Кровавый союз, Кайрэ бороздит земли Назмира

Она сообразила вовремя открыть глаза, чтобы не пропустить это незабываемое зрелище. Не то что даже вовремя - супер вовремя - потому что она застала тот самый момент, когда обычное сияние уже превращалось в самые что ни на есть огоньки, глядящие на полукровку несколько исподлобья.
А затем тролль неторопливо встал, и, что казалось бы прежде невозможным, действительно в полной мере воплотил картинку, родившуюся в голове хулиганской мады. Одна рука действительно легла на верхний край повязки, другая вполне четко отправилась на затылок - он даже почти полностью выпрямился, позволяя отблескам костра весьма неплохо осветить сильное рельефное тело. И это была бы поза более чем достойная созерцания, как и весь кандидат - ровно до тех пор, пока в наступившей вдруг тишине не прозвучала заказанная Лил фраза. На немного корявом древнем калдорайском, но настолько серьезно и уверенно произнесенная, что...
Со стороны Тео и его "подопытного" раздался неудержимый хохот. А просьба, будучи выполненной, отпустила серого, который первые несколько мгновений смотрел на свою руку на своей же набедренной повязке, затем - на смеющихся до слез Тео с Зенджи, а затем все такой же горящий взгляд мееедленно переместился на Лил. Сложно было в полумраке вечера понять, что именно предвещал этот взгляд...но кажется, шалость удалась.

Лил смотрела на серого с широченной шаловливой лыбой и закушенной губой. Она бы наверняка ржала бы вместе с Тео и Зеном до слез, но сейчас все это перевешивала радость за то, что ей все же удалось. Ей, самой, с первого раза удалось заставить Нолика сделать то, что он вовсе не хотел! Причем сделать все в точности, как она это представляла!

Зан опустился привычно на корточки, все это время внимательно глядя на полукровку. Вскоре стало понятно, что ни угроз, ни злости, ни чего-то подобного взгляд в себе не нёс. А вот гордость - очень даже.
Тяжёлая рука опустилась ей на голову, потрепав заплетённые косы.
- Ууумница моя, - заявил серый, пока синие огни так и не думали утихать, - И это сияние...тебе весьма к лицу, маленькая хулиганка.

Выражение лица полукровки с шаловливого сменилось на озадаченно-непонимающее.
- Сияние?- спросила она, оглядывая по привычке свои руки, откуда она обычно направляла свою магию.

- Твои глаза, - произнес он, довольно скалясь, - Тоже...светятся. Пусть и не так ярко, но все же.

Глаза полукровки сначала удивленно уставились на тролля, затем Лил заморгала, вертя головой по сторонам, то ли пытаясь как-то рассмотреть, то ли найти какую отражающую поверхность, а затем положила свои ладошки на щеки и снова уставившись на Зана, пробормотала:
- А я не вижу…

- Проидется поверить на слово, девочка, - заявил Зан, - Смотреть чужими глазами ты пока не умеешь, так что...

- А можно еще и чужими глазами смотреть?- удивилась Лил.- А что еще можно?

- Можно-мооожно... - протянул Зан, - Не всякими глазами, конечно. Но глазами другого жреца - вполне, если он не слиишком далеко. Что до другого... Всему свое время, Лиана. Сейчас... - он назидательно выставил вперёд средний палец, - Тебе нужно тренироваться в создании внутреннего образа. Сейчас это будет требовать времени, но потом... Это станет намного быстрее и легче. Можешь на этих тренироваться, - он кивнул на все ещё приходящих в себя Тео и Зена, и тут задумался.
- Кстати... А что значили те слова?

- Всему свое время,- снова лыбясь заявила полукровка.- Может быть когда-нибудь я тебе скажу. Но не сегодня!
Потом он вовсе забудет про это. По крайней мере таков был расчет.

