Утро они встретили в порту, поеживаясь от холодного ветра и соленых брызг. Море слегка штормило. Седые волны с шумом били в камень причала, раскачивая пришвартованные корабли, уставившиеся в небо иглами обнаженных мачт. "Гордость Бриндола" - гласила несколько аляповатая надпись на скуле ближайшего. Именно необходимость подготовки к плаванию в полярных условиях - укрепление бортов и особенно носа, замена части такелажа - и отложила отправление на целых две недели. У них будет только один шанс пробиться через ледяную блокаду и нужно быть готовыми ко всему. Даже к тому, что этот почти новый трехмачтовый флейт местной постройки, совершит плавание лишь в один конец.
— Что же. Если кто-то хочет отказаться, то это ваш последний шанс. - отдав последние распоряжения капитану "Гордости", внушительному краснолицему бородачу, Амирия подошла к сгрудившимся кучкой героям.
— Остальные - поднимайтесь на борт. Капитан любезно согласился уступить свои апартаменты дамам, надеюсь мужчины не будут сильно возражать против размещения в кубрике, вместе с командой. И, пожалуйста...
Понизив голос, она заговорщически прошептала:
— Не стоит упоминать об Эрис. Моряки очень суеверны. Мне пришлось немало постараться, чтобы они согласились на присутствие ведьмы и гитцерая. Совершенно ни к чему пугать их еще и мертвой девушкой. Все. Да пребудет с нами благословение Бахамута. В путь.

[attachmentid=15774]

Немного саундтрека

Стоя на причале, Уолтер с недоверием смотрел на судно, которому собирался доверить свою жизнь.
''Выглядит довольно надежным.'' - констатировал он, мысленно призывая бога-дракона не дать ему сгинуть в пучине - священника откровенно пугала перспектива скорого плаванья.
Подойдя к капитану, он тихо произнес:
- Почтенный сэр, я надеюсь, вы уделите мне пару минут для объяснения техники безопасности... - смущенно прошептал он, опасаясь, что услышат спутники, или упаси Бахамут (!), дейва. - И, видите ли, я не умею плавать...
Вконец смутившись под суровым взглядом капитана, Уолтер пожалел, что все же обратился к моряку.
Поднимаясь по трапу, он изо всех сил старался не поддаваться панике - он уже ощущал как сильно корабль качается на волнах. Интересно, так и должно быть, или это плохой знак? Заметила ли это команда?!
- О, Светоносный Бахамут, смилуйся надо мной и не оставь без своей высочайшей опеки! - тихо простонал жрец, ступая на палубу.
Постаравшись принять бравый вид, он сверху помахал рукой компаньонам.
- Отличный корабль! - деланно бодрым голосом прокричал он, стараясь перекрыть шум моря, крики чаек и звуки порта.

Смерив священника взглядом с ног до головы, капитан с достоинством поклонился. Голос, отвечая, он тоже понизил - но это лишь придало ему больше гулкости и зычности. Как в пустую бочку прогундосил.
— Техника, ить, у нас простая, господин. Не падать, шоб его, за борт. Ежли среди льдов булькнуть, то враз судорога сведет и хучь умеешь плавать, хучь нет, все едино. На встречу с богами морскими.
Капитан сделал паузу, с прячащейся в бороде усмешкой глядя как раширяются глаза Уолтера и цвет стремительно отливает от лица. И добавил, ибо негоже ссориться с жрецами - в дальней дороге-то все бывает, может еще и так статься, что этот не нюхавший соли трусишка всех их спасет от этой самой встречи с богами.
— Да вы не тушуйтеся, господин. "Гордость" посудина крепкая. Команда у нас лихая, сам подбирал. Доставим в целости, вот вам мое слово. Старина Планкоф еще никогда не терял корабля.

В путь.
В новую жизнь.
В вызов. Из огненной стихии, от жаркого дыхания пустыни - в холод. В пронизывающий ветер на качающейся палубе. По крайней мере, Веллик был уверен во владении собственным телом - и внутреннего огня более чем хватит, чтобы не испытывать дискомфорта, даже встречаясь с существами самой Зимы.
Развевающийся на ветру плащ и трепещущая вуаль, скрывающая лицо среди суеверной команды, на выбритый лоб падали брызги соленой воды. Натягивались и опадали паруса, наполняемые утренним береговым бризом, сталкивающимся с легким штормом впереди... Веллик встал на носу, перехватывая посох и касаясь кристалла на поясе - тот взлетел, подчиняясь ментальному усилию, на его поверхности проступали литеры. Позади него погружала последние припасы перед отплытием команда корабля, ухмылялся бородач, заходили на борт герои...
Сколько до Нефелуса плыть? Обычно недели две, не меньше. Но его представили матросам корабля, как мага-ритуалиста, что, в принципе, было недалеко от истины. И в его возможности укоротить путешествие, наполнив паруса ветром посерьезнее, чем легкий бриз.
— Amno vaila sertura sentura ser'za las mactuzh...

//Summon Winds.

Шедоуфелл, Фейвальд, Элементальный хаос, где Лина только не побывала, но никогда еще она не путешествовала на корабле по бескрайнему водному простору. Пугало ли это женщину? Нет. Как можно напугать ведьму, которая нашла героев на плане теней, что бы помочь им одолеть Саршана. Как может море напугать ту, которая нанесла Зитирууну последний, смертельный удар. Как и чем можно напугать женщину, которая вошла в центр бури, что бы остаться с любимым.
Ветер метался в полах плаща, трепал волосы, срывая с них колючие голубоватые искры, обволакивал Лину. Ведьма размышляла над тем, что предстояло сделать им всем, и что же гнало их, каждого в отдельности в это путешествие в зиму, которой в Нефелусе просто не должно быть. Интересно, какие они, зимние феи? Вспоминая Джулиана, воспитанного в Зимнем дворе, Лина не была уверена, что хочет узнавать, но, похоже, придется. Где же сейчас Джулиан? Он бы скрасил ее путешествие, но он ушел, так же, как и все остальные, в свое путешествие. И теперь только она продолжает путь... От этого было грустно. Лина не верила, что в этой компании будет так же хорошо, но надо было хотя бы попытаться подружиться с этими людьми, ведь им предстояло сражаться вместе. А если не подружиться, то хотя бы не вызывать у них недоверия. Ведьма понимала, что первый же бой расставит все на свои места, и не факт, что она сама будет хороша в этом бою. Но все-таки опасения оставались опасениями.

Простой деревянный ящик. В спешке и секретности ничего лучше для Эрис найти не удалось. Сэму было отвратительно даже думать о том, что его принцесса лежит в сколоченной из нетёсанных досок коробке. Всю погрузку он не отходил от ящика, как и подобает гробовщику, в костюм которого колдун был обряжён. И всё же им пришлось расстаться: Эрис отправилась в каюту капитана вместе с Линой и Амирией, а шахтёр остался на палубе, смотреть за борт первого в своей жизни корабля. Если бы не обстоятельства, это было бы увлекательное путешествие. Каракец ни разу в жизни не видел столько воды разом, и теперь ему предстояло узнать, есть у него морская болезнь или нет. Но даже морской бриз не мог выбить из его лёгких затхлый воздух склепа. Последние два дня он жил в присутствие смерти, будто Королева стояла у него за плечом, не спасая, не подгоняя, но внимательно наблюдая и оценивая каждый его шаг. Глупо, глупо и самонадеянно так думать — кто он такой, чтобы волновать Хозяйку Зимы? Но против собственного чутья не попрёшь. Он подошёл к смертному пределу до ужаса близко. И вполне возможно, корабль перенесёт его на другую сторону.

— Выше нос, Рыцарь Рассвета. — раздался голос дэйвы из-за плеча. "Гордость Бриндола" была недостаточно велика, чтоб нашелся хотя б один уголок, куда можно забиться и вволю предаться черным мыслям. Тем более в кубрике, среди мокрых вещей, скученности и храпящих матросов, было не очень здорово предаваться каким бы то ни было мыслям. Уж больно быстро они норовили скатиться в человекоубийственные. Но и здесь, на обдаваемом брызгами баке, не было покоя. Они плыли уже неделю. Когда же наконец все уже закончится...
— Уже скоро.
Подойдя ближе, Амирия встала рядом с насупленным чародеем, подставляя лицо морской ласке и вглядываясь вдаль. Там, далеко впереди, густой туман стелился над водой, и небо сливалось с морем в сплошной мутной мгле. Скоро... Что ждет их там, за серой завесой дождя? Откроются ли белые белые берега и далекие холмы под восходящим солнцем?

Они стояли и слушали. Слушали, как журчит вода под крутым, обитым железом форштевнем. Как натруженно, по стариковски, скрипят усталые мачты и как хлопает вымпел вымпел с восходящим солнцем на ветру. Как взволнованно стучит кровь в ушах и как лениво переругивается вахтенная команда.
—... да говорю тебе, чтоб мне ни дна ни покрышки, своими глазами видела! - это Маки, рулевой. Баба лихая, но совершенно чокнутая. Впрочем, нормальные в такие авантюры не пускаются. Все здесь немного не в своем уме. Не исключая паладинов платинового бога.
— Да ладно заливать-то, видела она! — а это уже Жжёный, парусных дел мастер. Тоже умелец своего дела, и тоже не простой моряк. Особенно если приглядеться к шраму на шее, заметному, когда сбивается шейный платок. Характерному такому, шраму висельника.
— Откель тут девке-то взяться? Да еще в одной сорочке, по такому-то дубаку! Совсем ты, старая, после того удара по кумполу, спятила. То русалы ей видятся по ночам, понимаешь, то змеи морские. То девки полурадетые, понимаешь. Фу. Чегой-то тебя на девок-то потянуло? Иль разлюбила свою первую и единственную любовь, моряков-ыть?
— Тьфу на тебя, Жженый. Одни потрахушки в башке. Не хошь, не верь, твое дело. Вот придет к тебе ночью такая, бледная и бессловесная, да возьмет за гор...
— А че! Пущай п-приходит! Я-ыть, обогрею да приласкаю!
— Ща я тебя приласкаю, вертлюгом по морде! Вали, охальник, не мешай.

