Пролог

Эстелиана Диевр, декан факультета боевой магии Академии задумчиво сидела перед камином, в котором пылало пламя, переливающееся всеми цветами радуги. Только вот её внешность и характер абсолютно не соответствовали её положению - а что поделаешь, эльфийская наследственность и её результаты - затяжная молодость, милые ушки, раскосой разрез глаз и полное отсутствие морщин.
Откинувшись в кресле, она уложила ладонь на подлокотник, а во вторую взяла амулет в форме полумесяца и пары звёзд. За окном уже третий день шел дождь и это было... нерадостно. На столе валялась почта недельной давности, но разобрать её всё никак не было настроения. Вот и сейчас она вместо того, чтобы заняться делом, играла с амулетом, предаваясь воспоминаниям, а вспомнить ей было что.
Вот например она прекрасно помнила, как ей пришлось покинуть отчий дом. Помнила, будто это было вчера. Помнила, хотя и отца-то уже давно нет, да и имение, походу сводные сёстры проиграли и прокутили. А помнила она это так...

... Пока старшие говорили о чем-то своём в кабинете, детишки как всегда принялись издеваться над слабой. То бишь над Эсти. А как жестоко могут издеваться дети все прекрасно знают.
- Вы, кстати, заметили, какая наша Эсти стала популярная? К ней даже почтенные старцы наведываются, - бросила в её сторону Эсми
- Неужто хотят испить из родника её мудрости? - поддержала издевательство младшенькая Элис.
- А может быть она просто никому больше не интересна? И только, хи-хи, такие старые... - продолжила Эсми, но тут опять перешла черту...
- Хи, прямо как её маменька... Не дивно, что отец её отослал как только... Интересно, кому она еще нужна-то была, кроме отца
- Ага. Ставлю на никому...
- А потому - всем, - и обе мерзко захихикали.
Эстель резко развернулась. Густые черные волосы волной последовали за хозяйкой.
- Да-да, видимо по этому, ваша маменька так беситься, что бессильна вытеснить воспоминания о единственной чистой любви отца... Ах да... Помниться мне, тетушка как-то обмолвилась, она же с детства... как то мадам сказала... аааа..."таскалась" за отцом, - девочка изобразила лучезарную улыбку, - по всему видать ее можно назвать "потаскухой"?

Сестрички же не унимались:
- Ой, ну кто бы говорил о чистой любви. Было бы с кем!
- Ой, сестрёнка, ты лучше смотри - наша Эсти с какими-то мадамами якшается. Не знаешь, с какими? А то я, кажется, догадываюсь.
- Да-да, только вот сравнению с эльфийскими шлюхами даже самая падшая женщина будет выглядеть святой, - добавила Эсми, бросая себе в рот пару орешков.

Понятно, что говорили они из зависти, ибо Эсти была мало того, что объективно красивее их, так еще и с даром к магии, но всё равно звучало это как-то гадко....

- О, ну раз вы так печетесь о святости, я сейчас мигом вас в жаб оберну, - маленькая эльфиечка принялась закатывать рукавчики, - никто и не позариться... А мадам Самюэль я передам ваши слова - не беспокойтесь.
Мадам Самюэль была родной теткой Эстель, сестрой отца и хоть она редко наведывалась (она на дух не переносила нынешнюю жену брата, да и та предпочитала трусливо сбежать в день ее приезда), она никогда не забывала "одарить почестями" юных нахалок. Да... Мадам боялись как огня и старшая стервозина и младшие.

На мгновенье упоминание боевой тётки остудило нахалок, но лишь на мгновенье.
- Ой как страшно... Ну прямо так страаашно!
Элис пародируя сводную тоже закатила рукава и подняла руки к небу:
- Ой, а вдруг она в самом деле колдунья?
- Да какая она колдунья, просто доносчица, - с презрением фыркнула старшая, - сама ничего не может да неумеет, так за тётку прячется... Которую тебе, кстати, положено по титулу называть!

- Самюэль? - девочка даже остановила свое действо от удивления. - Аха-хах-ха-ха! - эльфиечка звонко рассмеялась, затем резко оборвав смех злобно выдала:
- Это тебе положено по титулу, пока не научишься общаться нормально, - старшую всегда бесило, что какой-то бастард обращается к самой близкой родственнице на "ты", а им делают строгие выговоры, стоит лишь забыть хоть один из титулов тетки.
О как же Эстель хотелось, что бы эта колонча заткнулась и не оскверняла светлую память матери и добрую тетушку своими зловонными, завистливыми речами.
- Впрочем что это я... Прошу меня простить, сестрицы, у меня есть более важные дела, чем тратить свое драгоценное время на таких бездарностей, - девочка чопорно присела в реверансе и гордо воздев головку, не забыв при этом хмыкнуть, вышла в сад.

Сестрицы еще долго мыли ей косточки, но разве это важно? Разве важна та гнусь, которую они могли источать часами? По крайней мере, пока это были лишь слова...

Да, тогда была весна и сад был совершенно иным. Вдоль тропинок тянулись веселые лютики и васильки. Как рассказывала тётка, мама очень любила полевые цветы. Чуть дальше уже цвели эльфийские яблони, растущие здесь вместе с Эстель. Она не помнила, когда их посадили и предполагала, что еще до её рождения. Они вообще зацветали на месяц раньше людских сортов. Опять же, если верить тётке, за всем этим ухаживала мать.
В другой половине сада росл... нет, скажем так, существовало посаженное садовником второй жены отца. Изувеченные кусты, выстриженные в правильные геометрические фигуры; так и отдающие формальностью, да и редко цветущие кусты роз; какие-то деревевья, тоже редко цветущие, названия которых Эсти никогда и не удосуживалась узнать.

Сбоку от крыльца нежился на солнышке старый отцовский пёс, которому, впрочем тоже доставалось от "новой власти" в доме... В самом же саду никого крупнее птиц пока не было видно.

Выход в сад был словно двойной глоток свежего воздуха и в прямом и в переносном смысле. Девочка подошла к старому псу и потрепала того за ухо.
- Здравствуй, добрый Бернар, прекрасная погода, не правда ли?
Эльфийка часто разговаривала с псом еще с раннего детства, представляя, что он человек и вот-вот ответит. По крайней мере это создание было одним из немногих добрых в этом доме. Эсти направилась к яблоням, в это время года они обильно цвели, а под дуновением ветра лепестки стайками отправлялись в полет. Это было как снег весной, не мокрый и не холодный, а нежный, слегка розоватый снег. Всю злость от недавних событий как рукой сняло.
Когда-то здесь гуляла мама, возможно даже по этой траве, прикасалась к этому дереву. Отец никогда не рассказывал о матери, никогда не говорил, что с ней случилось, жива ли она еще. Только маленький медальон с изображением зимородка на ветке эльфийской яблони и эта часть сада - вот все что осталось от мамы на память. Девочка оперлась спиной о ствол дерева и закинула голову всматриваясь в крону яблони в нежно розовом свете лепестков.
- Отчего они так долго в кабинете... - вслух прошептала эльфийка, будто бы яблоня могла дать ей ответ.