Серый на это заявление лишь усмехнулся, но настаивать не стал.
Учеба на этом была закончена. Время было не раннее, и потихоньку все отправились на боковую - в конце концов, после такой масштабной работы по восстановлению Некрополя Лил тоже требовался хороший отдых. Потому и немудрено, пожалуй, что сон свалил ее сразу же, как только тело приняло горизонтальное положение - правда, до утра поспать так и не удалось. И причиной стали странные сны в которых то накатывало, то отступало то теплое чувство, которое она испытала на медные. Образы сменяли друг друга до тех пор, пока ни остановились на синем свечении глаз, которые внимательно смотрели на Лил. И от этого взгляда становилось неспокойно, приятно-неспокойно. Словно почувствовав эту перемену в ней жрец из ее сна довольно оскалился и бархатным голосом Бвонсамди заявил:
- Ууумница моя, - синие огни так и не думали утихать, они видели ее насквозь, проникали в самые потаенные уголки души и заставляли сердце биться еще сильнее. - И это сбитое дыхание... тебе весьма к лицу, маленькая хулиганка…
Рука серого тролля протянулась к Лил и мягко опустилась на щеку девушки.
Прикосновение это показалось настолько реальным, что окончательно выдернуло ее из вереницы неспокойных снов.
Судя по темноте вокруг, стояла глубокая ночь. Ничьих рук, разумеется, рядом не было - кроме ее собственных. На соседней циновке спал Нид, "отделяя" полукровку от остальных - так же спокойно, как и в своем былом затяжном сне. Позади - стена. Комната была погружена в чужие сны - прислушавшись, можно было разобрать тихий шум дыхания каждого, кто занимал этот небольшой дом. Лунный свет освещал и спящие силуэты - тишина, покой. И до рассвета, судя по всему, было еще очень и очень далеко.
Только сердце после сна продолжало все так же биться, никак не желая успокаиваться.

Лилиана рывком села на лежаке, широко распахнув глаза. Дыхание было сбитым и наяву. Потребовалось минуты с пол чтобы полукровка удостоверилась, что вырвалась из этого странного сна.
Ее товарищи спали. Тихо посапывал Тео. Нид, как обычно, считал ниже своего достоинства издавать звуки во сне и хранил молчание. Зенджи наверное что-то снилось, он слегка подергивал длинным ухом. А Занолу… Лили снова ощутила это теплое чувство что прокрадывалось к горлу, когда ее глаза остановились на сером тролле. Девушка сглотнула. Ей надо было свежего воздуха. Хотелось воды…
Лил встала и, стараясь не шуметь, вышла наружу. Попила воды и поняла, что сна было ни в одном глазу. Она присела у тлеющего костра и попыталась занять себя вырезанием звездочки, но мысли так и лезли в голову. Почему ей приснился Нолик? Да еще и так… Она просто вчера перестаралась с магией, а потом еще и новые впечатления от новых умений. Верно?
Стругание косточек тоже не клеилось. И перестало клеиться окончательно, когда кинжал соскользнул и полоснул лезвием Лил по пальцу.
- Гууновская задница!- выругалась Лил.
Неужели ей нравился этот серый тролль не просто как друг? Да нет же. Он просто о ней заботился как о сестре. Так ведь? У него похоже пунктик на этом. Старшую сестру она так и не встретила, а исходя от его тона, когда он приволок ей украшения, с ней случилось нечто нехорошее, вот он и перекладывает свои братские чувства на Лил. Так ведь? Может они одного возраста с этой его второй сестрой? А Лил теперь еще и в ее платье… Он, конечно обалденно зажигал глаза и это так меняло его облик… очень выгодно меняло. Нет-нет-нет стоп! Хватит! Надо прекратить об этом думать вовсе! Пока мысли куда не туда ни завели. Просто, было слишком много впечатлений. Много впечатлений…
Лил застала себя недалеко от алтаря Бони, а за ней тянулась дорожка из капель крови. Полоснула она себя все же неплохо…
Отвлечься… отвлечься… И желательно пока не оставаться одной. Да! Она никогда не переносила одиночество хорошо. Мысли всякие дурацкие в голову лезут… Вот и прекрасно! Раз уж сон не идет, звезды не стругаются, думать не стоит, то может… да и кровь зря пропадает…
Лили подошла к алтарю и начертила своей кровью нужный круг, после чего стала в тот и позвала:
- Боня… Ты не спишь?
Лили понятия не имела, могут ли Лоа вообще спать, но попробовать стоило. Всяко лучше, чем одной по Некрополю бродить.