Досталось бы в итоге бахвалу по роже или нет, помешала узнать Амирия. Еще при первых словах о бледной деве, она нашарила руку чародея, крепко стискивая ладонь. Удерживая от необдуманных глупостей. Подумаешь, болтают морячки. Но внезапно хватка усилилась, превращаясь почти в костедробильную - и ослабла.
— Я что-то слышала. Зови остальных, Сэм. Там, в тумане...

И, в подтверждение ее слов, пронзительно свистнул впередсмотрящий с мачты, оповещая о близкой опасности.

К безмерному удивлению пессимистично настроенного священника, плаванье доставляло ему массу удовольствий. Поднимаясь на борт, он был уверен, что морская болезнь непременно будет докучать ему весь долгий путь до Нефелуса -ведь Уолтера укачивало даже во время верховой езды и именно поэтому он предпочитал путешествия в экипаже.
Но то ли помог свежий морской воздух, то ли внезапно проснувшийся интерес к морской навигации заставил забыть его об этих приземленных мелочах, и Уолтер целыми днями вел беседы со старым штурманом Харвином Гендом. Опытному моряку льстило подобное внимание и он с удовольствием рассказывал Айронгейту о премудростях своего дела, показывал карты, объяснял как лучше намечать курс.
Дни и ночи они беседовали о далеких портах, в которые заходил Харви, и о которых читал целитель...
Крепко сдружившись со священником, шкипер пристрастил его к своему любимому портвейну. Поначалу, скромный священник всячески отнекивался от подобного угощения, но как-то, во время жаркой дискуссии о морских гадах, в горле у него пересохло, а воды под рукой не оказалось... Уже через час товарищи сидели на освещенной луной палубе и пели песни: морские баллады чередовались псалмами и гимнами в честь Богов.
С тех пор, жрец больше не выпивал лишнего и жутко стеснялся своего поведения той ночью. Хотя, если вдуматься, ничего особо предосудительного и не произошло.
Услышав крик вперед-смотрящего, священник нехотя оторвался от одолженной у Генда книги и, допив стакан вермута - ибо отличный портвейн штурмана уже кончился - встал с гамака и отправился на палубу. Ему и в голову не приходило, что крик мог предвещать какую-то опасность. Уолтер старался вспомнить, как называются острова, мимо которых они должны были сегодня проходить, и он решил, что именно об этом кричали на палубе.
Поправив одежду и одев очки, он поднялся на палубу, улыбаясь встревоженным матросам.
- Жаль что сегодня туман! - огорченно сказал он. - Может статься, что мы не сумеем ничего разглядеть...

Умному человеку никогда не бывает скучно наедине с собой. Прошла целая неделя, и каждое ее мгновенье они двигались к цели, направляемые шумным ветром, который позволял вести судно прямо по курсу. Нечеловеческая интуиция гитзерая помогала команде избегать бурь и невзгод, а он пользовался уходящими мгновениями, чтобы разобраться в новом себе и наблюдать за командой. Исследование ритуалов, которыми владела раньше Эрис, тоже было полезной пищей для ума - и главное, позволяло использовать с пользой лишнее время.
Таков он был, Веллик, слова не вытянешь, инициативу в разговоре не увидишь. Только если кто-то обращался прямо к нему, тогда он мог развлечь разговором или помочь советом. Сам он вызывался действовать только по делу - а потому и с капитаном, похоже, общался больше, чем с кем-то еще.

Вот и сейчас он вышел на палубу при первых признаках беспокойства. Серьезного беспокойства. Тем более, по прокладываемому пути выходило, что они приближаются к цели. Гитзерай поднял посох, прошептал ветру несколько слов и опустил руку. Ветер, словно послушный щенок, по его команде начал подниматься над кораблем, играя с волосами впередсмотрящего и заставляя его жмуриться, но при этом отпуская из своей хватки паруса. Корабль начал замедляться.
— Ваши указания, капитан? Полный вперед или проявим осторожность?
Веллик вглядывался вдаль, концентрируя взгляд на выступающих из тумана контурах. Тот, кто знает, что он может увидеть, способен увидеть большее.

//Perception (1d20+16=25)

Неделя пустого плавания чуть не свела Сэма с ума. Вынужденное безделье оставляло слишком много времени для размышлений о собственных многочисленных недостатках. Бессилии, беспомощности, обречённости. С некоторым удивлением колдун обнаружил, что легче ему становится только в присутствие дэйвы. Она не вела нравоучительных бесед и не пыталась разговорить мрачного шахтёра. Просто рядом с ней становилось спокойнее. Она была уверенной, мягкой, понимающей. А Сэму сейчас так хотелось быть хоть в ком-то уверенным, раз уж в себе не получается. Должен быть в жизни человека кто-то старший, на кого можно положиться. Особенно когда человек уже не помнит, как выглядела его мама.

Сэм пожал руку Амирии в ответ и слегка ухмыльнулся:
— Да чего их звать, сами сейчас сбегутся.
В надвигающемся тумане было что-то, что, при хорошем стечении обстоятельств, можно будет убить. А это означало, что долгая поездка подходит к концу и бестолковый мальчишка вновь превратится в смертоносного колдуна, способного спасти свою принцессу.

На корабле всегда найдётся чем заняться. Правда, сейчас ко всем представителям их отряда относились с большой опаской, так что несмотря на вечный недостаток в лишних руках, заниматься приходилось собой. Много ли можно сделать за почти неделю плавания в таких условиях? Веллик предавался медитациям, Сэм сидел тихий и понурый, Уолтер, похоже, нашёл общий язык с моряками, а Лина... она постоянно ускользала из внимания Кацухиро. Сам же сохэй предпочитал проводить время в подготовке к грядущим событиям. В первую очередь, это подразумевало присутствие Амирии, которая была поистине бесценным источником информации. Амано старался выспросить дэву о как можно большем количестве подробностей относительно острова, его истории, легенд и недавних событий. Конечно, нельзя полагаться лишь на периодически накатывающие на собеседницу озарения прошлых жизней, но всё-таки, это гораздо лучше, чем ничего.

На палубе было интереснее, чем внизу и лучше, чем набиваться в каюту, но вот непогода Амано не нравилась. Было в этом что-то зловещее. В иной раз сохэй бы оставался в дозоре круглыми сутками, но здесь он бы только мешал слаженно работающей команде. Так что, шумиха застала его медитирующим в трюме. Когда наверху послышались шаги и выкрики, сохэй подхватил свою нагинату и быстрым шагом поднялся на палубу. Это был его не первый выход по тревоге, но на этот раз тревога, видимо, оказалась не ложной: туман впереди внушал серьёзные опасения. Произнеся про себя короткую мантру, Кацухиро подошёл к Сэму с Амирией, поприветствовав их кивком.

Все, кто мог, высыпали наружу. На палубе сразу стало тесно, яблоку негде упасть. Флейт - корабль с на удивление маленькой командой, но и ее может стать слишком много, если собрать всех в одном месте, да еще и пассажиров прибавить.
— Что там? — задрав голову и придерживая рукой шапку, чтоб не сдуло, заорал Планкоф.
— Н-не знаю, сэр! — ответил впередсмотрящий. — Хрень какая-то!

— Уведите людей с палубы, Планкоф. И держите прямо по ветру, нужно набрать скорость. Наш единственный шанс прорваться через ледяное кольцо это проломить его с разгона. И молиться, чтоб судно выдержало удар.
Посуровев лицом, дэйва положила руку на рукоять меча. Что бы там ни было впереди, похоже, гостеприимной встречи можно не ждать. Вот и настало время проверить, не заржавел ли клинок. Давненько он не покидал ножен. Скрежетнула сталь по оковке устья. Выйдя на самый нос, Амирия несколько раз крутанула плечом, разминаясь. Ну же. Покажитесь. Я знаю, что вы здесь.
...
Бушприт "Гордости" влетел в плотную завесу тумана, моментально пропадая из виду. Метр за метром, весь корабль погружался в серость, пока не исчез целиком, оставив после себя лишь рваную дыру с медленно стягивающимися краями. Резко стало холоднее. Канаты мгновенно заледенели, становясь упрямыми и негнущимися, а палуба заискрилась инеем. Проклятье. Кажется, будет скользко. А впереди, едва различимые взглядом, двигались бесформенные, высокие... угрожающие тени.

Послушный ветер теперь трепал плащ Веллика, теребил его защитный амулет, словно негодуя от того, что не было волос на голове гитзерая. Аркенташ, посох из каменного дерева, служивший ему всю сознательную жизнь, взметнулся вверх, принимая вызов - и ветер наполнил паруса с такой неистовой силой, что затрещали мачты. Судно накренилось к носу, уравновешивая выбежавшую на палубу команду... и начало разгоняться для тарана.

— Силуэтов в чародейском тумане восемь. Руль чуть направо, капитан, доверьтесь мне. Незачем нестись прямо в центр, чтобы быть окруженными в первую же секунду. Странный отпечаток элементальной магии холода... мне незнаком.

Под свист ветра, под скрип оснастки корабля, под шум выбегающих и забегающих обратно людей, Веллик поставил посох перед собой - и тот остался стоять вертикально, придерживаемой силой сосредоточенного разума - голова его запрокинулась, глаза были устремлены в подернутое туманом небо, ладони сложены с медитационном жесте - казалось, гитзерай мог сосредоточиться настолько, что просто взмыл бы в воздух... Но этого не случилось. Сейчас его ноги твердо стояли на шатающейся палубе, сам он выглядел словно ожившим деревом - лишь грудь поднималась и опускалась в такт его дыханию. Он боролся с наступающим холодом, он пробуждал забытый и забитый жар собственной души, в глазах плясал огонь, губы беззвучно двигались... Похоже на магию, но магия эта была не внешняя, заемная, не обращение к могущественным силе и не зачерпывание оной из иных планов.
Но жар его души был столь силен, что он материализовывался вокруг Веллика. И любые попытки заморозить его тело будут обращены на провал. Один огонек появился перед ним, второй, третий и четвертый - свидетельство высшего мастерства учителя Танцующего Пламени. К сожалению, это требовало предельных усилий, и слишком часто обращаться к жару собственного Я Веллик не мог. Он надеялся, что хватит и одного раза.

