Пробуждение, чертоги мастера Снов

Все мы когда-нибудь видим сны. Черно-белые, цветные, состоящие из обрывков или же идущие стройным непрерывным сюжетом… Многие из них мы забываем, когда открываем глаза и возвращаемся в реальный мир. Забываем постепенно, картинку за картинкой. И то, что казалось нам ясным и понятным секунду назад, пока мы еще замутненным взглядом смотрим на мир, уже безвозвратно теряется в памяти, стоит лишь нам окончательно пробудить свое сознание. Так бывает – так происходит чаще всего. И лишь самые яркие, хотя порой это такие же черно-белые кадры, мы запоминаем, иногда прокручивая в сознании и пытаясь извлечь из них какие-то выводы…
А иногда сны повторяются, изо дня в день, из ночи в ночь. Чаще всего, почему-то, это кошмары. И ты уже знаешь, что случится в следующую секунду, и готов к этому, но чувство страха, чувство неизбежности не уходит. Потому что ты забываешь, что это сон… И в очередной раз падаешь вниз, или же чувствуешь, как пережимает дыхание, или же просто понимаешь – тебя уже нет. И именно поэтому ты смотришь на все со стороны.
Но Серж не помнил, когда в последний раз видел кошмары. Впрочем, и остальные сны он запоминал редко – самые обычные и ничем не примечательные картинки не находили для себя места в голове, полной творческих начинаний. Лишь последние несколько дней – может, с неделю, а может и дольше, ему снился практически один и тот же сон. Вот и сейчас…

Комната была залита голубоватым светом. Высокий потолок, окна во всю высоту, завешанные невесомыми белыми шторами. В центре – какого-то странного вида подобная саркофагу конструкция, вытянутым вверх и по длине полукуполом возвышающаяся над полом метра на полтора. Белый купол саркофага впереди заканчивается, а под ним, на неширокой пластине кто-то лежит. Разглядеть невозможно – зрение словно начинает мутнеть, стоит лишь присмотреться к этому. Но ясно одно – это человек. Слабо видно, но, кажется, будто от него куда-то внутрь саркофага уходит множество каких-то трубочек и проводов. Попытка присмотреться – и комната вновь словно расплывается, искажая нити реальности и заставляя усомниться в собственном существовании. Картина меняется. И вот уже рядом с саркофагом прямо на полу сидит человек. Молодой мужчина, с длинными темными волосами и немного резкими чертами лица – почему-то его Серж может рассмотреть спокойно. Рука мужчины протягивается к тому, кто лежит под отодвинутым куполом саркофага. Он что-то тихо говорит – слова кажутся такими знакомыми, но понять их невозможно. Комната вновь расплывается, и в глазах начинает мутнеть. Что-то изменилось. Да… Он лежит и смотрит на белоснежный потолок. Но он чувствует, что это не его взгляд, и не его тело. На холодном лбу чья-то горячая рука, и тепло неприятной дрожью расходится по бледной коже, покалывая обжигающими иголками. Пошевелиться невозможно. Через миг становится ясно – веки закрыты. Но он как-то видит. Вновь слова… А затем плавное движение, и теперь вокруг него лишь своды увиденного только что саркофага. Свет исчезает. Воцаряется темнота, а Сержа словно грубо толкают в спину. И вот опять – та же комната, тот же свет. И уже закрытый купол-капсула саркофага.
- Она устала, - слышится вдруг мягкий женский голос. Такое ощущение, словно он доносится из той части комнаты, что не видна за этим белоснежным подобием гроба.
- Она устала, - голос повторяется вновь, но в этот раз к нему присоединяется еще один, более низкий и завораживающий.. Словно два человека повторяют слова, не сбиваясь и не отставая друг от друга ни на долю секунды.
- Она устала… - комната наполняется эхом из множества голосов – взрослых, детских, старческих, женских и мужских, веселых и печальных. Словно все голоса мира сливаются в последнюю фразу, и вновь оставляют после себя тишину. В которой теперь слышится лишь чье-то тихое дыхание и стук собственного сердца, тревожно отзывающегося в висках. И лишь теперь комната становится настоящей, и зрение перестает обманывать гостя этого сна.

