- Ух тыыы... - вывалившись в общей гуще наружу, Дарр вытаращил глаза на явление коня народу почище жаба пятнистого, болотного. Даже небольшая обида, со вчерашнего вечера покусывающая потихоньку, что сочли его (в который раз-то уже!) малым и недостойным знаний да таин, спрятала острую крысиную мордочку в темную норку и притаилась, будто ушла насовсем.
Конь и впрямь был чудесен. На таком бы да с мечом вострым да как ворваться, как влететь птицей огненной, в самую гущу всамделишной битвы... и кааак рубануть врага-злодея. Так чтоб хрусть-пополам! Хрусть-пополам! Рраз - и голова прочь! Прям как в песнях поют. Да такому коню ведь и всадник нужен такой, чтоб одной рукой махнуть - улочка. Другой - переулочек. А глазом повести - и все девки попадали, что яблоки созрелые. Даа... да такому коню, пожалуй, и молодец-то не нужен для этого. Вон как Рианку-то развезло сразу. Падкая на красавцев коней-то видать.
- И то верно, это откуда ж такое счастье-то привалило?

- Так то подарок Богов, счастье-то, - пояснил он, оглянувшись на коня. Сейчас ему казалось, что даже Бриан не совсем достоин ездить на таком коне. А может ли быть, что Дарей продумал далеко наперед? Дальше, чем мог продумать бы сам наемник. Если так, то становилось не по себе, поскольку Дарей все равно вел свою игру и несомненно игру более сложную, чем мог ее охватить разум обычного наемника. Если и правдив разговор о том, что на каждого коня есть свой всадник, то скоро стоило ждать гостей...
Наемник выцепил взглядом в толпе Бриана и подвел к нему жеребца.
- Он твой, господин, по крайней мере так написано в этих бумагах, - он протянул свитки льеру.

Значит, людей набирали не на какую то определенную войну, а просто потому что в постоянно воюющей стране постоянно не хватало солдат. К угрозе Дюррен отнесся легкомысленно. Во первых, есть еще целое завтра, а во вторых у них там столько новобранцев, что не будут они каждого в лицо помнить. Посидев немного, парень встал и отправился восвояси. Жаль, ничего интересного не услышал. Ну, хоть пивом угостили.
Утром вернулся Ратез, да не один, а с конем такой красоты, будто не сдешний он был, а из каких то неведомых дальних волшебных стран. И, судя по реакции эльфийки, страны те были даже дальше и волшебней чем разоренное эльфское королевство. И вся эта неведомая красота предназначена была для Бриана. А значит, так отныне будут встречать господина везде.

Нэйдже, как и все, пребывала в восхищении, глядя на чудо, приведенное Ратезом, но подойти ближе и прикоснуться не решилась.
-Кра? - Хирк, по обыкновению сидящий у девушки на плече, тоже уставился было, но потом цепко прихватил хозяйку за ухо, мол, что это она так пялится, да не туда.
- Это да... - травница рассеяно погладила свою птицу по перьям, не отведя взгляда. Интересно, что на этот раз удумал Бриан?.. И зачем ему понадобилось все это?.. С таким конем по лесам не больно-то порыщешь....

Нэйдже слышала, как льер разговаривал с Дарром. А потому, улучив момент когда вокруг не было лишних глаз и ушей, травница подошла к Бриану и спросила о его затее. За достаточное время знакомства с ним травница уже успела уяснить - ежели льер Торнский что-то затеял, оно неизбежно закончится как минимум дырами в шкуре, а то и чем похуже... Самому Бриану она конечно не стала об этом говорить. Однако о затее спросила.

Травнице Бриан ответил так же просто и тихо, как и она спросила его. Всё просто - есть возможность найти след Одрава и след меча. И что завтра, надо будет держать совет вместе со всеми, не занятыми в театре. Оба пути надо пройти и это значит, придётся разделиться. На том объяснение закончив, не уточнив, почему поиски железки для него не менее важны, чем поиски Одрава, Бриан поклонился и вышел во двор.

...

