В кладовке холодно.

Это не лучшее место для второкурсницы, тем более что решётка заперта на весьма хороший Коллопортус, а палочки у Альционы нет. Конечно, те, кто закрыл её здесь, прекрасно об этом знают.

Она старается не заплакать, потому что уважающие себя волшебницы не проявляют слабости. Ещё, конечно, они не зовут на помощь — и, видимо, остаются в кладовке с видом на Астрономическую башню навсегда. Становятся призраками и преследуют слизеринок…

Альциона решает осмотреться, чтобы скрыться хотя бы от ветра за этими завалами старой мебели, грудами котлов и мётел и такими массивными цепями, словно здесь на них сажали дромарогов. Она проходит небольшой, но извилистый лабиринт почти до конца в совершенной тишине, чувствуя невыносимое одиночество сильнее, чем когда-либо в жизни. Сильнее, чем в поместье. Сильнее, чем в Хогвартс-Экспрессе, когда Белла вытолкала её из купе под общие смешки.

Она спотыкается, задевая один из котлов — и тот вдруг выпускает ножки-щупальца, опрокинув всё вокруг. Поворачивается к Альционе, показывая жерло с отвратительными, вырастающими прямо в этот момент клыками… Она бросается бежать, прекрасно помня, что решётка заперта. За ней с грохотом падает всё, что только может упасть в проклятой кладовке.

Альциона понимает, что придётся звать на помощь. Значит, когда она вернётся в гостиную, ей конец.

И вдруг она слышит резкий, звонкий выкрик:

— Бомбарда Максима!

Решётку разносит вместе с частью стены. Альциона не задерживается ни на секунду, и каменная крошка и пыль осыпают её с головы до ног. Сквозь клубы этой пыли видно желтую подкладку мантии, черно-жёлтый шарф и рыжие кудри. Она не сразу вспоминает имя, а это тоже не слишком достойно уважающей себя волшебницы.

— Ого, — говорит звонкий голос ей в спину, — Слизерин? Что ты тут делаешь? Где твоя палочка? О-о, это что, кусачий котел? Редукто!

Громкий хлопок в кладовке возвещает о том, что с угрозой покончено.

— Спасибо, — говорит Альциона, оглядываясь в поисках места, куда Белла могла запихнуть её палочку. — У тебя отличная Бомбарда.

— Самая быстрая на курсе, — фыркает мисс Хаффлпафф. — Я Флора. Флора Селвин.

Ах да, как можно было забыть. Бедняжка Селвин, из такой хорошей семьи, а учится на этом факультете.

— Приятно познакомиться, — Альциона обнаруживает палочку за сундуком в углу на галерее. — Тебе необязательно тут оставаться. Я всё уберу.

Флора Селвин смеётся:

— Лучше я сама. Тебя же, наверное, ждут?

И откуда она всё понимает, с нарастающей тоской думает Альциона.

Она невольно обращает внимание на рыжие кудри теперь в Большом Зале во время завтраков, обедов и ужинов. Отводит глаза или спешно заговаривает с кем-то, сидящим рядом, если в её сторону вдруг поворачивается кузина Белла. Она держит спину прямо, ведёт беседы только с двойным дном, стараясь ничего не говорить в открытую. И не упоминает в этих беседах чистокровную волшебницу, по воле нелепой шляпы попавшую на Хаффлпафф.

Кузины и кузены не замечают её внимания к Флоре Селвин, так что Альциона хотя бы по этому поводу может вздохнуть с облегчением. И потратить всё свободное время на подготовку к матчу и изучение тех чар, которые помогут ей в гостиной Слизерина держать себя так же достойно, как остальные.

Она узнаёт, как отбивать чары, которые заливают волшебника холодной водой с ног до головы. Узнаёт, что есть способ залечить мелкие порезы без помощи мазей из больничного крыла. Договаривается с кузеном Сириусом, чтобы он рассказал ей про защиту от хулиганских чар — правда, уже после того, как старший Розье накладывает на неё заговор болтливости. Нигде не оставляет без присмотра свой кубок. Учится держать подбородок выше, а улыбаться только уголками губ — как все достойные волшебницы.

Перед матчем она замечает, как Флинт и Макнейр скрываются за сараем для мётел с палочками наготове, и делает из этого очевидный вывод — сегодня нужно играть очень чисто.

Она уже разузнала, что Флора Селвин тоже играет загонщиком, причём с первого курса. Значит, чем-то хороша.

На поле Альциона быстро понимает, чем же так выделилась Селвин — просто она летает дьявольски ловко. Оказывается именно там, где надо, чтобы отбить бладжер, избегает опасностей, умеет прокручиваться в воздухе…

«Я что, завидую ей?» — думает Альциона, уклоняясь от удара. Видит, как Флора, отправившая бладжер, весело машет ей рукой — как будто это не соревнование для неё, а просто весёлая игра.

Веселье заканчивается, когда метла Флоры вдруг отправляется в крутое пике на ровном месте, сразу после того, как квоффл всё-таки влетает в кольцо Хаффлпаффа. Там что, снитч? Но загонщик не имеет права его касаться! Альциона видит, как насторожились оба ловца, а потом обращает взгляд на трибуну под зелёными знамёнами — Макнейр как раз убирает палочку за пояс.

Если это обнаружат, чистой игре Слизерина конец, но Альциону больше волнует, сможет ли Флора нормально приземлиться.

