Дороги-приволье да бродяжья доля, собственно, страна и лиходеи.

-На медведя пусть охотники ходят,- лениво откликнулася Дюррен,- А из нас какие охотники. Нас и зайцы то засмеют, не то что медведи. Нет, мы уж по тихоньку, по легоньку. Один день покривляемся, другой, авось шапку медяков и насобираем. Вон Одо, он менестрель, молчит целый день и витает где то, а как вернется, так по струнам ударит, ноги сами в пляс идут. А ты не менестрель случаем? Больно баек много знаешь.
Дюррену не слишком понравилось, как наемник говорил с Риан, но Риан вполне смогла постоять за себя. Дружинника Береана он знает, значит. А кто сказал, что этот дружинник вообще когда то был дружинником? Дадут по голове, потом деньги поделят.

- Да не помогает мне эта дрянь, - мрачно принюхавшись к кружке, заявил Огрызок. – Моя супружница уж тоже чем тока не поила, и примочки всякие делала. В лучшем случае на денек отпустит, а потом по новой все. Так что пустое, сама пей.
Похоже, делать здесь было сейчас совершенно нечего. Пора сваливать. Пусть хоть пожрут спокойно, чтоль. Вообще чудной народец. Как омут тихий, с сомами да налимами. Смотрят глазами пустыми, да плавниками лениво пошевеливают. Уж чего проще-то, сказать что согласны либо нет.
- Плохо, коль не охотники. Человек, чай, поопаснее медведя будет. Ну, раз такое дело, то и говорить, сталбыть, неочем. Пойду тогда. Тоже, сталбыть, пожрать не помешает и вообще. Прощевайте.
Встав и потянувшись, Джет прошел к выходу и исчез за дверью – лишь удаляющийся стук подкованных каблуков по дощатому полу был слышен еще несколько мгновений, а после растворился в общем шуме таверны.

Спокойно посидеть за кружкой или кувшинчиком Джету не удалось - в "Гусе", в отличие от приличных мест, его вид вызывал у посетителей доверие и расположение, его не чурались, с ним, не знакомясь, чокались кружками, впрочем, не только не знакомясь, но и почти не глядя, благо уже достаточно свечерело, чтобы в зал явились соседки, все, как на подбор, ладные, крутобедрые, с цветами в пышных распущенных волосах, работающие здесь по открытому сговору трактирщика с хозяйкой веселого дома через дорогу. Смотреть на девок, прикрытых одеждой ровно настолько, чтобы ее было любопытно снять, было куда как приятнее, чем на Огрызка, и потому единственным, возжелавшим поговорить с ним, оказался пьяница, мужичок, неприметный настолько, что на него и смотреть лишнего мгновения не хотелось - не красив, не статен, не уродлив, не забавен, и движения вялы, и в лице - сосредоточенность глубоко пьяного человека. Одежда его была порвана и грязна, из облика выбивались только коротко остриженные волосы и щетина, еще недавно бывшая гладко выбритой, да еще взгляд, оказавшийся цепким, внимательным и совершенно трезвым. Неловко взмахнув руками, словно собирался взлететь, пьяница зацепился ногой за ногу и рухнул на лавку, тут же навалившись на плечо Джета.
- Привет тебе от господина, Огрызок, - проговорил он так, чтобы для всех дальше двух локтей от его рта голос потонул в шуме и криках, - новости есть?

Странный чужак наконец то ушел и можно было поговорить спокойно. Нет, Дюррен, конечно, не отрицал, что им надо узнать как можно больше про ту битву, после которой один господин бесследно исчез, а другой лишился памяти, но не вызывал у него доверия этот болтливый тип. После вчерашней их с Одо вылазки, вся таверна знала что они ищут, и попытаться этим воспользоваться мог кто угодно. Кроме того, не будешь же при чужаке обмениваться новостями. Парень подхватил с блюда морковку и сжевал, кажется, в один укус. Да, пожалуй, каша сейчас очень будет кстати. Прежде, чем приниматься за еду, Дюррен поинтересовался у Ратеза
-Какие новости?
В ожидании ответа сердце ухнуло куда то в резко похолодевший живот.

Еще сегодня днем вопрос, заданный сейчас Хамшир, был важнее всего на свете - от того, как расценил их дурацкий побег господин Ингран и чем за это придется расплачиваться Ратезу, зависело, сможет ли она теперь смотреть ему в глаза, но после того, как Ратез вернулся и встретились по-доброму, Риан успокоилась: жив, здоров, не сердится, чего еще надо? И тем не менее, она тоже замерла, ожидая ответа. Мгновение, другое, третье, а потом эльфка догадалась привстать и заглянуть человеку в лицо.
Так бывает, когда от бесконечной усталости после долгого перехода, изнурительной работы или во время большой беды человек обессиливает настолько, что уже не чувствует себя ни усталым, ни голодным, и готов идти или работать, до тех пор, пока не загонит себя, как лошадь, но стоит только расслабиться на мгновение, присев или просто прислонившись к чему угодно, моргнуть - и вдруг обнаруживаешь, что уже завтра, и светило на небе прошло свой путь, что болит все, что может болеть от перенапряжения сил, в глаза враги насыпали песка, а мозг - тот вовсе вынули во сне и заменили опилками, а то и чем похуже, потому что думать или чувствовать он не способен, как бы ни хотелось, а впрочем, и не хочется. Вот и Ратез спал, откинувшись на стену и неудобно склонив голову на плечо, даже ложку, неловко зажатую в левой руке, не выпустил.
- Все будет хорошо, - проговорила Риан ласково, ответив тем Хамшир, но обращаясь не к ней, - пусть спит. Добрый господин Бриан будет добр и нам все расскажет, правда? И про новости, и про этого бедного заморенного парня, и про того, что предлагал тут странные вещи.
Не переставая говорить, она мягко забрала ложку и отодвинула подальше всю посуду, потому что до сих пор помнила звон разбитой миски с капустой и этот взгляд - "...бить посуду в доме. Звон разбитого зовет неживых к живым". Здесь было довольно людей поумнее нее, и эльфка даже в мыслях не держала странного чужака с его темными россказнями, из всех упущенных возможностей она сожалела только о том, что не успела снять наруч, как собиралась, и это дело придется отложить до утра, а надеяться на спокойную ночь и такое же утро не приходилось, что толку надеяться, если все одно не сбудется. Размышляя так, она отдала бедному парню, который приходился Бриану не то слугой, не то кем похуже, оставленный чужаком отвар, и только после этого села на место, перестав раздражать спутников своим мельтешением по комнате.

Он сидел, понурившись, и ждал. Только кружка время от времени менялась, снова наполняясь безо всякой просьбы. Тягуче тянулось время… очередная пьяная морда мелькнула поблизости и Джет бездумно поднял свою посудину, чокаясь. Надоели. И ведь не рявкнешь, не схватишь за грудки и не заорешь прямо в побледневшее и разом протрезвевшее лицо, в каком именно гробу ты видал всех этих добрых людей. Они-то в чем виноваты? Некого пенять, кроме себя.

