В пятницу 21 января Росава задержалась в библиотеке дольше обычного. Вообще учеба давалась ей легко, но от посиделок допоздна в библиотеке не застрахован ни один студент. Так что к восьми вечера она только-только выходила из учебного корпуса усталая и голодная. На улице было холодно и ветрено, шел легкий снег. Кончики волос привычно покрывались ледяной корочкой.
Уже совсем стемнело и город наполнился огнями. Несмотря на довольно плохую погоду, не любоваться этим зрелищем было просто невозможно.
По дороге к автобусной остановке Росава перебирала в голове события этого дня, достаточно необычные. С утра её вызвали к проректору по научной работе, который до этого ничуть не интересовался её персоной, а в этот раз говорил с ней почти полчаса, интересовался её успехами в учебе, профессиональными интересами, а под конец вручил пакет, в котором оказалась обширная анкета и приглашение на беседу с представителем "Имперского клуба". (На субботу, на 7 вечера в Здании Двенадцати Коллегий СПбГУ, вход по приглашению.)
- В этот "Клуб" входят ряд компаний и НИИ,.. корпорация или вроде того. Они курируют ряд научных проектов, в том числе и наших. Не знаю, почему они заинтересовались тобой, но если ты им подойдешь, о лучшей карьере и мечтать не приходится. - в голосе проректора сквозило недоумение и уважение пожалуй большее, чем полагается выказывать первокурснице.
Когда Росава выходила из кабинета проректора, у неё возникло чувство, что чей-то разум осторожно касается её, но сколько ни ни пыталась определить, откуда пришло это чувство, ничего не вышло. Визитка-пропуск тоже была не совсем обычным кусочком картона - от неё исходило
явное ощущение магии.
Не успела Росава отойти и на сотню шагов от библиотеки, как заиграла мелодия телефонного звонка. Звонил Владимир Богомил, тот самый жрец, с которым она не так давно познакомилась. До этого они встречались всего несколько раз и хотя оба остались довольны встречей, сам он звонил ей в первый раз:
- Здравствуй, Росавушка. К нам в общину знатные гости нагрянули неожиданно. Если можешь, приезжай, тебе будет интересно познакомиться. Ну и стол по этому поводу хороший накроем, считай праздник.
На последних словах живот предательски забурчал...
Полная Версия: Росава. Идущая по древнему пути.
В голове промелькнули мысли о вкусненьких маринованных грибочках и мягкой пропаренной репе. Да, порой, желудок – лучший советник в вопросе отправится или не отправиться в гости.
- Хорошо, я только освободилась, буду через полчасика.
Но, не смотря на размышления о том, как здорово будет угоститься простой и здоровой пищей в общине, мысли, большей своей частью, были заняты неожиданным интересом и необычным приглашением от «имперского клуба». Стоило за эти две недели немного разузнать об этих неожиданных заинтересованных. Ох, не к добру...
Девушка спрятала мобильник в кармашек рюкзака и направилась в сторону автобусной остановки. Ветер гнал лёгкие снежинки, которые попадая в длинные спутанные волосы, застревали там и становились частью ледяного узора.
«Спать должны зимой русалки, а не по сугробам шастать», - пронеслась в голове забавная мысль, заставившая улыбнуться даже сквозь усталость.
Росава наблюдала за седыми космами ветров, проносящихся мимо неё, спрятавшейся внутри небольшой остановки, и продолжала свои нехитрые размышления о происшедших сегодня событиях. Стоило не только поискать информацию об этом клубе в интернете, но и спросить у мудрых людей, например у Богомила, не знает ли он чего о них.
Подошедший автобус не обрадовал наличием свободных мест, но это было не важно. Пощёлкав кнопочками техники, девушка обеспечила себе интернет и, привычно скользя кончиками пальцев по экрану, набрала в поисковике запрос «имперский клуб».
- Хорошо, я только освободилась, буду через полчасика.
Но, не смотря на размышления о том, как здорово будет угоститься простой и здоровой пищей в общине, мысли, большей своей частью, были заняты неожиданным интересом и необычным приглашением от «имперского клуба». Стоило за эти две недели немного разузнать об этих неожиданных заинтересованных. Ох, не к добру...
Девушка спрятала мобильник в кармашек рюкзака и направилась в сторону автобусной остановки. Ветер гнал лёгкие снежинки, которые попадая в длинные спутанные волосы, застревали там и становились частью ледяного узора.
«Спать должны зимой русалки, а не по сугробам шастать», - пронеслась в голове забавная мысль, заставившая улыбнуться даже сквозь усталость.
Росава наблюдала за седыми космами ветров, проносящихся мимо неё, спрятавшейся внутри небольшой остановки, и продолжала свои нехитрые размышления о происшедших сегодня событиях. Стоило не только поискать информацию об этом клубе в интернете, но и спросить у мудрых людей, например у Богомила, не знает ли он чего о них.
Подошедший автобус не обрадовал наличием свободных мест, но это было не важно. Пощёлкав кнопочками техники, девушка обеспечила себе интернет и, привычно скользя кончиками пальцев по экрану, набрала в поисковике запрос «имперский клуб».
На запрос поисковик выдал обычную кучу совершенно ненужной ерунды, но между очередных сенсаций и рекламы проскочили и нужные ссылки, среди которых была и прямая ссылка на сайт этой самой организации. Сайт порадовал хорошим оформлением, но без регистрации большинство информационных разделов было недоступно (а регистрация была мудреная, требовалось выслать в службу поддержки скан паспорта для подтверждения личности). Но и открытой информации было немало:
"Имперский клуб" оказался одновременно общественной организацией, научным сообществом и корпорацией, объединяющей большое количество предприятий, лабораторий, НИИ и проектов в самых разных областях от высоких технологий до археологии. Среди них значились и фармацевтические компании и медицинские институты. Что их объединяло кроме фондов, было непонятно, но размах говорил сам за себя. Кто командует всем этим парадом указано не было. Вместо этого предлагался большой список контактов по всем возможным вопросам.
На просторах интернета особой шумихи насчет этой организации не было. Её контакты значились на многих серьёзных специализированных сайтах, но никто не обсуждал проекты, не перемывал косточки и сенсаций тоже не было. Хотя отдельные намеки на то, что "имперцы" перехватывают многообещающие проекты и прикрывают неугодных были, как и насчет их связи с правительством, спецслужбами, мировым масонским заговором и инопланетянами.
Увлекшись чтением, Росава едва не пропустила свою остановку и пропустила бы, если бы не почувствовала знакомый запах трав. Мимо неё к выходу проходил молодой мужчина с рюкзаком, на котором был нашит солярный символ, ну а запах... его невозможно было перепутать ни с чем, такой может быть только у большого травяного сбора. Заметив внимание Росавы он улыбнулся. На этой остановке выходили только он двое. И направились в одну и ту же сторону.
Из-за тёплой одежды из его внешности удалось рассмотреть только средний рост, более-менее "правильное" телосложение, возраст порядка 25-27, вполне симпатичное лицо. А еще он умудрялся передвигаться почти бесшумно, хотя и не прикладывал к этому видимых усилий. Утоптанный снег просто отказывался скрипеть под его мягкими мокасинами.
Идти вам с поворотами и не везде по главной улице, так что случайное совпадение маршрута почти исключено. Он идет немного впереди, если ты не заговариваешь с ним.
"Имперский клуб" оказался одновременно общественной организацией, научным сообществом и корпорацией, объединяющей большое количество предприятий, лабораторий, НИИ и проектов в самых разных областях от высоких технологий до археологии. Среди них значились и фармацевтические компании и медицинские институты. Что их объединяло кроме фондов, было непонятно, но размах говорил сам за себя. Кто командует всем этим парадом указано не было. Вместо этого предлагался большой список контактов по всем возможным вопросам.
На просторах интернета особой шумихи насчет этой организации не было. Её контакты значились на многих серьёзных специализированных сайтах, но никто не обсуждал проекты, не перемывал косточки и сенсаций тоже не было. Хотя отдельные намеки на то, что "имперцы" перехватывают многообещающие проекты и прикрывают неугодных были, как и насчет их связи с правительством, спецслужбами, мировым масонским заговором и инопланетянами.
Увлекшись чтением, Росава едва не пропустила свою остановку и пропустила бы, если бы не почувствовала знакомый запах трав. Мимо неё к выходу проходил молодой мужчина с рюкзаком, на котором был нашит солярный символ, ну а запах... его невозможно было перепутать ни с чем, такой может быть только у большого травяного сбора. Заметив внимание Росавы он улыбнулся. На этой остановке выходили только он двое. И направились в одну и ту же сторону.
Из-за тёплой одежды из его внешности удалось рассмотреть только средний рост, более-менее "правильное" телосложение, возраст порядка 25-27, вполне симпатичное лицо. А еще он умудрялся передвигаться почти бесшумно, хотя и не прикладывал к этому видимых усилий. Утоптанный снег просто отказывался скрипеть под его мягкими мокасинами.
Идти вам с поворотами и не везде по главной улице, так что случайное совпадение маршрута почти исключено. Он идет немного впереди, если ты не заговариваешь с ним.
Девушка мягко листала сайты и просматривала информацию.
«Всё чудесатее и чудесатее. В такие моменты действительно начинаешь верить в масонов и вселенский заговор». Действительно, было очень необычно, что такая, без преувеличения сказать, пафосная организация прислала ей, студентке-первокурснице, приглашение. Если ничего особо отрицательного не обнаружится, то можно будет и сходить.
Благословение или проклятие, но тесная связь с мирозданием даровала ей очень тонкое ощущение вселенной, в том числе и обоняние. Почувствовав в этом, не особо ароматном автобусе, словно привет из лета, запах травяного сбора, а за ним и узрев симпатичного молодого человека, не ответить на улыбку которого было невозможно, она вдруг осознала, что это её остановка и если она не поторопиться, то будет возвращаться пешком по снегу. Подхватившись с места, она таки успела выпрыгнуть в закрывающиеся двери автобуса.
Задержавшись на остановке, Росава щёлкала кнопками техники и упаковывала всё в рюкзачок, а покончив с этим, побежала догонять неожиданного спутника. Всё-таки вместе дорога всегда веселей.
- Здравия! А ты, случаем, не к Богомилу?
На её лице играла очаровательная дружелюбная улыбка, а из-под упавшей на глаза пряди, снова начинавшей покрываться тоненькой корочкой льда, светились летним рассветом зелёные глаза.
«Всё чудесатее и чудесатее. В такие моменты действительно начинаешь верить в масонов и вселенский заговор». Действительно, было очень необычно, что такая, без преувеличения сказать, пафосная организация прислала ей, студентке-первокурснице, приглашение. Если ничего особо отрицательного не обнаружится, то можно будет и сходить.
Благословение или проклятие, но тесная связь с мирозданием даровала ей очень тонкое ощущение вселенной, в том числе и обоняние. Почувствовав в этом, не особо ароматном автобусе, словно привет из лета, запах травяного сбора, а за ним и узрев симпатичного молодого человека, не ответить на улыбку которого было невозможно, она вдруг осознала, что это её остановка и если она не поторопиться, то будет возвращаться пешком по снегу. Подхватившись с места, она таки успела выпрыгнуть в закрывающиеся двери автобуса.
Задержавшись на остановке, Росава щёлкала кнопками техники и упаковывала всё в рюкзачок, а покончив с этим, побежала догонять неожиданного спутника. Всё-таки вместе дорога всегда веселей.
- Здравия! А ты, случаем, не к Богомилу?
На её лице играла очаровательная дружелюбная улыбка, а из-под упавшей на глаза пряди, снова начинавшей покрываться тоненькой корочкой льда, светились летним рассветом зелёные глаза.
- Привет. Да, к нему. - незнакомец замедлил шаг чтобы идти вровень с Росавой. - Я Сиффир. А для тех, кого это имя смущает - Андрей. Ты из его общины или в гости приехала?
За время поездки ветер поулегся и снег больше не шел. Сиффир и Росава беседуя срезали дорогу через жилой массив, когда из ближайшего подъезда высотки навстречу им вывалилась с хохотом большая компания молодых людей кавказской национальности. Пятеро парней, достаточно хорошо одетых. А ветер дувший с их стороны донес отчетливый запах марихуаны. Увидев в нескольких шагах от себя в свете фонаря красивую девушку, они о чем-то загалдели на неизвестном Росе языке, а уже через пару фраз один из них кричал ей:
- Эй, красавица, пашли с нами, нэ абыдым! Бросай своего барана! Я джигит, я покажу тэбе настоящий любовь! Заплатым харашо.
Сиффир бросил короткий взгляд на Росаву и на них, сунул правую руку в карман и, похоже, собирался спокойно идти дальше, игнорируя хамов. Испуганным он не выглядел, но и в бой не рвался. На ходу он вытянул левой рукой из бокового кармашка рюкзака миниатюрную бутылочку, вроде тех, в которых продают сироп от кашля, отхлебнул, скривился и сунул её обратно.
- Чего зыришь, шакал? - подначивали его "джигиты". - Э, куда пошли? Куда пошла шлюха?
Только один из них не участвовал в оскорблениях, просто ожидая остальных рядом, сидя в джипе "Landcruiser".
За время поездки ветер поулегся и снег больше не шел. Сиффир и Росава беседуя срезали дорогу через жилой массив, когда из ближайшего подъезда высотки навстречу им вывалилась с хохотом большая компания молодых людей кавказской национальности. Пятеро парней, достаточно хорошо одетых. А ветер дувший с их стороны донес отчетливый запах марихуаны. Увидев в нескольких шагах от себя в свете фонаря красивую девушку, они о чем-то загалдели на неизвестном Росе языке, а уже через пару фраз один из них кричал ей:
- Эй, красавица, пашли с нами, нэ абыдым! Бросай своего барана! Я джигит, я покажу тэбе настоящий любовь! Заплатым харашо.
Сиффир бросил короткий взгляд на Росаву и на них, сунул правую руку в карман и, похоже, собирался спокойно идти дальше, игнорируя хамов. Испуганным он не выглядел, но и в бой не рвался. На ходу он вытянул левой рукой из бокового кармашка рюкзака миниатюрную бутылочку, вроде тех, в которых продают сироп от кашля, отхлебнул, скривился и сунул её обратно.
- Чего зыришь, шакал? - подначивали его "джигиты". - Э, куда пошли? Куда пошла шлюха?
Только один из них не участвовал в оскорблениях, просто ожидая остальных рядом, сидя в джипе "Landcruiser".
Даже бегло взглянув на девушку, можно было понять, что игнором дело никак не ограничится. Вообще, любой в здравом уме и трезвой памяти встретившись сейчас с её взглядом, предпочёл бы убраться подальше. Почти по-животному втянув ноздрями холодный воздух, она криво усмехнулось, что сделало ещё более угрожающей её почти первобытный гнев.
Марихуана, как просто, они разглядят каждую чёрточку её гнева, каждое движение волос и всё это будет особенно важно, особенно пугающе. Они сами вырыли себе эту яму, уроды.
Девушка не обращала внимания на спутника, сейчас для неё вообще не существовало ничего кроме её первобытного гнева и тех, кто навлёк его на себя. Почти одновременно с Сиффиром, она сделала небольшой глоток из своей бутылочки с хмельным отваром.
Теперь в голове остался только её гнев, но он не разрастался, он просто мягко наполнял её черты и, когда девушка медленно развернулась к неудачливым «джигитам», глаза буквально светились от ярости, волосы жили своей собственной жизнью, развеваясь, что смотрелось особо эффектно в отсутствие ветра, а усмешка казалась скорее волчьим оскалом, нежели чем-то принадлежащим человеку.
- Шлюха, значит. Ну, иди, иди сюда, морок, я покажу тебе твоё ничтожество.
Длинные ногти с силой впивались в беззащитные ладони. На снег упала алая капля.
А теперь краткий комментарий по механике.
Волосы живут своей жизнью исключительно за аватар. В момент каста мой примальный, да ещё и так меня искажающий аватар, думаю, может проявиться подобным образом.
Теперь про сам каст. Я использую второй уровень сферы майнда, т.е. ментальную атаку (хочу пустить волну страха). Арета у меня третья, значит, по базовым правилам, я кидаю три куба по сложности три плюс два (максимальный уровень используемых сфер – два), за то, что фокус был использован никаких минусов к броскам не должно быть, но это база. Как и что работает у тебя – пока слабо разбираюсь, а потому предлагаю взять все функции бросания на себя.
Марихуана, как просто, они разглядят каждую чёрточку её гнева, каждое движение волос и всё это будет особенно важно, особенно пугающе. Они сами вырыли себе эту яму, уроды.
Девушка не обращала внимания на спутника, сейчас для неё вообще не существовало ничего кроме её первобытного гнева и тех, кто навлёк его на себя. Почти одновременно с Сиффиром, она сделала небольшой глоток из своей бутылочки с хмельным отваром.
Теперь в голове остался только её гнев, но он не разрастался, он просто мягко наполнял её черты и, когда девушка медленно развернулась к неудачливым «джигитам», глаза буквально светились от ярости, волосы жили своей собственной жизнью, развеваясь, что смотрелось особо эффектно в отсутствие ветра, а усмешка казалась скорее волчьим оскалом, нежели чем-то принадлежащим человеку.
- Шлюха, значит. Ну, иди, иди сюда, морок, я покажу тебе твоё ничтожество.
Длинные ногти с силой впивались в беззащитные ладони. На снег упала алая капля.
А теперь краткий комментарий по механике.
Волосы живут своей жизнью исключительно за аватар. В момент каста мой примальный, да ещё и так меня искажающий аватар, думаю, может проявиться подобным образом.
Теперь про сам каст. Я использую второй уровень сферы майнда, т.е. ментальную атаку (хочу пустить волну страха). Арета у меня третья, значит, по базовым правилам, я кидаю три куба по сложности три плюс два (максимальный уровень используемых сфер – два), за то, что фокус был использован никаких минусов к броскам не должно быть, но это база. Как и что работает у тебя – пока слабо разбираюсь, а потому предлагаю взять все функции бросания на себя.
Увидев, что Росава не пройдет мимо приключений, Сиффир без лишних слов направился к кавказцам, постепенно ускоряя шаг. Пока они теряли время в шоке от страшноватых преобразований происходящей с их безобидной жертвой, он разорвал дистанцию и кошачьим прыжком атаковал ближайшего противника. Рука покинула карман, в ней блеснула сталь. Кавказец закрылся, но вскрикнул от боли. Сиффир не шутил. Один из приятелей атакованного кавказца кинулся на помощь своему, но уклоняясь Сиффир сумел зайти ему за спину и взять в захват.
- Еще шаг и я перережу ему горло и принесу его душу в жертву предкам. Шакалы. - прошипел Сиффир.
Не ожидавшие такого сопротивления своим привычным замашкам "джигиты" совсем стушевались. Всё же это были лощеные городские мальчики, а не мужчины с гор и гонор их не выдерживал испытание сталью. Но один из них всё же решился на сопротивление. До этого мирно сидевший в машине выпрыгнул из неё с пистолетом в руке и целясь в Росаву потребовал:
- Отпусти его, а то пристрелю твою девку!
Ствол вполне мог быть и не боевым, но нервный тон парня говорил о том, что проверить это будет совсем не сложно. Достаточно резкого движения.
- Еще шаг и я перережу ему горло и принесу его душу в жертву предкам. Шакалы. - прошипел Сиффир.
Не ожидавшие такого сопротивления своим привычным замашкам "джигиты" совсем стушевались. Всё же это были лощеные городские мальчики, а не мужчины с гор и гонор их не выдерживал испытание сталью. Но один из них всё же решился на сопротивление. До этого мирно сидевший в машине выпрыгнул из неё с пистолетом в руке и целясь в Росаву потребовал:
- Отпусти его, а то пристрелю твою девку!
Ствол вполне мог быть и не боевым, но нервный тон парня говорил о том, что проверить это будет совсем не сложно. Достаточно резкого движения.
«Ух, ярый, ну удружил, помошничек, в людей железками тыкать, да ещё и про духов... Ррры». Сказать, что Росава не одобряла действий Сиффира, значит не сказать ничего, но отступать было уже поздно, да и бросать его тоже было совсем не правильным.
Девушка плавно и угрожающе двинулась на выскочившего из машины. Внешне было совершенно не ясно, кого бояться больше, привычного и понятного парня, пусть и мастерски владеющего ножом, или девушку, которую таковой назвать сейчас было очень сложно, больше напрашивалось сравнение с неким божеством мести, пришедшим за своей жертвой.
Медленно и плавно приближаюсь к тому, что схватился за пистолет, но готова в каждый момент отскочить в сторону, если пойму, что он стреляет. Если выстрелит и не попадёт или не повредит, то брошусь в его сторону, надеясь повалить. Если так и не посмеет выстрелить (на что я, в общем-то, и надеюсь), то дойду и постараюсь отключить, надавив на сонные артерии, добавив лайфом.
Девушка плавно и угрожающе двинулась на выскочившего из машины. Внешне было совершенно не ясно, кого бояться больше, привычного и понятного парня, пусть и мастерски владеющего ножом, или девушку, которую таковой назвать сейчас было очень сложно, больше напрашивалось сравнение с неким божеством мести, пришедшим за своей жертвой.
Медленно и плавно приближаюсь к тому, что схватился за пистолет, но готова в каждый момент отскочить в сторону, если пойму, что он стреляет. Если выстрелит и не попадёт или не повредит, то брошусь в его сторону, надеясь повалить. Если так и не посмеет выстрелить (на что я, в общем-то, и надеюсь), то дойду и постараюсь отключить, надавив на сонные артерии, добавив лайфом.
Увидев, что Росава пошла прямо на вооруженного противника, Сиффир коротко размахнувшись ударил заложника рукоятью ножа в висок, от чего тот упал на снег без сознания, и резко рванулся вперед и вбок к хачику с пистолетом, вызывая возможный огонь на себя. Хачик с пистолетом инстинктивно перевел оружие на новую угрозу и выстрелил. Промахнулся.
- Травмат! - презрительно воскликнул Сиффир. - Дети. Бегите, пока живы!
Кавказцы были изрядно напуганы, но стрелок всё еще надеялся на своё оружие, а еще один вытащил из кармана нож-раскладушку и всех об этом оповестил криком:"Парэжу!" Они постепенно приближались к Сиффиру, но нападать не решались, ожидая пока стрелок выведет опасного противника из строя.
Когда прозвучал выстрел, Росава бросилась на стрелявшего, пытаясь дотянуться до горла. Это сделать не удалось, но во время борьбы Росава на мгновение дотянулась пальцем до его виска. Этого хватило, чтобы призвать к магии и причинить противнику сильную боль. Чтобы оглушить его этого не хватило, но он заорал от боли, выронил пистолет и рванулся прочь.
Сиффир не ожидал, что Росава справится с противником и поспешил к ней, точнее к незадачливому стрелку, товарищи которого явно не успевали реагировать на происходящее.
-1 ПСВ на магию. Стрелка держишь?
- Травмат! - презрительно воскликнул Сиффир. - Дети. Бегите, пока живы!
Кавказцы были изрядно напуганы, но стрелок всё еще надеялся на своё оружие, а еще один вытащил из кармана нож-раскладушку и всех об этом оповестил криком:"Парэжу!" Они постепенно приближались к Сиффиру, но нападать не решались, ожидая пока стрелок выведет опасного противника из строя.
Когда прозвучал выстрел, Росава бросилась на стрелявшего, пытаясь дотянуться до горла. Это сделать не удалось, но во время борьбы Росава на мгновение дотянулась пальцем до его виска. Этого хватило, чтобы призвать к магии и причинить противнику сильную боль. Чтобы оглушить его этого не хватило, но он заорал от боли, выронил пистолет и рванулся прочь.
Сиффир не ожидал, что Росава справится с противником и поспешил к ней, точнее к незадачливому стрелку, товарищи которого явно не успевали реагировать на происходящее.
-1 ПСВ на магию. Стрелка держишь?
Девушка усмехнулась вслед убегающему мужчине, за которым зачем-то рванулся Сиффир, и развернулась к двум оставшимся, с удивлением в голосе поинтересовавшись.
- А вы что встали? Догоняйте!
В её голосе звучала нескрываемая угроза и ощутимое презрение к мужчинам, жалко сбившимся в кучку.
- Или кто-то ещё хочет мне показать «любовь настоящего джигита»?
Росава, пока, не двигалась с места, но в её намерениях можно было не сомневаться, любой из них, решившийся подать голос, станет следующей жертвой небольших дамских ладошек, по которым текли кровавые капли.
Реди движения на попытки агрессии или проявление явного неуважения.
- А вы что встали? Догоняйте!
В её голосе звучала нескрываемая угроза и ощутимое презрение к мужчинам, жалко сбившимся в кучку.
- Или кто-то ещё хочет мне показать «любовь настоящего джигита»?
Росава, пока, не двигалась с места, но в её намерениях можно было не сомневаться, любой из них, решившийся подать голос, станет следующей жертвой небольших дамских ладошек, по которым текли кровавые капли.
Реди движения на попытки агрессии или проявление явного неуважения.
Увидев, что Росава умудрилась обратить стрелка в бегство и он не бьёт её, а даже совсем наоборот, Сиффир не стал его преследовать и остановился рядом с ней, подняв с земли брошенный пистолет. Горе-джигиты стояли толпой в сторонке и переговаривались о чем-то на своём языке, приводя в чувство своего. Один спешно что-то говорил по телефону, а потом выступил:
- Мы пошутили, зачем сразу за нож хвататься? Вы сына уважаемого человека сейчас обидели, за такое ответить придется. Мы вас хорошо запомнили, и тебя и твою ведьму, а в милиции есть свои люди. Вас всё равно найдут...
Договорить он не успел. Из ближайшего прохода между домами метрах в пятнадцати за спинами Росавы и Сиффира вышло четверо молодых мужчин и сразу же оценили обстановку: парень с ножом и немного сзади него девушка, а напротив - хачики, которые что-то угрожающе говорят. Они перекинулись между собой парой фраз и подошли, доставая на ходу кто кастет, кто биту из рюкзака; один снял с одежды массивную цепь.
- Здорово, родич. Привет, сестренка. Обижают? - поприветствовал вас с Сиффиром один из них, широкоплечий русоволосый здоровяк с битой. Джигиты к этому времени уже активно пятились назад. Он оценил взглядом нож (который Сиффир уже прятал) и пистолет, заметил кровь на ладонях Росавы и подытожил план действий. - Будем бить гадов. Слава роду! Смерть уроду!
Последний выкрик был обращен уже к хачикам, которые не дожидаясь пока их начнут бить стали удирать без оглядки, бросив своего, которого оглушил Сиффир. Росава узнала клич неонацистов из "Солнцеворота". Они также поклонялись Древним Богам, но были весьма радикальны в своих взглядах и методах. (Росаве также пришло в голову, что они тут не случайно оказались, а тоже идут в гости к Богомилу.) Экстремисты, чтобы не сказать большего. Вполне могли догнать и прибить кого-то из кавказцев, да хотя бы того, что остался. Сиффир же и не думал им в этом мешать. Как и помогать.
- Мы пошутили, зачем сразу за нож хвататься? Вы сына уважаемого человека сейчас обидели, за такое ответить придется. Мы вас хорошо запомнили, и тебя и твою ведьму, а в милиции есть свои люди. Вас всё равно найдут...
Договорить он не успел. Из ближайшего прохода между домами метрах в пятнадцати за спинами Росавы и Сиффира вышло четверо молодых мужчин и сразу же оценили обстановку: парень с ножом и немного сзади него девушка, а напротив - хачики, которые что-то угрожающе говорят. Они перекинулись между собой парой фраз и подошли, доставая на ходу кто кастет, кто биту из рюкзака; один снял с одежды массивную цепь.
- Здорово, родич. Привет, сестренка. Обижают? - поприветствовал вас с Сиффиром один из них, широкоплечий русоволосый здоровяк с битой. Джигиты к этому времени уже активно пятились назад. Он оценил взглядом нож (который Сиффир уже прятал) и пистолет, заметил кровь на ладонях Росавы и подытожил план действий. - Будем бить гадов. Слава роду! Смерть уроду!
Последний выкрик был обращен уже к хачикам, которые не дожидаясь пока их начнут бить стали удирать без оглядки, бросив своего, которого оглушил Сиффир. Росава узнала клич неонацистов из "Солнцеворота". Они также поклонялись Древним Богам, но были весьма радикальны в своих взглядах и методах. (Росаве также пришло в голову, что они тут не случайно оказались, а тоже идут в гости к Богомилу.) Экстремисты, чтобы не сказать большего. Вполне могли догнать и прибить кого-то из кавказцев, да хотя бы того, что остался. Сиффир же и не думал им в этом мешать. Как и помогать.
Девушка аж руками всплеснула.
- Ну вот... Вот что же вы такое творите все? Вы ж все так поубиваетесь друг об друга! А мне потом латать! Ну, попугать, ну объяснить, что не хорошо хамить, не хорошо на девок заглядываться, но так-то!
Всё это было произнесено с безнадёжной просьбой, как говорят тому, для кого голос разума, порою, бывает чужд, но существует надежда быть услышанным до того, как произойдёт непоправимое.
- Ох, Лада-Матушка, вразуми. Хоть не убивайте...
Жалобно, уже в спину, воскликнула Росава мужчинам.
Никого хватать и останавливать не буду, но искренне надеюсь, что хоть как-то подействует и трупов не будет. Заявка же, если кто-то без сознания окажется вне потасовки – смотреть и помочь чем смогу.
- Ну вот... Вот что же вы такое творите все? Вы ж все так поубиваетесь друг об друга! А мне потом латать! Ну, попугать, ну объяснить, что не хорошо хамить, не хорошо на девок заглядываться, но так-то!
Всё это было произнесено с безнадёжной просьбой, как говорят тому, для кого голос разума, порою, бывает чужд, но существует надежда быть услышанным до того, как произойдёт непоправимое.
- Ох, Лада-Матушка, вразуми. Хоть не убивайте...
Жалобно, уже в спину, воскликнула Росава мужчинам.
Никого хватать и останавливать не буду, но искренне надеюсь, что хоть как-то подействует и трупов не будет. Заявка же, если кто-то без сознания окажется вне потасовки – смотреть и помочь чем смогу.
Догнать набравших разбег джигитов оказалось слишком сложно, так что никто всерьёз за ними не гонялся. А вот оставшемуся на поле боя досталось хоть по разу, но от всех. Кроме Сиффира, который так и не присоединился к забаве. В какой-то момент он даже подошел к ним и оттянул самых рьяных мстителей, слишком уж увлеченно пинавших бесчувственное тело. Жалости к побежденным кроме Росавы никто, похоже, не питал, а вот аргумент Сиффира о скором приезде милиции и лицах, которые видели сбежавшие сработал. Сиффир же первый (и из мужчин единственный) взялся помочь раненому, хотя его помощь ограничилась тем, что он прощупал пульс, сказал всем, что пациент скорее жив, чем мертв и если его затащить в подъезд и нормально положить, не помрет.
Осмотрев раненого, Росава тоже не увидела угрозы для его жизни. Гематома на виске, сломанный нос и сильно шатающиеся зубы - это больно, но не смертельно. Магия добавила в диагноз сотрясение мозга и треснувшее ребро. Росава остановила текущую из носа кровь, парни переложили раненого в машину так, чтобы он не замерз и не задохнулся запавшим языком или внезапно открывшимся кровотечением. Оказывать другую помощь было бы слишком долго и все поспешили убраться, пока и правда не приехала милиция.
С "солнцеворотовцами" вам оказалось попути, чему они были весьма довольны. На Росаву и Сиффира посыпались распросы: кто такие, откуда. Сиффир представился и сказал, что он из ролевиков, команда "Моргиль", а заодно биохимик. Насчет магии Росавы он молчал, хотя его заметно разбирало любопытство. Они тоже все назвались, но дальше разговор в основном вел один - Нестор, человек общительный и шумный.