Бернар благодарно гавкнул, завилял хвостом и лениво поднялся, мол "гордись хозяйка, пройдусь немного с тобой, удостою чести". Сад был прекрасен как всегда. По крайней мере изначально. Лишь опёршись о дерево и начал думать вслух она поняла, что что-то здесь не так. Чего-то явно не хватало.
Пёс будто почувствовал смятение девочки и жалобно заскулил. Как раз в тот момент, когда Эсти поняла - молодые ветки-то яблони были поломаны. Кто-то хорошо прошелся по ним, явно даже не подрезая (ну мало ли, может садовник на солнышке перегрелся и пошел туда, куда даже отец запрещал ему ходить), а именно ломая.
Хотя, если подумать, "кто-то" - это не то слово. Круг подозреваемых был крайне узок и Эстель могла назвать их поименно, будь она даже разбужена среди ночи.

С другой стороны эльфийские яблони нельзя остригать, их ветки нужно отламывать раз уж на то пошло, иначе дерево перестанет цвести. Но так грубо. Девочка вздохнула и принялась приводить яблоню в более и менее гармоничный порядок. Когда же они угомонятся, неужели им мало издевательств над ней, так еще и природу громить. Как люди могут быть такими бессердечными, черствыми, злыми. А ведь и она становиться в их окружении такой же. Колкостью отвечает на колкость. Все чаще испытывает ненависть, враждебность, а как хочется заехать по лицу старшей, чтобы она заткнулась хоть на пять минут... Эстель осеклась, она снова думает о плохом. Нет... Только не здесь, не в маминой части сада. Как бы она хотела уехать из этого дома с отцом и Бернаром, например к Самюэль. Они бы жили счастливо и весело... Девочка вздохнула.
- Потерпи немного, так будет лучше, - сказала она деревцу, прежде чем отломать ветвь с уже подвявшими цветами. - Жаль, что ты не можешь мне сказать, кто это сотворил. Но сейчас мы все поправим...

Да, заехать по лицу старшей было бы приятно. Как бы Эстель это не отрицала. Хорошо хоть, она об этом задумывалась и старалась быть лучше... Может быть это и к лучшему. А может - еще одно заблуждение, еще одна ошибка, наивная глупость, в будущем грозящая обернуться большой бедой.

Когда же девочка закончила свою заботу о яблоне, дерево благодарно затрепетало цветами при очередном порыве ветра. Всё понимающий Бернар потрёрся о ногу эльфийки. Эстель на мгновенье отвлеклась и обернулась - ей показалось, что перед окнами кабинета, выходящими в сад, стоят отец и этот странный старик, молча наблюдающие за ней.
Практически одновременно на крыльце показалась третья "сестра", еще не успевшая поотравлять жизнь Эсти сегодня. Хотя она всегда была более спокойной и издевалась над Эсти значительно меньше чем две другие язвы, назвать её подругой или родственницей язык всё равно не поворачивался. Эни вдохнула во всю грудь и задумалась о чем-то своем, действительно не спешила мучать сестрёнку.

Ох уж нет, в этом месте она не желала думать о плохом. До прямых конфронтаций с рукоприкладством в доме не должно дойти. Но эта холодная война... эта холодная война продлиться, пока жив отец, отравит ее счастливое пребывание с самым любимым человеком на свете. За что такая несправедливость...
Девочка погладила Бернара. Старый друг, милый и ласковый пес. Девочка присела и обняла собаку. Затем печально поглядела на окна кабинета. Неспроста явился сюда этот старец, и как он дерзнул сказать такое о ее матери, он здесь чужой, он ее не знал... Мерзко. Обиду пришлось проглотить, пока она не переросла в злость, не в этом месте... не сейчас... Еще раз погладив пса, Эстель скользнула взглядом по сестре. Ей не хотелось видеть никого из этих гарпий, девочка отвернулась и прошла вглубь сада, к другим яблоням, скрыв крыльцо за их изящными стволами. Воздух здесь был иной - звонкий но мягкий, ароматный но ненавязчивый. Наверное и даже наверняка у мамы на родине он был именно такой. Трава была обильно усыпана лепестками и более походила на мягкий прекрасный ковер. Эстель присела у одного из деревьев, поглаживая голову верного пса, который тут же расположил ее на коленях у девочки.

И всё было бы хорошо. Можно даже сказать прекрасно. Но, как уже давно сложилось, всё хорошее довольно скоро заканчивается. Намного раньше, чем всё плохое. Эльфиечка в задумчивости сидела в саду, когда вернулся этот странный старикашка. Внешне он выглядел обычным человеческим старцем - наполовину седым, наполовину лысым, с вытянутым морщинистым лицом, но то ли форма глаз, то ли постоянная усмешка, то ли скрытые за седыми прядями уши подсказывали девочке, что где-то... может на уровне прабабки, может даже бабки в его предках тоже промелькнули ушастые.

Стоит заметить, что смешанные браки в целом не были редкостью. То бишь всё то, что одна старая гарпия и три молодые пытались изобразить как извращение, обществом воспринималось без каких-либо порицаний. Любовь, которая всемогуща, личное дело каждого и так далее. В то же время, полукровок как отдельного народа так и не появилось - если дети и рождались, то они наследовали практически полностью одного из родителей, в то время как от второго им могли достаться лишь пара приметных черт лица, не более. Вот например Эсти - уже сейчас было понятно, что она вся пошла в мать, и благодаря этому соперниц может банально пережить... Ведь они постареют и издохнут через каких-то сорок лет, а у неё впереди - четыре века... Может быть и это было еще одним поводом для их ненависти. Одновременно взрослеть, одновременно начинать ощущать себя девушками и при этом осознавать, что у сестры молодость продлится еще черт-те сколько, а у себя в перспективе через десять лет морщины и целлюлит, а через тридцать - может даже и горб.
Да, от отца Эсти могли достаться те же темноватые волосы или чуть менее хрупкое сложение, чем у большинства эльфов, но в остальном она была именно что милой молодой эльфочкой.

