Эпизод трёх биографий (случай из реальной жизни)
Самый обычный понедельник. Небольшой, но родной, а оттого – уютный город Тамбов.
Я в отпуске. Пользуясь последними сухими и относительно тёплыми деньками, слоняюсь по центральным улицам.
Совершенно случайно встречаю хорошего знакомого. Можно даже сказать – друга. Ибо в последнее время дружба стремительно переходит в разряд дефицита. Естественно, оба радуемся. Завязывается разговор. С некоторой долей огорчения узнаю, что Серёга опять без работы. Господи, парню почти тридцать, юридическое образование, а нормально трудоустроиться не может! Впрочем, Серёга и его работы – это отдельная трагикомедия. Народ уже привык, а их главный герой относится к таким пьесам вполне стоически.
А мне как раз часть долгов по зарплате накануне выдали. Получка у меня сама по себе не бог весть какая, но тут – за два месяца. Вполне могу угостить человека обедом и парой кружек пива. Что, собственно, и предлагаю.
Идем в кафе, где предаемся умеренному чревоугодию и разумному служению Бахусу. Разговоры обо всем на свете, включая мою семейную, а его до сих пор не устроенную личную жизнь. В какой-то момент решив, что лучшее – враг хорошего, расплачиваюсь по счету, и мы выходим на улицу.
А там, глянь-ка, уже и стемнеть успело. И похолодать, кстати. Неспешно, словно гимназисты на Невском, совершаем променад по Державинской, не прекращая пустой болтовни. И вдруг, когда проходим мимо краеведческого музея, Серёга толкает меня в бок.
«Ты только послушай! «Yesterday» на флейте… Обалдеть!».
Тут надо заметить, что Сергей у нас – музыкант. В основном, конечно, гитара, но также успешно осваивает перкуссию, а также прочие экзотические инструменты, названий большинства из которых я попросту не помню.
Прислушиваюсь. И действительно – сквозь шум проносящихся по недалёкой уже Советской автомобилей и музыку из ближайшего кафе (на кой ляд, спрашивается, вывешивать динамики на улицу?) до меня доносится знакомая с детства мелодия. Играют не то чтобы божественно, но вполне себе пристойно.
Не сговариваясь, переходим узкую проезжую часть и оказываемся на полутёмной из-за по большей части неработающих фонарей аллее. Неподалёку замечаем невысокую девушку в приталенной болоньевой куртке и тёмных джинсах. Приложив к губам флейту, она играет. Рядом – раскрытый чехол. И больше никого – ни толпы слушателей, ни «аскера». Конечно, у нас в Тамбове есть уличные музыканты (раз эдак в двести меньше, чем на Старом Арбате), некоторых из них я даже знаю лично. Но все они – гитаристы, да и тусоваться предпочитают не в это время суток и в других местах. Да погодка, откровенно говоря, к «аску» как-то не располагает.
Подходим. Девушка как раз окончила играть и, оторвав инструмент от губ, дует на замерзшие пальцы. Я аккуратно опускаю в чехол полтинник. После уютно плещущихся в организме кружек пива у меня гусарское настроение. Да и вообще – любой труд должен быть вознаграждён.
«Спасибо», - чуть смущённо произносит флейтистка.
«Вам спасибо за «битлов», - отвечаю я, и мы с Серёгой продолжаем движение.
Возможно, тут можно было бы и поставить в историю точку. И тогда никакой истории, собственно, и не было бы. Но тут во мне с диким мявом просыпается Колыбельный Кот.
Не пройдя и тридцати метров, я хватаю друга за воротник пальто и резко стопорю. А затем, глядя в его недоумевающие под линзами очков глаза, говорю чётким и не терпящим возражений голосом:
«Сейчас возвращаемся, и ты с ней знакомишься. Понял?».
«Но…»
«Без «но», Сергей Владимирович. А вдруг это судьба?».
«Нет, ну я ж никогда, вот так, на улице», - дико смущаясь, пытается выкрутится мой друг.
