Легенды Теро-Гуэрто., Ещё один дурдомчик для Аннушки.

Мир широк и многообразен.

Свободный странствующий народ.

Свободный странствующий народ – это кочевники, которые видят своё счастье в движении. Они просыпаются задолго до рассвета и с первыми лучами солнца отправляются в путь. Вся жизнь этого народа проходит в дороге или редких остановках. В города они забредают редко. Торгуют, выступают с представлениями. Миграция их проходит от западных морей до восточных. В основном на юге. Далеко на север не забираются, так как там слишком холодно.
А вот к легендам относятся скептически, считая их сказкой, не стоящей внимания. Поэтому и истории других народов знают плохо. Да и зачем знать, если те всё равно неправильно живут?
У свободного странствующего народа господствует матриархат. Опять же непонятно почему, так повелось. Хотя мужчины и испытывают некое навязанное почтение к женщинам.
Каждая девочка в ночь своего совершеннолетия видит Сон, в котором ей снится тот самый один единственный и неповторимый, достойный её любви. Девушки собираются и уезжают искать этого Избранного, основываясь на событиях сна. Так как сон этот рассказывать нельзя – кто его знает, как именно они ищут. Хотя старшие подруги, которым уже посчастливилось таким образом выйти замуж, рассказывают разные захватывающие истории о том, как оно было. А муж, естественно приводиться в народ, чтобы стать его частью.
Если же девушка не увидела сна или не смогла отыскать Избранного, она выбирает себе мужа из свободных мужчин народа.

Сати и Ко

Сати
Лаве Сиера
Кард Гвелт
Дрос - боевой конь! (1, 2)
Карен и Дейр - сыновья Лава.
Карзард

Города и страны.

Анарст
Аваст

Словарик дорано.

Теро-Гуэрто - город мёртвых
дорано - народ, живший в Теро-Гуэрто
Теро-Гуэро - мёртвый город
кхвето - человек, у которого отняли смерть
хассар - человек, способный поменяться местами с кхвето
Лаэро, наурено

За спиной снова стоял чёрный плащ. Рука незнакомца была одета в кожаную чёрную перчатку. Вот делать людям нечего, как кожу в чёрный красить!
Чёрный только презрительно фыркнул и заметил уже знакомым мужским голосом:
- Я тебе не мудрая Лауни, чтобы разговоры разговаривать.
Кто такая эта Лауни Сати не знала. Как же как не знала, почему разговаривать нужно именно с ней.

- Лауни? Не, не слышала... - призналась девушка. - Ну а что тут поделать, если чудные они. Ни ответа связанного дать не могут, ни объяснить толком. Вот ты ж наверняка знаешь, чего они так трясутся-то, что еще за "черные" и зачем их боятся? Как дети малые... - фыркнула девушка, вспоминая перепуганных местных.

- Чёрные - это мы, - ответил незнакомец и наклонился ближе к Сати. Хотя лица из-под капюшона всё равно было не видать.

Девушка скептично осмотрела стоящего перед ней.
- Права была Сиера... Не понять нашему народу оседлых, - покачала головой. - И что ж вы за табор такой, что вас боятся как разбойников?

А незнакомец, казалось, её не слушает совсем. Несколько мгновений он постоял так же столбом, затем неожиданно схватил в охапку так, что Сати и охнуть не успела и... в следующее мгновение они оказались на крыше дома, затем на крыше следующего дома... А через несколько головокружительный мгновений, показавшихся девушке вечностью, "чёрный" наконец-то остановился, аккуратно поставил кочевницу на ноги, буркнул:
- Жди здесь, - и упрыгал дальше по крышам, будто кузнечик по цветам.
А Сати осталась стоять на крыше чьего-то 2-хэтажного дома.

Девушка удивленно хлопала глазами. Вот это да! Она как-то слышала про ассасинов. Может этот один из них? За спину ей мастерски переместился, по крышам вон как заяц по полю гойцает, и силы в нем хоть отбавляй...
- Ох. выжженая степь! - выругалась кочевница. - Там же Дрос остался! - вот чего-чего а оставить коня кочевница не могла и стала оглядываться, пытаясь определить, где же ее сокровище степное.

