Грехи отцов, Заблудшее дитя. Эстелиана Диевр

Эстелиана Диевр (Эстель, Эсти, Эс), графиня Сальвийская.

- Да хотел вот... Только потом подумал и решил, что лучше не письмецо, а посылочку, а потом еще раз подумал и решил, что лучше уже сам занесу. Я всегда отличался умом и сообразительностью, - сознался он. Хоть эльфийка говорила и шутя, братец от её слов был доволен как сытый кот, которому еще должны были с минуты на минуты поднести мисочку валерьянки и кошечку.
- И как, угадаешь, что на этот раз? - резко наклонился он к волосам сидящей на локотке подруги, - в прошлый ведь не угадала, - прямо в ушко прошептал он.

Никогда его "подарки" не были случайными. Всегда, всегда он приносил что-то, что касалось семьи Эстелианы. Будь это какой-то старый портрет, дневник еще одного сослуживца тётки или жезл, которым якобы когда-то владел кто-то из её предков по маминой линии... Но угадать, что именно это будет каждый следующий раз было тяжело.

Угадать было просто невозможно. Это могло быть все, что угодно, но эльфийка все равно сделала наигранно мучительный задумчивый вид, нахмурив бровки и закатив глазки кверху.
- Мммм... Хроники битвы Смутных времен? Или может быть амулет воспоминаний? Выкрал метрики из храма!? - девушка вдруг вздрогнула и поглядела на друга с благоговейным ужасом в глазах. - Нет... нет ты не сделал этого... Что, серьезно? - и тут декан выдала окончательное предположение: - Исподнее пробабки по маминой линии! - и не удержалась от улыбки.

- Тепло. Тепло. Холодно. Еще холоднее... - подыграл Кай, загибая пальцы для учета количества неверных попыток, но в итоге не удержался и просто по-мальчишески расхохотался, - ладно, подсказка номер раз в форме вопроса личного свойства. Ты сколько на своей памяти-то опечатала? - резко стал серьезным эльф, чуть повернулся и посмотрел Эсти прямо в глаза. Как оказалось, посерьезнел не только его голос, а и взгляд. Да и если присмотреться, аура будто-бы замерла на несколько мгновений перед тем как забурлить с новой силой.

Эстель знала, что тема печатей - больная тема для Кайниля, поэтому она лишь тихо произнесла:
- Я их не считаю, Кай... - все веселье как рукой сняло. - Ты хочешь сказать, что вся эта история как-то связана с печатями?

Кай с грустью вздохнул. Эта тема была не столько больной для него лично, но... скорее для тех, о ком он заботился. А значит, всё же, и для него.
- Да, - только и кивнул он, - тогда подсказка номер два - во сколько лет опечатали тебя?

- Меня... мммм... Когда я пришла сюда, где-то в тридцать три года, - Эстель непонимающе уставилась на друга.
Она все никак не могла понять, при чем тут она и что задумал Кай.
- На какое это отношение имеет к делу?

Эльф провёл ладонью над коленями непонятливого декана и на них водрузился толстый такой томик. В кожаном переплёте, с серебряным замочком...
- Не думаю, что у тебя в библиотеке может быть что-то такое, - в его голосе была смесь торжества и вины за испорченное веселье. Хотя их-то история никогда и не была весёлой... Вначале там были лишь поломанные судьбы... Потом оказалось, что некоторые из них были поломаны зря... Потом...
- Запрещённая литература. Воспоминания первого поколения после Смуты. Первого поколения запечатанных магов, - Кай встал с кресла и прошелся по комнате в своих мыслях, - полистаешь на досуге или кратко ввести в курс дела? - вновь обернулся он.

Эстель осталась сидеть на месте. Она понимала, насколько серьезными могут быть выводы. Девушка сидела с поникшей головой и эльф не мог видеть с каким выражением лица - обзор закрывали пряди упавших волос. Одна рука эльфийки лежала на переплете, но все же не осмеливалась открыть томик.
- Вводи, - после некоторой паузы ответила декан.
Голос был серьезным, печальным, в нем чувствовалась боль и даже немного страха, впрочем как всегда, когда он приносил часть знания о ее семье. эльф почувствовал небольшое напряжение , вокруг возникла "сфера тишины". Запретные книги и запретные разговоры - они не должны быть подслушанными.

Кайниль вернулся к девушке. Он был сегодня как никогда добр и не стал вываливать на неё всю информацию стремительно и беспощадно. Встав у Эсти за спиной и скользнув ладонью по щеке... прямо как когда-то отец, разве что с лёгким покалыванием, старый друг тихо начал:
- Начну издалека... Первые массовые печати стали применяться в последние годы Смуты. Ровно сто лет назад. Если до этого они применялись как эксклюзив для какого-то ренегата, которого нельзя было устранить сразу, то в боях с ордами демонов каждый маг был на счету. И каждый маг был под угрозой перехода на сторону врага... - он сделал паузу, ожидая, что и Эсти что-то добавит. Что-то очень нужное. Что-то, что должна сказать именно она.

Девушка не стала отстранять ладонь эльфа.
- И они переходили... и в итоге свои шли против своих... - предположила эльфа. - Поэтому печати были нужны. Но впоследствии что-то пошло не так и общество ввело печать как обязательное условие магической практики...
Видимо она не совсем понимала куда клонит Кай.

Кайниль разочарованно отвернулся и долго смотрел в окно. Похоже, что он сильно надеялся на подругу, но...
- ... и если мне не изменяет память, то твои мать, тётка и первый наставник были среди тех, кто не перешел, - чуть ли не шепотом произнёс он, будто боясь этих слов, будто понимая, что они принадлежат не ему и он там чужой. Что произносить их громко не имеет права.

Сфера тишины заглушала возобновившийся дождь, эльфы молча думали о своём, каждый о чем-то личном, чем-то тяжелом и быть может давно утерянном. Странно, что судьба свела их, странно, что они до сих пор работали вместе... Странно, что они всё еще были живы.

Верно, ее родные не перешли на сторону зла, она не пустили тьму в свои души, а остались верными своим принципам до конца. Но все же, что все это значит?
- Что ты хочешь этим сказать? - тихо спросила декан, повернувшись к смутьяну.

В глазах эльфа уже не ни заговорщических ноток, ни былого веселья, ни деловитости. Он удивлённо моргнул, будто не веря своим длинным ушам. Кто из них в конце-концов был деканом факультета боевой магии? Хотя да, не прорицаний же... В прошлую встречу он бы уже вспылил и рассказал подруге, как она деградировалась в этой Академии. Но либо что-то случилось со времён их прошлой встречи, либо дождь давил и на него, либо он еще не потерял надежду:
- Они были среди тех, на ком и применяли тогда еще не до конца понятную, еще экспериментальную технологию. Применяли массово, в дикой спешке... Применяли не зная или не заботясь о последствиях, - его голос был уставшим. Он пару мгновений поиграл с щекой Эсти и снова отошел, на сей раз к окну. Сфера тишины его мало заботила, ведь он-то без печати, он-то по умолчанию не под наблюдением. Он-то изгой... Хотя одновременно и смутьян, и беспредельщик.

