[ Поиск ] - [ Пользователи ] - [ Календарь ]
Полная Версия: Пробуждение
Ataya
Подобное времяпровождение обычно ну никоим образом не вписывалось в образ жизни Элиз - куда там выкрасть время даже на более осмысленные безделушки, когда порой и поспать толком не успеваешь, не говоря уж об этом...об этой ну абсолютно бесполезной трате времени, пусть и проведённого довольно приятно.
Их небольшой городок, к счастью (особенно к счастью дядьки Элиз), часто посещался путешественниками. Не потому, конечно, что было в нем что-то особенное (кроме разве что яблочных пирогов, лучших во всем королевстве), а по той лишь причине, что ведущий в столицу главный тракт проходил не так уж и далеко от их небольшого мирного городка - совершенно обычного, ничем не примечательного, но обрамлённого полями, фермами, и располагавшегося у подножия невысокой горы, поднявшись на которую можно было увидеть...
Прекрасный вид открывался сверху. Виднелись и сливовые сады, и пыльная лента тракта вилась вдалеке, река отделяла поля от леса, в котором росла самая сладкая летняя ягода; ещё дальше Свистун пас овец, белые шкуры которых зимними сугробами украшали зеленую траву...
Впрочем, настоящих сугробов Элиз никогда и не видела. Зима в их краях была тёплая, такая, какую северяне назвали бы скорее ранним летом - сам снег она видела один-единственный раз в жизни, но зато благодаря останавливавшимся в их городке гостям, о северных зимах и сугробах по самый пояс она слышала немало.
Многие рассказы её острый слух урывал между делом, когда она крутилась на постоялом дворе, позволяя себе передохнуть лишь иногда, чуть замедлившись в переходе от одного дела к другому. Легенды о стражах Матери, мрачные истории о хаотиках, наводящие тоску рассуждения гостей о деятельности Стражей, и неприятные, порой до мурашек, рассказы о проклятых землях, количество которых с каждой войной все увеличивалось...
Правда, все это никогда не рассказывали ей напрямую - а потому что-то особенное было в том, что она, на удивление для самой себя, делала в этот момент.
Темный её знает, что дернуло её, возвращавшуюся из леса с целой корзиной ягод, прислушаться к звукам незнакомой музыки, доносившейся с Обзорного холма (да-да, того самого, с которого открывался столь прекрасный вид), да к словам, что эту музыку сопровождали... Вот только стоило ей прислушаться к голосу, который, под неровный звон струн напевал незнакомую ей легенду, как новые картинки сами собой заиграли у неё перед глазами, унося Элиз в то место, которое быть может никогда и не существовало, да в то время, которое давным-давно прошло.
Темный город, словно выжженный пожаром - но вовсе не огнём поедены были эти почерневшие стены. Одинокая фигура в некогда сиявших, но ныне почерневших доспехах – не спасение несла она с собой, а мрачное решение. Запечатать город, прежде цветущий и прекрасный, отдать силы самого сильного из ныне живущих Стражей, дабы Хаос не расползался все шире зловещей чумой...
Видела Элиз, чувствовала, как вязнут в темной грязи ноги, как каждый шаг становится тяжелее. Слышала Элиз, как жуткой бурей крутились в сознании тысячи голосов, каждый шептавший, кричавший, и напевавший на свой лад что-то жутко-неправильное, что-то, чего не должно было быть. Словно в ее собственной груди пламенем горел свет, дарованный Матерью, свет, хранивший ее разум и не позволявший поддаться тому безумию, коим отравлена уже была эта земля – только золотистые пряди волос принадлежали вовсе не ей, напоминая о том, что это – лишь видение, и не более того. Видение... Магия нередкая – пусть сами маги были явлением нечастым – но вплетення подобным образом в музыку, она обретала новые, неведомые ранее краски. Одна из родственниц Элиз в детстве последней нередко «кормила» ту видениями-сказками перед сном, пока не пришлось уехать в столицу – а потому девушка как-никак, но все же с пободным проявлением сил Матери была вполне знакома. Саму ее, правда, сила обделила совершенно – но может оно было и к лучшему. Наслушалась она о тех, кого «запечатывали», обнаружив достаточно сильный дар, и увозили в столицу на обучение, хотели того «одаренные» или нет. И о тех, кто даже «запечатанным» с ума сходил, не научившись справляться с силой, тоже была наслышана... Уж либо совсем без дара, либо как дядька – свечку в лучшем случае зажжет без огнива, да и хватит на том баловства.
Да и Марек тут еще. В пору видать вошел, зашевелся в нем дар все заметнее – ходили слухи о том, что и за ним скоро провожатых пришлют. Не то что бы это ее как-то особо волновало, но... Как-никак, знакомы они были с детства, да и такого надежного товарища, при всей его неуклюжести, найти во всем городишке было весьма сложно.
Дернулась мысль, да снова от нее обратно в видение нырнула девка. Сильные, широкие, мозолистые ладони увидела перед собой Элиз – увидела и как в своей чудесатой манере исчезали один за одним куски доспехов, для которых не нужны были ни поддоспешник, ни заклепки, ничего совершенно. Вот рука левая, да в ней какие-то штуки странные, чужие, ей незнакомые – разве что светятся красиво, да узорыми чудными покрыты. Вот рука правая, запястье которой украшает широкий серебряный браслет – неизменный атрибут всех стражей. Кровь сочится из ладони левой, да с тихим шипением падает на землю проклятую. В сторону шаг, еще в сторону – узоры кровью рисует Страж, одному только ему ведомые. Говорит что-то – неразборчивое, да и не подконтрольное Элизке, пусть даже чувствует она, как шевелится вслед за словами ее собственное горло. И чувствует она, знает, что не вернется домой из земель этих проклятых. А может потому и не вернется, что дом-то когда-то здесь и был, да нет его уж теперь, и не будет никогда...
Песня остановилась на полуслове – и на смену исчезнувшему видению пришла к ней легкость непередаваемая. Словно гора с плеч свалилась, словно от тяжелого сна она очнулась - только без тяжести на душе, разве что с легкой печалью, едва ощутимой болью в левой руке да с чужим, незнакомым именем на губах - Ардалл.
