RPG-ZONE
Новости Форумы Путеводитель FAQ (RPG) Библиотека «Пролёт Фантазии» «Штрихи Пролёта» Дайсы
>  Список форумов · Все сообщения пользователя Здравствуй, Гость (Вход · Регистрация)
Страницы: (251) 1 2 3 ... Последняя »

Мерей Отправлено: Вчера в 08:24

Ответов: 60
Просмотров: 2430
https://fancon.org/2024v_Molchanie_netopyrei/

Молчание нетопырей

Простенький детективчик в эстетике Петербуржских улиц. Господин с тростью и большой кот расследуют странное происшествие на Никольском кладбище, хм-хм-хм.
Повествование неспешное, автор любит смаковать описания, что у него справно выходит.
  Форум: «Весенний Пролёт Фантазии 2024»  ·  Просмотр сообщения: #1392174

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 22:22

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Итак, все голоса жюри и общие результаты в шапке закрепил.
За сим окончательно откланиваюсь!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384590

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 21:18

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Цитата(Элен Мэлиан)
Погоди, а где авторство???

Я решил не лишать авторов удовольствия сдеанониться самим)
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384569

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 21:12

Ответов: 72
Просмотров: 1553
РЕЗУЛЬТАТЫ, ОДОБРЕННЫЕ ГРИНПИСОМ

Золото вырывает рассказ “Соярис”! Поздравим его автора с победой!
Серебро достается “Костяной Голове”, которая до конца не отдавала первенство!
Бронза – металл, который люди использовали во времена, когда еще не научились зверски доить Землю-Матушку, – отходит “Судному Шансу”!

Как уже неоднократно замечалось, все дуэлянты проявили себя максимально успешно как авторы! Предлагаю отблагодарить их за работу чеканным плюсиком по репе!
Я даже еще раз вам их представлю, мне не жалко: Вито Хельгвар, Persian_Cat, Котик.

Также, разумеется благодарю членов жюри и призываю дуэлянтов наградить членов нашего Святого Ордена Гринписа поощрениями в репу!

Всем желаю творческих успехов, неожиданных новых жанров (каким для меня и, думаю, для многих тут стал гринпанк) и прочих прелестных открытий!

С вами был Зеленый Секундант! Спасибо и удачи!


P.S. Все баллы вместе можно глянуть в этой замечательной табличке.
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384559

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 21:11

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Одиннадцатый и завершающий голос!

Mogsu

ТОП без отзывов
ТОП

Первое место — “Соярис”
Второе и третье делят “Костяная голова” и “Судный шанс”

_______________________________________

Итоговый итог:

Костяная Голова — 25,5 балла
Соярис — 26 балла
Судный Шанс — 14,5 балла


Ба-дум-цссс, как говорится!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384558

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:56

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Десятый голос!

Pishu

Отзыв и ТОП
Привет, мужчина в зелёном! Лови совячьи голосовашки:

СУДНЫЙ ШАНС

Совячие заметки по ходу:
«Секретный пенек старичка Мосса» почему-то проассоциировался с секретным бункером старичка Дакса))!
Названия, названия… Мосс, Рокарий, Париабр, Вертеп, Бриар на первые три абзаца… Металирий…Бедлам… - разбежались глазоньки, надеюсь, Автор объяснит дальше, что оно всё такое?
«Преодолев тысячи ступенек, километры шахт и канатных дорог,» - скока ж они шли…
Отношения с собачулей - дивная милота.
«нарисовала маленький цветочек в правом нижнем углу бланка» – я тож так делаю), когда нервничаю.
«У тебя глаза светются синими огоньками. У меня тоже глаза светятся?» - вот тут интересненько вышло с буквой «Ю», если это речь такая у героини с особенностями, то нужно было и второй раз писать через «Ю», а если опечатка в первом случае, то сама Вселенная подсказывает Автору это очаровательное «светЮтся», которое очень тут к месту.
«Гриз кувыркнулся на спину, растопырил лапы и описался…» - обожаю этого псея.
« На его влажном носике заколосился острый листочек. Глазки светились синим.»- Комон, Автор, он же двухметровый брутальный боец, какие «глазки, носики»? Резануло…
« Для завершения активации, пожалуйста, запишите мотивирующее сообщение для граждан» - Аааа! Мотивирующее сообщение, самое время! Улыбнуло!

«Бросайте все свои пожитки и бегите, если жопа своя дорога!» - отличная мотиваха!
Пару слов талантливому человеку от Совы:
Итак, Автор, это было резво, с милым юмором и трогательным пёселем! Был и грин, и панк, и все эти этажи-ярусы, характерные для всех видов панк-стилей от стима до клока. Читалось легко, бодро. Не все, заявленные в начале названия для меня расшифровались, но и Бог с ними)! Рассказ зашёл. Он яркий и кинематографичный. Понравилось!
Зона роста: Сова, конечно, понимает, что вы стиснуты объемом, ещё и условиями дуэли, и дедлайном, однако ж вашим девахам как-то уж очень легко всё далось, хотелось бы чуть больше трудностей на пути к великому свершению, ведь гражданочки историю творят. А то отколошматила Вилл пару органцев, побегали голенькие под шланговым дождичком и хобана – мировая революция! А как же тяготы и лишения…Подумайте, мил друг, и удачи в творчестве. Это славная вещь!


СОЯРИС

Совячие заметки по ходу:
Ой, мамочко…солярис номер сто тыщ какой-то…
«— Слушай, — бубнит Сова, мрачно посасывая палец и прижимая спиной невозмутимую и неподвижную дверь в подвал.» - Да, лааадно?! Чо, правда? Про Сову? Вот прям про Сову? УУУхухух!
«выводок ковиндюшек» - Сова…эм…в смысле Сова-читатель обожает всяческую хтонь!
«!Власия Щавелещиплющего!» - зачоД по святцам!
«даже кактусы на верхней полке сворачиваются в клубочки от вибрации её обертонов» - лихо, Автор, молодца!
И про опунцию здорово. И про бобра.
«С зыбким ощущением тянусь в память за цветом-видом-вкусом «Роллтона», «Юпи» и мракобесных батончиков «Кукуруку» - смахиваю ностальгическую слезинку, читаю дальше.
«росший во времена, когда назвать женщину красавицей — и даже сознаться, что хочешь с нею переспать! — не считалось преступным извращением. Живите с этим — или закройте файл к свиньям в угоду ханжеству новой прогрессивной эры слюнтяев, рохлей и растяп.» - неистово одобряю!
«Но я вас уже объяснял:» - по ходу, вкралась опечаточка, надо поправить.
«приспособляемость коронавирусной ДНК к собственным нуждам» - нобелевку этому столику!


Пару слов талантливому человеку от Совы:

Это было сильно, завораживающе, обволакивающе с искорками улыбок и томными взглядами. Очень тонко и притягательно выписан флирт. Красавица красивая, Гри – отличный парень, Сова – забавный мальчуган. Живенько, необычно и интересно. Он, почему, соярис? Ээм, то есть, понятно, что по названию мега-эликсира, но почему это скучное, затасканное слово? Когда есть ковиндюшки и прочие интересные находки, название отчаянно не понравилось. История шикарная, и да-да, товарищи-таки забрали этот лес с собой!


КОСТЯНАЯ ГОЛОВА

Совячие заметки по ходу:

Напоминает книги про индейцев, которые Сова так любила в детстве. Взвешенный, выверенный стиль, язык такой как надо, плотный и простой.
«Узнать её было не трудно» - «нетрудно», в этом случае. Надо поправить.

Пару слов талантливому человеку от Совы:
Вышел очень сильный технически текст, ни одной лишней запятой. Правильный финал. Удалась атмосфера, речь, мир, лор. Вы сплели тугой канат из мысли,эмоций, мастерски выстроенного сюжета, осязаемого сеттинга, простого точного слова. Это было круто, Автор!

Очень-очень-очень сложно, но голосовать придется…уухуху!
*Вздыхает, сопит, не любит это дело…

Сначала, еще раз спасибо, дорогие Авторы. Сова получила огромное удовольствие от прочтения всех трёх вещей и находит их замечательными. Однако ж, надо всё расставить по местам, и, хотя «Судный Шанс», полный надежды на светлое будущее, взвеселил Совячью душу, «Соярис» с лёту украл Совячее сердце, но рассудительный, хоть и немножко птичий разум заставляет отдать золотое первое место рассказу «Костяная голова», серебряную середину получает «Соярис», и сияющую бронзу «Судный шанс».
Всем удачи в творчестве! Вы – невероятные!
И у вас аццки крутой секундант в изумрудном!
Уххуху!

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 24 балла
Соярис — 23 балла
Судный Шанс — 13 балла


Уф, и на этой волнующей ноте я вынужден сделать 15-минутный перерыв. Прошу прощения за ожидание!
У нас остался всего один голос, а двенадцатый член жюри не смог отработать, к сожалению.
Кто такой двенадцатый член жюри, кто победитель триэли — узнаете совсем скоро!

Добавлено через 2 мин. 52 с.

А пока у вас еще есть время, кто хочет, сыгрануть в угадайку!

Цитата(Persian_Cat)
Я б подключилась, но это было бы читерство
У всех, кроме Перси!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384554

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:50

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Девятый голос!

Рамина

Отзыв и ТОП
Уважая проделанный труд всех трёх авторов и приличное качество написанных текстов, я в соответствии со своими вкусами и представлениями распределила места так:
Первое место - "Соярис" (за интересную реальность, хороший слог и цепляющую концовку).
Второе место - "Костяная голова" (за эффектную концовку и то, как плавно показано вытеснение сознания героя сознанием бога, - несмотря на некоторые стилевые огрехи).
Третье место - "Судный Шанс" (социальная тематика показалась привязанной к теме конкурса несколько поверхностно, от этого мир видится плосковатым. Не смогла прочувствовать его)

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 21 балла
Соярис — 21 балла
Судный Шанс — 12 балла


И что, больше никто к угадайке не подключится?
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384552

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:45

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Восьмой голос!

Элен Мэлиан

Отзыв и ТОП
Приветствую дуэлянтов и сразу отвешиваю благодарственный поклон. Читать было, что алкоголь принимать, и приступила к тростниковой водке...

Костяная голова
Хороший мистический рассказ, интересный, с прозрачной стилистикой, неожиданным финалом. Понравилось всё! И вроде простенько взяты полинезийские мотивы, но вполне достоверно и атмосфера есть. Не сказать чтобы сильно, но навевает и царапает воображение. Композиция в равновесии. Идея не новая.

Соярис
Ликёр! Крепкий! С щедрым ягодным вкусом, лёгкой горчинкой и запахом корицы.
Густой слог, повествование несколько витиевато и вычурно. Автор выпендривался))) Но делал это красиво, с лёгким изяществом. Рассказ напоминает шахматную партию, все ходы продуманы наперёд. Достойная игра! Я такое не люблю))) Мне б чего попроще... Но! Надо сказать, что мне ни разу не было скучно. Пришлось напрячь воображение... Опять же есть метафоры и символы, понятные только автору. Я не все выверты смогла разгадать. Возможно, это опечатки))) Кто ж его знает, но считывались, как задумка автора.
Сочный растительный мир, снимаю шляпу! Отменно, отменно! Финал классный!

Судный Шанс
Красное, полусладкое, но мало стояло, не выдержалось до тонкого вкуса.
Идея интересная, девчонки замечательные))) И всё бы ничего, самое слабое в рассказе стилистика. Недожал автор, торопился... в описаниях присутствуют банальные перечисления, а можно было вкрутить цепляющую метафору. Чувствуется небрежность, но она в финале, потому что начало очень хорошее, напряжённое, густое. С середины размывается... Автор может лучше, это видно по началу рассказа. И финал можно как-то продуманнее написать... Короче, недожато... Надо автору витаминок поесть и травяной настойки попить, поднять иммунитет, так сказать.

1. Соярис
За название хочется погрозить пальчиком))) Рассказ в идейном плане очень свеж и достоин первого места.

2. Костяная голова
В идее уступает Соярису, в остальном очень хорошо.

3. Судный Шанс
Надо поработать над стилистикой и финалом.

Я бы все три рассказа на Пролёте зафиналила – классные!

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 19 балла
Соярис — 18 балла
Судный Шанс — 11 балла


Цитата(Элен Мэлиан)
Судный Шанс творение Перси)))
Костяная голова - Котик,
Соярис - Вито!

Отлично, первая ставочка принята! Кто еще поугадывает?
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384551

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:40

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Седьмой голос!

Aseneth

Отзыв и ТОП
Так, топ-3 для начала

1. Костяная голова
2. Соярис
3. Судный шанс


Костяная голова

Отдельный плюс за название — тут сразу стало интересно, что это такое и почему оно так зовется.
Мир получилось передать интересно и последовательно: мне понравилось повествование, через которое раскрывается бэк персонажа и второстепенных героев, особенности мира, магии, населяющих этот мир народов — и мистическое допущение внутри магического допущения.
Весь рассказ не отпускало чувство (почему-то), что я в компьютерной игре слежу за происходящим из-за плеча главного героя — ну, такой вид сверху и чуть сбоку, как в
DeadSpace, например. Это потому что герой на себя тоже порой смотрит немного со стороны. Сопереживать при этом герою вполне получилось.
Много красивой визуалки. Язык — просто хороший. Читалось легко.
К концу история сложилась очень цельно. Неожиданностей для меня не произошло, но все выглядело весьма закономерно.
Спасибо!


Соярис

Непонятное название (как бы солярис, но и соя+рис) озадачило и заставило искать скрытые смыслы. До самого конца ощущение озадаченности, впрочем, со мной осталось.
Автор решил погружать нас в мир своего гринпанка не то чтобы бережно, с использованием новояза — и с языком в рассказе действительно всё хорошо, но вот на то чтобы погрузиться в сюжет, мне пришлось потратить гораздо больше когнитивных усилий. Мир вроде бы суперподходит под гринпанк, но вгружаться в него капец как тяжело: много рубленых фраз, много непонятных слов, и при всем при этом - про героя мало что понятно. Я так до самого конца не поняла, кто он такой, что он чувствует, где моя с ним точка соприкосновения… Отчасти - наверняка потому что текст сложный сам по себе.
И концовка. Что там вообще случилось? Отчего он уехали? Как ее зовут? Почему Соярис? Заманить за собой лес? А почему рассказ не про это, а про ковиндюшек в подвале?
Я поняла к финалу, что с удовольствием прочитала бы какой-то другой рассказ от этого автора в этом сеттинге.
Но крутых идей тут масса. И стиль силён. Спасибо!



Судный шанс

Нет, вот этот рассказ было сложнее всего читать. Я справилась не с первого раза.
Он написан довольно-таки в лоб, проговаривается абсолютно все, а знакомству (с миром, персонажем, реалиями местности) уделяется так мало времени - как будто мы уже должны знать, кто такая Верба, что такое Вертеп, как ей живется… Но мы слушаем разговор с собачкой, а потом события так стремительно несутся, что потерянная сестра возникает уже на четвертой странице!
не уверена, что все вычитано. Вот этот кусок смутил:
“Вижу по ночам. Я простила его. Не знаю, за что, но простила. А сегодня он умолял простить его. Давно простила.”
Может, у героини проблемы, а не текст хромает, но воспринимать это тяжело.
А там, где возникает сестра, возникает кусок экспозиции про какую-то мясорубку (первый раз слышим), и непонятно, почему это должно быть важно для читателя.
В целом тот же вопрос, что и к предыдущему тексту - как сопереживать героине? На нее что-то валится, она что-то делает, а как она к этому относится? В чем ее конфликт?
Вот сцена, например: четыре трупа возле танка, “ты убила всех этих людей?”, “мне пришлось, они очнуться, возможно” - и они просто побежали дальше.
Из этой сцены понятно, что перед нами две черствые суки, которым сопереживать, конечно же, не получается. Ведь они останутся такими до самого конца.
Сюжет… очень неровно прыгает. Задумка на миллион, если бы была продуманной. Кажется, автор хотел снять экшен,а не написать рассказ.
Спасибо за рассказ! Я получила мало удовольствия (простите), но по-доброму завидую фантазии автора.

