7:30 День обещал быть самым обычным, если не считать жары, которая не смотря на достаточно ранний час душила город. Проникая в комнату жара почему-то мгновенно превращалсь в духоту... Девушка открыла глаза и потянулась со сладкой улыбкой на лице. Первым делом она прошлась по квартире и открыла все окна. «Жарко. Душно. Не хорошо. В театр с больной головой нельзя.» Решила Джина. Решение как-то пришло само. Наполнив ванну холодной водой она окунулась туда, после чего влезла в свою повседневную одежду. Спина футболки сразу же промокла от волос. Но это спасало от духоты, а значит приносило пользу.
-Доброе утро! Удачного тебе дня! – Пожелала Джиния, глядя в зеркало. Однако желудок напоминает о завтраке. Холодный чай? купленный вчера и бутерброды были повседневной едой. Вот и сегодня быстро позавтракав девушка выбежала из дома и направилась в горячо любимый театр. Сегодня должны были рассказать о новой постановке. Кажется задумали что-то грандиозное. Что именно Джина не знала, но Коллега рассказывал, что уже напечатал сценарий. Обещал, что постановка будит необыкновенная. То, что нужно начинающему театру. Всё это вдохновляла на великие дела…

9:02 Пробегая мимо заброшенного пустыря неподалеку от театра, Джина случайно краем глаза заметила что-то странное - то, чего она раньше никогда там не видела... Но если будешь отвлекаться на всякие мелочи - никогда не достигнешь подлинного успеха. Надо видеть цель и идти к ней - поэтому Джина побежала дальше.

День и впрямь выдался необыкновенным - постановка обещала стать сенсацией, но вот незадача! Требовала очень много денег на дополнительных актеров и неспецифический реквизит, которого у труппы не было. Брать на прокат - дорого, покупать - еще дороже. Конечно, можно было обойтись тем, что есть, как и собирались поступить остальные, но Джина была уверена, что от этого спектакль не выиграет. И где найти еще хотя бы трех-четырех актеров? Конечно, можно все роли играть попеременно, но ведь зрители не дураки... Насколько бы талантливыми не были товарищи Джины, спектакль совершенно не предполагал пародийного обыгрывания нехватки актеров. Так что ничего не оставалось, как срочно разбогатеть, или же придумать, как добиться своего но так, чтобы это было по карману. Погруженная в эти мысли девушка шла медленно мимо пустыря...

22:14 ...На котором по-прежнему было что-то не так.

Джина остановилась, разглядывая пустырь. Что то не обычное, а значит что-то интересное. Девушка осторожно свернула к пустырю. Пройдя на середину она остановилась и вновь огляделась. Ощущение чего-то чужого не давало ей покоя. Где-то глубоко в подсознании зародилось волнение. Вечер, тишина, пустырь... Как-то это настораживает. Решив не забивать себе голову всякими глупостями Джиния направилась в сторону дома.

...Унося с собой странную музыку и странные образы. Три подземных хода, сияющих всеми цветами радуги, открылись на пустыре, и именно их приглушенное сияние и казалось с дороги тем необычным, что заметила Джина. Все они были совершенно разными, хотя и в чем-то похожими, но, похоже, это не интересовало девушку.

Джина замерла. "Я кажется завтракала. Да и не курю... Глюк? Нет. Наверное у меня бурная фантазия. И даже слишком." Джиния сделала ещё пару шагов в сторону дома, но замерла. "Ладно. " Актриса подошла к центральному ходу. "Интересно, что там? " Джина понимала, что не стоит ночью заниматься подобными вещами. Нужно было домой.... Но разве она могла просто пройти мимо. Не утруждая себя оправдыванием своих действий Джина принялась внимательно изучать ходы выбирая самый яркий...

Центральный был самым большим, но не самым ярким. В его спектре преобладали теплые белые и чуть золотистые тона, пахло ромашкой и ландышами, и тихий голос пел:

- Так падает снег, так кружится листва,
Так тихо, ты только послушай,
И в этой тиши ты услышишь слова,
Они западут в твою душу...
//Михаил Круг и Вика Цыганова. Лебеди.