Игравший на странном, незнакомом ей да и не различимым толком инструменте обернулся, окинув подошедшую Элиз спокойным, самую малость любопытным взглядом. Худощавое лицо, поросшее светлой щетиной, соломенные волосы, заплетенные в косу, что могла бы покраше Элизкиной стать, будь она чуть ухоженнее, глубоко посаженные яркие голубые глаза – сильнее всего подтверждавшие тот факт, что их обладатель действительно умел обращаться с магией...
Так и состоялось ее знакомство с Дабарой, бродячим бардом-магом, за которым, по его словам, уже и бегать-то отчаялись посыльные «стражей». Странная это была личность, подозрительная – в городе он за всю пару недель их знакомства не объявился ни разу, лукаво умалчивая на все вопросы о том, где же он остановился, и когда планирует добраться до их постоялого двора (а уж появление барда точно помогло бы дядьке сделать немало деньжат даже за единственный вечер его присутствия). Зато до музыки он был не жаден. Странная деревяшка его с натянутыми поверх струнами заставляла мурашки бегать по спине даже без иллюзий – и встрече так к четвертой Элиз обнаружила, что зачастила за ягодами в лес только для того, чтобы услышать новую легенду о Стражах Матери, о старых войнах с Хаосом, о сотворении Мира и тех временах, когда Мать с Отцом сосуществовали в гармонии, и последний не был отравлен той сущностью, что должен был сдерживать внутри себя...Правда, видений Дабара ей больше не показывал, заявив, что приберег для нее одно особенное, специальное видение – которое она должна была увидеть сегодня, как всегда, возвращаясь из леса с полной корзиной ягод – которые, к слову, Дабара с удовольствием уплетал за обе щеки.
Должна была, да не увидела. Не явился бард, как обещал, к условленному времени. Не явился и позже – и оставил этот его поступок неприятный осадок на душе. Ощущение чего-то долгожданного, но ускользнувшего сквозь пальцы... И, что уж говорить, ощущение, что Элизку оставили в дураках. Она-то ему и перекусить таскала, и ягоды с трудом собранные не жалела, да и вообще...Пусть и незнакомы почти были, а легко с ним было, почти как с Мареком – а местами и того легче.
И ладно бы дела прочь угнали – но ведь нашла она на смятой траве камень на кожаном шнурке – одну из многочисленных побрякушек, что таскал на себе бард, да цветок какой-то незнакомый поверх камня этого лежал. Шипастый, как роза, только вот серо-белый бутон закрытый весь, да и лепестки жесткие, как кора у дерева. Был ведь значит здесь, соломенная голова, да специально что ли раньше времени ноги сделал... Подачку вот только оставил...
И ерунда бы вроде, а расстроенность какая-то была в чувствах в тот вечер. Может оттого и вернулся этой ночью вновь тот странный сон, что она прежде видела уже не раз...
А снился ей снова их маленький городок. Пустой совершенно, ни души в нем, ни живой, ни мертвой. Снится ей, как сбегает она по лестнице, влетает на кухню – а кухня-то пуста, только котелок на огне кипит, да ароматами дразнит, а вон там дровишки лежат, в дело подготовленные. И соседи напротив не шумят за игрой, как обычно, и детишки соседские не носятся по улице, шугая разленившихся да разжиревших на хозяйских харчах котов...
В обеденный зал пройдет – и ни постояльца там, только миски стоят с бульоном, да тарелки с сыром да лепешками. Фьюить в дядькину комнату – и там тоже пусто, да и чисто так, прибрано, любо-дорого. На улицу выбежит – ну совсем не души. Только собаки поскуливают, да коты под крыльцами прячутся, словно почуяв чего. И небо серое-серое, как перед ливнем затяжным, тяжелым... Так и стоит она одна, под напором внезапно поднявшегося ветра, а в руке у нее - уже теперь, не как в прежних снах – та странная белая роза, стебель которой она сжала вдруг неосторожно, и укол почувствовался так натурально, так естественно, что она...проснулась, машинально подтянув ко рту уколотый палец – и ощутив на губах привкус крови. Странный цветок лежал перед подушкой – видать, действительно укололась во сне...
Кайрэ
Вот дура-то, шипастый цвет да у подушки ложить. Это ж надо додуматься! Но выкидывать его было жалко, прежде она таких не видывала. И вчера, перед тем как заснуть все вертела его в руках да разглядывала. Вот, видать, и унула, да уронила цвет у подушки. Конечно... За всю жизнь ей никто ни полевой ромашки подарить не додумался. А тут вон какой... диковинный... И зачем Дабара ее только обманул? Сказал бы, что не будет видений показывать, да пора ему, делов-то... Теперь вот еще и то чувство обиды вернулось, буд-то бы сна этого мрачного мало было.
Элизка села на кровати, поглядела, не остался ли в ране шип торчать. Сегодня много дел, да еще и рыбу доставить обещали. Совсм некстати любая малейшая ранка на руках была.
Все эти легенды о Стражах, о Матери с Отцом, о старых войнах с Хаосом, о сотворении Мира... Все это было не про нее. Хороши, как сказки, да не более. У ней вон дел не впроворот, а не сделает она, так никто не сделает. И времени сидеть да жалеть о чем-то совсем нет. И все же жаль... Было почти как в детстве со сказками, небольшой глоток свежего воздуха в ее занятой жизни. Словно радуга, что разрезала пасмурное небо пополам, так и этот визит странного мага-барда прошелся по ее серой жизни. Жаль, что такой мимолетный да хрупкий как радуга и жаль, что она так и не успела спросить, кто такой тот Ардалл.
Элиз вздохнула. Цветок надо было засунуть в тумбу, что у кровати стояла, чтобы никто не нашел да не забрал. А потом умыться, одеться, повязать передник и впрягаться в ежедневную суету. Совсем скоро все это забудеться и станет таким же серым, как ее жизнь в последние годы, словно запылиться в памяти...
Ataya
Цветок благополучно убрался в тумбу - казалось, она и перед сном должна была положить его именно туда же... Впрочем, уж с ее-то объемом работ, да с этой рутиной, вполне можно было дать себе слабинку. Что не в обнимку с шипастым уснула, и то уже хорошо...