Утро началось для Дарра рано. Уже умытый и одетый, Бриан был до болезненности бодр и, для верности толкнув просыпающегося парнишку в плечо, показал "тихо", приложив палец к губам и указал сначала на свёрток с мечом и затем на выход.
Во дворе мальчишку поджидал южанин, скрестивший на груди руки и рассматривающий стоящее перед ним нечто. Больше всего оно напоминало безрукое огородное пугало - крепкое бревно вкопанное в землю, на верх которого одет мешок, набитый чем-то угловатым и местами сильно выпирающим. Похоже, не то ветки, не то обрезки досок, не пошедшие в дело. В центре наполненного мешка белой известью нарисован неровный круг. Наверху часть мешка была перетянута бечёвкой в трёх местах, явственно выделяя голову и плечи "пугала", так же наполненные чем-то, но уже, наверно, сыпучим.
- Доброе утро. - Улыбнулся парнишке Бриан. - Знакомься, это твой Враг и напарник. И с ним ты начнёшь cвоё обучение.
Льер подождал, пока мальчишка достанет из свёртка своё сокровище, критически следя за каждым движением. Меч - тяжелое оружие для Дарра сейчас. И будет тяжелым ещё несколько месяцев, так что надо сначала потренировать пацанёнку силу и выносливость, нанося самый простой и самый верный удар - колющий, в низ живота. Придёт сила, придут и другие удары, блоки и финты.
- Отлично, становись рядом - мечник расположился перед Врагом, повернувшись к тому правым боком. - Меч в правую руку. Левую отведи назад. Пока нет щита, она будет уравновешивать тебя. Теперь самым коротким движением попробуй уколоть мечом в центр круга. Молодец. Будет тяжело, привыкай. Когда устанет правая, будешь бить левой. Подшаг правой и начал...

...

И потёк первый час обучения под ободряющие возгласы Бриана, сопение Дарра и изредка - глухие удары по Врагу, а затем, звон тупой стали по дереву.

К появлению Ратеза в свете славы, двое - молчаливый южанин и уставший и всклокоченный парнишка жевали варёную репу с печёными яйцами. Завидев всеобщее волнение и целенаправленное движение наружу, Бриан встал, подошёл к выходу и обомлел. Будто пожар шагал за уставшим и пыльным Ратезом, бил копытом и косился на обступивших его со всех сторон зевак. Конь был дивных в этих краях, южных кровей, родом из куда более тёплых мест, чем те, в которых родился сам Бриан. Лёгкий, гибкий стан, изящные и стремительные линии благородного животного нельзя было ни с чем спутать, это был в самом деле настоящий акхширский скакун. Южанин не скрывая своего восхищения что конём, что Ратезом, невесть откуда приведшем такое чудо, поцокал языком. Даже маленькая эльфийка, подскочившая первой, чтобы на правах любимой женщины оторвать своему мужчине голову, оценила красоту животного. Даже задумчивую Нэйдже с вездесущим вороном, и тех, кажется, проняло.
Льер шагнул навстречу, наконец, переведя взгляд на уставшего, явно не спавшего больше суток, Ратеза. Красные от дорожной пыли глаза, потрескавшиеся губы, серая кожа - он явно работал на износ. Для чего? Конь это здорово, но сейчас есть чем заняться и без него. Значит, Ратез что-то придумал и по своему обыкновению, начал действовать, никого не ставя в известность о затее. Характер такой.
- Конь мой? Ратез... Ты хоть знаешь, что это за скакун?! - льер поглядел на коня, скосив неодобрительный взгляд на уздечку и коснулся морды жеребца, плавным движение погладив по крупу и затем повернулся к Ратезу. Принял бумаги, просмотрел их, вглядываясь в письмена и печать. - Вот услужил, так служил... Риан, накорми его, пока он на ногах держится. Дарр, бегом в конюшню, лучшее место, гребень достань. Знакомиться будем с этим... призраком из прошлого.
Льер зашёл к коню с боку, придерживая узду, правда, скорее для порядка. Всего лошади управлялись без ненужных поводьев и боли от удил. Вскакивать сразу не хотелось, а хотелось всё больше рассматривать диковенное даже в родных краях, животное, гладить по шее и бокам, бормоча что-то на своём, южном языке, без сомнения доброе и ласковое.
- Ратез... Я сейчас подойду. Постарайся продержаться, нам обсудить кое-что надо. Заодно расскажешь, откуда у тебя это чудо.

