Пришествие Великой Зимы, сказания индейцев племени сиу

- Да, все народы - дети одной матери, - степенно начал Ловкая Белка, - но далее их пути разошлись, как не бежит вслед за братом легконогий олень, и орёл покидает гнездо, достигнув возмужания, чтобы не увидеть более своих родичей. Мы не сидим у одного костра с людьми навахо, не охотимся вместе с команчами... Но с народом сиу у нас не должно быть вражды! - уверенно произнёс юноша.
- Мы сиу, и они сиу, - растерянно произнесла Полёт Бабочки, - почему же мы не можем объединиться против общих врагов, голода и зимы? Разделить два племени одного рода - всё равно, что молнии расщепить молодую ель. Обе половинки живут, но разве это жизнь!? Что вообще заставило наши племена разойтись? - спросила она не то у брата, не то у этого незнакомого юноши... которого она, казалось, знала целую вечность.
- Быть может, голод заставил некогда единое племя разойтись в разные стороны, по нескольку семей, чтобы проще было найти пропитание.... - предположил Ловкая Белка.

Пятнистый Хвост молчал. Он понимал, что сейчас у всех племен наступили трудные времена, и будут ли они снова братьями, или встанут на тропу войны, он предугадать не мог. Пока он находился здесь на положении гостя, но вскоре он так же легко мог превратиться в пленника.
- Как будут жить два племени - рассудят их вожди, - угрюмо сказал он. - Если, конечно, они встретятся, - глубоко в душе его грызли сомнения, сумеют ли его родичи правильно истолковать его пропажу. Прошло уже много времени, как он покинул вигвам, не сказав никому ни слова. Возможно, племя уже снялось со стоянки, возможно... да что тут гадать! Он устало повесил голову, прикрыв глаза – сейчас юноша чувствовал себя полностью опустошенным. Он уже успокоился и, можно сказать, даже развеселился, разговаривая с детьми шамана, но сейчас суровое настоящее снова дало о себе знать. Пятнистый Хвост с горечью осознал, что он – всего лишь глупый и беспомощный мальчишка.


Красные Крылья с удивлением посмотрел на Хитрого Лиса, возвращающегося с ветвями в руках.
- Надо же... а я, старый глупец, не верил в эти сказания..., - пробормотал он себе под нос, с трудом поднимаясь с земли. Так же, как его юношеские силы вернулись к нему, когда он решился на это, так же они и покинули его в самый трудный момент - ах, как ветрена и безжалостна молодость.
Шаман бережно взял ветки, прижался к ним лицом...
- Где, ты говоришь, их нашел? - спросил он у Хитрого Лиса. Выслушав его рассказ, он взволнованно вскрикнул:
- Маленькая серая птица?! Похоже, что духи все-таки милостивы к нашему племени, ибо это великое знамение, много сулящее нам в будущем. Но... идем, идем же к этой березе!

Когда они пришли на место, без труда определив его по отметкам Хитрого Лиса, птичка все так же сидела на дереве, внимательно смотря на людей. Через несколько мгновений, будто удостоверившись, что они - это действительно те, кто ей нужны, она перепорхнула на соседний куст. Шаман сразу поспешил за ней, и через некоторое время она привела их на круглую поляну, посередине которой поблескивала маленькая лужица.
- Пришли... - еле слышно прошептал Красные Крылья. Он подошел к странной, совершенно черной, воде и снова запел. В странном экстазе задрожали листья окружающих деревьев, воздух стал густым и вязким, будто смола. Шаман медленно поднял обе ветви, соединил их, они стали переплетаться друг с другом, образуя сложную ажурную фигуру. Красные Крылья воткнул их в лужу, и они взмыли вверх, резко сбросив всю листву.
Голос шамана взвился вверх, в вихре листьев промелькнуло лезвие ножа, и в угольно-черную воду полетели алые капли... Стебли странного растения выпрямились и слились в один тонкий ствол, который слегка покачивался в воде.
Тело шамана безвольно распласталось по краю лужи.