Наперекосяк немножко день начался в тот момент, когда она не обнаружила у кровати своих самых любимых башмаков. Поиски по всей комнате - как впрочем и потом - плодов не принесли... И смахивало это все на пропажу из серии «магов-воришек». Как-то у неё завтрак прямо из под носа исчез - а все эти маги с их привычкой ковыряться в реальности, доставая из ниоткуда то, что ещё мгновение назад принадлежало другим. Никто не знал, чьим именно окажется тот предмет, что понадобился внезапно кому-то из Стражей пусть даже на другом конце мира...
И ведь понадобились же кому-то ее башмаки! Если уж действительно было так, как было, с любимой обувью можно было попрощаться - брать то «воришки» умели, а вот доставлять обратно использованное - вовсе нет.
Пришлось натягивать запасную пару. А куда деваться-то...
Печка к ее пробуждению была уже нагрета - тёплой водой умыться было сплошное удовольствие, да ещё и запахи готового завтрака, пусть и для постояльцев (которые, видимо, все ещё дрыхли без задних ног)...
- Ну ты и спать, работница, - с усмешкой встретил её на кухне дядька, кивая в сторону оставленного все же для неё завтрака, - Ты лошадей напоить не забудь. Что-то совсем у меня спину прихватило эти дни,- поморщился он, не без привычной шутливости, делавшей любые его жалобы совершенно не напрягающими, - И комнату приготовь получше. У нас сегодня особенный гость намечается, нужно как следует попотчевать... Да, кстати. Марек тут забегал, опять ты ему сдалась на что-то. Впрочем, хе-хе, - многозначительно усмехнулся он, - Понятно, на что.
Пока дядька подтрунивал над Элиз, яркое утреннее...но уже совсем не раннее солнце заглянуло на кухню, ударив девушке в глаза, и заставив её оттого поморщиться. Немало, действительно, поспала ныне - вон солнце уже во всей красе. Сверкает, слепит, доброе золото...
Заныл немного уколотый палец. Ох совсем не вовремя уколола она его. Совсем не вовремя...
Кайрэ
- Ладно- ладно, не ворчи дядь, - примирительно в полу-зевке ответила девушка,- Сейчас все сделаю. А комнату какую? Ту что по-просторнее?- только и уточнила она.
Завтрак Элиз смела в три счета, даже вкуса не заметила. Потом на повестке дня были лошади. Главное, чтобы Марек воды с колодца натаскал, а то еще самой придется.
А что до комнаты, у дядьки полно было этих "особых" гостей. Только что в них особенного было.... Так, кто
больше платит, тот и особенный. Да и Элизка все комнаты готовила "особенно хорошо". Покрывало на кровати ровнехонько разглажвала, подушку взбивала да треугольничком ставила, скатерку на столике да салфетку на тумбе кружевные, что сама сплела, чистые да выстираные клала. Пыль протереть, пол помыть, половик выбить, да кувшин с водой поставить. Руки сами все делали четко и верно, привычные к такой работе. Так что и переживать нечего.
Ataya
Марек своё дело знал - была все же порой от него хоть какая-то польза. Правда, почему-то это «порой» чаще всего случалось в отсутствие Элиз... Да до того ли ей было, чтобы размышлять о таких мелочах, когда дела ещё не переделаны?
Нет ничего проще работы, что отточена уже до автоматизма. Время за ней летит не хуже, чем за новым делом, вместе с тем всегда остаётся возможность сделать что-то чуточку лучше, чем обычно... Вот и подготовкой комнаты она увлеклась вовсю. Так увлеклась, что и не сразу обратила внимание на то, что совсем затихли только-только спорившие за стенкой постояльцы, что шумы привычные исчезли, словно оглушили её чем-то - и против отказавших ушей работал лишь тот факт, что шуршание покрывала и скрип половиц под собственными ногами Элиз слышала вполне отчётливо.
Но на этом звуки и заканчивались.
На этом шорохе, скрипе - и зашумевшем за окном ветре, который ударил вдруг в окна с такой силой, что створка одного из окон резко опустилась вниз, захлопнувшись, и погрузив половину комнаты в полумрак.
Тихо стало вокруг - неприятно, неправильно тихо. Так, как тихо не было никогда.
И лишь через несколько секунд безмолвной вечности где-то снаружи зашлась в лае собака. Зашлась испуганно и грозно, но лай этот постепенно перешёл в затравленный скулёж...и вскоре тоже затих, уступив место разбушевавшемуся вдруг ветру.
Ещё темнее стало в комнате - видимо, зашло за гуляющую тучу тёплое утреннее солнце, забрав вместе с собой и само тепло - гусиной кожей покрылись руки, а по телу прошлась невольная дрожь, как бывало порой холодным зимним днём. Только вот зиме в канун осени было совсем не место.
Кайрэ
Элизка поежилась, оставила покрывало и пошла к окну. Надо было закрепить ставни как следует, а то еще чего доброго окно крюком выбьет.
- Марек, проверь ставни, чтоб держались крепко!- крикнула она во двор по привычке и высунулась в окно, чтоб закрепить ляснувшую по раме.
Марек обычно больше времени проводил на улице. Дров наколоть, воды натаскать, за лошадьми да седлами досмотреть, починить чего... быстрее всего до него было докричаться, тем более что Элизкиного крика он не пропускал.
Неуютно как-то стало. Буд-то бы одного холода мало было. Надо поторопиться со ставней, заканчивать с комнатой, да спускаться вниз ко всем.
Ataya
Ответом ей было завывание разошедшегося ветра, выбившего тонкие пряди волос, и своим холодом загнавшего её обратно в комнату. Марек ей не ответил, впервые, пожалуй, проигнорировав Элизкину просьбу - только лошади в конюшне беспокойно заржали, словно почуяли дикого зверя поблизости.
Не было Марека и внизу. Внизу не было вообще никого - ни в зале, ни на кухне, ни во внутреннем дворе...
Подгорал на кухне оставленный без внимания горшок с жарким.