- Это ты, дядь Ратез, к Богам, получается, в гости ходил? – приглаживая растрепавшиеся от скачек по заднему двору вихры пятерней, Дарр подобрался поближе и потрогал невидаль за шумный, ходящий ходуном бок. Кажись, настоящий, не морок какой-нибудь. – И как оно там, у Богов-то? Расскажи хоть, раз с собой не взял никого. Интересно же!
А тут возьми и Бриан влезь с приказом в конюшню валить. На самом интересном месте! Вот опять сейчас все самое любопытное говорить будут, а спросишь – дулю. И мучайся потом. Да и сейчас тоже – мучайся. Прямо как будто я не знаю… заговор на это… как его… внизвержение, вот!
- Уже бегу! – грустно ответив Бриану, Дарр и в самом деле поплелся исполнять затребованное. Ну а куда деваться-то. Может хоть за чисткой скакуна тот оттает наконец и скажет что-нибудь. Ишь как высказался-то. «Призрак»! Какой же он призрак-то? Зверюга знатная, но не призрак же никак. Дышит, ходит. Небось и насрать не призрачными яблоками может.

- Не знаю я, что за скакун такой, я таких не видывал. В моих родных краях лошади мелкие толстые и лохматые, таких не водится, - угрюмо ответил наемник на первый вопрос Бриана. - Выглядит дорого и вся недолга. Красивый, побери меня вороны, конечно, о таких только в сказах рассказывают про южные земли, где кони девок красой затмевают, но кто ж тем байкам поверит-то, пока сам не увидит. Да и доверчивый уж больно конь-то, как дитя малолетнее, видать, зла от людей не видел никогда, впрочем, не знаю, кем быть надо, чтобы руку поднять на такую красу, отсохнет, как пить дать, отсохнет, ага. А что до Богов, Дарр, то сейчас какое время-то, чем больше у человека золотых монет, тем больше божественного, а если эта божественность еще и войском подкреплена, то так вообще нечего бояться, смекаешь?
Наемник отошел от жеребца, предоставив красавцу общаться с льером. Не про нашу честь такие кони, да.
- Объясни хоть, господин, откуда такие кони-то берутся, любопытно ведь.

- Это лёгкий скакун, Ратез, из тех, что разносят вести по империи, откуда я родом. Говорят, их вывел сам раши Кимай, легендарный воин древности. Быстрые, как стрела, выносливые, почти неутомимые. Умелые лучники на таких конях могут в оди... - Бриан осёкся, поймав взгляд эльфийки. - Ратез, я расскажу позже, за едой. Иди пока, отдыхай. Только не отрубись, есть новости от нашего южного друга.
Льер покосился на невероятного коня. Здесь и сейчас, это животное никак не могло оказаться, только по закону судьбы или велению Неспящих. Что же вы заготовили для меня, Стражи? Мечник погладил коня по крупу и ослабил уздечку, внимательно следя за поведением коня и только убедившись, что тот слушается руки, снял сбрую полностью, поманив за собой оставшейся в руке надкушенной репой. Голодный, запыхавшийся. Ничего, сейчас это исправим....
Через двадцать минут и обстоятельного разговора с конюхом, которому Бриан попросту запретил кого-либо подпускать к коню, да и самому тоже держаться подальше, сдобрив запрет несколькими монетами, Бриан вернулся в зал, чтобы найти там Ратеза и молча сел, давая тому возможность поесть по-человечески, да напиться. Кто знает, когда теперь доведётся.

От Риан Бриану достался красноречивый взгляд, у нее не было причин спорить с приказом господина, однако она сама догадывалась, что следует делать с человеком, который, похоже, все время от вчерашнего утра и до сего мига провел в дороге. Однако она не ушла вперед, чтобы взять на кухне еды, спросить, есть ли сейчас возможность умыться с дороги теплой водой и всеми прочими прямыми обязанностями, потому что, судя по выражению лица, не очень-то верила, что Ратез с невозможным конем не растворятся в воздухе, если отвернуться хоть на мгновение. А конь вовсе не выглядел сильно утомленным, он живо интересовался еще одним новым человеком, не ожидая от него никакого подвоха, удивленно косил глазом, когда этому человеку понадобилось снимать сбрую прямо посреди улицы, а увидев репу, охотно пошел за ней, а после того, как услышал от Бриана слова языка, знакомого с жеребячества, управлять им Бриану стало совсем легко.

Тем временем, убедившись, что, раз конь уже ушел, а Ратез еще здесь, то и дальше он едва ли исчезнет, Риан подсуетилась насчет горячей воды, сытного завтрака и того, чтобы все любопытствующие пошли посмотреть на лошадку, и сама не вертелась под ногами, не смотрела в рот, а сидела на торце соседней лавки с вышиванием, хотя было и любопытно, и беспокойно: что бы там ни говорил кто-то о божественных свойствах золота, в таких количествах его у наемника не водилось, а значит, значит, оно наверняка сулит своему владельцу неприятности.

