В дешевой харчевне, почти в центре зала сидел молодой человек. Вернее, почти человек, или совсем не человек? Волосы, как яркое пламя костра, мерно колыхались в прокуренном затхлом воздухе, а от самого него веяло теплом, совершенно неестественным, для человеческого тела. Наверное, рядом с ним зимой было тепло, как у камина. Огневолосый обернулся, и теперь в дыму можно было рассмотреть его лицо. Черты приятные, но немного резкие. Высокие скулы, чуть раскосые глаза, в которых тлеют угли, тонкий, прямой нос и улыбка.
Но смотрит человек так, будто предвкушает что-то радостное. Хотя, взгляд его чуть подернут мутью, он явно пьян. Еще не в стельку, но уже скоро, ведь кувшин вина на столе далеко не первый. Но он не пьет один, у него всегда есть компания. Если наблюдать за ним долго, видно, что компания сменяется, а он все сидит и пьет. И ждет чего-то.
В углу начинается какое-то копошение, похоже, назревает драка. Мужчина встает. Теперь видно, что он высок и худощав. Длинные одежды в пыли, как у любого человека, что проводит большую часть жизни в дороге.
Мужчина окидывает взглядом комнату, находя источник шума. Глаза его полыхают оранжево-алым, а на лице радостное предвкушение драки.
Чутье его не обмануло - здесь действительно что-то назревает. Впрочем, это нормально. Кабак приходится перестраивать заново едва ли не с голого фундамента каждые несколько месяцев - особенно когда драка переходит в потасовку и начинают во все стороны лететь кружки, ножи, лавки и огненные шары. Хозяева давно привыкли. Главное - найти потом зачинщика и содрать с него за весь ущерб. Иногда получается даже остаться в плюсе. Когда на одном из тел, покидающих харчевню ногами вперед, оказывается кругленькая сумма или добытый неизвестно каким путем зачарованный артефакт. Это случается. Но давайте вернемся к “сейчас”.
А сейчас сцепились всего лишь двое. Пока. Криво ухмыляющийся одноглазый проходимец, с недельной щетиной и мутным от дешевого пойла взглядом, одетый в щегольский, но грязный колет с мятым, заляпанным шейным платком... и суровый вояка с лицом, посеченным шрамами, даже в харчевне не расставшийся с кирасой (хотя как раз здесь это нелишняя мера предосторожности), мечом и форменным табардом, украшенным тремя зелеными волнами.
Впрочем, похоже что на этот раз до разрушения кабака не дойдет. Меряя друг друга взглядами, двое выходят в ночь, провожаемые ленивыми напутствиями завсегдатаев - не будь снаружи мерзкой, склизкой мороси, кто-нибудь наверняка потянулся б следом, на задний двор, поглазеть как люди выпускают кишки ближнему своему. Хотя погодите. Кажется, несколько желающих все же нашлось.
Драка... Драка. Драка!
Уже ликовал в глубине души огневолосый, но нет. Решившие набить друго другу морды, и не только, решили не разносить кабак. Похвально, с одной стороны, но он потерял возможность вмешаться. Хотя... Вот к выходу направилась чья-то группа поддержки. Или компаньоны? Мужчина не смотрел до этого в их сторону, и сказать наверняка не мог. Тоже выйти? Погодка шептала, а он не любил мерзкой мороси. Лучше просидеть под крышей в тепле и уюте, за кувшинчиком доброго вина. Но кулаки чесались. Хотелось выплеснуть все на кого-нибудь. Погода дрянь, а тут еще непонятно, куда подевался его друг...
Огневолосый уже почти сел на место, что бы снова уткнутсья в свой стакан и подумать о вечном, но вдруг его как громом поразило: мужик в кирасе! Он, похоже, служитель Авандры. А даже если и не служитель, то все равно, собрать по вере...
Не успев додумать все до конца, мужчина в длиннополых одеждах рванул за драчунами.
Мелкая морось быстро испарялась с горячей кожи, образуя мутное марево тумана вокруг головы. Волосы стали темнее, словно телющие угли, а глаза полыхнули алым пламенем.
Пьяный взгляд, слегка неустойчивая поза. Огневолосый стоял пошатываясь, оценивая обстановку.
Каковая, к слову, успела раскалиться не на шутку. Трое “зевак” валялись в живописных позах, застыв и вперив стекленеющие глаза в небеса... ну, или если без поэтики, то просто совсем дохлые или почти. Захлебывался лаем цепной пес. Двое вышедших первыми, скользя по грязи, обменивались ударами клинков, цедя сквозь зубы проклятия и ругательства. Оба были задеты, и не по одному разу. Съехала набок повязка с глаза проходимца, обнажая старый шрам на месте вытекшего глаза. Почернел от крови, порвался красивый табард. Весы судьбы нерешительно раскачивались, не зная в какую сторону склониться. Хватило б малейшего веса на любую из чаш...
