Слушая голос, Джулиан с беспокойством прикинул, сколько еще у них осталось сил – на тот случай, если чертов безумец ухитрится подговорить остальных следовать за убежавшим «злодеем» без передышки. Расчет выходил неутешительным. Равно как и перспектива остаться здесь, возле пышущего жаром жерла извергающей хаос трубы. Вот что бывает, когда ввязываешься не в свое дело. Впрочем, некоторая возможность повоздействовать на Трайна все же оставалась. Всего-то и нужно было, что отойти в сторонку и особым образом перестроить голосовые связки, чтобы голос звучал будто бы со стороны и при этом был неотличим от того, с которым разговаривал жрец. Плевое дело. Собственно, наверняка здесь и было использовано нечто подобное, возможно подпитанное темным колдовством. Даже удивительно, что этот опознающий по дыханию так легко ведется на простейшую манипуляцию с голосом. Видимо, его чувство вины настолько сильно, что он готов поверить в любую нелепицу, лишь бы избавиться от него. И вот "Марисса" заговорила вновь.
- Нет, прости. Я могу ожить по-настоящему лишь в одном теле. Твоем, Трайн. Слишком долго я была привязана к тебе эфирными нитями, и теперь нас невозможно разделить. Ты светлый жрец, я темная ведьма. Тьма и свет всегда идут бок о бок, и одно не бывает без другого… Вместе, навечно. Об одном лишь прошу… В память обо мне… Надевай иногда платье. Чудное, пышное платье…
Джулиан обернулся, плавно меняя тембр на свой привычный и одновременно продолжая фразу:
- Потому что платье… самая подходящая одежда… для бестолкового дварфа… попадающегося на такие ерундовые уловки… оно точно будет тебе к лицу… да, и ноги не забудь побрить.
Перевертыш фыркнул, издевательски и с оттенком презрения, разводя руками.
- Видишь, Трайн? Голос дело говорит. Нет, говорит он, я не приманка у западни, что вы… Нет, и не колдовское ухищрение, что вы, что вы… Я самая настоящая мертвая ведьма, разговаривающая без тела… Верьте мне.
//
Imitate Marissa's voice (1d20+16=36)