Из разговоров новых знакомых Росава успела узнать, что радикальные молодежные группировки в городе дело обычное, как и столкновения между ними. Православные активно боролись с язычниками, скинхеды с антифа, байкерские клубы друг с другом, причем иногда дело доходило даже до трупов. Каждая сторона хоть кого-то да поминала. Община Богумила была на этом фоне более чем мирной. Солнцеворотовцы ругали такую политику на чем свет стоит, но на праздники и разные мероприятия являлись регулярно.
Но разговор шел, конечно, не только о войнушках. Нестор так чуть ли не первым делом, узнав, что Сиффир просто знакомый, поинтересовался, есть ли у Росавы парень и остаток дороги как умел развлекал её шутками и всякими историями.
Лечить наложением рук ты не можешь, так что сделала всё что могла. Можешь отыграть диалог в дороге или сразу крутим время к моменту, когда вы пришли.
Осмотрев раненого, Росава тоже не увидела угрозы для его жизни. Гематома на виске, сломанный нос и сильно шатающиеся зубы - это больно, но не смертельно. Магия добавила в диагноз сотрясение мозга и треснувшее ребро. Росава остановила текущую из носа кровь, парни переложили раненого в машину так, чтобы он не замерз и не задохнулся запавшим языком или внезапно открывшимся кровотечением. Оказывать другую помощь было бы слишком долго и все поспешили убраться, пока и правда не приехала милиция.
С "солнцеворотовцами" вам оказалось попути, чему они были весьма довольны. На Росаву и Сиффира посыпались распросы: кто такие, откуда. Сиффир представился и сказал, что он из ролевиков, команда "Моргиль", а заодно биохимик. Насчет магии Росавы он молчал, хотя его заметно разбирало любопытство. Они тоже все назвались, но дальше разговор в основном вел один - Нестор, человек общительный и шумный.
Из разговоров новых знакомых Росава успела узнать, что радикальные молодежные группировки в городе дело обычное, как и столкновения между ними. Православные активно боролись с язычниками, скинхеды с антифа, байкерские клубы друг с другом, причем иногда дело доходило даже до трупов. Каждая сторона хоть кого-то да поминала. Община Богумила была на этом фоне более чем мирной. Солнцеворотовцы ругали такую политику на чем свет стоит, но на праздники и разные мероприятия являлись регулярно.
Но разговор шел, конечно, не только о войнушках. Нестор так чуть ли не первым делом, узнав, что Сиффир просто знакомый, поинтересовался, есть ли у Росавы парень и остаток дороги как умел развлекал её шутками и всякими историями.
Лечить наложением рук ты не можешь, так что сделала всё что могла. Можешь отыграть диалог в дороге или сразу крутим время к моменту, когда вы пришли.
«Ох, люди-люди, Богам внуки, а в голове ветер».
Сказав, что она студентка медицинского приехавшая из столицы на учёбу, а так же знакомая Богомила, Росава слушала рассказ Нестора с печалью в широко распахнутых глазах. Даже сомнения не возникало, что она встанет на сторону Богомила и его общины. Уже давно, незаметно для себя, она начала относиться к людям не как к славянам, кавказцам или евреям, а как к неразумным детям, о которых надо заботиться и оберегать всеми своими силами.
- Ну, у вас и дела творятся. Чтож вы так? В Москве такого нет. Конечно и словом нехорошим и взглядом не добрым, но чтобы за железки хвататься? Нет такого. Может Боги берегли, не знаю, но не припомню такого.
Девушка расстроенно качала головой и жалостливо оглядывала спутников.
Ей искренне было жаль этих парней, жизнь которых состояла из межгруппировочных уличных войн, в которых гибли люди, оставляя осиротевшими матерей и отцов, безутешными тех, кто их любил. И какая разница, какого цвета его кожа, белоснежная или смуглая.
Даже шутки и истории Нестора оказывались не такими смешными, какими могли бы быть, не знай она горькой участи на которую сам он себя, а с ним и ещё трое парней, обрекали с безнадёжной отвагой тех, кто не видит иного выхода. Росава и сама не видела пока другого выхода, но искренне считала, что он есть и что его можно найти, нужно только сильно-сильно захотеть и всё точно должно получиться.
Сказав, что она студентка медицинского приехавшая из столицы на учёбу, а так же знакомая Богомила, Росава слушала рассказ Нестора с печалью в широко распахнутых глазах. Даже сомнения не возникало, что она встанет на сторону Богомила и его общины. Уже давно, незаметно для себя, она начала относиться к людям не как к славянам, кавказцам или евреям, а как к неразумным детям, о которых надо заботиться и оберегать всеми своими силами.
- Ну, у вас и дела творятся. Чтож вы так? В Москве такого нет. Конечно и словом нехорошим и взглядом не добрым, но чтобы за железки хвататься? Нет такого. Может Боги берегли, не знаю, но не припомню такого.
Девушка расстроенно качала головой и жалостливо оглядывала спутников.
Ей искренне было жаль этих парней, жизнь которых состояла из межгруппировочных уличных войн, в которых гибли люди, оставляя осиротевшими матерей и отцов, безутешными тех, кто их любил. И какая разница, какого цвета его кожа, белоснежная или смуглая.
Даже шутки и истории Нестора оказывались не такими смешными, какими могли бы быть, не знай она горькой участи на которую сам он себя, а с ним и ещё трое парней, обрекали с безнадёжной отвагой тех, кто не видит иного выхода. Росава и сама не видела пока другого выхода, но искренне считала, что он есть и что его можно найти, нужно только сильно-сильно захотеть и всё точно должно получиться.
- Не мы это начали. - привел Нестор извечный в таких случаях аргумент. - И вообще, если не гнать инородцев как тараканов, они нам всю страну загадят. Как тараканы. Уже загадили! Разве сегодня вам не ясно это было.
Сиффир только плечами пожал.
- Мне - нет. Этих может и стоит. Но я знаю много достойных людей с Кавказа.
- Ну и пусть бы достойно жили у себя на Кавказе! - злился на него Нестор. - Или нам своих не хватает? Они только на рынках и горазды!
- Вот когда свои станут жить так, чтобы каждым гордиться можно было, вот тогда и есть смысл за чужих браться. И не с низов начинать, а то как сказал Александр Сергеевич: "Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!"
Росава покачала головой.
- А мы не бунтуем, еще не рабы, слава Перуну! Мы порядок наводим. - откликнулся один их товарищей Нестора. - А где его наводить, как не на своих же улицах? В политику нам не пробиться, там всё продано у куплено.
- Пробьёмся! - уверено сказал Нестор. - Мы с каждым годом сильнее. И люди потихоньку понимать начинают, за кем правда. Шебаршина в горсовет протянули? Раньше фиг бы вышло. Базы есть. Фирмы свои. Денег не только на листовки хватает, но и реально людям помогать, а это всё уважение.
- Да, Шебаршин развернулся на славу... - поддержали его спутники. - Только бы не продался.
Дальше некоторое время Нестор расказывал, как они улицы вместо дружинников патрулируют, летние лагеря организовывают, спортивные секции, печатают полемическую литературу... В городе, по его словам работает постоянный оперативный штаб, который отслеживает незаконную деятельность инородцев, их бизнес и, по возможности, чинит препятствия во всём. И постоянно в его рассказе мелькало имя Семен Шебаршин, который умудрялся связывать в одну сеть чуть ли не все нацистские организаци Питера и не только. Только вот язычником он не был, как и христианином. И те и другие по религиозному признаку нацисты пытались перетянуть его к себе, но безуспешно.
- Да для бунта рабом-то быть и не обязательно. И не про это я говорила. А про то, что если каждый третий так думать начнёт, то до гражданской войны не далеко, а где война - там голод, там смерть, там слёзы. Это всегда нарушает порядок всемирья, а где порядок нарушен - там и лада нет. А Семён ваш - умный человек. Пока он никому славу не приносит, он сможет делать то, что делает, даже если сердце его и славит Богов, нельзя этого показывать. Каждая грань человека, который самоотверженно пошёл по этой тяжкой стезе, подвергается критике, а пока нет ничего и прицепиться не к чему.
Девушка улыбнулась на этих словах. Всё это было просто и понятно и вызывало уважение, но уважение сквозь слёзы. Было жаль этого человека, который своей собственной жизнью бросился под копыта взбешённых коней, грызущихся друг с другом, дабы усмирить и вспахать заброшенное поле родной земли, заросшее сорняками, которые хоть кони и топчут, да толку от этого, как с козла – молока.
- Давно стоило бы кровью очистить всю эту грязь. - сказал как отрубил Нестор. - И чужих гадов и своих негодяев и предателей. Жаль, конечно, много хорощих людей при таком погибнет... Ну да все когда-то к предкам уйдем.
- А ты сам смерть хоть видел? - не удержался от иронии Сиффир.
- Я много чего видел. - ответил Нестор гордо. Слишком гордо.
Сиффир кивнул, не споря, притворяясь, что поверил.
- Говорят, у вас большие проблемы с новой Антифа? - спросил он.
Нестор аж кулаки сжал.
- Не знаю, откуда взялась эта нечисть, но мы их... *он сделал жест как будто разрывал что-то и растирал в порошок* Сволочи. Всех бы перестрелял.
Сиффир воспользовался эмоциональной вспышкой Нестора и рассказал подробнее:
- Я вот послушал вас, так сразу вспомнил, говорил я как-то с такими же нормальными парнями, только из Антифа. Встретились случайно. Они тоже рассказывали, что делают, чем занимаются. Много похожего. И секции, и штаб, и всё прочее. Только вы нерусских, а они - всех, кто гадит. Ну, в их понимании..
- Может ты из них? - ополчились сразу солнцеворотовцы. Еще чуть-чуть и начали бы бить.
- Нет. Пока вы друг друга колошматить не перестанете, я ни к вам ни к ним. Чужую глупость повторять - своей головы не иметь. - спокойно отреагировал на аггресию Сиффир. - Их главе, Алисе Назаровой я то же самое сказал.
Девушка не нашлась чего ответить, только ладони к щекам вскинула. Вот только этих разнимать не хватало до полного счастья! Она мягко постаралась оказаться между «солнцеворотовцвами» и Сиффиром.
«Ох, Ярилушка, ох наделил ребят не жалеючи. Что теперь с ними делать-то? Водой, разве что, из ведра окатывать».
Мягко повиснув на локте у Нестора своими тёплыми руками, Росава постаралась перевести разговор в спокойное русло каких-нибудь забавных случаев и историй, желая поскорее расстаться с опасной темой.
Сиффир только плечами пожал.
- Мне - нет. Этих может и стоит. Но я знаю много достойных людей с Кавказа.
- Ну и пусть бы достойно жили у себя на Кавказе! - злился на него Нестор. - Или нам своих не хватает? Они только на рынках и горазды!
- Вот когда свои станут жить так, чтобы каждым гордиться можно было, вот тогда и есть смысл за чужих браться. И не с низов начинать, а то как сказал Александр Сергеевич: "Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!"
Росава покачала головой.
- А мы не бунтуем, еще не рабы, слава Перуну! Мы порядок наводим. - откликнулся один их товарищей Нестора. - А где его наводить, как не на своих же улицах? В политику нам не пробиться, там всё продано у куплено.
- Пробьёмся! - уверено сказал Нестор. - Мы с каждым годом сильнее. И люди потихоньку понимать начинают, за кем правда. Шебаршина в горсовет протянули? Раньше фиг бы вышло. Базы есть. Фирмы свои. Денег не только на листовки хватает, но и реально людям помогать, а это всё уважение.
- Да, Шебаршин развернулся на славу... - поддержали его спутники. - Только бы не продался.
Дальше некоторое время Нестор расказывал, как они улицы вместо дружинников патрулируют, летние лагеря организовывают, спортивные секции, печатают полемическую литературу... В городе, по его словам работает постоянный оперативный штаб, который отслеживает незаконную деятельность инородцев, их бизнес и, по возможности, чинит препятствия во всём. И постоянно в его рассказе мелькало имя Семен Шебаршин, который умудрялся связывать в одну сеть чуть ли не все нацистские организаци Питера и не только. Только вот язычником он не был, как и христианином. И те и другие по религиозному признаку нацисты пытались перетянуть его к себе, но безуспешно.
- Да для бунта рабом-то быть и не обязательно. И не про это я говорила. А про то, что если каждый третий так думать начнёт, то до гражданской войны не далеко, а где война - там голод, там смерть, там слёзы. Это всегда нарушает порядок всемирья, а где порядок нарушен - там и лада нет. А Семён ваш - умный человек. Пока он никому славу не приносит, он сможет делать то, что делает, даже если сердце его и славит Богов, нельзя этого показывать. Каждая грань человека, который самоотверженно пошёл по этой тяжкой стезе, подвергается критике, а пока нет ничего и прицепиться не к чему.
Девушка улыбнулась на этих словах. Всё это было просто и понятно и вызывало уважение, но уважение сквозь слёзы. Было жаль этого человека, который своей собственной жизнью бросился под копыта взбешённых коней, грызущихся друг с другом, дабы усмирить и вспахать заброшенное поле родной земли, заросшее сорняками, которые хоть кони и топчут, да толку от этого, как с козла – молока.
- Давно стоило бы кровью очистить всю эту грязь. - сказал как отрубил Нестор. - И чужих гадов и своих негодяев и предателей. Жаль, конечно, много хорощих людей при таком погибнет... Ну да все когда-то к предкам уйдем.
- А ты сам смерть хоть видел? - не удержался от иронии Сиффир.
- Я много чего видел. - ответил Нестор гордо. Слишком гордо.
Сиффир кивнул, не споря, притворяясь, что поверил.
- Говорят, у вас большие проблемы с новой Антифа? - спросил он.
Нестор аж кулаки сжал.
- Не знаю, откуда взялась эта нечисть, но мы их... *он сделал жест как будто разрывал что-то и растирал в порошок* Сволочи. Всех бы перестрелял.
Сиффир воспользовался эмоциональной вспышкой Нестора и рассказал подробнее:
- Я вот послушал вас, так сразу вспомнил, говорил я как-то с такими же нормальными парнями, только из Антифа. Встретились случайно. Они тоже рассказывали, что делают, чем занимаются. Много похожего. И секции, и штаб, и всё прочее. Только вы нерусских, а они - всех, кто гадит. Ну, в их понимании..
- Может ты из них? - ополчились сразу солнцеворотовцы. Еще чуть-чуть и начали бы бить.
- Нет. Пока вы друг друга колошматить не перестанете, я ни к вам ни к ним. Чужую глупость повторять - своей головы не иметь. - спокойно отреагировал на аггресию Сиффир. - Их главе, Алисе Назаровой я то же самое сказал.
Девушка не нашлась чего ответить, только ладони к щекам вскинула. Вот только этих разнимать не хватало до полного счастья! Она мягко постаралась оказаться между «солнцеворотовцвами» и Сиффиром.
«Ох, Ярилушка, ох наделил ребят не жалеючи. Что теперь с ними делать-то? Водой, разве что, из ведра окатывать».
Мягко повиснув на локте у Нестора своими тёплыми руками, Росава постаралась перевести разговор в спокойное русло каких-нибудь забавных случаев и историй, желая поскорее расстаться с опасной темой.
Маневр Росавы вполне удался, не только разнимать никого не пришлось, но и вообще никакой враждебности к Сиффиру солнцеворотовцы не проявляли, разобравшись, что к враждебной им группировке он не принадлежит. Косились немного и только. Из нескольких же историй, рассказанных по дороге, Росаве запомнилась только одна, от Сиффира.
Было, по его словам, в городе волшебное место, где люди могли встретиться ни много ни мало с волшебным народцем. За одним столом сесть, по душам поговорить, новостями обменяться. Туда и волхвы захаживали и еще много кто. Оно так и называлось "Место встречи". Но как и положено волшебному месту, отыскать его мог не каждый. Ни с дурными намерениями, ни с пустым сердцем, ни с ненавистью, ни с безверием и унынием найти его было нельзя - хозяева прятали. Но для друзей и для желанных гостей открывалась в разных местах за резной дверью то светлая поляна, то старинная таверна, то пещера с кристаллами. А внутри музыка, танцы и пир горой. Только был у хозяев обычай шутить над каждым кто к ним в гости являлся. С кем-то по доброму, а с кем-то и по-злому, как повезет. Сиффир говорил, что ему приходилось бывать в "Месте встречи" и некоторым фокусам там научиться. А каким - обещал у Богомила показать.
Солнцеворотовцы тоже слышали о "Месте встречи" и даже искали его как-то, но так и не нашли. Так что не очень байкам Сиффира верили и Росаве не советовали. За этой историей и еще несколькими вы и дошли до дома Богомила.
Шум и гам у него во дворе стоял неимоверный, за пол улицы слышно. Хохот, песни, музыка. Перед высоким забором выстроилось десяток машин. На углах забора в чашах горел огонь, источая тонкий аромат благовоний. Ворота были распахнуты и через них то и дело к машинам сновали люди, то ли снедь разгружали, то ли еще что. Кто-то с первого взгляда был похож на родновера, кто-то нет, но у всех было приподнятое настроение и бодрый вид. И стоило Росаве переступить черту двора, сразу стало ясно, почему. С одной стороны, праздник готовился нешуточный, какой не ко всякой дате приходился. С другой, даже воздух был наполнен магией, свежей, чистой силой, несущей радость и уют. Магия была чрезвычайно проста, как живая вода, как ласковый ветер, как огонь очага, как хвойный лес и не была особо сильной, но этой малости хватало, чтобы создать в душе крупицу счастья.
В немаленьком двухэтажном доме светились все окна. Во дворе был счищен весь снег и разбиты большие шатры, откуда был слышен гул голосов. Поодаль было сложено огромное кострище, ожидавшее своего часа. Зрелище никого из спутников Росавы не оставило равнодушным. Но долго глазеть на всё вокруг вам не дали. Какая-то девчушка по виду младше Росавы, до этого по мальчишески сидевшая на заборе, спрыгнула со своего наблюдательного пункта, подбежала к вам и по деловому поинтересовалась:
- Кто такие? Откуда? - забавно сморщив носик, под конец тирады она всё же добавила. - Здрасьте.
Было, по его словам, в городе волшебное место, где люди могли встретиться ни много ни мало с волшебным народцем. За одним столом сесть, по душам поговорить, новостями обменяться. Туда и волхвы захаживали и еще много кто. Оно так и называлось "Место встречи". Но как и положено волшебному месту, отыскать его мог не каждый. Ни с дурными намерениями, ни с пустым сердцем, ни с ненавистью, ни с безверием и унынием найти его было нельзя - хозяева прятали. Но для друзей и для желанных гостей открывалась в разных местах за резной дверью то светлая поляна, то старинная таверна, то пещера с кристаллами. А внутри музыка, танцы и пир горой. Только был у хозяев обычай шутить над каждым кто к ним в гости являлся. С кем-то по доброму, а с кем-то и по-злому, как повезет. Сиффир говорил, что ему приходилось бывать в "Месте встречи" и некоторым фокусам там научиться. А каким - обещал у Богомила показать.
Солнцеворотовцы тоже слышали о "Месте встречи" и даже искали его как-то, но так и не нашли. Так что не очень байкам Сиффира верили и Росаве не советовали. За этой историей и еще несколькими вы и дошли до дома Богомила.
Шум и гам у него во дворе стоял неимоверный, за пол улицы слышно. Хохот, песни, музыка. Перед высоким забором выстроилось десяток машин. На углах забора в чашах горел огонь, источая тонкий аромат благовоний. Ворота были распахнуты и через них то и дело к машинам сновали люди, то ли снедь разгружали, то ли еще что. Кто-то с первого взгляда был похож на родновера, кто-то нет, но у всех было приподнятое настроение и бодрый вид. И стоило Росаве переступить черту двора, сразу стало ясно, почему. С одной стороны, праздник готовился нешуточный, какой не ко всякой дате приходился. С другой, даже воздух был наполнен магией, свежей, чистой силой, несущей радость и уют. Магия была чрезвычайно проста, как живая вода, как ласковый ветер, как огонь очага, как хвойный лес и не была особо сильной, но этой малости хватало, чтобы создать в душе крупицу счастья.
В немаленьком двухэтажном доме светились все окна. Во дворе был счищен весь снег и разбиты большие шатры, откуда был слышен гул голосов. Поодаль было сложено огромное кострище, ожидавшее своего часа. Зрелище никого из спутников Росавы не оставило равнодушным. Но долго глазеть на всё вокруг вам не дали. Какая-то девчушка по виду младше Росавы, до этого по мальчишески сидевшая на заборе, спрыгнула со своего наблюдательного пункта, подбежала к вам и по деловому поинтересовалась:
- Кто такие? Откуда? - забавно сморщив носик, под конец тирады она всё же добавила. - Здрасьте.
Девушка мягко улыбалась и никакого личного мнения по вопросу не высказывала. В то, что существует в мире «волшебный народец» она знала без этого, а вот про место ничего сказать не могла, может, и было, может, и не было. Главное чтобы никто ни с кем отношения выяснять не начал, а всё остальное – дело поправимое. Потому никаких ответов, кроме улыбки, ни «солнцеворотовцы», ни Сиффир не получили.
Перешагнув порог гостеприимного праздничного дома, Росава на мгновение остановилась, открыв своё сердце чистому, искристому радостному потоку лёгкой магии, наполняясь беззаботной энергией праздника, царящего в доме. Глаза загорелись, даже волосы постепенно начали оттаивать, изредка капая на одежду.
Вопрошавшая была встречена мягкой добродушной весенней улыбкой и радостным ярким взглядом злёных глаз. Разве надо быть писаной красавицей, если в тебе узнают берегиню? Росава не знала ответа на этот вопрос, так как была и красавицей и берегиней, а может одно без другого и не существует?
Девушка, по праву старших и более опытных, уступила право представления своим спутникам, а когда пришёл её черёд, мягко наклонилась в приветственном поклоне, одарив вопрошавшую теплом доброй улыбки.
- Здравия. Меня Росавой звать. Я по дружбе пришла, Богомил позвал.
Перешагнув порог гостеприимного праздничного дома, Росава на мгновение остановилась, открыв своё сердце чистому, искристому радостному потоку лёгкой магии, наполняясь беззаботной энергией праздника, царящего в доме. Глаза загорелись, даже волосы постепенно начали оттаивать, изредка капая на одежду.
Вопрошавшая была встречена мягкой добродушной весенней улыбкой и радостным ярким взглядом злёных глаз. Разве надо быть писаной красавицей, если в тебе узнают берегиню? Росава не знала ответа на этот вопрос, так как была и красавицей и берегиней, а может одно без другого и не существует?
Девушка, по праву старших и более опытных, уступила право представления своим спутникам, а когда пришёл её черёд, мягко наклонилась в приветственном поклоне, одарив вопрошавшую теплом доброй улыбки.
- Здравия. Меня Росавой звать. Я по дружбе пришла, Богомил позвал.
- Я Юля, - представилась девушка, ответив на улыбку. - Пойдемте в дом.
В доме девушки и женщины хлопотали над стряпней, стояли соблазнительные ароматы, а некоторые гости уже расселись за столы. Места было мало, вот и поставили на улице шатры, чтобы гости, не желающие сидеть за столом в ожидании начала пира, не толкались в коридорах, мешая друг другу.
Солнцеворотовцев Юля передала женщине лет сорока(всё еще довольно красивой), которая заправляла приготовлениями столов и назвалась Людмилой, а Сиффира и Росаву проводила к Богомилу, который встретил их в коридоре и провел в свой кабинет.
- Здравия, рад вас видеть обоих. - поприветствовал он гостей и вначале обратился к Сиффиру. - Давно не виделись с тобой. Уж не забыл ли дорогу ко мне? И почему Виннесия не пришла? Не случилось ли с ней что-то?
Тот в ответ поклонился, так же, как и Росава у входа и сказал:
- Здравия. Не забыл. Но дел в последнее время куда больше, чем раньше. Потому и Виннесия не пришла, хоть и хотела. У неё дел еще больше. Может к середине ночи будет. Я то что обещал принес. Вот. - он достал из рюкзака объемный сверток и бережно передал Богомилу, который поторопился отложить его в шкаф. - Круг собрался?
- Да, все тут. - как бы нехотя подтвердил Богомил. - А от ваших Келеб-кузнец пришел.
- Ну пойду, поищу его. - не стал мешать Сиффир дальнейшему разговору Богомила с Росавой и ушел, оставив их наедине.
Богомил устало сел на диван и пригласил Росаву также садиться.
- Тебе, наверное, ужасно интересно, отчего столько гостей собралось, что за повод. А повод и правда нешуточный, причем не один. Во-первых, пробудился один из нас и отныне на одного волхва, чующего сердцем Богов, больше. Имя его Станигост. Пробуждение его было неожиданным, а открывшиеся в нем силы и того более. Память в нем древняя, с былых времен, да такая ясная, что хоть летопись пиши. По этому случаю собрался сегодня Круг Волхвов, восемь сильнейших со всей Русской земли, чтобы приветствовать его и держать совет. А по такому поводу пришли все, с кем у нас в этом городе дружба или кто хотел им почтение выразить, а придут еще многие.
Богомил хотел бы еще долго говорить о приятном, но пересилил себя и произнес следующее:
- Волхвы принесли и тревожные вести и таких было больше. Но другим о том знать не стоит, как и о пробуждении. Для них ко мне просто дорогие гости приехали. А что стоит знать тебе - сама решай. Я сказал Кругу о тебе и твоей силе. Этой ночью совет будет продолжаться. Жрец Млад Московский замолвил за тебя слово и пригласил на совет. Скажу честно, большинство, включая меня, были против. Взваливать на твои плечи груз волхва рано. Я прошу тебя не приходить на совет. Я уважу любое решение. Я буду учить тебя, но не хотел бы, чтобы ты уже сейчас сталкивалась с ... многим. Таких как ты надо беречь, а не бросать на передовую. Никто не упрекнет тебя, если ты не придешь, а я буду искренне рад. Это моя личная просьба.
В доме девушки и женщины хлопотали над стряпней, стояли соблазнительные ароматы, а некоторые гости уже расселись за столы. Места было мало, вот и поставили на улице шатры, чтобы гости, не желающие сидеть за столом в ожидании начала пира, не толкались в коридорах, мешая друг другу.
Солнцеворотовцев Юля передала женщине лет сорока(всё еще довольно красивой), которая заправляла приготовлениями столов и назвалась Людмилой, а Сиффира и Росаву проводила к Богомилу, который встретил их в коридоре и провел в свой кабинет.
- Здравия, рад вас видеть обоих. - поприветствовал он гостей и вначале обратился к Сиффиру. - Давно не виделись с тобой. Уж не забыл ли дорогу ко мне? И почему Виннесия не пришла? Не случилось ли с ней что-то?
Тот в ответ поклонился, так же, как и Росава у входа и сказал:
- Здравия. Не забыл. Но дел в последнее время куда больше, чем раньше. Потому и Виннесия не пришла, хоть и хотела. У неё дел еще больше. Может к середине ночи будет. Я то что обещал принес. Вот. - он достал из рюкзака объемный сверток и бережно передал Богомилу, который поторопился отложить его в шкаф. - Круг собрался?
- Да, все тут. - как бы нехотя подтвердил Богомил. - А от ваших Келеб-кузнец пришел.
- Ну пойду, поищу его. - не стал мешать Сиффир дальнейшему разговору Богомила с Росавой и ушел, оставив их наедине.
Богомил устало сел на диван и пригласил Росаву также садиться.
- Тебе, наверное, ужасно интересно, отчего столько гостей собралось, что за повод. А повод и правда нешуточный, причем не один. Во-первых, пробудился один из нас и отныне на одного волхва, чующего сердцем Богов, больше. Имя его Станигост. Пробуждение его было неожиданным, а открывшиеся в нем силы и того более. Память в нем древняя, с былых времен, да такая ясная, что хоть летопись пиши. По этому случаю собрался сегодня Круг Волхвов, восемь сильнейших со всей Русской земли, чтобы приветствовать его и держать совет. А по такому поводу пришли все, с кем у нас в этом городе дружба или кто хотел им почтение выразить, а придут еще многие.
Богомил хотел бы еще долго говорить о приятном, но пересилил себя и произнес следующее:
- Волхвы принесли и тревожные вести и таких было больше. Но другим о том знать не стоит, как и о пробуждении. Для них ко мне просто дорогие гости приехали. А что стоит знать тебе - сама решай. Я сказал Кругу о тебе и твоей силе. Этой ночью совет будет продолжаться. Жрец Млад Московский замолвил за тебя слово и пригласил на совет. Скажу честно, большинство, включая меня, были против. Взваливать на твои плечи груз волхва рано. Я прошу тебя не приходить на совет. Я уважу любое решение. Я буду учить тебя, но не хотел бы, чтобы ты уже сейчас сталкивалась с ... многим. Таких как ты надо беречь, а не бросать на передовую. Никто не упрекнет тебя, если ты не придешь, а я буду искренне рад. Это моя личная просьба.
Девушка с пониманием и виноватостью во взгляде улыбнулась собеседнику. Это было очень приятно, что о тебе вот так заботятся, что переживают о твоей безопасности. Она аккуратно взяла его руку в свои ладошки, как дитя берёт руку отца, когда он расстроен. Тепло её нежной русалочьей силы мягко лилось с нежной кожи, передаваясь собеседнику.
- Батюшка, не переживай так. Я вижу твою заботу и она – счастье для меня. Но, боюсь, слишком поздно. Не только Млад хочет видеть меня взрослой. Сегодня мне пришло приглашение, от которого тянуло силой. Да сам посмотри.
Девушка аккуратно выпустила руку Богомила и залезла в рюкзачок, где среди тетрадей и других вещей лежал конверт.
Лицо Богомила резко изменилось, стало каким-то постаревшим. Он взял из рук Росавы конверт. Бумаги сразу же вернул, оставив в своей ладони лишь визитку.
- Быстро же они тебя нашли, - вздохнул он.
- Имперцы. И те, кто стоит за ними.
С минуту он молча думал, а потом стал рассказывать.
- Я не могу сказать, что это враги. Даже наоборот, союзники, а стремятся стать покровителями. Но они страшные люди. И нелюди. Ты знаешь о духах, о феях, о магии, но до сих пор ты не сталкивалась с этим. Они называют себя Русский Двор, а иногда попросту "имперцы". Это могущественный союз в котором заправляют вампиры. Причем некоторые из них еще и владеют могущественными чарами, куда сильнее наших. Они проникают повсюду: в правительство, бизнес, науку, армию. Их шпионы везде. Но сами они невидимы и само их существование - глубокая тайна для людей. Открыть её значит умереть, а завесу тайны они всё равно восстановят. Но Круг Волхвов знал о них всегда. Они появились триста лет назад, но такой силы как сейчас не достигали никогда. Они говорят, что могут втайне направлять людей. Они впитывают каждую крупицу силы и власти, которую могут. Они взывали даже к нашим Богам, поскольку христианский бог по преданию проклял их. Русскому двору служат и смертные маги. Только оборотни до сих пор отвергают их посулы.
Богомил встал и нервно прошелся по комнате.
- Если они позвали тебя, значит хотят заполучить тебя в свои ряды. Чужакам они не рассказывают ничего. Но чтобы ты лучше представила их - мы - семья, род, община. Они действуют как спецслужбы. Железная дисциплина, жесткая иерархия, никакого неповиновения, абсолютная безжалостность. И власть. То, чем они искушают - власть над людьми, над магией. Они приносят пользу, мда, бывает. Но оказаться в их рядах я бы не пожелал и врагу.
Девушка с тревогой смотрела на собеседника. Он переживал, и она чувствовала это. Ей было стыдно, что по её вине такое светлое событие было омрачено нерадостными известиями.
- Батюшка, не печалься так, всё хорошо будет. Правда...
Росава с трепетом заглянула в глаза мужчины, стараясь ободрить его.
- Не хочешь – даже не пойду туда, а бумаги сожгу тотчас. Но не всю же жизнь мне вот так вот сиднем сидеть, цветочки растить. Так Боги распорядились, пришло моё времечко, рано, да не пойдёшь против Макоши. И на совет могу не ходить, да кто знает, сейчас здесь никем не стану, так и подсуетиться могут, а потом рада курица нейти, да за крыло волокут. Хотя ты девку глупую не слушай, лучше своим умом скажи, как лучше?
