Большая дорога маленького человека

Ратез

- Проклятые желтозадые пожиратели дерьма, рожденные на свет… - начал было переводить «толмач», когда увидел знакомые жесты и понял, чего от него хотят. Сперва гневные взгляды двоих военачальника и аристократа устремились на Ратеза, но Гарит молча указал на второго северянина в этом шатре. Ярнок Вадиар поразмыслил, нет ли здесь какой-нибудь шутки, не нашел ее и кивнул охране.

Когда наемника вернули обратно, стоять сам он не мог, ни на ногах, ни на коленях. Но все еще был способен делать то, для чего его привели сюда – говорить. И на этот раз довольно точно переводил знаки на торговый язык.
Ратеза слушали внимательно. Хозяин – с тщательно скрываемым злорадством, воевода – хмуро и недоверчиво, кажется, больше думая о том, с чего это сынок владыки расщедрился делиться сведениями, чем следя за приключениями братьев Торн и их несчастной земли. Но когда речь дошла до армии в двух днях пути от границы, оба уставились на него с одинаковым потрясением.
- Я же говорил, что история тебя заинтересует, - сдавленно сообщил господин Рал, и тут же отступил на пару шагов, потому что увидел то, во что ему вряд ли было легко поверить - его собеседник заносил руку для удара, целясь прямо в чье-то очень ухоженное лицо. Да, драка с человеком такого положения неминуемо закончилась бы не одной смертью и не одной потерей всего нажитого несколькими поколениями семьи, но и Вадиар Ярнок, похоже, впервые за очень долгую и непростую жизнь видел перед собой такую подлость: знать о готовящейся атаке и не сообщить об этом в то же мгновение.
Через пару ударов сердца он взял себя в руки. Сперва отдал несколько приказов на родном языке, затем, когда посыльные стрелами разлетелись из шатра, подошел к Ратезу вплотную и грозно воззрился на него сверху вниз.
- Ты знаешь это наверняка? Можешь доказать хоть чем-то? Документы, приказы, имена, свидетели?

Ратез какое-то время смотрел на пятитысячника непонимающим взглядом, потом его глаза прояснились, и он обратился скорее к переводчику, чем к обоим присутствующим господам.
- Спроси у них, дадут ли они мне чем писать, и на чем. В разоренной ставке шенов я видел грамоту, которые нападавшие прибили на видном месте. Не умею ни читать, ни писать, но я хорошо запоминаю то, что видел однажды.
Дождавшись согласия, Ратез принялся за работу. Потребовалось много времени, чтобы вспомнить саму табличку и грамоту, а потом приблизить к себе эти знаки, начать их записывать. Каждый знак давался ему очень туго. В конце концов, рукам, привыкшим к грубой работе, трудно выводить какие-то там закорючки. К тому же краска, которой здесь рисовали эти знаки, быстро высыхала и постоянно срывалась с предмета, которым следовало писать. Это была небольшая деревянная палка с какой-то опушкой на конце.

Ратез

В глазах господ Ратез с письменным прибором мало чем отличался от птицы или собаки, которая пытается выводить на песке знаки, неподвластные ни корявым лапам, ни скудному разуму животного. Однако любопытство было слишком велико, и ему дали целый низкий столик резного дерева, на котором в особом порядке были разложены пачка незнакомой ему тонкой жесткой бумаги, набор кистей, чернильница с тушью. Каждый из этих предметов стоил дороже, чем десяток таких рабочих, как он. И намного дороже.

Работа под злыми и нетерпеливыми взглядами заняла не меньше стражи, и в итоге получилось четыре разных надписи, из которых только две были сделаны одинаковыми знаками торгового языка. Первая представляла собой хитросплетенье углов и черточек, третья – небольшие отдельные рисунки из плавных изогнутых линий, прихотливо переплетающихся друг с другом.
За время, пока Ратез боролся с кистью, господа успели расположиться с удобством, разлить по кубкам вино – каждый из своей бутылки, и приложиться к зажаренной на углях баранине со все тем же рисом и здешними овощами. Когда он наконец закончил труд, Вадиар Ярнок сам подошел забрать бумаги, а взамен, прочитав что-то в лице бывшего солдата, отдал ему со своего стола лепешку, на которую, как на тарелку, был уложен ломоть баранины. Подумал, кинул еще кусок своему пленнику. Уговаривать того не пришлось: хоть и скованный, подачку он поймал в полете не хуже собаки. И так же быстро сотворил чудо насчет того, чтобы она исчезла, не боясь никаких наказаний за презрение к этикету. Его хозяину было все равно, а вот господин Рал взирал на все это с явным неодобрением единственного человека в окружении грубых и невежественных существ.
- «Суира, сын Еркима, правитель Дакна, - зачитал воевода вслух, с трудом разбирая каракули. Он сам был, безусловно, грамотным и образованным господином, вот только пользоваться этим ему приходилось нечасто. - Сим указом объявляет о своем владычестве над этими землями. Повелевает жителям сдать боевое оружие и доспех, приготовить налог по две лошади, десять овец и одному здоровому мужчине с каждой юрты. Клан или селение, не исполнившие приказ в полной мере, будут уничтожены в наказание за мятеж и неподчинение воле владыки». Дальше… Не пойму ни слова, кроме «Бриан». Это какой-то шифр.
- Позволь взглянуть, - раздраженно перехватил бумаги Гарит, и его лицо тоже вытянулось в недоумении. Он прочел вслух свою часть грамоты. Для Ратеза слова звучали странно, но все же понятно: на этом языке он говорил уже семь или восемь лет, и за это время область распространения этой речи сильно увеличилась его же стараниями. Таррегская империя не требовала от покоренных стран забыть своих собственные языки, но все бумаги, переговоры и дела велись исключительно на родном наречии метрополии.
«Ратез и Бриан! Моя очень горе, что все так случиться. Кто же знай, что старый шакал нойон привези вас здесь прямо перед атака. Теперь уже ничего нельзя изменить. Если кто остаться живой, приходи к Суире. Скажи его солдат «Серый Гусь». Это общий знак для все наемник. Когда говорить тайный охрана Суиры, сказать ему «Янтарная река». Так они знай, что ты со мной. Если к это время мой план еще не быть раскрыт северный кусок навоз, то вы быть в безопасности, как у мать под сердцем. Если нет, уводи из зеленый южный край все, кто тебе дорог и уходи сам. Скоро он стань красный от крови. Эйсат.»
- Бессмыслица, - подытожил Ярнок.
- Или кто-то намеренно смешал буквы, - в лице господина Рала Ратез снова увидел знакомую тень скучающего разочарования. – Ты наверняка обманываешь нас, пес. Отлично умеешь читать и знаешь ключ к этому шифру, а? В чем твой замысел?
Пятитысячник был не согласен с этой догадкой, полагая, что таким косоруким писарем притвориться просто невозможно, но вмешиваться не желал. Каждый делает со своей собственностью, что хочет.

С тяжелым сердцем покидала Хамшир замок, зная, что у нее за спиной он меняет хозяина, и жизнь его защитников еще короче, чем казалось раньше. Еще жаль было оставшуюся дочь нойна, но возвращаться за ней было невозможно. А пропавший ребенок? Где сейчас малышка и что с ней сталось? Если северная принцесса и узнает ответы, то очень не скоро. Пока что госпожа Акклеменская уходила в совершенно другую сторону где ее, если честно, тоже никто не ждал.
Зато тут по крайней мере был мир. Значит можно было найти какую нибудь работенку. Правда, провожавшие женщину солдаты считали иначе. И в их словах была правда.
-Я не местная и никогда тут не была,- призналась Хамшир,- Про господина Ганта знаю только что они с господином Шааном враждовали из за земли. А в Козьем Броду надеюсь найти госпожу Нэйдже. Она собиралась ждать там господина Торна. Я могла бы пойти разведать, безопасно тут или нет, а вы где нибудь переждете.