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 17 балла
Соярис — 15 балла
Судный Шанс — 10 балла


Цитата(Элен Мэлиан)
А в угадай автора можно уже поиграть?

Конечно можно! Нагоняйте шуму!)
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384549

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:35

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Шестой голос!

krikskirk

Отзыв и ТОП
Целостность рассказов:
Здесь я пытаюсь оценить темп повествования, сумбурность происходящего и как дуэлянты справились с написанием рассказов с таким небольшим объемом. Тут, к сожалению, я вынужден поставить Судному шансу один балл, но только из-за того, что на мой взгляд этому произведению тесно в таком небольшом количестве знаков. Другие же рассказы выглядят куда как более структурировано и закончено.
Судный шанс – 1балл;
Соярис – 2 балла;
Костяная голова – 2 балла.

Соответствие теме:
Все рассказы соответствуют теме, но как она раскрыта в Соярисе мне понравилось больше.
Судный шанс – 1 балл;
Соярис – 2 балла;
Костяная голова – 1 балл.

Дополнительное условие:
Если в Судном шансе и Соярисе основные цвета легко считываются, то вот в Костяной голове я не смог выделить какой-то один единственный, спишем это на мой дальтонизм (Автор, прошу прощения):
Судный шанс – 2 балла;
Соярис – 2 балла;
Костяная голова – 1 балл.

Теперь же переходим от сухих цифр и субъективных оценок к такому же субъективному и чуть более развернутому мнению. Для начала скажу, что каждый рассказ мне понравился по-своему: задумка, подача, стиль, сюжет. Ну и на мой взгляд все справились с написанием текста в таком не очень мне понятном жанре (тут я себя типа обезопасил: все молодцы, но если это не гринпанк, то я тут не при делах, сорри, не очень разбираюсь в данной теме, ногами не бить). Коротко пробегусь по рассказам:

Судный шанс
Самый богатый на локации рассказ. И все они описаны достаточно подробно, что не возникает трудностей представить себе этот мир. Повествование бодрое, почти всегда что-то происходит и…и в этом, на мой взгляд главная проблема. Локации мелькают перед глазами, тут вот мы узнаем, что главная героиня собирает металлолом, тут вот она хочет навестить отца, а, ой, нет, оказывается он умер, героиня узнает, что должна найти сестру, но вот тут же, спустя пару абзацев сестра сама ее находит, о, оказывается была какая-то Мартовская мясорубка, она же Путч Фанатиков, а теперь только героиня, ее сестра и пес могут спасти этот город (ну, и ,возможно Green Arrow, кто в курсе, тот в курсе) и так далее. Все это напоминает рваный монтаж и мне было тяжело следить за происходящим. Но, опят же, на мой взгляд этому произведению нужен объем побольше. Спасибо за рассказ.

Соярис
Самый необычный рассказ. Это касается и придуманного мира, сюжета, языка и интересно обыгранной теме дуэли. Так же мне понравилось, как было обыграно объяснение правил этого мира читателю: сначала я думал, что это очередное наваливание лора персонажу, который и сам это должен знать, но тут мы приходим в конечную точку и узнаем, что вот этот самый персонаж ничего и не может знать об этом самом мире, так как он относится к другой касте людей. Здорово? Здорово! Твист в подвале и концовочка – тоже мое почтение. Спасибо за рассказ.

Костяная голова
С этим рассказом все не так однозначно. Но чего у него не отнять, так это интригующего первого предложения. «Сперва до нас долетели слухи о выжженном стане рыбаков…» Оно лаконичное и выигрышно смотрится на фоне первых предложений других рассказов. Наверное, это самый ровный рассказ. В нем нет шероховатостей и какого-то юношеского задора Судного шанса, нет интересного (на мой взгляд) мира, необычного языка и юмора Сояриса. Да, в Голове не должно быть ничего из вышеперечисленного, так как он является произведением со своей тематикой и мыслью. Но, как я и написал – он ничем не выделяется на фоне других. В нем нет изюминки, фишки, называйте это, как хотите. Плохо ли это? Я думаю, что нет. Это добротно скроенная история, несущая мощный посыл, но…этот посыл уже был во многих других произведениях и обыгран куда лучше. Спасибо за рассказ.

Итого:
1-е место – Соярис (6 баллов);
2 -е место – Судный шанс и Костяная голова (4 балла).
Спасибо за внимание.

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 14 балла
Соярис — 13 балла
Судный Шанс — 9 балла


Цитата(Элен Мэлиан)
Мастерр и Сокол ну такие многословные)))

Ну так и ты не в двух словах высказалась)
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384548

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:30

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Пятый голос!

Sokol

Отзыв и ТОП
Прошу авторов извинить меня за краткость и вообще за всё. Это отличная дуэль, в которой очень тяжело кого-то ставить на второе место, а кого-то надо ещё и на третье. Причём все рассказы мне много чем понравились, каждый я бы с удовольствием прочёл бы в более развёрнутом виде, побольше бы узнал о каждом мире, – но одновременно чем-нибудь и не понравились, и из-за этого тоже было сложно выделить лидера. Но всё же что-то перевесило) К делу!

1-е место – Судный Шанс. Мне больше всего понравилось то, что лес, который забирают с собой героини, скорее (если я правильно понял) метафорический – они уводят из рушащегося мира людей, беженцев, и по-видимому, людей лучших, чем те, что останутся под завалами прогнившего Рокария. Читерски, конечно, так раскрывать тему, но почему-то мне кажется, что я именно чего-то примерно такого от неё (темы) и хотел. Антиутопия здесь, в принципе, простая: как обычно, богатые живут в роскоши, а бедные их обслуживают и не имеют никаких прав – но мир прописан очень интересно, с яркими деталями, что я люблю. Пожалуй, мне не хватило чего-то внутреннего, потому что рефлексию я тоже люблю, а Верба всё на неё свалившееся, как показалось, едва успевала в суматохе осмыслить. Несколько не хватило её в рассказе, но это на мой взгляд. Хотя, конечно, понимаю, что рассказ и без того слишком большой вышел, некогда было)

2-е место – Костяная Голова. О, интересное разрешение конфликта колонизаторов и аборигенов. В том плане, что аборигенам пришлось чуть ли не дьявола местного из оков освободить и на помощь призвать – а чего чужаки хотели, взяли и пошли всех истреблять направо и налево. Наверное (тут грустно), я уже читал подобную историю, но всё равно это пробирающе – когда ради спасения жизней герои не просто совершают нечто запретное, а доверяются тому, кого считали самым страшным врагом. И судя по концовке, Костяная Голова только вошёл во вкус и миру придётся несладко (кстати, не понял – Тангелай-то выжил? или куда он лес с собой заберёт?). Жутко даже. Что мне не очень понравилось – концовка явно прописывалась спешно. Отчасти я понимаю, что Тангелай, одержимый Костяной Головой, должен быть безэмоциональным, но его расправа с чужаками – то, к чему мы по идее шли весь рассказ, – получилась очень быстрой. Да, я люблю, когда в текстах всяких нехороших персонажей подольше мучают)

3-е место – Соярис. Очень сочно, вкусно прописанный мир будущего, причём не такого уж невозможного будущего – автор тонко (а иногда и толсто) вплёл некоторый стёб над нашей реальностью. Мне хочется, конечно, верить, что жизнь в будущем будет гораздо терпимее и к интровертам, и к желанию назвать женщину красавицей) Но тут ладно. Мне прямо грустно ставить рассказ ниже других, потому что автор солидно поработал над миром, но. История очень насыщена событиями и героями: и разбушевавшийся лес, забросивший в магазин ковиндюшек. И загадочная Селивёрстовна, которая губит деревья. И рыжая, которая никак не может купить себе хоть одно. И милаха Сова. И… финал я не понял. Вроде бы увязал ты всё, кроме разве что Селивёрстовны, и вроде как-то скромно получилось. Как будто и мир достоин был большего, и предыдущий сюжет, а то ли я чего-то не так понял, то ли получился скорее какой-то каламбурчик. Хотя я рад, что герои (надеюсь) найдут где-то свободную жизнь. Да и, если подумать, много ли логики и каких-то серьёзных идей нужно в неоябре?)

Как-то так) Ребята, большое Вам спасибо за рассказы!

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 12,5 балла
Соярис — 10 балла
Судный Шанс — 7,5 балла


Тем временем, прошу взять себе на заметку, что должно являться кратким отзывом!)
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384546

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:25

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Четвертый голос!

MassTerr

Отзыв и ТОП
№1 КОСТЯНАЯ ГОЛОВА

Хороший рассказ, не знаю, что особо добавить. Автор ставит перед собой задачу умеренной сложности и лекго и свободно её выполняет. В итоге произведение получается цельным, завершенным, для меня это очень важный, если не основной критерий итоговой оценки. Концовка удачная, хорошо освежает и завершает повествование. Могу еще хвалить, но авторам это обычно вредно, оценка скажет за меня.
Единственное, надо отметить, что в этом рассказе слабее всех реализован ПАНК, а если совсем честно, его тут почти нет.

Мысли походу:
Мне бы было еще интересней, если бы были четкие намеки и можно было бы понять, какое конкретно оружие используют чужаки (понятно, что техногенное, поэтому и интересно пофантазировать далее самому, как еще можно было бы их контрить магией. Она хорошо описана, все супер)
Есть вопрос, с чего наша одинокая охотница так внезапно быстро западает на гг?

Текст, наверное, можно почистить ради достижения какой-то небесной кристальности, но, надо ли оно, эт пусть автор сам решает. Любой текст можно без конца улучшать, этот — уже вполне читабелен.

1-ое место


№2 СОЯРИС

Автор ставит очень сложную стилистическую задачу и, в плане стилистики лексики, по крайней мере, показывает очень впечатляющий результат. Однако создается впечатление, что происходит перекос в сторону стиля: автор как будто бы думает только о том, как бы не использовать штамп и как бы более свежо и сюрреалистично закрутить метафору / эпитет, из-за этого страдают другие части. К полутора страницам у меня, если честно, не сложился сеттинг, не ощущались законы мира, которые хоть как-то могли бы сориентировать. На сколько этот сеттинг далек от реального мира? Какие в теории могут быть отношения/ожидания тут? Автор не позволяет что-то предположить или угадать о мире (кстати, это также происходит от обилия неологизмов), пока что, ощущение, что в любую секунду может произойти вообще все что угодно. Ну вот буквально в следующих абзацах поехала экспозиция сеттинга. Два предложения в начало перенести, чтоб сразу понимать, что мы не на другой планете и не в Средиземье.

В заметках во время прочтения я написал: "Образцовая попытка воскресить настоящий магический реализм, а не вот это вот все". Я много думал об этом. С одной стороны, это, конечно, совсем не трумагреализм Борхеса и Маркеса, так говорить некорректно, с другой — меня не отпускает какая-то внутренняя похожесть ощущений, чувство бессознательной энергии, которая эманирует за стилем, за текстом, за потоком образов автора. Эта иллюзия мира в мире, пространства "за гранью" даже самого сеттинга и сюжета рассказа. Что-то такое, извините, не могу выразиться яснее.

Повторю: стиль и создаваемая им ткань мира рассказа на высоте. Но все же он показался мне менее цельным из-за просадки в начале.
По языку не мне вам советы давать. Грязь есть, но корректуру оставьте корректорам, вам нужно научиться управлять энергией потока, во время тормозить, чуть сглаживать кое-где для массового читателя, и я тогда боюсь представить, что вы сможете написать.
Боьшое спасибо за рассказ!

2-ое место


№3 СУДНЫЙ ШАНС

Сразу скажу, что задача написать классическую ЯА-утопию не кажется мне реализованной до конца. Очевидно, что для того, чтобы проникнуться персами и таким сюжетом, нужно много больше, чем 25к знаков.

Тем не менее, мне очень понравился сеттинг. Самый продуманный, построенный, самый, наверное, панковский. Условные отсылки на Данте, нейминг, структура, баланс, модель сюжета — отличная работа. Очень крепкий остов — осталось мяса накидать и будем все писить в колготки. Простите за вульгарность, но правда, ничем не хуже Зойки Пересмешницы, Смертельных машин и иже с ними.

Итог: сеттинг супер, но сюжет очень нарезан, очень много условностей и скипов.
3-е место.

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 10,5 балла
Соярис — 9 балла
Судный Шанс — 4,5 балла


Тем временем за первое место развернулась нешуточная борьба!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384545

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:20

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Третий голос!

Крас Мазов

Отзыв и ТОП
Рассказы получились достойные. Каждый со своим ведерком плюсов и минусов, но общие впечатления остались положительными.
О жанре "гринпанк" я узнал именно на дуэли, поэтому оценивать рассказы по степени жанровой принадлежности мне проблематично. Гринпанк – размышления на тему посткиберпанка? Посткиберпанк - попытка осмыслить отношения человека и технологий в более позитивной эстетике, без грязи и депрессивности киберпанка. Поэтому рассказ "Соярис" мне кажется наиболее подходящим по жанру: мир здесь не антиутопичен, но в то же время "отполирован" панковской сатирой. "Судный шанс" показался мне более классическим: вот четкое разделение на угнетателей-угнетаемых, мрачная эстетика hightech-lowlife, но с привкусом экологической повестки. "Костяная голова", на первый взгляд, походит больше на обычное фэнтези с уклоном в противостояние между местными и чужаками (из "панка", опять-таки, на первый взгляд, здесь антиориенталистская направленность).
Всё это ни в коем случае не портит рассказы. Прибавляет/отнимает очки в абстрактной таблице, но это лишь условность.
С точки зрения триады сюжет-язык-стиль моим фаворитом является "Костяная голова". Прямолинейность изложения здесь безупречно сочетается с поэтической образностью и характером сеттинга. Наличие магии в повествовании очевидно, но как же легко представить, что это просто персонажи со своим мифологическим мышлением представляют мир магическим... Но лично я вижу здесь нестандартный разворот гринпанка: ответы на вопрос взаимодействия человека и природы лежит в прошлом; героям противостоит условно нынешнее человечество, которые катком прогресса несется по миру. Как бы и гринпанк, и как бы и нет. Пусть концовка и кажется очевидной, но она логично подводит итог повествованию: не обернется ли борьба за природу борьбой против человечества (концовка намекает, что освобожденному богу смерти явно плевать, чьи души собирать).
"Соярис", цитируя само произведение, бьет читателя в пах. Очень забористый текст, который противится желанию понять, что вообще тут творится. Синтез человека и растений, быстрое повествование, отсылочки на всё. Сатира в тексте удивительно изящна, ненавязчива. Правда, ритмика и насыщенность текста отталкивают поначалу (чисто инстинктивно), но затем втягиваешься и текст "проглатывается" на раз-два. Впрочем, быстрота повествования оставляет вопросы - иной раз всё же непонятно, а что вообще происходит. Вот воровка пытается стырить растения, потому что ей social points не хватает, вот нападение птиц на магазин растений, вот воровка и протагонист едут к ветеринару, попутно рассказывая лор (только вот непонятно, а почему протагонист разъясняет всё это безымянной даме, а она совершенно не вдупляет происходящее - из какого бункера она вылезла?), вот девушка почему-то помогает герою установить ловушки на вышеупомянутых птичек-вредителей, а потом внезапная любовь-морковь и поездка в закат вместе с лесом (доп. условие надо ж выполнить). Мой пересказ звучит сумбурно, но так и ведь сам рассказ крайне сумбурен при всей своей насыщенности. Это оставляет двоякое впечатление. Вот вроде и нравится, а вот чего-то не хватает.
Лирическое отступление: и в "Костяной голове", и в "Соярисе" общая проблема - внезапная романтическая линия.
"Судный Шанс" - чистый киберпанк-боевик. Начинается неспешно: описания природы, быта героини. После сюжетного триггера - смерти отца - повествование ускоряется, и концентрация образов, уступая место другим структурным частям произведения: сестра близнец, прошлое отца, убер-собака, веселое мытье, спасение из плена в стиле "Новой надежды", эвакуация и финал. Думаю, из концепта можно хоть книгу запилить. Цепляя сильными образами (описания здесь, пусть их и не сильно много, завораживают), текст разочаровывает диалогами (с другой стороны, диалогами удается показать характеры героев, особенности их речи; однако, прямолинейность их и грубость как-то портит сильные эмоциональные эпизоды).
В каждом произведении есть свои плюсы и минусы, и гринпанковскую "трушность" можно отыскать в каждом (пусть где-то её больше, а где-то поменьше). Но тем не менее, мою душу забрал рассказ "Костяная голова". За него я, помимо души, отдаю и голос. Спасибо за рассказы.