Было видно, что спокойствие даётся ей очень нелегко, и она переживает ничуть не меньше Богомила, хотя и не ясно, о себе или о нём.
- На это приглашение не являться нельзя, - покачал головой Богомил.
- Тронуть-то не тронут тебя, но прийти заставят. Потому как они - власть. В Москве, Карпатах да еще многих местах их власти нет. Но за те места война идет на смерть. И не скажу, чтоб враги Двора лучше них были, пожалуй даже куда хуже. Эх, что вздыхать понапрасну. Благословляю тебя, Росава, приходи на Совет.
- Ну иди, пируй пока, с гостями знакомься. Я премудрых волхвов из-за стола переговоров сейчас повыманю, пока не охрипли и за общий стол с ними пойду, - Богомил заставил себя улыбнуться. Полминуты спустя не было и следа от усталого измученного человека. Был веселый, радушный и неутомимый хозяин щедрого дома, который выходя из кабинета уже зычным голосом возглашал:
- Гости дорогие! К столу! К столу!
Мягко улыбнувшись наставнику, девушка целиком и полностью последовала его совету. На её прелестном лице светилась дружелюбная улыбка, она рассыпала вокруг себя всяческие благопожелания и знакомилась со всеми, до кого дотягивалось её внимание.
Всё было как полагается, но на сердце тяжестью висела печаль Богомила. Ей было жаль этого мудрого и сильного человека, который пытался защитить её от превратностей мира, в котором они живут, но мог помочь только советом. Не спрячешь же за пазухой. Сами опасности её не особо волновали. Она пришла в мир для служения людям, для этого ей были даны её силы и, как бы кто не хотел оттянуть этот момент, рано или поздно на плечи ляжет ноша, уготованная для неё Макошью. Сейчас это будет или потом, но судьба придёт и за печкой найдёт.
- Батюшка, не переживай так. Я вижу твою заботу и она – счастье для меня. Но, боюсь, слишком поздно. Не только Млад хочет видеть меня взрослой. Сегодня мне пришло приглашение, от которого тянуло силой. Да сам посмотри.
Девушка аккуратно выпустила руку Богомила и залезла в рюкзачок, где среди тетрадей и других вещей лежал конверт.
Лицо Богомила резко изменилось, стало каким-то постаревшим. Он взял из рук Росавы конверт. Бумаги сразу же вернул, оставив в своей ладони лишь визитку.
- Быстро же они тебя нашли, - вздохнул он.
- Имперцы. И те, кто стоит за ними.
С минуту он молча думал, а потом стал рассказывать.
- Я не могу сказать, что это враги. Даже наоборот, союзники, а стремятся стать покровителями. Но они страшные люди. И нелюди. Ты знаешь о духах, о феях, о магии, но до сих пор ты не сталкивалась с этим. Они называют себя Русский Двор, а иногда попросту "имперцы". Это могущественный союз в котором заправляют вампиры. Причем некоторые из них еще и владеют могущественными чарами, куда сильнее наших. Они проникают повсюду: в правительство, бизнес, науку, армию. Их шпионы везде. Но сами они невидимы и само их существование - глубокая тайна для людей. Открыть её значит умереть, а завесу тайны они всё равно восстановят. Но Круг Волхвов знал о них всегда. Они появились триста лет назад, но такой силы как сейчас не достигали никогда. Они говорят, что могут втайне направлять людей. Они впитывают каждую крупицу силы и власти, которую могут. Они взывали даже к нашим Богам, поскольку христианский бог по преданию проклял их. Русскому двору служат и смертные маги. Только оборотни до сих пор отвергают их посулы.
Богомил встал и нервно прошелся по комнате.
- Если они позвали тебя, значит хотят заполучить тебя в свои ряды. Чужакам они не рассказывают ничего. Но чтобы ты лучше представила их - мы - семья, род, община. Они действуют как спецслужбы. Железная дисциплина, жесткая иерархия, никакого неповиновения, абсолютная безжалостность. И власть. То, чем они искушают - власть над людьми, над магией. Они приносят пользу, мда, бывает. Но оказаться в их рядах я бы не пожелал и врагу.
Девушка с тревогой смотрела на собеседника. Он переживал, и она чувствовала это. Ей было стыдно, что по её вине такое светлое событие было омрачено нерадостными известиями.
- Батюшка, не печалься так, всё хорошо будет. Правда...
Росава с трепетом заглянула в глаза мужчины, стараясь ободрить его.
- Не хочешь – даже не пойду туда, а бумаги сожгу тотчас. Но не всю же жизнь мне вот так вот сиднем сидеть, цветочки растить. Так Боги распорядились, пришло моё времечко, рано, да не пойдёшь против Макоши. И на совет могу не ходить, да кто знает, сейчас здесь никем не стану, так и подсуетиться могут, а потом рада курица нейти, да за крыло волокут. Хотя ты девку глупую не слушай, лучше своим умом скажи, как лучше?
Было видно, что спокойствие даётся ей очень нелегко, и она переживает ничуть не меньше Богомила, хотя и не ясно, о себе или о нём.
- На это приглашение не являться нельзя, - покачал головой Богомил.
- Тронуть-то не тронут тебя, но прийти заставят. Потому как они - власть. В Москве, Карпатах да еще многих местах их власти нет. Но за те места война идет на смерть. И не скажу, чтоб враги Двора лучше них были, пожалуй даже куда хуже. Эх, что вздыхать понапрасну. Благословляю тебя, Росава, приходи на Совет.
- Ну иди, пируй пока, с гостями знакомься. Я премудрых волхвов из-за стола переговоров сейчас повыманю, пока не охрипли и за общий стол с ними пойду, - Богомил заставил себя улыбнуться. Полминуты спустя не было и следа от усталого измученного человека. Был веселый, радушный и неутомимый хозяин щедрого дома, который выходя из кабинета уже зычным голосом возглашал:
- Гости дорогие! К столу! К столу!
Мягко улыбнувшись наставнику, девушка целиком и полностью последовала его совету. На её прелестном лице светилась дружелюбная улыбка, она рассыпала вокруг себя всяческие благопожелания и знакомилась со всеми, до кого дотягивалось её внимание.
Всё было как полагается, но на сердце тяжестью висела печаль Богомила. Ей было жаль этого мудрого и сильного человека, который пытался защитить её от превратностей мира, в котором они живут, но мог помочь только советом. Не спрячешь же за пазухой. Сами опасности её не особо волновали. Она пришла в мир для служения людям, для этого ей были даны её силы и, как бы кто не хотел оттянуть этот момент, рано или поздно на плечи ляжет ноша, уготованная для неё Макошью. Сейчас это будет или потом, но судьба придёт и за печкой найдёт.
"Выманивал" волхвов Богомил еще не менее получаса. Впрочем, не многим меньше потребовалось и для того чтобы собрать за столом всех гостей и закончить приготовления. За это время Росава успела перезнакомиться с десятком людей, в основном молодых из разных Петербургских и более далеких общин и организаций: Схрона, РОДа, Союза венедов, Союз Славянских Общин. Много было москвичей, хотя знакомых к сожалению не нашлось. Сиффир разговаривал со странным с виду человеком - мужчиной лет 25-30, богатырского телосложения, красивым и статным, но совершенно седым, как старик. Не альбиносом, именно седым. Тот в какой-то момент заметил Росаву и Сиффиру даже пришлось потрепать его по плечу, чтобы вернуть его внимание. Нестор тоже не потерял её из виду и сразу же предложил располагаться за столом рядом с ним и его компанией. Парни из "Схрона" тоже не отстали - один из них, назвавшийся Ратмиром поспешил предложить Росаве свою помощь в знакомстве со всей общиной Богомила. Оба приосанились и переводили взгляд с Росавы на противника (без злобы, но с вызовом двух бравых молодцев, соперничающих за красивую девушку).
Девушка порхала от одного человека к другому, стараясь успеть как можно больше. Не то, чтобы ей было скучно или не интересно пообщаться с кем-нибудь, скорее наоборот, хотелось пообщаться со всеми и сразу. Улыбаясь шуткам, отвечая на приветствия и желая всяких благ людям, с которыми она знакомилась, Росава старалась никого не обижать вниманием и хоть словцо, хоть улыбку подарить каждому.
В очередной раз переходя от одной группке к другой, она заметила на себе пристальный взгляд видного мужчины, с которым разговаривал Сиффир. Задорно улыбнувшись ему, девушка тут же постаралась скрыться среди ещё не знакомых людей, с которыми её попеременно с усердием знакомили, то Нестор, то Ратмир. Русалочий дух, мягко брал верх над мыслями о тех проблемах, которые нависли над её бедовой рыжей головушкой, и она, влекомая потоком человеческой радости, почти светилась.
Два ярых парня рядом дарили ощущение праздника, предвкушение купальских забав, хоть на дворе и стоял сечень-месяц, от чего хотелось смеяться ещё громче и радостнее, но никому не даваться в руки, лишь обещая сладость нежного поцелуя.
Когда все, наконец, оказались за длинными столами, Росава с любопытством оглядела тех, кто оказался во главе. Она ещё никогда не видела круг и ей было очень интересно, как будут выглядеть те мудрые волхвы о которых говорил Богомил.
В очередной раз переходя от одной группке к другой, она заметила на себе пристальный взгляд видного мужчины, с которым разговаривал Сиффир. Задорно улыбнувшись ему, девушка тут же постаралась скрыться среди ещё не знакомых людей, с которыми её попеременно с усердием знакомили, то Нестор, то Ратмир. Русалочий дух, мягко брал верх над мыслями о тех проблемах, которые нависли над её бедовой рыжей головушкой, и она, влекомая потоком человеческой радости, почти светилась.
Два ярых парня рядом дарили ощущение праздника, предвкушение купальских забав, хоть на дворе и стоял сечень-месяц, от чего хотелось смеяться ещё громче и радостнее, но никому не даваться в руки, лишь обещая сладость нежного поцелуя.
Когда все, наконец, оказались за длинными столами, Росава с любопытством оглядела тех, кто оказался во главе. Она ещё никогда не видела круг и ей было очень интересно, как будут выглядеть те мудрые волхвы о которых говорил Богомил.
Двое ухажеров с сожалением проводили Росаву взглядами к выбранному ей месту, которое оказалось рядом с Сиффиром. Тот сразу же представил своего собеседника и Росаву друг другу:
- Келеб, мой побратим. Замечательный человек, гениальный кузнец и очень неплохой ювелир. Росава, ну, та самая...
- Смелая, добрая и как теперь вижу, очень красивая. - закончил по своему мысль Сифира Келеб и по простому протянул девушке руку для рукопожатия. - Рад познакомиться.
Голос у кузнеца оказался тоже вполне приятный - низкий баритон, почти бас. Далее за столом Росава оказалась сидящей между двумя друзьями. Сиффир предоставил ухаживать за Росавой Келебу, что тот и делал с удовольствием. Пока виновники торжества не подошли к столу, она успела узнать, что с общинами родноверов достаточно тесно связаны здешние клубы реконструкторов, да и в старых командах ролевиков многие так или иначе знакомились и общались. В "Моргиле" же все поголовно всерьёз занимались ратоборствами и на этой почве и схроновцев и солнцеворотовцев многих знали.
Наконец собрались все, включая Богомила и волхвов. Ничего необычного в их облике не было - обычные люди, хотя и гордость и воля в них несомненно чувствовалась. Богомил произнес речь:
- Славяне и родичи! Здравия вам. Слава Роду! Мы собрались здесь со всех концов Русской земли пусть не большим числом, но великой силой. Сила наша в наших душах, нашей крепкой вере и братстве. Боги даровали нам мудрость превзойти раздоры и сойтись за одним столом, чтоб единство наше стало еще прочнее. И да будет так. Что есть - то есть. Сегодня мы много говорили с теми кто создавал общины и возвращал из забвения Родную Веру. Я благодарен им всем:
Всеславу-чародею *он указал на человека лет 50, черноволосого, но с уже пробивающейся сединой, сидящего по левую руку от него в черной рубахе с красной вышивкой по вороту и манжетам, кажется задумчивым, даже печальным*;
Селидору-ратоборцу *мужчина лет 45 типичной славянской наружности, цепким взглядом обводящий гостей. Лицо искажает глубокий шрам, какой мог бы оставить клинок*;
Велемиру *суховатый, строгий, даже несколько недружелюбного вида тридцатилетний мужчина, в отличие от других волхвов одетый в простой вязаный свитер без всяких признаков славяники*;
Родославу *мужчина лет 40 в наиболее искусно вышитой одежде из присутствующих на встрече, типичной славянской наружности*;
Иггельду *самый крупный и атлетически сложенный из волхвов, лет 30, с густыми черными волосами, усами и бородой; приветливо улыбается*;
Огнеяру *рыжий парень, около 25 лет, с здоровенной копной несколько растрепанных волос, приветливый и веселый с виду. Этот так вообще подмигнул Росаве... или ей так показалось*;
Младу *русоволосый, невысокого роста и сравнительно худой, по сравнению с сидящими рядом Огнеяром и Иггельдом так вообще хлюпик. Но держится гордо и уверенно. Кажется немного старше Огнеяра, но младше остальных. Единственный, кого Росаве приходилось видеть лично*;
Молчану *лысый мужчина неопределенного возраста от 30 до 45. Сидит с краю, а рядом с ним та самая Юля, что встретила вас у ворот. И они очень похожи*.
- А сегодня будет имянаречен еще один из нас, в ком Круг признал призванного быть волхвом великих сил и великой мудрости ибо в нем память крови сильна как ни в ком из нас и несет великое знание наших предков. - Богомил указал на последнего из Круга Волхвов, на вид - старика за 60, а то и более лет, но ничуть не сгорбленного, с гордой осанкой, горящим взглядом, наполненным огромной жизненной силой, густыми длинными седыми волосами до плеч, короткой густой аккуратно подстриженной бородой и усами. Он был одет в простую рубаху, безрукавку и штаны, заправленные в сапоги, подпоясан кожаным ремнем.
Когда Богомил закончил речь, тот поднялся и поклонился собравшимся гостям.
- Здравия, други. Для меня великая честь вновь принимать своё истинное имя пред вами. Я вижу в ваших глазах и сердцах Богов. Мои лета велики и память пришла поздно. Но моя рука еще сильна, мой разум крепок, а воли хватит на любые испытания, которыми Боги выковывают нас как булатный клинок, Русский Меч. Слава Роду! Когда обряд завершится, я прошу выслушать меня и разнести мои слова повсюду, где звучит русская речь.
Волхв сел. Остальные члены Круга переглянулись на его последних словах, как будто не ожидали их. Богомил попросил всех приступать к трапезе, чтобы набраться сил после трудного дня и приступить к обряду не голодными.
У Росавы же было время что-то еще разузнать, пообщаться с соседями или же просто обдумать увиденное и услышанное, подкрепляясь обильной, вкусной и разнообразной едой. (А еда была и правда волшебно вкусной, так что приходилось прикладывать значительные усилия чтобы не объесться сверх меры.)
- Келеб, мой побратим. Замечательный человек, гениальный кузнец и очень неплохой ювелир. Росава, ну, та самая...
- Смелая, добрая и как теперь вижу, очень красивая. - закончил по своему мысль Сифира Келеб и по простому протянул девушке руку для рукопожатия. - Рад познакомиться.
Голос у кузнеца оказался тоже вполне приятный - низкий баритон, почти бас. Далее за столом Росава оказалась сидящей между двумя друзьями. Сиффир предоставил ухаживать за Росавой Келебу, что тот и делал с удовольствием. Пока виновники торжества не подошли к столу, она успела узнать, что с общинами родноверов достаточно тесно связаны здешние клубы реконструкторов, да и в старых командах ролевиков многие так или иначе знакомились и общались. В "Моргиле" же все поголовно всерьёз занимались ратоборствами и на этой почве и схроновцев и солнцеворотовцев многих знали.
Наконец собрались все, включая Богомила и волхвов. Ничего необычного в их облике не было - обычные люди, хотя и гордость и воля в них несомненно чувствовалась. Богомил произнес речь:
- Славяне и родичи! Здравия вам. Слава Роду! Мы собрались здесь со всех концов Русской земли пусть не большим числом, но великой силой. Сила наша в наших душах, нашей крепкой вере и братстве. Боги даровали нам мудрость превзойти раздоры и сойтись за одним столом, чтоб единство наше стало еще прочнее. И да будет так. Что есть - то есть. Сегодня мы много говорили с теми кто создавал общины и возвращал из забвения Родную Веру. Я благодарен им всем:
Всеславу-чародею *он указал на человека лет 50, черноволосого, но с уже пробивающейся сединой, сидящего по левую руку от него в черной рубахе с красной вышивкой по вороту и манжетам, кажется задумчивым, даже печальным*;
Селидору-ратоборцу *мужчина лет 45 типичной славянской наружности, цепким взглядом обводящий гостей. Лицо искажает глубокий шрам, какой мог бы оставить клинок*;
Велемиру *суховатый, строгий, даже несколько недружелюбного вида тридцатилетний мужчина, в отличие от других волхвов одетый в простой вязаный свитер без всяких признаков славяники*;
Родославу *мужчина лет 40 в наиболее искусно вышитой одежде из присутствующих на встрече, типичной славянской наружности*;
Иггельду *самый крупный и атлетически сложенный из волхвов, лет 30, с густыми черными волосами, усами и бородой; приветливо улыбается*;
Огнеяру *рыжий парень, около 25 лет, с здоровенной копной несколько растрепанных волос, приветливый и веселый с виду. Этот так вообще подмигнул Росаве... или ей так показалось*;
Младу *русоволосый, невысокого роста и сравнительно худой, по сравнению с сидящими рядом Огнеяром и Иггельдом так вообще хлюпик. Но держится гордо и уверенно. Кажется немного старше Огнеяра, но младше остальных. Единственный, кого Росаве приходилось видеть лично*;
Молчану *лысый мужчина неопределенного возраста от 30 до 45. Сидит с краю, а рядом с ним та самая Юля, что встретила вас у ворот. И они очень похожи*.
- А сегодня будет имянаречен еще один из нас, в ком Круг признал призванного быть волхвом великих сил и великой мудрости ибо в нем память крови сильна как ни в ком из нас и несет великое знание наших предков. - Богомил указал на последнего из Круга Волхвов, на вид - старика за 60, а то и более лет, но ничуть не сгорбленного, с гордой осанкой, горящим взглядом, наполненным огромной жизненной силой, густыми длинными седыми волосами до плеч, короткой густой аккуратно подстриженной бородой и усами. Он был одет в простую рубаху, безрукавку и штаны, заправленные в сапоги, подпоясан кожаным ремнем.
Когда Богомил закончил речь, тот поднялся и поклонился собравшимся гостям.
- Здравия, други. Для меня великая честь вновь принимать своё истинное имя пред вами. Я вижу в ваших глазах и сердцах Богов. Мои лета велики и память пришла поздно. Но моя рука еще сильна, мой разум крепок, а воли хватит на любые испытания, которыми Боги выковывают нас как булатный клинок, Русский Меч. Слава Роду! Когда обряд завершится, я прошу выслушать меня и разнести мои слова повсюду, где звучит русская речь.
Волхв сел. Остальные члены Круга переглянулись на его последних словах, как будто не ожидали их. Богомил попросил всех приступать к трапезе, чтобы набраться сил после трудного дня и приступить к обряду не голодными.
У Росавы же было время что-то еще разузнать, пообщаться с соседями или же просто обдумать увиденное и услышанное, подкрепляясь обильной, вкусной и разнообразной едой. (А еда была и правда волшебно вкусной, так что приходилось прикладывать значительные усилия чтобы не объесться сверх меры.)
Девушка мягко коснулась протянутой руки своей нежной тёплой ладонью, по которой струилась мягкая жизненная сила.
- Ой, скажет тоже! – кокетливо отмахнулась девушка, улыбаясь столь лестной характеристике.
Не смотря на то, что внешне он был гораздо старше Росавы, девушка с удовольствием позволяла заботиться о себе. Ей нравилось находиться рядом с сильным взрослым мужчиной.
С интересом слушая и задавая вопросы, она продолжала узнавать о ситуации в северной столице. Казалось, что здесь все друг друга знают если не лично, то через друзей – точно. Это было странно после независимой и довольно отчуждённой Москвы, где каждый был сам по себе.
Когда заговорил Богомил, всё её внимание переключилось на него и тех, кого он представлял. Не было у них ни звериных черт, ни потустороннего света в глазах, как часто любят рисовать в разных небылицах, но у каждого во взгляде была мудрость и проницательность, на каждом челе был знак следования путём Правды, от Богов, что говорят голосом сердца, заповеданным. Она смотрела, и душа её радовалась близости с ними. Все были уникальны, и каждый выделялся чем-то особенным, хотя не отметить особым вниманием Огнеяра было выше её сил.
Последний же представленный был поистине примечательной личностью. Статный мужчина в летах, с гордо расправленными плечами, с чистой и простой речью, он казался Росаве сошедшим со страниц древних рукописей, повествующих о деяниях волхвов, не смотря ни на что, не отступавших от Родных Богов. Хотелось белой горлинкой обернуться и спрятаться на его груди за этой чистой и светлой силой, что текла в нём, озаряя всё вокруг.
Вдосталь налюбовавшись на круг, девушка принялась за угощения, стараясь откусывать по маленькому кусочку, зная свою слабость. Всё было просто восхитительным, из-за чего невозможно было отказаться от искушения побаловать себя и тем и другим и третьим, но уважение к присутствующим и обряд, который должен был идти следом за угощением, всё-таки не позволили ей дать свободу своим аппетитам.
- Ой, скажет тоже! – кокетливо отмахнулась девушка, улыбаясь столь лестной характеристике.
Не смотря на то, что внешне он был гораздо старше Росавы, девушка с удовольствием позволяла заботиться о себе. Ей нравилось находиться рядом с сильным взрослым мужчиной.
С интересом слушая и задавая вопросы, она продолжала узнавать о ситуации в северной столице. Казалось, что здесь все друг друга знают если не лично, то через друзей – точно. Это было странно после независимой и довольно отчуждённой Москвы, где каждый был сам по себе.
Когда заговорил Богомил, всё её внимание переключилось на него и тех, кого он представлял. Не было у них ни звериных черт, ни потустороннего света в глазах, как часто любят рисовать в разных небылицах, но у каждого во взгляде была мудрость и проницательность, на каждом челе был знак следования путём Правды, от Богов, что говорят голосом сердца, заповеданным. Она смотрела, и душа её радовалась близости с ними. Все были уникальны, и каждый выделялся чем-то особенным, хотя не отметить особым вниманием Огнеяра было выше её сил.
Последний же представленный был поистине примечательной личностью. Статный мужчина в летах, с гордо расправленными плечами, с чистой и простой речью, он казался Росаве сошедшим со страниц древних рукописей, повествующих о деяниях волхвов, не смотря ни на что, не отступавших от Родных Богов. Хотелось белой горлинкой обернуться и спрятаться на его груди за этой чистой и светлой силой, что текла в нём, озаряя всё вокруг.
Вдосталь налюбовавшись на круг, девушка принялась за угощения, стараясь откусывать по маленькому кусочку, зная свою слабость. Всё было просто восхитительным, из-за чего невозможно было отказаться от искушения побаловать себя и тем и другим и третьим, но уважение к присутствующим и обряд, который должен был идти следом за угощением, всё-таки не позволили ей дать свободу своим аппетитам.
Увидев, что гости успели перекусить, Богомил через некоторое время объявил:
- Стол не живой, от нас не убежит. Коли подкрепились, идёмте во двор обряд справлять. Только перед тем отведайте отвара бодрящего. А то будете как сонные мухи, себе во стыд и Богам на осмеяние.
Несколько женщин первыми встали из-за стола и разнесли остальным отвар. Вместе с ними застолье покинул и Сиффир, шепнув Келебу:
- Пойду-ка проверю на всякий случай, что они там наваяли. А то на такую толпу и с пропорциями схалтурить элементарно.
- Это да... - подтвердил кузнец с каким-то ироничным намеком в голосе, несколько смутившим Сиффира. Их опасения не подтвердились, отвар удался на славу. Росава с огромным удовльствием выпила несомненно волшебное бодрящее питьё с десятком знакомых и еще несколькими незнакомыми ингридиентами, от которого кровь быстрее побежала по жилам, усталость как рукой сняло, а мир стал четче и ярче. Особенно же сильно после отвара чувствовалась магия - обереги, какое-то неясное ощущение ауры этого места, всё приобрело особый смысл и оттенок.
Гости вышли на улицу, где за время пира как будто стало теплее, и собрались возле всё еще не горящего костра, к которому вышли все девять волхвов Круга и нарекаемый.
- Се еж бо, бо еж се! В нас Мир во всем его многообразии. Мы отдаём этому костру частицу своего огня, но в нас не убывает его, ибо мир бесконечен. Каждый из нас способен на это, но мы делаем это вместе, освящая единым делом наше единство - провозгласил Богомил и волхвы воздели руки. Росава ощутила силу и костер ярко вспыхнул на всю мощь в один момент, озаряя двор и собравшихся людей.
Нарекаемый стал лицом к Свещенному Огню. Старший из волхвов, Всеслав-чародей трижды окропил родниковой водой лицо, чело и темя, произнося слова: "Яко тоя вода чиста, тако будет чисто лице; яко тоя вода чиста, тако будут чисты мысли; яко тоя вода чиста, тако будет чисто имя!". Затем отрезал прядь волос у нарекаемого и бросил их в Огонь, шепча нужные слова, после чего громко произнес: "Нарцемо имя тебе Станигост". И так трижды. В третий раз фразу повторил уже весь Круг. Всеслав вручил наречённому горсть зерна для принесения требы и братину сурьи для поминовения предков, что тот и сделал, завершая обряд.
Когда старик вновь обернулся к людям, едва ли кому то было неясно, что перед ним волхв, наделенный силой.
- Я сегодня говорил с девятью жрецами с разных концов Руси-матушки. Я спрашивал их о вере, о вас, о том как они дальше жить думают и услышал много малых дел, но не услышал большого. А потому о большом скажу я. Моя память являет мне богов иными, чем они есть сейчас, более явными, близкими. Я вижу мир, полный волшебства, даже более - мир, который и есть волшебство. В котором предки наши и духи-хранители нашей земли живут среди нас и являются нам, выходят с нами на ратное поле, дают помощь и совет. Это никогда не зависело от обрядов, что справлялись на Руси, но зависело от того, кем мы были и что мы помнили. А потому, запомните сами и расскажите иным: нет ложных обрядов, покуда они истинны для творящего. Славьте Богов делами, а не поклонами, в этом суть почитания Богов, остальное - для памяти. Не бойтесь того, чего не понимаете и помните - всё возможно. Я говорю вам свою большую цель - вернуть то, что сделало Русь Русью. Время не повернешь назад, но можно вернуть память.
После обряда были песни, танцы вокруг костра, поединки ратоборцев, показ разных фокусов. Волхвы где смотрели со стороны, где сами участвовали. Станигост, Богомил и Всеслав о чем-то серьёзно беседовали в сторонке. Во время танцев рядом с Росавой всё время был Келеб, хотя и Нестор и Ратмир пытались её похитить. Волхв Огнеяр также не упустил случая покружить красавицу в танце. Были и другие претенденты, так что выбор у Росавы был больше некуда.
Когда все наплясались и напелись и пришел черед поединков и показа разных умений, Огнеяр в шутку предложил:
- Росава-красавица, а может победителя в поединках одаришь поцелуем? Так куда интереснее будет. А тебе неужто противно будет самого большого удальца и нас поцеловать?
Шутку услышали многие. Лица ратоборцев сразу посветлели.
Между обрядом и началом поединков прошло время, так что Росава опять таки успела бы пообщаться с интересующими её людьми. Опиши своё поведение во время танцев, кому уделяешь внимания, как реагируешь на ухаживания. Возможные диалоги в этот период можем играть тут или в аське.
Среди Ратоборцев Келеб, Нестор, Ратмир, Огнеяр и другие. Когда Огнеяр решил поучаствовать, Иггельд стал подначивать Селидора и Млада также присоединиться, при условии чего и он разомнется. Но пока не ясно, зайдет ли это дело дальше шуточек.
- Стол не живой, от нас не убежит. Коли подкрепились, идёмте во двор обряд справлять. Только перед тем отведайте отвара бодрящего. А то будете как сонные мухи, себе во стыд и Богам на осмеяние.
Несколько женщин первыми встали из-за стола и разнесли остальным отвар. Вместе с ними застолье покинул и Сиффир, шепнув Келебу:
- Пойду-ка проверю на всякий случай, что они там наваяли. А то на такую толпу и с пропорциями схалтурить элементарно.
- Это да... - подтвердил кузнец с каким-то ироничным намеком в голосе, несколько смутившим Сиффира. Их опасения не подтвердились, отвар удался на славу. Росава с огромным удовльствием выпила несомненно волшебное бодрящее питьё с десятком знакомых и еще несколькими незнакомыми ингридиентами, от которого кровь быстрее побежала по жилам, усталость как рукой сняло, а мир стал четче и ярче. Особенно же сильно после отвара чувствовалась магия - обереги, какое-то неясное ощущение ауры этого места, всё приобрело особый смысл и оттенок.
Гости вышли на улицу, где за время пира как будто стало теплее, и собрались возле всё еще не горящего костра, к которому вышли все девять волхвов Круга и нарекаемый.
- Се еж бо, бо еж се! В нас Мир во всем его многообразии. Мы отдаём этому костру частицу своего огня, но в нас не убывает его, ибо мир бесконечен. Каждый из нас способен на это, но мы делаем это вместе, освящая единым делом наше единство - провозгласил Богомил и волхвы воздели руки. Росава ощутила силу и костер ярко вспыхнул на всю мощь в один момент, озаряя двор и собравшихся людей.
Нарекаемый стал лицом к Свещенному Огню. Старший из волхвов, Всеслав-чародей трижды окропил родниковой водой лицо, чело и темя, произнося слова: "Яко тоя вода чиста, тако будет чисто лице; яко тоя вода чиста, тако будут чисты мысли; яко тоя вода чиста, тако будет чисто имя!". Затем отрезал прядь волос у нарекаемого и бросил их в Огонь, шепча нужные слова, после чего громко произнес: "Нарцемо имя тебе Станигост". И так трижды. В третий раз фразу повторил уже весь Круг. Всеслав вручил наречённому горсть зерна для принесения требы и братину сурьи для поминовения предков, что тот и сделал, завершая обряд.
Когда старик вновь обернулся к людям, едва ли кому то было неясно, что перед ним волхв, наделенный силой.
- Я сегодня говорил с девятью жрецами с разных концов Руси-матушки. Я спрашивал их о вере, о вас, о том как они дальше жить думают и услышал много малых дел, но не услышал большого. А потому о большом скажу я. Моя память являет мне богов иными, чем они есть сейчас, более явными, близкими. Я вижу мир, полный волшебства, даже более - мир, который и есть волшебство. В котором предки наши и духи-хранители нашей земли живут среди нас и являются нам, выходят с нами на ратное поле, дают помощь и совет. Это никогда не зависело от обрядов, что справлялись на Руси, но зависело от того, кем мы были и что мы помнили. А потому, запомните сами и расскажите иным: нет ложных обрядов, покуда они истинны для творящего. Славьте Богов делами, а не поклонами, в этом суть почитания Богов, остальное - для памяти. Не бойтесь того, чего не понимаете и помните - всё возможно. Я говорю вам свою большую цель - вернуть то, что сделало Русь Русью. Время не повернешь назад, но можно вернуть память.
После обряда были песни, танцы вокруг костра, поединки ратоборцев, показ разных фокусов. Волхвы где смотрели со стороны, где сами участвовали. Станигост, Богомил и Всеслав о чем-то серьёзно беседовали в сторонке. Во время танцев рядом с Росавой всё время был Келеб, хотя и Нестор и Ратмир пытались её похитить. Волхв Огнеяр также не упустил случая покружить красавицу в танце. Были и другие претенденты, так что выбор у Росавы был больше некуда.