«Соседушки» лишь добавили хвороста в костер. Сам того не желая, он поднял голову, глядя из-под полуприкрытых век на плюхнувшуюся на колени к сидящему поблизости лысоватому мужичку полураздетую дивчину. Она заливисто хохотала, тряся вываливающимися из-под тонкой сорочки прелестями и распаляя желание… и будто текуче изменяясь, как оплывающая свеча. Мгновение, и на месте вульгарной грудастой девахи стыдливо одергивая сорочку с застенчивой полуулыбкой сидит Она. На коленях все того же лысоватого мужичка с торчащими из носа волосами. И поглядывает из-под упавшей на лицо белокурой пряди – ну, что ты теперь будешь делать, родной? Профукал счастье. Ищи меня теперь… в тридевятом.

Боль в руке, стиснувшей угловатую ручку кружки, отрезвила его и видение растаяло. Как раз вовремя. Еще немного, и быть бы несчастной посудине разбитой о голову ничего не подозревающего мещанина. Было и еще кое-что. Несмотря на то, что он уже изрядно набрался, штаны распирало рвущимся на волю естеством. Предательской кобельской натурой. В первый раз, проснувшись после пьянки на сене подле незнакомой девки, он дал зарок, что больше никогда… а ведь тогда минуло только полгода с их расставания. Сейчас уже почти полтора прошло, а стыд до сих пор жжет углями. Хоть и не был тот раз последним. Ох, святые предки. Как жить? Хуже всего было даже не это. Он напрочь забыл. Забыл ее лицо, запах волос и нежный голос. Проклятая память затягивала все непроглядным туманом, и лишь в кошмарах теперь она была как в тот самый первый день их встречи. Это все от того треклятого удара кистенем небось. Аж шлем промялся, а блевать тянуло дня три. И впридачу, будто б и без него неприятностей мало было, проснулся старый недобрый знакомый. Противный, визгливый голосочек, шепчущий на ухо. «Забудь, забей. Ушла сама, никто за руки не тянул. Хотела б найтись, уже нашлась бы. Да ты на себя посмотри! Как такого полюбить можно вообще? Вот и она, разглядела получше и ушла. Понял, дурик? Забудь!»

Очередной пьяница шарахнулся на него и Джет поднял было кружку, чтоб чокнуться, но тот навалился и зашептал, совсем как внутренний голос. «Привет тебе от господина». Тьфу, пропасть. Принесла ж нелегкая. Рано ж еще, какого ответа он ждет? Чуда, чтоб ему пусто было? Огрызок повернулся к пьянице, набычиваясь, и буквально вызверился на него, перекрывая гул голосов:
- Смотри, куда прешь, щенок!
И отвернулся презрительно. И лишь после этого покачал головой отрицательно, будто б приговаривая о том, что ну народец пошел, выпить не дадут спокойно.

Пьяница не смутился и не убоялся злобного выпада, а только рассмеялся, мерзко привизгивая, и полез обниматься, радостно и неразборчиво мыча:
- Да ты... Что ты мня... знать не хочешь... Сто лет... - а обняв Огрызка, как старого друга, прошептал на ухо: "Сведнья - товар нежный, портится быстро. И твои, и наши. Давай, дружок, не медли, а то уйдет твоя краса и ищи сам, как знаешь."
С тем он потрепал Джета по голове, улыбаясь умиленно и нежно, оторвался от него, выпрямился не с первой попытки, и, шатаясь, побрел в людскую гущу, где тут же схватил ближайшую девку за талию и включился в танец, в котором главным движением было не упасть, а главной целью - подержаться за мягкое и упругое.

С бессильной злостью Огрызок просверлил взглядом спину уходящего. Взять бы сейчас этого «дружочка» за шкварник, да приложить хорошенечко об стену. Раз этак пять-шесть, пока юшка не хлынет. Да только не знает он ничего, небось. А коль знает, так и все одно -не скажет. Местечко дороже, да и недовольство хозяев небось быстрым будет. В мешок да в воду и вся недолга… Придется, сталбыть, дальше по ихним правилам играть. Охо-хо…
И горе-охотнички, или как они себя зовут, артисты, тоже не поспешают с ответом. Странно это все. Уж вроде куда проще-то? Деньги им похоже очень даже нужны, мелкая вона как встрепенулась едва услыхала. Но однако же никого. А ну как откажутся? Что дальше тогда?
Дума выходила невеселая, да и не особо даже думой, если приглядеться. Так, ни рыба ни мясо. Ладно, сталбыть подожду еще чутка, а там видно будет. Можно кой-чего замутить, но рисковое дело. Провалится, все, пиши пропало.

Меленно открывая глаза, Милоу блаженно улыбнулся. Парень не шевелясь немного полежал еще, наслаждаясь улетающим сном. Из главного зала трактира доносились музыка и хохот, но Милоу это сейчас не волновало. Присев, парень почувствовал усталость в спине и нытье мышц на руках. "Будь трижды проклят тот, кто заставит меня снова работать!" - сокрушительно подумал парень. Он было начал снова задремывать, но громкое урчание в животе разбудило воришку. Тут уже было не до сна, Милоу тихонько встал и натянул свои сапоги, напоследок зевнув. Выходя из комнты, парень чесал затылок и обдумывал идею оплаты его бесценного труда.
Сквозь полудрем, парень оглядел трактир в поисках знакомых лиц, и нашел одного, такого странного парня. Как же его звали?... Окурок?.. Обрубок?... Милоу, медленно приближаясь к Джету, хихикнул. Только буквально столкнувшись с ним, Милоу вспомнил имя этого крупного парня. Огрызок! Такая кличка нравилась парню гораздо больше чем простое имя.
- Привет - произнес Милоу осевшим после сна голосом - Огрызок? Я не ошибся? - парень встал рядом с Джетом и по хозяйски стал осматривать таверну.

- Ну? – подняв голову от кружки, осведомился Джет. Паренька он, естественно, узнал. Не настолько уж давно виделись, чтоб забыть-то. – Надумали чего? Иль ты так, по собственному почину? Если че, я это, с этими… как их там… ложцами… не сплю, короче.
Вообще чудик был конечно тот еще. Лыбится стремно, одет как-то не по людски. Откель только такие берутся-то. До первого переулка ведь дойти не успеет, как лишится зараз и меча своего и штанов. Хорошо, если голову не в руках нести придется. Хм. А вообще, парень ли это? Вполне может статься, что девка переодетая. Чего походочка одна стоит. А уж побрякушек-то нацеплено, мама родная. Еще раз смерив его с ног до головы, Огрызок усомнился окончательно. Ну вот вылитая деваха же, только плоская как доска. Иль это уже воздержание пополам с брагой заговорили? Ха! Этак ты скоро в каждом дереве бабу видеть будешь, родной…

То ли господин Бриан задумался, то ли заснул, как и Ратез, но и от него ответа не последовало. Дюррен вздохнул. Теперь придется ждать до утра. Парень подкрепился остывающей кашей и стал думать, что делать дальше. Конечно, лучше всего было бы сейчас поговорить по душам, узнать новости, решить, что делать дальше. Но болтливый наемник был прав, кроме Риан, ускользнувшего Милоу и странного парня, никто в комнате не подавал признаков жизни. Дюррену же, хоть и проведшему весь день за работой, спать совершенно не хотелось.
-Ну что, -сказал он одновременно Риан и незнакомцу,- пойдем, что ли, в зал. Чего людям спать мешать. Ишь как их сморило то.