ТОП-3
1. Костяная голова
2. Соярис
3. Судный Шанс

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 7,5 балла
Соярис — 7 балла
Судный Шанс — 3,5 балла


Цитата(Элен Мэлиан)
Млин, где я пропустила, что надо баллы давать? я ж просто по местам раскидала и фсё!

Баллы - это я раздавал исходя из топов. Для удобства подсчета) Так что можешь не переживать)
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384543

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:15

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Второй голос!

Il nome della rosa

Отзыв и ТОП
1 место. Костяная голова. Крепко сделанный текст с понятной структурой, которая держит внимание и саму историю. Хороший по балансу язык - без излишеств, но выразительный. Интересный лично мне конфликт, когда приходится жертвовать человеческим в себе, чтобы спасти тех, кого любишь. Ну и, разумеется, плоды такой жертвы.

2 место. Соярис. Отличный фантдоп, прекрасная авторская фантазия, текстовое обаяние. Но текст рыхловат, несущая структурная конструкция лично для меня выглядит шаткой.

3 место. Судный шанс.
Романная задумка в рассказной форме. Много клише и штампов. И при этом есть очень удачные моменты, то есть видно, что автор хороший.

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 4,5 балла
Соярис — 5 балла
Судный Шанс — 2,5 балла


Меж тем, смотрю, люди потихонечку собираются.
Ай-да флудить, чтоб мои сообщения не слипались! ::D:
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384541

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 20:10

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Все отзывы собраны, готовы к публикации!
Все голоса собраны и посчитаны!

Я думаю, самое время публиковать первый ТОП и первое экспертное мнение!

Shantel

Отзыв и ТОП
Соярис — наслаждение слогом, гордость за великий и могучий. Тот случай, когда не столь важен сюжет, потому что получаешь удовольствие от процесса чтения. 1 место.
Два остальных разделю между Головой и Шансом. Не буду плюсы, минусы, вот это вот всё, но относительно Сояриса здесь более классические истории, уступили в восприятии.
И, жанр не жанр, но был интересен ракурс) поэтому спасибо всем авторам и ведущему, который неустанно бдил!

_______________________________________

Промежуточный итог:

Костяная Голова — 1,5 балла
Соярис — 3 балла
Судный Шанс — 1,5 балла


Пошла жара!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384540

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 19:56

Ответов: 72
Просмотров: 1553
У нас пятиминутная готовность!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384538

Мерей Отправлено: 4.2.2024, 16:34

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Итак, подведение результатов сегодня в 20.00 мск!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384527

Мерей Отправлено: 31.1.2024, 10:41

Ответов: 3
Просмотров: 191
Цитата(Persian_Cat)
А секундантом у нас Мерей. Он тоже котик, только без шерсти, хехе

Сфинкс!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384167

Мерей Отправлено: 31.1.2024, 09:09

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Извиняюсь за опоздание с публикацией, но вот они наши рассказы!

Почитать их можно по ссылочкам:
Костяная Голова
Соярис
Судный Шанс


Впрочем, членам жюри они были разосланы вовремя, так что судейство идет полным ходом уже третий день!

Всех остальных приглашаю читать, комментировать и поддерживать своих любимчиков!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384163

Мерей Отправлено: 31.1.2024, 09:06

Ответов: 0
Просмотров: 73
Длиннобородый лесной дедушка сбросил на землю связку хвороста, а рядом пристроил плетеную корзинку с грибами, на ручку которой присела забавная сплюшка и удивленно смотрела на гору мухоморов в лукошке. Устроившись на пеньке, Старичок-Лесовичок раскурил трубку и выпускал кольца дыма, которые плыли вверх по этикетке, сливаясь на крышке упаковки в гельветичный логотип «Мосс». Верба достала из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой и, сделав большую затяжку, с облегчением выдохнула. Высокие дома Рокария, казавшиеся издали миниатюрными макетами, утонули в облаке густого дыма.
Сегодня она позволила себе выходной впервые за последние несколько месяцев. Проснулась пораньше, пока весь город еще спал. Слегка смочив водой грязную тряпочку, утерла мазут и копоть с чумазого лица. Шмыгнула носом, громко высморкалась и недовольно уставилась на свое отражение. В теплом свете лампы глаза сверкали двумя турмалинами Париабра, а кирпатый румяный нос блестел влажной конопатой пуговкой. Натянуто улыбнувшись, Верба сбрызнула золотым аэрозолем свою кучерявую, черную от сажи гриву волос, покормила Гриза и вместе с верным лохматым другом начала долгое восхождение к своему любимому месту. Тайное убежище. Секретный пенек старичка Мосса. Ржавая развалина, как она ее, любя, называла.
Преодолев тысячи ступенек, километры шахт и канатных дорог, девушка с собакой выбрались из Вертепа, пробежались по заброшенным скважинам Бриара и, удачно срезав путь по вертикальной канализации, взобралась на круглую крышу древней водонапорной башни.
Покуривая и болтая ногами над головокружительной пропастью, Верба наслаждалась прекрасным видом. Гриз пристроился рядом, положив голову на передние лапы.
Оранжевый круг солнца выкатывался из-за горизонта, поджигая сады на крышах футуристических янтарных небоскребов Рокария. Верхний уровень Металирия. Такой прекрасный и лаконичный пантеон. Циркулярный рай. Лирическая метаирония.
С каждой затяжкой мухоморовый мох приятно щекотал переносицу, пробивая заложенные пазухи. Дым расслаблял и наталкивал на философские рассуждения.
— А коли вдуматься, все не так уж и скверно, листочек. Две ноги, две руки, голова на плечах. У тя четыре ноги. Лапы. И тож голова. Почти всегда сыты мы. Даже вода есть. Попить. Только помыться бы… Каморка… Работа… Понапрасну я, видать, грущу почем зря. Радоваться надо, листочек. Но сны покоя не дают. Сегодня я опять там была. Гуляла по ботаническим садам, гладила листочки, нюхала цветочки, разговаривала с ними. Они отвечали. И ты там был. Лаял, как оголтелый. И я проснулась. Дурачок лохматый, — сказала Верба и потрепала пса по спине. А тот в ответ поднял на хозяйку едва видные за кучерявой шерстью глаза и радостно завилял хвостом.
Девушка сбила уголек пальцем, сунула бычок в карман комбинезона и закурила вторую сигарету.
— А коли глубже вдуматься… Все, как всегда, пошло наперекосяк. Замест того, чтоб поднапрячься и изменить мир, эти богатые ублюдки просто построили новый. А вы там любитесь, как хотите, в своих трущобах. Рабочая сила. Чумазые кроты. Слепые и немые… Бедлам... Сегодня хочу спуститься туда.
Гриз положил лапы на нос и обеспокоенно заскулил.
— Не боись. Не прям в Бедлам. Там неподалеку. На минус двадцать пятый. В тюрьму. Отца хочу навестить. Впервые… В последнее время часто думаю о нем. Вижу по ночам. Я простила его. Не знаю, за что, но простила. А сегодня он умолял простить его. Давно простила. Наверняка, у него были причины. Почти не помню родителей…
Верба достала из нагрудного кармана выцветшую фотокарточку.
— Мама выглядит счастливой, а папа... Какой-то грустный. Или это из-за усов?
Показала фотографию Гризу. Пес коротко гавкнул и завалился на бок.
— Согласна, друг. Все будет хорошо!
Откуда-то снизу большая стая птиц шумно вспорхнула в голубое небо, дополняя живописный пейзаж. Солнце поднималось все выше, становилось жарко. Ослепительно-белые небоскребы утопали в буйной зелени.
Верба касанием активировала светящийся шар на ошейнике собаки, отстегнула от рюкзака скейтборд и с грохотом покатилась по жестяной крыше к мрачному чердаку. Со щелчком лихо вскочила на перила винтовой лестницы и, высекая искры задним траком, играючи, балансировала в скоростном вихре над черной бездной. Гриз бежал по ступенькам, освещая путь.

* * *
В Бриаре уже кипела привычная суматоха. Только Распорядителей было намного больше, чем обычно. Явно из-за вчерашнего обвала, который опять назвали терактом. Красноглазые органцы оцепили разрушенные постройки и отправляли всех в обход главной улицы. Обогнув запретную зону, Верба, ведомая сильным ароматом специй, который практически перебивал запах бензина и гари, уверенно шла по рыночной площади к любимой забегаловке.
Красно-синие люминесцентные лампы и разнообразные неоновые вывески освещали этажи, превращая серую массу людей в радужные масляные пленочки, неспешно обтекающие хаотичные паутины корней и труб. Щуплые курьеры с огромными корзинами на головах лавировали в толпе; обнаженные куртизанки флиртовали с опухшими мужиками, надеясь заставить их передумать идти на работу; кошки с важным видом сновали вдоль балюстрад, не обращая внимания на Гриза; человек в темно синем балахоне...
Фигура переливалась пурпуром в свете города. Лицо незнакомца скрыто в тени капюшона, но Верба чувствовала взгляд. Смотрит прямо на нее. Пугает и одновременно притягивает. Очередная встреча. Уже в который раз за последние несколько дней. Вновь стало не по себе. Это не могло быть совпадением. Лишь мгновение, в которое, казалось, время остановилось. Таинственная фигура исчезла за проехавшей мимо рикшей…
Высунув язык и виляя хвостом, Гриз уже ждал отставшую хозяйку у ресторанчика.
Верба запрыгнула на барный стул под вывеской «Теория Траттории». Одноглазый смуглый владелец приветливо улыбнулся, налил кружку кофе и пробасил:
— Привет, Кнопка! Отлично выглядишь! Выходной сегодня?
— Здорова, Циклоп! Ага, спасибо.
— Сегодня только грибной. А вот тебе, Гриз, подвезло!
— Налаживай, че есть! С твоей фирменной подливой я и кеды свои сожру.
— Ах-хах!
Собачке повар кинул большой говяжий позвонок, а на тарелку выложил дымящийся кусок пирога и обильно полил густым мясным соусом. Вооружившись вилкой-ложкой, Верба уплетала за обе щеки, мыча и причмокивая.
Циклоп подлил еще кофе и, подождав, пока гостья доест, протянул ей конверт.
— Извещение. Пострел тебя все утро искал. В итоге ко мне принес.
— Красное...
— Красное.
Вскрыла, прочитала. Полезла в карман.
— Не нужно жетонов, — жестом остановил ее Циколоп, — заскочи ко мне на днях мясорубку глянуть.
— Опять с костями крутил? Ок. — встала, понурившись.
— Все в порядке, малая?
— Спасибо за пирог, Серджио. Отец умер.
— Соболезную, Верба.
— Да все норм.