Когда все наплясались и напелись и пришел черед поединков и показа разных умений, Огнеяр в шутку предложил:
- Росава-красавица, а может победителя в поединках одаришь поцелуем? Так куда интереснее будет. А тебе неужто противно будет самого большого удальца и нас поцеловать?
Шутку услышали многие. Лица ратоборцев сразу посветлели.
Между обрядом и началом поединков прошло время, так что Росава опять таки успела бы пообщаться с интересующими её людьми. Опиши своё поведение во время танцев, кому уделяешь внимания, как реагируешь на ухаживания. Возможные диалоги в этот период можем играть тут или в аське.
Среди Ратоборцев Келеб, Нестор, Ратмир, Огнеяр и другие. Когда Огнеяр решил поучаствовать, Иггельд стал подначивать Селидора и Млада также присоединиться, при условии чего и он разомнется. Но пока не ясно, зайдет ли это дело дальше шуточек.
Росава была счастлива здесь, и весь остальной мир не существовал для неё. Пряный напиток укреплял силы и обострял до предела, и без этого, крайне чуткое восприятие всемирья. Хотелось раствориться в дыхании Рода, кружиться вместе с хрупкими снежинками ложась на землю, танцевать с яркими огоньками пламени, мурлыкать вместе с котом на тёплых коленях, мчаться во весь опор наперегонки с быстрыми ветрами. Ощущая своё тело едва материальным, девушка вспорхнула из-за стола и поспешила во двор, где вот-вот должен был начаться обряд, действо, которое обнажит силы тех, кто открыл разум свой голосу Богов и приумножил силы своей крови.
Никакой особый порядок не нужен был тем, кто знал в своём сердце древнюю мудрость своих предков, что дремала в крови, пронесённая сквозь века, ведь она сама открывалась слышащему, в то время как явный мир, одна третья часть мироздания, лишь помогал раскрыть, проявить силу Прави. Росава всем сердцем отвечала каждому движению, каждому слову радеющих у костра, с силой повторив имя и вознеся славу* вместе со Станигостом и другими собравшимися.
Слова волхва наполняли её сердце миром и покоем, ведь она всегда исповедовала ложность бездумного подражания жестам и действам, смысла которых не знал человек. Да и какая разница, кто из жрецов и как проводил над тобой обряд? И пусть этот обряд имянаречения был не похож на тот, которым нарекали её, это было не важно, не имело значения, главное, что ты слышишь голос своих Предков, тех которых ты называешь Велесом и Макошью, Перуном и Ладою, Ярилой и Лелею. Род есть всё во всём, так есть ли разница, каким славишь ты его словом? Главное, следуешь ли ты путём, что указывает тебе твоя кровь, которая так же есть кровь Рода. Чем проще и меньше слов, чем искренней и сильней твоя жизнь, тем ближе ты к Богам.
Сердце её трепетало от волнения, от близости такой силы. Хотелось жить, двигаться! Танцы увлекли её с головой, и она кружилась со всеми в этом радостном, открытом и таком ясном прославлении жизни. Мужчины, окружавшие её, были как на подбор красивыми, статными, сильными, осознающие свою мужественность и жаждущие победы. От такой близости голова шла кругом, словно от крепкого сладкого мёда. Но девушка никак не могла выбрать, кто же из них больше мил сердцу, и потому никого из них она не выделяла вниманием, одаривая яркими нежными улыбками и лучистыми задорными взглядами в равной мере.
Предложение, пришедшее от Огнеяра, внезапно оказалось спасительным способом определить, какой же из пирожков самый сладкий, что несказанно обрадовало Росаву и та, с искренним восторгом и пылкой готовностью, согласилась.
- И поцелую, и обниму, и приласкаю! Что мне отказываться?
Девушка рассмеялась звонким заливистым купальским смехом, напомнившим присутствующим о стройном журчании бойкого лесного родничка, мягко скачущего по поросшим мхом камням.
*Вознести/принести/произнести славу. Когда человек приносит малую требу (бросает зёрна в огонь или отпивает из братины), то прежде говорит «Слава Богам/Предкам/Роду/Земле Славянской» или любую другую подобную вариацию. После этого все собравшиеся отвечают ему «Слава». То же самое значение имеет слово «гоить». Как пример: «Гой, Велесе», «Гой, Перуне», «Гой, Земля Матушка» и т.п.
Никакой особый порядок не нужен был тем, кто знал в своём сердце древнюю мудрость своих предков, что дремала в крови, пронесённая сквозь века, ведь она сама открывалась слышащему, в то время как явный мир, одна третья часть мироздания, лишь помогал раскрыть, проявить силу Прави. Росава всем сердцем отвечала каждому движению, каждому слову радеющих у костра, с силой повторив имя и вознеся славу* вместе со Станигостом и другими собравшимися.
Слова волхва наполняли её сердце миром и покоем, ведь она всегда исповедовала ложность бездумного подражания жестам и действам, смысла которых не знал человек. Да и какая разница, кто из жрецов и как проводил над тобой обряд? И пусть этот обряд имянаречения был не похож на тот, которым нарекали её, это было не важно, не имело значения, главное, что ты слышишь голос своих Предков, тех которых ты называешь Велесом и Макошью, Перуном и Ладою, Ярилой и Лелею. Род есть всё во всём, так есть ли разница, каким славишь ты его словом? Главное, следуешь ли ты путём, что указывает тебе твоя кровь, которая так же есть кровь Рода. Чем проще и меньше слов, чем искренней и сильней твоя жизнь, тем ближе ты к Богам.
Сердце её трепетало от волнения, от близости такой силы. Хотелось жить, двигаться! Танцы увлекли её с головой, и она кружилась со всеми в этом радостном, открытом и таком ясном прославлении жизни. Мужчины, окружавшие её, были как на подбор красивыми, статными, сильными, осознающие свою мужественность и жаждущие победы. От такой близости голова шла кругом, словно от крепкого сладкого мёда. Но девушка никак не могла выбрать, кто же из них больше мил сердцу, и потому никого из них она не выделяла вниманием, одаривая яркими нежными улыбками и лучистыми задорными взглядами в равной мере.
Предложение, пришедшее от Огнеяра, внезапно оказалось спасительным способом определить, какой же из пирожков самый сладкий, что несказанно обрадовало Росаву и та, с искренним восторгом и пылкой готовностью, согласилась.
- И поцелую, и обниму, и приласкаю! Что мне отказываться?
Девушка рассмеялась звонким заливистым купальским смехом, напомнившим присутствующим о стройном журчании бойкого лесного родничка, мягко скачущего по поросшим мхом камням.
*Вознести/принести/произнести славу. Когда человек приносит малую требу (бросает зёрна в огонь или отпивает из братины), то прежде говорит «Слава Богам/Предкам/Роду/Земле Славянской» или любую другую подобную вариацию. После этого все собравшиеся отвечают ему «Слава». То же самое значение имеет слово «гоить». Как пример: «Гой, Велесе», «Гой, Перуне», «Гой, Земля Матушка» и т.п.
Ратоборства стоили того, чтобы их посмотреть. Те, кто выходил в круг были как на подбор ловкие, сильные, а многие и лицом симпатичны. После объявления награды просто развлечение переросло почти что в рыцарский турнир.
(Что не могло не вызвать завистливые взгляды доброй половины присутствующих женщин, лишенных такого внимания; а одна девушка из общины Богомила даже расстроилась и ушла. И Росава даже догадывалась почему - та весь вечер пыталась добиться внимания Ратмира, который на Росаву куда больше, чем на неё смотрел).
Иггельд и Млад всё же решили присоединиться к забаве. Селидор же отказался, сказав:
- Я на других посмотрю, а как соревноваться закончите - с лучшими выйду. Зачем мне у молодых шанс отнимать? Да и Росаве кого-то покрасивей меня целовать пристало.
Сказано это было негромко, но и у Росавы слух был хорош, причем волхвы притягивали её внимание. Из тех, с кем Росава успела познакомиться все показали себя хорошо. Первым отсеялся Нестор, потерявший осторожность после двух побед и недооценивший Сиффира. Тот в свою очередь не смог одолеть здоровенного Иггельда, хотя до того побеждал с легкостью. Хотя и Иггельд после схватки был измучен и еще долго восстанавливал дыхание, прихрамывал и потирал ушибленные места. Уважительно пожав победителю руку, он отправился к старикам за медицинской помощью, а скоро вернулся как новенький. Келебу с самого начала попались сильнейшие противники: Ратмир (уже успевший показать, что не лыком шит) и вернувшийся после лечения Иггельд. Когда два богатыря, кузнец и волхв, сошлись, большинство болело за Иггельда. Но Келеб показал, что не только силен, но и куда ловче своего неповоротливого противника.
- А всё твоё обжорство! Скоро на улицу выкатывать тебя придется. - проводил его смехом и ехидным комментарием Огнеяр. - Вот придет мой черед, увидишь, как кузнеца положу!
Победив после того Млада, Огнеяр также не удержался от насмешки, хотя тот показал себя неплохо:
- Мало каши ел! Пойди вон у Иггельда совета спроси, как силушки набраться. Только делай не всё, что он скажет, а где-то половину.
Лучшими бойцами в итоге оказались Келеб, Огнеяр и еще один, кого Сиффир назвал Микой и обещал, что если тот захочет, победит непременно. Росаве же его поединки совсем не запомнились - противники то оступались, то были неловки, то невнимательны. Он и не делал почти ничего, а как побеждал - Боги его знают. И видом он был сер и неприметен. Лет то ли тридцать, то ли сорок, не разберешь. Высок ростом, суховатый, светловолосый. Лицо обветренное, как у бродяги. Каждый раз побеждая он только руками разводил - повезло случайно. Вот так же случайно он и Огнеяра победил. Упав десяток раз носом в сугроб от собственного неловкого удара, тот сам остановил бой и поклонился противнику, хотя было видно, что ему очень обидно проигрывать:
- Спасибо за урок. Я уже и забыл, как меня так кто-то кроме Селидора бивал. Скажи хоть своё имя.
- Мика Путимир из Варичей. - ответил он, также с поклоном. - Спасибо тебе за славный бой, а хозяину за гостеприимство. Ты хороший воин, да уж больно горяч да самоуверен. На чём и был побежден.
Увидев последнего противника, Келеб поник и крепко задумался. Но отступать он и не собирался. Вместо этого, отведя на пару шагов Сиффира, он стал требовать у него что-то. Тот долго сопротивлялся, но затем уступил. Росаве удалось уловить немногое из их общения.
- ... зелье... очень нужно, сам знаешь своими силами никак. - горячился Келеб.
- дурак... нет шансов... ну и что, что красивая... просто зелье с таким бойцом не поможет, а то что ты просишь опасно... будешь потом неделю лечиться, если дуба не дашь. - отговаривал его Сиффир.
- А как сам ради Виннесии, помнишь? Я понимаю, как плохо мне потом будет, помню, как тебя откачивали. Или имперцы... - договорить Келеб не успел. Сиффир так ударил его кулаком в живот, что немаленький кузнец согнулся пополам. Но драка между ними не началась. Их даже не успели броситься разнимать. Келеб разогнувшись только произнес:
- Пожалуйста.
Сиффир дал ему небольшую пробирку, содержимую которой тот тут же выпил и вернул другу склянку. В бою с Путимиром, долгом и сложном, он победил. Поднимаясь со снега после поражения Мика пожал ему руку и бросив короткий взгляд на Росаву поспешил удалиться к Селидору. А Келеб подошел к Росаве.
В момент поцелуя она не могла не заметить, что сердце Келеба бьётся с ненормальной силой и частотой.
(Что не могло не вызвать завистливые взгляды доброй половины присутствующих женщин, лишенных такого внимания; а одна девушка из общины Богомила даже расстроилась и ушла. И Росава даже догадывалась почему - та весь вечер пыталась добиться внимания Ратмира, который на Росаву куда больше, чем на неё смотрел).
Иггельд и Млад всё же решили присоединиться к забаве. Селидор же отказался, сказав:
- Я на других посмотрю, а как соревноваться закончите - с лучшими выйду. Зачем мне у молодых шанс отнимать? Да и Росаве кого-то покрасивей меня целовать пристало.
Сказано это было негромко, но и у Росавы слух был хорош, причем волхвы притягивали её внимание. Из тех, с кем Росава успела познакомиться все показали себя хорошо. Первым отсеялся Нестор, потерявший осторожность после двух побед и недооценивший Сиффира. Тот в свою очередь не смог одолеть здоровенного Иггельда, хотя до того побеждал с легкостью. Хотя и Иггельд после схватки был измучен и еще долго восстанавливал дыхание, прихрамывал и потирал ушибленные места. Уважительно пожав победителю руку, он отправился к старикам за медицинской помощью, а скоро вернулся как новенький. Келебу с самого начала попались сильнейшие противники: Ратмир (уже успевший показать, что не лыком шит) и вернувшийся после лечения Иггельд. Когда два богатыря, кузнец и волхв, сошлись, большинство болело за Иггельда. Но Келеб показал, что не только силен, но и куда ловче своего неповоротливого противника.
- А всё твоё обжорство! Скоро на улицу выкатывать тебя придется. - проводил его смехом и ехидным комментарием Огнеяр. - Вот придет мой черед, увидишь, как кузнеца положу!
Победив после того Млада, Огнеяр также не удержался от насмешки, хотя тот показал себя неплохо:
- Мало каши ел! Пойди вон у Иггельда совета спроси, как силушки набраться. Только делай не всё, что он скажет, а где-то половину.
Лучшими бойцами в итоге оказались Келеб, Огнеяр и еще один, кого Сиффир назвал Микой и обещал, что если тот захочет, победит непременно. Росаве же его поединки совсем не запомнились - противники то оступались, то были неловки, то невнимательны. Он и не делал почти ничего, а как побеждал - Боги его знают. И видом он был сер и неприметен. Лет то ли тридцать, то ли сорок, не разберешь. Высок ростом, суховатый, светловолосый. Лицо обветренное, как у бродяги. Каждый раз побеждая он только руками разводил - повезло случайно. Вот так же случайно он и Огнеяра победил. Упав десяток раз носом в сугроб от собственного неловкого удара, тот сам остановил бой и поклонился противнику, хотя было видно, что ему очень обидно проигрывать:
- Спасибо за урок. Я уже и забыл, как меня так кто-то кроме Селидора бивал. Скажи хоть своё имя.
- Мика Путимир из Варичей. - ответил он, также с поклоном. - Спасибо тебе за славный бой, а хозяину за гостеприимство. Ты хороший воин, да уж больно горяч да самоуверен. На чём и был побежден.
Увидев последнего противника, Келеб поник и крепко задумался. Но отступать он и не собирался. Вместо этого, отведя на пару шагов Сиффира, он стал требовать у него что-то. Тот долго сопротивлялся, но затем уступил. Росаве удалось уловить немногое из их общения.
- ... зелье... очень нужно, сам знаешь своими силами никак. - горячился Келеб.
- дурак... нет шансов... ну и что, что красивая... просто зелье с таким бойцом не поможет, а то что ты просишь опасно... будешь потом неделю лечиться, если дуба не дашь. - отговаривал его Сиффир.
- А как сам ради Виннесии, помнишь? Я понимаю, как плохо мне потом будет, помню, как тебя откачивали. Или имперцы... - договорить Келеб не успел. Сиффир так ударил его кулаком в живот, что немаленький кузнец согнулся пополам. Но драка между ними не началась. Их даже не успели броситься разнимать. Келеб разогнувшись только произнес:
- Пожалуйста.
Сиффир дал ему небольшую пробирку, содержимую которой тот тут же выпил и вернул другу склянку. В бою с Путимиром, долгом и сложном, он победил. Поднимаясь со снега после поражения Мика пожал ему руку и бросив короткий взгляд на Росаву поспешил удалиться к Селидору. А Келеб подошел к Росаве.
В момент поцелуя она не могла не заметить, что сердце Келеба бьётся с ненормальной силой и частотой.
Росаве было немного стыдно перед девушками за такую грандиозную популярность среди мужского народонаселения, но сразу после начала поединков это вылетело у неё из головы, как и многое другое, что в ней должно было находиться.
Мужская ярая сила била через край, завораживала, вдохновляла. Девушка с замиранием сердца следила за поединками, подбадривала бойцов вместе со всеми, хлопала в ладоши, смеялась, даже подпрыгивала на месте от возбуждения, которое распространялось от круга, где сходились ратоборцы.
По-русалочьи не переживая о потерпевших поражение, она с восхищением следила за бойцами. Пожалуй, единственный раз, когда её прелестные брови немного нахмурились, был тогда, когда Огнеяр в очередной раз оказался в сугробе своей огненной головой. Но даже заметить это было сложно, а заметив – приписать чему-то конкретному, жалости, что красивый парень не победит, тому, что хороший боец так успешно, раз за разом, укладывает себя в сугроб или тому, что велика вероятность, что такой не ярый, хоть и искусный в сражении окажется победителем, было и вовсе невозможно. Но как только начался последний бой, даже слабый след этого исчез с её милого личика, и девушка без остатка погрузилась в напряжённый поединок.
Когда Келеб всё-таки победил, она с радостью исполнила своё обещание и с удовольствием утонула в его по-медвежьи сильных объятиях, но почувствовав неладное, настороженно глянула ему в лицо, положив свою хрупкую тёплую руку ему на сердце, стучащее сильнее, чем у перепуганной птицы.
- Ты что такое там пил? – в голосе слышалась неподдельная тревога.
- Из боя прямо к Прадедам захотел? Да?
Извернувшись, она полезла в свой рюкзачок.
- Видела значит? - глухо произнес Келеб, как будто его уличили в чем-то постыдном.
- Прости. Что я сам могу, ты видела... в прошлых поединках. Я видел, как ты смотришь на победителей. Ради этого взгляда... прости. Мика Путимир победил, не я.
Сиффир тем временем стоял неподалеку, всё поглядывая на Келеба, похоже, ожидая, пока тот подойдет.
- Не важно, главное чтобы всё обошлось. Ты свой пульс слышишь? Какое крепкое не было бы сердце – выдержать такое очень тяжело.
Девушка вытащила бутылочку с пряным пахучим отваром. Сняв крышечку, она безжалостно сколупнула корочку из засохшей крови с одной из царапин. Капля сорвалась и попала прямо в горлышко бутылки, после чего она быстро зашептала заговор.
- Пей, - она протянула Келебу сильно пахнущий отвар.
Заметив, что Росава собирается напоить чем-то Келеба, Сифффир тут же подскочил, остановил руку Келеба, который собирался выпить данное ей не раздумывая, и спросил:
- Что это? - при этом он смотрел на росаву с подозрительностью, чтоб не сказать враждебностью.
- Уж получше чем та отрава, которой ты его напоил. Уж не знаю, что ты там намешал, но пульс под двести это совсем никуда не годиться. У одного головы нет, а другой ей просто не пользуется.
Росава едва не шипела на Сиффира. Её яркие зелёные глаза светилось негодованием.
- Я то хорошо знаю, что давал, а кое-кто ни противопоказаниями, ни несовместимостью не поинтересовался, - парировал Сиффир, забирая из рук Келеба средство Росавы. Понюхал, вылил на ладонь капельку, лизнул, сплюнул.
- Нет, вроде всё нормально. Можешь пить. Потом еще моё лекарство выпьешь и сегодня никаких нагрузок. Даже пешком лишний раз не ходи. А завтра в больничку.
- Да всё со мной в порядке. - успокоил друга и Росаву Келеб. - У меня сердце посильнее многих.
Лекарства он тем не менее выпил. Уже через десять минут его пульс слегка успокоился, а Сиффир вас оставил и ушел общаться с кем-то в дом.
Если бы девушка умела сжигать взглядом, то что-нибудь у Сиффира уже дымилось, но мудрые Боги не наделили её подобной способностью, а потому он спокойно скрылся в доме, хотя и чувствуя на себе раздражённый взгляд Росавы, которая искренне мечтала о том, чтобы кто-нибудь умный хорошенько выпорол обоих.
- И жить ты собираешься только ближайшие лет пять, так? С такими-то экспериментами над собственным здоровьем...
Девушка переживала за Келеба, хотя не знала, как правильнее отнестись к этому поступку. С одной стороны он был победителем, с другой – это была не совсем честная победа, с третьей он ради неё пошёл на риск, с четвёртой она считала этот риск неоправданно большим. В общем, в милой рыжей головушке топтались мысли, половина из которых были совсем не радостными.
- Не злись на Сиффира. Он мой лучший друг и все его средства испытаны им. Я полностью ему доверяю. Всё что будет, так это боль в мышцах от перенапряжения и отдыхать почаще придется. Знаешь, мне уже приходилось рисковать жизнью. Иногда ради дела, иногда по глупости. А сейчас - не знаю даже. Просто мне очень хотелось заслужить твой поцелуй. Я знаю много девушек, и красивых тоже... Но вот глаз не могу отвести именно от тебя, - Келеб нежно сжал руку Росавы и смотрел на неё, как на сокровище.
- Я просто не знал, как еще заслужить твою ласку.
- Вот далось тебе моё русалочье внимание.
Девушка даже руками всплеснула.
- Ну, пройдёт вечер, пройдёт другой, сердце-то у меня холодное, а ты голову уже сложить планируешь. Зачем? За поцелуи? За любовь понимаю, за верность, но за простую ласку?
Её радостное лицо, словно весеннее солнышко лёгким облаком, накрыла лёгкая печаль, о мужском безрассудстве или о собственной неподатливости узам любви, но спустя мгновение снова сияла её радостная улыбка, вернувшись на её красивое чистое лицо.
- Ладно, не бери в голову. Коли всё хорошо, так пойдём в дом.
Потянувшись к нему, почти встав на цыпочки, она нежно поцеловала его в пересохшие, пахнущие травами, губы, а потом потянула за собой в темноту двора, куда не долетали чужие любопытные взгляды. Её нежные тонкие пальцы ласково гладили его кожу, путались в густых седых волосах, а пухлые губы чувственно отвечали на поцелуи. Ей нравилось это и она надеялась, что её спутнику тоже.
Мужская ярая сила била через край, завораживала, вдохновляла. Девушка с замиранием сердца следила за поединками, подбадривала бойцов вместе со всеми, хлопала в ладоши, смеялась, даже подпрыгивала на месте от возбуждения, которое распространялось от круга, где сходились ратоборцы.
По-русалочьи не переживая о потерпевших поражение, она с восхищением следила за бойцами. Пожалуй, единственный раз, когда её прелестные брови немного нахмурились, был тогда, когда Огнеяр в очередной раз оказался в сугробе своей огненной головой. Но даже заметить это было сложно, а заметив – приписать чему-то конкретному, жалости, что красивый парень не победит, тому, что хороший боец так успешно, раз за разом, укладывает себя в сугроб или тому, что велика вероятность, что такой не ярый, хоть и искусный в сражении окажется победителем, было и вовсе невозможно. Но как только начался последний бой, даже слабый след этого исчез с её милого личика, и девушка без остатка погрузилась в напряжённый поединок.
Когда Келеб всё-таки победил, она с радостью исполнила своё обещание и с удовольствием утонула в его по-медвежьи сильных объятиях, но почувствовав неладное, настороженно глянула ему в лицо, положив свою хрупкую тёплую руку ему на сердце, стучащее сильнее, чем у перепуганной птицы.
- Ты что такое там пил? – в голосе слышалась неподдельная тревога.
- Из боя прямо к Прадедам захотел? Да?
Извернувшись, она полезла в свой рюкзачок.
- Видела значит? - глухо произнес Келеб, как будто его уличили в чем-то постыдном.
- Прости. Что я сам могу, ты видела... в прошлых поединках. Я видел, как ты смотришь на победителей. Ради этого взгляда... прости. Мика Путимир победил, не я.
Сиффир тем временем стоял неподалеку, всё поглядывая на Келеба, похоже, ожидая, пока тот подойдет.
- Не важно, главное чтобы всё обошлось. Ты свой пульс слышишь? Какое крепкое не было бы сердце – выдержать такое очень тяжело.
Девушка вытащила бутылочку с пряным пахучим отваром. Сняв крышечку, она безжалостно сколупнула корочку из засохшей крови с одной из царапин. Капля сорвалась и попала прямо в горлышко бутылки, после чего она быстро зашептала заговор.
- Пей, - она протянула Келебу сильно пахнущий отвар.
Заметив, что Росава собирается напоить чем-то Келеба, Сифффир тут же подскочил, остановил руку Келеба, который собирался выпить данное ей не раздумывая, и спросил:
- Что это? - при этом он смотрел на росаву с подозрительностью, чтоб не сказать враждебностью.
- Уж получше чем та отрава, которой ты его напоил. Уж не знаю, что ты там намешал, но пульс под двести это совсем никуда не годиться. У одного головы нет, а другой ей просто не пользуется.
Росава едва не шипела на Сиффира. Её яркие зелёные глаза светилось негодованием.
- Я то хорошо знаю, что давал, а кое-кто ни противопоказаниями, ни несовместимостью не поинтересовался, - парировал Сиффир, забирая из рук Келеба средство Росавы. Понюхал, вылил на ладонь капельку, лизнул, сплюнул.
- Нет, вроде всё нормально. Можешь пить. Потом еще моё лекарство выпьешь и сегодня никаких нагрузок. Даже пешком лишний раз не ходи. А завтра в больничку.
- Да всё со мной в порядке. - успокоил друга и Росаву Келеб. - У меня сердце посильнее многих.
Лекарства он тем не менее выпил. Уже через десять минут его пульс слегка успокоился, а Сиффир вас оставил и ушел общаться с кем-то в дом.
Если бы девушка умела сжигать взглядом, то что-нибудь у Сиффира уже дымилось, но мудрые Боги не наделили её подобной способностью, а потому он спокойно скрылся в доме, хотя и чувствуя на себе раздражённый взгляд Росавы, которая искренне мечтала о том, чтобы кто-нибудь умный хорошенько выпорол обоих.
- И жить ты собираешься только ближайшие лет пять, так? С такими-то экспериментами над собственным здоровьем...
Девушка переживала за Келеба, хотя не знала, как правильнее отнестись к этому поступку. С одной стороны он был победителем, с другой – это была не совсем честная победа, с третьей он ради неё пошёл на риск, с четвёртой она считала этот риск неоправданно большим. В общем, в милой рыжей головушке топтались мысли, половина из которых были совсем не радостными.
- Не злись на Сиффира. Он мой лучший друг и все его средства испытаны им. Я полностью ему доверяю. Всё что будет, так это боль в мышцах от перенапряжения и отдыхать почаще придется. Знаешь, мне уже приходилось рисковать жизнью. Иногда ради дела, иногда по глупости. А сейчас - не знаю даже. Просто мне очень хотелось заслужить твой поцелуй. Я знаю много девушек, и красивых тоже... Но вот глаз не могу отвести именно от тебя, - Келеб нежно сжал руку Росавы и смотрел на неё, как на сокровище.
- Я просто не знал, как еще заслужить твою ласку.
- Вот далось тебе моё русалочье внимание.
Девушка даже руками всплеснула.
- Ну, пройдёт вечер, пройдёт другой, сердце-то у меня холодное, а ты голову уже сложить планируешь. Зачем? За поцелуи? За любовь понимаю, за верность, но за простую ласку?
Её радостное лицо, словно весеннее солнышко лёгким облаком, накрыла лёгкая печаль, о мужском безрассудстве или о собственной неподатливости узам любви, но спустя мгновение снова сияла её радостная улыбка, вернувшись на её красивое чистое лицо.
- Ладно, не бери в голову. Коли всё хорошо, так пойдём в дом.
Потянувшись к нему, почти встав на цыпочки, она нежно поцеловала его в пересохшие, пахнущие травами, губы, а потом потянула за собой в темноту двора, куда не долетали чужие любопытные взгляды. Её нежные тонкие пальцы ласково гладили его кожу, путались в густых седых волосах, а пухлые губы чувственно отвечали на поцелуи. Ей нравилось это и она надеялась, что её спутнику тоже.
Келеб с радостью скрылся в темноте с Росавой, такой желанной и пленительной. Едва ли он ждал столь быстрого ответа на его недолгие и нехитрые ухаживания, так что поначалу как будто опасался отпугнуть её излишней настойчивостью. Но почувствовав как льнет к нему девушка, как она ласкова и открыта, Келеб дал волю своим чувствам. Его поцелуи стали не только нежны, но и настойчивы, руки крепче обняли Росаву. Но всё еще нежно и бережно. Их губы были слишком заняты для слов, но всё было ясно и без них.
В какой-то момент Келеб заметил, что у Росавы влажные волосы.
- Тебе нужно в тепло. Простудишься. - тут же сказал он с заметным сожалением. - Как бы хотелось еще побыть с тобой вдвоём... Может в моей машине погреемся?
Хитро улыбнувшись, да так, что и без слов было ясно, что она поняла истинный смысл предложения, но вместо того, чтобы ответить лишь кивнула.
- Надеюсь, что в твоей машине очень тепло, - выговорила она сквозь поцелуи.
- А то скоро меня станут искать.
Девушка нежно, не отрываясь от мужчины, заглянула ему в глаза.
Не прошло и минуты, как Келеб открывал перед Росавой дверь дорогого внедорожника. Она видела в Москве достаточно дорогих автомобилей, чтобы оценить по достоинству этот. Наверное, Келеб был действительно хорошим ювелиром. Мягкая кожа огромного салона так и звала опуститься на неё и расслабиться. Келеб включил печку, наполняя салон теплом и опустил спинки сидений, превращая его в большое ложе.
- Ты самое прекрасное, что со мной случалось. - сказал он, когда вы уже были внутри. - Хочешь вина? Мне подарили недавно, говорят хорошее.
Она откинулась на этом импровизированном ложе, привычно спустив рюкзачок, в котором покоились её вещи, с плеч.
- Ммм... Может быть потом? – мурлыкающе спросила она.
- Я хочу стать не только самым прекрасным, но и самым запоминающимся, ты ведь не против?
Росава чувственно улыбнулась и сбросила растрёпанные волосы за спину, кокетливо обнажая белую шейку, ожидая, что мужчина присоединиться к ней.
Келеб был более чем за. Отложив в сторону тяжелую куртку для которой в салоне было уже слишком жарко, он снова обнял Росаву. Его полураскрытые губы жадно прижались к её губам, шее. Руки кузнеца жадно гладили её по бокам, спине, бедрам, всё чаще прикасаясь к груди и нежной попке. Его прикосновения были уже уверенны, даже властны, но он не торопился, лишь постепенно переходя к более откровенным ласкам.
Вслед за курткой он сбросил свитер и майку, обнажив мускулистый торс. Крепкие мышцы переливались под кожей, делая его похожим на хищного зверя. Сразу же вслед за этим он начал освобождать от одежды тело Росавы, не забывая покрывать поцелуями её шелковистую кожу.
Дыхание Росавы перехватывало от желания, а с губ срывались тихие томные стоны. Она чувственно отвечала на каждый поцелуй, едва не мурлыкая от удовольствия, от ласк сильного мужчины, жаждущего её. Сила, наполняющая её тело, её душу, рвалась наружу, требуя выхода, древняя энергия жизни, которая держала на своих могучих плечах всемирье, людей и Богов, заставляла трепетать каждый мускул.
Мягкие тонкие пальцы нежно скользи по сильному телу, по плечам, рукам, по шее мужчины. Она отвечала на каждый поцелуй, на каждую самую невесомую ласку, она стремилась к нему, помогая избавить её от одежды, которая сейчас казалась абсолютно лишней и только чудо спасало её от того чтобы быть сорванной.
С каждой секундой сладостной борьбы они освобождались всё более от одежды, сковывающей страсть и мешающей прикосновению обнаженных тел. Келеб ласкал её всё горячее, гладил и целовал груди, живот, нежную кожу на внутренней поверхности бёдер. Сильные ладони гладили спину, попку легонько сжимали грудь, проникали между ножек. Когда остатки одежд были сброшены, Росава уже истекала от желания.
