Once upon a time with the dragons...
Классик Сообщений: 3504 профиль
Репутация: 138
|
Автор: Lorimo 27.10.2010 - 16:48
Лина шагала пустынными переулками, цокая каблучкам по булыжной мостовой, ища... чего? Очередного мерзавца, наивно полагающего, что можно безнаказанно поразвлечься с одинокой, легко одетой, красивой девушкой? Вряд ли в Оверлуке остался хоть один бандит, не знающий еще, что бывает с теми, кто попадается Лине на пути. Тогда что? Спокойствия? Умиротворения? Или легкого дуновения прохладного ветерка, который нашепчет, что все будет хорошо и ее любимый скоро вернется? Как знать...
Она увидела его издалека. Он стоял у тележки торговца фруктами и беззаботно трепался о чем-то с продавцом, выбирая свежие, краснобокие яблоки. Спиной к ней, поэтому она не видела его лица - но неровно обрезанные у плеч золотистые волосы, заостренные уши и широкие надежные плечи, обтянутые белоснежным шелком, могли принадлежать лишь одному существу в городе. Казалось, он похудел за время своего отсутствия. И при нем не было меча, но... но...
Аратис? Неужели она дождалась. Неужели она была права, и этот день был именно тем днем, когда он вернется? Цокот каблуков участился, шадар побежала к своему любимому, роскошные волосы наполнились электричеством. Ведьма разрывалась в своих чувствах бесконечной любви и кипящей ярости. Как, как он мог оставить ее одну на два месяца и не предупредить?! Она звала его, ждала, не зная, куда себя деть, а он... Лина неслась неслась к тулани, а в руках у нее рождался искрящийся смертоносными молниями черный шар.
Все ближе и ближе - неотвратимая, как удар топора палача и разьяренная почище защищающей своих львят львицы. Ну, мерзавец, держись! И когда оставалось меньше десятка шагов, он обернулся. И его лицо было... было лицом Аратиса, тулани Осеннего Двора. Самого дорогого и самого ненавистного ей существа. Когда он успел так помолодеть? Исчез багряный отблеск в золотых глазах, немного смягчились черты. И самое необычное - на этом лице не было печати вечной, непроходящей, тоскливой скуки, не покидавшей его до конца даже в моменты их близости.
Лина неслась вперед со скоростью ужаленного в попу бизона, когда он обернулся. Он... и не он... Шадар потянулась мыслью к нему, честно, открыто сообщая, что сейчас она отвернет ему все важные части организма, а потом приставит обратно, но не было отклика. Никакого ответа не последовало. Она была все ближе, а теплее не становилось. Не появилось той насмешливой, вызывающей улыбки, красного отблеска ярости в глазах. Ничего, как застывшая маска, только тулани не носил таких масок. А она так надеялась, что это он... Но грусть резко перешла во всепоглощающую ярость. Как мог кто-то пытаться выдать себя за Аратиса? Да еще перед ней? - Кто ты, мать твою? - выкрикнула шадар, а разросшийся и трещащий шар почти в упор влетел в лже-Аратиса, а в руках Лины распахнулся смертоносный металлический веер. - У тебя есть пять секунд, что бы оправдаться! Шадар была неумолима, и пяти секунд вряд ли бы хватило, что бы успокоить ее, а следующий шар уже готов сорваться с ее рук...
- Ого. Похоже, моего достопочтенного родителя здесь не очень-то любят. - ответил незнакомец с лицом Осеннего Ветра и скептически улыбнулся уголком рта. В точности как Аратис. По зажатому обратным хватом кинжалу в его левой руке стекали искры от выпущенной практически в упор и каким-то образом отпарированной темной "шаровой молнии". Он выпрямился, и столь милое сердцу ведьмы обличье тулани стекло с него, как талая вода, обнажая бледную кожу без единой кровинки, белоснежные волосы - и впрямь обстриженные столь же небрежно. И глаза цвета морской волны, синевато-зеленые и прищуренные. - Или наоборот, так обожают, что готовы убить любого, кто на него похож?