В обеденном же зале едва початая еда стояла на столе - вилка с наколотым на неё куском мяса лежала чуть поодаль от блюда, словно уроненная ненароком. Кружка с брагой лежала на боку - содержимое уже вытекло из неё сперва на стол, а затем и на пол...
Ветер снаружи постепенно затих. Теперь действительно стало тихо. Почти как ночью.
И солнце спряталось окончательно.
Постоялый двор был совершенно пуст.
Кайрэ
- Марек? Дядя?- боязливо потирая руки позвала Элизка.- Это не смешно вовсе! А-ну выходите!
Все это было слишком похоже на тот странный, мучавший ее периодически сон. Девушка осторожно подошла к двери и выглянула наружу, нервно сглотнув.
Ataya
Ни Марек, ни дядя не ответили ей. С неприятным в этой внезапной тишине скрипом открылась дверь, выпуская девушку из постоялого двора - и та оказалась один на один с совершенно пустой улицей.
Утих ветер. Ушёл и так внезапно появившийся холод.
Ни души не было на улице. Пустыми глазами смотрели наружу окна, недалеко от соседского дома лежало оставленное коромысло с ведрами, одно из которых было повалено набок, образовав вокруг себя лужу... Вон там тачка повалилась на бок, кое-где на глаза девушке попались корзинки с овощами, лежавшие прямо на пыльной земле...
Впрочем, ещё одна живая и вполне разумная душа все же имелась. В самом конце улицы увидела Элиз одинокую фигуру шедшего в направлении постоялого двора человека. Сложно было разглядеть издалека - но кажется, человек то и дело осматривался по сторонам, и словно даже что-то спрашивал у опустевших внезапно домов.
А ещё дальше, недалеко за спиной этого человека, темным облаком преследовала его пыль, словно приближавшаяся песчаная буря - снова то явление, что Элиз никогда не видела, но слышала в рассказах путешественников.
Правда, цвет у этого облака отдавал темно-фиолетовым. Неправильным каким-то был этот цвет. Было в нем что-то настолько неестественное, что убежавшие уже было мурашки вернулись обратно вновь. И ещё неприятнее было видеть, что эта странная «буря» действительно приближалась.
- Наставник? - донёсся как сквозь туман до неё голос вполне живой голос вопрошавшего человека, - Вы здесь ещё? Эй? Сестра Алия?
Скрипнула ставня одного из домов, заставив незнакомца остановиться, и вглядеться в темный провал окна.
- Есть здесь кто-нибудь?
Кайрэ
Непонятно что дернуло Элизку поступить так как поступила она, но вдруг вспомнилось то видение, что было под песню мага-барда, и пустой почерневший город, который некогда был кому-то домом. Было страшно, жутко страшно и казалось, что вот этот фиолетовый туман и превратит город в безжизненную золу, как уже одно его приближение заставило исчезнуть всех вокруг.
- Убирайся! Не смей входить сюда! Возвращайся, откуда пришел! - воинственно держа в руках поднятое коромысло крикнула девушка, вцепившись в палку так, что побелели костяшки.
Ataya
Выкрик девушки явно привлёк к себе внимание незнакомца. Он тут же оторвался от разглядывания окна, и явно устремил все внимание в её сторону, подняв руку ко лбу, и словно заслоняясь от солнца, которе и так уже спряталось. Неестественной, цветочно-желтой была эта высунувшаяся из-под просторного рукава рука - видно это было даже на расстоянии.
Другой рукой, такой же желтой, как и первая, он помахал Элиз во вполне приветливом жесте.
А затем обернулся назад - ненадолго, буквально на пару мгновений, и в следующий миг, подобрав полы своего бесформенного балахона, дал деру в направлении так негостеприимно обратившейся к нему девушки.
Точнее, не столько в направлении именно неё, сколько в сторону оставшейся открытой двери постоялого двора.
Кайрэ
Элизка отступать от своего была не намерена. Почитай никого и не осталось, чтобы заступиться за родной городок. Девушка решительно заградила вход собой и размахнулась коромыслом, чтоб вдарить по незнакомцу, когда тот будет достаточно близко.
Ataya
Незнакомец, поначалу, видимо, не слишком понявший ее намерений, остановился перед дверьми таверны с несколько удивленным видом. Желтые руки с длинными тонкими пальцами прошлись по лохматым темным волосам, и пара ярко-голубых глаз на худощавом, скуластом лице уставилась на девушку. Ещё раз оглянувшись, он снова посмотрел на постоялый двор, затем на Элиз, затем - на коромысло, которое та сжимала в руке...
Темный туман постепенно приближался - в этом сомнений не было.
- Эмм... - многозначительно произнёс он, и видимо, поняв, что здесь ему ловить нечего, развернулся в сторону, и вновь одной рукой придерживая полы балахона, дал деру в сторону противоположного дома, весьма бесцеремонно пытаясь войти внутрь через дверь...которая оказалась заперта.
Что его не остановило - ещё раз взглянув в сторону приближавшегося тумана, который высотой едва доходил до второго этажа их домиков, он, оставив попытки войти через дверь, принялся протискивать себя в оставленное открытым окно, не интересуясь уже наличием за этим окном хозяев.
Кайрэ
Элизка переводила взгляд со странного незнакомца на туман и обратно. Синие глаза - значит маг и видать боиться этого тумана фиолетового. А как не бояться? От одного взгляда вон в дрожь бросает.
- Это изза тебя все исчезли? Это ты их своими штуками колдунскими куда-то дел?
Может он все же не при чем? Может это все туман этот? Снова вспомнился сон и странный цветок. Она стояла посреди города и держала цветок и не было никакого тумана. Может... Может цветок вернет все как было? Девушка оглянулась, чтобы оценить, успеет ли добежать, схватить цветок и вернуться обратно, пока туман все не накрыл.
Ataya
- Загнула! - прозвучало весьма живо со стороны торчавшей из окна задницы в балахоне, - Чтобы мы, да с хаосом... Где ж такое видано, а?
Маг, протащив таки свою худосочную тушу в соседский дом, с грохотом рухнул там на пол, кажется, разметав по пути плошки...Или что там могло у соседей быть. Затем лохматая голова высунулась, снова взглянула в сторону тумана, а затем и на Элизку бросила взгляд.