Все недовольство мира не смогло бы оторвать Ратеза от куска мяса. В конце концов, кузнечики – это же не еда. То ли дело баранина. Жирная, сочная, еще и с дорогущими пряностями. Поэтому он пропустил мимо ушей все вопросы, обращенные к нему, недовольные взгляды. Из всех речей его могла заинтересовать только та часть письма, которая была написана якобы от лица Эйсата. Или не якобы, а действительно от Эйсата. Кто бы ни писал это послание, он явно не знал, что получатель неграмотен. Поэтому содержание этой грамоты Ратез увидел как еще одну из упущенных возможностей, не более того.

Счастливое единение Ратеза и баранины закончилось весьма обыденно: новым пинком, который заставил его поперхнуться последним куском мяса, и тяжелой затрещиной. Сквозь звон в ушах он слышал голос переводчика, пытающегося втолковать господам и их страже, что этот человек попросту глухой и может только читать по губам. Эти речи были прерваны предсказуемо и быстро.
- Я спросил тебя, - повторил господин Рал, убедившись, что теперь-то глухонемой точно на него смотрит, хотя и из довольно неудобного положения скорчившись на земле. – Знаешь ли ты шифр, которым написано последнее послание. Можешь ли его разобрать. А также о каких еще полезных умениях умолчал до сих пор. Говори честно, и может быть, наконец получишь более приятное дело, чем работать болванчиком для отбивания грязи с обуви.

Мир кувыркался перед глазами у Ратеза. Он долго смотрел на своего «хозяина», пытаясь хоть как-то сфокусировать взгляд. Если раньше у него не слушалась правая рука, то теперь с трудом слушалась и левая. Жесты и до этого были достаточно смазанными, а теперь, когда пальцы с трудом поддавались, стали совсем мало разборчивыми.
- Я не знаю ни букв, ни знаков. Видел этот листок лишь однажды. Что он значит – не имею понятия. Мне не о чем больше говорить.
Ратез уронил голову на пол, поскольку головокружение никак не хотело униматься. Любое движение причиняло невыносимую боль.

Ратез

Господин Гарит Рал подозвал слугу с миской воды, чтобы вылить на морду наглеца, и пнул его еще раз, вымещая досаду на то, что вода не помогла привести его в чувство. Когда это, как ни странно, тоже не помогло, Ратеза наконец оставили в покое. Дальнейший разговор господа вели на своем языке. Спорили друг с другом, шелестели бумагами, гоняли туда-сюда солдат с поручениями, двигали фигурки на карте, на какое-то время забыв о разногласиях.
Пользуясь тем, что на них не обращают никакого внимания, переводчик украдкой сообщил, что их здесь осталось пятнадцать живых из отряда Ланила – тех, кто прикрывал отступление в Галфал. Выжить они не рассчитывают, но еще способны напоследок показать всем здесь, на что способны настоящие воины. Если кто-нибудь снимет цепи. В сам замок пробились около трех сотен людей, три десятка боевых псов, и вдобавок там уже сидело с полсотни людей Торна. Припасы у них есть еще на пару недель, не более.
Он хотел сказать что-то еще, но тут охрана наконец заметила подозрительные движения рук, и наемника из гильдии тихо, чтобы не отвлекать благородных, выволокли прочь.

Два дня между отъездом и возвращением господина Рала его новую зверушку не трогал никто, кроме дочери хана. Эрке не иначе казалось, что он вот-вот протянет ноги, поэтому первое время она не отходила от своего горе-защитника, проверяя на нем степные премудрости врачевания (благо ни убежать, ни даже уползти тот не мог), но уже к полудню выяснилось, что тех, кто не работает, не кормят, и Ратез остался предоставлен сам себе. Его, правда, стерегли, но не более бдительно, чем это требуется для человека, большую часть времени проводящего между сном, бредом и кошмаром.

За ним пришли в первую же ночь после шумного возвращения, сразу же наполнившего ставку Рила смыслом существования. Грубо вытряхнули из-под бока маленькую живую грелку и велели поживее возвращаться на этот свет, если он не хочет вскорости отправиться на тот. Ему вручили аккуратно сложенную одежду слуги. Увели вниз, посадили верхом, умело привязав к седлу ведомой в поводу лошади.
Час или полтора пути в хвосте отряда, и вот уже он снова при деле.

На небольшой поляне в лесу предгорий была устроена встреча. Одним из встречающихся оказался сам господин Рал и пара самых доверенных из охраны. Другим – незнакомец. Средних лет, такой же прямой как палка и обряженный в не только хороший, но и красивый доспех. Его происхождение было Ратезу непонятно: ни с северной половины материка, но и не из более южных краев. Его плащ из дорогой темной ткани был заколот значком, на котором вместо узора или печати красовалась странная закорючка. Он уже видел такую как подпись к грамоте, прибитой к столбу в стойбище Тасая.

Гарит Рал не изменил себе в привычке к удобству: предстоял долгий разговор, поэтому на поляну притащили все, что нужно - от стеклянных ламп до ларца с фигурками для расставления на карте. Его собеседник, стоя на противоположном краю поляны, сохранял непроницаемое спокойствие, будучи, по-видимому, готовым терпеть маленькие причуды ради большого дела.
Ратеза ткнули в плечо. Теперь, когда выяснилось, что он не слышит, этот жест заменил ему имя. Другого и не требовалось.
- Будешь прислуживать, - сказал ему господин, - а заодно запоминать все бумаги, карты и прочее, что он покажет. Поднимать глаза выше стола запрещаю. Все, что от тебя требуется – по такому знаку подливать вина. Этого довольно, чтобы оправдать твое присутствие в глазах нашего гостя. Проявишь норов снова, и останешься лежать трупом на этой поляне. Ты не нужен мне живым, если не желаешь быть полезным.

Двое высоких господ вежливо поклонились друг другу, едва согнув шеи, и приступили к переговорам.
- Владыка по-прежнему заинтересован в нашем сотрудничестве, - сказал гость на торговом с незнакомым выговором. – Он со своей стороны гарантирует поддержку и неприкосновенность для своего союзника, если предложенное вашей стороной условие будет выполнено. Обсуждать эти условия я намерен наедине.
- Положение твоего владыки не дает ему права сомневаться в твердости моего слова и правильности моих решений, - холодно и ровно ответил ему Гарит Рал. – Что до слуги, он – ценное приобретение. Я сам лишил его голоса и слуха, и не намерен отказываться от удобства.
- Будь по-твоему, господин, - гость оставался терпеливым, как мать, увещевающая дитя, - в конце концов, наша сделка бросает тень лишь на твое имя, мое же она покроет славой. Итак, начнем с заставы Дальней. Сотня нарранфийских солдат и отлично отстроенные укрепления…
Он перебрал пальцами в шкатулке и поставил на карту первую фигурку из множества в будущем плане атаки.

Гэлион Торн

Шебуршение в тоннеле замерло, затем возобновилось с новой силой, и на свет вылез один из солдат Бриана. С большим сомнением оглядел Гэлиона, его собрание, спокойную и деловитую резню нарранфийцев, беспомощными перед наемниками при такой расстановке сил, на заднем плане.
- Твоя правда, похож на господина Бриана. Он говорил, что у него есть брат, который его крупно подставил, а затем попал на рудники. И все же родная кровь есть родная кровь, а мы давали клятву защищать интересы всего рода Торн. Я могу проводить тебя и пару человек живыми к нашему командиру, Динсу, при условии, что остальные предпримут попытки штурма. В этом случае вас убьют. Если согласны, следуйте за мной.
И нырнул обратно в лаз.

Изнутри Галфал оказался изрядно залит уже подсохшей кровью и полон усталых солдат. Дом его детства заполонили чужеземцы. Торны не жили в роскоши - пограничный надел всегда требовал расходов на военные дела, но все же никогда Гэлион не видел эти коридоры в таком упадке. Бедность поселилась здесь еще до войны, вынесла ковры и вазы, заменила портьеры занавесками, научила чинить сломанную мебель и замазывать царапины на полировке. Затем по комнатам прошлись мародеры, прихватив все, что можно было быстро вынести и без проблем продать. Теперь Галфал вернулся к тому, с чего все начиналось: груде камней на границе. Последнему рубежу, защищающему Нарранфию от угрозы с севера.