- Я останусь, - впервые подал голос Дейар. Голос звучал слабо, похоже, дорога далась парню не легче, чем его вольным спутникам, и травы не могли помочь от усталости, но все же упрямо и твердо, - мой хозяин здесь.
Правда, оттого, как пленник клевал носом и все норовил пристроить куда-нибудь голову, становилось ясно, что верность хозяину - не главная причина, по которой Дейару хочется остаться в комнате. Ему и в голову не пришло покараулить: убедившись только, что его никуда не потащат силой, Дейар снял с крюка свой плащ, постелил себе под лавкой, залез туда привычным движением, и через мгновение уже спал, свернувшись клубком.
Глядя на него, и Риан засомневалась, стоит ли ей уходить, ведь за день устали все, а кто-то должен караулить, если сон смотрит и Одо, то всякий сможет зайти и перерезать всех здесь, как овец, или хотя бы обобрать до нитки и посадить спящей Нэйдже на грудь дохлую крысу. Поглядела еще раз на Ратеза, на задумчивого Бриана, который, казалось, вовсе не заметил вопроса, на Хамшир...
- Пойдем, - согласилась она неуверенно, с тем чувством ошибки, которое всегда возникает после трудного выбора, и так они с Хамшир, которая нынче была Дюрром, вышли в зал.

Было здесь, по правде сказать, неподходящее место для разговоров, дум и порядочных женщин: посреди зала, давно уже не попадая в такты и ноты, играли плясовую недавние знакомые - дудочник, лютнист, и с ними голосистая девица, у которой все песни были на местном языке, отчего Риан не могла понять ни слова, а вокруг них танцевали и веселились наемники вперемешку с гулящими девками, и эльфка сразу спряталась за подругу, благо, Хамшир была выряжена парнем, а с другой стороны, у стен, пили те, кто уже не мог или не желал плясать. Явление новых лиц не осталось без внимания, к Дюрру, покачивая в танце крутыми бедрами, подошла красавица, такая же белобрысая, как и сам столяр, и ему совершенно даром достались страстные объятья и поцелуй, после которого молодому парню полагалось до утра забыть обо всем на свете. Тот же, кто парнем не был, мог, приглядевшись, узнать среди пьяных рож еще немного трезвого Джета и рядом с ним - Милоу, которого девки не жаловали вниманием, не то рассуждая, что у него нет денег, не то потому, что в отличие от простоватого и честного на лицо Дюрра, юный воришка выглядел способным сделать первый шаг в сторону разрезанной вдоль ноги юбки.

Милоу очень разозлила посследняя фраза Окурка. Парень понимал, что Джет раза в два сильнее его самого, и потому злиться и драться смысла нет. Милоу смерил Джета презрительным взглядом и взял себя в руки, так или иначе друзья ему сейчас нужны, и пусть они будут такими грубыми и неотесанными как этот, в данный момент Милоу выбирать не приходится.
- Ты не думай, я ничего тебе предлагать не собираюсь. Мне просто интересно сколько ты уже здесь торчишь и что ты успел узнать, умник?

Эк как вспыхнул-то, любо-дорого посмотреть. Видать, прямиком в яблочко намек угодил. Небось тоже какой-нибудь из недоблагородных, кстати. Меч на поясе болтается, даром что на бойца парниша похож не больше, чем гулящая деваха на ведунью. А уж речи, речи-то! Прям будто у него с пяток дружинников за спиной стоит… Широко улыбнувшись в ответ на полный ненависти взгляд, Огрызок сгреб из плошки на столе еще горсть орехов и деловито разгрыз один, прежде чем ответить.
- Угу. По собственному почину, сталбыть. И предлагать ниче не будешь. А я должен вот так взять и выложить тебе все. И буду это я делать, напомни, почему?
Второй орех захрустел и отправился вслед за первым. Кучка скорлупок на столе медленно росла, подрагивая и угрожая рассыпаться от сотрясающего стол топота пляшущих. В толпе которых, тем временем, появились озирающиеся по сторонам еще один паренек из давешней компании и мелкая.

Новый парень идти не захотел, залез под лавку и там остался спать. При этом назвал кого то хозяином, то ли Ратеза, то ли благородного. Дюррену было очень сложно представить себе Ратеза со слугами, оставался благородный. На мгновение Дюррену показалось, что Риан сейчас тоже откажется, предпочтя караулить сон Ратеза, и ему сделалось немного не по себе, все таки в этом месте собирались не те люди, с которыми хочется пропустить кружечку. Но эльфийка согласилась и у парня отлегло от сердца. Все таки вдвоем спокойнее, даже если второй- маленькая хрупкая женщина.
Не успел Дюррен немного осмотреться и решить, где лучше сесть и не уйти ли обратно, как его тотчас заключили в жаркие обьятия. В первый момент парень аж растерялся от такого напора. В следущий момент у него в голове всплыли тучи причин, почему ему надо избавиться от назойливой красавицы, начиная от денежных и кончая сугубо личными. Дюррен попытался освободиться из цепких рук женщины.

В ответ на попытки Дюрра высвободиться женщина только рассмеялась глубоким, грудным смехом, и поцеловала еще раз, и перехватила поудобнее, за то самое место, которым мужчина наиболее явно отличается от женщины. Все еще продолжая смеяться, но уже не так уверенно и лихо, она нахмурилась и еще раз, обстоятельно и неспешно запустила руку в складки одежды. Когда и со второй попытки женщина не нашла искомого, ее лицо преисполнилось бескрайней жалости.
- Бедненький, - прошептала она, чуть не плача, и ласково погладила парня по щеке, - кто же тебя так... Хорошенький такой. Ты приходи к нам, бабы у нас добрые, завсегда приголубят...
И, отерев глаза тыльной стороной ладони, вернулась в пляс, наконец оставив Дюрра одного.
Поспешно, пока к ним не привязался кто-то еще, Риан ухватила Хамшир за полу рубахи и потянула за собой, к свободному месту на лавке рядом с Джетом, который как раз что-то обсуждал с Милоу, и эльфка очень опасалась, как бы это что-то не оказалось всеми тайнами их компании.
- Вот смотри, Дюрр, я же говорила, что вы все как дети! - пожаловалась она своему спутнику, глядя на Огрызка, пьяного и беззаботно грызущего кедровые орешки, - когда горло больное, нужно пить сырые яйца, а об орехах и думать забыть. Неужели все вы, мужчины, так упрямы?

