Понедельник, 14 февраля, 08:23 утра, штат Нью-Йорк, Брум, пригород Бингемтона, государственная психиатрическая клиника

...Наконец-то среди бесчисленных и малоотличимых между собой дорог удалось найти нужную. Эта узкая и извилистая дорога выводила не к очередному перекрестку, а к длинному кирпичному зданию, с большим количеством выступающих башен, зубцов и узких высоких окон. Видимо, архитектор изо всех сил старался предать психиатрической лечебнице вид старого готического замка. И у него это получилось отлично - неискушенный в архитектуре Норман не поверил бы, что это и есть психиатрическая клиника, если бы не большая парковка перед зданием.
По инструкциям Старка парковаться и входить в здание стоит с правого крыла - главное было для посетителей. Несмотря на утро буднего дня, около лечебницы было пустынно - несколько машин у главного крыла, пара автомобилей около боковых. На улице же не было ни души - разве что виднелась крупная фигура в пальто у правого крыльца, увлеченно смолящая сигарету прямо на холодном ветру.
[attachmentid=14442][attachmentid=14443][attachmentid=14444][attachmentid=14445]

...Пинок журналистам обернулся одним большим пшиком. В сегодняшней утренней "Таймс" психиатр сумел найти интересующую его статью, но её содержание скорее разочаровывало.

Недавняя серия самоубийств, прокатившаяся по Нью-Йорку, заинтересовала не только психологов, но и нашего корреспондента. По итогам журналистского расследования стало известно, что значительная часть суицидантов были членами молодой и безымянной секты.
Корреспонденту удалось найти место сбора этого культа, однако кроме одного неподозрительного зала, религиозная группа не оставила после себя ничего. Арендатор здания сообщил, что в самом зале не происходило ничего противозаконного, так что за деятельностью секты никто не хотел - да и не мог - следить.
Удалось лишь узнать имя главы этой группы - некой Скарлетт - но больше ничего. По словам соседей культа, её не видели уже две недели, а какую-либо контактную информацию дама оставить не пожелала.
На вопрос корреспондента "А будет ли полиция что-либо предпринимать насчет этого?" ответил лишь один полицейский, пожелавший остаться неизвестный. Он сообщил: "У полиции и так много работы в последние дни. К сожалению, государство позаботилось о том, чтобы полиция как можно реже лезла в дела религиозных групп - даже когда её члены поголовно режут вены. Никому не охота создавать прецедент и лезть в юридическое болото подобного случая. Максимум, что может сделать департамент - объявить в розыск главу секты, но шанс найти её стремится к нулю."

...Куривший оказался крупным полным негром, с большой лысиной на лбу и густой бородой с бакенбардами. Одетый в теплое пальто, он с видимым удовольствием курил сигарету, видимо, не особо беспокоясь насчет сильного ветра и холодной погоды. Вот он сделал глубокую затяжку, смотря прямо в серо-молочное небо, но, увидев подходящего Нормана, выдохнул, вытащил левой рукой сигарету изо рта и протянул правую руку:
- А, доктор Фурье! Я Антон Старк. Не ожидал, что вы приедете так рано. Не против, если я докурю? Если вам холодно, можете проходить в здание, я скоро приду.

Во время поездки Норман бесконечно прокручивал в мозгу свой план с журналистами, спрашивая себя, где он просчитался. Что пошло не так? Не заинтересовались? Странно. Не просто странно, невозможно. Американская нация несколько веков собиралась из бежавших из Европы по религиозным причинам. Католики бежали от протестантов из Ирландии, протестанты от католиков из Франции, квакеры бежали и от тех и от других, и еще от прелестей славной революции, все это густо приправлено евреями, греками и армянами из-под мусульман, православными и другой экзотикой. И главный компонент в эту компостную яму — масса людей, бегущих не туда, где хорошо, а оттуда, где невыносимо. Таких было большинство. "Сытый не принадлежит никакой религии, голодный — всем сразу" — считал Норман.

У этой нации, можно сказать, религии были детской травмой. По отношению к новыми религиозными течениям утойчивость была никакая. Квакеры расцвели пышным цветом, потом изобрелись мормоны, изобретенная в америке вариация на тему индуизма — ликуйте абсурдисты, адвентисты, свидетели Иеговы, саентологи... каждая новая зараза исправно получала свою долю от лишенного иммунитета стада. Нация была отлично осведомлена о своей проблеме, боялась ее как оспы. Боялась, потому что не могла ничего противопоставить. Ужас семидесятых-восьмидесятых с массовыми сектами самоубийц еще просто не могли забыть.

Как они могли не заинтересоваться? Немыслимо. Или заинтересовались, да не раскопали ничего интересного в морге? Тупой журналист полез проверять социальную зацепку, полностью проигнорировав научную? Странно. При всем скепсисе Нормана в отношении этой братии, казалось слишком глупым даже для них. Или ему таки заткнули рот? Тогда почему хоть какая-то заметка появилась? Или, наконец, они работают, просто им нужно больше времени, и надо перестать терзать себя, и еще просто подождать. Подождать...

Ждать неизвестно чего становилось все неспокойнее. Таинственный противник Нормана сейчас знал о Нормане Фурье больше, чем Норман о нем. И это очень нервировало. Хотя бы минимальный эффект, на который надеялся доктор — что вокруг сектантов поднимится шумиха, ими заинтересуются все, и в этом потоке интереса один доктор, задающий правильные вопросы просто затеряется. Но лучше бы вообще без этого, чтобы нужную информацию удалось раскопать чужими руками.

Так или иначе, доктор сейчас ехал в арендованной машине в лечебницу Бингемтон, и роскошь думать о другом мог позволить себе благодаря тому, что действия в лечебнице были продуманы заранее. Для того, чтобы убедиться в том, что арестованный действительно является охотником доктор планировал использовать знаки. Это должно быть феерически просто, настолько, что придется заботиться не столько о том, как распознать своего, а о том, как скрыть от постороннего наблюдателя, что же произошло на самом деле. Вот если пациент окажется просто свидетелем, как их называли на хантерс-нет — то придется повозиться. Но такой исход психиатр полагал маловероятным. Все-таки, другие охотники писали, что те, кто не убегает от ужаса — сами как правило получают "наделение".

В плоском портфеле доктора лежали, подготовленные для разговора, кипа картинок, скачаных из интернета и распечатаных на цветном принтере. Как всегда, масса ложных, и достаточно имеющих отношения к предполагаемому случаю: вампиры в ассортименте, зомби, как их изображает Голливуд, оборотни, демоны в классическом обличае, призраки, люди, отбрасывающие тени демонов, странные личности перед зеркалами без их отражений. Современная поп-культура не скупилась на образы. И была куча белых карточек, на которых доктор изобразил абстрактные знаки. Случайные, в основном. Но среди них были и Знаки. Все это хозяйство, естественно, было замаскированно и другими материалами: тест Роршаха, цветовой тест Люшера, еще несколько в том же роде. Ничего кроме бумаги Норман решил с собой не тащить, но на бумагу не поскупился. Лист лучше прятать в лесу.

В багажнике застрахованной машины лежал ноутбук, на пассажирском сидении отдыхал фотоаппарат и портфель с материалами.
Норман решил во всех мелочах воспроизвести то, что брал с собой на обычные сеансы, чтобы ни одна деталь не могла выдать, что от этой работы он ждет чего-то необычного. Даже диктофон лежал в кармане. "Надо только не забыть забыть его включить."