***
Подземелья Вертепа. Гам рабочих, жаркие печи, грохочущие монстры-двигатели. Река… После утра, проведенного на свежем верхнем воздухе, ранее казавшаяся привычной вонь с новой силой ударила в нос, вышибив слезы из глаз. Запах, который сложно описать. Отвратительно. Что-то среднее между нечистотами из канализации и нефтью с плавающими в ней дохлыми крысами, рассуждала Верба, поспешно шаря по карманам. Закурила сигарету. Нормально. Преодолев арочный мост над Пластиковой рекой, девушка с собакой оказались перед мрачным зданием Морга. Из труб крематория тянулся черный дым, который всасывали огромные вентиляторы, жутко воющие под высокими сводами Вертепа. Верба щелчком отправила бычок в ближайшую кучу мусора и с трудом открыла массивные стальные двери.
Холодно. В конце темного коридора тускло светилось красным маленькое окошко. Регистратура.
Древняя старуха подняла угловатые нарисованные брови, от чего все лицо пошло волнистой рябью морщин, глянула исподлобья на Вербу и строго сказала:
— Извещение и табель.
Девушка отдала документы, а взамен получила похоронный бланк и светящуюся ручку. Начала заполнять, неуверенно выводя закорючки голубыми люминесцентными чернилами. От претензий отказалась, от кремации отказалась. Увидев стоимость услуги, сильно удивилась, но все же поставила жирную галочку в графе "похоронная церемония". Вывернула все карманы в поисках жетонов. Едва хватило. Старуха куда-то запропастилась. С минуту Верба игралась с ручкой, перебирая ее между пальцами, нарисовала маленький цветочек в правом нижнем углу бланка.
Дежурная вернулась с небольшим полотняным свертком.
— Вещи покойного. Ожидайте тело.
Заметив нерегламентированные художества, демоническая старушка пронзила Вербу вопросительным взглядом. Девушка нервно улыбнулась и процедила сквозь зубы:
— Спасибо.
Угрюмая дежурная молча вернулась к своим делам.
Верба присела на лавку, развернула сверток. Гриз запрыгнул к ней на колени, осветив ошейником вещи отца. Обнюхал, радостно тявкнул и завилял хвостом. На стопке конвертов лежал круглый медальон из серого пластика. С одной стороны выпуклый и гладкий, с грубо выцарапанным изображением то ли каштанового, то ли конопляного листа, с остатками зеленой краски в глубине ломаных линий. С другой стороны — вогнутый, с ребристой и шершавой поверхностью. В просверленное отверстие продета красивая серебряная цепочка, переплетенная с засаленной, почти перетертой веревочкой. Верба видела похожие штуки в детстве. Ее сверстники выплавляли такие побрякушки, капая расплавленный пластик на донышки алюминиевых банок. Они обычно служили наградой за призовые места в дворовых турнирах по свалочным салочкам или шли на продажу. Самой Вербе больше нравилось возиться с железяками, да и доход это приносило больший. Девушка надела медаль на шею и взялась за письма.
— Письма… Гляди, листочек, он писал мне на каждый день рождения. Но их не отправляли?..
Во всех поздравлениях примерно одно и то же. Отец сообщает, что у него все хорошо, желает здоровья, просит быть смелой, сильной… Потерпи, подожди. Размышления о прекрасном будущем… Читая уже третье послание, Верба начала замечать закономерную странность. Некоторые слова как бы не к месту и выведены с чуть большим нажимом.
«…и будет дуть ветер, и будет лить дождь, и будет найди греть солнце, и будет… …в первую очередь, уважай и люби себя, а окружающих свою люби и уважай, как себя… …по гигантскому сестру кругу мы несемся домой…»
Найди свою сестру.
— Сестру?..
Дверь напротив со скрипом открылась, повеяло морозом. В коридор вышел высокий старик. Ковбойские ботинки, помятый кожаный плащ, кофр за спиной. Лицо в боковом красном освещении точно багровый череп. Эбонитовая кожа обтягивала острые скулы и впалые щеки, покрытые пепельной щетиной. В глубине черных лунок глаз отражались холодные блики.
— Дедушка Кифо! — воскликнула Верба. Сунула письма в рюкзак, вскочила, обняла за талию.
Гриз принялся прыгать на старика передними лапами, радостно гавкая и виляя хвостом. Гробовщик нагнулся, потрепал обоих по головам.
— Здравствуйте, ребята, — сказал он глубоким хриплым голосом и вручил девушке запыленную бутылку и два граненых стакана. — Пойдем, пойдем… — выкатил тележку с трупом и направился к выходу.
На пристани у берега реки старик соорудил плот из пустых пластиковых бутылок и пенопласта, насыпал сверху мусора, аккуратно уложил тело на шуршащую перину, закрепил шпагатом, на глаза мертвеца поместил по дубовому жетону и протянул Вербе копну полиэтиленовых пакетов, увязанную проволокой. Девушка подожгла чадящий факел, роняя огненные капли на плот. Вскоре все тело было объято пламенем. Верба откупорила бутылку, плеснула в оба стакана. Чокнулись, выпили. Старик ногой столкнул плот в реку, достал гитару, присел на ржавый рыбацкий ящик и заиграл грустный блюз, перебирая струны лишь большим и указательным пальцем. Запел… Так душевно и проникновенно, что Верба не сдержала слез, а Гриз, свернувшись калачиком, тихонько заскулил под музыку. Классический похоронный гимн «Смерть не знает пощады» Гэри Дэвиса.
Смерть заставит тебя стоять и плакать на этой земле…
Смерть придет в любую семью на этой земле…
Когда старик ушел, Верба закурила сигарету. Вокруг становилось все тише. Фонари гасли. Оставались лишь редкие дежурные прожекторы. В грязной мутной воде показался рой медуз. Сотни пульсирующих зонтиков плыли по вязкому течению вслед за тлеющим плотом, излучая волшебный синий свет. Светлячки кружились над мостом.
Магию момента нарушил Гриз. Он прислушался, встал, ощетинился, предупреждающе гавкнул и грозно зарычал в ослепительную темноту позади. Верба вскочила, вооружившись бутылкой. Внезапно пес успокоился, вильнул хвостом и убежал вперед. Свет ошейника скользнул по ткани цвета индиго. Кто-то поднял собачку руками. Кто-то в синем балахоне. Гриз лизал кирпатый румяный нос, пухлые губы. Капюшон спал с головы. Голубые глаза, оттопыренные уши, огненно-рыжие волосы собраны в пучок на макушке. Вылитая мама. Вылитая я, если отмыться, думала Верба, опешив от удивления.
— Сестра?..
— Здравствуй. Да. Я Вилл.
— Быстро я тебя нашла.
— Я нашла.
Девушки обнялись. И тут же отпрянули друг от друга, в панике достав из-за воротников свои одинаковые медальоны, которые секунду дымились, а после вспыхнули красным пламенем. Веревочки истлели, рассыпавшись пеплом. Пластик растаял кровавыми каплями. Двенадцать кубиков составляли причудливый треугольник, к основанию которого крепилась цепочка. Верба с интересом рассматривала дивную штуку. Объемная фигура. Треугольник, но в то же время пирамида, с какой стороны ни посмотри. Необыкновенный металл с витиеватыми разводами переливался едва заметными синими бликами. Все кубики находились на небольшом расстоянии друг от друга, но незримо были соединены между собой, удерживая форму некой невиданной силой.
Сестры встретились взглядом.
— Э-э-э… У тебя глаза светются синими огоньками. У меня тоже глаза светятся? — обеспокоенно спросила Верба, ощупывая свое лицо.
— Спокойно. Это нормально. Как и должно быть.
Они сели рядом на краю пристани и долго болтали, попивая терпкую грибную настойку. Говорила в основном Вилл, а Верба отстраненно глядела на светящихся медуз, поглаживая собачку. Весь ее мир в одночасье перевернулся вверх тормашками.
— Я не успела увидеться с отцом.
— Так и так обломалось бы. Он это создал, — шепотом говорила Вилл, — он, мама и руководимая ими группа научных. По их плану новый дивный мир обязан был вобрать внутрь каждого, но это спорило с устоявшимся порядком. Должны быть этажи. Должны быть классы. Таков мир, говорил Орган. По сути, из-за отца и случилась Мартовская Мясорубка... Путч Фанатиков. Навряд ли ты слыхала об этом на уроках… Но это был мирный митинг, который подавили как попытку захвата власти. Почти сто тысяч. Большинство от народа Старого Города поднялись на Рокарий. Люди просто парадировали по кругу с розами из пластикового мусора в руках. Сутками. Люди читали стихи о солнце, о Боге, о любви, о жизни. И просили лишь одного — ригоризма своих гражданских прав и равных условий для каждого… Многих убили. Большинство посадили, назвав фанатиками. Права упразднили, установили законы парадоксов, книги сожгли, историю вновь искромсали.
Тогда и началось. Было инициировано. Когда сады Рокария оросила кровь народа.
Тайная уязвимость. Раковая опухоль росла. Люди привыкли молчать, но свободу мысли контролировать сложно. Мы с тобой — уязвимость. Мы — ключ. Мы и собака.
— Гриз? — пес звонко тявкнул и завилял хвостом.
— Да. Странно? Странно, что он постоянно был с тобой?
— Он просто как-то привязался ко мне… Не помню. Да он просто всегда был рядом. И вроде такой же резвый, как и лет пятнадцать назад. Странно.
— Вы со мной?
— Я? А… Э… Да! Мы, конечно. Просто котелок не варит. Взяла и вывалила вот так вот все. Хлысь! У меня столько вопросов. Почему мы встретились только сейчас? Что вообще происходит? Че надо делать? Это же бред какой-то… И говор у тебя странный.
— Прости, — рассмеялась Вилл, — но это ты странно говоришь. Срок давит. Поздно. Возможно слишком. Сады увядают, стволы сохнут. Это нужно остановить, а ни то высохнут и корни в основании города.
— Ну, окей, ясно. Корни… Корни?
— Вилл нужно подготовиться. Иди домой, выспись. Завтра я зайду за тобой. Отбрось страх.
— Ок. Сестра верхняя, батя революционер-создатель, город рушится, Гриз… Ага. Отбросила страх и пошла спать.
Вилл рассмеялась, поцеловала сестру в лоб, накинула капюшон и растворилась во тьме.

* * *
Верба проснулась от жуткого грохота, от которого задребезжала вся каморка. Гриз испуганно лаял, забившись в дальний угол. Погнутая дверь слетела с петель. В комнату завалились шестеро в черных бушлатах и сплошных шлемах с красными глазницами тактических визоров.
— Встать! Руки за спину, лицом в угол, — рявкнул один из распорядителей Органа.
— Что!? Что случилось? За что? — залепетала Верба дрожащим голосом.
— Руки за спину, лицом в угол! — замахнулся телескопической дубинкой.
Девушка выполнила требование. Застегнули наручники, на голову надели полотняный мешок, взяли под руки, вывели.
Долгий путь вверх…
Свежий воздух, пение птиц, горячее солнце…
Верба услышала собачий лай. Удар. Сильные руки, до боли сжимающие плечи, отпустили. Кто-то толкнул в спину, упала на бок. Топот подкованных сапог, крики, борьба, снова лай, грохот. Тишина. Почувствовала, как кто-то подхватил под мышки, рывком поднял на ноги. Когда мешок сняли, она увидела перед собой красные глазницы хищного органского шлема, попятилась назад.
— Ты как, дорогая? — продребезжал искаженный голос.
С характерным шипением распорядитель снял маску. За ней скрывалась Вилл.
— Сестра?
— Прости. Плохо вышло. Я планировала по-другому.
Верба осмотрелась по сторонам. Вокруг в неестественных позах лежало четыре тела. Под одним большая лужа крови. Гриз носился вокруг с дубинкой в зубах.
— Ты убила всех этих людей?
— Очухаются. Возможно. Пришлось. Гриз в самый раз набросился на одного. Пошли. Скоро они поймут. Нужно торопиться. Один удрал. Это очень плохо. Нужно прятаться.
Вилл отстегнула наручники, схватила сестру за руку, и они побежали.
По широким улицам бесшумно двигались обтекаемые автомобили, которые Верба видела лишь на картинках. Каждый участок, не покрытый зеркальной проезжей частью или пешеходной зоной, уложенной спилами деревьев, был занят клумбами, зелеными аллеями, пышными садами. Густые лианы свисали с белых фасадов небоскребов. От калейдоскопа ярких красок захватывало дух, рябило в глазах. Только люди… Люди какие-то странные. Одинаково одетые, точно копии. Строгие костюмы разных оттенков серого, белые кепки, темные очки. И лица какие-то безрадостные.
Девушки бежали и бежали. Вскоре после того, как они свернули в тенистый переулок, Верба почувствовала головокружение. В глазах помутнело, все вокруг поплыло множественными копиями.
Очнулась на руках у сестры. Гриз лизал пальцы рук. Вилл приложила к пересохшим губам Вербы флягу с водой.
— Ты как?
— Норм. Слишком много кислорода. Голова идет кругом.
— Прибыли. Смотри. Это мой сад. Наш сад.
Они находились на замшелом заднем дворике огромной теплицы. Прекрасная застекленная клетка с витиеватыми перекрытиями, оплетенными плющом.
— Нужно попасть внутрь. Через главный вход опасно. Видишь балкон? Нам туда.
— Но как?
— Вообрази, что мы там. Вообрази, что пространство вокруг возносит нас туда. И должно получиться.
Девушки подошли ближе к фасаду теплицы.
— Это как?
— Фасад. Сфокусируйся. Что там?
— Ну… Стекло, лоза, фиолетовые виноградинки, плющ.
— Вообрази, что лоза возносит нас, — крепче сжала руку Сестры.
Верба попыталась сделать, как сказала Вилл, и почувствовала, что медальон на груди завибрировал, заставляя дрожать все тело. Виноградная лоза зашевелилась, начала медленно опускаться вниз, с шорохом поползла по земле. Ветки поднялись по голеням, обвили таз, талию, плечи обоих. Ноги оторвались от земли, девушки медленно поднялись на балкончик, находящийся в метрах семи от земли.
— А Гриз?
— Он сам.
Верба глянула вниз. Лоза обвила собаку и с легкостью закинула наверх.
— Гав!
— В смысле?
— Это доступно каждому. Достаточно знать, что это возможно. Животным легко. Их разум чист. А нам в помощь отцовская пирамида.
— Я… Я в шоке.
— И я. Я об этом только читала. Пошли, нужно принять душ.
— Не все книги сожгли?
— Как минимум одна осталась, — подмигнула Вилл.

* * *
Из зеркальной раковины граммофона полилась классическая музыка. Тепличные растения, казалось, шевелились в такт, бутоны цветов едва заметно пульсировали. Две обнаженные девушки бегали друг за другом с оросительными шлангами в руках и звонко смеялись. Гриз залез на гору из тюков с удобрениями и вылизывался в непристойной позе.
Вилл помогла сестре вымыть голову. Черные, слегка позолоченные кудри выпрямились и вспыхнули огненно-красными локонами. По бледной пупырчатой коже текли струйки грязной пены. Когда черный кракелюр копоти и мазута полностью сошел с лица и тела Вербы, сестер было не отличить друг от друга. Медальоны искрились слабыми электрическими разрядами, озонируя воздух, наполненный ароматом мокрой земли и липового мыла. Кубики вертелись вокруг своей оси, резвились в хаотичном движении, то и дело собираясь в причудливые фигуры между округлых грудей девушек. От прохладной воды соски торчали, как распускающиеся почки остролистого клена.
— Я их слышу, — прошептала Верба, осматривая растения вокруг.
— И я. На этот раз.
— Как во снах. Но теперь они плачут, просят помочь.
— В моих снах были только копоть и грязь. Какофония. Чигири, топки, сопла, одноглазый мужчина.
— Да!? А я видела все это! Зеленушка, солнышко, странные безликие люди…
— Связь… Давай облачаться, родная. А потом выполним их просьбу.
Винтажный деревянный гардероб был заполнен одинаковыми комплектами одежды. Ультрамариновые платья-рубашки, балахоны цвета индиго, семь пар белоснежных беговых кроссовок и несколько бирюзовых спорт-топов. Сестры оделись и пошли прогуливаться по длинным рядам оранжереи. Растения не выглядели полными сил. Цветы слегка поблекли, листья местами пожухли, поникшие цитрусовые сбросили недозревшие плоды. Несмотря на это, оранжерея все еще оставалась местом великолепной красоты. Девушки наслаждались цветочными, пряными, фруктовыми и древесными ароматами, которые смешивались в многогранный букет. Точно счастье, печаль, горе, радость, боль, блаженство, обреченность и надежда соединились в воздухе. Они останавливались перед каждым растением, изучая его, слушая, как шелестят листья, повторяющие ритмы тихой музыки. Девушки чувствовали голос растений. Это нечто, что невозможно описать словами. Молчаливый крик о помощи. Слова без звуков.
— Как тогда снаружи. Вообрази их живыми, сочными, полными сил. Успокой. Повторяй их голосом, — сказала Вилл и крепко сжала руку сестры...
И стволы затрещали, напитываясь влагой. Весенне-зеленые листья налились насыщенным темным цветом. Бутоны окрепли и раскрылись. Бледные плоды зарумянились. Все вокруг радостно зазвенело, запело, заиграло в фантасмагорической симфонии. Аквамариновые слезы счастья навернулись на глазах сестер. Девушки кружились, держась за руки, и звонко смеялись. Гриз кувыркнулся на спину, растопырил лапы и описался…
Сильный подземный толчок — и волшебство разрушилось. Сложные металлические структуры стеклянных стен начали искривляться. С чудовищным треском разломы поползли вверх, встретившись у овального витража ровно посередине прозрачной крыши. Переливающаяся модель утопичного мира. Карта лаконичного города в виде яйца, искусно выполненная из тысяч разноцветных кусочков стекла. Морские глубины с русалками, джунгли с бурными реками, зеленые равнины с голубыми озерами и горы, вершины которых выше облаков. Люди живут в мире и гармонии с природой... Долгое мгновение изображения диссонировали в высоких хриплых вибрациях, и, достигнув предела напряжения, рассыпались вдребезги радужным водопадом.
Солнце меркло, тучи сгущались.
Прекрасные растения начали сохнуть, превращаясь в безжизненную серую массу.
Сестры долго смотрели на увядающий сад.
— Слишком поздно, — обреченно сказала Вилл. — Пошли. Остался лишь один вариант. Нужно пробраться в Лоно.
— Один вариант?
— Эвакуация. Программа Судный Шанс. Мы справимся.