- А я о них и не думаю. – возразил Огрызок, выплевывая очередную половинку скорлупки и зубами вытаскивая ядрышко из оставшейся половинки. – Они сами в рот просятся. И потом, кроха, сырыми яйцами закусывать это ж, блин, курам на смех! Ты б еще меду предложила иль жира барсучьего, топленого, пожевать.
Места на лавке хватало с избытком, благо Дюрр был хлипковат, а про Риан и говорить нечего. Крутилась правда мелкая за троих, а локти острые, что твоя рогатина.
- Помогайте вон, лучше, дружку своему, - косясь на сидящих рядом, с кривоватой ухмылкой добавил Джет. – А то пришел тут такой, требует всякого, а на простой вопрос замялся и будто воды в рот набрал. Думает, я щас так вот возьму и выложу все как на духу за просто так.

Дюррен почуствовал, как его уши заливает краской. Хорошо, что остальные были слишком заняты, что бы заметить. По крайней мере парню очень хотелось бы, что бы остальные были слишком заняты. Да ладно,- утешал себя Дюрр, пока Риан куда то его тащила,- если кто и увидел, то вряд ли услышал.
-Риан, не надо помогать тем, кто не просит. Дай мужику самому решить, что в горло тянуть,- яйца или орехи.
-Целительница она,- пояснил парень, усаживаясь на лавку, словно это не было ясно и так,- о всех болящих беспокоится.

Как бы там ни храбрилась Риан, как бы ни делала вид, что ничуть не боится вот даже этого самого Джета, но самые обычные разбойничьи морды, каковых хватало в любом кабаке, да и просто по дороге встречалось в избытке, и на поверку обычно оказывались не так страшны, а иногда даже щедры и великодушны, здесь, будучи собранными в таком множестве, пугали ее силой своего разгула - веселье, бушующее в трактире, казалось ей сродни стихии. В красных, потных лицах, в пьяном смехе и песне насколько хватит горла, в простых и неловких танцах мужчин, привычных к совсем другим движениям, в грубых шутках и простых радостях навроде того, чтобы задрать юбку очередной девке и приспособить ее зад вместо головы еще более пьяному товарищу эльфке чудилась та самая горчинка, которую она видела в прозрачных глазах Ратеза, тщетно пытающегося напиться до беспамятного и беззаботного состояния, да еще отчаянная жажда нажраться всего, до чего дотянутся руки, как в последний раз, потому что он и так запросто может стать последним. За те несколько дней, что они жили здесь с Одо, Риан успела запомнить некоторые лица, но многие не задерживались, приходили, договаривались, должно быть, о найме, и исчезали. Надолго, а может - навсегда.
Все эти мысли смущали эльфку еще больше, да к тому же Огрызок этот был не так прост и глуп, как полагается человеку с подобным прозвищем. Не понимая, кто он и зачем прицепился к их компании, она не знала, что делать с ним дальше, кроме как по-простому спросить: "Чего тебе от нас надо, дяденька?", но, к счастью, общение с чужаком взяла на себя Хамшир, окончательно выставив ее саму полудурочкой, бесстрашной, очевидно, по той же причине, по которой дети лезут погладить и пожалеть злющего цепного пса.
- Так ведь живая душа, - согласилась она спокойно, глядя на Джета искоса блестящими черными глазами, но говоря так, словно его тут не было, - хоть и пьяная, а все-таки.

Огрызок лишь покачал головой, закатив глаза. Такие прям все заботливые, что просто хоть стой, хоть падай. Видали, пьяная душа, значится. Жалко мол его. Давайте напоим его вареной травой и накормим сырыми яйцами, а потом посмотрим что из этого получится. Вот небось от такой жрачки-то и растут такими щуплыми да безбородыми – так что девки кабацкие и те шарахаются. Ну ладно, травница, смотри как лечить нужно.
- Лан, раз уж пришли, то нужно таки за знакомство того… Туточки посидите, сейчас вернусь.
Тажело поднявшись, он немножко неуверенно ступая направился на кухню и вскоре вернулся, неся в каждой руке по полной доверху кружке. Грохнув донцами о столешницу, Джет плюхнулся обратно на лавку и поднял свою, наполовину пустую.
- Ну что, давайте уж, чтоль. Может хоть у некоторых язык немного развяжется и получится выдавить из себя что-нибудь более путное, нежли требования дурацкие выложить прям все и сразу.

Одо рассеяно слушал происходящие вокруг разговоры, всё еще погруженный в сочинение пьесы, но обстановка совсем не способствовала творчеству. Так что Одо не стал терять время и прикинув, что с услышанного разговора может выйти, отправился вслед за Огрызком, захватив по дороге кувшин с пивом и себе кружку.
- Интересные истории рассказываешь. - сказал он, присев рядом с Огрызком и сидящими рядом спутниками. - Я Одо, кстати. Одо Лектур. Я то и сподвиг кое-кого из этих достойных людей заняться актерским искусством. И я полностью согласен, что награда - штука хорошая. Только даром, что я призадумался, пока ты рассказывал, что к чему, главное я услышал. Кое-что ты знаешь и мы можем договориться. Ты вроде не глупый, так что понимать должен, что веры тебе особой нет, ну да меж людьми всегда можно к соглашению прийти. Давай обстоятельно говорить. Что с тебя, что с нас и как нам ясности в наших делах достичь. Я другим не хозяин, у них своя голова на плечах, но должен же кто-то разобраться что и к чему. Вот и давай...

- Ага! Ну, хоть у кого-то значит котелок варит. Замечательно. Про доверие это ты, канеш, верно сказал - отчасти. Мне, сам понимаешь, тоже хочется знать, что подставы не случится - и меж прочим, я поболее вас рискую. А ну как вы убивцы какие окажетесь, да лиходеи? Я-то, сталбыть, один - а вас вона сколько. Мож вот она, - Огрызок ткнул пальцем в сторону Риан, - отравить меня пыталась своей травой вареной? Чтоб, значится, не мучался горлом. Да, мелкая? То-то же.
Неторопливо отпив и утерев рукавом губы, он снова потянулся за орешками.
- Ладно. Так и быть. Значит, что потребно с кого. С меня, перво-наперво, местечко, где дружинник обретается. Потом мы к нему приходим и вы из него как хотите, хоть уговорами, хоть пытками вызнаете, что там на мосту было и что еще он про пропавшего Дагреша знает. А дальше по обстоятельствам. Ежли выгорит узнать все, то отправляемся ловить пропащего или хотя б могилку пущай укажет. А там сдаем егойным родичам все и делим по чесноку. Мне двойная доля, как нашедшему, значится. Ежли нет, плохо дело. Ну, тогда хоть для представления своего наберете че-нить.