Келеб был похож на зверя, но слова, которые он говорил могли принадлежать лишь человеку и ласкали слух всякий раз, когда его губы отрывались от горячего девичьего тела:
- Росавушка, милая моя... любимая... солнышко... русалочка... счастье моё... - говорил Келеб лаская вновь и вновь. И говорил с любовью ничуть не меньшей, чем желание.
Сняв наконец трусики с изнывающего от желания тела Росавы, он не обделил ласками и её лоно, целуя его и проникая вовнутрь язычком, отчего ей показалось, что мир померк и первая волна страсти исторгла из неё крик удовольствия. Но Келеб и не думал останавливаться, вновь разжигая в ней желание. Сам же он поднялся повыше, ложась между уже раздвинутых ласками ножек.
Росава поймала его взгляд. Не увидеть в нём любовь могла лишь незрячая.
Изгибаясь от наслаждения и изнывая от дикого желания, она стремилась ему навстречу, она желала его, желала, чтобы он познал её, сделал своей. Его ярость грела её, как лучи жаркого летнего солнца. Она чувствовала его жар, его желание, его влюблённость и это наполняло эмоциями, ощущениями, страстью.
Мягко обхватив коленями его бёдра, она жадно подалась ему навстречу. По телу прокатилась чувственная волна, доводя желание до предела и высвобождая его в едином порыве наслаждения и восторга. Их гибкие тела двигались в ритме движения вселенной, повинуясь волнам гармонии наполняющей мир, сплетаясь в танце вечности.
Она нежно ласкала губами его кожу, прижималась телом к его сильной широкой груди, ласкала его могучие плечи.
В голове не было ничего кроме удовольствия, кроме ощущения жизни, которое вытесняло даже самые насущные проблемы и важные мысли.
Что бы ни было тому причиной, могучий организм Келеба или зелье Сиффира, он был неутомим. Росава полностью потеряла счет времени, которое для неё теперь отсчитывалось лишь моментами особо острого наслаждения. Прислушавшись к тому, как тело Росавы отзывается на разный ритм и силу проникновения, он сумел поймать те, что дарили ей наибольший экстаз. Они достигли гармонии, были единым целым и он впервые наполнил её своим семенем как раз в момент, когда её потряс наиболее сильный оргазм.
После этого Келеб не вышел из неё, продолжая лежать сверху, любоваться и иногда целовать личико, губки и шейку. А его мужская сила быстро к нему возвращалась, что Росава не могла не почувствовать и он тоже. В его глазах мелькнул азарт:
- Хочу тебя еще. Я наверное никогда не смогу насытиться тобой. - шепнул он, целуя её ушко.
Она не отказалась бы остаться здесь и заниматься любовью до изнеможения, пока оба они не потеряют способность двигаться, но вместе с наивысшим моментом экстаза в её сознание вернулась реальность. Сколько прошло времени? Не опоздала ли она? Не ищут ли её? Но с другой стороны мобильный молчал, а Богомил позвонил бы, если существовал риск того, что она не попадёт на совет.
Нежно отвечая на его поцелуи, Росава улыбнулась. Ей действительно было хорошо сейчас, но нужно было оторваться от этого блаженного состояния и вернуться в реальный мир, который содержал в себе множество проблем, которые нужно было решать и делать это уже сейчас.
- Мне нужно идти. Меня будут искать. Прости. Как только всё закончится, я могу вернуться к тебе, и мы продолжим, но не сейчас.
Она трепетно провела кончиками пальцев по его щеке и виновато заглянула ему в глаза.
- Я понимаю. Идём. Я дождусь, пока ты закончишь все дела. Я не хочу тебя отпускать. - сказал Келеб, начиная помогать Росаве в нелегком деле поиска разбросанной повсюду одежды. - Ты можешь не скрывать от меня, что ты маг. Сиффир сказал мне. Да я и сам чувствую тебя, твою силу, хотя сам и не способен к волшебству.
Как раз в этот момент прозвонил телефон.
- Келеб, я понимаю, что не вовремя, но искать Росаву скоро даже домового отправят. - услышала она голос Сиффира в трубке. Келеб еле сдержал смех, отвечая, что они сейчас будут. Телефон Росавы же молчал и на то как оказалось была важная причина - она забыла подзарядить батарею и он выключился.
В какой-то момент Келеб заметил, что у Росавы влажные волосы.
- Тебе нужно в тепло. Простудишься. - тут же сказал он с заметным сожалением. - Как бы хотелось еще побыть с тобой вдвоём... Может в моей машине погреемся?
Хитро улыбнувшись, да так, что и без слов было ясно, что она поняла истинный смысл предложения, но вместо того, чтобы ответить лишь кивнула.
- Надеюсь, что в твоей машине очень тепло, - выговорила она сквозь поцелуи.
- А то скоро меня станут искать.
Девушка нежно, не отрываясь от мужчины, заглянула ему в глаза.
Не прошло и минуты, как Келеб открывал перед Росавой дверь дорогого внедорожника. Она видела в Москве достаточно дорогих автомобилей, чтобы оценить по достоинству этот. Наверное, Келеб был действительно хорошим ювелиром. Мягкая кожа огромного салона так и звала опуститься на неё и расслабиться. Келеб включил печку, наполняя салон теплом и опустил спинки сидений, превращая его в большое ложе.
- Ты самое прекрасное, что со мной случалось. - сказал он, когда вы уже были внутри. - Хочешь вина? Мне подарили недавно, говорят хорошее.
Она откинулась на этом импровизированном ложе, привычно спустив рюкзачок, в котором покоились её вещи, с плеч.
- Ммм... Может быть потом? – мурлыкающе спросила она.
- Я хочу стать не только самым прекрасным, но и самым запоминающимся, ты ведь не против?
Росава чувственно улыбнулась и сбросила растрёпанные волосы за спину, кокетливо обнажая белую шейку, ожидая, что мужчина присоединиться к ней.
Келеб был более чем за. Отложив в сторону тяжелую куртку для которой в салоне было уже слишком жарко, он снова обнял Росаву. Его полураскрытые губы жадно прижались к её губам, шее. Руки кузнеца жадно гладили её по бокам, спине, бедрам, всё чаще прикасаясь к груди и нежной попке. Его прикосновения были уже уверенны, даже властны, но он не торопился, лишь постепенно переходя к более откровенным ласкам.
Вслед за курткой он сбросил свитер и майку, обнажив мускулистый торс. Крепкие мышцы переливались под кожей, делая его похожим на хищного зверя. Сразу же вслед за этим он начал освобождать от одежды тело Росавы, не забывая покрывать поцелуями её шелковистую кожу.
Дыхание Росавы перехватывало от желания, а с губ срывались тихие томные стоны. Она чувственно отвечала на каждый поцелуй, едва не мурлыкая от удовольствия, от ласк сильного мужчины, жаждущего её. Сила, наполняющая её тело, её душу, рвалась наружу, требуя выхода, древняя энергия жизни, которая держала на своих могучих плечах всемирье, людей и Богов, заставляла трепетать каждый мускул.
Мягкие тонкие пальцы нежно скользи по сильному телу, по плечам, рукам, по шее мужчины. Она отвечала на каждый поцелуй, на каждую самую невесомую ласку, она стремилась к нему, помогая избавить её от одежды, которая сейчас казалась абсолютно лишней и только чудо спасало её от того чтобы быть сорванной.
С каждой секундой сладостной борьбы они освобождались всё более от одежды, сковывающей страсть и мешающей прикосновению обнаженных тел. Келеб ласкал её всё горячее, гладил и целовал груди, живот, нежную кожу на внутренней поверхности бёдер. Сильные ладони гладили спину, попку легонько сжимали грудь, проникали между ножек. Когда остатки одежд были сброшены, Росава уже истекала от желания.
Келеб был похож на зверя, но слова, которые он говорил могли принадлежать лишь человеку и ласкали слух всякий раз, когда его губы отрывались от горячего девичьего тела:
- Росавушка, милая моя... любимая... солнышко... русалочка... счастье моё... - говорил Келеб лаская вновь и вновь. И говорил с любовью ничуть не меньшей, чем желание.
Сняв наконец трусики с изнывающего от желания тела Росавы, он не обделил ласками и её лоно, целуя его и проникая вовнутрь язычком, отчего ей показалось, что мир померк и первая волна страсти исторгла из неё крик удовольствия. Но Келеб и не думал останавливаться, вновь разжигая в ней желание. Сам же он поднялся повыше, ложась между уже раздвинутых ласками ножек.
Росава поймала его взгляд. Не увидеть в нём любовь могла лишь незрячая.
Изгибаясь от наслаждения и изнывая от дикого желания, она стремилась ему навстречу, она желала его, желала, чтобы он познал её, сделал своей. Его ярость грела её, как лучи жаркого летнего солнца. Она чувствовала его жар, его желание, его влюблённость и это наполняло эмоциями, ощущениями, страстью.
Мягко обхватив коленями его бёдра, она жадно подалась ему навстречу. По телу прокатилась чувственная волна, доводя желание до предела и высвобождая его в едином порыве наслаждения и восторга. Их гибкие тела двигались в ритме движения вселенной, повинуясь волнам гармонии наполняющей мир, сплетаясь в танце вечности.
Она нежно ласкала губами его кожу, прижималась телом к его сильной широкой груди, ласкала его могучие плечи.
В голове не было ничего кроме удовольствия, кроме ощущения жизни, которое вытесняло даже самые насущные проблемы и важные мысли.
Что бы ни было тому причиной, могучий организм Келеба или зелье Сиффира, он был неутомим. Росава полностью потеряла счет времени, которое для неё теперь отсчитывалось лишь моментами особо острого наслаждения. Прислушавшись к тому, как тело Росавы отзывается на разный ритм и силу проникновения, он сумел поймать те, что дарили ей наибольший экстаз. Они достигли гармонии, были единым целым и он впервые наполнил её своим семенем как раз в момент, когда её потряс наиболее сильный оргазм.
После этого Келеб не вышел из неё, продолжая лежать сверху, любоваться и иногда целовать личико, губки и шейку. А его мужская сила быстро к нему возвращалась, что Росава не могла не почувствовать и он тоже. В его глазах мелькнул азарт:
- Хочу тебя еще. Я наверное никогда не смогу насытиться тобой. - шепнул он, целуя её ушко.
Она не отказалась бы остаться здесь и заниматься любовью до изнеможения, пока оба они не потеряют способность двигаться, но вместе с наивысшим моментом экстаза в её сознание вернулась реальность. Сколько прошло времени? Не опоздала ли она? Не ищут ли её? Но с другой стороны мобильный молчал, а Богомил позвонил бы, если существовал риск того, что она не попадёт на совет.
Нежно отвечая на его поцелуи, Росава улыбнулась. Ей действительно было хорошо сейчас, но нужно было оторваться от этого блаженного состояния и вернуться в реальный мир, который содержал в себе множество проблем, которые нужно было решать и делать это уже сейчас.
- Мне нужно идти. Меня будут искать. Прости. Как только всё закончится, я могу вернуться к тебе, и мы продолжим, но не сейчас.
Она трепетно провела кончиками пальцев по его щеке и виновато заглянула ему в глаза.
- Я понимаю. Идём. Я дождусь, пока ты закончишь все дела. Я не хочу тебя отпускать. - сказал Келеб, начиная помогать Росаве в нелегком деле поиска разбросанной повсюду одежды. - Ты можешь не скрывать от меня, что ты маг. Сиффир сказал мне. Да я и сам чувствую тебя, твою силу, хотя сам и не способен к волшебству.
Как раз в этот момент прозвонил телефон.
- Келеб, я понимаю, что не вовремя, но искать Росаву скоро даже домового отправят. - услышала она голос Сиффира в трубке. Келеб еле сдержал смех, отвечая, что они сейчас будут. Телефон Росавы же молчал и на то как оказалось была важная причина - она забыла подзарядить батарею и он выключился.
прочим игрокам
Даже не думайте развести во флудилке бурное обсуждение с комментами. Это к Девниру и Алкорте в первую очередь относится. А то я вас знаю, балаболов.
Сиффир ничуть не преувеличивал активность поисков. Её уже звали, разыскивая повсюду. Стоило только Росаве и Келебу появиться во дворе, все глаза были обращены на них. От всеобщего внимания в этот раз девушку спас Богомил, лично отправившийся на поиски. Он пристально посмотрел в глаза Росаве, бросил короткий взгляд на Келеба, но сказал только одно, с лёгким укором:
- Ждём ведь тебя... пошли в дом.
По дороге в комнату, где собрались волхвы он ничего больше так и не сказал. Совет был в самой дальней из комнат, где до этого Росаве бывать не доводилось. В неё вело два входа: из дому и от черного хода, у обоих входов снаружи стояли часовые. Волхвы располагались за большим столом, во главе которого сидел Всеслав. По его правую руку располагался Станигост, по левую было место Богомила. Далее - по старшинству. Росава получила место в самом конце стола рядом с самоваром, кувшинами с компотом и кое-какой снедью, отставленной туда же чтоб не мешала. Когда она и Богомил вошли, немногие волхвы приветливо встретили Росаву. Строго посмотрел Всеслав, отвернулся Велемир, нахмурился Молчан. Огнеяр обрадовался в своей обычной манере:
- Будет кому с самоваром возиться и за пирогами бегать.
Иггельд, судя по ставшей еще шире улыбке, был с ним полностью согласен. Родослав же не поддержал шутливый тон и сказал, как отрезал:
- У девицы ветер в голове, а каким местом она думает, про то вообще на Совете говорить не пристало. Ей нет веры и ей тут не место. Пускай идет прочь туда, где шлялась.
- Не забывай, Родослав, она моя ученица и волей Богов пробужденный маг. А ты хоть и почетный гость, но гость. - вступился за неё Богомил, выступив вперед. - И не твоей волей она здесь. Всё что ты против неё сказать хотел, мы уже выслушали. А что опоздала, так я ей сам выговорю.
- Кнутом выговори, тогда и толк будет. А то мы все о старых временах говорим, а как деды уму разуму учили - забываем. А кое-кто так в открытую ересь плодит. - не унимался Родослав, попрекнув заодно Станигоста как раз за те его слова, что так пришлись по душе Росаве.
- Уймись, Родослав. Тебя же ничем Боги не обделили, чего ты злой как цепной пёс? - добродушно встрял Иггельд. - С порога обидел, будто врага встретил.
- А это его жена с тёщей как блохи загрызли, вот он и злится на весь женский род. - и тут вставил свои пять копеек Огнеяр. - Вот он и мечтает всех как своих домашних кнутом лупить, изверг доморощенный.
Неизвестно, сколько бы еще продолжались препирательства, если бы Всеслав не ударил кулаком по столу и не возвысил голос.
- Стыдитесь! Позор вам перед Богами так себя вести. Как мы можем других поучать, если меж собой договориться не можем. Вам держаться друг друга надо, а вы...! Да, меж нами не во всём согласие. Но дело-то общее. И долг один.
Перечить ему открыто никто не стал, но когда Круг начал Совет, было видно, что согласия меж волхвами нету и собрала их скорее нужда, чем дружба и братство.
Первым делом по слову Всеслава привели Росаву к клятве скорее жизнь отдать, чем выдать то, что она узнает о тайнах Круга.
- Тут много такого раскроется, что в дурных руках может нам большую беду принести. - пояснил Богомил. - Мы все о том клялись.
Вслед за тем он сказал Кругу, что Росава приглашение от имперцев сегодня получила и невольно разговор начался с них. За следующих два часа обсуждений Росава поняла следующее:
* имперцами называли вампиров Петербургского Двора и тех, кто служил им.
* им служили многие люди и маги
* Двор обладал огромной властью, военной мощью и колоссальным влиянием на государственную политику. При этом его существование было глубокой тайной, в которую посвящались лишь единицы людей, которые были нужны Двору. "Имперский клуб" был лишь вывеской, скрывавшей то, что иначе нельзя было скрыть.
* Двор был не монолитен, в него входили разные кланы и общества, меж которыми делилась вся власть. Как именно - тайна Двора. Волхвы знали лишь то, что магия была монополией Тремер, а княжил древний вампир по имени Гостомысл. Звучали имена кланов Вентру, Гангрел, но ничего конкретного о их внутренних делах никто не знал, хотя каждый из волхвов был знаком с несколькими.
* Далеко не все вампиры даже этих кланов служили Двору. Всё плохое обычно творили они... если верить Двору.
* У Двора было много врагов, преимущественно также вампиров, хотя назывались и какие-то Технократы, Шабаш и Инквизиция.
* Год назад Круг Волхвов получил предложение идти под протекторат Двора и принести клятву верности. Взамен было обещано многое, но тогда цена казалась велика. Сейчас же волхвам доходчиво намекнули, что надо бы и поторопиться с ответом.
Что делать Росаве волхвы долго не могли решить. Родослав был уверен, что её перекупят или втянут в какие-то грязные дела предлагал увезти её прочь из города подальше куда-то. Молчан поддержал его в этом, написав за неспособностью говорить, что мог бы в этом ей помочь. Остальные же не были столь скептичны и считали, что идти надо. При этом многие дали свой совет:
Всеслав предложил перед визитом сходить к Варичам, роду русских фей, и заручиться их поддержкой, хотя бы самой малой.
- Я знаю, где тебе искать, чтобы найти их.
Станигост сказал при разговоре с имперцами попросить встречи с Лейфом Сигурдсоном, которого он с прошлой жизни помнил как достойного и человечного среди вампиров.
- Он клялся самой Море на верность Русской Земле и пока я жил, он держал клятву. В нём скандинавская кровь, но дух наш.
Селидор сказал:
- Если захотят обидеть тебя, смело ссылайся на моё имя. Оно им известно.
На том и порешили, хотя каждый из Круга пообещал как-то помочь если что. На том и прервались, решив передохнуть чуток. А Росава осталась с Богомилом и кучей вопросов.
- Ждём ведь тебя... пошли в дом.
По дороге в комнату, где собрались волхвы он ничего больше так и не сказал. Совет был в самой дальней из комнат, где до этого Росаве бывать не доводилось. В неё вело два входа: из дому и от черного хода, у обоих входов снаружи стояли часовые. Волхвы располагались за большим столом, во главе которого сидел Всеслав. По его правую руку располагался Станигост, по левую было место Богомила. Далее - по старшинству. Росава получила место в самом конце стола рядом с самоваром, кувшинами с компотом и кое-какой снедью, отставленной туда же чтоб не мешала. Когда она и Богомил вошли, немногие волхвы приветливо встретили Росаву. Строго посмотрел Всеслав, отвернулся Велемир, нахмурился Молчан. Огнеяр обрадовался в своей обычной манере:
- Будет кому с самоваром возиться и за пирогами бегать.
Иггельд, судя по ставшей еще шире улыбке, был с ним полностью согласен. Родослав же не поддержал шутливый тон и сказал, как отрезал:
- У девицы ветер в голове, а каким местом она думает, про то вообще на Совете говорить не пристало. Ей нет веры и ей тут не место. Пускай идет прочь туда, где шлялась.
- Не забывай, Родослав, она моя ученица и волей Богов пробужденный маг. А ты хоть и почетный гость, но гость. - вступился за неё Богомил, выступив вперед. - И не твоей волей она здесь. Всё что ты против неё сказать хотел, мы уже выслушали. А что опоздала, так я ей сам выговорю.
- Кнутом выговори, тогда и толк будет. А то мы все о старых временах говорим, а как деды уму разуму учили - забываем. А кое-кто так в открытую ересь плодит. - не унимался Родослав, попрекнув заодно Станигоста как раз за те его слова, что так пришлись по душе Росаве.
- Уймись, Родослав. Тебя же ничем Боги не обделили, чего ты злой как цепной пёс? - добродушно встрял Иггельд. - С порога обидел, будто врага встретил.
- А это его жена с тёщей как блохи загрызли, вот он и злится на весь женский род. - и тут вставил свои пять копеек Огнеяр. - Вот он и мечтает всех как своих домашних кнутом лупить, изверг доморощенный.
Неизвестно, сколько бы еще продолжались препирательства, если бы Всеслав не ударил кулаком по столу и не возвысил голос.
- Стыдитесь! Позор вам перед Богами так себя вести. Как мы можем других поучать, если меж собой договориться не можем. Вам держаться друг друга надо, а вы...! Да, меж нами не во всём согласие. Но дело-то общее. И долг один.
Перечить ему открыто никто не стал, но когда Круг начал Совет, было видно, что согласия меж волхвами нету и собрала их скорее нужда, чем дружба и братство.
Первым делом по слову Всеслава привели Росаву к клятве скорее жизнь отдать, чем выдать то, что она узнает о тайнах Круга.
- Тут много такого раскроется, что в дурных руках может нам большую беду принести. - пояснил Богомил. - Мы все о том клялись.
Вслед за тем он сказал Кругу, что Росава приглашение от имперцев сегодня получила и невольно разговор начался с них. За следующих два часа обсуждений Росава поняла следующее:
* имперцами называли вампиров Петербургского Двора и тех, кто служил им.
* им служили многие люди и маги
* Двор обладал огромной властью, военной мощью и колоссальным влиянием на государственную политику. При этом его существование было глубокой тайной, в которую посвящались лишь единицы людей, которые были нужны Двору. "Имперский клуб" был лишь вывеской, скрывавшей то, что иначе нельзя было скрыть.
* Двор был не монолитен, в него входили разные кланы и общества, меж которыми делилась вся власть. Как именно - тайна Двора. Волхвы знали лишь то, что магия была монополией Тремер, а княжил древний вампир по имени Гостомысл. Звучали имена кланов Вентру, Гангрел, но ничего конкретного о их внутренних делах никто не знал, хотя каждый из волхвов был знаком с несколькими.
* Далеко не все вампиры даже этих кланов служили Двору. Всё плохое обычно творили они... если верить Двору.
* У Двора было много врагов, преимущественно также вампиров, хотя назывались и какие-то Технократы, Шабаш и Инквизиция.
* Год назад Круг Волхвов получил предложение идти под протекторат Двора и принести клятву верности. Взамен было обещано многое, но тогда цена казалась велика. Сейчас же волхвам доходчиво намекнули, что надо бы и поторопиться с ответом.
Что делать Росаве волхвы долго не могли решить. Родослав был уверен, что её перекупят или втянут в какие-то грязные дела предлагал увезти её прочь из города подальше куда-то. Молчан поддержал его в этом, написав за неспособностью говорить, что мог бы в этом ей помочь. Остальные же не были столь скептичны и считали, что идти надо. При этом многие дали свой совет:
Всеслав предложил перед визитом сходить к Варичам, роду русских фей, и заручиться их поддержкой, хотя бы самой малой.
- Я знаю, где тебе искать, чтобы найти их.
Станигост сказал при разговоре с имперцами попросить встречи с Лейфом Сигурдсоном, которого он с прошлой жизни помнил как достойного и человечного среди вампиров.
- Он клялся самой Море на верность Русской Земле и пока я жил, он держал клятву. В нём скандинавская кровь, но дух наш.
Селидор сказал:
- Если захотят обидеть тебя, смело ссылайся на моё имя. Оно им известно.
На том и порешили, хотя каждый из Круга пообещал как-то помочь если что. На том и прервались, решив передохнуть чуток. А Росава осталась с Богомилом и кучей вопросов.
В первый момент Росава хотела развернуться и уйти, во второй – сказать всем присутствующим, что она о них думает, при том в самых «лестных» выражениях, а в третий на её милом лице пышным цветом распустилось удивление, которое даже при большом желании едва бы получилось скрыть. Сказать честно, она совсем не ожидала, что круг в действительности будет напоминать скорее сборище базарных баб, нежели совет мудрых мужчин которые стоят на страже исконных человеческих ценностей. Росава краснела, бледнела и вообще покрывалась почти всеми цветами радуги, но самоотверженно держала себя в руках, чтобы её рот, вкупе с вспыльчивым характером, не обидели присутствующих ещё больше, чем то, что она, красивая молодая девушка, провела свободное время с симпатичным сильным мужчиной и немного задержалась из-за этого.
Слушать про то, какие взаимоотношения у Родослава с его женщинами было ещё противнее, чем выслушивать оскорбления в свой адрес. Вот что значит, нет Лада в сердцах. Крупицы полезной информации приходилось отсеивать сквозь поток брани и препирательств, от чего эти «имперцы» становились только симпатичнее, и с каждым словом в голове всё отчётливее проступала простая мысль, что коли по дружбе такой бардак получается, то уж лучше жёсткая иерархия. Не очень приятно, зато порядок. Это безумно огорчало девушку, вселяя немалые опасения о дальнейшей судьбе человечества. Когда видишь что люди, которые уже наполовину Боги, которых Предки наделили такими силами, мудростью, властью, готовы подмяться под гаденьких кровососов, нарушающих мерный порядок всемирья, препятствуя спокойному и мерному дыханию Рода искусственным бессмертием, то кажется, что Мара уже посеяла здесь свои семена.
Росава вежливо улыбалась и благодарила каждого за предложенную помощь. Когда же она осталась с Богомилом, то он увидел, что в её глазах стояли слёзы.
- Батюшка, да что же это?! Да как же?! Да куда же мир катиться?! – девушка в порыве чувств взяла мужчину за руку. Маленькие капельки бессовестно чертили дорожки по её щекам.
- Мы, потомки Богов, те, кто Велеса и Перуна отцами зовёт, а Сварога – дедом, мы сами с собой договориться не можем! Ведь одна кровь, дух один, мы как единое целое должны быть, а тут... Да коли Лад меж нами будет, коли вместе все соберёмся и договоримся, то никакие вампиры нам не страшны, никакие волнения не поколеблют, а тут... – она аж задохнулась на этих словах, и, не в силах больше продолжать, тихо всхлипывая, закрыла лицо руками.
Слушать про то, какие взаимоотношения у Родослава с его женщинами было ещё противнее, чем выслушивать оскорбления в свой адрес. Вот что значит, нет Лада в сердцах. Крупицы полезной информации приходилось отсеивать сквозь поток брани и препирательств, от чего эти «имперцы» становились только симпатичнее, и с каждым словом в голове всё отчётливее проступала простая мысль, что коли по дружбе такой бардак получается, то уж лучше жёсткая иерархия. Не очень приятно, зато порядок. Это безумно огорчало девушку, вселяя немалые опасения о дальнейшей судьбе человечества. Когда видишь что люди, которые уже наполовину Боги, которых Предки наделили такими силами, мудростью, властью, готовы подмяться под гаденьких кровососов, нарушающих мерный порядок всемирья, препятствуя спокойному и мерному дыханию Рода искусственным бессмертием, то кажется, что Мара уже посеяла здесь свои семена.
Росава вежливо улыбалась и благодарила каждого за предложенную помощь. Когда же она осталась с Богомилом, то он увидел, что в её глазах стояли слёзы.
- Батюшка, да что же это?! Да как же?! Да куда же мир катиться?! – девушка в порыве чувств взяла мужчину за руку. Маленькие капельки бессовестно чертили дорожки по её щекам.
- Мы, потомки Богов, те, кто Велеса и Перуна отцами зовёт, а Сварога – дедом, мы сами с собой договориться не можем! Ведь одна кровь, дух один, мы как единое целое должны быть, а тут... Да коли Лад меж нами будет, коли вместе все соберёмся и договоримся, то никакие вампиры нам не страшны, никакие волнения не поколеблют, а тут... – она аж задохнулась на этих словах, и, не в силах больше продолжать, тихо всхлипывая, закрыла лицо руками.
Богомил стоял перед плачущей Росавой в растерянности. Поколебавшись, он обнял её плечи и погладив по волосам успокоительно шепнул:
- Всё наладится. Вот увидишь. Надо только быть сильными и не давать волю обидам. Родослав тоже не такой плохой человек, хоть и склочник и скандалист редкий. Не держи на него зла, он хоть и говорит всем гадости и злится и взглядом не широк, но когда надо, трудится на общее благо не покладая рук и себя не жалея. Огнеяр тоже может и обидеть ненароком и болтлив не в меру. Но его веселый нрав, сила, смелость ох как нужны все нам! Он не со зла так шутит, а по горячности своей. Ну да мера придёт со временем. А уж мы со Всеславом позаботимся чтобы они не передрались. Раньше-то вообще не собраться было. Даже видеть друг друга не хотели. Все по своим углам сидели. А сейчас вот работают вместе, дело делают. А что спорят и ругаются, так общее дело сплотит.
После перерыва волхвы действительно сумели перейти к разумному разговору и хоть не без споров и пререканий, а порой даже перехода на повышенные тона, Совет продолжился. Всеслав пресекал ругань. Богомил успокаивал. Станигост больше слушал, но само его присутствие играло благотворную роль.
Разговор зашел о том, как жить дальше, как открыть людям глаза на мир более широкий, чем они привыкли видеть. Как вернуть память, связь с великим прошлым, родной землей? Из всех волхвов только Молчан считал, что достаточно посвятить в правду горстку людей, которые хранили бы традицию. Остальные были уверены - нельзя останавливаться на достигнутом.
Для этого нужно было искать средства, союзников и защищать себя от многих недоброжелателей. Нападки РПЦ, нападения фанатиков, преследования властей (вплоть до запрета под предлогом борьбы с экстремизмом), дискредитация в СМИ ставили все организации и общины в положение загнанного зверя. Вынуждали только защищаться, не помышляя о большем. В ход против видных сторонников родноверия шли угрозы, шантаж, подкуп, порою открытые нападения и вредительство. Под удар попадали их близкие, друзья, бизнес. Хуже всего положение было в Москве - там язычников почти в открытую преследовали. Росаве очень повезло избежать проблем.
В провинции было спокойнее и Родослав, Всеслав, Иггельд предлагали основные усилия преложить в этом направлении. К тому же ближе к природе люди лучше понимали ценности древней веры. Огнеяр, Велимир, Селидор, Млад были категорически не согласны. По их мнению нужно было направить силы туда, где кипят идеи, где творится политика и где невольно оказываются самые талантливые и активные люди - в крупные города. А имея в них прочную основу, людей и ресурсы, уже нести свои идеи по всей Руси. Они раз за разом возвращались в своих словах к Москве.
- И Москва и самое дальнее селение, где звучит наша речь важны. - одним из последних сказал Богомил. - Ни о чём нельзя забывать. Но нас мало и мы должны попытаться этими силами сделать как можно больше. В Москве нас лишь изматывают постоянной борьбой. В малых городах и селениях можно и нужно создавать общины и работать. Но только в Петербурге мы сможем найти настоящие рычаги. Слово сказанное здесь разносится так же далеко, как сказанное в Москве. Но тут куда легче.
- Верно молвишь. - коротко подытожил Станигост. Я пробудился и вернул память благодаря тому, что молодая девушка из Петербурга приехала ко мне и напомнила, кто я такой. Она не была магом, просто сопоставила летописи и статью в медицинском журнале о странном сумасшедшем деде, говорящем на языке предков и помнящем крещение Руси, как будто видел его сам. Её звали Настя. Она погибла, разбилась на мотоцикле. Мир её праху. Но она символ того, как возвращается память и где мы должны искать силы. В молодых. И пусть Росава тоже скажет. Не в насмешку же мы её позвали, чтоб безмолвной держать.
- Всё наладится. Вот увидишь. Надо только быть сильными и не давать волю обидам. Родослав тоже не такой плохой человек, хоть и склочник и скандалист редкий. Не держи на него зла, он хоть и говорит всем гадости и злится и взглядом не широк, но когда надо, трудится на общее благо не покладая рук и себя не жалея. Огнеяр тоже может и обидеть ненароком и болтлив не в меру. Но его веселый нрав, сила, смелость ох как нужны все нам! Он не со зла так шутит, а по горячности своей. Ну да мера придёт со временем. А уж мы со Всеславом позаботимся чтобы они не передрались. Раньше-то вообще не собраться было. Даже видеть друг друга не хотели. Все по своим углам сидели. А сейчас вот работают вместе, дело делают. А что спорят и ругаются, так общее дело сплотит.