* * *
Рокарий продолжал жить в своей привычной размеренности. Люди будто не замечали сейсмической активности.
Поднялся сильный ветер. Под напором стихии ветряки рычали и дымились, набирая скорость. Высокие здания скрипели под собственным весом. Лишь когда бесконтактное шоссе отключилось и движение встало, верхнегородцы отвлеклись от своих дел и озадаченно смотрели по сторонам, снимая очки. На одного из прохожих упал двухметровый лист облицовки, практически разрубив тело пополам. Началась паника.
Приближаясь к центру, Верба и Вилл старались избегать скоплений людей, двигались скрытно. Гриз не отставал.
Вскоре город опустел. Испуганные жители выглядывали из окон своих уютных квартир. На основных улицах оперативно выставили оцепление, перегородив проходы тяжелой техникой и мешками с песком. Красноглазые органцы четверками патрулировали город. Как и ожидала Вилл, эвакуацию не запускали. Просто усилили контроль. Как и в тот день. Как и всегда, в любой нестандартной ситуации. Но в этот раз не поможет. Доконтролировались. Да если бы и объявили, думала она, мало кто бы послушался. Большинство предпочтет погибнуть в своих богато обставленных по последнему слову экологической моды апартаментах. Это их мир. Без своих вещей они никто. Но шанс спасти нижний город еще оставался…

* * *
Куцые кустики выросли за секунду, вспыхнув красными бутонами роз. Патрульные обернулись на шорох, но увидели лишь кучерявого пса, который ел цветы. В тот самый момент Верба и Вилл двигались к цели, скрываясь за клумбой.
С помощью лиан поднялись на козырек над главным входом, а оттуда в одно из разбитых окон на третьем этаже. Выжидая, пока лазеры охранных турелей развернутся в другую сторону, девушки двигались короткими перебежками по слепым зонам, то и дело прижимаясь к стене.
Вилл использовала свою карту доступа. Терминал пискнул, загорелся синий огонек.
— Активна. Странно. Видать, и так у них хлопот достаточно.
Пожарная лестница, этаж за этажом, коридор за коридором…
Наконец они добрались до зала отдела управления. Беспорядок. Служащие спешно покидали рабочие места. Среди высоких мраморных колонн — пустые офисные столы. Рассыпанные бумаги, разлитый кофе, короткие гудки из свисающей телефонной трубки. В конце помещения — серверный комплекс из десятка черных шкафов с лампочками и круглый монитор с мерцающий красной сеткой.
— Искусственный интеллект? Как в нашем Храме Транзистора? — спросила Верба.
— Да. Но тот говорит воззвания, а этот руководит структурами города. Здравствуйте! — крикнула Вилл компьютеру.
На круглом экране появился эквалайзер в виде треугольника, искажающийся с каждым звуком:
— Ошибка… Покиньте помещение… Ошибка… Покиньте…
Гриз залаял на экран.
— Ошибка… Покиньте…
Без лишних раздумий Верба потянула большой красный рычаг. Экран хлопнул и отключился. Постепенно погасло освещение во всем зале.
— Выключила!?
— Не боись. Я так уже делала в храме. Кришнаиты вызвали меня в день бхаджана. Железяка отказывалась запускать ихние песни и настойчиво зачитывала стихи из Книги Еноха. Выключить и включить — стопудовый способ починки этих штук.
— Понятно.
Верба снова дернула рычаг. Свет зажегся, на экране вспыхнул синий треугольник:
— Здравствуйте, прекрасные дамы и милая собачка! Чем я могу помочь вам в этот погожий день?
— Запустить программу Судный Шанс! — крикнула Вилл.
— Судный Шанс… Прекрасный день для Судного Шанса. Сейчас все проверим. Загрузка… Сейсмическая активность. Нагрузка на основание четыреста пять процентов. Вероятность катастрофы сто один процент. Да, я имею право запустить Судный Шанс. Вставьте, пожалуйста, ключи безопасности.
Под монитором подсветились два квадратных разъема.
— А вам чем помочь, уважаемые господа распорядители?
Сестры резко обернулись. Перед ними стояло с десяток красноглазых, вооруженных автоматами.
— Поднять руки, дамочки!
Гриз угрожающе зарычал в оскале. Встал на задние лапы, которые отсоединились от тела на растительных отростках и начали удлиняться, обрастая зелеными волокнами, напоминающими мышечную ткань. Через несколько секунд пес стал двухметровым антропоморфным существом. На его влажном носике заколосился острый листочек. Глазки светились синим.
Органцы попятились. Гриз высоко подпрыгнул, оказавшись у них за спиной. Началась стрельба. Вилл трясла Вербу за плечи.
— Очнись! Нужно закончить! Снимай пирамиду!
Кубики медальонов выстроились друг за другом в ряд и идеально подошли к отверстиям под монитором. Динамики затрещали:
— Отлично! Судный Шанс запускается. Для завершения активации, пожалуйста, запишите мотивирующее сообщение для граждан.
Верба оглянулась на потасовку сзади. Автоматы и конечности разлетались в разные стороны. Антропоморфный Гриз стрекотал, как огромный кузнечик, и двигался с невероятной скоростью, планомерно разрывая одного за другим длинными конечностями.
— Не отвлекайся! Скажи что-нибудь для своих! — крикнула Вилл.
Раздался протяжный писк.
— Так, народ, это Верба! Город рушится, если вы еще не обратили внимания! Бросайте все свои пожитки и бегите, если жопа своя дорога! Встретимся в пустошах!..
На монитор хлестко плюхнулось оторванное лицо органца, со скрипом сползло. Динамик продребезжал:
— Отлично! Все блокировки сняты, входы и выходы открыты, сообщение проигрывается. Можно начинать эвакуацию. Судный Шанс получен!

* * *
Верба, Вилл и Гриз шли во главе колонны беженцев. На месте их следов из выжженной земли поднимались травинки. Позади, на месте провалившегося города, стояло густое облако пыли. Небо прояснялось. Лучи освещали людям путь. Когда-нибудь все повторится сначала, но сейчас, на пороге нового времени, люди получили шанс жить в гармонии с природой. В ритме солнца…
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384162