Левый светился больше огнем и перламутром, и оттуда раздавалось нечто непокорное и бодрое вместе с запахом костра, сена и навоза:

- Здесь с полслова понимают,
Hе боятся остpых слов,
Здесь с почетом пpинимают
Отоpви-соpви-голов.
И скpываются до сpока
Даже pыцаpи в лесах:
Кто без стpаха и упpека -
Тот всегда не пpи деньгах!
//В.Высоцкий. Баллада о вольных стрелках.


Правый, при приближении Джины, окрасился в темно-зеленые и фиолетовые тона и почти потух, с шипением и явной неохотой выдав следующее, наскоро приправив его запахом каких-то благовоний:

- Время эти понятья не стерло,
Нужно только поднять верхний пласт,-
И дымящейся кровью из горла
Чувства вечные хлынут на нас.

Звонко лопалась сталь под напором меча,
Тетива от натуги дымилась,
Смерть на копьях сидела, утробно урча,
В грязь валились враги, о пощаде крича,
Победившим сдаваясь на милость.
//В.Высоцкий. Баллада о времени.

. Не ища в подсознании оправдания своих действий девушка прикрыла глаза. Чужая, неизвестная сила тянула её туда. В центральный туннель. "Я... Я сплю. точно сплю." Решила она. Каким скучным был бы мир без маленьких глупостей совершаемых нами без повода! Девушка Немного не уверенно улыбнувшись и зачарованно глядя в проход Шагнула внутрь центрального.

Голос становился все громче и громче, заполняя все существо Джины, а затем она на миг потеряла ощущение реальности. Летела ли она? Кружилась ли? Или это был один долгий шаг в неизвестность? Джина закрыла и открыла глаза - музыка стихла.

Девушка стояла посреди небольшого уютного каменного дворика. Слева тянулась длинная колоннада, за которой просматривалась стена из серого камня, справа посреди аккуратно подстриженной лужайки журчал фонтан, а за ним громоздилась высокая стена, сделанная все из того же светлого серого камня, навевающего думы о покое и вечности. Было где-то около пяти часов утра - светлое серое небо махрилось рваными темно-серыми тучами, стремительно уплывающими на запад. Очень свежо, немного пахнет дождем. Под ногами - все те же светло-серые плиты, испещренные узкими косыми полосками и сложенные таким образом, чтобы все вместе образовывало некий неторопливый, спокойный ритм, похожий на биение сердца.

Девшка молча смотрела вокруг. Это явно не то, откуда она ушла. Хорошо это или плохо девушка не знала. Сердце бешенно заколотилось. Актриса обернулась назад. Туда, откуда она пришла. Джиния питала скромные надежды, что портал не исчез.

Позади тянулся все тот же дворик, ограниченный с одной стороны высокой стеной, а с другой - колоннадой какого-то здания. Портала не было и в помине.

"Нет?!" Лицо девушки медленно начало бледнеть. " Какой безрасудный поступок был шагнуть сюда! И как же мне теперь домой?" Джина начала паниковать. Сорвавшись с места она побежала. Куда угодно, лишь бы за стены этого двора. Во первых бег помогал сотановить мысли, а во вторых люди могут рассердится увидев утром на своём дворе постороннего. "Быть может я попала в другой мир? Тогда это здорво!!! Нет! Что за чушь. Это будит ужасно. Мне нужно домой... Но.... можно же хотя бы не долго побыть в другой реальности. Кроме того я всё равно не знаю где портал..." Думала она.

Ее бег закончился у крепостной стены, ограждающей двор и длинное здание с колоннадой.

- Что с Вами? - раздался справа и сзади сочувствующий женский голос. Говорившая была почти одного роста с Джиной и одета в странный серый наряд. Спустя мгновение до девушки дошло, что в очень похожие одежды был одет актер, игравший брата Лоренцо, когда они ставили "Ромео и Джульетту". Только эти были светлее и немного другого покроя...

Оглядевшись, Джина обнаружила позади длинного здания с колоннадой еще несколько корпусов совсем другой архитектуры - более простые и приземистые, без украшений. Стена шла неправильным овалом, огибая все имевшиеся на территории здания.

-Со мной? - Протянула Джина оглядывая незнакомку.
-Я... просто... Эм.... Голово наверное ударилась... Память отшибло. - Нашла отговорку девушка делая немного грустное лицо.
-Не подскажете где я? - С надеждой взглянула на женщину актриса.

- В обители Справедливости, сестра, - строго ответила женщина. - И Вам нужно поспешить на молитву, дабы день прошел успешно и ничто не смущало Ваш дух. Впрочем, - смягчилась она, - если Вы нехорошо себя чувствуете, я провожу Вас в лазарет.

