Росава. Идущая по древнему пути., тема для Осени

Богомил стоял перед плачущей Росавой в растерянности. Поколебавшись, он обнял её плечи и погладив по волосам успокоительно шепнул:
- Всё наладится. Вот увидишь. Надо только быть сильными и не давать волю обидам. Родослав тоже не такой плохой человек, хоть и склочник и скандалист редкий. Не держи на него зла, он хоть и говорит всем гадости и злится и взглядом не широк, но когда надо, трудится на общее благо не покладая рук и себя не жалея. Огнеяр тоже может и обидеть ненароком и болтлив не в меру. Но его веселый нрав, сила, смелость ох как нужны все нам! Он не со зла так шутит, а по горячности своей. Ну да мера придёт со временем. А уж мы со Всеславом позаботимся чтобы они не передрались. Раньше-то вообще не собраться было. Даже видеть друг друга не хотели. Все по своим углам сидели. А сейчас вот работают вместе, дело делают. А что спорят и ругаются, так общее дело сплотит.

После перерыва волхвы действительно сумели перейти к разумному разговору и хоть не без споров и пререканий, а порой даже перехода на повышенные тона, Совет продолжился. Всеслав пресекал ругань. Богомил успокаивал. Станигост больше слушал, но само его присутствие играло благотворную роль.

Разговор зашел о том, как жить дальше, как открыть людям глаза на мир более широкий, чем они привыкли видеть. Как вернуть память, связь с великим прошлым, родной землей? Из всех волхвов только Молчан считал, что достаточно посвятить в правду горстку людей, которые хранили бы традицию. Остальные были уверены - нельзя останавливаться на достигнутом.

Для этого нужно было искать средства, союзников и защищать себя от многих недоброжелателей. Нападки РПЦ, нападения фанатиков, преследования властей (вплоть до запрета под предлогом борьбы с экстремизмом), дискредитация в СМИ ставили все организации и общины в положение загнанного зверя. Вынуждали только защищаться, не помышляя о большем. В ход против видных сторонников родноверия шли угрозы, шантаж, подкуп, порою открытые нападения и вредительство. Под удар попадали их близкие, друзья, бизнес. Хуже всего положение было в Москве - там язычников почти в открытую преследовали. Росаве очень повезло избежать проблем.

В провинции было спокойнее и Родослав, Всеслав, Иггельд предлагали основные усилия преложить в этом направлении. К тому же ближе к природе люди лучше понимали ценности древней веры. Огнеяр, Велимир, Селидор, Млад были категорически не согласны. По их мнению нужно было направить силы туда, где кипят идеи, где творится политика и где невольно оказываются самые талантливые и активные люди - в крупные города. А имея в них прочную основу, людей и ресурсы, уже нести свои идеи по всей Руси. Они раз за разом возвращались в своих словах к Москве.

- И Москва и самое дальнее селение, где звучит наша речь важны. - одним из последних сказал Богомил. - Ни о чём нельзя забывать. Но нас мало и мы должны попытаться этими силами сделать как можно больше. В Москве нас лишь изматывают постоянной борьбой. В малых городах и селениях можно и нужно создавать общины и работать. Но только в Петербурге мы сможем найти настоящие рычаги. Слово сказанное здесь разносится так же далеко, как сказанное в Москве. Но тут куда легче.

- Верно молвишь. - коротко подытожил Станигост. Я пробудился и вернул память благодаря тому, что молодая девушка из Петербурга приехала ко мне и напомнила, кто я такой. Она не была магом, просто сопоставила летописи и статью в медицинском журнале о странном сумасшедшем деде, говорящем на языке предков и помнящем крещение Руси, как будто видел его сам. Её звали Настя. Она погибла, разбилась на мотоцикле. Мир её праху. Но она символ того, как возвращается память и где мы должны искать силы. В молодых. И пусть Росава тоже скажет. Не в насмешку же мы её позвали, чтоб безмолвной держать.

Девушка слушала всё молча, не изъявляя желания что-либо сказать или кого-то поправить, но когда её спросили, то за словом в карман лезть не стала.
- Я вот что думаю, врагов у нас много, но нам не о них думать надо. Люд простой сейчас на нас смотрит, кто как на диво дивное, кто как на детей неразумных, кто как на ворогов чёрных, а кто и вовсе слыхом не слыхивал о Родной Вере, Родных Богах и Русской Традиции. Нам то только во вред.
Росава сделала маленькую паузу, позволяя осмыслить сказанное ей.
- Что делает славу? Дела. А какие дела о нас слышны? Доброе-то редко помнят долго, а вот худое. Ничего не имею против солнцеворотовцев и других радикальных организаций, в целом дело-то они правое делают, но есть проблема, не все это дело считают правым, далеко не все. А они не просто дело делают, но и во всеуслышание заявляют, во славу кому твориться такое.
Девушка бегло окинула взором собравшихся.
- За это осуждение идёт нашей Вере. Сколько угодно можно добра творить, но одно лишь злое дело всё боком вывернет. Нужно быть хитрее, наш-то враг изворотлив, будто лисица.
Росава говорила спокойно, без напора, словно сама с собой рассуждая, чем разительно отличалась ото всех высказывавшихся до неё, говоривших на публику, словно политики с трибуны.
- Много сейчас толков вокруг нас, много лжи и незнания. Нужно нести не только призыв, но и учение. «Вернитесь к корням!», как хорошо звучит! Но корни эти, где они? Куда возвращаться то? В радикальные националистические группировки? Обычный человек не ищет глубоко, он берёт то, что на поверхности, а росточки нашей Традиции сейчас такими сорняками поросли, столько вокруг бегает и индо-ариев всяких и гностиков оккультного толка, что за ними нас скоро и не станет вовсе. Верно Станигост молвил нынче, не букву возрождать надо, а дух. Три раза плюнуть, два раза дунуть, да через левое плечо на одно ноге обернуться каждый может, этому и обучить не сложно и любую самую бредовую основу под это подогнать. А если наша Вера на том и ограничиться, то что мы такое как не пустое место? Нужно говорить, говорить о свободе, о единстве со вселенной, которое заложено в каждом человеке, но которое мы упорно отрицаем, отрицая веру в Родных Богов, в наших прямых Предков. Вот тогда, когда голос наш польётся складно и просто, когда не будут на прилавках лежать веды инглингов рядом с нашими книгами о простоте и гармонии Человека, Бога и Вселенной, люди будут представлять себе не горстку ненормальных, прыгающих в льняных лохмотьях через костёр, а уверенных в себе, успешных членов общества, пример для подражания. А когда в человеческих глазах Русская Традиция станет не просто кокошником и сарафаном, вот тогда и враги наши окажутся лишь временной преградой.
Девушка остановилась, словно обдумывая сказанное и позволяя обдумать это присутствующим.
- Но прежде нас тяжёлые времена ждут. Нужно разобраться с тем, что уже наворотили, нужно продержаться то время, которое необходимо для того, чтобы человеческое сознание восприняло новый облик язычества, которое не ритуальные пляски вокруг костра, а забытый способ познания и управления вселенной.
Росава говорила, просто, без желания понравиться, не как указание к действию, но как пищу для размышления высказывая свои мысли. На её щеках играл мягкий румянец, в глазах мягко светилось полуденное спокойствие, отражающееся не только от изумрудно-лиственного взгляда, но и от солнечно-рыжих волос, сливающихся с рыжим мехом лисьей безрукавки.

Хотя вроде бы ничего особо спорного Росава не говорила, нетерпеливый Огнеяр несколько раз пытался вставить слово посреди её речи, а Родослав по прежнему выглядел недовольным. Но в целом её слова выслушали с одобрением. К моменту, когда она закончила говорить, пыл Огнеяра уже иссяк и он ограничился коротким:
- Как-то слишком вяло, нерешительно получается. Переждать, обхитрить... Так можно век ерундой заниматься и не сделать ничего. Нужно что-то эдакое придумать, чтобы быстро! Смекалку включить!
Родослав же, как ни странно, почти согласился:
- Верно сказала, хоть на мой взгляд и не о главном. Но вот что я спрошу тебя, девица, а сама-то ты что сделать сможешь? Какое дело на себя возьмешь? А то речи говорить все горазды, да не всех в Круг зовут.

Ехидно прищурившись он ждал ответа и тут уже никто не мог ему возразить. Богомил думал было прийти на выручку подопечной, но его остановил Всеслав.
- Пусть скажет дело себе по плечу и по нраву. Голова у неё светлая, а свои силы и склонности она лучше нас знает.