- Это я и так понимаю, но все же они были нормальными, несмотря на спешку в наложении. Я помню тетю и Мэтра, ты и сам видел мою мать. Эксперимент не дал побочных действий... - на последней фразе декан несколько осеклась.
А что если последствия были... Эстель посмотрела на книгу, перевела озабоченный взгляд на эльфа, затем снова вернулась к томику и решительно применила заклинание мгновенного прочтения, не заботясь о том, что восседает она на ручке кресла.

Пять сотен страниц рукописного текста, гравюры, таблицы - всё это мгновенно заполонило мозг госпожи Диевр и она почти грохнулась на пол. Почти. Не смотря на все изменения, в чем-то Кай продолжал быть собой. Шестым чувством он ощутил то, что горячая Эсти не будет листать книжку по старинке, пусть даже он и подсказал бы ключевые места... Мгновенно переместившись к креслу, Кайнил подхватил безвольное тело, но эльфийке было уже не до этого.

... очнулась она в кабинете Самюэль. Эсти тогда было двадцать пять и за окном стоял декабрь. Несмотря даже на терморегуляцию было немного грустно и холодно - это была годовщина со смерти тётки. Как ни странно, но единственной её наследницей стала любимая племяшка. Поместье, титул, пара деревенек да небольшой лесок отошли ей - бастарду без роду и племени. События последних двенадцати лет были для тётки тяжелым ударом, она ощущала себя преданной и братом, и своей матерью, ощущала себя предавшей Рэли, а потому пусть и с колебаниями, но подключилась к активным поискам своей подруги, надеясь хоть так, но искупить вину и свою, и своих родных. Она занялась этим с таким запалом, что даже племяшке было страшно за неё. Самюэль работала на износ и, возможно, это и ускорило её отход в лучшие миры. Отход, случившийся до того, как она смогла взглянуть в глаза Рэли и сказать, что выполнила свой долг до конца. Но вклад её в общее дело был крайне весом. Старая колдунья показала себя с лучшей стороны и если бы не она... если бы не она, то Рэли была бы найдена не через пять лет, а через все десять. Как минимум. И, быть может, это было бы поздно.
На столе перед ней лежала книга, принесённая Кайнилем. Когда-то в совсем другое время...
"Мы были добровольцами..." - писал один из безымянных героев тех событий.
"Мы были готовы на всё лишь бы дать бой демонам..." - вторил его собрат по оружию.
"Когда нам сказали, что для того, чтобы отправиться на передовую, наша аура должна быть опечатана - мы согласились..."

Эсти как декан знала, что за сто лет сменилась основная парадигма магической теории. Раньше считали, что магия была строго разбита на школы и можно ограничить доступ к одной из школ при помощи ритуала не сильно отличавшегося от печатей, современных уже зрелой Эстели.

"Все, на чью ауру ставили печать теряли доступ к сфере демонологии. Они не могли контролировать тварей из преисподней. Только уничтожать. И тогда это всех устраивало..."

Уже намного позже концепция поменялась и магическое полотно стали считать неделимым. Разные сферы - это лишь разные походы, но суть-то одна. И невозможно заблокировать что-то одно, никак не повлияв на что-то другое.

Книга сама раскрылась на одной из последних страниц... Сводная таблица по семьям магов из Взвода Гриффона. Их было двенадцать. Четверо эльфов и восьмеро людей. Пять мужчин и семь женщин. В возрасте от двадцати до сорока.
Данные через двадцать лет после окончания боевых действий. И одиннадцать из двенадцати были бездетны.
Сорок лет - семьёй и детьми обзавелся еще лишь один.
Шестьдесят лет - почти все люди уже отправились к предкам, дети были лишь у двоих. В семьях эльфов ничего не изменилось. Пусть даже они могли и не спешить, у них впереди века - но ни один из них за шестьдесят лет не завёл детей. И это бы не говорило абсолютно ничего само по себе - но буквально рядом были цифры по людям. Не особо обнадёживающие.
Еще несколько взводов, еще сотня примеров - картина та же. Лишь от одного из пяти до одного из десяти.
Страница сама перевернулась... Следующий лист был посвящен гномам-техномагам...

Мир совершил оборот вокруг. Тикали старинные часы. В тишине звук казался громким. Эстель окинула взглядом статистику по техномагам... Все то же... Тик-так...Тик-так... С крыши сорвалась шапка снега и шлепнулась где-то внизу. Тик...
Эстель обернулась. Эта комната... Она тогда хотела заградить собой отца. Она не понимала, что происходит и почему Сэм вдруг взбесилась. Тик-так...
- Роберт, как ты мог? Почему ты мне соврал?
Мэтр Сорэн попытался перехватить руку тетушки, но его откинуло в сторону. Все это случилось когда она входила в комнату, из которой раздавался разговор на повышенных тонах. Эстель среагировала молниеносно, она тут же выставила защитную сферу, окутав себя и папу, хотела заградить Роберта на сколько это было возможно своим хрупким тельцем. Она не знала из-за чего началась ссора и кто виноват, но она не отступит и защитит отца, пусть даже от родной тетки, пусть даже ценой собственной жизни! Ребенок был тверд в своем намерении задействовал телепорт, хоть еще и не до конца освоил заклинание.

Эсти хотела как лучше. Да и день начинался многообещающе. У них гостил отец. И это было прекрасно. Девочка уговорила тётку помочь ей с копанием в семейном архиве - и Самюэль пусть и не сразу, но согласилась. И это тоже было замечательно. Но потом что-то пошло не так...
Тётка нашла какое-то старое письмо и резко изменилась в лице. Ничего не объясняя племяшке она отправилась в семейный склеп закрыв за собой проход. Крутившаяся вокруг Эсти ощущала колебания силы, но они не были странными. Нет, явно не некромантия. Предсказания, телекинез, еще пара видов анализа... Вышла тётка со стеклянным взглядом. Заметив девочку она приказала ей идти к себе в комнату. Голосом, которым с ней до этого никогда раньше не говорила. Холодным и решительным. Голосом настоящей колдуньи, способной смести всё на своём пути. А не любящей тётушки, всегда готовой помочь, и подсказать и еще три раза объяснить. Ослушаться тётку сейчас было чревато...