Так вот, опять объявившийся старик хитро улыбнулся и начал:
- Простите меня, мадемуазель, но я вынужден сообщить вам прискорбное известие... - говорил он это пресерьезным тоном, что чуткое ухо Эсти практически сразу уловило наигранность, да и ухмылка дедушки ну никак не сочеталась с "прискорбностью"

Эстель уже привыкла, что покоя в этом доме ей не видать. Если не эти кобры, то кто-либо из их личной прислуги умудрялись сделать ей мелкую пакость, дабы выслужиться перед хозяйками. Низко. Скверно. Но это было той частью реалий, которую ей пришлось усвоить с детства. Она фактически была изолирована от общения с другими детьми, ведь у нее было так много сестер! Видимо подразумевалось, что детство ее будет насыщенное и недостатка в общении ребенок не будет испытывать. Так и было - и детство насыщенное и уж лучше бы в покое оставили со своим общением. Только вот о качестве общения отец либо не подозревал, либо по каким-то причинам закрывал на это глаза. Хотя, она никогда не давала ему повода подумать нечто плохое, всегда улыбалась папе и казалась жизнерадостной.
Да что же за день такой! Ей все никак не удавалось восстановить мирный ход мыслей. Даже здесь в ее райском уголке, который обычно действовал на нее успокаивающе.
- Да, господин, действительно весьма прискорбно, что вы прерываете мое уединение, но эту часть можете опустить- известие устарело. - слишком резко для ребенка и слишком грубо в общении со старшими, по инерции ответила эльфийка.
- Тоесть... - спохватившись, девочка попыталась исправиться, но было уже поздновато.
Ребенок со смесью обреченности и вины смотрел на старца.
- Тоесть... сообщайте... - поняв, что сказанного не вернуть промямлила Эстелиана.

Старцу же этот выпад даже понравился.
- Вот даже как? Ну что же, мадемузаель, простите тогда старика, что уже не тот и не всегда поспеет за молодёжью. И всё, что он говорит уже устарело, - продолжил собеседник всё так же с улыбкой, может быть даже с маленькой долей встречной колкости... А может это общение с сёстрами сказывалось и Эсти начинала видеть подколки и издевательства даже там, где их и не было.
- Так вот о чем это я... В общем, кхе-кхе, с прискорбием должен вам сообщить что вашего дара действительно не хватит для того, чтобы прямо сейчас послать вас учиться в Академию... - опять же, старик продолжал улыбаться и это уже было подозрительно. Эльфийке показалось, что старик буквально на мгновение отвлёкся, буквально одними губами прошептал, - или это просто мамка денег зажала, хм... тоже ж вариант... - но вслух он продолжал совершенно другое:
- ... и быть может вы и будете рады, что вам не придётся покидать отчий дом так надолго и ехать так далеко...
- ... тем не менее, чтобы не подвергать опасности ваших близких, чего вы, несомненно не желаете...
Мда, старик явно был словоохотлив и словоблудлив и не спешил переходить к делу:
- Госпожа Самюэль великодушно согласилась позаботиться о вашем начальном образовании и поручила своему верному слуге им же непосредственно и заняться. И вновь девочке показалось, что старик прошептал что-то вроде "мда... нэ мала баба клопоту..."

О, Боги, что за день! Эсти просто взбесилась. Сказал ли старик это нарочно или ей "помогли" услышать расшатанные нервы, девочка просто пылала от гнева, она была в бешенстве, пальцы рук снова стало покалывать как тогда, при случае с тенями, но на этот раз сильнее, куда сильнее.
- Она мне не мать! - чуть ли не выкрикнула девочка, вскакивая с места.
Видимо, всю остальную тираду старца она уже и не слышала.
Это было впервые, когда она кому-то напрямую высказывала свою ненависть к мачехе. Впервые, когда она не сдержалась. Какой позор! Не сдержаться перед незнакомцем! Но ее в тот момент это мало заботило. У нее было одно желание: разнести весь мир в щепки, оставить в нем лишь отца, тетушку, Бернара и эту часть сада. Все смыть, стереть, превратить в ничто!

Будь рядом сёстры, им бы явно не поздоровилось. В прямом смысле. Девочка даже не совершала никаких жестов, не произносила никаких странных слов, всё произошло стремительно, мгновенно и... случайно? Хотя нет, случайностью это не было. Так довести ребёнка! Вспоминать что ни слово, то любимую маму! Порочить её светлое имя! Они явно все сговорились! И сёстры, и старик, и мачеха с ними заодно! И с ними жизни не будет! Никогда!
... Ужас! Такая молодая, а такая нервная! Действительно, довели же ребёнка...

С пальцев девочки сорвался энергетический сгусток, полетевший прямо в старика, но в тоже мгновенье вокруг него проявилась лиловая сфера, в которой сгусток резко уменьшил скорость, завяз как ложка в густом киселе, а старик, продолжая ухмыляться, взял его, будто это был обычный детский мячик, а не искрящийся заряд, от которого даже у самой Эсти до сих пор пекло в ладонях, играя перебросил из одной руки в другую и запустил куда-то через плечо, где тот благополучно и развеялся.

Где-то Бернард жалобно и испуганно скулил, спрятавшись за яблоней; где-то Эни бежала со всех ног в дом, видать рассказать другим, какая их сестра неадекватная и опасная для приличного общества особа; где-то... старик же лишь подошел к ней и потрепал густые волосы, ничего не сказав.
Мир продолжал жить, ничего по сути-то и не произошло, разве что девочке ужасно хотелось пить.

Эстелиана с ужасом смотрела перед собой. Она не понимала, что происходит. Как... Откуда... Она лишь инстинктивно уяснила, что если бы не сфера вокруг старика, он бы с большой вероятностью окончил свой век. Девочка была в оцепенении. Все мысли куда-то испарились и лишь звенящая пустота вокруг и в душе... гнетущая... выжидающая... мучающая... Сквозь пустоту прорвался жалобный скулеж Бернара, ощущение, что кто-то треплет по волосам... Эльфийка по прежнему невидящим взглядом смотрела перед собой. Все было слишком, ноги подкосились, девочка упала на колени, успев подставить руки. Черные волосы частично опустились на траву.
Впервые... В этот день много чего произошло впервые... Много чего, что Эстель считала тогда постыдным. Сейчас же, в ее возрасте, она понимала, насколько сильной малышкой была, ведь терпела она не один год, не грех было и сорваться. Впервые... Тогда она впервые разрыдалась на глазах у человека... на глазах у старца, которого могла убить, не будь сферы.