Сокровища с крыши видно не было. Другие дома загораживали обзор, а этот ненормальный её видимо далеку утащить успел.
Впрочем, кони свободного народа себя в обиду обычно не давали. А вот оставшись без седока, уходили пастись на ближайший луг. Интересно, Дрос из города самостоятельно выберется?

Девушка немного прошлась по крыше, пытаясь все же рассмотреть далеко ли ее утащили от коня-то. Осмотрелась в поисках спуска на землю.
- Что б тебе дорогу размыло! - ругалась кочевница на своем наречии. - Что б пыль глаза застилала!
Потоптавшись, девушка лихо свистнула, если ее скакун услышит, непременно притопает на зов.

Походив по крыше, Сати нашла лесенку, ведущую вниз. Даже спуститься получилось незамеченной. И оказалась девушка во внутреннем дворике чьего-то дома. Дворик был небольшой, но огороженный забором. А вот в доме, кажется, всё-таки никого не было.
А вскоре где-то за домом послышался знакомый перестук копыт.

- Пссст... Дрос! - позвала она коня.
Сати оглядела забор, надо было перелезть и по-быстрее убираться с чужого двора. Для начала она искала калитку, вдруг не заперта. На удой конец придется перелазить через забор.

Конь скорректировал свой путь на голос и теперь топтался перед забором.
А вот в заборе действительно оказалась калитка, которая была заперта со стороны дома на защёлку. В принципе, сам забор тоже был невысокий в 3 четверти человеческого роста.

Девушка буднично открыла калитку, вышла и заперла ее, просунув руку с улицы. Кочевница похлопала коня по крупу:
- Хороший мой, молодец! - похвалила она животное, взяла под уздцы и побрела дальше по улочке.
Надо было выйти на центральную площадь немного осмотреться, не ждать же здесь этого прыгуна...

А вот ориентироваться в городе оказалось не так просто. Если дело касалось не знакомых улиц, по которым можно было добраться до таверны, рынка и обратно из города - Сати прямо даже и не знала, куда идти. А улицы казались нескончаемыми. Если же спрашивать прохожих - всё время оказывалось, что идёт она куда-то не туда. Ближе к вечеру она вышла к уже знакомой таверне, в которой сегодня уже обедала. До темноты оставалось не так много времени, так что нужно было начинать задумываться о том, где кочевница проведёт ночь.

Девушка и подалась в таверну. Заказала стойло и овес для коня и комнату для себя. А так же легкий ужин ... в конюшню, чуть позже. Первым делом нужно было позаботиться о скакуне, снять седло, вычесать, накормить, а потом уж и о себе можно подумать. Девушка принялась вычищать животное напевая на родном наречии старинный романс:
Ой, перед рассветом в поле,
Ой, да над ковыль травою,
Ой, перед рассветом в поле пал ночной туман.
Все, что тебя ни поманит,
Все, что перед тобою встанет,
Все, с чем в жизни встретишь - только призрачный обман.

Ой, да не будите, чавэ,
Ой, да не будите, чавэ,
Ой, да пока солнышко, ромалэ, не взойдет.

Ой, чужой души потемки,
Перекресток улиц тонких,
Западню в тумане очень трудно разгадать.
Встанешь на мосток - прогнется,
Крик твой эхом отзовется
И во тьме белесой ты окажешься опять.

Но рассвет подымит солнце
И лучи его, как стрелы,
Остриями света разорвут ночную тьму.
Скинет ночь тумана сети,
День с улыбкой солнце встретит
И поймешь, куда идти и доверять кому.