Ох, как хотелось добавить прыткому Огнеяру, что «скоро только кошки родятся», но Росава сдержалась, решив, что не время и не место объяснять кому-то в чём он не прав, когда на тебя смотрят и ждут ответа на серьёзный вопрос, от ответа на который будет зависеть не только твоя судьба, но и, возможно, ещё многих людей.
- По плечу ли, не знаю, да и о желании тоже сказать не могу, но дело мне определилось до этого. Почему я и здесь, хотя знаю, многие не хотели меня видеть.
Она с ласковой улыбкой обвела собравшихся при этих словах.
- Имперский клуб, о котором упоминали здесь, заинтересовался мной и хочет видеть. Как я поняла из того, что слышала, от такого приглашения не отказываются, а значит, идти придётся. Но это место где можно узнать многих и показать себя, а сейчас главное не с врагами бороться, а друзей нажить. Чем их больше будет, тем легче мы потом с врагами справляться будем.
Девушка спокойно говорила, кому-то даже могло показаться, что в этом невозмутимом спокойствии мешались легкомыслие и обречённость, но лишь мелькнули и вновь скрылись за доброй, мягкой улыбкой.
- И к Варичам схожу обязательно, - она уважительно кивнула Всеславу.
- И с оборотнями бы поговорила, и с другими магами. Едва ли разлад и войны кому-нибудь нравятся.
Она добродушно посмотрела на Родослава, который упорно продолжал сверлить её взглядом, словно выискивая изъян какой.
- А купить меня нельзя. Просто потому, что ничего мне не нужно. Есть у меня только Боги и будущее моё на Макошином веретене намотано. Вот этим Богам я и служить пришла, из глубины веков, из весенней росы, в тело человеческое.
Росава тихо смотрела на присутствующих, и в её глазах можно было видеть, как сливается человеческое и русаличье естество. Не часто среди магов пробуждались те, кто никогда не был человеком, а пробудившись, они вспыхивали ярким пламенем, ослепляя, обжигая, оставляя по себе славу. Какую славу оставит по себе эта юная русалка знали только Боги, которые послали светлый природный дух в явный мир.
Слова, которые она произнесла последними стали даже для неё каким-то откровением, но таким простым и очевидным, словно найден был самый простой ответ, который крутился на языке, но всё никак не мог подобрать необходимое слово. Девушка дружелюбно окинула взглядом присутствующих, ожидая какого-то ответа или реакции.

Никто не осудил ответ Росавы и ничего плохого не сказал. Кто промолчал, кто кивнул одобрительно, но этот вопрос на сегодня был исчерпан. Только Богомилу был дан наказ беречь Росаву и следить чтобы он не нарвалась на неприятности. Как будто он сам не взялся беречь. Дальше в рабочем порядке решали дела денежные, в которых Росава всё равно ничего не смыслила и не встревала. Где-то должны были возникнуть общины, где-то пройти фестивали и лекции, где-то еще что-то. Споров тут тоже было порядком, но с горем пополам договорились. Зашел было разговор про обряды, но Станигост его пресек - тут можно было век спорить.

Время уже было позднее и многим гостям пора была разъезжаться. Богомил пошел провожать их. Остались только те, кто ночевал тут, охранял дом или ждал кого-то. Келеб остался ждать Росаву, об этом ей шепнул по возвращению от гостей Богомил.

Уже глубокой ночью волхвы взялись за колдовство. Обереги, амулеты защитные, всё это было сподручно делать вместе. Кому-то требовалось поисковое заклятие, кому-то гадание, у кого-то застарелая болезнь требовала внимания. Работа спорилась до одного момента.

Родослав вдруг схватился за сердце и осел на пол. Когда остальные кинулись к нему, он почти сразу же поднялся, отказываясь от помощи и сказал, что возвращается в Москву.
- Что-то случилось с семьёй. - объяснил он. - Я чувствую. Поеду сам. Вам нельзя. Пока не знаю, почему. Просто чувствую.

Дозвониться к семье ему не удалось. Несмотря на позднее время, он стал звонить соседям и наконец узнал - случился пожар. Какой-то сумасшедший запер всех в доме и поджог. Его только что арестовали.

Всякий, кто видел после этой вести лицо Родослава никогда не поверил бы, что тот не любит свою семью. Такой растерянности, такого горя и отчаяния Росаве видеть не приходилось. Если бы не совместные усилия всех сведущих в лечении волхвов, сердце всё-таки отправило бы его за Калинов Мост. А так обошлось. В сопровождении Млада и Иггельда он помчался в аэропорт.

Встреча Круга была окончена. Богомил отправил Росаву домой, сказав прийти завтра после встречи с имперцами. Рассказать, как дела.

Келеб дождался Росаву и взялся проводить. Сиффира уже не было.

Росава искренне и глубоко сочувствовала Родославу, но вперёд не лезла, делала исключительно то, что говорили старшие, понимая, что это – самая лучшая помощь, которую она может оказать.
Когда Круг разъехался, и Богомил отправил её домой, девушка с удивлением обнаружила, что Келеб, как и обещал, до сих пор её дожидается, хотя уже глубоко за полночь. Но протерев сонные глаза с мыслью «привидится же», она осознала, что это действительно он и действительно ждёт её.
- А я думала ты, как все нормальные люди уже спишь крепким сладким сном.
Девушка подошла и потянулась, чтобы поцеловать героя, прождавшего не один час.

Келеб с готовностью ответил на поцелуй, который в результате затянулся. Так можно было стоять до самого утра, обнявшись, целуясь, глядя друг другу в глаза. Вернее можно было бы, если бы не зимний холод.
Уже отъезжая вместе с Росавой от дома Богомила, Келеб стросил:
- Там всё нормально? А то у тебя было взволнованное лицо?

- Да, всё в порядке.
Девушка улыбнулась и сонно посмотрела в глаза мужчине.
- В кроватку бы... А то я завтра и после полудня не встану. Ты ведь меня проводишь? А то как бы не заснуть по дороге.

- Конечно. - согласился он и как бы невзначай предложил. - А может ко мне? Не хочу отпускать тебя.

- Давай, - улыбнулась девушка.
- А то меня в такое время могут уже и не пустить. Я же в общежитии живу. Да и людей перебужу таким внезапным появлением под утро.

Келеб просиял.

По дороге он стал расспрашивать Росаву про неё: где учится, где её общежитие, как среди родноверов оказалась, чем еще увлекается и вообще, что любит,...
Кое-что и о себе рассказал: был ролевиком (и до сих пор иногда участвует в играх и реконструкторских мероприятиях), зарабатывал кузнечным делом, которое обожает, даже специально ездил повсюду, где мог чему-то в этом деле научиться. Чуть больше года назад по рекомендации получил очень высокооплачиваемую работу в "Ювелирном Доме Лалик".

Росава добродушно отвечала на вопросы. Ей было интересно, и она не только отвечала, но и слушала его рассказ.
В какой-то момент она спокойно повернулась к Келебу и, мягко улыбнувшись, спросила.
- Я слышала, что вы говорили о «Имперском клубе». Что ты о них знаешь и как связан? Если это тайна, то я обещаю никому ничего не рассказывать, но мне самой скоро предстоит столкнуться с ними.

- Можно тогда встречный вопрос? То как ты перепугала хачиков, твои мокрые волосы, твоё приглашение в Круг... ты маг? - ответил Келеб после полуминутного раздумья.

- Зачем ты спрашиваешь?
Она внимательно посмотрела на собеседника с лёгким удивлением.
- Ты же говорил, что сам всё чувствуешь, вот и скажи, маг или какая другая нечисть.

- Я хорошо чувствую только металл. Ну и камень немного. Они как бы говорят со мной. В тебе есть что-то волшебное, но ничего больше я сказать не могу. Ты уже, наверное, сама поняла, мне приходилось встречаться с кое-чем волшебным. С разными существами. Мне кажется, ты маг, хотя в тебе есть что-то от фей.

Перед тем, как продолжить Келеб уже надолго задумался.
- Имперский клуб - как раз не тайна. Он существует вполне открыто и так же открыто интересуется сверхъестественным. Я тоже с ними сотрудничаю. Когда я в первый раз узнал что в мире есть магия, один из них многое мне рассказал и объяснил. Клуб создан для людей, как завеса, маскарад. О том, что за этой вывеской, я и сам знаю немного. Ты что-то конкретное узнать хочешь?

- Что-то я уже знаю про них, спрашивала. Мне было бы интересно всё, что ты счёл бы необходимым мне сказать.
Она улыбнулась.
- Возможно, что ты знаешь о них не много, но это то, чего не знают те, у кого я спрашивала.

- Я не могу рассказать тебе всё. Такие правила. Бояться особо нечего, пока ты не переходишь никому дорогу. Они могут предложить службу. Это уже серьёзнее. Для тех, кто служит им правила совсем другие. Я не знаю, что они задумали по отношению к тебе, но постараюсь посоветовать и помочь. Тебе скоро надо с имперцами встречаться?

- Завтра, вернее уже сегодня, вечером. Так что довольно скоро.
Она достала мобильник и вдумчиво посмотрела на выключенный дисплей. Пожав плечами, девушка спрятала сотовый обратно и снова посмотрела на собеседника.
- А что значит перейти кому-то дорогу? Не так посмотреть на его туфли?
Она задорно улыбнулась при этих словах.

Келеб ответил на улыбку.
- Может у кого-то и есть такие причуды, но я их не знаю. Я говорил о чем-то более серьёзном. Имперцы как государство в государстве, у них свои интересы чуть ли не везде. Они считают Россию и наши бывшие территории, вроде Украины и Белоруссии, своим доменом. У них этот так называется. Это означает, что у них есть преимущественное право влиять тут на все события. Мне рассказывали, что за границей мир тоже поделен, правда иначе. Там есть объединения разных видов *Келеб замялся, подбирая слово* сверхнатуралов, которые не связаны с каким-то народом или страной. В основном. Имперцы хотят объединить вокруг себя всех, кто связан с Россией и древней Русью. Во всяком случае, они так говорят.

- Ты сильно спать хочешь? Раз тебе уже завтра на встречу, я мог бы постараться сегодня свести тебя кое с кем. Он пользуется у них большим уважением. И я его тоже очень уважаю.