Все это время Милоу сидел нахохлившись и молчал. Он понимал, что так себя вести очень глупо, но ничего не мог с собой поделать. Джет оскорбил парня до глубины души, и тот сидел, перебирая свое прошлое, тоскуя по нему и мечтая исправить ошибки.
- Какой глупый план - фыркнул Милоу - Просто так дружинник ничего нам не расскажет. Надо либо сразу к нему с кулаками подходить, либо претвориться кем то ему подобным, чтобы "дружинник" ничего не заметил - во время своей речи Милоу в упор смотрел на Огрызка, глаза горели неприкрытым вызовом на бой, но говорить такое парень не решался, хоть и чувствовал себя уверенней в присутствии недавних знакомых.

Дюррен пригубил из поставленной перед ним кружки, раздумывая, как быть дальше. С одной стороны, сведения все таки были нужны, с другой- деньги все таки были у Одо. Менестрель разрешил его сомнения, самолично присоединившись к переговорам, если можно было так назвать то, что тут сейчас происходило. Но только они начали обсуждать детали дела, вмешался Милоу.
-Успокойся, Милоу. Кто тебе сказал, что если пойти к дружиннику с кулаками он скажет правду, а не наврет с три короба?
Если честно, то и в другом случае дружинник вполне мог соврать. Но Дюррен не верил в награду Дагрешей. Из рассказа совсем другого дружинника в свое время он вынес, что Дагреши, возможно, сами прекрасно знают где находится их родственик.

- А откуда ты узнал про этого дружинника и про то, что ему ведомо? - спросил Одо, одобрительно кивнув головой на слова Огрызка. - И может ты о нём самом что-то знаешь? Ну пьёт он крепко или за юбками стелется, мало ли... И вот еще что я спросить хотел: коли награда объявлена, мало ли желающих на неё найдется. Почему ты именно к нам обратился?

Одо поднял кружку с пивом, жестом предлагая собеседнику тост за будущее согласие.
- Будем. И еще, на Риан нашу не шикай и дурного о ней не говори, если дело с нами делать собрался.

Отпив из кружки и отставив её в сторону Одо перевел взгляд на Милоу.
- А ты чего на него взъелся? Если есть вам что делить, говорите, поделим. А нечего - так и ссориться нечего.

Не льстила себе Мелис особо за радушие, с которым Теас ей место в их доме обещал. Конечно, юноша мог сделать это и по доброте душевной, помочь попавшей в беду знакомой девице – служанки благородных семейств, чай, на дороге не валяются. Ага, они гордо торгуют дрянным пивом у ворот зачуханных городишек! Но всё ж какая никакая, а рекомендация. Да главным для Теаса было не поступок добрый совершить и не мордашка её смазливая. Мелис была уверена, что первопричиной такому отношению – то, что служила она не у кого-нибудь, а у Акклеменских. Это и хорошо и плохо. Хорошо оттого, что в замок Дагрешей попадёт и может многое там узнать, а плохо, что внимания к ней будет больше. Как по тонкой корке льда на зимней реке ходить – чуть не рассчитаешь или не повезёт, и уже тонешь в ледяной воде. Но Мелис бы не была Мелис, если б не её тяга к опасностям и риску. Веди она иную жизнь, не было бы её в компании с Риан да Ратезом, и не ехала бы она сейчас в замок Дагрешей. Хоть путь и в другую сторону пока лежит, но в конце его, думалось девушке, они всё же приедут в замок.
В дороге Мелис успела познакомиться чуть не со всеми воинами, сопровождавшими Теаса, с кем-то заочно, слушая разговоры, а с некоторыми навроде Саара и храброго Лерта, и сама словом перемолвилась. Вела себя девушка тихо в сугубо мужской компании, прекрасно понимая и удивление, и потаённые мысли вояк, избегала смущать их улыбками и даже смотреть старалась поменьше, но глаз ведь не спрячешь. Одарила солнечной улыбкой только Лерта на привале, от которого никак не ожидала получить романтический подарок. Букетик этот она не выбросила потом, когда пришла пора ехать, а с собой взяла, с ним и доехала до таверны в Ущелье Глухарей.
Безносому Гису красавица отвечала охотно, восхищённо внимала его рассказам про северян и деланно смущалась неловким комплиментам вояки. А потом и сама выразила робкую мечту раздобыть соболий мех, из которого она бы себе шапку сшила всем на заглядение. Разумеется, Мелис ни на грош не поверила, что Теас Дагреш в то время, когда все вокруг с ног сбились в поисках его отца, уехал из дома по такой важной причине, как разобраться с задержкой дани. А то как же, Дагрешам больше и послать некого, а без этой дани они ни за что войну не выиграют! Только мысли свои она при себе держала, а Гису невинно улыбалась да ресницами хлопала.
Хоть и устала сильно с дороги, едва с ног не падала, даром что верхом ехала, Мелис всё же с радостью приняла на себя обязанности лекарки и на вечер выделенная воякам комнатка превратилась в походный лазарет. Девушка подсуетилась и раздобыла у местных хозяев всё нужное, чтобы и порез прочистить и замазать, и перевязать палец с сорванным ногтем, невзирая на все возможные возражения дружинника. Всё что знала и умела, то и делала. Втайне мечтая чтобы день уж поскорей закончился. Но помня прописную истину – за добро добром платят, а значит, что довольные её добрым и заботливым отношением дружинники станут ей больше доверять, а в случае чего, то и защитить кому найдётся, хоть от посторонних, хоть друг от друга.
И вот наступила долгожданная ночь. Мелис кое-как у двери на лавке пристроилась и мигом уснула, к таким тяготам ей не привыкать, а соседство господина должно послужить хорошей защитой. Девушка подняла голову, а услышав слова часового, то и на локте привстала.
- Что-то страшное снится? – спросила она тихонько, надеясь разговорить воина.
Спать хотелось сильно, но ей нужно больше узнать о Дагрешах, о Теасе. О молодом господине ей думалось много последнее время. Проще всего подступиться к Дагрешам через него. Но ей бы не хотелось переступать некие рамки отношений, которые возникли со времени знакомства с "бандой" Ратеза и особенно стали сильны теперь, когда Риан её вылечила. Мелис верила эльфке, хоть червячок сомнения и продолжал грызть, но ведь это ж можно проверить только одним известным способом. Как иначе?