После перерыва волхвы действительно сумели перейти к разумному разговору и хоть не без споров и пререканий, а порой даже перехода на повышенные тона, Совет продолжился. Всеслав пресекал ругань. Богомил успокаивал. Станигост больше слушал, но само его присутствие играло благотворную роль.
Разговор зашел о том, как жить дальше, как открыть людям глаза на мир более широкий, чем они привыкли видеть. Как вернуть память, связь с великим прошлым, родной землей? Из всех волхвов только Молчан считал, что достаточно посвятить в правду горстку людей, которые хранили бы традицию. Остальные были уверены - нельзя останавливаться на достигнутом.
Для этого нужно было искать средства, союзников и защищать себя от многих недоброжелателей. Нападки РПЦ, нападения фанатиков, преследования властей (вплоть до запрета под предлогом борьбы с экстремизмом), дискредитация в СМИ ставили все организации и общины в положение загнанного зверя. Вынуждали только защищаться, не помышляя о большем. В ход против видных сторонников родноверия шли угрозы, шантаж, подкуп, порою открытые нападения и вредительство. Под удар попадали их близкие, друзья, бизнес. Хуже всего положение было в Москве - там язычников почти в открытую преследовали. Росаве очень повезло избежать проблем.
В провинции было спокойнее и Родослав, Всеслав, Иггельд предлагали основные усилия преложить в этом направлении. К тому же ближе к природе люди лучше понимали ценности древней веры. Огнеяр, Велимир, Селидор, Млад были категорически не согласны. По их мнению нужно было направить силы туда, где кипят идеи, где творится политика и где невольно оказываются самые талантливые и активные люди - в крупные города. А имея в них прочную основу, людей и ресурсы, уже нести свои идеи по всей Руси. Они раз за разом возвращались в своих словах к Москве.
- И Москва и самое дальнее селение, где звучит наша речь важны. - одним из последних сказал Богомил. - Ни о чём нельзя забывать. Но нас мало и мы должны попытаться этими силами сделать как можно больше. В Москве нас лишь изматывают постоянной борьбой. В малых городах и селениях можно и нужно создавать общины и работать. Но только в Петербурге мы сможем найти настоящие рычаги. Слово сказанное здесь разносится так же далеко, как сказанное в Москве. Но тут куда легче.
- Верно молвишь. - коротко подытожил Станигост. Я пробудился и вернул память благодаря тому, что молодая девушка из Петербурга приехала ко мне и напомнила, кто я такой. Она не была магом, просто сопоставила летописи и статью в медицинском журнале о странном сумасшедшем деде, говорящем на языке предков и помнящем крещение Руси, как будто видел его сам. Её звали Настя. Она погибла, разбилась на мотоцикле. Мир её праху. Но она символ того, как возвращается память и где мы должны искать силы. В молодых. И пусть Росава тоже скажет. Не в насмешку же мы её позвали, чтоб безмолвной держать.
Девушка слушала всё молча, не изъявляя желания что-либо сказать или кого-то поправить, но когда её спросили, то за словом в карман лезть не стала.
- Я вот что думаю, врагов у нас много, но нам не о них думать надо. Люд простой сейчас на нас смотрит, кто как на диво дивное, кто как на детей неразумных, кто как на ворогов чёрных, а кто и вовсе слыхом не слыхивал о Родной Вере, Родных Богах и Русской Традиции. Нам то только во вред.
Росава сделала маленькую паузу, позволяя осмыслить сказанное ей.
- Что делает славу? Дела. А какие дела о нас слышны? Доброе-то редко помнят долго, а вот худое. Ничего не имею против солнцеворотовцев и других радикальных организаций, в целом дело-то они правое делают, но есть проблема, не все это дело считают правым, далеко не все. А они не просто дело делают, но и во всеуслышание заявляют, во славу кому твориться такое.
Девушка бегло окинула взором собравшихся.
- За это осуждение идёт нашей Вере. Сколько угодно можно добра творить, но одно лишь злое дело всё боком вывернет. Нужно быть хитрее, наш-то враг изворотлив, будто лисица.
Росава говорила спокойно, без напора, словно сама с собой рассуждая, чем разительно отличалась ото всех высказывавшихся до неё, говоривших на публику, словно политики с трибуны.
- Много сейчас толков вокруг нас, много лжи и незнания. Нужно нести не только призыв, но и учение. «Вернитесь к корням!», как хорошо звучит! Но корни эти, где они? Куда возвращаться то? В радикальные националистические группировки? Обычный человек не ищет глубоко, он берёт то, что на поверхности, а росточки нашей Традиции сейчас такими сорняками поросли, столько вокруг бегает и индо-ариев всяких и гностиков оккультного толка, что за ними нас скоро и не станет вовсе. Верно Станигост молвил нынче, не букву возрождать надо, а дух. Три раза плюнуть, два раза дунуть, да через левое плечо на одно ноге обернуться каждый может, этому и обучить не сложно и любую самую бредовую основу под это подогнать. А если наша Вера на том и ограничиться, то что мы такое как не пустое место? Нужно говорить, говорить о свободе, о единстве со вселенной, которое заложено в каждом человеке, но которое мы упорно отрицаем, отрицая веру в Родных Богов, в наших прямых Предков. Вот тогда, когда голос наш польётся складно и просто, когда не будут на прилавках лежать веды инглингов рядом с нашими книгами о простоте и гармонии Человека, Бога и Вселенной, люди будут представлять себе не горстку ненормальных, прыгающих в льняных лохмотьях через костёр, а уверенных в себе, успешных членов общества, пример для подражания. А когда в человеческих глазах Русская Традиция станет не просто кокошником и сарафаном, вот тогда и враги наши окажутся лишь временной преградой.
Девушка остановилась, словно обдумывая сказанное и позволяя обдумать это присутствующим.
- Но прежде нас тяжёлые времена ждут. Нужно разобраться с тем, что уже наворотили, нужно продержаться то время, которое необходимо для того, чтобы человеческое сознание восприняло новый облик язычества, которое не ритуальные пляски вокруг костра, а забытый способ познания и управления вселенной.
Росава говорила, просто, без желания понравиться, не как указание к действию, но как пищу для размышления высказывая свои мысли. На её щеках играл мягкий румянец, в глазах мягко светилось полуденное спокойствие, отражающееся не только от изумрудно-лиственного взгляда, но и от солнечно-рыжих волос, сливающихся с рыжим мехом лисьей безрукавки.
- Я вот что думаю, врагов у нас много, но нам не о них думать надо. Люд простой сейчас на нас смотрит, кто как на диво дивное, кто как на детей неразумных, кто как на ворогов чёрных, а кто и вовсе слыхом не слыхивал о Родной Вере, Родных Богах и Русской Традиции. Нам то только во вред.
Росава сделала маленькую паузу, позволяя осмыслить сказанное ей.
- Что делает славу? Дела. А какие дела о нас слышны? Доброе-то редко помнят долго, а вот худое. Ничего не имею против солнцеворотовцев и других радикальных организаций, в целом дело-то они правое делают, но есть проблема, не все это дело считают правым, далеко не все. А они не просто дело делают, но и во всеуслышание заявляют, во славу кому твориться такое.
Девушка бегло окинула взором собравшихся.
- За это осуждение идёт нашей Вере. Сколько угодно можно добра творить, но одно лишь злое дело всё боком вывернет. Нужно быть хитрее, наш-то враг изворотлив, будто лисица.
Росава говорила спокойно, без напора, словно сама с собой рассуждая, чем разительно отличалась ото всех высказывавшихся до неё, говоривших на публику, словно политики с трибуны.
- Много сейчас толков вокруг нас, много лжи и незнания. Нужно нести не только призыв, но и учение. «Вернитесь к корням!», как хорошо звучит! Но корни эти, где они? Куда возвращаться то? В радикальные националистические группировки? Обычный человек не ищет глубоко, он берёт то, что на поверхности, а росточки нашей Традиции сейчас такими сорняками поросли, столько вокруг бегает и индо-ариев всяких и гностиков оккультного толка, что за ними нас скоро и не станет вовсе. Верно Станигост молвил нынче, не букву возрождать надо, а дух. Три раза плюнуть, два раза дунуть, да через левое плечо на одно ноге обернуться каждый может, этому и обучить не сложно и любую самую бредовую основу под это подогнать. А если наша Вера на том и ограничиться, то что мы такое как не пустое место? Нужно говорить, говорить о свободе, о единстве со вселенной, которое заложено в каждом человеке, но которое мы упорно отрицаем, отрицая веру в Родных Богов, в наших прямых Предков. Вот тогда, когда голос наш польётся складно и просто, когда не будут на прилавках лежать веды инглингов рядом с нашими книгами о простоте и гармонии Человека, Бога и Вселенной, люди будут представлять себе не горстку ненормальных, прыгающих в льняных лохмотьях через костёр, а уверенных в себе, успешных членов общества, пример для подражания. А когда в человеческих глазах Русская Традиция станет не просто кокошником и сарафаном, вот тогда и враги наши окажутся лишь временной преградой.
Девушка остановилась, словно обдумывая сказанное и позволяя обдумать это присутствующим.
- Но прежде нас тяжёлые времена ждут. Нужно разобраться с тем, что уже наворотили, нужно продержаться то время, которое необходимо для того, чтобы человеческое сознание восприняло новый облик язычества, которое не ритуальные пляски вокруг костра, а забытый способ познания и управления вселенной.
Росава говорила, просто, без желания понравиться, не как указание к действию, но как пищу для размышления высказывая свои мысли. На её щеках играл мягкий румянец, в глазах мягко светилось полуденное спокойствие, отражающееся не только от изумрудно-лиственного взгляда, но и от солнечно-рыжих волос, сливающихся с рыжим мехом лисьей безрукавки.
Хотя вроде бы ничего особо спорного Росава не говорила, нетерпеливый Огнеяр несколько раз пытался вставить слово посреди её речи, а Родослав по прежнему выглядел недовольным. Но в целом её слова выслушали с одобрением. К моменту, когда она закончила говорить, пыл Огнеяра уже иссяк и он ограничился коротким:
- Как-то слишком вяло, нерешительно получается. Переждать, обхитрить... Так можно век ерундой заниматься и не сделать ничего. Нужно что-то эдакое придумать, чтобы быстро! Смекалку включить!
Родослав же, как ни странно, почти согласился:
- Верно сказала, хоть на мой взгляд и не о главном. Но вот что я спрошу тебя, девица, а сама-то ты что сделать сможешь? Какое дело на себя возьмешь? А то речи говорить все горазды, да не всех в Круг зовут.
Ехидно прищурившись он ждал ответа и тут уже никто не мог ему возразить. Богомил думал было прийти на выручку подопечной, но его остановил Всеслав.
- Пусть скажет дело себе по плечу и по нраву. Голова у неё светлая, а свои силы и склонности она лучше нас знает.
- Как-то слишком вяло, нерешительно получается. Переждать, обхитрить... Так можно век ерундой заниматься и не сделать ничего. Нужно что-то эдакое придумать, чтобы быстро! Смекалку включить!
Родослав же, как ни странно, почти согласился:
- Верно сказала, хоть на мой взгляд и не о главном. Но вот что я спрошу тебя, девица, а сама-то ты что сделать сможешь? Какое дело на себя возьмешь? А то речи говорить все горазды, да не всех в Круг зовут.
Ехидно прищурившись он ждал ответа и тут уже никто не мог ему возразить. Богомил думал было прийти на выручку подопечной, но его остановил Всеслав.
- Пусть скажет дело себе по плечу и по нраву. Голова у неё светлая, а свои силы и склонности она лучше нас знает.
Ох, как хотелось добавить прыткому Огнеяру, что «скоро только кошки родятся», но Росава сдержалась, решив, что не время и не место объяснять кому-то в чём он не прав, когда на тебя смотрят и ждут ответа на серьёзный вопрос, от ответа на который будет зависеть не только твоя судьба, но и, возможно, ещё многих людей.
- По плечу ли, не знаю, да и о желании тоже сказать не могу, но дело мне определилось до этого. Почему я и здесь, хотя знаю, многие не хотели меня видеть.
Она с ласковой улыбкой обвела собравшихся при этих словах.
- Имперский клуб, о котором упоминали здесь, заинтересовался мной и хочет видеть. Как я поняла из того, что слышала, от такого приглашения не отказываются, а значит, идти придётся. Но это место где можно узнать многих и показать себя, а сейчас главное не с врагами бороться, а друзей нажить. Чем их больше будет, тем легче мы потом с врагами справляться будем.
Девушка спокойно говорила, кому-то даже могло показаться, что в этом невозмутимом спокойствии мешались легкомыслие и обречённость, но лишь мелькнули и вновь скрылись за доброй, мягкой улыбкой.
- И к Варичам схожу обязательно, - она уважительно кивнула Всеславу.
- И с оборотнями бы поговорила, и с другими магами. Едва ли разлад и войны кому-нибудь нравятся.
Она добродушно посмотрела на Родослава, который упорно продолжал сверлить её взглядом, словно выискивая изъян какой.
- А купить меня нельзя. Просто потому, что ничего мне не нужно. Есть у меня только Боги и будущее моё на Макошином веретене намотано. Вот этим Богам я и служить пришла, из глубины веков, из весенней росы, в тело человеческое.
Росава тихо смотрела на присутствующих, и в её глазах можно было видеть, как сливается человеческое и русаличье естество. Не часто среди магов пробуждались те, кто никогда не был человеком, а пробудившись, они вспыхивали ярким пламенем, ослепляя, обжигая, оставляя по себе славу. Какую славу оставит по себе эта юная русалка знали только Боги, которые послали светлый природный дух в явный мир.
Слова, которые она произнесла последними стали даже для неё каким-то откровением, но таким простым и очевидным, словно найден был самый простой ответ, который крутился на языке, но всё никак не мог подобрать необходимое слово. Девушка дружелюбно окинула взглядом присутствующих, ожидая какого-то ответа или реакции.
- По плечу ли, не знаю, да и о желании тоже сказать не могу, но дело мне определилось до этого. Почему я и здесь, хотя знаю, многие не хотели меня видеть.
Она с ласковой улыбкой обвела собравшихся при этих словах.
- Имперский клуб, о котором упоминали здесь, заинтересовался мной и хочет видеть. Как я поняла из того, что слышала, от такого приглашения не отказываются, а значит, идти придётся. Но это место где можно узнать многих и показать себя, а сейчас главное не с врагами бороться, а друзей нажить. Чем их больше будет, тем легче мы потом с врагами справляться будем.
Девушка спокойно говорила, кому-то даже могло показаться, что в этом невозмутимом спокойствии мешались легкомыслие и обречённость, но лишь мелькнули и вновь скрылись за доброй, мягкой улыбкой.
- И к Варичам схожу обязательно, - она уважительно кивнула Всеславу.
- И с оборотнями бы поговорила, и с другими магами. Едва ли разлад и войны кому-нибудь нравятся.
Она добродушно посмотрела на Родослава, который упорно продолжал сверлить её взглядом, словно выискивая изъян какой.
- А купить меня нельзя. Просто потому, что ничего мне не нужно. Есть у меня только Боги и будущее моё на Макошином веретене намотано. Вот этим Богам я и служить пришла, из глубины веков, из весенней росы, в тело человеческое.
Росава тихо смотрела на присутствующих, и в её глазах можно было видеть, как сливается человеческое и русаличье естество. Не часто среди магов пробуждались те, кто никогда не был человеком, а пробудившись, они вспыхивали ярким пламенем, ослепляя, обжигая, оставляя по себе славу. Какую славу оставит по себе эта юная русалка знали только Боги, которые послали светлый природный дух в явный мир.
Слова, которые она произнесла последними стали даже для неё каким-то откровением, но таким простым и очевидным, словно найден был самый простой ответ, который крутился на языке, но всё никак не мог подобрать необходимое слово. Девушка дружелюбно окинула взглядом присутствующих, ожидая какого-то ответа или реакции.
Никто не осудил ответ Росавы и ничего плохого не сказал. Кто промолчал, кто кивнул одобрительно, но этот вопрос на сегодня был исчерпан. Только Богомилу был дан наказ беречь Росаву и следить чтобы он не нарвалась на неприятности. Как будто он сам не взялся беречь. Дальше в рабочем порядке решали дела денежные, в которых Росава всё равно ничего не смыслила и не встревала. Где-то должны были возникнуть общины, где-то пройти фестивали и лекции, где-то еще что-то. Споров тут тоже было порядком, но с горем пополам договорились. Зашел было разговор про обряды, но Станигост его пресек - тут можно было век спорить.
Время уже было позднее и многим гостям пора была разъезжаться. Богомил пошел провожать их. Остались только те, кто ночевал тут, охранял дом или ждал кого-то. Келеб остался ждать Росаву, об этом ей шепнул по возвращению от гостей Богомил.
Уже глубокой ночью волхвы взялись за колдовство. Обереги, амулеты защитные, всё это было сподручно делать вместе. Кому-то требовалось поисковое заклятие, кому-то гадание, у кого-то застарелая болезнь требовала внимания. Работа спорилась до одного момента.
Родослав вдруг схватился за сердце и осел на пол. Когда остальные кинулись к нему, он почти сразу же поднялся, отказываясь от помощи и сказал, что возвращается в Москву.
- Что-то случилось с семьёй. - объяснил он. - Я чувствую. Поеду сам. Вам нельзя. Пока не знаю, почему. Просто чувствую.
Дозвониться к семье ему не удалось. Несмотря на позднее время, он стал звонить соседям и наконец узнал - случился пожар. Какой-то сумасшедший запер всех в доме и поджог. Его только что арестовали.
Всякий, кто видел после этой вести лицо Родослава никогда не поверил бы, что тот не любит свою семью. Такой растерянности, такого горя и отчаяния Росаве видеть не приходилось. Если бы не совместные усилия всех сведущих в лечении волхвов, сердце всё-таки отправило бы его за Калинов Мост. А так обошлось. В сопровождении Млада и Иггельда он помчался в аэропорт.
Встреча Круга была окончена. Богомил отправил Росаву домой, сказав прийти завтра после встречи с имперцами. Рассказать, как дела.
Келеб дождался Росаву и взялся проводить. Сиффира уже не было.
Время уже было позднее и многим гостям пора была разъезжаться. Богомил пошел провожать их. Остались только те, кто ночевал тут, охранял дом или ждал кого-то. Келеб остался ждать Росаву, об этом ей шепнул по возвращению от гостей Богомил.
Уже глубокой ночью волхвы взялись за колдовство. Обереги, амулеты защитные, всё это было сподручно делать вместе. Кому-то требовалось поисковое заклятие, кому-то гадание, у кого-то застарелая болезнь требовала внимания. Работа спорилась до одного момента.
Родослав вдруг схватился за сердце и осел на пол. Когда остальные кинулись к нему, он почти сразу же поднялся, отказываясь от помощи и сказал, что возвращается в Москву.
- Что-то случилось с семьёй. - объяснил он. - Я чувствую. Поеду сам. Вам нельзя. Пока не знаю, почему. Просто чувствую.
Дозвониться к семье ему не удалось. Несмотря на позднее время, он стал звонить соседям и наконец узнал - случился пожар. Какой-то сумасшедший запер всех в доме и поджог. Его только что арестовали.
Всякий, кто видел после этой вести лицо Родослава никогда не поверил бы, что тот не любит свою семью. Такой растерянности, такого горя и отчаяния Росаве видеть не приходилось. Если бы не совместные усилия всех сведущих в лечении волхвов, сердце всё-таки отправило бы его за Калинов Мост. А так обошлось. В сопровождении Млада и Иггельда он помчался в аэропорт.
Встреча Круга была окончена. Богомил отправил Росаву домой, сказав прийти завтра после встречи с имперцами. Рассказать, как дела.
Келеб дождался Росаву и взялся проводить. Сиффира уже не было.
Росава искренне и глубоко сочувствовала Родославу, но вперёд не лезла, делала исключительно то, что говорили старшие, понимая, что это – самая лучшая помощь, которую она может оказать.
Когда Круг разъехался, и Богомил отправил её домой, девушка с удивлением обнаружила, что Келеб, как и обещал, до сих пор её дожидается, хотя уже глубоко за полночь. Но протерев сонные глаза с мыслью «привидится же», она осознала, что это действительно он и действительно ждёт её.
- А я думала ты, как все нормальные люди уже спишь крепким сладким сном.
Девушка подошла и потянулась, чтобы поцеловать героя, прождавшего не один час.
Келеб с готовностью ответил на поцелуй, который в результате затянулся. Так можно было стоять до самого утра, обнявшись, целуясь, глядя друг другу в глаза. Вернее можно было бы, если бы не зимний холод.
Уже отъезжая вместе с Росавой от дома Богомила, Келеб стросил:
- Там всё нормально? А то у тебя было взволнованное лицо?
- Да, всё в порядке.
Девушка улыбнулась и сонно посмотрела в глаза мужчине.
- В кроватку бы... А то я завтра и после полудня не встану. Ты ведь меня проводишь? А то как бы не заснуть по дороге.
- Конечно. - согласился он и как бы невзначай предложил. - А может ко мне? Не хочу отпускать тебя.
- Давай, - улыбнулась девушка.
- А то меня в такое время могут уже и не пустить. Я же в общежитии живу. Да и людей перебужу таким внезапным появлением под утро.
Келеб просиял.
По дороге он стал расспрашивать Росаву про неё: где учится, где её общежитие, как среди родноверов оказалась, чем еще увлекается и вообще, что любит,...
Кое-что и о себе рассказал: был ролевиком (и до сих пор иногда участвует в играх и реконструкторских мероприятиях), зарабатывал кузнечным делом, которое обожает, даже специально ездил повсюду, где мог чему-то в этом деле научиться. Чуть больше года назад по рекомендации получил очень высокооплачиваемую работу в "Ювелирном Доме Лалик".
Росава добродушно отвечала на вопросы. Ей было интересно, и она не только отвечала, но и слушала его рассказ.
В какой-то момент она спокойно повернулась к Келебу и, мягко улыбнувшись, спросила.
- Я слышала, что вы говорили о «Имперском клубе». Что ты о них знаешь и как связан? Если это тайна, то я обещаю никому ничего не рассказывать, но мне самой скоро предстоит столкнуться с ними.
- Можно тогда встречный вопрос? То как ты перепугала хачиков, твои мокрые волосы, твоё приглашение в Круг... ты маг? - ответил Келеб после полуминутного раздумья.
- Зачем ты спрашиваешь?
Она внимательно посмотрела на собеседника с лёгким удивлением.
- Ты же говорил, что сам всё чувствуешь, вот и скажи, маг или какая другая нечисть.
- Я хорошо чувствую только металл. Ну и камень немного. Они как бы говорят со мной. В тебе есть что-то волшебное, но ничего больше я сказать не могу. Ты уже, наверное, сама поняла, мне приходилось встречаться с кое-чем волшебным. С разными существами. Мне кажется, ты маг, хотя в тебе есть что-то от фей.
Перед тем, как продолжить Келеб уже надолго задумался.
- Имперский клуб - как раз не тайна. Он существует вполне открыто и так же открыто интересуется сверхъестественным. Я тоже с ними сотрудничаю. Когда я в первый раз узнал что в мире есть магия, один из них многое мне рассказал и объяснил. Клуб создан для людей, как завеса, маскарад. О том, что за этой вывеской, я и сам знаю немного. Ты что-то конкретное узнать хочешь?
- Что-то я уже знаю про них, спрашивала. Мне было бы интересно всё, что ты счёл бы необходимым мне сказать.
Она улыбнулась.
- Возможно, что ты знаешь о них не много, но это то, чего не знают те, у кого я спрашивала.
- Я не могу рассказать тебе всё. Такие правила. Бояться особо нечего, пока ты не переходишь никому дорогу. Они могут предложить службу. Это уже серьёзнее. Для тех, кто служит им правила совсем другие. Я не знаю, что они задумали по отношению к тебе, но постараюсь посоветовать и помочь. Тебе скоро надо с имперцами встречаться?
- Завтра, вернее уже сегодня, вечером. Так что довольно скоро.
Она достала мобильник и вдумчиво посмотрела на выключенный дисплей. Пожав плечами, девушка спрятала сотовый обратно и снова посмотрела на собеседника.
- А что значит перейти кому-то дорогу? Не так посмотреть на его туфли?
Она задорно улыбнулась при этих словах.
Келеб ответил на улыбку.
- Может у кого-то и есть такие причуды, но я их не знаю. Я говорил о чем-то более серьёзном. Имперцы как государство в государстве, у них свои интересы чуть ли не везде. Они считают Россию и наши бывшие территории, вроде Украины и Белоруссии, своим доменом. У них этот так называется. Это означает, что у них есть преимущественное право влиять тут на все события. Мне рассказывали, что за границей мир тоже поделен, правда иначе. Там есть объединения разных видов *Келеб замялся, подбирая слово* сверхнатуралов, которые не связаны с каким-то народом или страной. В основном. Имперцы хотят объединить вокруг себя всех, кто связан с Россией и древней Русью. Во всяком случае, они так говорят.
- Ты сильно спать хочешь? Раз тебе уже завтра на встречу, я мог бы постараться сегодня свести тебя кое с кем. Он пользуется у них большим уважением. И я его тоже очень уважаю.
- Мда, так и с совой жить не долго научиться. Смотри сам, если считаешь это важным, то я ничего не имею против.
Девушка задумчиво разбирала кончики мокрых волос. Спать, конечно, уже хотелось, всё-таки за плечами был очень долгий день, но не давал ей покоя этот визит к «имперцам» и хотелось подготовиться как можно лучше. Пока ничего хорошего она о них не слышала, как, в общем-то, и плохого.
Они хотели власти, простой земной власти над человеческим миром. Это не казалось ей опасным, но то, что для достижения их цели они не стеснялись эксплуатировать магию, казалось ей очень не хорошим знаком. В общем-то, и с этим она готова была б смириться, но положение, которое они предлагали занять Кругу в их системе, совсем не нравилось ей. Да чего уж таить, сама мыль о том, что порождения ночи, оскорбляющие естественное дыхание Рода, дыхание всемирья, претендуют на то, чтобы потомки Богов, которые возродили в себе память своих Предков, присягнули им, боящимся Солнца, теням, жаждущим крови, была противна ей.
- А этот кое-кто не имеет привычки ложиться спать до рассвета или его можно будить в любое удобное время?
- С ним не удастся встретиться днем.
- Значит он тоже... вампир?
Росава произнесла это слово с таким роскошным набором оттенков, что сложно было сказать, какой из них превалирует, презрение, жалость, отвращение или разочарование.
- Да. Но не стоит судить с предубеждением. Они как и люди разные. Есть негодяи, есть те, кого я бы поставил куда выше большинства людей по их моральнм качествам. От того, с кем я хочу тебя познакомить, я не знал зла. Иначе никогда не предложил бы тебе такое, не рискнул бы. Однажды он спас мне жизнь. И для многих, кого я знаю он сделал много хорошего. Причем, что необычно для вампиров, как и людей, безвозмездно. - Келеб говорил так, как будто предполагал реакцию Росавы. И, очевидно, он с её мнением был не согласен.
- Не то, чтобы я осуждаю его или ещё кого-то, но люди должны рождаться, расти, стареть и умирать, а не зависать между жизнью и смертью, выпадая из естественного вращения вселенной. Может быть он был и есть хороший человек, от этого только ещё печальнее, что он боится вернуться в кружево вселенной и воссоединиться со своими Предками.
Девушка говорила искренне, не пряча жалости и неприязни. Но не к кому-то конкретному, а к тому состоянию, в котором пребывал этот несчастный.
- Бояться смерти на столько, чтобы пережить всех своих родных, близких, друзей. Видеть как стареет и умирает твоя любовь, никогда не видеть солнца и не чувствовать родительской радости. Это не просто горько, это страшно.
- Когда я впервые узнал, что он вампир, я спросил у него, каково это. Если хочешь, можешь тоже спросить. Я не сумею сказать, как он. - Келеб выбрал в телефоне нужный номер и позвонил вампиру.
- Доброй ночи, это Келеб. Мы могли бы встретиться сейчас? ... Нет, ничего не случилось. У меня есть просьба. Только встретиться нужно обязательно сегодня... Я не сам... Назначь место или заезжай ко мне. Хорошо, я уже буду дома.
- Он заедет ко мне. - сказал Келеб, закончив разговор. Никакого опасения от такого визита он не проявлял.
Квартира Келеба занимала первый этаж многоэтажного дома и, как он объяснил, участок подвала, где была его мастерская. В квартире было три комнаты и просторная кухня. Самая большая комната - гостиная с мягкими диванами, креслами и небольшим столиком. Есть камин с искусно изготовленной решеткой. Во второй комнате был кабинет с небольшой библиотекой; в третьей - спальня.
В квартире было достаточно чисто и уютно. Интерьер был выполнен в мягких пастельных тонах. Многое, начиная от дверной ручки, заканчивая светильниками и вешалками для одежды было сделано явно вручную и с большим искусством. Стены украшали мечи, секиры и прочее холодное оружие. В одном из углов стоял пластинчатый доспех. На кухне стояло молоко для домового, вроде того, как оставляла сама Росава. Вот только фигурок не было. Вообще, было удивительно, как без женской руки он умудрялся поддерживать квартиру не просто в порядке, но и в уюте.
Девушка с любопытством оглядывала дом кузнеца, который казался ей непомерно большим. В первую очередь она вслух поприветствовала домового, как это полагалось, оказавшись в гостях впервые, и попросила разрешения быть здесь.
В доме было уютно и красиво, но прежде чем наслаждаться комфортом, Росава мечтала о посещении душа. Не то, чтобы её беспокоило что-то, но хотелось побывать под струями прохладного освежающего душа после происшествий наполнявших сегодняшний вечер.
Девушка опустила рюкзачок у входа и разулась. Повесив безрукавку на вешалку с верхней одеждой, она поправила своё небольшое серое платьице и, прильнув к широкой груди хозяина, промурлыкала.
- У тебя красиво. Но ты не показал мне самую интересную для меня сейчас комнату. Ванную.
В зелёных глазах плясали озорные искорки.
- Даже если не хочешь мне провести экскурсию по ней самостоятельно, то я готова сделать это и в гордом одиночестве.
- Он редко показывается, а при незнакомых - никогда. Но насколько я его знаю, ты ему понравишься. - сказал Келеб, услышав обращенное к домовому приветствие. - Я вас потом обязательно познакомлю.
Ванная комната была самая обычная, с большой ванной с душем у одной стены и стиральной машинкой, мойкой и бойлером у другой. Келеб ничего не сказал, но его губы и руки ответили за него: "Я с удовольствием искупаю тебя."
Девушка радушно позволила мужчине снять с себя одежду, которая довольно скоро оказалась на полу без внимания.
Струи воды смывали с нежной кожи следы эмоций испытанных за сегодняшний вечер и первую половину ночи, оставляя только самое ценное, спрятавшееся в сердце. Сильные руки ласково гладили стройное тело, не столько помогая воде, сколько лаская. Келеб тщательно намыливал её тело, не обделяя вниманием ни одного, самого потаённого участка её светлой кожи, заставляя периодически вздрагивать Росаву, когда его пальцы касались особо чувствительных мест.
Это чувственное удовольствие с торжественной изящностью священнодействия, было прервано звонком входной двери, заставившим Келеба оставить девушку в одиночестве завершать омовение.
Когда Круг разъехался, и Богомил отправил её домой, девушка с удивлением обнаружила, что Келеб, как и обещал, до сих пор её дожидается, хотя уже глубоко за полночь. Но протерев сонные глаза с мыслью «привидится же», она осознала, что это действительно он и действительно ждёт её.
- А я думала ты, как все нормальные люди уже спишь крепким сладким сном.
Девушка подошла и потянулась, чтобы поцеловать героя, прождавшего не один час.
Келеб с готовностью ответил на поцелуй, который в результате затянулся. Так можно было стоять до самого утра, обнявшись, целуясь, глядя друг другу в глаза. Вернее можно было бы, если бы не зимний холод.