- Пусть поспит. - С трудом, но всёже выдовил из себя эти два слова Серж. В следующий миг, он вытянул вперёд левую руку, как-будто боясь наткнуться на невидимую преграду и несмело пошел вперёд. В голове художника всегда было место детскому и наивному любопытству, и он жаждел его утолить.

-Она устала спать, - раздался из-за саркофага вновь тот женский голос, что Серж услышал первым в том стройном хоре.
-Устала, устала..-подхватили другие голоса, словно теплыми волнами воздуха окружая гостя. Нет, нигде более не было преград... И комната не плыла перед глазами. Лишь странный холод, несмотря на тепло, забирался под кожу, словно пронизывая тело насквозь и не задерживаясь в нем, раз за разом. Купол при близком рассмотрении казался одним целым. Лишь едва заметные щели там, где были грани, напоминали о том, что это творение рук человеческих открывалось, хотя и в радиусе видимости не было ни одной кнопки.
-Но проснуться она не может, - вновь разрезал тишину голос, даже с какой-то ноткой отчаяния в нем.

- Ну, тогда пусть просыпается. - Чуть растерянным голосом посоветовал Серж и подошел к саркофагу вплотную. Серж огляделся по сторонам, стараясь заприметить хоть что-нибудь, что подскажет ему где он находится. И, не придумав ничего лучшего, постучался в саркофаг со словами: - Есть кто дома?.

-Не может, не может. - ответили совсем рядом с ним, - ей нужно...
Голос не договорил. От прикосновения Сержа саркофаг загудел, низким звуком закладывая уши, а все вокруг вновь начало терять очертания. Художник лишь успел заметить, как опустилась стенка купола, и наружу начало выплывать ложе, державшее на себе человека, чье бледное, словно через пелену видимое лицо было обрамлено черным шелком волос. Миг - и черное пятно начало расплываться, словно поглощая все внутрь себя, заволакивая зрение, слух и притупляя все ощущения.
-Она не сможет проснуться, пока Мастера не исправят ошибку. Они забрали не того...
Все тот же голос звучал в темноте, а перед человеком плавно вырисовывался женский силуэт, словно сотканный из невесомых светящихся нитей, голубым свечением озарявших тьму, что царила вокруг.
-Помоги, человек. - произнесла светящаяся фигура, протягивая полупрозрачную руку.

Страх и удивление уступили место всепоглощающему любопытству. Он уже понял, что это был сон. Он умел легко и быстро отличать сон от реальности и даже выработал в себе умение управлять своими снами, как компьютерной игрой, но этот сон ему не подчинялся.
- Чем и как я могу помочь? - Спросил Серж, протягивая свою руку навстречу полупрозрачной руке девушки.

- Бар Лионель Хэмптон, - еще тише ответил голос, -за час до полуночи... Там, где в голосе ангела переплетаются все эмоции мира... Столь лакомый кусочек для обоих сторон. Найди ее, найди Марион Леклер. Пусть она вспомнит Айме...
Пальцы фигуры коснулись ладони Сержа, оставляя за собой странное покалывание, словно во время болезни, но не несущее с собой неприятного ощущения.
- Иначе они заберут и ее.
- Иначе.. заберут.. иначе..её...они... - пространство вновь раскололось неисчисляемым количеством голосов, убаюкивая и усыпляя сознание человека,будто заставляя его погрузиться в сон во сне. А затем раздалась музыка. До боли знакомая, которую он слышал уже не раз. Все громче и громче... Резкая боль в левой руке заставила проснуться и понять, что источником музыки был телефон художника, который, судя по месту в песне звонил уже очень долго.

- Черт, приснится же! - Алле, - негромко сказал он, приложив трубку к уху и нажав на клавишу "ответ". Сказал и тут же подумал, что даже не посмотрел от кого звонок. - "Совсем распустился!" - Подумал Серж, ожидая ответа.

- Ну ты и спать, сова! - послышался на том конце вечно бодрый и веселый голос Анри. - Я уже полчаса пытаюсь до тебя дозвониться- дотрезвониться, думал уже что номером ошибся. Давай, поднимай свою тушу с дивана и подойди уже к входной двери! А то у меня ноги затекают, да и сам скоро усну.

