Рецензия на рассказ Дмитрия Деулина «По клатскому счёту»
Тема: «Есть ли символы в грёзах Тысячеглаза»

Рецензия будет содержать спойлеры, поэтому не рекомендуется к прочтению до ознакомления с текстом рассказа.

Композиция, экспозиция и прочие прописные истины — это очень скучно. Так что клатский счёт и вопрос о символах натолкнули меня на мысль о другой концепции.
Итак, первый абзац, 489 символов (здесь и далее — с пробелами). Автор ухитряется затронуть фантдоп (клатские шаманы не ездят верхом, ходят на крошечных лапках, неспособных поднять тушу) и создать атмосферу без излишней метафоричности, но с вполне образным описанием локации.
Второй абзац, 313 символов. Знакомство с главным героем, его привычками и характером (Джерри, пальба, чтобы разогнать сонливость, четыре пули мимо). Сразу же расставляются точки над i, что заросли ароха высоки и ядовиты.
Третий абзац, 414 символов. Читателю дают понять, что ароховый лес опасен и обширен.
Четвёртый абзац, сразу 1323 символа, но все по существу: тут и предшествующий конфликт, и информация о языковом барьере с клатами, и подробное описание, как действует яд ароха, какие опасности таит этот лес и какие неприятности доставляет, и даже обоснование, почему от него до сих пор не избавились.
Каких-то две с половиной тысячи символов — и перед глазами читателя возникает целое мироустройство. Что сказать? Паук шикарно сплёл паутину, назад пути нет, только вперёд, к финалу. И уже сейчас можно ответить на заданную тему: символы, несомненно, есть. ;) Хотя куда важнее то, как автор ими распоряжается.


Не стану утверждать, будто их вовсе нет, я не так начитана, чтобы выявить все неосознанные заимствования. Но как факт: автор стремится к оригинальности. В защиту этого мнения выступает транспортное средство в виде козла, лес, затянутый паутиной, в котором (нежданчик) обитает хищный червь, а не то, что вы подумали. Описание старой шаманки тоже вполне самостоятельно и не дублирует известных мифических существ.
При таком подходе автор вовсе не пытается обманывать читателей, если описание двусмысленное или метафоричное, то сразу следует ненавязчивое пояснение:




В первом случае явно, что речь идёт о мертвеце, во втором сразу же расставляются акценты, что «сеть» на деревьях пауку не принадлежит.


Диалоги выполняют свою функцию в полной мере: дают герою информацию, которой он не владел, описывают действия говорящих и характеризуют их. Пример:


На мой неискушённый взгляд, лучшего и желать нельзя.


От образа вольного стрелка, намеревающегося получить награду за труп, и не имеющего иных целей, кроме как стрелять и пить, к образу человека, способного к состраданию. Осознанно подвергая себя опасности, Джерри спасает шаманку, но в тот момент ещё ищет выгоду. Готов терпеть неудобства (липкая одежда), измышлять нестандартные решения (Боливар, то есть, Дюк не вынесет троих, хотя одного утащит волоком), но не терять способности к трезвому расчёту (где способны вылечить халу, куда нужно направляться).
От угрюмого затворника к загнанному зверю, от безумца к хладнокровному мстителю.
Всё по канону — не придраться.


На тридцать тысяч символов с пробелами в рассказе две сцены боевых действий. Первая стычка с хищным червём, вторая, куда более обширная, — противостояние кучке головорезов.
Но и помимо этих сцен читатель постоянно удерживается в напряжении: в начале проникается необходимостью транспортировки трупа, после червя клатская деревня и ожидание подвоха с благодарностью, затем пошатнувшаяся принципиальность героя в части уклонения от стычек, а после головорезов так и вообще беспросветная мгла. Замечательно.


Все мотивы героя и его поступки обосновываются, нет никаких сюжетных провисов. Зачем полез в паутину? — потому что нужно спасти бедолагу, никто не заслужил такой участи. Почему поехал в деревню? — хале нужна помощь «своих». Для чего кинулся в ядовитый лес? — не видел другого выхода. Как узнал, что выход был? — поговорил с Руа Ксан. Откуда взялся Руа Ксан? — Дюк привёл подмогу.
Претензии есть к двум моментам. Как человек, привыкший палить почём зря, задумался, много или мало это — сто пуль на оставшуюся жизнь? Тут и раздумывать нечего, само собой, это мало. И если хала гарантировала, что промахов не будет, то почему 32 пуль не хватило, чтобы перестрелять девятерых противников?
Я читала и недоверчиво хмурилась. А после финальной строки увидала надпись: «Конкурс: Проект 100, 1 место». И все мои вопросы отпали сами собой, и причиной этому не первое место в неизвестном мне конкурсе, а в его тематике. «Проект 100», написала бы я сама лучше? Однозначно, нет.


Считать символы — это, несомненно, здорово. Но я не настолько буквально понимаю тему дуэли. Думаю, у каждого читателя при прочтении появится своя трактовка, как это обычно бывает с хорошими произведениями. У меня же рассказ вызвал в памяти мультфильм «Аладдин». Женская логика, что поделать? Ведь Джафар, получив могущество лампы, оказался скован кандалами. И это очень верный и балансный подход: любые преимущества должны накладывать дополнительные обязательства. Стрельба без промаха в итоге должна была привести к «дебаффу», от которого предостерегала старая хала:
каждая выпущенная пуля заберёт частичку духа и, в конце-концов, приведёт в Ночные земли.
Любое действие уравновешивается противодействием.


Всё по клатскому счёту: сто — как звёзд на небе, как дней в пути и как количество отмеренных пуль.

Для начала хочу напомнить автору, что жанр этого состязания — все же написание эссе, а не рецензия. Хотя последняя также относится к литературно-критическому жанру. Но тем не менее. Есть же определенные ожидания у читателя — а тут «бах» — и с самого начала, как обухом по голове, — «рецензия».

Хорошо, рецензия, значит, рецензия. Наплюем, раздавим и разотрем каблуком свои читательские ожидания — ибо нефиг, и почитаем дальше.

А далее у нас здесь у нас юмор — и юмор Алькон любит. Довольно любопытный ответ на прямо поставленный вопрос: «А есть ли там символы?» — «Да, есть. Все тридцать три (или 34) буквы алфавита — плюс цифрами еще десяток».

Далее автор рецензии скрупулезно подсчитывает символы (что уже не так смешно).

Затем идут довольно-таки производственные подробности, касающиеся рецензируемого текста — из всего этого меня заинтересовал раздел «Символизм», а конкретно вот эти строки.



Вот с этой мысли и стоило бы начать — и, быть может, развить ее. Потому что это может заинтересовать читателя, а также и проходящего мимо коллегу-автора. Потому что мысль эта архиважная, но важная она не поскольку герой здесь получает и вознаграждение и расплату за пользование Шагреневой кожей, а потому что выпускает пули. Ибо, сказано же Евангелии: «Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут». И т. д. и т.п. Здесь открывается непаханое поле для мыслей, касающихся как рецензируемого рассказа, так и для много чего еще — включая сравнение со стрелком Роландом из «Темной башни» С. Кинга, к примеру, но так как это выходит за рамки моего впечатления от вышенаписанного текста, то на этом я просто ставлю .