— ...и вот так твой братик Мышонок победил злого кота-вампира Андрея Четыре Клыка, который с тех пор больше никогда не пил зелёный чай после манной каши!

С момента обретения давно потерянного отца прошло порядка полутора часов. И кто-то мог бы сказать, что этого времени ну никак не хватит, чтобы наверстать пятнадцать лет разлуки — или хотя бы просто узнать человека...подобное существо, нежданно-негаданно записанное соломеноволосым ураганчиком себе в отцы. Но... "кто-то" явно никогда не встречал эмиссара Пустоты, известного в Междумирье под именем Намор. Потому что девяносто минут в обществе этого эксцентричного, болтливого и до бесстыдства могущественного персонажа в некоторых мирах считались особенно изощрённой формой пытки.

Разумеется, с маленькой зеленоглазой егозой ничего ужасного не случилось — в конце концов, после скучных-злых взрослых добрый (вроде бы) и немного (совершенно) дурашливый папа-эмиссар был заметным улучшением. А уж какие сказки он рассказывал: про сердитого белого Мышонка, который никого не боялся и почему-то приходился девочке братом. Про хитроумную Кардинала Лисицу, надевшую Медную Корону. Про принцессу с золотыми волосами, которая потерялась так далеко от своего королевства...

Но за всем хитросплетением разговоров и истории, которыми опутывал мир Намор, плутишка смогла разглядеть и понять самое главное и самое важное об эмиссаре: с ним каши не сваришь.

И не то, чтобы девочку так уж прельщала каша — она вполне согласна была на тарелку мясного супа. И даже не требовала, чтобы вновь обретённый папа сам его готовил: наваристая похлёбка из Таверны если не приближалась к вершинам гастрономических мечтаний зеленоглазой, то уж наверняка составляла прочный фундамент этих грёз. Но даже такая простая радость, как мясной суп из Таверны, с каждой секундой всё больше и больше отдалялась, по мере того, как альбинос в чёрной одежде и белой маске уводил девочку дальше от центра Города. И ладно бы в конце пути её ждала какая-то определённая, понятная опасность — с подобными вещами за пятнадцать лет самостоятельной жизни плутишка худо-бедно научилась справляться...

Хуже всего было то, что эмиссаром сейчас двигало пламенное, болезненно-искреннее желание... накормить обретённую дочь. Супом. Собственного приготовления.

И боги не протянули бы руки помощи тому, кто встал бы между Намором и кухней...

-Если бы знала, что у меня есть такой отважный братик Мышонок, мне было бы намного веселее! И никакие неприятности не страшны! - счастливо повизгивала новообретенная дочка Намора, обнимая его руку двумя руками и иногда повисая на ней. Её глаза светились счастьем, она смотрела на Намора с безоговорочным обожанием, вопросы, удивлённые восклицания так и сыпались.
-Вот бы ты меня ещё с сестричками и братиками познакомил! Есть кто - то кроме мышонка? Далеко ещё? А то бабушка уже заждалась наверное! - мечтательно откликалась она. "Нет, на извращенца точно не похож. Для торговца органами слишком воодушевлён. Неужели действительно блаженный попался? Ладно, тогда лишь бы не нищий..." - думала девочка, исподтишка рассматривая нового папу.

Блаженный... пожалуй, это слово лучше всего описывало эмиссара. Манерами и поведением он действительно походил на какого-нибудь безобидного шута-юродивого, что смешит народ на Базарной площади. Даже несмотря на богатый костюм — а наряд Намора действительно выглядел богато. На бархатистой ткани чёрного мундира блестели серебряные пуговицы. Между двумя отогнутыми бортами — сияет чистотой белая рубашка с накрахмаленным воротником. Образ не портила даже треугольная улыбающаяся маска на лице, в которой эмиссар отчасти походил на аристократа, вышедшего на маскарад. Если бы только не поведение...