Она как раз успела ворваться в комнату, в которой тётка уже было занесла ледяной шарик, а мэтр в последний момент понял, что родные брат и сестра мириться не собираются. Сорэн успел выставить защитный барьер, разъединивший братца и сестричку.

Единственное что оставалось Эсти - телепортироваться, а этого она еще толком и не умела. Она упала прямо перед отцом, который не был магом и был беззащитен и сам, но прикрываться ребёнком не стал, а наоборот вышел перед ней ближе к барьеру.
- Сэм, это было пятнадцать лет назад! - пытался образумить тётку мэтр, тоже окутанный полным набором защит от всего, чего только было можно.
- Ты знаешь, что он сделал? - закричала Самюэль, - или может быть ты знал и до этого?
- О чём ты, Сэм? - переспросил отец. Его голос не дрожал, может быть само присутствие дочери дало ему сил.
- Вы что с ума посходили? Может хотя бы не при ребёнке? - мэтр возвёл еще пару щитов вокруг всех участников конфликта. И даже вокруг девочки, от греха подальше.

Она поднялась и теперь смотрела на взрослых чуть ли не плача. Три самых дорогих человека в ее жизни стояли тут на грани драки, а она даже телепортироваться толком не смогла. Мало того она понимала, что не сможет никого защитить, одного желания мало. Все это довело ее до отчаяния.
- Да что здесь демон подери происходит?! - на этот раз, это был голос Эстель.
Сжав кулачки, нахмурив бровки девочка требовала ответа. Конечно, она еще ребенок, а с детьми в таких ситуациях не считаются, и она ничего не сможет противопоставить взрослым, но в конце концов она тоже член этой семьи и имеет право знать!

- Сорэн, отведи ребёнка в её комнату, а у нас с Робертом есть разговор, - приказала тётка.
Девочка уловила, что тётка передала мэтру намного больше, но читать мысли она не могла. Повезло хоть что это незначительное колебание силы почувствовала.
- Ты же знаешь, что я этого не сделаю? - абсолютно спокойно ответил мэтр. Что-то подсказывало Эсти, что он сейчас на её стороне.
- Сэм, я готов переговорить с тобой, но давай в самом деле не будем впутывать Эсти в наши проблемы, - сдался отец.
- НАШИ? - вспыхнула тётка. Да, она, оказывается, могла быть еще тем пиромантом. С пылающими не только глазами, но и волосами. И с двухметровой огненной плетью в левой руке...
Мэтр же, как оказалось, был сторонником клинков. И фехтования двумя руками. Мгновенно он оказался вооружен парой кинжалов из чистой энергии, не связанных с какой-либо стихией, ослепительно мерцающих и одновременно почти прозрачных.
Отец своевременно промолчал.
- Давай, признайся ребёнку, как ты сгубил её мать! - продолжила натиск Самюэль, выведенная из себя и, похоже, пребывающая во власти огненной стихии.

С ребенком не считались. Тут никто не воспринимал ее всерьез? Семейные проблемы ее не касались? Ее снова хотели оставить за бортом? Утаить прошлое? Еще больше запутать все вокруг? Последней каплей стал восклик Сэм. Эстель уже трясло от ярости, она даже не отдавала себе отчета в том, насколько сильные "игрушки" сейчас в руках тетушки и мэтра. Ей было все равно, но она не позволит так с собой обращаться. Она не позволит так обращаться с отцом, с тетушкой и с мэтром. Они все здесь не правы! Слова как-то сами пришли в голову, она лишь мельком осознала, что говорит на эльфийском, и даже не говорит, скорее всего она тогда кричала, но напряжение было столь велико, что теперь декан уже не помнит все в точности.
- Наполни руки мои тьмой, что вышла из небесного света, окутанная болью, сотканная из страданий! Призываю! - пред взором мелькнула вся пережитая несправедливость, все унижения, все слезы, все страхи, душу тряхнуло, выворачивая боль.

Семейные проблемы её касались. Но некоторые вещи лучше слышать в двадцать лет, когда владеешь уже хоть каким-то опытом, можешь всё взвесить и принять верное решение. А не в пятнадцать, когда только начинаешь понимать мир и своё место в нём.
Вот и сейчас она продемонстрировала, что еще не может совладать той мощью, которая была в ней и не может контролировать свои поступки. Хотя, если так посмотреть, то могла ли себя контролировать например тётка? Но это было не важно. Девочка утратила контроль над собой... Как сквозь сон она помнила голоса мэтра, отца и тётки. Как отец кричал, что он любил Рэли и никогда не поднял бы на неё руки. Ей показалось.... показалось ли, что мэтр ударил тётку по лицу, приводя её в чувство и мгновенно возвращая в человеческий вид... или всё же показалось?

После того как девочка проснулась у себя в комнате, тётка с мэтром сначала день ставили её на ноги, отпаивали зельями и никуда не пускали. Когда Эсти стало лучше, тётка восемь часов подряд читала лекцию о неконтролируемых всплесках силы, их последствиях... Рисовала графики, схемы, таблицы. У неё появился повод уйти от темы и она использовала его. Потом мэтр уже более доходчиво на пальцах объяснил, что высвобожденная эльфийкой энергия чуть было не убила Роберта, находящегося так близко от неё. Потом отец лежал в коме еще несколько дней.

И лишь после всего этого взрослые удосужились собраться на семейный совет, в этот раз уже без прибегания к магии и даже пригласить на него девочку. Тётка сидела за своим столом в кабинете... Тем самым, тем самым. Роберт сидел на принесённом из гостинной стуле сбоку от неё. Мэтр стоял в углу, ибо формально членом семьи не был и садиться отказывался. Стул же девочки располагался напротив отца и тётушки. Все выглядели намного постаревшими. Отец, который недавно пришел в себя и был всё еще бледен. Тётка, впервые на глазах ребёнка утратившая контроль и ужасно переживавшая из-за этого. Мэтр, ставший свидетелем того, чего не должен был видеть. А раз увидел - должен был пресечь намного раньше.