- Ты не стой тут лучше. Не надо тебе этого.
Туман передвигался довольно медленно. У неё действительно было время добежать до комнаты, выбраться обратно... Да может даже дважды перебежку эту сделать.
- ...Берегись дыр! - напоследок бросила голова, и маг скрылся в темноте дома, торопливо затопав...куда-то.
Кайрэ
Времени думать особо не было. И на ум ничего лучше не приходило. Элизка метнулась в комнату за цветком, на ходу вспоминая те загадочные слова, что в видении говорил Страж. Да непонятные, да и смысла их она толком-то не знала и назначения, но помнила как шипела черная земля, да и вцелом на память не жаловалась. Авось да поможет, авось, вернет все как было?
Выбор? Да какой у ней выбор-то? Все исчезли, испарились просто. Как она ж без них жить-то будет? Не было у нее выбора, только эта странная надежда, на то, что ее сон и есть ее спасение.
Забежав наверх, девица сграбастала цветоки по пути обратно, ножик, что торчал из куска мяса на столе. Она добежала до того места, где стояла во сне, тревожно всматриваясь в туман. Нервно облизала губы и легонько полоснула ножом по руке, чтоб только кровь капать стала, да не сильно. Без малейшего понятия, что творит, она сжала цветок в окровавленой ладошке. Наверное... Наверняка это выглядело точь вточь как в ее сне. Элизка оглянулась на родную таверну, сглотнула и попробовала повторить то, что видела в видении. Узоры и странные слова. Пусть она не Страж, но если не попробует, всю жизнь себя винить будет же.
Ataya
Перебежка эта её была вихрем - быстрым, стремительным, беспокойным - пожалуй, лишь беспокойство сделало своё дело, вымотав её за эту недолгую минуту так, словно она наворачивала круги по всему городку...
Да и боль в руке отозвалась особенно сильно, так, словно она по едва зажившему месту полоснула.
Сердце шумно забилось от такой перебежки, а волнение даже мешало нормально дышать. Этот странный, фиолетовый туман постепенно приближался - и чем ближе он был, тем размытее становились его контуры, да так, что вскоре уж и понять было сложно, насколько он подобрался близко... И не накрыл ли уже её совсем.
Слова, услышанные когда-то в видении, полностью вылетели из головы. То видение стало как сон - который, кажется, и помнишь... и в то же время не можешь уловить подробностей.
- Ты куда, чумная? - отвлёк ее от очередных попыток вспомнить слова голос незнакомца, звучавший теперь откуда-то сверху - Тебе без болячек плохо живётся? Ты чего творишь? В дом иди пока не поздно уже!
Сумеречно стало на улице. В воздухе явно запахло чем-то неприятно сладковатым, навязчивым до отвращения... Да и последние слова голубоглазого внезапно стали такими тихими, словно говорил он откуда-то совсем издалека.
А впереди, там, откуда пришёл туман, в темном мареве вспыхнул прямо в воздухе яркий шар фиолетового пламени размером с целую дыню, принимаясь парить в пустоте, неторопливо петляя по одному ему известному маршруту. Темные искры сыпались в разные стороны из этого шара... И чего скрывать, зрелище это было по-своему красивым. Как фейерверки на праздник...пусть и такого неправильного, опасного цвета.
Кайрэ
Элизка как завороженная смотрела на шар. Слова странного человека размылись словно туман и стали вовсе неразлечимы, и, казалось, смысл их тоже размылся и ускользнул. Казалось, в приглушенном мире только капли крови падали гулко. Кап. И шар пошел направо. Кап. Свернул влево. Кап. Прямо... первое слово... первое слово... Слово, заставившее ее замереть и смотреть видение, лишь бы вспомнить первое слово, а там пойдет. Кажется она сжала цветок в руке и в рану впились шипы. Элизка сжала зубы. Боль проясняла мысли. Боль... было первым словом!
Ataya
Голоса желторукого мага она уже не слышала. Пространство вокруг в какой-то момент наполнилось голосами - знакомыми из видений барда, только голоса эти в этот раз были куда тише... и вместе с тем неприятнее. Они словно то тянули куда-то на себя, то отталкивали её сознание прочь, заставляя картинку перед глазами размываться, делая тело непослушным, и таким тяжелым, что казалось, даже если она захочет сделать хоть один-единственный шаг, затея эта будет обречена на провал.
Воздух можно было щупать, почти как кисель. Кисель, в котором все труднее было дышать, в усиливавшейся темноте которого все хуже было видно тот шар, что блуждая по улице подбирался все ближе...
В какой-то момент свет исчез, словно потухли разом зажженные на ночь свечи.
Что-то холодное и влажное коснулось её спины, словно та вовсе не была укрыта одеждой, поползло вверх...и земля стала уходить из под ног. Ощущение падения, ощущение режущей боли в руке и по спине...
...Но они должны знать об этом! Мы не имеем права утаивать это, особенно от одарённых...
...Вы свой выбор сделали. Мой выбор остаётся за мной...
...Да? Неужели ты думаешь, что это хорошая идея?
Смутно знакомый голос звучал в её сознании. Глубокий, с едва ощутимой усмешкой, и вместе с тем приятный до мурашек...
...Я знал, что рано или поздно к чему-то подобному все и придёт.
Казалось, в этот раз голос прозвучал где-то совсем рядом.
Кайрэ
В видении Стражу тоже было жутко тяжело двигаться, а он жеж Страж, а не какая-то девка из таверны. Надо постараться. Никого больше нету, некому больше защитить родное. Элизка собирала все свои силы в кулак. Она должна! Должна, должна, должна! Пусть все стемнело, пусть наполнилось голосами, но если она даже не попробует, то все напрасно.
- Боль...- выдавила она из себя с большим трудом.- Идет ... - получалось еле еле слышно.
Язык едва ворочался, словно пыталась она это выкрикнуть из сна. Словно стал он большой и неповоротливый, да вяз в киселе, что распространял вокруг туман.
- пятная тело ... земель...- слова вспоминались, но не так быстро как хотелось, да и произносить их не становилось проще, а ведь надо было еще и шаг сделать.
Взяв всю волю в кулак, девушка подвинулас ногу вправо, кажется так двигался страж. Сейчас должно капнуть...
