Пролог
Дым пороха и сигар.
Дождь стучал в его окно. Безнадёжный глухой стук. Он напоминал последнюю борьбу предателя, погребённого заживо в деревянном ящике. Некоторые отчаянно молотили по доброй сосне, охваченные инстинктивным ужасом. Они не чувствовали боли от сдираемой с костяшек пальцев кожи, отказывались понимать, что конец уже настал. Другие били по крышке изредка, они больше вопили и умоляли их простить. Стенали о милосердии. Мерзость. Всех их попытки - лишь безнадёжно далёкий глухой стук. Предателей не прощают, предателей не щадят. Ибо предавший однажды уже не сможет себя остановить. О, он может попытаться. Дать себе клятву. Но вкус запретного плода навсегда остаётся на губах. Тяга слишком сильна. Ощущение собственного превосходства, возвышения. Как первое хладнокровное убийство. Как первая женщина. Мир триумфа.
Зубрини отошёл от окна. Во тьме комнаты щёлкнула золотая зажигалка. Аромат кубинского табака заполнил пространство. С первым вдохом пришёл образ смуглой красотки.
Чёрные волосы распущено лежали на плечах, сочное тело прикрывали лишь две полоски белой материи, да и те не цельные. Во рту та самая сигара, как дьявольский намёк на сладостный рай. Воспоминание о Рее было ещё совсем свежим. Вот она подходит к нему с огнём в глазах и губах. Она и не подозревает, что её сдали. Обычно расправу над предателями Зубрини поручал Труму или Горному. Но не в этот раз. Весь ужас, боль и наслаждение должны были принадлежать только ему одному. Зубрини медленно открыл ящик стола. Краем глаза заметил, как на короткий миг на лице Реи проступил испуг. Хех. Куда же в это мгновение делось твоё зазывное самодовольство? Зубрини вытащил из ящика связку наручников и бросил их девушке. Кивком головы указал на спальню. Грациозно выгнув спину, Рея подняла с ковра брошенный предмет и послушно отправилась, ритмично покачивая бёдрами, куда ей велели. Зубрини сделал долгую затяжку, балансируя на грани саднящего кашля. Выждал несколько минут, пока не услышал два характерных щелчка. Выдвинул к себе другой ящик стола и приласкал пальцами холодный металл.
Уже полностью обнажённая Рея лежала на постели, руки пристёгнуты над головой. Лёгкая тень сожаления пробежала по лицу Зубрини. Девчонка была хороша. Бездонные омуты глаз, чувственные губы кофейного цвета, приоткрывающие жемчужные зубы. Взгляд Янко обласкал её женственные плечи, спустился к приподнятым от предвкушения грудям, зашарил по ровному плоскому животу, задержавшись в маленькой ямочке. Непроизвольно, Зубрини сильно закусил верхнюю губу. Затем с шумом выдохнул, прогоняя наваждение и вытащил из-за пояса пистолет.
- А теперь, девочка, ты расскажешь мне о своих делах с Сальфеджио,- излучая ледяное спокойствие, произнёс Зубрини.
Расширевшиеся от страха глаза девушки были лучшим доказательством его правоты.
***
От ствола "Банхаммера" поднимался лёгкий дымок. Янко молча сидел на стуле и смотрел, как кровать пропитывается кровью Реи. Девушка сломалась почти сразу, выложила ему всё как на духу. Она знала, что её ждёт, если слишком упорствовать. И в награду получила быструю смерть. Зубрини всегда держал своё слово. По существу Рея поведала не так много, Янко и не ждал, что она раскроет ему все секреты Сальфеджио. Однако кое-что интересное она всё-таки рассказала.
Безумный подонок смог превзойти сам себя! Не смог вовремя взять себя в руки и вынудил отправиться в свободное плаванье один из своих ценейших активов. О, он безусловно вскоре опомнится. Но рыбка уже уплыла. Янко оставалось только подобрать иприголубить потерянное. Не сразу - здесь нужна ненавязчивость и деликатность. Но в конечном итоге Зубрини всегда получал то, что хотел.
Глава Первая.
Новая жизнь. Старые знакомые.
Шум. Один сплошной шум. Барабанящий по окну дождь, рев двигателей автомобилей вперемежку с гудением клаксонов, какофония голосов прохожих. Звучащий в ушах
его голос, срывающийся на крик. Он кричал, что она сильно пожалеет. Что на самом деле она никто. Не продержится без него и трёх дней. И окончит она эти дни в какой-нибудь подворотне, где её истерзанный труп найдут двое подростков-наркоманов. Но и те даже не вызовут по её душу полицию. Лишь обшарят бездыханное тело в поисках завалявшейся десятки. Он всё говорил, кричал, сыпал угрозами, орошая комнату брызгами слюны. В какой же момент она перестала слушать эти вопли? А сколько ещё минут прошло перед тем, как она покинула комнату, в которой они "разговаривали", затем его дом, села в такси и уехала прочь? Много, слишком много. Столько он не заслужил. Но к чёрту.
"Три дня ты сказал? Прошло уже пять, а я до сих пор жива! Ты бешеный кусок дерьма!"Ещё бы этот проклятый шум куда-то исчез. И запах выхлопных газов, от которых Гафри начало слегка подташнивать. Голова же была готова разлететься на мелкие куски. Похоже прошлой ночью Гафри оторвалась на славу. И что теперь? Планов по сути и не было. Опьянение от обретённой свободы тоже почти полностью выветрилось, суровая реальность всё отчётливее проявляла свои мрачные очертания. Настало время подумать. Если бы только голова не была дырявым решетом.
Зачатки мыслей Гафри прервал стук в дверь. Следом за ним тут же раздался и звонок. Гафри никого не ждала. Тем более идиота, который не может выбрать: стучать ему в дверь или звонить.
Долгое послевкусие, Гафри Амаретто
Список форумов · Кладбище · Городское кладбище · Террамафия