- Вечно ты преувеличиваешь, - буркнул в трубку Серж, впрочем, вполне добродушно. Сбросив звонок, парень поднялся с дивана и пошел открывать дверь. - Пару минут стоит под дверью, а ноги у него затекли, - пробубнил он себе под нос, подтянул полосатые пижамные штаны и отворил входную дверь.

- Хоп! - Анри, не ожидая приглашения оказался уже в квартире друга, не дав тому даже преградить дорогу. Выглаженный костюм, вечно поднятые и модно уложенные вверх волосы, аккуратные усы и бородка вокруг губ, которые, казалось, не умеют не улыбаться, - облик этого человека не менялся практически никогда.
- А иначе тебя не заставить пошевелиться. Добрый день. Хотя для тебя, наверное, утро - наконец соизволил поздороваться он, вытаскивая из кармана черного пиджака портсигар, - Курить будешь? Кубинские, великолепное произведение подобного искусства.

- Не откажусь, - растирая глаза, ответил Серж и взял из портсигара один тёмно-коричневый цилиндрик. - Вобщето, я еще не завтракал... С другой стороны, когда мне это мешало? - Гильотинка нашлась не сразу, но всё-таки нашлась.
Удобно устроившись на мягком диване, начинающий, но уже почти успешный художник, выпустил в потолок ароматныйм чуть горький дымок и воззрился на друга. - Ну, с чем пожаловал?

- Только не говори что не рад видеть, - заметил Анри, видимо, не торопясь присаживаться и оглядывая, словно впервые, помещение. Впрочем, и курить он тоже не торопился - портсигар вскоре ушел на место. Затем на свет божий из того же кармана появилось два небольших флаера, а ухмылка на губах человека стала немного хищной.
- С чем же я еще могу пожаловать? Если я не вытащу нашего Сержа развлекаться, то этого не сделает никто иной. Глянь-ка! - добавил он, протягивая один из флаеров другу, - сегодня в этом клубе просто замечательная программа. Говорят, у Усов появилась пара новых замечательных композиций и, поговаривают, там будет выступать кто-то из зелени, но весьма и весьма талантливой. А я, как поклонник джаза, не могу это пропустить. Ну и заодно решил, что тебе там понравится.
Флаер, выполненный в теплых кремовых и коричневых тонах, оказался пригласительным билетом в клуб Bar Lionel Hampton, знаменитый своей джазовой направленностью. Можно было не спрашивать, откуда этот франт постоянно доставал подобные вещи, но это словно входило в его хобби. Пока же Анри протягивал другу пригласительные, Серж краем глаза заметил время на его часах - если они не врали, то было уже порядка двух дня.

- Хочешь кофе? - Наконец соизволил Серж проявить своё гостеприимство.
Пока Анри думал над ответом, художник пристально разглядывал карточку. - "Весьма изящно сделанно, надо признать." - Подумал он про себя. А еще подумал, что где-то уже слышал или видел это название. Только он так подумал, как тренированная память услужливо подсказала ему, где и когда он слышал название этого клуба.
- Уговорил, - сказало, пряча карточку во внутренний карман пиджака, висевшего на спинке стула. - Кстати, сколько на твоих часах, и чего там с погодой на улице? - Тяжелые почти чёрные шторы были задёрнуты, а идти к окну было лень.

Пожалуй, ошибки не могло быть. Именно это название прозвучало из незримых уст странного собеседника. И, как ни странно, этот сон помнился так же хорошо, словно вовсе не был сном.
- Не откажусь. Ты же меня знаешь, - кивнул Анри, - раскачивайся уже. Двадцать минут третьего, если округлить - посмотрел он на часы, подходя к шторам, - а то, гляди, опять уснешь и если не опоздаешь, то придешь неотесанным и небритым. Я же рассчитываю, что некоторые особы из женского общества составят нам компанию, - доля хищности передалась и на голос, словно он был в предвкушении охоты, - кстати, с твоей стороны нет желающих тоже сегодня отдохнуть?
Штора слегка отодвинулась, впуская в комнату ослепляющий луч солнца. Да, август как обычно был душный и жаркий, и оставалось лишь удивляться как друг умудрился не зажариться в своем костюме.
- Погода нас балует настолько, насколько мы это заслужили, - уклончиво ответил тот, - но глядя на меня, можно предположить, что там не холодно. Даже жарковато.