Увидев наконец-то указатель, что до больницы осталась последняя миля Норман притормозил у обочины, и переложил кобуру с Береттой с пояса в бардачок. Делать это на виду у стречающих не хотелось, но без оружия стоило пробыть как можно меньшее время.
to be continued

"Осторожно, с негром следить за языком" — Норман прекрасно знал о своей проблемме с черными. Ему было известно некоторое количество весьма неплохих черных докторов, хотя и еще большее профессионального мусора, державшегося на своих местах только потому, что негра руководство любой клиники уволит лишь в крайнем случае, опасаясь обвинений в рассизме. При общении с каждым конкретным Фурье просто следил, чтобы усредненное отношение ко всем не нашло свою дорогу в разговор с одним. Если об этой проблеме помнить — она легко решаема.
— Рад познакомиться. — Норман пожал протянутую руку, и как можно скорее перевел разговор на дело. — Как наш пациент себя ведет в последнее время? Я специально добрался как можно раньше, чтобы до остмотра хоть несколько минут полистать отчет о его задержании. Полицейские дела оставим полиции, но что он делал и что говорил — важная информация о состоянии его сознания.

- О, я перечитывал отчет так много раз, что могу его пересказать, - с усмешкой сказал Старк, выпуская дым, - седьмого февраля, примерно в восемь-двадцать семь, Майкл Дин, ученик школы Эмеральд, зашел в здание школы, и вместо того, чтобы идти в класс, продолжал стоять в вестибюле. Через несколько минут в здание школы зашел его учитель английского, Гарольд Хэмптон. Дин чуть ли не набросился на него, начал кричать, выкрикивать обвинения, которые никто из находящихся в зале всё равно не вспомнил. Помнят только, что Дин постоянно кричал что-то вроде "уезжай и больше никогда не возвращайся".
Сделав еще одну затяжку, Старк продолжил:
- Хэмптон не воспринял его слова всерьез, отмахнулся, сказал нечто вроде "и не мечтай" - и спокойно развернулся к Майклу спиной, направляясь в класс. На что Майкл достал пистолет из куртки и застрелил Хэмптона в затылок. Потом он деловито осмотрел вестибюль, кого-то высматривая. Не найдя никого его интересующего, он просто побежал к лестнице на второй этаж. По пути не стрелял ни в кого, всё так же озирался. На лестнице его и схватили старшеклассники, и только потому, что он не открывал огонь первым. Потом и вызвали полицию.
На секунду задумавшись, он продолжил:
- Оу, простите, что так долго держу вас на улице. Сейчас...
Он затушил сигарету и повел Нормана в здание. Коридоры Бингемтонской лечебницы выглядели менее впечатляюще, чем общий вид снаружи, но тоже были запоминающимися - в основном коридоры из белого камня и красного дерева, просторные, но относительно минималистичные. Старк повел Нормана сразу на второй этаж, продолжая рассказывать о деле.
- Никаких особенных изменений с Дином не происходило в последние дни, хотя родители говорят, что в последнюю неделю он был очень не в духе и замкнут. Истории до этого случая никакой не было, семья полноценная, наркотиками и алкоголем не балуется, эзотерикой, оккультизмом и религией не увлекается. Враждебных отношений ни с кем не было. Сам учитель, правда, по словам учеников, был очень неприятным и слегка садистким в отношении наказаний - за это ему дали кличку Хэм*, но открытой вражды ни с кем не было.
Психиатры наконец дошли до кабинета Старка. Он был под стать зданию - просторный, с высоким потолком и узким высоким окном у одной из стен - правда, с установленной решеткой. Тут был стол, несколько шкафов, диван в дальнем углу и два стула - для хозяина и для посетителя. Всё из дорогого дерева, крепкое, видно - довольно старое, но добротное.
Сев за свой стол, негр предложил Норману сесть за стул, поставленный с другой стороны стола. Тут же он предложил посетителю кофе и передал папку с делом коллеге.
- Что же до нынешнего поведения... оно стабильное, но нехорошее. Много хамит, кричит и испытывает какое-то отвращение к психиатрам... хотя, может быть, это только ко мне, поскольку я практически единственный черный в этом крыле и уж точно единственный черный из тех, кто повстречался с ним после инцидента. Не знаю. Именно для лучшего анализа мы и собираем группу. На обследование помимо меня и вас придет еще доктор Брэдли. Сначала - общее интервью с тремя интервьюверами, потом будет известно. У вас возникли какие-то вопросы?

*Ham

— Понятно. А как-нибудь свой поступок он пытался объяснить? Держится последовательно замкнуто, и хамит при навязывании контакта, или сам ищет разговора, но срывается на хамство едва получив возможность поговорить? — Норман задавал обычные в подобных случаях вопросы. То, что его интересовало бы в первую очередь, не будь у него "особой версии" для происходящего.

То, что из освидетельствования собирались устроить сеанс одновременной игры для доктора было неприятным сюрпризом. Он, до мозга костей представитель старой школы, полагал незыблемым правило, что психиатр общается с пациентом один на один. Даже если рядом стоит камера, запись которой посмотрят другие. К такой схеме и готовился. Перестроить свои планы на одновременный разговор было возможно, но весьма непросто. придется импровизировать, а импровизаций Норман терпеть не мог. Впрочем, последняя фраза Старка оставляла и некоторую надежду на возможность парного разговора. Но закладываться на это не стоит.

— Общее интервью? Может оказаться пустой тратой времени, он же замкнется, и мы ничего не узнаем. Впрочем, вам виднее, может, и от него будет польза.
//готов к скипу до разговора с пациентом

- Вряд ли замкнется, - махнул рукой Старк, - он пристрелил своего учителя у всех на глазах, а после этого не стесняясь направился на второй этаж. Поверьте, тип явно не из стеснительных, недостатка уверенности в себе точно нет, и перед несколькими людьми он не растеряется.

Доктор Брэдли прибыл примерно к девяти часам. Был он вполне доброжелательным и незлобным белым мужчиной лет пятидесяти с чем-то, с большой седой лысиной и слабым зрением. Человек явно с большим опытом работы, хотя и начал делать предположения до сеанса, причем весьма далекие и чересчур уж уверенные для человека, который и дело прочитал мельком.
Минут через десять Норман с коллегами переходил из уютного кабинета Старка в "процедурную". Судя по всему, "процедурной" эту комнату звали еще с самого открытия - явно нетипичное помещение для современной лечебницы. Просторное, с голыми белыми стенами, оно было практически пустым. Скорее всего, эта комната была перестроена, ведь вряд ли кто будет проектировать огромную комнату с высокими потолками и двумя выходами только для того, чтобы в ней стояли лишь стол, три стула и одно большое кресло посередине. Было оно вполне обычным, но невольно складывалось впечатление, что это был переделанный электрический стул.
Старк попросил рассесться за столом и подождать. Сев слева и посадив посередине Брэдли, Старк сообщил, что пациента сейчас приведут. Минут через пять дверь напротив открылась и в комнату зашли два широкоплечих мужчин в одежде санитаров и невысокий белый тинейджер лет пятнадцати в смирительной рубашке.
Усевшись на кресло в неудобной позе, парень не казался сломленным или растерянным. Наоборот, быстро осмотрев докторов своими карими глазами, он шмыгнул длинным носом и сразу начал разговор:
- А то я думаю, чего это в коридоре воняет, а это ты здесь сидишь, Спарк.
- И я тоже рад тебя видеть, Майк, - ответил ничуть не изменившийся в лице Старк, - разреши представить. Доктор Брэдли и доктор Фурье. И да, развяжите его, - последние слова предназначались санитарам.
Переглянувшись, те развязали ремни на спине Дина, чтобы тот смог привести руки в нормальное положение. Сморщив и так не самое красивое лицо, он тряхнул бритой головой и стал разминать руки.
- Как спал сегодня, Майк? - продолжил разговор Старк, - Слышал, ты часто кричал по ночам. Кошмары?
- Нет, это вы что-то перепутали в своей наркоте и я всю ночь занимался любовью с Элвисом. Я упоминал, что он жив? - судя по всему, сарказм парня был уверенным и привычным.

