/предлагаю эту главу начать Нилке/

Собачке снился дурной сон. Ее лапки по-тихоньку дергались, и она слегка поскуливала.
Даже привычно-яркая шерстка, светящаяся в темноте сейчас как-будто потускнела. Нилка куда-то
бежала, но куда сама понять не могла. Просто туннель, просто лица со всех сторон, просто
бег. Она бежала, а лица смеялись и что-то бормотали. Внезапно туннель закончился, осталась
только пустота и собачка, взвизгнув проснулась.
Ну да, все то же самое, тот же амбар, то же шебуршание крыс в темных и таких далеких
углах, та же паутина под потолком и на стенах. Щенок сонно открыл глаза. "Приснится же..." -
пессиместично подумала Нилка. Она встала на коротенькие косолапые лапки и принюхалась. Ей
стало немного грустно, так как мышка, которую она так долго выслеживала и гоняла по амбару
куда-то слиняла пока она спала. Как ни странно, но мыши боялись это малюсенькое светящееся
создание, с криками "Карашки!!!" носящееся за ними по следам, временами громко клацкая
своими пока еще малюсенькими клыками возле их хвоста. Крыс же собачка боялась сама и потому
при их появлении спешила незамедлительно ретироваться, поджав хвост. Про себя она окрестила мышей как "Пикли", а крыс как "Палякли", замечая разницу между ними в размерах и запахе,
несмотря на примерно одинаковый внешний вид.
Нилка встала на задние лапки и попыталась пару раз подпрыгнуть на них, неуклюже
хлопнувшись на бок. Остатки сноведений пропадали в ее сознании и ее захватывало обычное
чувства существа так недолго прожившего и пока еще радуещегося каждому новому дню.
\\Одна ли собака в амбаре? Размеры амбара, ограждения, убранство, запахи в нем
и прочее; может ли щенок с помощью нюха видеть недалекое прошлое и примерно догадываться о присутствии кого либо, если его не видно, ориентируясь только на запах?

Всю свою жизнь Нилка прожила в огромном деревянном амбаре, набитом душистым сеном, в котором так приятно было валяться и дурачиться, и мешками с зерном, которое так любили крысы и мыши. С матерью, двумя сестрами и двумя братьями, Нилка жила на большом ворохе сена недалеко от входа в самом теплом сухом и солнечном месте амбара, а когда ей хотелось прохлады и одиночества, она забиралась в глубь, но не слишком глубоко- дальний конец амбара, темный, проппахший плесенью и, как подозревала Нилка кишащий огромными крысами, пугал ее.
Периодически к ним заходили мужчина или его жена и приносили кусок сырого мяса матери и миску молока щенкам, а иногда приходила маленькая девочка, с которой щенки просто обожали играть.
И все бы ничего, да только, вот старые игры уже не приносили такого удовольствия как раньше, и все чаще Нилка забиралась в далекие и неизведанные уголки старого амбара в поисках опасных приключений...

Нилка плюхнулась в стог сена и по-собачьи склонила голову набок, наблюдая за ее
родственничками. Они наперебой кричали разными голосами, выкрикивая слова которые подцепили
то от девочки, то от хозяев. Впрочем все эти слова не имели значения, так как произносились
они без смысла. Собаки очень ценной породы маретти обладали способностью запоминать и
произносить человеческие слова. Нилка же понимала смысл этих слов. Она могла общаться с
людьми, но пока боялась это делать; и когда приходила девочка или хозяйка, и все щенки
радостно гавкая и крича кидались к ним, Нилка подбегала молча.
Имя же она себе получила, когда пришел хозяин с девочкой. Собачки побежали к ним, и тут
девочка указала пальцем на Нилку, произнеся: "Папа, смотри - ни лАит!". Мужчина рассмеляся и
сказал: -Ну раз не лает, значит Нилкой будет. И с тех пор, когда девочка или хозяева звали
ее по имени, она всегда отзывалась, но никогда не лаяла.
Наблюдая за родственниками Нилка чувствовала себя одинокой в родной семье. Она могла с ними
объясняться только "языком зубов", либо "языков запахов", но передать ими можно было только
простейшие чувства, желания и эмоции.
Немного задумавшись, она подняла глаза и тут увидела... Чудо! Такого красивого существа она
раньше в амбаре никогда не видела. Два больших пестро окрашенных, быстротрепещущих крыла и
длиннющие усики. Насекомое вилось над Нилкой, видимо привлеченное ярким свечением собачки.
"Ты кто?" - звонким детским голоском спросила собачка, но ответа так и не дождалась и решила
поиграть с бабочкой. Собравшись в комочек она прыгнула в сторону крылатого чуда в надежде
поймать его, но бабочка конечно же увернулась и полетела прочь от щенка. Нилка с ее
привычным уже боевым кличем "Карашки!" кинулась вслед за бабочкой. Бегала за ней она долго,
даже не ориентируясь где находится. Запыхавшись она на секундочку увалилась на пол, вытащив
язык. Подняв голову, бабочку она уже не увидела. Зато увидела две пары глаз с каким-то
"звериным" удивлением взиравшие на маленькую собачонку. И тут Нилка поняла, где находится.
Так далеко вглубь амбара она еще не забиралась. Собачка нахохлилась и тихонько зарычала.
Вслед за глазами в кружке света от шерстки животного появились очертания двух огромных крыс.
Весь их вид говорил об искреннем удивлении существ, на территорию которых явился незнакомец.
Причем без спросу явился.
Увидел таких больших паляклей так близко, Нилка не выдержала и рванула что есть сил в
неведомом ей направлении. Бежала собачка недолго и в очередной раз запыхавшись, решила
перевести дух. Посмотрев по сторонам, она поняла, что здесь еще ни разу не была и
окончательно заблудилась. Страшные стены обросли мхом и вызывали у Нилки отвращение. Повсюду
был запах паляклей и Нилка очень осторожно озиралась по сторонам, но пока вроде этих
страшных существ, вид и запах которых источал злобу и агрессию, не было. Сев недалеко от
стены, она задумалась, что же ей теперь делать: возвращаться она боялась, так как ее
подстерегали две огромные палякли, а впереди была неизвестность...