Ответ прозвучал довольно быстро - причем появление Лоа полукровка почувствовала ещё прежде, чем услышала его голос. Холодок. Земля. Что-то потустороннее.
- Старина Бвонсамди предпочитает ночные смены, душа моя.
Голос снова прозвучал сверху - лоа могил снова восседал на алтаре, и голубоватые полосы на груди, похожие на татуировки, переливались в ночной темноте, под стать огням глаз.  Лоа умудрился рассесться на выступе алтаря, словно то был комфортабельный диван - центральная часть монумента служила ему эдаким подлокотником, на котором покоилась его полу-костяная рука. Костяшки пальцев подпирали мощный подбородок, пока горящие глазищи с прищуром смотрели на вызвавшую его полукровку.
- Итак... Что же понадобилось моей прекрасной жрице от ее Лоа в столь поздний чааас? - протянул он, и кажется, принюхался.
- Хмм... Неужели...
Лёгким прыжком он спустился с алтаря на землю и повел головой из стороны в сторону, постепенно приближаясь к Лил.

Лил украдкой спрятала порезанную руку за спиной.
- Я закончила восстановление Некрополя,- как ни в чем ни бывало заявила девушка.
На песок в ночной тишине шумно упала капля. Лил слегка поморщилась. Надо было сначала зайти прихватить какого бинта чтоли. Но умная мысля приходит опосля.

- Ооо, вызвать старину Бвонсамди посреди нооочи чтобы сообщить об этом лииично... Просто бальзам на мои стааарые кооости.
Лоа в привычном вечном движении уже обходил ее по кругу, ныряя девушке за спину.
- А здесь у нас что?.. Чшчшчш...
Костяные пальцы обхватили руку полукровки, и старый мертвец вышел из-за ее спины уже держа в руке ее запястье, поднимая то на уровень глаз Лил.
- Нууу, нееет... На такое мы не договаривались, - заявил он, так мастерски изображая коктейль из мрачности, сожаления и обеспокоенности, что впору было и поверить, - Бвонсамдиии все же не Хаккар, чтобы радоваться крооови своих юных жриц... Вот тааак-то лучше.
Костяной палец другой руки коснулся глубокого пореза, и тот принялась заживать, затягиваться буквально у полукровки на глазах.

- Я случайно порезалась,- буркнула Лил, чтобы Лоа не зазнавался.
Полукровка рассматривала Боню и пыталась запомнить каждую мелочь. Зан ведь говорил, чем живее там образ… все дела.
- Мне еще тебя рассмотреть надо как следует.- заявила она.- Ну, чтобы потом практиковаться… А мы завтра уходим, вот я и решила время не тратить.

- Оооо! - понимающе протянул Лоа, и поднял взгляд на Лил, скалясь уже заметно веселее, - Так мне вернуть все, как быыыыло, ммм? - спросил он, поматав ее запястьем из стороны в сторону.

Рука с завидной скоростью была возвращена хозяйке.
- Не надо!- срочно нужно было перевести тему и Лил не нашла ничего лучше чем:- Ты лучше вот что скажи - у жриц точно никаких платьиц нету особенных? А то Нолик говорит, мол незачем и так все узнавать будут…

- Плааатьиц? - переспросил тот таким тоном, словно она предложила в платьице нарядить его самого, - Ты спрашиваешь старину Бвонсамди...о каких-то платьицах? Серьееезно?
Судя по взгляду, который достался от него полукровке, подобных вопросов ему раньше явно не задавали.
- Дай подууумать... - посмеиваясь, продолжил он, принимаясь расхаживать перед алтарем из стороны в сторону и наглаживая костяшками подбородок, - У меня спрааашивали о местоположении дуууш... О бОльшей сиииле... О том, можно ли вернуть уже покинувшую тело душу назаааад... Но о платьицах... Нееет, хе-хе-хе, о подобных вещах у Бвонсамди точно спрашивают впервые.
Он резко развернулся, и снова изучающе уставился на полукровку. Оскал сменился и стал вдруг... Каким-то очень многообещающим.
- Хм... Платьице, говоришь...