— Конечно есть! Есть братец-Ужонок — он умеет превращаться в большого-пребольшого дракона, — радостно отвечая девочке Намор раскинул руки в стороны, чтобы показать насколько пребольшим был новообретённый "братец". Выходило не очень внушительно, но эмиссар старался — это было видно. — Ещё — старшая сестрёнка Саша. Она умеет летать и может попасть мне в лоб из рогатки с десяти метров! — при этом пальцы вытянутой вперёд руки он почему-то сложил вовсе не рогаткой, а самым обычным пистолетиком — из которого и выстрелил с самозабвенным "Паф!". — А ещё... — эмиссар на секунду запнулся. Его руки медленно опустились, фигуру покинула дурашливая энергия и следующие слова Намор произнёс уже спокойным мягким голосом: — ...ещё есть Алиса. Она... получается, она приходится тебе племянницей. Надеюсь, вы подружитесь.

Улицы сменялись переулками, которые плавно перетекали обратно в проспекты... Вечерело. В тёплом воздухе начали проскальзывать холодные сквознячки — и Намор сбросил мундир, оставшись в одной рубашке на шнуровке. Свою одежду он заботливо набросил на плечи плутишке — длинные полы подметали мостовую за спиной у маленькой девочки.

— Уже почти пришли, — сказал Намор, указывая куда-то вперёд. Там, за покосившейся железной оградой темнел силуэт приземистого, но широкого здания. — Только сначала зайдём ко мне на работу, хорошо? Надо забрать оттуда кошку... ты любишь кошек?

Терпеть девочка придерживала плащ одной рукой, а второй всё так же крепко держала отца за руку.

-У меня столько братиков и сестричек появилось! Так здорово! Ты меня сегодня со всеми познакомишь? Со всей - всей семьёй? А бабушка напечет пирожки? А когда братец-ужонок превратится в дракона – он покатает меня на своей сильной драконьей спине!? – девочка почти подпрыгнула от восторга, но споткнулась о длинный полы плаща, чуть не упала и больше не прыгала. Сестра Саша и племянница Алиса казались реальными. И это было плохо. Впрочем, всё ещё была надежда что сегодня они ночуют не там, куда они с блаженным направлялись.

-Я люблю больших собак. – доверительно сообщила девочка. Эта фраза хорошо завуалировала истинную мысль «на дух не переношу сущих в тапки кошачьих».

-А ты что, работаешь тут? – удивлённо вскинула она тонкие бровки.

-Ты же работаешь сражаясь со страшными – ужасными чудовищами. Но теперь, конечно, всех победил и пришел за мной… Или… Или ты здесь сражаешься с чудовищами? Они что, внутри? Ой, папа, папочка, я боюсь, боюсь монстров! – девочка остановилась и повисла на руке Намора, обхватив её обеими ручонками и зажмурив глаза.

— Может быть не со всеми, — ответил Намор, поддерживая запнувшуюся девочку. — Бабушка работает, да и Саша сейчас в отъезде. Но... у нас ведь полно времени, правда? Ты нашлась — и теперь уже не потеряешься, — что-то странно-болезненное было в этих словах. В них словно жило жалобное эхо вопроса, который никогда не будет произнесён вслух. — И мы успеем познакомиться со всеми-всеми! И Ужонок обязательно покатает тебя на спине, если ты его вежливо попросишь! — уже тем же жизнерадостно-безмозглым голосом заверил плутишку эмиссар. И даже вести о том, что сердце обретённой дочки холодно к кошкам и тяготеет к собакам, блаженный не растерялся и легко сказал: — Значит у тебя будет такая. Большая и верная.

Тёмное здание приближалось. В вечернем сумраке уже можно было разглядеть начавшие ветшать стены и чёрные, безжизненные окна. На заборе рядом с распахнутыми настежь воротами висела старенькая медная табличка, на которой выгравировано было четыре слова: "Центр Военных Разработок Междумирья". И у прожившей пятнадцать лет в Городе беспризорнице от этих слов что-то неприятно зашевелилось в памяти.

— Да, работал... — задумчиво кивнул Намор, прежде чем ему пришлось остановится из-за повисшей на руке девочке. Пару секунд он удивлённо смотрел на плутишку, застигнутый врасплох её реакцией. А потом присел на коленки и осторожно обнял дочку. — Тише, тише... там уже давно нет монстров — они все нашли себе другую работу и переехали жить в другие миры. А если и забрался кто-то посторонний — мы его мигом прогоним, верно? Ты же храбрый маленький ураганчик, — добавил он, кладя свободную руку на голову "ураганчику". — Не волнуйся. Нам надо просто забрать кошку — и открыть дверь домой.