Мерей Отправлено: 31.1.2024, 09:05

Ответов: 0
Просмотров: 67
— Слушай, — бубнит Сова, мрачно посасывая палец и прижимая спиной невозмутимую и неподвижную дверь в подвал. Сова-то ни хрена не неподвижен, весь колотится, да и распсиховался жуть. — Я тут вспомнил. В кафешке у Байрона околачивается какой-то ветеринар. А?
А. Я пожимаю плечами. Сова не хуже меня в курсе, что не сезон. Да, обнаружить выводок ковиндюшек в подвале магазина — удовольствие ниже среднего, кто же спорит. В конце концов, это мой магазин. Но по Всходституции владелец территории, на которой поселились нежелательные живые существа, обязан обратиться в программу взаимной защиты, а сами знаете, в какую сумму влетает эта сраная программа. Экипаж, топливо, время чистильщиков — сущие мелочи в сравнении с оплатой содержания изъятой гадости в приюте. Гадости — и её потомства. На семьдесят пять лет. Одним куском: так программа позволяет собственнику подстраховать выдворенную живность на случай, если сам собственник двинет кони и не оставит наследников.
Напалму, думаю я лениво, а снаружи солнце печёт, поди, почище напалма. Шумят чертополох, можжевельник и лопухи. Лениво покачивается крапива — в сухую погоду жгучая настолько, что проедает змеиную чешую.
Разумеется, никто не возьмётся истреблять ковиндюшек в собственном доме, и уж подавно — своими руками. Во-первых, это надо ещё суметь: средний такой птицекуст один на один не выстоит против здорового мужика в расцвете сил, оно-то так; только вот ковиндюшки унаследовали от куриных повадку держаться дружными семьями-выводками. Сожрать не сожрут, конечно; однако с перепугу — затопчут насмерть.
Опять же, не сезон. Ну, неоябрь. Даже самых вредных и бесполезных в природе и быту живых существ нельзя истреблять в брачный период. Он у ковиндюшек вроде бы в неоябре.
— Какого они цвета? — спрашиваю у Совы, откупоривая баночку вива. Шипит и пенится пастообразное кобальтово-синее нечто. Пльзеньское виво. Чехи — жуткие извращенцы, скажу я вам, раз поныне не отказались гнать стимулирующий коктейль с неотличимым от нормального лагера вкусом. Даже немцы сплошь подсели на дынно-тыквенные гаммы.
— Да мне пофиг, какого они… — Сова заклинивает. Наклоняет голову почти на сто восемьдесят. — Д-да. Слу-у-ушай. А ведь оранжевого такого. Или охра, или сепия…
Читай: ГФО. Генно-флуктуировавшие организмы. Сорняки. Непригодные в работу, невкусные, не котирующиеся на рынке. Дрянь, говорю же. Проблема в том, что я разговаривал со своим адвокатом Архипом Филимоновичем два дня назад. И покамест не успел вычеркнуть из памяти, что Восьмая Поправка ко Всходституции распространила права окультуренных растений и животных также и на диких, бродячих, сорных, самосейных и каких-то там ещё сорок два пункта классификации. Осторожненько приподняв дёрн на лысой черепушке, Архип Филимоныч сумрачно пошутили, мол, скоро ещё и симбиоте предоставят права, тогда вовсе кирдык.
Важно тут то, что эти гефео — готовятся к спячке. Это не они напали на Сову, это Сова сунулся на их корневальную территорию.
— Ну и оставь ты их в покое, — советую Сове и киваю на входную дверь. Из-за прилавка видно, что, как и положено по логике вещей, вот-вот вредители окажутся меньшей из наших проблем. Раздвигая великолепными белоснежными коленками высокие стебли трав, сюда чешет госпожа Селиверстовна. На ней безукоризненно отглаженный костюм от Аргамакью, свежайшая ковыльная шевелюра и скорбное выражение удлинённого бесцветного лица.
Сова, продолжая сосать укушенное место, на цыпочках приближается ко мне, предварительно подперев дверь в подвал разлохмаченной шваброй.
— Бо-о-ож-ж-ж… — тоскливо говорит Сова и оглядывается на подвал уже с другой миной. Почти с охотой, сказал бы я. Но дверь в подвал вздрагивает опять, и Сова обречённо придвигается поближе ко мне. — Это ж даже дуб врезал дуба…
Дверь распахивается, и я машинально включаю пропеллер. Мелочь вроде птенцов ковиндюшек, устремившихся в кондиционированный магазин, тут же выдувает наружу. Дама замирает буквально на мгновение, вся — сплошь возмущение от небрежности и разгильдяйства магазинного персонала: каменный век! в нормальных местах давным-давно упреждают проникновение паразитов и симбиоты при помощи специальных звуковых частот, силовых полей и иконы Власия Щавелещиплющего!
Что не мешает ей лично околачиваться в нашей крохотной и плебейской лавчонке день ото дня. В нормальных-то местах, как пить дать, настучали бы в бионадзор после второго, максимум — третьего издохшего саженца, купленного за месяц. Вечерком, в полумраке, Сова однажды предположил, что тётка намеренно морит деревца, а потом топит ими печь. Парень — большой поклонник старинных ужастиков.
— Как?! — хорошо поставленным взвизгом удивляется Селиверстовна, сменив гнев на возмущение. Ковыль на её башке — серебристо-сизый, сортовой, хорошо обработанный от болезней и элегантный — топорщится. — Вы? Ещё? Здесь?!
Поразительная женщина. Выдающейся поражающей силы. Не то, что вербонька-бонсай, — даже кактусы на верхней полке сворачиваются в клубочки от вибрации её обертонов. Нетрудно поверить, что у неё не заживаются даже чинара и кедр. И несложно понять меня — стоит поднапрячь память и представить, сколько нынче стоит саженец чинары.
— Простите, — вежливо удивляюсь я, морщась при взгляде на опунцию, робко запихивающую собственный горшочек на пыльные зады полки. — А где нам быть в такой солнеч… — и главное, рабочий день, не успеваю добавить для ясности мысли, как Селиверстовна берёт новый аккорд.
— Из вашего питомника запросто таскают сортовые саженцы!
Та-а-ак… Сова подпрыгивает и заискивающе смотрит на меня. Он совсем молоденький и всё время голоден. Дозированный свет ультрафиолетовых светильников для растущего оболтуса — что слону дробина; а лишний повод выскочить под прямые солнечные лучи…
— Ты уже неделю по-людски ни черта не ешь, — бурчу я Сове, делая зверскую рожу и стискивая огромные восьмипалые кулаки. — Из сил выбился, выцвел весь. Кого ты там задержишь, увалень? Лучше покажи госпоже Селиверстовной новые поступления. Скажем, лиственницы из Норвегии, а?
— О-о-о, — стонет несчастный Сова на утробной низкой ноте.
— О-о-о, — стонет заинтригованная Селиверстовна, со скоростью грудничка переключаясь на новый раздражитель. На висках у неё цветут королевские хризантемы сока. Даже не знаю, сколько это в пересчёте на стандартный курс социального капитала. Не думаю, впрочем, что сытая и благополучная Япония зря всобачила этот цветик себе на флаг. Так что, младенец или нет, мадам способна платить огромные суммы. И платит… весьма внушительные. — Ну-ка, ну-ка… скорее же, растяпа! Ско-ре-е!
У социального капитала, впрочем, есть и другая сторона: недовольство клиента, некачественное обслуживание или обычная лужа перед дверью запросто повлекут за собой штраф или неустойку. Сова трусит таких покупателей, но когда-то же пора начинать взрослеть.
Хватаю биту и с каменной мордой горгульи шагаю к выходу. Селиверстовна почти позволяет мне выйти из магазина:
— Муж! Чи! На!
— Слушаю.
— Когда злоумышленницу задержат… не могла бы я приобрести пострадавшие… саженцы… скажем, за полцены?
Не, ну всё верно: чего им зря мучиться? Ворованный товар никто не оценит высоко, да и под лицензию первого разряда он уже не подпадает. А между тем, Селиверстовна, вы-то как раз явились за двенадцатым саженцем в этом месяце! Даже бобёр изводил бы меньше, я так считаю. Но скажи я как есть, прямо и откровенно, человеку с настолько высоким
— Если задержат, мы непременно обсудим… скидку.
Солнечный жар валится с неба необъятным мешком тяжёлого, пригибающего к земле зноя. С хорошим зрением, да прищурясь, можно разглядеть вниз по холму небогатую часть городка, всю сплошь на улицах, развалившуюся на верандах и прямо на тротуарах. Большинство работяг — в набедренных повязках да кассовых браслетах, подсчитывающих соотношение дыхания и выработки. Все работяги покрыты разнотравьем, самым дешёвеньким, зато густым, нарядно-изумрудным. В городе давным-давно выработка кислорода сделалась одним из основных промыслов — «все дышат», помните же? — и к тому же дополнительно одобряемым с точки зрения сока. Ну, и хавчик… это да. Вечная мечта идиота: трескать от пуза и не жиреть.
Ну вот. Солнце круглый день, рефлекторы-концентраторы солнечного света по ночам — и голод всё теряется где-то на полпути от чудовищных документалок прошлого века до жутеньких сказок для младшеклассников. Потому что лично я с огромным трудом припоминаю свои девяностые и радость от ломтя свежего ржаного, намоченного водой из-под крана и присыпанного сахарным песком. С трудом припоминаю «Раму» — не название, понятно, а консистенцию и странный, но в основном приятный вкус: будто жуёшь любимую игрушку, честное слово. С зыбким ощущением тянусь в память за цветом-видом-вкусом «Роллтона», «Юпи» и мракобесных батончиков «Кукуруку».
Зато отлично помню привкус бамбукового сока на губах. После войны мало кто не рискнул бы вписаться в любую программу: учёные и не очень, зато накрепко приученные к комфорту и упорядоченности жизни, мы не были готовы вернуться в халупы такемтских или лагашских рабов, да просто ни шиша не умели и не смыслили — и физически дееспособны были ещё меньше.
Трансгрессия генома бамбука оказалась главной находкой моей жизни. Даже сейчас, в девяносто три календарных года, я считаю именно так.
Сова бы удивился. Стал бы спорить. Приводить примеры. Цифры. Диаграммы.
За последние полвека он — восьмой мой подручный. Так что мне ли не знать.
Обходя магазинчик, я внимательно смотрю на двери подвала, не угляжу ли где просвет. Как-то же пролезли вовнутрь ковиндюшки? Впрочем, если Сова прохлопал еженедельную уборку… ну ладно — две уборки, — тогда в подвал могли попасть сущие семечки. Прогреться, вызреть, проклюнуться и… и сделаться проблемой.
Двери нуждаются в покраске. Основательной покраске. И чистке, пожалуй.
Но никаких щелей, дыр, прорех, просветов и лазов не видно.
— Сука, — громко говорит кто-то впереди меня, и я смотрю в ту сторону с рассеянным любопытством. Вижу копну рыжих волос, такую неуместную в наше время, такую старомодную, да что там — откровенно древнюю… и такую знакомую.
Понимаю, что закрылся от неожиданности битой только потому, что обладательница рыжих кудрей подняла наперевес два саженца первосортного, в общем-то, ясеня.
— Я вас знаю, — медленно выговариваю я, задумчиво изучая корни саженцев. Тонкие, хрупкие, с нежной душистой корой, — это паршивое оружие, признаюсь честно. Зато отличная защита от владельца фитомагазина, опасающегося повредить не самый дешёвый товар.
— Я пыталась их купить, — ворчит женщина, сдувая рыжую чёлку с веснушчатого лба. Лоб красивый. Она вся достаточно привлекательная — лучисто-золотистая, с пятнышками огненного и точечками коричневого. Она — красавица.
Шокированы? Ну, а как вы хотели? Я — старикан, хоть внешне выгляжу моложе Совы. Дряхлый старикан, росший во времена, когда назвать женщину красавицей — и даже сознаться, что хочешь с нею переспать! — не считалось преступным извращением. Живите с этим — или закройте файл к свиньям в угоду ханжеству новой прогрессивной эры слюнтяев, рохлей и растяп.
— Пытались, — киваю я с улыбкой. Биту можно опустить. Наша злоумышленница — кто угодно, но не задира и не грабитель без тени совести. Была такой в понедельник, когда шёл грибной дождик, через болотистую окраину перегоняли полсотни громадных муравьиных семей на юг, а заплаканная, нет, зарёванная женщина, недоверчиво мотая рыжей гривой, объясняла мне, что ей нужен саженец «не для себя, а для мужа, он умер, но завещал, и я»… и она — была такой же точно в среду, когда принесла небольшой потёртый на уголках ридикюль и достала из него сначала пухлый конверт с купюрами, а потом незаряженный револьвер. — Но я вас уже объяснял: при вашем уровне сока… социального капитала… вы не имеете права заводить себе растение. Не я придумал этот закон!
— Да что с вами всеми… — ворчит женщина. — Разве мои деньги…
— О, — а что бы вы ответили на моём месте?! «О!» — ещё вполне хорошо звучит! — Ну, конечно же. Деньги. Где вы жили последние двадцать лет, я и спрашивать не стану. Даже на Сентинеле не услышишь… Вы хоть представляете, насколько трудно тратить деньги, будучи приживлённым к корневой системе тюремной рощи?!
— Это дерево!
У неё что-то странное с акцентами — или с пониманием того, зачем акцентируется слово в разговоре. Ладно. Мне кажется, что её кожа пахнет пыльцой, а губы солоноватые на вкус, но дыхание наверняка пахнет оливками. Это женщина — слишком многим сразу тянется в моё личное прошлое, о котором больше и фильмов-то не снимают, и книг-то не пишут. Скучное, пыльное и грубое прошлое. Чересчур топорная и откровенная подделка, прямолинейная, как пинок в пах, ловля на живца. Я разочарованно улыбаюсь: вижу вас, уважаемые безопасники, насквозь. Что ж. Вот вам урок интонирования, записывайте…
— Это — дерево, сорт сорви! Поэтому будьте любезны, поставьте его на место. И пойдёмте, я вас провожу за пределы нашего участка, большое вам душевное спасибо за понимание.
Стоит. Как стояла в четверг: кусая дрожащие губы, оглядываясь по сторонам и не понимая, как люди, столько много людей сразу, могут быть аж до такой степени равнодушными к её горю! Но её сока не просто низок: она ни с кем по-человечески не общалась уже с полгода, а то и больше. Не смеялась над одними картинками, не плакала над одними фильмами, не ругала одну и ту же погоду… не, не, не. Никого не просила. Никому не помогала.
А ведь искушение сильнее, чем казалось сначала… Не так уж давно: я помню отлично, во всех мелочах и деталях, — я и сам не понимал, с какого дерьмового рожна я обязан позволять обществу заглядывать к себе в окошко, в ванную, в сортир, в спальню — нет! под одеяло! в самую задницу! Ковидные коронавирусы изменили мир сильнее, чем века проповедей, паломничеств и походов. Вымирая, люди вдруг воспылали желанием сохранить каждого ближнего, которого ещё не свели в могилу собственноручно или посредством болезней, нищеты, голода или оружия.
Ясень возвращается в питомник, а я молчу, не поддаваясь соблазну.
Вместе мы выдвигаемся до дороги, я иду, уставившись плотным неподвижным взглядом в хрупкие волнующиеся лопатки. Мне знаком этот сорт мышечных зажимов, я прямо слышу, будто те муравьи: не сдамся, вернусь ночью, всё равно докажу, заберу, заполучу…
Но это, в принципе, не моё дело. Придёт — значит, придёт. Если будет в хорошей форме — сумеет и уйти. Ничего опаснее плюща я в питомник не запускал. Подумаешь, украдут. Это, сорт сорви, ясени, а не маракуйя или ливанский кедр. С подобным настроем она никогда не остановится, пока не докажет себе что-то, в принципе недоказуемое.
Мы на тротуаре. Солнце панибратски раздвигает нас с воровкой в стороны, вышибает пот, затрудняет дыхание. Напрягаю мышцы, начинаю нервно дрожать — и в коже смещаются разные фитопласты. Теперь я не кирпично-смуглый, а иссиня-чёрный. Плевать. Раз живём, можно глотнуть солнца вволю!
И тут я слышу изнутри магазинчика отчаянный голосок Совы, донимаемого Селиверстовной. Лиственница, кажется, вот-вот будет продана. Парень молоток! Тем меньше у меня желания идти внутрь и включаться в тягостный процесс переговоров. Куда бы деться?.. ах да!
— Вас проводить? — спрашиваю я у женщины.
— Не надо, — отрезает она. — Тут недалеко. Я пока остановилась у Байрона.
О, думаю я. Байрон. Точно! Мне бы не помешало повидать там одного ветеринара… Решено!
— Тем лучше! Мне туда надо зайти по делу. Но сперва разрешите мне кое-что объяснить… по поводу саженцев и по поводу социального капитала… нет, всё же один раз показать…
И вот уже половина квартала глазеет на старичка Гри, неторопливо ковыляющего по улице чуть ли не под ручку с девицей. До воскресенья девица сделается краше любой кинозвезды, а я окажусь на ней в позе, неоткрытой при составлении «Камасутры». Это тихий пригород, что же вы хотели.
Тем не менее, мне неловко. Не придумать тут ничего другого, кроме как достать привычную флягу с пятипроцентным раствором сояриса и отхлебнуть. Женщина смотрит краем глаза и с интересом. Наверняка до сих пор считает, что соярис можно вводить только внутримышечно — или внутривенно? Ловлю себя на том, что забыл очерёдность этих открытий; а ведь каждое становилось нобелевкой! — ещё бы. В мире, загибающемся от наступающих морей, морей, вымирающих быстрее, чем сокращалась численность животных на суше… в мире, где Амазония стала крупнейшим мегаполисом с тысячекилометровым диаметром…
Протягиваю ей флягу.
— Соярис, — говорю, пожимая плечами. — Чистый, но слабый раствор.
Женщина вскидывает бровь, но принимает. Пьёт — тоже невыносимо красиво, манко, изящно.
Три глотка.
Скорее всего, просто повторила за мной. Да.
Идём дальше, и теперь в крови помимо сахара и питательных веществ, синтезируемых фитопластами, бродит хищный призрак сояриса — вытяжки из растения, сумевшего адаптировать адскую приспособляемость коронавирусной ДНК к собственным нуждам.
— Затея с питомцами-растениями… сначала выглядела классно, — говорю вдруг, глядя куда-то в сторону перекрёстка с Липовой улицей. — Мы-то все соярисные сейчас, все терпимые, дружные, плечом к плечу и спина к спине. Почему бы и не понять, что кому-то даже улитка слишком в тягость и шибко шустрый и непоседливый питомец. Растения… да в конце-то концов, люди уже миллионы лет с ними возятся! Просто наконец-то научились их понимать и…
— Чтобы купить кошку, не требуется социальный… капитал? — спрашивает женщина. — Почему?
— Ну, собственно, к этому я и веду, — говорю я, поворачиваясь направо всем телом.
Отсюда изумительно видна Липовая. Сорок четыре садика, распирающих металло-бетонные заграждения. Сорок четыре рощицы, а может, отдельных дерева — подходить к ним запрещено без ордера полиции. Говорят, ни одно дело так и не было закрыто. Про раскрытие я уж и не говорю.
— Это семьи, — говорю я, не спеша тыча пальцем в каждую купу листвы. Почти все садики — жёлтые, оранжевые, ярко-алые. Почти все, понимаете ли, старомодны; на Липовой долго обретались престарелые и зажиточные пары, не нуждавшиеся в подсаженной растительности, не признававшие имплантов и трансплантов. Старики и старушки. Преимущественно — милые, по общему мнению. Слабаки и трусы, по гамбургскому счёту. Не считавшие меня человеком слишком давно и долго, чтобы я остался в состоянии им сочувствовать. Шутка в том, что сейчас это именно они стоят и шумят кронами в каком-то совершенно особом, собственном экстазе.
Сортовы маньяки. Надо ж было так мне изгадить бизнес!
— Соярис позволяет улучшать и обновлять организм. Преодолевать болезни. Убирать старость. Цвести — хоть бы и натурально, бога ради!
Я вздохнул и махнул рукой.
— А ещё он позволил стать одним целым с деревом. Вот так просто. Эгоистично. Сложно. Гадко. Упоительно. Завораживающе. Не требуется могила. Не надо искать немеркантильных наследников, что не продадут и не промотают дом быстрее, чем его бы снёс бульдозер. Ты остаёшься дышать и жить. На собственной земле…
— Это… сочли странным? Или преступным?
— Скорее, чем-то вроде жульничества… И начали протаскивать закон о запрете этих исследований, технологий, просто таких поступков — но вдруг уходящих стало слишком много. Запредельно много. И тогда оказалась забавная вещь: уходящие могли присоединиться к уже существующему дереву. Составить рощицу. Потом — лесочек.
Кафешка Байрона приближалась неспешно и величаво. Затейливые витые пандусы с площадками в форме листов, на которых расставлены оттоманки и шезлонги придавали заведению вид чудовищно лохматого баобаба. Давным-давно тут был кинотеатр. Байрон был Борей. Старая, старая песня.
— И что дальше? — напряжённо спросила женщина.
— Дальше выкапывать эти рощи стало категорически нельзя, потому что массовое преступление, в понимании, конечно, что одно деяние осуществляет сразу масса народу, оказалось несколько неожиданным развитием событий. А вот массовое или серийное убийство… Ну, и решили уже одеревенившихся не трогать. Вместо этого принялись кошмарить нас, торговцев растениями.
— Но вы торгуете…
— Не с теми, чей социальный капитал выдаёт, что им затруднительно и не слишком приятно всё время быть на виду, общаться и… ну, вы поняли… не с одиночками, не с интровертами. Ни с кем замкнутым или страдающим.
— Страдающим?
— Я же сказал: вам не понять. Высокий сока недоступен тем, кто всё время испытывает боль. Его не будет и у того, кто избавляется от боли постоянным приёмом медикаментов. Такие дела. Словом, если я не буду уверен, что продаю саженец человеку, которому даже мысль о слиянии с деревцем не придёт в голову, — продавать нельзя. Лицензию отберут на раз-два — и хорошо ещё, если не посадят. Вы внутрь?
Женщина кивнула и толкнула дверь. Со свету я тщетно вглядывался в цветные пятна внутри. Потом разглядел Байрона, всё так же сутулившегося у стойки.
— Привет! — сказал я Байрону. Тот кивнул величественно, будто памятник, соизволивший снизойти до смертных. И ухмыльнулся молниеносной улыбкой шалопая и егозы.
— Сова сказал, у тебя тут ветеринар имеется…
— Тю, — совсем не в русле образа сообщил Байрон. — Так ты ж её привёл? Или —просто совпали в пространстве и времени?
Я умолк и посмотрел на женщину внимательнее. Поня-а-атно. Ветеринары в принципе не интересуются социальным капиталом. Им запрещено руководствоваться чужим мнением хоть бы и в малости. Потому что каждый день им приходится работать с мутантами и аберрациями, зачастую настолько опасными или непредсказуемыми, что никакой эксперт не даст стопроцентной гарантии. Чаще всего — уничтожая. Или стерилизуя, что зачастую даже трудней и опасней. Ветеринаров готовят вдали от цивилизации, с кучей ограничений и запретов. И платят им деньгами, не сока. Ни у одного ветеринара из тех, что я видывал, не было социального капитала даже сотой части единицы.
Тогда понятно, подумал я снова и встал.
— А зачем? — громко спросила женщина, успевшая умостить за стойку и игравшая с бокалом чего-то ярко-оранжевого. — Зачем вам ветеринар?
— Это… мелкое, но личное дело, простите, — начал я, но женщина уже опрокинула бокал в чувственный рот:
— У меня как раз есть немного времени, которое предполагалось занять личным делом. Возможно, чуть большим, нежели ваше; но всё же. Личное есть личное. Вопросы службы — в первую очередь, личные вопросы — вне очереди, — процитировала она что-то, сверкнув глазами. — Я возьму инструменты.
Мы вернулись уже намного быстрее, причём я, наскоро изложив суть проблемы («да, разумеется, ничего удивительного или странного, работы на полчаса-час максимум») всё никак не мог сочинить тему для разговора, казня себя, что потерял всякую хватку и представление о флирте. Впереди виднелись склоны, на которых травянисто-зелёная молодёжь вовсю задирала друг друга, отчаянно вопя и бросаясь ярко-красными цветами. Неоябрь. Брачный период для уймы разнообразных видов, пород и сортов, я упоминал? В основном, для сорных.
Сова сидел на крылечке магазина, отдуваясь.
— Три, — сказал он, половиной лица изображая отчаянную радость и браваду, а на другой сохраняя замогильно-скорбную печаль. — Даже если она завтра же уйдёт в рощу… я ничего не мог сделать! Да и ты…
— Это… — я запнулся, поняв, что не запомнил имени. Ни разу не запомнил. Старею, что ли? — Это, Сова, ветеринар. Радуйся, Сова, и ликуй. Трындец ковиндюшенциям в подвале, аллилуйаах.
Рыжая деловито снаряжалась, упаковываясь в забавную, угрюмую и чуточку уродскую форму. Навешивала флакончики и пузырьки, фиалы и даже реторты. Сова сглатывал и избегал приближаться к подвалу. Я допивал виво, лениво прикидывая, потяну ли я бегать от касты ветеринаров в следующие лет десять… и пока что приходил к одному и тому же выводу: имел я в виду проверять, потяну ли. Спокойствие — лучшая награда. Даже если это спокойствие человека, каждый будний день работающего в паре с Совой.
Рыжая тем временем подошла к подвалу и двинулась вниз. Сверкнуло. Потянуло серой и почему-то скошенной травой. Кто-то завизжал.
Сова умчался наружу и застрял там, оцепенев на солнышке. Без толку. Говоришь ему, говоришь: надо есть еду, из чего тебе кости делать? Из сахара? Или аминокислот?!
— Сюда иди, — позвала рыжая из подвала. Я спустился вниз, отметив, что волосы у неё как-то поменяли оттенок; надо будет лампы вставить помощнее. Ковиндюшки все аккуратно лежали в пакетиках, фасованные, будто на рынке.
— Сколько с меня? — спросил я торопливо, но рыжая отмахнулась и потащила за рукав в угол подвала. Из лопнувшего бетона вылезал толстый витой корень. Перерубленный. Судя по оттенкам на срезе — бук, осина, сосна, можжевельник и ясень.
Ясно, откуда в подвал пробрались пичуги. Через такой корень прорваться мог бы и зверь, причём даже размером с росомаху.
— Ни листа себе… — присвистнул я. — Это же… — Ближайшая рощица стояла на углу Липовой. Метрах в двухста. — Это же меняет де-е-ело…
— Нет, — сказала рыжая, и её волосы уже рдели кумачом. Больше не было осеннего оранжевого; неоябрь — брачная пора. Не только, понимаете ли, для сорняков. — Это не меняет.
Её губы нашли мои. И прямо перед глазами на тонкой, благородной лепки переносице расцвёл крохотный цветочек, который даже менее ветхий фитоторговец, чем я, опознал бы как эдельвейс.
— Вот это меняет дело.
…Сова моргал так же сонно, как в первый день. У него это, наоборот, — такой признак яростной работы мозга.
— То есть, как: уезжаешь? А магазин?
— Он теперь будет твой, — повторил я в восьмой раз и снова помахал рыжей, ёрзавшей в машине. — Номера юриста, бухгалтера, санинспектора и всё в таком же духе — в гроссбухе. Помнишь?
— Ага. А когда ты — обратно?
— Постараюсь поскорее, — соврал я.
— Ну-у… — Сова вот-вот должен был заклинить.
Выскочив из магазина, я оглянулся на питомник, потом глянул на рыжую. Она показала жёлуди, семечки и орешки, собранные с саженцев: порядок. Пригодятся на новом месте. Не исключено — на вес золота окажутся… впрочем, увидим.
Мы проехали по улице, тарахтя полотном пилы-ножовки, испачканным в соке корня, вломившегося в подвал. Свернули на Липовую и медленно покатили по ней, следя, чтобы ветер донёс аромат древесного сока до рощиц. Выяснить, какая именно расшалилась, так и не вышло — и рыжая предложила план.
Рощи шумели, поглощённые сами собой и никого не желающие знать. Я подумал, что придётся повозить куда дольше, чем мы рассчитывали… но предпоследняя вдруг встрепенулась — и мгновенно почерневшие листья невесть откуда взявшийся ветер стряхнул на нашу машину и вокруг неё.
Ого. Нечего сказать: полезный навык, сорт бы вас побрал!
— Жми, — сказала рыжая, оглядываясь. — Сейчас они что-нибудь придумают.
Деревья в лесочке стремительно засыхали, съёживались, лопались и распадались на щепки. Но из этих щепок выпрыгивали крохотные гефео — птички, зверушки и зачем-то даже змейки с рыбками, — и лихой весёлой толпой устремлялись за машиной.
Я вдавил газ. Сработало. Так мы заберём этот заигравшийся лес с собой, надо лишь увести их из города куда-нибудь в заповедные места. Или хотя бы безлюдные: бак напалма у меня обычно с собой.
— Кстати, — сказал я рыжей. — Я что-то не помню, как тебя зовут, уж прости…
— Да ты не спрашивал, — сказала она, хохоча, — а я пока и не говорила.
А потом наклонилась — и сказала.
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384161