- Садись, Эсти, - взял инициативу мэтр, раз родные сами были недалеки от провинившихся школьников.
- Итак, у нас появилась новая информация относительно судьбы твоей матери и мы считаем нужным поделиться ею и с тобой, - продолжила тётка, - ты прекрасно знала, как и мы все, что брак твоего отца был предсмертным желанием твоей бабушки и нам... было неприятно, но мы должны были смириться. Роберт? - дала она слово отцу. Он долго молчал и пауза действительно затянулась. Никто не стал подгонять его неуместным кашлем.
- Пятнадцать лет назад мы с твоей матерью расстались. И умерла твоя бабушка. Сорэн и Самюэль были тогда в отъезде, а потому долгое время считали, что всё произошло как я им и сказал. Я... не то, чтобы соврал, но не договорил, - у него на лице выступил холодный пот, а руки дрожали, - на самом деле отношения между Рэли и Эвидой, нашей мамой, всегда были натянутыми. Авида была чрезвычайно... властной женщиной и наши браки для неё были расписаны еще до нашего рождения.
- Да, это так, - поддержала отца Самюэль, уже знающая, что ему предстоит сказать и решившая всё же помочь. И отец продолжил:
- Она по разному пыталась выжить Рэли из нашей жизни и когда простые наговоры и сплетни не помогли, она решила прибегнуть к окончательному решению... проблемы.
- Она подослала к ней убийц, - уточнил мэтр. Может быть это и было лишним, но он всё же хотел верить, что воспитывал девочку хорошо и поводов думать о таких вещах лишний раз не давал, пусть это и было правдой жизни.
- Роберт отразил нападение и провёл своё быстрое расследование. Рэли же тогда не могла проявить особую активность... она была на поздних сроках, - добавила немного контекста тётка.
- Да, я пришел к матери и потребовал объяснений. Слово за слово я ударил её... как оказалось насмерть, - на отца было страшно смотреть. Он носил эту тайну в себе пятнадцать лет и совсем не так представлял её раскрытие. Раньше он был виноват лишь перед матерью. Теперь он был виноват перед всеми. Эсти заметила, что за последние у отца стало намного больше седых волосков.
- То, что сказала Эвида было не требованием... Было проклятьем, - уточнил мэтр.
- И судя по всему - потенцированным, минимум восьмого уровня и сама представляешь, завязанного на каком всплеске злых эмоций, - подвела итог тётка.

Эстель сжала кулачки. Одно за другим вся эта нелепая история, в нее вплеталась еще одна жизнь, а все из-за каких-то родовых глупостей. Да, из-за банальной глупости людей! Их неспособности понять чувства других, неспособности принять чувства других!. Девочка проглотила комок, застрявший в горле. Ей только что сообщили, что отец совершил непреднамеренное убийство, бабка нанимала убийц, чтобы отделаться от ее матери и своей еще не рожденной внучки. Сколько еще ужасных тайн она узнает, прежде чем сможет найти мать?
- Что за проклятье и на кого? - раздельно и четко спросила девочка.

Она хотела, чтобы ей поведали полную версию - она её получила. По крайней мере тот максимум, который условились сказать эти трое.

- Я сомневаюсь, что мы восстановим точную формулировку через пятнадцать лет, - заключил мэтр, - равно как и найдём его источник. Эвида не была магом...
- Но после войны много... нехороших трофеев осело в коллекциях знати. Конечно, маги занялись их поиском и ликвидацией, но этот процесс занял слишком много времени. Слишком. А я вовремя не опознала, что с матерью что-то не так, - каялась и тётка.
- На кого? На вас. Тебя и Рэли, - мэтр прямо ответил на вопрос, - суть же... Суть потенцированого проклятья - что чем дольше оно в действии тем большая его мощь. Если бы Роберт сказал нам раньше...
- И сейчас оно может быть уже даже двенадцатого... - вздохнула Самюэль. Мэтр продолжил:
- Похоже, Рэли ощутила это и приняла необходимый минимум мер для его ослабления. По крайней мере всё, что могла - оставила тебя с отцом... То, что вы расстались значительно ослабило проклятье. Брак тоже был попыткой "удовлетворить" дух проклинавшего... Да, иногда такие народные методы могут помочь, особенно если время поджимает. И судя по всему, у Рэли его не было...

- Что за проклятие? - повторила часть вопроса девочка, еще сильнее сжав кулачки.

- А хрен его знает, - пробурчал мэтр наплевав на приличия, но настолько прямо, что дальше уже некуда. Тётка ответила подробнее:
- Эсти, ты же сама понимаешь в каком состоянии был твой отец... У нас есть только косвенные данные - пара старых писем, только что рассказанная Робертом история, поверхностный анализ в склепе да действия Рэли. Чтобы заставить бабушку говорить нужен архимаг со специализацией в некромантии. О местонахождении матери мы не имеем ни малейшего представления. Единственное, что остаётся для нас сейчас - начать перерывать все старые родовые поместья с надеждой найти ту дрянь, которая повлияла на бабушку... Я всё же думаю, что она была не в своём уме... И тогда уже пытаться строить какие-то предположения о сути проклятья и о возможных попытках Рэли как-то защититься от него.
- И, опять же, как ты прекрасно знаешь, мы с Самюэль не специалисты в демонологии, а потому нам может понадобиться найти кого-то, кому можно будет верить, - подытожил Сорэн.

... и при этом всём, если верить Каю, то "не специалисты" это еще очень мягко сказано. Хотя если исходить из этого, то вины тётки в том, что она пропустила какую-то нечисть в дом и не было - обшемагический анализ на то и общемагический, что крайне общий. И заблокированный контроль над сферой мог вполне притупить чувствительность к ней. Когда была война - было ясно. Демон перед тобой, ты его бьёшь. Затем же... Еще один побочный эффект, уменьшенная чувствительность, и пожинать плоды вовремя недосмотренных "товаров" из преисподней пришлось уже следующему поколению магов. А старому - почетная отставка и скромная пенсия.

Эстель чувствовала себя виноватой. Она не сдержалась второй раз, и на этот раз она едва не прикончила собственного отца. Девочка решила заниматься усерднее, о чем и оповестила своих учителей. Перед отцом она тоже извинилась, но разве этого достаточно? Некоторое время ее еще мучили кошмары, в которых она падала во тьму, в ту тьму, что призывала в кабинете, наполненную болью, одиночеством, несправедливостью. В такие ночи она часто сидела, обхватив коленки на подоконнике и смотрела в небо - засыпать снова она боялась.
Сдаваться в поисках матери Эстель не была намерена, тем более, когда стало ясно по какой причине мать ушла. Искать же демоническое не обладая к нему чувствительностью - полный абсурд. На том же семейном совете было решено для начала перетрясти все семейные архивы, параллельно заняться поиском демонолога или же архимага, согласного помочь, что оказалось куда сложней.

Тётка и мэтр сделали вид, что поверили в торжественные обещания девочки. В тот раз она вон тоже собиралась учиться, а сколько времени тратила на семейные тайны? Вместо того, чтобы отрабатывать новый соматический компонент или тщательно делать замеры в лабораторной. Но оставим это на совести Эсти - в конце концов, уже было ясно, что в поисках матери нужны будут усилия различных магов, и почему бы и в самом деле не начать учиться да не клевать носом на занятиях?