-Не потеряюсь... И ты больше не теряйся! А бабушка не должна работать, бабушка должна печь пироги и вязать тёплые свитерочки с носочками! - со знанием дела сообщила девочка.
-И, ты же сказал что мы идём домой праздновать моё день рождения всей семьёй... - грустно протянула она, губы девочки предупреждающе дрогнули, готовые скривиться в плачущей физиономии.
-Я не храбрый - пробурчала она. "Открыть дверь домой" - скорее всего портал. Плохо. Слишком рискованно. Они шли достаточно долго, голод не уменьшался, а под рубашкой она чувствовала прилегающий к телу кошелёк здоровяка из таверны, на которого налетела когда слишком активно жестикулировала. Денег точно хватит на ужин, а если повезет то ей несколько дней не придется об этом беспокоиться. Но...
-Ты хотя бы проводишь меня завтра утром к таверне? У меня встреча с другом. - напомнила она. Губки всё еще подрагивали.

— Когда встретимся, обязательно скажем бабушке Войд, чтобы она больше не тратила времени на ерунду и занялась по-настоящему важными делами, — серьёзно пообещал Намор, взъерошив и без того лежащие копной соломенные волосы. — Мы соберём всех — хотя это может занять пару дней, так что сразу встретиться не получится. Напомним про подарки. А пока ждём — покормим и отмоем тебя. А там может и вовсе — соберём твои вещи и ты переедешь жить ко мне, если захочешь...

Усмехнувшись под маской бурчанию девочки, эмиссар спокойно возразил:

— Ну конечно храбрый. Раз твой папа — эмиссар Пустоты, то ты — самый храбрый ураганчик в Междумирье. И разве могу я удержать тебя от встречи с другом?..

-Папочка, ты правда-правда хочешь чтобы я осталась жить с тобой? - восторженные зеленые глаза наполнились слезами, тонкие ручки ласково обвили шею мужчины, с тихим счастливым писком девочка обняла существо.
-Папочка, ты самый лучший. - сладким голосом сообщила она.
-Пойдём скорее домой! А ты умеешь делать мясной суп? А у меня будет своё одеяло? А моему псу нужна будет тёплая подстилка! - затараторила она, отстраняясь и потянув мужчину за руку в сторону здания.

— Умею ли я делать мясной суп? У меня есть награда за самый вкусный суп в галактике! — браво отозвался эмиссар, поднимая девочку на руки.

И ведь не врал! Просто решил не уточнять, что золотой кубок, выданный неизвестному шеф-повару на каком-то галактическом кулинарном конкурсе, был найден им на месте крушения курьерского челнока лет эдак пятнадцать назад...

— У тебя будет своё одеяло, своя кровать и своя комната — и всё, что захочешь... если это не слишком опасно, — пообещал Намор, уверенно взяв курс на центральный вход с плутишкой на руках. — И для собаки тоже найдём хорошее место. С подстилкой, корзиной для сна, игрушками...

Двустворчатые двери тоскливо скрипнули от приближения беловолосого. За ними открылся пустой тёмный коридор, уходящий куда-то вглубь здания. Точно изорванные знамёна, с потолка свисали тонкие полотна паутины. Стены и пол покрывала пыль. В её толстом сером ковре, под которым скрывался потемневший деревянный паркет, отчётливо проступала широкая чистая борозда. Словно не так давно кто-то что-то (кого-то?..) протащил по полу вглубь покинутого здания...

— Нда... надо будет как-нибудь здесь убраться, — беззаботно заметил Намор, переступая порог.

