Джентльмен удачи
Творец Сообщений: 8961 профиль
Репутация: 1142
|
Мой друг раздаёт счастье на развес. Лунные дорожки для проституток и сутенеров, лимонные дольки – дёрганным мамашам и школьникам, волшебная пыль – клубным стилягам и офисным клеркам, светящиеся презервативы – священникам. Какао бобы столетних деревьев, драконьи зубы и слёзы девственниц – на каждый кайф найдётся свой страждущий. И мой друг отправляет страждущих на небеса, ведь он – грёбаный ангел. Когда мы познакомились, он так и представился, протягивая леденец с метадоном из крылышек фей. Барыга, "банкир", драгдилер – это не про него, ведь мой друг – ангел для избранных. Гуру кайфа, вестник рая, рок-музыкант небесных сфер, стоит ему чихнуть, и эйфория повисает в воздухе как сезонный грипп. Вот только ангелам кайф не положен, и мой друг вечно трезв. Прозрачными так – даже стёкла не бывают, ведь вдребезги его не застать. Все мы немного в хлам, признайтесь. Все мы немного спим, признайтесь. Чашка кофе с утра, конфета аспирина, таблетка шоколада – и уже бодрячком. Только не мой ангел, поставщик библии порно и жареных фактов с кровью, в его мире – всё видно насквозь. Никакой игры света и размытых теней, никакого "может быть" и "если бы", ни грамма сомнений, ни дозы жалости. За пределами кайфа – атмосфера Луны, чистая определённость, беспощадная, как удар в лицо. Он – ангел хронических трезвенников. Чашка кофе с утра. Ложка сахара, щепотка соли. Глоток из бутылки, всего один. И мы не встретимся. Я пройду мимо друга и даже не узнаю его. Юный бродяга – спиною в стену, кожа куртки в трещинах, как бетон под ногами, пробитый первыми ростками сорной травы. Дождь бьётся об асфальт. Мы под козырьком подъезда нежилого дома. Перекрёсток семи дорог, кладбище и лысая гора ведьм – место вне времени.
В моём деле без чокнутых не обойтись. Приходят и конченные торчки, и народец поприличнее, разные бывают, но все хоть немного поехавшие. Этого типа я поначалу считал легашом. Было в нём что-то от законника. Небо искал, сильно жизнью долбануло. За кого он меня принял – смех один. Я как узнал, подвоха уже не чуял. Доза ему нужна была больше воздуха. Но сразу видно, что чистенький, не из наших. Играли мы в "угадай мелодию". Только вместо песен – кайф. Я предлагал на выбор весь товар, от детского риталина до заказной наркоты для богатеев. Но чувачок совсем другую музыку хотел. От которой на сковородке пляшут. То ли жалел я его, то ли скучно было одному. Трезвый он приходил, я таких редко встречаю. Давно уже на точке стою, души приманиваю. Забыться просят, грешки утопить или повеселиться. Чувачок не совсем псих, но юродивый. Про мокшу загибал, про освобождение. Аскет, фанатик, глаза горят, а внутри – пепелище. Сильно жил и сгорел заживо. Мне в его мир не пробиться было. Вместо кайфа – сплошные идеи. Ему бы на землю спуститься да грезил наяву, как торчков и под дозой не бьёт. Не всякий меня найти может. Первый-то раз все находят. А потом уже тот я, который спит, им товар толкает. Дважды ко мне неспящему трудно путь пробить. У него получалось много раз. Мои чудеса такой души не стоят, вот и не предлагал я чудес. Не хотел, чтобы он попался мне спящему. А то ходил бы, чувачок, долго бы ходил той дорожкой, что все ходят.
Мы в водном плену дождя. – Сегодня у меня снова нет причины жить, – говорю я юному бродяге. – Одна затяжка, – он протягивает пачку сигарет. – Первая – всё ещё бесплатно. Наша давняя игра. Мы сдружились, когда я отказался от подсадной дозы. Почти для всех – это последняя ангельская доза. Получив свой первый пропуск на небеса, они вновь падают на землю, но уже не могут прийти в мир прозрачности, не могут снова встретить ангела. Им нужен любой кайф, хотя бы крошка звёздной пыли, хотя бы эхо воздушного поцелуя, робкий отголосок чуда. И они приходят за льдом первитина, дешёвой белоснежкой и быстрым спайсом. Но только не я. Мне нужна – вечность. Я так часто отказываюсь от чуда, что уже достал привратника чудес. Ангел предлагает мне сигареты без никотина, кофе без кофеина и безалкогольное пиво. Невегетарианский ростбиф и заменитель сахара. Реальность. Никаких консервантов, никаких усилителей вкуса. – Ты знаешь, что мне нужно, – говорю я. – Секс, наркотики и рок-н-рол, детка, – смеётся он. – Так ведь говорят на земле? – А как говорят на небесах? – не отстаю я. – Каждая жизнь – священна? Ангел криво усмехается, но я продолжаю: – Зачем всё это? Зачем моя жизнь? – Это всё, что у тебя есть, – зло отвечает он. – Я тебе не верю! Должно быть что-то большее! – Что-то большее? – тихая издевка. – Что-то большее, чем всё это! – не сдаюсь я. Кольцо на пальце, двое детей, машина в кредит, ипотека. Открытый счёт в банке, пластиковая карта, паблики в соцсетях. Электронные следы в цифровом пространстве, пустые бутылки от застольных желаний, год за годом – одних и тех же желаний. Изношенные вещи, сломанные гаджеты, поддельные бренды, усталые поцелуи. Катастрофы, кризисы, рухнувшие вновь небеса. – Ах да, вечность! – смеётся мой друг. – Ты веришь в вечность? И это проверка, тест, итог, последнее испытание. – Да, – выдыхаю ответ.
Жизнь нужно принимать как яд – малыми дозами, вызывая привыкание, чтобы не отравиться. Чувачку моему нужен был иммунитет от жизни. Он хотел слезть с иглы постоянной конечности бытия. Пепел феникса, болотные огни, осколки комет – уколы временного чуда. Этого добра у меня хватает. Но он хотел выйти за рамки кайфа. – Всё, что у тебя есть, – сказал я. – Любовь, кайф и поб**душки. Похмелья наутро, признания к вечеру, ночи электросвета. Здесь и сейчас. – Однажды всё закончится, – сказал я. – Ты об этом не узнаешь. Ведь как узнать, если тебя уже нет? – Это и есть – вечность, – сказал я. – Возможность не осознавать свою смерть. Наслаждайся, ты будешь всегда, бро. И больше мы не встречались. Я часто думаю – что с ним случилось? Верит ли он в чудеса? Ищет ли всё ещё вечность? Иногда я боюсь, что он приходит ко мне спящему. Приходит, как все остальные – за трухой, огрызками, костями надежд. За героином, за кайфом. Недавно я слышал, что он умер от передоза. Но я верю в чудо. Ведь пока я верю, для него существует вечность.
|