Несколько осоловевшего от выпитого Огрызка возмущение собеседника изрядно повеселило – не каждый день встретишь такого честного, но бестолкового юнца. План, значится, глупый, да? При этом то, что им и предлагалось, собственно, не шибко церемониться с означенным типом, тот видимо пропустил мимо ушей, выдвинув взамен штуку похлеще. Нет, ну надо же!
- Притвориться кем-то подобным? Парень, если ты сможешь притвориться “кем-то подобным” битому жизнью наемнику... я тебя расцелую, чесслово. Или, может быть, у тебя за пазухой прячется еще один дружинник Береана Акклеменского?
Протянув руку, Огрызок шутливо зацепил совершенно не ожидавшего такого поворота событий парня пальцем за ворот и сделал вид, что заглядывает тому за пазуху. Как и следовало ожидать, дружинниками там даже не пахло, и Джет отпустил Милоу, откидываясь назад и продолжая болтать.
- Или, может быть, у него? – тянуться заглядывать за ворот Дюррену он не стал, а просто, не поворачивая головы, выбросил руку в его сторону, чтобы демонстративно похлопать того по груди. Мол, ну, покажись же, дружинничек! И одновременно поднимая свободной рукой кружку, выпить с Одо.
- Ладно, ладно…

- Война снится, что же еще, - ответил Гис спокойно, чуть смущенно, не за себя, а за молодого господина, почесал то место, где раньше был кончик носа, и попытался оправдаться, - как всем. Память, дева - она как чума, не разбирает, простой ты, или благородный. А ежели к памяти прилагается еще и ум, то хоть вешайся. До конца жизни будешь думать, все ли ты сделал правильно, и если да, то почему из полусотни ваших человек выжили только четверо. Хотя правду сказать, парень тогда ничего не решал, они с братом исполняли приказы полководца, и не более того... - опомнившись, воин отвел взгляд от зеленых глаз Мелис и попытался увести разговор от войны, - В шестнадцать лет не так легко поверить в то, что некоторые вещи от тебя ну никак не зависят. А ты вот, раз травы знаешь, чем меня слушать, лучше завари чего такого, да и отнеси ему, не то завтра будет как в воду опущенный. Или не трав, а чего у вас, баб, еще в заначке есть.

Hamshir:
Ничего подозрительного в темноте да спьяну на груди Дюрра Огрызок не ощутил. Грудь себе и грудь, в меру плоская, в меру твердая. Дюррен поморщился
-Даже если бы у нас был другой дружинник, кто сказал, что к нему было бы больше доверия. Если это другой дружинник господина Береана, он и тал все знать должен. Если нет- зачем ему знать.

Риан
в это время Ратез ненадолго отключился и спит за столом в комнате, в неудобной позе. Там же в комнате спят Тэлия, Бриан и Дейар (под лавкой). В комнате темно и тесно, горит один-единственный светильник, разбросаны вещи, на столе - не убранная посуда.

Lorimo:
- Естественно, я его узнал. Было б глупо приходить и начинать искать помощничков, ничего не зная, правильно? Где он обретается, тоже *ик* знаю. Но тока седня туда идти уже нет смысла, плюс как бы не мешало б нормальных бойцов прихватить. Не в обиду будь сказано, но никто из вас троих не похож на человека, способного что-нить выбить из не шибко разговорчивого и не особо дружелюбно настроенного этого, как его там, собеседника. Разве что щекоткой замучать до смерти или вот, если мелкую натравить, плешь проесть.

Hamshir:
-А добром он что, совсем ничего не скажет? Даже если денег дать?

Lorimo:
- А у тебя что, денег куры не клюют? Думаю, было б так, хрена с два вы б сейчас сидели тут со мной.

No4ka:
"Опоили что ли чем, - подумалось очнувшемуся от неглубокого сна Ратезу, - вона как все дрыхнут. Неужто опять? Хотя, нет, брехня, умаялись с дороги вот и спят, только одному дураку ни сна, ни отдыха". Хотелось зверски есть и выпить. Не пить, а выпить, нажраться, пока от общения с благородными совсем крыша не потекла. Наемник поднялся и вымелся с комнаты, заспанный и злой.

Риан
В противоположность тишине и темноте комнаты, в другом конце длинного коридора ярко сияли огни, оттуда доносились нескладные звуки музыки, топот множества танцующих ног, разноголосица пения вокруг одного чистого, звучного, совершенно незнакомого женского голоса, оттуда остро пахло дымом очага, брагой и жареным мясом. Первые жертвы разгула встретились Ратезу уже на полпути - некто шел в комнату, но не дошел, и теперь спал ничком у стены, вытянув ногу на проход.

Hamshir:
-У меня денег вообще нет, - пожал плечами Дюрр,- Но можно же и в долю взять, например. А сам то он чего, награды не хочет?
К своей кружке Дюррен больше не прикасался.

Риан
Зал, полупустой во время первого знакомства Ратеза и трактира, теперь был забит народом, и очага, устроенного в середине, было не видно за плящушими, кто на что горазд телами. Пляски у мужиков были незатейливые и несхожие между собой, видно, каждый повторял то, что видел и умел в родных землях, а девки старались на славу, и одна даже отделилась от круга и направилась было к Ратезу, но, разглядев его, быстро свернула в сторону. Тут же, за столом у стеночки, смирно сидели ратезовы спутники рядом с новым знакомцем Джетом.

Lorimo:
- Видишь ли... одно дело, сталбыть, найти Одрава и получить за это обещанную награду. Другое, как бы тебе так сказать... в общем, думаю что можно поиметь с дельца чутка больше, если скажем сдать Дагрешам иль тем, аленнским, еще и одного лопуха, у которого похищают из-под носа егойного хозяина. Теперь дошло? Нет у меня никакого желания делиться на него, это все равно что в канаву деньги бросать. - заметив краем глаза в толпе хмурого Ратеза, Джет отлепился от стены и сунул ноги под лавку, готовясь если что вскочить и с ходу врезать белобрысому. Мало ли с какой ноги тот встал и что сейчас заявит. Ишь, рожу-то скривил, будто уксуса нахлебался.

Риан
Риан уже смирилась с тем, что этот большой пьяный человек будет задирать ее до тех пор, пока кто-нибудь не научит его вежливости, и сделала вид, что дурацкое предложение натравить ее на какого-то там дружинника сумело головокружительным маневром проскользнуть мимо ее ушей, но предложение продать кого-то там господам было куда как больше и повторить подобного чуда не могло.
- Вы что, хотите кого-то продать? - переспросила она, во все глаза глядя на чужака, - продать живого человека?

No4ka:
- Побери меня вороны, - буркнул себе под нос наемник, заметив своих и Огрызка, и громче. - Ха! Неужели не нашлось ни одного смельчака, который бы смог вышвырнуть прочь этого пьяницу, котолрый смущает честных горожан какими-то странными вопросами и слухами?

Hamshir:
-Ты ж не собираешся ему говорить, что идешь его хозяевам сдавать, правда? Почему бы тогда и долю не пообещать.
Увидев, как напрягся новый знакомый, Дюррен завертел головой, высматривая, чего он там такое углядел. Ничего подзрительного, кроме вошедшего в зал Ратеза Ратеза, он не увидел. Наемник, кажется, и сам их заметил.
-Не продать, Риан, а сдать. Как преступника властям.
Дюррен взял эльфийку за руку и тихонько сжал.

Риан
На голос Ратеза повернулось сразу с десяток голов, но не потому, что все здесь разделяли его отношение к Огрызку - по правде сказать, посетителям "Гуся" было плевать на обоих, а потому, что подобные заявления обычно предвещали хорошую развеселую драку. Риан тоже обернулась, и вместо печальной участи неизвестного живо задумалась, как это выглядит: пока Ратез спал, они все ушли договариваться с чужаком. Без него. Безотчетно эльфка попыталась отодвинуться от Джета, хотя и без того их разделял Милоу, но двигаться было некуда - сзади стена, спереди стол, по бокам друзья. Когда же Хамшир заговорила о "сдать властям", стало еще тошнее.
- А чего он такого сделал, чтобы сдавать его властям? - спросила она не своим, злым и тихим голосом, неотрывно глядя на Ратеза и пытаясь прогнать видение, когда шумный трактир перед глазами вдруг превратился в подвалы Крепости.

