Сколько он себя помнил, лишь к монете он питал столь теплые чувства. Потому вырос редкостным засранцем.
Мать не слушал, потому как некромантией не владел, отца не видел и о существовании оного узнал, когда заработал второй миллион. Друзья его были такими же одиночками и с советиками по житулечке в душеньку не лезли. В общем, человек это был весьма бездушный и холодный, асоциальный тип, ворье конкретное.
Звание «нувориш» приросло после пары делишек в Дипломе. Там, путем нехитрых манипуляций с валютами разных стран, наш «герой» наварился примерно на четыре миллиона различных монет, в том числе на двести тысяч пигмейских лир – которых во всем мире насчитывалось всего-то пара миллионов! В тот же день вскрылась и его страсть. Миллионеризм.
Он приезжал в новую страну, выяснял тамошние порядки, собирал монеты… А после одним рывком завладевал миллионом, клал половину в банк под великолепные проценты, четверть прожигал и ехал дальше.
- Эй, франт. Ну-ка стой.
Голос отвлек нумизмата от воспоминаний. Обладатель голоса полагал, что кинжал на поясе и пара ножей в рукаве даруют ему преимущество.
- Молодой человек, может, мне выйти на свет? Исключительно, чтобы вы не совершили ошибки, разумеется, - голос его лился мягко и плавно, будто кошка, по глупому капризу судьбы состоящая из меда.
- Какая может быть ошибка? Быстро гони все свои деньги, гад!
- Вон там горит факел, я подойду к нему медленно, вы пойдете за мной следом и будете в тени. Я вас не увижу. Идет?
- Ладно! Иди, если хочешь умереть на свету.
- О, Меркурий, – прошептал нумизмат. – Сжалься над его глупой душой…
- Что ты там бормочешь?..- начал было шипеть грабитель, но тут он различил плащ без рукавов, странные позолоченные наплечники, пояс-василиск, слегка суженные шаровары и диковинные ботинки с крыльями.
К грабителю повернулся староватый мужчина лет сорока, с иссушенным лицом, тоненькими усиками и хитрыми цветными глазами. Ни в один момент времени нельзя было определить их цвет однозначно и бесповоротно. Поговаривали, что эти глаза вдохновили одного ученого мужа на еретическую теорию о двойственности света. Обидно, наверное, сгореть в луче лупы, подтверждающей твою теорию…
Сухие пальцы нумизмата с узловатыми суставами, будто ветви бузины, перебирали в руках какую-то странную монетку.
- Ты, кажется, хотел все мои деньги? Юноша, ты хоть представляешь, сколько миллионов я сколотил за свою жизнь? Когда в последний раз пытался точно посчитать их, сбился на сто трех.
- Простите, господин Злат! – парень рухнул на песок, покрывавший дорожки города. – Сжальтесь над недалеким, прошу!
- Да с радостью, но, - грусть прорезала голос нумизмата. – Никто не должен знать, что я в городе! Так что…
- А, может, никто не узнает, что вы в городе, и при этом я еще и денег смогу заработать? – с хитрой улыбкой произнес воришка.
- Хм, а мне нравится ход твоих мыслей. Но как ты можешь мне помочь?
- Я так полагаю, что вы прибыли в Бадгад не за скисшим компотом, горделиво именующим себя вином? Вы же тут … по делу?
- Больно ты догадливый, - проворчал Злат. – Продолжай.
- Вы еще не знаете, сколько в городе Божьих Монет?
- Тише, дурень, - шикнул нумизмат.– Тут повсюду шпионы.
- Да откуда здесь…
- Сколько? – прервал его нумизмат
- Миллион и одна монета, - воришка улыбнулся.
- Черт, ты же сразу узнал меня, шельмец?
- Конечно. Хочу в долю.
- Ты знаешь, что мне нужен миллион? – спросил Злат, вытягивая из воздуха шапочку, больше напоминающую стакан с кисточкой.
- Знаю. Не количество монет, но их ценность…
- Хорошо, и сколько людей владеют монетами?
- Номинально – дюжина. Формально – лишь один, - улыбнулся грабитель.
* * *
- Так, Эм, повтори-ка, что мы сейчас пытаемся сделать?
Они стояли в какой-то забегаловке, буквально прилипнув к полу, покрытому слоем песка, жира и местного вина.
- Я слышал, что ваше прибытие взволновало Купеческую Гильдию. А все Божьи Монеты находятся в их руках. За вас можно выручить их все.
- Еще бы, ведь мои миллионы тоже попадут в их руки.
- Именно! – радостно произнес паренек. – Я устроил аукцион, вы – единственный лот. Ставки здесь производятся досрочно. На аукционе лишь оглашают результаты.