Джиния между тем обнаружила, что ее платье изменилось - по покрою оно теперь было гораздо ближе к одежде незнакомки, нежели к привычной для девушки моде.

"Паранормально! Идти на молитву? Но.... Быть может у них другая вера? В Любом случае лучше сыграть роль больной, побыть в лазарете... Может там мне расскажут поподробнее о этом месте?" Подумала девушка и благодарно посмотрела на незнакомку.
-Если вам не трудно не могли бы вы проводит меня в лазарет. Мне действительно требуется помощь целителей. - Согласно кивнула Джина.

В лазарете, располагавшимся в одном из приземистых зданий в дальнем конце огороженной крепостными стенами территории, как-то очень быстро выяснилось, что сопровождавшая Джину женщина - настоятельница монастыря. Впрочем, она очень быстро ушла, оставив девушку на попечение двух расторопных сестер, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Девушки проводили пациентку в приемную палату и принялись расспрашивать, что не так. По дороге они никого не встретили - и во дворе и в коридорах лазарета по случаю раннего часа было довольно пустынно.

- Голова болит?
- Тошнит?
- Аппетит есть?
- В чем недомогание заключается?

-Я... просто.... Не тошнит. Голова немного болит и... Я совсем ничего почти не помню... Нет! Я совсем ничего не помню. - Лицо девушки стало отчаянным.
-Кто я? Я даже этого не помню... -Тихо приизнесла девушка выразив на лице крайнюю печаль.
-Но мне почему-то кажется, что меня зовут... Джина? - А вот с именем Джинии расставаться не хотелось. То, как её всегда звали нравилось девушке. Пусть и немного необычно. Но тем не менее это было её имя. И только оно ей шло. Так думала актриса.

Девушки переглянулись.

- Вы пока ложитесь, - успокаивающе произнесла одна. Вторая, покусывая губы, начала объяснять:
- Судя по одежде, Вы - послушница, но только я Вас здесь никогда не видела...
- Она, наверно, новенькая, - оптимистично предположила другая.
- Тогда ее должна помнить мать-настоятельница, - сестра озабоченно наморщила лоб.

Сестрички снова обменялись вопросительно-непонимающими взглядами.

- Я - сестра Аннабель, а это сестра Жизель. Вот и познакомились! Только не забудь...
Строгий взгляд второй.

-...Вы голодны? Мы сейчас принесем поесть.

С этим девушки отвели Джину в палату к еще двум молоденьким сестричкам, тоже находившихся на положении больных. У одной - послушница Элина - был страшный насморк, вторая - сестра Рувина - все время лежала, не вставая с кровати, но что с ней не так невооруженным взглядом не было видно. Джина могла выбрать одну из двух свободных кроватей, но обе они были у стены, так что особого выбора и не было.

- Ты нас извини, мы уже все хорошие места заняли, - извинилась та, что с насморком, имея в виду, видимо, места у окон. Лежачая же промолчала.

-Я не могу сердится на вас, сёстры. - Улыбнувшись кивнула Джиния. Медсёстры ей понравились... Да и вообще место, где она оказалась было лучше, чем другие возможные. Так же Девушка считала, что оказалась в не плохом положении. Она всего навьего новенькая послушница. А значит, захоти она сейчас покинуть "Обитель справедливости" То никто особенно задерживать её не станет. У послушниц, не готовых ещё отдать всю себя богу ещё есть и такая дорога. Девушка мягка ступая, и немного по-глупому глядя в пол прошла к кровати, стоявшей ближе к углу. Как раз спать у окна девушка и не любило. Во первых из окна дует, а во вторых ей было просто не уютно спать рядом с улицей. Рядом с пыльной, московской улицей. С той самой, которую она так любила и в то же время терпеть не могла... Джиня села на край постели и немного внимательнее оглядела комнату и соседей. В голове внезапно появилась такая мысль, что она спит. Но почему-то такая надежда не приносила не радостных эмоций ни разочарования.

Видимо, на Джину снизошло спокойствие и невозмутимость этого места, а потом... В голове послышался тихий женский голос - приятный, но бесстрастный.

- Джина! - позвала говорившая. - Встань и пойди в храм. Когда закончится служба, скажи, что поможешь убрать храм. Когда останешься одна, подойди к статуе, что вторая в левом ряду. Я буду ждать тебя.