Ataya
Нога уперлась во что-то твёрдое.
Наверное я должен что-то делать с этим. Не так ли?
Вновь прозвучал этот едва знакомый почему-то голос, а ощущения подсказали, что она по-прежнему находится в горизонтальном положении - только теперь лежит на боку, поджав ноги к груди, и прижав к той же руку - по-прежнему с зажатым в ней цветком.
И пахло скорее едой и деревом, нежели уличной грязью.
Голос затих.
И под боком, на котором она лежала, кажется, была кровать.
И, кажется, сверху она была укрыта чем-то уж слишком тяжёлым для обычного одеяла.
Кайрэ
Может это был всего лишь дурной сон? Она лежит сейчас на своей кровати, а дела-то не сделаны... и как же это не быть сну? Конечно же сон, куда ж всем исчезать-то? А она, дура, спасать всех ринулась... Наверняка уже и проспала, спасательница. Ох и придется снова побегать! Элизка распахнула глаза. Надо было по-быстрее вставать, да за дело браться.
Ataya
Темнота сменилась на полумрак, в котором постепенно, далеко не сразу начали угадываться очертания...совершенно незнакомой ей комнаты.
Но даже в полумраке этом глаза защипало так, словно она смотрела сейчас на яркое дневное солнце.
Занавешенное окно, за которым не особо и светло, чужая прялка в углу комнаты... Кажется, еда стоит на стуле рядом.
Руку снова кольнуло - судя по ощущениям, цветок по прежнему был зажат в ладони.
И так же судя по ощущениям, куда-то исчезла с неё рубашка.
Кайрэ
Элизка прищурилась, затем перевела взгляд на руку, а потом и на себя саму. Что за напасть? Как она тут оказалась? И где ее рубаха? Сначала обувь теперь рубаха, и что эти маги о себе думают? Девица попробовала сесть да осмотреться.
Ataya
Руку пришлось вытащить из-под одеяла... Из-под нескольких наваленных на неё одеял. Сразу ощутился холодный воздух, проникший в сохранившееся, было, тепло - в самую пору было укутаться обратно, и вообще никогда из-под одеяла не вылезать. Прямо зима, ей-богу...
Цветок все так же был зажат в руке. Зажат, видимо, долго - пальцы изрядно затекли и словно даже приклеились друг к другу от слишком долгого захвата.
А вместо рубашки обнаружилось несколько перемотанных вокруг груди да плеч полосок ткани - что странно, практически неощутимой.
Вокруг стояла полная тишина.
Только редкий ветер шумел... снова ветер.
И чужая комната вокруг. Дождаться бы ещё, чтобы глаза полностью привыкли.
Кайрэ
Элизка закуталась в одеяло и принялась разминать руку, чтобы онемение по-быстрее ушло. Что ж еэто такое твориться? Да где это она?
- Есть кто живой?- позвала девушка.
Может найдется, кто сможет объяснить какого нечистого тут происходит...
Ataya
На вопрос её никто не ответил. Все та же тишина стояла вокруг, все так же шумел зимний ветер...
Постепенно размялась рука, разжав которую, Элизка смогла разглядеть в полумраке глубокие впадины на своей ладони - места, куда врезались шипы. В этот раз они почему-то не прокололи кожу, хотя стоило цветок из руки убрать, как эти «вмятины» весьма ощутимо заныли. Да и ранка от уколотого утром пальца никуда не исчезла...
Комната явно была девичья. Принимая во внимание прялку, и вспомнив, что в их городке кроме хромой Санжи никто из молодых девушек не занимался подобным... Оставалось разобраться, каких демонов её закинуло на противоположный конец этого славного местечка.
Где-то сильно внизу что-то загремело - словно кто-то уронил ящик с посудой да горшками. Хрясь, дзинь, бом... Кажется, в этом городке стало на несколько плошек меньше.
Кайрэ
Ломай голову, не ломай, а один хрен, ответа на вопрос, как она тут очутилась, у нее не было. Только вот раз раны от ножа на руке не наблюдалось, значит все ей приснилось про пустой город.
Элизка отложила цветок в сторонку, встала, все так же закутаная в одеяла и попыталась найти одежду.
Ataya
Глаза к тому времени постепенно привыкли к темноте - и одежду она все-таки нашла. Правда, не свою - на сундуке рядом с кроватью лежала целая стопка одежды, словно специально приготовленная. И нижняя плотная рубаха на зиму здесь была, и верхняя, и даже тёплая меховая накидка имелась - эту вещицу, купленную явно в столице, она видела прежде на хромой пряхе, в этом сомнений не было. Только вот где была сама хозяйка этих вещей и остальные жители этого дома...
с другой стороны, в такой холод эта накидка была весьма кстати.
Еда на стуле рядом явно была уже холодной, приготовили её не только что, уж это тоже было совершенно очевидно.
Грохот внизу затих. Только раздался одинокий «цзинь» - и снова наступила тишина, перемежаемая лишь звуком тихих шуршащих шагов все так же где-то внизу.
Кайрэ
Выхода у Элизки особо не было. Не голой же идти. Она оделась в найденное и по привычке, сложив аккуратно одеяла, поплелась с подносом еды вниз. Во-первых не остывшее ж есть, а с другой стороны не очень-то уж и хотелось, по крайней мере до тех пор, пока она не выяснит, что же все-таки произошло.
Ataya
Сейчас самое время было бы уйти с головой в привычные дела, да согреться в неизменном движении, без которого зимой разве что оставалось у огня круглыми сутками греться - пока же даже во всей найденной одежде не разогревшееся ещё тело изрядно мерзло, постепенно привыкая к внезапному похолоданию.
Соседняя комната - пуста. Пустая лестница вниз, полумрак повсюду, словно ранним-ранним утром...
Элиз спустилась вниз. Потухшая печь, пустые комнаты, снова ни души вокруг...
- О, встала, - прозвучал голос справа так звонко и резко, что впору было подскочить на месте, - Это хорошо. А то я уж голову сломал.