Четыре огонька зависли над головой гитзерая, когда тот снова брал в руки посох и принимал защитную стойку. Мысль - и огни закружились вокруг его тела, похожие на шаровые молнии, прикосновение к ним не обжигало, но скорее свидетельствовало о тепле и защите.
— Похоже, Уарион столкнулся именно с ними. Создания титанов, слуги извечных... Острым разумом не наделены - кто-то отправил их сюда, но кто? И почему они должны быть нашими врагами?.. — даже лишенный эмоций голос Веллика не смог скрыть некоторую долю огорчения и даже безысходности. Он не хотел сражаться, но очень скоро у них не будет выбора.

//Arcana on silhouettes (1d20+17=18).
//Deliverance on Faith: +21 временных хитов, -1 сурдж. Force Spheres: +2 ко всем защитам, осталось 4 сферы.

Стиснув челюсти, чтобы не стучать от холода и ужаса зубами, капитан лично встал за штурвал, направляя "Гордость Бриндола" прямиком в в неизвестность. Горохом посыпалась вниз команда, спеша укрыться от боя и успеть привязаться к чему-нибудь - удар об лед на полной скорости это не шуточки. Туман все сгущался... давил... пока внезапно не кончился, будто отрезанный ножом. И буквально в нескольких шагах впереди из темной воды виднелась иззубренная, изъеденная кромка огромной льдины. Боги были милостивы - они выплыли аккурат к месту, где ширина льда была самой маленькой. Это сильно повышало пробиться сквозь кольцо... если получится одолеть поджидающих врагов. Наделены северные гиганты острым разумом или нет - они достаточно умны, чтоб понимать, что прикрывать нужно именно такие, уязвимые места. Целых восемь воинов поджидали спасателей Нефелуса. Восемь громадных, полуобнаженных, синекожих исполинов. С луками из китового уса и грубыми стальными секирами - выше человеческого роста.

— ДРЕКК!!! — гулко заорал первый заметивший силуэт "Гордости", указывая рукой в сторону несущегося корабля и потрясая оружием. Ответом ему был дружный рев почти десятка луженых глоток, способных перекричать вой вьюги. Рассыпаясь по сторонам, громадины уже натягивали свои тугие луки, готовые засыпать героев градом огромных ледяных стрел. До столкновения оставались считанные мгновения...

[attachmentid=15801]

[attachmentid=15800]

По коже колдуна пробежали мурашки, а глаза на долю секунды стали фасетчатыми — это демон смеётся на местными льдами, вспоминая убийственный мороз Кании. Настроение колдуна постепенно улучшалось. На короткие мгновения боя Чёрной Королеве придётся уступить место Громовому Воину, а в его шумной компании живётся куда веселее. Хоть и меньше.
Сэм перебрасывали кинжалы из одной руки в другую, ожидая удара о льдину. Прежде, конечно, посыпятся стрелы, но это можно и потерпеть. К тому же, ничто не мешает приветствовать встречающих ещё до прибытия в порт. Привычно облизнув кинжал, колдун отправил комок кислоты в высокий полёт до того самого ледяного крикуна, который почему-то обозвал их драками. В такую огромную тушу разве можно промахнуться? К несчастью для ледяного великана, кто-то из его товарищей показал пальцем вверх на летящий шипящий снаряд, и тот, как подобает безмозглому снеговику, решил посмотреть. Сгусток попал ему точно в глаз, из-за чего несчастное чудище взревело от боли. У него и прежде трудно было определить местонахождение лица, а уж теперь это и лицом назвать было трудно. Сэм ожидал, что бедняга повалится на спину, но ледяная глыба осталась стоять, будто эо не в его голове кто-то только что прожёг дыру. И всё же Сэм был более чем доволен. Жаль, Эрис не видела.

//Минор - Resist Cold 10. Стандарт - Acid Orb в F2, крит, 49 урона сразу, ещё 11 урона в начале его хода, итого 60. Сэм получает +1 АС до начала своего следующего хода.

Последние указания послушному ветру. Он был спутником Веллика все путешествие, и ему жаль было расставаться с ним - но последний взмах рукой, и играющий с огоньками порыв воздуха оторвался от гитзерая, полетел вперед, разгоняя судно в нужном направлении...
Сейчас начнется. Но когда начнется - его на корабле не будет. Все очень просто, лишь закрыть глаза, а перед глазами - картина мира, которая вокруг, и не отвлекает ни свист, ни треск, ни крик, ни вой. В новой картине мира, что он нарисовал перед собой, он стоял на далекой льдине у левого борта - и Вселенная выполнила его просьбу. Когда Веллик распахнул глаза, он мог видеть уже несущийся справа от него корабль и готовящихся выброситься из него воинов...
Раз - один из огоньков полетел в сторону могучего гиганта, намереваясь сбить его с ног. Два - и напряжение силового поля вокруг гитзерая выросло до искр в воздухе, до громового треска. Три - Веллик бросил это поле, словно разворачивающуюся в воздухе сеть, сотканную из ментальных усилий и громовой волны.
Заревел гигант, взмахивая секирой, перерезая сеть в воздухе... Легкая улыбка тронула губы гитзерая - перед ним были достойные противники.

//Мув: Transport Self на Z11. Стандарт: Thunder Tether (A1) in AA20: F3, S3, damage (1d20+18=25, 1d20+18=23, 1d8+14=15), Free: Cognizance Crystal (вернулся в 8PP), Минор: Force Sphere in F3 (1d20+18=24, 1d6+14=16), все промахи.

С дисциплиной у гигантов было не очень. Но свои многочисленные недостатки они с лихвой компенсировали первобытной силой, далеко превосходящей человеческую. И меткостью, почти звериной. Снежные холмы и ледяные равнины предоставляют маловато возможностей для сибаритства - выживает сильнейший. Разрозненный залп громадных луков полетел куда попало. Двое справа разрядились не глядя, в кучу. Трое слева, напуганные перемещающимся в воздухе колдуном, вокруг головы которого летали огни, предпочли его. Захлопали тетивы. Лишь врожденная ловкость гитцераев, помноженная на ежедневные тренировки, спасла Веллика. Он пригибался, уворачивался... и чудом остался на ногах, лишь немного задетый. Некоторым повезло меньше. Угодившие в фок-мачту стрелы буквально взрывались, осыпая всех вокруг дождем острых осколков. Первые капли крови, замерзающие на лету, застучали по мерзлым палубным доскам. А впереди уже заносили секиры злобного вида бугаи...


[attachmentid=15806]
[attachmentid=15805]

Вокруг ведьмы заискрились маленькие шаровые молнии, резкий порыв неведомо откуда взявшегося ветра взметнул одежду женщины, и та пропала, что бы размытым силуэтом появиться на ближайшей льдине. И тут началось светопредставление.
Лина воздела руки к небу, прокричав что-то невразумительное. Сначала над двумя жуткими воинами загорелись искристые шарики, которые начали кружить вокруг них, похоже, не причиняя вреда, а потом началась гроза, сухая и страшная. Сверкающие ветвистые молнии били в землю, рядом с гигантами. Можно ли увернуться от молнии? Конечно, можно, когда ты видишь ее, но сверкающие ветви электричества слепят, не давая понять, где будет следующий удар. Но вот стихия начала находить свои цели, нещадно вгрызаясь в тела врагов, которые мешали ведьме пройти к ее цели. А маленький шарик, кружащий возле одного из врагов оказался дополнением, которого, похоже, никто не ожидал.
Из маленького сгустка электричества тоже начали бить молнии, дополняя произведенный эффект.
Но как бы ни была разрушительна гроза, одному из гигантов все же удалось увернуться почти от всех искрящихся ветвей, что били с неба, лишь одна, самая первая поразила врага.
А ведьма смотрела и улыбалась. Ей нравились те силы, которые подарил ей Аратис.
Молнии, призванные Линой отражались в ее глазах ночной грозой...

///мув - фей степ на О12, минор - проклясть F1,2, атака и АР Eldritch Rain, Judgement атака по F1,2 (1d20+19=28, 1d20+19=26, 1d20+19=38, 1d20+19=25) +1 от праймшота, итого, только одна мимо, дамаг от проклятия уходит в первого, Eldritch Rain, Judgement урон в F1 (2d8+22=25, 1d10+25=31, 2d8=7), в F2 только 25

Когда туман рассеялся и его взору открылись устрашающие могучие фигуры ледяных великанов, целитель с недоверием рассматривал их, надеясь на какое-то общение. Но воинственный крик здоровенного вожака группы решительно раздавил этот робкий росток надежды.
Растерявшийся Уолтер широко раскрытыми глазами наблюдал за стремительно разворачивающимся боем. Из ступора его вывела стрела ледяного гиганта, совершенно бестактно прочертившая на его боку кровавую полосу и вырвав клок мяса, отбросила жреца к борту корабля.
Шумно втянув сквозь зубы морозный воздух, жрец тяжело поднялся, морщась и постанывая. Опершись на борт, священник быстро осмотрел компаньонов на предмет ранений.
Оценив повреждения полученные ими в первые минуты боя, Уолтер, пригибаясь и прячась от лучников за бортом судна, добрался до Сэма и, встав рядом с ним, начал громким и чистым голосом творить молитву. Мрачные серые тучи на пару секунд разошлись и яркое солнце осветило пространство вокруг священника, а кровоточящие раны на нем и стоящих неподалеку компаньонах стали быстро затягиваться.
Уолтер открыл глаза и улыбнулся, а небо вновь затянули тучи.
Быстро осмотревшись, Айронгейт неуверенно закусил губу, решаясь на отчаянный шаг. Вздохнув, он резво взбежал на нос корабля и сосредоточился на здоровенном гиганте-вожаке. Призвав благословение Бахамута, он произнес слова заклинания, складывая руки в ритуальный жест. Великан пошатнулся и растерянно повертел головой, пытаясь стряхнуть наваждение, а священник присел, прячась за бортом от стрел.