Командир расположился в круглой комнате башни. Он не особенно отличался от своих солдат, и не выглядел внушительно - никому не добавляют величия забинтованная голова и узнаваемые черные круги вокруг глаз. Однако, при появлении Гэлиона этот человек счел нужным встать.
- Брат Бриана Торна? - переспросил он, хотя солдат доложил о госте вполне понятно. - Недурно бы узнать твой план насчет защиты родового гнеза. Могу сразу сказать, ни Бриана, ни его семьи здесь нет.

Покончив с помощью незнакомцу, девушка наконец поднялась на ноги и огляделась по сторонам. Переговоры её мужчины с незнакомцем, странное мычание Рыжего. Девушка приподняла голову, подставляя лицо под палящее солнце, тряхнула головой, и глубоко вздохнула.
Сейчас бы понежится где-нибудь у озера, лучше всего с водопадом, поплескаться в прохладной водичке.
Улыбнувшись своим мыслям и в некотором роде позволяя себе абстрагироваться от поля брани, Лис покосилась в сторону Дрэйка. Томный выдох и недовольное покачивание головой.
Чёртово задание, лучше бы не вылезали тогда из палатки.
Пронеслось в её голове сразу после того, как любимый мужчина коснулся её. Взгляд в сторону уносящегося вдаль лекаря, Лис недовольно цыкнула язычком, но комментировать всё происходящее не стала, быть может потом, когда они с милым останутся наедине она скажет всё что об этом думает. Дальнейшие сборы заняли довольно много времени, пока соорудили подобие волокуши на троих, пока она собрала вымазанные чужой кровью инструменты. Первым перевёл на себя девичье внимание Рыжий. Лиса усмехнулась, ей приходилось иметь дело с множеством людей, но произнесённого мужчиной имени она не знала. Может и к лучшему? Она обернулась к полудохлому.
- Это сейчас так важно? Или ты боишься сдохнуть и не узнать ответа на самый важный вопрос в твоей жизни?
Негромко спросила девушка, упирая взгляд зелёных глаз прямиком в глаза Рыжего. Делиться информацией рядом с почти врагами, ей казалось не очень разумным, даже с учётом того, что она понятия не имела кто он этот Торн и какого рожна они с Дрэйком должны о нём знать. Продолжение пути её совсем не радовало. Впереди неизвестность, позади двое мужиков, знающих их с Дрэйком лица. Всё складывалось как никогда плохо. Лиса глянула в колчан, из которого виднелся краешек письма и тут её осенило. Лишний забрал письмо. Зачем? Что в нём было такого? Путешествие возобновилось, рыжая головушка была снова прикрыта шлемом, арбалет взведён, а лошади наконец начали свой шаг. Медленно, но верно они миновали пожарище потом ещё пару. Девушка огляделась и скосила взгляд к своему мужчине.
- Нам нужно искать место отдыха, как-бы не пришлось убить на поиски остаток дня. Чем быстрее устроим этих троих, тем быстрее сможем продолжить разведывать местность.
Она вновь устремила взгляд вперёд, а чуть погодя повернула голову в сторону, заслышав просьбу капитана, глубокий вдох и остановка. Слова мужчины лились, а Лиса прикидывала сколько всяких неприятностей будет впереди. Она не торопилась слезать с лошади, не торопилась подать мужчине воды, просто слушала и впитывала всю важную информацию.
- Не копьём, так новостью.
Процедила она недовольно. Рассказ капитана продолжался для неё ровно до тех пор, пока до слуха не донеслось имя, про которое спрашивал Рыжий. На этом самом месте Лис усмехнулась.
- Слыхал? Нет больше Торна!
Добавляя фразе язвительные нотки, произнесла Лиса, вновь обращая своё внимание к рассказу незнакомца. Да уж, тут и не попишешь, заслужил и воду, и жизнь, но она всё ещё не спешила подать ему воды.
- Хорошо знаешь эти места? Боюсь твоя жизнь не до конца спасена, нам нужно устроить вас поудобнее. Далеко до ближайших людей, что захотят проверить у нас бирки?

Гэлион едва ли не скрипел зубами от подобного обращения. И практически жалел, что решил пойти мирным путём. Он ждал либо отчаянного противостояния, либо полного повиновения и сдачи. Вместо этого же...Да это был практически плевок в лицо! От какой-то побитой дворняги! Может этого Динса по голове слишком сильно приложили?
- Я - Гэлион Торн, старший сын Гефея Торна! А не какой-то там брат Бриана!!-пророкотал взбешённый мужчина,- Каков мой план защиты?! Да это мне поручили вонючие нарранфийцы взять эту самую крепость!- Гэлион расхохотался.
- Что ж, значит Бриана здесь нет. Ничего удивительного. Отправил родного брата на рудник, клюнув на ложь Шаанов, привёл чужеземную шлюху в отчий дом. А сам дом! Иные заброшенные замки выглядят лучше, чем Величественный Галфал!- Торн смачно сплюнул на пол.
- Слушай внимательно: штурмовать крепость будут силы наёмников и непосредственно нарранфийцы. Наёмники пойдут в авангарде, но они на нашей стороне. Вы откроете им ворота и впустите внутрь. Пусть нарранфийцы подумают, что мне удалось убедить вас сдаться в самый последний момент. Затем же вы закроете перед самым носом остальных сил. А следом мы окажем им всё необходимое гостеприимство! Стрелами со стен!
- У выхода из потайной тропы ожидает мой непосредственный отряд. Также смешанный. Я уже отдал распоряжение командиру наёмников перерезать остальным глотки, чтобы план не раскрыли. Впрочем, я думаю вам тоже захочется свести счеты.
- Ах, да, кстати сказать, перед моим отрядом ко входу проникли ещё десять человек из другого. Трупы двоих или троих я видел, остальные - нет. Где они? С ними также необходимо покончить.
Говорил Гэлион властно, уверенно в себе. Это была его земля, его замок. Он вернулся домой. Теперь остался один единственный шаг, но никто его не остановит!

Лиск

- Я не знаю насчет всех разъездов, - ответил старшина, не позволяя женщине задеть его острым словом. В конце концов, он полностью зависел от этих людей. Развлекать их злостью было бы слишком большой честью. - Только наш маршрут и точки, в которых мы должны встретиться с другими. Если встречи не происходит, поднимают тревогу. Это не самое быстрое дело, но мы точно кого-нибудь должны встретить в ближайшую стражу. Кроме того, продвигаясь по этой дороге, вы дойдете до заставы Трех Ив выстрелов через двадцать-двадцать пять.

Маленький отряд, хотя правильнее его бы следовало назвать обозом, сдвинулся с места. Трофеи и вещи были навьючены на лошадей, а раненные погружены на волокушу. Скорость оставляла желать лучшего, но... С волокушами скорость не имела особого значения. Как быстро не гони, по царапинам на земле след всё равно удастся разыскать. Даже ветки, привязанные позади, не стирали след полностью. Возможно, хороший дождь бы и размыл следы, но уповать на него было глупо. Это на севере они лили с завидной регулярностью, чего нельзя было сказать о здешних степях. Оставалось лишь смириться с неизбежным, молиться богам, уповать на удачу и нового знакомого, которого Ларт решил оставить в живых. Ведь пока у них не было информации об окружающих землях и том, что здесь происходит, а знание, порой, бывают важнее хорошего меча. Как знать, может и капитан разъезда окажется полезным человеком.
- Знакомы ли вы с Лисой с Брианом Торном? Что вы знаете об этом человеке?
Дрэйк посмотрел на компаньона, потом на Лисицу, пожал плечами.
- Не думаю, что человек с этим именем нам встречался ранее. Но ты можешь рассказать нам о нём. Ты ведь не с проста спросил о нём? - наёмник постарался ответить максимально уклончиво и неопределенно, предоставляя более сведущему человеку озвучить ту или иную информацию и самим случайно не угодить в ловушку незнания. Может это имя должно быть знакомо каждому, а они с Лисицей о нём даже не слышали. Хотя, что-то и шевельнулось на задворках памяти, показалось, что кто-то в разговорах упоминал это имя, но пока вспомнить не удавалось. Мысли были заняты рассказом солдата.
- Дайте воды, а я взамен расскажу кое-что, о чем вам, похоже, невдомек.
- В замен? - Дрэйк лишь усмехнулся. - Пей так, мы же не звери...
Чуть ускорив шаг, Ларт поравнялся с одной из лошадей, что брела впереди и была нагружена трофеями. Снял пару фляг с водой и вернулся к волокушам. Протянул одну капитану, вторую рыжебородому, чтобы два раза не бегать и стал слушать. И чем больше слушал, тем больше вопросов у него возникало.