Lorimo:
- Ну, можно и мертвого. Но за живого больше дают, знаешь ли! Окромя того, он уже и так продался небось, и не раз. Забыла? На-ем-ник. Так называют людей, которые себя продают, сечешь? Разом больше, разом меньше, какая разница? Ну, или вот можешь дружка послушать и назвать это как-нибудь более красиво. Сдача властям там, или получение по заслугам, или словом еще как мудреным обзови, на кои вы мастера. А врать ему насчет награды не хочу. Я, меж прочим, человек слова. Так-то.
Краем уха услыхав ратезову тираду, он криво усмехнулся. Кажись, и этому по голове кистенем перепало. А может и не раз. Хозяевам прямой доход с выпивки и слухов, что привлекают народ, идет - а он гнать предлагает. Смотри как бы самому не оказаться за порогом, родной...

Hamshir:
Дюррен почуствовал, что краснеет. Не то от выпивки, не то от слов Риан, которая переживала за всех, даже за неизвестного дружинника.
-А откуда ты знаешь, что за него что нибудь дадут? Может он сражался до последнего? А потом из плена бежал?

No4ka:
Наемник подошел к столу и оперся на него здоровой рукой, повернувшись в сторону Огрызка: - Слушай, милчеловек, кабак, конечно, для всех, но, думаю, ребятам не сильно понравится, если они прознают, что тут ходит кто-то спрашивает о чем-то, за что людей потом не в канавах находят, нет, а на потеху толпе на части рвут. Иль ты тут дурачков поискать хочешь? Слышал я, что ты баял. Говори в чем твоя польза, без обиняков. Затея твоя глупая, ты и сам-то в то не очень веришь. Скажи как есть и быть может я поверю в околесицу, что ты несешь.

Lorimo:
- И сразу отправился куда подальше от своих бывших нанимателей, сменил имя и залег на дно... Конечно же! Все герои так делают. Как я мог забыть, разрази меня гром!
Белобрысый, явно не получив ожидаемой реакции от своего кликушничества, подошел-таки к столу и, как и хлюпик с кучей побрякушек, первым делом решил взять Огрызка нахрапом на испуг. Чувствуется одна выучка, непонятно только кто у кого учился. Иль, может, это в каком-нибудь представлении было и они думают, что и в жизни так же бывает?

Hamshir:
Дюррен шепнул Риан: "Никто не будет никого продавать или избивать. Просто надо же как то узнать, что этого парня на уме. "

Lorimo:
- Это каким ребятам, например? - встретив насупленный взгляд Ратеза скептическим поднятием брови, Джет кивнул ему в сторону лавки. Мол, садись, коль разговора хочешь, нача нависать туточки. - И с каких это пор за добрые деяния, вроде спасения пропавших иль воздаяния предателям, рвут в клочки? Нет уж. Не хочешь ввязываться, так и скажи. Неча мне голову морочить всякими обвинениями облыжными. Оскорбиться ведь могу. Профукаешь золото, будешь потом локти кусать и спрашивать себя "а какая мне, дурню, была польза нужна?". И не забудь в глаза своим друьям поглядеть тогда, которые будут за гроши медные да хлеба краюху надрываться.

No4ka:
- Да засунь себе меж зосрачь свое золото, - ровно произнес Ратез, присаживаясь за стол. Его спутники итак много наболтали и что теперь делать было непонятно. Ох, уж эта простота, что хуже воровства. - Да, я не хочу ничего общего иметь с тобой и твоими делами. Ступай своей дорогой или я попрошу Сендара позвать стражу, - Ратез прекрасно помнил, чем закончилось последнее такое предложение. Хамшир тоже должна была помнить.
[ . . : : ] Риан: Риан недоверчиво покосилась на Хамшир, хотелось бы верить, да не получалось, как ни грустно, последнее слово было не за бывшей госпожой, и даже Ратез не сможет помешать какому-нибудь там Милоу переметнуться к чужаку и пойти вместе замучить, быть может, совершенно ни к чему непричастного человека. И предотвратить надвигающуюся драку - разве эти двое послушают? Вот если бы хоть кто-то здесь умел, как Мелис, навести порядок одним взглядом и ласковым словом...

Hamshir:
Ратез, похоже, придерживался другого мнения, чем Одо. Который снова о чем то замечтался. Впрочем, по мнению Дюррена Огрызок сказал достаточно. И вряд ли менестрель хотел куда пойти и выбивать из кого то рассказ, пусть Одо и был на войне.
-Одо просто захотел узнать у этого парня, что он предлагает. Вдруг что нибудь для спектакля пригодится.

Lorimo:
Задумчиво покусав губу и глядя на Ратеза исподлобья, Джет встал, разом нависнув над белобрысым и давая недвусмысленно понять, что угрозы его не очень-то колышут. Он даже выглядел спокойным, лишь желвак на скуле вздулся, но внутри все кипело и ходило ходуном. Другое место, другое время... да этот коротышка уже валялся б на полу и захлебывался кровью, получая пинки по ребрам. Здесь и сейчас? Другая игра, другие правила. Отчего ж так ломает, что аж чуть шея не хрустит? Не просто риск - это дело привычное. Нечто большее встало на кон. И оставалось лишь стиснуть зубы и стоять, упираясь в расползающуюся, тягучую вязкую жижу под ногами, и держать хренов строй. Держать, когда уже нет другого выхода. Держать, потому что...
- Выходит, значит, ты главный. Ха.Правду тебе, значит? Хорошо, будет тебе. Хочешь ее узнать? Пошли на задний двор. Вдвоем. Здесь многовато ушей. Дважды звать не буду.
Махом осушив остатки, он грохнул кружкой об стол и пошел к заднему выходу. Не оборачиваясь.

No4ka:
- А и пошли, - угрюмо произнес наемник, вставая из-за стола, и с легкой укоризний глянул на на спутников: потом-де поговрим обо всем сразу.

Hamshir:
Дюрр приподнял недопитую кружку и плеснул под ноги удаляющемуся Огрызку.
[ . . : : ] Риан:
Казалось бы, Риан уже не могла испугаться сильнее, поскольку в ее представлении шансов победить в драке у замученного с дороги и к тому же однорукого Ратеза было немного, но когда в дела мужиков влезла Хамшир... Живо представив себе, что с ней сделает такой громила, эльфка вскочила на ноги и возмутилась до глубины души:
- Вы друг друга покалечите, а мне потом лечить, да?! Хватит дурью маяться, хотите померяться - мерьтесь на кружках!

