Северное королевство, Странствие на юг (Риан и Но4ка)

Спустившись по склону, дорога выползла на равнину, и на пару-тройку полетов стрелы могли ослабить бдительность: дорога выглядела безопасной. Короткий отрезок пути, свободного от кустов, способных напугать лошадей, если ветер вдруг пошевелит ветку, ни укромных местечек для засады, за которыми следует присматривать женщинам, если они путешествуют на великолепных конях северной породы и с богатым приданым. Особенно если эти женщины — вдовые хозяйки хутора Виттворен, которым, как известно всей округе, пришлось по осени распродать две трети своего табуна, а потратить прибыль негде, разве что купить земли, да кто бы на ней работал? Здесь, на севере Кафзиса, мало пользы в том, что у тебя денег куры не клюют: пока еще дождешься, чтоб кто-то привез в эту глушь достойный товар! Благодарите Богов, если партия конского овса не сгниет по дороге, а вместе с ним возница непременно попытается продать тебе втридорога одни и те же скверно прокрашенные ткани.
Илва и Бирна выбрались с хутора впервые за несколько лет, если не считать путешествием те метания по округе прошлой осенью, когда вместе с запоздалыми вестями о том, что «Крылатого змея» со всей командой пожрал шторм, пришло понимание: всех лошадей, на которых у двух женщин не хватит рук и запасов овса, нужно продать прямо сейчас как скакунов, или с первым снегом придется продавать их как мясо. Тогда им было не до красот родного края, не до веселья ярмарки урожая, и тем более не до яркой, бурлящей событиями, новостями и слухами жизни большого города. Сейчас оставшиеся дома кони — Южный Ветер, четыре жеребые кобылы и великолепная полуторка из прошлогоднего приплода — были под надежным надзором глуповатого, но крепкого и верного Корна, жеребята должны были появиться на свет не раньше, чем через две дюжины дней, и хозяйки всего этого богатства могли позволить себе неспешное путешествие: приятное разнообразие в бесконечном круговороте забот и трудов. Тем более, что оно обещало быть долгим: не имея надежды на хорошую сделку в городке "Соттрен" женщины направлялись сразу в "Столицу", и рассчитывали быть там к празднику.

Путь до Столицы занимал около недели конного хода на юг. Пересекая и огибая перелески, Илва и Бирна старались не забредать в лесную гущу и держались открытых пространств, хотя даже на юге Кафиса и очень редко попадались разбойники и бандиты, расстояние между населенными пунктами было приличное. Близился вечер, солнце уже зашло к закату. Женщины преодолели почти сутки пути. Соттрен был уже всего в паре часов пути, этот небольшой, но хорошо укрепленный городишко. На востоке в 4х часах был небольшой перевалочный форт северян. На западе, в 4х часах был населенный пункт лесорубов. Погода была хоть и летняя, но ночью было довольно холодно. Холод никогда не пугал Илву и Бирну. Недалеко, впереди, был лес. Конечно можно было заночевать и в лесу, но можно было и продолжить путь. Листочек, Цветок, Ягода и Ручей послушно следовали за хозяйками, ничем не показывая усталости или тревоги.

Выезжая из дома, Бирна, хоть и давно уже не дитя, поймала себя на по-детски радостном ожидании путешествия, новых лиц, незнакомых земель. В последние полгода — а если честно, то в последний год, с тех пор, как Руне с братьями ушли в море, жизнь на хуторе менялась редко и только к худшему, а под конец зимы совсем замерла, словно женщины и дети, запертые снегами в небольшом фъорде, стали пленниками в кольце одинаковых дней. Этот поход они с сестрой задумали давно, и был он, конечно, не прихотью, а необходимостью освободить место в табуне для жеребят, что сейчас растут в животах четырех кобыл, и все же... Отправить детей в материнский род, освободившись от бесконечного круговорота хозяйственных забот, оставить коней на недотепу-Камешка, и поехать в столицу — это была чудесная идея Илвы, и именно ее воплощения Бирна ждала больше, чем самой весны. Сестра не разделяла ее бурной радости, ехала рядом и чуть улыбалась загадочно, как всегда, скрывая свои мысли даже от бессловесных коней, но и по ее глазам видно было, что Илва разделяет это чувство легкости и свободы, вернувшее сестер, перешагнувших уже тридцатилетний рубеж, в беззаботную девическую пору.
Ночлег в поле и два дня пути вернули к действительности даже Бирну, и зачастую сестры вели лошадей в поводу не оттого, что те могли переутомиться — да что им будет, если везут не слишком тяжелых седоков шагом, к тому по очереди.
- Вот и наша развилка, - Илва первой увидела приметный камень, похожий на огромного медведя, сидяшего на заду... или просто на мешок с репой. - Как он там говорил?
Бирна наморщила лоб.
- Соттен будет на прямой дороге, на востоке какая-то крепость, а к западу хутор лесорубов. В лесу, надо полагать. И какая дорога тебе нравится?
- А давай пустим вперед наш репейник, пусть выберет.
У Илвы было такое серьезное и честное лицо, что Бирна нахмурилась, подозревая, что это шутка. Тем не менее, она спешилась, и, ухватив кобылу за повод, строго сказала ей:
- Нам нужен хороший постоялый двор с теплой конюшней и мягкими постелями. И чтобы ужин готовили из свежего. Поняла?
Цветочек косила на женщину грустным всепонимающим глазом, и Бирна могла бы побиться об заклад, что это создание нарочно выведет их к лесорубам или разбойникам, если только догадается, в какой стороне их искать. Тем не менее, она отпустила повод и, скрестив руки на груди, встала рядом с сестрой. Будь что будет.