Но активного сопротивления не оказывает. Мы возвращаемся. Девушка, отогрев пальцы, возвращается к музицированию. Отойдя чуть поодаль, чтобы не мешать, закуриваем, и я украдкой сую Серёге свою тысячерублёвую заначку.
В полголоса инструктирую:
«Подходишь. Делаешь комплимент. Завязываешь разговор и приглашаешь в кафе».
Тот послушно прячет купюру в карман. Видимо, смирившись. А может быть, и сам чувствуя, как сдвигается с места унылая повседневность, уступая место возможному чуду.
Девушка прекращает играть, снова отогревает дыханием пальцы.
«Ну, давай!», - шепчу я Серёге.
Однако на него неожиданно сваливается состояние ступора. Так ведь, горе моё, и простоит столбом!
«Мля, молодёж-ш-шь. Всему учить надо», - бурчу я. Хотя у самого опыт знакомства в «полевых условиях» тоже мало чем отличается от нулевого.
Почти моментально поймав кураж, подхожу.
«Простите, девушка. А вы не из Гамельна?».
«Нет», - немного растеряно отвечает она. И, слегка разочаровывая меня, добавляет: - «А это что?».
Вспомнив, что сейчас я не на форуме «Пролёта Фантазии», я несколько сбивчиво делаю краткий пересказ легенды и добавляю:
«Вот и я, как та крыса, готов на задних лапках идти вслед за вашей чудесной флейтой».
Девушка улыбается. Пусть и не слишком непринуждённо, но всё-таки. Серёга тоже пытается что-то там восторженно поддакнуть, но выходит у него не ахти.
«Вы учитесь?», - спрашиваю я, переключаясь со старогерманского фольклора на суровую российскую реальность.
«Да, в Рахманиновском», - говорит она.
«И что же», - спрашиваю, - «заставило студента музыкально-педагогического института проводить вечер столь творческим образом?».
«Я вообще-то я с Украины, из Донецка», - чуть смущённо отвечает девушка. – «А стипендия маленькая».
Что ж, это многое объясняет. Я слегка мрачнею. Снова эти сволочные реалии наших дней. Поэтому я увожу тему в сторону
«А вот мой друг», - говорю я, указывая на Серёгу, - «тоже великолепный музыкант. Уверен, что у вас найдётся много общих тем для разговора».
«Извините, но мне уже пора. Холодно».
Я незаметно пихаю друга в бок и, коротко попрощавшись, отхожу в сторону. Конечно, по уму, надо сейчас оставить их вдвоём. Но ведь напортачит же! Или попросту постесняется. О чём разговаривает молодёжь, не слышу, однако девушка не спешит собираться.
Не выдержав, и рискуя всё испортить, подхожу снова.
«Серёжа, чем попусту расточать комплименты, лучше угости девушку чашкой кофе или горячим шоколадом».
Девушка, стараясь держаться невозмутимо и казаться благожелательной одновременно, отказывается, но говорит, что согласна обменяться номерами телефонов.
Так, всё! На этот раз ухожу из её поля зрения окончательно. Я или помог, или всё загубил. Короче, как мог, поучаствовал.
Дожидаюсь Серёгу. Тот возвращается, сияющий, как отражение мартовского кота в тульском самоваре. Докладывает: телефонами обменялись, конкретно о встрече не договаривались. Суёт мне деньги обратно.
Запоздало понимая, что девушку мы, скорее всего, напугали до чёртиков, я даю другу последние наставления. Мол, сразу же – сегодня-завтра – не звони, но и не затягивай.
На Советской прощаемся, так как дальше нам в разные стороны. Сажусь в автобус, мысленно прокручивая в голове недавние события. Нет, я не жалею. Что бы там дальше ни было, но иногда стоит сворачивать с наезженной колеи. Или хотя бы заставлять это делать тех, кто тебе небезразличен.
Я не знаю, позвонит ли Сергей этой девушке. И что она ему ответит – не знаю тоже. Может быть, на моих глазах произошла завязка счастливой сказки. А может – просто пшик с нулевым действием.
Но, глядя сквозь заднее окно на залитую электричеством и неоном улицу, чувствую, что сам я помолодел как минимум лет на пятнадцать.
И улыбаюсь.