Тишина ночному лесу не грозила нынче до самого утра. Да и не-тишины добавляла необычная троица, не самой трезвой походкой топавшая по проторенной дорожке от гулявшего еще города в сторону обособленной лекарской обители, стоявшей на краю леса, недалеко от горной речушки, убегавшей вниз, и ставшей некогда колыбелью для их небольшого городка.
Городок предавался возлияниям и игрищам в честь Дня Становления Лета, знаменовавшего прощание с весной и начало периода бурного цветения тысячи трав и культур. Это был праздник расцвета и пика жизненных сил - особо этого праздника ждали дети, внутренний дух которых входил в зрелый цикл, и у них появлялось право на праздничных соревнованиях показать, что теперь они могут по праву войти во взрослое общество. Это был один из самых шумных дней в году - отзвуки фейерверков то и дело доносились и до леса, а небо озарялось самыми разными цветами. Возлияния, представляется, игрища, ночная ярмарка…
Рен Ли редко позволяла себе появляться на празднествах такого рода, но…даже Наставница, вечно ворчливая и недовольная последнее время, даже со своего предсмертного ложа умела убедить «непутевую деваху» (конечно же, любя), что в такие дни нужно быть ближе к народу, и вообще, «присмотрись уже получше к этим остолопам, глядишь кого через десяток лет да в мужья себе запишешь, покуда до тех пор тумаков настоящих отвешивать не научишьса».
Ворчать старуха любила, но за этим ворчанием всегда скрывалась забота. Матушка У сделала жизнь Ли…жизнью. Она выходила ту, когда казалось, что жизнь уже закончилась; она своей почти что материнской заботой заполнила дыру на месте отчаяния и обиды на того, кому она верила, и из-за кого чуть не погибла; она передавала взрослеющей девушке все свои немалые знания и секреты многолетней работы с самыми разными ингредиентами, травами - и ранами, вызванными обычными и магическими ядами, такими, о существовании которых девушка даже не подозревала; она учила её..жить. Жить самостоятельно, ни от кого не завися, давая ей в руки все инструменты для того, чтобы не стать в будущем лишь чьей-то «почтенной супругой», терпящей вереницу наложниц и сомнительное отношение мужниной родни.
Вот и сейчас она буквально прогнала «внучку» развеяться - благо, работа позволяла сделать этот небольшой отдых. Рен не так давно выполнила весьма весомый заказ для одного из постоянных клиентов - короб противоядий из весьма дорогих и редких ингредиентов, и какое-то время им с Матушкой можно было не задумываться о том, где взять миску риса на завтрашний день.
Праздник удался на славу. Прекрасным в этом празднике было почти все - от необычно вкусных блюд до выступления бродячего театра, от которого хотелось хохотать до слез. Минусом были разве что волны ухажеров, то и дело под разными предлогами пытавшихся увести Ли в компанию себя одного и любимого - но с этой напастью отлично справлялись два её хороших друга, которые и провожали её нынче до дома во избежание…всяких пьяных неприятностей.
Впрочем, сами они были пьяны не меньше. И если братец Бао, ходячая гора вечно витавших в своих мыслях мускулов, держался на ногах вполне себе твердо и был как всегда отсутствующе-задумчив, таща на себе огромную бамбуковую палку, увешанную тюками с покупками - шкатулками и емкостями, в которых будет очень удобно хранить некоторые ингредиенты, то третье лицо их извечной компании откровенно петляло из стороны в сторону, совершенно по-братски перекинув руку через шею Ли, отчего петляло их обоих, и кубарем на землю они не катились, разве что, чудом.
До дома оставалось еще порядка одного ли.
- Я тебе что говорю, сес…ик…сестрица! - войдя в очередной вираж, заявил её старый-добрый друг Сяо Сан, в последний момент уворачиваясь от ветки в глаза, - Они ведь от тебя, да небо видит, ик, не отстанут же! А ты для них…их…их… чтооо? То есть, их, кто?
Что, а точнее кто была Рен для потенциальных ухажеров - было ясно. В умелых руках её лекарский талант мог, возможно, принести мужу-счастливчику немалые деньги, обладай тот торговой жилкой, да и на лицо девушка была ой как хороша, да только вот…во-первых, ей было совершенно не до того.
- А я что? А я же этого… ты нет, ты послушай! И я что хочу сказать… тыж…тыжменя…всю жизнь знаешь. По-ик-чти!
«Вся жизнь» эта составляла порядка десяти лет, что провели Ли с Матушкой в этих землях. С Сяо Сан, работящим и весьма отзывчивым парнем они действительно были знакомы уже давно, и Рен вполне отдавала себе отчет в том, что и тот к ней неровно дышал. Но - стоило отдать ему должное, никогда ничего лишнего не позволял, да и не настаивал ни на чем, оказываясь рядом в трудные времена. И подобные разговоры случались с ним крайне редко - разве что, когда он очень, ОЧЕНЬ напивался. Как сегодня.
- И я… Ли, сестрица, я вот что тебе скажу…- повторил Сан в который раз.
Он расцепил свои неровные объятия, и чудом сделав несколько самостоятельных шагов, остановился перед девушкой, заграждая ей дорогу и крайне неровно покачиваясь. Мимо него дальше, вперед, прошел Бао - и остановился только шагов через десять, скорее почувствовав, что остальные отстали. Молчаливый друг обернулся - глядя, впрочем, скорее в пустоту, нежели на остановившихся друзей, и стоял так, выжидая. Ждать он умел. Рен иногда казалось, что ему вообще нет дела до всего внешнего мира, но каждое во время сказанное наполовину отрешенное «отстань от девочки. убью.» работало почему-то не хуже плетки для особо назойливых приставал. И сейчас…наверное он раздумывал о том, а не дать ли разболтавшемуся Сан палкой по голове. Тот же сегодня был явно настроен серьезно.
- Я это.. сейчас…
Он вдруг бухнулся на землю перед девушкой - прямо на колени, и принялся рыться во внутренних карманах своего простого платья.
- Сестрица… Ли, - в нетрезвом голосе явно прослушивались нотки волнения. Старый друг поднял на Ли свой затуманенный взгляд, на дне которого все же плескались остатки разума, - Я… Я тебя всю жизнь буду… Буду… тебя… всю жизнь…
Лицо вдруг приняло выражение невероятного страдания - и в тот миг, когда неведомое чутье буквально заставило Ли сделать шаг назад, её старого друга подало вперед, и лесная тропинка начала весьма непоэтично покрываться содержимым его желудка.
И одновременно с этим девушка ощутила странную слабость в коленях. Нет, не от совершенно неромантичного признания, и не от непоэтичной картины, к которым она была вполне привычна.
Это было что-то другое. Мгновение слабости, за ним - странное ощущение разливающегося по животу огня, словно от выпитого горячительного.
И хлопок. Раздавшийся совсем рядом. Оглушающий. В ушах зазвенело - а глаза ослепли от вспышки, озарившей лес и троих припозднившихся друзей.
Звук. Глухой звук чего-то падающего, чей-то стон…нет, два сплетающихся в один звук стона.
Рен поняла, что сидит на земле. Зрение никак не приходило в норму, но она почувствовала что-то еще. Запах. Запах очень знакомый в её деле. Сильный запах крови, перебивавший собой то, что было пару мгновений назад в чьем-то желудке.
- Реен? - услышала она обеспокоенный голос непробиваемого обычно Бао где-то в стороне, - Я не вижу тебя. Как ты?
И снова стон. Тихий стон совсем рядом с ней.