//Лошадь немного потопталась на месте, встряхнула гривой и опустила голову, нюхая редкую траву под ногами. Затем Репейник не спеша побрел на запад, не поднимая головы, но изредка останавливаясь и поглядывая на Илву и Бирну.

- Я всегда говорила, что у этой лошади мозгов еще меньше, чем у тебя, - заметила Илва, понаблюдав за тем, как Цветочек предлагает хозяйкам поискать ночлега на хуторе с парой десятков одичавших в лесу мужиков.
- Зачем тогда было спрашивать ее совета? - проворчала Бирна, перехватывая лошадь и взбираясь в седло. Пусть поработает, вредина! Могла бы и верную дорогу выбрать, бесполезное животное - небось на хуторе ее живо на похлебку пустят.
- Это была шутка, сестричка, - усмехнулась Илва, и, ловко усевшись верхом, тронула свою лошадь вперед по южной дороге. Город был единственной надеждой женщин на ночлег в тепле и безопасности, да и то если на тамошнем рынке есть скотный торг, ведь в таверне нечего рассчитывать на хорошие условия для лошадей, нужен постоялый двор. И лучше бы такой, при котором есть конюшни и загоны.

Возможно лошадь и не шутила, а просто не поняла своих хозяек. А возможно искренне рассчитывала найти там теплый ночлег или корм. На западе действительно, исторически сложился земледельческий уклад, но откуда Репейнику знать что люди не едят траву. Илва вновь оседлала лошади и сестры двинули на юг, в Соттрен. Путь прошел без пришествий, не считая подколок в сторону Репейника, его поведения и идеи Илвы.
Когда процессия подошла к Соттрену, было совсем темно, лишь несколько факелов на деревянной стене, выдавали населенный пункт. Когда северянки с лошадьми приблизились к главным воротам, со стены последовал грубый и настороженный голос:
- Стойте! Кто такие? - ворота были закрыты. В том что на путниц было устремлено пару десятков глаз и полдюжины стрел, путницы почувствовали интуитивно. Лошади же почувствовав нехорошее, заржали и забеспокоились.

Стена, черной грядой маячившая в конце пути, выросла, и закрыла собой звездное небо.
- По-моему, надо было послушать лошадку, - пробормотала Бирна, пытаясь разглядеть что-то рядом с факелами. Вроде бы тени на стене, люди... Или это просто мерещится усталым глазам.
- Не бойся. Они сами тебя боятся, - негромким уверенным голосом подбодрила сестру Илва, но и ей не слишком-то по душе было селение, закрытое, как ловушка. - Вон как огород...
Грубый мужской голос прервал ее тихую речь, встревожив не только женщин, но и лошадей. Кобылы отлично знали, что человеческое жилье означает тепло, отдых, заботу, водопой и еду - все конские блага, и сами прибавляли ходу, почуяв дым очага, но сейчас они беспокоились. Не сговариваясь, сестры насторожились, вглядываясь во тьму, вслушиваясь в звуки и запахи. Лошади пугливы: ветерок пошевелит ветками куста, или донесется издали крик - и она со всех ног удирает от страшной опасности... Но ветерок иногда доносит запах зверя или пролитой крови.
- Он что, слепой? - искренне недоумевала Бирна, не понимая, какого ответа человек на стене ждет от двух усталых женщин.
- Да, из-за факела, - спокойно отозвалась сестра. - Ничего не видит в темноте. Эй, на стене! Мы сестры Виттворен, везем четырех коней на торг в столицу. А что у вас случилось? Почему закрыто? У вас что, поветрие?
Происходящее нравилось ей все меньше и меньше, пока не дошло до готовности поворотить коней с места при первом же намеке на опасность. Эти люди в городе чего-то боятся, так сильно, что спрятались за стеной и говорят, даже не показав лица. Наверное, еще и двери в домах закрывают на засов. Что же их так напугало? Где угроза, снаружи или внутри?