- Да уж, страна закона и порядка. У вас что, принято осматривать бирки на мертвом теле? Ваши бирки я не разглядел, пока не обыскал тела, а у нас вы их даже спрашивать не стали. Налетели, как коршуны...
Ларт поскрёб подбородок и вопросительно глянул на собеседника.
- Да и где найти честного человека, бирку или бумагу путешественнику? Всюду разруха, тлен и пепелища. Вы первые, не считая бандитов, кто повстречался нам в пути за несколько дней. Но как видишь мы не бродяги, не разбойники и совершенно не хотим на каторгу, виселицу или поселение.
Здоровяк посмотрел на любимую женщину и улыбнулся.
- Она предпочитает свободу, как и я. Каторга портит фигуру, виселица осанку, а в поселении наверняка плохо кормят. Полагаешь, что мы от хорошей жизни путешествуем и ищем лучшего места? Но, похоже, война сейчас везде.
При упоминании города Торна, Дрэйк посмотрел на бородоча и изумленно приподнял бровь.
- Теперь я знаю как минимум трёх Торнов. Город, покйоного и его брата. Вероятно, это их родовое гнездо, а Накрит Лиар претендент на тёплое местечко.
Достаточно тёплое, можно даже сказать горячее, учитывая обилие сожженных деревень и построек, которые довелось повидать.
- Да уж, горный перевал к степи. Хорошее место, чтобы собирать подати и вести торговлю. В прочем, не пропускать нежелательных, тоже.
- Вы, ребята, больше всего похожи на осколок большой и далеко не союзной нам армии, поэтому я ничего не скажу о количестве и расположении наших сил.
Дрэйк скосил глаза на капитана, потом повернул голову и посмотрел на него с укором.
- Я вроде бы и не спрашивал про численность и расположение. Лишь о том, что происходит вокруг.
Мужчина обернулся на голос женщины и утвердительно кивнул.
- Лиса права. Выбор не велик. Или мы наткнёмся на Фэнцев или на твоих приятелей. Для первых ты обуза и враг, а вторые, как я успел заметить, особо не горят желанием разбираться, кто перед ними. Не думаю, что у тебя будет достаточно сил, чтобы докричаться до атакующих конников... "Стройся! Вперед! Эй, вы, там за углом! Именем господина Накрита Лиара..." - Ларт воспроизвёл команду и хмыкнул.
- Я не настолько глуп, чтобы считать себя неуязвимым, а удачу бесконечной. Из четырёх людей, способных держать оружие, в обозе осталось двое. Трое- ранены. И полагаю, умирать никто не хочет, включая тебя, солдат. И рады бы подтвердить своё доброе имя, но пока не представляю как, где и кому. Возможно ты подскажешь. Хотя для начала, не плохо найти безопасное место, отдохнуть, перевязать раны и перекусить, не опасаясь Фэнцев и Лиарцев.
Дрэйк был согласен с напарницей, находясь в неведении, любая из конфликтующих сторон была для них опасна и прежде, чем проработать план дальнейших действий, следовало посидеть и крепко подумать, а по возможности и узнать о соседних феодах, городах и их правителях.

- Расскажи, а какие феоды ещё есть вокруг и кто ими правит? - поинтересовался Ларт, прощупывая почву для дальнейшего разговора и пытаясь узнать про Эрнару, правителя феода Харнав. Наверняка он был где-то рядом, но где? В каком направлении им предстояло двигаться?

Наверное что-то подобное чувствует зверь в силках или насекомое в паутине. Чем сильнее дергаешься, тем больше сужается твой мир. В один прекрасный момент ты понимаешь, что вырваться из этого маленького мира без какой-то крупной борьбы у тебя все равно не выйдет.
Нужно очень сильно верить в свою судьбу, чтобы в любой безвыходной ситуации надеяться на то, что все переменится. Ратез к таким не относился.
Старая поговорка про то, как ушел от меча, а попал в ножны была как раз кстати. Ничего не оставалось, как следовать туда, куда скажут и делать то, что велят. Силы были на исходе. Тратить их на тупое сопротивление было столько же смысла, сколько плевать против ветра.
Очередную угрозу, связанную с его жизнью, он даже не заметил. Собака лает, ветер носит и все такое. Захотел бы – убил бы давно уже. А так пускай грозится, сколько влезет.
Несмотря на то, что его никто не трогал пару дней, в здравии себя он не чувствовал. Остро болело все, что было отбито, а что не было – онемело и не желало двигаться. Поэтому задание по прислуживанию за столом можно было посчитать почти невозможным. Ну и пусть руки плохо гнутся и дрожат. Пускай этот знатный господин выглядит как недалекий человек, который привел неуклюжего слугу непонятно для чего.
Каково же было удивление Ратеза, когда эти двое начали разговор на торговом языке. Слова знакомой речи заставили его присмотреться к собеседнику Рала. Тот был явным чужеземцем. Для Ратеза, который родился в самой северной части материка, выглядел как самый обычный южанин, но здесь их по недоразумению называли северянами. То, что этот южанин – северянин, Ратезу подсказал значок с подписью Суиры, превращенной в знак.

Затуманенный разум терял остроту и проницательность. Был ли Рал изменником или готовил какую-то ловушку? Разобрать это было решительно невозможно. Зато истинному северянину припомнился «шифр», якобы от Эйсата. В конце концов, почему бы это было не проверить.
Вряд ли, конечно, важный гость заметит слугу настолько, чтобы задержать на нем хоть какое-то внимание, но если заметит, Ратез готов был выдать два кодовых словосочетания про серых гусей и янтарные реки.

Известно, как слуга может привлечь к себе внимание – всего лишь перевернуть на стол или на Рала кубок вина. Или даже целый кувшин. Два важных человека расписывают стратегические карты, так почему бы не налить туда сверху немного красного, для придания правдоподобности? Можно еще добавить немного кишок и дерьма для полноты картины.

Была бы на то воля, Брэтвальд встал бы и пошел бы в путь сам. Но чертова рана не позволяла это сделать, поэтому ему приходилось терпеть "спутников" и пытаться как можно больше набраться сил, ведь не ровен час, как эти олухи окажутся в западне.
Выслушав Дрэйка, а потом и Лису, которая, по всей видимости обладала чутким слухом, ибо Брэтвальд говорил тихо и почти на ухо громиле, наёмник лишь ухмыльнулся себе в бороду.
Торна эти два бродячих артиста явно не знали, тем более, сейчас ходит слух о том, что он мертв, но помереть так быстро он не мог, ведь всего пару дней назад он видел его в окружении недоростка Вевара и еще одного северянина. Вевар ускакал с письмом... опрометчиво было давать ему его. Что теперь делать с его бывшим спутником? Оставалось только гадать. Вряд ли Брэтвальд сможет добраться раньше чем Вевар, до цели.
- Хватит возиться с этим... - Брэтвальд кивнул на раненого капитана. - Толку от него, что от козла молока... кхе-кхе... вы ему еще жопу вытрите, когда срать сядет... покончите с ним. За нас он доброго слова не замолвит при встрече с его дружками, а проблем устроит по самое небалуй...
После чего Брэтвальд огляделся по сторонам.
- ...и с дороги бы уйти надо...