Мерей Отправлено: 31.1.2024, 09:04

Ответов: 0
Просмотров: 77
Сперва до нас долетели слухи о выжженном стане рыбаков. Не отряда, а целого племени. Стало тревожно. Когда запылали поля наших соседей, мы ушли дальше в леса. Затем соседние общины перестали присылать менял, и мы – Ночные Птицы – оказались будто ножом отрезанными от остального мира.
Всё чаще прорывалась тревога. Шепотки и боязливые малые разговоры слышались, куда не пойдешь. Они зазвучали громче, когда пришли разбитые мужчины, плачущие женщины и потерянные дети. Все – перепачканные сажей, с истоптанными ногами.
Племя Моа. Когда-то они были нашими друзьями. Мы меняли добытое охотой мясо на их тростник и просо. Я бывал в их деревне, с резными столбами и высокими крышами. От зависти тогда решил дом семьи по возвращении украсить резьбой. Она вышла не везде красивой и едва ли похожей на виденное у Моа, но собой я гордился.
Потом пришли чужаки. Наше племя оставило Светящуюся рощу и нашло новое место для поселения. А чем всё обернулось для Моа, я узнал только теперь. Прежде больше жалел о брошенном доме, только-только приобретшим красивый вид.
За вечерним костром мы угощали Моа тушёным в горшочках ямсом, вяленым угрём и жареным мясом тиа. Этого взрослого, крупного тиа, пахнувшего мускусом, поймал я: ловкий и скрытный зверь не избежал моей стрелы. За это сегодня мне досталось место по правую руку старосты.
Патуру говорил с главой Моа, я слышал их разговор.
– Пойдём дальше на юг, – тяжелым голосом произнёс главный Моа, – искать новое место для поселения.
– Беда что серая гниль, – Патуру не в первый раз сравнивал чужаков с плесенью, – разрастается. Сколько не дай – всё мало, только весь мешок выбрасывай.
– Слышали, Туатара не стали бежать.
– Да? И что с ними сталось?
Главный Моа не ответил.
– Завтра я проведаю их, – сам не понимаю, почему вызвался.
Патуру зло вздохнул. Туатара никто из Ночных Птиц не любил – давняя вражда из-за угодий для охотников. Но сейчас не до старых обид.

Когда я проснулся, матушка уже ушла прясть в мастерскую. На выходе из дома меня ждала Нара. Она ударила меня кулаком в плечо, не со всей силы, но злостно.
– Ещё вчера хотела спросить: зачем лезешь на рога Костяной Головы? – прошипела она, плюясь слюной. – Мало нам!..
Я не нашёл, что ответить.
– Вот, возьми, – она протянула мне мешок с лепёшками. – День пути, как-никак, проголодаешься. И вернись живым!
И быстро стерев слезу, неуклюже пошла к себе. Живот уже большой, тяжко ей.
К Туатара со мной отправилась Сепанг. Она молча мне кивнула, когда я уходил из деревни, и просто пошла следом. Меня это удивило: прежде мы с ней мало общались. Злая и красивая, она интересовала многих, но никем не интересовалась. Всё, что её увлекало – охота. И чем опаснее добыча, тем лучше.
Ещё говорили, будто она приносит жертвы Костяной Голове.
Через болото, служившее нашему новому поселению защитой получше частокола, вели несколько троп. Я направлял ману в ноги, чтобы нащупать нужную. Сепанг шла след в след, берегла силы.
Нам встретились рыболовы: с помощью маны молодняк не только находили тропы, но прощупывали ловушки и латали сети. Я знал это, потому что все учились управляться с маной на рыбалке.
Сепанг перекинулась с ними приветствиями и спросила, много ли мошкары. Мошкары на болотах всегда полно, но особенно много её становилось перед дождём. Молодняк уверил нас, что мошкары не больше обычного, и мы пошли дальше.
Когда болото осталось позади, я пропустил Сепанг вперёд. Её чуйка охотницы могла уберечь нас от полосатых псов. Да и я уставал расходовать ману.
Мы шли через лес, и деревья будто сами перед нами расступались. Заросли лиан не преграждали нам путь, серебристый папоротник кивал, когда мы проходили мимо. Может, сама Матушка-Птица показывала нам дорогу. А, может, Сепанг знала лёгкий путь.
– Боишься чужаков? – спросила она. Я едва за ней поспевал, Сепанг передвигалась с ловкостью циветты. – Конечно не боишься, иначе бы не вызвался.
– Бояться незазорно. Стыдно не пытаться переступить через страх.
– Мудр?, – протянула Сепанг. – Мудро и глупо.
– Как так?
– Страх перед смертью всё равно возьмёт верх, как ни храбрись.
Я задумался. Она ведь тоже храбрилась, разве нет?
– А ты что же – не боишься умереть?
Сепанг достала нож, тот блеснул обсидианом. Она мазнула им по стеблю цветка – алого сепанга, имя которого она носила.
– Все умирают, – сказала она, – это данность. Можешь бежать от смерти, а можешь принять. Довериться пути, по которому ведёт Матушка-Птица.
Она покрутила цветок меж пальцев, выпивая из него ману. Он увял, скукожился, иссох – стал из алого черным, как обугленным. У меня по рукам пробежали мурашки.
– И богу смерти тоже довериться, – закончила Сепанг и выбросила мёртвый цветок. – Чтобы и он оберегал.
Говорили, будто бы она приносит жертвы Костяной Голове. Ещё вчера я в это не верил.
Деревья выпустили нас к речке – мелкой, вброд можно перейти. Мы спугнули нескольких собирателей рачков: один гоготнул, увидев нас, и вся стайка понеслась вдоль берега, распушив перья. Они смешно перебирали длинными красными лапками вместо того, чтобы лететь. Засмотревшись на них, я не сразу заметил лучника на противоположном берегу.
Он скрывался за пышной листвой речного кустарника и вышел к нам, положив стрелу на лук.
– Кто такие? – коротко и резко спросил он.
Моя рука едва не дёрнулась к колчану на бедре, но я сдержался. Взглянул на Сепанг: всё её тело напряглось, рука тянулась к ножу, но не касалась рукоятки. Она кивнула. Я облизнул пересохшие губы.
– Тангелай, – представился я, – а это – Сепанг. Мы охотники из племени Ночной Птицы.
– Что забыли здесь? Это угодия…
– Племени Туатара, знаем, – я перебил. – До нас дошли слухи о чужаках. Хотели узнать у Туатара, правда ли.
Лучник отложил стрелу.
– Я – Каваян из племени Туатара. Что за слухи?
– Будто бы вы выступили против них, – с жаром вмешалась Сепанг. – Против чужаков.
Туатара кивнул.
– Правда. Это всё, что вы хотели?
Я обдумывал следующий вопрос. Получается ли, сколько вас, как сражаетесь? Узнать нужно было многое. Но по моим мыслям с хрустом, как ножом по батату, ударили слова Сепанг:
– Ещё предложить помочь.
Туатара рассмеялся.
– Вы, Ночные Птицы, не воины. Больно тихие, как ваш тотем.
– Мы тихие, да, – согласилась Сепанг, но по её голосу я понял – она найдет, чем уколоть гордеца из другого племени. – А ещё мы незаметные. И умеем ставить ловушки, в которые даже умные и юркие туатара попадают.
Она говорила о ящерицах, но я не смог сдержать улыбку: вспомнилось, как один из Туатара чуть не убился о наш самолов-оплеуху. Давний случай, будто из другой жизни.
У Туатара на том берегу от стыда уши заалели: тоже вспомнил. Замотал головой, словно вытряхнуть из мыслей хотел, и потом присмирел.
– Ладно, посмотрим, чем вы сможете помочь.
Он убрал стрелу в колчан на бедре и пошёл к нам навстречу.
– Неподалеку стан чужаков, – Туатара жестом указал, куда идти – и это была наша, Ночных Птиц, земля. – Там их всего трое. Я и ты, – он кивнул на мой лук, – будем стрелять из засады, а женщина с ножом – выступит, если они нас обнаружат и подойдут прежде, чем мы их перебьём.
– Они уже?..
Я не успел договорить, а Туатара кивнул.
– Не заметили? – словом кольнул он. – А чужаки вот-вот придут и к вам.
Мы прошли немного вдоль берега и скрылись в прохладе леса. По дороге нам встретилась ночная птица – упитанная, с зеленым пушком на перьях.
– Ваш тотем, – Туатара скользнул по ней взглядом.
– Это знак! – воскликнула Сепанг. Не думал, что она суеверная.
Отец мой в суеверия не верил, но считал, что животные многому нас могут научить. Особенно птицы.
– Здесь неподалеку тайник наших охотников, – вспомнил я. – Если перед переселением его не опустошили, то там может быть кое-что полезное.
Пришлось немного свернуть с тропы, но в тайнике действительно остались травяные плащи для маскировки. Именно о них я подумал, глядя на зеленый пух ночной птицы. От долгого хранения они пожухли, так что нужно было их подновить.
Туатаре задержка не нравилась, но он согласился помочь. Он натаскивал свежую траву и листья, а я и Сепанг вплетали зелень в пожелтевшие плащи. Выходило не очень хорошо, но хоть немного слиться с лесом они нам помогут.
После того, как плащи были готовы, Сепанг убедила нас ещё и подкрепиться. У Туатары еды с собой не оказалось, и она угостила его вяленым угрём, а я поделился со всеми лепёшками из саго.
– Жена заготовила? – спросил Туатара, откусив пресноватого теста.
– Сестра, – ответил я, – Нара. Она скоро станет мамой.
– Почему сам до сих пор не женился? – вдруг вклинилась Сепанг. – И не завёл своей семьи?
Странно было слышать эти вопросы от такой же одиночки. Я передёрнул плечами:
– Из-за чужаков. Страшно потерять.
Я боялся привязаться к кому-то больше жизни. Матушка чуть не стала одержимой, когда отец ушёл в землю. Нара радовалась, что Мимис выбрал её не потому, что любила, а потому что он – лекарь. Полезный и в мире, и на войне, но самого его на бойню не отправят.
– Ты почему так далеко от своей деревни? – спросил я у Туатары. – Ещё и без еды?
Он замотал головой и отвернулся. Отказался разговаривать.

В маскировке мы подкрались к месту, где был стан чужаков. Они расположились близко к берегу, там, где река резко изгибалась и текла в сторону Светящейся рощи.
Что это стан чужаков, было понятно по вещам – чужеродным, совершенно незнакомым нам. Но самих их на месте не оказалось.
Я огляделся по сторонам, и узнавание отдавалось болью в груди. Чужаки вырубили часть молодых порослей, чтобы поставить свои тряпичные жилища. Меж них на земле чернела прогалина от костра, никак не обложенная камнями, вокруг белели рыбьи кости.
Голоса я услышал первым. Сказал своим прятаться. Сепанг легла на землю, с головой укрывшись плащом. Мы с Туатара притаились за деревьями.
Чужаки вышли из-за кустарника, за которым, как я помнил, была река и брошенные нашим племенем сети. Их действительно было трое. Двое – прямо как в рассказах: в черных панцирях на всё тело. Только у этих голова оставалась непокрытой. Третий с пят по самое горло был облачен в ткани разных цветов, которые сидели плотно по телу. Белая кожа чужаков выглядела непривычно, а речь я не мог разобрать.
– Стреляй в голову, – шепнул Туатара, – твой – чёрный ближе к тебе.
Я не стал препираться и кивнул. Хочет командовать – пусть, это его добыча, он их выследил.
Стрела беззвучно легла на лук. Он напряженно зазвучал, когда я натянул тетиву. Свист – и стрела с мокрым треском вошла в глаз чужака. Тот взревел и упал на землю. Умирать им также больно, как и нам.
Туатара тоже выстрелил. Но промазал.
Я быстро выхватил из колчана стрелу и прицелился во второго в доспехах. Выстрел – моя стрела сгорела, не достигнув врага. Он будто выставил невидимую стену магии, которая защищала и его, и другого чужака, спрятавшегося за спиной панциря.
Туатара выскочил вперёд. Маскировочный плащ слетел с его плеч, но это было не важно – нас и так обнаружили.
Он выстрелил куда-то в небо. Чёрный панцирь двинулся к нему, одной рукой толкая защитную стену магии перед собой, а второй – разбрасывая ручные молнии.
Стрела вонзилась в землю перед беззащитным чужаком. Я понял, что хотел сделать Туатара. Стена магии не бесконечна.
Я напряг своё чутьё и направил ману в стену. Матушка-Птица, помоги: пусть моя догадка окажется верной. Рядом кто-то ещё посылал потоки силы в сторону панциря. Это Сепанг: она нашла брешь в стене у самых ног чужака, и теперь заставляла траву-путанку расти быстрее, цепляться за его ноги и мешать идти к Туатаре.
Я же нащупал все границы щита панциря, и, скрываясь в полеске, рванул в сторону. Пока Туатара отвлекал внимание на себя, а Сепанг задерживала чужака, я зашёл с боку. Выскочил из леса и, припав на колено, прицелился. Выстрелил прямо в голову. Второй панцирь полёг.
Остался третий чужак.
По дерганью одного из тряпичных домиков было понятно, где он скрылся. Я откинул полог его убежища. Беззащитный чужак что-то говорил на своём языке. Он направил на меня навершие посоха, которое светилось болезненным светом.
Туатара крикнул, чтобы я отступал, но я не успел даже пошевелиться. В глазах резко потемнело. На мгновение мне показалось, что в этой темноте я вижу Костяную Голову.
Когда я очнулся, Сепанг сидела рядом со мной.
– Слава Матушке-Птице, ты не ушёл в землю! – Она помогла мне приподняться и дала напиться из своего бурдюка.
Я посмотрел ей за плечо: третий чужак уже лежал мёртвым. Позади него скат тряпичного домика был распорот ножом.
Чуть в стороне Туатара игрался с посохом чужака: стрелял из него по блестящим камням, которые он доставал из мешка чужаков. Самого выстрела видно не было, но камни с треском разрывались.
Я подошёл ближе и взял один из мешка: он был очень гладким, неестественным. Будто горшок, но запечатанный. Из развороченных посохом камней разлеталась какая-то слизь с кусочками чего-то. Это что-то пахло холодной, вчерашней похлебкой. Несмотря на неопрятный вид и несвежий запах, оно привлекло кеа. Эти маленькие хитрые птицы облепили ветви кустарника у кромки леса и бурно переговаривались всякий раз, когда Туатара разбивал очередной камень.
Я рукой остановил его, когда Туатара хотел в очередной раз выстрелить. Он меня понял, когда я кивнул на кеа, и убрал посох.
Птицы, немного подождав, подлетели к кусочкам и начали их клевать.
– В этих камнях – еда чужаков, – заключил я.
– Не камни, а сосуды, – поправил Туатара. – С мёртвой, лежалой едой.
– Видимо, поэтому они пришли к нашим сетям, – Сепанг кивнула в сторону реки.
Вдруг раздался крик. Обернувшись, я увидел ещё одного чужака. По моей спине пробежал холодок. Чужак развернулся и хотел убежать, но Туатара выстрелил в него из посоха. Даже на большом расстоянии магия сработала – чужак упал.
– Ты его убил? – спросил я.
– Он ещё жив, – почему-то ответила Сепанг. Она осела на землю, тяжело дыша.
Я понял, что она хотела использовать на нём ману от Костяной Головы – тот холодок неспроста меня побеспокоил. Но что-то ей помешало.
– Отдохни пока, – сказал я Сепанг, затем протянул Туатаре бечёвку, – а ты свяжи чужака. Я пока проверю, откуда он пришёл.
В той стороне была Светящаяся роща и наше старое поселение. Я должен был увидеть, что с ним стало.
– Только вернись живым! – крикнула мне в спину Сепанг.