Взглянув на больных сестер, Джина поняла, что они ничего не слышали и продолжали обсуждать то, о чем, видимо, говорили до прихода "новенькой". Будто бы владыка при смерти и никто не знает, чем он болен, ибо не было раньше среди владык, служащих Справедливости, таких болезней. О какой болезни идет речь, Джина не поняла.

"Мне показалось... Хотя... Если учесть то, что я попала в этот мир, то вполне может быть что это голос того, что знает, что происходит."
-Я... не помню, что происходила со мной раньше, но думаю, что это не повод пропускать службу, - объяснила она девушкам, выходя из комнаты.
-Выздоравливайте, сёстры, - сказала на прощание Джина и направилась туда, где, по её размышлению, должен находиться храм.

- Новенькая! - не то с гордостью, не то с завистью произнесла та, что с насморком, а вторая только покачала головой, но Джина этого уже не видела.

- Никогда ее здесь не видела, - донеслось уже из-за закрытой двери.

Храмом оказалось то самое большое здание с колоннами, у которого Джина появилась в этом мире. Стоило девушке выйти на порог лазарета, как где-то ударил гонг, и со всех концов обширного монастырского двора двора стайками потянулись девушки и женщины в длинных балахонах разных оттенков серого. Те, что помоложе, чаще были одеты в темно-серое, те, что постарше, - в светло-серое, некоторые из совсем молоденьких - в черно-белые одежды. Оглядев себя еще раз, Джина пристроилась к тем, кто был одет так же, и вместе с ними вошла через главный вход в храм из серого камня.

Внутри все пространство было разделено на три длинные галереи, отделенные друг от друга колоннадами. Вдоль стен, напротив просветов между колоннами двумя нескончаемыми рядами стояли статуи женщин, одетых в одежды сестер Справедливости. В дальнем от входа конце на небольшом возвышении виднелся алтарь, где уже шли приготовления к службе - несколько пожилых мужчин что-то переносили туда-сюда с одного кубического столика на другой. Девушки, заходя в храм, находили себе место и вставали на колени, у многих имелись при себе коврики, другие же брали коврики где-то в храме.

Найдя и для себя место, среди девушек в той же одежде, что и она, Джина опустилась на колени без всякого коврика. Если она послушница, следовательно, предана всевышнему. А значит коврик ей не нужен. Значит её голова полностью занята служением всевышнему, а коврик только отвлекает её от истинных великих дел. "Мои мысли чисты как вода". Внушала девушка себе новый образ. По сколько она была не уверенна, как именно молитвы проходят по эту сторону портала Джина повторяла движения девушки, находящейся рядом. Разумеется только те, которые считала нужными.

Пол был холодным, и чем дольше длилась служба, тем холоднее становилась Джине, но к концу, когда колени окончательно задубели и зубы начали стучать друг о дружку - отчасти от холода, отчасти уже от голода, девушка снова услышала внутри тот же самый женский голос:

- Я вижу твое усердие. Вставай, служба уже закончилась.

Оглядевшись Джина поняла, что так оно и было. Как случилось, что сама она это пропустила, было непонятно. Храм между тем стремительно пустел...

Джина неспеша поднялась, чтобы не напрягать так резко затёкшие мышцы. После чего не задумываясь направилась к указанному ранее месту. Это был единственный шанс узнать, зачем она тут, как вернуться и нужно ли это вообще. И девушка ни в коем случае не хотела его упускать.

Статуя изображала женщину средних лет. Красивую в своей молодости, и все еще привлекательную в ее нынешнем возрасте, хотя не исключено, что скульптор польстил предмету изображения.

"Убрать храм..." Вспомнила девушка. После чего огляделась, выглядывая в толпе людей тех, что собрались на уборку.

Не осталось почти никого, кроме одной пожилой послушницы, которая мела пол где-то у самого алтаря.

Пожилая женщина и всё ещё послушница... Джиния с небольшим счувствием взглянула на женщину. Она за долгие годы так и не стала не жрицей, ни ещё кем либо. Неужели ей сужденно остаться послушницей. Девушка направилась к алтарю.
-Сестра, позвольте помочь. Мне кажется, мой труд не помешает. - Предложила Джина лаконичным и смиренным голосом.

