа, или же в упоминаниях творческой богемы, а может всему виной эта типично альбионская дождливая погода у меня за окном, но повествование как то сразу пробудило в памяти работы старого доброго Чайны Мьевиля. У него в "Крысином короле" тоже творческие люди испытывали душевные муки. Да и как не вспомнить пауки-окна Вестминстерского аббатства из "Нон-лон-дона", которые вели в другие миры. Когда в рассказе еще стена-драконий хребет промелькнула, то и Гейман немного всплыл, но это уже ладно. Ассоциативная память - она такая. Мало ли чего выкинет.
Аннотация мне понравилась. Художественная. С загадкой, или даже с таинственностью. Передает саму сущность городского фэнтези - с его намеками и скрытыми от глаз обывателей пространствами.
Вообще, хорошо что рассказ пропустили. Фэнтези-то тут чисто символическое, в глаза не бросается, одеяло сюжета на себя не тянет. При желании, его можно как фэнтези и не воспринимать. Тем более красочность текста и витиеватость образов к этому и подталкивает. Как по мне, рассказ намного лучше воспринимается в духе психоанализа. Поэтому особенно не принципиально, идёт ли речь о мистике, о галлюцинациях или о ярких фантазиях, преломляющихся в индивидуальном мировосприятии героини.
Вообще, я не эстет (хотя раньше когда-то был). И форму содержанию почти никогда не предпочитаю. Тем более что частенько яркость обертки скрывает банальность сюжета. Но тут удачно все сложилось. Форма и содержание тут перетекают друг в друга. Сюжет здесь во многом - это сама исповедь героини в своей душевной неудовлетворённости, переданная через призму ее восприятия. Красочный текст, неожиданные метафоры и временами резкие переходы - все это воспринимается здесь как продолжение сюжета, а вовсе не как форма его подачи. Иначе говоря, хотя формально повествование ведётся от третьего лица, но воспринимается как от первого. Как будто героиня сама рассказывает читателю обо всем.
Так что сам текст мне понравился. Неожиданные метафоры, яркие краски в описании бытовых вещей, ровные и четко отмеренные предложения (как штрихи кистью). Не даром же Ева художница.
Сюжет к середине становится уже достаточно прозрачным, но чтению это не мешает. Потерянная, снедаемая отчуждением, в глубине души жутко одинокая и подавленная Ева подсознательно ищет утешения и душевного катарсиса в объятиях опасных, разумом отвергаемых ею и потому запретных Хозяев. И форму эти Хозяева в подсознании девушки могут принять самую разную. Начиная от псов, заканчивая роковыми и мистическими убийцами. Их объединяет напористость, наглость и бескрайняя самоуверенность.
Вполне себе пример такой распространенной вещи как мазохизма - желания найти пассивное утешение, полностью передать ответственность за себя и раствориться в личности партнёра, даже ценой личной боли, подчинения и отказа от существования.
Некоторые эпизоды особенно понравились необычной подачей. Как вот этот, например.
Цитата
Одежда — бумажная обёртка на запретных конфетах — срывалась, и конфета торопливо запихивалась в рот. Секунды торжества. И оставшийся неутолённым голод. И мамин голос тут как тут: «Испортила аппетит!» И вина грызёт, не тает — не шоколад, ни под горячим душем, ни в бархатном на вкус вине. Зато постылoe одиночество отступило.
На самом деле, там много хороших отрывков можно насобирать.
Так что автору спасибо, понравилось.