На стене некоторое время было молчание. Затем всё тот же голос ответил:
- Заходите - ворота отворили двое вооруженных мужчин, походу из городской охраны. Сестры с лошадьми проследовали внутрь городка, со стены на встречу им спустился пожилой но крепкий мужчина, с пышной седой бородой. Неспешно подойдя к путницам он поприветствовал Илву и Бирну.
- Доброго времени суток вам. Я старшой этого селения, звать Асбёрн. Прошу прошения за скверный прием, да время нынче настало лихое. Со смертью короля повадились к нам с юга всякие бандиты захаживать. Люди уж затемно стараются вернуться в Соттрен. И раньше то ворота на ночь запирали, а нынче и вовсе - мужчина развел руками. На стене стояли несколько дозорных, неподалеку у костра сидело несколько солдат. В остальном было всё спокойно как и всегда. В окнах домов горели лучины, редкие горожане спешили по своим делам.
- Если вы к нам заночевать, то можете остановиться в тракте. Народу нынче у нас не много. Там же и коней своих можно накормить. Тракт в центре селения. - Асбёрн замолчал, намекая что сказать как бы больше и нечего.

- Король умер? Как? И что теперь? - переспросила Илва, выцепив из речей Асберна самое важное. В конце концов, трактир можно найти и своими силами: наверняка это будет один из немногих домов, где еще не спят, а короли умирают не каждый день. Король - тоже человек, и пусть судьба будет милостива к его вдове и детям, но Илве думалось не о чужом горе, а о том, что великому человеку будет устроено великое погребение. А следуюшему великому человеку - коронация, и, конечно, будут речи о том, что заплатить налог на оба этих развлечения есть высокая честь для каждого из подданных...

- Но ведь еще десять дней назад он был здоров... - Бирна знала о Короле только то, что это человек, который живет в столице и забирает пятую часть дохода, да еще по селению столько же в уплату за то, чтобы тебя не посадили в тюрьму. Она не задавалась вопросами о том, куда и по какому праву этот Король забирает треть табуна каждый год, ей достаточно было знать, что если не отдать коней, то отнимут весь табун, землю и свободу. Этого Бирне было достаточно, чтобы не очень-то горевать о смерти Короля.
Сестры понимающе переглянулись, припомнив также и то, что бывает, когда братья делят наследство отца. Простые люди друг дружке морду бьют, а короли?

- Да, умер. Сломал себе шею как говорят. А его жена выпрыгнула прямо из окна замка! Даа... У власти теперь его брат. Не знали? - Асбёрн рукой разгладил бороду. - Не нравится мне новый король, при нем разбойников стало тьма. - затем как бы опомнившись, пожилой северянин заторопился - Мне пора на службу, интересно, поспрашивайте в трактире.

- И верно дурные времена настают, - спокойно и холодно проговорил Илва, не пытаясь, впрочем, остановить нового знакомца. - Если каждый старшой прохожим людям на короля жалится.
Едем. Ужин нас заждался.
И сестры направили коней прямо по самой широкой улице, надеясь найти там трактир. Они были согласны даже на ночлег в конюшне (не стоит оставлять без присмотра свое состояние), но перед тем следовало переговорить с местными и чужеземцами насчет разбойников.

Попрощавшись с Асбёрном, сестры направились по улице. Ничего примечательного на глаза Илве и Бирне не попалось, людей же на улице становилось всё меньше. Вскоре сестры увидели большое двухэтажное строение с надписью "Тракт", видимо остальные буквы когда то и существовали, но история об этом умалчивает.

Дурные вести не добавили сестрам бодрости, и по сторонам они оглядывались с тем лишь, чтобы заметить опасность и не сбиться с дороги. Сомнительные красоты города и лица припозднившихся прохожих их не занимали, да и много ли высмотришь в темноте? Станет ли добрый человек отвечать чужакам, если во тьме ночной его спросят о разбойниках? Хорошо если стражу не кликнет...
Добравшись до "Тракта", сестры, ничем не любопытствуя, вручили тому, кто был больше прочих похож на хозяина, серебра с лихвой за постой для людей и коней.
- Нужен постой на четырех кобыл и двоих людей, - обратилась к хозяину Бирна. Здесь, конечно, могли бы позаботиться о животных, позволив людям завалиться спать, но уход за лошадьми позволяет вовремя узнать о всех неприятностях каждой из них. - Наперво займемся конями. Пусть им принесут воды и снеди для лошадей. Что у вас есть? Сено, ячмень, горох... Сейчас дай нам хлеба, кувшин питья и пару кружек. Ужин пусть принесут после того, как лошади будут ухожены.