- Мда, так и с совой жить не долго научиться. Смотри сам, если считаешь это важным, то я ничего не имею против.
Девушка задумчиво разбирала кончики мокрых волос. Спать, конечно, уже хотелось, всё-таки за плечами был очень долгий день, но не давал ей покоя этот визит к «имперцам» и хотелось подготовиться как можно лучше. Пока ничего хорошего она о них не слышала, как, в общем-то, и плохого.
Они хотели власти, простой земной власти над человеческим миром. Это не казалось ей опасным, но то, что для достижения их цели они не стеснялись эксплуатировать магию, казалось ей очень не хорошим знаком. В общем-то, и с этим она готова была б смириться, но положение, которое они предлагали занять Кругу в их системе, совсем не нравилось ей. Да чего уж таить, сама мыль о том, что порождения ночи, оскорбляющие естественное дыхание Рода, дыхание всемирья, претендуют на то, чтобы потомки Богов, которые возродили в себе память своих Предков, присягнули им, боящимся Солнца, теням, жаждущим крови, была противна ей.
- А этот кое-кто не имеет привычки ложиться спать до рассвета или его можно будить в любое удобное время?

- С ним не удастся встретиться днем.

- Значит он тоже... вампир?
Росава произнесла это слово с таким роскошным набором оттенков, что сложно было сказать, какой из них превалирует, презрение, жалость, отвращение или разочарование.

- Да. Но не стоит судить с предубеждением. Они как и люди разные. Есть негодяи, есть те, кого я бы поставил куда выше большинства людей по их моральнм качествам. От того, с кем я хочу тебя познакомить, я не знал зла. Иначе никогда не предложил бы тебе такое, не рискнул бы. Однажды он спас мне жизнь. И для многих, кого я знаю он сделал много хорошего. Причем, что необычно для вампиров, как и людей, безвозмездно. - Келеб говорил так, как будто предполагал реакцию Росавы. И, очевидно, он с её мнением был не согласен.

- Не то, чтобы я осуждаю его или ещё кого-то, но люди должны рождаться, расти, стареть и умирать, а не зависать между жизнью и смертью, выпадая из естественного вращения вселенной. Может быть он был и есть хороший человек, от этого только ещё печальнее, что он боится вернуться в кружево вселенной и воссоединиться со своими Предками.
Девушка говорила искренне, не пряча жалости и неприязни. Но не к кому-то конкретному, а к тому состоянию, в котором пребывал этот несчастный.
- Бояться смерти на столько, чтобы пережить всех своих родных, близких, друзей. Видеть как стареет и умирает твоя любовь, никогда не видеть солнца и не чувствовать родительской радости. Это не просто горько, это страшно.

- Когда я впервые узнал, что он вампир, я спросил у него, каково это. Если хочешь, можешь тоже спросить. Я не сумею сказать, как он. - Келеб выбрал в телефоне нужный номер и позвонил вампиру.
- Доброй ночи, это Келеб. Мы могли бы встретиться сейчас? ... Нет, ничего не случилось. У меня есть просьба. Только встретиться нужно обязательно сегодня... Я не сам... Назначь место или заезжай ко мне. Хорошо, я уже буду дома.

- Он заедет ко мне. - сказал Келеб, закончив разговор. Никакого опасения от такого визита он не проявлял.

Квартира Келеба занимала первый этаж многоэтажного дома и, как он объяснил, участок подвала, где была его мастерская. В квартире было три комнаты и просторная кухня. Самая большая комната - гостиная с мягкими диванами, креслами и небольшим столиком. Есть камин с искусно изготовленной решеткой. Во второй комнате был кабинет с небольшой библиотекой; в третьей - спальня.

В квартире было достаточно чисто и уютно. Интерьер был выполнен в мягких пастельных тонах. Многое, начиная от дверной ручки, заканчивая светильниками и вешалками для одежды было сделано явно вручную и с большим искусством. Стены украшали мечи, секиры и прочее холодное оружие. В одном из углов стоял пластинчатый доспех. На кухне стояло молоко для домового, вроде того, как оставляла сама Росава. Вот только фигурок не было. Вообще, было удивительно, как без женской руки он умудрялся поддерживать квартиру не просто в порядке, но и в уюте.

Девушка с любопытством оглядывала дом кузнеца, который казался ей непомерно большим. В первую очередь она вслух поприветствовала домового, как это полагалось, оказавшись в гостях впервые, и попросила разрешения быть здесь.
В доме было уютно и красиво, но прежде чем наслаждаться комфортом, Росава мечтала о посещении душа. Не то, чтобы её беспокоило что-то, но хотелось побывать под струями прохладного освежающего душа после происшествий наполнявших сегодняшний вечер.
Девушка опустила рюкзачок у входа и разулась. Повесив безрукавку на вешалку с верхней одеждой, она поправила своё небольшое серое платьице и, прильнув к широкой груди хозяина, промурлыкала.
- У тебя красиво. Но ты не показал мне самую интересную для меня сейчас комнату. Ванную.
В зелёных глазах плясали озорные искорки.
- Даже если не хочешь мне провести экскурсию по ней самостоятельно, то я готова сделать это и в гордом одиночестве.

- Он редко показывается, а при незнакомых - никогда. Но насколько я его знаю, ты ему понравишься. - сказал Келеб, услышав обращенное к домовому приветствие. - Я вас потом обязательно познакомлю.

Ванная комната была самая обычная, с большой ванной с душем у одной стены и стиральной машинкой, мойкой и бойлером у другой. Келеб ничего не сказал, но его губы и руки ответили за него: "Я с удовольствием искупаю тебя."

Девушка радушно позволила мужчине снять с себя одежду, которая довольно скоро оказалась на полу без внимания.
Струи воды смывали с нежной кожи следы эмоций испытанных за сегодняшний вечер и первую половину ночи, оставляя только самое ценное, спрятавшееся в сердце. Сильные руки ласково гладили стройное тело, не столько помогая воде, сколько лаская. Келеб тщательно намыливал её тело, не обделяя вниманием ни одного, самого потаённого участка её светлой кожи, заставляя периодически вздрагивать Росаву, когда его пальцы касались особо чувствительных мест.
Это чувственное удовольствие с торжественной изящностью священнодействия, было прервано звонком входной двери, заставившим Келеба оставить девушку в одиночестве завершать омовение.

Когда Росава вышла из ванной, Келеб с гостем сидели в гостиной. Гость встал с кресла, когда она вошла, а Келеб представил их друг другу:
- Лейф Сигурдсон. Росава.

Лейф был типичным скандинавом: блондин, голубые глаза, средний рост и телосложение, волосы чуть длиннее, чем до плеч, связаны в "конский хвост". Лицо не слишком бледное как для трупа. За человека его было бы принять сравнительно легко. Одет в замечательно сидящий на нём тёмно-коричневый замшевый пиджак, черные брюки, белую рубашку. (Крой немного отличается от классического в сторону большей свободы движений и удобства). Рядом к креслу прислонена трость искусной работы, возможно, только слегка излишне массивная.

Лейф не был особо красив, но некоторая притягательность, магнетизм в нём присутствовали.
- Здравствуйте. Рад познакомиться. - он вновь непринужденно расположился в кресле и дождавшись пока сядет Росава, продолжил. - Келеб сказал, что завтра у вас первая встреча с представителем Имперского Клуба. Могу успокоить вас обоих, это совсем не страшно. Тех, кому должно быть страшно, не приглашают. Так что сходите, конечно, хотя бы из любопытства. Я и сам кое-что могу рассказать, раз уж я тут, но наш разговор не заменит завтрашний.

Голос этого вампира был чрезвычайно приятный, даже волшебный, хотя никакой магии от него Росава не ощущала. Его хотелось слушать и заслушиваться, согреваясь звуками.
- Келеб хоть и не на службе, кое-что знает и сможет рассказать, если завтра подтвердится, что вы не враг по идеологическим или иным причинам. Ему приходилось видеть служителей Двора и общаться с ними. Он и волновался то только потому, что не знал, с кем именно вы столкнетесь. У некоторых из нас есть свои причуды. Мда, и чем мы старше, тем причуды причудливее Имя вашего куратора я до завтра узнаю и если это кто-то со слишком резким характером или специфическими взглядами на мир, попрошу его сменить. Или, если мы окажемся интересны друг другу, сам им стану. Я вижу, что вы для Келеба важны, а он мой друг.

- Теперь тебе точно нечего опасаться. - с облегчением сказал Келеб, когда вампир договорил.

- Верно. - подтвердил Лейф. - Но мне интересно знать, о ком так беспокоится Келеб.
Он с интересом ждал рассказа Росавы.

Опиши спектр своих эмоций на этот момент.

Оставив, нуждающееся в стирке, нижнее бельё в ванной, одев платье на голое тело, девушка вышла к мужчинам. Тоненькая серая шерсть изящно облегала изгибы её стройного тела, позволяя любоваться округлыми бёдрами и упругой грудью, плавно покачивающейся при ходьбе. Выглядело это довольно откровенно, но Росаву, похоже, ничуть не смущало.
Девушка мягко, но осторожно улыбнулась вампиру. Она не боялась его, хотя наверняка стоило. Спокойно слушая приятный монолог, Росава искренне жалела это существо, которому, судя по тому, что она знала, была далеко не одна сотня лет. Провести столько лет не видя солнечного света, на службе у Мары... неужели есть участь хуже подобной?!
Когда Лейф закончил и с любопытством посмотрел на девушку, она без особого усилия выдержала его взгляд.
- Мне говорили о вас. Не ожидала, что Макошь нас так быстро сведёт.
Росава склонила голову на бок, словно птичка.
- Бедовая его головушка, он и сам толком не знает. Познакомились мы несколько часов назад, а он уже к праотцам в мою честь планирует.
Она добродушно усмехнулась, глядя на седовласого кузнеца.
- Рассказывать можно много о чём, о том как и где росла, чем и как увлекаюсь, но мне кажется, что вам интересны какие-то определённые аспекты моей незаурядной личности.
Вежливая спокойная улыбка не покидала её милого лица.