- За полчаса соберусь, - пообещал Серж и пошел ванную. - Кстати, кофеварка как всегда на кухне. Если хочешь кофе... Ты знаешь как его варить. - Настроение слегка улучшилось - Серж Мулинье окончательно проснулся. В дверях он обернулся и поднял палец вверх. - Налей мне чашечку кофе и... И нет, на примете у меня никого нет - пойду один.

- Вот теперь ты точно вернулся в этот мир, - послышался ухмыляющийся голос, - ладно, так и быть, Ваша Светлость, сегодня я соблаговолю сварить вам кофе, чтобы вы пребывали до конца дня в превосходном настроении от его бодрящей силы, - Анри, насвистывая что-то под нос, ушел налаживать нередко напряженные отношения с кофеваркой. Когда же Серж вновь «вернулся» в ванную комнату, то почувствовал, что его буквально обжигает паром, поднимающимся из наполненной до краев водой ванной. Зеркало, в котором он привык лицезреть свою утреннюю физиономию, было полностью запотевшим, а на нем, нетронутые испарением, виднелись несколько слов.
«Неужели все так просто?» - с несколько мгновений продержались буквы и исчезли, покрываясь такой же белесой пленкой влаги.

Серж протёр глаза, внимательно посмотрел на зеркало, а затем стёр с него пар рукой. - Жизнь вообще простая штука, если к ней подходить с умом и с юмором, - многозначительно изрёк он и принялся бриться, чиститься и умываться.

"Тоже так думаю" - проявилась еще одна надпись, но уже паром, и дорисовалась в конце веселым смайликом. Впрочем, через пару мгновений все исчезло, позволяя человеку спокойно привести себя в порядок. Когда Серж вышел из ванной, Анри как раз отвоевал у кофеварки положенную порцию кофе. Как ни странно, несмотря на эти "кофейные войны", кофе у этого товарища всегда получался "на ура".
- Долго ты, - заметил друг и посмотрел на часы, - я через минут двадцать отчаливаю. Как насчет встретиться.. часов в девять? Как раз успеем к началу веселья, герой-одиночка, - беспечно добавил он, допивая, судя по уровню кофе, уже не первую чашку.

- У меня глюки! - Весело сообщил начисто выбритый и насухо вытертый Серж, выходя из ванной. - Ну ты и кофехлёб! Мне-то оставил хоть чашечку? - Подойдя к столу и присаживаясь за него, художник по быстрому провел ревизию кофеварки, извлёк из неё остатки кофе и с удовольствием на лице его понюхал. - Мммм, обажаю этот запах, особенно утром, особенно когда утро случается в два часа дня. Кофе быстро исчез.
- Почему именно в девять? Мож пораньше встретимся, хотябы на часика полтора, и где-нибудь перекусим? У меня сейчас с финансами не лучшие отношения, могу конечно с кредитки снять, но уж очень не люблю влезать в долги. Я к тому, что в ресторане дороговато выйдет покушать, лучше будет прийти туда сытыми и спокойно напиваться, - пояснил свое предложение Серж.

- Когда ж ты успел до глюков-то напиться, и меня не позвать? Хотя… Вроде перегаром не несет, - заметил Анри, ставя на стол пустую чашку. - А за кофе спасибо. Пораньше… - он посмотрел на часы, потом на Сержа, - Пораньше.. – вновь перевел взгляд на часы, прикидывая что-то в уме.
- Пораньше. Где-нибудь это у меня или у тебя дома? – наконец после минуты торможения изрек он, - Вот черт, как-то странно это прозвучало с моей стороны, будто я дамочку зову к себе на чай… Или ты успел обнаружить еще парочку приемлемых заведений в отношении цена/качество? – вернул он серьезный тон – настолько, насколько вообще мог быть серьезным, - в принципе, я думаю что часам к семи мы закончим. Так что если у тебя есть достойные идеи…

- Идей нет, но есть нюх на такие места. Так-что можешь не переживать, чего-нибудь подвернётся, - пообещал Серж и начал прикыдывать в уме, чем ему занять это время. Выходило, что нужно хоть немного поработать. Заказ был почти готов и до конца следующей недели он точно успеет, но перестраховка еще никому не мешала.
- Ладно, дружище, беги по своим делам, а я своими пока займусь. Да, вечером встречаемся у ... - Серж посмотрел название на карточке, - у Lionel Hampton.