Метла совсем не слушается её — прямо над песчаной ареной она входит в штопор, потом резко дёргается вверх и в сторону. Флора держится с трудом, что-то кричит своим — кажется, про тайм-аут.

Альциона направляет древко вертикально вниз и прижимается к метле. Золотая искра мелькает в углу зрения и исчезает, но сейчас это чья-нибудь ещё проблема.

Она успевает схватить Флору за руку до падения — и то того, как взбесившаяся метла разлетается на куски под чьим-то взрывным заклятьем. Они обе падают на песок после неловкого приземления, когда Альциона не удерживает метлу.

Флора напугана, но смеётся. Альциона злится.

Кажется, снитч поймали барсуки, но это уже неважно.

Каждая из них живёт свою лучшую, первую и единственную школьную жизнь. Альциона блистает на трансфигурации и истории магии, Флора — на уроках чар и защите от тёмных сил. Они не встречаются в одной компании: змеи и барсуки держатся на почтительном отдалении друг от друга, и когда девочки в жёлтых шарфах идут вместе в «Сладкое Королевство», девочки в зелёных — отправляются в салон мадам Снеллинг.

Они видятся в школьной совятне раз в пару недель, стараясь оказаться наедине, выбирая самое неудобное для остальных студентов и преподавателей время — например, до завтрака. И там между ними происходит то, чего не может произойти в других обстоятельствах.

Флора Селвин жалуется.

Альциона Блэк плачет.

Потом они придумывают, как всё исправить, и расходятся, каждая своей дорогой.

Когда Флора говорит, что мальчик, который ей нравится, ни за что не обратит на неё внимания и не пригласит на святочный бал, Альциона договаривается с кузеном Сириусом. После этого на Флору обращает внимание вся школа — а Вальбурга Блэк присылает непутёвому сыну громовещатель, потому что у неё были другие планы на его партию в танцах.

Когда Альциона говорит, что не хочет возвращаться домой на каникулы, Флора устраивает так, что сёстры Трелони с Рэйвенкло приглашают её пожить у себя в Лондоне. Для семейства Блэк это выглядит как приглашение, от которого нельзя отказаться, как полезное знакомство, которое принесёт что-то в будущем. Альциона чувствует себя там странно, но хорошо, и тепло общается с сёстрами Трелони и в дальнейшем.

Флора говорит, что маглорожденные волшебники тревожатся — на кого-то недавно напали, кто-то исчез, а министерство не даёт комментариев.

Альциона говорит, что главы старых семей всё чаще собираются вместе на закрытые встречи, а их жёны, дочери и сыновья словно ждут какого-то решения или приказа.

Альциона боится услышать такой приказ. Флора боится потерять друзей.

Каждая из них чувствует — что-то начинается.

Они пьют чай в каменной беседке у Хогсмида перед выпускным. Воскресным утром в парке никого нет. Поют птицы, стрекочут кузнечики. Весна скоро сменится летом.

— Знаешь, что однажды сказал мне профессор Слагхорн? — вдруг говорит Флора. — Что в школе Хогвартс всегда две королевы.

Альциона поднимает бровь, пока чайник по мановению палочки медленно наклоняет носик.

— И каких же королев имеет в виду король зельеварения?

— Он сказал — одна из них всегда со Слизерина, а вторая всегда с Хаффлпаффа.

Альциона усмехается:

— Белла Блэк — слизеринская королева.

— Неправда, — возражает Флора. — Белле нет дела ни до кого, кроме себя. Только ты помогаешь другим.

Они не обсуждают королеву Хаффлпаффа. Это и так очевидно.

— Что будешь делать после школы? Пойдёшь в мракоборцы, как про тебя сплетничают?

— А ты? Пойдёшь замуж за кого-то из Малфоев, как про тебя сплетничают?

— Я сделаю, как скажет семья. Это правильно.

— А я сделаю просто как правильно. Правильно то, во что веришь.

До Первой Магической войны остаётся всего ничего, она уже на пороге.

В доме у Боунсов холодно.

Это не лучшая позиция, чтобы её удерживать, тем более, когда ты одна в окружении четырёх мертвых волшебников. Если кто-то и придёт сюда, для него всё будет выглядеть однозначно.

Она старается не смотреть на детей. Через некоторое время и вовсе накрывает их тела балдахином, снятым с кровати. Всего одно движение палочки — а уже гораздо менее больно.

Альционе нужно продержаться только до прихода Люциуса, чтобы передать ему артефакт. Его очередь теперь охранять эту безумную записную книжку.

Альциона знает — этот предмет не то, чем кажется. Его нельзя трансфигурировать. Она была бы совсем дурочкой, если бы не попробовала, несмотря на предупреждение Лорда. Но куда теперь девать это знание?

Хлопок трансгрессии где-то за окнами привлекает её внимание.

Как настоящая волшебница, Альциона выпрямляет спину, расправляет плечи и не плачет. Всё равно под маской никто не увидел бы слёз, но Блэки не плачут. И не зовут на помощь. И не попадаются на месте убийства.

Хоть бы это был Люциус.

Но когда Альциона слышит заклинание «Бомбарда Максима» — самое быстрое на курсе — все маски на её лице и все оковы на сердце расточаются, рассыпаются осколками.

Альциона смеётся.

И бросает палочку