Основное чувство – сострадание
Второе по силе – спокойствие
Дальше: любопытство, влюблённость, желание.

Лейф понимающе и с некоторой иронией посмотрел на Келеба и снова вернул внимание Росаве.
- Ты маг и накрепко связана с духами Руси. Я вижу это, а ты знаешь. Тобой, конечно, заинтересуются чародеи Двора - Тремеры. Служба у них приносит более всего личного могущества. Магия. Она прекрасна. Но цена этого могущества очень велика. Кем бы ты ни была до этого, взяв их силу ты станешь одной из них и это будет твоя суть. Вентру, те, кого мы сами называем "имперцы" вот уже много лет пытаются склеить воедино эту многострадальную землю. Если ты жаждешь почета и управлять, тебе к ним. Они правят и судят нас, следят за соблюдением законов, решают разногласия, связывают воедино Двор узами, подобными государственным. Гангрел и Носферату находят и уничтожают врагов. Если твой путь близок к пути мужей войны, тебе к ним. Хотя мне так не кажется... Тореадоры бездельничают, гуляют и развлекаются, развлекая при этом других и следя чтобы за делами будничными они не забыли, что в мире есть и прекрасное. Беззаботная жизнь, в основном. Остальных слишком мало и дела их слишком далеки чтобы упоминать о них. В каждом из кланов есть мои союзники или даже друзья и те, кого я считаю отвратительными. Я же...

Лейф погрузился в раздумье на минуту или около того.
- Я далек от власти, не стремлюсь к великим силам, а потому и не имею ничего из этого. Я просто хочу, чтобы те, с кем я строил триста лет Русский Двор не стали врагами и не забыли то хорошее, что мы пытались сделать. Кто-то из жажды власти, кто-то из прагматизма, но ведь пытались! И до сих пор пытаемся. Моя цель - хранить в сердцах проклятых веру, что они могут не только разрушать, но и создавать что-то важное. Для всех. Что мы все не зря продолжаем наши нежизни, а в нашем будущем есть то, для чего стоит беречь тепло наших душ. Я менестрель, путешественник. Когда надо - дипломат, когда надо - я тоже беру меч. Не важно как - я пытаюсь дать надежду.

После его недлинной, но горячей речи наступило молчание. Звонкая тишина, в которой слово "надежда" постепенно замолкало в душах собравшихся, как горное эхо. Лейф первый прервал молчание.
- Скажи, к чему из этого стремится твоя душа и твои силы. Всё остальное я либо узнаю со временем, либо мне и не понадобится это знать.

Девушка молчала. Она, конечно, была впечатлена сказанным, но не настолько, чтобы потерять дар речи. Она размышляла над заданным вопросом, сложным вопросом.
- Меня беспокоит только одно, пока ещё есть возможность уйти, я хочу знать, какой клятвы от меня потребуют?
В голосе слышалась уверенная серьёзность, совершенно не вязавшаяся с её летним, чувственным, немного растрёпанным образом.

- Вентру - клятву Двору. Тремер - клятву их Ордену и Двору, причем первая выше. У остальных всё зависит от положения и мнения куратора, но с тобой первые встретятся Вентру и Тремер, а остальных встреч может и не быть. И едва ли потребуют. Скорее предложат. Клятва данная насильно скорее будет нарушена. Так что договориться можно будет и без клятвы. Но кто ничего не даёт, тот ничего и не получает. Нужна смелость чтобы взяться за дело и еще многое чтобы делать его. Кто сумел, тот на троне. Кто нет - существует как умеет, - Лейф как будто понял ряд ответов, которые Росава не давала. Его тон как-то неуловимо изменился, но как именно, она не понимала.

Росава внимательно выслушала ответ и легко кивнула.
- Клятву тайны? Клятву верности? Или клятву вечной службы? Хочется знать это сейчас, чтобы иметь время подумать, а не впопыхах решать такие вопросы, которые могут предопределить мою жизнь.

- Первую клятву тайны ты дала, когда в тебе пробудилась магия. Ты знаешь, что бывает, когда она раскрывается людям. Вторая - клятва Маскарада - означает, что ты не будешь раскрывать людям существование вампиров и всех, кого ты встретишь за покровом Маскарада. Её тебе не надо давать, о ней нужно лишь знать. Потому что тот, кто нарушит это правило умрет, даже если не знал о нём. Иногда, в зависимости от обстоятельств, нарушителя наказывают менее серьёзно или даже разрешается контакт. Как в твоём случае, а некогда в случае Келеба и Сиффира. Третья клятва - лояльность Двору. Не будь врагом, не помогай врагам, не разрушай созданное нами, не плоди враждебных нам идей. Тебя предупредят, если ты будешь делать что-то из вышесказанного. Если не согласна - покинь эту землю и иди куда хочешь. Но даже за границами Двора врагов преследуют и уничтожают. Как ты заметила, ничего делать для Двора на этом этапе не требуется.
Дальше идет союз или служба. Союзник берет на себя договорные обязательства и получает за это оговоренную помощь. Его статус полностью зависит от договора, вплоть до Протектората, предлагаемого самым ценным союзникам, при котором они приравниваются к служителям, но при этом подпадают под власть Двора четко оговоренным способом. Клятвы союза и службы часто подкрепляются магией, а вторая иногда и кровью.
Служитель говорит и действует от имени Двора. Они облечены наибольшей властью и лишь они могут приказывать другим служителям. Также, лишь они допускаются к тайнам и стратегии Двора. Также, над ними властен лишь Двор и всякий, выступивший против одного будет иметь дело со всеми. Так умирали даже старцы и мастера магии, бросившие вызов малому в сравнении с ними. Не то чтоб защита была абсолютна и здравый смысл порой не приводил старейшин к тяжелому решению, но это не умаляет ценности такой защиты.

Росава слушала ответ с нескрываемым интересом.
«Союзник... хм, напоминает рабочего по найму. Это очень комфортно, ибо ты никому ничем не обязан, но и тебе никто ничего не должен. Будет ли этого достаточно? Возможно, нет. Но как не хочется обязаться служить вампирам...»
Девушка молчала. Нужно было обдумать многое, взвесить все за и против, узнать, в конце-концов, что именно хотят от неё «имперцы».
- Благодарю за столь подробный ответ.
Она с благодарностью улыбнулась Лейфу.
- Мне семнадцать и мои силы пробудились совсем недавно. Я не могу сказать, к чему конкретно стремиться моя душа, кроме танца в потоке сил, наполняющих мироздание. Но знаю, что будет мне однозначно не по нраву. Мне будет не по нраву из пробуждённого мага превратиться в служителя Тремер. Ещё знаю, что, несмотря на дикость и вспыльчивость моего характера, я слишком слаба для боевых действий. Так же моя сила вдохновляет меня для дел, а не веселья и беззаботной жизни, хотя о них никогда не следует забывать, - на этих словах она задорно улыбнулась собеседникам, хотя в основном это предназначалось Келебу, безмолвствовавшему в течение почти всей беседы.
- Значит из тех, о ком вы упомянули, наиболее вероятно, что я найду общий язык с Вентру.
Она мягко посмотрела на вампира из-под полуприкрытых пушистых ресниц.
- Если вы сочтёте нужным, то я с радостью приняла бы от вас любой совет, который вы сочтёте необходимым дать мне.

- Я могу только обратить на вас внимание двух Вентру, которых я достаточно хорошо знаю. Это князь Гостомысл и Виктор Сергеевич Волконский. Рекомендую понравиться Гостомыслу. Он правит Двором. Но он много чем интересуется и чтобы он лично покровительствовал вам нужно показать себя очень неординарной личностью. Просто магов он видел добрую сотню. Волконский же как раз занимается дипломатической службой и примирением в Петербурге и наверняка вы с ним поладите. - Лейф сделал красноречивый жест руками и плечами, говорящий, что тема закрыта.

Росава мягко улыбнулась и благодарно кивнула.
- Благодарю вас за столь ценную информацию и советы. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу сделать вам ничуть не менее ценный подарок, дабы выразить своё почтение.
На её лице вновь светилась тёплая беззаботная улыбка.

- Вижу, вы сильно устали. Продолжим разговор завтра или позже. Мой телефон у Келеба есть. Береги его, волшебница. - Лейф не стал слушать возражений Келеба (весьма неубедительных, поскольку зелье окончательно закончило действовать), попрощался и ушел, еще раз уже в дверях наказав Росаве выхаживать Келеба и не позволять ему ни на работу идти, ни еще куда.
- Ювелирный Дом Лалик всё равно принадлежит мне. Не обеднею. До встречи. - он махнул рукой и скрылся за дверью.

Келеб, хотя и не собирался помирать, мог только лежать и даже до кровати добрался с трудом. Уснуть у него не получалось, спазмы то и дело скручивали узлом могучее тело. Держался он хорошо, не показывая перед Росавой, насколько возможно, слабость и боль.