- Вести - это всегда хорошо, - ответил наемник льеру и, забрав с седла притороченный мешок, скрылся за стенами "Гуся". Вот болтовни сегодня будет на рынках по городу и слухов на добрую седьмицу вперед. А нам того и надобно. Вроде. Или не того. Поглядим.
А вообще неизвестно, кто был больше похож на взмыленную лошадь, это конь не подавал признаков усталости, в нем была до края налита сила жизни, по дороге он все больше плясал, норовил лягнуть тень ногой, подыграть, но делал это все как-то аккуратно, чтобы не навредить человеку, - это животное явно чему-то учили, чему-то чуть большему, чем наемник привык видеть в лошадях. Обычно, полудикие лошади, взятые под седло поздно, отличались строптивым характером, редкостной мстительностью, возможно, в том была вина людей, их объезжавших, наемник не знал, но лошадей недолюбливал да нет, скорее просто не любил из-за часто встречавшихся оказий, когда медленное и упрямое животное становилось причиной смерти своего владельца. Мысль о том, что все может быть по-другому не приходила наемнику в голову никогда. Он садился в седло только в тех случаях, когда того требовало дело, и не мог похвастаться умением хорошо сидеть в седле. Дурные мысли неизбежно портят желание пожрать, даже если оно было насущным с раннего утра. И все же Ратез был благодарен эльфке, немного горячей воды для умывания и немного еды с пивой сделали из него подобие человека, когда же Бриан подошел к столу, Ратез вопросительно глянул на него, ожидая, что тот скажет.

Как и ожидалось, Бриан и не подумал ничего рассказывать. Вместо этого он долго (ну ведь с полстражи небось прошло!) долдонил конюху о том, что тот не должен делать того, этого, пятого, десятого – и вообще лучше и самому не походить и других не пущать. Прям будто конь бы не иначе как самого кера иль действительно, божеский. Или богский? Хм…
Откровенно заскучав, Дарр не нашел ничего лучшего, кроме как выбраться к лопающему Ратезу и, проводив глазами пару кусков, притулиться в уголку стола. Может, не погонят. А вдруг.
- А правда, дядь Ратез, что теперь будет? И кто такой тогда Бриан, получается? Всамделишный господин? С землями и золотом? Чего он тогда с нами-то мыкается? Мечи вот сам ковал и тележку менестрельскую строить помогал. Я ж с ним по простому, а оно вишь как…

- Риан, принесь че-нить поесть сорванцу, я в его лета все время жрать хотел, а когда не давали, то кучу вопросов задавал, - попросил наемник эльфку, - за что. бывало, получал больно. Если б я знал, что будет, Дарр, если я б знал, я б рассказал бы тебе, а так, не знаю, поглядим. А ежели ты и впрямь, - наемник передразнил, - с ним по простому, так сходи и спроси. Так, мол, и так. Какого ворона ты с нами мыкаешься? Или боязно? Эх, голова два уха, еще вопросы остались?

- Остались, канешно! – выпалил Дарр, отодвигаясь еще самую чуточку дальше, за пределы досягаемости рук наемника. – Только тебя дядь Ратез, тоже боязно спрашивать. А так вопросов их ух, куча! И про то, где таких конев дают, и что за это просют, и про то где и с кем ты воевал раньше, так что теперь Риан боится чуть ты за порог выйдешь один, и кто таким шрамищем поперек морды-то наградил. И чего теперь делать-то будем? Поедем представления давать? А куда?
Вопросов у Дарра хватило б еще надолго, но тут бы хоть один, самый завалящий ответик услышать… А то кого о чем ни спроси, все к кому-нибудь посылают. Хорошо хоть не с пинком впридачу.

- Это на полгода сказов наперед, - усмехнулся Ратез, глядя на свои руки больше, чем на Дарра. Часть ответов на вопросы могла разворошить так и не потухший костер душевной боли. - За один раз на все разом не ответишь. Про коня скоро итак узнаешь, вот все соберутся, я и расскажу. Чего мы теперь делать будем тоже сообща решать надобно, про прошлое с утра раннего не след говорить, для того вечера существуют, про представления не знаю, там от меня прока нет, потому не суюсь. Остается только про шрам рассказать. Был у меня друг, Ифимахом звали, славный воин, потом умелый военачальник, вот он мне и оставил на память о себе метку, - наемник криво усмехнулся. - Его уже нет, а память осталась.