Ратез

Когда вино пролилось и испортило карту, настал второй миг за все время встречи, когда гость посмотрел на Ратеза. Знаки он понял, и глаза его удивленно расширились. Но прежде, чем человек Суиры успел что-либо предпринять, господин Рал исполнил свое недавнее обещание. Меч его был действительно отличной работы и вошел под правую лопатку легко, так что сначала Ратез даже не почувствовал боли. Боль пришла потом, когда господин Гарит выдернул клинок и пинком, последним из тех, которых должен был удостоиться этот презренный раб, отправил его в густую траву умирать.
- Досадное недоразумение, - спокойно сказал он собеседнику, и, промокнув карту, вернулся к обсуждению плана. План состоял в том, чтобы выбрать время и с помощью полномочий и пары поддельных приказов без боя открыть войску северян проход через ущелье, а уже затем не торопясь зачистить Торн и Шаан от тех, кто не пожелает принять новую власть. Эти две провинции должны были послужить плацдармом, точкой отсчета, с которой начнется превращение Нарранфии в часть империи Дакна. Обсуждение заняло еще с половину стражи, затем господа распрощались и разъехались в разные стороны.
Когда Рал и его люди убрались подальше, гость вернулся. По-прежнему один. Пребывая на грани между мирами, Ратез почувствовал, как его переворачивают, чтобы осмотреть рану. Услышал голос.
- Прости, друг. Упущено время и слишком много крови. Мне не дотащить тебя живым до границы. Расскажу твоему приятелю-шену, как ты умер. Это все, что я могу для тебя сделать.
Ратез услышал тихое пение клинка, извлекаемого из ножен. Последняя услуга умирающему паршивой смертью на чужбине. Еще один точный удар, и все будет кончено. Но что-то спугнуло северного гостя, и тот, прошелестев листвой, исчез, чтобы уже не вернуться.




Добавлено через 8 мин. 53 с.

Хамшир
- Ты что-то путаешь, госпожа, - хмуро ответил ей солдат. – Это мы должны оберегать тебя, а не наоборот. Ладно, стало быть, пойдем лесами. Можно даже сказать, лесом.
Они пробирались через Гант перелесками и самыми глухими местами в этом богатом на людей краю, но все равно потеряли одного из солдат: младший пошел на разведку в один из городов и не вернулся. Его ждали сутки, затем старший принял решение уходить, сказав, что дольше суток этот парень, если его схватили, молчать не сможет. О городах и селах пришлось забыть, продвижение вперед замедлилось, поскольку приходилось пополнять припасы охотой и рыбалкой. Госпоже Акклеменской выпал шанс научиться караулить – позволить себе спать одновременно они не могли.

Козий Брод оказался деревенькой на пятнадцать домов, расположенной в той же горной гряде, что приютила Торн по другую сторону от хребта. Имя ей дал мелкий участок в быстрой и ледяной горной реке, а пресловутые козы, похоже, давали все остальное – пропитание, одежду, заработок. Их стада белыми облаками занимали все зеленые склоны долины поблизости. Деревня выглядела нищей и убогой, ее желтолицые обитатели, одетые в шерсть и шкуры – суровыми и занятыми своими делами. Если бы среди них просто так разгуливали трое северных воинов, рыжая женщина и двое детей, эта компания неизменно бросалась бы в глаза.
Хамшир и ее страж наблюдали эту местность с небольшой возвышенности, откуда на деревню открывался прекрасный вид, и пока что оставались незамеченными.

Гэлион
- Ну извини, благородный, - хмыкнул Динс. – Я знать не знаю, как звали вашего батюшку. Моя служба Торнам начинается с Бриана. Он мой господин и владыка. Сейчас его здесь нет, поэтому мы будем иметь дело с тобой до тех пор, пока ты следуешь интересам своего рода. Твой план подходит, мы устроим твоим людям пропуск внутрь. Что до первых, пришедших сюда, не изволь беспокоиться: они уже никому ничего не расскажут.
Он подозвал солдат и отдал приказы: обеспечить сопровождению господина Гэлиона Торна беспрепятственный вход и закрыть тоннель и выполнять его распоряжения насчет открытия ворот. Этот план вызвал ропот среди солдат, не вполне уверенных, что это не измена, но им было велено заткнуться и следовать своей клятве верности.
- Висельники, бандиты, ублюдки! – орал Динс на своих, прохаживаясь перед невеликим строем. Наемники Гэлиона замерли поодаль, не вступая с местными в переговоры. – Когда он вытащил вас с самого дна, какое только видели человеческие глаза, все вы дали слово посвятить свою жизнь и свои деяния господину Бриану Торну, его семье и дому. Все мы знаем, наш хозяин не вернется ни завтра, ни через день. Вот перед нами другой Торн, и нравится он вам или нет, он здесь по праву. Отстоять Галфал – наш общий интерес, и мы это сделаем. Выполняйте приказ!
Возражений не последовало.

Дрейк, Лиса, Брэтвальд.
- Не совсем, - уточнил командир, приложившись к фляге и не обращая внимания на дельное предложение рыжего. Он-то прекрасно знал, что тот рассуждает верно, но пока этой компанией верховодил добродушный и не очень сообразительный здоровяк, подсказывать ему такие вот верные решения солдат не собирался. – Торн – это соседний надел. Городов там нет, только замок на границе и деревни. Несчастная земля, но ее хотя бы взяли малой кровью. Еще месяц назад люди бежали оттуда, не желая прозябать в нищите. Теперь они бегут туда, надеясь пожить в мире. Наш господин Лиар не претендует на эти земли. Ими занимается Вадиар Ярнок. Он зачистит земли от мятежников и передаст Короне, чтобы впоследствие Торн достался достойному человеку. Кроме Торна к западу, с Фэн граничит Шаан, это на юго-западе, и Харнав на востоке. Там сейчас вроде бы мир. Но это далеко от нашего места службы, а сплетни здесь разносятся медленно.


На фэнцев вы здесь уже не наткнетесь. Тех, кто не убит, выгнали с этих земель свои же солдаты. Возвращаться им некуда – деревни и посевы сожжены, вода отравлена. Здесь либо наши, либо беглецы из центральной части страны, то бишь всякий сброд, а также изменники и прочие крысы. Либо беглецы из степи, которые надеются осесть в Нарранфии. Все эти люди не попадают под определение «порядочных и честных», особенно когда путешествуют в доспехе и с оружием.
Что до вас, я уже говорил, издали вы похожи на наемников. Наши, как и я, примут вас за отряд разведки. Если есть разведка, где-то неподалеку должны быть и основные силы. Понимаете, к чему клоню? Надеюсь, что так. На деле вы мало напоминаете настоящих наймитов. Те по трое не ходят. Если уж наемная армия, то не меньше сотни бойцов. Порядок, дисциплина и все такое. Но вам это не поможет, если командир на заставе решит, что видит перед собой лазутчиков. Пожалуй, я бы согласился выручить вас и малость приврать или просто прикинуться полутрупом, но сперва вы сами должны позаботиться о своей безопасности.

Ларт перевёл взгляд на лежащего бородоча, несколько мгновений играя с ним в гляделки, затем отрицательно покачал головой.
- Война не терпит суеты, поспешных действий и необдуманных поступков. Чтобы убить человека много времени не нужно. Так что не следует торопить события, всему своё время и место.
Дрэйк сощурился и бросил взгляд по сторонам, пытаясь прикинуть, где более удачное место, чтобы сойти с бороги, чтобы поменьше оставлять следов. Дорога, хотя и была удобна, но слишком был велик риск наткнуться на очередной разъезд и с этим Ларт был согласен с попутчиками.
После рассказа и уточнения капитана, стало чуточку понятнее в каком направлении им следует двигаться. Расчет оказался верным и теперь они знали, что Харнав на востоке, а значит им туда.
Вновь оценивающий взгляд по сторонам, по раненным, которые сделали своё дело и более в них не было надобности. Они лишь замедлят передвижение и выполнение задания, а значит от них следовало избавится, но пока ещё было не время, следовало завершить умело разыгранный спектакль.
- Встреча с Фэнцами или Лиарцами - не велика разница. Пехотинец широко улыбнулся, глядя на капитана.
- Итог будет один для всех... - Сориентировавшись на местности, Дрэйк всё же присмотрел подходящее место, где можно сойти с дороги.
- Лис, сворачиваем с дороги вон там, сразу за кустарником. Немного пройдёмся вдоль него и повернём на восток. Раз там сейчас мир, то и местечко спокойное может найтись.
Отвернувшись от раненных, Ларт посмотрел на любимую, встретился с ней взглядом, улыбнулся краешками губ и подмигнул. Женщина слышала разговор и должна была сделать верный вывод, зачем сворачивают с дороги и почему будут двигаться на восток.
Белых пятен становилось меньше и это не могло не радовать.