"Плохо, что втроем. А тип попался интересный. Мой тип, можно сказать. Странности будет проще спрятать за его резкостями. Понеслась." Норман решил не играть в установление контакта, это полностью бесполезно, когда перед пациентом три психиатора. Чтобы не сорваться на привычные штампы. увы бесполезные здесь, он даже не будет обращаться к пациенту Майкл, только мистер Дин. Фурье решил сыграть в другую игру.
— Хотите подать иск о незаконном принудительном лечении, мистер Дин? — Доктор ждал ответа Майкла, заготовив следующую фразу "А как вы это сделаете? Как вы убедите адваката, что это в ваших интересах?", и был готов сказать ее как только Дин покажет, что это направление разговора ему интересно. А агрессивно настроенный Майкл имеет все шансы повестись на разговор на тему, явно неприятную для Старка.

Взгляд Майкла, направленный на Нормана, был полон высокомерия и снисходительности:
- О, я бы попытался. Но боюсь, его стоило подать годы назад, когда я пошел в школу, так что сейчас уже поздно, - сказал он с всё той же саркастической интонацией. Которую, впрочем, быстро поменял и продолжил уже нетерпеливо:
- Хватит уже играть в вежливость! Если вы решили относиться ко мне как принцессе, то должен вас разочаровать - вы одели меня в неправильную пижаму.
Он издевательски взмахнул длинными рукавами смирительной рубашки.

"Не повелся. Думаем..." Пока Норман просто на автомате дал доведенный до автоматизма у каждого психиатра ответ:
— Вы полагаете, что мы медлим с чем-то? А с чем мы по-вашему медлим, мистер Дин?
Стандартный ход давал несколько секунд подумать, что делать дальше. Норман с опозданием сообразил, что диктофон в кармане можно бы и включить, нет смысла держать его выключенным, если их все равно трое.

Дин неприятно улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Его голос прибавил в высокомерности и уверенности, хотя и в голосе промелькнула искра... иронии?
- Да, вы медлите. Вы держите меня в этой смирительной рубашке, когда я заслуживаю нормальной тюремной робы. Быть в психушке просто унизительно. Я не какой-нибудь идиот, который переиграл в видеоигры и внезапно решил пострелять в школе. Я не псих. Я хладнокровный убийца. Я застрелил Хэма в затылок, а не метался в истерике, чтобы в конце концов зарезать его кухонным ножом. Так что хватит делать из меня невинного мальчика, которому нужна помощь. Отправьте меня в тюрьму и мы прекратим этот спектакль.
- А почему ты спешишь попасть в тюрьму, Майк? - спросил заинтересованный Старк.
- Там душ принимать интереснее, - издевательски произнес Дин, - я слышал, что в тюремном душе скучно не бывает. А когда кто-то роняет мыло, это тянет на событие месяца.
Брэдли с заинтересованным лицом делал пометки у себя в блокноте. Оторвавшись от блокнота, он повернулся к Норману и подбадривающе кивнул - мол, пока вы работайте.

Первая новость была хорошей. Парня не придется убеждать не косить под психа. он явно предпочитал тюрьму психушке. Как всегда, с ней рядом шла плохая: убедить коллег, что парень не псих будет непросто при таком его поведении. Впрочем, оно и к лучшему. Чем девиантнее ведет себя пациент, тем проще будет спрятать свои странные действия под попытку разоблачить симулянта. И третьей хорошей новостью было то, что Бредли позволял молодому коллеге работать.
Норман начал гротескно обращаясь к Бредли, его заботило, чтобы его слова звучали актерством:
— Смотрите-ка коллега, какой безыскусный случай симулянтства. Пациент явно читал об уловке номер 22, что всякая попытка убедить, что он сумасшедший рассматривается как признак нормальности. Вот и старается перед нами. Только перестарается, мы же ему сейчас поверим, и запишем в нормальные, вот смеху-то будет. — Норман умел, если нужно и шута поизображать на сеансе.
Он повернулся к остальным коллегам, ища жеста подтверждения. Сообразят, нет... а впрочем не важно, и так достаточно.

Уменьшив градус поясничания, доктор обратился к Майклу:
— Мистер Дин, вы же хотите, чтобы я поверил, что вы разумный человек. Не можете ли вы меня снабдить разумным объяснением, зачем вы застрелили Гарольда Хемптона. И почему не пытались, хотя бы не пытались сделать этого так, чтобы не попасться.

Норман не ждал ответа. Он надеялся, что Майкл покажет неуверенность или колебания остальным психитрам. Колеблются здоровые, у больных ответ всегда готов. Поздновато психиатр понял, что этот-то ответ у охотника наверняка был заготовлен заранее. Но ничего, не обязательно побеждать в первом раунде.

Майкл несколько секунд молчал. Единственное, что он себе позволял - это злобно смотреть на Нормана да раздувать ноздри от гнева. Однако скоро он взял себя в руки, смог всё так же высокомерно улыбнуться и ответить:
- Оу, ну конечно. Разумно было бы убить их одного за другим, пряча тела, не оставляя следов и имея при себе надежное алиби... Вижу, у вас тут новые критерии вменяемости, Спарки. Интересно, если бы я так и поступил, вы бы и в этом случае оценивали меня как психа?
Дин бросил высокомерный взгляд на негра, но явно не собирался давать ему время для ответа. Снова повернувшись к Норману, парень продолжил свою речь:
- Чтож, поясню, доктор. Я не хотел останавливаться на одной цели. Если бы я разбирался с целью по одной, то они бы рано или поздно заподозрили охоту и сбежали бы... А я хотел сделать всё наверняка. Вот я и подумал - хэй, целей шесть, и пуль в револьвере тоже шесть. Ведь не стоит откладывать на завтра то, что можешь сделать сегодня, так, доктор?
- И не боялись оказаться за решеткой? - Спросил Старк.
- Конечно же нет, идиот! - перешел Майкл на повышенный голос, - Я бы процитировал тебе поговорку про яйца и омлет, но, к сожалению, ты не знаешь значения слова "омлет"! Потому для тебя просто скажу "нет", Спарки.
- Шесть целей? - неожиданно спросил Брэдли, - Вы знали людей, которых хотели убить?
- Конечно же я знал! - Дин казался оскорбленным из-за такого вопроса, - Шестеро, трое учеников, и трое учителей.
- И почему же вы хотели убить их? - вкрадчиво спросил старик.
- Скажем так, - Дин снова вернулся к своему высокомерной манере речи, - они портили атмосферу в школе.
- То есть, они страдали метеоризмом, и потому они стали опасны для учеников?
- Нет!
- Значит, вы так и не знаете, почему хотите убить их, - продолжил Брэдли.
- Нет, я знаю! - Майкл, оказалось, было легко вывести из себя таким образом.
- Ну так расскажите, как именно они портили атмосферу в школе. Вменяемый человек тем и отличается от невменяемого, что может поэтапно и полностью объяснить свои мотивы. Так чем же те шестеро заслужили смерти.
Парень снова одарил психиатра своим взглядом, только на этот раз долгим и по-настоящему задумчивым.
- Они что-то делали с головами учеников, - Дин произнес эти слова серьезно, без обычного сарказма, - они были как зомби.
- То есть ходячими мертвецами? - слова Брэдли можно было принять за издевку, если бы они не произносились со стопроцентной серьезностью.
- Нет! Да! То есть... - парень сделал глубокий вдох, успокаивая себя, - слушайте, они были нормальными людьми. Они нормально говорили, общались, они, блядь, думали и замечали, что надо было. А потом один из них - или этот учитель "оставлял после уроков", или тот ученик шел "поговорить наедине"... А затем они были как пустые куклы. Они могли просто часами смотреть перед собой, делать только то, что им говорили, и быть просто стадом. Вот это они и делали.
Брэдли удостоил речь удовлетворенным хмыканьем. Снова наклонившись к столу, он написал на бумажке пару слов и быстро, пока парень смотрел в пол, показал их Старку. Тот быстро кивнул, и старик показал бумажку уже Норману.
"Паранойа+Нарциссическое расстройство?"