Мельком глянув на валяющуюся троицу, огневолосый решил оставить их исцеление, или отпевание, как повезет, на потом. Сейчас его захлестнула веселая ярость, которую он полностью выпустил на волю. Сначала вырубим щеголя, потом разберемся.
Кулаки мужчины вспыхнули ярким пламенем, когда он буквально прыгнул к противнику и двинул ему в морду тяжелым кастетом. Это должно было вырубить щеголя надолго.
Весы качнулись... замерли на мгновение... и рухнули на пол, звонко рассыпаясь на части. Щеголь, и впрямь не ожидавший подкрепления, не успел даже рта раскрыть перед тем, как утяжеленный железом кулачище с хрустом сломал челюсть, отправляя его в черный провал небытия.
- Спасибо, дружище. - хрипло выдавил из себя оставшийся на ногах участник событий. - Ты вовремя. Благословит Авандра твой путь. И все такое.
Мрачно сплюнув, он достал из кошеля свернутый кусок полотна, заматывая кровящую рану. Действительно, генази был как нельзя вовремя - еще минутка, и потеря крови скорее всего заставила бы вояку проиграть. Но справедливость восторжествовала.
- Эх... Такую драку упустил, - пробормотал себе под нос генази, подходя к единоверцу. - И тебя, да благословит Хранительница дорог наших. - беря воина за руку. Руки, с которых медленно сходил огонь, оказались горячими, но не обжигающими. Приятное тепло разливалось по всему телу. Мужчина в кирасе почувствовал, как силы возвращаются к нему неприлично быстро. Раны, чуть озарившись зеленоватым свеченим, которое таяло легкой дымкой, затягиваются.
- Меня зовут Аль-Амар эль Кари, - представился генази. - И я служитель Авандры.
Глаза потомка ифритов потухли и теперь только тлели, как угли костра ночью, чуть подернутые поволокой пьянства. Веселая эйфория боя, обращение к богине за исцелением и желание помочь мужчине отступили, и теперь генази стоял слегка пошатываясь.
- Знаешь, ноги после этого вина меня подводят, но помочь этим несчастным надо. Дабы не умерли они в грязи и под дождем, да на наши головы не легла вина за … - Кари чуть запнулся, скривившись в глупой ухмыле, - невинно убиенных. Пойдем, брат мой, чем быстрее я их излечу, тем раньше вернусь в тепло к очагу. Но ты можешь их связать. Я не против. - теперь стало заметно, что генази изрядно пьян, но в дурацком веселье пьяного, которым сквозили его слова, слышалась непреклонность. Даже если сейчас человек уйдет, не захотев помочь единоверцу, Амар сделает все по своему. Только дольше, да еще и изваляется в грязи, как тот хряк.
- Дорн. - криво усмехнувшись, ответил вояка, протягивая руку. Рукопожатие у него было крепкое и уверенное. Бросив косой взгляд в темноту, куда улетел сбитый ударом кастета щеголь, он пожал плечами.
- Я б, канеш, сказал, что эти ребята сами виноваты... придурки... ну да ладно. Будь по твоему. Я тока огоньку прихвачу из кабака, посветить. А потом чур с меня причитается. По братски.
Действительно, на то, чтоб разжиться огнем, много времени у Дорна не ушло. Они подошли к одному из лежащих в грязи... бандитов. Или мародеров. Называйте как хотите, отребье оно и есть отребье, и вояка перевернул слабо застонавшего мерзавца ногой.
- Че там с ним, Аламар? Жить будет? До виселицы дотянет?
Пьяно икнув от очередного искареживания своего имени, к которому он так и не смог привыкнуть, генази склонился над слабо шевелящимся телом.
- До висилецы, говоришь? - задумчиво протянул он. - Да дотянет, че с ним станется то? Вязать будешь, или так запрем где-нить?
И клирик своей горячей рукой прикоснулся к невезучему убийце.
- Эх, молодеж-молодеж... - хотя сам Аль-Амар стариком не был. - Ну что вы лезете на того, с кем идет удача? Ну вот зачем вам оно было надо то, а? - вопросы задавались уже пришедшему в сознание, но немного не понимающему, что происходит, бандиту.
- Ну, Дорн, держи своего висельника. Один готов. Еще три осталось.
И пошатывающейся походкой, пару раз споткнувшись, эль Кари, как мог ровно, прошествовал к одному из троих участников драки, которым не повезло встать на пути у воина. Присев на подвернувшееся ведро, он запустил руки в пламя волос, переполошив мерные переливы огненно-красного, добавив в них оранжевые блики, наскоро осмотрел страдальца, не отошел ли тот еще к богам.
- Вязааать? - задумчиво протянул Дорн. - Вообще, идея хорошая. Мне нравится.
Снова хмыкнув, он подошел вслед за эль-Кари ко второму. Посветить, пока первый со стонами приходит в чувство. И впрямь, большая удача, что подвернулся единоверец. Да еще и целитель. Вдвойне удача! Да еще и такой. Это уже втройне. Остался лишь один маленький момент. Удача благоволит подготовленному уму. И когда Аль-Амар наклонился, рассматривая ранения лежащего, он не мог не заметить, что рана как-то маловата для того, чтоб быть нанесенной широким палашом вояки. Это было последнее, что он видел перед тем, как факел с треском и искрами обрушился на его доверчиво подставленный затылок.