Taliesin
- Да что вы всё время друг на друга кидаетесь? - воскликнул менестрель и продолжил потише. - Ратез, ну пусть говорит, что хочет. Тебе жалко что-ли? Ежу понятно, я никого пытать не пойду и Риан с Дюрреном не пойдут!

No4ka:
- Слышь, дядя, - шикнул наемник, - я не лезу, когда ты песенки поешь, это твое дело, вот и ты в мои не лезь! Вас на пару дней оставить нельзя...Потом поговорим и хватит препираться уже!

Taliesin
- А я с тобой и не препираюсь! - фыркнул Одо. - Хочешь - дерись, дело хозяйское. А между прочим, это ты сейчас в разговор с угрозами влез. Огрызок, конечно, не ахти как вежлив, но мы всё ж говорили, а не дрались.

Lorimo:
Джет лишь покачал головой в ответ на выходку парня, переступая через лужицу. Как там его? Дюррен? Ну да, конечно. Видать, никогда ты не голодал, паря, вот так дареным пивом расплескиваться. Еще один узелок на веревочке завяжем, так уж и быть. Не до тебя сейчас. Может быть, потом как-нибудь. Может быть. А пока если ему в морду сейчас кто-нибудь из местных забулдыг даст, и то хлеб.
- Не кипеши, мелкая. Не буду я твоего драгоценного бить сейчас, коль сам не полезет. А то ж страшно, е-мое. Вдруг он, мать его стражу позовет! Вишь, я уже почти в штаны наложил. Свари ему лучше травы пока от запору, чтоль, лучше.
Задний двор встретил их темнотой, лишь тусклый свет из крохотных пыльных окошек вырывал из темноты мрачный силуэт недостроенных подмостков, и впрямь смахивающих сейчас на виселицу. Даже воронье на поперечине имелось. Не хватало только покойника. Ну, вопрос времени.
- Ну че. Чего мы вышли-то? Ах да, правды тебе не хватает. Мало, выходит, выгодного дельца. Обязательно нужно встрять в чужое. Лады. Лады... Ммм... В общем это. Правду я сказал. От и до, чтоб тебя. Чистую. Одно тока но. Мне не деньги нужны. То для отвода глаз, да чтоб веры больше было. Кто ж знал, что напорюсь на наверное единственную, мать его, кучку обормотов, которых золотом не корми - подавай правду. Жену я ищу. Кой-кто из Дагрешевой своры поклялся, что знает где. Только долг платежом красен, а этот из тех, что платят наперед. Доволен?

No4ka:
Ратез закатил глаза. - Боги, дайте терпения и, желательно, сейчас! - прошипел он и широким шагом пошел догонять Огрызка. Наемник выслушал чужака и нахмурился. - Жену ишешь? Добро, больше на истину похоже. И что этот "добрый господин", который тебе поклялся, что жену твою видал, даже не ножичек к горлу приставил, а так все на духу сказал, что выложит, да? Ты опять темнишь, парень. Я бы хотел тебе поверить, но неохота только-только выбравшись из каменного мешка в Аленне загреметь туда же в Тарреге. Договаривай. Правдолюбцы могут быть друг другу полезны.

Риан
постояла еще немного столбом, поглядела вслед мужчинам, поглядела по сторонам, равнодушно встречаясь взглядом с заинтересованной и разочарованной публикой, потом села обратно, взяла со стола первую попавшуюся кружку с брагой и стала прихлебывать из нее мелкими глоточками, вглядываясь в игру бликов на маслянистом пойле. Ни на Одо, ни на Хамшир, она больше не глядела.

Hamshir:
Конечно Дюррен не собирался просто сидеть и ждать пока там, может, Ратеза убивают. Парень встал и направился за наемниками. Правда, на задний двор выходить он не спешил, просто глянул из дверей, не надо ли кому помочь. К его удивлению, наемники вовсе даже не дрались, а спокойно разговаривали. Дюррен вернулся к Риан
-Риан, ты не поверишь, но они правда не деруться

Риан
- А вас, людей, не поймешь, - мрачно и обиженно буркнула Риан в ответ, - особенно тех, которые мужчины. Небось еще и подружатся, угу.

Hamshir:
-Это странне начало для дружбы,- заметил парень

Lorimo:
- А мне, знаешь ли, ножички эти к горлу знаешь до какого места? - презрительно огрызнулся Джет. Собственно, именно за привычку вечно огрызаться по любому поводу он и получил эту кличку, а вовсе не за обгрызанные части тела, как многие думали, ища глазами следы от укусов. Давно это было, уж два десятка весен минуло, а кличка приипла похлеще листа банного. А потом он привык, и сам уж себя огрызом мыслил. Да и кто, он, если рассудить по-хорошему? Огрызок и есть. Расстегнув ворот рубахи, он демонстративно показал белобрысому на свет побледневший застарелый шрам вокруг шеи, чуть выше редкой короткой поросли. Будто б горло тупым ножом перехвачено было, или петлей веревочной резануло.
- Так что тут либо все в добытке, либо все с носом. Одна беда. Он сказал, что мол времени у меня с этим делом в обрез. Иначе уж не стал бы с вами связываться ни за какие коврижки, подождал бы более сговорочивых ребят. Думаешь, мне тут зашибись весело тебе все это рассказывать? Да я б лучше поблевал сходил. Вот и все. Хошь, верь. Не хошь - насильно мил не будешь. Ну иль ежли ты еще че против имеешь, то рукава закатывай. Надоело уже базарить, сил нет.

Риан
Риан пожала плечами.
- Почему бы дружбе странных людей не иметь странного начала. Ладно. Раз дела не для наших умов, пойдемте хоть в комнате приберемся, что ли? На это вроде должно хватить даже таких беспросветных полудурков, как мы.

No4ka:
- Один раз правду сказал, потом врать продолжил. Жаль, - наемник махнул рукой. - Не верю я тебе. И стоять на том буду, - он повернулся, чтобы уйти и произнес, словно вспомнив о чем-то. - Дурак ты, Огрызок, коль веришь тем, кто тебя изворачиваться заставляет. И женщину свою так не вернешь.

Hamshir:
-А мы спящих не разбудим?- усомнился Дюррен

Риан
- Лучше мы, чем кто-то. кто свернет все со стола на пол.

Hamshir:
-Ну пойдем.
Дюррен встал и посмотрел на Одо. Министрель снова, похоже, о чем то задумался.
-Не опастно его тут так оставлять?

Ратез подошел вплотную и произнес:
- Да скажи ты, побери тебя вороны, ну или намекни хоть, что взяли меня за яйца, сам же проговорился, что и свое дело у тебя было, и женщина, не от желания, тьху, - наемник сплюнул, - приключений ты бросил все и поперся ходить и следить за всякими недоумками? Да ни в жисть не поверю! Не перед тем дурака корчить надумал. Я, вишь ли, устал, когда меня принимают за дурака... Или, может, тебе помощь нужна, но попросить гордость не дает или слово с тебя какое взяли, что будешь молчать? Ну?