Риан вернулась с едой для мальчишки как раз тогда, когда прозвучало имя Ифимаха, и вместе с плошкой, куда кухарка, вспомнив надобности сыновей, когда те были в годах Дарра, наложила всего понемногу, в том числе хлеба, репы, и всамделишный, правда вчерашний, бок печеной рыбы, одарила мальчишку укоризненным взглядом. Она хорошо помнила рассказы Ратеза, и как наяву видела борьбу чувств в лице человека, которого только что предал верный друг, брат по оружию, борьбу привязанности и долга. Нет, Дарр не мог знать, что свой шрам Ратез получил не в вошедшей в сказания битве, в смертельной схватке с каким-нибудь жестоким и бесчеловечным ублюдком, пацану еще предстояло понять, почему сама Риан, как бы ни была любопытна вся ратезова жизнь, не приставала с расспросами.
- Дарр, почему бы тебе не спросить меня, а не его, чего я боюсь, отпуская дорогого мне человека одного и неизвестно куда? - поинтересовалась она, усмехаясь, впрочем, без злости, и выпрямилась, сложив локти и с любопытством разглядывая мальчишку.

- Так уж прям и полгода! Это разве что по словечку цедить наверное, а то и не кажин день-то. – отмахнулся Дарр, торопливо вставая, чтоб принять из рук девушки посуду с едой и набрасываясь на нее со всем нерастраченным пылом молодого организма, успевшего как следует нагулять аппетит за утро. - Спасибо, вкусно очень. Да вы тоже присоединяйтеся, чего я один чтоль лопать буду?
И тут же вернулся обратно к разговору, пока предмет разговора не остыл.
- А вечером-то, вечером расскажешь? Ничего себе друг, удружил так удружил. Хорошо хоть глаза целые. За что ж он тебя так-то? И чего потом было?
Вопрос Риан, надо сказать, Дарра весьма удивил. Что значит, почему б не спросить?
- Так это, Рианка, я ж его про это и не спрашивал же! Что ты волнуешься да боишься, и так вона на лице все, чего спрашивать-то? Как будто такая прям тайна неслыханная, секрет невиданный, что ты явно по ухи втрескалась, да по самые кончики-то! Ха! Да последний пес же знает небось, неужто спрашивать нужно?
Договаривать что-нибудь вроде «да все вы, бабы, одинаковые, когда влюбитесь» Дарр не стал – как по причине малого опыта в сих делах, так и по общей неиспорченности.

Чудо коня, который оказался с родины Бриана, хозяин увел в конюшню. С Ратезом же собирался поговорить позже. Причем о чем то настолько срочном, что даже не мог подождать, пока валящийся с ног наемник отдохнет.
Когда коня увели и любопытствующие разошлись, Дюрр пошел на задний двор. Некоторое время он ходил вокруг готовой конструкции, осматривая ее, хмурясь и что то бормоча под нос. Но любопытство тянуло парня внутрь, туда где, быть может, сейчас Ратез рассказывает Бриану о своем ночном походе. В конце концов Дюрр не выдержал и пошел в зал. К его радости, недалеко от Ратеза и Бриана сидела Риан. А рядом с Ратезом уплетал что то Дарр. Вот ведь шустрый паренек. Научить бы его только язык за зубами держать, коль уж он тоже в этом деле будет. К такой компании можно с легким сердцем присоединиться. Новообращенный ополченец сел на лавку около жующего Дара.

- Слышь, Дарр, ты это страшим-то хамить не моги, а то отучу ведь враз и навсегда, - ровно произнес Ратез, глянув на пацана исподлобья. - Какая она тебе Рианка, у нее ремесло есть и спасенных жизней позади столько, сколько ты людей еще не видал, а ты что в этой жизни путного сделал, чтобы так к ней обращаться? Еще раз услышу, пеняй на себя, - желание что-либо рассказывать пацаненку у наемника на сегодня улетучилось напрочь. Ратез перевел взгляд на подошедшего Дюрра, еще немного и все будут в сборе.