Ребенок был на удивление лёгкий для своего возраста и роста, привыкший к более тяжелой ноше эмиссар почти не чувствовал её веса. Любой более-менее собраный походный рюкзак был бы тяжелее. Кроме того, тельце под свободной рубашкой было удивительно твёрдым и острым, будто костей там было значительно больше, чем чего- либо ещё.Сквозь рубашку руки Намора могли различить ребра и выступающий позвоночник. В тёмном коридоре куда они попали девочка казалось удивительно на месте. Слабый свет ложась на лицо подчеркивал скулы, светлые волосы лежали копной. Если при солнечном свете девочка казалась сероватой и незаметной, пока не начинала щебетать и суетиться, то в полумраке в своей чёрно-белой одежде она была своей, когда цвета перестали иметь значение, её черты прербрели фактурность, куда более значимую, чем можно было заметить днём. И эта фактурность удивительно хорошо встраивалась в игру теней тёмного коридора. Опыт Намора мог подсказал, что если девочка отошла бы к стене, ну зная о её местонахождении заметить тоненькую фигурку было бы очень сложно. Если только она опустит веки: зелёные глаза были хорошо различимы даже в полутьме, будто подсвеченные внутренним светом.

-Ой, как тут темно и страшно! Вот уж точно где уборочка не помешает. - весело потянула она. Темный коридор, следы... Краем глаза девочка наблюдала за папой. Тёмный коридор и эти обещания... Нет, на извращенца всё ещё не похож. Работорговца или торговца органами она бы тоже уже распознала. А вот маньяком-психопатом вполне мог оказаться и довольно долго играть роль... Ну или всё же блаженный-контуженный...

-Все-все будет? А конфеты? Можно мне много-много конфет? - ещё один проверенный тест...

Эмиссар серьёзно задумался над вопросом девочки. Хотя лица его не было видно за улыбающейся маской, протяжное "хм-м-м" и отрешённо поднятая к потолку голова ясно давали понять, что вопрос снабжения дочки конфетами оказался для Намора на порядок сложнее решения подарить девочке собаку.

— После супа, — наконец произнёс он, по-видимому решив, что иначе совсем разбалует дитя. Оторвав взгляд от покрытого паутиной потолка, эмиссар добавил: — И если пообещаешь почистить потом зубы.

Путь сквозь пусты коридоры всё так же шёл по дорожке, проложенной в пыли. О том, чтобы сворачивать куда-то или даже просто притормаживать на поворотах, чтобы не ошибиться, Намор и не думал. Как будто маршрут был заучен им до автоматизма — до той степени, когда ноги несут тебя к цели сами, даже если в процессе начинаешь обдумывать важные решения касательно будущего неожиданно нашедшегося ребёнка.

Эхо какого-то резкого звука прокатилось по коридору. Откуда-то послышались размеренные дребезжащие звуки — словно что-то тяжёлое и металлическое шагало по пустому зданию... приближаясь к нежданным посетителям.

Плохие люди всегда обещают всё сразу. Те, кому очень нужно, чтобы с ними пошли. Они говорят что у низ дома конфетный магазин, можно брать всё и никогда не спускаются до обычных бытовых ограничений вроде "сначала суп". Так что девочка немного успокоилась.
-Обязательно почищу после зубы - тон сообщал: "ничего подобного делать не собираюсь, но скажу всё что угодно чтобы заполучить конфеты как можно скорее".
Когда послышались тяжелые шаги ребенок затих и только изучающе покосилась на Намора взглядом из-под ресниц.

— А я проконтролирую, — ответил Намор. И вместе с чёрной улыбкой его тон обещал: "Я знаю, на какие обещания готовы маленькие девочки ради конфет. Но со мной этот фокус не пройдёт! От тебя не отстанут, пока ты трижды не почистишь зубы. Может быть даже — с зубной нитью. И не смотри на меня этими бездонными, зелёными глазами — я неподкупен и непоколебим!.."

— Скажи, какие конфеты тебе нравятся? Сладкоежек у нас в семье немного, так что за ними придётся ещё сбегать в магазин... Тебе шоколадные? С желейной начинкой? Грильяж? С суфле?..

Вопросы о любимых сластях сыпались на девочку, как во время дождя. И казалось, что приближающийся шум нисколько не заботит эмиссара, всё так же шагающего в тёмные глубины заброшенного здания — навстречу неизвестному... К грохоту теперь прибавилось мерное шипение, паутинка на потолке качалась в такт ускоряющимся шагам. А впереди уже показались четыре горящих глаза — два красных и два ярко-голубых — надвигающихся из тьмы...