Встреча с желторуким магом неприятно указывала на то, что сон был не совсем сном. Правда, сам он как был в своём балахоне, так в нем и остался - даже смотреть на это было холодно. Вынырнул же он, видимо, из кладовой, дверь в которую как раз была в стороне - и теперь совершенно бесцеремонно подхватив желтыми пальцами с тарелки кусок мяса, тотчас отправил его в рот.
- Ты поешь пока. Не помешает. Ну, рассказывай, как ты это сделала, бездарность.
Пожалуй, только из уст «одаренных» это слово звучало совершенно иначе, чем от кого-либо ещё. Бездарный, обделённый даром... Да, для этих так назвать не наделённого даром человека все равно было что назвать кошку кошкой - факт и не более того.
Говорил недомаг быстро, энергично - чувствовалось, что за поставленной в воздухе точкой клубится целый ряд ещё не высказанных, но неизменно просящихся наружу мыслей. Такими же живыми были глаза, бегавшие с места на место, словно запоминая каждый малейший предмет вокруг, каждое изменение обстановки.
Кайрэ
Элизка и подскочила, вернее отскачила к стенке, намертво вцепившись в поднос, еще и вскрикнула. Глаза у нее бегали не меньше чем у того мага. Только не от запоминания, а от того, что пыталась она сообразить, ну как же так. Только вот что-то в соображаловке сломалось, к слову, совсем.
- Ты кто такой?- выдавила из себя девица.- И где все?
Ataya
- Исчезли, разве непонятно? - пожал плечами тот так, словно происходящее было чем-то совершенно обычным, - Правда, почему, я пока не совсем понял. Наставника бы найти. Уж он-то наверняка знает. Ты, кстати, не прыгай так с едой. Сейчас нормальную еду найти непросто. Порча сплошная, да сгнило много чего... А! - словно опомнившись, добавил он, уставившись на Элиз во все глазища, - Я ветер. А тебя как звать?
Кайрэ
- Не бывает так, чтобы все да исчелзи, а если и бывает, то почему я здесь?
Что-то этот "ветер" темнил и Элизке это уже не нравилось, а еще то, что раз он тут один, то эти повязки на груди его рук дело.
Девица бережно отставила поднос, а потом развернулась сузив глаза, да как влепила пощечину дуралею.
- Это за то, что голую видел. Где моя одежда? Небось тоже ты снял. Уууу, прибила бы, окаянного! Ни стыда ни совсести!- поставив руки в боки грозно отчитывала мага бездарность.
Ataya
- Вот и мне интересно, поче...
Ответ недомага был прерван пощёчиной, от которой у Элиз заныла рука так, словно та с размаху по камню ударила.
Да и занывшую ладонь ветер проводил удивленно-растерянным взглядом.
- Ну слушай, кто ж с нашим братом руками так машет? - произнёс примирительно он, словно не понял, что ему пытались отвесить пощёчину, - Болеть же будет. Ты уж поаккуратнее. Да и что ещё мне было с тобой делать? Ждать, пока тебя всю полностью порчей схватит? А кто тогда на мои вопросы ответит?
Он снова пожал плечами.
- Пока временно я приостановил, что мог. Полностью убрать, так это я с печатями сделать не могу, - он развёл руками, словно специально демонстрируя многочисленные...рисунки, точно, желтые рисунки, которыми и были полностью испещерены обе его руки.
- Так что ты ешь давай, да будем разбираться со всем этим делом.
Кайрэ
Элизка насупилась и все еще недоверчиво глядя на дуралея, да потирая ушибленую руку, села за стол к подносу.
- Нечего мне тебе ответить, - буркнула девица.- Я в комнате прибирала, когда все как из сна вдруг стало. Совсем в одночасье...- уже тихо с горечью в голосе добавила она.
Ataya
- Из сна? - тут же подхватил ветер, совершенно не обращая внимания на перемену настроения своей собеседницы, - А что за сон?
Он уселся напротив, явно ожидая ответов на свои вопросы - казалось, для него все происходящее всего лишь любопытная загадка, на которую нужно найти ответ...и не более того.
- И откуда у тебя такой мощный маяк? И почему он на тебя работает? У вас ведь никаких связей с такими вещами не может быть. Или у тебя в роду все же были стражи? Без этой штуки ты бы точно из бури не вышла. Ну, по крайней мере, в цельном состоянии.
Кайрэ
- Да хватит тараторить!- возмутилась девица. - Не знаю я ничего ни про какие маяки. А сон... давно мне уже сниться. Что я просыпаюсь, а в городе никого, только собаки скулят. В последний раз только цветок, что Ардалл мне оставил добавился. Вот и сейчас, стало все как во сне. Город целехонек, да только все исчезли. Ну и подумалось мне, а что если слова и движения повторить как Страж в том видении, может так все вернуться. Вот и пошла я на то место, что во сне видела с цветком, да кровь пустила как страж, только все не могла вспомнить слова долго, и двинуться с места, - она раскрыла ладонь и растерянно рассматривала то место, где когда-то был порез.- Потом уже вспомнила, да видать поздно было... А тут точно никого? Я голоса слышала. Правда непонятно о чем они там лясы точили, но тут еще трое должны быть,- Элизка без особой надежды осмотрелась.
Ataya
Пока Элиз говорила, маг слушал ее внимательно, не вставляя ни слова. Беспокойные глаза, то с сужавшимися, то с расширявшимися зрачками не отрывались от говорившей ни на долю секунды - казалось, они даже не моргали - и было оттого в этом взгляде нечто такое, что от него становилось немного не по себе.
И вместе с тем взгляд этот излучал какое-то своё, необъяснимое дружелюбие, и даже участие, несмотря на фактическое отсутствие этого же участия несколько же мгновений назад.
Когда же она договорила, принимаясь осматриваться, её руки коснулись холодные желтые пальцы, и сам ветер нагнулся ближе, внимательно разглядывая её ладонь.
- Цветок тебе оставили специально, значит... - вновь набирая свой быстрый темп, произнёс ветер, и принялся медленно вести кончиком указательного пальца по её руке, полуприкрыв при этом глаза. Плавное, уверенное движение - и палец остановился там, где прежде, кажется, и был порез.