- 10 сребреников - хозяин был не пожилой, крепкий мужчина с рыжими волосами и такой же короткой бородой. Взяв деньги он распорядился что бы лошадей отвели в конюшню, сытно накормили и даже расчесали и очистили от грязи. Мыть на ночь коня было плохой приметой. Конь мог захворать и вообще у северян было не принято мыть лошадей.
Илва и Бирна вошли в "Тракт", в большом зале было тепло и натоплено. На стенах горели свечи, создавая уют. Пахло вкусной едой.
- Присаживайтесь за любой стол, за лошадей не беспокойтесь, конюшня у меня охраняется, так же как и трапезный зал - сестры завидели двух здоровенных мужчин в темных углах, прислоненных к стене - еду сейчас принесут.
В большой зале было совсем пусто, на 15 столов было всего 4 посетителя, которые сидели за одним столом возле дальней стены и шумно пьянствовали.
- Всё будет как вы пожелали. Ключ от комнаты сейчас принесут, вместе с питьем. - хозяин говорил спокойно и деловито. - Любую потребность, скажите Олхайл, она вас обслужит. Сказав это хозяин удалился за дверью за стойкой, откудова послышались распоряжения. Сестры сели за стол и услышали разговор за столиком у стены:
- Я в молодости со скалы в воду прыгал! Под водой 50 метров проплывал! С десятиметровой высоты прыгал!
- А у меня мужское достоинство 40 сантиметров! Было в молодости…
- А сейчас? — трезвеет собутыльник.
- Сейчас ту жердь выкинул… - все трое ржут.
- Оппа! Смотрите какие там сидят - говорит один заметивший вас и кивает головой в вашу сторону, остальные оборачиваются.
- Угрюмые какие то.
- Хороши.. - соглашаются остальные.
Самый оживленный, тот кто рассказывал анекдот обращаясь к Илве и Бирне прокричал:
- Добрый вечер почтенные, присоединяйтесь к нам! - при этом сделав жест рукой - Праздник у нас.

- Ты не понял, добрый человек, - на какое-то время упустив власть над событиями, смертельно усталые после двух дней пути сестры позволили бойкому трактирщику усадить себя за стол, но все происходящее им не нравилось. Пьяный мужицкий смех пробивался через ватное отупение усталости бессмысленным и отдаленным рокотом горного камнепада, только в сознании отмечалась возможная опасность. Совершив подвиг силы воли, Бирна встала первой, это была ее забота - разговаривать и договариваться. - Накажи людям наших коней не трогать. Пусть принесут воды и корма, чтоб нам впотьмах не блуждать, более ничего не нужно. Сами обойдем. Вот тебе еще три сверху за то, чтобы все было по нашему.
Она звонко шлепнула о стол ладонью с монетами, и сестры решительно направились в сторону конюшни.

- Простите, обычно.. Я распоряжусь. - взяв деньги и не выказывая довольства, хозяин удалился, призвав одного из "вышибал", сказав ему что-то тихо и кивнув на сестер. "Вышибала" направился к четверке и заставивил их заткнуться что то негромко сказав, затем направился к своей уже протертой стене.
Сестры спокойно уже перекусили ибо балагуры слегка поувяли и замолчали, а вскоре и вовсе разошлись. За пару часов Илва и Бирна накормил коней и отправились в свою комнату где их ждали две кровати. Сон мгновенно захватил уставших сестер. Дверь была заперта изнутри. Ничего не снилось, Илва и Бирна провалились в беспамятный сон. Как вдруг:
Илве приснилось зеленое поле и черный, большой бык который смотрел на нее и мычал. Мычал громко и протяжно, сверля своими глазами затем с громким топотом и протяжным воем кинулся на нее. В глаза ударил красный свет.
Илва проснулась. Снаружи стояли крики и рыжий свет от пламени, пробивающийся из окна и освещая комнату. Был слышен лязг оружия и топот ног пробегающих по коридору. Стояла кромешная тьма. Крики и рычания десятков мужчин доносились с улицы. Высокие от боли и рычащие в атаке. На весь Соттрен трубил низкий, протяжный рог... Бирна еще спала.