Да, с высоты прожитых лет Эстелиана уже понимала, что такую сферу может сотворить любой толковый студент. Четвёртый круг всего лишь, а при особом желании - и третий. Сейчас она уже знала, что в арсенале у старика было еще как минимум три различных вариации магического щита, отражение заклятья в в агрессора, поглощение маны из него же и еще несколько сюрпризов, детали которых она так и не узнала, но выглядели которые довольно впечатляюще.
Уже позже эльфийка видела, как тот же старик, её первый учитель, довольно резво отбивал посохом летящие прямо в него молнии и развёрнутые заклятья испепеляли тех, кто хотел сам напасть на (не)простого старика и его молодую спутницу.
Еще позже, у неё пролетела мысль, а что если? Если бы у гостя на всякий случай было заготовлено не поглощение, а действительно зеркалка? Чья тогда бы жизнь была прервана? Впрочем, когда она думала о таком сценарии, эльфа уже понимала, что любой гранд целительства мог бы особо не напрягаясь её воскресить, при куче условий, но тем не менее.

Но тогда, тогда-то малышка Эсти всего этого не знала и не догадывалась. Она понимала, что это было что-то эльфийское, что-то абсолютно инстинктивное, не требовавшее зубрёжки и долгой практики. Она понимала, что это что-то было еще одним подарком от матери. В слезах она почувствовала, как неудавшаяся жертва праведной мести взяла её хрупкое тельце на руки и всё еще плачущую понесла в дом. В направлении её спальни...

Она постыдно уткнулась ему носом в плечо и уже всхлипывала, так и не воспринимая происходящего вокруг. Она не видела, шушукались ли перепуганные сестры, тайком выглядывая из комнат, не видела, был ли там отец и с каким лицом он смотрел на дочь, не видела Бернара, который несмотря на страх семенил следом. Очнулась она лишь в уютном кресле своей комнаты, закутаная в плед и со стаканом воды в руках. Слезы уже высохли, осталось лишь ощущение ручейков на щеках. Казалось, сил не было вообще, причем никаких. Не было сил двигаться, говорить, пить (хоть и очень хотелось), и даже жить в этом несправедливом проклятом мире. Особенно после того, что она сотворила. Да, тогда, казалось, весь мир рухнул. Все видели ее постыдный поступок. Казалось, отец от нее отвернется и станет презирать...
Нетерпеливо заскулил Бернар. Его морда снова покоилась у молодой хозяйки на коленках. Пес первым почувствовал, что Эстель приходит в себя. Девочка окинула взглядом комнату.

В комнате ничего не изменилось. У Эсти был единичный порыв и воплощать свою жажду мести она не стала. Ограничилась лишь одним зарядом, да еще и на улице, так что комната была ей благодарна. Подлого провокатора-старикашки здесь не было, зато за её письменным столом сидел отец, тоже встрепенувшийся, как только родная дочь подняла глаза.

У него была пара стаканов с чем-то красным и судя по запаху, с горячим вином, один из которых он и поставил рядом с креслом эльфийки. Несколько раз он открывал рот, чтобы что-то сказать, но не решался... Может быть он бы что-то и сказал, но в дверь постучали, отец по привычке крикнул "войдите" и вошел сегодняшний гость. Он не стал подходить близко к креслу, но стал напротив девочки, чтобы её было легче разглядеть. Обращаясь к отцу он тихо сказал:
- Как я и говорил. Точь в точь. Силы-то много, перспективы громадные. А вот контроль слабоват и на сегодня ситуация плачевная. Может ей действительно будет лучше у Самюэль, где ребёнка не будут провоцировать на каждом шагу?

Девочка не осмеливалась заглянуть отцу в глаза, равно как и заговорить первой. Она сотворила сегодня нечто непростительное, хоть и не понимала, что конкретно. Она вздрогнула от голоса отца, зажмурилась, готовая, что это будет крик и он будет адресован ей, и будет первым разом, когда отец повысит на нее голос. И ведь есть за что... Услышав разговор отца и незнакомца она смутилась. Эстель не понимала, что происходит, эльфийка переводила беспокойный взгляд от отца к старцу.

Отцу было нелегко. Он искренне любил всех дочерей и их постоянные ссоры были ему как кинжал в сердце. Он не был слепым, чтобы не понимать, кто виноват в этих ссорах, но... Браки знатных и уважаемых господ редко заключаются по любви и, быть может, эльфиечка была права, когда считала маму первой и единственной любовью отца. Но она была девочка умная и вопроса в духе "папа, а зачем нам этак карга?" тоже не задавала. Если и так видно, что брак радости отцу не доставляет, но расторгнуть его не представляется возможным в силу неведомых ей пока соображений.

Незнакомец в свою очередь перевёл взгляд на отца и тому уже некуда было деваться:
- Ты как, Эсти, тебе не плохо? - в первую очередь поинтересовался он и уже после одного ответа продолжил вопрос, - ты у меня девочка смышлённая, сама всё понимаешь. Если хочешь остаться со мной - я тебя никогда не гнал и не гоню, но вот сестра тебя действительно хочет видеть. Ты же, помнится, с ней всегда ладила? Не хочешь у неё погостить? Да и сама она в магии разбирается всяко лучше чем я, не только учителей тебе сможет предоставить, а и сама чем посоветовать... А кто ж лучше научит, как не родные... - отец говорил не очень уверенно, видать ему было тяжело.

Старик же не издал ни звука.

- Папа... Что я наделала... - неуверенно, шепотом произнесла девочка.
Стакан с водой вывалился из рук, пролился на платье и на ковер. Малышка закрыла лицо руками и некоторое время сидела так. Возможно она не понимала сказанных слов, скорее всего она была до сих пор в шоке, но смысл сказанного отцом все же начал медленно доходить до ребенка. Она опустила ладошки на колени.
- Ты меня не ненавидишь? - тихо спросила дочь.

С закрытым лицом она не видела, как старик пошевелил пальцами и платье высохло намного быстрее, чем должно было бы сохнуть.
- За что? - удивился отец, зайдя за кресло и положив девочке руки на плечи, успокаивая её, - я тебя люблю, ты же у меня старшая дочь, самая добрая и самая умная. А за что тебя можно ненавидеть-то? Ну сорвалась, ну бывает, я тоже не святой. Святая как раз ты по сравнению с нами, столько-то терпеть.
- Всё в мать, - проворчал вездесущий старец.