Проводив Лейфа, девушка ласково с состраданием, посмотрела на несчастного кузнеца. Сев рядом на кровать, она нежно погладила его по седой голове.
- И стоило оно того? Не отвечай, лежи, а я пойду чаю тебе сделаю.
Росава поцеловала страдальца в щёку и бесшумно скрылась в направлении кухни.
Здесь было просторно, как во всём доме, и без труда можно было потеряться, но девушка смело шагнула внутрь, намереваясь найти если не трав, то хотя бы чая и специй. При необходимости можно и это заварить с наговором.
На запах найдя чай и некоторые специи, она поставила греться воду, отправившись на поиски заварочного чайничка, который вскоре обнаружился одном из шкафчиков вместе с чашками и пристроившимися неподалёку приборами. Достав всё необходимое, она принялась за приготовление чая. Достав свою бутылочку, в которой всё ещё плескалось немного настоя, она сделала малюсенький глоток, памятуя, что он сейчас в разы крепче, чем обычно, после чего взялась за чайную ложку и баночки, забыв обо всём окружающем мире под действием своего отвара.
Насыпав на блюдце две ложки заварки, приправив их найденным кориандром, она начала шептать слова, которые даже были не совсем словами, а скорее звуками, приходившими из глубин веков, всплывая в памяти скорее образами, чем символами. Сейчас времени у неё было вдосталь и она, не торопясь выплетала из тонких травяных узоров необходимые качества, закрепляя это небольшими капельками собственной крови, которая несла в себе силу и без остатка растворялась в смеси. Когда вода закипела, Росава ошпарила чайник и аккуратно ссыпала туда заготовленную заварку, которую медленно залила водой, не переставая шептать наговор. Сдобрив это ещё одной каплей своей крови, девушка позволила чаю настояться пару минут и налила душистую бордово-коричневую жидкость в чашку.
Аккуратно взяв чашку с чаем обеими руками, Росава направилась в комнату, оставляя за собой мокрые следы. Келеб лежал на кровати в состоянии, которое сложно было описать точнее, чем изнеможение. Опустившись рядом с ним, девушка мягко приложила чашку к его губам, ласково шепнув на ухо.
- Пей, станет легче.

Келеб было потянулся к кружке, но спазм вновь сжал его мышцы. Так что поить его пришлось самой Росаве. К счастью, зелье подействовало и уже через пять минут кузнец уснул сначала в неспокойном прерывистом сне, почти бреду.
- Эстель, это тёмный! Тёмный! Бегите, я прикрою! Меч, дайте мне меч. - шептал он сквозь сон, вспоминая какую-то битву. Потом его дыхание успокоилось и болезненные воспоминания стали отпускать его разум. Последнее, что он произнес перед тем, как окончательно провалиться в глубокий сон было её имя. - Росава, Росавушка...

Девушка ласково разбирала густые волосы уснувшего мужчины, который, наконец, погрузился в глубины спокойного исцеляющего сна. Ей было жаль его.
«Как же ты так? Неужели и правда, влюбился? Но зачем? Я же не умею привязываться к людям, не умею любить... Сколько у меня уже было мужчин в мои семнадцать и никого я не вспоминаю, никого во сне не зову... Ты же меня несколько часов всего знаешь... А я даже верности обещать тебе не могу...»
Росава задумчиво разглядывала спящего. Её глаза тоже постепенно закрывались, но она заставила себя встать. Было ещё несколько дел, которые стоило сделать сейчас.
Унеся на кухню кружку, девушка тщательно вымыла её, блюдце, ложечку, оставив нетронутым лишь чайничек в котором ещё плескался чай. Закончив с посудой, она вернулась в ванну и выстирала своё бельё, аккуратно повесив его сушиться.
Вернувшись в комнату, она нашла взглядом часы, которые спокойно известили её, что уже начало шестого, когда нормальные люди уже досматривают свои сны. Поразмыслив, девушка поставила будильник на час дня и, сняв платье, юркнула под одеяло к горячему боку спящего мужчины. Перебирая в полудрёме дела, которые стоит сделать завтра, она незаметно для себя погрузилась в глубокий ровный сон.

Ровно в час Росава нехотя открыла глаза, разбуженная противными звуками будильника. Хотелось выключить проклятое устройство и поспать еще пару минут. Или часов. Келеб всё еще крепко спал, обняв во сне прислонившуюся к нему девушку. Его дыхание было ровным и здоровым.

В мыслях крутились осколки сна - какой-то бесконечно долгий разговор, невиданные ранее места, дни, ночи, времена года, панорамы, сменяющие друг друга. Собеседника Росава не запомнила. Она даже не была уверена, что говорила с кем-то конкретным, а не с миром вокруг неё. Но у того, с чем она говорила была личность и воля. Но осколки было уже не собрать.

Суббота, 22.01.2011, 13-00

Выскользнув из сонных объятий, Росава выключила будильник и села на кровати. До встречи оставалось шесть часов, за которые нужно было перекусить, заполнить бумаги и, наверное, заехать домой... В общем, нужно было сделать все эти дела и добраться до здания двенадцати коллегий, где её ждали к семи часам.
Выбравшись из кровати, она, как была, не одеваясь, отправилась в ванную, приводить себя в порядок. Приняв прохладный душ и немного взбодрившись, в приподнятом настроении, она отправилась исследовать квартиру подробнее. В общем-то ничего особенного, что впечатлило бы её до глубины души, она здесь не нашла, но были кое-какие полезные открытия, в частности то, что здесь была зарядка, подходящая для её сдохшего телефона. Поставив несчастного на зарядку, Росава достала из рюкзака бумаги, прилагающиеся к приглашению, ручку, и принялась заполнять анкеты.

В анкете предлагалось составить своё резюме, биографию, заполнить психологический тест, изложить свои основные взгляды на жизнь, общество, науку. Отдельным вопросом было: "Написать короткую статью в области своей наибольшей компетентности." Были и другие вопросы. В целом анкета была очень подробна и содержала много того, что обычному работодателю понадобиться не могло. Разве что, если работодателем была государственная спецслужба. (Кроме всего прочего, анкету запрещалось копировать и распространять.)

Когда проснулся Келеб, он заинтересовался анкетой, а точнее тем, что в ней написала Росава. Как и советовал Лейф, никуда он сегодня не собирался. Да и зачем, когда рядом Росава?

Бесконечное количество бумажек скоро утомило Росаву, особенно с учётом того, что она села заполнять их прежде, чем подкрепила силы. Добросовестно заполнив анкеты, не стремясь приукрасить или фальсифицировать факты, какой в этом смысл, если данная организация тесно повязана с человеческими структурами? Девушка отправилась на кухню, заняться одним из своих любимых дел.
Когда Келеб проснулся от ароматных запахов, бессовестно пробирающихся через приоткрытую дверь, под радостное шипение масла и довольное мурлыканье Росавы, он смог мельком поглядеть на кое-какие ответы на листке, лежащем сверху, рассудив, что это честно, ведь если бы скрывала, то не оставила так открыто.
«Современное человеческое общество имеет ряд серьёзных недостатков, влияющих на нравственный и моральный облик человека. В основном, проблемой России является безграмотное заимствование западноевропейских элементов культуры, не подходящих для условий России, но так же на это влияют проблемы урбанизации и нелегальной эмиграции. Люди стремятся к облику «цивилизованного европейского горожанина» в то время как нет нормальной экономической базы для реализации подобной модели. Вопрос даже не в том, что нужно для реализации, а нужна ли подобная социо-экономическая модель. Уникальное наследие России, в большинстве случаев забывается, а для многих вообще не существует. Гораздо больше людей в Российской Федерации знают в подробностях о египетских пирамидах, в то время как собственная история ассоциируется исключительно с кокошниками, матрёшками и медведями». Пробежав взглядом по ответу, написанному красивым ровным подчерком с плавными округлыми буковками, взгляд невольно нашёл вопрос, который звучал как «ваш взгляд на современное общество».
Там было ещё несколько ответов, которые тоже не избежали любопытного внимания.
«Наука – один из двух способов познания и управления вселенной известных и доступных человеку. Наравне с духовным, научное познание позволяет человеку наблюдать вселенную в её многообразии, изучать разнообразные явления и процессы, находить скрытые механизмы взаимодействия. В современном мире науку ставят на первостепенную роль в деле познания, незаслуженно отодвигая познание духовное. Такое отношение сложилось в результате долгого господства монотеистической религии, не признающей никаких духовных практик кроме аскезы».
Остальные ответы поместились там не полностью. Тот, что был на предыдущей странице, поместился лишь парой строк, которые вне контекста могли значить что угодно, а тот, что уходил на следующую, звучал как «ваше мнение о семье». Как и остальные ответы, он начинался странно и, наверняка, так же странно заканчивался.
«Семейные взаимоотношения всегда являются ценнейшими из существующих среди людей. Отношения между членами семьи, будь то мать и дочь, отец и сын, супруги, братья, сёстры, должны всегда строиться на уважении, доверии, честности, верности и взаимопонимании. Распространённое сегодня представление о «любви», смеси физиологических процессов и эмоциональных всплесков, затмевающей собой здравый смысл, пагубно сказывается на гармоничности и продолжительности взаимоотношений в супружеских парах, которые есть основа семьи. Отношения, построенные на одной лишь «влюблённости», рано или поздно приводят к кризису, если не имеют, помимо эмоциональной близости, в себе комплекса...». Остальное скрывалось на следующей странице, и было не вежливо заглядывать туда без разрешения Росавы, которая в настоящий момент мурлыкала себе под нос какую-то оптимистичную песенку на кухне, откуда доносился роскошный аромат рассыпчатой каши.