Девочка открыла было рот, чтобы ответить на вопрос о любимых конфетах, но вместо ответа раздался пронзительный визг, рождённый при виде горящих глаз, сопровождаемых угрожающей репликой. Девочка легко соскочила с рук эмиссара и в мгновении ока оказалась за его спиной. Прячась, она вцепилась в его одежду и не переставала визжать на одной ноте, настолько ровно и высоко, что скоро её голос перестал восприниматься как что – то инородное и казался просто белым шумом заполняющим всё пространство коридора.

Внимание! Зафиксировано применение высокочастотного звукового оружия IV класса опасности! Перехожу в режим активной защиты!

С грохотом и лязгом из тьмы выступил двухметровый металлический гигант. Похожее на человеческий скелет чудище стремительно наступало на эмиссара и спрятавшуюся за ним девочку. Глаза скелета горели красными углями, на голом черепе болталась какая-то пыльная меховая шапка. А ноги и руки монстра при каждом движении надсадно стонали и скрипели. И казалось: ещё чуть-чуть — и рычаще-гремящая гора металла сметёт тонкого Намора, замершего перед гигантом...

— Стоп!

С визгом проехав несколько сантиметров по полу, металлический скелет замер, уперевшись грудью в выставленную вперёд ладонь эмиссара. А затем беловолосый блаженный в очередной раз подвтердил своё безумие — звонко щёлкнул пальцем по пыльному лбу чудища.

— Тэв, сколько раз я говорил тебе не бросаться на посетителей?! — недовольно спросил Намор, каким-то образом умудряясь перекрывать своим голосом стройный вопль плутишки. — Вот что ты наделал, а? Напугал мою дочку!

Потеряв всякий интерес к чудищу, эмиссар присел на корточки и обнял визжащую девочку.

— Тише, тише... всё в порядке. Это просто старый-глупый Тэв. Он хороший, только немного громкий и неуклюжий. Видишь? — Намор указал на смирно стоящего металлического скелетам. — Он совсем-совсем не опасный...

Чуть наклонив голову вперед, глядя сидящему на корточках Намору прямо в глаза, девочка продолжала визжать, не меняя тональности. Есть выражение «сказать ему всё прямо в лицо». Так вот, найденная дочка «визжала эмиссару прямо в лицо». Рот девочки был широко раскрыт, и мужчина мог видеть, как дрожит нёбный язычёк, если бы оторвал взгляд от зелёных, глядящих на него глаз. Так продолжалось ещё некоторое время, пока у плутишки не закончился воздух и она закрыла рот, не отводя многообещающего взгляда. Её ноздри смешно растопырились, пока она втягивала воздух, наполняя лёгкие, её грудная клетка расширялась, это длилось несколько мгновений. Несколько мгновений для того, чтобы предотвратить новую волну визга…

Визг найдёныша разбивался о глянцевую поверхность белой маски, а прямой взгляд тёмно-зелёных глаз — тонул где-то в необъятной чёрно-фиолетовой бездне глаз. Всё-таки он действительно был блаженным: любой нормальный человек уже давно бы рассердился, закрыл уши — сделал хоть что-нибудь!.. А этот — всё так же сидел на корточках перед девочкой, не убирая одной руки с её плеча и смотрел в глаза. И что-то странно-нечеловеческое было в этом спокойном взгляде — нечто, способное навести на мысль о том, что живым человеком под этой маской всё-таки и не пахло. Даром что рука, лежащая на плече девочки, была тёплой и ощутимо плотной...

— Никто не тронет тебя пока я рядом, — с этими словами эмиссар крепко прижал девочку к себе, закрыв её от Тэва. Он произнёс это с той самой непоколебимой ничем уверенностью, с которой родители порой объясняют детям, что солнце — жёлтое, а огонь — горячий.

Девочка прижалась к эмиссару, вздрагивая и глубоко дыша. Немного успокоившись девочка осторожно выглянула из-за плеча мужчины. Для Намора она лишь робко и испуганно взглянула на железное существо и с тихо ахнув спрятать обратно за Эмиссара. Однако если бы Тэв разбирался в эмоциях он мог бы быть уверен - взгляд из-под густых ресниц был победным.

-Папочка, он такой страшный! Давай поскорее убежим от него! - горячо прошептала она.