Эстель всегда старалась не показывать отцу своих истинных чувств по отношению к его новой супруге и детям, она никогда не жаловалась на жизнь, не упоминала об издевках, просто терпела отвечала по возможности в ответ. Это было ее расплатой за возможность жить с отцом. Но она как-то не задумывалась, что папа все это видит, знает и понимает. Эльфиечка наконец-то посмотрела на отца. Все еще несколько виноватый но по большей части счастливый взгляд... Услышав ремарку старца, Эстель чуть вздрогнула. Все же она напала на человека и он сейчас тут. Но то, что еще недавно ненавистный старец сказал - было неожиданным. Уже давно никто из посторонних не говорил о маме ничего хорошего. Девочка поглядела на старика иначе:
- Вы знали маму? - робко спросила она, даже не надеясь на ответ, ведь тема о ее маме была запретной даже в разговорах с отцом.

- Да, знал, - немного подумав ответил еще недавно ненавистный враг народа. Но в подробностях рассыпаться не стал. Ведь о любом человеке можно рассказывать часами, а на банальное "расскажите про маму" всегда можно было ответить банальным "достойная добрая женщина". Но было ли это сейчас уместно и нужно?
- Самюэль и Раэлия (так редко упоминаемое имя матери) были подругами, а мэтр Сорэн (впервые услышала она имя старика) служил с моей сестрой, - пояснил в двух словах ситуацию отец, - думаю, он может рассказать о ней и своё видение, и свою версию.
- О да, это можно, но не когда ребёнок истощен и устал, - опять поднялись вверх уголки губ мэтра.

Хоть "достойная добрая женщина", было бы и не столь "банальным" учитывая все обстоятельства прошлых отзывов о маме, но все же девочка чувствовала, что расспросы неуместны, как бы ей ни хотелось. Зато теперь она вдвойне устыдилась своей несдержанности. Она напала на человека, который уважает ее мать, да еще по всей видимости состоит в дружеских отношениях с тетей. Девочка опустила глаза.
-Папа, я сделаю как ты скажешь, - наконец ответила дочь отцу.

- Я думаю, тебе будет лучше у Сэм. Я тебя буду навещать... - отец вздохнул, но было понятно, что навещать он будет сам и других желающих проведать любимую тётушку не предвидится. Правда были ли они нужны? Вот то-то же.

Девочка понимала, что это лучший выход. Женушка папы все равно ему после произошедшего житья не даст. Эни наверняка подсматривала и уже донесла все "мамуле". Да и с тетей хорошо и спокойно, весело и познавательно. Только вот отец... Гарпия будет в блин расшибаться, абы не давать ему навещать родную дочь, это эльфийка понимала и будучи ребенком. Но все же... все же так будет спокойнее папе. Его не будут грызть целыми днями. Он не будет переживать за старшую дочь. Да и что грешить, ей самой не придется больше грызться с этим змеиным клубком. Эстель взяла ладонь отца и прислонилась к ней щекой, она не волновалась о том, что мэтр Сорэн может подумать о ее воспитании.
- Хорошо папа...
Затягивать сборы и прощания она не хотела. Она не вынесет быть рядом с отцом долго, зная, что скоро ей придется покинуть его. Если сжигать мосты то молниеносно.
- ...но я хочу уехать сегодня, - твердо произнесло дитя.

Мудрое дитя, что скажешь. Отец лишь кивнул, всё прекрасно понимая и пошел давать указания слугам - не каждый же день старшая дочь уезжает неизвестно насколько. Так что лошадь ей снарядили, вещи собрали (не все, но основные, как говорили тогда - не навсегда же едешь... наивные...), паёк тоже упаковали (опять же, не по диким лесам дорога, а по обжитым, трактиры с едой и ночлегом вдоль дорог имелись)

Мэтр занимался какими-то своими делами и девочке своё общество не навязывал. Мол дорога длинная, еще успеем наговориться.
Отец понимал, что суета это мелочи и если что - был в полном распоряжении дочери.
Бернар же бегал за хозяйкой, тоже всё понимая и не желая расставаться. Одновременно махая хвостом, в надежде на что-то, но и жалобно поскуливая.

Мачеха, демонстрируя услужливость перед отцом тоже притихла и мерзко лыбясь притащила любимой падчерице корзинку с пирожками. Крысиным ядом они не пахли, и на том спасибо.
Сёстры вырядились как на праздник и если две старшие активно обсуждали, чем теперь засадят сад (пока мэтр их не остудил чем-то чешущимся проигнорировав все крики мачехи), то у младшей хватило ума извиниться и попрощаться...

Много вещей с собой брать Эстель не стала, ограничившись набором минимума. Остальное отец мог пристать почтовым экипажем. Сборы много времени не заняли, с младшей попрощались украдкой, ясно, что сестры заклюют, если узнают. Эсти ее не винила, она была рада, что та еще не до конца прогнила в этом гадюшнике. Прощание было так же коротким. Девочка погладила пса, обняла отца, прошептала "люблю тебя, пап", резко развернулась, изобразила реверанс, полагающийся для таких моментов перед мачехой и иже с ней. Вскочила в седло... немного более порывисто, чем следовало. Конь потоптался на месте, сделал круг... Мамин сад... ее райский уголок.... Печальная улыбка отцу.... Она пришпорила скакуна и тот ринулся в раскрытые ворота, а девочка изо всех сил душила в себе слезы или они душили ее... уже не важно... уже все не важно... Проскакав пару минут галопом, она сбавила темп до шага. Уже позади... уже легче... куда легче... Мэтру Сорэну свою выходку она объяснять не стала, ей казалось, старик поймет. Поэтому, когда маг нагнал эльфийку она молча печально смотрела перед собой.