- Ты только что хотел перекусить. Ну, не сейчас, а ближе к вечеру - напомнил друг, - Так все-таки у клуба? Лаадно, - протянул Анри, постепенно ретируясь к двери, - если передумаешь - звони. Только не усни вновь, а то тебя не добудиться просто. Аревуар!
Дверь открылась, выпуская гостя и донося до ушей Сержа чью-то весьма оживленную болтовню. Видимо, у соседей тоже начинался выходной - нередко пролетом выше собиралась компания молодежи, общим контингентом лет на пять моложе Сержа. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы знать - квартира так и будет оставаться на распашку после ухода Анри - этот человек придерживался принципа "закрой за мной дверь" буквально до крайностей.

- Вот ведь засранец, опять дверь не закрыл, - добродушно проворчал Серж, щелкая замком входной двери.
Честно признавшись себе, что работать нет совершенно никакого желания, он соорудил себе пару бутербродов из того, что нашлось в холодильнике, налил свежесваренного кофе и залёг на диван. Пультяшка сама прыгнула в руку и началось обычное прощелкивание каналов в поисках чего-нибудь интересного. Это "чего-нибу" обычно имело весьма размытые границы и могло оказаться всем, чем угодно.

Пару раз пультяшка перенесла Сержа в мир кино, пару раз в мир новостей – в этом мире не наблюдалось ничего нового, разве что участились случаи пропажи молодых еще людей, известных в своих кругах на «улицах», с которыми ему не «счастливилось» пересекаться. В одной из рубрик вовсе показывали какого-то обезумевшего человека, из разряда тех, кто любит вещать о приближающемся армагедце. Глаз так и не смог ни за что зацепиться. И то ли странный сон, то ли нарушенный режим своими последствиями постепенно наливали веки свинцом. Наблюдая за очередной пестреющей картинкой в экране, художник только и успел почувствовать, как неотвратимо засыпает. Однако стоило закрыть глаза, как весьма монотонный шум телевизора вновь прервал телефонный звонок – на этот раз уже домашний, и приходилось подняться чтобы снять-таки трубку.

- Кто там еще? - Задал Серж практически риторический вопрос, но тут же проснулся и решил, что этот самый вопрос не должен таковым оставаться. - Ну? - Чуть раздраженно, как обычно с ним бывало, пока он оканчательно не просыпался, спросил он у трубки и замолчал.

- Ну. Как я и говорил, ты опять уснул, - раздался еще более веселый голос Анри, - а сам хотел встретиться пораньше и перекусить. Да подожди ты, дай поговорю, - очевидно, слова относились к кому-то другому, потому что в трубке послышалось какое-то шуршание и еще чей-то голос, более приглушенный , - Готов к труду и обороне? Точнее, к заполнению твоего несчастного желудка, видавшего, наверное, за сегодня лишь единственную чашку кофе.

- Чашку кофе и два огромных бутерброда, - сонным голосом сообщил Серж, почему-то гордясь этим фактом. Пару раз моргнув глазами, он окончательно проснулся, попытался вспомнить откуда взялось ощущение гордости, посмотрел на трубку и сказал: - "Пронто. Серж Мулинье на телефоне и внимательно вас слушает, кем бы вы ни были."

-Велика заправка, к восьми-то часам - "понимающе" ответил друг, избавившись наконец от помехи, - на голодный желудок спиртное принимается просто восхитительно. Только таскать тебя на себе я весь вечер не хочу, так что руки в ноги и давай уже думай где ты будешь заправляться нормальным топливом.-добавил он довольно быстро, и на том конце вновь раздалось шуршание.
-И давай поскорее, а то меня самого съедят заживо.

- Сдаётся мне, что я только-что слышал, как от тебя откусили кусочек, - рассмеялся в трубку Серж. - Ладно, я просто шучу - ничем кроме бутеров и кофе я еще не заправлялся. - Парень на секунду задумался, а потом сказал в трубку: - Да вроде ничего не изменилось - встречаемся там же, где и договорились, а далее по обстоятельствам.