Металлический скелетоподобный монстр в эмоциях и мимике детей, похоже, не разбирался. Во всяком случае, выражение его чуть запылённой стальной физиономии-черепа осталось всё таким же безразличным. Разве что красные огоньки глаз чуть сощурились, когда визоры сфокусировались на лице девочки.

Обновление информации в базе данных завершено. Форма жизни зарегистрирована как воспитанница профессора и исполняющего обязанности главы Центра военных разработок Междумирья эмиссара Пустоты, вербальный идентификатор — Намор. Уровень допуска — нулевой, пониженный.

Выдав свой вердикт, робот перевёл взгляд на затылок Намор и добавил:

Пожалуйста, профессор, ограничьте свободу перемещения несовершеннолетней формы жизни и запретите дальнейшие применение органических моделей высокочастотного звукового оружия. И не допускайте попадания её конечностей в узлы электроцепи — короткое замыкание может привести к критической перегрузке подземного реактора и спровоцировать детонацию, которая уничтожит 98,672% Города при...

— Да-да, я помню, Тэв! — слегка раздражённо отмахнулся от металлического монстра Намор, поднимаясь на ноги с найдёнышем на руках. — А ещё — не давать детям играть с крупнокалиберными пушками, атомными гранатами и тяжёлыми танками с нейроинтерфейсным управлением... не в первый раз это слышу — запомнил уже. Ну вот что я тебе говорил? — эмиссар посмотрел на девочку. — Он совсем не страшный, просто ужасно занудный...

Металлический зануда ещё на шаг приблизился к эмиссару и чуть наклонился к поднятому им на руки ребёнку. Странно, но второй пары глаз — голубых — которые девочка заметила сначала, сейчас на Тэве не было. Зато теперь девочка могла в деталях рассмотреть запылённую меховую шапку неопределённого серо-кофейно-пыльно-паутинного цвета (и фактуры), каким-то чудом державшуюся на голом "черепе" робота.

Требуется вербальный идентификатор.

— Он спрашивает, как тебя зовут, — на всякий случай перевёл с роботского на нормальный язык Намор.

Девочка на руках эмиссара подалась вперед к скелету, наморщила носик и подула, смешно раздувая щёки. «Не называй настоящего имени, но помни все имена, которыми называешься. Не путай их…» Она тянула время.
-Тебя следовало бы хорошо пропылесосить. Нехорошо встречать гостей таким пыльным. Папа совсем тебя запустил. Ну ничего, не переживай, я обо всё позабочусь. Для начала – почистим твою шапку и повысим мой уровень доступа. – девочка мило улыбалась, болтая. Казалось, она вот-вот протянет ручки потрепать скелет по месту, где у того должна быть щека. Только казалось, руки найдёныш предусмотрительно держала при себе.
Сухие, соломенные волосы падали на лицо. Тонкие пальцы крепко держались за ворот Намора, похожие на птичьи лапы в слабом освещении коридора. Тонкие губы беззвучно разомкнулись, растянулись в улыбке и уронили короткое слово, прозвучавшее влажным шлепком босой ноги по мокрому каменному полу в темноте.
-Макошь.

Меховая шапка неторопливо открыла ярко-голубые глаза — один, второй... Следом раскрылась небольшая пасть полная острых белых клыков.

— А, Вторая! Вот ты где... — обрадовался Намор, протягивая руку к комку пыли, шерсти и клыков. Комок раскрылся, потянулся, выпустил из лап набор острых когтей и протяжно мяукнул. — Хм?.. Даже так? А я-то думал, куда они подевались... Погоди, а что с твоим?..

Не дожидаясь разрешения эмиссара, кошка нежно-кофейного цвета с тёмной мордой перешагнула с головы Тэва на протянутую к ней руку и невозмутимо прошествовала на плечо... по боковой стороне конечности, стоя параллельно полу. Странное положение в пространстве ей, кажется, совершенно не мешало — и было уже привычно. Во всяком случае, в ещё одном "мяве" никакой паники по этому поводу не было.

— Понятно, — Намор кивнул. — Я починю всё, когда доберёмся домой. Макошь, познакомься: это Вторая, — эмиссар повёл плечом, показывая кошку девочки. — Вторая, это Макошь, моя дочка, — пыльная животинка взглянула на найдёныша и что-то мяукнула. — Да, я уверен в этом.