Старик действительно понял и степенно догнал девушку на очередном повороте. Здесь где-то и заканчивались владения отца, здесь уже не был слышен лай Бернара... Всё. Уже всё.
Дед смерил её взглядом, перевёл свой взгляд на лошадь, удивлённо пробормотал:
- Животное-то зачем загонять, чем нагрешило... - после чего вернул внимание эльфийке и начал:
- Хех, я конечно понимаю, что рассказать тебе что-то уже пора, но учить еще рано... Ладно, рискну потешить тебя, только не гневайся сударыня, если что, моим старым косточкам и так тепло, - говорил он в шутку, но без издевательства. Будто то, что произошло ни капли его не удивило, он уже сотни раз видел подобное и пытался привить такое же отношение и девочке, - жизнь штука такая, сегодня ты меня выведешь, завтра я тебя, а там послезавтра пройдёт, так мы и забудем, что было, дело-то давнее.
- О давних делах, я наверное тебе и расскажу. Отец тебе про мать, видно много не говорил, но не потому, что не любил, а потому, что не знал, что можно говорить, что нельзя. Тем более не знает никто толком, где она сейчас. Пропала она, а как бывалые солдаты скажут, что раз тело не нашли, то жива. Вот и мы будем надеяться, что живёт и здравствует, нас любит, но вернуться не может.
- Сам-то я откуда её знаю... Лет двадцать назад заварушка была, что мама не горюй. Часть эльфов с демонами задружилась, а всем остальным, это ясное дело не понравилось. Вот и получается, что одни эльфы демонов призывают, а другие, вместе с людьми их рубят. Хотя что я тебе рассказываю, ты же девочка умная, историю учила? Я, Сэм и Рэли вместе служили. Тогда все были одинаковыми, братьями по мечу да жезлу, под одним флагом шли. Вроде и после войны держались вместе - Сэм наследство получила, титул, земельку, я - при ней крутился, хе-хе... - старик погрузился в воспоминания, видать тема его отношений с тёткой была крайне интересной и о ней можно было много чего говорить...
Очнувшись от своих, несомненно сладких воспоминаний, спутник осмотрелся по сторонам и как ни в чем не бывало продолжил:
- Ну и мать же твоя вместе с нами, то бишь с батей твоим тогда еще. Глаза у тебя от неё, кстати. И лицо. Вылитая она.
- Все мы трое были магами. Мать твоя как раз по вашей, эльфийской, мастерица была, Самюэль - элементалист, я - мистик. Может потому вы с тёткой так и сдружились, что не только кровь зовёт, а и ремесло, - старик усмехнулся, - не надо делать широкие глаза, брови выпадут. Будто не знала, что тётка - для кого-то волшебница, для кого-то ведьма... Она по теории специалист, её работы это нечто, но вот в быту она не колдует из принципа... Рэли в нашей тройке была адептом-практиком, а я как-то между ними посерёдке. А сейчас тогда как наставник реализуюсь, в последние-то свои годы да с твоей помощью.
... тут он сделал долгий перерыв в рассказе - похоже, что действительно задумался о своём преклонном возрасте. Хотя если присмотреться, то был ну максимум на двадцать лет старше Самюэль. Хотя что такое двадцать лет для эльфийки? А для людей?
- В общем, байками про доблесть твоей тётки да матери в боях я могу тебя еще долго потешать. Но сразу с тебя беру уговор - все вопросы по семейной жизни - к отцу или к тётке лично. А лучше вообще дождёшься, пока они сами расскажут. Хорошо? Как друг семьи я рядом, но в семейное никогда не лез и деталей не знаю. А в двух словах ты и сама-то знаешь лучше меня, кто кого со свету сжил, а кто кого только собирался, - с этими словами он обернулся, взял всунутую мачехой корзину с пирожками и запустил в реку, через которую они только что проезжали. В конфликте "гарпии против тётки" его сторона была ясна, но вот во всех остальных...

Старик говорил много и пока в общих чертах. Эстель была благодарна ему, его пространственные воспоминания отвлекали от тяжелого расставания. И все же... Она и не думала, что судьба связала всех на поле боя, они и не думала, что мама, тетя и папа могли воевать. Она, конечно знала, что папа по долгу службы... но чтоб на войне... или, как выразился старик - "в заварушке"... Но тем не менее общий план был общим. Она наконец-то встретила человека, который не уходил от вопросов о маме, а ее интересовала из всего повествования лишь часть про Рэли...пока...
- Какой была...мама?
Верно, все что она знала о маме, было почти целиком и полностью вытянуто из тетки, и это были в основном общие фразы, которыми та прикрывалась. Зачем? Эстель до сих пор не понимала. Да, верно, она не понимала, почему ей никто не рассказывал про мать. И ей выдался шанс все исправить! Но вот с чего начать...

Намного позже она узнала полную версию случившегося в семье. Лишь намного позже рассказы отца и тётки наложились один на один. Позже множество обрывочных воспоминаний и мелких деталей сложились в цельную картину. Позже стало возможным задаться вопросом "А не заняться ли поиском матери?" Всё это было намного позже.

Но тогда Сорэн действительно оказался просто другом семьи и о всех тёмных делишках, на которые шли родители отца, чтобы избавиться от "неподходящей пары" для своего единственного сына, просто не знал. Или не хотел знать - и его можно было понять.
Мэтр вздохнул и закатил глаза. Ну как можно ответить на вопрос "какой?". Какой была... например весна? Тёплой, ласковой, радостной - еще тысяча определений, но которые ничего не скажут об именно той весне, о которой спрашивали... Каким был человек? Для стражника или шпиона, составлявшего подробные и четкие досье на своих "клиентов" ответ на подобный вопрос не стал бы проблемой. Для старого же друга...

- С чего начать? Итак, она была эльфийкой. Это факт. О её происхождении и родне даже мы с Сэм ничего не знали, так что здесь еще один клубок легенд. Была ли они сиротой, изгнанницей или... это загадка, даже для меня. Внешне? Небольшого роста, стройна, хрупка как травинка. Мы посмеивались, мол в таком обличье скрывалась могучая колдунья, не боящаяся выйти в одиночку даже не демона. Лицо? Так уже ж говорил, совсем как мать. Какой еще она была? - мэтр опять задумался, чтобы охарактеризовать её парой слов, - светлой. Именно, что светлой. Доброй...

- Спасибо, мэтр, - от чего-то поблагодарила девочка и отвернулась.
Некоторое время ехали молча...
Декан факультета боевой магии, подбросила артефакт в ладошке. Эльфийка смотрела на капли дождя, стекающие по окну. Как много воды утекло... Но все же.. Она сделала правильный выбор, покинув отца, как бы больно ни было. Даже вместе, все семейство не могло в последствии ничего противопоставить Эстелиане. Она стала самодостаточной особой и заставила себя уважать. Сестрам оставалось только сплетничать о ней в ее же отсутствие. Даже свои сквернословные выходки им пришлось оставить в прошлом, а мачехе приходилось строить из себя любящую доброжелательную матрону. Декан усмехнулась. Ее все это более не заботило. В ее жизни самыми дорогими так и оставались, мать, отец и тетя, поменялась лишь она сама. Хотя... поменялась ли?