События развивались быстровато, по меркам осторожного Нормана. Впрочем, это он сейчас думал о том, как лучше замаскировать свои действия. А подростку перед ним было не до маскировки. Ему должно было быть страшно, обидно и страшно, потом одиноко и еще раз страшно. Видимо, сейчас придется рисковать и делать неподготовленное. Пока Майкл все не испортил от страха.

Норман быстро черкнул в блокноте Брэдли "Паранойа => угроза лично себе". И раз уж ручка вполне обоснованно оказалась в его пальцах, в своем болкноте Норман изобразил: в углу — сегодняшнюю дату, потом пару раз обвел ее в прямоугольную рамку. Пусть будет похоже на привычку рассеянно рисовать что-то в блокноте.

— Вы задумались, мистер Дин. Продолжим, удивите меня своей логичностью. Вы наверняка искали объяснение происходящему. Расскажите-ка мне, какие объяснения вы отвергли. Меня интересуют именно отвергнутые вами, пока они. — Говоря последнюю фразу, доктор как бы невзначай начеркал на своем листочке правее и ниже даты в прямоугольной рамке еще один прямоугольник с пятью жирными точками: четырьмя в углах и одной в центре. Сидящий в кресле юноша вполне мог рассмотреть, что там рисуется на столе перед ним.

- Ну, еще у меня была идея, что они просто трахают учеников, - по ровному задумчивому голосу Майкла было сложно понять, шутит он или говорит всерьез, - в конце концов, все знали, что Хэм был педиком. Видимо, он был им не только в переносном смысле.
Дин снова сменил интонацию на издевательскую и продолжил:
- Увы, у меня нету привычки заглядывать в задницы ученикам, так что я не мог этого проверить. Но в любом случае, я бы застрелил его. Хэй, Фьюри, или как там тебя, - парень неожиданно обратился напрямую к Норману, сменив тон на требовательный, - если уж рисуешь при других, то и дай мне бумагу с ручкой. Хочется руки чем-то занять. А так большую часть времени они заняты моей спиной.
Он снова напоминающе взмахнул рукавами смирительной рубашки.
- К тому же, это единственный случай покидать жеваной бумагой в Спарки.

Результат Норман оценил как частичный успех. Парень явно выдал слишком показательную реакцию, чтобы считать это простым совпадением. И сразу захотел пойти на контакт, еще один небольшой успех. Оставалась жирная проблема: как убедить двух психиатров, что действия, не имеющие разумного объяснения не являются результатом сумасшествия. Можно было упирать на несоответствие симптоматик классическим картинам протекания заболеваний. Или попробовать скормить им правдоподобное объяснение. В качестве такового версия, что убийцу изнасиловал убитый напрашивалась, хотя этот путь и был сопряжен с определенными трудностями.

Пока доктор решил соблюдать протокол. Подняв в руке блокнот и ручку он выразительно посмотрел на Старка. Как ни крути, старшим бы он, ему и разрешать передачу чего-либо пациенту. Заодно, пара лишних секунд подумать.

Старк, подумав, кивнул одному из санитаров, и тот передал блокнот и ручку парню. Пока мужчина отдавал всё Дину, Норман успел рассмотреть еще одну надпись, подсунутую ему Брэдли.
"Нарциссизм - болезненно воспринимает отсутствие внимания к себе. Всеми силами старается быть в центре внимания."
Майкл, сначала равнодушно смотрел на блокнот. Затем, присмотревшись повнимательнее к рисунку Нормана, он на секунду замер... чтобы потом громко расхохотаться. Это был скорее истерический смех, чем смех от веселья. Заинтересовавшийся Старк поспешил задать вопрос:
- Майк, что такое, ты увидел что-то смешное?
- Скорее понял, Спарки, - парень немного успокоился, хотя и продолжал похохатывать, - я понял, что окружающие меня люди - полные идиоты, или предатели - не знаю, что хуже.
- И ты это понял по?.. - Старк наконец-таки потерял самообладание и позволил себе растерянный вид. Майкл же, наоборот, заметно повеселел и уже выглядел воодушевленным.
- По тому, что люди не смотрят на то, что находится у них под носом. Если бы они обращали внимание хоть на что-нибудь, то они бы сами убили Хэма, без моего участия. А всё, что нужно было - это смотреть. Просто, блядь, смотреть!
Старк окончательно запутался, а Брэдли снова начал что-то чиркать в блокноте - вроде что-то про биполярный синдром.

В возникшей суете Норман счел возможным ответить вслух на запись в блокноте Брэдли о нарцисизме.
— Это уж конечно. Но это не имеет отношения к вменяемости.
Доктор торопливо рылся в своем портфеле в поисках вторых ручки и блокнота. У запасливого Нормана они должны были найтись... наверное. Поиски были отличным предлогом на пару секунд вылючиться из распросов пациента, и обудмать ситуацию.
"Если заткнется — смогу его вытащить. Если бы он только заткнулся..."
// Если Норман таки нашел ручку, то пишет для Брэдли "Перебирает симптомы. Не впечатлило одно — пробует другое."

Старк не стал дальше расспрашивать парня. Он лишь властно кивнул санитарам и сказал:
- Сегодня закончим с интервью. Отведите его.
- А что с ручкой, сэр? - спросил санитар.
- Отберите ручку и блокнот, - подтвердил негр.
- Эй, Спарки, мне вот кажется... - начал было Дин с привычной для него наглостью, но Старк не позволил ему закончить:
- На сегодня закончим, Майк. Отдыхай и успокаивайся.
Санитары довольно быстро и ловко отобрали у парня всё, что он держал в руках и быстро вывели из комнаты. Майкл не успел толком и возразить, как за ним уже закрылась дверь и психиатры остались в пустом помещении. Старк тут же начал обсуждение, словно эта сцена для него не была чем-то необычным или непривычным.
- Ну что скажете, господа? Я согласен с нарциссизмом, хотя и не знаю, к чему это пока идет. Может быть, и биполярный синдром - такой резкий перепад настроения. Но вы, доктор Фурье, насколько я понял, предполагаете другое?

— Психическая устойчивость низкая, тип личности истероидный. И то и другое здорово осложнит диагностику. Мы не сообразили внушаемость проверить, это жаль. — Норман прикидывал, с чем из слов коллег можно безболезненно согласится, прежде чем пытаться подсунуть важные ему идеи.
— С нарцисизмом согласен, похоже. А на биполярный синдром не тянет — быстровато фазы меняются. обычно нужны месяцы, а не минуты. Как вам дежурное объяснение: симулянт? Терпения изображать что-то одно у него не хватает, как только мы не впечатлены — он переходит к следующему. Или... — Норман усмехнулся, тема была довольно скользкая. — Или если его учитель его действительно поучил в задний проход, то спровоцированное травмой может дать похожие проявления. Одна личность помнит об изнасиловании — хватает пистолет и стреляет. Другая помнит, что он застрелил учителя, но понятия не имеет, почему. Тогда будет изобретаться всякая чушь про зомби, оставление после уроков и что угодно еще. Заметили, он помнит, что подозревал, что учитель пользует учеников, но не умеет толком объяснить, почему отбросил эту гипотезу. Подозревал до того, как сознане разделилось. Сейчас эта половина этого не подозревает, вообще не имеет убедительного мнения на этот счет. Иотому что есть и другая, которой нечего подозревать.

Говоря, Норман небрежно вышел из-за стола, чтобы взять свои ручку и блокнот. В блокноте могло появиться что-то интересное.

В блокноте появилась новая пометка - видимо, Майкл успел нанести её, пока санитары готовились увести его.
[attachmentid=14525]
Подписи внизу на самом деле нет. Просто Норман тут же понял смысл этого глифа.