Гиганты плохо разбирались в тактике боя. Их лучники начали стрельбу на слишком большом расстоянии, и первые стрелы летели медленно и били слабо. Тем удивительнее, что большая их часть всё-таки проходила довольно близко, а некоторые — так вообще попадали в цели. Пара стрел просвистела над головой Кацухиро, но тот даже не уклонялся. Опыта боёв у сохэя вполне хватало, чтобы научиться игнорировать шальные снаряды. А вот гигантские воины с топорами, готовящиеся к удару корабля об лёд, Амано весьма не понравились. Он бросил короткий взгляд в сторону Амирии, которая как раз высматривала себе цель. Ну что ж, значит, они снова поняли друг друга. Кацухиро перенёс всё своё внимание на одного из гигантов. Тот примеривался к прыжку на корабль, в то время как Амано изучал его движения и броню, надеясь высмотреть незащищённое место. Метр за метром корабль стремительно шёл на сближение с огромной льдиной, сохэй переложил нагинату поудобнее и принял мягкую стойку на случай, если удар выйдет слишком жёстким. Взгляды человека и гиганта встретились и оба хищно улыбнулись: уйдёт из этого боя только один.

// Ready charge or Run Down на возможность соответствующего действия. Потенциальный противник не тот же, что у Амирии. Инвиз не работает, так что бросок на мастере.

Расстояние, отделяющее "Гордость Бриндола" от ледяного кольца, таяло со скоростью сгорающего пуха, который так любят палить детишки. Полоса темной воды становилась все уже, уже, уже...
— Повелитель мой и отец на небесах. — истово шептала дэйва, склонив голову. — Извечно ведущий нас к победе на суше и на море. Молю, не оставь нас в сражении, укрой сенью распростертых крыльев. Укрепи мою душу от слабости и трусости, не дай забыть о долге. К вящей славе твоей я поднимаю этот клинок.

Пора. Сверкающий взгляд серебряных глаз встретился с полным ненависти прищуром налитых кровью буркал великана. Призрачные крылья распахнулись на мгновение, когда взмыв в воздух, Амирия прыгнула на врага, крепко сжимая меч в обоих руках. Не помог подставленный блок - даже громадная секира не устояла перед ударом Дракона. Взревел раненный берсерк, отшатываясь и зажимая истекающее холодной голубоватой жидкостью плечо. Нечленораздельно вопя, его соратники набросились на героев, беспорядочно молотя топорами.

И вот, наконец, форштевень корабля соприкоснулся со льдом. Соприкоснулся... и врезался в него со всей немалой массой десятков тонн дерева, железа и мерзлой парусины, помноженной на набранную скорость. Затрещали, стиснутые холодной хваткой, борта. Утонул в грохоте вскрик-стон капитана, приложившегося грудью об штурвал. Покатились по палубе сбитые с ног Сэм и Уолтер. Но все же искусство человека брало верх над стихией. Побежали, зазмеились во все стороны кольца трещины - "Гордость Бриндола" медленно, но верно, проламывала себе путь вперед.



[attachmentid=15813]
[attachmentid=15814]

Жрец, читающий молитвы посреди полярного мордобоя, выглядел донельзя странно. Ну удивляться долго у Сэма не получилось по двум причинам. Во-первых, тщедушный книжник, который, по мнению шахтёра, должен был при виде чудовищ забиться куда-нибудь трюм и там умереть от ужаса, творил настоящие чудеса у него на глазах. А во-вторых, удар корабля о льдину свалил колдуна с ног, не позволяя задуматься о величии божественного вмешательства. Тут как нельзя кстати пришлась недавно купленная волшебная обувь: Сэму достаточно было подумать об этом, и сапоги сами поставили его на ноги.
Пока он валялся, Амирия успела схватиться со сразу двумя великанами, один из которых уже познакомился с магией колдуна, а второму только предстояло. Чудовища ревели, покрывая всё кругом инеем и ледяной крошкой. Но это был простой, природный лёд. Настоящий холод не рождается живыми существами, он исключает всякую жизнь. Колдун ухмыльнулся, чувствуя, как прорастают на пальцах белые когти. Оба противника дэйвы впервые в жизни ощутили, что значит по-настоящему мёрзнуть, когда холод Кании схватил их за горла.

//Минор - активирую Acrobatic Boots, встаю. Стандарт - Ice Dragon Teeth в Р-20 в тайле над землёй, чтобы Амирию не задеть. Преодолеваю 10 cold resist из 15. Атаки против рефлекса по великанам F1 и F2: 31 и 29, урон, с учётом резиста, 20 и 22 соответственно. Оба замедлены до конца моего следующего хода.

Пусть мало кто мог об этом догадываться, но гитзерай взял на себя основной удар. Постарался отвлечь как можно больше великанов, полагаясь на крепость закаленного тренировками тела и железной преграды разума. И это ему удалось. Только двое из стрелков выпускали град стрел в сторону корабля, остальные палили стрелами по нему...
И тут он понял, что противники все же сильнее, чем даже могли казаться на первый взгляд. Это не были гитьянки, которых Веллик уже успел узнать за свою долгую жизнь - здесь каждая стрела несла в себе чистый холод, и даже когда обмотанные ладони отбивали одну стрелу за другой, опасной было не острие, а ее заряд, вытягивающий жизнь и тепло... Тело покрылось ледяной коркой, застучали зубы, привыкшие к огню, но не ко льду... Погас и огонек, летевший в гиганта, погас, словно ночной мотылек, потерявший силы в перелете через снежную бурю...

И еще секунду Веллик стоял позади всех, с трепыхающимся от ледяного ветра плащом, со стиснутыми зубами - пока впереди высыпали на припорошенный лед другие герои, отделавшиеся лишь быстро залеченными царапинами. Огонь души пылал ярко, и недолго держаться льду на теле - с треском и звоном гитзерай порвал холодные узы, раздаваясь пламенным каскадом, вспышкой огненного света. Высоко над головой следующим усилием разума золотистое свечение усилилось, направляясь к одному из ледяных гигантов - уже скованному божественным словом, ему не пообещаешь долгой жизни. Свечение врезалось в размахивающего секирой монстра, и уже разливалось от него. А тот, что наседал на Хиро, оказался сражен еще одним парящим над гитзераем огоньков - в этот раз Веллик учел свою ошибку и окружил огонек силовым покровом, разбившемся в осколки при касании и выплескивающем пламя прямо на великана. Жаль, он слишком крепко стоял на ногах...

— И принесет победу свет Того, кто дарит пламя, — негромкий голос гита перекрывал даже рев гигантов.

//Minor: активирую Diamond Bracers: получаю резист 10 к холоду на весь энк. Standard: Numinous Cascade - F2, F1, damage F2, F1: 1d20+17 20 1d20+17 19 2d10+15 26 1d10+13 14, Adept's Insight (A1) - on F2: 1d4+1 3. Minor: Force Sphere in F3: 1d20+18 29 1d6+14 19, Save vs. prone for F3: 1d20 16. Save vs. vulnerable cold: 1d20 16.
//Итого: У Веллика резист 10 к холоду, вулька спала, осталось 7 РР. 26 урона по F2, все союзники получают по нему +2 к атакам, 19 урона по F3.

Взять с собой жреца было мудрым решением - без целительной магии Уолтера уже половина героев валялись бы, истекая моментально замерзающей кровью из множества ран, а остальных неминуемо ждала бы та же судьба. Град жалящих стрел, которым охотники великаны щедро осыпали всех, кто казался самыми опасными из чародеев, нет-нет да и доставал до теплой плоти. Даже неимоверная увертливость - может быть, он просто отводит стрелы в воздухе усилием воли? - Веллика не спасала от ранений. Лишь Лина, скачущая по льдинам размытым силуэтом, могла чувствовать себя в относительной безопасности. Пока. Всем же остальным приходилось туговато. Сражение вблизи быстро разбилось на отдельные пары - у северных народов считается зазорным вмешиваться в драки один на один - но великанов было попросту больше. И это чувствовалось. Хватит ли сил продержаться, пока "Гордость" медленно прогрызает себе дорогу во льду?

S3, S4, S5 стреляют в Веллика. Промах, попадания в 36 и 31 АС. 38 урона, уязвимость 10 к холоду, замедление.
S1 стреляет в Уолтера. Попадание в 36 АС, 25 урона, уязвимость 10 к холоду, замедление
S2 успешно перезаряжает АоЕ, стреляет в Сэма и Уолтера. Сэм получает 21 урона, Уолтер 31. Плюс эффекты (см. табличку)

[attachmentid=15819]

Кацухиро оторвался от палубы за миг до удара. Откуда-то снизу послышался жуткий скрежет ломаемой льдины, но инерция прыжка уже несла сохэя вперёд. Гигант оказался храбрым и умелым противником и вовремя подготовился к нападению, так что ударили они почти одновременно. Сталь чиркнула по стали — и Амано чуть не сбросило в воду от силы великанского топора. Тем не менее, и защитника чуть было не опрокинуло навзничь, так что первые секунды оба бойца потратили на то, чтобы привести себя в равновесие. Кацухиро пришёл в себя первым и воспользовался этим, чтобы лишний раз полоснуть великана по груди. Хотя тот был прикрыт лишь какой-то шкурой, кожа его была настолько плотной, что это лишь оцарапало противника. Зато кровью налились его глаза, выдавая традиционный для ледяных гигантов темперамент северного берсерка.
Кацухиро легко отпрыгнул от неаккуратного взмаха топором и побежал к Амирии, которую как раз теснили к краю льдины сразу два великана. Один из них, конечно, едва держался на ногах, но силы всё равно были неравны.
— Леди, я с вами, — прошептал он, перегораживая дорогу наступающим гигантам. Нагината очертила полукруг, давая понять границы, за которые противнику лучше даже не пытаться сунуться.
Сам же Кацухиро, наконец, ощутил пронизывающий холод, окружающий его. Создавалось ощущение, что холод исходил не от воздуха, а... от чешуи? Действительно, чувство было, как если бы он попытался влезть в пролежавшую всю зиму в снегу кольчугу. Холод просто обжигал, и избавиться от него не представлялось возможным. Сцепив зубы, Амано приготовился терпеть.