... был март. После очередной зимы, потраченной на изучение собранных материалов они снова были в седле и отправились в одно из бабкиных имений - заброшенный двухэтажный особнячок на озере, в котором Эвида любила бывать перед смертью. Их было трое - здоровье отца резко пошатнулось после того самого совета и он часто оставался в особняке Самюэль в окружении прислуги, готовый подбросить пару рассказов о поведении бабушки, о сути её конфликтов с матерью... Не самые приятные темы, но как потом оказалось, тоже довольно нужные. Конечно, можно представить, как его пилила мачеха по возвращении, но что поделаешь, сам виноват. Мог бы сразу рассказать всё сестре...

Да, Кай был встречен намного позже, когда всё то, что можно было найти дома было найдено (или не замечено, отброшено как, тогда казалось, неважное), а потому Эсти с юношеской энергией принялась лазить по старым святилищам давно забытых богов, гробницам и прочим интересным местам - всё ради поиска матери. И то, что Кайниль согласился помогать практически по доброте душевной можно было считать лишь чудом, достойной компенсацией судьбы за все усилия направленные на его поиски. Точнее не его лично, искали-то изначально любого спеца по демонам, а то, что им оказался этот смутьян и провокатор - бывает... Тем более, сам он ничего не имел против того, чтобы его считали подарком судьбы. Но всё это было намного позже.

... так вот, они только подъехали к особняку, как Эсти ощутила какую-то аномалию в магическом полотне исходящую из дома. Тётка же и мэтр вели себя как ни в чем не бывало.

Нужно было отдать должное, Эсти действительно стала уделять учебе больше внимания. Во-первых, девочка желала стать более сильным магом, чтобы такого, как прошлый раз, более не происходило. Во-вторых, теперь ей помогали в поисках матери, поэтому часть своих изысканий она доверила новообретенным помощникам. Это отнюдь не значило, что она сдавала позиции в деле всей своей жизни, просто эльфочка уяснила, чем искуснее она будет в магии, тем больше у нее шансов распутать этот клубок.
В любом случае, они уже обшарили несколько особняков, перекопали горы записей, изучили целый музей произведений искусств, пока не добрались до этого богами и семьей забытого места.
Почувствовав неладное, Эстель проскакала вперед. Девочка жестом дала сообщникам понять, что следует остановиться и изучила магический фон пристальнее.

Сообщники переглянулись, но не стали спорить с эльфиечкой. Которая к этому времени была уже и не эльфиечкой, а вполне себе ничего эльфийкой. Весенняя грязь полетела из под копыт пришпоренной лошади...
Может быть это и не было аномалией как таковой, а чем-то, что Эсти еще не учила. Чем-то оно было похоже на портал - по крайней мере из особняка по магической глади бежала мелкая рябь сходная с теми, что бывают при разрывах пространства. Чем-то - на обычный сильно зачарованный предмет. Хотя, расстояние всё еще было довольно большим и о точной идентификации говорить было еще рано. С уверенностью можно было сказать только одно - что-то магическое там было.

... Мысли о портале почему-то напомнили ей о недавнем... точнее грядущем происшествии.
И одновременно о рассказах Кайниля - товарищ никогда не говорил о своем возрасте и на этом вопросе она сама была бы не прочь сыграть в тотализатор. Мало он говорил и о своём прошлом. Но вот его рассказы о временах до смуты были настолько жизненными, будто он был очевидцем тех времён, а не прочитал в книжке. К чему-то вспомнились и его замечания о других планах и общем развитии науки. Он клял современных демонологов очень ёмкими выражениями и в чем-то он был прав. Если верить ему, до Смуты демонологами были единицы. Лучшие из лучших ("Да, детка, я лучший и смирись с этим"), это была чуть ли не закрытая каста, попасть в которую было... крайне тяжело. И брали туда тех, кто был действительно способен контролировать водовороты магической энергии с других планов. Конечно, оставалось много вопросов, как сама Смута стала возможной, раз всё было так прекрасно, тем не менее ситуация, когда "Любой придурок может вызвать ифрита" Кая просто бесила.

Девушка на всякий случай подготовила магическую защиту и пустила лошадь медленным шагом вперед, прислушиваясь к астралу и магическим течениям. Необычным было уже то, что структура высказывала двойственность, не говоря о том, что более опытные маги ничего не заметили. Впрочем, наверняка и банальное любопытство сыграло свою роль. Эльфийка приближалась к поместью. Неужели они наконец-то найдут разгадку?
В рассказах Кая декан не всему верила, она знала, что ее друг любит приукрасить, особенно в частях похвалы себя любимого, но в них содержалась и часть знания которую она могла заполучить лишь из книг и то в искаженном политикой варианте. Кай же рассказывал более правдоподобные вещи, хоть и оставлял много вопросов. В любом случае были ли то интересные истории давно минувших дней, или небрежная горделивая манера общения, хорошие дела сквозь маску раздражительности и спеси, что-то в Кае привлекало Эстель и это было отнюдь не бремя долга за помощь в поиске матери. Он ей действительно нравился, и ка бы эльф ни старался казаться грубым, неотесанным и жестоким, Эсти всегда видела в нем капризного мальчишку, доброго и отзывчивого, хотя... может таким он был лишь для нее.

Старшие перебросились парой слов и медленно тронулись за ней. Без спешки, держа расстояние, чтобы не сбивать концентрацию талантливой ученицы своим присутствием и не зашумлять обнаруженную ей ауру. Поместье встретило гостей многогодичной пылью, плесенью по углам и парой крайне интересных находок. Во-первых, они нашли дневник бабушки... А во-вторых - книгу, ауру которой ощущала Эсти и которую же Сорэн и Самюэль ощутили лишь на входе в дом. Прикасаться к ней они девочке... нет, прямо не запретили, но предупредили, что лучше это будет делать не здесь, а уже дома в лаборатории.
- Думаешь это она? - довольно скептически спрашивал мэтр у тётки, стоя над книгой и совершая над ней простенькие пасы простенького анализа.
- Не знаю, Эвида здесь жила последние месяцы перед... Это многое объяснило бы, - Самюэль была сосредоточенна и... огорчена? Было похоже, что она надеялась найти что-то другое.
- Сэм, я понимаю, что ты хочешь верить, что твоя мать была не в себе, не была способна на... такое, попала под влияние... Но тебе не кажется, что это слишком просто?
- Как знать Сор, как знать. После того как мы опростоволосились с обнаружением этой дряни и Эсти нас обскакала я уже ни в чем не уверена.