Вместо слов, когда говорить было, по правде, и нечего, чтобы не испортить воспитательное воздействие грозного и строгого Ратеза, который, по слухам, ест непослушных детей на завтрак, обед и ужин, Риан уставилась на воина с испугом, постаравшись сделать бездонные блестящие глаза, словно он совсем недавно при ней убил, свежевал и зажарил вот такого же сорванца. В действительности же она опасалась совсем другого, и нет-нет косилась на Бриана - она уже запомнила, что у господина очень развито чувство собственности, как-то ему понравится, что кто-то воспитывает его человека?
- Дарр, лучше не шути с ним, - посоветовала она боязливым шепотом, - он, знаешь ли, берсерк. Это когда человек сидит себе, пьет пиво или вот ест репу, как Ратез, - она красноречиво покосилась на означенного, - а потом вдруг за окном кто-то звякнет железкой, напомнит ему что-то дурное, и все - он не в себе, ничего не слышит, и готов убить все живое, что окажется рядом. Не со зла, просто так уж вышло. И потом, не зря же его именем до сих пор пугают непослушных детей в северной империи Эркарат?

-Здорово Ратез. Быстро ты управился. Все успел, что хотел?- поздоровался Дюррен.
Какой ценой далась Ратезу это быстрота было видно по нем, но если он так спешил, наверно дело того стоило.

Дарр несколько раз перевел взгляд с эльфы на берсерка и обратно, молча и даже не дожевав кусок рыбины, а после сглотнул его – так, кажется и не прожевав. Вот пойди пойми их, толь стращают просто, то ли в самом деле окрысились за то, что ихним «секретом» прям перед носом повертели, подразнили. Да не, вряд ли по настоящему-то. Пугают больше. Ууу мол, берегись Дарр, сейчас на рога поднимем.
- Прости, Рианк… ой, то есть… эээ... – таким же шепотом, со всеми положенными опасливыми зырканьями, не летит ли уже кулак в ухо, виновато потупившись, ответил Дарр. – Я правда не думал, что все так… ух! В общем не со зла совсем и не думал даже хамить вовсе. А как тогда звать-то, получается? Госпожа Рианна? Или Риананна? Риананананна?
Заткнувшись, он еще немного покатал по небу это затягивающее бесконечное «анананана», усиленно пытаясь понять, когда же правильно остановиться и едва не позабыв совершенно, что творится вокруг и вообще о чем речь шла.
- Тьфу, пропасть. Запутался совсем.

- Риан, Дарр, - проговорила эльфка, на исходе терпения дождавшись, пока мальчишка, которого, похоже, заклинило, умолкнет и очнется. Все, кого она знала, гордились своими именами, если, конечно, это имя было добрым, и старались сделать так, чтобы оно звучало как можно чаще, это было понятно, ведь имя - первое, что очевидно отличает человека от других, первое, что собирает в целое все, что знает о нем окружающий мир, все образы, слова, поступки, забыть себя и забыть свое имя - одно и то же. Умом или сердцем это понимают все, от премудрого чародея, далеко на востоке заплетающего смыслы в заклинания до крестьянки с лесного хутора, верящей в то, что заключенное в имени пожелание поможет ребенку прожить долгую и счастливую жизнь, или определит особую судьбу, даже Дарр понял бы, если бы задумался как следует. Имя - как чувствительное место на коже, как прореха в одежде, в которую острее чувствуется дуновение ветра, никому не нравится, когда его трогают лишний раз или переиначивают. - Просто Риан. Я не из вашего народа. Меня назвали в честь цветка... - в последний миг откуда-то пришел страх, что знание родного языка, которым она не пользовалась уже который год и даже думать привыкла на торговом, простыми, короткими, не всегда понятными в своем происхождении словами, оставило ее, как предательницу, и цветок остался неназванным. - Он не встречается в этих краях, зато у нас растет в таких местах, где вроде бы и не на чем, и незачем, где-нибудь на голом камне или в глубокой тени, а на лугах и полянах не родится и не приживается.
Умолкнув, она стала красноречиво глядеть на спутников, ей очень давно хотелось знать, что означают имена всех собравшихся, хотя и не всех - в равной степени, но не было случая спросить, а тут, спасибо Дарру, он подвернулся.