- Версия интересная, - сказал Брэдли, потирая подбородок, - только, мне кажется, неидеальная. Допустим, мы и вправду имеем дело с расщеплением личности. После насилия Хэмптона над мальчиком, его сознание не может этого выдержать и включает защитный механизм - выделяет воспоминания о насилии в отдельную личность... Назовем её Мстителем. Мститель помнит всё происходящее, и в один день просыпается, берет револьвер и идет в школу. Там он убивает Хэмптона. Вроде бы, Мстителю полагается вернуться в подсознание, или, в худшем случае, действовать, что могло привести к жертвам. Но Мститель идёт к лестнице, не пытаясь стрелять по встретившимся ему ученикам, и даже дает себя схватить. Если все объяснения, которые мы выслушали - плод домыслов самого Майкла, то почему же Мститель поднимался наверх?
Старк с интересом выслушал слова коллеги и посмотрел на Нормана - ждал его ответов.

Сообщением от Майкла Норман был разочарован. Ежу ясно, что ни один охотник не сунется в эту чертову школу без второго взгляда, если там еще, предположительно, пять объектов. Большое спасибо, Капитан.

Разговор с Брэдли был более удачен. Брэдли задавал хорошие вопросы, ровно те, которые сейчас нужны были Норману. Если у вас за плечами несколько лет академической карьеры, то проше всего вам сыграть сомнения и неуверенность. У настоящего эксперта всегда есть три взаимоисключающие теории.
— Понятия не имею, коллега. Тут можно привести массу гипотез, и ни одной абсолютно безупречной. Возможно, Мститель не выполнил до конца свою программу: он считал виновным кого-то еще. Коллег Хэма, которые по мнению Майкла давно дожны были разоблачить педофила, своего одноклассника, который мог бы его предупредить и не предупредил, кого-нибудь еще. Не важно, насколько обоснованно, перед нами истероид. — Об одной версии, откуда могли взяться дополнительные виновные Норман не упомянул сознательно. Пусть догадаются сами. — Или наоборот, Мститель как раз исчез в момент выстрела. Вместе с планом, что он собирался делать после убийства. Так что Майкл обнаруживает себя с пистолетом в руках над свежим трупом, и понятия не имеет, что ему делать. Не забывайте, самый большой страх — страх сойти с ума. Майкл не хочет отдать себе отчет в том, что он псих, и тогда он изобретает, что у него был "большой план". Что он собирался убить шестерых. Тогда в Хэма стрелял Мститель, а бегал по школе с пистолетов в руках, не выстрелив ни в кого, позволив себя скрутить — Майкл.

Пока Норман говорил, его начали смутно одолевать сомнения. Это он, Норман знал, что он собирается наведаться в школу сразу после клиники. А вот Майкл не мог этого знать. Он мог это в лучшем случае предположить. Тогда еще можно попытаться передать предостережение "не суйся в школу без второго взгляда". Но вот просто писать в блокноте "второй взгляд" странно. Что если Майкл говорил не о школе?

- И всё же, - продолжал Брэдли, - я не знаю точно, но по отчету я понял, что между выстрелом и бегом к лестнице не было эмоционального перехода. То есть, даже если Мститель и исчез, то Майкл не растерялся и тут же побежал с заряженным пистолетом наверх, словно он к этому готовился и труп его учителя его не впечатлил.
- Итак, - подчеркнул Старк, встревая в обсуждение, - сейчас имеются три хорошие теории. Расщепление личности, вменяемость и параноидальная шизофрения - на случай, если вся часть с зомбированием - плод несвязанных с реальностью галлюцинаций. Я предлагаю такой вариант. Доктор Брэдли, вы проверьте на шизофрению. Поспрашивайте потом про оставшуюся пятерку и о том, как всё-таки Майк дошел до такого знания. Доктор Фурье, вы попытайтесь отследить переход личности - а, возможно, и вызвать его. Ну а я буду следить за результатами и попытаюсь отследить признаки того, что он симулирует... Либо того, что он и вправду хладнокровный убийца шестнадцати лет. Возражения по плану есть?

Подозрения приходили постепенно. Если Майкл хотел, чтобы охотник использовал второй взгляд здесь? В ком он мог пытаться показать противника? Тут особых вариантов не было: Старк был первой кандидатурой. Возможно, один из санитаров. но тогда он бы выделил одного из двух, Брэдли он, скорее всего, в первый раз видел. Вот со Старком все гораздо интереснее. агрессия Майкла по отношению к Старку вполне укладывалась в обычное отношение принудитильного пациента к доктору, но могло оказаться и чем-то другим.
— Да, мне нравится этот план, возражений нет. Когда начнем?
Необходимость просканировать Спарка приковала внимание Нормана. Он уже с трудом мог думать о чем бы то ни было другом, постепенно переходя от вопроса надо ли к вопросу, когда и как. Способность Джейн С. замечать его средства обнаружения в свое время напугала доктора и заставила его быть намного осторожнее. Но если он хотел быть только осторожным — вообще не стоило соваться сюда. А уж если сунулся — надо играть до конца. Если Спарк — не человек, то ему тоже нужно будет опасаться проявить себя перед Брэдли. Так что лучше действовать сейчас, пока второй врач здесь.

Норман решил пока попробовать усиленное зрение. Для начала. Его интерсовало не только заметит ли он что-либо в Спарке, но и заметит ли Спарк применение дарованной способности.

Попытка Нормана оказалась бесплотной. Сказалось волнение и куча мыслей в голове - психиатр так и не смог сконцентрироваться. Уже знакомое ему ощущение так и не пришло.
- Думаю, завтра, - беспечно ответил Старк, - сегодня смысла уже нет, поскольку он явно не будет настроен на контакт сегодня. Так что я проведу сегодня вечером ряд тестов, а вы пока отдыхайте. Завтра с утра приезжайте. Работать будете просто - один общается, другой наблюдает. На следующий день меняетесь. Над планом дня, тем не менее, работайте вместе. Думаю, на сегодня хватит.
Он встал из-за стола и пригласил остальных выйти в коридор.

Норман, и так думавший, не стоило ли воспользоватся вторым взглядом вместо усиленного зрения мысленно выругался. Сейчас надо было торопиться. Но на его новые способности он уже постепенно начал распространять свои жизненные правила. Одно из которых гласило: не получилось — пробуй снова. Было уже не важно, не уменее ли воспользоваться вторым взглядом, он, Норман Фурье, провалил попытку сделать то, что делать умел. Он должен взять реванш, сейчас, немедленно.

Идя в коридор за Старком, Норман с мрачным упрямством собрал свою волю в кулак иприказал чертовым глазам начать видеть так, как они умели.

Знакомое ощущение схватило Нормана только когда он стал подходит со Старком к его кабинету. Глаза привычно наполнились теплом, и окружающие цвета снова стали ярче и чётче, словно усиливаясь по сигналу психиатра.
Пока негр возился с замком к двери, Норман начал осматривать его - не сразу понимая, на что конкретно смотреть. И только потом до доктора сошло понимание. В Старке был неправильным... как ни странно, цвет кожи. Он не казался естественным. Фурье много раз видел черных на расстоянии вытянутой руки от себя, и успел насмотреться на всевозможные оттенки негроидов, но цвет Старка вообще не принадлежал человеку. Словно кто-то взял и нарисовал на чистом листе бумаги акварелью буро-коричневой краской. Издали можно принять за обычный, но вблизи можно было найти то чрезмерно насыщенные куски, то отдельные белые пятна - словно художник не особо старался исправить эти дефекты.
Нормана вывел из раздумья голос самого Старка - как ни странно, совершенно нормально звучащий, но при этом обеспокоенный:
- Доктор Фурье, с вами всё в порядке?
Негр смотрел прямо в глаза Норману, и такой взгляд тоже не казался приятным - черты лица словно были постоянно смазаны. Психиатр понял, что не мог сконцентрироваться на какой-то отдельной детали лица - глаз упорно не фокусировался и пытался смотреть на лицо негра как целое, но не на его составные части.

Да, у Макла Дина была какая-то судьба находить себе неприятности. Сначала школа с несколькими объектами, теперь вот он попал на лечение к еще одному объекту. Запутанно. Надо было разбираться, что делать.