// [12.04.13 11:39:33 ] - CTPAHHUK бросил 1d20(+21) с результатом - 34 (13+21). Комментарий: Hiro: Eye of the Maelstrom at +1.
[ 12.04.13 11:41:14 ] - CTPAHHUK бросил 3d10(+11) с результатом - 23 (7+1+4+11). Комментарий: Hiro: Eye of the Maelstrom damage.
F3 под маркой, аура увеличилась до 2.
Мув на Q-20

Уолтер сидел прислонившись спиной к борту судна закрыв глаза. Сердце священника бешено билось о ребра, а липкий холодный пот, выступивший на лице, схватывался тоненькой корочкой льда. Но Уолтер совершенно не замечал этого, шепча горячие молитвы богу-дракону, прося помочь им остаться в живых.
Он был уверен, что им не справиться с огромными ледяными воинами, и лишь мысли о долге перед дейвой и ранеными спутниками удерживали его от постыдного бегства. Хотя, куда ему было бежать?! Но в тот момент все инстинкты кричали ему: ''Беги куда глаза глядят и ты сможешь спастись!''
Огромным усилием воли, Айронгейт сумел заставить себя встать и осторожно выглянув из своего укрытия, увидел старейшину гитзераев. Опытный взор целителя сразу отметил серьезные ранения и мысли о собственном спасении сразу исчезли, уступив место холодному расчету целителя.
Закрыв глаза, он воззвал к своему крылатому божеству:
- О, ты, чье величие и слава вдохновляют сердца людей! Тот, чьей милостью мы живем и здравствуем по сей день! Владыка Света, молю Тебя, яви нам свое милосердие, исцелив его своей божественной силой!
Выкрикнув последние слова молитвы, он указал на Веллика. Длань жреца засияла и с нее, в сторону гитзерая, полетела сияющая серебряная пыль. Попадая на раны Веллика, она быстро залечивала их.
Но вставший священник стал прекрасной мишенью, чем не переминул воспользоваться один из лучников. От сильнейшего удара в плечо, Уолтера развернуло и отбросило в сторону. В ужасе глядя на ледяную стрелу, торчащую из плеча, жрец крепко сжал зубы и взялся за стрелу. Вскрикнув от боли, он отдернул руку и перевел дыхание.
Морщась от боли, Уолтер начал сбивчато читать молитву. Почувствовав в себе силы он вновь взялся за торчащую из плеча ледышку. На этот раз ослепляющую боль успокаивала целительская сила молитвы. Звякнув, стрела упала на палубу, а рана в плече начала затягиваться.
Постанывая, жрец поднялся и увидел стоящего вдалеке обидчика, чьи налитые кровью глаза уже искали новую жертву.
-Надо бы тебя успокоить...- пробормотал жрец и начал читать заклинание 'Умиротворения'. Но, то ли расстояние было слишком велико, то ли ярость ледяного варвара слишком велика - злодей лишь на секунду задумался и достал новую стрелу...

Может ли обстановка в сражении с порождениями Зимы, на льдине посреди холодного океана, внезапно накаляться? Оказывается, может. Еще как может. Они все сражались, как... Эрис наверное приплела бы что-нибудь этакое опять в своем духе - и наверняка была бы не права. Нет подходящего описания в адском лексиконе. Просто не укладывается в демонических умах, как это - сражаться не ради выгоды и власти. Не шагая по трупам своих и чужих победе. Но вот - обстановка накалилась. Коварно улыбаясь и кокетливо прикрываясь веером шепчет что-то Лина. И один из стрелков недоумевающе хмурится. Куда исчезли все враги? Только что были здесь. Взывает к милости Бахамута Уолтер, и едва зримая тень громадных крыльев укрывает, окутывает исцеляющей магией израненных героев. И медленно, но верно движется вперед корабль. К свободе. К победе.

Пусть долог и труден путь. Пусть напирают со всех сторон громадные фигуры. Вот один великан, натужась, давит всем весом на сохея, силясь затолкать его под крушащий лед форштевень. Шаг назад, всего один, и человека сомнет тушей корабля, размажет, разорвет на части между деревом и льдом. Не выйдет. Стоит сохэй, как корни пустив. Мелькает, кружится нагината в безумной пляске смерти. Взрезает холодную плоть клинок в руках дэйвы. Ну же! Но взвивается на палубу, нависая над беззащитным жрецом, еще один берсерк. Удар! И темнеет в глазах от боли. И веером алая кровь. Горячая кровь...


Амирия поражает своего противника. Корабль движется.
F2 безуспешно пытается затолкать Хиро под форштевень. F1 бьет дэйву, получая от Хиро ОА. F3 бьет Уолтера, опять же огребая от бешеного монаха.


[attachmentid=15826]
[attachmentid=15827]

Пусть гитзерай и крепко стоял на ногах, но стрелы трех великанов сразу, заряженные холодом, были слишком опасны - слишком опасны для него одного. Существа элементального хаоса были вдвое опаснее многих гитьянки, не говоря уже об опасной магии, которая практически заковала в лед Веллика, лишая его возможности уклоняться и парировать - и вот стрела вонзилась прямо ему в грудь...
Боль мобилизует. Наверное, не будучи настолько близко к порогу, за которым находилось беспамятство и тьма, его разум не отреагировал бы такой неистовой психической силой, искажающей мир. Смерть в Акма'аде была слишком стремительной, а здесь он смаковал каждый ее момент - Веллик уже много лет не чувствовал такого едва контролируемого всплеска энергии.
Но никакой паники. В будущем он научится контролировать эту новую энергию лучше. А пока сформировать ее и направить в нисходящий поток, поддерживающий сам себя... Два удара сердца - и гитзерай взмыл в воздух, левитируя в нескольких метрах над льдиной, два удара сердца - он взмахнул посохом над своей головой, собирая в единую точку избыток силы, заставляющей кружиться мир над головой. Еще два удара сердца - и сгусток психической аномалии направился в сторону двух рядом гигантов впереди, сам Веллик осторожно полетел следом, набирая скорость вслед за прогрызающим путь во льдах кораблем.
И тут серебряная пыль засияла на его теле, пусть и не освобождая от оков льда, но отдаляя от границы, за которой могло быть беспамятство и смерть. Гитзерай сейчас был слишком сосредоточен, чтобы поблагодарить жреца, но и для этого настанет время.
Вместе мы действительно можем большее.

//Minor: Sky Hook, Move: X13 (10 ft altitude), Standard: Psychic Anomaly в Q20 над головой Катсухиро. Save vs. vulnerable cold: 1d20=5.

А бой, тем временем, продолжался. Летающий "волшебник" оказался еще более трудной целью, чем он же, стоящий на земле. Или это Дракон, ответивший на молитвы своего верного слуги, действительно укрыл крылом гитцерая? Одна, вторая стрелы пролетают мимо, буквально на волосок - но все же мимо. Кажется, это поняли и стрелки. Первоначальный испуг прошел - странный зеленокожий тип не бросал в них огненных шаров и не призывал демонов. Обменявшись несколькими рычащими фразами, по которым и не знающий языка понял бы, что что они обзывают друг друга чем-то вроде косых свиней, охотники-великаны разделились. Двое продолжили выцеливать колдуна, в то время как третий переключил свое внимание на того, кто портил сводил все их усилия на нет.
Зачарованная ледяная стрела просвистела совсем рядом с размахивающим топором берсерком, взрываясь под торжествующий рев удачливого лучника. На зависть соратникам. Но этого было еще не все...
Ослепленный Линой пятился, с ужасом и недоверием оглядываясь по сторонам - и никого не замечая. Но оставался еще один. Попытка "умиротворить" которого вызвала ровно противоположный эффект. Свои - чужие... ему уже стало все равно. Натянув лук до отказа, он с оглушительным нечленораздельным воплем выстрелил. Прямо в гущу дерущихся.
Их буквально изрешетило осколками - стоявшие на палубе Сэм и Уолтер рухнули, теряя сознание. Скривилась от боли, стискивая зубы, Амирия. Покачнулся даже несокрушимый Кацухиро.
Неужели удача покинула героев? Неужели это - конец пути?

[attachmentid=15833]

Амано держал под контролем всех окружавших их гигантов, но вот следить ещё и за лучниками просто не успевал. В итоге, к ледяному взрыву над головой он оказался не готов. Ледяные осколки впились в спину сохэя, разрывая его внутреннее спокойствие болью. Капюшон сорвало, разметав по спине копну вороных волос. Узоры на кимоно напились кровью и ожили, облекая Амано защитным вихрем, в котором фигура сохэя стала почти прозрачной. Взметнулась ещё раз нагината — Кацухиро действовал ей как багром, зацепившись за пояс наступающего на Уолтера гиганта и оттащив его назад. Когда вокруг уже стало тесно от надвигающихся громадин, из груди вырвался клич:
— Рассвет!
Великаны опешили, и Амано одним широким взмахом рубанул всех троих. На этот раз ни толстая кожа, ни крепкие шкуры не спасли их — нагината наносила глубокие раны. Отведённое гигантам время жизни стремительно утекало вместе с их ледяной кровью.