Женщина вздрогнула и обернулась:

- Да? Ты новенькая? Ой, спасибо тебе! - запричитала она. - Знаешь, ко мне как раз сегодня должны приехать, а сестра Роза, которая должна была сегодня утром убираться, заболела - и меня назначили, а мне ну совсем никак! На, держи, - она сунула девушке веник. - Я побежала. Только настоятельнице не говори!

И прежде, чем Джина успела возразить, послушница с необычной для ее возраста поспешностью понеслась к выходу.

-До свидания. Удачного вам дня. - Мило улыбнулась вслед уходившей девушка и начала подметать. Стоит подождать, пока всё уляжется, и убедиться, что в это время никто не захочет войти. После того, как вымела весь мусор у алтаря, Джина направилась к назначенному месту. Больше ждать не хотелось. любопытство охватывало её полностью. Силы сопротивляться этому чувству были, и не маленькие. Но нужно ли это? В данный момент нет ничего, что удерживало бы её. И девушка с нетерпением ждала встречи. "Вижу в этом месте не так преданны служению... И даже не стремятся создавать видимость. Вернее стремятся, но единицы. Ищут любой повод для отмазки. Но тогда зачем они здесь? В таких местах не держат силой. Наверное, они и правда хотят служить, но жалеют себя. Поэтому прикладывают только те старания, которые не слишком выматывают их, но тем не менее проявляют покорность всевышнему", - размышляла девушка.
///Какая там вера?

О вере в этом странном месте Джина могла судить лишь по тому, что она видела и слышала. Настоятельница сказала, что это - обитель Справедливости. Значит, так оно и было.

- Запри дверь, - услышала Джина, когда подошла к условленному месту. И лишь после того, как девушка выполнила это распоряжение, статуя внезапно ожила и сошла с постамента.

- Мне жаль тебя, - произнесла женщина все тем же приятным, но совершенно бесстрастным голосом. - Тебе трудно будет заставить сестер поверить тебе, поэтому я помогу тебе сама. Завтра мать-настоятельница объявит о поездке в город и спросит, кто бы хотел отправиться с обозом. Ты можешь вызваться, только не говори, что тебе интересно. Скажи, что надо починить платье.

- Когда приедете, будете проезжать мимо гостиницы - увидишь в окне девушку. Махни ей. Дальше все в твоих руках. Захочешь уйти отсюда - уходи, захочешь вернуться - буду рада тебе. В благодарность я прошу тебя найти способ сказать сестрам, как вылечить владыку. Но ты должна сказать так, чтобы тебе поверили, и в то же время чтобы не было в этом никакого чудесного знамения. Иначе этой обители придет конец. Если решишь уйти, можешь сама заняться излечением, - женщина коснулась лба Джины, и актриса отчетливо поняла, как именно и из каких трав надо приготовить питье и как именно его пить, чтобы наступило облегчение. И - молиться при этом.

- Прощай и помни: миром правит Справедливость. Даже если тебе так не кажется.

Женщина взошла на постамент и застыла. Теперь она снова ничем не отличалась от остальных статуй.

-Как же.... подождите!!! - Девушка замерла у застывшей статуи с отчаянием вглядываясь ей в глаза. Оно единственное существо, которое знает правду про Джину.Девушка подумала, что если она излечит короля, то сможет вернуться обратно домой, но было ли это так, или всё это - просто фантазии и пустые надежды.
-Госпожа... ещё несколько ответов... - прошептала девушка чувствуя, как бъётся сердцуе, готовое выпрыгнуть из груди. Актриса не могла оставаться здесь. Там... Далеко... Любимый театр. Там её роли и её друзья. Резко развернувшись Девушка отправилась продолжать уборку, выплёскивая злую энергию.

Наконец, с уборкой было покончено. Надо было решать, что делать дальше. В храме было уютно и немного прохладно, из раскрытого окна веяло отчего-то весной, хотя на дворе стояло лето...

...В дверь забежала молодая послушница.

- Сестра, сестра! - позвала она Джину. - Мать-настоятельница вызывает Вас к себе.

Девушка коротко улыбнулась вошедшой.
-Конечно. Я сейчас обязательно прийду. - Согласилась на, однако была некая проблема. Джиния не знала дороги.
-Сестра, прошу меня простить. - Окликнула она женщину
-Я совсем не давно в нашей обители. И очень плохо ориентируюсь. Да и вообще я не отличаюсь способностью запоминать путь. Не могли бы вы указать мне дорогу? - Пропросила девушка немного смущённо, но по добруму глядя на собеседницу.