- Похвально. Но как ты собираешься продать меня за миллион Божьих Монет, если у них всего миллион и одна монетка?
- Есть один древний закон, позволяющий распорядителю аукциона изымать все ставки, сделанные валютой неметаллического происхождения. А так как Бадгад стоит на вполне себе вселенском источнике магии, то большая часть древних законов – это магические проклятия огромной силы.
- И в каком же случае ты сможешь изъять эти деньги?
- Условий несколько. Все они довольно абсурдны, ибо отсылают еще к Первому Возлежанию…
- Уложению.
- Да-да, так вот, первое условие – натиск. Если посетители аукциона – а наш проводится только среди приглашенных – решат забрать лоты силой, то мы должны выстоять против их воинства. Второе – я не могу изъять монеты в свою пользу, поэтому я подарю их вам. И третье… это тайна, которую должен понять одариваемый.
Дверь в забегаловку прогнулась вовнутрь под тяжестью удара огромного молота и разлетелась на куски. Вопреки ожиданиям, куски бесшумно прилипли к полу. Вслед за щепками, к полу прилипли с грязными ругательствами, воины, которые попытались прорваться. Злат готов был биться об заклад, что будь их слова чуть весомее, то и оные прилипли бы к этому мерзкому полу.
- Прежде, чем я начну, один вопрос: как часто тут моют полы? – спросил нумизмат у пролетающей мимо феечки.
- Полы? В жизни не слышала слова смешнее. Ну вы и фантазер! – расхохоталась феечка и полетела на кухню.
- Чему я, собственно… - обреченно произнес Злат и обрушил на голову молотоносного воина монету, которая могла бы посоперничать в размерах с жерновами.
Все прочие воины на миг замерли, а нумизмат продолжал свою трактирную магию. Из воздуха появлялись все новые монетки, то квадратные, то пирамидки из кости, то зубы тигров – и все они, направленные меткой рукой коллекционера, летели в головы, шеи и даже пахи беспардонных посетителей забегаловки. Двоих хитрецов, пробиравшихся по потолочным балкам, Злат снял двумя метательными ножами. Компаньон «героя» недоуменно уставился на разошедшегося нумизмата.
- Это тоже монеты!
В забегаловке остались только трупы, но монеты продолжали появляться. Были здесь и обманные монеты с Парящих Островов, и Зерна Сомнений с востока континента, и даже пара пигмейских лир – и каждая монетка нашла свою цель. Из целой сотни дружинников Купеческой Гильдии никто не ушел живым. Конечно, пара вампиром смогли скрыться, но живым не ушел никто.
То, что нужно. Итак, Эм нахмурился и пошел на улицу.
- Что случилось?
- Купцов нет.
- А для второго условия…
- Требуется их присутствие на месте торгов.
Злат хлопнул себя по лбу.
- Черт, давай быстрее произнеси Et tollet de domo lectica!
- Что?
- Не тормози!
- Эм… Et tollet de domo lectica?
Где-то вдали прозвучал удар в гонг.
- Получилось! – воскликнул Эм. – Властью, данной мне Эфисом Шестым, я конфискую финансы аукционеров ввиду их недостаточной алчности и воли к получению столь желанного ими лота!
В той же дали прозвучал второй гонг.
- Дарую на безвременное хранение все… - он что-то подсчитал, будто бы в уме, - миллион и одну Божью Монету господину Злату. Надеюсь, он исполнит все формальности.
Злат спрятал руки за спину и произнес.
- Принимаю сиё богатство и возвращаю одну Божью монету в пользу аукциона, дабы распорядитель его процветал вовеки веков.
Гонг прозвучал в третий раз. В руках нумизмата образовался некий шар, больше походивший на стальной. В скудном свете паршивого трактирчика ярко светились единица и шесть нулей.
- Черт, как вы догадались?! – вскричал Эм.
- Ты же сам вспомнил Эфиса Шестого, он же Эфис Безумный. Его законы давно стали бородатыми анекдотами.
Злат ушел из таверны минут через десять, кое-как прыгая по трупам, как по кочкам на болоте. Поговаривают, что он до сих пор собирает монеты по всему миру, да не по одному.
Эммануил выкупил город за свою монету. Так уж получилось, что Купеческой Гильдии срочно понадобилось внести залог за свои души демону песков, а тот ничем другим плату принимать не намерен.
Вам может показаться, что это все звучит, как бред сумасшедшего. Так я вам отвечу, что это – мемуарная версия, приукрашенная. А как там на самом деле было, сам черт не ведает. И какие безумства творил Злат – нувориш-нумизмат, тоже никому не известно… Ну, или почти никому…