- Ты ведь не глупый человек, капитан. - заговорил здоровяк, разрывая зрительный контакт с напарницей и возвращаясь взглядом к солдату. - понимаешь, что сейчас ты не боец, а твоей смерти желают и он и она... - последовал поочередный кивок на рыжих соратников. - и ты готов пообещать всё, что угодно, лишь бы сохранить свою жизнь. Но останешься ли ты верен своему слову, когда сила будет на твоей стороне? Может да, а может и нет. Рисковать жизнями своих людей, слепо доверяясь твоим обещаниям, я не намерен. Так что не следует думать, что все мы дружно поедем к заставе и будем надеяться на твою порядочность. На привале тебе окажут помощь, накормят и напоят, а ближе к утру ты сможешь отправиться куда пожелаешь. Договоримся о месте, где ты оставишь необходимые бумаги или бирки. Позже или раньше мы их заберём, чтобы не вводить тебя в искушение искать нас или оставлять засаду. На том будем квиты. Возможно, когда нибудь, мы встретимся вновь и сможем пропустить по кувшинчику вина, если боги будут и дальше к нам милостивы.
Дрэйк понимал степень опасности, а по тому готовился к худшему варианту. Даже если капитан забудет об этом разговоре у них будет достаточно времени чтобы оторваться от преследователей. У них будет время понаблюдать издалека за означенным местом, в случае если тот исполнит обещание. Но даже так, оставался риск, что бирки будут не совсем честными и на них будет стоять клеймо убийцы, подлежащего немедленному уничтожению. Что же, как бы то ни было, но лучше лишний раз подстраховаться, чем слепо лезть головой в петлю.

Дрэйк задумался, а затем обратился уже к рыжебородому.
- Ты ведь сможешь распознать бирки, письма и отличить от подделок? - Кивок головы на лошадку бородоча, груженую всевозможным скарбом и намёк на торговца, который наверняка сталкивался с чем-то подобным.

Если бы от злости можно было лопнуть, то именно это бы непременно случилось с Гэлионом. Люди Бриана?! Бандиты и висельники?! Вот уж бестолковый братец удружил! Лучше бы он, Гэлион, всех тут перебил. Вот только тогда бы непременно возникли проблемы с наррафельцами... Чтобы их всех крысы сожрали!!
Так или иначе выбора теперь не было, как и запасного плана. Торн, всё ещё жалея собственную мягкотелость, внимательно следил за всеми приготовлениями. Самым главным будет первый удар, которого враги не будут ожидать. И чем больше их поляжет, тем проще будет затем. У Гэлиона не было ни малейшего желания держать долгую оборону - нужно разбить Ярнока как можно быстрее.

Брэтвальд несогласно хмыкнул в ответ здоровяку.
- Даже если и так... проще зарезать меня сейчас, чем я соглашусь на твоё предложение. Наверное любовь и постоянное желание потрахаться со своей рыжей красавицей тебе крутит яйца, от чего ты стал таким душкой? Эта мразь, чьи солдаты едва не вскрыли меня, как рыбу, будет ссать нам в уши до тех пор, пока не уличит возможность уйти по тихому, а вместо бирок нас будут ждать болты, метко посаженные всем нам троим в жопы! Кха-кхе... тьфу!
Брэтвальд удачно вспомнил о стилетах, что покоились у него за спиной под ремнем и в сапоге.
- Давайте уже заберемся по глубже в лес... там спокойнее... Э, капитан. Мне на вашу войну глубоко срать. Я до сих пор не возьму в толк, кто там и из-за чего воюет. А вот тебе не-ет... ты собака служивая. Если ты вернешься один, да еще и подлатанный от ранения, то у твоих начальников возникнут вопросы... и чтобы не оказаться на дыбе рядом с изменниками тебе придется вернуться со своими людьми обратно, и до тех пор ты будешь рыскать в поисках нас, пока не найдешь и не привезешь нас живыми или мертвыми. Поэтому здоровяк... поверь мне, так оно и будет. Чья жизнь тебе дороже? Твоей рыжей девочки или капитана?.. мой "дружок" меня не послушал и попер на этот отряд в открытую, кусок говна... и теперь я лежу с раной, а он ускакал восвояси! Чтоб я еще раз послушал кого-то из вас? Ха! Кха-кха... уж лучше я сползу с этих качель и займусь этим делом самостоятельно...

Араш сейчас мог позволить себе стонать, что он и делал каждый раз, как седло неожиданно взбрыкивало, чтобы дать фокуснику под зад с такой силой, что, казалось, ушибленное плечо само разваливалось на куски, протыкая острыми осколками плоть. Эта дорога была не худшей в его жизни, но вот что она не задалась с самого начала, было очевидно. Равно как и то, что свою старенькую повозку придется оставить здесь.
Мужчина быстро спешился, морщась от боли в левом плече, но принялся быстро раскапывать свой старый скарб, чтобы забрать самое нужное сейчас. Большой кусок мешковины, который был ему и одеялом и навесом и маленький тканевый сверток из тайника в днище. Внутри не было ничего необычного, так, добротный нож за полтора серебряных хинара, сверточек с несколькими монетками разной стоимости и металла и огниво. Вот и всё сокровище, что можно было уложить в небольшой ящичек в пропиленной доске...


- Ээээй! - Вевара окликнул тот же голос, что и здоровяка полторы стражи назад. Доносился он издалека и от того же самого худого мужичка, что походил почему-то не то на богомола, не то на фенька, разве что уши не торчали. - Постой! Не знаю, как зовут! Да постой же, демона тебе в пятку!

Араш

Араш слишком задержался у фургона, обыскивая тайник, распрягая и заседлывая свою кобылку. Поначалу казалось, что он вполне способен догнать нарранфийца, но фигура на дороге все удалялась, а они с лошадью никак не могли ускориться: полукровка была непривычна ходить под седлом, а ее всадник – сидеть в нем. Подъезжая к одному из перекрестков на своем пути, Араш увидел несколько приближающихся темных точек, в которых не мог не опознать разъезд cтражи, возвращающийся обратно с подкреплением.
Эта встреча вынудила его свернуть с дороги в заросли и изрядно в них углубиться, предпочитая дороге направление. Место и время назначенной встречи были ему хорошо известны. ри

Пышная южная природа ничуть не смущалась человеческими бедами. Укрытые от жары тенью деревьев цветы ползучей лозы, обвивающей их от корней до крон, источали тяжелый и дурманяше-сладкий аромат. Копошение всевозможной живности в листве замирало, когда Араш подходил близко, и возобновлялось за его спиной. Он видел огромных насекомых и маленьких зверьков, похожих одновременно на крыс и кошек, ярких птиц, красивых пестрых змей и мотыльков размером с ладонь, до того мастерски сливающихся с древесной корой, что когда они принимались ползать, случайному зрителю могло показаться, будто его подводят глаза или разум. Тучи всевозможной мошкары, мелкой и гнусной, вились вокруг, желая поживиться кровью. Тропа, расчищенная во время боев, уже начала затягиваться зеленью, как шрам на боку молодой собаки быстро зарастает шерстью. Тут и там Араш видел следы разряженных и испорченных примитивных ловушек. Солдаты Лиара не хотели стать мишенями для утыканного шипами бревна или ямы с направленными вниз кольями.

Запах растений, жара и боль незаметно сплелись в плотный туман, сквозь который Араш шел, как в полусне, а природа вокруг понемногу менялась, унимая свое буйство. Земля стала беднее, а с ней и пышная зелень тенистого и влажного леса в низине сменилась более привычными пейзажами. Оглядевшись, он обнаружил себя в предгорьях, на полпути к назначенной цели. Заночевав там, к вечеру следующего дня он вышел к обширной поляне на берегу золотой в закатном горной реки. До намеченной встречи оставалось еще три, чтобы отдохнуть и с удобством подготовиться к событиям, укрывшись неподалеку, чтобы было удобно наблюдать.