- Ты не ответил на мой вопрос. - ведьма все еще была настроена решительно, только вот слова о родстве этого... кого этого, кто он вообще такой, этот хрен с горы, что приперся сюда в обличье ее любимого эладрина, да еще смеет выделываться? На языке крутился вопрос, знает ли он, кто она такая, но вопрос показался глупым. Сейчас только слепой дурак не знал, что такая Лина. В душе вскипала обида. Обида на тулани, за то, оставил ее одну, обида на бандитов, которые умирали так быстро и просто, обида на этого малолетнего выпендрежника, который посмел появиться перед ней, натянув на себя лик Аратиса. С другой стороны, пацан вообще не представлял, какие отношения связывают эладрина и шадар, поэтому натянул самую удобную личину. Или, что он там сказал... Его родитель? Лина сопоставила несколько известных ей фактов, и таки согласилась с тем, что это может быть ребенок Аратиса. Только вот легче от этого не становилось. Но о том, кто он такой на самом деле, можно было и потом подумать, а вот почему он тут, было уже интереснее. - Итак, кто ты, и какого хрена сюда приперся? - еще раз осведомилась ведьма. Она так устала за ночь, что выяснять сейчас отношения могла только с помощью силы, но не слов. Ибо слова вертелись только матерные, а Трайн не раз говаривал, что Лине, в ее возрасте и положении, не пристало ругаться базарной бранью. - Ну, какого хрена? Шар, хоть и небольшой, не такой, как первый, все еще оставался у нее в руках, а на лице отразилась усталая горечь...
- Оба-на. - юноша хмыкнул, окидывая шадар взглядом оценивающим и бесцереммонным. Взглядом, от которых она уже успела немножко отвыкнуть, купаясь в лучах славы после победы над Зитирууном. - Похоже, все просто чудовищно запущено. Ну, ладно, раз такое дело... Он поклонился, изящно и церемонно, совсем как при дворе ее детства, и, прижав правую руку к груди, исполнил грубое требование разозленной ведьмы со скучающим, с едва заметным оттенком презрительности, видом. Снова ярко напомнившем Лине о сценах, устраиваемых возлюбленным перед всякими низшими существами - вроде сатира в Караке. - Меня зовут Джулиан, и я прибыл в этот город в поисках своего отца. Аратисэтеньи Гвинмерен Эофиннена, принца Осеннего Двора. Отвечай, смертная, где я могу его найти?
Ох как хотелось Лине запустить в этого фигляра еще один наэлектризованный шар, но вместо этого, сгусток энергии сначала перестал искриться, а потом просто исчез. А в голове ведьмы пронеслось много совершенно непечатных выражений. От того, что этот хмырь еще и знал церемониал, было еще противнее, но шадар сдержалась и так же, церемонно, и совершенно бесчувственно изобразила ответную любезность. - Я Эз'Аэлиннэ Мориэн Н'Голл Ваэттэ. - официально представилась Лина. Без лишнего пафоса, но с, почти королевским, достоинством. К ней обращались по-разному, и даже на "смертную" она бы не обиделась, не прозвучало бы это с таким презрением, как будто от обращается к грязи под ногами, да и то только потому, что больше спросить не у кого. Хотя, видимо это особенность всех недалеких высших фей. Высшие, низшие... Ка же просто, когда есть тень, а ты ее дитя. Не высшее и не низшее, хотя... Лине было не известно, что значит быть низшего сословия в Шеодуфелле, ведь ее семья стояла первой, после правящей. - Если ищешь Аратиса, можешь поискать его в Фейвальде, или еще где-нибудь. - как-то уж больно буднично, без должного благоговения сказала она, не собираясь ни пресмыкаться, ни выделываться перед Джулианом. Можно было, конечно, предложить ему пойти с ней, показать его, как диковинку, Трайну Шанс и Брену, мол де, глядите, дите Аратиса, этакий мифический зверь, но вот его понтовые замашки выбешивали до глубины души. Так что, если набредет на них сам, пускай, а с собой она его не поведет, а то еще прибьет ненароком.