Хорошо, когда есть герои, которые могут прийти на смену прежним, ушедшим за окоем Мира. Когда между силами зла (да, так, с маленькой буквы) и мирными жителями есть кому встать. Но все же еще лучше, когда кто-нибудь из ушедших возвращается. Пусть не такой ослепительно сияющий и благородный, как говорили слухи. Пусть потерлась позолота и тоска в глазах - тоска по временам, которые уже никогда не вернуть. Все равно. Старый конь борозды не портит.
И вернувшаяся из Фейвальда, покинув своего Принца, Лина - показывала это очень наглядно. С ругательствами и проклятьями, с абсолютным наплевательством на все вокруг - когда дошло до дела, оказалось, что на ведьму можно положиться. Ослепить в самый нужный момент врага, собирающегося добить раненых. Потянуться волшебством, магией фей... и выдернуть умирающего буквально с того света. И наконец, обрушить гром и молнию на врагов. Так-то.

//Move, Majectic Word в Уолтера, Web of Shadows (F1, F2, F3) vs Ref: 35 - hit, 32 - hit, 33 - hit. 27 damage + immobilize(SE)
// + zone: Any creature that willingly enters the zone is immobilized until the end of its next turn. (оранжевый квадрат)

[attachmentid=15837]
[attachmentid=15835]

Чудовищный удар отбросил священника на палубу, он попробовал приподняться, с недоверием глядя на торчащие из груди осколки льда. Легкие Уолтера быстро заполнялись кровью и свет угасал в его глазах. Стоны боли сменились приступом жестокого кашля, кровь пузырилась на его губах... Наконец, голова священника откинулась и он затих, удивленно глядя в небеса, будто неверя в собственную гибель.
И как оказалось, недоверие целителя было вполне оправданным! Заклинание Лины чудесным образом заживляло самые чудовищные, несовместимые с жизнью раны Уолтера.
Пару раз моргнув, он попытался подняться и закричал от невыносимой боли. Подтаявшие от ручьев горячей крови ледяные осколки, вываливались из ран, падая на палубу. Ледяной холод, будто огнем жег тело священника, заставляя его кататься по доскам, крича и извиваясь.
Но заклинание колдуньи продолжало действовать и боль потихоньку отступала, а мир обретал четкость, переставая быть размытым пятном Ужаса и Боли.
И вновь он обратил горячую молитву к великому дракону, призывая даровать ему целительские силы. Молитва была услышана и выдающие пассы над своим телом руки священника облачились в мягкое жемчужное сияние. Раны, над которыми прошла его рука, тут же заживали, а внутренние повреждения сходили на нет.
Уолтер лежал, тяжело дыша и собираясь с силами - ведь бой еще не окончен и ледяная тьма смерти могла вновь поглотить его...и его соратников!
Вспомнив о своем долге целителя, Айронгейт осмотрелся и увидел лежащего неподалеку Сэма. На вид, это был труп - бесформенная груда, вокруг которой успело расплыться большое пятно дымящейся на морозе крови.
Уолтер торопливо подполз к телу и возложив на него руки, принялся читать молитву-заклинание, надеясь, что поспел вовремя.
Сэм застонал и зашевелился, а Уолтер уже оценивал дистанцию до отважного монаха, отбивающегося от наседающих на него гигантов.
Шепча молитву, жрец вытянул руку в его сторону и вокруг Кацухиро закружилась сияющая серебристая пыль, исцеляя ранения воина.

Ледяная бомба взорвалась прямо перед лицом Сэма, чуть не срезав голову. Поэтому, когда сила Бахамута коснулась его тела, у севшего рывком колдуна ещё не успела зарасти правая сторона лица. Не дожидаясь, пока кровавое волокно мышц затянется новой кожей, юноша поднялся на ноги и размял вновь целую шею.
— Спасибо, отче, — бросил он, не оглядываясь на священника. Одному суждено лечить, другому - карать. У полуживых гигантов не оставалось ни одного шанса, когда мелкие звёздочки заплясали у них над головами. Всего секунду ледяные воины любовались невиданным зрелищем, прежде чем звёздочки продемонстрировали острые как бритва лучи. Три отрубленных головы упали на породивший их лёд.
Но колдун на них уже не смотрел. Он спрыгнул с корабля и направлялся в сторону лучника, чуть не обезглавившего его самого. Он желал поквитаться. Когтистые руки машинально играли кинжалами. Длинный раздвоенные язык облизывал острые зубы. Новая, по-младенчески чистая кожа нарастала вокруг огненно-красного глаза.

//Минор - встать через сапоги, мув на Х-20, стандарт - Blazing Starfall на головы великанов воинов, атаки по рефлексу (F1, F2, F3) - 22+6 (Gambler's Eight), 35 и 33, урон 24. Спас против вульки 19, получаю +1 АС.

Даже в смерти берсерки не оставляли попыток добраться до врага. Лишь самые храбрые и отчаянные воины, умирающие с оржием в руках, достойны предстать перед суровым Отцом и взглянуть в лицо предкам. Не так важна победа, как само сражение. Снова и снова вздымались топоры, разя налево и направо - но простые воины, даже такие, были бессильны против могущества чародеев и целительной магии жреца. Один за одним, почти одновременно, они пали. Пали, освобождая "Гордости" дорогу к свободе - дорогу по залитому кровью льду.
С хряском и чавканьем нос корабля раздавил тело поверженного исполина, разрывая его на части. Заставляя содрогнуться при мысли о том, что на месте великана мог был оказаться кто-то из героев. Еще немного. Всего один небольшой рывок - и кольцо блокады будет прорвано!
— Скорее! На борт! — воскликнула Амирия, забравшись наверх и с тревогой вглядываясь в туман. Доспех дэйвы был помят, а меч покрыт замерзшей кровью по самую рукоять - но она не обращала внимания на раны и усталость. Еще слишком рано. Они еще не в безопасности.
— Сюда движется еще один отряд!

[attachmentid=15848]
[attachmentid=15849]

Веллик не смотрел в сторону гигантов. Ему было дурно от картины, которая разворачивалась в той стороне - его сгусток псионической силы настолько буйно и безудержно среагировал вместе с дикой магией Сэма, что сразу трое могучих воинов лишились головы. Которые до этого играючи отражали удары гигантским копьем и мечом, противостояли заклинаниям и разрывали телекинетические сети.
Вместе мы сможем больше, но очень опасным было слияние дикой магии и псионических сил - по некоторым теориям, пришедших из безумных Дальних Планов. Следить. Не отпускать хватку разума. Последним усилием воли он отбросил два гигантских трупа прочь с пути корабля - третий по неизвестной причине остался неподвластен, но он не составит серьезной преграды для "Гордости Бриндола". Через секунду сгусток псионической энергии исчез. Теперь сосредоточиться на лучниках. Вернуться на корабль. Продолжать действовать.

Окружить силовым полем один из двух огоньков, все еще парящих вокруг гитзерая, отправить его в полет к ближайшему из лучников. Энергия растянулась в канат, разворачиваясь вокруг ног великана, заставляя того терять равновесие... ну же... устоит или нет? Не устоял. Размахивая руками, гигант поскользнулся на родной земле, и тут же под ним на мгновенье изогнулось пространство, выбрасывая прочь огромную тушу, головой вниз роняя его в ледяную воду. Он выберется... когда мы уже будем далеко.
Немного ускоряя свой собственный полет, Веллик осторожно приближался к кораблю.
Ветер снова надувал паруса. Гордость Бриндола сделала рывок вперед. Треск преграды Нефелуса достигал крещендо.

//Minor: Force Sphere в S3 (vs. Ref) - 33, урон 20, prone (сэйв гиганта от падения - 8). Standard: Dimensional Scramble в S3 (vs. Fort) - 26, урон 19, телепорт его на АА24-АВ25 (сэйв провален). Мув: полет на W16. Спас против уязвимости к холоду успешен.

Обнаружив, что они остались без прикрытия против группы могущественных колдунов - ни один из которых, несмотря на все их усилия, так и не был убит - охотники переглянулись и, не сговариваясь, принялись отступать. Их мощные луки, больше смахивающие на корабельные баллисты, били на изрядное расстояние, позволяя держаться за пределами досягаемости большинства заклинаний. И осыпать врага стрелами, дожидаясь подхода подкреплений. Вон они, уже близко. Не пройдет и полминуты, как проклятые пришельцы узнают, что такое гнев гигантов Севера! А пока - стреляйте, братья, не давайте им уйти!



[attachmentid=15853]
[attachmentid=15852]

Мы снова вместе, друг ветер. Здесь ты был холодным и недружелюбным ко всем, словно отражением живущих на краю морозного круга существ...
Ветер трепал плащ гитзерая, который мягко приземлился на корабль. Противники отступили - ненадолго, но этого времени хватит, чтобы проскочить через блокаду - выходит, за последние месяцы никто не подходил ближе к Нефелусу извне, кроме ледяных гигантов? Они первые, кто пришли на помощь, которым удалось пробиться - и несмотря на осознание этого, в душе витало сомнение в успехе всего предприятия... слишком сильным оказался отпор здесь. А первопричина ледяного пространства может и вовсе оказаться им не по зубам.
Но не первый раз Веллик засовывал голову в пасть ко льву.

Нет, один гигант все же возвращался на берег. Взмах рукой и посохом - и сильный ветер направляется к нему, изгибающееся пространство не дает ему забраться обратно, хоть гигант и держится - помогая себе даже зубами. Похоже, что сейчас он станет мишенью для всей их шестерки.
Сразу бы так.

//Мув S15, Dimensional Scramble в S3: атака 27, урон 15. Спас от телепорта успешен.