Играть с нечеловеком на его территории было страшновато. И тем не менее, Норман прекрасно помнил, как сожелел, что поддался страху и включил второй взгляд с призраком. О том, что он возможно зря перепугал неагрессивную Джейн С. он тоже помнил. Так что сейчас он твердо решил не включать второй взгляд, пока не почувствует признаков угрозы. Если это существо умеет воздействовать на разум, доктору следует об этом знать. Оставалось только надеяться. что воздействие не мгновенное, и Норман успеет защититься. Пока же следовало потянуть время, и изобразить, что все в порядке.
— Вы полагаете. что со мной что-то не так? — Фраза была здесь явно неуместной, зато сорваласьс языка естественно. Автоматизм, со всеми его плюсами и минусами. Норман попытался изобразить задумчивость:
— Лучше подтвердите мою догадку: пациенту не давали никаких лекарств, способных вызвать особо образные сны. Так что это в полной мере свои сны он пытается приписать якобы вашим медикаментам, так?

Охотник начал присматриваться. Не удается сфокусировать взгляд — хорошо, черт с ним. Будем воспринимать оппонета в-целом. И пытаться понять, что у него на уме. Не в первый раз с монстром, и далеко не в первый с людьми. Важно понять: заметил применение способности или нет, насторожен или спокоен, враждебен или нейтрален.

На лице Старка застыло выражение искреннего непонимания и смятения, хотя тут нельзя было быть полностью уверенным - всё-таки эта физиономия была совершенно искусственная.
- И да и нет, доктор Фурье. Да, мы давали ему лекарства, но это лишь простое снотворное в смехотворных дозах. Ни один адвокат не обвинит нас в принудительном лечении на основании всего двух таблеток, которых можно купить в любой аптеке. И нет, кроме этого мы не давали Дину ничего.
Подумав секунду, он всё-таки продолжил открывать кабинет, впустил коллег в помещение.
Дойдя до своего стола, Старк, всё еще с задумчивой миной на лице, обратился к Норману:
- Вас так сильно беспокоит тот факт, что мы можем принудительно лечить Дина? Понимаю ваши опасения, но нет, доктор Фурье, мы не стали бы лечить принудительно такого пациента. К тому же, его дело слишком громкое, об этом даже писали в газетах. Любой подозрительный шаг принесет клинике неприятности.
Он явно был растерян, только Норман не мог четко понять - это от чересчур резкого обвинения Нормана или от чего-то еще.
- Доктор Фурье, боитесь вы за здоровье мальчика или свою лицензию - я вас заверяю, я не буду его подпускать ни к одному медикаменту, пока мы не установим диагноз. Да, снотворное или успокоительное может быть необходимым, но как вы понимаете, в его случае это может быть необходимым, поскольку он явно способен на агрессивные действия.

Норман с удивлением отметил про себя реакцию Старка. Вроде бы, он только что предположил как раз, что Старк не применял никаких сильнодействующих препаратов, и попросил коллегу подтвердить это. Ну ладно, видимо этот тип настроен на вечную глухую самооборону. Тем более, что Норман уже знал, почему.

Еще Норман, пожалуй, успел отметить про себя, что на ложь он скоро подсядет, как на наркотик. Но что же делать, если врать при этом занятии иногда приходится, как сейчас. А сейчас сама отыскалась отличная легенда для его действий. Правдоподобная, не подкопаешься. И даже артистичная в чем-то. И психиатр начал:
— О лицензии я никогда не забываю. Но сейчас меня занимает не это. Заметили интересную деталь: что может быть обычнее, чем ночные кошмары после убийства. Я вот плохо спал в первую ночь после того, как меня друзья поохотиться на куропаток пригласили. А этот застрелил человека, но списывает свои сны на препараты в пище. Как вам идея ухватиться за это в диагностике?
Норман оглядел присутсвующих. Ему самому идея, которую он собирался высказать казалась вполне правдопобоной.
— Давайте-ка неожиданно дадим наивному юнцу то, чего он хочет. Никаких снотворных, пусть засыпает сам. Даже утренний кофе не безкофеиновый а обычный. Он же наверняка в одиночной палате, так? Значит, останется наедине со своим подсознанием почти на целые сутки. Без поддержки. Шизофреник? Шизофреников кошмары не мучают, у них сглажена эмоциональная реакция, любой сон воспримут как должное. Убийца, возомниший, что может убить и отвертеться, потому что он такой умный? Что сможет закосить под психа. Этакий сверхчеловек, который и сожалений по поводу сделанного не может испытывать, если только чертовы доктора ему чего-нибудь в пищу не подмешают. — Доктор в азарте потер руки. — Вот такой от своего подсознания огребет по полной. И потому, что он это сделал, и потому, что надеялся свое подсознание обмануть также, как суд присяжных. Чем неожиданнее пинки от подсознания, тем они больнее. Вот в третий вариант ночные кошмары лягут комси-комса.

Норман переводил взгляд со Старка на Брэдли и обратно. Интересовал его только Старк, но показывать этого не следовало. Его речь, по его замыслу, давала ему отличную возможность пронаблюдать за Старком. В первую очередь его интересовало, заметил ли Старк что-то сильно обеспокоившее его только что, или его эмоциональное состояние стабильно. Если так, то Норман собирался попробовать на Старке еще одну свою способность. Ту, которую чувствовал в себе, ту, которую не использовал тогда на двух Падальщиках, за что корил себя. Возможно, знай он слабые места Падальщиков, все закончилось бы по-другому. Больше таких ошибок Норман позволять себе не будет.

Норман начал ощущать что-то нарастающее - словно перед чиханием, когда понимаешь, что произойдет, но не способен это ускорить или отложить.
Что неожиданно, на этот раз ему ответил Брэдли. Старик, ничуть не пораженный происходящему, с большой энергией включился в дискуссию.
- Хороший план, доктор Фурье, но слишком уж поспешный. Видите ли, реакция этого мальчика явно не...

Впечатляющий двухэтажный особняк с чердаком. Небольшой и неширокий, но сделанный из хорошего дерева, обнесенный невысоким забором. Горгульи и химеры, вырезанные прямо на дереве и покрывающий дом в самых неожиданных местах. Красивые двойные двери с медным дверным молотком - голова льва с кольцом в пасти...

Большая широкая полка, простирающаяся до потолка и занимающая всю стену. Не книжная, не оружейная, даже не витринная. Стоящие на широких полках бесчисленные вещи. Все мелкие, незначительные. Детские игрушки, брелки, платки, карты, зажигалки, копеечные бусы. Мягкое приятное освещение подсвечивает каждый предмет на полке - ни один не заброшен, ни один не пылится, ни один не забывает бережных движений, снимающих его с полки...

Два трейлера, поставленные друг напротив друга. Большое пепелище от костра между ними, вместе с кучей следов вокруг него. Следы машин, часто останавливающихся здесь. Вокруг лес, над деревьями угадывается верхушки линий электропередач, уходящих куда-то в сторону. Стоящее недалеко здание - подпаленный остов недостроенного здания, брошенный и старый. Шум машин, проезжающих недалеко, отчетливо доносится до трейлеров...

Полутьма внутренностей трейлера. Слабый свет едва доносится через опущенные шторы, но и он не может скрыть рисунков, нарисованных чуть ли не на каждой поверхности. Некоторые нарисованы краской, некоторые фломастерами, некоторые вырезаны ножом, а пара начертана кровью. Все нарисованы с любовью - портреты, натюрморты, пейзажи, сцены - от умиротворенных до жестоких и извращенных. Небольшой ящик, вделанный в пол в дальнем конце. Небольшая ручка, удобно сидящая в руке. Приятный скрип петель при открытии дверцы, обнажающей темноте скрытое за ней...

-... и поэтому я считаю, что у него не было никаких кошмаров. И даже если они и есть, мы вряд ли добьемся от такого каких-либо результатов, поскольку он не стремится быть искреннем. Вы согласны, доктор Фурье?