- Вязать... Запирать... - глухо донеслось сквозь подступающую тьму. - Разве ж сторож я брату своему? Андер, ты очухался? Быстро хватай Норберта, и валим отсюда. Где одна ищейка, там и десять. Нужно скорее убираться. Ума не приложу, как он нас выследил? Гребаный...
Остаток фразы утонул в небытие.
…
Утро застало Аль-Амара все на том же дворе. Кто-то оттащил его стене кабака, накрыв грязной рогожей. Хрюкали свиньи. Устав брехать, пес дрых, положив голову на передние лапы. Простая деревенская идиллия с ароматом навоза, чтоб ее.
- Оф... очф... ммать! - заявил давешний щеголь, сидящий на поленнице и держащийся за щеку с гримасой боли на лице.
Эль Кари застонал, попытвашись подняться, но бросил это гиблое дело, даже не попытавшись сделать над собой усилие. Голова раскалывалась, а последнее, что он помнил, это приятный жар огня и тяжелый удар, повергший его в небытие. Рыться в памяти, виыскивая подробности он пока не собирался. Неяркий свет пасмурного дня слепил глаза, как раскаленное солнце пустыни, в голове раздавался звон кузнечного молота, а горло пересохло от вчерашнего возлияния. Это единственное, что точно было от вина. Остальные два пункта жрец тоже списал бы выпивку, если бы точно не знал, что вчера просто не мог так нажраться.
- Мммм... - застонал пьяница, - в неловких попытках заслониться от света, и прохрипел, - Воды...
Но генази все-таки сфокусировался, пробормотал несколько совершенно неразборчивых слов, и взгляд его стал более осмысленным. И очень-очень удивленным, когда он узнал давешнего щегаля, которому, похоже, сломал челюсть.
- Воды дашь? - уже более внятно попросил эль Кари.
- В мр...- пробормотал тот, и снова скривился. Тяжело вздохнув, он встал, рассыпая поленья и, оскальзываясь в окончательно раскисшей за ночь жиже, подошел поближе. Самой подходящей посудиной оказалось то самое ведро, но выбирать особо не приходилось. Рожа у щеголя была опухшая, единственный здоровый глаз заплыл и едва открывался. Славный вышел ударчик.
Зачерпнув горстью из ведра, “щеголь” попытался напиться сам, без особого успеха - и, зло дернув щекой, передал спасительную влагу генази.
Сделав несколько больших глотков, эль Кари практически пришел в себя, хвала Авандре, богиня была добра к нему и сквозь пальцы смотрела на его выходки. Оставив сосуд с живительной влагой, генази вспомнил про щеголя, хотя теперь так назвать мужчину было сложно.
Откинув рогожу, жрец тяжело поднялся, хотя головная боль его уже так не мучила. Можно было бы совсем привести себя в порядок, но помочь странному незнакомцу, которому он вчера заехал так, что мало не показалось, было надо. Да, странная выдалась ночка.
- Давай момогу, что ли, - протянул руку Аль-Амар, сделав нетвердый шаг к страдальцу. Теперь было совершенно очевидно, кому из них хуже. - Ты уж извини, что так вышло.
Нет, потомок ифритов не оправдывался, но полностью признавал поспешность и непровоту своих действий. И был совершенно уверен, что этот его по голове бить не будет. Хотел бы убить, Кари бы просто не проснулся этим утром. Эх, Дева-Удача, как ты бываешь искусна в своих происках.
Может, удача Аль-Амара и оставила, повернувшись к лесу передом, но дарованная Авандрой целительная магия все еще была при нем. Весьма кстати, надо сказать. И хорошо, что он не волшебник. Перечитывать, зазубривать в таком состоянии сложные формулы и пассы? Боги упаси.
- Я этот кусок дерьма, якорь ему в глотку, три месяца выслеживал. - пробурчал одноглазый, потрогав челюсть и убедившись, что теперь можно говоорить, не опасаясь за собственное здоровье. - Он девчушку одну... убил, короче. С дружками. Теперь заляжет на дно, не найти уж...
Сокрушенно махнув рукой, он пригладил растрепанные вихры, глядясь в свое отражение в мутной воде корыта.
- Эх ты, герой. Ладно, проехали. Я сперва решил, ты с ними заодно, но не похоже, чтоб между вами был мир да любовь. Так что считай, тебе повезло, рыжик.
Их взгляды встретились. Полные пламени глаза генази и будто подернутый изморозью, стылый глаз щеголя. Охотника. Волка-одиночки. Было сразу ясно, что это - не конец. Все только начинается. И уже заходя обратно в кабак, из открытой двери которого доносился манящий аромат свежевыпеченного хлеба и жарящегося на вертеле свина, щеголь обернулся, бросая напоследок.
- Должен будешь.