- Ммм..., какой запах. Ты сокровище. - Келеб вошел на кухню, обнял Росаву сзади за талию и поцеловал в шею. Через некоторое время нехотя отстранился и пошел разминаться, мыться, бриться, сказав. - ... а то я на тебя прямо сейчас наброшусь и что-нибудь подгорит.

Завтрак действительно получился на славу. Как по волшебству находились нужные продукты, всё ладилось даже лучше обычного. Апофеозом удачной готовки стала раздавшаяся откуда-то фраза, сказанная достаточно необычным скрипучим голоском:
- Хороша хозяюшка. Давно тут такая нужна.

Келеб в это время брился в ванной.

Девушка улыбнулась, но не обернулась, продолжив заниматься завтраком, который был почти готов.
- Спасибо, батюшка.
В том, что это был домовой, особых сомнений у неё не возникало, слишком много фактов говорили о его присутствии.
- Молочка свеженького налить? Оладушком тёпленьким побалую...
Комментарий про необходимость хозяйки смущал её. Несмотря на удовольствие, которое она получала, занимаясь домашними делами, русалий дух не давал ей покоя при мысли о том, что в чьём-то доме она может навсегда пленницей остаться, покинув радостные берёзовые рощи.

- А давай. Молоко молоком, а блины да оладьи готовить Келеб так и не научился. Хотя в остальном на все руки мастер, - весело ответил домовой.
- А ты какими судьбами тут?
Последняя фраза была сказана уже с некоторым беспокойством.

Улыбнувшись замечанию про блины, девушка потянулась к блюдцу. Аккуратно сполоснув и наполнив свежим молоком, она поставила его обратно и положила на краешек самый румяный оладушек из стопки, скопившейся на тарелке.
- Он меня вчера в поединке себе отвоевал. Вот таким вот я ветром занесённая.
На красивом лице играла задорная улыбка. Ей и вправду было немного забавно то, как произошла их встреча.

- Вот как... - хитро протянул домовой.
- А не околдовала ли ты его, красавица? Не намешала ли зелья любовного? А то, знаешь ли, всем ты хороша, но неволить его не позволю!

- Кто ещё кого неволить станет, - едва не обиделась Росава.
- Надо мне опаивать... И так желающих было как грибов после дождя. Или я собой не хороша? Или нравом он не горяч?
Девушка даже упёрла кулачки в голые бёдра, не сообразив положить деревянную лопаточку которой переворачивала оладушки, от чего картина выглядела на диво забавной.

- А Келеб не хорош? Лицом не пригож? Нравом не весел? Силой не удал? - взвился домовой.
- Да за ним девки как татарская орда бегают! Как только не ухищряются! А он гляди ка - колдунью полюбил. Да так, что Грёза от его любви вокруг меняться начала. Такого не то что я, мой дед не видывал! И ты говоришь не колдовала? Ну погоди, я к княгине на поклон пойду, но если есть чары - не будет их. Ну а коли правда всё как ты говоришь... Чудеса. Но тогда уж совет вам да любовь.

- Ох, батюшка, - грустно улыбнулась Росава.
- А мне-то что делать? Не умею я так... – задумавшись, она едва не спалила последний оладушек.
- Да что там таить, вообще не умею...

- Чего не умеешь, колдовать не умеешь? - спросил домовой.
- Ну то видно будет. Ладно, не боись. Я верю тебе, хотя и проверю. Я сей дом храню и за Келеба в ответе.
Оладушек исчез.
- Хорош, - похвалил он стряпню Росавы.
- Нет, не испечь со злым сердцем таких оладьев.

- Колдовать-то умею, - девушка улыбнулась, поднимая тарелку с оладушками и ставя на стол.
- Сам, наверняка, вчера видел.
Она ловко стала накрывать на стол.
- И сердце у меня не злое, оно холодное, речное, как дух мой.

Продолжить беседу с домовым Росава не успела. В кухню зашел Келеб.
- Вижу, уже познакомились. Вот и славно. Выходи, Иван Кузьмич, к нам за стол, - он взялся за еду, которая была готова, то есть оладьи, не дожидаясь всего остального.
- Вкуснятина... Так бы объелся и лопнул. На удивление полегчало после вчерашнего. То ли организм у меня покрепче, чем у Сиффира, то ли лекарства так помогли.
- Вот бороду расчешу и выйду, - пообещал домовой. Келеб вздохнул. Скорее всего, это означало, что домовой выйдет нескоро.
Аппетит у кузнеца действительно оказался богатырский. Во время завтрака он периодически переговаривался с домовым, привычно, как будто они общались каждый день. Из полезного для себя Росава уловила, что Келеб желанный гость во владениях местных фей и его работы, особо оружие, пользуются у них большим успехом. О Лейфе домовой тоже отзывался доброжелательно, видать тот успел многими делами заслужить себе доброе имя. Келеб с улыбкой журил домового за то, что тот выжил очередных соседей своими проделками; тот только посмеивался. (А не такой уж он добрый и безобидный, подумала Росава...)

Девушка поставила на стол, вслед за оладьями, пшеничную кашу, сдобренную мёдом, и порезанное на тоненькие кусочки мясо, удобно ложащееся на хлеб. Не сказать, что у неё был солидный аппетит, но ела она с видимым удовольствием.

После завтрака домовой оставил Келеба и Росаву одних, во всяком случае попрощался и замолк. Времени до встречи оставалось достаточно у обоих и его можно было чем-то занять...

Но занятие искать было не нужно. Как бы хотелось Росаве бросить эти бессмысленные бумажки и упасть в сильные пламенные объятия страстного мужчины, где забыться в сладостном экстазе наслаждения близостью, но нужно было закончить анкетирование. Вымыв посуду, оставшуюся после завтрака и его приготовления, девушка вернулась к бумажной работе, достав по дороге из рюкзачка свой компьютер с интернетом.
В общем-то, у неё был наработанный материал, который можно назвать статьёй, что существенно облегчало и укорачивало работу, но он был в цифровом формате, и его пришлось переписывать, добавляя какие-то собственные мысли и убирая совсем уж заумные медицинские термины. В общем-то, она неплохо знала свою тему, но для самостоятельных исследований было рановато. В результате получилась заметка по общей педиатрии без особых амбиций, но добросовестно. Закончив и собрав все бумаги в конверт, девушка жалобно посмотрела на время, которого ещё осталось до выхода, но совсем немного.
- Как и сколько от тебя добираться до здания двенадцати коллегий?
Она комфортно, полулёжа, полусидя, устроилась в широком кресле. Маленькая капелька, сорвавшись с вечно влажных волос, одиноко чертила мокрую дорожку по светлой обнажённой коже.

Пока Росава писала статью, Келеб отправился в свою мастерскую, то есть попросту этажом ниже, хотя то и дело под разными предлогами возвращался. Когда работа девушки была закончена и она собралась на встречу, он взялся сам её туда отвезти.
- Минут за двадцать доедем. - пообещал он.

Примерно столько на дорогу и ушло. У здания Двенадцати Коллегий стояли дорогие автомобили, зорко следила за всем охрана. Раньше Росаве не случалось внимательно присматриваться к этому зданию - это был настоящий ночной дворец.

Келеб сказал, что будет неподалёку и чтобы Росава позвонила ему, когда освободится. Приглашение открыло для Росавы двери, закрытые после заката для простых смертных, и охранник любезно провел её через залы первого этажа к лестнице вниз, где, видимо, и начиналась территория Имперского Клуба, а точнее, как она уже знала, Ночного Двора. Охрана тут была уже гораждо серьёзнее, два последовательно расположенных поста, на первом из которых стояли просто автоматчики, а на втором - еще и в тяжелых бронекостюмах, вроде тех, что иногда показывают в кино про городской спецназ. Сопровождающие Росавы менялись дважды, до того, как её привели в нужное место.

(Коридоры подземной части здания, надо сказать, были необычайной красоты. Они были исполненны в классическом стиле Екатирининских времен и сделали бы честь любому из царских дворцов. А еще воздух тут просто звенел от мощной магии. Эти силы были как тёмная лавина, нависшая над душой и грозящая раздавить каждого, кто сделает тут неверное движение. Силы же Росавы, наоборот, как будто уменьшились в этих стенах.)

Для встречи Росавы с представителем Двора была отведена небольшая гостиная с мягкой мебелью, небольшим столиком и камином, всем видом говорившая о том, что встреча носит неофициальный характер. Ждать не пришлось. Едва Росава успела расположиться на диванчике или кресле и ответить подошедшему лакею, предложившему ей любое угощение на её вкус, как вошел тот, с кем ей предстояло сегодня говорить.

Этот пожилой с виду мужчина выглядел одновременно благожелательно и властно и он был несомненно вампир и несомненно маг.
- Приветствую вас в Элизиуме, Росава. Я Петир ван Абель, понтифик и глава Ордена Тремер в России и один из создателей Русского Двора и, соответственно, Имперского Клуба. - сказал он голосом, полностью соответствующим его внешнему виду, мягким и властным одновременно. - Наша встреча должна была проходить не так, но я рад, что к этому часу кое-что для вас уже прояснилось. Я собирался говорить с вами как с простой смертной, которая лишь стоит на пороге настоящего мира, но я вижу перед собой истинного мага, облеченного древними силами этой земли.