Лил поджала губы. Что ж смены темы она добилась. Полукровка прошагала к алтарю и уселась на тот, уперевшись ладошками в камень.
- Ну вот видишь… есть возможность поговорить на не заезженные темы…
Надо было срочно придумать еще чего. С платьицами она как-то просчиталась.

- Старина Бвонсамди рад поболтаать на любые темы, - весело отозвалось мертвое создание, - Тем более со своими верными жрецами. Да и будет у старого лоа для тебя платьице, хе-хе, - заявило шибко уж развеселившееся существо, - Думаю, проблема узнаваемости тоочно будет решена. К слову, ты быыыстро учишься. Способный ученик нашел не менее способного учителя, я полагаю? - с явным любопытством взглянули на полукровку голубые глазища.

Лилиана кинула на лоа удивленный взгляд. Если честно, платьице она совсем не ожидала. Ну абсурдно же! Откуда у лоа платьице?
- Да? - вырвалось любопытное, но Лил вовремя сдержалась и не стала задавать вопросом про платьица.
Вместо этого она заявила:
- Ну, Нолик - хороший учитель. А я все-таки маг. Много и быстро учиться - это как раз по-нашему.

- Это прекраааасно. Потому что... Тебе есть, чему поучиться. Я как раз придумал, как ещё ты можешь позвать своего Лоа, не прибегая к крови, чтобы твой зов был услышан, - заявил клыкастый словно бы даже так между прочим, будто это не имело какого-то особого значения.

- Правда?- оживилась полукровка.- Это же отлично! - она поерзала на алтаре.- Нууу? Не томи!

Давно мертвый тролль устроился у алтаря рядом, фактически плечом к плечу со своей жрицей. Теперь вечная потребность в движении выражалась в неумной артикуляции.
- Кровь, знаешь ли, нужна не просто так, - продолжал томить ее Лоа, водя из стороны в сторону костяным пальцем, - Она говорит о том, что жрецу нужны не силы его лооооа, а он сам, - ладонь легла ему же на грудь, в которой местами выступали кости ребер, - Ты же помнишь про ниииточки, так? Считай, что кровь - это не леегкое тянущее ощущение, а короткие, сильные рывки, - эти рывки изобразила и рука, - Для тебя же у меня будет нечто особенное, душа моя, - рука, пошевелив пальцами, неторопливо сжалась в кулак, - Это будет песня. Песня, которую вряд ли кто-то помнит из ныне живущих, - заявил он, и смешливые нотки в голосе стали скорее задумчивыми и непривычно спокойными.

- Песня?
Лил скорее ожидала какие-нибудь костяшки или поджигание чего-нибудь. Тролли вроде бы предпочитали всякие там барабаны. Хотя, Рокхара вроде говорил, что и песни в ритуалах присутствовали. Но там скорее были низкие напевы, которые сама Лил не смогла бы изобразить. У нее был чистый голосок и мрачно-заунывных ритуальных пений им изобразить бы просто-напросто не вышло бы. Поэтому к такому повороту она отнеслась скептически.
- Ну… давай попробуем песню…

- Тогда раскрой свои ушки и слушай внимаательно, душа моя. Эх-хеех, давненько старина Бвонсамди не пел ничего эдакого... - произнес ее собеседник, и мир в нескольких шагах вокруг них погрузился в уже знакомый мрак, словно так лоа ограждал их от чужих глаз и ушей. А затем он и правда запел - но не теми знакомыми низкими напевами, что часто встречались в ритуальных песнопениях. Вернее, сперва это и на пение не походило - он просто говорил, размеренно, неторопливо, чуть певуче - и только потом речь стала превращаться в пение, неожиданно красивое и по-своему завораживающее. Даже вечная потребность в хоть каком-то движении отошла на второй план - давно покинувший мир живых тролль спокойно сидел рядом, глядя куда-то вверх, в созданную им же темноту, и рождал слова, которые... Почему-то казалось, что не только никто не помнил, но возможно даже, особо никто и не знал.