При звуках имени Лины пафос юноши сдулся, как проколотый рыбий пузырь. Скептическая и полупрезрительная ухмылка превратилась в улыбку, тонкую и грустную, а затем исчезла совсем. Совершенно очевидно, что это имя произвело на него впечатление - но не сам перечень родовых имен, как таковой. А ее, Лины, собственное. В конце концов для любого из Фейвальдских дворов аристократия Шэдоуфелла не более чем пшик, пустое слово. Что-то другое сыграло роль метафорической иглы. - Эз'Аэлиннэ, значит. Значит, я пришел по верному адресу. Впрочем, можно было и по первоначальной реакции, - он продемонстрировал голубоватое полупрозрачное лезвие, все еще искрящееся после заклятья шадар, - догадаться. Но, похоже, опоздал. Он успел бросить и вас тоже, да? Если б Лина сейчас захотела, она могла б легко ударить его еще раз. Хоть заклятьем, хоть просто рукой. Плечи юноши обвисли в усталом разочаровании, из взгляда ушла вся дерзость и вызов, оставив лишь боль. - Извини, если моя небольшая эскапада причинила тебе боль. Не думал, что с ходу натолкнусь на одного из Стражей... и с ходу именно на тебя. Та колдунья, что принесла в Зимний Двор весточку об отце, описывала его новое увлечение несколько по другому.
- Что значит "бросить"? - неподдельно удивилась Лина. Ее, конечно, волновало столько долгое отсутствие Аратиса, но вот то, что он ее бросил... Да этого просто не могло быть, после того, что он ей дал. А она ему. Но рассказывать об этом первому встречному, да еще его сыну, мать которого он оставил. Только мыль о том, что тулани ее бросил, растворилась, как только она услышала о колдунье и Зимнем Дворе. Черт, это не могла быть ни кто иная, как Мэй. Значит, это парень, Джулиан, должен что-то о ней, если не знать, то слышать. Похоже, сегодня у Трайна будет хороший день. Может и не такой хороший, как от появления самой Мэй, но явно лучше, чем обычно. Лина видела, как он скучал по маленькой гноме, но, полностью зациклившись на себе и своих переживаниях, не удосужилась его поддержать, или, хотя бы, поговорить с ним об этом. Мысленно она снова попыталась дотянуться до Аратиса. Ведь, может быть, узнав, что тут его сын (а может быть один из его сыновей), он явит свое эладринское высочество. Но опять не было никакого отклика, никакого тепла извне. Лина только знала, что он есть, и он жив. - Пошли. - она схватила Джулиана за руку и, не говоря более ни слова, потащила его по улицам Оверлука.
- Куда? - не сопротивляясь, он лишь торопливо спрятал на ходу свой клинок в ножны у пояса и пошел рядом, подбирая шаги в ритм стуку каблучков. Не очень высокого роста теперь, когда он снял личину тулани, тем не менее на добрую голову возвышался над миниатюрной (даже со шпильками) ведьмой и откровенно мучался, пытаясь идти с ней в ногу в темпе рыси. Его ноги в изящных мягких туфлях ступали абсолютно бесшумно, сказывалась привычка. Последним движением перед тем, как они отошли от тележки с яблоками, перевертыш прихватил свои вещи - небольшой кожаный рюкзак, наполовину пустой, мешочек с яблоками и короткую курточку, наподобие доломана, расшитую серебром. - Ты передумала посылать меня обратно в Фейвальд? Значит, он все-таки здесь?