Деревня Радуха была обычным и ничем не примечательным, хоть и самым большим в округе, крестьянским поселением. Люди здесь жили доброжелательные и трудолюбивые и , несмотря на близость опасных лесов, кишащих разбойниками, дезертирами королевской армии и опасными животными, гостеприимные.
Так вышло, что Радуха оказалась недалеко от путей, которыми последнее время пользовались все кто направлялся в Крамию-большой город в двадцати часах от Радухи, а поэтому и гостей тут прибавилось, и если раньше случайного прешельца могли приютить в каком-нибудь доме, то теперь это было уже не так безопасно, а посиму местный староста распорядился построить в деревне не большую гостинницу. Называлась она просто- "Приют".
И если б кто-нибудь надумал сейчас взглянуть в одно из верхних окон "Приюта", то он наверняка бы удивился - почему новый постоялец, облаченный во все черное, часы напролет всматривается в старый покосившийся амбар, вместо того что бы любоваться прекрасным видом далеких гор и едва различимыми башнями древнего города.

Нилка вставать не торопилась. Она осторожно и более внимательно огляделась по сторонам и принюхалась. Может быть ей показалось, но откуда-то пахло свежестью. Запах был ускользающий и нечеткий, как теплый поток воды в холодной речке. Собачка встала и пошла неторопливо-косолапым щенячьим шагом, пытаясь не сбиться с ведущего ее запаха. Уж больно приятен, неожидан и необычен для нее он был в этом темном месте. Она шла очень осторожно, стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимание паляклей.

Нюх не подвел Нилку- в каких-нибудь пяти прыжках виднелась небольшая дыра в прогнившей стене через которую пробивался солнечный свет, только, вот порадоваться несчастной собачке не удалось- внезвпно в ручеек сладкого свежего воздуха потоком хлынул отвратительный тухлый запах красиной пасти, а вскоре и сам обладатель благоухания сверкнул глазами в нескольких метрах от щенка. Нилка знала что крысы ненавидят свет, но понимала что достичь спасительного пятна солнечного света просто не успеет.
Самые худшие опасения тут же оправдались, стоило ей броситься к дыре, как жирная отвратительная крыса одним прыжком преградила Нилке дорогу, а затем, клацнув желтыми зубами, рванула на щенка.

Собачка испуганно замерла. Право, сказать "замерла" - ничего не сказать. Она была
просто-напросто в ужасе. Еще никогда за свою короткую жизнь она не видела паляклю так близко
и никогда не чувствовала такого запаха злобы и агрессии. Нилка резко остановилась и
испуганно, не в силах что-либо предпринять смотрела на приближающееся злобное существо. В
самый последний момент перед приближением крысы щенок злобно на нее зарычал, пытаясь
отпугнуть животное. Крохотные клыки были оскалены, милая мордочка вытянулась, шерсть
поднялась на дыбы, ярко сияя во тьме амбара. Да и сама собачка казалась сейчас ярким
солнечным пятном. Нилка понимала, что предпринять больше ничего не успеет и приготовилась
хотя бы раз-другой задеть клыками крысу.

К превиликому удивлению Нилки, крыса вначале очень неуверенно, а потом, дажне испуганно попятилась назад. Она, все еще злобно шипела и скалилась на маленькое создание, которое казалось теперь уже не такой легкой добычей, как раньше, но нападать не решалась. Еще несколоко минут она колебалась, но слепящий свет взял свое и громадная жирная тварь недовольно скрылась в привычной тьме. Нилке оставалось гордиться собой и праздновать первую, в своей маленькой жизни, огромную победу.

Собачка с недоверием посмотрела на скрывшуюся паляклю. Она все еще не верила, что та испугалась ее. Секундочку переведя дух и придя в себя, она побежала на дрожащих лапках к дырке в стене. Раньше ей всегда было интересно, что же скрывается за стенами этого сооружения, где она жила с семьей. Сейчас же она торопилась обезопасить себя от нападений крыс.

Нилка подбежала к отверстию в стене и с замиранием сердца выглянула наружу. Она была очень взволнована, ведь все это время только и мечтала узнать- что же там, за пределами деревянных стен этого амбара, который был одновременно и надежным убежищем и темницей для нее.

Но не успели глаза Нилки привыкнуть к теплому ослепляющему свету, как вдруг чьи-то грубые руки схватили ее за загривок и сунули в старый тряпичный мешок, пропахший хлебом и рыбой.
Ее долго трясло из стороны в сторону, но спустя некоторое время мешок открылся и, испуганная, трясущаяся от страха, собачка оказалась на пыльном деревянном полу в небольшой комнате с кроватью, шкафом и столиком, а перед ней на корточках стоял какой-то неприятный тип в черной одежде, от которого несло хмелем и жареным мясом.
Довольная улыбка расплывалась по его сухому лицу, а маленькие свинячьи глазки неприятно впились в щенка.

Нилка от неожиданности отпрыгнула в сторону. Она совершенно ничего не могла понять - вот она, свобода - и на тебе! Из огня да в полымя. Что-то невнятно взвизгнув, собачка кинулась под кровать. Ей надо было понять, что происходит. А мужчина в темной одежде у нее вызывал сильную антипатию и смутное чувство беспокойства.