Петир ван Абель сел напротив Росавы непринужденно, хотя и не вальяжно.
- Именно по этой причине вы тут. В вас есть сила творить будущее своей земли, своей страны. Её слишком мало чтобы в одиночку направлять историю, но достаточно, чтобы с помощью Двора получить такой шанс. Если вы будете с нами.

Старый чародей сменил торжественный тон на обыденный, даже веселый и закончил речь просто:
- Так что давайте знакомиться. - он красноречиво протянул руку за папкой. (Он прочитал всё ровно настолько быстро, насколько переворачивались страницы. При этом к каждой он прикладывал ладонь, как будто читая касанием. Этот процесс нисколько не мешал ему продолжать разговор.)

\\ продолжение следует. немного позже.

- Поскольку мне известно о вас куда больше, чем вам обо мне и именно ваше решение определит итог нашего разговора, справедливо будет, если начну я. Об Имперском Клубе я не стану много рассказывать. Это инструмент, соединяющий два мира, разделенных завесой тайны, не более того. Это наш дар людям и их плата нам. Вы можете вложить свои знания и труд в эту копилку и видеть, как они приносят плоды. Но вы уже по другую сторону Завесы. А потому и разговор пойдет о другом. - ван Абель огладил рукой бороду и не торопясь стал рассказывать Росаве о мире за чертой тайны, его и немного - её месте в нём:

- Так сложилось, что вот уже много тысячелетий идёт война между теми, кто владеет силой. Вампиры, оборотни, феи, маги, демоны, неупокоенные души и многие иные существа ведут этот бесконечный и давно потерявший смысл бой. Война шла и на Руси и в Царстве Московском и в Империи. Продолжается она и сейчас. Когда сменяются правительства, объявляются войны, расцветают и приходят в упадок религии и идеологии, всякий раз за этим скрывается древний Джихад. Русский Двор лишь одна из сил в этой борьбе. Это не только союз, это идея, мечта, сплотившая многих могучих. Некоторые из нас помнят Древнюю Русь, иные рождены позже. Некоторые, как я прибыли издалека и нашли тут свой дом.

Я и Лейф Сигурдсон, с которым ты уже говорила, и немногие другие приехали в Московское Царство в 1698 году. Мною двигал интерес моего Ордена, им - странная симпатия, которую он испытывал к этой негостеприимной к чужакам земле. Тогда я плохо его понимал. Сейчас понимаю лучше. Тогда Царство было в ужасном состоянии - мертвые души, коррупция, безнадежность и предательство. То есть то, что во всем мире считается лучшей обстановкой для вампиров. И не зря - во тьме легче скрываться.

Но мы решили черпать силы не из хаоса и грабежа, пойти путем более сложным, но и приносящим плоды несравненно большие. Мы поддержали царя Петра в его реформах и обрели государственную поддержку. Мы призвали всех, кто желал могущества этой земле и был согласен творить его в союзе с нами. И многие собрались под знаменами Двора дабы стать частью этой силы. Мы опирались на людей, тогда и опираемся сейчас. Лучшие пополняют ряды служителей и союзников. Цель наша проста - создать несокрушимый дом, в котором всё сущее в нём будет связано неразрывно, взаимно усиливаясь. Такой дом, чтобы устоял и в войнах людей, и в великом Джихаде. В наших методах мы ограничены лишь разумом и каждый - своими моральными убеждениями. Каждый получает власть по мере сил и согласия брать ответственность за то, что ему поручено и отвечать жизнью и душой за провал. Среди нас мало тех, кто не испытан победами и поражениями, годами гонений и искушениями самого разного толка. Я вложил много сил в искоренение всякой слабости внутри Двора, включая пороки, потому что тут мой дом, который я строил и за который сражался.

Вампиры запада трусливы, властолюбивы и жадны, волшебница. Маги, да и остальные - не менее. Стоит им прекратить бояться русской земли, они ринутся сюда и разорвут её на части, деля между собой. Я не говорю, что Двор не эгоистичен своей сути. Я прагматик и лишен глупых иллюзий об альтруизме. Всё что я делал, я делал для себя. Другое дело, что мне выгодно во многом то же, что и живущим тут людям. Это утверждение в целом справедливо и для Двора, хотя для многих его корень в их эмоциях и духовности.

Мало в какой земле наш разговор мог произойти, волшебница. Вампиры избегают магов. Маги - вампиров. Иные поступают так же. Страх, недоверие, ненависть и предубеждения правят миром. Но мы черпаем силы из любого источника в нашем доме и ты - один из них. Так же, как мы для тебя, если не отвергнешь нас, не убоишься.

Наверняка, ты небезразлична к будущему магии и веры. Позиция Двора такова - всё, что приумножает наши силы есть добро. Нынешняя церковь - ничто. Христианский бог враждебен вампирам. Но она - государственный инструмент и как таковой будет использоваться. покуда ей не найдется достойная замена. Волхвам уже было об этом сказано. Пусть докажут, что вместо купленных прихвостней нишу жрецов могут занять сильные и верные соратники, и Двор применит всё влияние для возвышения древней веры. И мы будем частью её, и сила древних богов Руси соединится со столь же древней магией крови. И все мы станем сильнее.

Что же о тебе, дитя, я предлагаю тебе службу Двору. Не в роли раба и без обращения в вампира, разумеется. Ты маг и как таковая нужна. Я сам был магом до обращения и я всё еще маг, хотя и творю чары иначе. Я сам выбрал это. Боль от потери той магии всё еще не утихла, но я не жалею о своём выборе. Тебе же его никто не навязывает. Волхвы тоже приглашены, но у них не хватает решительности. С ними ты добьёшься меньшего и сумеешь меньшее. Служить Двору сложно и большинству не по силам, но это тяжесть щита , а не оков.

Сейчас задай свои вопросы, если они у тебя есть. Я отвечу, если смогу. Ты укажешь на место, которое считаешь своим на нашей общей земле. А я изложу условия договора.

Сказать, что Росава чувствовала себя неуютно здесь – ничего не сказать. Атмосфера этого места давила на неё, а вампир, соловьём разливающийся о прелестях вступления в их славные ряды, внушал чувство опасности и обмана. Хотелось бежать отсюда, не оглядываясь, не останавливаясь, пока силы не оставят изнурённое тело, не давая возможности сделать ещё один шаг. Но девушка старалась сосредоточиться на словах, отстранившись от отвращения, которое вызывало всё происходящее.
«Нерешительность? Ха! Если для тебя религия – государственный инструмент, то не удивительно, что ты влачишь жалкое ночное существование уже не первую сотню лет. И вот что не нужно Кругу, так это прыгать перед тобой, доказывая, что они нужны, скорее вампирам стоит подумать о том, как найти взаимовыгодные условия для взаимодействия с теми, кто малым числом является силой, с которой стоит считаться». В голове было ещё много подобных отрывочных мыслей, которые волей-неволей порождал Петир своим горделивым расписыванием того, что они сделали и какие они замечательные.
- Я размышляла над этим. Мне интересно взаимодействовать с двором, но не с вашим домом. Не хочу обидеть вас, но магия для меня есть нечто интимное, что я не хочу открывать постороннему. Посему я вижу своё место среди тех, кто творит будущее людей, к которым я гораздо ближе, чем может показаться на первый взгляд.
Девушка старалась держать себя в руках, не выдавая своего дискомфорта, что было довольно сложной задачей. Она не боялась, но беспокойство не давало возможности расслабиться.
- Мне было бы интересно узнать, какие требования по конфиденциальности и откровенности будут предъявлены.

- Поскольку мы оба маги, не взаимодействовать мы не можем. Тут выбора нет ни у тебя, ни у меня. Если ты хочешь оставить свою магию для себя и не желаешь иных сил, кроме тех, которые способна обрести в одиночестве, да будет так. Хотя опыт веков показывает, что это ошибочный выбор даже для великих магов. И это я говорю не только о тебе, но и о Круге Волхвов. В Дворе, действительно, каждый занимает свою нишу и ниша Ордена - не держава, хотя ряд наших интересов в ней есть. Держава и политика людей - домен Вентру Двора. Орден ограничивается советами и помощью при необходимости. - бесстрастно продолжал ван Абель, не проявивший никаких признаков обиды.

- Еще ты немного неверно понимаешь "взаимодействие". Тут выбор заключается не столько в том, с кем ты хочешь быть, сколько в том, в чьём домене, то есть секторе власти твои дела. И только поступив на службу ты приобщаешься к иерархии. Теперь о конкретном.

Запрещено разглашать имена служителей и союзников Двора, их дела, имущество и связи, о коих тебе стало известно, указы Двора, в коих не указано, что они предназначены для оглашения, планы Двора, к коим тебе предоставлен доступ, операции, в коих ты участвуешь. Запрещено нарушать правила Маскарада, без разрешения посвящать кого-либо в существование магии или иных существ. Я скажу потом, кто вправе разрешить такое. Свидетель нарушения обязан вызвать чистильщиков и принять неотложные меры по сохранению Маскарада. Обо всех посвященных, всех боевых столкновениях с следует сообщать назначенному куратору.

Ты несешь ответственность за все последствия твоих слов и дел. Ты желаешь знать нечто или изменить нечто - посоветуйся, обдумай или результат будет для тебя плачевен. Если ты не могла чего-то предугадать - это лишь твоя вина. В каждом случае степень ответственности определяется индивидуально.