- Был бы здесь, я бы тебя сразу убила. - беззлобно сказала шадар. Видимо, в своих силах она была уверена, и в том, что любой, нацепивший на себя личину Аратиса идиот или самоубийца. - Мы с ним обменялись кое-какими опасными безделушками, и он благополучно свалил. Что вполне в его духе. Не знаю, может быть сегодня вернется, может завтра, а может еще пару месяцев будет где-нибудь... Тараторила Лина, пока они шли. Почему-то сейчас, доподлинно узнав о том, что тулани может бросить беременных женщин и своих собственных детей, она совсем перестала считать себя брошенной. И теперь только злилась на Аратиса за то, что не дает о себе знать. Лине хотелось как-то до него достучаться, сделать что-нибудь такое, что бы он пришел и сказал, что ему это не нравится, и что бы она так больше не делала. Но что это могло быть такое, она не знала. Шадар иной раз совершенно не понимала благородного тулани, которому, казалось, вообще все было до фонаря. Но все равно она его любила. Любила не за что-то, а не смотря ни на что. Внезапно Лина остановилась и шлепнула себя ладонью по лбу. - Тьфу ты, пропасть... Трайна же не будет до вечера... Ладно, не страшно. - она посмотрела на Джулиана, - Тебе, видимо, заняться целый день будет нечем... Или есть чем?
- Да не особо. - он пожал плечами на ходу, оглядываясь по сторонам и на всякий случай запоминая дорогу. Мало ли что. Кто ее знает, эту ведьму. - Ну, разве что побродить, посмотреть на город и окрестности. Не знаю. А ты хочешь что-то предложить? Эээ... надеюсь в вашем этом Шэдоуфелле не положено справлять супружеские обязанности в отсутствие собственно супруга ближайшему родственнику мужского пола? И кстати, куда ты все-таки меня тащишь? Если отца нет... не знаю, стоит ли мне оставаться. Он и раньше, уходя, обещал вернуться. Всегда обещал... почему ты думаешь, что уж к тебе-то он непременно вернется?
- Потому что я особенная! - слегка иронично отозвалась Лина. - Хм... моему папаше бы понравился подобный обычай, но нет. Мы на Шедоуфелле привыкли приносить каждого третьего ребенка неверного супруга в жертву богам, но, поскольку я не знаю, третий ты, или нет, пока не буду горячиться. Лина говорила с шутливой серьезностью. Но потом шутливый тон пропал, и она заговорила вполне серьезно. - В общем, вернется Аратис, или нет, не знаю. Ждать, или нет, дело твое, но с Трайном тебе обязательно нужно встретиться. Он давно ждет весточки от той колдуньи, так что, даже если ты ничего не знаешь, просто скажешь ему, что ты ее видел. Если я буду передавать ему твои слова, он только расстроится, так... В общем, ты мне нужен для успокоения Трайновой души. Так что пойдем, посидим у меня до вечера, а потом я тебя со всеми познакомлю. Лина была сама честность. Но, с другой стороны, а чего выдумывать причины, если все равно не захочет - не удержишь. С другой стороны, Джулиан мог оказаться источником информации о Фейвальде в целом и Аратисе в частности. - Ну что, идем?
- Особенная? Это чем же? - в его голосе вновь прорезался Аратисовский скептицизм, и можно было даже не поворачивать голову, чтобы увидеть гримасу. - А Трайн это кто? Тот самый Трайн? Дварф? Жрец? Слуга отца? То есть он бросил не только тебя одну, а вообще всех этих, как вас там... Ночных Стражей? Что-то мне не кажется, что встречаться с ним и рассказывать все такая уж хорошая идея. Эта не та весть, после которой вестника одаряют золотом и осыпают милостями. Скорее наоборот. Успокоению это нисколько не послужит. Возможно, услышав ее, он решит тоже от вас уйти. Остановившись, он вытащил свою ладонь их Лининой хватки и принялся разглядывать ее, будто в первый раз. И ладонь и ее саму, Лину. Раздумывая и переосмысливая их разговор и все, что было в нем сказано. - Не думаю, что сидеть взаперти до вечера - хорошая идея. Я предпочел бы поесть, раз уж придется кого-то ждать.