Уже отъезжая вместе с Росавой от дома Богомила, Келеб стросил:
- Там всё нормально? А то у тебя было взволнованное лицо?
- Да, всё в порядке.
Девушка улыбнулась и сонно посмотрела в глаза мужчине.
- В кроватку бы... А то я завтра и после полудня не встану. Ты ведь меня проводишь? А то как бы не заснуть по дороге.
- Конечно. - согласился он и как бы невзначай предложил. - А может ко мне? Не хочу отпускать тебя.
- Давай, - улыбнулась девушка.
- А то меня в такое время могут уже и не пустить. Я же в общежитии живу. Да и людей перебужу таким внезапным появлением под утро.
Келеб просиял.
По дороге он стал расспрашивать Росаву про неё: где учится, где её общежитие, как среди родноверов оказалась, чем еще увлекается и вообще, что любит,...
Кое-что и о себе рассказал: был ролевиком (и до сих пор иногда участвует в играх и реконструкторских мероприятиях), зарабатывал кузнечным делом, которое обожает, даже специально ездил повсюду, где мог чему-то в этом деле научиться. Чуть больше года назад по рекомендации получил очень высокооплачиваемую работу в "Ювелирном Доме Лалик".
Росава добродушно отвечала на вопросы. Ей было интересно, и она не только отвечала, но и слушала его рассказ.
В какой-то момент она спокойно повернулась к Келебу и, мягко улыбнувшись, спросила.
- Я слышала, что вы говорили о «Имперском клубе». Что ты о них знаешь и как связан? Если это тайна, то я обещаю никому ничего не рассказывать, но мне самой скоро предстоит столкнуться с ними.
- Можно тогда встречный вопрос? То как ты перепугала хачиков, твои мокрые волосы, твоё приглашение в Круг... ты маг? - ответил Келеб после полуминутного раздумья.
- Зачем ты спрашиваешь?
Она внимательно посмотрела на собеседника с лёгким удивлением.
- Ты же говорил, что сам всё чувствуешь, вот и скажи, маг или какая другая нечисть.
- Я хорошо чувствую только металл. Ну и камень немного. Они как бы говорят со мной. В тебе есть что-то волшебное, но ничего больше я сказать не могу. Ты уже, наверное, сама поняла, мне приходилось встречаться с кое-чем волшебным. С разными существами. Мне кажется, ты маг, хотя в тебе есть что-то от фей.
Перед тем, как продолжить Келеб уже надолго задумался.
- Имперский клуб - как раз не тайна. Он существует вполне открыто и так же открыто интересуется сверхъестественным. Я тоже с ними сотрудничаю. Когда я в первый раз узнал что в мире есть магия, один из них многое мне рассказал и объяснил. Клуб создан для людей, как завеса, маскарад. О том, что за этой вывеской, я и сам знаю немного. Ты что-то конкретное узнать хочешь?
- Что-то я уже знаю про них, спрашивала. Мне было бы интересно всё, что ты счёл бы необходимым мне сказать.
Она улыбнулась.
- Возможно, что ты знаешь о них не много, но это то, чего не знают те, у кого я спрашивала.
- Я не могу рассказать тебе всё. Такие правила. Бояться особо нечего, пока ты не переходишь никому дорогу. Они могут предложить службу. Это уже серьёзнее. Для тех, кто служит им правила совсем другие. Я не знаю, что они задумали по отношению к тебе, но постараюсь посоветовать и помочь. Тебе скоро надо с имперцами встречаться?
- Завтра, вернее уже сегодня, вечером. Так что довольно скоро.
Она достала мобильник и вдумчиво посмотрела на выключенный дисплей. Пожав плечами, девушка спрятала сотовый обратно и снова посмотрела на собеседника.
- А что значит перейти кому-то дорогу? Не так посмотреть на его туфли?
Она задорно улыбнулась при этих словах.
Келеб ответил на улыбку.
- Может у кого-то и есть такие причуды, но я их не знаю. Я говорил о чем-то более серьёзном. Имперцы как государство в государстве, у них свои интересы чуть ли не везде. Они считают Россию и наши бывшие территории, вроде Украины и Белоруссии, своим доменом. У них этот так называется. Это означает, что у них есть преимущественное право влиять тут на все события. Мне рассказывали, что за границей мир тоже поделен, правда иначе. Там есть объединения разных видов *Келеб замялся, подбирая слово* сверхнатуралов, которые не связаны с каким-то народом или страной. В основном. Имперцы хотят объединить вокруг себя всех, кто связан с Россией и древней Русью. Во всяком случае, они так говорят.
- Ты сильно спать хочешь? Раз тебе уже завтра на встречу, я мог бы постараться сегодня свести тебя кое с кем. Он пользуется у них большим уважением. И я его тоже очень уважаю.
- Мда, так и с совой жить не долго научиться. Смотри сам, если считаешь это важным, то я ничего не имею против.
Девушка задумчиво разбирала кончики мокрых волос. Спать, конечно, уже хотелось, всё-таки за плечами был очень долгий день, но не давал ей покоя этот визит к «имперцам» и хотелось подготовиться как можно лучше. Пока ничего хорошего она о них не слышала, как, в общем-то, и плохого.
Они хотели власти, простой земной власти над человеческим миром. Это не казалось ей опасным, но то, что для достижения их цели они не стеснялись эксплуатировать магию, казалось ей очень не хорошим знаком. В общем-то, и с этим она готова была б смириться, но положение, которое они предлагали занять Кругу в их системе, совсем не нравилось ей. Да чего уж таить, сама мыль о том, что порождения ночи, оскорбляющие естественное дыхание Рода, дыхание всемирья, претендуют на то, чтобы потомки Богов, которые возродили в себе память своих Предков, присягнули им, боящимся Солнца, теням, жаждущим крови, была противна ей.
- А этот кое-кто не имеет привычки ложиться спать до рассвета или его можно будить в любое удобное время?
- С ним не удастся встретиться днем.
- Значит он тоже... вампир?
Росава произнесла это слово с таким роскошным набором оттенков, что сложно было сказать, какой из них превалирует, презрение, жалость, отвращение или разочарование.
- Да. Но не стоит судить с предубеждением. Они как и люди разные. Есть негодяи, есть те, кого я бы поставил куда выше большинства людей по их моральнм качествам. От того, с кем я хочу тебя познакомить, я не знал зла. Иначе никогда не предложил бы тебе такое, не рискнул бы. Однажды он спас мне жизнь. И для многих, кого я знаю он сделал много хорошего. Причем, что необычно для вампиров, как и людей, безвозмездно. - Келеб говорил так, как будто предполагал реакцию Росавы. И, очевидно, он с её мнением был не согласен.
- Не то, чтобы я осуждаю его или ещё кого-то, но люди должны рождаться, расти, стареть и умирать, а не зависать между жизнью и смертью, выпадая из естественного вращения вселенной. Может быть он был и есть хороший человек, от этого только ещё печальнее, что он боится вернуться в кружево вселенной и воссоединиться со своими Предками.
Девушка говорила искренне, не пряча жалости и неприязни. Но не к кому-то конкретному, а к тому состоянию, в котором пребывал этот несчастный.
- Бояться смерти на столько, чтобы пережить всех своих родных, близких, друзей. Видеть как стареет и умирает твоя любовь, никогда не видеть солнца и не чувствовать родительской радости. Это не просто горько, это страшно.
- Когда я впервые узнал, что он вампир, я спросил у него, каково это. Если хочешь, можешь тоже спросить. Я не сумею сказать, как он. - Келеб выбрал в телефоне нужный номер и позвонил вампиру.
- Доброй ночи, это Келеб. Мы могли бы встретиться сейчас? ... Нет, ничего не случилось. У меня есть просьба. Только встретиться нужно обязательно сегодня... Я не сам... Назначь место или заезжай ко мне. Хорошо, я уже буду дома.
- Он заедет ко мне. - сказал Келеб, закончив разговор. Никакого опасения от такого визита он не проявлял.
Квартира Келеба занимала первый этаж многоэтажного дома и, как он объяснил, участок подвала, где была его мастерская. В квартире было три комнаты и просторная кухня. Самая большая комната - гостиная с мягкими диванами, креслами и небольшим столиком. Есть камин с искусно изготовленной решеткой. Во второй комнате был кабинет с небольшой библиотекой; в третьей - спальня.
В квартире было достаточно чисто и уютно. Интерьер был выполнен в мягких пастельных тонах. Многое, начиная от дверной ручки, заканчивая светильниками и вешалками для одежды было сделано явно вручную и с большим искусством. Стены украшали мечи, секиры и прочее холодное оружие. В одном из углов стоял пластинчатый доспех. На кухне стояло молоко для домового, вроде того, как оставляла сама Росава. Вот только фигурок не было. Вообще, было удивительно, как без женской руки он умудрялся поддерживать квартиру не просто в порядке, но и в уюте.
Девушка с любопытством оглядывала дом кузнеца, который казался ей непомерно большим. В первую очередь она вслух поприветствовала домового, как это полагалось, оказавшись в гостях впервые, и попросила разрешения быть здесь.
В доме было уютно и красиво, но прежде чем наслаждаться комфортом, Росава мечтала о посещении душа. Не то, чтобы её беспокоило что-то, но хотелось побывать под струями прохладного освежающего душа после происшествий наполнявших сегодняшний вечер.
Девушка опустила рюкзачок у входа и разулась. Повесив безрукавку на вешалку с верхней одеждой, она поправила своё небольшое серое платьице и, прильнув к широкой груди хозяина, промурлыкала.
- У тебя красиво. Но ты не показал мне самую интересную для меня сейчас комнату. Ванную.
В зелёных глазах плясали озорные искорки.
- Даже если не хочешь мне провести экскурсию по ней самостоятельно, то я готова сделать это и в гордом одиночестве.
- Он редко показывается, а при незнакомых - никогда. Но насколько я его знаю, ты ему понравишься. - сказал Келеб, услышав обращенное к домовому приветствие. - Я вас потом обязательно познакомлю.
Ванная комната была самая обычная, с большой ванной с душем у одной стены и стиральной машинкой, мойкой и бойлером у другой. Келеб ничего не сказал, но его губы и руки ответили за него: "Я с удовольствием искупаю тебя."
Девушка радушно позволила мужчине снять с себя одежду, которая довольно скоро оказалась на полу без внимания.
Струи воды смывали с нежной кожи следы эмоций испытанных за сегодняшний вечер и первую половину ночи, оставляя только самое ценное, спрятавшееся в сердце. Сильные руки ласково гладили стройное тело, не столько помогая воде, сколько лаская. Келеб тщательно намыливал её тело, не обделяя вниманием ни одного, самого потаённого участка её светлой кожи, заставляя периодически вздрагивать Росаву, когда его пальцы касались особо чувствительных мест.
Это чувственное удовольствие с торжественной изящностью священнодействия, было прервано звонком входной двери, заставившим Келеба оставить девушку в одиночестве завершать омовение.
Когда Росава вышла из ванной, Келеб с гостем сидели в гостиной. Гость встал с кресла, когда она вошла, а Келеб представил их друг другу:
- Лейф Сигурдсон. Росава.
Лейф был типичным скандинавом: блондин, голубые глаза, средний рост и телосложение, волосы чуть длиннее, чем до плеч, связаны в "конский хвост". Лицо не слишком бледное как для трупа. За человека его было бы принять сравнительно легко. Одет в замечательно сидящий на нём тёмно-коричневый замшевый пиджак, черные брюки, белую рубашку. (Крой немного отличается от классического в сторону большей свободы движений и удобства). Рядом к креслу прислонена трость искусной работы, возможно, только слегка излишне массивная.
Лейф не был особо красив, но некоторая притягательность, магнетизм в нём присутствовали.
- Здравствуйте. Рад познакомиться. - он вновь непринужденно расположился в кресле и дождавшись пока сядет Росава, продолжил. - Келеб сказал, что завтра у вас первая встреча с представителем Имперского Клуба. Могу успокоить вас обоих, это совсем не страшно. Тех, кому должно быть страшно, не приглашают. Так что сходите, конечно, хотя бы из любопытства. Я и сам кое-что могу рассказать, раз уж я тут, но наш разговор не заменит завтрашний.
Голос этого вампира был чрезвычайно приятный, даже волшебный, хотя никакой магии от него Росава не ощущала. Его хотелось слушать и заслушиваться, согреваясь звуками.
- Келеб хоть и не на службе, кое-что знает и сможет рассказать, если завтра подтвердится, что вы не враг по идеологическим или иным причинам. Ему приходилось видеть служителей Двора и общаться с ними. Он и волновался то только потому, что не знал, с кем именно вы столкнетесь. У некоторых из нас есть свои причуды. Мда, и чем мы старше, тем причуды причудливее
Имя вашего куратора я до завтра узнаю и если это кто-то со слишком резким характером или специфическими взглядами на мир, попрошу его сменить. Или, если мы окажемся интересны друг другу, сам им стану. Я вижу, что вы для Келеба важны, а он мой друг.
- Теперь тебе точно нечего опасаться. - с облегчением сказал Келеб, когда вампир договорил.
- Верно. - подтвердил Лейф. - Но мне интересно знать, о ком так беспокоится Келеб.
Он с интересом ждал рассказа Росавы.
Опиши спектр своих эмоций на этот момент.
- Лейф Сигурдсон. Росава.
Лейф был типичным скандинавом: блондин, голубые глаза, средний рост и телосложение, волосы чуть длиннее, чем до плеч, связаны в "конский хвост". Лицо не слишком бледное как для трупа. За человека его было бы принять сравнительно легко. Одет в замечательно сидящий на нём тёмно-коричневый замшевый пиджак, черные брюки, белую рубашку. (Крой немного отличается от классического в сторону большей свободы движений и удобства). Рядом к креслу прислонена трость искусной работы, возможно, только слегка излишне массивная.
Лейф не был особо красив, но некоторая притягательность, магнетизм в нём присутствовали.
- Здравствуйте. Рад познакомиться. - он вновь непринужденно расположился в кресле и дождавшись пока сядет Росава, продолжил. - Келеб сказал, что завтра у вас первая встреча с представителем Имперского Клуба. Могу успокоить вас обоих, это совсем не страшно. Тех, кому должно быть страшно, не приглашают. Так что сходите, конечно, хотя бы из любопытства. Я и сам кое-что могу рассказать, раз уж я тут, но наш разговор не заменит завтрашний.
Голос этого вампира был чрезвычайно приятный, даже волшебный, хотя никакой магии от него Росава не ощущала. Его хотелось слушать и заслушиваться, согреваясь звуками.
- Келеб хоть и не на службе, кое-что знает и сможет рассказать, если завтра подтвердится, что вы не враг по идеологическим или иным причинам. Ему приходилось видеть служителей Двора и общаться с ними. Он и волновался то только потому, что не знал, с кем именно вы столкнетесь. У некоторых из нас есть свои причуды. Мда, и чем мы старше, тем причуды причудливее
Имя вашего куратора я до завтра узнаю и если это кто-то со слишком резким характером или специфическими взглядами на мир, попрошу его сменить. Или, если мы окажемся интересны друг другу, сам им стану. Я вижу, что вы для Келеба важны, а он мой друг.- Теперь тебе точно нечего опасаться. - с облегчением сказал Келеб, когда вампир договорил.
- Верно. - подтвердил Лейф. - Но мне интересно знать, о ком так беспокоится Келеб.
Он с интересом ждал рассказа Росавы.
Опиши спектр своих эмоций на этот момент.
Оставив, нуждающееся в стирке, нижнее бельё в ванной, одев платье на голое тело, девушка вышла к мужчинам. Тоненькая серая шерсть изящно облегала изгибы её стройного тела, позволяя любоваться округлыми бёдрами и упругой грудью, плавно покачивающейся при ходьбе. Выглядело это довольно откровенно, но Росаву, похоже, ничуть не смущало.
Девушка мягко, но осторожно улыбнулась вампиру. Она не боялась его, хотя наверняка стоило. Спокойно слушая приятный монолог, Росава искренне жалела это существо, которому, судя по тому, что она знала, была далеко не одна сотня лет. Провести столько лет не видя солнечного света, на службе у Мары... неужели есть участь хуже подобной?!
Когда Лейф закончил и с любопытством посмотрел на девушку, она без особого усилия выдержала его взгляд.
- Мне говорили о вас. Не ожидала, что Макошь нас так быстро сведёт.
Росава склонила голову на бок, словно птичка.
- Бедовая его головушка, он и сам толком не знает. Познакомились мы несколько часов назад, а он уже к праотцам в мою честь планирует.
Она добродушно усмехнулась, глядя на седовласого кузнеца.
- Рассказывать можно много о чём, о том как и где росла, чем и как увлекаюсь, но мне кажется, что вам интересны какие-то определённые аспекты моей незаурядной личности.
Вежливая спокойная улыбка не покидала её милого лица.
Основное чувство – сострадание
Второе по силе – спокойствие
Дальше: любопытство, влюблённость, желание.
Девушка мягко, но осторожно улыбнулась вампиру. Она не боялась его, хотя наверняка стоило. Спокойно слушая приятный монолог, Росава искренне жалела это существо, которому, судя по тому, что она знала, была далеко не одна сотня лет. Провести столько лет не видя солнечного света, на службе у Мары... неужели есть участь хуже подобной?!
Когда Лейф закончил и с любопытством посмотрел на девушку, она без особого усилия выдержала его взгляд.
- Мне говорили о вас. Не ожидала, что Макошь нас так быстро сведёт.
Росава склонила голову на бок, словно птичка.
- Бедовая его головушка, он и сам толком не знает. Познакомились мы несколько часов назад, а он уже к праотцам в мою честь планирует.
Она добродушно усмехнулась, глядя на седовласого кузнеца.
- Рассказывать можно много о чём, о том как и где росла, чем и как увлекаюсь, но мне кажется, что вам интересны какие-то определённые аспекты моей незаурядной личности.
Вежливая спокойная улыбка не покидала её милого лица.
Основное чувство – сострадание
Второе по силе – спокойствие
Дальше: любопытство, влюблённость, желание.
Лейф понимающе и с некоторой иронией посмотрел на Келеба и снова вернул внимание Росаве.
- Ты маг и накрепко связана с духами Руси. Я вижу это, а ты знаешь. Тобой, конечно, заинтересуются чародеи Двора - Тремеры. Служба у них приносит более всего личного могущества. Магия. Она прекрасна. Но цена этого могущества очень велика. Кем бы ты ни была до этого, взяв их силу ты станешь одной из них и это будет твоя суть. Вентру, те, кого мы сами называем "имперцы" вот уже много лет пытаются склеить воедино эту многострадальную землю. Если ты жаждешь почета и управлять, тебе к ним. Они правят и судят нас, следят за соблюдением законов, решают разногласия, связывают воедино Двор узами, подобными государственным. Гангрел и Носферату находят и уничтожают врагов. Если твой путь близок к пути мужей войны, тебе к ним. Хотя мне так не кажется... Тореадоры бездельничают, гуляют и развлекаются, развлекая при этом других и следя чтобы за делами будничными они не забыли, что в мире есть и прекрасное. Беззаботная жизнь, в основном. Остальных слишком мало и дела их слишком далеки чтобы упоминать о них. В каждом из кланов есть мои союзники или даже друзья и те, кого я считаю отвратительными. Я же...
Лейф погрузился в раздумье на минуту или около того.
- Я далек от власти, не стремлюсь к великим силам, а потому и не имею ничего из этого. Я просто хочу, чтобы те, с кем я строил триста лет Русский Двор не стали врагами и не забыли то хорошее, что мы пытались сделать. Кто-то из жажды власти, кто-то из прагматизма, но ведь пытались! И до сих пор пытаемся. Моя цель - хранить в сердцах проклятых веру, что они могут не только разрушать, но и создавать что-то важное. Для всех. Что мы все не зря продолжаем наши нежизни, а в нашем будущем есть то, для чего стоит беречь тепло наших душ. Я менестрель, путешественник. Когда надо - дипломат, когда надо - я тоже беру меч. Не важно как - я пытаюсь дать надежду.
После его недлинной, но горячей речи наступило молчание. Звонкая тишина, в которой слово "надежда" постепенно замолкало в душах собравшихся, как горное эхо. Лейф первый прервал молчание.
- Скажи, к чему из этого стремится твоя душа и твои силы. Всё остальное я либо узнаю со временем, либо мне и не понадобится это знать.
- Ты маг и накрепко связана с духами Руси. Я вижу это, а ты знаешь. Тобой, конечно, заинтересуются чародеи Двора - Тремеры. Служба у них приносит более всего личного могущества. Магия. Она прекрасна. Но цена этого могущества очень велика. Кем бы ты ни была до этого, взяв их силу ты станешь одной из них и это будет твоя суть. Вентру, те, кого мы сами называем "имперцы" вот уже много лет пытаются склеить воедино эту многострадальную землю. Если ты жаждешь почета и управлять, тебе к ним. Они правят и судят нас, следят за соблюдением законов, решают разногласия, связывают воедино Двор узами, подобными государственным. Гангрел и Носферату находят и уничтожают врагов. Если твой путь близок к пути мужей войны, тебе к ним. Хотя мне так не кажется... Тореадоры бездельничают, гуляют и развлекаются, развлекая при этом других и следя чтобы за делами будничными они не забыли, что в мире есть и прекрасное. Беззаботная жизнь, в основном. Остальных слишком мало и дела их слишком далеки чтобы упоминать о них. В каждом из кланов есть мои союзники или даже друзья и те, кого я считаю отвратительными. Я же...
Лейф погрузился в раздумье на минуту или около того.
- Я далек от власти, не стремлюсь к великим силам, а потому и не имею ничего из этого. Я просто хочу, чтобы те, с кем я строил триста лет Русский Двор не стали врагами и не забыли то хорошее, что мы пытались сделать. Кто-то из жажды власти, кто-то из прагматизма, но ведь пытались! И до сих пор пытаемся. Моя цель - хранить в сердцах проклятых веру, что они могут не только разрушать, но и создавать что-то важное. Для всех. Что мы все не зря продолжаем наши нежизни, а в нашем будущем есть то, для чего стоит беречь тепло наших душ. Я менестрель, путешественник. Когда надо - дипломат, когда надо - я тоже беру меч. Не важно как - я пытаюсь дать надежду.
После его недлинной, но горячей речи наступило молчание. Звонкая тишина, в которой слово "надежда" постепенно замолкало в душах собравшихся, как горное эхо. Лейф первый прервал молчание.
- Скажи, к чему из этого стремится твоя душа и твои силы. Всё остальное я либо узнаю со временем, либо мне и не понадобится это знать.
Девушка молчала. Она, конечно, была впечатлена сказанным, но не настолько, чтобы потерять дар речи. Она размышляла над заданным вопросом, сложным вопросом.
- Меня беспокоит только одно, пока ещё есть возможность уйти, я хочу знать, какой клятвы от меня потребуют?
В голосе слышалась уверенная серьёзность, совершенно не вязавшаяся с её летним, чувственным, немного растрёпанным образом.
- Вентру - клятву Двору. Тремер - клятву их Ордену и Двору, причем первая выше. У остальных всё зависит от положения и мнения куратора, но с тобой первые встретятся Вентру и Тремер, а остальных встреч может и не быть. И едва ли потребуют. Скорее предложат. Клятва данная насильно скорее будет нарушена. Так что договориться можно будет и без клятвы. Но кто ничего не даёт, тот ничего и не получает. Нужна смелость чтобы взяться за дело и еще многое чтобы делать его. Кто сумел, тот на троне. Кто нет - существует как умеет, - Лейф как будто понял ряд ответов, которые Росава не давала. Его тон как-то неуловимо изменился, но как именно, она не понимала.
Росава внимательно выслушала ответ и легко кивнула.
- Клятву тайны? Клятву верности? Или клятву вечной службы? Хочется знать это сейчас, чтобы иметь время подумать, а не впопыхах решать такие вопросы, которые могут предопределить мою жизнь.
- Первую клятву тайны ты дала, когда в тебе пробудилась магия. Ты знаешь, что бывает, когда она раскрывается людям. Вторая - клятва Маскарада - означает, что ты не будешь раскрывать людям существование вампиров и всех, кого ты встретишь за покровом Маскарада. Её тебе не надо давать, о ней нужно лишь знать. Потому что тот, кто нарушит это правило умрет, даже если не знал о нём. Иногда, в зависимости от обстоятельств, нарушителя наказывают менее серьёзно или даже разрешается контакт. Как в твоём случае, а некогда в случае Келеба и Сиффира. Третья клятва - лояльность Двору. Не будь врагом, не помогай врагам, не разрушай созданное нами, не плоди враждебных нам идей. Тебя предупредят, если ты будешь делать что-то из вышесказанного. Если не согласна - покинь эту землю и иди куда хочешь. Но даже за границами Двора врагов преследуют и уничтожают. Как ты заметила, ничего делать для Двора на этом этапе не требуется.
Дальше идет союз или служба. Союзник берет на себя договорные обязательства и получает за это оговоренную помощь. Его статус полностью зависит от договора, вплоть до Протектората, предлагаемого самым ценным союзникам, при котором они приравниваются к служителям, но при этом подпадают под власть Двора четко оговоренным способом. Клятвы союза и службы часто подкрепляются магией, а вторая иногда и кровью.
Служитель говорит и действует от имени Двора. Они облечены наибольшей властью и лишь они могут приказывать другим служителям. Также, лишь они допускаются к тайнам и стратегии Двора. Также, над ними властен лишь Двор и всякий, выступивший против одного будет иметь дело со всеми. Так умирали даже старцы и мастера магии, бросившие вызов малому в сравнении с ними. Не то чтоб защита была абсолютна и здравый смысл порой не приводил старейшин к тяжелому решению, но это не умаляет ценности такой защиты.
Росава слушала ответ с нескрываемым интересом.
«Союзник... хм, напоминает рабочего по найму. Это очень комфортно, ибо ты никому ничем не обязан, но и тебе никто ничего не должен. Будет ли этого достаточно? Возможно, нет. Но как не хочется обязаться служить вампирам...»
Девушка молчала. Нужно было обдумать многое, взвесить все за и против, узнать, в конце-концов, что именно хотят от неё «имперцы».
- Благодарю за столь подробный ответ.
Она с благодарностью улыбнулась Лейфу.
- Мне семнадцать и мои силы пробудились совсем недавно. Я не могу сказать, к чему конкретно стремиться моя душа, кроме танца в потоке сил, наполняющих мироздание. Но знаю, что будет мне однозначно не по нраву. Мне будет не по нраву из пробуждённого мага превратиться в служителя Тремер. Ещё знаю, что, несмотря на дикость и вспыльчивость моего характера, я слишком слаба для боевых действий. Так же моя сила вдохновляет меня для дел, а не веселья и беззаботной жизни, хотя о них никогда не следует забывать, - на этих словах она задорно улыбнулась собеседникам, хотя в основном это предназначалось Келебу, безмолвствовавшему в течение почти всей беседы.
- Значит из тех, о ком вы упомянули, наиболее вероятно, что я найду общий язык с Вентру.
Она мягко посмотрела на вампира из-под полуприкрытых пушистых ресниц.
- Если вы сочтёте нужным, то я с радостью приняла бы от вас любой совет, который вы сочтёте необходимым дать мне.
- Я могу только обратить на вас внимание двух Вентру, которых я достаточно хорошо знаю. Это князь Гостомысл и Виктор Сергеевич Волконский. Рекомендую понравиться Гостомыслу. Он правит Двором. Но он много чем интересуется и чтобы он лично покровительствовал вам нужно показать себя очень неординарной личностью. Просто магов он видел добрую сотню. Волконский же как раз занимается дипломатической службой и примирением в Петербурге и наверняка вы с ним поладите. - Лейф сделал красноречивый жест руками и плечами, говорящий, что тема закрыта.
Росава мягко улыбнулась и благодарно кивнула.
- Благодарю вас за столь ценную информацию и советы. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу сделать вам ничуть не менее ценный подарок, дабы выразить своё почтение.
На её лице вновь светилась тёплая беззаботная улыбка.
- Меня беспокоит только одно, пока ещё есть возможность уйти, я хочу знать, какой клятвы от меня потребуют?
В голосе слышалась уверенная серьёзность, совершенно не вязавшаяся с её летним, чувственным, немного растрёпанным образом.
- Вентру - клятву Двору. Тремер - клятву их Ордену и Двору, причем первая выше. У остальных всё зависит от положения и мнения куратора, но с тобой первые встретятся Вентру и Тремер, а остальных встреч может и не быть. И едва ли потребуют. Скорее предложат. Клятва данная насильно скорее будет нарушена. Так что договориться можно будет и без клятвы. Но кто ничего не даёт, тот ничего и не получает. Нужна смелость чтобы взяться за дело и еще многое чтобы делать его. Кто сумел, тот на троне. Кто нет - существует как умеет, - Лейф как будто понял ряд ответов, которые Росава не давала. Его тон как-то неуловимо изменился, но как именно, она не понимала.
Росава внимательно выслушала ответ и легко кивнула.
- Клятву тайны? Клятву верности? Или клятву вечной службы? Хочется знать это сейчас, чтобы иметь время подумать, а не впопыхах решать такие вопросы, которые могут предопределить мою жизнь.
- Первую клятву тайны ты дала, когда в тебе пробудилась магия. Ты знаешь, что бывает, когда она раскрывается людям. Вторая - клятва Маскарада - означает, что ты не будешь раскрывать людям существование вампиров и всех, кого ты встретишь за покровом Маскарада. Её тебе не надо давать, о ней нужно лишь знать. Потому что тот, кто нарушит это правило умрет, даже если не знал о нём. Иногда, в зависимости от обстоятельств, нарушителя наказывают менее серьёзно или даже разрешается контакт. Как в твоём случае, а некогда в случае Келеба и Сиффира. Третья клятва - лояльность Двору. Не будь врагом, не помогай врагам, не разрушай созданное нами, не плоди враждебных нам идей. Тебя предупредят, если ты будешь делать что-то из вышесказанного. Если не согласна - покинь эту землю и иди куда хочешь. Но даже за границами Двора врагов преследуют и уничтожают. Как ты заметила, ничего делать для Двора на этом этапе не требуется.
Дальше идет союз или служба. Союзник берет на себя договорные обязательства и получает за это оговоренную помощь. Его статус полностью зависит от договора, вплоть до Протектората, предлагаемого самым ценным союзникам, при котором они приравниваются к служителям, но при этом подпадают под власть Двора четко оговоренным способом. Клятвы союза и службы часто подкрепляются магией, а вторая иногда и кровью.
Служитель говорит и действует от имени Двора. Они облечены наибольшей властью и лишь они могут приказывать другим служителям. Также, лишь они допускаются к тайнам и стратегии Двора. Также, над ними властен лишь Двор и всякий, выступивший против одного будет иметь дело со всеми. Так умирали даже старцы и мастера магии, бросившие вызов малому в сравнении с ними. Не то чтоб защита была абсолютна и здравый смысл порой не приводил старейшин к тяжелому решению, но это не умаляет ценности такой защиты.
Росава слушала ответ с нескрываемым интересом.
«Союзник... хм, напоминает рабочего по найму. Это очень комфортно, ибо ты никому ничем не обязан, но и тебе никто ничего не должен. Будет ли этого достаточно? Возможно, нет. Но как не хочется обязаться служить вампирам...»
Девушка молчала. Нужно было обдумать многое, взвесить все за и против, узнать, в конце-концов, что именно хотят от неё «имперцы».
- Благодарю за столь подробный ответ.
Она с благодарностью улыбнулась Лейфу.
- Мне семнадцать и мои силы пробудились совсем недавно. Я не могу сказать, к чему конкретно стремиться моя душа, кроме танца в потоке сил, наполняющих мироздание. Но знаю, что будет мне однозначно не по нраву. Мне будет не по нраву из пробуждённого мага превратиться в служителя Тремер. Ещё знаю, что, несмотря на дикость и вспыльчивость моего характера, я слишком слаба для боевых действий. Так же моя сила вдохновляет меня для дел, а не веселья и беззаботной жизни, хотя о них никогда не следует забывать, - на этих словах она задорно улыбнулась собеседникам, хотя в основном это предназначалось Келебу, безмолвствовавшему в течение почти всей беседы.