"Мечта психоаналитика." — Успел подумать доктор про свою новую способность. — "Знать бы, что все это напрямую берется из памяти или подсознания клиента — цены бы ей не было в работе. А вот в охоте это еще надо научиться использовать." Хотя перед Норманом и был нечеловек, свою ближайшую задачу Фурье мысленно пометил как множество "выяснить". Выяснить, что Старк знает, чего он хочет, случайно или нет именно к нему попал молодой горячий охотник. Пока Норман воспринимал этот объект как внушающий опасения, но не заведомо враждебный. Хотя если выяснится, что в школе были монстры той же природы — программа мирных исследований сильно подсократится. Презумпция невиновности ушла в прошлое вместе с "Монстров не существует".

Здесь и сейчас задача Нормана была проста. Не выдать себя, понаблюдать за Старком, убедиться, что никаких активных действий с Дином предприниматся не будет. Если обсуждение трех экспертов сейчас закончится ничем — это вполне устраивает Фурье, он понимал, что идет сюда не вытащить охотника, а отвести от него угрозу принудительного лечения. Об остальном потом будет масса времени позаботится.

— Вы правы, доктор Брэдли. Мы все знаем, что безотказные методы диагностики бывают в сказках и учебниках для первокурсников, потому мы и пробуем десятки разных, что девять из десяти не дадут эффекта. Тот, что предложил я хотя бы имеет некоторые шансы оказаться действенным: пациент склонен к позерству, искажает реальное содержание своих снов и мешает нам работать.

Норман осторожно, чтобы не делать этого слишком явным приглядывал за Старком, не надеясь заметить что-то конкретное, скорея чтобы не пропустить какие-то мелкие детали, которые могут впоследствии оказаться полезными.

- Чтож, тогда на сегодня всё ясно, - подвел итог Старк, выглядя не столько обеспокоенно, сколько устало, - завтра подъезжайте к девяти часам. Вас что-то еще интересует, доктор Фурье?

— Пожалуй нет, мне все ясно. Я бы постарался поговорить с его родителями, навыки семейного психиатра чего-то да стоят. Не возражаете? Как с ними, кстати, связаться? — Норман собирался под шумок спросить и в какой из Кингстонских школ была стрельба, возможностей спосить это так, чтобы вопрос не выпирал будет масса. Если ничего неожиданного не случится, можно отправляться отсюда в школу. Или к родителям охотника, но это менее важно сейчас.

Норман получил ответы безо всякого труда. Он получил адрес и телефоны родителей, плюс адрес школы Дина. Старк снова вернулся к своему безмятежному и беспечному настроению, так что отпускал коллег безо всяких признаков беспокойства.
Вышел Норман из лечебницы примерно в пол-одиннадцатого, когда беловатая дымка на небе развеялась, солнце выглянуло, а ветер успокоился и не беспокоил выходивших. На парковке было всё так же пустынно - машины поменялись или перетасовались местами, но людей было по-прежнему мало.
Пока психиатр шёл к своей машине, он осматривал парковку и окрестности. Всё-таки было видно, что парковку обустроили недавно и немного неуклюже - возможно, чтобы сохранить старые деревья, расположенные по краям асфальтового прямоугольника. Около одного из деревьев он заметил женскую фигуру, прислонившуюся спиной к стволу и греющая свои руки дыханием - видимо, не помогали даже перчатки.
Как только Норман оказался чуть ближе к фигуре, она прекратила двигаться, на несколько секунд замерла, а затем уверенно зашагала к нему. Когда Фурье оказался в паре метров от своей машине, женщина подошла к нему и позволила себя рассмотреть.
С прошлой встречи прошло немного, так что он её узнал. Да, одежда поменялась - юбка сменилась на теплые джинсы, куртка и шарф с шапкой были другого цвета, разве что широкий кожаный пояс кармашнками был на том же месте. Но остальное было крайне знакомым - длинные русые волосы, закрывающие уши, привлекательное лицо, овальные очки на остром носу и двухцветные глаза за линзами. Джейн С. стояла всего в нескольких метрах от Нормана, не показывая ни грамма страха и спокойно смотрела на собеседника, держа руки в карманах.
- Золотой мальчик, - она говорила, словно встретила старого знакомого, - какая неожиданность.

"Попался!" — подумал Норман, "Старк таки засек меня и вызвал команду ликвидации". Пистолет в бардачке был так близко, и все равно слишком далеко. Фурье прикидывал как бы до него незаметно, сохраняя естественность действий добраться. И по всему выходило, что никак. Если эта тварь пришла поговорить, пистолет не нужен, если драться — добраться до пистолета доктор не успеет.
Прочем, была надежда, что драка не завяжется сейчас. Доктор дал себе время тщательно подобрать первую фразу. Как всегда, показать хвостик правдивой информации, подтвердить то, о чем оппонент мог догадываться.

— Ну что же. Похоже, сегодня у меня день встреч со странными существами.
Только сказав это Норман сообразил, что добраться сюда из Нью-Йорка за время после его применения своей способности невозможно. Так что Старк не мог вызвать ее после его применения грани.

Джейн была совершенно спокойна. Либо она не собиралась убивать Нормана, либо не получала каких-либо чувств от убийства людей. А её ровная, мягкая улыбка, появившаяся на губах, не давала какой-либо подсказки насчет этого. Словно всё происходящее было для неё приятной, но предсказуемой неожиданностью.
- Забавно. То же самое я могу сказать тебе.
Она бросила на Нормана взгляд - долгий, оценивающий. Затем она прошлась взглядом по машинам на стоянке. Оценив машину психиатра еще одним протяжным взглядом, она наконец повернулась к Норману и продолжила:
- Ты нервничаешь. Возьми своё оружие. Не хочу, чтобы ты меня боялся.

Это уже было слишком. Наиболее естественный способ, которым эта тварь могла узнать о его оружии — из его собственных мыслей. Норман включил второй взгляд быстрее, чем успел взвесить все за и против — позволить сейчас читать свои мысли он не мог, слишком много в них было важного. В конце концов, не только собственная судьба сейчас была в его руках.

Жест своего оппонента психиатр оценил. Жест уверенного в себе игрока, собирающегося закончить дело мирно. Или еще более самоуверенного, считающего, что пистолет ему не будет помехой. Но первое выглядело все-таки менее фантастичным, даже эти твари были смертны. В любом случае, стоило попробовать, не пойдет ли это существо на мирный контакт.

— Хорошее начало разговора. Но думаю, возможно и получше. Может быть, стоит уже рассказать друг-другу кое-что о себе?

Улыбка медленно сошла с лица девушки. Она поморщилась, вытащила руки из карманов и стала растирать свою правую руку - словно она внезапно затекла. Впрочем, Джейн не позволила своему голосу показать какие-то изменения.
- Хорошая идея. Но не здесь.
Она пошла к машине Нормана, пока не остановилась у пассажирской двери. Подышав на ладони и растерев их снова, она произнесла не поднимая голоса:
- Откроешь машину? Тут слишком холодно для разговора.

Мысли неслись, как в калейдоскопе. И сожаление, что его защита явно поубавила безмятежности оппоненту, и мысль, что теперь его очередь делать широкий жест, например пустить девушку на пассажирское сиденье, рядом с пистолетом. И соображение, что это существо наверняка уже давно долго прикидывается просто симпатичной девушкой-человеком. А девушки привыкли, что их просьбы выполняют, по крайней мере такие незатейливые. Но думать все это было намного спокойнее под защитой второго взгляда.

Норман решил поступить красиво. Очень рискованно, но красиво. Он пока не будет брать пистолет. Доктор разблокировал двери, и сам как можно скорее сел на водительское сидение, первым делом заводя мотор и включая обогрев кабины на полную мощность.
— Норман Фурье. — не слишком елейничая, но следя, чтобы не было мрачности или агресссии.
Отъехать Норман собирался как можно скорее. На ходу начинать непростой разговор представлялось более безопасным.