- Да все и собрались, кто театром не занят - задумчиво произнёс Бриан. - Про то, зачем ты коня добыл, рассказывай. Ведь не просто так добывал, да и с сумкой пришёл, хотя пустой уходил... Значит, задумал что-то. Про то и сказывай, как я новостями поделюсь. У меня же тоже есть новости. Наёмничий командир в самом деле Дейаров военоначальник оказался. Хот я он не может нарушить клятву, данную им касательно дел у моста, но явственно так описал, где его бойцы ошивались накануне и сразу после событий.
Бриан сделал глоток слабой, разбавленной вдвое браги.
- Искомый человек ушёл тропами между перевалами Брюха и Жрицы, это можно говорить почти наверняка. В тех же краях и плутали эйсатовы лучники, между этим двором, лесом к югу отсюда и горами. Ратез знает, какой там народец обитает... В общем, ехать надо, да разузнавать. Наверняка нужный нам дядька уже съехал, но наследить наверняка успел. Всё же благородные остаются благородными, даже скрываясь. А значит и деньги лишние звенели, да и тела могли появиться.
Бриан не мог забыть и слова Эйсата про меч, но это дело никого из присутствующих не касалось. Личный счёт и личное дело, которое тоже надо сделать. Но потом, когда война будет отсрочена, хоть и хочется сейчас на всё плюнуть, да поехать к поместьям Дагрешей, порезать кое-чьи наглые головы...

Нэйдже, по обыкновению молча примостилась на краешке лавки. Хикр занял свое место на потолочной балке и деловито чистил перья, не обращая на собравшихся ни малейшего внимания. На невысказанный вопрос Риан травница только пожала плечами, мол нечего ей сказать. На языке ее народа "нэйдже" или если совсем правильно "ниэрэ", означало "послушание". Только не больно послушной оказалась младшая дочка...
Вскоре заговорил Биран и все замолчали, внимая новостям.
Нэйдже слушала со всем вниманием. И даже ее ворон прекратил прихорашиваться, заслышав голос льера.

- Я тоже дал слово и о том, кто нам помогает, не скажу, скажу только, что это третья сторона, которой не нравится очень быстрое расширение Таррега, особенно, в сторону Аленны. Я бы не полагал по наивности этих людей друзьями, но пока они нам не враги, - ровно начал Ратез. Надо было еще добавить, что эти люди заплатили тебе, как наемнику, но зачем так сразу разочаровывать друзей. Правда? Наемник кивнул своим мыслям. - Я думаю, будет лучше, если мы привлечем к себе внимание, этим целям послужит и театр, приведенный мною конь, - наемник глянул на Бриана: догадается тот или нет, что такое сокровище можно использовать не только для вместилища седалища, но и как возможный дар для кого-то могущественного?
- У меня нет готового плана, только обрывки мыслей, но будучи никем мы не сможем сделать ничего. Значит, надо что-то менять. Кому-то становится актерами, кому-то, наконец, господами, кому-то вспомнить для чего нужен клинок в руке. А чтобы говорить на равных с сильными нельзя быть оборванцем, - Ратез глянул в упор на Бриана, - потому и не случилось обойтись без помощи.

Неспящие, неужто чувствуется ваше ледяное внимание, отчего так складываются и слова Эйсата и эта мысль в голове наймника и егог собственные задумки? Бриан ответил на прямой взгляд Ратеза таким же прямым и едва заметно кивнул. Они друг друга поняли.
- Хорошо, что мы не одиноки в наших целях, очень хорошо. Твоя идея понятна, Ратез. - Бриан посмотрел на притихшего Дарра, на Нэйдже, очаровательно морщащую от внимания и деланного безразличия носик, на насторожившуюся в ожидании снова назревающей разлуки Риан и снова взгляд вернулся к Ратезу. Хитёр. Вроде и мысль дельную подкинул, но и вроде как дал Бриану самому её озвучить, не выставляя себя умней господина. Далеко ушёл и ещё дальше пойдёт. - Предлагаю разделиться. Театр остаётся здесь и начинает работать. Ратез и кто-нибудь в поддержку двигаются в сторону перевалов и начинают раскапывать все возможные следы пропавшего. У тебя и авторитет есть подходящий у местных бандюг после съедения полка панцирной пехоты без соли и перца. Дарр вроде немного знает те места, но его навязывать не буду, сам решай. Я же... Что же, я скачу к Дагрешам и предлагаю свою службу им, смотрю во все глаза и ищу признаки нужного нам человека. Теперь я буду выглядеть достаточно не оборванцем, чтобы говорить с сильным. Если всё получается, у нас будет три источника знаний и при этом с меньшим риском кого-то потерять. Что думаете?


Добавлено через 1 мин. 34 с.
- Да, и ещё, - добавил Бриан. - Дейар теперь не с нами и сам по себе, если вдруг увидите. Он получил обратно свою свободу и жизнь.