Одинокий Волк задумчиво смотрел в пламя костра. Он и вправду не знал, верить или нет странному рассказу пришельца. Однако он привык следовать раз выбранному пути. Ему было тревожно, но не странный, проклятый духами, воин был тому причиной. Пальцы Одинокого Волка гладили рукоять топора, вели свой разговор с духами светлого дерева и чувствовали, что духи эти беспокойны. Возможно, их взволновал рассказ об убийстве духов, возможно, что-то другое - как простой воин может понять такую тайну, как мысли духов.

Бегущий с Ветром молча смотрел в костер, а когда он стал затухать, подбросил в него сухих веток. Сказал, глядя на руку:

- Когда мы только встретились, ты говорил, что чтобы пройти тот путь, что прошел я, надо быть великим воином и охотником... На самом деле, ни один дух или хищный зверь не решались подойти ко мне с тех пор, как меня проклял умирающий дух. Они как-то чувствуют проклятье. Правда, это затрудняет охоту...

Изгой попытался улыбнуться. Снова подложил веток в костер. Близилась ночь.

Одинокий Волк посмотрел на прогорающие угли, легко поднялся и сходил за новой охапкой веток. Сноровисто восстанавливая костер, он наконец-то разомкнул плотно сжатые губы:
- Я не могу пустить тебя в свой вигвам, хоть в нем живу я один, и стоит вдали от жилья других семей. Я не знаю, каково твое проклятие и кого оно может поразить, но ты видишь - я разделил с тобой пищу и тепло, и я не брошу тебя здесь одного, если ты не встанешь между мной и моим племенем. Скоро, совсем скоро, луна пойдет на убыль, и земля покроется белым одеялом, и деревья наденут снежный убор, что ты будешь делать тогда, Бегущий с Ветром? Куда ты пойдешь, если Красные Крылья не справится с заклятьем духа?

- Проклятье все равно убьет меня, - спокойно сказал Бегущий с Ветром. - Как только оно достигнет сердца, это будет мой последний день в этом мире... Так что мне немного терять, если и ваше племя не сможет мне помочь. А что до твоего предложения, то я не буду против, даже если ты вернешься к своему племени... Мне не привыкать быть одному.

Изгой улыбнулся, показывая, что не смотря ни на что, он ценит готовность Одинокого Волка не бросать его в одиночестве.

- Каждому из нас отмерян свой срок Великим Духом, и не в нашем разумении устанавливать его, - сказав это, воин умолк и уселся на свое место, угрюмо повесив голову. Еще долго они сидели у костра, две молчаливых и неподвижных фигуры. На землю стали опускаться густые, холодные сумерки, угольки в костре вяло перемигивались друг с другом.
Одинокий Волк наконец-то встал, тщательно затоптал огоньки в пепел и направился обратно к стоянке, бросив по пути:
- Красные Крылья уже должен был вернуться в свой вигвам.

- Красные Крылья - это ваш шаман? - уточнил Бегущий с Ветром, поднимаясь с земли. - Что ж, идем...

Хитрый Лис подхватил падающего шамана и осторожно опустил на землю. Сняв с пояса бурдюк, он слегка намочил его лицо водой.
- Красные Крылья увидел знак духов?
Охотник вглядывался в лицо шамана, пытаясь понять, жив тот или нет.

Шаман медленно приходил в себя... Он очнулся и открыл глаза - над ним плясали свой танец кроваво-красные гроздья осенних листьев вместе с лоскутами отчаянно-голубого неба. И где-то позади он увидел образ... Красные Крылья потянулся к нему, прищурился, пытаясь разглядеть... и без труда узнал Хитрого Лиса.
- Ты здеесь? - удивленно прохрипел он. - Что ты делаешь в стране мертвых? Тебе здесь не место! Сгинь!
Но образ никуда не желал уходить, наоборот становился все отчетливей, а безумный танец цветных пятен, наоборот, стихал. Вскоре шаман понял, что это он возвращается в мир живых.
Поблагодарив вождя охоты, он с его помощью поднялся на ноги. Но они тотчас же подкосились, едва он бросил взгляд на лужицу, из которой росло тоненькое и стройное деревце, даже не деревце, ибо было оно без ветвей, а ствол его был черен и испещрен алыми полосами, будто крылья раненного ворона. Красные Крылья в благоговейном трепете коснулся молодой коры...
- Вот оно - знамение, которое узрят и друзья, и враги... Вот он - приговор судьбы....
Дрожащими руками он срезал стебель, категорически отвергнув все предложения Хитрого Лиса помочь. Аккуратно, будто паутинку, взял ее на руки и понес, с блаженным лицом и ничего не видя перед собой.