Что касается информации от тебя, все магические существа, вещи, места, подозрительные конфликты, нелегальные вооруженные группы, нарушения Маскарада - это интересующая нас информация. Это и многое другое. Если ты принесешь пользу - будешь вознаграждена. Если утаишь что-то и это принесет вред - помни, ты отвечаешь за свои дела. Что говорить Двору о себе - личное дело, но у нас выгодно проявлять компетентность и невыгодно, когда ловят на скрытых, а после - всплывших ошибках. Остальное - детали.
________________________________________________________________________________

Ван Абель улыбнулся, как бы сглаживая впечатление от своих слов.
- Главное, что я хотел донести этой беседой - чем более близкими будут наши отношения, тем большего вы добьётесь. Я могу говорить с вами, да и с Кругом с позиции власти, даже силы. А могу и вовсе не говорить. Но стратегия Двора направлена на иное построение отношений. Врагов нам хватит и извне, а на своей земле мы черпаем силы. Вы желаете влиять на положение дел? Мы договариваемся и в зависимости от нашей заинтересованности, вы либо получаете помощь, либо обязуетесь оказать её в чем-то ином. Если наши взгляды сходны и вы согласны взять ответственность - вы получаете власть и дружбу Двора.

Девушка задумчиво улыбнулась. Она была очаровательна и знала это, но какая разница древнему мертвецу, красив или уродлив человек, который сидит перед ним. Наверняка это давно потеряло для него всякий смысл и ценность.
- А кто такие чистильщики и как их вызывать?
В общем-то, вопрос был формальным, хотя и насущным, но кроме полезной информации он давал ещё немного времени на размышление над вышесказанным.
Она должна была сделать выбор, сложный, ответственный. Как не стремился к свободе от любых обязательств её свободный нрав, пришло время брать на себя тяжести жизненного пути. Это пугало так, как не пугал её этот не-мёртвый, как не пугало её оружие, злоба, жестокость.
Желание Петира удивило Росаву. Она не понимала, почему он довольно недвусмысленно намекает о желании, чтобы её дела были в его ведении.

- Чистильщики - это отряды быстрого реагирования, которые выезжают туда, где Завеса была нарушена и люди узнали или могли узнать то, что им знать нельзя. Они исправляют чужие ошибки, возвращают всё на круги своя и разыскивают виновных в нарушении. Связаться с ними вы сможете через куратора или дежурного нашей службы безопасности. Оба номера телефона у вас будут. - древний чародей умолк, раздумывая о своём, так же, как Росава. - Вы еще очень молоды и вам сложно правильно оценить и принять кое-что из того, что я сказал. В иное время у вас были бы годы, чтобы понять всё. Сейчас этих лет нету ни у вас для выбора пути, ни у Круга, для того чтобы принять протянутую Двором руку помощи. Без нас вы будете до конца жизни биться над неразрешимыми для вас задачами, а Круг не спасет от гибели или бесславного прозябания даже талант Станигоста.

Росава улыбнулась, мягко, спокойно, печально. Сквозь эту лёгкую улыбку в подземелье заглянула стылая лесная осень, пахнущая промозглым туманом и грустью неизбежного увядания.
Она чувствовала себя беспомощной, летящей в пропасть, без единой возможности изменить что-либо. Он прав, сила безликой бездумной толпы может перевесить любое могущество, а спастись от этого можно лишь шагнув через границы этого мира.
Девушка подняла свои живые яркие зелёные глаза на собеседника, не пытаясь выяснить, о чём же он думает, чего хочет, но стремясь проникнуть в глубину его сердца и почувствовать прикосновение его души. Какая она? Закованная в латы льда, но живая? Трепетная и чувствительная? Жестокая и беспощадная? Или она простая и честная, желающая не власти, но того, о чём говорят его гладкие речи, процветания и силы для Земли, ставшей ему Родной?
- Я должна дать ответ сейчас?
Это был последний вопрос. Если сейчас окажется, что она может взять время на размышление, то, скорее всего так она и сделает. Если же ответ нужно дать сейчас, то он у неё был.

Магия Росавы еще не была способна дать ей столь глубокое прозрение. И снова ей показалось, что чародей понял её, как-то уловил её стремление.
- Нет, я не стану требовать дать ответ сейчас. Я даже не назначу срок, в который его надо дать. Срок назначит сама судьба, поскольку я не был голословен, говоря что лет на раздумья у вас нету. Я прикладывал все силы, чтобы час, когда каждому придётся дать свой окончательный ответ был отсрочен как можно больше. Но мои силы и силы Двора не бесконечны. И мне неприятно даже думать о том, что будет с этой страной и не только, если мы не сумеем устоять. Я могу уничтожить или поработить вас и Круг Волхвов без труда, но глупо так терять того, кто может стать постоянным союзником. А потому я готов ждать, только иногда отчаянно взывая к разуму таких как вы - спешите, пока ваша помощь еще способна что-то изменить, пока общих сил может хватить.

Не магия, но обычная интуиция говорила Росаве одно об этом чародее - им не движут примитивные страсти, он не "влачит существование". К худу или добру, в его душе огонь куда сильнее, чем в абсолютном большинстве живых. И этот огонь зовет его к великим целям. Правда, лишь Боги знают к каким.

Девушка с благодарностью посмотрела на собеседника. То, что ответ не нужно давать сейчас-немедленно-не-секундой-позже, обнадёживало, хотя и означало продление ожидания.
- А как мне после связаться с Двором, дабы донести свое желание заключить союз или стать полноправным членом?

- Во-первых, вы можете позвонить ко мне по номеру на этой карточке. - ван Абель достал две визитки и отдал Росаве. - Во-вторых, вам будет назначен куратор Двора, который будет связным и арбитром между вами и Двором, а в некоторых случаях даже вашим советчиком и помощником. Вы не можете выбирать куратора, но ваше мнение на этот счет будет услышано. Традиционно кураторы магов и смертных чародеев назначаются из Ордена Тремер. Иногда это я сам. В-третьих, вот еще одна карточка, на ней номер центра связи и безопасности Двора. Этот номер для экстренных случаев.
Закончив со связью, Петир ван Абель спросил:
- Богомил рассказывал, что именно было предложено Кругу?

Девушка аккуратно приняла протянутые визитки и спрятала в свой рюкзачок.
Совсем по-птичьи склонив голову набок, Росава ещё раз внимательно глянула на вампира. Он знал много. Пугающе много. Но от этого его намерения становились более ясными.
- Нет, не рассказывал. Подробно не рассказывал.

Петир ван Абель кивнул.
- Хорошо, тогда коротко скажу я. Кругу предложен большой договор, по условиям которого им предоставляется шанс стать ведущей религиозной конфессией страны. Этот выбор продиктован нам тем, что все мировые религии находятся под контролем или влиянием иных, зачастую враждебных Двору сил. Нам нужна своя дружественная религия и своё жречество, действительно способные влиять на умы и души людей.

- Двор предлагает: помощь деньгами, эквивалентную сотням миллионов долларов, помощь ратную и защиту, помощь магией, поддержку державы в той части, где это нам подвластно, возможность вещать через наши печатные средства и телевидение. Двор обещает лишить РПЦ и иные конфессии всяких привилегий на своей территории, насколько это подвластно нам. Двор обещает поддерживать Круг постоянно на основании заключенного договора, как государь поддерживает веру и жречество. Сила наша велика и опираясь на неё Круг и древняя вера возвысятся. - чародей сделал паузу и перешел ко второй части.

- Двор желает получить клятву верности, скрепленную словом, кровью и магией, согласно которой Круг обязуется использовать данные им средства для того, чтобы стать жречеством, признанным большинством русского народа и иных людей, проживающих на подвластной Двору территории. Древняя вера должна получить оговоренный процент приверженцев на нашей территории. За средства придётся отчитаться. В случае неудачи Круга в договоренный срок, Двор снимает с себя все обязательства и расторгает договор с санкциями в отношении Круга.

- Круг обязуется приводить к общей клятве каждого посвященного жреца в соответствии со степенью его посвящения и хранить тайну клятвы перед иными. Маги Круга входят в состав Двора, получая соответствующий статус и привилегии. Круг обязуется ознакомить ответственных служителей с постулатами веры, дабы выработать совместную стратегию.

- Круг обязан не вредить Двору ни прямо ни косвенно. Круг обязуется принимать суд Двора. Круг обязуется проповедовать терпимость к вампирам, магии и магам на основании стратегии, которая будет разработана совместно и утверждена Двором. Круг обязуется оказывать Двору всяческую поддержку, буде их о том попросят, в оговоренных пределах. Круг обязуется не заключать политических договоров и не брать обязательств без ведома и одобрения Двора. Круг обязан формировать свою стратегию по согласованию с Двором. Круг не должен никогда называть свою веру единственно верной и проводить репрессии, не одобренные Советом Двора. Круг не должен мешать развитию любых наук и искусств, как магических, так и нет. Маги Круга несут все обязанности служителей Двора, за исключениями оговоренными договором.

Чародей резюмировал:
- Главное - древняя вера станет верой русского народа за счет возрожденной магии и мощной поддержки Двора. Двор станет частью веры как естественная и приемлемая морально часть мира. Многое останется в тайне, освещена будет лишь очень малая продуманная часть. Круг станет частью Двора и получит голос в Совете Двора. Будет оговорен Домен Круга, где Круг властен и члены Круга узнают, где Домен иных, дабы не вмешиваться туда без позволения держателя Домена или воли Совета. Предложенный договор куда больше, но суть я изложил.