- Конечно, - мягко улыбнулась девчушка и ласково взяв Джину под руку повела прочь из храма - мимо открытых ворот обители... Там, за раскрытыми настежь огромными чугунными дверьми, расстилались поля и леса, где-то далеко падал на землю косой дождь и громыхали кареты. Жизнь шла своим чередом - там, суматошная и непредсказуемая, здесь же - идеальный покой и невозмутимость вечности.

Девушка мимолётно подумала о том, что идиллия и спокойствие всё же не для неё. Она больше привыкла к каламбурам. Решив долго не задумываться девушка поспешила за послужницей.
-Мне и в прямь очень не ловко, что я заставляю вас бегать туда-сюда. - Старательно играла она свою роль.

- Да, ну тогда идите сами! - легко согласилась послушница. - Вооон туда! - она указала на небольшую пристройку неподалеку от сестринского корпуса и убежала.

Девушка ещё совсем не долго вглядывалась в открытые ворота, после чего поспешила в указанное послушницей место, для разговора с настоятельницей.

Мать-настоятельница строго посмотрела на "новенькую" и предложила сесть на лавку. Сначала монахиня молчала, то ли молясь про себя, то ли обдумывая, как начать разговор, но, наконец, нарушила повисшее было неловкое молчание.

- Я не помню, чтобы принимала тебя в монастырь, сестра, - произнесла она ровным, но пока еще не обвиняющим тоном.

-Как же так, мать? - В пораженных глазах девушки мелькнула покорность и слёзы.
-Неужто уж вы и прямо забыли, про верную послушницу? - Голос Джинии дрогнул. Актриса умоляюще и верно посмотрела в глаза настоятельнице. Она несла свою роль переживая своему персонажа и старалась вжиться в образ. Играть так, что бы самой поверить.

Женщина смягчилась.

- Возможно, я в чем-то неправа, но посмотри сама: вот записи. Тебя здесь нет.

Настоятельница - на этот раз почти мягко - показала девушке толстую книгу, в которую записывали всех новеньких. Последняя запись была сделана около полугода назад и принятая сестра была, конечно, не Джинией.

Девушка внимательно посмотрела на запись. После чего стала дрожащей рукой перелистывать страници Что-то нек внятное бормоча под нос. Из этого чего-то иногда можно было разобрать запомнившиеся строки молитвы. Было видно, что девушка отчаянно надеялась. Искала. Верила, что и её имя где-то есть.

...И действительно, тремя страницами раньше она обнаружила его - с пометкой "монахиня", переведена из монастыря в окрестностях стольного града Китежа. Если верить записи, перевод состоялся более семи лет назад - оставалось только объяснить, почему настоятельница не помнит лица своей сестры. Впрочем, перелистывая книгу девушка невольно наткнулась на еще одну интересную особенность: сама настоятельница была переведена сюда всего четыре года назад - из другого монастыря. Но ведь не могла же матушка не познакомиться со всеми сестрами?! Или могла?

Свои мысли и размышления девушка оставила в себе не предъявляя лишних вопросов матушки. Её лицо прямо таки просветиловсь. На губах заиграла сияющая улыбка, а тонкй палец Джины указал на имя.

Настоятельница внимательно изучила запись.

- И почему я ее раньше не видела? - озадаченно пробормотала она. - Прости, сестра, ты можешь идти. Доброго тебе дня, займись сегодня вышиванием - там как раз требуются сегодня помощники, а ты вроде бы знатная вышивальщица. Да-да, я тебя вспомнила - иди...

И матушка снова склонилась над записями.

Джина счастливо улыбнулась сквозь слёзы, смиренно поклонилаь и вышла в надежде, что не слишком переиграла. Ну в конце концов, бывают же эмоционально неуравновешанные послушници? Выйдя из комнать актриса вытерла набежавшие слёзы и отправилась туда, куда указала дорогу матушка. Вышить что-либо она сможет. Уж в этом девушка не сомневалась. Вот только поскорее бы выбраться с обозом в город. Ей не очень хотелось сидеть всё врме тут. Уж раз уж она попала в другое измерение, то хотела впитать всё, что могла в этом мире. Быть может даже идею для новой постановки...