Наверное всё-таки поменялась. Измученный ребёнок, у которого уже начали сдавать нервы, вполне комфортно расположился и расцвёл в доме у тётки. Отец остался верен обещанию и на праздники всё же навещал родных, хотя и было видно, что каждый год он старел на два. Несмотря на отъезд Эсти, мачеха не изменила своей вампирской сущности и продолжала сосать кровь папы чуть ли даже не с большим аппетитом.

Мэтр, тоже живший вместе с тёткой, девочку не обижал, потихоньку обучал азам магии... Они сдружились с Эсти, но старик был другом и Сэм. И по какой-то странной случайности (или договорённости) чем больше вопросов задавала девочка про мать, тем больше получала заданий, тем интенсивнее становились тренировки, тем больше ей было поручено прочитать.
Вообще-то, у него с тёткой были странный отношения - или они действительно когда-то носили романтический оттенок но увяли и переродились в добрую дружбу, или же это изначально была дружба и многозначительные шуточки вполне устраивали обоих...

Мать же... С матерью вопросов становилось всё больше. Самюэль, конечно, не могла уже откладывать расспросы про Рэли, ведь настойчивая девочка жила совсем рядом с ней, но... Она легко могла утолить жажду ребёнка, которому о матери не говорили вообще - много рассказывала о том, какая мать была женственная, какая хорошая как она познакомилась с отцом, как они любили друг друга... Рассказывала, какой подругой она была для неё. Но как ни крути, вскоре стало ясно - тётка никак не хотела переходить к главному - когда и почему мать исчезла. Когда расспросы настырной племяшки перешли все границы, тётка раскололась и устало вздохнула "Не знаю я Эсти, не знаю. Подозреваю, но точно не знаю. А подозрения озвучить не могу, это будет предательством что Рэли, что брата. Повздорили они с твоей бабушкой, когда я в отъезде была... Берегите боги её душу" В тот же вечер мэтр всё же изменил своему обещанию не лезть в семейные дела, отвёл Эсти в гостинную, где указал на портрет дедушки и бабушки по отцовской линии. После чего молча ушел. Мол сама уже взрослая, думай сама куда копать дальше. Сначала девочку это смутило, но после раздумий она поняла, что в доме отца все портреты были от мачихи. Её дядюшки, тётушки, троюродные братья и любимые хомячки.
Всё прошлое семьи Эсти, всё прошлое по отцовской линии хранилось здесь, у тётки. И это было единственное прошлое, за которое она могла пока что уцепиться, ведь от матери всё еще не было новостей.

И Эстель стала изучать, она всегда понимала, что ни малейшего намека на ее мать мачеха не потерпит в своем доме и всегда подозревала, что все вещи которые касались или даже могли принадлежать маме были здесь - у тети. Девочка стала с утроенным рвением копаться в семейных архивах, изучать каждую картину в доме (уделяя внимание деталям), лазала на чердак поместья, часто тайком и ночью. Потом не выспавшись, клевала носом на лекциях мэтра, а тот все улыбался загадочно, но ничего не говорил. Ее интересовало все, что могло дать хоть малейшую зацепку для раскрытия тайны исчезновения мамы. Она так же уделяла много внимания исследованиям о своей бабке. Ведь по словам Сэм, именно после ссоры с ней, мать исчезла.
Отцу девочка радовалась как никому. Самыми счастливыми днями ее жизни были те, когда она могла быть вместе с папой, тетей, а теперь еще и мэтром, к которому она стала относиться как к члену семьи. А из них выходила отличная семья. Дружная, любящая и радостная...
Однажды, после очередной отмазки тетушки, Эсти тихим голосом выдала:
- Ты ведь тоже хотела бы ее найти, поговорить, вспомнить былое... И ты понимаешь почему и как мне важно разобраться. Я всегда буду любить папу и тебя, и мэтра... Но мне не достает этой важной части моей жизни. Чтобы найти себя, я должна найти ее.

- Всему своё время, - грустно улыбнулась тётка, - не её воля была в том, что она ушла. Тебе еще и года не было. После смерти моей матери, твоей бабки-то, я вернулась, но... Роберт сказал, что это была последняя воля нашей мамы - брак Роберта с той стервой... Я ему пыталась объяснить, что маме уже всё равно, но он её ведь тоже любил... Как и ты любишь мать. Ну и что Рэли оставалось делать? Крутиться на правах не пойми кого? Забрать тебя и оставить отца на растерзания? Тогда его уже бы давно в могилу бы свели... Так что я её понимаю...

Всё упиралось в бабушку (светлая память) - идея этого проклятого брака исходила от неё и понятно, что Рэли с байстрючкой была ей как кость в горле. Если даже перед смертью она настаивала на браке сына по корыстным побуждениям, а не по любви... Но она была давно мертва, а у мёртвых ничего и не спросишь. Или же...?

Декан печально улыбнулась своим воспоминаниям, подошла к шкафу, достала бокал и вино. Камин, вино и дождь... Неизменное сочетание, заставлявшее ее вспоминать прошлое...
Она не знала зачем, но вскоре после того разговора с тетушкой наведалась в фамильный склеп. Придя в последние пристанище тел предков, она опустила траурную лилию на мрамор и отчего-то заговорила с давно умершей бабкой, которую никогда не знала. Она верила в то, что бабушка хотела сыну счастья, но вышло все иначе. Стерпиться-слюбиться не получилось. В итоге бабуля жила последние годы на нервах, тратя свою жизнь понапрасну. Ее последние желание так и не принесло никому счастья, а лишь разбило жизнь Рели, Эстель, Роберту и мачехе. Никто из повязанных в этой истории не был счастлив. Обо всех своих домыслах Эсти и рассказала на могиле бабушки. Она надеялась, что та услышит внучку в загробном мире. Наивно надеялась, что захочет исправить свою ошибку, поможет ей отыскать мать. А может просто хотела, чтобы старуха поняла, что натворила. На какие страдания обрекла близких. Говорила Эстель тихо и долго,просто сидя на холодной лавке, не обвиняя никого, просто зная, что права, и понимая, что бабке-то уже все-равно, но почему-то уверенная, что это необходимо.

Очередная волна воспоминаний только было накатилась на неё... Разгневанная тётка с ледяными шарами в ладонях и в прямом смысле огнём в глазах, испуганный отец, уже ощутивший горячую руку сестры, крики "Роберт, как ты мог? Почему ты мне соврал?", Сорэн пытающийся их разнять... - это всё было, это всё было давно и в прошлом...

В её комнату осторожно постучали и не дожидаясь ответа робко зашел один из её помощников:
- Госпожа, простите? - вид у парня был потрёпан, волосы обожжены, а вокруг него уже мерцала защитная сфера, - опять студенты, опять аномалия...