Дрос наслаждался причёсыванием, иногда довольно всхрапывал, тыкался губами в руки девушки, требуя угощений. Конюхи глядели на кочевницу с уважением. Мальчишки, что помогали то тут, то в кухне, собрались стайкой неподалёку и слушали песню, о чём-то шептались и хихикали. Странные они эти городские.
Когда же Сати принесли ужин в конюшню, все махнули на неё рукой и разошлись.
Вечер постепенно превращался в ночь.

Девушка уселась на сено и приступила к трапезе. На местных она особо внимания не обращала. Они всегда были для нее странными, так что уж там. Этот раз был не исключением. Сати вздохнула.
- Как думаешь, Дрос, мой путь сна действительно приведет меня куда надо?
Впрочем, конь навряд ли бы мог ответить. Девушка доела, погладила скакуна, отнесла тарелку на кухню и поднялась к себе в покои. Надо было выспаться как следует. Завтра ее путь продолжится.

Но стоило девушки выйти в общий зал, как она увидела уже знакомую картину: странный тип в чёрном плаще в одном углу и притихшая толпа завсегдатаев в другом. Чёрный сидел на том же месте, в той же позе. Будто и вообще никуда не уходил из таверны.

Девушка поставила тарелки на стойку, улыбнулась официантке, поблагодарила ту и направилась прямиком к черному, не обращая никакого внимания на местных. Подойдя она села за тот же стол, молча. Она уже не злилась на незнакомца, у нее все так же оставались к нему вопросы, но она не знала с чего начать.

Странный тип на неё никак не отреагировал. Всё так же сидел молча и не шевелясь. А вот публика опять притихла.

Сати еще долго перебирала в голове вопросы, а потом все же решила начать с совета, ну или упрека, кому как.
- Никогда не разлучай кочевника с конем, для нас они как братья. Мы их везде найдем, они нас тоже, но все равно не приятно.

Чёрный продолжал сидеть и молчать. Даже не пошевелился. Уснул он там что ли? Дыхания незнакомца, кстати сказать, Сати не слышала. Может тут вообще кукла сидит?

Если бы кукла сидела, местные бы так не жались по углам. Явно бы видели, кто и как ее сюда садил. Сати вздохнула.
- Ладно, степь с тобой, - пора было идти спать, а не вытаскивать клещами ответы из очередного странного оседлого.
Девушка поднялась пойти на верх, в отведенную ей комнату.

А вот когда девушка поднялась из-под капюшона раздалось мерзкое старческое хихиканье.

Девушка перевела сочувствующий взгляд на черного:
- У нас поговорка есть: смех без причины - признак дурачины, - просветила она незнакомца.
Ну вот что с него возьмешь, смеется и то как-то ... странно.

- Но если ты не знаешь причины, это вовсе не значит, что её нет, - раздался из-под капюшона красивый, высокий женский голос. Будто и не смеялся сейчас никто.

- Пока ты мне о ней не скажешь - для меня ее нет, - пожала плечами кочевница.

- О... - хмыкнул чёрный. - И с какой стати я должен о ней говорить тебе?

- Можешь не говорить, дурачина... - ухмыльнулась девушка и продолжила начатый путь.

В след ей снова раздалось противное хихиканье.
Больше никто не мешал Сати идти в комнату и спать. Разве что кровать была ужасно неудобной: слишком мягкой и скрипучей. Не то, что привычные девушке лежаки. В итоге, кочевница выспалась плохо, проснулась раньше обычного. На улице была всё ещё ночь, но девушка знала, что скоро небо начнёт светлеть, а затем и вовсе окрасится алой полосой восхода.

Их лагерь всегда оживал несколько ранее солнышка, чтобы успеть снятся со стоянки к его восходу. Сати потянулась, ну и что, что она не выспалась, такое и ранее бывало: когда в дозоре стоишь, когда еще чего. Кочевница спустилась вниз, если там кто и бодрствовал уже, то стоило заказать завтрак, себе и скакуну, а затем идти его седлать да навьючивать. План был весьма прост. Прогуляться до рынка, может устроить там небольшое представление. Горожане всегда любят дивиться искусству наездника степных кочевников.