Эстель не строила предположений о том, была ли ее бабка одержима или нет. Что сделано - того не воротишь, и толку ломать себе голову над тем, хороший был человек или плохой, если он уже мертв. Его все равно не вернуть и с этого момента можно лишь хранить о нем память, которой у самой эльфийки в отношении бабули не было. И все же девушка хотела бы, чтобы тетушка продолжала думать об одержимости бабки, мать не должна быть убийцей и злобной тварью в глазах собственных детей. Нет, юная особа вовсе не желала оправдывать бабку, она просто не хотела причинять тетушке новой боли и разочарований. Хватит уже... Ее несчастная семья и так натерпелась всякого.
Внимая руководству старших, эльфийка как и было велено не прикасалась к книге. Фолиант был бережно упакован в шелк, затем в седельную сумку телекинезом. Поместье обследовали очень тщательно, затем же не менее тщательно изучали найденное.
- Что ты надеялась там найти? - прилипла племянница к тетке на обратном пути. - Мне показалось ты была несколько разочарована, Сэм?

- Мгновенный ответ, - грустно улыбнулась тётка, - древний артефакт... Дыру в пространстве... Буйство демонов... Мы же нашли лишь еще одну ниточку, на подробное изучение которой могут уйти годы.
- Да, - согласился с ней мэтр, ехавший с другой стороны от эльфийки, - мы нашли простенький томик по демонологии. Не более. Какой-то сущности, которую можно было бы уничтожить - там не было. Уже не было... Или не было вообще.
- Да, он попал в этот мир с другого плана, у него довольно сильный фон, но... В Смуту мы видели таких десятки, - чуть воспрянув духом ответила тётка.
- Возможно, в нём будут ответы на наши вопросы... Сейчас в нашем поиске основная версия - "Проклятье". Слишком много совпадений, слишком много косвенных указаний. Но для того, чтобы восстановить действия твоей матери мы должны хотя бы сложить представление о тексте проклятия, узнать зачем Эвида могла сделать это. И наши рабочие версии - "одержимость" и "ненависть"...
- А так же узнать, как она смогла его наложить, ведь дара у неё не было...
- С версиями "всё та же одержимость" и "хрен его знает, но как-то" - как всегда доходчиво закончил объяснение Сорэн.
- А ты, Эсти, пока что займёшься дневником бабушки, хорошо? - пришпорила коня Самюэль в надежде поскорее уже покинуть это место, но покинуть его уже с хоть каким-то планом.

Эстель в тот раз согласилась с тетушкой, однако все было не так то просто. Сорен и Сэм были субъективны. У каждого была своя версия в которую он верил, и как показалось девушке - крепко верил. У нее же версий не было, она желала одного - докопаться до истины. Субъективность - всегда помеха в трезвой оценке действительности, поэтому непокорная эльфийка помимо изучения дневника бабки, когда выдавался момент проникала в лабораторию, где тайком изучала странный фолиант в поисках ответа.

... Ей опять было двадцать пять и за окном шел снег. Эсти опять сидела в кабинете Самюэль и ей опять было холодно. Но на столе перед ней уже лежала не только книга Кая, но и древний фолиант, и, казалось, не менее древний дневник бабушки. Фолиант сыграл свою роль уже позже, это уже было с Каем... Он помог расставить на свои места еще несколько крупиц информации, пусть даже и сделал это с крайне нелестными комментариями в адрес Сорэна и Самюэль.

А дневник... Раньше он не дал почти ничего нового. Слова в дневнике не изменились, но изменилась сама Эстелиана.
"... эта дрянная запечатанная эльфийка ... "
"... такие как она не должны были возвращаться ... война изменила их ..."
"... нет, это не природа взяла своё ... их связь невозможна ... она не должна была ... нет, она просто не могла забеременеть ... это просто невозможно с её-то статусом ..."
"... мы не можем допустить этот побочный эффект ... это будет катастрофа ..."
"... это невозможно ... это не мой ребёнок ... хоть для семьи, хоть для человечества будет лучше без ... этого побочного эффекта ..."

***

Очнулась Эсти у себя в спальне. Её заботливо уложили на кровать, расстегнули воротник (всего лишь воротник. Девичьей беззащитностью пользоваться не стали). Кайниль же беспардонно рылся в её книжном шкафу, уже похоже отложив пяток книжечек и для себя... На почитать до следующего раза.
Эстель открыла глаза, еще несколько мутным взглядом поглядела на расхитителя книжных шкафов, снова закрыла:
- А она ж еще тогда называла меня "побочным эффектом", - пробормотала декан.
История являла новые загадки. Хоть мать была найдена, и казалось бы, Эстель должна была вести спокойную счастливую жизнь, у нее оставался долг перед тетей. Они ведь так и не смогли найти истинный мотив бабки, и вот... спустя столько лет, появляется продолжение эпопеи.
- Я знал, что тебе понравится мой подарок, - с довольным видом обернулся расхититель, подло испортивший весь момент и предпочёвший пищу для разума объятьям страстного декана утешению верной подруги.
- И ты с радостью принимаешь еще один экспонат в коллекцию страшных тайн наш... твоей семьи? - наигранно поморгал он, отправив книжки самостоятельно складываться в стопочку телекинезом, а сам смерил взглядом расстояние до кровати, явно что-то задумав.

Подруга впрочем не протестовала такому обороту событий. Эльфийка повернулась на бок. В голове еще немного шумело и декан обратно уткнулась лицом в подушку:
- И ката я не пгинимала таи падагки? - раздался заглушенный подушкой вопрос.
Эсти приподнялась на руках.
- О, боги, пятьсот страниц старого текста за раз... Я уже и забыла как это...
Декан слегка помассировала переносицу все так же опираясь на одну руку. Эффект от заклинания рассеялся, а госпожа Диевр облегченно вздохнула.

Пока девушка говорила в подушку, по её телу пробежался пощипывающий, но успокаивающий заряд. Стихией Кая был воздух и он умудрялся заряжать им чуть ли не все свои заклятья - даже исцеления.
Когда же госпожа декан легла на бок, прямо перед её милым личиком материализовался бок Кайниля. Мальчик совсем обленился и за девочкой даже не бегал, а телепортировался прямо к ней в кроватку. Куда мир катится...
- Совсем ты себя не бережешь, - подвинулся он чуть в низ, компенсируя погрешность телепортации. Теперь он лежал прямо напротив неё, тоже облокотившись на одну руку. Эсти ощутила лёгкий запах озона...
- Вот. А у меня всё так же - работа, вырвавшиеся демоны, коррумпированные сволочи дерущие взятки пока не получат по морде, межклановые интриги. Скука, - заключил он, - а ты последние годы как?
Эстелиана знала, что Кай не пропустил бы возможность похвастаться своей "работой", впрочем она ведь тоже не носки вязала...