И вот, в какой-то миг ситуация снова оборачивается им на пользу. Враг отступает, и приходится подавлять в себе страстное желание догнать, добить, расквитаться за доставшиеся товарищам стрелы. Но Амано давно уже научился контролировать такие порывы, так что сейчас лишь помахал напоследок нагинатой. Меж тем, перед кораблём оставалась последняя преграда, а вдалеке по льду бежали ещё гиганты. Кацухиро посмотрел наверх, глядя, как на палубу возвращается Веллик. Значит, остались только двое.
— Леди Аэлиннэ, — не без труда проговорил он сложное для себя имя, предлагая руку грозовой ведьме, — поднимайтесь на борт.
Но помогать Лине даже не потребовалось. Коснувшись руки сохэя лишь в жесте вежливости, она оттолкнулась от земли и легко взлетела на палубу. Амано летать не умел, но ему не стоило больших усилий подтянуться, ухватившись за борт, и вскоре все снова оказались в сборе. Гордость Бриндола прорвала ледяную блокаду, но глядя на запачканную в крови палубу можно было понять, что в этом была немалая доля везения.
Отойдя чуть в сторону и отвернувшись в сторону борта, Кацухиро, наконец, позволил себе расслабиться, чтобы понять, насколько это было зря. Стоило ему успокоиться, как всё тело снова начало бить леденящей судорогой. Стало трудно дышать, и Амано рванул ворот, открывая ветру покрывшуюся мелкими чешуйками грудь. В первый момент показалось, что прямо сейчас это его и убьёт, но всё получилось наоборот. Холод как будто успокоил это сковывающее чувство, которое теперь оставалось лишь в руках. Сохэй исподтишка оглянулся на Сэма. Чародей единственный мог понимать, что происходит. Даже Амирии Кацухиро не рискнул рассказать о происходивших с ним изменениях. По рукам растекалась нестерпимая боль, но Амано не решался обнажать их ветру, боясь продемонстрировать собравшимся своё новое тело.

// Технически мув на R16 и второе дыхание.

Укрываясь от стрел, которые пускали в их сторону отступающие гиганты, безумно уставший от этого кровавого хаоса Уолтер сложил руки на груди, взывая к Бахамуту в просьбе даровать ему и его соратникам исцеление.
Острые осколки вновь и вновь терзали его тело, поражая ледяным холодом, но кричать уже не было сил... Придавала бодрости надежда на спасение уже маячившая впереди - льды кончались, еще рывок и они прорвались!
Закончив молитву, священник провел сложный ритуальный жест и прошептал формулу заклинания.
Вновь солнце озарило залитую кровью палубу многострадального корабля. На секунду показалось, что огромные крылья дракона, сотканные из солнечных лучей, сомкнулись вокруг священника, исцеляя его и стоящих поблизости компаньонов.
Осознав, что стоя под этим лучом света, он являет собой отличную мишень для продолжающих сыпать стрелами великанов, жрец упал ничком и подполз ближе к борту.
В горячке, он еще не успел осознать всего произошедшего с ним за короткие минуты боя, которые растянулись для Уолтера на часы. Но пребывал в твердой уверенности - если милосердный Бахамут позволит ему выжить, то никогда более он не повторит тех ошибок, что допустил в этот раз! Воевать - это не его удел и вторично заглядывать в глаза смерти, ему ой как не хотелось.
Горячка боя начала отступать и отупляющий ужас навалился на Айронгейта, который оцепенев сидел, прижавшись к борту. В глазах жреца застыло выражение ужаса - он смотрел на свою разорванную и окровавленную мантию, трогал усеяную шрамами грудь...

Окрик Амирии поймал колдуна у самого борта. На полпути к такой желанной расправе над обидчиком, над наглым безмозглым дикарём. Кажется, кто-то даже рыкнул в ответ на зов дэйвы. Но это не Сэм, нет, конечно не Сэм. Юноша глянул за борт, где нос корабля месил красноватую снежную кашу, расталкивая айсберги и их обитателей. Он вспомнил, каким особенно жестоким было его последнее заклинание. В нём была не только сырая сила Баатора, но и жар гитзерайского гнева. Почему же старейшина сдерживает себя? Вместе мы можем больше, намного больше.
От размышлений его отвлёк очередной град ледяных стрел. Проклятые великаны никак не могли угомониться.
– Проклятые недоумки, – прорычал Сэм, с трудом удерживая себя от прыжка за борт. Что бы там ни говорила Амирия, он успел бы пустить гигантам их мёрзлую кровь и вернуться на корабль. Но Эрис... Нельзя так рисковать. Она бы не позволила. Колдуну пришлось ограничиться очередным кислотным плевком, полным едкой досады и скисшего боевого ража. В пустую, бой всё равно окончен, дальше снова скучное плавание.

//Acid Orb – 21, промах.

Низвергая целый водопад с топорщащейся бороды и спутанной копны волос, исполин с трудом вскарабкался на скользкий берег - и тут же стал легкой целью для пришлых колдунов. Спешащих обрушить на него весь оставшийся запас волшебства в отместку за трудный бой, чуть было не закончившийся поражением. Испустив протяжный стон, когда магия гитцерая впилась в могучее тело, и прозрачно-голубоватая, почти не отличимая от морской воды, кровь хлынула из ушей и носа, он захромал прочь. Навстречу бегущим во весь опор подкреплениям.

— Позвольте. — наскоро проверив пульс у сползшего на палубу мешком Планкофа, Амирия жестом велела Веллику подвинуться и уступить место у штурвала. Стрелы все еще сыпались на них, пробивая насквозь фальшборт и усеивая палубу диковинной порослью. Кливер и фок висели задубелыми клочьями, вся палуба была залита замерзшей кровью. Сощурившись, дэйва всматривалась в приближающиеся фигуры. Успеть бы. Широкий наконечник чиркнул по скуле, едва не угодив в глаз. Порез немедленно набух алым, но она не обращала внимания на боль.
— Надо спешить.

Последние футы ледяного кольца нехотя расступились, открывая "Гордости" путь к свободе. Они прорвались. Корабль рванулся вперед, набирая скорость... и одна из смутных фигур вдали опустилась на колено, прижимая растопыренную пятерню к заснеженному льду. Пробирающее до самых костей дуновение пронеслось вдоль айсберга. И зачарованный лед показал, что его рановато списали со счетов. Ощерившиеся острыми изломами края борозды грохнули, смыкаясь подобно челюстям титанического капкана. Бульдожьей хваткой вцепляясь в руль уже почуявшего открытое море судна. Тряхнуло так, что половина стоящих на палубе полетели кувырком, судорожно хватаясь за снасти. "Гордость Бриндола" остановилась.

Так вот она какая - зима. Жуткие великаны, у которых вода вместо крови, неимоверные толщи льда и холод, что проникает в душу. И много белого и синего, аж режет глаза от однообразия. А еще кто-то говорил, что синий цвет успокаивает. Может быть, но явно не здесь.
Лина ждала следующей схватки, понимая, что это только начало, но они же прорвались. Прорвались, черт возьми! Оказалось, что радоваться рано. Ведьма полетела по палубе, не удержавшись на ногах от неожиданного рывка. Что это было? Что это вообще могло быть? Опять холод и объятия льда? Неужели они не смогут? Не может быть, они должны, ради всех и вся, должны прорваться...
Шадар огляделась, пытаясь понять, что происходит. Она так углубилась в созерцание однообразного пространства и выискивания новых врагов, что явно чего-то не заметила, или упустила. Нельзя было оставлять в живых последнего лучника, но, сейчас уже ничего не сделаешь. Нужно было решать возникшие проблемы. Но что же все-таки случилось? Они напоролись на айсберг или что? Лина, потирая ушибленные места лежала на палубе, непонимающе озираясь.
— Что, машу вать, случилось? — спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Рывок был неожиданным. Тряхнуло так, что устоять было почти невозможно, если бы не задеревенелая хватка Амано, он бы тоже не удержался. Повисшая в следующий миг тишина была поистину предсмертной. Бессильно надувался неспособный сдвинуть "Гордость" даже на дюйм парус. Рядом на лёд упали несколько стрел. Кацухиро как-то отстранённо подумал, что гиганты так и не научились стрелять вовремя. Но разве это важно сейчас, когда через несколько шагов их луки начнут доставать до корабля? Чувство собственного бессилия угнетало похлеще любых поражений, но разве он бессилен? Сохэй поймал взглядом своё отражение в воде и понял: нет.
Амано распрямился, преодолевая сопротивление собственной застывшей плоти. В таком состоянии даже если захочешь, подвига не совершишь. Решительный взгляд упёрся в Сэма, готового уже прыгать за борт, чтобы рубить предательский лёд.
— Не успеешь, — хмуро покачал головой Кацухиро.
В следующую секунду сохэй уже сбросил так мешающую накидку. Покрывающая весь его торс чешуя блестнула на солнце, привлекая к себе взгляды. В голове промелькнула неприятная мысль: наверное, так даже будет лучше. Лучше он останется здесь, чем потом станет чудовищем, которое обратится против своих друзей.
— Спасибо за плащ, но он по жребию был твой. Воскреси Эрис.
Прощание вышло коротким, да и не было времени на длинные прощания. Быстро подхватив упавшую на палубу во время удара нагинату, Амано одним прыжком перемахнул через лестницу, взбегая на корму. Последний взгляд в глаза Амирии получился каким-то извиняющимся. Простите, Леди, но видимо, я не ваш герой. В следующий миг Кацухиро спрыгнул вниз.
Освободившись от гнёта, тело как будто налилось новой силой, которой сохэй не преминул воспользоваться. Широкий замах — и нагината с треском проламывает лёд... который в следующий миг зарастает. Ещё одна стрела рухнула на лёд к его ногам. Следующая достанет до него, а потом настанет черёд за "Гордостью Бриндола" со всеми, кто находится на борту. Ну что же, значит, вернуться вам не судьба. Вложив все свои силы в удар, Амано обрушил свою нагинату на застрявший во льду руль. Раздался хруст — и корабль стремитеьно бросило вперёд. Сохэй с грустью посмотрел вслед товарищам и повернулся к гигантам, принимая защитную стойку. Кто знает, удача благоволит сильным.