Все началось вечером пятого дня, когда Араш успел не только отдохнуть и перечинить все снаряжение, но и заготовить себе припасов и изрядно заскучать. Даже плечо, оставленное в покое, уже не причиняло ему особых неудобств. Не зря Арашу в детстве говорили, что для крепости костей нужно есть много рыбы и служить правильным богам.

Первым на поляне появился шапочно знакомый Арашу воин дакнийской империи по имени Дорит из Ренти– один из тех людей, что тихо и молча выполняют для своего господина особо деликатные поручения. В служении кому-либо еще, кроме Суиры, этот дакниец до сих пор замечен не был, и вступать с ним в разговор приказа не было. Дорит внимательно изучил все вокруг насчет засады, сам оставил себе пару подарочков навроде прибранных под деревом ножей, и тоже принялся ждать. Ближе к утру на этой сцене появились последние действующие лица – целая парадная процессия. Важный нарранфийский господин с охраной и свитой торжественно въехал на поляну, с отсутствующим видом подождал, пока прислуга обустроит удобное местечко для переговоров, а охрана прочешет кусты в поисках пары арбалетчиков. На стол легла карта с набором фигурок и стрелок, и представители двух сторон приступили к обсуждению дел. Вода далеко разносила звуки, но искажала слова. Араш уловил общий смысл: речь шла об измене. О том, чтобы открыть проход с севера в Торн в обмен на покровительство и доверие Суиры. В один прекрасный миг слуга нарранфийского господина – неловкий, то ли подраненный, то ли больной детина, разлил вино на карту и был тут же насажен на меч, после чего господа как ни в чем не бывало продолжили разговор. Наконец все было решено, и собеседники распрощались. Первым ушел Дорит, правда, недалеко. Когда нарранфийский предатель со свитой изволили удалиться, он вернулся и склонился над слугой. Повозился с ним, потом негромко сказал что-то и достал кинжал, но в последний момент что-то прошуршало в лесу, и дакниец поспешил убраться восвояси.
Все стихло. В зареве рассвета на поляне остались вытоптанная трава, забытый серебряный кубок и умирающий человек.

Куда не пойдешь, всюду предатели. Торговля собой и всем, до чего дотянешься, шла бойко в этих краях. Есть покупатель, появятся и продавцы и вопрос был лишь в том, как собрать воедино все полученные сведения и перепроверить, причем быстро и не замедляя поступь воинов. Араш улыбнулся, глядя на военный совет. Что же, его дело малое, выжить бы, да было бы неплохо и разжиться имуществом. Смутные времена лучшие для тех, кто не зевает. Сам Араш уже давно снял себя личину веселого недотёпы, столь славно послужившей ему при встрече с наёмниками и сменил вечно придурковатое выражение лица на сосредоточенно-внимательное. Да и преобразился за время дороги так, как вряд ли мог ожидать тот здоровяк. На веревке, что служила Арашу поясом висела самодельная праща, рядом висело несколько широких срезов бамбука с выдолбленным мягким нутром, в двух из которых была вяленая на солнце и рубленная на куски змея, чья кожа пошла на обмотку тубусов, в третьем булькала запасная вода, в четвертом, внутри сухого и плотного древесного гриба тлел уголёк, чтобы не разжигать огонь каждый раз заново. В руках у бывшего волшебника появился настоящий посох из всё той же не то травы, не то дерева, что здесь называют бамбуком, к концу которого был примотан узелок из взятой в повозке мешковины с орехами и съестными кореньями. Наверняка, еды вокруг было значительно больше, чем он понимал, но большая часть растений и животных были Арашу не известны, а яркий цвет совершенно наглых лягушек внушал опасения относительно съедобности. Араш был слишком опытным путником, чтобы рисковать в одиночном переходе заболеть животом. Пустяковая болезнь в походе может стоить очень дорого.
А потом было ожидание. Тихое и удобное на лежаке из веток и мешковины, потому как сидеть на земле означало пригласить на ужин весь муравьиный мир... и хорошо, если муравьиный. Тут не только орехи исполинских размеров, тут и пауки размером с кулак встречаются. Тем не менее, Араш ждал, разглядывая окрестности через полуприкрытые ресницы и терял время, которое убегало, будто песок сквозь рассохшиеся половицы сгоревшей таверны.
- Время туман, оно бесконечно, жизнь человека кажется вечной, только две точки, конец и начало, только бы вера в огонь не попала, только бы знать, только бы верить, только бы видеть открытые двери, не утонуть в заблудших мирах, я всё это видел в зелёных глазах. - нараспев прошипел фокусник, когда величавый господин продолжал совет по тому, как бы подороже продать свою верность. Суире таким платит сполна, когда приходит время.
Наконец, всё завершилось, почти под самый рассвет и желание двинуться вперёд уже не останавливалось острожностью. Мелькнув смазанным силуэтом, оставаясь в тени деревьев, Араш двинулся к телу. Никто не знает, зачем его сюда привела судьба и заставила украсть тот дорогущий скальпель.

Вевар

Путешествовать одному оказалось легко и приятно: у Вевара были и бирки, и деньги, чтобы обеспечить себе отсутствие серьезных проблем. Его внешность рядом великаном и рыжей воительницей оказалась настолько заурядной, что никто и не запомнил, как именно выглядел «местный проводник с ними». Границу Фэн ему пришлось пересечь тайно и ночью, поскольку то, что хватать и допрашивать будут всех, было слишком хорошо известно наперед, но уже в наделе Шаан его особа вызывала интерес только по мере служебной необходимости.
Глядя по сторонам, слушая чужие разговоры Вевар узнал, что здесь тоже пролилась кровь и тоже были бои, но все закончилось быстро: с месяц назад молодой и не подающий никаких особых надежд Наир Шаан, окончательно потеряв рассудок, отравил на празднике всех своих родичей мужского пола. К счастью, гостем праздника был сын владыки, Гарит Рал, и несколько чиновников из столицы. Они быстро подавили панику и взяли дела феода в свои руки. Господин Рал уехал, а ученые мужи остались править землями Шаан и делами одной из самых богатых семей при поддержке небольшого войска тысячи этак в три человек. Это войско расправилось со всеми недовольными из числа воинов и прислуги, а разумные предпочли взять на себя заботу о женщинах и детях благородного дома. С тех пор в этом краю царили мир и процветание, а проверки документов у подозрительных личностей на дорогах проводились выборочно и без особой горячности к несению службы.
Так Вевар Дархан беспрепятственно добрался до пределов Харнавы.

Здесь с бдительностью было все в порядке: хозяин явно не желал повторения ни одной из трех скорбных участей, что постигли его соседей. Хорошо охранялся и город, и возвышающийся на холме замок, но развевающийся над ним флаг ясно говорил о том, что хозяин дома.