- Джинджер Сайкс, - коротко представилась девушка, - мне нужно приехать сегодня в Кингстон. Я собиралась голосовать, но ты оказался единственным знакомым человеком.
Она вернулась к своему спокойному состоянию, расслабилась и откинулась на спинку кресла.

Норман поспешил тронуться с места как можно быстрее. Если оба будут в машине, едущей на приличной скорости — нападать на него будет самоубийством. А в свою способность за несколько минут разговора хотя бы приблизительно понять, к чему дело идет доктор самонадеянно верил.
— И какие же странные существа встрелились вам сегодня, Джинджер?
Не самое удачное начало беседы, но Фурье сам загнал себя в ситуацию, когда вынужден был думать о многих вещах одновременно. Так что уж говорить приходилось что приходило в голову. Почему-то психиатр пребывал в уверенности, что мировосприятие этого существа должно быть похоже на мировосприятие девушки. Молчать может быть не лучшей стратегией.

- Ты, - немедленно ответила девушка, - ты определенно не нормальный, Норман*. И ты это осознаешь.
Она бросила взгляд на психиатра, но спустя секунду снова стала смотреть перед собой.
- Самое смешное, ты больше всех подходишь под определение "странный". Я вижу тебя всего второй раз, и каждый раз ты преподносишь мне новый сюрприз.

*You definetly not normal, Norman.

"Неинформативно. Нужно предложить обмен более серьезной информацией. Может быть, чуть-чуть подняв аванс."
— Ну, что я умею замечать существ, являющихся не совсем людьми я дал вам заметить еще в прошлую нашу встрпечу. Едва ли это делает меня таким уж ненормальным. А что о себе расскажите, девушка с двуцветными глазами?
Норман достаточно быстро вел машину, хотя и не гнал — вдавить газ в пол всегда успеет в случае чего. А вот до города оставалось совсем немного миль, и перед въездом надо будет не останавливая машину потянуться правой рукой за пистолетом. Лучше будет, если до этого завяжется хоть какой-то разговор.

Девушка беззвучно усмехнулась каким-то своим мыслям - словно имела иное мнение на слова Нормана. Но она все равно еще раз глянула на психиатра, снова мелькнув двумя цветами своих глаз, а затем, словно с запозданием, появилось знакомое ощущение - её не должно существовать.
Подумав с секунду, она произнесла:
- Я исследователь. Наблюдаю за всем подряд. Газеты, радио, телевидение, инсайдерские новости отовсюду. Ищу что-нибудь необычное. Если появляется - спешу к месту, понаблюдать. В архиве я подтверждала свои догадки, а в Бингемптоне я проверяла один слух. А вот что ты делал в лечебнице? Ты точно не пациент и не рядовой посетитель. Для чего ты туда ехал?

Норман успел схватить себя за язык, чтобы не сказать "и я исследователь". Правда или нет — не важно, это выглядело бы как слишком уж топорная попытка установить контакт. Все чаще Норман отмечал, что прикидывая, стоит ли нечто сказать, он в последнюю очередь размышлял над истинностью сказанного.
— Вы правы, я не пациент и не рядовой посетитель. Меня интересовал один из пациентов. Для мира, который знать не знает о существах, только похожих на людей, я — врач-психиатр. Хотел бы я только собирать информацию о странных существах, но увы, я иногда активно вмешиваюсь в события.

Не слишком много, не слишком мало. Вроде, обмен начался. Дальше главное держаться золотой середины, не слишком жадничать и не слишком транжиритть. И уж конечно, присслеживать за признаками вранья.

На лице девушки промелькнула недобрая улыбка. Спрашивала она, явно ожидая услышать что-нибудь неприятное для Нормана:
- И как давно работаешь в Бингемптоне? Как коллеги и пациенты?

Норману было не привыкать встречать откровенно неприязненную реакцию на психиатров, они напоминали человеку об одном из основных потаенных страхов: страхе однажды сойти с ума, поснуться и обнаружить, что то что копошилось в тени однажды решительно вылезло на свет и не желает возвращаться обратно. Ту же, или другую природу имела реакция зеленоглазой не имело значения: ситуация была привычной.

— Не работаю. Меня интересует ровно один пациент. А ты задаешь удивительно осмысленные вопросы. Это не случайные вопросы, ты кое-что знаешь, и хочешь выяснить еще. Играй честно: если хочешь что-то узнать — объясни, кто ты. Я мало похож на Красную Шапочку, но разговаривать предпочитаю с существами, которые хотя бы представляются.

Джейн (или Джинджер) лишь равнодушно хмыкнула, словно молчаливо соглашаясь с собеседником. Помедлив, она всё же ответила психиатру:
- Среди персонала лечебницы есть как минимум один нечеловек. Он там работает не только для денег или признания, но и, скажем, ради охотничьих угодий. Место идеальное, ибо кто поверит психу, что по ночам его посещают чудовища? Они часто и сами себе не верят. Всё ведется аккуратно и бережно, так что за многие годы не появилось ни одного подозрения.
Она снова замолкла, выбирая, что же сказать дальше. Продумав ответ, она продолжила:
- Но не это самое интересное. Интересное то, что наш лечащий-калечащий медработник не единственный в своем роде. И да, их целый род. У них есть своё общество, иерархия и политика... в своей, необычной форме, но всё же. Так вот, слух, который я проверяю, гласит, что расстановка сил в последнее время может кардинально поменяться. И в ней будет прямо или косвенно участвовать тот самый медработник. Так что за пациент такой?

Как ни прагматичен был Норман, свои личные представления о допустимом и недопустимом он не переступал. Что сам он танцует над краем могилы он отчетливо понимал с момента столкновения со Скарлетт, риску головой журналиста еще можно было придумать хоть какое-то оправдание. Но вот мальчишка-наделенный, да к тому же еще его, Нормана, пациент — нет уж. Он сам пусть выбирает для себя уровень риска, Норман его дополнительному подвергать не в праве. Что до феномена в белом халате — почему бы нет, его можно и разменять. К тому же девушка явно осторожничала. Это естественно, сам доктор сейчас делал то же самое. Но все-таки, лучше пока не терять бдительность.
— Имя моего пациента останется при мне. Простите, Джинджер, я могу рисковать собственной жизнью, но не жизнями других людей. Возможно, я когда-нибудь вас познакомлю, если к тому будет желание у обоих сторон... Что же до интересующего вас существа — его зовут Антон Старк, совсем не Эрвин Снарк. — Норман, насколько это можно было делать одновременно с управлением машиной, прислеживал за реакцией Джейн. Доктор уже сообразил, что о загадочном Старке, вероятно, много может рассказать один старомодный дом. Вероятно, дом детства Старка, по-крайней мере так показалось ортодоксальному психоаналитику Фурье. А поиск дома, как ни крути, приводит в архив сделок с недвижимостью.

Доктор продолжал:
— Старк не интересовал меня, но о нем я кое-что узнал. То что вы говорите серьезно, я это проверю.
Норман прикидывал, сколько минут у него еще в запасе до того, как перед въездом в город придется потянуться за пистолетом.

Дорога уверенно извивалась, услужливо ставя указателями с надписями "Kingston 40 miles", "Kingston 30 miles", "Kingston 20 miles"... примерно минут пятнадцать до границы города.
При упоминании Снарка девушка впервые по-настоящему улыбнулась, не покровительски или самоуверенно, а вспоминая старую шутку.
- Эрвин Снарк? Прекрасный способ отвлечь постороннее внимание. Хочешь занять человека на долгое время? Отправь его охотится за снарком.
Снова замолчав и подумав с полминуты, она наконец сказала:
- Хорошо, оставляю твоего пациента в покое. Но есть еще кое-что, что тебя заинтересует. Я могу рассказать, что за событие запустило эту интересную политическую игру... Если ты сам расскажешь что-нибудь интересное для меня.