Я вплету в твою косу зарю,
Лентой выведу вокруг чела.
В час когда перейдешь за черту
Будет рядом моя душа.

Станет смерть верным другом твоим,
Запылает в глазницах пламя
Только образ твой вечно живой
Сохранит навек моя память.

Я вплету в твою косу судьбу
Ту, что мы на двоих разделим.
В час, когда тебя снова найду -
Ее ход мы навек изменим.

Она не поняла, как так вышло, что вместо темноты ночи перед ними вдруг раскинулась водная гладь, отражавшая вечерний кровавый закат.
Теплый ветер трепал спутавшиеся волосы. В воздухе стояли запахи воды, трав и цветов, уже спрятавших от наступающей ночи свои бутоны, но по-прежнему не менее ароматных. Они сидели так же, плечом к плечу, вот только сидевший по правую руку от нее темнокожий тролль был совершенно живым, теплым, пах чем-то невероятно родным, а лицо его, совершенно не закрытое какими-либо масками, было скорее задумчивым, и ничуть не смешливым.
Они просто молчали. Все слова, что должны были быть сказаны этим вечером, были сказаны. Все, что им оставалось - это быть рядом ровно столько, сколько им оставалось времени. Ещё одна ночь. Ночь до первых лучей рассвета - когда все привычное, знакомое и казалось бы, вечное, закончится - и на смену этому придет неизвестность. Она заплела ему ритуальные косы своими руками - лучшее прощание, которое только можно было придумать. Прощание, в которое до сих пор не верилось, но...
Картинка растаяла. Краткая, неудержимая, она снова уступила место ночи, в которой, кажется, не прошло и мгновения - разве что голова ее приземлилась на прохладное плечо, когда ее, видимо, на этот самый миг выключило из реальности.
- Эхе... Давненько на косточках старого Лоа никто не засыпал, - прозвучало насмешливое над самым ухом.

Ее выкинуло из видения как обычно, рывком с жадным глотком воздуха. Лил вздрогнула и отпрянула от лоа. Что это только что было? Она подглядела кусок его прошлого? Прошлого самого лоа? Лоа и его… его мады? В горле как-то совсем пересохло.
- Прости… Ты… Ты уверен, что это… именно те слова?- сдавленно спросила Лил.
Признаваться, что подсмотрела нечто такое личное, вовсе не хотелось. Мало ли это веселое настроение улетучиться. Кто знает, что будет, если веселый лоа станет… не веселым. Но уж одно точно, на себе этого испытывать явно не хотелось.
С другой стороны, у этого древнего мертвого создания, оказывается, была мягкая сторона. Нечто дорогое, что он помнил спустя века и по чему, наверное, тосковал. Это делало его… более живым что ли, как бы странно это ни звучало.
Наверное, это было честью, что лоа Смерти доверил эту песню ей. Пусть он и не подозревал, что Лилиана знает, что именно это за песня. Конечно, было немного не по себе, но… Лил представила, что если Боня до сих пор ту маду не забыл, то наверное он ее уж слишком сильно любил и эта песня наверняка напоминала ему о том, что он когда-то был жив и сам. А это, в свою очередь, вовсе неплохо, чтобы лоа смерти помнил о жизни. Так ведь? Особенно, если Лил может ему таким простым образом немножко помочь. От нее ведь не отвалиться, спеть? И обоюдовыгодно ведь… Это не так уж и плохо… Ага?

- Хэй, ты хочешь сказать, что Бвонсамдииии не в ладах с собственной памятью? - раздалось в ответ на ее вопрос, и лоа негромко рассмеялся, - Нууу уж нееет, на что - на чтооо, а не памяять эти стааарые косточки НИКОГДА не жаловались. Ну так что? - скалящееся костяное лицо развернулось к ней, - Сможешь запомнить пару строчек, душа моя? Только не говориии, что все проспала! - заявил он с напускной грозностью, склонив голову так, что горящие глаза теперь испытующе смотрели на полукровку исподлобья. Что-что, а про то, что Лил увидела...что-то, он явно был ни сном, ни духом.