Шадар не собиралась распространяться, чем же она такая особенная, и пропустила фразу Джулиана мимо ушей, только больно укололи, так похожие на тулани, интонации. - Трайн, да, жрец наш. Только Аратису он не слуга. Или ты считаешь, что тут все его слуги? Он у себя в Осеннем дворе царь и бог, а тут ... Тут он просто Аратис. - по крайней мере Лине самой хотелось в это верить. Что хотя бы иногда он не Аратисэтенья Гвинмерен Эофинен, тулани Осенного двора, а просто Аратис. Ее Аратис. Только где-то в глубине души Лина понимала, что это не так. Вернее, не совсем так. - А коли взаперти сидеть не хочешь, так и не будем. Я пока, - ведьма слегка смутилась, что для нее было очень странно и непривычно. Подобная эмоция вообще не входила в число часто возникающих в ее голове, - Я пока тут недалеко живу, над одним очень замечательным кабаком. Так что и поесть, и выпить, и поплясать, коли захочешь, только не в такое время. Она хотела что-то еще сказать, как то попытаться удержать, уже, вроде бы, и согласившегося Джулиана, только все равно добавила. - Но если захочешь уйти, я не буду тебя по городу искать бегать. - и, помолчав, добавила. - Так что, кабак устраивает, или тебе царские покои подавай?
- А что, у тебя царские есть? Ммм... да, это было бы замечательно. Но я понимаю. Какие уж покои в этом каменном мешке. Разве что дварфийские, с непременным мраморным ночным горшком и фреской Морадина на полстены. Нет. Лучше уж кабак. А потом... - он усмехнулся, и его лицо подернулось рябью, вновь обретая поразительное сходство с тем, кого она называла Аратис. Просто Аратис. Ее. - А потом можно и пошалить. Местные же так его любят и благоговеют при его появлении... глупо не воспользоваться. Надеюсь, никто кроме тебя не собирается бросаться на него с молнией наперевес? Или еще чем-нибудь наперевес. Кстати. А Трайн этот, он тоже любовник отца? Раз уж он для всех "просто Аратис". Мне бы не очень хотелось дождаться вечера, а потом отбиваться от обезумевшего от одиночества дварфа. Тебя было вполне достаточно. Смущение шадар, похоже, забавляло Джулиана. И предположения о возможной связи Аратиса с Трайном он высказывал не моргнув глазом, будто само собой разумеющиеся. То есть нравы высших фей вполне допускали подобное. А что вообще они не допускали? Если все смертные всего лишь игрушки, не более того, чем отличается сожительство с благородной шадар от близости с трухлявой дуплистой колодой, с точки зрения тулани? Что такого особенного он в ней нашел?
Лина расхохоталась, воочию представив себе, как бедняга Трайн будет изнывать от одиночества по тулани, а потом накинется на Джулиана, цепляясь за одежду, и моля "еще. еще, хозяин". Хоть нравы высших фей были еще более распущены, чем нравы Шедоуфелла, подобный союз, не важно на каких правах, ей казался больше смешным, чем противным или нереальным. - Нет, Трайн, он... - шадар все еще не могла насмеяться. - Он... В общем, нет. Они с Аратисом... Даже не знаю, компаньоны, наверное. Я бы их друзьями не назвала. Только вот никто из Ночных Стражей Аратису не прислуживает, а сплю с ним только я. И нет, Трайн на тебя не кинется с чем-нибудь необычным, или с обычным. Слушай, я не понимаю, чего ты выкобениваешсья, а? Тем временем, они уже подошли к заведению, в котором временно жила Лина. - Ну, вот и пришли. - здание, хоть и волне себе человеческой архитектуры, имело претензию на изящность. Дверь уже была приглашающе распахнута, а из трубы шел легкий дымок. Пахло свежим хлебом, яблоками и опавшей листвой. - Заходи, гостем будешь. Снова засмеялась Лина, делая шутливый приглашающий жест.
|