Они из дома еды сделали сторожевой пост – первое, что я отметил. От охранников меня скрывал лес – пока ещё было солнце, он не светился, и листва создавала морочную тень.
В частоколе старого поселения была брешь, про которую знали только свои, в неё я и оглядывал то, что осталось от нашего старого поселения. Чужаки разобрали дома поменьше на дрова, использовали мастерские как склады, на большой зал повесили ткань с какими-то символами. Всё было не так, всё было неправильно.
Одурманенный злобой, я побрел обратно. Слишком неосторожно: меня заметил один из чужаков с поста. Я поздно спрятался за дерево. Он выстрелил из трубки с громом, чуть позже раздался второй выстрел. Я боялся пошевелиться. Говорили, гром из этих их трубок превращается в маленькие камушки, которые в полете дробят кости.
Я направил ману пред собой, призывая деревья укрыть меня ветвями, лианы опутать тропу, а травы – спрятать мой след, и бросился в толщу зелени.
Прогремел выстрел. Мою ногу будто пронзило ножом. Я бы упал, если бы лапы леса меня не поддержали. Если бы не его помощь, я бы не выбрался.
Мана иссякла, когда я приближался к реке. Клонило в сон, нога болела и не слушалась, но из последних сил я дополз до кромки. До Сепанг и Туатары.
Но вместо них в стане чужаков мне привиделся Костяная Голова, и я лишился чувств.

Проснулся я в хижине лекаря. Узнать её было не трудно по душному и горькому аромату трав. Я попытался встать, потревожил ногу, и она разболелась.
– Не вставай, – Мимис рукой нажал мне на грудь, вынуждая снова лечь. – Прежде надо наложить опору.
– Что случилось?
– Тебя ранили, как стрелой, только насквозь. Сепанг наспех перетянула, чтобы ты не истек кровью. Мне пришлось вспарывать и зашивать по новой. Вот, выпей, уже остыло.
Он подал мне какой-то отвар, ещё горячий, но не обжигающий. На вкус он оказался горько-кислым.
– Ивовая кора, – зачем-то пояснил лекарь. – Последний Туатара принёс тебя в деревню на своей спине.
– Последний?
Глупо было такое переспрашивать. Значит, Туатара не выстояли.
Мимис старался не причинять мне боли, но пока он привязывал к моей ноге дощечки, мне хотелось выть.
– Если плоть я ещё могу срастить, – сказал он, – то вот кости поможет только время.
Я приподнялся и сел на циновке. Подобрал под себя здоровую ногу. Больная из-за опоры не сгибалась.
– Сколько я проспал? – спросил я, почувствовав слабость и острый голод.
– Два дня. А теперь, – Мимис помог мне встать и перекинул мою руку через плечо. – Пойдём домой.

Матушка плакала и подталкивала лепёшки из саго поближе ко мне, пока я с жадностью обгладывал пожаренную тушку собирателя рачков. С нами вокруг очага сидели Сепанг и Каваян. После всего я даже про себя не называл его больше Туатарой. Прибежала и Нара, но она надолго не задержалась: выругалась на меня, оставила фрукты и ушла к себе.
Собирателей рачков для ужина поймала Сепанг. Сама она почти к еде не притронулась, но ерзала так, будто по ней ползают муравьи.
– Так как там, – спросила она, – наше поселение?
Старое поселение. Я бы хотел рассказать, но не было ни сил, ни слов. Кроме одного:
– Неправильно.
А рассказать всё равно пришлось. После ужина меня, хромого, ждали в большом зале, и в половину не таком большом, как в Светящейся роще. Собрались наши лучшие охотники и старейшие мастера. Пришёл и Мимис, пришла и Сепанг. Место нашлось и для Каваяна.
– Нашему племени нужно уходить дальше, – сказали одни, выслушав мой рассказ.
– Нужно дать бой, – настаивали другие, – мы только отстроили новое поселение. Не можем же мы бежать вечно!
– Мы оставили старое поселение, потому что оно было заметным из-за светящихся деревьев вокруг, – рассуждали третьи, – а сейчас – нас не найдут, мы в безопасности. Переждём беду.
– Моё племя жило скромно и неприметно, – встрял Каваян. – Но и его обнаружили.
– И что же ты предлагаешь – сражаться? Чтобы Ночные Птицы закончили, как Туатара?
Беседа перерастала в ливень взаимных обвинений. Тогда вмешался Патуру:
– Чужаки слишком опасны, и мы не можем биться с ними на равных.
Все притихли, вынужденно соглашаясь.
– Понимаю, больно оставлять дома, когда мы только-только заново отладили быт, – продолжал глава, – но мы вынуждены это сделать.
Когда мы вышли с собрания, я спросил у Сепанг, как проходили предыдущие. Явно ведь: их с Каваяном расспросили раньше.
– Да так же, – она пожала плечами. – Ничего нового.
Я заметил немного в стороне от большого зала клетку с пленником. Чужак. Одежду ему сменили на простую нашу. Он казался похожим на нас, только кожа светлей и форма ушей отличается.
Он отщипывал от пресной лепёшки кусочки и подкармливал ею кеа. Пленник разговаривал с птицей, а ярко-зеленый, с жёлтым клювом попугайчик отвечал ему на чужачьем языке.

На следующий день всё племя скорбело: собирали пожитки и прощались с домами.
Патуру был прав – мы не сможем сражаться с чужаками на равных. Даже если захватим их оружие. Хотя Каваян что-то в нём понимает, но взять тот же посох – он перестал работать после немногих выстрелов по сосудам с лежалой похлебкой чужаков.
Конечно, у нас есть Матушка-Птица и её мана – но она сможет только помочь задержать врагов, а не убить. Чтобы убить – нужна другая мана, от другого бога.
Поэтому я попросил Сепанг отвести меня к алтарю, где она приносила жертвы. Перед этим пришлось послоняться по лесу в поисках дичи – зверя для подношения я должен был убить сам. Нога разболелась немилосердно, и, совсем отчаявшись, я убил существо, доверявшее нашему племени, и навлек на себя проклятие. Но и так буду проклят, тогда какая разница, если это спасёт моё племя?
– Ты тогда спросил, боюсь ли я смерти, – вспомнила наш недавний разговор Сепанг, – я тогда ответила, что не боюсь. Не боюсь, потому что есть вещи страшнее. Потерять себя страшнее.
Она привязала один конец верёвки к дереву, а второй – к моей руке.
– Ещё страшнее привязаться к кому-то и потерять, – продолжала она, – в этом ты прав.
Её взгляд почему-то делал мне больно. Сепанг будто бы прощалась со мной.
– Туда.
Она указала на пещеру, раззявившую чёрную пасть. Хотя солнце было ещё высоко, темнота там сгущалась так, будто могла стать осязаемой.
– Иди прямо, пока под ногами не почувствуешь пепел. Там и вспори брюхо жертве, – наставляла Сепанг, и все эти объяснения я уже слышал накануне. – Там будет очень темно, поэтому всё придётся делать наощупь. Костяная Голова может тебя увести в мир мёртвых ещё живым, поэтому не потеряй верёвку. По ней ты найдёшь путь назад.
Я кивнул. Закинул на плечо мешок с жертвой и, опираясь на трость, поковылял.
Темнота в пещере оказалась непроглядной. Я сделал в ней всего пару шагов, обернулся – и не увидел выхода. Значит, я уже в угодьях Костяной Головы.
От холода меня затрясло. Где-то вдалеке раздался галдёж напуганных птиц, звук эхом ударим мне по ушам. Мрачный бог не любил гостей. Я шёл вперёд, как и научила меня Сепанг, а хозяин смерти стращал меня воем не то раненого тиа, не то полосатого пса. Я вздрогнул, когда за спиной прозвучал рык, и ненадолго оцепенел от страха. Но переступил через него и продолжил шагать во тьму.
Вдруг верёвка кончилась. Она натянулась, и не пускала меня дальше. Сепанг говорила, что ей этой верёвки хватало с лихвой. Я не туда свернул?
Я попробовал идти в бок. Больная нога разнылась, и мне показалось, что я брожу кругами. В итоге я присел отдохнуть и подумать.
Думал я о том, что не могу вернуться ни с чем. С другой стороны – как много решит эта сила? Сепанг легко умертвила цветок, но не смогла убить чужака. Потому что он был далеко? Или ей не хватило сил?
Сепанг. В тот разговор она упомянула, что богам нужно доверять.
Накануне вечером она сказала мне:
– Я каждый раз боюсь, что вместо жертвы Костяная Голова приберёт меня и сделает своей нежитью.
Поэтому верёвка.
Я её отвязал. И снова пошёл. Не важно, куда – здесь не было направления. Когда я здоровой ногой наступил во что-то, похожее на муку, то понял, что пришёл. Пепел.
Сепанг говорила: вспороть брюхо и бросить жертву вперёд.
Я сам прошёл дальше. Стало ещё холоднее, холод будто пощипывал кожу. Я услышал сопение где-то над собой. Тогда достал мёртвую ночную птицу из мешка и положил на пол, распорол её ножом и придвинул к существу в темноте.
Я увидел большую худую ладонь, выпивающую ману из тушки. Она исходила красными всполохами, похожими на огонь, и давала свет. В нём я разглядел худое тело бога. Хоть он и стоял на коленях, но даже так возвышался в два моих роста. Его лицо закрывала маска из длинного, как у тиа, черепа с рогами, похожими на ветви. Только глаза светились холодным белым светом, как луна.
Ещё я заметил, что Костяная Голова по рукам и ногам связан.
– Я освобожу тебя, – предложил я богу, – а взамен – ты дашь мне силу расправиться с чужаками!
Была тишина. Он будто приценивался, и наконец ответил:
– Мало.
– Тогда что ещё тебе нужно?
– Ты знаешь, какая плата мне подойдёт.
И я согласился. И мысленно попросил прощения у Сепанг.
Она дикой кошкой слонялась у пещеры, когда я вышел. Увидев, кинулась обнимать.
– Думала, верёвка оборвалась, – обжигая дыханием, шептала она на ухо. – Испугалась, что больше не увижу тебя.
Я ничего не сказал в ответ, только погладил свою женщину по спине.

Костяная Голова свою часть уговора выполнил – силы у меня действительно оказалось больше, чем у Сепанг. Маны хватало, даже чтобы убить чужака. Это я проверил на пленнике.
Когда я обратил его в пепел, мои соплеменники стали косо на меня посматривать и избегать общения, будто я заболел красной заразой. Мне было это безразлично – моя душа понемногу умирала, отходя богу смерти.
Вскоре случилось то, чего все боялись и ожидали: молодняк, возясь с ловушками в болотах, услышали чужаков. Они убрались, заметя следы, и принесли новость в деревню.
Снова собрание. Снова споры, как лучше поступить. На этот раз мнения разрывались между уходить немедленно и через несколько дней. Снова Патуру всех угомонил.
– Уходим через три дня, – твердо сказал глава. – Так у всех будет время подготовиться.
Недовольны остались все. Тогда высказался я:
– Хромой далеко не уйдет, но я ещё могу принести пользу племени.
Все поняли, о чём речь. Согласились молча.
Племя уходило не разом, а понемногу истекало в временный стан охотников в горах. Дальше – только выше в горы. Путь был долог и тяжёл, и Мимис обещал позаботиться о нашей с Нарой маме. Матушка плакала, прощаясь. Я должен был грустить, но, казалось, это часть меня опала пеплом.
– Ты тоже уйдешь, – сказал я Сепанг.
Она помотала головой:
– Нет. Я хочу остаться с тобой, не хочу тебя терять.
– Ты всё равно меня потеряешь. Я обещал душу Костяной Голове.
Сепанг ругалась, била меня по груди кулаками, шипела:
– Я же тебя предупреждала!
Но потом смирилась. Что сделано – то сделано, оставалось довести задумку до конца.
Со мной остался Каваян. Я и ему говорил уходить, но он упёрся:
– Это моё искупление. За то, что всё моё племя погибло, а выжил только я.
Я не стал спорить. Тем более, мне пригодилась его помощь.
Чужаки разбили стан из тряпичных домиков недалеко. Думаю, они нашли на болотах одну из наших ловушек для угрей и додумались, что поселение где-то близко. Они посылали отряды на болото, которые медленно продвигались всё ближе к нашей деревне.
Один такой подошёл слишком близко, услышав знакомую речь. Мы посадили в клетку попугайчика, которого подкармливал пленник, использовали болтливую птицу как приманку. Каваян специально оставил клетку недалеко от тропы. Прощупывая дорогу посохами, панцири шли на звук до тех пор, пока не увидели, что вместо одного из них – птица. Но они подошли достаточно близко, чтобы я мог достать их маной.
Я вошёл в транс и ощущал мир вокруг так, будто моего тела нет, а я – это болото. Чувствовал, как мои зелёные воды держат клетку с птицей на плаву, как моя влажная земля мнётся под подошвами чужаков. Пусть мнётся сильнее, пусть обхватывает ноги по самую щиколотку.
Теперь я почувствовал, как они неуклюже размахивают руками в моём воздухе. Как месят ногами грязь, пытаясь выбраться.
Настало время другой маны: я представил, как их охватывает огонь. Как они кричат и корчатся от боли, пока их тело истлевает. И это случилось.
Одни чужаки мертвы, но придут и другие. Каваян принёс хромому мне клетку с птицей и спросил, что мы будем делать дальше.
– Будем собирать души, – ответил я.
Не за этим ли меня освободил тот смертный? Какое у него всё-таки неудобное тело.
Я сбросил с себя шкуру проводника, как новорождённая бабочка – кокон. Лес мёртвыми деревьями расступился передо мной. Этот лес Тангелай заберёт с собой, а я возьму всё остальное.
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1384160

Мерей Отправлено: 24.1.2024, 14:53

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Цитата(НеНога)
Вы там многотомниками мерреетесь)?

Именно так! А ты думаешь, зачем бы такое продление сроков написания? ::D: Не успевают участники последние главы дописать.
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1383673

Мерей Отправлено: 24.1.2024, 12:20

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Всем привет!

У нас, к сожалению, перенос сроков по дуэли.

Дедлайн по написанию: 28-е января.
Судейство: с 29-го января по 3-е февраля.
Результаты: 4-го января.

Благодарим за понимание!


Pishu
Мои письма не отправляются тебе на РМ. Проверь, пожалуйста, возможно, твой ящик переполнен.
Либо же напиши мне на РМ, где с тобой можно связаться из мессенджеров. Спасибо!
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1383666

Мерей Отправлено: 13.1.2024, 22:27

Ответов: 72
Просмотров: 1553
Цитата(Фэнтезёр)
А гринпанк - это обязательно что-то позитивное?

Мне кажется, наоборот нет))
Но я тоже не силен в понимании жанра.
  Форум: Литературные дуэли  ·  Просмотр сообщения: #1383194

Страницы: (251) 1 2 3 ... Последняя »
Новые сообщения  Открытая тема (есть новые ответы)
Нет новых сообщений  Открытая тема (нет новых ответов)
Горячая тема  Горячая тема (есть новые ответы)
Нет новых  Горячая тема (нет новых ответов)
Опрос  Опрос (есть новые голоса)
Нет новых голосов  Опрос (нет новых голосов)
Закрыта  Закрытая тема
Перемещена  Перемещённая тема
Яндекс.Метрика