Лесной эльф всегда так поступал, он постоянно совершал деяния, которые должны были ее смутить. Это была как добрая старая игра. И Кайниль как обычно ни чуть не изменился, он был бы не он без всех этих своих шалостей. Посему, столь откровенное поведение для любого постороннего воспринималось ей в данном случае как норма. Госпожа декан опустила голову на подушку.
- А я вот видишь в каком виде домой являюсь, пропаленное платье, ожоги на руках... Что ни день - то поле битвы... Студенты скучать не дают. Сегодня охапка старшеклассников огненного ифрита вызвала, ну и конечно куда уж им справиться - не доросли еще. А тут еще в полях стабильности нет, лезет всякая дрянь из порталов. Вот так и живу, в свободное время библиотеку перерываю, ну и борюсь с чем попало... - девушка улыбнулась другу.

Кайниль промолчал. Девушка задела его больную тему и он бы смог часами рассказывать о том, что даже если фиг с ними, с побочными эффектами, даже если фиг с извечным контролем всех за всеми... но печати сделали магов самоуверенными. Слишком самоуверенными. И вот результат. Любой сопливый придурок может открыть портал в бездну. Но в этот раз Кай не стал говорить на эту избитую тему. Ведь с ним была его была старая добрая Эсти которая всё уже знала. В том числе и его самого. Как облупленного.
- Знаешь, у лесных эльфов есть одно старое пророчество... - с нотками ностальгии начал он.

Не смотря на их больше чем полвека дружбы, он мало говорил о своём доме и о своём народе. Лесные эльфы были почти не представлены в академии, они продолжали жить своими кланами в лесах, вели кочевой образ жизни и с презрением отрицали многие блага цивилизации. Что делал здесь Кайниль можно было лишь догадываться.

Она поглядела на друга с живым интересом в глазах, это было нечто новенькое - Кай и легенды

Да, Кай был в каком-то смысле нигилистом и с крайней иронией относился как к необразованных кметам и их суевериям, так и к "ведущим парадигмам", "актуальным проблемам" и прочим атрибутам официальной магической науки. Но он одновременно с этим был демонологом. Со всей спецификой этой сферы. Он понимал, что среди плевел, наслоений и перевираний могут быть зёрна векового опыта, способные принести неоценимую пользу.
Хотя на практике, по крайней мере как знала Эсти, времени заниматься байками у него обычно просто не было...
- ... когда-то пара наших древних мудрецов подумали и решили, что на наш век выпадет два катастрофических вторжения демонов. Чем они это мотивировали я уже и не помню, да это и не важно.. Но что смешно - Смуту мы уже пережили, так что, - он усмехнулся, - на пятьдесят процентов они были правы.
- ... правда там еще вторая часть была. Что-то там про темноволосую эльфийскую деву, хозяйку огненной стихии, которой суждено чуть ли не спасти мир. Глупость какая-то... - отшутился он, ибо как всегда все персонажи пророчеств были вымышленными личностями и их совпадения с реальными людьми могли быть не более чем случайностью. Но только зачем тогда он это рассказывал...

- Считай, я приняла твой комплимент,- отшутилась эльфийка.- В легендах обычно числа и внешний вид, а так же сопутствующие астрономические и мереорологичекие события символичны, они приурочены либо к поверьям простого народа, либо к чертам отличным от большинства. Например черный цвет волос нетипичен для вашего народа. А цифра два, насколько мне известно, так же имеет некий мистический характер. Но я то всеравно не подхожу на роль: мой отец - человек и я, выходит, полукровка, - на фразе про отца, девушка опустила глаза.

- Я рад, что в тебе нет гордыни, подруга, потому что речь пойдёт именно о ней, - кивнул Кай, - ибо нам важна третья часть этой сказки. Считается, что если причиной Смуты стал соблазн, когда некоторые почти всесильные захотели стать всесильными однозначно и стали воевать за это, то причиной второй войны предрекали именно гордыню. Меня самого передёрнуло, когда несколько моих... "коллег" принял этот бред всерьез. Но раз старые друзья просят, им надо помочь, верно?

- Ты это куда снова клонишь? - прищурив один глаз спросила декан.

... о "коллегах" Кайниля Эстель, кстати, не знала ровным счетом ничего. Он же, хоть и не мелькал в академии часто, пару раз заходил и на доску почета смотрел. Что-то говорил про зажравшиеся морды и возвращался к своим делам. В большинстве случаев срочным, чтобы не подставлять саму же Эсти, но иногда он давал волю чувствам. Нет, он не нарушал устав академии, не запускал чем-то смертельным в студентов или преподавателей... Но просто усилив магией свои физические данные, скорость, ту же силу мог банально надавать по шее особо дерзким. И, главное, не придерёшься.

- Я не знаю, какой концепт считается признанным ныне у вас, но наши демонологи резко затряслись над печатями. И все резко вспомнили про старину Кая, который ими уже полвека занимается. В награду обещали мешок золота и по эльфийке на завтрак, обед и ужин... Но раз мы партнёры, то эльфиек отдам тебе. А нужно мне за это всего ничего - все редакции печатей с самого начала и по сегодняшний день, - при этом старый друг улыбался, будто бы просил подругу о чем-то будничном, прямо как заскочить за булками по дороге домой.

-Кай, ты понимаешь о чем меня просишь?- возмутилась Эсти. - Если я предоставлю такую информацию, у кого-то в руках окажутся ключи к печатям очень многих магов, а так же всех, кто ныне учится в академии. Я не могу так поступить и ты знаешь почему. Именно обладая такой информацией, можно будет управлять печатями и организовать этот ваш второй прорыв!

Его это не смутило ни капли. Как старый торговец он сначала запрашивал тройную цену чтобы затем сделать уступку и сойтись на полуторной.
- Без проблем. Мне не нужны ключи, которые ты отказываешься дать, но мне нужны изменения. Эволюция. Редакции. Когда что изменилось. Когда был убран какой-то дефект. Когда было что-то добавлено. Сделать такой анализ тебе-то по силам?

- Имея такой список и зная, какой была печать изначально, все равно получаешь доступ к аурам, Кай. Для этого всего лишь остается узнать когда был запечатан маг.
Эстелиане не нравилось развитие разговора.

Кай не стал дальше давить на неё. Уловив смену настроения он отшутился и перевел разговор на совсем другую тему:
- Жаль... Сам-то я уже с тремя эльфиечками и не справлюсь. Так что одну всё равно тебе отдам, - он мечтательно поцокал языком и наклонился к эльфе реальной, а не обещанной, - кстати, пока я в городе, у тебя толковых студенток не появилось? Или как всегда, малолетние бездарности, не способные с тобой тягаться ни в чем? - однажды он было обмолвился, что вроде бы когда-то искал в этих землях достойного "ученика, чтобы передать ему накопленные за века знания", но чем же тогда его не устраивала лежащая так близко рядом с ним Эстелиана? Эстелиана, дыхание которой можно было буквально ощутить...