- Значит из тех, о ком вы упомянули, наиболее вероятно, что я найду общий язык с Вентру.
Она мягко посмотрела на вампира из-под полуприкрытых пушистых ресниц.
- Если вы сочтёте нужным, то я с радостью приняла бы от вас любой совет, который вы сочтёте необходимым дать мне.
- Я могу только обратить на вас внимание двух Вентру, которых я достаточно хорошо знаю. Это князь Гостомысл и Виктор Сергеевич Волконский. Рекомендую понравиться Гостомыслу. Он правит Двором. Но он много чем интересуется и чтобы он лично покровительствовал вам нужно показать себя очень неординарной личностью. Просто магов он видел добрую сотню. Волконский же как раз занимается дипломатической службой и примирением в Петербурге и наверняка вы с ним поладите. - Лейф сделал красноречивый жест руками и плечами, говорящий, что тема закрыта.
Росава мягко улыбнулась и благодарно кивнула.
- Благодарю вас за столь ценную информацию и советы. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу сделать вам ничуть не менее ценный подарок, дабы выразить своё почтение.
На её лице вновь светилась тёплая беззаботная улыбка.
- Вижу, вы сильно устали. Продолжим разговор завтра или позже. Мой телефон у Келеба есть. Береги его, волшебница. - Лейф не стал слушать возражений Келеба (весьма неубедительных, поскольку зелье окончательно закончило действовать), попрощался и ушел, еще раз уже в дверях наказав Росаве выхаживать Келеба и не позволять ему ни на работу идти, ни еще куда.
- Ювелирный Дом Лалик всё равно принадлежит мне. Не обеднею. До встречи. - он махнул рукой и скрылся за дверью.
Келеб, хотя и не собирался помирать, мог только лежать и даже до кровати добрался с трудом. Уснуть у него не получалось, спазмы то и дело скручивали узлом могучее тело. Держался он хорошо, не показывая перед Росавой, насколько возможно, слабость и боль.
- Ювелирный Дом Лалик всё равно принадлежит мне. Не обеднею. До встречи. - он махнул рукой и скрылся за дверью.
Келеб, хотя и не собирался помирать, мог только лежать и даже до кровати добрался с трудом. Уснуть у него не получалось, спазмы то и дело скручивали узлом могучее тело. Держался он хорошо, не показывая перед Росавой, насколько возможно, слабость и боль.
Проводив Лейфа, девушка ласково с состраданием, посмотрела на несчастного кузнеца. Сев рядом на кровать, она нежно погладила его по седой голове.
- И стоило оно того? Не отвечай, лежи, а я пойду чаю тебе сделаю.
Росава поцеловала страдальца в щёку и бесшумно скрылась в направлении кухни.
Здесь было просторно, как во всём доме, и без труда можно было потеряться, но девушка смело шагнула внутрь, намереваясь найти если не трав, то хотя бы чая и специй. При необходимости можно и это заварить с наговором.
На запах найдя чай и некоторые специи, она поставила греться воду, отправившись на поиски заварочного чайничка, который вскоре обнаружился одном из шкафчиков вместе с чашками и пристроившимися неподалёку приборами. Достав всё необходимое, она принялась за приготовление чая. Достав свою бутылочку, в которой всё ещё плескалось немного настоя, она сделала малюсенький глоток, памятуя, что он сейчас в разы крепче, чем обычно, после чего взялась за чайную ложку и баночки, забыв обо всём окружающем мире под действием своего отвара.
Насыпав на блюдце две ложки заварки, приправив их найденным кориандром, она начала шептать слова, которые даже были не совсем словами, а скорее звуками, приходившими из глубин веков, всплывая в памяти скорее образами, чем символами. Сейчас времени у неё было вдосталь и она, не торопясь выплетала из тонких травяных узоров необходимые качества, закрепляя это небольшими капельками собственной крови, которая несла в себе силу и без остатка растворялась в смеси. Когда вода закипела, Росава ошпарила чайник и аккуратно ссыпала туда заготовленную заварку, которую медленно залила водой, не переставая шептать наговор. Сдобрив это ещё одной каплей своей крови, девушка позволила чаю настояться пару минут и налила душистую бордово-коричневую жидкость в чашку.
Аккуратно взяв чашку с чаем обеими руками, Росава направилась в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Келеб лежал на кровати в состоянии, которое сложно было описать точнее, чем изнеможение. Опустившись рядом с ним, девушка мягко приложила чашку к его губам, ласково шепнув на ухо.
- Пей, станет легче.
- И стоило оно того? Не отвечай, лежи, а я пойду чаю тебе сделаю.
Росава поцеловала страдальца в щёку и бесшумно скрылась в направлении кухни.
Здесь было просторно, как во всём доме, и без труда можно было потеряться, но девушка смело шагнула внутрь, намереваясь найти если не трав, то хотя бы чая и специй. При необходимости можно и это заварить с наговором.
На запах найдя чай и некоторые специи, она поставила греться воду, отправившись на поиски заварочного чайничка, который вскоре обнаружился одном из шкафчиков вместе с чашками и пристроившимися неподалёку приборами. Достав всё необходимое, она принялась за приготовление чая. Достав свою бутылочку, в которой всё ещё плескалось немного настоя, она сделала малюсенький глоток, памятуя, что он сейчас в разы крепче, чем обычно, после чего взялась за чайную ложку и баночки, забыв обо всём окружающем мире под действием своего отвара.
Насыпав на блюдце две ложки заварки, приправив их найденным кориандром, она начала шептать слова, которые даже были не совсем словами, а скорее звуками, приходившими из глубин веков, всплывая в памяти скорее образами, чем символами. Сейчас времени у неё было вдосталь и она, не торопясь выплетала из тонких травяных узоров необходимые качества, закрепляя это небольшими капельками собственной крови, которая несла в себе силу и без остатка растворялась в смеси. Когда вода закипела, Росава ошпарила чайник и аккуратно ссыпала туда заготовленную заварку, которую медленно залила водой, не переставая шептать наговор. Сдобрив это ещё одной каплей своей крови, девушка позволила чаю настояться пару минут и налила душистую бордово-коричневую жидкость в чашку.
Аккуратно взяв чашку с чаем обеими руками, Росава направилась в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Келеб лежал на кровати в состоянии, которое сложно было описать точнее, чем изнеможение. Опустившись рядом с ним, девушка мягко приложила чашку к его губам, ласково шепнув на ухо.
- Пей, станет легче.
Келеб было потянулся к кружке, но спазм вновь сжал его мышцы. Так что поить его пришлось самой Росаве. К счастью, зелье подействовало и уже через пять минут кузнец уснул сначала в неспокойном прерывистом сне, почти бреду.
- Эстель, это тёмный! Тёмный! Бегите, я прикрою! Меч, дайте мне меч. - шептал он сквозь сон, вспоминая какую-то битву. Потом его дыхание успокоилось и болезненные воспоминания стали отпускать его разум. Последнее, что он произнес перед тем, как окончательно провалиться в глубокий сон было её имя. - Росава, Росавушка...
- Эстель, это тёмный! Тёмный! Бегите, я прикрою! Меч, дайте мне меч. - шептал он сквозь сон, вспоминая какую-то битву. Потом его дыхание успокоилось и болезненные воспоминания стали отпускать его разум. Последнее, что он произнес перед тем, как окончательно провалиться в глубокий сон было её имя. - Росава, Росавушка...
Девушка ласково разбирала густые волосы уснувшего мужчины, который, наконец, погрузился в глубины спокойного исцеляющего сна. Ей было жаль его.
«Как же ты так? Неужели и правда, влюбился? Но зачем? Я же не умею привязываться к людям, не умею любить... Сколько у меня уже было мужчин в мои семнадцать и никого я не вспоминаю, никого во сне не зову... Ты же меня несколько часов всего знаешь... А я даже верности обещать тебе не могу...»
Росава задумчиво разглядывала спящего. Её глаза тоже постепенно закрывались, но она заставила себя встать. Было ещё несколько дел, которые стоило сделать сейчас.
Унеся на кухню кружку, девушка тщательно вымыла её, блюдце, ложечку, оставив нетронутым лишь чайничек в котором ещё плескался чай. Закончив с посудой, она вернулась в ванну и выстирала своё бельё, аккуратно повесив его сушиться.
Вернувшись в комнату, она нашла взглядом часы, которые спокойно известили её, что уже начало шестого, когда нормальные люди уже досматривают свои сны. Поразмыслив, девушка поставила будильник на час дня и, сняв платье, юркнула под одеяло к горячему боку спящего мужчины. Перебирая в полудрёме дела, которые стоит сделать завтра, она незаметно для себя погрузилась в глубокий ровный сон.
«Как же ты так? Неужели и правда, влюбился? Но зачем? Я же не умею привязываться к людям, не умею любить... Сколько у меня уже было мужчин в мои семнадцать и никого я не вспоминаю, никого во сне не зову... Ты же меня несколько часов всего знаешь... А я даже верности обещать тебе не могу...»
Росава задумчиво разглядывала спящего. Её глаза тоже постепенно закрывались, но она заставила себя встать. Было ещё несколько дел, которые стоило сделать сейчас.
Унеся на кухню кружку, девушка тщательно вымыла её, блюдце, ложечку, оставив нетронутым лишь чайничек в котором ещё плескался чай. Закончив с посудой, она вернулась в ванну и выстирала своё бельё, аккуратно повесив его сушиться.
Вернувшись в комнату, она нашла взглядом часы, которые спокойно известили её, что уже начало шестого, когда нормальные люди уже досматривают свои сны. Поразмыслив, девушка поставила будильник на час дня и, сняв платье, юркнула под одеяло к горячему боку спящего мужчины. Перебирая в полудрёме дела, которые стоит сделать завтра, она незаметно для себя погрузилась в глубокий ровный сон.
Ровно в час Росава нехотя открыла глаза, разбуженная противными звуками будильника. Хотелось выключить проклятое устройство и поспать еще пару минут. Или часов. Келеб всё еще крепко спал, обняв во сне прислонившуюся к нему девушку. Его дыхание было ровным и здоровым.
В мыслях крутились осколки сна - какой-то бесконечно долгий разговор, невиданные ранее места, дни, ночи, времена года, панорамы, сменяющие друг друга. Собеседника Росава не запомнила. Она даже не была уверена, что говорила с кем-то конкретным, а не с миром вокруг неё. Но у того, с чем она говорила была личность и воля. Но осколки было уже не собрать.
Суббота, 22.01.2011, 13-00
В мыслях крутились осколки сна - какой-то бесконечно долгий разговор, невиданные ранее места, дни, ночи, времена года, панорамы, сменяющие друг друга. Собеседника Росава не запомнила. Она даже не была уверена, что говорила с кем-то конкретным, а не с миром вокруг неё. Но у того, с чем она говорила была личность и воля. Но осколки было уже не собрать.
Суббота, 22.01.2011, 13-00
Выскользнув из сонных объятий, Росава выключила будильник и села на кровати. До встречи оставалось шесть часов, за которые нужно было перекусить, заполнить бумаги и, наверное, заехать домой... В общем, нужно было сделать все эти дела и добраться до здания двенадцати коллегий, где её ждали к семи часам.
Выбравшись из кровати, она, как была, не одеваясь, отправилась в ванную, приводить себя в порядок. Приняв прохладный душ и немного взбодрившись, в приподнятом настроении, она отправилась исследовать квартиру подробнее. В общем-то ничего особенного, что впечатлило бы её до глубины души, она здесь не нашла, но были кое-какие полезные открытия, в частности то, что здесь была зарядка, подходящая для её сдохшего телефона. Поставив несчастного на зарядку, Росава достала из рюкзака бумаги, прилагающиеся к приглашению, ручку, и принялась заполнять анкеты.
Выбравшись из кровати, она, как была, не одеваясь, отправилась в ванную, приводить себя в порядок. Приняв прохладный душ и немного взбодрившись, в приподнятом настроении, она отправилась исследовать квартиру подробнее. В общем-то ничего особенного, что впечатлило бы её до глубины души, она здесь не нашла, но были кое-какие полезные открытия, в частности то, что здесь была зарядка, подходящая для её сдохшего телефона. Поставив несчастного на зарядку, Росава достала из рюкзака бумаги, прилагающиеся к приглашению, ручку, и принялась заполнять анкеты.
В анкете предлагалось составить своё резюме, биографию, заполнить психологический тест, изложить свои основные взгляды на жизнь, общество, науку. Отдельным вопросом было: "Написать короткую статью в области своей наибольшей компетентности." Были и другие вопросы. В целом анкета была очень подробна и содержала много того, что обычному работодателю понадобиться не могло. Разве что, если работодателем была государственная спецслужба. (Кроме всего прочего, анкету запрещалось копировать и распространять.)
Когда проснулся Келеб, он заинтересовался анкетой, а точнее тем, что в ней написала Росава. Как и советовал Лейф, никуда он сегодня не собирался. Да и зачем, когда рядом Росава?
Когда проснулся Келеб, он заинтересовался анкетой, а точнее тем, что в ней написала Росава. Как и советовал Лейф, никуда он сегодня не собирался. Да и зачем, когда рядом Росава?
Бесконечное количество бумажек скоро утомило Росаву, особенно с учётом того, что она села заполнять их прежде, чем подкрепила силы. Добросовестно заполнив анкеты, не стремясь приукрасить или фальсифицировать факты, какой в этом смысл, если данная организация тесно повязана с человеческими структурами? Девушка отправилась на кухню, заняться одним из своих любимых дел.
Когда Келеб проснулся от ароматных запахов, бессовестно пробирающихся через приоткрытую дверь, под радостное шипение масла и довольное мурлыканье Росавы, он смог мельком поглядеть на кое-какие ответы на листке, лежащем сверху, рассудив, что это честно, ведь если бы скрывала, то не оставила так открыто.
«Современное человеческое общество имеет ряд серьёзных недостатков, влияющих на нравственный и моральный облик человека. В основном, проблемой России является безграмотное заимствование западноевропейских элементов культуры, не подходящих для условий России, но так же на это влияют проблемы урбанизации и нелегальной эмиграции. Люди стремятся к облику «цивилизованного европейского горожанина» в то время как нет нормальной экономической базы для реализации подобной модели. Вопрос даже не в том, что нужно для реализации, а нужна ли подобная социо-экономическая модель. Уникальное наследие России, в большинстве случаев забывается, а для многих вообще не существует. Гораздо больше людей в Российской Федерации знают в подробностях о египетских пирамидах, в то время как собственная история ассоциируется исключительно с кокошниками, матрёшками и медведями». Пробежав взглядом по ответу, написанному красивым ровным подчерком с плавными округлыми буковками, взгляд невольно нашёл вопрос, который звучал как «ваш взгляд на современное общество».
Там было ещё несколько ответов, которые тоже не избежали любопытного внимания.
«Наука – один из двух способов познания и управления вселенной известных и доступных человеку. Наравне с духовным, научное познание позволяет человеку наблюдать вселенную в её многообразии, изучать разнообразные явления и процессы, находить скрытые механизмы взаимодействия. В современном мире науку ставят на первостепенную роль в деле познания, незаслуженно отодвигая познание духовное. Такое отношение сложилось в результате долгого господства монотеистической религии, не признающей никаких духовных практик кроме аскезы».
Остальные ответы поместились там не полностью. Тот, что был на предыдущей странице, поместился лишь парой строк, которые вне контекста могли значить что угодно, а тот, что уходил на следующую, звучал как «ваше мнение о семье». Как и остальные ответы, он начинался странно и, наверняка, так же странно заканчивался.
«Семейные взаимоотношения всегда являются ценнейшими из существующих среди людей. Отношения между членами семьи, будь то мать и дочь, отец и сын, супруги, братья, сёстры, должны всегда строиться на уважении, доверии, честности, верности и взаимопонимании. Распространённое сегодня представление о «любви», смеси физиологических процессов и эмоциональных всплесков, затмевающей собой здравый смысл, пагубно сказывается на гармоничности и продолжительности взаимоотношений в супружеских парах, которые есть основа семьи. Отношения, построенные на одной лишь «влюблённости», рано или поздно приводят к кризису, если не имеют, помимо эмоциональной близости, в себе комплекса...». Остальное скрывалось на следующей странице, и было не вежливо заглядывать туда без разрешения Росавы, которая в настоящий момент мурлыкала себе под нос какую-то оптимистичную песенку на кухне, откуда доносился роскошный аромат рассыпчатой каши.
Когда Келеб проснулся от ароматных запахов, бессовестно пробирающихся через приоткрытую дверь, под радостное шипение масла и довольное мурлыканье Росавы, он смог мельком поглядеть на кое-какие ответы на листке, лежащем сверху, рассудив, что это честно, ведь если бы скрывала, то не оставила так открыто.
«Современное человеческое общество имеет ряд серьёзных недостатков, влияющих на нравственный и моральный облик человека. В основном, проблемой России является безграмотное заимствование западноевропейских элементов культуры, не подходящих для условий России, но так же на это влияют проблемы урбанизации и нелегальной эмиграции. Люди стремятся к облику «цивилизованного европейского горожанина» в то время как нет нормальной экономической базы для реализации подобной модели. Вопрос даже не в том, что нужно для реализации, а нужна ли подобная социо-экономическая модель. Уникальное наследие России, в большинстве случаев забывается, а для многих вообще не существует. Гораздо больше людей в Российской Федерации знают в подробностях о египетских пирамидах, в то время как собственная история ассоциируется исключительно с кокошниками, матрёшками и медведями». Пробежав взглядом по ответу, написанному красивым ровным подчерком с плавными округлыми буковками, взгляд невольно нашёл вопрос, который звучал как «ваш взгляд на современное общество».
Там было ещё несколько ответов, которые тоже не избежали любопытного внимания.
«Наука – один из двух способов познания и управления вселенной известных и доступных человеку. Наравне с духовным, научное познание позволяет человеку наблюдать вселенную в её многообразии, изучать разнообразные явления и процессы, находить скрытые механизмы взаимодействия. В современном мире науку ставят на первостепенную роль в деле познания, незаслуженно отодвигая познание духовное. Такое отношение сложилось в результате долгого господства монотеистической религии, не признающей никаких духовных практик кроме аскезы».
Остальные ответы поместились там не полностью. Тот, что был на предыдущей странице, поместился лишь парой строк, которые вне контекста могли значить что угодно, а тот, что уходил на следующую, звучал как «ваше мнение о семье». Как и остальные ответы, он начинался странно и, наверняка, так же странно заканчивался.
«Семейные взаимоотношения всегда являются ценнейшими из существующих среди людей. Отношения между членами семьи, будь то мать и дочь, отец и сын, супруги, братья, сёстры, должны всегда строиться на уважении, доверии, честности, верности и взаимопонимании. Распространённое сегодня представление о «любви», смеси физиологических процессов и эмоциональных всплесков, затмевающей собой здравый смысл, пагубно сказывается на гармоничности и продолжительности взаимоотношений в супружеских парах, которые есть основа семьи. Отношения, построенные на одной лишь «влюблённости», рано или поздно приводят к кризису, если не имеют, помимо эмоциональной близости, в себе комплекса...». Остальное скрывалось на следующей странице, и было не вежливо заглядывать туда без разрешения Росавы, которая в настоящий момент мурлыкала себе под нос какую-то оптимистичную песенку на кухне, откуда доносился роскошный аромат рассыпчатой каши.
- Ммм..., какой запах. Ты сокровище. - Келеб вошел на кухню, обнял Росаву сзади за талию и поцеловал в шею. Через некоторое время нехотя отстранился и пошел разминаться, мыться, бриться, сказав. - ... а то я на тебя прямо сейчас наброшусь и что-нибудь подгорит.
Завтрак действительно получился на славу. Как по волшебству находились нужные продукты, всё ладилось даже лучше обычного. Апофеозом удачной готовки стала раздавшаяся откуда-то фраза, сказанная достаточно необычным скрипучим голоском:
- Хороша хозяюшка. Давно тут такая нужна.
Келеб в это время брился в ванной.
Завтрак действительно получился на славу. Как по волшебству находились нужные продукты, всё ладилось даже лучше обычного. Апофеозом удачной готовки стала раздавшаяся откуда-то фраза, сказанная достаточно необычным скрипучим голоском:
- Хороша хозяюшка. Давно тут такая нужна.
Келеб в это время брился в ванной.
Девушка улыбнулась, но не обернулась, продолжив заниматься завтраком, который был почти готов.
- Спасибо, батюшка.
В том, что это был домовой, особых сомнений у неё не возникало, слишком много фактов говорили о его присутствии.
- Молочка свеженького налить? Оладушком тёпленьким побалую...
Комментарий про необходимость хозяйки смущал её. Несмотря на удовольствие, которое она получала, занимаясь домашними делами, русалий дух не давал ей покоя при мысли о том, что в чьём-то доме она может навсегда пленницей остаться, покинув радостные берёзовые рощи.
- А давай. Молоко молоком, а блины да оладьи готовить Келеб так и не научился. Хотя в остальном на все руки мастер, - весело ответил домовой.
- А ты какими судьбами тут?
Последняя фраза была сказана уже с некоторым беспокойством.
Улыбнувшись замечанию про блины, девушка потянулась к блюдцу. Аккуратно сполоснув и наполнив свежим молоком, она поставила его обратно и положила на краешек самый румяный оладушек из стопки, скопившейся на тарелке.
- Он меня вчера в поединке себе отвоевал. Вот таким вот я ветром занесённая.
На красивом лице играла задорная улыбка. Ей и вправду было немного забавно то, как произошла их встреча.
- Вот как... - хитро протянул домовой.
- А не околдовала ли ты его, красавица? Не намешала ли зелья любовного? А то, знаешь ли, всем ты хороша, но неволить его не позволю!
- Кто ещё кого неволить станет, - едва не обиделась Росава.
- Надо мне опаивать... И так желающих было как грибов после дождя. Или я собой не хороша? Или нравом он не горяч?
Девушка даже упёрла кулачки в голые бёдра, не сообразив положить деревянную лопаточку которой переворачивала оладушки, от чего картина выглядела на диво забавной.
- А Келеб не хорош? Лицом не пригож? Нравом не весел? Силой не удал? - взвился домовой.
- Да за ним девки как татарская орда бегают! Как только не ухищряются! А он гляди ка - колдунью полюбил. Да так, что Грёза от его любви вокруг меняться начала. Такого не то что я, мой дед не видывал! И ты говоришь не колдовала? Ну погоди, я к княгине на поклон пойду, но если есть чары - не будет их. Ну а коли правда всё как ты говоришь... Чудеса. Но тогда уж совет вам да любовь.
- Ох, батюшка, - грустно улыбнулась Росава.
- А мне-то что делать? Не умею я так... – задумавшись, она едва не спалила последний оладушек.
- Да что там таить, вообще не умею...
- Чего не умеешь, колдовать не умеешь? - спросил домовой.
- Ну то видно будет. Ладно, не боись. Я верю тебе, хотя и проверю. Я сей дом храню и за Келеба в ответе.
Оладушек исчез.
- Хорош, - похвалил он стряпню Росавы.
- Нет, не испечь со злым сердцем таких оладьев.
- Колдовать-то умею, - девушка улыбнулась, поднимая тарелку с оладушками и ставя на стол.
- Сам, наверняка, вчера видел.
Она ловко стала накрывать на стол.
- И сердце у меня не злое, оно холодное, речное, как дух мой.
Продолжить беседу с домовым Росава не успела. В кухню зашел Келеб.
- Вижу, уже познакомились. Вот и славно. Выходи, Иван Кузьмич, к нам за стол, - он взялся за еду, которая была готова, то есть оладьи, не дожидаясь всего остального.
- Вкуснятина... Так бы объелся и лопнул. На удивление полегчало после вчерашнего. То ли организм у меня покрепче, чем у Сиффира, то ли лекарства так помогли.
- Вот бороду расчешу и выйду, - пообещал домовой. Келеб вздохнул. Скорее всего, это означало, что домовой выйдет нескоро.
Аппетит у кузнеца действительно оказался богатырский. Во время завтрака он периодически переговаривался с домовым, привычно, как будто они общались каждый день. Из полезного для себя Росава уловила, что Келеб желанный гость во владениях местных фей и его работы, особо оружие, пользуются у них большим успехом. О Лейфе домовой тоже отзывался доброжелательно, видать тот успел многими делами заслужить себе доброе имя. Келеб с улыбкой журил домового за то, что тот выжил очередных соседей своими проделками; тот только посмеивался. (А не такой уж он добрый и безобидный, подумала Росава...)
Девушка поставила на стол, вслед за оладьями, пшеничную кашу, сдобренную мёдом, и порезанное на тоненькие кусочки мясо, удобно ложащееся на хлеб. Не сказать, что у неё был солидный аппетит, но ела она с видимым удовольствием.
После завтрака домовой оставил Келеба и Росаву одних, во всяком случае попрощался и замолк. Времени до встречи оставалось достаточно у обоих и его можно было чем-то занять...
Но занятие искать было не нужно. Как бы хотелось Росаве бросить эти бессмысленные бумажки и упасть в сильные пламенные объятия страстного мужчины, где забыться в сладостном экстазе наслаждения близостью, но нужно было закончить анкетирование. Вымыв посуду, оставшуюся после завтрака и его приготовления, девушка вернулась к бумажной работе, достав по дороге из рюкзачка свой компьютер с интернетом.
В общем-то, у неё был наработанный материал, который можно назвать статьёй, что существенно облегчало и укорачивало работу, но он был в цифровом формате, и его пришлось переписывать, добавляя какие-то собственные мысли и убирая совсем уж заумные медицинские термины. В общем-то, она неплохо знала свою тему, но для самостоятельных исследований было рановато. В результате получилась заметка по общей педиатрии без особых амбиций, но добросовестно. Закончив и собрав все бумаги в конверт, девушка жалобно посмотрела на время, которого ещё осталось до выхода, но совсем немного.
- Как и сколько от тебя добираться до здания двенадцати коллегий?
Она комфортно, полулёжа, полусидя, устроилась в широком кресле. Маленькая капелька, сорвавшись с вечно влажных волос, одиноко чертила мокрую дорожку по светлой обнажённой коже.
- Спасибо, батюшка.
В том, что это был домовой, особых сомнений у неё не возникало, слишком много фактов говорили о его присутствии.
- Молочка свеженького налить? Оладушком тёпленьким побалую...
Комментарий про необходимость хозяйки смущал её. Несмотря на удовольствие, которое она получала, занимаясь домашними делами, русалий дух не давал ей покоя при мысли о том, что в чьём-то доме она может навсегда пленницей остаться, покинув радостные берёзовые рощи.
- А давай. Молоко молоком, а блины да оладьи готовить Келеб так и не научился. Хотя в остальном на все руки мастер, - весело ответил домовой.
- А ты какими судьбами тут?
Последняя фраза была сказана уже с некоторым беспокойством.
Улыбнувшись замечанию про блины, девушка потянулась к блюдцу. Аккуратно сполоснув и наполнив свежим молоком, она поставила его обратно и положила на краешек самый румяный оладушек из стопки, скопившейся на тарелке.
- Он меня вчера в поединке себе отвоевал. Вот таким вот я ветром занесённая.
На красивом лице играла задорная улыбка. Ей и вправду было немного забавно то, как произошла их встреча.
- Вот как... - хитро протянул домовой.
- А не околдовала ли ты его, красавица? Не намешала ли зелья любовного? А то, знаешь ли, всем ты хороша, но неволить его не позволю!
- Кто ещё кого неволить станет, - едва не обиделась Росава.
- Надо мне опаивать... И так желающих было как грибов после дождя. Или я собой не хороша? Или нравом он не горяч?
Девушка даже упёрла кулачки в голые бёдра, не сообразив положить деревянную лопаточку которой переворачивала оладушки, от чего картина выглядела на диво забавной.
- А Келеб не хорош? Лицом не пригож? Нравом не весел? Силой не удал? - взвился домовой.
- Да за ним девки как татарская орда бегают! Как только не ухищряются! А он гляди ка - колдунью полюбил. Да так, что Грёза от его любви вокруг меняться начала. Такого не то что я, мой дед не видывал! И ты говоришь не колдовала? Ну погоди, я к княгине на поклон пойду, но если есть чары - не будет их. Ну а коли правда всё как ты говоришь... Чудеса. Но тогда уж совет вам да любовь.
- Ох, батюшка, - грустно улыбнулась Росава.
- А мне-то что делать? Не умею я так... – задумавшись, она едва не спалила последний оладушек.
- Да что там таить, вообще не умею...
- Чего не умеешь, колдовать не умеешь? - спросил домовой.
- Ну то видно будет. Ладно, не боись. Я верю тебе, хотя и проверю. Я сей дом храню и за Келеба в ответе.
Оладушек исчез.
- Хорош, - похвалил он стряпню Росавы.
- Нет, не испечь со злым сердцем таких оладьев.
- Колдовать-то умею, - девушка улыбнулась, поднимая тарелку с оладушками и ставя на стол.
- Сам, наверняка, вчера видел.
Она ловко стала накрывать на стол.
- И сердце у меня не злое, оно холодное, речное, как дух мой.
Продолжить беседу с домовым Росава не успела. В кухню зашел Келеб.
- Вижу, уже познакомились. Вот и славно. Выходи, Иван Кузьмич, к нам за стол, - он взялся за еду, которая была готова, то есть оладьи, не дожидаясь всего остального.
- Вкуснятина... Так бы объелся и лопнул. На удивление полегчало после вчерашнего. То ли организм у меня покрепче, чем у Сиффира, то ли лекарства так помогли.
- Вот бороду расчешу и выйду, - пообещал домовой. Келеб вздохнул. Скорее всего, это означало, что домовой выйдет нескоро.
Аппетит у кузнеца действительно оказался богатырский. Во время завтрака он периодически переговаривался с домовым, привычно, как будто они общались каждый день. Из полезного для себя Росава уловила, что Келеб желанный гость во владениях местных фей и его работы, особо оружие, пользуются у них большим успехом. О Лейфе домовой тоже отзывался доброжелательно, видать тот успел многими делами заслужить себе доброе имя. Келеб с улыбкой журил домового за то, что тот выжил очередных соседей своими проделками; тот только посмеивался. (А не такой уж он добрый и безобидный, подумала Росава...)
Девушка поставила на стол, вслед за оладьями, пшеничную кашу, сдобренную мёдом, и порезанное на тоненькие кусочки мясо, удобно ложащееся на хлеб. Не сказать, что у неё был солидный аппетит, но ела она с видимым удовольствием.
После завтрака домовой оставил Келеба и Росаву одних, во всяком случае попрощался и замолк. Времени до встречи оставалось достаточно у обоих и его можно было чем-то занять...
Но занятие искать было не нужно. Как бы хотелось Росаве бросить эти бессмысленные бумажки и упасть в сильные пламенные объятия страстного мужчины, где забыться в сладостном экстазе наслаждения близостью, но нужно было закончить анкетирование. Вымыв посуду, оставшуюся после завтрака и его приготовления, девушка вернулась к бумажной работе, достав по дороге из рюкзачка свой компьютер с интернетом.
В общем-то, у неё был наработанный материал, который можно назвать статьёй, что существенно облегчало и укорачивало работу, но он был в цифровом формате, и его пришлось переписывать, добавляя какие-то собственные мысли и убирая совсем уж заумные медицинские термины. В общем-то, она неплохо знала свою тему, но для самостоятельных исследований было рановато. В результате получилась заметка по общей педиатрии без особых амбиций, но добросовестно. Закончив и собрав все бумаги в конверт, девушка жалобно посмотрела на время, которого ещё осталось до выхода, но совсем немного.
- Как и сколько от тебя добираться до здания двенадцати коллегий?
Она комфортно, полулёжа, полусидя, устроилась в широком кресле. Маленькая капелька, сорвавшись с вечно влажных волос, одиноко чертила мокрую дорожку по светлой обнажённой коже.
Здесь расположена полная версия этой страницы.