Казалось, нагината Кацухиро движется ужасно медленно и можно было бы видеть, как рабиваются вдребезги попадающие под описывающее широкий полукруг лезвие снежинки. И можно бы успеть, крикнуть, остановить безумца - постой, нет, не надо! Но слова замерзают во рту, а тело сковало холодом. Не шевельнуться, не сделать шаг. Лишь смотреть бессильно, как взмывают в воздух, кувыркаясь, щепки. И как вонзаются, одна за другой, стрелы в покрытую серебристой чешуей грудь.
...
— Амано, неееет! — рвет уши запоздалый крик дэйвы, и мир снова приходит в движение. Стремительным каскадом красок, звуков и движения. Прыгает вперед спущенный с привязи корабль. Лишенный руля, почти неуправляемый. Несущийся по воле ветра. Тает в тумане одинокая фигура героя на ветру. Он уже с трудом стоит на ногах, израненный, и все ближе плещущие бешенством враги. Но он еще стоит. Все еще стоит. Искупительной жертвой темным богам войны, добровольной - и оттого вдвойне драгоценной.

Один против всех. Один за всех.

Саундтрек

Как заворожённый Сэм смотрел на покрытого чешуёй Кацухиро, сияющего на солнце как серебрянная статуя. И чего мог бояться загадочный монах? Демонов с такой чешуёй нет и быть не может. Это не уродливая бугристая шкура чудовища. Это кожа дракона. Поражённый увиденным, колдун не сразу расслышал слова сохея. А когда расслышал – было поздно.
– Стой! – только и успел крикнуть он, как корабль рванулся прочь из ледяной ловушки, сбивая пассажиров с ног. Колдун вскочил первым и тут же бросился к борту.
– Дурак, что ж ты делаешь!
Ему ещё казалось, что можно отменить последние несколько секунд усилием воли, обратить время вспять и удержать Амано от самоубийственного поступка.
– Зачем он это сделал? – кричал шахтёр, оглядываясь то на печальную Амирию, то на исчезающий силуэт монаха, – Я бы успел, я бы успел вернуться! Дурак, дурак, зачем он это сделал?
И вновь юноша смотрел в лицо своему вечному спутнику – бессилию. Вновь он ничего не смог сделать, никого не смог защитить. Но зачем он это сделал? Глупый, самодовольный чистоплюй, высокомерный монах, который всегда и во всём был лучше, сильнее, вернее. Ты снова сделал это, ты снова обошёл меня, пришёл первым к последнему рубежу. Но зачем, зачем, зачем? Зачем оставил меня одного среди чужих. Без единственного соперника, без единственного друга.
Отупевшая от кровопотери и боли голова заныла тягучей болью. На плохо слушающихся ногах Сэм подошёл к брошенной на палубе накидке. Всё что осталось от лучшего человека, которого Сэму приходилось знать. Похоже, дьявол всегда найдёт способ поквитаться с колдуном. Отнимая тех, кто дорог, и не давая времени скорбеть о них.

Лина не сразу поняла, что произошло. Она уже поднялась и хотела ударить магией по льду, когда сохэй прыгнул на лед. Что он делает, зачем? Ведь можно было иначе... А можно ли? Он дал им шанс вырваться из ледяной ловушки, но какой ценой.
Ведьма не то, что бы успела привыкнуть к своим спутникам, но терять их вот так... Глупость, какую же этот Амано сделал глупость. Героическую, спасающую всех, но глупость. Как он будет выбираться, как? Шадар была бы рада перенести его обратно на корабль, но она не умела. Перемещаться самой - пожалуйста. Но когда так надо вернуть кого-то, она не может. А монах оставался на верную гибель. Сигануть к нему и помочь? Только чем поможет общему делу смерть обоих? Ничем. Ей нельзя умирать. Никому из них нельзя умирать, иначе они не смогут защитить этот мир от того зла, что пытается его разрушить.
Встав на корме у самого борта, Аэлиннэ наблюдала, как корабль удаляется от ледяного кольца, оставляя за кильватерным следом одинокую фигуру серебряного рыцаря.
Они не были друзьями, даже приятелями не стали, но сердце ожгло болью потери. Хотелось убедить себя, что он вернется, но как, если они оставляют его одного в ледяной пустыне, окруженной водой на растерзание зимних гигантов?
— Он вернется? — тихо спросила Лина, будто бы саму себя, глядя на воду, а потом обернулась и поглядела на Амирию, — Он вернется?

— Возможно, вернется. Здесь нечто большее, чем видно невооруженным глазом, — прозвучал голос Веллика, как обычно, лишенный эмоций. Он не смотрел назад, держа курс вперед и подгоняя корабль магическим ветром. Грудь его медленно поднималась и опускалась, словно у любого человека, который дыханием успокаивает всплеск эмоций, физических или ментальных усилий. Рукой он вытер пот со лба - совершенно обыденный жест, никто даже не заметил, что пот был с кровью.
— Я чувствовал проявление божественной силы. Порой она изменяет разум и тело сильнее, чем любая псионическая магия. Он отдал себя не в руки ледяных великанов. Он отдал себя Бахамуту. — еще несколько коротких фраз, и на этом гитзерай поставил точку, выбросив из головы мысли о прошлом, вычеркнув из кратковременной памяти пережитый эпизод. Разум обработает его в подсознании, и в чем-то он станет опытнее и мудрее. Но переживания или беспокойства приведут лишь к чуждым эмоциям.
Да только сразу это не удалось. Отвлек Аркенташ, подкатившийся под его ноги под очередной бросок на волнах. Мыслью он вернул свой посох в руку и выдохнул.


Несколько мгновений раньше... Резкая остановка - Веллик снова взмывает в воздух, гася силу инерции. Вызванный ветер наполняет парусину настолько, что еще чуть-чуть - и лопнут удерживающие его канаты. Стискивая зубы и закрыв глаза, гитзерай помогает кораблю еще и усилием воли, бросив на резкий толчок всю псионическую энергию, которую удалось подчинить в себе десятками лет тренировок.
И корабль стремительно бросило вперед. Справляясь с головокружением и искрами в глазах, Веллик все же обратил внимание на хруст - не его в броске была заслуга, не его...
— Катсухиро! — в его имени звучало порицание и упрек. — Ко мне! Скорее!
Хиро молчал и не двигался в своей стойке, полностью сосредоточившись на чем-то внутри себя. А Веллик парил над кораблем, стараясь собрать воедино себя, Амано и пространство между ними, когда счет был на удары сердца. Он тоже был упрям. Был только один шанс. Вместе.
Чужая стрела пролетела прямо возле гитзерая, обдавая его холодом - полет ее длился для Веллика минуту, столько же длились его движения, занявшие два стука в собственной груди... Посох выпал из его руки, псионик подавил волей любые разрушительные проявления собственной силы, описал руками круг над фигурой отдаляющегося Хиро... Искривлялось пространство, силуэт Амано пропадал со льда, чтобы проявиться рядом с гитзераем...
Но между ними встало сразу две преграды. Воля самого Катсухиро - он противился, противился помощи! И сила, что вливалась прямо в этот момент, прямо сейчас, в него... Неужто сам ангел или даже аватар Бахамута? Неужели настолько важна их миссия, что простое освобождение корабля, простой удар нагинаты стоит такого? Веллик почувствовал себя песчинкой, а свои усилия - легким дуновением ветерка, который пытался склонить гору. Хиро сам сделал такой шаг. Осознанное, взвешенное, подкрепленное неистовой верой решение.
А вера даже горчичное зерно может превращать в огромное дерево - если на это есть благоволение божественных сил.

От сильного толчка, отрешенно сидящий на палубе священник отлетел в сторону и ударившись о мачту, наконец-то лишился сознания, из-за чего и пропустил трагично-героическое решение Кацухиро.
Через минуту он очнулся и в удивлении крутил головой, потирая огромную шишку, взбухшую на голове.
Кряхтя, он с трудом поднялся и, опираясь на мачту, с радостью смотрел на быстро удаляющиеся льды... Но что за серебряная чешуйчатая фигура? С нагинатой?! Оглядевшись и не найдя поблизости сохея, Айронгейт почувствовал сильную сердечную боль. Как случилось так, что он остался?! И что за диковенный доспех скрывал он под своей накидкой?
Растерянный Уолтер не знал чем помочь своему соратнику и молча смотрел на дейву, ожидая указаний.
Стыдно, но жрец чувствовал огромное облегчение от того, что сумел пережить эту ледяную бойню... И скорбь от потери безусловно достойного монаха тускнела на фоне радости спасения.
Семь бед - один ответ: Уолтер упал на колени и воздал истерично-горячую, но о-очень искреннюю молитву своему божеству-защитнику, в которой не забыл упомянуть и благородного Кацухиро.

Дэйва стояла неподвижно, стискивая побелевшими пальцами ставший бесполезным штурвал и молчала. Может быть, внутри нее сейчас ревела настоящая буря. Но внешне мало что выдавало чувства. Слишком много расставаний, слишком много смертей хранила память вестницы - и сейчас она что есть сил старалась. Запомнить уходящего таким, каким он был. Потому что никто и никогда не возвращается прежним. Вернее, не так.
Никто не возвращается.
— На все воля Повелителя. — проронила Амирия, когда туман окончательно скрыл с глаз происходящее на льду. Завеса милосердия. Кацухиро поступил так, как велел ему долг истинного последователя Дракона. И, сомневаться не приходилось - он был отмечен платиной. Встретят ли они вновь того, кто был воином-монахом, странником, ищущим путь? Подарит ли Дракон ему новую жизнь? Или, может быть, он сам был этим даром? Даром им всем. Ответом на молитвы. Возможностью продолжить путь и завершить начатое дело. Они должны преуспеть. Ради тех, кто отдал жизни, чтоб это случилось. Ради тех, кому это еще предстоит.

КОНЕЦ ТЕМЫ.