Хитрый Лис последовал след за Красными Крыльями. Про себя охотник решил, что шаман не вынес тяжести испытания и спятил. Но вслух, конечно, ничего сказано не было: Хитрый Лис не зря получил свое имя, он был очень осторожен.
Уже на подходе к деревне, вождь охоты приметил одного из своих людей, наблюдавшего за прерией. Поманив его к себе, он жестом приказал следовать и в любой момент быть рядом: мало ли что может выкинуть безумный шаман.

Красные Крылья вошел в племя так, как по преданию входили к родному очагу великие герои - гордостью и счастьем светилось лицо его, и, казалось, излучало слабый свет, отражая лучи закатного солнца, от которого остался только тоненький раскаленный серп, покачивающийся на темных водах облаков.
- Слушайте меня дети и матери сиу! Смотрите и запоминайте - вот он великий час, когда нашему племени было даровано священное оружие. Слушайте меня, воины сиу, собирайтесь в большой круг, ибо нам дано знамя богов! - так кричал шаман, и хриплый голос его был подобен раскатам грома. Многие дети так и застыли, раскрыв свои рты, будто лягушата, а их матери и старшие сестры побросали дела и стояли рядом с ними. Весь народ высыпал из вигвамов, и воины, будто зачарованные, двигались за шаманом к месту большого круга.

Когда Ловкая Белка и Полет Бабочки выбежали из вигвама, Пятнистый Хвост остался один. Он понимал, что в этом племени творится что-то невиданное, и душу его сжала тревога - что если они решили-таки казнить его? А может, наоборот, прибыл кто-то из его племени? Сердце юноши острыми когтями терзала тревога. Он оглянулся, в очередной раз убедился, что никого поблизости нет, и быстро забрал себе длинный нож, лежавший у очага. У него была повреждена рукоять, так что Ловкая Белка ходил с другим. Что ж, он пока еще не воин - Пятнистый Хвост усмехнулся - потому не столь разборчив в оружии. Тщательно спрятав нож в бахроме своих штанов, он вышел наружу и, прячась в тени вигвамов, пошел вместе с толпой.

Одинокий Волк прошел рубеж первого поста, но никого не увидел. Он удивился, но ничем этого не показал. Когда пустота ожидала его на втором - густые брови сошлись в нехорошем предчувствии. Медлить в такой ситуации было нельзя. Не обращая больше внимания на своего спутника, он стрелою бросился в лагерь.

Бегущий с Ветром сообразил, что что-то не так, на миг позже Одинокого Волка. Не теряя больше ни секунды, он с места рванулся вперед, легко догнав спутника.

- Здесь должны были быть дозорные? - на бегу спросил он. Дыхание его оставалось ровным, несмотря на бешенный ритм бега.

Одинокий Волк не отвечал. Он не мог тратить дыхание в отличие от Бегущего с Ветром, который ведь не был простым охотником, да и прозвище свое получил явно по заслугам, к тому же, признавать перед чужаком то, что в племени что-то неладно, ему не хотелось.
Они уже достигли первых вигвамов, как вдруг Одинокий Волк резко остановился, выбросив в бок руку, чтобы задержать бегущего рядом.
- Дальше тебе нельзя,.

Бегущий с Ветром чуть не налетел на руку Одинокого Волка, однако успел остановится.

- Хорошо, - понимающе кивнул он. - Я подожду. Только... если случилось что-то серьезное...

Он не договорил и отошел на пару шагов назад - в тень раскидистого дерева.