- Среди моих студентов, пока есть лишь таковые, кто нуждается в поучительной лекции от Кайниля, о том, почему не стоит студентке первого курса старшей школы вызывать огненного ифрита, - смягчилась Эсти.
- Но тебе немного не повезло, она в лазарете и проспит до завтра, как минимум. - но все же разговор отложил свой отпечаток. - Кай, прошу тебя, даже если ты без моей помощи узнаешь про печати, не позволь этой информации попасть в плохие руки. Я не могу ставить под угрозу Академию и детей, и я отказываю тебе не потому как не верю, тебе-то как раз я доверяю полностью и ты это знаешь, я не доверяю твоим "коллегам". Если что-то пойдет не так Академия превратиться в оплот опасных обученных демонов, вторая Смута не нужна никому... - Эльфийка положила свою ладошку на руку мага и смотрела на него с мольбой в глазах. Она знала, что если лесной что-то вдолбит себе в голову - то уже не отступиться и сейчас лишь призывала к его здравому смыслу.

- Мда... Когда вызывать ифритов учили нас, никто никого не откачивал и не спасал. И это было достаточной мотивацией для остальных не призывать тварь до полной уверенности в своих силах. И в своей способности подчинить её. Можешь пересказать им эту поучительную историю, - спокойно ответил лесной. Кай... был ли он из другого времени или просто другой культуры, но он был циником. Именно циником, не мясником. Он никогда не призывал тварей чтобы развлечься и не позволял себе случайных жертв среди простого населения. Что кстати подтверждало, что без печати можно вполне разумно пользоваться силой. Но вот современные методы обучения он не любил. Да и саму систему не переваривал. Когда любой заплативший деньги пропихивал сыночка в академию. Академию, в которой, с её доступом-то к свиткам и реагентам можно было натворить немало бед. Что, кстати, подтверждало, что чего-чего, а мозгов печати не добавляли. Впрочем, такой ответ эльфийки опять чуть было не увёл разговор в другую сторону - гламурные, но тупые студентки Каю никогда не нравились.
От прикосновения он чуть вздрогнул. Или то на него в кои-то веки стала действовать мольба? Маг прижал её ладонь второй рукой:
- Кстати, а когда у тебя ближайший отпуск? Можно было бы сделать небольшое путешествие по нашим землям. Посмотрела бы, как учат магии у нас, увидела бы моих коллег, что-то новое бы узнала, - засранец знал тягу подруги к знаниям, но и подруга знала, что просто так в отпуск он не поедет. По крайней мере пока не достигнет своей цели.
- Скоро летние каникулы, так что отпуск уже не за горами, - пожала плечами Эстель.
- Вот и договорились. Сразу как разгребёмся с делами - займёмся планами. Не всю же жизнь за загадками гоняться, надо и для себя начинать жить, - закончил неудобный диалог эльф. И замолчал. Нет, что-то случилось с их прошлой встречи, раньше он был намного активнее... А сейчас просто лежал рядом с ней, держал её ладонь в своих руках, думал о чем-то своём. И пускай хотя бы в этот раз его мысли не терзают проклятые демоны и печати. Пускай хотя бы в этот дождь и в этом доме эльф подумает о чем-то более важном. Или о ком-то...

Эсти заметила, что на несколько мгновений даже исчезли его ментальные щиты, которые он постоянно носил как вторую одежду...
Неплохие, кстати - пусть даже по основной специализации он телепатом не был, но набор щитов имел внушительный. Правда для них, демонологов это была не роскошь - никогда же не знаешь - попадёшь сегодня под очарование суккуба, попытку овладеть чужим телом от какой-то бесплотной твари или банальную ауру страха от каждого второго демона.

Эстель с некоторой тревогой глядела на своего старого друга. Что-то определенно поменялось, но он ей не говорит, а значит выпытывать бесполезно. Он решил не гоняться за загадками? Устроить отпуск? Предлагал "пожить для себя"? Это было абсолютно противоположно его стремлению узнать все, разгадать все, победить всех, не жалея никого, в том числе и себя любимого. Но что-то стряслось, раз он так заговорил.
Его щиты... Она никогда не видела, чтобы он перед кем-то их ослаблял. Могло ли это означать доверие или всего лишь было следствием усталости, глубокой задумчивости? И почему это предложение прозвучало как прощальное, будто бы он пытается побыть немного рядом, перед тем как исчезнуть навсегда? Что-то изменилось... Эстелиана сама не заметила, как несколько сжала руку Кая. Она не хотела прерывать его раздумий и лезть в душу со своими расспросами, но и не знать, что так тревожит одного из самых близких созданий в этой жизни, было мучительным.

Поводы для тревоги были. Либо старый друг впервые на её памяти укусил больше, чем мог проглотить... Либо... Она, кажется, высказала недоверие к его друзьям и коллегам? Можно ли считать это еще одной попыткой переубедить её, затянуть эльфийку в еще один вихрь событий, по сравнению с которым все их прошлые похождения будут выглядеть как детские шалости? Хотя нет, не его стиль, абсолютно не его стиль.
Или в кои-то веки он вдруг решил довериться ей и приоткрыть одну из неприметных дверей в свою жизнь? В конце-концов это было бы вполне... честно. О прошлом и о семье Эстелианы он знал всё, что знала она. О прошлом же своего друга Эсти знала крайне мало.

Так они и задремали. Благо время уже было позднее, да и ничего предосудительно не было, в экспедициях и не так жаться друг к другу приходилось. Лишь приятный пробуждающий импульс напомнил ей, что уже пора просыпаться и топать на работу. Конец семестра, кстати. Бал скоро. А еще выборочная проверка ведомостей, разбор полётов, финальный инструктаж подчинённых и много других мелких радостей деканской жизни.

Кай же... А что Кай? Старая сволочь, что с него взять. Приходил без приглашения, уходил не попрощавшись...
Но так было всегда... Эстелиана печально вздохнула. Когда она увидит его в следующий раз? Он снова ушел на пару лет или быть может вышел на пару минут? Всерьез ли он говорил об отпуске и собирался ли он действительно посетить с ней свою родину - кочевых, нелюдимых лесных эльфов? Старый добрый друг, он всегда оставлял за собой шлейф вопросов без ответов, был непредсказуем, эксцентричен, а на это траз еще и задумчив. Ее милый "братец", наверное за все дерзкие качества этой неприступной скалы она его и ценила, и любила...

Декан потерла глаза, работа не терпит.