Декан вздохнула:
- В последнее время что-то часто.
Эльфийка окутала себя сферой, своей собственной разработкой, дополненной маленькой искажающей пространство хитростью. Все-равно в итоге придется разбираться лично. Зачем же медлить...
- Что на этот раз? - Амулет она сунула в карман.

- Призыватели. Портал. Пока без жертв.
В коридоре Эстель ждали еще пара коллег, уже услужливо подготовивших телепорт к месту происшествия.
Шагнув в него она очутилась сразу в лаборатории призывателей, стены которой были обвешаны схемами различных пентаграмм, чучелами призываемых тварей, а так же изображениями тварей, которых лучше не призывать.
В противоположном углу комнаты мерцало разорванное пространство портала, за которым полыхал огонь и из которого как раз в момент прибытия наставников чинно выплывал ифрит. Трое студентов валялись рядом с порталом на полу, беспомощные, но вроде бы еще живые.

Оценив обстановку, Эстелиана вынула небольшой томик записей. Ифрита нужно было заморозить, этим самым обезопасив, беспомощно валяющихся рядом учеников, обездвижить цель, запихать обратно в портал и закрыть его. После можно уже и с неучами разобраться. Использовать заклинание призыва четверного круга силы, как самонадеянно! Главное, чтобы еще живы были, дабы было с кем ...разбираться... Декан открыла записи на синей закладке магии воды и прочла заклинание "заморозки".

После решительного заклятья эльфийки огненный демон, превосходивший её в размерах раза в три, моментально оказался вморожен в глыбу льда. По крайней мере пока что. Соратники по наставлению бездарей и лентяев перспективного подрастающего поколения рассредоточились по комнате и довольно скоординировано поддержали Эстелиану. Пока двое её замов, толковые мальчики, стали рисовать серебристые руны вокруг дыры в пространстве и медленно замыкать их во всё сужающийся круг, коллега с соседнего факультета целителей направила лучи животворящего света на валяющиеся вокруг портала раздолбаистые тела... Судя по форме и лицам - всего лишь первокурсников.

Но всё только начиналось. Хотя ифрит и закрывал часть портала своим грузным телом, из-за под него в помещение накатила волна лавы, вылетевшая прямо в лабораторию и совсем чуть-чуть не дошедшая до пока еще валяющихся студентов. Глыба пусть и магического но льда моментально начала испаряться. Лаборатория превратилась в баню, было жарко и густой пар бил в глаза. Да и что-то из наглядных пособий, судя по запаху решило ни с того ни с сего загореться.

Эльфийка вздохнула. Все же неправильный сегодня день, этот дождь на улице, старые воспоминания, а теперь еще и первокурсники с их выходками. Декан подалась вперед, она сделала всего пару шагов, но жар теперь буквально опаливал. Пока ифрит был хоть как-то еще скован льдом, Эстель врезала по нему сгустком силы - огненное создание нужно было откинуть обратно в портал, а затем возвести барьер. Накрыть бушующий жар колпаком, не позволяя более ничему распространится. Казалось одежда вот-вот загорится, и если бы не магическая защита, наверное так и произошло б. Дышать было трудно, гарь и удушливый газ потихоньку отравляли организм. Эстелиана взяла волю в кулак, пока она не завершит барьер, она не может себе позволить такую слабость.

Извечным недостатком классических силовых полей для блокировки чего-бы то ни было материально был их малый радиус. Изначально созданные для защиты мага от снарядов самая простая их версия представляла небольшую сферу вокруг самого колдующего. И практически все их улучшения увеличивали лишь радиус этой сферы, создание же препятствий вдали от заклинателя до сих пор оставалось вотчиной элементалистов и природников - со всеми их недостатками и хрупкостью естественных препятствий.

Эти пара шагов дались Эсти с огромным трудом, но в её жизни был опыт и намного более крупных проблем. Пока она воздвигала барьер, Энгелина, декан от целителей одарила коллегу дополнительной защитой от огня, которая, к сожалению, не вылечила уже появившихся ожогов (несмертельных, но болезненных). Леен и Риан в очередной раз проявили сообразительность и пока один запечатывал портал, второй эвакуировал одного из студентов в противоположный угол. Из-за спины в ифрита ударила молния, видать подтянулось подкрепление, но результаты студентских игрищ тоже не собирались сдаваться. Пусть и ограниченная от распространения лава стала продолжила наполнять получившуюся чащу между стенами и силовым полем, а из портала потянулся рой какой-то черной дряни...

Эстель перевернула страницу в своем записном томике, последовало несколько взмахов руки и короткая фраза кольца холода. На рой должно было хватить, конечно, если он без прочих сюрпризов. Рассмотреть, что так дружно вывалило на встречу магам из портала, не представлялось возможным из-за задымленности помещения. Уровень лавы декан держала под контролем, чтобы при необходимости "поднять" стенки удерживающего контура.

Поддерживать одновременно поле и заморозку, бросаться элементальными кольцами да еще и следить за уровнем лавы было довольно тяжело даже для умудрённой эльфийки. Правда она не зря была деканом и хоть с трудом, но пока еще справлялась.
Еще одна хирургически точная молния из-за спины Эсти попала прямо в лицо ифриту и добила его, после чего огненный дух скрылся под уже медленнее, но прибывавшей лавой. Леен еще раз телепортировался прямо под стенку поля, через которую не смотря ни на что бил огромный жар, подхватил студента и вместе с ним ушел еще одним телепортом в безопасное место. Судя по заклятьям Энгелины, она лечила парочку уже доставленных студентов и от боя отвлеклась. Целители... что с них взять. Вечно начинают спасать одних не беспокоясь об окончательном устранении опасности.

Эсти тоже не сплоховала и рой был практически уничтожен одним заклятьем. Не ладилось только у Риана - хотя это сложно сказать однозначно. Он не заблокировал портал, а переключил его на какой-то другой план. С одной стороны неизвестно, кто мог полезть из него дальше, но по крайней мере лавы там не было и она стала потихоньку убывать.
Оставим на его совести, кого она могла там обрадовать, но пара мгновений на передышку у преподавателей появилось.

Эстелиана оценила обстановку. Опасность пока миновала.
- Леен, помоги Риану! - Скомандовала эльфийка, сама же решила спасти последнего из горе-студентов, прибегнув к привычным порталам. Помощники вдвоем наверняка осилят закрытие - мальчики способные и дар у них на достойном уровне.