Пехотинец вопросительно посмотрел на бородача и неопределенно хмыкнул.
- Ты так часто говоришь о женщинах, что у меня складывается впечатление, что у тебя с этим делом проблемы и видеть дальше своей бесценной "игрушки" ты просто не способен. Ты напоминаешь юнца, который раз завидев купающихся девок, только о них и может говорить, не в силах утихомирить свой стручок...
Дрэйк рассмеялся.
- Если ты хочешь уйти - вставай и иди. Тебя никто не держит, а уж что ты там с собой сделаешь, то твоя воля. Может сам на меч кинешься, а может сгниёшь заживо где-то в канаве. Но если хочешь ещё раз в своей жизни насладиться женским теплом и телом, тебе следует хоть немного поберечь силы и поблагодарить богов, что тебя не оставили подыхать на дороге. Как ты помнишь, твой приятель предал тебя, бросил и сбежал, спасая свою бесценную задницу. И если тебе, как маленькому и капризному ребенку, не нравятся качельки, то изволь сделать что-то самостоятельно, так как тебе нравится. Пока же, придётся довольствоваться тем, что есть и терпеть зловредную няньку. Не до изысков...
Взгляд золотисто карих глаз испытующе смотрел на капризного старика.
- Пока же мы пытаемся найти хоть какое-то решение и возможность избежать очередной партии болтов, что приготовлены для наших задниц. А ещё нужно сыскать место, для отдыха и любая информация будет полезной. В лес так в лес, но там на корнях и корягах тебя будет трясти гораздо сильнее. Уверен, что не начнёшь жаловаться на превратности судьбы и что тебя подкидывает так, словно тебя в зад имеют?
Подгадав удобный момент, пока капитан слушал доводы бородоча, Ларт коротко кивнул головой, соглашаясь с доводами и давая понять, что услышал обеспокоенность рассказчика.
- Всякая жизнь важна. Её, моя, его и даже твоя. От живых больше пользы, чем от мертвецов, по тому тащу вас и слушаю стенания. Но если придётся выбирать, то выберу жизнь своей женщины. Прислушиваться или нет, принимать участие в принятии решений или отмалчиваться, решай сам. Я в командиры не набивался. Есть дела - значит будет их решать, пока что нам нужно затеряться, передохнуть, подумать и подлатать раненных, а там уже решим, кто, куда и с кем отправиться. Согласен?
Судя по тому, что старик Брэйтвальд не сошел до ответа, Ларт сделал вывод, что тот попросту не в курсе бирок и прочих здешних примудростей. А раз так, то резать единственных источник информации было рано.

- Капитан, тебя кто-то ждёт? У тебя есть дом, куда ты собираешься вернуться после того, как закончится война? - Ларт решил еще немного поболтать, раз уж дорога затягивалась, а подходящего места для привала всё еще не было.

Араш
Таких людей Араш не видел уже лет двадцать, и поначалу раненый напоминал слишком пеструю картинку в книге – не знаешь, на что первым делом смотреть. Это был гаэтец, уже немолодой, но еще и не старый, лет тридцати-сорока на вид. Точное определение возраста изрядно затрудняло то, что у этого несчастного почти не осталось чистой кожи – там, где она не была покрыта шрамами, пестрели довольно свежие кровоподтеки, а поверх них одинаково четко, словно только что написанные кистью, проступали цветные знаки того языка, что был на родине Араша единственным и общим. Прямо на лбу над бесцветными бровями красовалась надпись «Я принадлежу Дамиану». Поверх рассекающего скулу шрама: «Я служу дому Демира». «Я служу дому Теаса». «Я дал слово Таккену»… Знаки змеились по предплечьям, уползали под рукава добротно сшитой и уже насквозь пропитанной кровью одежды слуги.
Вдох, пробежавшая от головы до пят судорога – и гаэтец распахнул светло-карие глаза. Еще миг - и они стали черными из-за расширившихся зрачков.

Наконец-то, после множества событий, задерживавших его в пути, Вевар добрался до первого места, куда его посылал Бриан. По дороге он привёл себя в порядок, за несколько вечеров починил лук с помощью новой тетивы, которую он хранил ещё с лагеря шенов, и даже сделал оружие немного удобнее, обмотав одним из обрывков старой рукоять, чтобы дерево не скользило в руке. Второй обрывок после переплетения занял освободившееся запястье. Меч был тщательно наточен, стрелы - перебраны, а сам колчан слегка перетянут под своего нового хозяина. Другими словами, теперь наёмник был куда увереннее своём оружии и внешнем виде. Даже шенская лошадка, попав из степи без еды в леса Нарранфии, стала выглядеть куда лучше.

Для встречи с льером Вевар решил представиться гонцом, главная цель которого - лишь донести послание, не волнуясь по поводу обстоятельств посылки и содержания послания. Оставалось лишь попросить аудиенции с Эрнаром Харнавой, и дождаться встречи.

- Ч-ч-ч. Не шевелись, я должен остановить кровь. Терпи. - зашипел Араш, второй раз за седмицу превращаясь в знахаря, которым никогда не был. Мешковина была развернута и припасы сложены кучкой на траве, а вот тело следовало перевернуть, чтобы посмотреть, не сквозное ли ранение. У острых и узких клинков всякое бывает, иные как сквозь кошачий пух проходят через плоть, не встречая большого сопротивления. Так, похоже, было и здесь. Снова надо бороться с кровопотерей на ровном месте, а это несколько дней восстановления, а то и седьмиц. Плохо, это задержит Араша. Но, если всё будет хорошо, определенно, появятся и новые возможности.
Часть одежды самого недоумиральца превратилась в сложенные вчетверо подушечки, приложенные к ранению на груди и Араш взял руку раненого, чтобы усилить давление.
- Держи. Сейчас переверну на бок. - и в самом деле, уперевшись в плечо и бедро одновременно, попробовал перевернуть мужика хотя бы на бок, чтобы оглядеть спину в поисках не просто натёкшей крови, а выходного отверстия от клинка. Если он есть, то лёгкое точно пробито и пузырение воздуха в ране будет сзади. Если же выходного отверстия не будет, Араш передвинет раненого на ткань, чтобы затем взяться за её конец у изголовья и утащить куда-нибудь в кусты. Маячить на просматриваемом месте не хотелось до зуда промеж лопаток, будто в ожидании получить туда стрелу. Да, след волочения будет, но его можно замять чуть позже... А вот напоить потерявшего много крови надо как можно быстрей. Это вернет если не силы, то часть сознания.

Ратез
Когда он очнулся, в глаза ударил ослепляющий свет, который потом сменился такой же обжигающей болью, хотя на деле рассвет еще только заливал небо, и до настоящего солнца было еще далеко. Над ним хлопотал незнакомец, накладывая повязку. Малорослый сухощавый южанин, так же сильно не похожий на местных, как и сам Ратез. Он точно уже видел когда-то подобное лицо, но воспоминания о том, кому оно принадлежало, хранились в обитом железом ларце под надежным замком. Южанин со знанием дела погрузил его на кусок ткани и уволок под сень деревьев, а затем дал напиться воды.



Араш
Несмотря на то, что удар был нанесен внезапно и с этаким небрежным видом, как обычно человек отмахивается от мухи, осматривая рану, Араш видел замысел благородного господина, и этим замыслом была медленная смерть от истечения кровью. Клинок, острый как бритва, вошел со спины под правую лопатку и перебил какую-то важную жилу, не продырявил легкое: кровь не пузырилась. Рядом, на самой лопатке, была заметна еще не вполне зажившая рана, которая выглядела так, словно что-то разрезали, зашили, потом разорвали плоть при небрежной перевозке и кое-как залечили снова. Еще одна рубленая рана обнаружилась чуть ниже плечевого сустава правой руки. Ее зашили и худо-бедно ухаживали, но в последний раз это делалось не меньше ночи назад.
Когда рубашка раненого превратилась в повязку, стало ясно, что его в прямом смысле можно читать как книгу: надписи покрывали плечи, спину, грудь, и самой заметной из них была, конечно, «Я следую пути Звездных Странников». Два клейма, одно очень старое, другое давностью в пять-семь лет, и такое количество шрамов от разного рода оружия и орудий, что этот человек должен был, в лучшем случае, давно превратиться в калеку, а скорее просто помереть еще лет двадцать тому назад. Кроме того, все выглядело так, словно последние несколько дней его колотили что твой половичок всем, что только попадалось под руку или под ногу.

Не будь этот полутруп так сильно отощавшим, у Араша возникли бы серьезные трудности с тем, чтобы тащить его куда-то, но сейчас гаэтец походил на бродячего пса или коня-тяжеловоза, которого кормили охапкой соломы в день, а пахать принуждали день и ночь. Так что не без труда, но все же оттащить его к своему укрытию оказалось посильной задачей.
Стрела в спину так и не прилетела, а поляна и без того выглядела так, словно на ней танцевала свадьба, так что проблему составлял не столько след тяжелой ноши, сколько кровь, которой эта ноша перемазала траву.

Но это была «старая» кровь, натекшая до вмешательства новоявленного целителя. Благодаря перевозке не за подмышки, а на ткани, закрытая повязкой рана не пострадала больше, чем есть. Арашу без особых усилий удалось влить в своего пациента воды.