- Прости за дерзость, конечно, - заметил наемник, - но один ты много не навоюешь, к тому же я не знаю, как у вас на юге, но у нас на севере могут позволить себе остаться одни лишь в кругу друзей и у себя дома. А ты едешь к врагам, - в голосе наемника слышалось то терпение, с которым он что-либо объяснял мальцу или охмелевшему вконец взрослому. - Сдохни я, к примеру, ничего в этом мире не изменится, а ты своей смертью рискуешь погубить многих. Не знаю примут ли после такого тебя предки в посмертие, меня бы точно не приняли, - Ратез на мгновение замолк, вспомнив о чем-то. Когда-то ему, сыну кузнеца, выпало сделать нелегкий выбор, примерно, такой же, как Бриану сейчас, но тогда у него и в мыслях не было делать все одному. Откуда эта гордыня? Просто потому что Аленна - чужая земля, нет ни привязанностей, ни...вообще ничего. - Один ты даже в поле переночевать не сможешь, чтобы тебя не обокрали, - фыркнул наемник. - Бери с собою Дарра и кого-либо из менестрелей, еще лучше и Нэйдже в придачу, - вполне себе свита, почему нет, не вызовет ни у кого вопросов. Я возьму с собою Дюрра при условии, что он опять превратится в прекрасную деву, его присутствие в этих местах и без присмотра не даст мне спать спокойно.

Хоть Ратез и не сказал почти ничего нового, кроме того, что лошадь получена от каких-то могущественных союзников, его слова оказались тем самым, чего не хватало, чтобы смутные чувства сложились в ясное понимание. Почти два года с тех пор, как их компания оставила Гаэту, два года, ей то и дело вспоминались те несколько дней на островах, вставали перед глазами живым и ярким сном, когда все было важно и все имело значение, и пусть от них, ничего не понимающих в этой игре, едва ли был какой-то толк, скорее уж их компания была точкой, вокруг которой одна сторона успешно создавала неприятности другой, на руку третьей и четвертой, здесь и сейчас как воздуха не хватало этого чувства размаха и значимости. Человеческая жизнь на кону - вот она сидит, спрашивает, что думаем, и мирная жизнь - под угрозой, если все пойдет, как задумано империей, Дарр получит свою возможность защитить родину от врага, а Хамшир, увидев пустые села и города, поймет, почему простая жизнь простых людей с семьей и детьми - это не так уж плохо, но непонятно, что может зависеть от бродяг, которых даже в этом трактире терпят только потому, что Ратез - наемник и умеет убеждать.
- А... а меня? - спросила она робко, глядя не на Бриана, поскольку до его мнения ей не было дела, - если вы не хотите брать меня с собой... И если нам нужно подобраться к Дагрешам поближе. Я могла бы попробовать наняться к ним в лекари. Здешних людей очень впечатляют зарастающие на глазах порезы и прочие фокусы.

- Дарр теперь мой ученик и если сам не решит другого или тебе не потребуется проводник, то он будет со мной в любом случае. Ты этого не знал и я извиняю твоё ворчание. Даже у нас на юге называют отряд по имени командира, оттого про себя и говорил. Кстати о спутниках, эльфийку бери. Когда мужика своего не видит, мрачней тучи, да и лекарь вам в пути может пригодится, не к Вечному Городу идёте - вздохнул Бриан, мельком упомянув город из эльфийских преданий. Устал он уже от ворчания. Ничего, рука у Ратеза уже не на лубке, чуть попозже можно будет его повалять в потешном бою. Ну или он поваляет Бриана, какая разница. Зато у всех злости поубавится.

Южанин скосился на Нэйдже - Травница, пойдёшь со мной к поместью Дагрешей?

- Может, и возьму, - хмуро сказал Ратез, хотя идея не приводила его в восторг, - но кто тогда останется помогать Одо. К тому же я уйду и, если Одо не пообщает Сендару золотых гор, он выживет всех оставшихся, если я заберу с собой свою женщину, - наемнику было странно, что это непонятно хоть кому-то, и вообще это плохо, когда даже связь держать будет не с кем, поскольку просто не знаешь, куда все подевались. Нужно было место, где хоть иногда можно было хоть кого-то найти. - Риан с таким же успехом может осесть в городе и стать вскорости очень известной лекаркой, а слухи все сделают за нее. Мне нужно место, куда можно будет вернуться, а не гадать найду я там кого или нет во возвращении.