- Если принимать во внимание кое-какие мелочи... Да, значит наш брат тоже пропадает. А это не очень славно, - продолжил он, так и застыв с пальцем на месте отсутствующей раны, почти полностью закрыв глаза, - Я бы предпочёл найти наставника, пока не поздно... Ты что-то говорила про голоса? - он внезапно встрепенулся, подняв на Элиз взгляд, - Не во сне? Здесь, наяву?
Кайрэ
- Не знаю,- неуверенно ответила Элизка и опасливо убрала руку по-ближе к себе.- Будто бы уже и не во сне , но и еще не на яву...
Жуткий был этот тип. Уж лучше б с неумекой Мареком одна осталась, чем с этим.
- А их вернуть-то можно? Всех?- как-то совсем поежившись тихо спросила девушка.
Ataya
- Ну ничто не пропадает бесследно, - весьма уверенно заявил ветер, - Если что-то где-то исчезло, значит это что-то где-то появилось. Вот только где и почему? Этот вопрос меня интересует сейчас больше всего. Как и тот, почему тебя перенесло именно в этот дом.. - он принялся загибать пальцы, - Сколько именно силы поместили в этот маяк... Почему тебе, бездарности, могут сниться подобные сны... И есть ли поблизости хоть кто-нибудь, кто сможет меня распечатать.
Маг сам вдруг поежился, и почесав левую руку, снова уставился на Элиз во все глаза, не моргая.
- Есть соображения? Тебя случайно никто не звал? Ну, во время шторма... И до пробуждения. Да и вообще?
Кайрэ
- Нет,- отрицательно покачала головой девушка.- Что-то говорили,- она поморщилась от попыток вспомнить,- про то, что об этом имеют право знать, тем более одаренные и что к этому рано или поздно все должно было прийти, только не ясно что "это",- пожала она плечами. - А это,- она осмотрелась,- скорее всего дом хромой Санджи, только у нее прялка есть, да только дом этот на другом конце города.
Ataya
- Угу. Так, значит, - неопределенно ответил на эти высказанные мысли ветер, постучал пальцами по столу, и наконец, замолчал... Да и судя по всему, совершенно ушёл в себя. Желторукий сидел, глядя волну и ту же точку перед собой, не двигаясь совершенно, и словно бы даже не дыша.
Словно его и не было в этой комнате.
А где-то сверху вдруг послышалась скрипящая мелодия...музыкальной шкатулки, прозвучавшая так внезапно, что по ощущениям была не хуже внезапного грома в ясный летний день.
Маг же все так же неподвижно сидел, превратившись в живую и оттого весьма жутковатую статую.
Кайрэ
- Эй, ты чего?- Элизка опасливо приблизила руку к синеглазому, а потом быстро тыкнула того в плечо.
От звуков шкатулки так и вообще в дрожь пробрало. Все это больше походило на дурной сон, чем на правду. Девушка глянула в сторону лестницы, ведущей наверх. А там ведь цветок остался, который по утверждению этого желторукого ее и спас из бури.
Надо было собраться с силами и идти...
Ataya
Желторукий в этот момент был похож на сломавшийся механизм. Не то, чтобы она видела в этой жизни много особенных механизмов... Но черт возьми, это просто было знание, мысль, пришедшая в голову сама по себе. Вот заклинило его, даже на тычки не реагирует...
Мелодия становилась все медленнее - словно завод подходил к концу... Да, наверное, так и было. Вот только кто мог заводить музыкальную шкатулку в совершенно пустом городе?
Кайрэ
Может это маг этот и завел, вдруг ему под музыку лучше думается? Да и все они с придурью. Только вид у него болезный какой-то. Элизка стала тормошить парня, в надежде, что от тряски тот все же очухается. А если и это не поможет, придется все же бежать в комнату за цветком. На том и порешили.
Ataya
Маг завис окончательно - стало это понятно не столько по отсутствию какого-либо движения, сколько по совершенно неподвижным зрачкам. Уж как они менялись несколько мгновений назад, и как застыли сейчас... Ветер вообще напоминал в этот момент куклу. Очень похожую на человека куклу...которая все же умела дышать.
Не дождавшись никакой реакции от болезного, и отправившись обратно за цветком, она снова услышала тот голос, что звучал уже неподалёку прежде. Один и тот же голос. Да... Как и все, что слышалось прежде - принадлежало явно одному и тому же человеку.

Если все печати сломаются, плохо будет дело...
...Нет, не может быть, чтобы и здесь не было ни души. Это так не работает...
Кайрэ
- Эй...ты кто?- несколько боязливо позвала Элиз, впрочем, продолжая задуманное.
Она поднялась наверх и шла в комнату, в которой очнулась.
- Это из-за тебя все исчезли, а этот и совсем завис?- продолжала спрашивать она.
Не то чтобы Элиз надеялась получить ответ, ведь даже получи его, непонятно, что с ним делать, просто так было менее страшно.
Ataya
Ответом ей было безмолвие - такое, что подумалось, будто голос этот ей послышался, не иначе. Вот только...
- Ко мне это не имеет никакого... - прозвучало все так же, неизвестно откуда, словно зарождаясь прямо у неё в голове.
Снова наступила тишина.
- ...ты...меня слышишь? Ты - маг?
Вопрос прозвучал осторожно - словно говоривший, кем бы он ни был, боялся малейшей фразой вспугнуть того, к кому обращался. Все так же смутно знакомый, и в то же время совершенно чужой голос...
Цветок лежал там же, где она его и оставила.
А наверху продолжала поскрипывать музыкальная шкатулка.
Кайрэ
Эли аккуратно пробралась к цветку, опасливо оглядываясь, а то мало ли сейчас выскочит откуда-нибудь, ведь голос она же слышит.
- Не маг. Нет во мне дара, но слышу. И шкатулка играет, ты ее тоже слышишь? - она аккуратно взяла цветок, все так же опасливо оглядываясь вокруг. - И почему твой голос знаком? - вопросов было огромное множестов и вообще хотелось ими завалить этого непонятно кого, да только кто бездари-то что-то объяснять будет.
Ваш комментарий,


 Включить смайлики |  Включить подпись
Здесь расположена полная версия этой страницы.
Invision Power Board © 2001-2024 Invision Power Services, Inc.